От SILVER
К All  
Дата 18.08.2001 17:56:31
Рубрики Прочее;

Следующий Римский Папа еврей.

Следующий Римский Папа — еврей.
 
 
 
Его мать была сожжена в печах Аушвица, тем не менее, он принял католичество, поднялся до высот церковной власти и может стать новым его лидером. Жан-Мари Лустигер беседовал с Полом Шиэном.
 
 
Он начал свой жизненный путь под именем Аарон Лустигер. Теперь он — Кардинал Жан-Мари Лустигер, кардинал католической церкви, наперсник Римского Папы Иоанна Павла II. Так как здоровье римского папы все ухудшается, кардинал Лустигер, Архиепископ Парижский, является первым претендентом на получение высшего католического сана.
 
 
«Когда он читает мессу в Нотр-Даме, собор переполнен, и когда он проходит через толпу, это — незабываемое зрелище», — говорит профессор Колин Неттельбек, глава института языков Мельбурнского университета, который учился в Сорбонне, в то время когда Лустигер там был приходским священником.
 
 
Являясь одним из самых влиятельных и харизматических фигур, на этой неделе он читает лекции в Сиднее и Мельбурне. Но если вы хотите послушать его, и у вас нет билета, можете забыть об этом. Билеты на оба мероприятия давно распроданы.
 
 
Нельзя сказать, что кардинала не волнуют современные проблемы. Видев собственными глазами взлет и падение нацизма, коммунизма и марксизма, и видя теперь подъем глобализма и потребительского подхода к жизни, он придерживается своего старого взгляда: он считает, что церкви не нужно вступать в борьбу за популярность.
 
 
«Очень жаль, что Иисус Христос не имел своего отдела по связям с общественностью, потому что в этом случае, возможно, он не был бы распят», — сказал он представителю газеты «Herald» в эти выходные.
 
 
Рассуждая о расцвете феминизма и сексуальной революции, он говорит: "Это проблемы общества, а не церкви... Размышляя о феминизме, понимаешь, что это не приведет ни к чему хорошему. Когда думаешь о сексуальной революции, также приходишь к выводу, что это не приведет ни к чему хорошему.
 
 
Следуя классическим традициям французской интеллигенции, он взволнован тем, что «люди превращаются в винтики всепоглощающего механизма потребления». Он считает, что общество погружается в «новые формы конформизма, несвободы».
 
 
«Я думаю, доктор Геббельс был бы рад, услышав некоторые нынешние рекламные объявления. Он подумал бы: »Если бы я владел этим агентством, оно обладало бы властью".
 
 
Он наблюдает мощный процесс замены марксизма чем-то похожим: это — подъем влиятельной богатой элиты, которая контролирует общество, в котором растет неравенство и легкомыслие.
 
 
«Это — слабое место демократии. Демократия нуждается в гражданах — не потребителях. Когда люди являются просто политическими потребителями, ими проще манипулировать. Конформизм нашего времени намного прочнее конформизма прошлых лет».
 
 
Парадокс очевиден: свобода личности и самовыражения являются священными в современной цивилизации, но Лустигер считает, что в действительности все наоборот. «Боюсь, то, что мы называем новой цивилизацией — переход к новой культуре имиджа и непосредственности, является иллюзией. Культурный уровень сейчас ниже, чем в начале 20-го века».
 
 
«Начиная с 17-го века, нами овладевала прогрессивная идея, что каждый может быть частью культуры элиты. Сейчас меня волнует культурный уровень людей... Детей учат не размышлять, а быть импульсивными. Они подражают своим кумирам и реагируют на события. У них нет чувства истории... Во всех процветающих странах растет уровень насилия среди подростков. Это ужасно. На это указывает статистика, об этом говорят педагоги-теоретики. Почему это происходит? Потому что все меньшую роль в воспитании играют родители. Работа. Разводы. Родители-одиночки. Безотцовщина».
 
 
В своих австралийских лекциях он ставит следующий вопрос: человеческие особи ведут себя как саранчи, которые скапливаются в огромных городах Земли и высасывают неимоверное количество энергии из сельской местности. Он говорит о влиянии «феномена массовой урбанизации», в результате которого число мирового населения, проживающего в городах, за последние 50 лет поднялся с 30 до 50 процентов. Он убежден, что самые крупные города «дают волю смертоносным импульсам».
 
 
Хотя он носит сан Архиепископа Парижского и является руководителем колледжа кардиналов, он обладает даром непосредственности. И как слуга бедняков и изгнанников, он будет сегодня выступать в Мельбурне и в среду вечером здании парламента. Собранные средства пойдут в фонд «Caritas Australia» и в агентство католической церкви по международной помощи и развитию, в которой решающий голос принадлежит организации «East Timor».
 
