Операция «Анадырь». Куба, октябрь 1962 годаПолвека спустя
Отношения между Кубой и США всегда носили особый характер. В свое время американцы оказали кубинцам помощь в освобождении страны от испанского владычества. После освобождения кубы США получили право иметь на её территории военные базы, одна из которых - Гуантанамо - существует до настоящего времени. Правители Кубы сменяли один другого, оставаясь лояльными Соединенным Штатам, находясь при этом в фарватере американской политики. Но, в 1959 г. в результате народной революции, к власти в стране пришло «Движение 26 июля» во главе с Фиделем Кастро, которое скоро показало, что не намеренно быть вассалом США и находиться под их политическим и экономическим влиянием.
Политическому хозяину Латино-Американского региона это не понравилось и терпеть такое положение он не был намерен. Для восстановления существовавшего ранее положения на территории штата Флорида была организована и подготовлена из числа кубинских контрреволюционеров т.н. бригада вторжения численностью порядка 2000 человек, которая в апреле 1961 г., при поддержке американской авиации и флота была высажена на Плайя Хирон в бухте Кочинос, а через 72 часа была разгромлена, причем более 1000 человек её участников были взяты в плен.
Потерпев поражение в бухте Кочинос, американские власти решили провести ликвидацию народного режима Кубы собственными вооруженными силами. Для этого, под видом учения армии, флота, было начата подготовка этой операции, получившей название «План Мангуста». Информация об этом скоро стала известна кубинскому руководству, которое понимало, что устоять перед этой агрессией маленькая страна не сможет и помочь в защите её суверенитета может только адекватная мощь - вооруженные силы Советского Союза. Сразу же было принято решение - обратиться к руководству СССР, что и было сделано, а 24 мая 1962 г. ЦК КПСС на закрытом заседании такое решение было принято - оказать Кубе и её народу всемерную помощь. Это решение немедленно было доведено до Генерального штаба МО СССР, в котором в абсолютной секретности очень ограниченным коллективом была начата разработка Плана оказания военной помощи республике Куба, получившего известное теперь название «Анадырь».
Разработка плана операции, доведение его в части касающиеся до всех участников - войсковых частей, ведомств, обеспечивающих его материально и транспортными средствами переброски войск, должны выполняться в строгой секретности, как важнейшая не только военная, но и Государственная тайна.
Было определенно, на каких этапах и кому доводятся конкретные задания, с указанием сроков и средствами их выполнения. Стоит только представить масштабы - к операции привлекается только прямых участников - более 40 000 человек, а кроме того, много воинских частей, которые привлекались к пополнению личным составом, техникой и вооружением для прямых участников, гражданские организации, в том числе заводы, базы, и, наконец, транспортные средства, да и всего не перечесть.
Чтобы сохранить все эти работы в тайне, нужно было перекрыть все возможные каналы утечки информации. К примеру, решение о проведении, организационный этап операции «Мангуста», тоже были засекречены, но получила же кубинская сторона необходимую информацию, и, забегая вперед, итог - «Мангуста» провалилась - вот неотразимый аргумент в доказательство необходимости жестких мер по сохранению тайны подготовки, проведению операции «Анадырь», не говоря уже о тех возможных трагических последствиях, в случае её провала, о чем будет сказано ниже. Как обеспечивалась эта секретность? Ниже приведу поучительный пример, свидетелем которого был лично. Расскажу также о событии, которое происходило в один из 13 дней - с 22.10 в ночь на 23.10 в небе в зоне действия 43РДн и которое в случае неблагоприятного развития, могли резко изменить ход событий.
А теперь вернусь непосредственно к развертыванию операции «Анадырь» на Кубинской земле и как оно происходило в зоне боевых действий 5003РП (п/п 78005) 11 дивизии ПВО.
Заместителем командира этого полка по инженерно-ракетной службы я был назначен 04.07.1962 (с моего согласия, т.к. по медицинским показаниям я не подлежал направлению в эту командировку) приказом командующего 8ОА ПВО.
