Re (2): конечная цель "прогресса" — для чтеца Георгия
Уважаемый А.Л., наши с Вами соображения отбыли в архив, что, вообще сказать, совершенно правильно: нельзя, чтобы коснело дискуссионное пространство «Русской Беседы». Но вот такое движение — есть именно модель истории (собственно, бытия) в «прогрессистском» сознании. Поступательное (дискурсивное?) движение от «худшего»/примитивного/недостаточного — к «лучшему». То есть, движение может идти по спирали, по кривой, с петлями — но уж непременно «вперед». Надобно только устранять препятствия на пути прогресса. В этом смысле — прогрессист совсе не обязательно либерал, а даже напротив. Он может быть сторонником железного порядка, запретительной политики во всех областях. — ну да, ведь, мы это хорошо знаем. Он только не может быть консерватором, потому что двигаться вперед надо, необходимо, новозможно, мол, сдержать это поступательное движение. В этом — главная ложь нашего времени, как говаривал Победоносцев. С конца 18-го века Россия вместе со всем мiром отравлены идеей прогрессизма. Причем отрава эта равномерно распределяется по сословиям и индивидуумам, вне зависимости от того, что обыкновенно именуется убеждениями. Прогрессистом был, например, Уваров (!). Мемуарист засвидетельствовал замечательный его монолог: «Я знаю, что готовят России теории. И если я задержу это зло хотя бы на полстолетия, то исполню свой долг». Мысль о ложности самих теорий его не посетила. Даже незабвенный Государь Николай Павлович по воспитанию своему был не чужд прогрессизма. Он однажды высказался в том смысле, что представительное правление предпочтительнее, и он бы лично хотел бы жить при таком правлении, но Россия,мол, к такому правлению не готова... Долгие годы все держалось на коренном внесловесном здравом смысле народа, знавшего, что новое — вовсе не обязательно лучшее, что перемены — это ВСЕГДА риск, и почти всегда — не к добру, что от добра — добра не ищут, а то, что хорошо было для дедов и прадедов — тем паче хорошо для нас, а коли это было бы нехорошо, так наши деды уж никак не глупей нас были — и все бы это самое иначе б делали и проч., и проч. Словом, когда все это рухнуло — погибла Историческая Россия. Вот и наш романтический австриец — был прогрессист. Но, конечно, не либерал. Как да-алеко не либералы — нынешние правители РФ и других осколков России. Я, грешным делом, полагаю, что либерализм — это род маски, фальшак безграничных возможностей, свободушки, этакой благородной дозволенности всего, что не запрещено. Но дозволено-то ровно столько, сколько сочтет прогрессивный Great Master. Но — это всем известно. хотя не всеми учитывается. Сложнее распознать прогрессиста в гриме национального вождя, государственника. Именно этим распознаванием нашему брату и следует заняться. О собственно гитлеризме (если Вы подразумевали официальную идею тогдашней Германии). Главный структурный дефект «идееносительских» механизмов в Германии Гитлера состоял в том, что основывались они на масонско-конспиратвных принципах. Вы, конечно, знаете, что первоначальные ф.м. ложи делились на 3 разряда/градуса, а уж потом — расширились до пресловутых 33-х. Произошло это, понятное дело, далеко не стихийно. Результат был, примерно, таков: на нижнем уровне скучающие бездельники рассуждали о религии и тайнах строителя Хирама, о том, как здорово быть мудрым и милосердным. А наверху — «знали, что бога нет», и формировали министерские кабинеты в большинстве стран мiра. Такая же ситуация господствовала и в нац.-соц. идеологической машине. Внизу говорили простые слова о юберменшах, унтерменшах, Нибелунгах. Но уже на уроцне младших командиров СС учили нечто иное. Выпускник таких курсов, многолетний глава Имперского Союза-Ордена Николай Иванович Сахновский рассказывает в своих воспоминаниях, что «русский вопрос» истолковывался так: в мiре есть два могучих, гениальных, великих и тому подобных народа — Германский и Русский. Победить может только один из них. Следует помнить, что Русских много больше, а земля, на которой они живут — обширнее и богаче полезными ископаемыми. На наше счастье мiровой иудеобольшевизм русских сильно ослабил. Вот мы и должны их окончательно придавить. Чему учили на более высоких уровнях — неведомо. Вы скажете: да, ведь, есть десятки и сотни публикаций? По прочинам, отчасти изложенным, эти публикации не вызывают моего доверия. Вы помните, что огромное множество материалов, использованных и упомянутых на Нюренбергском и других подобных процессах — были поддельными. Чуть позже, если захотите, мы можем заняться настроениями русской национальной эмиграции в ее отношении к Германии в 30х-40х годах.
