Хрущевизм – беда России!
Александр Васильевич:
Продолжение)
Власти быстро превратили ещё вчера крошечный ОВЦС в экуменический «спецфакультет». И ОВЦС начал расти, как на дрожжах, в противовес Патриарху Алексию I (Симанскому).
Однако Хрущёву надо было полностью заменить руководство Патриархии. Поэтому Совет 15 сентября 1960 г. потребовал сместить Владыку Николая (Ярушевича) уже с Крутицкой и Коломенской кафедры. Стремясь спасти Владыку Николая, Патриарх предложил направить его «… на пост управляющего православными приходами в Польше». Этот демарш Патриарха свидетельствует о его прекрасной осведомлённости в международных делах. Польский диктатор Владислав Гомулка (у власти в 1956-1970 гг.) любил показать свою самостоятельность от СССР, и, разумеется, Хрущёв был не в силах приказать Гомулке «устранить» митрополита Николая. Кроме того, Гомулка враждебно относился к Германии, а митрополит Николай в годы Великой Отечественной войны участвовал в расследовании нацистских преступлений. Но хрущёвцы отвергли патриарший проект.
Патриарх Алексий I (Симанский) решительно защищал митрополита Николая, даже зачитав письмо видной эмигрантской деятельницы княгини Антонины Мещерской из Парижа. Она приезжала в СССР, пытаясь найти точки сближения. Однако русская эмиграция была Хрущёву ненавистна.
Об этом свидетельствует К.К.Мельник-Боткин, куратор французских спецслужб в 1959-1962 гг. В интервью «Аргументам и фактам» (2009, № 30, с. 41) он сказал: «В 1960 г. в Париж по приглашению де Голля должен был приехать Никита Хрущёв. Накануне визита представитель КГБ передал французской стороне список белых эмигрантов, которых следовало сослать в лагерь. Список возглавляла моя фамилия. Конечно, я обладал большой властью, но арестовать сам себя не мог (смеётся) (курсив «АиФ». – Н.С.). Мы также не стали объяснять КГБ, что в демократической стране нет лагерей. Вместо этого за счёт правительства на месяц отправили неугодных белоэмигрантов отдыхать на Корсику в лучший отель».
Как видно, искоренение русских «контрреволюционеров» было навязчивой идеей «либерала» Хрущёва. Ни письмо княгини Мещерской из Парижа, ни доводы Патриарха Алексия I (Симанского) не возымели действия. Куроедов открыто угрожал: «Поэтому с точки зрения государственных интересов и правильных взаимоотношений церкви и государства надо освободить митрополита Николая /Ярушевича. – Н.С./ от возложенных на него обязанностей по управлению Московской епархией и полностью отстранить от руководящей работы в Патриархии» (д. 309, л. 2).
Патриарх Алексий I (Симанский), надеясь спасти митрополита Николая от физической расправы и выиграть время, согласился на его отставку. Тогда же Патриарх «принял рекомендацию Совета о вхождении Русской Православной Церкви в члены Всемирного Совета церквей» (д. 309, л. 2). Но экуменисты, наивно надеясь, что архивные документы никому не известны, твердят о «прорыве изоляции», «стремлении Церкви войти в ВСЦ». Московская Патриархия остаётся и по сей день членом Всемирного Совета Церквей.
Взрывы храмов, уничтожение икон, оцепление церквей «дружинниками» и хулиганами-«активистами», запрет крестить детей, пускать их в храмы, цензура на проповеди, клевета в газетах, массовое издание богохульных брошюр, подделанные уголовные дела – вот страшная действительность политики Хрущёва.
Например, «дети должностных лиц», вооружённые зубилами и ломом, ворвались в Почаевскую Лавру, «чтобы забрать деньги и ценности». Взлом был обнаружен монахами 23-го октября 1962 г., следовательно, произошёл 22-го. В жалобе в Генеральную прокуратуру СССР монахи писали, что нападавшие – «не простые хулиганы», они известны и милиции, но, «чувствуя за собой крепкую защиту, данные молодчики свободно, безнаказанно гуляют, да и ещё грозят, что и головы вам /монахам/ разломаем» (д. 454, л. 77).
В разгроме монастырей участвовали силы милиции, исполкомов. Обычны были ультиматумы - «в 24 часа» убраться вон (д. 255, л. 54). Крепким орешком для начальника милиции Левина, председателя райисполкома Хижняка (д. 454, л. 32) оказался Корецкий женский монастырь во главе с игуменией Людмилой (Вельсовской), сестрой милосердия Первой Мировой и Великой Отечественной войн. Её личное дело и досье на монастырь 5 февраля и 14 мая 1962 г. ровенский уполномоченный Плуготаренко посылал на самый верх – Пинчуку, уполномоченному по Украине, и Куроедову – в Москву (д. 418, лл. 30, 49 - 54).
Игумения Людмила, из образованной русской семьи г. Екатеринослава (Днепропетровска), писала юридически и исторически грамотные жалобы во все инстанции, умела постоять за себя и за монахинь, тайно, не спросив податливого епархиального архиерея – Волынского и Ровенского Панкратия (Кашперука), – перепечатывала и распространяла дореволюционные церковные книги. Панкратий (Кашперук) «дал своё согласие» на смещении игумении Людмилы. Обитель приняла 53 насельницы из разгромленного Кременецкого монастыря и ещё 50 – из Дерманского. Всего 179 монахинь оказались как в осаждённой крепости. Милиция отобрала у них монастырские парники, пасеку, сарай, огород в 2,5 гектара (д. 454, л. 32).
Игумению Людмилу шантажировали местный прокурор, начальник милиции и глава райисполкома, вломившись к ней 22 октября 1962 г., когда она лежала с тяжёлым воспалением лёгких (л. 78). Но Патриарх Алексий I (Симанский) встал на её защиту, отбив все атаки. Спустя восемь лет в некрологе на игумению Людмилу верно сказали: «Его Святейшество был не только духовным наставником монастыря, но и попечителем» («ЖМП», 1970, № 8, с.33).
Налёты на Почаевскую лавру и Корецкий монастырь в один день - 22 октября 1962 г. – вряд ли совпадение. Как известно, в 1955 г. Хрущёв реабилитировал бандеровцев-униатов. Униатов всегда направлял орден иезуитов. У них свой календарь, отличный от общекатолического. И день 22 октября для иезуитов очень важен: «22 октября 1552 г. Утверждение папой Юлием III «Привилегий» Ордена» (www.sjweb.info/jesuits/chron_show.cfm).
Вполне вероятно, что многие хрущёвцы-западенцы вели двойную жизнь: официально они - «строители коммунизма к 1980 году», а тайно – пособники Рима. Все же помнят, как многие активисты КПСС на Западе Украины уже в конце «перестройки» сколачивали «Рух», силой «возвращали храмы» униатам.
