Благословение Иринарха Затворника

[Владимир К.]

Благословение затворника Иринарха
на спасение земли Русской



Ночью неожиданно, – это происходит каждый год неожиданно, – подморозило, и на землю тихо лег первый снег. Пронзительный посвист ветра, что накануне вечером бередил душу и не давал уснуть, затих, природа словно очистилась ливневыми рыданиями, успокоилась и земля покрылась чистым белым платком. Ранним утром, в неясном еще свете наступившего дня, Скопин шел на воскресную службу по хрусткой траве безлюдного, чуть припорошенного белым поля за слободой, и радовался возникшему в душе ощущению чистоты и свежести, нечаянного обновления, щедрой рукой преподнесенного ему в дар.

Он вспомнил, как в сентябре, неожиданно для тушинцев, да и многих недоброжелателей в Москве, посланный им отряд под командованием шурина Семена Головина – надежного и верного помощника, захватил Переславль-Залесский. Вскоре и сам главнокомандующий с войском вошел в город, так долго остававшийся в руках тушинцев. Скопин   проехал по берегу Плещеева озера, осмотрел стены и храмы города, отслужил благодарственный молебен. Здесь же, в Переславле, его начали одолевать сомнения: следует ли двинуть войска сначала к осажденному уже больше года Троицкому монастырю или идти сразу на Москву? – Сил пока еще маловато, надо бы укрепиться, подождать, когда подойдет со своей ратью из Владимира Федор Шереметев, а на наемников надежды уже нет. Но из Москвы торопили, оттуда доходили тревожные вести: не сговорился ли уже с поляками воевода Скопин, если он медлит идти к столице, которая всего в двух днях перехода? Противники царя Василия сеяли панику, распространяли слухи, что Скопин в город и вовсе идти не думает, мол, это все – ложь, царские выдумки, а москвичи напрасно терпят нужду, – если сейчас, осенью, хлеб опять подорожал, что же будет дальше?

Посоветоваться Скопину было не с кем, – Семен Головин, конечно, верный соработник и смелый воин, – но здесь нужен человек, опытный в сражениях иного рода. Может быть, Якоб Делагарди? – Этот хитрый лис хоть и молод, а многое уже повидать успел, – но он все больше со своими воеводами совещается или новые условия по оплате выдвигает. Видно, инструкции короля своего выполняет, – что ни день, гонцы письма ему привозят из Выборга. Да и боялся Скопин довериться кому-либо, в свое время они с матерью пострадали от доноса во времена Бориса Годунова, едва не погибли, а всему виной были неосторожно сказанные матерью в разговоре с подругой слова о царской семье. Скопин вспомнил еще одного советчика – Михаила Татищева. Нет, лучше уж своей головой жить, о сомнениях сейчас нужно говорить как можно меньше, – и ему, и тем, кто будет слушать его речи. Но необходимость открыть кому-нибудь сердце в трудную минуту, помочь разрешить сомнения, – такая естественная человеческая потребность, – одолевала Скопина и требовала своего разрешения.

Помог, как всегда, случай. Услышал он от одного из своих воевод, собравшихся как-то вечером вместе, рассказ об удивительном старце, который подвизался в Борисоглебском монастыре под Ростовом. Старец тот еще в детстве удивлял всех окружающих и своих родителей в том числе. Однажды, когда ему было шесть лет, он слушал рассказ о преподобном Макарии Калязинском, – Калязинский монастырь располагался рядом с тем селом, где жил мальчик, – и неожиданно горячо воскликнул: «И я стану монахом!».

Повзрослев, он действительно принял постриг и много лет жил в монастыре святых Бориса и Глеба на реке Устье близ Ростова. Там он неустанно молился, держал строгий пост, не пил хмельного, и в жару, и в холод ходил босой и носил на себе ветхое рубище, а под ним – тяжеленные железные вериги для смирения плоти.   Руки его никогда не оставались праздными: он шил одежду для нищих, вязал власяницы. Много он претерпел насмешек и поруганий от братии монастыря и даже от игумена, – случалось, изгоняли его, и тогда уходил он в другую ростовскую обитель, – но все же местом его спасения стал Борисоглебский монастырь. Жил он не вместе с братией, а в затворе, где молился неисходно, как иноки древних времен в пещерах, – да и келья его, – тесная, узкая, и впрямь напоминала пещеру или гроб.

За такие подвиги дал ему Господь удивительный дар прозорливости: видеть духовными очами то, что другим людям неведомо, потому из многих городов приходили к нему люди за благословением, а даже старцы из далеких монастырей.

– Что же этот Иринарх царя нашего Василия не предупредил о нашествии поляков? – с усмешкой спросил говорившего воевода Григорий Валуев, что был послан вместе с Семеном Головиным в Переславль.

Рассказчик удивленно поднял глаза на вопрошавшего, – так ко времени в его рассказе пришелся этот вопрос:

– Почему не предупредил? – предупредил. Царек таборской еще только у границы объявился, а старец уже к царю Василию в Москву приехал.

Говорили, что однажды во сне, – а спал он, обвязанный железной цепью лишь час –два за ночь, – ему было страшное виденье: град Москву в 117 – ом году [1] захватили поляки, все царство русское пожгли, а народ посекли и пленили. Заплакал старец и решил идти в Москву, известить о том царя Василия. Царь его принял, выслушал, но удивился его босым ногам и веригам, а царица Марья полотенца вышитые стала старцу дарить. Старец ничего не принял, сказал: «Я приехал не за подарками, а возвестить тебе правду».

-А почему же Господь допустил на нашу землю такую погибель, старец не сказывал? – все не унимался воевода Григорий, от которого явственно тянуло хмельным духом, – видно, не все бочки с вином поляки вывезли из слободы, что-то все-таки по недосмотру оставили.

-Как же не сказывать, – сказывал. – Рассказчик неодобрительно покосился на воеводу. – Пьянство, говорит всему виной, – оно всех губит.

– А жив он сейчас, старец-то? – живо спросил Скопин о том, что так волновало его. – Ведь Ростов был тушинцами основательно разорен, может быть, они и старца убили? Хотя в том монастыре, я помню, стены крепкие, да оборонять-то его некому.

– Были поляки в монастыре, когда из-под Калязина отошли, и к затворнику Иринарху заходил сам гетман Сапега в келью. – Воевода помолчал. – «За какого царя, – спрашивал, – ты, старец молишься?» – Но затворник нисколько его не убоялся: «Я в России рожден и крещен, – отвечал старец, – и за русского царя Бога молю». Посмотрел Сапега на узкую, как могила, келью старца, из которой и взять-то нечего, подивился его веригам железным, а еще более стойкости духовной и сказал своим воинам: «Правда есть в батьке велика: в коей земле жити, тому царю и прямити». И не посмел никто тронуть старца Иринарха, хотя монастырь тот поляки и разграбили.

– А Сапега что же, так и ушел? – недоверчиво спросил кто-то из слушавших.

– Сапеге старец посоветовал не только что из Ростова, но из русской земли вовсе уйти как можно скорее и вернуться на родину, – иначе примет он здесь смерть.

Рассказ о Борисоглебском затворнике Скопин уже слышал в Москве от матери, а сейчас, оказавшись рядом с Ростовым, еще больше утвердился в своем желании получить совет и благословение старца. На следующее утро он отправил верного человека в Борисоглебский монастырь, наказав сказать слово в слово: «Боярин и воевода князь Михайло Скопин просит у тебя, отче, благословение». Вскоре его человек вернулся, – старец, сказал он, жив, из кельи своей по-прежнему не выходит, молится денно и нощно о спасении России от бед, а монастырь сильно разорен, братия мала. Но Скопину он велел передать просфору и свое благословение: «Дерзай, Бог поможет ти!» [2] .

С этого времени сомнения уже более не одолевали Скопина, дерзновения ему было не занимать, теперь он твердо знал, куда ему следует идти вместе с войском, и дела его после того явно пошли в гору. Наконец, пришел к нему « в сход» воевода Федор Шереметев со своей ратью, набранной в волжских городах, – а это 6 000 человек [3] ; теперь войско Скопина насчитывало уже 18 000 человек [4] ,   и наемники в нем были каплей в море. С такими силами можно и в бой идти!

После успешного освобождения Переяславля Скопин решил прямо двигаться к Троицкому монастырю и отправил на помощь сидящим в осаде отряд ратников, другой передовой отряд он послал в Александровскую слободу. Бои у Александровской слободы по данным дневника Сапеги произошли между 19 (29) октября и 24 октября (4 ноября) 1609 года [5] . Едва заняли слободу и по приказанию воеводы соорудили в ней деревянный острог вместо сожженной поляками крепости, как разведка донесла о приближении тушинского войска. Скопин решил, что это Сапега двинулся из-под Троицы, объединившись с отрядом Ружинского, – в таком случае поляки представляли собой грозную силу. Но вскоре к Скопину привели языка, который рассказал, что между польскими гетманами вражда, и потому Сапега идти с Ружинским отказался, только людей своих немного прислал. Это меняло ситуацию.

Свою неудачу на Ходынке под Москвой, когда он проспал нападение войска Ружинского, Скопин не забыл, поэтому Александровскую слободу со всех сторон, на дорогах и подъездах окружил заставами, поставил в них небольшие отряды, везде рассылал разведку, чтобы брать языков и узнавать планы противника. О службе одного из воинов Скопина в московском походе – окольничего Михайлы Вельяминова – рассказали в челобитной царю через много лет после окончания Смуты его дети. Окольничий Вельяминов был участником всех событий московского похода Скопина. Он вышел вместе с князем Михаилом из Новгорода, сражался за Тверь,   у Калязина монастыря, был ранен. Ходил затем под Переславль и под Троицкий монастырь «для языков», был послан Скопиным в Суздаль.   Судя по результатам разведки, окольничий Вельяминов задания всегда выполнял успешно: «Да отца, ж, государь, нашего да с ним Григорья Валуева посылал боярин князь Михайло Васильевич под Троицу для языков, и отец, государь, наш языки поимал многие и заставки побил» [6] . Благодаря добытым разведкой сведениям Скопин хорошо знал планы и силы противника и не давал больше застать себя врасплох, как когда-то у Ходынки.

В конце октября к селу Каринскому под слободой были посланы передовые силы войска, которые по своему обыкновению построили заранее «палисадник и рогатки», и встали в неудобном для атаки польской конницы месте.   Оттуда сотни царского войска – конница   и пехота – делали вылазки, и снова возвращались под защиту укреплений и дружный огонь мушкетов. Неделю продолжались стычки, пока замерзшим полякам не удалось навязать, наконец, войску Скопина бой. Передовые силы все же не выдержали натиска польской кавалерии, и бежали до самой слободы: «Литовски же люди руских столкнуша и топташа их до самых надолбов» [7] .

Скопин предусмотрел такое развитие событий, поэтому основные силы расположил за стенами наскоро сооруженного Александровского острога. Предчувствуя скорую победу, польские гусары лихо преследовали бегущих и не ожидали встретить у стен острога сильное войско. Подпустив поляков ближе, Скопин встретил их мощным залпом из мушкетов, а затем ударил по польским хоругвям, смял их и отогнал от Александровской слободы. Даже шведский историк Видекинд впервые в своем сочинении воздал должное войску Скопина и отметил, что в тех событиях «наибольшую славу решительным вступлением в бой приобрели московиты» [8] .

Как признавались потом сами поляки, «под Москвою… Скопин очень теснил наших (bardzo faldow naszym przysiadal – букв. «сильно хвосты нашим прищемил») построением укреплений, отрезывал им привоз съестных припасов, а в особенности тем, кои с Сапегою стояли под Троицею» [9] . И не только укрепления, за которыми хоронились войска Скопина, избегая столкновения с грозной польской конницей, «стесняли» поляков, Скопин внимательно следил за тем, чтобы в лагерь поляков не поступали припасы, на дорогах караулили разъезды, которые нападали на польских фуражиров.

Скопин являл собой тип полководца, который вникал во все подробности жизни своего войска: от состояния духа его воинов до тщательного планирования будущего сражения; не ленился заниматься вопросами подготовки новобранцев, отличался личной храбростью на поле боя, оставаясь при этом человеком, по отзывам многих, не лишенным милосердия, чем снискал несомненную любовь у всех, знавших его. «И вся полки своя премудро и стройно учредив, и везде полков сам дозираше, и своим боярским премудрым смыслом утверждаше их, и благоразумными словесы полки своя утешаша, и сам многую свою силу и премудрую храбрость показа, пред всеми полки напущающе» [10] , – горячо писал о нем современник событий.

Пока польские гетманы Ружинский и Сапега выясняли между собой отношения, завидуя друг другу и враждуя, инициатива явно перешла в руки царского войска. Теперь Скопин смог освободить от осады Троицкую обитель.

[1] В 1609 г .

[2] Житие преподобного Иринарха. – РИБ. Т. XIII . Спб., 1909. Стб. 1372 – 1385.

[3] По данным Я.Сапеги – см. И.О.Тюменцев. Смута в России в начале XVII столетия. Волгоград, 1999. С. 451.

[4] Видекинд Юхан. История шведско-московской войны XVII в. М., 2000.С. 84.

[5] И.О. Тюменцев. Разгром сапеженцев войском Скопина-Шуйского в боях у Александровой слободы, Троице-Сергеева монастыря и Дмитрова в к. 1609 – нач.1610 гг.// сб. Зубовские чтения. Вып.2. 2004. С. 67.

[6] Народное движение в России в эпоху Смуты начала XVII века. 1601 – 1608 . М., 2003. Сс. 338-339.

[7] Новый летописец. ПСРЛ. Т. 14. Вып. 1. СПб., 1910. С 92, Дневник Й. Будилы. // Тушинский вор. Личность, окружение, время. Документы и материалы. М., 2001. С. 181.

[8] Видекинд. С. 87.

[9] Записки гетмана Жолкевского о Московской войне/ Изд. П.А. Мухановым. СПб., 1871 . С. 36.

[10] Повесть о победах Московского государства. Л., 1982. С. 12.

Наталья Петрова

http://voskres.ru/army/spirit/petrova1.htm

[Александр Васильевич]

На этой неделе начнётся Иринарховский крестный ход

Пос. Борисоглебский, 18 июля 2011 года



В 2011 г. традиционный Иринарховский крестный ход из Борисо-Глебского, что на Устье, монастыря в село Кондаково начнётся в среду 20 июля и продлится 5 дней.


_{Утром у стен храма.}

Паломники пройдут около 70 км по живописным местам ярославского края, останавливаясь на ночлег у действующих и восстанавливающихся храмов. По сложившейся традиции, каждый день будет начинаться божественной литургией, а у всех встречающихся погостов и разрушенных церквей будут служиться молебны и панихиды.

Маршрут пути

20 июля: Борисоглебский-на-Устье монастырь — Павлово село

21 июля: Павлово село — Ивановское-на-Лехте

22 июля: Ивановское-на-Лехте — Зубарево

23 июля: Зубарево — Кондаково

24 июля: Кондаково, разъезд по домам

***

В Смутное время в Ростовском Борисо-Глебском монастыре подвизался прп. Иринарх Затворник, всея России чудотворец. Святой предсказал нашествие поляков на Москву, он же благословил кн. Димитрия Пожарского на борьбу с иноплеменниками. Ежегодно в память о преподобном братия и паломники обители шли крестным ходом от стен Борисо-Глебского монастыря на родину святого в село Кондаково.

Крестный ход длился неделю, у каждого из встречавшихся на пути храмов делались остановки на ночлег, служились молебны. 300-летняя традиция прервалась с закрытием обители большевиками. Почти все храмы на пути крестного хода были разрушены. В 1994 г. в Борисо-Глебский монастырь вернулась братия, стараниями которой с 1997 г. был возобновлен традиционный Иринарховский Крестный Ход.

