Надо было думать раньше. Россия отобрала у Финляндии самое ценное
Александр Васильевич:
Алексей Чичкин
БЕСПЛАТНЫЙ ЛЕС КОНЧИЛСЯ
Финляндия обиделась на Россию за нежелание быть ее сырьевым придатком
Беспрецедентно, но факт: цивилизованная и европейская Финляндия официально требует от РФ отмены высоких пошлин на экспорт российского леса. Эти требования, тоже официально, поддерживает Швеция. Более того: на недавнем саммите Россия–Евросоюз в Ханты-Мансийске обе стороны дали понять России о согласованности своих позиций по этому вопросу, попросив Москву внимательнее его рассмотреть.
Напомним, что Россия с 1 июля в 2,5 раза повысила пошлины на экспорт круглого леса с 4 до 10 евро за кубометр. А с 1 января 2009 года они вырастут до 50 евро за кубометр, что, видимо, сделает его покупку невыгодной для наших скандинавских соседей.
Пожалуй, в этом нет ничего неожиданного: у России есть собственные национальные экономические интересы, которые она намерена защищать. РФ не скрывает, что хочет увеличить объемы переработки на своей территории своей же собственной древесины. И исправить ситуацию, когда, по данным Рослесхоза и Минэкономразвития РФ, до 60-70% объема ежегодного российского импорта продуктов переработки древесины изготовлено из российского же сырья.
Многие десятилетия российская древесина поставлялась в Скандинавию по заниженной стоимости, а пошлины носили символический характер. По данным финских и шведских источников, стабильно высокая рентабельность лесной индустрии Суоми и Швеции минимум на 40% поддерживается многолетней дешевизной именно российского леса.
Казалось бы, что удивительного в том, что Россия больше не хочет быть сырьевым придатком своих соседей? Однако предпринятые ею вполне законные меры вызвали шквал протестов и жалобы в ЕС и ВТО. Пока, впрочем, министр торговли Швеции Эва Бьорлинг высказывается за дипломатические меры, а не за действия по принципу «зуб за зуб». По ее словам, Европейская комиссия пока не сообщала о своем намерении заблокировать принятие России в ВТО, если РФ не отменит новые «лесные» пошлины.
Тем временем, премьер-министр Финляндии Матти Ванхонен написал соответствующее письмо главе Еврокомиссии Жозе Мануэлю Баррозу. С другой стороны, Финляндия обещает применить «контрмеры» против России, введя, например, пошлины на товары, перевозимые транзитом через финскую территорию в Россию, чтобы компенсировать потери финских производителей бумаги.
Кроме того, министр внешней торговли Финляндии Пааво Вайринен дал понять, что снижение тарифов на экспорт древесины должно стать одним из условий вступления России в ВТО». Впрочем, министр лесной промышленности Финляндии Анне Брунила полагает, что финской стороне лучше найти более приемлемое решение – путем поиска новых источников древесины внутри страны или где-нибудь еще.
Нам же остается лишь гадать, что еще может вызвать недовольство финской стороны. Может быть, снижение российского транзита через территорию Финляндии в пользу транспортной сети на Северо-Западе РФ, что равнозначно потере 13-15% среднегодовых бюджетных поступлений Суоми?
Странное дело: средний уровень цен на товары и услуги Финляндии и Швеции, экспортируемые в РФ, за последние 3 года, по имеющимся данным, увеличился минимум на 20-25%. Но Москва почему-то не инициирует по этому поводу разбирательства ни в ЕС, ни в ВТО.
http://www.rpmonitor.ru/ru/detail_m.php?ID=10106
Игорь Шаукатович:
Рассказывают те, кто сплавлялись в Карелии, что некоторые места там превратались в степи, все вырублено ! Чисто по европейски, цирлих-манирлих, вам отходы и откаты, нам ресурсы.
Андрей:
Одно время я занимался экспортом пиломатериалов в Европу. Не выдержал конкуренции - европейцы брали пиломатериал как дополнение к кругляку (нераспиленный лес). Повышение пошлины на кругляк в 2.5 раза - ПРАВИЛЬНО!