Над русским духовенством Хрущёв просто издевался. Известно его публичное обещание показать по телевидению последнего русского попа (не ксёндза). Зная установки «самого», в мужской Жировицкий монастырь вселили монахинь из разгромленных Полоцкого и Гродненского монастырей. Патриарх протестовал - это противоречит 20-му правилу 7-го Вселенского Собора (д. 530, л. 24).
Нас уверяют, что Хрущёв закрепил «примат права», был «добрым диктатором». На самом деле неприкосновенность личности и частной жизни при Хрущёве не стоила ничего. Даже у маршала Жукова в его отсутствие КГБ провело обыск, выясняя, что он написал в мемуарах о Великой Отечественной войне. Обыск был санкционирован Хрущёвым, а докладную записку 27 мая 1963 г. ему направил тогдашний председатель КГБ. 7 июня 1963 г. на заседании Президиума ЦК Хрущёв настоял: «… вызвать в ЦК Жукова Г.К. и предупредить (что он ведет не те разговоры. – М.Ж.). Если не поймёт, тогда исключить из партии и арестовать». Маршал Жуков писал своей жене 19 октября 1963 г.: «… по заданию грозного Хруща вызывали меня и грозили спустить в преисподнюю» (М.Г.Жукова. Маршал Жуков – мой отец, с.141-142).
По подтасованным «уликам» был арестован в апреле 1960 г. архиепископ Казанский и Марийский Иов (Кресович) (+1977), обвинённый в неуплате налогов с представительских сумм, выдававшихся Патриархией с ведома властей. Хотя его родственники выплатили всю сумму начисленных штрафов, Иов был посажен в тюрьму. Единственная «вина» Владыки Иова – борьба с закрытием храмов в епархии. Когда Иов вышел на свободу, Патриарх Алексий I (Симанский) 23 октября 1967 г. дал ему Уфимскую кафедру.
Многое о тех временах могли бы сказать дневники митрополита Иоанна (Снычева) за 1961-1974 гг., но они «изданы» в 1998 г. петербургским издательством «Царское дело» с гигантскими купюрами. Пропущены месяцы, даже годы. Избранные отрывки включены в книгу «Пою Богу моему».
Обратим внимание на запись в дневнике за 2 июля 1962 г. Некто заявил митрополиту Мануилу (Лемешевскому), что о нём и о тогдашнем игумене Иоанне (Снычеве) известно всё – от переписки до перечня лиц, приезжающих в гости. «У нас, - заявило незнакомое лицо, - достаточно материала, чтобы вас обоих обвинить в антисоветчине и создать всероссийский судебный процесс над вами…». Деликатно намекал на покой, в том случае, если он (Владыка) не может с ними ладить. – «Что ж, вы возвращаетесь к бериевщине, - ответил Владыка, - хотите применить меры физического воздействия к 80-летнему старику? Пожалуйста, но только я вины за собой против советской власти не чувствую» (с. 359).
К сожалению, из-за цензуры издательства «Царское дело», невозможно понять, кем был этот «некто» и почему он знал о высказываниях Владыки Мануила (Лемешевского) в Москве, «в беседе с двумя епископами», в 1961 г. Ясно, что «некто» – не местный уполномоченный, тот назван в дневнике не раз по своей должности и однажды даже по фамилии – Агафонов С.М. (с. 355). Видимо, «некто» – это соглядатай, имевший прямую связь с верхами в Москве.
26 октября 1963 г. «некто Н.» советовал Владыке Мануилу (Лемешевскому) ехать в Москву «после ноябрьских праздников» к Патриарху и заговорить о хиротонии отца Иоанна (Снычева) во епископы (с. 375).
Позже мы увидим, что это была ловушка. Параллельное существование грубоватого уполномоченного и любезно-неусыпного «некто» заставляет предположить, что Хрущёв не доверял аппарату Совета по делам Русской Православной Церкви, расставляя и своих личных лазутчиков в наиболее «опасных» для него епархиях.
Руководство Совета использовалось для лобовых атак. Например, 9-10 июня 1961 г. Фуров, чиновник Совета, и заместитель уполномоченного по Украине Гладаревский нагрянули в Успенский монастырь в Одессе, где отдыхал Патриарх Алексий I (Симанский).
Фуров и Гладаревский потребовали от Патриарха Алексия I (Симанского) согласиться на закрытие четырёх монастырей и перемещение Одесской Духовной Семинарии на окраину города. Кроме того - увольнение «таких одиозных фигур» (д. 309, л. 17), как епископ Новосибирский Донат (Щёголев) (+1979), архиепископ Винницкий Симон (Ивановский) (+1966), архиепископ Черниговский Андрей (Сухенко) (+1973) и наместник Почаевской Лавры игумен Севастиан (Пилипчук) (+1992).
(Окончание следует)
Александр Васильевич:
(Окончание)
И одновременно – повысить 32-летнего Никодима (Ротова) из епископов в архиепископы. Против этого категорически возражал верный секретарь Патриарха – Даниил Андреевич Остапов: «Это будет беспрецедентный случай в Русской Православной Церкви; Никодим ещё молод, и в таком возрасте архиепископов ещё не было; Никодиму звание епископа присвоено совсем недавно, и давать ему архиепископа ещё рано». На все возражения нами /Фуровым и Гладаревским/ был дан соответствующий ответ» (д. 309, л. 15).
Остапов «… вмешивается в дело подбора кадров, выдвигая каждый раз наиболее реакционных представителей духовенства…, стремится окружить патриарха мракобесами и помешать продвижению людей, лояльных к мероприятиям государства. Остапов всячески поддерживает политически сомнительных лиц (Симон, Андрей, настоятель Почаевской Лавры Севастиан и др.)… » (л. 16).
Эти характеристики религиеведы обычно опускают, иначе обнаружится, что мнимый «борец за сохранение Церкви в нелёгкие годы гонений» - Никодим (Ротов) – был лишь «лояльным» лицом к этим самым гонениям.
Остапову пригрозили расправой - вызвать в Совет и «строго предупредить» со «всеми вытекающими из этого последствиями и выводами, которые сочтёт нужным сделать Совет» (л. 17). Тогда эти слова значили много – снять с работы, даже арестовать.
Итогом ультимативного нажима на Патриарха Алексия I (Симанского) и его секретаря Д.А.Остапова стало немедленное производство Никодима (Ротова) в архиепископы уже 10 июня 1961 г. Эту дату признают и восторженные биографы Никодима (Ротова) в книге «Человек Церкви», только они не цитируют документов ГАРФ, и связь с Хрущёвым исчезает.
Патриарх Алексий I (Симанский), согласившись на закрытие четырёх монастырей и перевод Одесской семинарии, не принял все пункты ультиматума. Он лишь «согласился с нашим /Совета/ мнением о новосибирском еп. Донате» (д. 309, л. 12).