Получив на военном совете Армии 04.07.1962 это назначение, в этот же день я убыл в город Днепропетровск в штаб 11 дивизии ПВО и 05.07.1962 представился её командиру - генералу Токаренко - и в этот же день убыл самолетом в город Феодосию, где в это время проводилась погрузка на корабль подразделений полка и представился командиру полка - полковнику Мисоченко, который поручил мне руководить погрузкой до 08.07.1962. В этот же день был вызван в Генеральный штаб МО для инструктажа и подготовки к отлету в спецкомандировку (как потом оказалось, это была Куба). 16.07.1962 на самолете ИЛ-18, которым направлялся на родину министр революционных вооруженных сил Кубы - команданте Рауль Кастро. Попутчиками команданте были офицеры - начальники штабов и заместители командиров частей по инженерной (инженерно-ракетной) службе. Назначение этих офицеров по прибытию на Кубу - провести рекогносцировку мест боевых позиций, а также мест для размещения штабов и служб частей в районах, определенных разработчиками операции «Анадырь» в Генеральном штабе МО СССР, В этом же самолете летел командир 11 дивизии ПВО генерал Токаренко и мой коллега подполковник Мезенцев. Все пассажиры были экипированы в гражданскую одежду, имея загранпаспорта. В паспортах были визы Канады и Кубы, указаны профессии владельцев, я был техник-мелиоратор. В пути проводились 2 посадки - Глазго, Англия и а/п Гандер, о. Ньюфаундленд, Канада. 17 июля в средине дня - приземлились в а/п Гаваны «Ранчо-Боерос».
Вскоре после вылета из Внуково, в наш салон зашел Рауль. Поприветствовал нас, задал риторический вопрос: «Ну что, будем сажать картошку?», чем вызвал одобрительные понимающие улыбки - выдержал условие неразглашения тайны - ну это к слову. А какие «овощи» мы, его попутчики, а также пассажиры десятков сухогрузов уже двигавшихся в это время по трем морям - Черному, Средиземному, Балтийскому и Атлантическому океану - будем «сажать» знали только считанные персоны - тот же Рауль Кастро, Фидель, Дортикос, силовые министры и МИД, ну и начальник Генштаба, да еще определенная категория работников спецслужб. Сохранение этих сведений для кубинского руководства было свято! Они знают, как была получена информация по «Мангусту».
В кораблях, кроме «пахарей», везли «сельскохозяйственные орудия» и «посевной материал». На кораблях личный состав, команда корабля и его капитан узнавали о курсе на Кубу при входе в Атлантический океан, вскрыв специальный конверт, которые вручался в портах убытия лично капитанам специальными представителями Генштаба.
Кстати, первая группа офицеров-рекогносцировщиков прибыла в Гавану 12.07.1962 на ТУ-114, совершавшего пробный рейс с посадкой в Конакри. Следующие рейсы власти Гвинеи принимать отказались, американцы властям Гвинеи запретили. На всякий случай.
Вот с прибытием нашей группы началась подготовка к рекогносцировкам позиций частей. Замысл операции «Анадырь» заключался в развертывании на Кубе ракетной дивизии в составе 5 полков стратегических ракет среднего радиуса действия: три полка ракет Р-12 (Д=2000 км) и 2 полка Р-14 (Д=4500 км), по полтора комплекта пусков с ядерными боеприпасами, полк ФКР-1, полк подвижных установок «Сопка», 2 дивизии ПВО - по 3 полка четырехдивизионного состава комплексов С-75 для прикрытия ряда военных и гражданских объектов. 11-я дивизия ПВО основную задачу имела - прикрывать все 3 полка ракет Р-12. Для сухопутной защиты ракетных полков и других боевых частей предназначались 4 мотострелковых полка с приданными им дивизионами тактических ракет «Луна». Кроме того, в составе группы войск были части РТВ, авиации и некоторые другие боевые единицы, полк связи, тыловые части, в том числе. 4 военных госпиталя.
На вооружении ракетной дивизии, самолетов ИЛ-28, ракет «Луна» были предусмотрены ядерные боеприпасы (содержались и готовились в специальных частях). Вполне понятно, что тут, на Кубе, должен быть создан автономный, слажено-действующий военный организм, нацеленный на решение стратегических военно-политических задач, основной из которых была защита Кубы от агрессии и решать их придется в значительной степени самостоятельно, вдали от родины, за 10 000 км в другом полушарии Земли. От руководства группы и всего личного состава - от солдата до генерала и будет зависеть решение поставленных задач. Первый шаг - подготовка операции и её важнейший этап - передислокация - уже был в процессе решения. Второй шаг - прием и занятие мест дислокации и боевых позиций возлагался на рекогносцировочные группы - начальников штабов и главных инженеров частей, о которых речь шла выше.
Несколько подробнее расскажу в качестве примера о работе одной из подобных групп, которая была сформирована 22.07.1962 для выбора и уточнения боевых позиций ЗРДН, технического дивизиона и управления, мест размещения личного состава 500-го зенитно-ракетного полка (в/ч п/п 78005).