Сейчас паломники проходят около 70 км за пять дней пути, останавливаясь на ночлег у восстановленных храмов. В разрушенных церквях и на сельских погостах служатся молебны и панихиды. Четвертый день заканчивается молебном на источнике прп. Иринарха у села Кондаково.

http://www.pravoslavie.ru/news/47642.htm

[Александр Васильевич]

Господняя дружина
Иринарховский крестный ход


_{orthphoto.net}

Господи, как же краток наш жизненный путь! Неизмеримо краток. Заботы печали, абсолютно ненужная суета сокращает и без того такую скоротечную жизнь, жизнь в миру.
 


Мы Москвичи да питерцы жители мегаполисов, часто называем себя патриотами и кричим на каждом углу: «Россияне», «Слава России». А какое отношение мы имеем к этой славе, добытой нашими предками кровью, потом и молитвой? Да и я ловлю себя на мысли, что во главу этого трёхсловия надо обязательно ставить молитву. О ратных подвигах да трудовых победах много сказано с гордостью да излишним пафосом, а вот молитва тиха и скромна, но без нее ничего не происходит. А общая молитва она и слышнее и проникновеннее, и ко Господу ближе. В нее, в общую молитву, каждый вкладывает капельку своей души, и собираются эти капельки в ручейки да реки, и несут эти реки воды наших молитв в моря и океаны омывающие Священный Афон, Святую Землю, – ко Господу. И возвращаются в Русь Святую, омываемую семью морями да океанами. Вот что такое Русский дух, океаном молитв наполненный, потому и непоколебимый да крепкий. Поэтому и текут по России – уделу Царицы Небесной, Пресвятой Богородицы, ручейки да реки крестных ходов с правдою, любовью и молитвами.

Да жизненный путь краток, в отличие от божественного чуда доступного всем нам, и так часто отодвигаемого в глубину души таким простым по звучанию, но тяжелым и крепким, редко возвращаемым словом «потом». Но «потом» – не сейчас. Это как гвоздь, вбитый в плоть дерева, с годами ржавеет и все сложнее и сложнее выдернуть его, даже мощными клещами. Оно обрастает ржавчиной жизни, и все труднее и труднее вернуться к той минуте, когда ты произнес медленно убивающее слово «потом».

Разбить, сломать, выкорчевать это «потом», и рвануться к постоянно растущему, возвышающему, отрывающему от пут и оков Господнему чуду, которое всем нам так доступно, и это чудо – Крестный ход.

Для памяти народной о богатырях слова молитвенного, да что бы обитаемые города и веси, и вся страна наша, сделались причастными Божественной благодати, трудами не Святых, но очень светлых людей, Игумена Борисо-Глебской обители Иеромонаха Иоанна да раба Божьего Владимира Сергеевича Мартышина со сподвижниками, по благословению Архиепископа Ярославского и Ростовского в 1998 году была возобновлена традиция совершать пешие крестные ходы из Борисо-Глебской обители к колодчику преподобного Иринарха у села Кондаково. Именно в Борисо-Глебской обители в 1612 году Преподобный Иринарх благословил православное русское воинство народных героев – вождей и спасителей Отечества Козьмы Минина и Дмитрия Пожарского.

Отталкивая липкое, назойливое, разрушительное «потом», вырвав себя и любимого человека из трясины бытия, мы бросились туда, где люди реально чувствуют рай на земле, где есть общение, понимание и любовь. И мы хотим, просто рвемся стать капельками той живой воды, которую всенеприменно очищает Крестный ход. Пусть, пусть не с начала, пусть с больной ногой, пусть даже не очистится, а хоть прикоснуться и загореться маленьким лучиком во Славу Божию, во Славу России. Но – быть!

Все! Только сейчас! Никаких «потом»! Все… в отрыв! Отрыв от сильнейшего притяжения мегаполиса, где носимся по кругу, по орбитам дорог Бульварного, Садового, Третьего кольца, и наконец, преодолев границу МКАД, уходим, уносимся ввысь. Вот она необъятная Русь.

И какая же обуза спадает, когда мчишься на машине по городам и селам, насквозь пропитанными историей – подвигами предков. Вот за спиной уже Сергиев-Посад с жемчужиной православия Лаврой. Вот с замиранием сердца проносимся по Переславлю-Залесскому – родине Александра Невского, с лазурным Плещеевым озером. Проплывает перед широко распахнутыми глазами Русь-матушка.



В перелесках, холмах да взгорках, аккурат между древнейшими городами Ростов-Великий и Углич уже почти семь веков стоит непокоренный не временем ни ворогом столп православия – Борисо-Глебский монастырь. Эта мощь, твердь и красота обезоруживает, отнимает дар речи. И даже не речи, нет – пустословия. Щебетунья Аленушка замолкает, и только с ее слегка потрескавшихся губ слетает: «..Боже милостивый буди мне грешному…». Долго можно находиться в этом оцепенении от величия православия, к которому сподобил Господь прикоснуться. И тут же ожидает всех путников второе потрясение – если встретить игумена монастыря Иеромонаха Иоана. Под черным монашеским одеянием худое, стройное, натруженное тело, перепоясанное монашеским поясом, от чего кажущееся еще стройнее. Но улыбка, да именно улыбка на этом одухотворенном лице, светится из-под черной с проседью бороды. И умные пытливые глаза. Но улыбка, она настолько искренняя и радушная, что с первых минут общения попадаешь под ее обаяние.

Но нет, не встретил нас сегодня Отче Иоанн. Он с более радивыми да чистыми прихожанами уже третий день в Крестном ходу. А встретил нас городок Борисоглебск своими вековыми ямами да ухабами, которые наверное только по привычке называют дорогами. И ощутили мы гостеприимность местных дорог сразу же, как свернули с федеральной трассы. Хвалёный немецкий автопром пошкрябал, постучал, побрякал своими внутренностями по колдобинам и отказался от дальнейшего освоения российских просторов при наличии трех пассажиров. Слава Богу, остановились мы у красивого, с резными ставнями домика, что в принципе и было целью нашей первой остановки. А цель до банальности проста – зайдя в избу, мы без сожаления расстались с новомодными «долчами да габанами» и с помощью хлопотушки-хозяюшки, занимающейся реконструкцией русской одежды, преобразились. Да еще как преобразились! – из комнаты лебедушкой выплыла моя Аленушка. Красивый расписной сарафан не оттягивал на себя внимание, а подчеркивал грациозность и женственность, красоту и достоинство этой необыкновенной женщины. Под стать ей светловолосая подруга, звезда всех телеэкранов страны, Елена Козенкова в русских одеждах демонстрируя исключительность своего обаяния, в очередной раз доказала, что русские женщины красивее и милее на всем белом свете.

Но правда жизни диктует свои жестокие законы описанные неизвестным русским мыслителем: «бабы с воза…., мерседесу надо выбираться на трассу». И все для того, что бы все-таки добраться до стоянки машин, откуда на более приспособленной технике догнать и наконец-то слиться с этой шагающей по земле Господней дружиной.

Со стоянки автомобилей нас уносило чудо техники, собранное российским умельцем из японского кузова, советских агрегатов с использованием открученных запчастей от летающей тарелки, швейной машинки «Зингер» и холодильника «ЗИЛ». Без малейших признаков недовольства дорогой, состоящей из колдобин отличающихся друг от друга лишь величиной кочки да глубиной ухаба, на которые водитель наверное специально наскакивал, чтобы продемонстрировать неубиваемость своего творения, а главное – что бы девушки меньше задавали вопросов, прикусывая язык при каждом ударе головой о потолок автомобиля. Преодолев участок, где даже в жаркий летний день каждая яма заполнена водой и жижей, обогнув покосившуюся табличку-указатель «Зубарево», перегородившую въезд в село как шлагбаум, мы выехали на плато с потрясающим видом на раскинувшийся лагерь из разноцветных, разномастных палаток сгрудившихся у подножья холма, на котором величественно возвышается храм. Храм, соединяющий свой купол с куполом безоблачного неба, храм не тронутый не временем, ни отсутствием ухода в богоборческие времена, но тем и краше, как голова старика, венчаемая шапкой выбеленных годами и мудростью седых волос. Храм Николая Чудотворца.

***

Под поднимающимся ласковым солнцем палаточный лагерь стал таять быстро и необратимо, как родившаяся холодной ночью хрупкая сосулька, под воздействием долгожданного весеннего тепла. И потянулся людской поток в горку, и уже выстроились очереди исповедников к стенам храма. Одна очередь, вторая…, пятая, восьмая примыкают к стенам храма, как корни к дереву, не разбегаются, а именно притекают. И каждый этот корешок венчает священник, касаясь плечом веками намоленных стен, положив крест и Святое Евангелие на как будто специально выщербленную ветрами и годами нишу. Стоят священники, склонившись над согнутыми грехами паломниками, исповедующими свои грехи. Льются искренние слезы раскаяния. Вот шаг за шагом, сжимая в руке милые пальчики любимой жены сжатые в кулачок, мы приближаемся к тому мигу, когда надо произнести честно, не подбирая оправдывающих слов и выражений то, что лежит камнем малодушия и грызет из нутрии. И вот он миг, когда обличающие себя слова произносишь сначала робко, потом все честнее и жестче, и исповедуешься не священнику, а самому Господу, священник при этом только свидетель, помощник, проводник этого таинства. Слова кончились также неожиданно, как и начались, но не опустошение вошло в сердце, а благость. Неожиданно для себя, я, как русский офицер, припал на одно колено перед лежащими Святым Евангелие и крестом. На голову легла пропахшая ладаном и мужским потом епитрахиль, огораживая от земных забот и страхов. Сразу же навалились чувства такие чистые и безмятежные, как в раннем детстве, когда приютишься подмышкой у отца, а он чуть грубовато, не рассчитав силушки, прижимает детское тельце. Тебе немного больно, а от того еще уютнее и защищеннее. Это чувство всплывает из детства и обволакивает такой щемящей душу нежностью и возвышает чистоту исповеди.



Народу все больше и больше. Не тысячи, а десятки тысяч паломников, которых не только сельский храм, – не каждый собор вместить сможет. Но храм Господний под сводами купола, разукрашенного белыми пушистыми облаками, принимает всех верующих, где каждому Господь указывает свое место. Мы встали в тени храма, недалеко от алтарной части. Ход Божественной Литургии, усиленный мощными репродукторами, ощущался по-особенному. Перед глазами не было привычно расположенных икон, к которым мы привыкли в зависимости от настроения обращать свои мольбы, поэтому в ходе этой литургии мы обращали взор сразу на небеса, а рядом были лики не святых, но очень светлых людей. Вот уже пропели символ веры и Отче наш, что при таком скоплении народа не нарушило общего пения, не переросло в отстающие и убегающие голоса. И чудо – выносят чаши к причастию. Не толкаясь, и не напирая на впереди стоящих, сложив на груди руки крестом, люди приближались к Самому Честному Телу и Самой Пречистой крови, что бы стать причастником Святых Христовых Таинств.

Литургия закончилась, но только самые нетерпеливые направились в сторону полевой кухни. Люди еще наслаждались торжеством увиденного и ощущением участия необычного Божественного действа.

Вдруг рядом с нами появился вездесущий, все контролирующий Владимир Мартышин. И непререкаемым тоном скомандовал – «на обед», хотя мы сильно и не возражали. Проводив нас к месту расположения своей уже полуразобраной палатки, которую ловко демонтировало его семейство руками неугомонных детишек. Настоящая русская семья – жена умница-красавица, сын, две дочери, зятья со снохой да ватага из десяти внуков, но судя по внешнему виду дочери Машеньки скоро-скоро праздновать пополнение Мартышинской семьи одиннадцатым внуком. Кажущееся наличие у меня жизненного опыта было развеяно Владимиром Сергеевичем простым обезоруживающим вопросом: «А где ваши котелки и ложки? Куда накладывать еду, и чем есть будите?». А ведь мы знали: чтобы не отвлекать паломников бытовыми вопросами, организаторы Крестного хода договорились в ближайшей воинской части о приготовлении полноценной еды в армейских полевых кухнях. Только ложка и чашка у паломника своя, как в принципе и зубная паста со щеткой. Оконфузившись, мы всем видом изобразили скорбь и печаль на своем лице, больше вызывающее смех а не жалость у Мартышинского семейства, которые нам предоставили свою посуду и почивали нас как самых дорогих гостей. Вновь появившийся, периодически исчезающий Владимир Сергеевич скомандовал: «Через полчаса у храма, будешь нести лик Богородицы, а Аленушке особенное место». Сказав это, он так же неожиданно исчез, как и появился.

Не дожидаясь назначенного времени, я направился к храму. Медленно продвигаясь вверх по косогору среди паломников, я увидел, нет, сначала почувствовал, а затем повернулся в сторону, куда указывало сердце. Красиво наклонив голову, чтобы легкий ветерок ласкал выбившуюся из под косынки прядь волос, стояла моя Аленушка, разговаривая с Марийкой – регентшей хора. Аленушка вся светилась. Неземной свет исходил от нее, яркий нимб сиял у нее над головой. Я осознавал, что смотрю снизу вверх и что восходящее солнце у нее за спиной создает эту красоту, но сердце видит иначе – это Ангельский свет русской женщины, и ни кто меня в этом не переубедит. Из оцепенения меня вывел Владимир Сергеевич, который ненавязчиво руководил процессом, сам оставаясь незаметным, хотя находился сразу и везде. Схватив за руку, он подвел меня к Игумену Иоанну, хотя его обступало не менее сотни душ паломников.

(Продолжение следует)

[Александр Васильевич]

(Продолжение)

Отец Иоанн, благославив меня на шествие в Крестном ходу с иконой, вручил мне полутораметровое древко, вершину которого венчала икона Царицы Небесной Пресвятой Богородицы, хитро взглянул на меня и наградил своей неземной улыбкой. Взяв в руки древко иконы, я слился с ней в одно целое. Торжественность момента захлестнула все чувства, распрямилась спина, руки налились неимоверной силой. И как на параде с чувством достоинства, подчеркивая неизмеримую ценность доверенной святыни, сжал левой рукой основание древка, поднял локоть правой руки до уровня груди, как это делают знаменосцы в самые торжественные минуты, вдохнув полную грудь воздуха, сделал первый шаг. Была бы брусчатка, так на многие версты прозвучал бы чеканящий шаг, несмотря на мою сломанную, не до конца зажившую ногу. Это и гордость, и огромное доверие шествовать рядом с крестом, идти во главе Крестного хода, да еще и возвышая лик Богородицы.



Дорога между селами Зубарево и Давыдово не асфальт и не вымощенный московской плиткой тротуар, поэтому пеший путь по ней куда приятнее. Земля пружинит, не бьёт по пяткам и стопам, а нежно ласкает дорожной пылью, которая по Божьему промыслу не поднимается клубами, забивая нос и глаза следом идущим крестоходцам, а так же мягко, брызнув фонтанчиком из под твоей ноги, ласково опускается на полустоптанную босоножку идущего рядом паломника. Дорога, сельская дорога, ни одного даже небольшого прямого участочка, и поэтому нет другого слова более точно характеризующего ее, как вьется. Повороты за перелесками, подъемы и спуски на пригорках, и даже в чистом поле извивается по одной ей, да Господу известной причине, внося в пейзаж красоту первозданности. Изгибаясь по прихоти дороги, идет и Крестный ход с молитвами да песнопениями, впечатляя размерами собранной под крестом рати народной. А Господь наполняет Крестный ход благодатью своею – в чистом поле дохнуло, обволокло многовкусием трав и цветов, не идущим ни в какое сравнение с запахом перемолотой в кашу травы из газонокосилки, которую горожане с восторгом называют скошенной травой и начинают шмыгать носом, наиграно изображая знатока природы. Здесь не перемолотая, здесь аромат полевых цветов, живой травы, растущей и благоухающей запахом жизни. Здесь не надо принюхиваться, здесь надо вдыхать и наслаждаться Божьим даром, которым щедро делится Русь православная, отдавая все без остатка своим детям сподобившимся пойти Крестным ходом.