Донат (Щёголев), ветеран Великой Отечественной войны, занимал новосибирскую кафедру с 8 сентября 1958 г. по 5 мая 1961 г., когда был перемещён в Кострому. 5 июля 1961 г. Донат был уволен за штат. Но 25 ноября 1965 г., через год после падения Хрущёва, Патриарх Алексий I (Симанский) вернул Доната, дав ему Калужскую и Боровскую епархию. А Патриарх Пимен (Извеков) возвёл в 1971 г. Доната в архиепископы.
Симон (Ивановский), архиепископ Винницкий и Брацлавский с 17 октября 1955 г., был 14 августа 1961 г. уволен на покой. Патриарх Алексий I (Симанский) весной 1964 г. пытался дать ему кафедру, но хрущёвцы воспротивились (д. 530, лл. 9-10 об.).
В июне 1961 г. Патриарх Алексий I отстоял Андрея (Сухенко) Черниговского и отца Севастиана из Почаева. Однако вскоре, по «узаконенному» навету, у архиепископа Андрея (Сухенко) устроили обыск. Патриарх тут же написал 2 сентября 1961 г. Куроедову, председателю Совета по делам Русской Православной Церкви: «Сейчас получил прошение арх. Андрея Черниговского… В чём дело – он не пишет, а между тем, по его словам, ему угрожает арест… Освобождать его от управления Епархиями (Черниговской и Сумской) пока не вижу оснований, тем более, что с назначением туда нового архиерея связано ожидание рекомендации уполном.
Архиепископ Андрей почему-то перечисляет вещи у него изъятые, а в чём заключается инкриминируемое ему «уголовное» преступление – не пишет. Очень прошу Вашего вмешательства в это дело. Сердечно уважающий Вас П.Алексий» (д. 309, л. 22).
Записка от руки – так Патриарх поступал всегда, когда считал вопрос срочным и особо важным. О личном вмешательстве Патриарха умалчивает «Православная энциклопедия» («ПЭ», т. 2, с. 361) в поверхностной статье о Владыке Андрее. Статья подписана инициалами «С.Л.К».
Со 2 октября 1961 г. Владыка Андрей формально числился пребывающим на покое. Так в «либеральное» хрущёвское время назывался арест по сфабрикованному обвинению и лагерь. В лагере над архиепископом Андреем издевались, что позднее привело к нервному расстройству. «ПЭ» излагает иначе: «В заключении здоровье А. было подорвано…». Неясно, когда Андрей (Сухенко) вышел на свободу, но Патриарх дал ему Омскую и Тюменскую кафедру 16 декабря 1969 г.
Архимандрита Севастиана (Пилипчука), наместника Почаевской Лавры, в 1962 г. перевели в Псково-Печерский монастырь, а в 1966 г. – в Свято-Успенский мужской монастырь Одессы, где Патриарх Алексий I (Симанский) проводил отпуск. При Патриархе Пимене (Извекове) в 1977 г. Севастиана рукоположили во епископа Кировоградского и Николаевского. Но в «перестроечном» 1989 г. кто-то добился увольнения Севастиана на покой.
Религиеведы и «катакомбники» клевещут на Патриарха Алексия I (Симанского): молчал-де, не заступался. Сто раз прочтут открытые документы ГАРФ, как Патриарх протестовал и защищал гонимых, но «омерта» (omerta – по-итальянски: «закон молчания», «круговая порука») требует тишины.
Почему бы им не рассказать, как при «дорогом Никите Сергеевиче» было организовано покушение на Патриарха Алексия I (Симанского)? А ведь об этом – ни слова. Формально на Патриарха напал «одиночка». Но не секрет, что при постоянном сыске и оцеплении храмов силами КГБ и МВД, никакой «одиночка» не смог бы подойти к Патриарху во время богослужения. Руководство КГБ и МВД не решилось бы предпринять подобное на свой страх и риск.
1 апреля 1961 г., за всенощной во время праздника Вербного Воскресенья, в Богоявленском кафедральном соборе в 8 часов 35 минут вечера произошло покушение на Патриарха Алексия. Сам Патриарх в записке Куроедову от 3 апреля описывал это так: «… во время моего возвращения в алтарь, на ступенях к алтарю произошло нападение на меня неизвестного злоумышленника, который с диким криком «ах, Патриарх» бросился на меня с поднятыми руками, чтобы нанести мне удар, но лишь благодаря тому, что в моей левой руке был высокий посох, удар был нанесен не в голову, а в плечо» (д. 309, лл. 6 – 6 об.).
Нападавшего доставили в 92-е отделение милиции. Он назвался И.Н. Таршиловым, о чём был составлен протокол.
Далее Патриарх писал: «Этот беспрецедентный случай произошёл на глазах у верующих в переполненном соборе, вызвал шум, тревогу и впоследствии породил возмущение и всевозможные толки со стороны верующих» (д. 309, лл. 6-6 об.).
Злоумышленника «не было никакой возможности вывести через двери храма», пришлось его выводить «через алтарь». Почему? Московский уполномоченный Трушин постоянно вредил православным. Накануне он обзвонил всех настоятелей московских храмов и запретил им продавать свечи, освещать пасхи и куличи у храмов. Так Трушин намеренно создал все условия для давки и смятения.
О том, что это не было «случайностью», говорит не только обстановка тех лет, но и тот факт, что Патриарх не получил вообще никакого ответа на свою записку ни от Куроедова, ни от его подчинённых. Сам Куроедов был «ознакомлен» с запиской Патриарха почему-то только «в конце апреля 1961 года», хотя вся Москва давно всё знала и обсуждала.
При встрече 18 апреля Куроедов и его подчинённые не выразили Патриарху даже показного возмущения покушением на его жизнь и продолжали навязывать изменение порядка управления храмами и епархиями. Духовенство должно было стать, как они говорили, «наёмным персоналом», а все финансово-хозяйственные дела перейти к «исполнительным органам общин» (так называемым «двадцаткам» и старостам) (д. 309, лл. 7-8).
Власть навязала однодневный Архиерейский Собор 18 июля 1961 г., где всё, ей нужное, было проштамповано, в том числе и вступление Московской Патриархии во Всемирный Совет Церквей.
Копию письма Патриарха, где он описал покушение на его жизнь, 12 мая 1961 г. переслали в московскую городскую прокуратуру.
Надо восхититься мужеству и выдержке Алексия I (Симанского), умевшего хладнокровно вести переговоры с либерально-разбойным хрущёвским режимом, да ещё и в 84 года отбить посохом нападение молодчика в кафедральном соборе.