Александр Васильевич:
Пётр Мультатули
Финляндия - плацдарм революции 1905 года
Финляндия была создана как государство волею Императора Александра Благословенного в 1809 году. 16 марта Александр I лично открыл финляндский парламент, подписав накануне манифест о государственном устройстве Финляндии. Так, в составе Российской империи появилось Великое Княжество Финляндское. На составление этого манифеста оказал сильное влияние М. М. Сперанский, и многие русские патриоты справедливо указывали на некоторые положения, противоречащие интересам России. Так, непонятно по какой логике, русский город Выборг отошёл в состав Великого Княжества, а самому княжеству были предоставлены невиданные права и свободы. Всё это не преминуло сказать негативным образом в начале ХХ века, когда в Великом Княжестве приобрёл большое влияние финский национализм.
Территория Великого Княжества Финляндского стала к 1905 году одним из основных плацдармов антирусских и революционных сил. Этому способствовало, во-первых, очень выгодное географическое положение Финляндии, омываемой морями и близкой от европейских стран, и во-вторых господством в Финляндии русофобских тенденций. Несмотря на попытки Александра III обуздать финский сепаратизм, он по-прежнему оставался весьма распространенным явлением в жизни великого княжества. Русская верховная власть при Александре III фактически не препятствовала ни свободе местной финской прессы, ни большой автономии в вопросах внутренней жизни. С вступлением на престол Императора Николая II сепаратистские устремления части финского общества начали стремительно развиваться.
На территории Великого Княжества действовали самостоятельные финские воинские формирования, которые не вписывались в систему вооруженных сил империи. Финские войска насчитывали 100. 000 человек. Еще Александр III хотел их расформировать, но по закону на это требовалось согласие финского сейма, которое тот не давал. Николай II решил покончить с этим недоразумением. Тем более что в условиях роста финляндского сепаратизма, независимые вооруженные силы представляли для русского государства большую опасность. При этом надо учесть, что из всей империи именно в Финляндии процент русского населения был самым низким (он составлял всего 0,2 %).[1]
В 1899 году Император Николай II повелел назначенному им генерал-губернатором Финляндии генералу Н. И. Бобрикову строго соблюдать общерусские интересы в Великом Княжестве. В царском рескрипте на имя Бобрикова говорилось: «Вверяя попечениям и заботам вашим благосостояние и процветание этого близкого Моему сердцу края, Я питаю уверенность, что неизменно руководствуясь данными Мною указаниями, исполнение новых обязанностей ваших одушевлено будет стремлением к последовательному вкоренению в сознание местного населения всей важности для блага Финляндского края теснейшего единения с общим для всех верноподданных Отечеством».[2]
3 февраля 1899 года был издан Высочайший манифест, в котором говорилось: «Независимо от предметов местного законодательства, вытекающих из особенностей ее общественного строя, в порядке государственного управления возникают по сему краю и другие законодательные вопросы, каковые по тесной связи с общегосударственными потребностями не могут подлежать исключительному действию учреждений Великого Княжества. Оставляя в силе существующие правила об издании местных узаконений, исключительно для нужд Финляндского края относящихся, Мы почли необходимым предоставить Нашему усмотрению ближайшее указание предметом общеимперского законодательства».[3]
Таким образом, законодательная власть по вопросам общегосударственного значения была передана от финского сейма Государю Императору. Действия Николая II отвечали историческому моменту: дальнейшее поощрение финского сепаратизма могло привести к непредсказуемым последствиям. Тем более, что зачинателями этого сепаратизма были лишь правящие круги. По большому счету, Царь был прав. Как докладывал Государю Бобриков: «Идеи сепаратизма и отчуждения от России живут и имеют ревностных сторонников только в верхних слоях финляндского населения. Носительницей этих идей является, главным образом, шведская партия. Наоборот, старофинская партия, к которой принадлежит большинство среди нынешних представителей местного правительства, не чужда стремлению найти почву для примирения с требованиями развивающейся русской государственности».[4]
