Дмитрий МельниковДля Америки нам и урана не жалкоНа американских АЭС половина всей электроэнергии вырабатывается благодаря российскому урану
Межправительственное соглашение, подписанное в 1993-м, предполагает, что извлеченная из российских боеголовок начинка идёт в качестве топлива на АЭС США, и договор уже выполнен на 85 процентов. Более того, весной нынешнего года был подписан новый российско-американский контракт на поставку низкообогащенного урана сроком на десять лет. Нам уран не нужен?Известная всем аксиома: потребление энергии растет постоянно и повсюду, значит, увеличиваются объемы потребляемых энергоресурсов. Именно желанием гарантировать себе бесперебойные поставки нефти объясняется стремление Вашингтона установить контроль над Ираком, предпринятая альянсом западных стран «гуманитарная интервенция» против Ливии. Все это – на фоне аргументированных прогнозов ведущих мировых аналитиков о грядущем истощении запасов углеводородов: если не через 20-30, так через 50-60 лет точно.
Но вот борьба различных стран, включая Россию, за овладение урановыми месторождениями намного реже становится достоянием гласности. В первую очередь - потому что добыча урана практически напрямую связана с производством ядерного оружия. Так что мало кому известно, что мировые запасы ядерного топлива для подавляющего большинства атомных электростанций также ограничены. Согласно оценкам экспертов, они, в общей сложности, составляют примерно 12 миллионов тонн. Около пяти из них - уже разведанные запасы, остальное, как предполагается, должно быть сосредоточено в еще неоткрытых подземных кладовых. Сюда можно приплюсовать еще около трех миллионов тонн этого металла в бедных месторождениях, но приплюсовать условно, потому что добывать там уран пока экономически нецелесообразно.
Недавняя авария на «Фукусиме» заставила некоторые страны иначе оценить ядерную энергетику. Япония заявляет о пересмотре планов строительства новых блоков АЭС, Германия и Швейцария обнародовали проекты по закрытию всех таких станций в 2020-м и 2032-м соответственно. Однако ясно, что эти, принятые на популистской волне решения могут быть пересмотрены: нефть будет только расти в цене.
О том, что спрос на уран будет оставаться стабильно высоким, свидетельствует динамика цен в контрактах на долгосрочные поставки этого сырья.
Они гораздо выше, нежели цифры, обозначенные в краткосрочных, разовых контрактах. Например, в октябре 2007-го «краткосрочные» цены достигали лишь 45 долларов за фунт, то есть за 454 грамма, в то время как по долгосрочным контрактам этот металл реализовывался по цене 70 долларов за фунт, а в некоторых случаях речь и вовсе шла о 110 долларах. Мало повлиял на перспективу роста цен и недавний глобальный экономический кризис.
При этом, согласно утверждениям части геологов, природные запасы урана могут иссякнуть уже к 2030-му, то есть еще быстрее, чем опустеют «кладовые» углеводородов. Все это заставляет делать запасы. Недостаток урана ощущается уже сейчас, мировой спрос примерно 67 тысяч тонн, а добыча - по данным 2006-го - не превышала 40 тысяч. Только 60 процентов глобальных потребностей в данном виде энергоносителей удовлетворяется за счет первичной добычи, остальное приходится на долю вторичных источников – уран извлекают из уже отработанного топлива, идет в дело и уран, предназначавшийся для военных нужд. Поэтому любые сообщения о приостановке производства на урановых рудниках - истощение запасов, затопление шахт либо иные аварии, намерения властей той или иной страны отказаться от экспорта урана, как это было в случае с Украиной в 2008-м - вызывают очередную волну ажиотажа. Особенно серьезного на фоне вполне реального дефицита топлива для АЭС в Индии, который разразился после того, что индийские атомщики не смогли получить доступа к зарубежным добывающим мощностям.
Так что вполне естественным выглядит процесс скупки этого металла крупными компаниями – «про запас».
Действуя согласованно со своими правительствами, западные корпорации практически подмяли под себя большинство перспективных урановых месторождений в Казахстане и Узбекистане.
Практически та же самая история повторяется и в Монголии, там, правда, в авангарде наступления идут южнокорейские и японские компании. Да, Москва еще в 2009-м подписала соглашение с Улан-Батором о создании совместного предприятия «Дорнод-уран», но пока нам приходится все время маневрировать, подстраиваясь под все новые и новые настойчивые требования монголов, пытающихся увязать наш доступ к этому сырью с решением других своих экономических проблем. Торопиться Россию заставляет и принятая в 2006-м федеральная программа, предусматривающая доведение доли АЭС в общем объеме генерируемого электричества до 18,6 процента. Энергоблоки, в том числе принципиально новые, строятся под Воронежем, Санкт-Петербургом, Ростовом. Естественно, под них потребуется нарастить добычу урана.
