От полковник Рюмин
К полковник Рюмин
Дата 14.12.2001 22:37:50
Рубрики Прочее;

Re (6): И.В.Сталин о причинах и целях Финской войны

>>   У меня тоже вопрос про Финскую войну.
 
>> Чем был оправдан тот факт, что угробили
 
>> аж 122 тысячи военнослужащих, чтобы захватить
 
>> Карельский перешеек, т.е. клочок земли?
 
>> Конечно,отодвинули границу от Питера,
 
>> но это ж ведь типичная пиррова победа.
 
 
Хотелось бы привести выдержки из сталинского выступления перед армейским командованием. Речь большая, посвящена именно вопросам усвоения боевого опыта, помещать ее здесь целиком – не хватит места. Поэтому я выбрал ту ее часть, где говорится о причинах и целях прошедшей войны. Прошу оценить мастерство пропаганды «второго уровня», для приближенных и «для истории». Конечно, и речи нет об «отражении финской агрессии». А ведь так это было преподнесено советским людям. Смешно,  конечно, и я могу себе представить, как могли «всей своей мощью» обрушиться финские агрессоры на Ленинград, но смеяться и шутить тогда не рекомендовалось. Не время было шутить.
 
 
Итак.
 
____________________________________________________
 
 
Выступление на совещании начальствующего состава
 
по обобщению опыта боевых действий против Финляндии 17 апреля
 
1940 года
 
 
 
Я хотел бы, товарищи, коснуться некоторых вопросов, которые
 
либо не были задеты в речах, либо были задеты, но не были достаточно
 
освещены.
 
 
Первый вопрос — о войне с Финляндией.
 
 
    Правильно ли поступили правительство и партия,  что объявили войну
 
Финляндии? Этот вопрос специально касается Красной Армии.
 
 
Нельзя ли было обойтись без войны?  Мне кажется,  что нельзя было. Не-
 
возможно было обойтись без войны.  Война была необходима, так как мир-
 
ные  переговоры  с Финляндией не дали результатов,  а безопасность Ле-
 
нинграда надо было обеспечить безусловно,  ибо его  безопасность  есть
 
безопасность   нашего  Отечества.  Не  только  потому,  что  Ленинград
 
представляет процентов 30-35 оборонной промышленности нашей страны  и,
 
стало быть, от целостности и сохранности Ленинграда зависит судьба на-
 
шей страны, но и потому, что Ленинград есть вторая столица нашей стра-
 
ны. Прорваться к Ленинграду, занять его и образовать там, скажем, бур-
 
жуазное правительство,  белогвардейское -  это  значит  дать  довольно
 
серьезную  базу  для  гражданской войны внутри страны против Советской
 
власти.
 
 
Вот вам оборонное и политическое значение Ленинграда как  центра  про-
 
мышленного и как второй столицы нашей страны.  Вот почему безопасность
 
Ленинграда — есть безопасность нашей страны.  Ясно, что коль скоро пе-
 
реговоры мирные с Финляндией не привели к результатам,  надо было объ-
 
явить войну,  чтобы при помощи военной силы организовать,  утвердить и
 
закрепить  безопасность Ленинграда и,  стало быть,  безопасность нашей
 
страны.
 
 
Второй вопрос:  а не поторопились ли наше правительство,  наша партия,
 
что объявили войну именно в конце ноября,  в начале декабря, нельзя ли
 
было отложить этот вопрос,  подождать месяца два-три-четыре,  подгото-
 
виться и потом ударить?  Нет.  Партия и правительство поступили совер-
 
шенно правильно,  не откладывая этого дела и,  зная,  что мы не вполне
 
еще  готовы  к  войне  в  финских  условиях,  начали  активные военные
 
действия именно в конце ноября — в начале декабря. Все это зависело не
 
только от нас,  а,  скорее всего, от международной обстановки. Там, на
 
Западе, три самых больших державы вцепились друг другу в горло — когда
 
же  решать вопрос о Ленинграде,  если не в таких условиях,  когда руки
 
заняты и нам представляется благоприятная обстановка для  того,  чтобы
 
их в этот момент ударить?
 
 
Было бы большой глупостью,  политической близорукостью упустить момент
 
и не попытаться поскорее,  пока идет там война на Западе,  поставить и
 
решить вопрос о безопасности Ленинграда.  Отсрочить это дело месяца на
 
два означало бы отсрочить это дело лет на 20, потому что ведь всего не
 
предусмотришь в политике.  Воевать-то они там воюют, но война какая-то
 
слабая: то ли воюют, то ли в карты играют.
 