Это же убеждение выразил и Николай II в письме к статс-секретарю по делам Финляндии Прокопе: «Я вижу в этом недобрые поползновения со стороны высших кругов Финляндии посеять недоверие между добрым народом Моим и Мною».[5]
Но действия Царя не были правильно восприняты не только в финляндской правящей элите, но и в русской. Мать Николая II, вдовствующая Императрица Мария Федоровна, в письме к сыну умоляла его не обижать «несчастных финляндцев» и отправить в отставку Бобрикова. Государю приходилось объяснять матери: «В Сенате давно уже существуют две эти партии (финская и шведская – П.М.) вследствие введения финского языка в судах и других учреждениях. Теперь там огромное количество финнов, чем шведы очень недовольны. Последние стараются удержаться в своем господствующем прежнем положении, но это им все менее удается. Это ясно видно из переводов разных финских газет, которые мне Плеве представляет. Вообще смута в Финляндии пошла со времени издания манифеста 3 февраля 1899 г. К счастью она не идет из народа, а наоборот сверху. Разные служащие, журналисты и др. начали распространять в народе всякие неверные толки и слухи, в особенности о законе о воинской повинности и, разумеется, успели сбить с толку часть простых людей. (…) Я несу страшную ответственность перед Богом и готов дать Ему отчет ежеминутно, но пока я жив, я буду поступать убежденно, как велит моя совесть. Я не говорю, что я прав, ибо всякий человек ошибается, но мой разум говорит мне, что я должен так вести дело. Не правда ли, дорогая Мама, было бы несравненно легче сказать Бобрикову – оставьте их делать, что хотят, пусть все идет по-старому! Сразу восстановилось бы спокойствие, и моя популярность возросла бы выше, чем она теперь. Очень заманчивый призрак, но не для меня! Я предпочитаю принести это в жертву теперешнему невеселому положению вещей, потому что считаю, что иначе я поступить не могу».[6]
Финны ответили массовыми манифестациями, прошедшими в Гельсингфорсе, когда манифестанты несли портреты Императора Александра II, создателя финского сейма, в траурной рамке. Николай II был возмущен этой оппозицией, решив, что ее реакция есть реакция «политического меньшинства».
Несмотря на это, сепаратистские стремления финнов ширились и приобретали организованные формы. Финские радикалы заявили, что раз Император «нарушил конституцию», то Финляндия находится с Россией в состоянии войны. Все большей свободой начинали пользоваться откровенно антиправительственные группировки. Наиболее опасной из них была сходная по идеологии и методам с эсерами «Партия активного сопротивления». Во главе нее стоял К. Циллиакус, главный посредник между революционными группировками России и японской разведкой. Скоро появились и первые жертвы финского радикализма. 3-го июня 1904 года в 11 часов утра в Гельсингфорсе, в здании сената, бывший служащий сената Евгений Шауман выстрелил три раза в генерал-губернатора Финляндии Н. И. Бобрикова, и тот через несколько часов скончался от полученных ран. Убийца застрелился на месте преступления. «Утром с прискорбием узнал, что Бобриков тихо скончался в час ночи! Огромная трудно заменимая потеря!», – записал в своем дневнике Николай II.[7]
Убийство Бобрикова произошло на фоне уже идущего полным ходом роста революционных выступлений в Финляндии. Большую роль в этом играли японские спецслужбы, которые через Финляндию поставляли оружие, как для финских сепаратистов, так и для других революционных партий.
Резидент японской разведки М. Акаси установил связь с финскими оппозиционерами в Стокгольме. «Известный в Петербурге по своей службе у нас до войны в качестве военного агента японской миссии полковник японской службы Акаши, – говорится в брошюре 1906 года, – после разрыва дипломатических отношений между Россией и Японией, переселился в Стокгольм, который и сделался центром японского шпионажа в Европе».[8]
От финнов Акаси получил важные сведения о состоянии русского революционного движения и возможности сношения с польскими революционерами и эсерами. С самого начала войны Акаси встретился с Циллиакусом и между ними возникла идея о снабжении революционного движения японскими деньгами.