Включился в подобную гонку даже вполне благополучный с точки зрения обеспечения углеводородными ресурсами и особо не замеченный в заморской экспансии Иран, правительство которого смогло получить в свое распоряжение 15 процентов акций уранодобывающей шахты в Намибии. Однако Тегерану этого показалось мало, исламская республика, по сообщениям западных информационных агентств, попыталась контрабандой вывезти уран с одного из рудников в Конго – где, кстати, и был добыт уран для изготовления американских бомб, сброшенных на Хиросиму и Нагасаки. Стараются не отставать и вездесущие китайцы – они установили контроль над частью добывающих мощностей в Намибии, Нигерии, а также в Казахстане и Узбекистане. Американцы, как и в случае с нефтью, не разрабатывают свои урановые кладовые, приберегая их до тех времен, когда мировые запасы этого энергоносителя подойдут к концу или его импорт окажется нерентабельным. Ничего не скажешь, мудрая и расчетливая политика.
Распад Советского Союза довольно сильно ударил по нашей ядерной отрасли. Половина разведанных мировых запасов урана была сосредоточена в нашей стране, СССР выдал на-гора урана больше, чем весь остальной мир.
А ведь изначально урана у нас было разведано крайне мало, дело доходило до того, что в конце войны наши специальные команды вынуждены были подбирать даже те запасы, которые остались от ядерной промышленности поверженной Германии. Мы сумели найти уран на территории СССР лишь после войны, добыча велась на месторождениях, которые не имели выхода на поверхность. В общей сложности было создано двенадцать комбинатов, в том числе в ГДР и Чехословакии. Непосредственно на территории СССР больше всего предприятий по добыче этого тяжелого во всех отношениях металла было сооружено в Средней Азии. За что теперь часть специалистов упрекает тогдашних руководителей флагмана советской индустрии, Министерства среднего машиностроения. Однако немалую роль здесь все же сыграло стремление максимально отдалить места производства урана от районов компактного проживания населения – о вреде общения с этим элементом уже было известно.
В результате этого мы имеем то, что имеем. Нынешняя Россия, по некоторым данным, откатилась на восьмое место в мире по запасам урана. Собственное производство радиоактивного сырья в нашей стране составляет около 3,3 тысяч тонн в год, в то время как потребность в нем – до девяти тысяч тонн. Соответственно мы покрываем недостачу за счет прироста добычи на совместных предприятиях в Казахстане, которые все-таки сумели «увести» из-под носа южнокорейских корпораций – Сеул уже было подписал соответствующие документы, но Москва, пообещав предоставить казахской стороне технологии обогащения урана, буквально «перехватила» контракты.
Есть успехи на других направлениях. «Росатом» приобрел контрольный пакет акций крупной канадской компании, благодаря чему был получен доступ к урановым месторождениям в ближнем зарубежье, Австралии и даже США.
Неплохим подспорьем мог бы стать Донбасс, там, согласно пока не подтвержденной информации, возле городка Докучаевск были выявлены одни из крупнейших в мире залежей урана, и в Киеве подумывали над принятием госпрограммы по его освоению. Особо стоит сказать о Северной Корее: как утверждают южнокорейцы, урана в этой стране едва ли не больше всех мировых запасов. Именно поэтому китайцы часто вынуждены идти на поводу у своего беспокойного соседа-союзника. Подтвердить эти сведения некому, производившие в 1950-1960-х годах разведку недр КНДР на наличие урана советские геологи погибли там же при таинственных обстоятельствах…
У нас же осталось всего семь месторождений, причем руда - с крайне низким содержанием урана. В то же время в руках независимого Узбекистана - 14, Казахстана - 16. К тому же, более 90 процентов добычи урана в России осуществляется в Читинской области, где действует Стрельцовский горно-химический комбинат. Общие запасы этого разрабатываемого рудного поля оцениваются приблизительно в 150 тысяч тонн. На других территориях Восточной Сибири разведано еще 70 тысяч тонн уранового сырья, хотя до начала реальной разработки там еще далеко. Столь острого дефицита могло и не быть, если бы российский премьер Виктор Черномырдин не заключил в девяностые годы с США межправительственного соглашения, согласно которому извлеченная из попавших под сокращение ядерных стратегических боеприпасов начинка идет в качестве топлива на АЭС Америки. На сегодняшний день договор выполнен на 85 процентов, и, считают эксперты, топливо, полученное из переработанного урана, эквивалентно десяти с лишним миллиардам баррелей нефти. То есть американскому нефтяному импорту за два года.