В состав группы вошли: командир 11 дивизии ПВО (Днепропетровской) генерал-майор Токаренко, начальник оперативного отдела дивизии полковник Храбров, заместитель командира полка Мезенцев и заместитель командира полка по инженерно-ракетной службе капитан-инженер Евдокимов, ваш покорный слуга. Кроме того, с кубинской стороны для участия в работе, генеральным штабом РВС Кубы был командирован командующий зенитной артиллерии РВС Кубы капитан Педро Оропеса. Кубинская сторона, для обеспечения работы группы, выделила 3 автомобиля ГАЗ-89 с водителями, 3 горных стрелков с вооружением для охраны, и переводчика. Вся группы была экипирована в кубинскую военную форму без знаков различия. Размещение и питание организовано начальником штаба западного корпуса РВС Кубы на окраине города Пинар дель Рио.
Для общения с участниками кубинской стороны командованием группы была принята легенда: «Мы, наша группа, будет выбирать места боевых позиций для военной техники, которая будет поставляться для кубинских РВС, а выделенный контингент советских инструкторов проведет обучение и передачу этой техники кубинским РВС». Инструктаж подобного содержания перед отъездом с участниками группы был проведен лично заместителем командующего по ПВО генерал-лейтенантом Гречко С.Н. Инструктаж аналогичного содержания в Генеральном штабе РВС Кубы получил участвовавший в работе группы капитан Оропеса.
22.07.1962 группа прибыла в город Пинар дель Рио и была размещена в одном из зданий западного корпуса РВС Кубы. Принимал и размещал группу начальник штаба западного корпуса капитан Франциско Лемус Куэвас.
Работа была начата в день прибытия. В первые два дня были выбраны позиции первого, второго и третьего ЗРДН и технического дивизиона. По вопросам выбора мест дислокации боевых позиций проблем не было, место, предложенное для технического дивизиона, в основном удовлетворяло требованиям проведения технологического потока, кроме одного - отсутствие источников воды, что являлось существенным недостатком для обеспечения пожарной безопасности, а так же, элементарных бытовых условий. В последующем, кубинской стороной был выделен другой участок, вполне подходящий для нормальных бытовых условий, однако, совершенно не соответствовавший требованиям для развертывания технологического потока. Этот вариант рассматривался на месте - с кубинской стороны участвовал Оропеса и капитан Франциско Лемус, с нашей - главный инженер дивизии подполковник Бардин и я - заместитель командира полка по ИРС. Наши доводы о непригодности этих двух участков убедить кубинскую сторону не смогли, они мотивировали это отсутствием других вариантов. Вынуждены были остановиться на втором варианте, о чем и было доложено по команде.
Третий, последний день, был посвящен рассмотрению условий размещений позиций 4-го ЗРДН, наиболее удаленного (свыше 100 км) от полка. Предполагаемое по диспозиции место находилось на небольшой береговой возвышенности Мексиканского залива, южнее, в 25-30 км, планировалось размещение стартовых ракет Р-12 двух ракетных полков ракетной дивизии. Это очень живописное место с одного направления имело несколько деревьев, на что обратил внимание генерал Токаренко, указав, что угол укрытия в этом направлении превышает допустимый для пуска ракеты. Посоветовавшись с нами,. с капитаном Оропеса (через переводчика), нашли подходящее место для центра немного в стороне (заметим, что разговор из рамок легенды не выходил). Прежде чем уехать на нашу базу в Пинар дель Рио, мы походили в окрестных местах. Невдалеке, на берегу, находилась вилла с садом - загородная резиденция батистовского вице-президента. В саду впервые увидели кокосы, попробовали сок этих плодов. Через несколько километров Оропеса предложил остановиться у домика при дороге, оказалось, что хозяин занимается изготовлением чучел крокодилов. Показал нам и чучела этих животных, которых каким-то образом он вылавливает в соседних озерах.
Направляясь в Пинар (так мы говорили), по дороге мы сделали несколько коллективных фото. Вообще, в течении этих дней было сделано несколько фото. Сейчас они являются уникальными свидетельствами первых шагов по Кубе первой рекогносцировочной группы. Но на то время это был единственный фотоснимок, который зафиксировал начало кубинского этапа операции «Анадырь». К обеду прибыли вовремя. Вот, во время этого прощального обеда и произошло то, что стоило карьеры генералу Токаренко, а при неблагоприятном стечении обстоятельств могло стать тяжелым исходом всей операции. Так вот, выйдя из-за обеденного стола на перерыв (прощальный обед проходил в установленных для подобных мероприятий традициях), на портал коттеджа, участники (а это были советские и кубинские представители) начали обсуждать ситуацию, в которой находится Куба. Кто-то из кубинских товарищей высказал опасение за судьбу Кубы в связи с угрозами со стороны американского империализма. И тут, генерал Токаренко, видимо увлекшись темой беседы, и, разумеется, с благими намерениями - успокоить наших кубинских друзей, сказал примерно следующее: «Ребята, не переживайте, советский народ не оставит Кубу в этот грозный для её судеб период. В это время, пока мы с вами беседуем, по океану уже идут корабли с нашими войсками, которые помогут вам защитить свою независимость». У всех присутствующих кубинских военнослужащих, участвовавших в рекогносцировке, расширились от удивления и радости глаза, когда переводчик Педро перевел им эти слова. А капитан Оропеса, похоже, и без перевода все понял - ранее он несколько месяцев проходил учебу в Одесском военном училище для иностранцев.