Через финского националиста Циллиакуса японские деньги расходились и другим революционным и сепаратистским группировкам Российской империи. П. Н. Милюков, отвергая свою осведомленность о японских деньгах, писал: «Закулисная сторона съезда стала мне известна гораздо позднее из книги Циллиакуса о «Революции и контрреволюции в России и Финляндии». По своему происхождению этот съезд должен был носить чисто пораженческий характер. Мысль о съезде явилась у поляков на амстердамском социалистическом съезде. Прямая цель была при этом воспользоваться войной с Японией для ослабления самодержавия. Циллиакус снабдил оружием польских социалистов. (…) Деньги, которые были нужны для пораженческих мероприятий, были получены Циллиакусом, целиком или отчасти, через японского полковника Акаши с определенной целью закупить оружие для поднятия восстания в Петербурге и на Кавказе».[9]
В письме Циллиакуса Акаси, которое было перехвачено русской разведкой, содержались сведения о полученных им средствах для революционных организациях России. По этому письму можно было судить о размерах японской помощи революционерам. «Для с.р. (эсеров) – 4.000 (здесь), яхта – 3.500 (речь идет о зафрахтованной для перевозки оружия яхте), экипажи и т.д. – 500, 5.000 ружей для Г. (Грузинская революционная партия), 1.000 ружей для с.р., 8.000 ружей для Ф. (Финляндская революционная партия), 5.000 ружей для с.п. (Польская социалистическая партия), 500 ружей Маузера, для раздачи Ф. и с.р. – 2. 100. Уже получено – 2.000. Всего: 23.000 фунтов стерлингов».[10]
Летом 1905 года русской разведке стало известно о прошедшей в Женеве межпартийной конференции эсеров и финских радикалов. На ней было принято решение об организации вооруженного восстания в Петербурге. Ставка делалась на фигуру Гапона. Было решено доставить в Россию большую партию оружия. К этой задачи активно подключился Акаси. «Работайте энергично, – торопил он революционеров, – Найдите способ отправки. Надо кончать в скором времени».[11]
16 июня 1905 года снаряженное на японские деньги и груженное оружием судно «Каликста Грация» отправилось в Россию. Как докладывал в Петербург Мануйлов, «японское правительство при помощи своего агента Акаши, дало на приобретение 14500 ружей различным революционным группам 15300 фунтов стерлингов. Кроме того, им выдано 4000 фунтов социалистам-революционерам и на приобретение яхты с содержанием экипажа 4000 фунтов».[12]
В том же июне 1905 года Циллиакус покупает при помощи японцев 315-тонный пароход «Джон Графтон», предназначенный для доставки большой партии оружия в Россию. Загрузившись оружием, «Джон Графтон», переименованный в «Луну», двинулся в Балтийское море. Кораблю удалось дважды успешно выгрузить две партии оружия ( в районе Кеми и близ Пиетарсаари), но 7-го сентября он налетел на отмель и, после малоуспешной попытки команды выгрузить оружие, был взорван. Основное количество оружия было извлечено русскими властями, другая часть разошлась среди местных жителей. Революционерам достались лишь малые крохи. Случай с «Джоном Графтоном» заставил русское правительство запретить ввоз оружия на территорию России.
24 ноября 1905 года великий князь Николай Николаевич докладывает Царю: «Донесения наших военных агентов заграницей устанавливают существование тайного ввоза оружия в Империю через Финляндию, принявшего за последние месяцы массовый характер».[13]
В 1905 году С. Ю. Витте с тревогой пишет Императору: «По поступающим в настоящее время сведениям подготовка вооруженного мятежа в Финляндии производится почти совершенно открыто. Повсеместно в крае формируются разного рода «гвардии», которые производят учения, маневры, одиночную и боевую стрельбу. Так, в окрестностях г. Гельсингфорса в течение первых двух дней праздника Св. Пасхи местная «красная гвардия» в количестве 5-6 тыс. человек, вооруженная винтовками, проводила двухсторонние маневры. Всеми подобными вооруженными отрядами края ведает обосновавшийся в столице Финляндии союз «силы», который рассылает по всем провинциальным городам свои циркуляры».[14]
В ходе революции Финляндия стала убежищем для многих государственных преступников. Здесь скрываются Рутенберг, Азеф, Гапон, Дора Бриллиант, сбежавший с каторги Гершуни и другие. Многие финны были членами большевистской партии. С. Ю. Витте докладывал Государю: «Финляндия в последние годы служила убежищем петербургских революционеров. Там нашли притон еще убийцы Сипягина. Оттуда шло почти все оружие, которым вооружались революционеры»[15]
Помощь финских сепаратистов, оказанная революционерам в 1905 году, в полной мере проявится во время большевистского переворота осенью 1917 года.
______________________________________
[1]Маркс А.Ф. Географический и статистический карманный Атлас России. – СПб: издание Т-ва А.Ф. Маркс, 1907.
[2] «Нива», 1904, №24, с. 480.
[3] Нива, 1899
[4] РГИА, ф. 919, 0.2, д. 607, л. 2
[5] ГА РФ. Ф. 601. Оп. 1. Д. 139
[6] Кудрина Юлия. Императрица Мария Федоровна. (1847-1928 гг.) Дневники, письма, воспоминания. – М.: Олма-Пресс, 2000, с.98.