Перебрасываясь короткими фразами с окружающими, что бы не засорять разговоры пустыми словами, идут паломники молясь, либо в полголоса пытаясь подпевать хору, объединяющему голоса в единую песнь Крестного хода. И среди такого многоголосия вдруг неуловимо различаю, выделяю голос, нет, не голос, а тот самый родной, самый желанный тембр звучания любимой жены. Его ни с чем нельзя спутать, это музыка, которая с первой встречи проникла глубоко-глубоко в душу и легла на струны любви, растекаясь и заполняя своим звучанием еще не запачканные и не очерствевшие уголки сердца. Хор во Славу Господа – это воссоединение ангельских голосов. Иринарховский Крестный ход поднял Аленушку на хоры – в ангельский чин, и несет ее белыми, белыми крылами. И летит она и поет рядом с регентшей Марийкой, которая, собрав воедино эти ангельские голоса, щедро выбрасывает в русские поля, в небеса, где задевают они за облака и разливаются дождем Божественной благодати на крестоходцев.

Дорога совершив еще несколько изгибов, круто пошла вверх и резко поменяла свой облик, расширилась за счет предусмотрительно выкошенной по краям травы. «Давыдово», – тихо прокомментировал сзади чей-то с хрипотцой голос. На встречу начали выходить жители села, которые по каким-то очень серьезным причинам не смогли приять участие в крестном ходу, зато встречали они нас настолько искренне, настолько радушно, насколько позволяет открытая чистая русская душа.



Вся рать Крестного хода, пребывая и пребывая числом, в конце концов заполонила всю площадь перед сельским храмом иконы Владимирской Божьей Матери. И вдруг громогласно, голосом, не принадлежащим никому из окружающих, прозвучала четкая, по-армейски сухая, но никак не подходящая к умиротворенному расположению духа, команда: «Тридцать минут – оправиться и привести себя в порядок». Человек, всю жизнь связанный с военной дисциплиной и последовательностью отдачи и получения приказов, я напрягся, и мысленно уже знал следующую команду: «Построение на молебен в пятнадцать ноль-ноль». Но слава богу она так и осталась в моем воспаленном мозгу.

Молебен проходил в храме, поэтому мы с Аленушкой даже не делали попыток проникнуть внутрь, так как при подходе, на десятки метров от входа стояла масса желающих. Используя время, я прилёг на траву, подняв больную ногу, давая ей отдых перед дальнейшим движением. А заботливая Аленушка, все подкладывала и подкладывала под ногу неизвестно откуда добываемые скатки, коврики, и рюкзаки, а верхом мастерства ее волшебства, было то, что она принесла неведомо откуда взявшееся в этих местах мороженое в вафельном стаканчике. Наслаждение полнотой заботы за венчанным мужем прервала Марийка, крепко взяв Аленушку за руку, убежала, унося с собой моего ангела во плоти. Поднявшись, я раздал позаимствованные для моей ноги вещи и потихоньку стал пробираться в том направлении, куда упорхнули красавицы. На пороге храма я столкнулся с Дмитрием Слюсаревым, с которым только вчера познакомила нас Елена Козенкова, а сегодня мы уже как близкие друзья, духовно объединенные Крестным ходом. Дмитрий вручил мне необычайной красоты икону Божьей Матери «Умиление». И все по Божьему промыслу – не раньше и не позже. С молитвами и хоровым пением из храма вышли священнослужители и с возгласом «Господу помолимся рцем вси» окропили Святой водой стену храма и подставляемые под разлетающиеся капли, счастливые лица прихожан. «Рцем вси» у каждой из четырех стен. Но только в селе Давыдово, и только на Иринарховском крестном ходу по сложившейся традиции не читался Евангелие у алтарной стены, а происходило это действо внутри храма. С первых крестных ходов, только в селе Давыдово, при любой погоде, даже при отсутствии на небе малейшего облачка, Господь кратковременным сильнейшим ливнем приглашает читать Святое Евангелие именно внутри храма. Вот и сложилась традиция Иринарховского крестного хода – не гневить небеса.

Как бы прощаясь до следующего года, покачиваются высоко поднятые хоругви, скрываясь за последними домами гостеприимного села. Дорога от Давыдово до Кондаково теперь уже широкая, ровная, но идти по ней сложнее. То ли подступающая цивилизация в виде бездушного асфальта, при каждом шаге жестко бьёт по ногам, напоминая о неизбежно приближающемся возвращении в мир асфальта, бетона и смога. То ли зной, исходящий от раскаленного дорожного полотна, сбивает дыхание и обжигает лицо. Но Крестный ход богат чудесами, маленькими, земными от того и ложащимися четкими штрихами в память и на черты постоянно формирующегося характера. Чудная девочка в ярко пестром сарафанчике, как бабочка порхнув крыльями, мило хихикнув, брызнула в лицо из обыкновенной бутылочки с распылителем. И это маленькое облачко освежило утренней прохладой тело, душу, мысли, напитало силой и духом. Прояснившийся взор вновь стал скользить по красивым лицам, по людям в русских рубахах, да расписных сарафанах, насыщаясь красотой. Неожиданно взгляд наткнулся на мелькающую светлую голову Козенковой, появляющуюся то там, то здесь, бесперебойно щелкающую, ставшим частью ее лица фотоаппаратом, как ребенок получивший разрешение строгих родителей поиграться с любимой игрушкой. И мне стало жалко, что она, высочайшего класса журналист, стоит перед дилеммой: или хороший репортаж, или с головой в молитву вместе с этой Христовой ратью, которая Крестным ходом уже приближается к перекрестку дорог, повороту на Кондаково.

***

Наряд милиции давно перекрыл дорогу на этом перекрестке, что бы пеший крестный ход, не нарушил своего величия ни каким автомобилем в своих рядах. Стоит милиционер уставший, но счастливый, что именно ему выпало счастье обеспечивать безопасность людей, несущих с именем Иринарха молитвы ко Господу о России, о людях, живущих в ней, а значит и о нем. И не стесняясь, осенил он себя крестом, и вспыхнули глаза, ведь рядом, совсем рядом проходит Чудо Господнее, Слава Российская – Иринарховский Крестный ход. Душа его рвется быть в этой многотысячной дружине, но служба, что бы ни один волосок не упал ни с седой, ни с русой, ни светлой, ни как смоль черной, головы. Да сколько их там этих голов, просто не счесть, а он в ответе за каждую. Стоит милиционер переминается с ноги на ногу, рвется всем телом броситься в манящую пучину крестного хода, и только неведомая сила чувства долга, ответственности за каждого из нас, удерживает его на месте.



И все-таки он шел Крестным ходом! Поравнявшись с ним, я увидел в глазах такую решительность, перед которой пасует не только нарушитель, целая банда уголовников замирает как вкопанная. Он распрямил спину, одернул китель и в унисон поступи крестоносца, сделал два шага. Да какие!!! Шаги в крестном ходу. Просиял лик милиционера, они действительно милиционеры, рожденные от словосочетания – милые лица. Не знаю, с чьего злого умысла переименовали нас в полицию, оскорбляя память ветеранов Великой Отечественной войны, с лихвой натерпевшихся горя от полицаев, предавших свое Отечество. Мне, ветерану правоохранительной системы, отдавшему более тридцати лет борьбе с уголовниками и организованными бандформированиями, сильно повезло – Присягу закону и правопорядку я давал в милиции. И как бы сейчас меня не называли, я с гордостью отвечаю: «Присягу дают один раз, и я – милиционер». Полковник милиции, которому доверена честь идти во главе Иринарховского крестного хода.



Вышагивая рядом с крестом, возвышающимся в крепких руках могучего генерала Макарова, я почувствовал с каждым шагом нарастающую боль в ноге. Незажившие последствия перелома предательски стали сказываться на скорости моего движения. Я осознавал, что отстав от Макарова, я уже не смогу догнать голову колонны, так как это был максимум, на что я был способен, волоча за собой ногу со сверлящим зубной болью суставом. Увидев мое перекошенное болью лицо и зная о моем недуге, Игумен Иоанн, одарив меня своей обворожительной улыбкой, тихо и немногословно произнес: «А ты пой». И больше не обращая на меня никакого внимания, продолжил окроплять проходящих мимо него крестоходцев.

Используя неполученное в детстве музыкальное образование и полное отсутствие каких либо вокальных данных, но вспоминая десантный походный ритм пения, больше похожий на темп марша, я завопил на одном дыхании, подбирая шаг: «Господи, Иисусе Христе сыне Божий, Богородицею помилуй нас». В паузе переводя дух, я услышал сзади такой же надрывный немузыкальный голос подхвативший и темп и слова. Дождавшись последней фразы «…помилуй нас», я снова заголосил, теперь давая передышку моему незнакомому, но очень близкому товарищу. Мой порыв подхватило еще несколько мужских голосов, но и сзади объединились в молитвенном порыве. Так мы и шли, громогласно воспевая молитву, давая друг другу насладится вдыхаемым воздухом, после каждый раз непрофессионально, но искренне исполненной молитвы. Слава Богу, что Ангельский хор находился на достаточном расстоянии от нашего песнопения, и мне не придется оправдываться перед Марийкой и Аленушкой за наше совсем немузыкальное творчество. Спустя какое-то время я поймал себя на мысли, что я шагаю, шагаю в такт нашей молитве, не волоку ногу, не хромаю, а иду. И это еще одно чудо, которое Господь щедро открывает в Крестном ходу.

***

Крестный ход остановился на краю села Кондаково. Вдалеке, в полутора километрах уже виднелся храм Рождества Христова, но произошла какая-то заминка. И тут же появился вездесущий Владимир Сергеевич, который является скрепой, соединительным звеном между Отцом Иоанном и всеми – каждым из десяти тысяч паломников. Подошел к Макарову и перебросился с ним парой фраз. Генерал с высоты своего могучего роста медленно обвел взглядом рядом стоящих паломников и встретившись со мной взглядами слегка кивнул головой, приглашая подойти и обсудить, наверное, что то очень важное, о чем он только что узнал от Мартышина. Без лишних слов он стал разжимать свои сильные руки, и до меня дошло осознание происходящего. Грудь наполнилась воздухом и замерла. А дальше как в кино при замедленной съемке, что бы до конца ощутить, запомнить, впечатать в память каждый миг происходящего, не пропустить ни мгновения, как главная святыня Крестного хода переходит в мои руки. И только сердце, компенсируя нереально растянувшийся ход времени, колотится, стучит как пулемет. Не обуял и даже не напомнил о себе грех гордыни, а возникло ощущение безмерного счастья за доверие нести не только свой крест, а жизненный крест каждого православного, его горести и печали, мольбы ко Господу, а главное ожидающие его впереди радости. И этот крест я поднял и понес в распахнувший двери давно зовущий нас дом Господа, храм Рождества Христова. Переступив порог храма, я водрузил свою бесценную ношу на приготовленное место у алтаря. Иконостас, изготовленный из обыкновенных листов фанеры, не имел даже намека на изразцы, иногда даже пестрящие безвкусицей, подчеркивающей отсутствие чувства меры некоторых настоятелей новодельных московских, питерских, да еще Бог знает каких, избалованных шальными деньгами, храмов. Он был строг своей простотой – бумажными иконами, закрепленными на ровных, покрашенных синей краской листах фанеры, не утяжеленные вычепурными окладами, в которых иногда и лик кажется лишним, не вписывающимся в эту какафонию нагромождения золота, камней и всевозможных драгоценностей. Простота и строгость, бедность и величие в этих стенах, а главное, присутствие духа Божьего, который как ни старались, не смогли уничтожить богоборцы, сжигая веками намоленные иконы, замазывая штукатуркой исторические росписи, и иными извращенными способами оскверняя Святыню России – храм в селе, где родился Преподобный Иринарх затворник. Жив дух Божий, и стучит он пульсом в висках, когда сам игумен Иоанн крестообразно накладывает елей на чело паломника.
 


После вечерней службы народ потянулся за село в поле, где как грибы после дождя, стал расти городок из настолько хаотично расставленных палаток, что назвать это городком с отсутствием подобия каких либо улочек или хотя бы проходами между наспех возведенными без всякого феншуя, палатками, шалашами да вигвамиами, не поворачивается язык. Поле, Русское поле, необъятное насколько хватает взгляда, накрылось разноцветным одеялом из шелка и брезента палаток, раскинутого для ночлега натруженной рати Крестного хода.

(Окончание следует)

[Александр Васильевич]

(Окончание)

Как в армии по команде «Отбой» выключилось дневное освещение и накрыло лагерь вечерним сумраком, быстро переходящим в ночную мглу. И только небольшие группы людей продолжают бродить в ночи между селом и палаточным городком, никак не желающие расстаться даже до утра, в душевных беседах находя искреннее понимание, готовые сами к сочувствию и оказанию безоглядной помощи человеку, которого впервые увидел, но сроднился с ним Крестным ходом. Меня настигли три милые девчушки, старшей из которых было лет двенадцать. Городская натура мгновенно ударила набатом, как так!?! вечером, в темноте, без родителей. Но ни страха, ни какой-то озабоченности не было у наперебой тараторивших детишек, гуляющих под самым бдительным оком, под защитой Господа. Они так громко делились впечатлениями о Крестном ходе, о своих детских радостях, что я невольно услышал несколько фраз:

 – «…у нас в Кузьминках резиденция деда Мороза…»

 – «Так это он от нас из Устюга сначала к вам, а уж потом в Кремль едет…»

Услышанное меня сначала улыбнуло, но потом дошло до меня глубиной своего смысла. Приехавшие с родителями незнакомые, но полюбившие друг друга дети с вдохновением рассказывают о своей малой Родине, и расширяют границы своих познаний о величии необъятной России, о ее великолепных городах и людях, не из сухих учебников географии, а из уст такого же ребенка разговаривающего с ним на понятном ему языке.



Девчушки упорхнули, повинуясь детскому инстинкту, притягивающему детеныша к молоку только родной матери, и разбрелись по своим палаткам. А мне стоило большого труда, только прибегнув к средствам мобильной связи, найти Аленушку, облюбовавшую одну из Мартышинских палаток.

Ночь в русском поле, где до ближайшего фонаря верст десять с гаком, имеет свое завораживающее дыхание. Опустившаяся мгла сначала обволокла, и не чувствуя препятствий, проникла всюду и сделала всё окружающее частью себя. И только небо, безоблачное черное небо, зажглось множеством созвездий. Проплывающий по небу серп луны извлек из глубины памяти волшебную палочку, мысленно прикладывая которую к изгибу луны получил букву «Р», значит – луна растущая, если бы, все равно осталась буква «С» луна была бы убывающая, стареющая. Гордый от своих знаний, полученных от отца в пяти, а может шестилетнем возрасте, я стоял, всматриваясь в это невидимое в городских условиях небо. И лишь ночная прохлада оторвала от мечтательно взгляда на далекие звезды и загнала в очень ограниченное пространство палатки. Правда, в палатке было не теплее чем на улице, но надетая вся имеющаяся в наличии сухая одежда согрела, а мирное дыхание Аленушки добавили умиротворения и уюта, что стало прекрасным завершением полного впечатлений дня.