Митрополит Питирим (Нечаев) вспоминал: «После войны он /Патриарх/ долго ездил на «Победе»… Ещё у него был ЗИС-110, который шёл как корабль – плавно, мягко. Ездить на высокой скорости он не любил. Обычно ездили со скоростью 85-95 километров. Бывало, чуть шофёр прибавит газ, так что зашкалит за сто, он стучит ему в стекло: «Георгий Харитонович, вам что, так велели?». Шофёр извинялся, а Патриарх прибавлял: «Ну, а если бы мы, как до революции архиерею полагалось, ездили на шестёрке лошадей, то неужели гоняли бы во весь опор, как пожарные?» («Русь Уходящая». СПб., 2007, с. 152).
Подробности красноречивы. Патриарх Алексий I (Симанский) предпочитал легковую машину марки «Победа». За название и надёжность: «Победы» редко ломались, водитель мог резко затормозить, не вылетев в кювет. Поэтому «Победы» ездили по нашим дорогам и в 1970-х гг. ЗИС-110 – машина правительственная, такой же пользовался сам Хрущёв.
Прикреплённый водитель ЗИС-110 не сам решался на опасный трюк - гнать «во весь опор». Патриарх, зная это, тотчас задавал вопрос в лоб. Подстроить «несчастный случай» на дороге водитель мог, но «подставить» своё начальство – никогда. Не будь Патриарх всегда внимателен, его патриаршество кончилось бы гораздо раньше – к радости хрущёвцев. Патриарх помнил, как «случайно» умер митрополит Николай (Ярушевич) (см. фото).
У. Флетчер в своей книге «Николай. Портрет дилеммы» (Лондон – Нью-Йорк, 1968) отмечает: в московской больнице в конце 1961 г. митрополит Николай «содержался в абсолютной изоляции». Его тело «… было отдано с полным безразличием, если не с презрением, в морг. Почти немедленно возникли слухи об убийстве, и эти слухи продолжают существовать и на Западе и в России». Для многих верующих его смерть «была смертью мученика», - вынужден признать Флетчер (с. 201, 202).
Греческий журналист Н.Василиадис приводит сходные данные. Митрополит Николай в ноябре 1961 г. был полон сил и энергии, встречался со многими, но внезапно заболел. Окружение Владыки не знало причины его болезни. В больнице имени Боткина Владыка Николай находился в строгой изоляции – без посещений родными и духовенством: «Совершенно очевидно, что митрополит Николай был умерщвлён биохимическими препаратами, способом коварным и подлым…» («Сумерки марксизма». Афины, 6-е изд., 1986, с. 381-382).
Н.СЕЛИЩЕВ,
член Русского Исторического Общества
http://www.rv.ru/content.php3?id=8437
Александр Васильевич:
ХРУЩЁВ И ЕГО ЦЕРКОВНАЯ ПОЛИТИКА (часть 3)
Диктатура Хрущёва не сдерживалась ни нравственными, ни юридическими рамками. И Патриархия, казалось бы, явно проигрывала «молодым, да ранним шестидесятникам», число которых в епископате множилось.
Но и тут Патриарх Алексий I не сдавался. Ему удалось, например, после неоднократных отказов властей, провести в 1961 г. в епископы 62-летнего игумена Кассиана (Ярославского), сына русского дореволюционного священника. Владыка Кассиан (+1990), стойкий и деятельный поборник старины, был уволен с Костромской кафедры в разгар «перестройки» в 1988 г., формально - по «собственному» желанию.
Архиепископ Климент (Перестюк) – при Хрущёве - нежелателен
Патриархия добивалась хиротонии Климента (Перестюка), русского крестьянина, белоэмигранта-патриота, в 1962 г. – благочинного церквей Приморского округа, настоятеля Свято-Покровской церкви в Уссурийске. В 1931 – 1945 гг. отец Климент служил в Харбине, в 1941-1945 гг. преподавал в Харбинской Духовной Семинарии под руководством знаменитого митрополита Нестора (Анисимова) (+1962). В 1951 г. был возведён в сан архимандрита архиепископом Китайским и Пекинским Виктором (Святиным) (+1966), Экзархом Восточной Азии (ГАРФ, ф. 6991, оп. 2, д. 454, л. 59).
25 января 1948 г. Владыка Нестор (Анисимов), тогдашний Патриарший Экзарх Восточной Азии, сообщал: «В городе Харбине существует католический лицей Св. Николая, в котором под видом «благотворительности» воспитываются наши советские дети, с безусловно враждебным по отношению к СССР влиянием».
По указу Патриарха Алексия I и Св. Синода от 17 января 1946 г., «в противовес этому католическому лицею» митрополит Нестор открыл православное учебное заведение – лицей Св. Александра Невского (д. 66, л. 4).
Уже в 1925-1926 гг. Рим учредил миссию с прицелом на Владивосток и Сибирь. В 1928 г. в Харбине была открыта епархия «восточного обряда» и «лицей Св. Николая». Верховодил «… апостолический администратор, по внешнему виду православный архимандрит, Фабиан Абрантович». С 1931 г. в Харбине издавались католическая газета и брошюры на русском языке. Миссией в Шанхае руководили иезуиты: словаки и англичане. Ордена урсулинок и францисканок открыли свои школы для русских девочек, русский мужской лицей «Св. Николая» подчинялся ордену марианов. Часть предметов преподавалась на английском, часть – на русском языке. Но все получали приказы из иезуитской школы «Руссикум» в Риме. Русское духовенство в Харбине решительно боролось с папской миссией Абрантовича (К.Н.Николаев. Экспансия Рима в Россию. Восточный обряд. Рим – Польша – Россия. Париж, 1950; М., 2005, с. 130-133, 149, 159, 168-170).
Харбин и Шанхай были захвачены японцами. Налицо сговор между японской военной разведкой и миссиями «восточного обряда» в Харбине и Шанхае. Это часть фашистской «оси» Германии, Италии и Японии.
Советские войска начали 9 августа 1945 г. войну против Японии и быстро разгромили её. Уже 19 августа, в воскресенье, в Харбинском кафедральном соборе и на прилегающих к нему площадях при стечении тысяч белоэмигрантов состоялся благодарственный молебен по случаю освобождения города советскими войсками от японской оккупации («Финал». М., 2-е изд., 1969, с. 304).
Неудивительно, что Климент (Перестюк), харбинец, много знавший о папской подрывной деятельности, скрытой под русской и церковно-славянской личиной, оказался для Хрущёва нежелательным лицом.
Только спустя два года после смещения Хрущёва, 62-летний Климент (Перестюк) был рукоположен в октябре 1966 г. во епископа Екатеринбургского и Курганского. Хиротонию возглавили Патриарх Алексий I и митрополит Крутицкий и Коломенский Пимен (Извеков). В 1977 г. уже Патриарх Пимен (Извеков) возвёл Климента (+1986) в архиепископы.