[7] Дневники Императора Николая II, с. 212.
[8] Изнанка революции. Вооруженные восстания в России на японские средства. – СПб, 1906.
[9] Милюков П. Н. Воспоминания. – М.: ИПЛ, 1991, с.169.
[10] «Изнанка революции», с. 11.
[11] «Изнанка революции», с. 11.
[12] Павлов Д. Б., Петров С. А. Японские деньги и русская революция. – М.: Прогресс, 1993. с. 53.
[13] РГИА. ф. 1276, оп.1, д. 85.
[14] РГИА. ф.1276, оп.2, д. 146.
[15] «Красный Архив», т. XI-XII, 1925, с. 146.
http://ei1918.ru/russian_empire/finljandija.html
Александр Васильевич:
Сергей Лебедев, Русская линия
А ведь была Победа!
К 70-ой годовщине начала советско-финской войны …
Петербургское телевидение 30 ноября, в 70-ю годовщину начала советско-финской («зимней») войны, показала в самый прайм-тайм фильм с участием знаменитого певца Шнура, финского актера Вилле Хаапасало, а также ряда отечественных и финских историков, фильм с говорящим названием «Война без победы». Это название определяет все содержание фильма.
Вообще певец Сергей Шнуров, более известный как Шнур, в последнее время стал выступать на телевидении в качестве ведущего ряда исторических программ. Сразу скажу, что вне зависимости от музыкального творчества Шнура, справедливо имеющего репутацию законченного матерщинника (а на нашей эстраде надо особо постараться, чтобы в этом тебя заметили!), в своих исторических передачах достаточно объективно описывал историю балтийских революционных матросов 1917 года, или Ленфронта. Однако в фильме о финской войне Шнур сработал в стиле чернухи времен перестройки. Самое главное, из фильма почти непонятно, кто же победил в войне, а название однозначно заявляет, что в войне не было победы. Но давайте немного вспомним историю...
30 ноября 1939 года, ровно в 8 часов утра, началась советско-финская, или Зимняя, война. В истории нашей страны, переполненной войнами, та война, продолжавшаяся 104 дня и 4 часа и закончившаяся победой русского оружия в полдень 13 марта 1940-го года, стала, по словам А.Т.Твардовского, войной «незнаменитой». Разразившаяся вскоре Великая Отечественная своим масштабом и значимости для всего мира как-то заслонила собой «малую» войну с финнами. Более того, поскольку с 1944 года и вплоть до конца советской эпохи Финляндия была дружественным (скорее даже вассальным) для СССР государством, то из соображений своего рода политкорректности в официальных советских исторических трудах старались не касаться скользкой темы той войны. В школьных учебниках истории и в солидных академических изданиях советско-финской войне отводилось в прямом смысле несколько строчек. В Финляндии же, напротив, о Зимней войне изданы тысячи книг и статей. Вообще героические предания о том, как маленькая Финляндия в одиночку три месяца сражалась с «рюсся» (русскими), стали для финнов главным предметом национальной гордости.
После начала горбачевской «перестройки» в нашей стране начали активно исследовать «белые пятна» истории, но под пером «перестроечных» журналистов «белые пятна» превратились в «черные». В результате стало складываться нелестное для нас стереотипное представление о войне: злодей Сталин, сговорившись с другим злодеем Гитлером, напал на маленькую демократическую Финляндию, но финны побили Красную армию, которая, конечно же, воевать не умела. В результате остается непонятным, почему же Карельский перешеек все же стал русским. Думается, нам, русским, нечего стыдиться той войны. Все было сделано правильно, хотя, возможно, и можно было сделать лучше.
Многие пишущие о советско-финской войне авторы вольно или невольно переносят на семь десятилетий назад особенности современной Финляндии - страны мирной, стабильной, демократической и процветающей. Но довоенная Финляндия вовсе не была невинной овечкой, на которую напал русский медведь.