***

Начавшееся восходом солнца утро удивило большим количеством уже бодрствующих людей. В руках у многих были маленькие походные молитвословы, и они, отрешившись от всего земного, кто тихо про себя, кто в полголоса, читали последование ко святому причащению. Любители же поспать, явно не считающие себя «жаворонками», к коим относимся и мы с Аленушкой, потягиваясь, выползали из норок своих уютных палаток. И скоро загудел муравейник снующих паломников, постепенно стягивающихся к цистерне с питьевой водой, около которой они умываются и приводят себя в порядок, что бы чистым не только душой, но и телом идти на утреннюю Божественную литургию.



Храмы строят на возвышениях, а «…купола в России кроют чистым золотом, чтобы чаще Господь замечал…» – так точно выразился Владимир Высоцкий. Только купола да храмы, главное, должны замечать люди, замечать и видеть, видеть и приходить. Придти и предстать пред Господом в храме Божьем, а Господь заметит, обязательно заметит, и воздаст по делам нашим, и все же простит и помилует яко Благ и Человеколюбец. Главное, с верою приходить. А храм во время литургии, как лифт, поднимет верующего в Царствие Божие, где ощутит он состояние блаженства и радости от близости Господа, от осознания мелочности земных проблем, которыми мы с головой загружаем себя, не замечая главного, и даже эти заботы остаются на земле, оторванные лифтом вознесения Божественной литургии и причастия. Прикасаясь благодарственным поцелуем причастника основания чаши «потира», замираешь в молчаливом благолепии. И только лифт медленно, медленно возвращает, чтобы не поранить раскрывшуюся хрупким цветком, очистившуюся причастием душу. А следом, как напутствие перед тернистой дорогой, выходящему из дома путнику, звучат слова проповеди. Голос отца Иоанна, делая большие, даже очень большие паузы между словами, чтобы наверняка каждая произнесенная фраза была понята и принята сердцем. Проповедь, которая звучит в такой тишине, что даже птицы прекратили свой гомон, вслушиваясь в слова исходящие от Господа и озвученные размеренным голосом отца Иоанна.

Не давая развеяться впечатлениям от прошедших Божественной Литургии и проповеди, Крестный ход награждает нас еще одним чудом – прикосновением к великой святыне подвига Иринарха-затворника. Под палящим солнцем, по обе стороны от самодельных носилок с ростовой иконой Преподобного Иринарха, стоят два дюжих молодца, отличающихся от массы паломников могучим телосложением и отсутствием расписных в русском стиле косовороток. Богатыри были одеты в камуфлированную спецодежду с до боли родной надписью на спине «СОБР». Благородство воина, благородно во всем. Эти ребята сильными руками помогали подходящим паломникам прикоснуться к великой Святыне, надеть на себя железные вериги и своим телом прочувствовать силу духовного подвига великого Русского Святого. Железные вериги, это пудовый крест и железные цепи, в которые Иринарх добровольно заковал себя, доставляя тяжесть, боль и терзания телу, и тем возвышая дух. Дух самопожертвования во Славу Господа. Сгибаясь под тяжестью обретенного железа, я сделал несколько шагов, опустился на колени перед иконой, и с замиранием сердца приложился к образу. Снимая вериги, я всем телом, сдавленными плечами и сжатой грудью, душой и разумом проникся осознанием величины подвига, невероятной силы духа Преподобного Иринарха в отречении от собственного естества в молитве за страну, за каждого человека в ней.



Усиливающееся песнопение возвращает с высоты чувств, овладевших от соприкосновения с реальными святынями, в людской водоворот возобновляющего свое движение Крестного хода. Безоблачное небо рассекают черно-белые всполохи молнией проносящихся ласточек. Они вылетают из глазниц не застекленных проемов окон под куполом храма, как бы указывая путь Крестному ходу, который после звучного чтения Святого Евангелие у алтарной стены, предвкушая радость встречи, выдвинулся к колодчику Преподобного Иринарха. Этот самый короткий и самый впечатляющий участок Крестного хода ни кого не оставляет равнодушным от творения Господнего, и присутствующей Божьей благодати. Быстро меняющийся перед глазами пейзаж сконцентрировал абсолютно всё, всю красоту русской природы на маленьком, отдельно взятом кусочке нашей необъятной страны. Открытое чистое поле быстро сменилось густым перелеском, который тут же перешел в крутой спуск, упирающийся в узкую прозрачную речушку, берега которой окаймлены небольшим безобидным болотцем, через которые с любовью уложены, вписывающиеся в пейзаж неровные бревенчатые мостки, без которых красота картины этого мироздания была бы неполной. Пройдя по мосткам, неуклюже задевая на каждом шагу за неровные выступы бревенчатой мостовой, я пришел к пониманию Божественной возможности невозможного, при всем обилии уже увиденных красот, перед нами встала красивейшая, относительно крутая горка. Резкий подъем в гору стал серьёзным испытанием для больной ноги, и окончательно убедил в мысли Божественного всемогущества.



Каждый шаг подъема отдавался стуком сердца, каждое движение вперед перехватывало дыхание, взгляд уже не бегал по сторонам, а был прикован к приближающемуся плато, на краю которого стоял огромный поклонный крест. А в центре источник, с любовью и благоговением обложенный природным камнем, который дороже всех драгоценных камней на свете, потому что обрамляет жемчужину православия – колодчик преподобного Иринарха-затворника. Колодчик, вырытый руками самого Ириарха для ныне живущих людей, и в назидание потомкам о неиссякаемости жизни с именем Господа. Источник счастья и радости всем прикоснувшимся, а тем более пришедшим сюда Крестным ходом.



Крест и иконы, внесенные на плато и вставшие с обеих сторон от поклонного креста, украшенные слева и справа хоругвиями и знамёнами, слились в единый иконостас для проведения завершающей службы Крестного хода, водосвятного молебна. Хор расположился на выступе как на специально приготовленной сцене и завораживал своим пением, то громогласно возносил молитву ко Господу, то очень тихо подхватывал и создавал молитвенный фон служащему священнику. Все священнослужители, каждый в своей, присущей только ему манере, совершал чин малого освящения воды, с особым благоговением проводил погружение креста в воды колодчика, после чего подняв крест, замирал, давая драгоценным каплям стекая с креста искрясь и переливаясь на солнце, возвращаться в чашу источника. И какие же чувства возникли у крестоходцев, когда игумен Иоанн, опустив кропило в наполненную из колодчика кандию, взмахом руки послал потоки освященной воды навстречу сияющим лицам паломников. Это был потрясающий венец Крестного хода. У меня защемило сердце от двойственности ощущений, неописуемого счастья, что этим взмахом отец Иоанн, окропляя нас, подчеркивал и благодарил за то, что все это время мы были едины душой и телом, а главное, едины молитвой ко Господу. И тут же на этот небосвод дурманящего душу счастья наплывают горькие тучки приближающегося расставания. Вспомнились чувства, как при чтении книги архимандрита Тихона Шевкунова «Несвятые святые» при приближении к последним страницам начинаешь читать медленнее, вчитываясь в каждое слово, благодаришь каждую запятую, оттягивающую момент, когда придется расстаться с полюбившимися всем сердцем героями. Прощальный взмах руки Отца Иоанна, застывший вверху, и никак нежелающий опускаться, прощальный взлет кропило с жемчужными струями разлетающейся воды замирают в воздухе, давая насладиться последними мгновениями Крестного хода. Вековые деревья, охраняющие покой этого Святого места, грустно опустили свои зеленые ветви, печально обнимая паломников, прощаясь до следующего юбилейного двадцатого Иринарховского крестного хода. Люди, не скрывая слез, прощаются друг с другом, с колодчиком, с отцом Иоаном, с этими разукрашенными всеми красками Божественными местами. Ходящие на загорелых скулах желваки и плотно сжатые губы выдают на лицах мужчин, прошедших огонь и воду, стремление скрыть щемящее чувство, от которого много прекрасных женских глаз наполнены слезами, чувство, которое возникает при прощании с очень близкими людьми…

Прощаться – это наполненное духом покаяния и благодарности слово. Прощаться – это просить прощение за себя, за обиды, нанесенные вольно или невольно, за расставание, за недосказанность, за недоделанные добрые дела.

Прощаясь с Иринарховским крестным ходом, хочется добавить не менее ёмкое слово, вселяющее веру в светлое будущее – ДОСВИДАНИЯ!



Говоря теплые слова и обнимая друг друга, мы попрощались с Мартышыным и его многочисленной семьей, могучим генералом Макаровым, хрупкой Марийкой и многими-многими паломниками. Низко поклонившись отцу Иоанну и всем священнослужителям, оставив Аленушку на лавочке под тенистым деревом, я пошел к колодчику набрать намоленной Крестным ходом, освященной воды из живительного источника, которую обязательно надо доставить как благодатный дар в окармляющий нас в Москве храм Ильи Пророка на Обыденке. Возвращаясь с бесценной ношей, я еще издалека увидел рядом с Аленушкой огромный рюкзак, снизу которого, явно несоответствующие размерам поклажи, торчали тоненькие ножки, с трудом достающие до земли. Аленушка в свойственной ей манере начала выстраивать логику своего рассказа со времен Рождества Христова, но заканчила свое повествование тем, что это – Мария, которая сейчас живет в Зачатьевском монастыре, куда ей нужно вернуться до его закрытия. Рюкзак медленно повернулся, и из перепоясанного ремнями да лямками худого тельца, вырвалось стеснительно-извиняющееся: «Здрасьте». Я с чувством благодарности Аленушке за возможность продлить духовную ниточку Иринарховского Крестного хода до Зачатьевского монастыря, схватился за рюкзак, пытаясь извлечь из под него хрупкое девичье тело. Нежно отодвинув мою больную ногу вместе со мной, появившийся по Божьему промыслу Слюсарев Дима, ловко вытряхнул из рюкзака девушку, водрузил его на свои плечи, и молча двинулся, увлекая нас за собой, к стоянке автомашин.

И вот оно, то, что рождено в Крестном ходу, любовь и взаимовыручка, желание незадумываясь придти на помощь совершенно незнакомому, но такому же, как и ты, православному человеку. Услышав какую-то часть нашего разговора, стоящая уже около машины Козенкова, не раздумывая ни секунды сказала, что уступает свое место в машине Марии, а сама как-нибудь доберется. Схватив из багажника, куда я пытался впихнуть необъятных размеров рюкзак, свою сумку, мокнув всех в щечку и не забыв сделать при этом несколько, наверное, удачных, фотокадров, слилась с никак не желающей расставаться Иринарховской ратью.

И снова навалилась грусть расставания. Щемящее чувство погружало внутрь себя. Не хотелось не только разговаривать, а даже перебрасываться редкими фразами. Аленушка молча смотрела в окно отрешенным взглядом. Дорога несла по деревням и селам вперед, но сердце оставалось там, в Кондаково, Давыдово, да Зубарево, сжимаемое тоской о чем-то навеки оставленном в этих местах дорогом и зовущем обязательно вернуться. Сердце отстукивало в памяти каждый шаг пройденный в Крестном ходу.

И только единственный кто был рад возвращению, это был побитый на местных дорогах «Мерседес», уносящий нас в царство асфальта, суеты и бетонных коробок. Но даже и он то ли в унисон нашим желаниям, то ли просто в ритм дорожным бетонным плитам, отстукивал: «Вернемся, вернемся, вернемся…»

Алексей Новгородов

http://www.voskres.ru/oikumena/novgorodov.htm

[Александр Васильевич]

Митрополит Ярославский Пантелеимон: «Великий подвиг пронес преподобный через свою иноческую жизнь»

400-летие преставления преподобного Иринарха Затворника отпраздновали в Борисоглебском монастыре



Борисоглебский мужской монастырь встречал 26 января 2016 года сотни паломников. В этот день в обители отпраздновали 400-летие преставления преподобного Иринарха Затворника, сообщает Православие.ru.

День стал праздничным для всей Ярославской митрополии, так как почтить память святого в обители собрались Глава митрополии митрополит Ярославский и Ростовский Пантелеимон, Правящие Архиереи: Рыбинской епархии – епископ Рыбинский и Даниловский Вениамин и Переславской епархии – епископ Переславский и Угличский Феодор. Радость праздника с насельниками и прихожанами обители разделили паломники из городов и весей Ярославской области, из Москвы, Тулы, Костромы. С большой любовью монастырь встретил и своих давних друзей – паломников из Польши вместе со священнослужителями Супрасльского Благовещенского монастыря.

В праздничный день Божественную литургию в Борисоглебском соборе обители совершили митрополит Ярославский и Ростовский Пантелеимон, епископ Рыбинский и Даниловский Вениамин, епископ Переславский и Угличский Феодор в сослужении духовенства Ярославской, Рыбинской, Переславской епархии, Московской епархии, а также священнослужителей Супрасльского Благовещенского монастыря (Польша). За богослужением пели хор Троице-Сергиева Варницкого монастыря и хор Ивановской-на-Лехте школы.

После богослужения архиереи, священнослужители и молящиеся совершили крестный ход к келии преподобного Иринарха, расположенной у восточной стены обители. Затем в Илиинском приделе Борисоглебского собора, где под спудом находятся святые мощи преподобного Иринарха, было совершено славление святому.

Из жития известно, что преподобный около 30 лет нес подвиг добровольного затвора. Подвижническое служение святого пришлось на трудные для нашего Отечества годы – время Смуты, когда русские земли были разорены польско-литовскими интервентами, и под угрозой находилось существование самого государства. Преподобный поддержал князя Д.М. Пожарского и К. Минина, собиравших ополчение. Он благословил их идти освобождать Москву и дал им свой крест. Литовский военачальник Я. Сапега посещал монастырь. Пораженный подвижничеством преподобного, он повелел солдатам не разорять обитель. Преподобный предсказал Сапеге скорую смерть, если тот не покинет Русскую землю.

По окончании богослужения епископ Феодор поблагодарил митрополита Пантелеимона и епископа Вениамина за совместное богослужение и сказал о традициях празднования памяти преподобного Иринарха.

– Мы сегодня пришли попросить благословения у преподобного Иринарха, попросить его молитвенного заступления и почтить его память, – сказал епископ Феодор. – Преподобный Иринарх послужил в свое время и служит и ныне своим молитвенным монашеским подвигом единению Руси.

Митрополит Пантелеимон поздравил всех молящихся с 400-летним юбилеем со дня преставления преподобного Иринарха Затворника.

– Великий подвиг пронес преподобный через свою иноческую жизнь, – отметил владыка митрополит. – Он посвятил себя высокому служению – молитвенному служению. Преподобный нес великие подвиги, они сегодня кажутся нашим современникам тяжелыми и просто неисполнимыми. И Господь принял его подвиг и его труды, благословив его многими дарами. Сегодня мы приносим свои посильные молитвы преподобному и верим, что он усугубит наши молитвы перед престолом Господним и поможет нам в этот сложный период хранить веру.

После богослужения паломникам были предложены обзорные экскурсии по Борисоглебскому монастырю и праздничная трапеза.

http://ruskline.ru/news_rl/2016/01/28/mitropolit_yaroslavskij_panteleimon_velikij_podvig_prones_prepodobnyj_cherez_svoyu_inocheskuyu_zhizn/

[Александр Васильевич]

Преподобный Иринарх, затворник Ростовский

«СОКРОВИЩЕ РУССКОЕ, НЕОСКУДНОЕ И НЕОКРАДНОЕ»
К 400-летию со дня кончины преподобного Иринарха Затворника

_{Преподобный Иринарх благословляет князя Пожарского}

Монастыри – это сокровище русской жизни… Мы ценим монастыри ради тех жемчужин, которые появляются и сияют в их стенах.