 
Вдруг они возьмут и помирятся, что не исключено. Стало быть, благопри-
 
ятная обстановка для того, чтобы поставить вопрос об обороне Ленингра-
 
да и обеспечении безопасности государства,  был бы упущен. Это было бы
 
большой ошибкой.
 
 
Вот почему наше правительство и партия поступили правильно,  не откло-
 
нив это дело и открыв военные действия непосредственно после  перерыва
 
переговоров с Финляндией.
 
 
А вот еще один пассаж:
 
 
…мы знали и считали, что, возможно, война с Финляндией продлится до августа или сентября 1940 года, вот почему мы на всякий случай учитывали не только благоприятное, но и худшее, и занялись с самого начала войны подготовкой плацдармов в пяти направлениях. Если бы война продлилась и если бы в войну вмешалось какое-либо соседнее государство,  мы имели в виду поставить по этим направлениям,  где уже имеются готовые плацдармы 62 дивизий пехоты и 10 в
 
резерве,  72 всего,  чтобы отбить охоту вмешиваться в это дело.  Но до
 
этого дело не дошло. У нас было всего 50 дивизий. Резерв так и остался
 
резервом — 10 дивизий, но это потому, что наши войска хорошо поработали,  разбили финнов и прижали финнов.  Перед финнами мы с начала войны поставили два вопроса — выбирайте из двух одно:  либо идите на большие уступки,  либо мы вас распылим и вы получите правительство  Куусинена, которое  будет  потрошить  ваше правительство.  Так мы сказали финской буржуазии.  Они предпочли пойти на уступки,  чтобы не  было  народного правительства.  Пожалуйста.  Дело полюбовное, мы на эти условия пошли, потому что получили  довольно  серьезные  уступки,  которые  полностью обеспечивают Ленинград и с севера, и с юга, и с запада, и которые ставят под угрозу все жизненные центры Финляндии. Теперь угроза Гельсингфорсу смотрит с двух сторон — Выборг и Ханко. Стало быть, большой план большой войны не был осуществлен,  и война кончилась через 3 месяца  и 12 дней, только потому, что наша армия хорошо поработала и потому, что наш политический ультиматум, поставленный перед Финляндией, оказался правильным.  Либо вы,  господа финские буржуа,  идите на уступки, либо мы вам даем правительство Куусинена, которое вас распотрошит, и они предпочли первое.
 
 
_________________________________________
 
 
 
Так вот, говорят, что истинной целью нападения на Финляндию было ее присоединение к СССР. Еще в августе 1939 года, во время секретных советско-германских переговоров о разделе сфер влияния, Сталин и Молотов настояли на включении Финляндии (наряду с тремя балтийскими государствами) в «советскую сферу влияния». Финляндия должна была стать первой страной в череде государств, которых Сталин планировал присоединить к советской державе.
 
 
Пока советская и финская делегации еще обсуждали возможные условия территориального обмена, в Москве уже формировалось будущее коммунистическое правительство Финляндии — так называемое «Народное правительство Финляндской демократической республики». Его возглавил один из основателей Коммунистической партии Финляндии Отто Вильгельмович Куусинен, который постоянно жил в Москве и работал в аппарате Исполкома Коминтерна.
 
 
Подстать Куусинену были и другие «министры» «народного правительства», которое в обозе советских войск должны было прибыть в Хельсинки и объявить о «добровольном присоединении» Финляндии к СССР. Одновременно под руководством офицеров НКВД создавались части так называемой «Красной армии Финляндии», которой отводилась роль «массовки» во всем этом спектакле.
 
 
Как явствует из речи Сталина, таковой была, так сказать, «программа-максимум», от которой отказались, удовлетворившись лишь территориальными уступками. Иосиф Виссарионович всегда предпочитал синицу в руке.
 
 
И еще один отрывок, где указывается одна из причин и целей этой войны.
 
 
«Наша армия стала крепкими обеими ногами на рельсы новой,  настоящей советской современной армии. В этом главный плюс того опыта, который мы усвоили на полях Финляндии,  дав  нашей  армии  обстреляться хорошо,  чтобы учесть этот опыт. Хорошо, что наша армия имела возможность получить этот опыт не у германской авиации, а в Финляндии, с Божьей помощью. Но что наша армия уже не та,  которая была в ноябре прошлого года,  и  командный  состав другой,  и бойцы другие,  в этом не может быть никакого сомнения...»