Патриарх Алексий I (Симанский) и митрополит Николай (Ярушевич) отстояли Св. Луку (Войно-Ясенецкого), когда хрущёвцы потребовали его сместить в 1959 г. Патриарх, зная, с кем имеет дело, придал своему условному согласию такую схоластическую форму, что загнал хрущёвцев в тупик (д. 255, л. 54). И Св. Лука умер правящим архиереем (+1961).
Архиепископ Ермоген (Голубев) – борец с хрущёвской диктатурой
Хрущёвцы изгнали с кафедры в Ташкенте архиепископа Ермогена (Голубева). Патриарх настойчиво добивался для него новой епархии и поддержал в 1962 г. его письмо-протест Хрущёву (д. 284, л. 20; д. 454, лл. 8-9, 11-12, 14-28).
В 1962 г. Ермоген получил кафедру в Омске, в 1963 г. – в Калуге.
Гонения на русских православных сочетались у Хрущёва с подлинной «оттепелью» к врагам СССР. Хрущёв настоял и на издании указов Президиума Верховного Совета СССР от 13 и 23 декабря 1956 г. о досрочном освобождении японских военнопленных, отбывавших срок за военные и уголовные преступления.
Генерал Ямада, осужденный при Сталине за военные преступления на 25 лет, был отпущен в Японию ещё в феврале 1956 г. («ВИЖ», 1991, № 4, с. 71, 72). Ямада утвердил планы применения бактериологического оружия против СССР – распылением с самолётов и с помощью отрядов диверсантов. Ему подчинялись концлагеря, известные как «отряд 731» и «отряд 100». В концлагерях японцы проводили фашистские опыты на живых людях, которых цинично называли «брёвнами». Это делалось с согласия «императора» Японии. Среди жертв были и русские, жившие в Харбине (см.: «Чума от дьявола»// «Завтра», 2002, № 26, с.7).
Лишь двенадцать преступников из «отряда 731» были осуждены советским судом в Хабаровске в 1949 г., а остальные, став работать на Пентагон, избежали наказания или сделали карьеру в японском здравоохранении (см. перевод статьи Ф.Понса из французской газеты «Монд» в «За рубежом», 1997, № 11, с. 10).
Чудовищные планы Ямады, командующего японской Квантунской армией, не были осуществлены, как он признал на процессе в Хабаровске, - из-за стремительного, с 9 августа 1945 г., прорыва наших войск в глубь Манчжурии и Китая («Финал». М., 2-е изд., 1969, с. 76, 305-312).
Как нужно ненавидеть Россию, чтобы Ямаду выпустить на свободу? Хрущёв вёл переговоры с премьер-министром Японии Хатоямой. Итогом стала декларация 19 октября 1956 г. Её подписал Хатояма. От СССР - Председатель Совета Министров Н.Булганин и министр иностранных дел Д.Шепилов – оба держались хрущёвской линии, лавировали да не вылавировали (уволены в 1958 и 1957 гг.). Маршал Г.К.Жуков считал: «Н.А.Булганин очень плохо знал военное дело и, конечно, не смыслил в оперативно-стратегических вопросах» («Воспоминания и размышления». 11-е изд., М., 1992, т. 3, с. 364).
«Учитывая интересы японского государства», Хрущёв, Булганин и Шепилов обещали отдать японцам часть Курильских островов и отказались от репараций с Японии. Сталин держал Японию вне ООН. Хрущёв позволил Японии в декабре 1956 г. стать членом ООН. Японцы «отблагодарили» СССР, начав перевооружение с помощью США.
Декларация 1956 г. ничтожна, как противоречащая акту о безоговорочной капитуляции Японии 3 сентября 1945 г. Хрущёв облегчил Японии притязания на наши земли – вплоть до нынешней эпохи, когда премьер-министром в Токио стал внук того самого премьер-министра Хатоямы. В 1930-х гг. тот восторгался Гитлером, за что после войны американцы на время отстранили Хатояму от политики.
Не надо думать, что «экзотичное», японское, направление хрущёвской политики – какая-то заумь. Нет, всё было тщательно продумано. Япония была и остаётся в тесном военно-финансовом союзе с США. Католические, в том числе и иезуитские миссии в Японии имеют давнюю историю, уживаясь с местным язычеством. И хрущёвский разворот «на восток», к Японии, был частью его заискивания перед Западом и Ватиканом.
Жестокость «либерального» хрущёвского режима устраивала Запад, если она была направлена против Православия, а не против «гениев» авангарда. Западные газеты перепечатывали из хрущёвских газет пасквили, затрагивающие Православную Церковь. В августе 1959 г. так поступила крупная парижская «Либерасьон» с кричащими заголовками.
Митрополит Николай (Ярушевич) тогда, за два года до гибели, обратил на это внимание правительственного Совета по делам Русской Православной Церкви (д. 255, л. 70). А 4 мая 1960 г. уже Патриарх Алексий I просил председателя Совета Куроедова «… оказать содействие в упорядочении посещений иностранцами Троице-Сергиевой лавры… За последнее время стали часто посещать Лавру отдельные лица из американского посольства и ведут себя вызывающе, фотографируют наиболее неприглядные места и т. д.» (д. 284, л. 16).
Произвол принял чудовищные размеры. Например, в одном из городов на Украине молодчики внесли обнажённую девицу в храм, пыталась пронести её в алтарь, но верующие их поколотили. Об этом омерзительном случае митрополит Николай успел в июле 1960 г. сказать архиепископу Василию (Кривошеину). По всей стране на Пасху «прокатилась волна грубейших и безобразнейших антирелигиозных демонстраций» («Две встречи», с. 67).
Вероятно, для налётов на храмы использовали реабилитированных униатов-бандеровцев и прочих уголовников. Одним из московских заместителей Хрущёва, секретарём ЦК и членом Президиума ЦК в 1957-1960 гг., был Кириченко. Раньше, при разгуле бандитизма в Одессе сразу после войны, Кириченко жил там неплохо. Маршал Жуков, назначенный в 1946 г. командующим Одесским военным округом, как известно, перестрелял местную «братву» быстро и без суда, подготовив операцию в полной тайне. Бучин, водитель Жукова, вспоминал: «Маршал уклонился от контактов с первым секретарём Одесского обкома партии, вельможным, разжиревшим партийным бонзой А.И.Кириченко» («170000 километров с Г.К.Жуковым». М., 1994, с.151).
Акты вандализма в СССР при Хрущёве напоминают выходки французских масонов-революционеров в конце XVIII века. Тогда процессия из молодых женщин внесла опереточную певицу, объявленную «богиней Разума», в алтарь собора Парижской Богоматери. Знали ли хрущёвцы об «опыте» Робеспьера и Дантона? Разумеется.