Князь Сергей Николаевич Трубецкой

Такой многоценной жемчужиной в Борисоглебской обители сияет имя преподобного Иринарха-затворника. Мощи его покоятся под спудом в Ильинском приделе Борисоглебского собора, а келья – часовенка преподобного Иринарха – пристроена к восточной монастырской стене на том самом месте, где стояла подлинная древняя келья старца. К ней вас приведет липовая аллея. Предание сообщает, что на этом самом месте во времена первостроителей рос кедр, под которым беседовали преподобный Сергий Радонежский с Феодором и Павлом о будущем устройстве Борисоглебского монастыря. Именно под этим кедром было им видение святых Бориса и Глебa.

Преподобному Иринарху наверняка было известно, что под этим кедром погребен дивный старец – всеми уважаемый пустынник Григорий. Он жил в убогой хижине на берегу реки Шулы. До смерти пустынника никто не знал его истинного имени и происхождения. Только после смерти старца на груди у него в золотом складне было найдено завещание, из которого все узнали, что старец был не кто иной, как князь Андрей Федорович Голенин, которого все считали павшим на Куликовом поле. Старец завещал положить тело его в Борисоглебском монастыре, под растущим там кедром. Так и было исполнено. Тело старца Григория было предано земле в Борисоглебском монастыре при большом стечении народа. Возможно, Иринарх считал себя последователем духовного подвига этого старца.

_{Борисоглебский монастырь. Фото: Антон Поспелов / Православие.Ru}

В монастыре в старом саду за еловой аллеей есть высохший пруд. Монастырское предание гласит, что пруд этот ископан святым Иринархом. Об этом упоминается и в стихотворении «Виды Борисоглебского монастыря», написанном в 1870 году:

Есть столетний кедр высокий,
Грушно дерево, сады…
Два пруда – из них широкий –
Преподобного труды.

Еще в начале XX века пруд был наполнен водой, рядом с ним бил святой источник. Над источником была устроена деревянная часовенка. Много чудесных исцелений совершалось в монастыре у этого святого источника. Об одном из них повествует запись в монастырской летописи, датируемая 15 нюня 1904 года: «Некто крестьянин Александр Алексеевич Маринин, член Ростовской земской управы, заявил настоятелю Борисоглебского монастыря архимандриту Ювеналию, что его дочь Мария 12 лет страдала пороком сердца, воспалением легких и ревматизмом. Ростовские доктора отказались ее лечить. Маринин решился вести дочь в Борисоглебский монастырь.   

Это было 6 июня 1903 года. Здесь в монастыре отец с больной дочерью отслужили молебен преподобному Иринарху, и из колодца больную напоили водицей. По исполнении сего религиозного обряда дочь Маринина получила исцеление вопреки определению врачей, что якобы девочка не может быть жива».

_{У кельи прп. Иринарха Затворника. Фото: Сергей Воронин / Православие.Ru}

Преподобный Иринарх был не единственным монахом в Борисоглебском монастыре, несшим подвиг добровольного затвора. До него в обители подвизался старец Корнилий, о котором пока ничего не известно за исключением записи в монастырском синодике XVII века. Возможно, преподобный Иринарх принял от старца Корнилия и его вериги. Были ученики и у преподобного Иринарха. Это затворник Иоаким, который подвизался в Николо-Шартомском монастыре в Суздальском уезде, затворник Дионисий из Переславского Никольского монастыря на болоте и преподобный схимонах Корнилий – затворник из Переславского Борисоглебского монастыря. «Сии вси един образ имуще жития, железа тяжкая на себе ношаху и к стене цепями прикованы бяху, пищею сухою питахуся, рыбы ж и масло, ни скоромному, и мягких явств не прикасахуся. И житие их единому Богу ведома. Людие мнози к ним прихождаху, и житие их ублажаху, и пользу от них, сказывают, велию приимаху».

Житие прп. Иринарха – один из самых достоверных источников по истории Смутного времени

О жизни преподобного Иринарха мы узнаем из жития, составленного сразу после смерти святого в 1616 году учеником его иноком Александром. Корифеи исторической науки обращались к житию преподобного Иринарха, называя его одним из самых достоверных источников по истории Смутного времени. Н.И. Костомаров в своем труде «Смутное время Московского государства», упоминая о посещении князем Д.М. Пожарским затворника Иринарха в Борисоглебском монастыре, пишет: «Прозорливый старец предсказал успех князю и тем самым, конечно, ободрил его дух». Но что стоит за этой короткой фразой? И разве не великое дело – ободрить дух великого русского полководца? Это случайный малоизвестный эпизод или поворотный момент в истории Смуты?

В житии преподобного Иринарха открывается путь русского спасения, тремя составляющими которого являются воинская доблесть, смирение и подвижничество. Сам русский народ понимал причину Смуты правильно. Смута воспринималась им как наказание Божие за грехи. В Смуту сам народ управлял собой и сам себя спасал в отсутствие государственной власти. И, четко разделяя для себя подвиг духовный и подвиг ратный, русский народ выдвинул из своей среды двух героев-освободителей – Кузьму Минина и преподобного Иринарха. Из 38 лет монашеской жизни 30 преподобный пребывал в затворе. Повсюду дивились в Русской земле борисоглебскому затворнику, потому что он сумел подчинить плоть душе, являя пример добровольного мученичества. В годы страшных людских бедствий, в разгар погибельной Смуты прибавлял себе преподобный Иринарх оков и железных тяжестей. Эти вериги носил он до конца дней своих.

_{Шапочка, плеть и вериги преподобного Иринарха. Фото: Сергей Прокудин-Горский}

Одно из важных событий земной жизни Иринарха – хождение святого к царю Василию Шуйскому. В 1608 году было преподобному Иринарху видение, будто Москва вся посечена и пожжена от Литвы и все Московское царство разграблено. Пошел старец в Москву сообщить государю об этом. Царь одарил преподобного подарками, но старец, отказавшись от царских даров, сказал: «Не за подарками я к тебе шел, но возвестить Правду. Ты же царь православный, стой в вере твердо!»

Еще задолго до начала Смуты в монастырь к преподобному Иринарху заходил московский юродивый Иоанн по прозвищу Большой Колпак. Он сказал тогда преподобному: «Не дивись тому, что будет с тобою. Устами человеческими невозможно вымолвить всего. Нашлет Господь за грехи на Русскую землю иноплеменников, но они подивятся твоему многому страданию. Меч их тебя не повредит, и прославят они тебя более верных».

И когда разгорелась Смута, поляки хозяйничали в Ростовской земле, приходил в монастырь в 1609 году знаменитый польский воевода Ян Петр Сапега. Зачем приходил в монастырь Сапега, сказать сейчас трудно. Возможно, он знал о том, что с 1606 года в Борисоглебском монастыре находился католический монах, миссионер Николай де Мело, имеющий переписку с женой Лжедмитрия I Мариной Мнишек. За миссионерскую деятельность царь Василий Шуйский отправил его в Борисоглeбский монастырь. Но в обиходнике монастыря под 1607 годом значится запись: «Латинянин Николай поп услан в пустынь Спасскую». Видимо, монахи, зная о приближении польских войск, спрятали пленника в более укромном месте.

_{Знамя Сапеги, хранившееся до революции в Борисоглебском монастыре. Фото: Сергей Прокудин-Горский}

«За какого царя Бога молишь?» – спросил Иринарха Сапега. «За русского – другого не знаю», – отвечал старец

Не для вызволения ли Николая де Мело шел грозный пан Сапега к обители? Но вместо иностранного пленника он нашел в монастыре добровольного затворника, «сокровище русское, неоскудное и неокрадное». «Как, старец, веруешь и за какого царя Бога молишь?» – спросил Иринарха Сапега. «В Русской земле рожден, за русского царя и Бога молю – другого царя не знаю», – без страха отвечал старец. Сапега, обратившись к своим панам, сказал: «Я такого батьки нигде не видел, ни здесь, ни в иных землях, крепко зело и небоязливо», и, обернувшись к старцу, поклонился и тихо промолвил: «Прости меня, батько».

В то время в монастыре «стояла печаль великая, монастырь и вотчинка были разорены еси». В 1608 году «приходили в монастырь литовские люди, и те де литовские люди монастырь разорили, образы окладные ободрали, казну поймали, а старцов и слуг много посекли…» Перед уходом Сапега не велел своим воинам разорять более обитель и дал затворнику 5 рублей золотом на милостыню.

_{Иринарховский крестный ход. Фото: Антон Поспелов / Православие.Ru}

Без страха обличал преподобный жестоких поляков, противостоял им твердой верой и чистым сердцем. А народных вождей благословлял на подвиг. Так, в 1610 году к Переславлю, в Александрову слободу и Димитрову, посылал старец просфору и крест народному герою – князю Михаилу Васильевичу Скопину-Шуйскому с наказом: «Дерзай, княже, Бог поможет тебе врагов победить!».

Старец послал князю Пожарскому просфору, наказывая: «Не бойся, княже, иди на Москву и узришь славу Божию»

В 1612 году в Ярославле был с ополчением князь Д.М. Пожарский, на Москву не спешил идти. Старец же, узнав о замешательстве князя, послал ему просфору, повелевая выступить с ополчением: «Не бойся, княже, иди на Москву и узришь славу Божию». Вскоре сам князь приходил к старцу в келью благословиться. А в 1615 году пришла в монастырь грамота от нового царя Михаила Федоровича Романова: «Пожаловал есмь Государь на поминание отца своего Филарета 5000 листов белого немецкого железа и пуд олова, 150 рублей, 24 алтын и 4 денги и грамоту утвердихом по прежде и ловли и покосы по реке Ковже игумену Петру да затворнику Иринарху, ради трудов его по Бозе». Даже сам государь признавал заслуги старца перед Отечеством.

Простой русский народ всегда имел благоговейное преклонение перед величием нравственного подвига. Преподобные, юродивые были ходатаями перед Богом за русский народ. А народу было дорого их стремление открыто обличать и искоренять людскую ложь. Вот и преподобный Иринарх избрал для себя подвиг затвора и обратил его на служение Отечеству. Ярославский краевед И.А. Тихомиров в начале XX века назвал преподобного Иринарха драгоценным ростком на ниве Русской.

«Память[1] о нем – это питательная среда для народа, в ней его корни. Оторвите народ от нее, и он завянет, как скошенная трава».

_{Молебен перед ракой прп. Иринарха Затворника. Фото: Василий Нестеренко}

Светлана Лапшина

_{[1] Немаловажным проявлением почитания преподобного Иринарха является возведение памятника святому работы Зураба Церетели в поселке Борисоглебский. 9 июня 2006 года прошла торжественная церемония открытия памятника при большом стечении народа, гостей; присутствовал и сам автор. Бронзовая трехметровая скульптура, вес которой составляет 23 тонны, была установлена в центре поселка. Православный святой изображен в полный рост, в монашеском облачении, правая рука его сложена в благословляющем жесте. Памятник изготовлен на средства самого автора Зураба Церетели.}

http://www.pravoslavie.ru/89988.html

[Александр Васильевич]

Юрий Крестников

Благословение преподобного Иринарха. Об одном малоизвестном, но очень важном эпизоде Смутного времени

_{Эрнст Лисснер. Изгнание поляков из Кремля}

Четыреста лет назад российская государственность подверглась неслыханным до тех пор потрясениям, поставившим ее на грань исторического бытия. Только всенародное покаяние и массовый героизм русских людей, соединение духовного и ратного подвигов позволило России вернуться на Богом предназначенный путь, путь исполнения ею своей исторической миссии – сохранения православной веры. Сегодня мы обращаемся к событиям начала XVII в., чтобы, руководствуясь духовным опытом преодоления той Смуты, одолеть смуту нынешнюю.

Знаковыми, ключевыми фигурами того судьбоносного времени были старец Иринарх и князь Димитрий Пожарский, а пересечение их жизненных путей стало перекрестием, знаком которого явился крест – благословение преподобного Иринарха, данный князю. Именно этим крестом было положено начало освобождению России от смуты, начало умиротворению страны, а само имя монаха-подвижника (Иринарх – начальник мира, греч.) возвысилось до великого символа.

_{Икона «Благословление преподобным Иринархом-Затворником Борисо-Глебским – Православного русского воинства, народных героев-вождей и спасителей Отечества – Козьмы Минина и Димитрия Пожарского в 1612 году»}

К 1611 г. Смута, захватывая все большее число россиян, дошла до определенного предела, за которым начинался распад государства и погружение в хаос. Обманутый в своих ожиданиях народ искал человека, который бы руководствовался в своих действиях не политическими амбициями и своекорыстными интересами, а желанием спасти Державу. Таким был князь и воевода М.В. Скопин-Шуйский, но с его смертью (март 1610 г.) русское общество вновь утратило точку опоры, потеряв человека, вокруг которого, по выражению С.М. Соловьева, можно было «сосредоточиться». Присяга с подачи «седмочисленных бояр» католическому принцу, бесчинства поляков, осквернение святынь, – все это оскорбляло религиозное и национальное чувства народа. 19 марта 1611 г. в Москве вспыхнуло народное восстание против поляков. Чтобы справиться с ним, интервенты подожгли город и 14 дней грабили брошенную столицу. По свидетельству Конрада Буссова, «брали только бархат, шелк, парчу, золото, серебро, драгоценные каменья и жемчуг. В церквах они снимали со святых {икон – Ю. К.} позолоченные серебряные ризы, ожерелья и вороты, пышно украшенные драгоценными каменьями и жемчугом… Из спеси солдаты заряжали свои мушкеты жемчужинами величиною с горошину и с боб и стреляли ими в русских». Именно тогда князь Пожарский, буквально «втоптавший» интервентов в Китай-город, был тяжело ранен в голову, вывезен в Троице-Сергиев монастырь, а оттуда в свое суздальское имение Мугреево, где его и нашли нижегородцы. Противостояние Боярской Думы вместе с засевшими в Кремле поляками и Первого ополчения, раскинувшего свои таборы под Москвой, до крайности изнуряло столицу. Общее настроение передает грамота жителей смоленских земель, присланная москвичам: «Для Бога, положите о том крепкий совет меж себя: пошлите в Новгород, и на Вологду, и в Нижний нашу грамотку, списав, и свой совет к нам отпишите, чтоб всем было ведомо, всею землею обще стояти за православную хрестьянскую веру, покаместа еще свободны, а не в рабстве и в плен не розведены». В Москве грамота была переписана и разослана по городам. Находившийся под домашним арестом Патриарх Гермоген приложил к этим грамотам и свою собственную, где призывал «всею землею обще стати». Как и во все времена вдохновителем и организатором в деле преодоления смут и нестроений в государстве была Русская Православная Церковь в лице ее выдающихся иерархов и подвижников. Сам Святейший Патриарх Гермоген, принявший эстафету святителя Иова, троицкий архимандрит Дионисий, Борисоглебский затворник Иринарх явились духовными вождями народа. Своей молитвой, патриотической деятельностью они побуждали людей к духовному деланию, осознанию необходимости преодоления Смуты. Но до реального преодоления было еще далеко.

Существование России как самостоятельного государства, казалось, подходило к концу. Из-за внутренних противоречий распались отряды Первого ополчения, после многомесячной осады пал Смоленск, шведы захватили новгородскую землю, во Пскове обосновался «Сидорка Псковский вор», поляки засели в Московском Кремле. Но… именно в это время движение за освобождение России стало набирать силу. Возглавить борьбу могли только бескорыстные и преданные России люди. Таковых народ увидел в лице Минина и Пожарского.