К 1939 году финны жили в экономически отсталом и политически нестабильном государстве-гарнизоне. И в области экономики, и, как ни парадоксально, в области политических прав, Финляндия 20-30-х гг. прошлого века сделала заметный шаг назад по сравнению с эпохой Великого Княжества Финляндского в составе Российской империи. Кстати, Финляндия в 1809-1917 гг. была вполне независимым государством, связанным с Россией лишь династической унией - самодержавный император Всероссийский был по совместительству конституционным Великим князем Финляндским. Как видим, Финляндия до 1917 года вовсе не была российской губернией, и в этом смысле выражение о том, что Финляндия «отделилась» от России, или стала «независимой», не вполне корректны. Просто после падения российской монархии и превращение России в поле боя Гражданской войны, Великое княжество превратилось в страну, уже не связанную с Россией.
После 1917 года Финляндия, подобно другим лимитрофам, образовавшихся на территориях прежней Российской империи, так и не смогла достигнуть экономических показателей 1913 года. При населении в 3,5 миллионов человек Финляндия имела 100-тысячную безработицу. Единственной функционирующей отраслью финляндской экономики была лесная промышленность, а также строительство укреплений. Страна переживала демографический кризис: во второй половине 30-х гг. в Финляндии умирать стало больше, чем рождаться. Вряд ли утешением для финнов было то обстоятельство, что в 30-е годы вымирали еще Эстония, Латвия, а также флагман европейского декаданса Франция. В политической жизни медлительных спокойных финнов кипели латиноамериканские страсти. За первые 20 лет независимости страна пережила одну гражданскую войну, несколько заговоров, хаотическую смену правительственных кабинетов.
Но, несмотря на экономические и демографические проблемы, маленькая Финляндия была очень милитаризированным государством. Со всей страстью самостоятельно не воевавшей нации финны отдавались парадам, учениям, знаменам, мундирам. Немецкие журналисты отмечали, что Финляндия похожа на Пруссию. Военным делом финны начинали заниматься со школьной скамьи в «беличьих ротах», затем шла действительная военная служба в армии. Политически благонадежные граждане продолжали заниматься военной подготовкой в военизированной организации шюцкор («охранный корпус»). Женщины проходили военную подготовку во вспомогательной организации «Лотта Свярд». Военные расходы составляли 1/3 всех расходов страны, и это без учета расходов на шюцкор и строительство «линии Маннергейма». Благодаря всеобщей военизация Финляндия могла выставить под ружье больше солдат относительно общей численности населения, чем Германия после тотальной мобилизации. Война, и причем только война с Россией, была чуть ли не смыслом существования Финляндии. А между тем граница с Россией проходила в 32 км от Ленинграда.
Как и все соседи России, финны имели весьма значительные территориальные претензии к нашей стране. Собственно, экспансионистские планы по отношению к России преследовали многие деятели культуры и политики Финляндии еще с XIX века, когда Финляндия была Великим княжеством в составе Российской империи. Поэт Эмиль Квантен в 1855 году писал, что границы Финляндии должны пройти по «трем перешейкам» по линии Нева - Ладожское озеро - Онежское озеро - Белое море. Классик финской литературы Топелиус в 1876 году призывал финнов объединить под своим руководством все финно-угорские народы. После провозглашения независимости в 1917 году финляндские лидеры были готовы в любой момент приступить к расширению территории страны за счет России. Постоянно велась идеологическая обработка граждан Финляндии. Так, вопреки историческим фактам, финнов убеждали в том, что они были угнетены в Российской империи. Историки подсчитывали войны с русскими, начиная с древних летописных стычек. Не случайно, по мнению финнов, война 1939 - 40 гг. была 22-ой по счету русско-финской войной (!). Наконец, финнов убеждали в том, что все экономические и социальные проблемы Финляндии будут решены после расширения на юг и восток. Только в 30-е гг. вышло шесть художественных книг, посвященных будущему взятию «Пиетари» (Ленинграда). Между различными финскими партиями происходили споры по поводу грядущих границ Финляндии, но в том, что Финляндия должна территориально увеличиться, согласны были все.
Впрочем, при всей своей воинственности, финляндские лидеры хорошо понимали, что Финляндия не сможет самостоятельно отхватить у русского соседа хоть вершок земли. Поэтому все стратегические планы финнов заключались в том, чтобы вступить в любую антирусскую коалицию. Опасаясь, что Финляндия потерпит поражение раньше, чем получит помощь, финские военные планировщики сделали ставку на сооружение на границе почти напротив Ленинграда мощной линии укреплений, известной как «линия Маннергейма». План ведения войны заключался в том, чтобы измотать советские войска на «линии Маннергейма», а затем, дождавшись помощи от западных союзников, перейти в наступление.