В последние годы появились сообщения о том, что нашей стране удалось практически удвоить свои разведанные запасы урана. Однако здесь далеко не все так просто. Большинство из новоприобретенных «природных кладовых» в нашей стране находится в крайне труднодоступных местах. Например, в расположенном в Южной Якутии Эльконском месторождении сосредоточено, по предварительным оценкам, около пяти с половиной процентов от всех мировых запасов топлива для АЭС. Но для его освоения требуется инвестировать гигантские средства в сооружение соответствующей инфраструктуры. Часть экономистов видит в освоении этих залежей едва ли не ключ к обеспечению устойчивого роста всей российской экономики. В нынешнем году планировалось приступить к рассчитанному на четырехлетний период строительству горно-обогатительного комбината и инфраструктуры. Затем - начать опытно-промышленную эксплуатацию, и только на следующем этапе собственно промышленную добычу с тем, чтобы к 2025-му предприятие смогло, наконец, выйти на проектную мощность. Помимо урана там будут добываться драгоценные и редкие металлы. На первый взгляд, смотрится крайне привлекательно и реалистично. Однако есть одна проблема, имя ей – финансы. Корпорация «Атомредметзолото», которой наше правительство поручило эти работы, собственными силами справиться не в состоянии – несмотря на то, что в советское время в Эльконское месторождение уже было вложено, в пересчете по нынешнему курсу, около полумиллиарда долларов. Создавая дочернее предприятие «Атомредметзолото» ЗАО «Эльконский ГМК», мы рассчитывали привлечь иностранные инвестиции.
Однако никто особенно не спешит вкладываться в проект, который позволит России занять достойное место на мировом рынке добычи урана.
Москва пыталась заинтересовать проектом экономических «тяжеловесов» мирового масштаба: южнокорейскую «Эл-Джи» и японскую «Мицуи».
Первая в 2007-м даже подписала с тогдашним президентом Якутии В. Штыровым протокол о намерениях – первый шаг заключению контракта и началу работ. Однако, как выяснилось, тогдашнее якутское правительство, мягко говоря, превысило свои полномочия – Эльконское месторождение относится к ведению центрального правительства. Не увенчались успехом и переговоры, которые вели наши госструктуры с японской «Мицуи» – главным ее требованием было предоставление 25 процентов акций и возможность вывоза урана с целью последующего обогащения в Страну восходящего солнца. Переговоры с канадцами по Элькону также практически ничего не дали. Ничего не слышно и о возможном участии индийской госкорпорации «Ю-Си-Фй-Эл» в работах на Эльконе – контакты на этот счет были в конце прошлого года. Причем, учитывая наши нынешние непростые отношения с Нью-Дели, эти перспективы стали совсем уж призрачными.
По этой причине «Росприроднадзор» недавно предъявил претензии к работе «Эльконского ГМК», точнее к его недостаточной активной работе. Не согласован и не утвержден технический проект разработки лицензионного участка; на нем не начаты геологоразведочные работы; не завершена разведка месторождения и не предоставлен в установленном порядке геологический отчет о запасах урановых руд; не начато строительство инфраструктуры горнодобывающего предприятия.
Многие эксперты винят в проволочках как раз внешнюю экспансию наших атомщиков – после приобретения активов зарубежных компаний денежных ресурсов на Эльконское месторождение попросту не хватает. А ведь нам просто жизненно необходимо искать выход из складывающейся непростой ситуации. Конечно, можно пойти по пути разработки принципиально новых методов добычи урана – например, извлекать этот элемент из фосфатов, золы бурых углей или даже из морской воды, как это предлагают японцы. Но все это - лишь проекты, требующие многих лет работы. Куда привлекательнее выглядит использование гораздо более распространенного в земной коре тория, который также, хотя и с некоторыми оговорками, может быть использован в качестве горючего для АЭС. Понимают это и на Западе, где создали для разработки ториевого топливного цикла специальную компанию во главе с бывшим директором МАГАТЭ.
Для запуска ториевых реакторов придется провести немалый объем изысканий, но базовый задел был наработан еще в советское время. К тому же тория в природе в разы больше, чем урана.
Только так Россия сможет избежать дефицита топлива для АЭС и срыва планов по вводу в эксплуатацию новых перспективных блоков. Однако речь идет о выделении финансовых средств, и немалых. Сумеет ли наше руководство их изыскать, не нарушив и без того хрупкое равновесие бюджета страны? Пока же в конце прошлой недели нас обрадовали: мы подписали с Вашингтоном контракт по продаже в США обогащенного урана на 6 миллиардов долларов, сроки исполнения - 2015-2017 годы.
http://www.stoletie.ru/rossiya_i_mir/dla_ameriki_nam_i_urana_ne_zhalko_2011-09-29.htm