***

_{Косьма Минин}

Уроженец Балахны, богатый купец Косьма Минин переехал в Н. Новгород, где его семья заняла видное место в посадской среде. По мнению С.Ф. Платонова, Минин был гениальным человеком с большим самостоятельным умом и практической сметкой. Отличаясь глубокой верой и исключительной честностью, он стал идейным вдохновителем и организатором Нижегородского ополчения. По свидетельству преподобного Дионисия Троицкого, Косьме трижды являлся сам преподобный Сергий Радонежский, благословляя его на подвиг спасения России. За время своего общественного служения «выборный человек от всея земли» принял на себя тяготы бесконечных скорбей, поругания и клеветы, но всю жизнь болел «душею за люди», за вверенное ему дело. По словам И.Е. Забелина, «Минин был чудом между современниками. Как, в таком незаметном чине совершить такое великое и благодатное дело!… Сам Минин был искренно и религиозно убежден, что он только орудие Промысла». Здесь ключ к пониманию личности К. Минина. Под стать ему оказался и Д.М. Пожарский.

Размышляя о причинах, побудивших Минина и нижегородцев призвать именно кн. Пожарского, академик В. Каргалов пишет: «Молва об удачливости воеводы, о том, что ему неизменно сопутствует успех – вот что заслужил Дмитрий Пожарский за недолгое время своего воеводства. Не это ли повлияло потом на выбор нижегородцев?» Но то, что обмирщенное сознание именует удачей, святые отцы называют осознанным следованием воле Божией. Это смиренное следование воле Божией в свое время превратило гонителя христиан Савла в великого апостола, а князя Пожарского соделало подлинным спасителем Отечества.

В жалованной грамоте на суздальскую вотчину (это была награда за разгром «воровских казаков» атамана Салькова) содержится замечательная характеристика князя и воеводы: «Князь Димитрий Михайлович, будучи на Москве в осаде, против врагов стоял крепко и мужественно, и к царю Василию и к Московскому государству многую службу и дородство показал, голод и во всем оскудение и всякую осадную нужду терпел многое время, и на воровскую прелесть и смуту ни на которую не покусился, стоял в твердости разума своего крепко и непоколебимо безо всякой шатости».

С 15 лет князь Димитрий начал службу при Государевом дворе. Но, предпочтя ратное служение спокойной придворной жизни, князь по личной просьбе отправился к южным границам для отражения набегов крымских татар. В этом поступке весь Димитрий Пожарский! Служение Богу, Царю и Отечеству станет главным в его жизни.

_{Василий Савинский Нижегородские послы у князя Дмитрия Пожарского 1882 г.}

Возглавив Нижегородское ополчение, князь Пожарский взвалил на себя колоссальный груз нерешенных проблем. После убийства П. Ляпунова в рядах Первого ополчения усилились анархические настроения. Намерение руководителей Второго ополчения собрать в Суздале Земский собор и избрать сообща Царя никак не устраивало Заруцкого, который лелеял авантюрную мечту посадить на русский трон «воренка», сына Марины Мнишек, обеспечив себе особое положение в государстве. Отряды Заруцкого заняли Суздаль, опередив Пожарского. Заруцкий намеревался захватить и Ярославль, чтобы поставить под контроль Верхнее Поволжье и дороги на Москву с севера. Пожарский успел занять Ярославль до прихода отряда, посланного Заруцким. Именно здесь развернулась работа по организации похода на Москву.

За четыре месяца пребывания в Ярославле Минину и Пожарскому удалось воссоздать структуру государственного аппарата. В Ярославле стали действовать приказы: Разрядный, Поместный, Дворцовый, Сибирский, Посольский и др., а также Денежный двор. Сюда стекались со всех сторон дворяне, стрельцы, пушкари. Воеводы производили смотр вновь прибывшим и определяли им жалованье. Поместный приказ приступил к раздаче земель оскудевшим дворянам.

Пожарский делал все возможное, чтобы сплотить вокруг Ярославля все национальные силы. Нельзя было повторить ошибок Первого ополчения. Богатое и знатное дворянство претендовало на особое положение. Его притязания привели к неурядицам в ополчении. Сколько же нужно было терпения и смирения, чтобы примирить всех! Пожарский принимал челобитные, давал тарханные и жалованные грамоты монастырям, делал постройки в городах, давал льготы разоренным, но все это он делал «по совету всей земли». Пожарскому чужды были какие бы то ни было диктаторские замашки. Под текстом соборной грамоты князь Димитрий приложил руку десятым, признав тем самым местническое превосходство девяти других более знатных бояр. Об этом же пишет и Забелин: «Общее дело, которое несли на своих плечах наши герои, Минин и Пожарский, совсем покрыло их личности: из-за него их вовсе не было видно, и они вовсе о том не думали, видно ли их или не видно».

Необходимо было не только обустроить войско, но и обезопасить тылы: достигнуть нейтралитета со стороны Швеции, очистить край от казачьих шаек. А времени оставалось все меньше. Князя торопили и упрекали в медлительности. В довершении всех трудностей в мае 1612 г. в Ярославле вспыхнула «моровая язва». Господь словно испытывал терпение своего труженика. Эпидемия стремительно распространялась, умерших уже не успевали хоронить. Народ пришел в смятение, многие дворяне стали уезжать в свои имения. Но, как и во всех подобных случаях, спасала молитва. 24 мая из Толгского монастыря изнесли чудотворную икону Божией Матери Толгской. Вместе с древним почитаемым образом Спаса Нерукотворного и другими святынями князь Димитрий и жители города прошли Крестным ходом вокруг Ярославля. Вскоре эпидемия прекратилась («сама собой», как пишет Р. Скрынников) и люди стали возвращаться.

Терпеливо объединяя и примиряя в рядах ополчения представителей самых разных социальных слоев и групп (от вольного полуразбойного казачества до родовитого дворянства), мужественно преодолевая «ненавистную рознь мира сего», князь сам едва не стал жертвой этой ненависти. Ополчение стало уже собираться в поход на Москву, как был раскрыт казацкий заговор на жизнь Пожарского.

В тот июльский день князь, выйдя из съезжей избы, отправился смотреть пушки, назначенные под Москву, но вынужден был приостановиться из-за теснивших его со всех сторон людей. Казак Роман поддерживал князя под руку. В это время один из заговорщиков, казак Степан, кинулся между ними, намереваясь ударить князя ножом в живот, но промахнулся. Удар пришелся Роману по ноге, то упал и застонал. Князь подумал было, что казак упал по неосторожности или из-за тесноты и хотел было идти дальше, но народ бросился к нему с криком, что его самого хотели зарезать. Тут же нашли брошенный нож, схватили убийцу, который на пытке повинился во всем. Назвал и сообщников, которые также признались. Народ хотел растерзать их, но князь не желал начинать поход с кровопролития. Один из заговорщиков был сослан, другие взяты в Москву на обличение Заруцкого. Но неудавшееся покушение роковым образом сказалось на общем настроении воинства. Поползли слухи: нет Божьего благословения на поход, кругом предательство и измена, а значит под Москвой войско ждут поражение и бесславная гибель. Заразительный дух уныния быстро растекался среди участников ополчения. Некоторые воины начали покидать Ярославль. Один Господь знает, что пережил князь Димитрий в эти страшные дни, когда судьба Отечества висела на волоске. Пожалуй, это был самый трагический момент в истории Смутного времени. Чаши весов колебались…

***

И все же был человек, которому была открыта вся картина событий в России. Зорко следил он за тем, что происходит в Ярославле. И в этот грозный час на чашу весов была возложена молитва. И … весы склонились на спасение России!

Даже по прошествии двух десятилетий поражаешься, с какой последовательностью и упорством в советскую эпоху выносились «за скобки» любых исторических исследований какие-либо упоминания о духовной жизни народа, молитвенном подвиге наших святых, значении монашества в истории России. Это не могло не иметь печальных последствий. Современное секуляризованное сознание не желает вмещать то, что всегда было главным в жизни народа, то, что и объясняет истинный, глубинный, т. е. духовный смысл событий Смутного времени. Испокон веков русские люди руководствовались словами преподобного Иоанна Лествичника: «Молитва есть примирение с Богом, умилостивление о грехах, стена, защищающая от скорбей, сокрушение браней, пища души, просвещение ума, секира отчаянию, богатство монахов, сокровище безмолвников, зеркало духовного возрастания, предвозвестница будущего воздаяния, знамение славы». Велика сила молитвы!

(Окончание следует)

[Александр Васильевич]

(Окончание)

Часто ли обращаясь к истории, погружаясь в анализ всех политических, социально-экономических и других, «земных» факторов, мы учитываем главное? Какую роль в исходе Куликовской битвы сыграла молитва преподобного Сергия? Повлияла ли молитва преподобного Тихона Калужского на исход «стояния на Угре»? Является ли вкладом в победу в Великой Отечественной войне молитвенный подвиг блаженной Матронушки Московской и преподобного Серафима Вырицкого? Для православного человека эти вопросы являются риторическими.

Резюмируя свои размышления о князе Пожарском, В. Каргалов пишет, что его «выделяло из других исторических деятелей того времени глубокая вера в патриотические силы народа». Верно. Но это не главное. Молитва – следствие нашей веры в Бога; именно она и увенчивала все деяния Пожарского. Вера в спасительный Промысл Божий, глубокая убежденность в том, что во всех своих действиях необходимо следовать воле Божией. И эту волю и возвестил ему духоносный старец Иринарх Затворник!

***

_{Преподобный Иринарх Затворник, Ростовский чудотворец}

Один из духовных вождей русского народа в тяжелейшие годы Смуты преподобный Иринарх прославил своими подвигами Борисоглебский, что на Устье, монастырь. Эта славная обитель была основана в 1363 г. двумя подвижниками – преподобными Феодором и Павлом, по благословению самого «игумена земли Русской». Расположенный на дороге, получившей впоследствии именование «Великой Государевой» (Москва – Троица – Ростов Великий – Ярославль – Каргополь – Соловки), монастырь уже при Василии II стал местом великокняжеских, а затем царских богомолий. Именно здесь крестили первого российского самодержца Иоанна III, а при Иоанне IV Грозном обитель входила в число десяти крупнейших и наиболее почитаемых в России. Именно здесь более 30 лет и подвизался преподобный Иринарх, «в затворе, узах и веригах Господеви благоугодивший».
Еще в шестилетнем возрасте отрок Илья (так звали преподобного Иринарха до пострига) заявил своей матери: «Как вырасту, так постригусь и стану монахом: буду носить на себе железа и трудиться ради Бога, и буду учителем всем людям». И слово сдержал. Приняв постриг в Борисоглебском монастыре, Иринарх прошел долгий, трудный, порою скорбный, но и радостный путь духовного возрастания, прежде чем окончательно обосновался в Борисоглебской обители. По откровению Божию и благословению настоятеля монастыря Иринарх удалился в затвор. Начав подвиг, он сковал себе железную цепь в три сажени длины и приковался к деревянному стулу. Затворник наложил на себя и другие железные тяжести и трудился в них в поте лица. Подвижник претерпел поругания и посмеяния от братии, но переносил все с кротостью и молился за них Богу.

Почитание святого в народе росло, многие приходили испросить благословение у старца, «благодать чудес приемшаго» от Бога. Господь даровал Иринарху прозорливость. Далеко разносились пророческие слова преподобного из его убогой кельи. В годы правления Василия Шуйского старец в данном ему откровении узрел будущую участь Москвы и сам ходил в столицу, чтобы в беседе с царем духовно укрепить его в преддверии ожидавших скорбей. Сила духа преподобного Иринарха поражала и врагов. Сохранились слова одного из разорителей России – гетмана Сапеги, воочию видевшего преподобного: «Я ни здесь, ни в иных землях монаха такого крепкого и безбоязненного не видывал». В ту встречу старец предрек ему: «Возвратись, господин, в свою землю: полно тебе в России воевать! Если же не уйдешь из России или опять придешь в Россию и не послушаешь Божия слова, то будешь убит в России». Сапега свой выбор сделал. Вскоре он был убит.

Свой победоносный поход на Москву великий Скопин-Шуйский начал, получив благословение преподобного Иринарха. «Дерзай, и Бог поможет тебе!» – напутствовал старец полководца. В 1612 г. пришел час Д.М. Пожарского.

***

_{«Труды» (вериги, цепи, обруч, палица железная) преподобного Иринарха. Фото: С. М. Прокудин-Горский, 1909 год}

Тогда, в самый драматический момент «ярославского стояния», напряжение всех сил достигло предела, вера в успех Второго ополчения пошатнулась. И вдруг из Борисоглеба пришла грамотка – благословение старца Иринарха. Лагерь ополчения буквально ожил, радостная уверенность в победе поселилась в сердцах воинства, ушедшие из Ярославля стали возвращаться. Князь Пожарский понял: это благословение свыше. Через несколько дней Второе ополчение выступило к Москве. Вот как об этом повествует древнее Житие преподобного Иринарха: «… и посла старец Иринарх ему {кн. Димитрию – Ю. К.} челобитье и просвиру и повелевая им идти под Москву со всею ратию, не бояся Ивана Заруцкого: здесь ли будет Иван Заруцкий {еще одно свидетельство прозорливости старца, Заруцкий действительно сбежал из Москвы – Ю. К.}, и узрите славу Божию. И рад бысть о том словеси, и пойде со всею радостию к Москве и ста в Ростове, и прииде Князь Димитрий Михайлович, да Козьма Минин по благословение сами к старцу; старец же Иринарх благословил идти под Москву, дал им крест свой на помощь, и пойде Князь радуяся, взяв благословение у старца, и пойде к Переяславлю, из Переяславля к Троице, и став у Троицы и помолися Троице и Чудотворцу Сергию Преподобному... »

На второй день пути ополчение остановилось в 29 верстах от Ярославля. Отсюда князь Димитрий, поручив рать князю И. Хованскому и К. Минину, с малой дружиной удалился в Суздаль, чем заслужил у позднейших историков очередные упреки в медлительности. Князь же отправился в Спасо-Евфимиев монастырь поклониться гробам родителей. «Поклонение родителям в таких важных случаях, – пишет И. Забелин, – было коренным и крепким русским обычаем во все времена нашей истории. Отчее благословение утверждало дома чад». Через два дня Пожарский догнал ополчение в Ростове.

Один из летописцев (его слова приводит И.Е. Забелин), заключая свое повествование о Смутном времени и, безусловно, выражая мнение народа, высказался так: «Бысть же во всей России радость и веселие, яко очисти Господь Бог Московское царство от безбожныя Литвы, початком боярина Михаила Васильевича Шуйского-Скопина, а совершением и конечным радением и прилежанием боярина князь Дмитрия Михайловича Пожарского и нижегородца Кузьмы Минина и иных бояр и воевод, стольников и дворян и всяких людей. И за то им зде слава, а от Бога мзда и вечная память, а душам их в оном веце неизреченная светлость, яко пострадали за православную христианскую веру и кровь свою проливали мученически. И на память нынешним родом во веки аминь».

***

_{Иринарховский Крестный ход. Фото: А.Поспелов / Православие.Ru}

Пройдут годы, и в память о великом русском святом, благословившем ополчение Минина и Пожарского, сложится традиция Иринарховских Крестных ходов из Борисоглебского монастыря до села Кондакова, родины преподобного Иринарха. Здесь, недалеко от храма Рождества Христова по сей день сохранился святой колодчик, ископанный когда-то самим подвижником. Сегодня эта традиция возродилась. Со всего мира приезжают люди, чтобы стать участниками Всероссийского Иринарховского Крестного хода и пройти вместе с тысячами других паломников от монастыря, где почивают святые мощи преподобного, до святого колодчика, вода из которого уже не одно столетие исцеляет от духовных, душевных и плотских недугов.