Сооружение «линии Маннергейма» шло с 1927 года (впрочем, первые полевые укрепления появились в 1919 году), и к началу войны «линия» была почти готова. Сама «линия Маннергейма» пересекала весь Карельский перешеек. Эта «линия» была уникальным сооружением, состоящим из трех полос. Ширина «линии» была 135 км, глубина - 90 км. Обойти ее невозможно, стало быть, надо ее будет брать в лоб. Но при этом надо преодолеть 1000 дотов и дзотов, из которых 296 были настоящими крепостями.
Осенью 1939 года началась Вторая мировая война. Это обстоятельство вызвало энтузиазм у финляндских лидеров, почувствовавших, что наступает момент долгожданной войны с СССР. Уже 14 октября была объявлена всеобщая мобилизация. С Карельского перешейка было эвакуировано гражданское население. Впрочем, советские руководители также решили, что именно теперь, когда англо-французская коалиция отвлечена от Финляндии, а Германия (по договору о ненападении) не будет возражать против территориальных изменений на севере Европы, настал момент изменения границ. Разумеется, когда обе стороны стремятся к войне, она начнется. И 30 ноября 1939 года, в 8 часов утра, залпы тысяч батарей возвести ее начало.
«Малая» война оказалась не такой уж малой. С советской стороны в боевых действиях принимало участие свыше 1 миллиона солдат, с финской - 600 тысяч. За 105 дней боев обе стороны понесли огромные потери. Погибли 126 875 советских солдат, 265 тысяч были ранены и обморожено. Потери составили 40% личного состава участвовавших в войне частей. Финны потеряли 48 243 человека убитыми и 45 тысяч ранеными, что составляло 20% состава финских войск. Впрочем, учитывая отсутствие у Финляндии резервов, эти потери означали полное поражение финских вооруженных сил, исчерпавших все ресурсы.
О характере боевых действий говорит небольшое количество раненых в общем числе потерь, причем у финнов раненых оказалось даже меньше, чем убитых. Все объяснялось лютыми морозами, и поэтому раненные, но не госпитализированные немедленно погибали от холода. Об упорстве обеих сторон свидетельствует удивительно малое по масштабам войны количество военнопленных. В плену оказались 5 567 красноармейцев, в большинстве своем обмороженных, и 806 финнов. Похоже, что бойцы противоборствующих сторон сражались по правилу - в плен не сдаваться и пленных не брать. Как видим, соотношение потерь было 1:3 в пользу обороняющихся, что является вполне приемлемой нормой потерь в наступательной операции (звучит это, конечно, жестоко, но таков военный язык). Более того, потери советской стороны вовсе не были чрезмерными, ведь русские наступали на хорошо подготовленную линию укреплений, в неблагоприятных климатических условиях.
Напоминание о потерях необходимо потому, что до сих пор на страницах западных и современных «российских» (то есть русскоязычных) изданиях советских бойцов той войны «убивают» сотнями тысяч. Еще финский главком Маннергейм объявил о том, что 200 тысяч русских не вернутся домой. В финских книгах уверяется, что финны уничтожили аж тысячу русских самолетов и 2 300 танков (это все показатели страха западного обывателя перед танковыми армадами СССР). Но финны все же не склонны проявлять чрезмерную фантазию.
По сравнению с западными исследователями при злорадном подсчете трупов всех переплюнул «реформатор» Хрущев, объявив в своих пустословных мемуарах, что СССР в Зимнюю войну потерял миллион человек. А вообще жуткие потери Красной Армии в финской войне - такое же пропагандистское преувеличение, как жертвы «холокостов», голодоморов» и т.д.
Для командования Красной Армии упорное сопротивление финнов оказалось неожиданным сюрпризом. Как это часто бывало в нашей истории, успехи в конфликтах с японцами и легкая польская кампания сентября 1939 года привели к «шапкозакидательским» настроениям военного руководства. Добавим к этому природные условия. На январь 1940-го года приходиться рекордно низкая температура за всю историю метеонаблюдений в регионе. Температура колебалась от нуля до - 42 С. Установился глубокий снежный покров, в котором застревала техника. И была острейшая нехватка времени. Войну надо было выиграть как можно скорее, пока на помощь финнам не пришли западные союзники.
(Окончание следует)
Навигация