Так, в 1962 г. Лениздат выпустил 100-тысячным тиражом книжку Селешникова «История календаря и его предстоящая реформа». Восхваление антихристианского календаря и летоисчисления французских революционеров, разглагольствования о «вреде» празднования Св. Пасхи, похвалы американским поборникам «всемирного календаря» во главе с Э.Ахелис, – вот темы книжки. В июле 1954 и мае 1956 г. сессии Экономического и Социального Совета ООН одобрили «всемирный календарь», который намеревались ввести с 1 января 1961 г. На это дали согласие правительства Индии, Франции, Югославии, ОАР и СССР (с. 66, 90-99, 110-117, 120).
В Югославии правил «неприсоединившийся коммунист» диктатор Тито, в Индии – загадочный Неру, в ОАР (Египте и Сирии) – магометанин Насер. Во Франции – финансист П.Мендес-Франс, позже - социалист Г.Молле. Как видим, все они и Хрущёв прекрасно договорились. Вероятно, их объединяло нечто помимо официальных биографий.
Так же и союз Хрущёва с Ватиканом, который религиеведы объясняют просто: шла «холодная война», а в Италии у власти в 1955-1962 гг. был левый католик - президент Джованни Гронки. Чтобы снизить напряжённость, надо было дружить с Гронки, политиками «левого центра» и папой-реалистом Иоанном XXIII.
Однако Иоанн XXIII, как мы видели, был такой же фашист, как и его предшественник Пий XII (1939-1958), с которым Хрущёв тоже имел связи, как мы уже упоминали. Доказательства? Карпов, председатель правительственного Совета по делам Русской Православной Церкви, передал 17 января 1958 г. Патриарху Алексию I … текст рождественского послания папы Пия XII (д. 227, л. 8 ).
А ведь по официальной версии религиеведов, у Хрущёва с Ватиканом тогда не было никаких контактов. Позже, при папе Иоанне XXIII, избранном в октябре 1958 г., якобы началась «оттепель», растопившая льды «холодной войны». Однако, как видим, Хрущёву для дружбы с папой вовсе не нужно было, чтобы папа играл в «миролюбие». Ведь Пий XII с его высокомерным фанатизмом и тяге к мистической экзальтации вообще не представлял, что такое дипломатия. Марширующие колонны чернорубашечников и эсесовцев были понятнее Пию XII, в отличие от сложных, но давно опробованных в Ватикане, игр в «сближение с Россией». Этим занялся Иоанн XXIII, но и тут он вовсе не новатор. Он делал примерно то же, что и хитрый папа Лев XIII (1878-1903) полвека раньше. Только Лев XIII боялся сильной царской России, а Иоанну XXIII бояться было некого: чего ни пожелай – Хрущёв согласен. Театральные приёмы Иоанна XXIII помогали Хрущёву в немалой степени скрывать свои планы унии с Римом.
Президент Гронки, пышно принятый Хрущёвым в Москве в феврале 1960 г., игрок в левизну, «посвящённый», но не главный. Именно при нём масонство США настояло, чтобы итальянское государство отказалось от дворца на римской улице Джустиниани и вернуло его масонской ложе «Великий Восток Италии», установив для масонов ничтожную арендную плату. Правда, в Италии было сразу два масонских центра, соперничавших друг с другом, – ложа «Алам» и «Великий Восток».
Их надо было объединить, укрепляя единую Европу и НАТО. Для выполнения этих задач Гронки провёл в премьер-министры своего друга Тамброни, чей давний приятель, князь-сицилиец, возглавлял ложу «Алам». Правительство Тамброни получило вотум доверия в марте 1960 г. в парламенте только с помощью фракции неофашистов, тогда называвших себя «итальянским социальным движением».
Тамброни приказал полиции вести себя жёстче с демонстрантами. Стычки переросли в драки. Тем временем в начале июля 1960 г., в тишине, были, наконец, подписаны все необходимые масонам документы. Как только дело было сделано, Тамброни попросили уйти. А президент Гронки и сенаторы велели военной полиции (карабинерам) вернуться в казармы. Дымовая завеса уже была не нужна. Тамброни на посту премьер-министра сменил хамелеон-долгожитель Фанфани. Что здесь «левого», и неужели Хрущёв об этом не знал?
(Окончание следует)
Александр Васильевич:
(Окончание)
Американский сенатор Хэмфри после встречи с Хрущёвым в 1958 г. был поражён его осведомленностью в деталях политической жизни даже в отдельных американских штатах. Советская разведка докладывала Хрущёву о тайных письмах президента США Эйзенхауэра главам других государств (Таубман, с. 443, 470).
Поэтому вероятно, что закулисную сторону итальянской жизни Хрущёв знал хорошо и крепил «братские» связи. Его выдвиженец Никодим (Ротов) выступил против обсуждения темы масонства на Первом Всеправославном совещании на острове Родос, в Греции, осенью 1961 г.
Архиепископ Брюссельский и Бельгийский Василий (Кривошеин), принадлежавший к Московской Патриархии, вспоминал о Никодиме: «Однако он недостаточно знал по-гречески; болтать на простые житейские темы он научился в свою бытность в Иерусалиме, но вести богословский разговор или понимать богословский доклад он был не в состоянии (это он сам признавал)». Сопровождавший его переводчик знал «только английский язык и почти не был знаком с богословскими терминами». Вот почему Никодим, успевший настроить многих против Владыки Василия, всё-таки был вынужден обращаться за помощью как раз к нему, прекрасно знавшему греческий язык. Так Василий (Кривошеин) оказался в гуще никодимовой дипломатии.
Сначала Никодим добился снятия вопроса о борьбе с… атеизмом. «И вопрос об атеизме был просто вычеркнут из программы, без всякого обсуждения на пленарных заседаниях» (Архиепископ Василий (Кривошеин). Две встречи. СПб., 2003, с.129-135). Это подтверждается и данными ГАРФ (д. 435, л. 168).
Далее Владыка Василий пишет: «Что же касается масонства – «то его в современной России нет, оно нам неизвестно, масонство существует только на Западе, следовательно, это вопрос не общеправославного интереса, а только местного, и потому его не следует помещать в программу общеправославного Собора». Так убеждал архиепископ Никодим, и его послушались» (с.135).
Никодима «больше интересовали церковно-практические вопросы», а не «чисто богословские». Когда совещание завершилось, помощник Никодима, некто Варламов, сказал, как надо провести пресс-конференцию: «Мы предложим слушателям, - говорил он нам громко и не стесняясь, - побольше бутербродов с икрой, затем водки, тоже побольше, и когда хорошенько нажрутся и напьются, тогда и начнём говорить. Так они лучше воспримут…» («Две встречи», с.136).
Пионеры экуменизма сразу отреклись от «старого мира» вежливости и сдержанности, образования и церковной публицистики. Кстати говоря, именно Патриарх Алексий I и митрополит Николай (Ярушевич) осуждали масонство в «ЖМП» в сталинские послевоенные годы.