 
Аарон Лустигер родился в Париже в 1926 году в семье евреев, эмигрировавших из Польши. Когда началась война ему исполнилось 13 лет. Отец отдал его под опеку в одну католическую семью, и хотя он никогда не пытался порвать со своими еврейскими корнями (он по-прежнему остается сторонником Израиля), в 1940 году в возрасте 14 лет он принял католическую веру. 60 лет спустя он является одним из ярых поборников веры.
 
 
Он стал живым мостом через реку кровопролития, несчастий и недоверия, которая разделяла католицизм и иудаизм на протяжении двух тысячелетий. Эли Визель, лауреат Нобелевской премии и летописец Холокоста, написал, что когда он думает о карьере Жана-Мари Лустигера, он думает об истории действий, направленных против евреев:
 
 
«Я думаю о напряжении и конфликтах, которые веками характеризовали отношения между нашими религиями: манера письма церковных отцов, наполненная ненавистью, акты »священной войны", инквизиция, погромы, публичные унижения. Я думаю о молчании папы Пиуса XII; его посредничество с властями Третьего Рейха касалось только евреев, поменявших веру. Только они волновали его".
 
 
О самом Лустигере Визель пишет в книге «И море никогда не выйдет из берегов» ("The Sea is Never Full"): «Его удивительная искренность обезоруживает, и он кажется уязвимым. Но он утверждает, что, родившись евреем, он им и умрёт. Я пытаюсь объяснить ему, почему мы не может принять такую позицию. Я ссылаюсь на законы и обычаи».
 
 
В конце концов, Визель называет себя другом Лустигера. В то же время, в аргументах Визеля, посвятившего всю жизнь борьбе с антисемитизмом, проскальзывают некие нотки расизма. Любой может принять иудаизм, но может ли новообращённый иудей когда-нибудь стать главным раввином? В тоже время любой, ставший католиком, может стать хоть архиепископом; потому что это религия, а не язычество.
 
 
Молодой Аарон Лустигер, который стал свидетелем распространения чудовищных нацистских взглядов, мать которого была сожжена в печах Аушвица, вспоминает:
 
 
«Добродетель остаётся в тени... Я помню тех, кто сделал мне фальшивые документы. Я помню тех, кто помог мне пересечь границу. Я помню тех, кто предупредил меня, что скоро меня арестуют. Я помню тех, кто приютил меня, не задав ни одного вопроса. Я помню тех, кому я доверял и кто никогда меня не предавал».
 
 
На что обращаешь внимание в Жане-Мари /Аароне Лустигере, это не то, насколько он католик или еврей, но насколько он француз. С крутым галльским подбородком, он — классический пример француза — интеллектуала, который рассуждает с лёгкостью и глубиной .
 
 
В 1954 его назначили священником университетского прихода в Сорбонне. Следующие 10 лет, проведённых в Париже (позже он стал директором Центра Ришелье), были годами кульминации войны за независимость в Алжире, поражения Франции во Вьетнаме, наступления американской культуры и начала деятельности самых разнообразных течений, которые позже, в 1968 году, наводнят Париж и пройдут по его улицам массовыми демонстрациями.
 
 
«Нельзя недооценивать важность тех 10 лет, проведённых Лустигером в Сорбонне», — говорит профессор Неттельбек, тоже живший в Париже. Он видел, как будущий Отец Лустигер оживил умирающий приход Сент-Жан де Шанталь в одном из самых богатых и респектабельных районов Парижа. «В воскресенье все священники приходили на мессу, и выходили к людям, и приветствовали их». Так он стал Епископом Орлеанским.
 
 
Может ли это человек стать первым за два тысячелетия Папой-евреем? Вне всякого сомнения, он занимает почётное место в рядах высшей аристократии.
 
 
Он старается избежать пороков своего высокого положения, но в четверг его, усталого из-за смены часового пояса, оставшегося без багажа благодаря стараниям крупной австралийской авиакомпании, приняли как особу королевской крови. В его расписании — встречи с нынешними и предыдущими генерал-губернаторами, премьер-министрами, религиозными лидерами и титанами бизнеса, среди которых — миллиардер Дик Пратт, член еврейской общины Мельбурна.
 
 
Хотя кардинал не гонится за модой, интересы католической церкви расширяются в соответствии с изменяющейся действительностью. Например, ранее Католическая церковь никогда не занималась вопросами окружающей среды. Лустигер включился в решение экологических проблем.
 
 
«В Библии говорится, что человек в силах подчинить себе природу. Но сегодня мы знаем, что можем её и разрушить. Эта проблема очень молода. Я помню, что впервые услышал об экологическом движении в Калифорнии в 1965 году, когда получил несколько газет из Беркли. Тогда я подумал, что американцы немного тронулись. Однако оказалось, что они были правы».
 
 
 
 
Paul Sheehan, «SMH»