Re (4):Попытка ответа на вопрос об Алексее Николаевиче Толстом
> И еще интересный и забавный штрих. Фантастический роман А.Н.Толстого «Аэлита» завершает целое литературное течение «серебряного века», в котором задавали тон модернисты и «декаденты», — «сатанинское» и «гностическое» художественное творчество, всякое хулиганское «люцеферианство» и «обожествление зла». Течение это представлено было «Огненным ангелом» Брюсова, стихотворениями Ф.Сологуба, с образом «дьяволобога» у Н.Гумилева, «Злыми чарами» К.Бальмонта, стихами и пьесами А.Блока и т.д. А начало всему этому всплеску гностических настроений положило учение Вл.Соловьева и философия С.Булгакова, проповедь Л.Толстого и творчество Д.Мережковского. Уважаемый Андрей Львович! Недавно просматривал переписку Горького, успел прочитать десятка два писем за 1907 год, но уже там наткнулся на преинтересные вещи. Вот что пишет о литературе Горький: "У меня странное впечатление вызывает современная литература,- только Бунин верен себе, все же остальные пришли в какой-то дикий раж и, видимо, не отдают отчет в делах своих. Чувствуется чье-то чужое — злое, вредное, искажающее людей влияние, и порою кажется, что оно сознательно враждебно всем вам — тебе, Серафимовичу, Юшкевичу и т.д. А с другой стороны на литературу наступают различные параноики, садисты, педерасты и разного рода психопатологические личности, вроде Каменского, Арцыбашева и компания. Чувствуется хаос духовный, смятение мысли, болезненная, нервозная торопливость." «Андреев уехал отсюда без меня, здорово наскандалил на острове. Напился пьян, хотел, по обыкновению, застрелиться, упал, разбил себе лоб, кого-то столкнул в воду и т.д. Вообще — тяжело мне с ними! Все эти г.г. писатели наших дней какие-то душевно больные, жалкие, извращенные...» «Мое отношение к Блоку — отрицательно, как ты знаешь. Сей юноша, переделывающий на русский лад дурную половину Поля Верлена, за последнее время прямо-таки возмущает меня холодной манерностью, его маленький талант (однако, завистлив был старик — высокоталантливого Блока, что видно уже по первым его стихам, обижает, а всяких литературных проходимцев, вроде Айзмана, писавшего правильные античерносотенные »произведения", натаскивает, как надо правильно писать, и нахваливает — Владимир) положительно иссякает под бременем философских потуг, обессиливающих этого самонадеянного и слишком жадного к славе мальчика с душою без штанов и без сердца." «Старый кокет Сологуб, влюбленный в смерть, как лакеи влюбляются в барынь своих, и заигрывающий с нею всегда с тревожным ожиданием получить от нее щелчек по черепу; склонный к садизму Сологуб — фигура лишняя в сборниках Знания.» В заключение нужно сказать, что Горький сам тоже был под «чужим — злым, вредным, искажающим людей влиянием», это хорошо показано в примечаниях. Вот, например — 28 декабря 1904 года, сообщая Ленину и Крупской, что Горький оказывает материальную помощь партии, Р. С. Землячка (та самая Розалия Соломоновна, которая вместе с другим представителем жидовского племени Бела Куном командовала в Крыму зверским убийством более 100000 белогвардейцев, большей частью офицеров) писала: «Нужно, чтобы Старик (Ленин — примечание) завязал с ним личную переписку». ...Под влиянием Ленина (так в примечании!) Горький перестает сотрудничать в журнале «без направления» Современник, и все чаще печатается в большевистских Звезде, Правде, Просвещении... В итоге можно встретить такие слова в письмах Горького: Вообще — моя позиция по отношению к родине (в письме с маленькой буквы — Владимир) остается как была — неопределенной. Жалею ли я об этом — не знаю. Не чувствую тоски, ибо некогда. Прямо демократическое — работать надо.