Например, в № 2 за 1950 г. была напечатана большая статья «Будем вместе бороться с опасностью». Автор статьи, богослов С.Троицкий, призывал к греко-славянскому единству, защите Православия от чуждых влияний. Отрицательно оценивал известного обновленца Константинопольского Патриарха Мелетия IV Метаксакиса, начавшего эру экуменизма в 1923 г. Мелетий, будучи ещё митрополитом на Кипре, «вступил 15 марта 1910 г. в Константинополе в масонскую ложу «Гармония», о чем по поводу его смерти (+27/VII 1935 г.) писал масонский журнал «Pythagore-Equerre» (т. IV, ч. 7-8, 1935 г.). Этим объясняется многое в его дальнейшей деятельности» (с. 37).
«ЖМП» далее писал: «Несомненно, будущий историк Православной Церкви должен будет признать конгресс 1923 г. в Константинополе самым печальным событием её жизни в ХХ веке. Организованный и возглавляемый масоном, Патриархом Константинопольским Мелетием IV, конгресс самозвано и незаконно назвал себя всеправославным, ибо, во-первых, Русская Церковь, включающая в себя три четверти православного мира, не имела на нём ни одного своего полномочного представителя, а три восточных Патриарха не только отказались участвовать в нём, но и вынесли ему суровый и справедливый приговор; а во-вторых, потому, что самые его постановления носили неправославный характер и, по выражению Александрийского Патриарха Фотия, «пахли ересью и схизмой» (с. 46).
«ЖМП» упоминал и тесные связи Мелетия IV с неоднократным премьер-министром Греции Венизелосом. Венизелос - «свободомыслящий» политик, разрушивший греческое национальное единство. Для Патриарха Алексия I и его окружения все эти имена, события, подробности были живой историей ХХ века, для людей типа Никодима - пустым звуком.
Василий (Кривошеин) приводит характерный пример из работы уже Третьего Всеправославного Совещания на Родосе в ноябре 1964 г.: «Вспоминаю, как на Родосе мы познакомились с одним греческим политическим деятелем, убеждённым демократом, высказывавшим нам свои, думаю, искренне русофильские (но отнюдь не советофильские) чувства. Он открыто громил коммунизм, называя его варварскою и тираническою системой. Митрополит Никодим слушал молча и никогда не возражал. Как-то этот господин стал рассказывать о Венизелосе (премьер-министр Греции /годы жизни/ 1864-1936 гг.) и о его столкновениях с королём Константином. И вдруг митрополит Никодим спросил меня: «А кто такой был Венизелос?». Оказывается, он никогда не слыхал ни о Венизелосе, ни о Константине. Я был поражён таким пробелом, результатом односторонности советского воспитания и изоляции живущих там людей от внешнего мира» («Две встречи», с.175).
Как видим, Патриарх Алексий I, изображаемый на Западе «советским», отнюдь не жил в «изоляции». Его стремление отгородиться от экуменизма - не от незнания, а, напротив, от превосходной осведомлённости.
Никодим же подходил ко всему делячески, не вникая в подробности: «Митрополит Никодим был очарован папским и ватиканским приёмом. «Вот это действительно братский приём. Не то, что греки! Те тоже хорошо принимают, но всегда с какой-то задней мыслью, с лукавством. А эти от всей души», - рассказывал он мне впоследствии… Его знание католицизма было тоже, скорее дипломатически-экуменическим, чем богословским или духовным. Так, он знал имена большинства кардиналов, знал имена некоторых видных богословов, но работ их при этом не читал. «У меня нет совсем времени что-либо читать», - как-то со смущением признался он мне» («Две встречи», с.210-211).
Показательная черта Никодима. Ему казалось, что у греков «всегда» какая-то «задняя мысль», в отличие от «действительно братского приёма» итальянцев. Известно, кто греков всегда не любит, и кого греки не любят сами. Греческая наблюдательность, воспитанная веками тяга подмечать тонкости – неизбежно ставят в неловкое положение тех, кто предпочитает «просто отдохнуть». Такие поверхностные умы даже не могут сказать, в чём дело, что у греков «не так».
Однако Василий (Кривошеин), написавший немало критичного о Никодиме, не был его врагом и сторонником Патриарха Алексия I. Патриарх не любил Василия, как и Василий – Патриарха. Очевидно, Василий был для Патриарха Алексия I слишком «западным», с многослойными связями. Так или иначе, Патриарх однажды, по воспоминанию митрополита Питирима, назвал Василия «капустой брюссельской» («Русь Уходящая», с. 287). Тем более интересны свидетельства Василия о тайной дипломатии хрущёвских лет.
Василий знал кардинала Тиссерана, выходца из Франции, одно время – главу кардиналов в Риме. Тиссеран пытался стать папой дважды: в 1939 и 1958 гг.
Через С. Большакова, эмигранта «с большими связями», в том числе в Оксфорде, и через Штротмана, «шевтоньского иеромонаха» (т.е. «католика восточного обряда»), в августе 1962 г. была устроена встреча Василия, Никодима и Тиссерана на частной квартире в г. Мец, на востоке Франции, откуда сам Тиссеран был родом. Никодим не ставил условий Тиссерану, а только спрашивал, что будет на Ватиканском «соборе». Тиссеран, как член правящей римской верхушки, заранее знал, как пройдёт «собор».
Василий подытоживает: «И действительно, вследствие этой встречи архиепископа Никодима с кардиналом Тиссераном наблюдатели Русской Православной Церкви два месяца спустя прибыли на Ватиканский собор» (с.144).
Что такое монастырь Шевтонь (Chevetogne)? Он расположен в Бельгии, к юго-востоку от столицы страны - Брюсселя. Недалеко, к юго-западу от Брюсселя, в городке Монс, - главный штаб НАТО. Шевтонь с 1927 г. издаёт сборник «Иреникон» («Мирный») - обзор церковных и общественно-политических событий по странам мира. «Иреникон» не размещается в интернете. Подписка только по электронной почте – «для своих». Шевтонь копирует православное богослужение (церковно-славянское и греческое), церковное пение. Формально этот монастырь – ордена бенедиктинцев, но расположен в особняке иезуитов.
Некоторые по незнанию или умыслу отрицают сам факт существования «католицизма восточного обряда», отличающегося от заурядно-варварской западенской унии. Но митрополит Питирим (Нечаев), известный своей образованностью, не боялся этого термина и в «ЖМП» (1971, № 4, с.21) перечислял «католические монастыри восточного обряда» - Шевтонь в Бельгии и монастырь Покрова в Гааге, в Голландии.