В 2012 г. крестный ход был особым: он начался в тот день, когда 400 лет назад князю Пожарскому было дано благословение преподобного Иринарха Затворника. Нет, не случайно духовная поддержка Минину и Пожарскому пришла из обители, основанной по благословению преподобного Сергия Радонежского. По преданию, именно здесь принял постриг один из героев Куликовской битвы Александр Пересвет. А с князем Димитрием Донским, духовным чадом преподобного Сергия, Димитрия Пожарского связывали не только духовные, но и кровные узы. Оба они – потомки Великого князя Димитрия (Всеволода) Большое Гнездо. И сегодня, когда исполняется 800 лет со дня блаженной кончины «буй-тура Всеволода», 400 лет со дня преставления священномученика Патриарха Гермогена и 370 лет со дня кончины князя Димитрия Пожарского, – об этом уместно вспомнить.

Благословение Божие, преподанное Пожарскому преподобным Иринархом, открыло князю дорогу на Москву. Народ увидел в нем исполнителя не своей, но Божией воли, поверил ему, пошел за ним и «обнаружил такое богатство нравственных сил и такую прочность своих исторических и гражданских устоев, какой в нем и предполагать было невозможно» (И.Е. Забелин).

Ни затвор, ни тяжелые вериги и цепи, которые носил на себе преподобный (а общий вес их к концу жизни святого превысил 10 пудов) не охладили в душе его пламенной любви к земле Русской, не угасили здорового национального чувства верности и преданности своей родной стране – Дому Пресвятой Богородицы, совести русского народа – Святой Руси. Житие великого старца есть выражение сокровенных глубин русской души в ее молитвенном предстоянии Богу. Об этом же в XIX в. писал и И.Е. Забелин, один из немногих наших историков, которому был открыт духовный смысл истории: «Своим житием и подвигами затворник Иринарх вполне запечатлел народную мысль о праведной жизни, как и народную думу о современной истории. В самом деле, все эти старцы – крепкие столпы, обвивающие себя железом, эти плечные вериги, ножные путы, поясные связни, эти многочисленные тяжелые кресты, все эти изумительные труды, разве все это не столько же красноречиво выражает и изображает истинный смысл эпохи, как и писаное слово грамот, сказаний и летописей».

Преподобне отче Иринарше, моли Бога о нас!

Юрий Крестников

3 ноября 2012 г.

<sub>Литература

* Борисоглебское лето. Преподобный Иринарх. М., 2003.
* Амфилохий, архим. Жизнь преподобного Иринарха, затворника Ростовского. М., 1874.
* Житие преподобного Иринарха, затворника Ростовского. /Памятники Отечества. 1990, №2.
* Стопы моя направи. Издание Ростовского Борисо-Глебского монастыря. 2007.
* Здесь спасешься. Житие преподобного Иринарха. Издание Ростовского Борисо-Глебского монастыря. 1998.
* На пути преодоления Смуты. /Московский журнал. 1999, №4.
* Соловьев С.М. Сочинения. Кн. IV. М., 1989.
* Платонов С.Ф. Лекции по русской истории. М., 1993.
* Скрынников Р.Г. Минин и Пожарский. М., 1981.
* Александр Соколов, прот. Князья Пожарские и Нижегородское ополчение. Н. Новгород, Саранск. 2005.
* Забелин И.Е. Минин и Пожарский. М., 1883.
* Князь Димитрий Михайлович Пожарский. / Ярославский литературный сборник на 1850 г. Ярославль. 1851.
* Каргалов В.В. Князь Дмитрий Пожарский. /Нижегородский альманах. Вып. 1. Н. Новгород. 1995.
* Мельникова А. Булат и злато. М., 1990.
* Преподобнаго отца нашего Иоанна, игумена Синайской горы Лествица. Сергиев Посад. 1908.</sub>

http://www.pravoslavie.ru/57184.html

[Александр Васильевич]

Преподобный Ирина́рх Ростовский, затворник

Дни памяти:

5 июня - Собор Ростово-Ярославских святых
26 января

Преподобный Иринарх, затворник Ростовский, родился в крестьянской семье в селе Кондаково Ростовского уезда. В Крещении он получил имя Илия. На 30-м году жизни святой принял постриг в монашество в Ростовском Борисоглебском монастыре[1]. Там он стал усердно трудиться в иноческих подвигах, посещал церковные службы, ночами молился и спал на земле. Однажды, сжалившись над странником, который не имел обуви, святой Иринарх отдал ему свои сапоги и с тех пор стал ходить босой по морозу. Игумену не понравилось такое поведение подвижника, и он начал смирять его, заставляя часа по два стоять на морозе против своей келлии или подолгу звонить на колокольне. Святой всё переносил с терпением и не изменил своего поведения. Игумен продолжал жестокосердствовать, и преподобный был вынужден перейти в Аврамиев Богоявленский монастырь, где был принят в число братии и вскоре был назначен келарем. Преподобный с усердием исполнял свое послушание, скорбя о том, что братия монастыря и служители не берегут достояние обители, расточая его без меры. Однажды во сне он увидел преподобного Авраамия Ростовского (память 29 октября), который утешил его и благословил раздавать всем потребное без смущения. Как-то во время пения Херувимской преподобный Иринарх громко зарыдал. На вопрос архимандрита он ответил: "Мать моя преставилась!" Оставив Авраамиев монастырь, преподобный Иринарх перешел в Ростовский монастырь святого Лазаря, поселился в уединенной келлии и прожил в ней три года в тесноте и голоде. Здесь его навещал блаженный Иоанн юродивый по прозванию Большой Колпак. Святые подкрепляли друг друга духовной беседой. Старец, однако, имел желание возвратиться в свою первоначальную обитель – Борисоглебский монастырь. Он был принят обратно с любовью строителем Варлаамом и стал еще более сурово подвизаться в обители. Уединившись в затворе, подвижник железной цепью приковал себя к деревянному стулу, наложил на себя тяжелые цепи и кресты. За это он переносил озлобление и насмешки от монастырской братии. В то время его навестил давний друг, блаженный Иоанн юродивый, предсказавший нашествие Литвы на Москву. 25 лет провел преподобный Иринарх закованным цепями и веригами в тяжелых трудах. Подвиги его обличали нерадиво живших в обители, и они солгали игумену, что старец учит не ходить на монастырские работы, а подвизаться подобно ему. Игумен поверил клевете и изгнал святого старца из обители. Смиренно покорившись, преподобный Иринарх опять ушел в Ростов и прожил в монастыре святого Лазаря один год. Между тем Борисоглебский игумен раскаялся в своем поступке и послал иноков за преподобным Иринархом. Он возвратился, укоряя себя, что живет не так, как братия, которая несет праведные труды, которых он лишен. Преподобный продолжал носить свои тяжкие вериги и, трудясь, изготовлял нищим одежду, вязал волосяные свитки и клобуки. Он спал ночью лишь один час или два, остальное же время молился и бил свое тело железной палкой.

Святому Иринарху было видение о том, что Москву захватит Литва, а церкви по местам будут разорены. Он стал горько плакать о предстоящем бедствии, и игумен повелел ему ехать в Москву и предупредить царя Василия Иоанновича Шуйского (1606–1610) о грозящей беде. Преподобный Иринарх выполнил послушание. Он отказался от предложенных ему даров и, вернувшись, стал усердно молиться, чтобы Господь помиловал Русскую землю.

Враги явились на Русь, стали завоевывать города, избивали жителей, грабили монастыри и церкви. Лжедимитрий и второй самозванец стремились покорить Русь польскому королю. Борисоглебский монастырь также был захвачен врагами, которые вошли к святому затворнику и удивились прямым и смелым речам старца, предсказавшего им гибель.

Сапега, остановившийся в Борисоглебском монастыре, пожелал видеть старца, сидящего в цепях, и удивился такому подвигу. Когда паны, пришедшие с Сапегой, сказали ему, что старец молится за Шуйского, преподобный смело сказал: "Я в России рожден и крещен, за русского царя и Бога молю". Сапега отвечал: "Правда в батьке велика – в которой земле жить, той земле и служить". После этого преподобный Иринарх стал убеждать Сапегу уйти из России, предсказывая ему в противном случае смерть.

Преподобный Иринарх следил за ходом войны и послал князю Димитрию Пожарскому свое благословение и просфору. Он велел ему идти под Москву, предсказав: "Увидите славу Божию". В помощь Пожарскому и Минину преподобный передал свой крест. С помощью Божией русские одолели Литву, князь Пожарский овладел Кремлем, и в Русской земле постепенно начал водворяться мир. Старец Иринарх по-прежнему непрестанно молил Бога со слезами об избавлении Руси от врагов и, обладая силой творить чудеса, исцелял больных и бесноватых. Ему был открыт день кончины, и он, призвав своих учеников, Александра и Корнилия, стал давать им наставления и, простившись со всеми, тихо отошел ко Господу в вечный покой († 13 января 1616 года). После святого старца осталось 142 медных креста, семь наплечных вериг, цепь в 20 сажен, которую он носил на шее, железные ножные путы, восемнадцать ручных оков, "связни", которые он носил на поясе, весом в пуд, и железная палка, которой он избивал свое тело и прогонял бесов. В этих трудах, как называл их старец, он прожил 38 лет, в миру прожил 30 лет, скончался же 68-ми лет от роду. После смерти преподобного Иринарха совершалось много чудес при его гробе, особенно же исцелений больных и бесноватых при возложении на них крестов и цепей святого подвижника.

Тропарь преподобному Иринарху, затворнику Ростовскому, глас 4

Я́ко му́ченика добропроизво́льна/ и преподо́бных удобре́ние,/ звезду́ Росто́вскую,/ в затво́ре, у́зах и вери́гах Го́сподеви благоугоди́вшаго/ и чуде́с благода́ть от Него́ прие́мшаго,/ Ирина́рха преди́внаго пе́сньми хвале́бными почти́м/ и, к нему́ припа́дающе, уми́льно глаго́лем:/ о́тче преподо́бне, моли́ Христа́ Бо́га// спасти́ся душа́м на́шим.

Кондак преподобному Иринарху, затворнику Ростовскому, глас 2

Волне́ний мно́жество жесто́ким житие́м преходя́,/ изгна́ние, затво́р и у́зы желе́зныя претерпе́л еси́ му́жески, Ирина́рше терпеливоду́шне,/ нам оста́вль о́браз злострада́ния и терпе́ния твоего́,/ озаря́я чуде́с блиста́ньми с ве́рою приходя́щих к честно́му гро́бу твоему́,/ у него́же, я́ко по́честь побе́дную, вери́ги твоя́ тя́жкие ви́дим,/ от ни́хже подае́ши исцеле́ния неду́жным./ Сего́ ра́ди зове́м ти:// ра́дуйся, Ирина́рше, о́тче преди́вный.

Молитва преподобному Иринарху, затворнику Ростовскому

О, вели́кий уго́дниче Бо́жий и пресла́вный чудотво́рче, преподо́бне о́тче наш Ирина́рше! При́зри на ны, гре́шныя, в ско́рбех и обстоя́ниих на́ших усе́рдно к тебе́ вопию́щия и на тя по Бо́зе все упова́ние на́ше возлага́ющая. Про́сим тя со умиле́нием мно́гим: твои́м предста́тельством ко Го́споду Бо́гу испроси́ нам мир, долгоде́нствие, братолю́бие, земли́ плодоно́сие, возду́ха благорастворе́ния, дожди́ благовре́менны и свы́ше благослове́ние на вся начина́ния на́ша блага́я. Изба́ви же всех нас святы́ми твои́ми моли́твами от всех бед: гла́да, гра́да, пото́па, огня́, меча́, вредоно́снаго че́рвия, тлетво́рных ветро́в, смертоно́сныя я́звы и напра́сныя сме́рти, и во вся́ких ско́рбех на́ших бу́ди нам уте́шитель и помо́шник, сохраня́я ны от паде́ний грехо́вных и сподобля́я насле́дники бы́ти Ца́рствия Небе́снаго, да прославля́ем вку́пе с тобо́ю всех благи́х Пода́теля, Триеди́наго Бо́га Отца́, и Сы́на, и Свята́го Ду́ха во ве́ки веко́в. Ами́нь.

Молитва 2-я преподобному Иринарху, затворнику Ростовскому

О, вели́кий уго́дниче Христо́в, добропроизво́льный страда́льче, новопросия́вый чудесы́, о́тче наш Ирина́рше. Росси́йстей земли́ удобре́ние, гра́ду Росто́ву похвало́, оби́тели сей ве́лие украше́ние и утвержде́ние! Кто не удиви́тся твоему́ самопроизво́льному и долголе́тнему страда́льческому терпе́нию: Три́десять бо лет в те́сней и хла́дней хи́жине себе́ заключи́л еси́, хлад, а́лчбу и изнуре́ние пло́ти Ца́рствия ра́ди Небе́снаго поне́сл еси́, к сему́ же и изгна́ние из оби́тели, по наважде́нию вра́жию, безро́потно претерпе́л еси́. Ве́мы же, я́ко посреди́ умоле́н быв от бра́тии, я́ко незло́бивый а́гнец, па́ки в оби́тель твою́ возврати́лся еси́ и в ту́южде хи́жину всели́лся еси́, я́ко адама́нт тве́рдый, на неви́димая бесо́вская по́лчища и ви́димыя враги́ твоя́ терпе́нием себе́ вооружи́в. Егда́ же попуще́нием Бо́жиим наидо́ша на оби́тель сию́ по́льстии ра́тницы, сих не убоя́лся еси́ сме́ртнаго преще́ния, но уцелому́дрився сло́вом, во своя́ си возврати́тися сотвори́л еси́. Сего́ ра́ди Всеблаги́й Бог, ви́дя твою́ ве́ру и страда́льческое долготерпе́ние, дар прозо́рливства и исцеле́ния тебе́ дарова́: бесны́м бо исцеле́ние, хромы́м доброхожде́ние, слепы́м прозре́ние подава́л еси́, и ина́я мно́гая с ве́рою к тебе́ приходя́щим во бла́го да́же додне́сь чудоде́йствуеши. Мы же недосто́йнии, такова́я чудеса́ ви́дяще и ра́дости исполня́ющеся, взыва́ем к тебе́ си́це: ра́дуйся, до́блественный страда́льче и бесо́в победи́телю, ра́дуйся ско́рый наш помо́щниче и те́плый к Бо́гу моли́твенниче. Услы́ши у́бо и нас гре́шных, моля́щихся тебе́ и прибега́ющих под кров твой: яви́ ми́лостивное предста́тельство твое́ о нас ко Всевы́шнему и исхода́тайствуй твои́ми богоприя́тными моли́твами вся поле́зная ко спасе́нию душ и теле́с на́ших, сохрани́ святу́ю оби́тель сию́, вся́кий град и весь и вся́кую страну́ христиа́нскую от всех наве́тов вра́жиих, в ско́рбех же и боле́знех на́ших подава́й нам ру́ку по́мощи, да твои́м хода́тайством и заступле́нием, благода́тию же и милосе́рдием Христа́ Бо́га на́шего, изба́вимся и мы недосто́йнии, по отше́ствии от жития́ сего́, шу́ияго стоя́ния, и да сподо́бимся десна́го со все́ми святы́ми во ве́ки веко́в. Ами́нь.

https://azbyka.ru/days/sv-irinarh-rostovskij-zatvornik

[Александр Васильевич]

Акафист святому преподобному Иринарху, Ростовскому чудотворцу

Кондак 1

Избранный угодниче Христов и преславный чудотворче Иринарше, дивно на земли в чине ангельстем пожил еси и ныне, яко имеяй велие дерзновение ко Господу, буди теплый о нас пред Богом заступник, да с любовию зовем ти:

Радуйся, Иринарше преподобне, пустынножителей светлое украшение.

Икос 1

Ангел земный и человек небесный явился еси преподобне Иринарше: от юности бо твоея Господеви благоугождая, все житие твое в добровольном подвизе страдальчествования проводил еси и Рая присноблаженнаго достигл еси, идеже ныне ликуя, услыши и нас, на земли поющих ти таковая:

Радуйся, православныя церкве Христовы превеликое украшение.