На следующий день, после завтрака, вся группа убыла в Гавану - мы в Эль Чико, а Оропеса по дороге направился в Генеральный штаб кубинских РВС, как он сказал, для доклада руководству о проделанной работе. А уже на следующий день в Эль Чико представителями командования будущей группы войск был собран весь офицерский состав, прибывший для рекогносцировок, на котором было объявлено, что 24.07.1962 во время рекогносцировки, генералом Токаренко была разглашена важная государственная тайна о движении на Кубу группировки наших войск и что решением руководства группы (генерал армии Плиев-Павлов) генерал Токаренко отстранен от командования 11- й дивизией ПВО. В связи с этим, исполнять обязанности командира дивизии приступил заместитель командира дивизии полковник Колесников. Встречать этот корабль с управлением прибыл генерал- лейтенант Гречко, где и передал Колесникову это решение. На встречу этого корабля генерал Гречко взял меня с собой. Поэтому я принял участие в этой встрече.
Полковник Колесников руководил боевой деятельностью дивизии с момента прибытия на Кубу и, включая 13 дней (12.10-28.10), которые потрясли мир, и несколько позже. Генерал Токаренко находился в ожидании попутного транспорта до ноября и убыл 07.11.1962 из порта Мариэпь на сухогрузе - одном из последних вывозивший в СССР ракетную дивизию. В этот же день мы с командиром полка Мисоченко проводили его, прибыв на корабль, и были последними, кто видел его на Кубе. А спустя некоторое время, для командования дивизией, прибыл полковник Мелихов, правда, поучаствовать в боевой фазе кризиса, называемого еще ядерным, ему уже не пришлось. Оставшийся этап операции «Анадырь» проходил в подстраховке кубинских РВС с несением обычного боевого дежурства средств ПВО.
По случаю конфликта с генералом Токаренко следует добавить, что с кубинской стороны к участникам, присутствовавшим при этом разговоре и ставшим невольными обладателями информации об ожидаемом прибытии советских войсковых соединений, были приняты превентивные меры - на определенный период они были изолированыии.
В конце июля стали прибывать боевые части советской группы войск. Из частей Днепропетровской дивизии ПВО 29.07.1962 прибыл корабль, на борту которого находился второй ЗРДН (командир дивизиона подполковник Тищенко) 500-го ЗРП. Для встречи прибывающих выехал заместитель командующего по ПВО генерал-лейтенант Гречко, с которым прибыл и я, как представитель командования полка. Сухогруз пришвартовался к причалу сахарного завода Пабло Торьенте Брау. Причал находился в бухте, которая врезается в береговую зону на 3-4 км и находится на удалении 1.5-2 км от дороги Байя-Онда-Кабаньяс. Разгрузка проводилась с помощью судовых кранов. Попутно не помешает заметить, что зону разгрузки охранял кубинский караул, начальником которого был высокопоставленный руководитель одного из кубинских министерств. После ознакомления с состоянием личного состава и ходом разгрузки, генерал Гречко убыл в Гавану, а мне поручил возглавить марш колонны до места дислокации ЗРДН - аэродром Сан Хульян, а после проведения марша, развертывание комплекса и проведение контрольных проверок техники, вернуться в Эль Чико.
Совместно со мной, для проведения марша кубинской стороной был назначен начальник штаба Западного корпуса РВС Кубы (командир корпуса команданте Че Гевара) капитан Фрнциско Лемус Куэвас (Франко) (тот, который устроил быт нашей рекогносцировки).
На следующий день, накануне проведения марша, для ознакомления с начальным участком маршрута, по которому пойдет колонна, я выехал со всеми водителями тягачей колонны. Водители посмотрели, что представляет собой полотно дороги, какие крутые повороты бывают на кубинских дорогах и другие особенности. Всего колонне предстояло пройти более 220 км, причем вся дистанция будет проходиться ночью, в 2 ночи.
(Продолжение следует)