Ценность воспоминаний Владыки Василия (Кривошеина) в том, что он точно называет посредников между Никодимом и Тиссераном – шевтоньцев. Это означает, что советский МИД был либо не осведомлён о готовившихся событиях, либо не имел выходов на Тиссерана. Получается своеобразный «прорыв изоляции» Русской Церкви – за спиной у Патриарха Алексия I и с помощью кардинала-вишиста Тиссерана (Виши – «столица» французских фашистов-петеновцев в 1940-1942 гг.).
Как признают сторонники Никодима в книге «Человек Церкви», 10 октября 1962 г. хрущёвский Президиум ЦК КПСС решил послать наблюдателей от МП в Ватикан (с.110).
На следующий день Иоанн XXIII открыл 2-й Ватиканский «собор».
А ведь ещё 2 апреля 1959 г. Патриарх Алексий I в присутствии митрополита Николая (Ярушевича) заявил властям: «… по существующим каноническим законам Православная Церковь не имеет права участвовать в этом /Ватиканском/ соборе, а также направлять своих представителей в качестве гостей или наблюдателей. Кроме того, у Патриарха, как и у всей Русской Православной Церкви, нет стремления к участию в соборе, возглавляемом католиками» (д. 255, л. 31).
Митрополит Николай (Ярушевич) 18 февраля 1959 г. говорил властям об удушении православных монастырей: «Ни патриарху, ни мне непонятны такие действия, ибо скиты вынесли на своих плечах всю тяжесть борьбы с католичеством, следовательно, имеют заслуги перед Родиной. И вот теперь вся патриотическая деятельность перечёркивается» (д. 255, лл. 3, 4).
Владыка Николай сразу догадался о целях Хрущёва – борьба с патриотизмом, облегчение католического «натиска на восток». Весной следующего, 1960 г., в Харькове «без всякого согласия со стороны верующих закрыли крупный храм Александра Невского и взорвали его» (д. 284, л. 2). Патриарх Алексий I и митрополит Николай протестовали, но безуспешно.
Хрущёв нанёс по Русской Православной Церкви страшные удары, сживая её со свету и навязывая дружбу с Ватиканом. Разумеется, Иоанн XXIII и кардиналы не осудили хрущёвский террор.
«Братская» встреча Никодима с Тиссераном – часть этого плана. По данным современного испанского иезуита Э.Фраттини, Тиссеран был членом масонской ложи «Великий Восток Франции», и именно он, с согласия папы Пия XII, руководил во время Второй Мировой войны заброской папских миссионеров из иезуитского «Руссикума», аббатств Гротта Феррата (Италия), Шевтонь и Велехрад (Моравия) на временно оккупированные немцами территории СССР. 217 таких «миссионеров» были казнены нашими партизанами или пропали в лагерях в Сибири («Священный альянс». М., 2007, с. 413-416). Фраттини пытается создать ложное впечатление, что это делалось якобы втайне от гестапо, но мы-то помним о конкордатах (союзных договорах) Ватикана с Муссолини и Гитлером – 1929 и 1933 гг.
Фраттини подробно пишет о переброске беглых нацистов (немцев, австрийцев, хорватов, французов-петеновцев) в Южную Америку с поддельными паспортами - либо от Ватикана, либо от Международного Красного Креста. Произошло это сразу после Второй Мировой войны с ведома американского ЦРУ и английской военной разведки МИ-6. Операция называлась «Монастырь», или «Ватиканский коридор». Ею верховодил всё тот же кардинал Тиссеран вместе с кардиналами Монтини и Каджано («Священный альянс», с. 418-445). Тиссеран «был настолько ярым антикоммунистом, что считал коммунистов недостойными даже христианского погребения» (с. 425).
Тогда почему Тиссеран в начале 1960-х гг. помогал Хрущёву? Да потому, что под маской коммуниста Хрущёв скрывал личные цели.
Его американский биограф Таубман пишет: в начале 1971 г. Хрущёв, пациент «элитной кремлёвской больницы на улице Грановского», со смехом объяснял врачу П.Мошенцевой: «Теперь вам ясно, что такое социализм? Вода!» (с. 687, 690).
Тиссеран знал многое и вряд ли смотрел на мир упрощённо, как представляет Фраттини. Разумеется, Тиссеран ненавидел Советский Союз, нашу Победу 1945 г. Но ведь Хрущёв перечёркивал все плоды Победы, за что до сих пор обожаем «перестройщиками». И отчего Тиссерану не помочь Хрущёву?
Тиссеран был «великим мастером всаднического ордена Св. Гроба Господня» - таинственной «рыцарской» организации. Он ведал архивами и папской библиотекой, знал ближневосточные языки. Рядом с ним был немецкий иезуит-кардинал Беа, ответственный за связи с Хрущёвым.
Хрущёв выпустил на Запад гитлеровского пособника – «митрополита» униатов-бандеровцев Слипого, заслуженно отправленного Сталиным в лагерь. Слипой прибыл в Ватикан 9 февраля 1963 г. к Иоанну XXIII. Его преемник папа Павел VI (он же бывший кардинал Монтини, пособник нацистов) назначил Слипого кардиналом в 1965 г. С Павлом VI (1963-1978) не раз встречался в Риме митрополит Никодим (Ротов).
Н. ССЕЛИЩЕВ,
член Русского Исторического Общества
http://www.rv.ru/content.php3?id=8458
Владимир К.:
Цитата: Александр Васильевич от 10 Апреля 2010, 22:25:53
Запад так любил Хрущёва, что воспринял его смерть, как утрату союзника.
Примечательно, что некролог на Хрущёва в «Нью-Йорк таймс» в сентябре 1971 г. насчитывал… 10 тысяч слов, что было типично для всей западной печати (Н.Василиадис. «Сумерки марксизма», 6-е изд., Афины, 1986, с. 262, прим. 16).
Думаю, будет интересен комментарий в китайских СМИ на смерть Хрущёва: "Слетела с плеч собачья голова...". Хрущёв (вместе с его окружением, конечно) приложил огромные усилия, чтобы рассорить СССР с Китаем. Видимо, уже за это его любили на Западе. Хочу отметить ещё факт переселения будущей жены Хрущёва в район Одессы во время 1-й мировой войны. Туда, как в район климатически близкий, но наиболее удалённый от фронта, переселялись те категории прифронтового населения, которые проявили себя пособниками немцев. Такими оказались местечковые евреи и униаты. Для евреев Одесса была ещё и местом традиционного проживания большой еврейской общины. Факт переселения под Одессу евреев из прифронтовой полосы упоминается даже в сравнительно недавнем фильме "Гибель Империи". Правда, там этот факт подан, по-существу, как необоснованная репрессия царского правительства против "невинных" евреев. Наверно, Селищеву можно было бы указать и на эти дополнительные обстоятельства, доказывающие униатское, как минимум, происхождение жены Хрущёва. Хотя, конечно, объём статьи уже очень велик, и перечисление всех фактов невозможно.
Навигация