Радуйся, отечествия твоего светильниче пресветлый.

Радуйся, любовию ко Господу сердце твое от юности уязвивый.

Радуйся, и сам от Него возлюблен бывый.

Радуйся, воине Христов добропобедный.

Радуйся, силою свыше облеченный.

Радуйся, Царствия Небеснаго наследниче.

Радуйся, о всех чтущих тя усердный молитвенниче.

Радуйся, Иринарше преподобне, пустынножителей светлое украшение.

Кондак 2

Видевше рождшии тя и знаемии, яко Благодать Божия почи на тебе, блаженне, радостию Святою радовахуся, и Христа о сем славляху, поюще Ему: Аллилуиа.

Икос 2

Разума Божественна исполнився, познал еси, преподобне, яко благо есть мужу, иже возмет ярем Господень на ся от юности своея, и сего ради во след Христа со усердием потекл еси. Темже зовем ти:

Радуйся, иго Господне на себе вселюбезно приявый.Радуйся, в терпении спасения души своея искавый.

Радуйся, во смирении твоем Сыну Божию, смирившемуся до рабия образа, подражавый.

Радуйся, Бога и ближняго твоего паче себе возлюбивый.

Радуйся, слезами на земли сеявый.

Радуйся, притекающих к заступлению твоему послушателю скорый.

Радуйся, Иринарше преподобне, пустынножителей светлое украшение.

Кондак 3

Сила Вышняго от юности даровася ти, блаженне: далече бо сый, кончину отца твоего умныма очима узревый, и братиям своим по плоти о сем возвестивый, сим удивил еси тыя и научил еси звати Богу: Аллилуиа.

Икос 3

Имый всеусердное о спасении души твоея попечение, во обитель страстотерпцев Христовых Бориса и Глеба притекл еси, и тамо, пред игуменом пад, о вчинении себе в лик иноков всеусердно молил еси, еже и улучил еси приемый постриг главы твоея во отвержение мира и сует его. Мы же сия зряще, таковая поем ти:

Радуйся, мирская возненавидевый, да Христов раб будеши.

Радуйся, постниче терпеливейший, хлебом живота вечнаго душу твою питавый.

Радуйся, во плоти небесный жителю.

Радуйся, наставниче великий к путем спасения.

Радуйся, трудолюбием твоим во обители Борисоглебстей просиявый.

Радуйся, страстотерпче Христов долготерпеливе.

Радуйся, постников похвало и славо.

Радуйся, воздержания подвижников чистейшее зерцало.

Радуйся, Иринарше преподобне, пустынножителей светлое украшение.

Кондак 4

Бурю велию напастей воздвиже на тя ненавидяй добра диавол, обаче не поколеба доблести души твоея, посреди пещи искушений немолчно Богови зовущаго: Аллилуиа.

Икос 4

Слышав Господа в Евангелии своем глаголюща, яко многими скорбьми подобает нам в Царствие Небесное внити, уготовал еси плещи твоя на раны и ланите на заушения, всякое озлобление ради Христа претерпети готовый. Мы же, сицевую высоту духовныя жизни твоея зряще, ублажаем тя похвалы таковыми:

Радуйся, всего себе в волю Господню предавый.

Радуйся, Христа Распятаго паче всего возлюбивый.

Радуйся, терпением злостраданий Иову себе уподобивый.

Радуйся, язвы Господа Иисуса на теле твоем носивый.

Радуйся, узы Христовы на ся возложивый.

Радуйся, ужема железныма коварства вряжия связавый.

Радуйся, величием подвигов своих ангелы возвеселивый.

Радуйся, жестоким твоим житием человеки удививый.

Радуйся, Иринарше преподобне, пустынножителей светлое украшение.

Кондак 5

Боготечней звезде подобяся, протекл еси земное поприще твое, Иринарше, всемогущею Благодатию Божиею покрываем, и небесных видений сподобляем, в нощех и во днех поя Владыце: Аллилуиа.

Икос 5

Видевше тя иноцы обители, в ней же подвизался еси, земная презирающа, и в рубех и необувенныма ногама ходяща,вознегодоваша и двакраты из ограды своея извергоша. Ты же, незлобив сый, во град Ростов текл еси, о изгнавших тя молитвы возсылая. Сего ради приими от нас сицевая:

Радуйся, терпением скорбей всяческих просиявый.

Радуйся, вольною нищетою вечное богатство стяжавый.

Радуйся, всяцем образом Владыце всех угодивый.

Радуйся, равноангельное житие на земли поживый.

Радуйся, веры светлый светильниче.

Радуйся, ко грядущему граду верный наставниче.

Радуйся, вся земная во уметы вменивый.

Радуйся, незлобием твоим ризы души своея убеливый.

Радуйся, Иринарше преподобне, пустынножителей светлое украшение.

Кондак 6

Проповедницы воли Божественныя о тебе явишася самобратия Святая Роман с Давидом, и в видении тебе представше, во обитель свою, из неяже изгнан был еси, паки тя глашаху. Ты же от видения воспрянув, и радости исполнься, Богови воззвал еси: Аллилуиа.

Икос 6

Возсиявша благодатна светильника, яви тя Господь, егда не ведомыми судьбами своими из ограды обители святых мучеников во град Ростов тя изведе, да и во обителех Авраамиевой и Лазаревой прославится о тебе имя Его. Мы же таковому о тебе Божию смотрению удивльшеся, глаголем ти таковая:

Радуйся, орудием воли Божия бывый.

Радуйся, во смиренномудрии поживый.

Радуйся, страсти в души твоей искоренивый.

Радуйся, явлением ти преподобнаго Авраамия почтенный.

Радуйся, союзом любве со блаженным Иоанном себе связавый.

Радуйся, прозорливым глаголом уст его внимавый.

Радуйся, стогны ростовския подвиги твоими освятивый

Радуйся, о всех притекающих к тебе усердный молитвенниче.

Радуйся, Иринарше преподобне, пустынножителей светлое украшение.

Кондак 7

Хотяй всем спастися Владыка Господь чудным гласом воспяти тя от намерения твоего оставити пределы ростовския и к северу уклонитися. Ты же, послушлив сый, всего себе воли Его предав, воззвал еси Ему: Аллилуиа.

Икос 7

Новый воистинну Даниил явился еси, преподобне, в дивнем видении твоем узревый грядущия судьбы Царства Российскаго, и повеление от Бога прием, потекл еси ко граду Москве, идеже царю Василию небоязненно рекл еси о всех, хотящих быти. Мы же, тайнозрению твоему дивящеся, сицевая тебе приносим:

Радуйся, провидче дивный, будущая яко настоящая, узревый.

Радуйся, духом твоим о сих вельми возскорбевый.

Радуйся, веления Божия послушниче усердный.

Радуйся, небоязненно повеленная ти цареви явивый.

Радуйся, словесы твоими сего укрепивый.

Радуйся, беззаконий сынов ея твердейший обличителю.

Радуйся, о спасении Царства Российскаго богоугодный молитвенниче.

Радуйся, о мире Державы Российския пред Господем предстателю.

Радуйся, Иринарше преподобне, пустынножителей светлое украшение.

Кондак 8

Странен и дивен путь спасения протекл еси, блаженне, егда от иконы Распятия Христова повеление восприим, в затвор вшел еси, в нем же тело твое ужема железныма связав и множество железных крестов на ся возложив, во дни и нощи Владыце твоему звал еси: Аллилуиа.

Икос 8

Весь был еси умом и сердцем в горнем, аще и в хижине малей заключився, преподобне. Тем же и ныне водворяяся на небеси, заступаеши всех, верою и любовию вопиющих ти таковая:

Радуйся, в терпении и злострадании житие твое препроводивый.

Радуйся, волю свою заповедем Господним покоривый.

Радуйся, благодатию Духа Святаго осиянный.

Радуйся, источниче чудес богодарованный.

Радуйся, исцелений независтный подателю.

Радуйся, немудрых богомудрый наказателю.

Радуйся, правды Божия нелицеприемный возвестителю.

Радуйся, обидимых многомощный защитителю.

Радуйся, Иринарше преподобне, пустынножителей светлое украшение.

Кондак 9

Во всяких напастех и скорбех всем был еси утешитель благодатный, тугу сердечную страждущих словесы и молитвами твоими прогоняя, и во уповании на помощь Вышняго тех укрепляя, и научая пети Ему: Аллилуиа.

Икос 9

Витии многословесныя по достоянию восхвалити не возмогут мужества души твоея, богомудре отче наш Иринарше: варваром бо на обитель твою находящим и иноком ю оставльшим, ты един пребыти зде не убоялся ecи, Богу себе вручая. Темже любовию восхваляем тя сице:

Радуйся, убивающих тело, души же убити не могущих, не устрашивыйся.

Радуйся, воине Христов непоколебимый.

Радуйся, жизнь будущаго века паче временнаго жития возлюбивый.

Радуйся, силою словес твоих, благодати исполненных, врагов обличивый.

Радуйся, теми ярость сих в кротость преложивый.

Радуйся, пред военачальники вражиими православна и верна быти Царю своему исповедавый.

Радуйся, хищений их небоязненный обличителю.

Радуйся, грядущаго на них гнева Божия верный возвестителю.

Радуйся, Иринарше преподобне, пустынножителей светлое украшение.

Кондак 10

Спастися хотящим человеком, добр вождь явился еси, преподобне, от египта страстей в земли обетованней тех путеводствуя и ученьми своими наказуя, во еже пети Творцу всех: Аллилуиа.

Икос 10

Стену необоримую и ограждение нерушимое не точию обители твоей и стране ростовстей, но и всей Державе Российстей дарова тя Господь, всеблаженне, ибо благоприятными твоими молитвами оныя ограждаеши и от нахождения иноплеменных свобождаеши. За сия убо приими от нас похвалы сицевыя:

Радуйся, российстей земли Богом дарованный защитителю.

Радуйся, святыя обители твоея неусыпный хранителю.

Радуйся, любовь твою ко отечествию земному в житии своем явивый.

Радуйся, туюжде любовь к нему и по смерти сохранивый.

Радуйся, князя Димитрия Крестом Христовым благословивый.

Радуйся, небоязненно тещи на освобождение царствующаго града Москвы глаголы своими того утвердивый.

Радуйся, свобождению царскаго града предивный помощниче.

Радуйся, светом небесным, приходящия к тебе озаряяй.

Радуйся, Иринарше преподобне, пустынножителей светлое украшение.

Кондак 11

Пение непрестанное во всем житии твоем Богови приносил, еси, преподобне отче наш Иринарше. Ныне же от нас воспеваемый и по достоянию ублажаемый на земли, тамо, на небеси, купно со ангелы прославльшему тя дивно Господеви зовеши: Аллилуиа.

Икос 11

Светозарна светильника яви тя, блаженне, Христос Бог, егоже сиянием людие просвещаются, и тебе, яко спасения их виновнику, приносят таковая:

Радуйся, доблий подвижниче, враги спасения победивый.

Радуйся, изгнания благодушно приявый.

Радуйся, изриновение из затвора твоего и биения злых человек претерпевый.

Радуйся, душу твою дарованьми небесными украсивый.

Радуйся, в воздаяние трудов твоих и болезней силу прозрения и чудодействия получивый.

Радуйся, мучительства злых бесов человеки свобождаяй.

Радуйся, даровании Божиих всем подателю.

Радуйся, ко грядущему Граду Небесному верный наставниче.

Радуйся, Иринарше преподобне, пустынножителей светлое украшение.

Кондак 12

Благодатию, данною ти от Бога, отче, преведи ны безбедно по бурному морю житейскому, и в тихое пристанище Небеснаго Царствия сподоби достигнути, да тамо, вкупе с Тобою, в безконечныя веки Владыце нашему поем: Аллилуиа.

Икос 12

Поем дивное твое житие, блажим великия и преславныя твоя подвиги, почитаем честную и достохвальную кончину твою, величаем небесную славу твою и от избытка сердец наших похвальная зовем ти сице:

Радуйся, в чертозе небеснем лику святых сопричтенный.

Радуйся, христианом скорый помощниче.

Радуйся, нищету совершенную до конца сохранивый.

Радуйся, тягчайшия вериги твоя, яко утварь драгую, на плещех своих носивый.

Радуйся, врачеваний безмездных всемилостивый подателю.

Радуйся, ленивых к подвигом возбудителю.

Радуйся, исправления грешников поручителю.

Радуйся, обители твоея и страны ростовския славо.

Радуйся, Иринарше преподобне, пустынножителей светлое украшение.

Кондак 13

О всехвальный угодниче Христов и чудотворче предивный, преподобне и преблаженне отче наш Иринарше, с верою и любовию вопием тебе всеусердно: приими ныне малое моление сие наше, и умоли Милостиваго Бога, да избавит нас от всяких бед и напастей, и будущия свободит муки, вопиющих Ему: Аллилуиа, Аллилуиа, Аллилуиа.

[Се́й конда́к глаго́лется три́жды.]
[Далее повторяем 1‑е икос и кондак:]

Икос 1

Ангел земный и человек небесный явился еси преподобне Иринарше: от юности бо твоея Господеви благоугождая, все житие твое в добровольном подвизе страдальчествования проводил еси и Рая присноблаженнаго достигл еси, идеже ныне ликуя, услыши и нас, на земли поющих ти таковая:

Радуйся, православныя церкве Христовы превеликое украшение.

Радуйся, отечествия твоего светильниче пресветлый.

Радуйся, любовию ко Господу сердце твое от юности уязвивый.

Радуйся, и сам от Него возлюблен бывый.

Радуйся, воине Христов добропобедный.

Радуйся, силою свыше облеченный.

Радуйся, Царствия Небеснаго наследниче.

Радуйся, о всех чтущих тя усердный молитвенниче.

Радуйся, Иринарше преподобне, пустынножителей светлое украшение.

Кондак 1

Избранный угодниче Христов и преславный чудотворче Иринарше, дивно на земли в чине ангельстем пожил еси и ныне, яко имеяй велие дерзновение ко Господу, буди теплый о нас пред Богом заступник, да с любовию зовем ти:

Радуйся, Иринарше преподобне, пустынножителей светлое украшение.

Молитва

О предивный и преславный чудотворче, преподобне и достоблаженне отче Иринарше! Величающе труды твоя и болезни и прославляюще великое твое дерзновение ко Господу, тебе, яко отца чадолюбива, молим: ходатайствы твоими испроси нам у Господа, яже на пользу душам и телесем нашим: веру праву, надежду несомненну, любовь нелицемерну, во искушеиих мужество, в злостраданиих терпение, в благочестии преспеяния, и благословение свыше на вся благая дела и начинания наша. Испроси, угодниче Христов, у Всемогущаго Бога: страждущую страну Российскую от лютых безбожник и власти их да свободит, и да воставит престол православных царей: верных рабов Его, в скорби и печали день и нощь вопиющих к Нему, многоболезный вопль да услышит и да изведет от погибели живот наш. Не забуди, чудотворче святый, милостивно присещати обитель твою, вся грады и веси страны нашея, сохраняя и соблюдая молитвами твоими от всякаго зла. Помяни всех, веру к тебе имущих и имя твое на помощь призывающих, и вся во благих прошения их милостивно исполни. Ей, святче Божий, не лиши и нас грешных твоего заступления, сподобляя нас кончину жития благую улучити и Царствия Небеснаго наследники быти, да воспоем и прославим дивнаго во святых своих Бога, Отца, и Сына и Святаго Духа, в безконечныя веки веков. Аминь.

https://azbyka.ru/molitvoslov/akafist-svjatomu-prepodobnomu-irinarhu-rostovskomu-chudotvorcu.html