Ересь кочетковщины
Александр Васильевич:
Свидетельства о поведении кочетковцев на богослужениях
I. Высоко-Петровский монастырь
Великим Постом 2000 года, незадолго до недели Торжества Православия, стало известно о снятии прещения с иерея Георгия Кочеткова. По благословению священноначалия, временно о. Георгию было определено сослужить в храмах патриаршего подворья в бывшем Высоко-Петровском монастыре и в храме преподобного Сергия Радонежского в Крапивенском переулке. Позднее в одной из своих проповедей о. Георгий, вспоминая о том, как настоятели данных приходов, мягко говоря, без энтузиазма отнеслись к выпавшему им послушанию, замечал на этот счет:
«По-человечески этих людей понять можно. Они испугались, что наша большая община “растворит” их приходы или общинки, то есть то, чем они так дорожат, то, что для них важнее всего, потому что это стадо — их стадо, а они — его пастыри. Только никто из них не подумал о том, что все стадо — Христово, и всегда должны быть Один Пастырь и одно стадо»[1].
Не дерзну судить, о чем думали о. Иоанн (Экономцев) и о. Иоанн Вавилов, когда к ним в храмы приходило стадо кочетковцев вместе со своим пастырем, но хочу все же на этих страницах, как член одной из упомянутых «общинок», поделиться своими личными впечатлениями от знакомства с «самой интеллигентной православной общиной Москвы», упоминание о сектантском духе которой успело попасть даже в энциклопедии[2]. Заранее прошу прощения у благосклонного читателя за некоторую фрагментарность воспоминаний — память моя сохранила далеко не все. Однако полагаю, что и изложенного здесь окажется достаточно для воссоздания живой картины минувшего...
* * *
Все эти недели Великого Поста богослужения проходили в крохотном храме Толгской иконы Божией Матери, где с трудом могли уместиться 120 человек. Кочетковцы приходили в составе не менее 500 человек. В результате на улице, конечно же, оказывались по большей части наши прихожане, вытесненные нежданными гостями. Что было, мягко говоря, не вполне удобно. Мы теряли прихожан, приход таял на глазах. То, сколь дружно все это время кочетковцы не подавали на храм и ничего, даже свечей не покупали за ящиком, наводило на мысль, что делали они это из принципиальных соображений. Держались они обособленно, молитвы повторяли вслух за священником на русском языке. Но главное — выражение лиц «православной элиты» (одно из самоназваний кочетковцев), скованных тяжелыми заскорузлыми экзальтированно-зомбированными масками. Их вид неизбежно вызывал неприятие и отторжение даже у тех из наших прихожан, кто до столь тесного знакомства относился к этой общине с некоторой долей жалости.
* * *
В Великий Четверг мы переехали в большой храм прп. Сергия Радонежского (в Высоко-Петровском монастыре). Как светло, радостно и благодатно прошла служба без «гостей»! Одно только омрачало — мысль о том, каково же сейчас было приходу Крапивенского храма прп. Сергия, расположенного по соседству? Ведь если не к нам, то тогда гости должны были пойти к ним! Однако чуть позже я узнал, что и их Господь миловал в этот великий для сердца каждого христианина день — день установления Таинства Евхаристии, величайшего из таинств. Только уже много месяцев спустя мне попал в руки кочетковский журнал «Православная община», где напечатана проповедь о. Георгия, произнесенная в тот Великий Четверг, в которой он своим чадам фактически запретил причащаться в этот день в московских храмах: «Сегодня нам с вами пришлось отказаться от Евхаристии как сакраментального таинства... Что это значит? Значит ли это, что мы останемся без полноты воспоминания Тайной вечери? Или что останемся без Чаши, без приобщения ко Христу в этот великий день? Нет, дорогие братья и сестры, это невозможно! Мы с вами сегодня должны и приобщаться и быть причастниками Тела и Крови Христа. Но, видимо, каким-то особым образом, ведомым лишь Ему Самому»[3]. Ради сектантской дисциплины и полного послушания своему «непогрешимому» вождю несчастные кочетковцы решили отказаться от причастия в Великий Четверток за главной литургией годового круга, когда Господь установил это великое Таинство. Другими словами, они променяли в этот день Христа Спасителя на священника Кочеткова.
Поневоле приходит простая мысль: вот бы они, подобно дореволюционной беспоповской секте «согласие разиней» (которые, собравшись на молитву в день установления Евхаристии, в Великий Четверг, стоят, разиня рот, в ожидании, что причащать их будут ангелы[4]), все время бы «духовно приобщались» и не докучали своим малоприятным обществом православным христианам! К сожалению, в жизни нашей всегда не все так хорошо, как хотелось бы...
* * *
В Великую Субботу в нашем храме все падали от усталости с ног, готовя храм к предстоящему пасхальному богослужению. Ожидалось прибытие порядка двух тысяч «гостей». Позднее я специально интересовался у эконома — ни копейки община о. Георгия не дала на благоустройство храма к Пасхе и сам о. Георгий не выделил ни одного из своих чад для приведения храма в порядок. Для служащих храма это было верхом наглости.
Грядущая Пасха должна была стать апогеем нашего вынужденного гостеприимства. Так это и произошло. И по сию пору очевидцы той знаменательной ночи не могут спокойно вспоминать о ней...
Чтение «Деяний». Исповедь. В храме пока в основном наши прихожане. «Гости» появились в полночь. С армейской быстротой под сводами храма, в котором в разное время молились свт. Митрофаний Воронежский и свт. Лука (Войно-Ясенецкий), «православной элитой» был развернут «павелецкий вокзал». Тремя ровными рядами были выстланы матрасы и спальные мешки, стремительно заполнившиеся спящими. Ближе к алтарю были расставлены рядами также принесенные заранее раскладные стульчики, сидя на которых, слушала богослужение более стойкая часть «элиты».
Непосредственно же у солеи плотной стеной стали те, кого наши прихожане с первых же минут окрестили «белым братством» — новокрещеные Кочетковым лица обоих полов, облаченные поверх одежды в белые одеяния с крестами, сшитые по фасону стихарей. Экстравагантный вид «белого братства» производил весьма сильное впечатление даже на людей с очень крепкой психикой. Позднее я узнал, что люди это весьма не случайные. На них возлагалась серьезная миссия. Большая их часть приехала из регионов и в течение нескольких месяцев проходила «катехизацию» у о. Георгия. После крещения же они должны были разъехаться по домам, дабы нести свет кочетковской веры в массы.
Когда диакон вышел совершать большое каждение и прошел в трапезную часть, где расположился «павелецкий вокзал», он столкнулся с дружным сопротивлением «элиты» — возмущенные кочетковцы зашикали на него и попытались прогнать, указывая, что своими действиями он может разбудить детей.
Крестный ход. Наши прихожане вышли с пением «Христос воскресе из мертвых». Кочетковцы остались. Когда крестный ход возвратился, «гости» стали организованно препятствовать возвращению в храм наших прихожан. «Христос воскрес из мё-о-ортвых», — голосило стадо гостей.
Великий вход. Окончилась Херувимская. Я вышел из храма, чтобы проверить, поставили ли в трапезной большой самовар на запивку для причастников. Проходя по гульбищу, я заметил лежащие прямо на камнях какие-то кульки или свертки. «Как странно, — подумалось мне, — бросить без присмотра вещи на улице...» Однако, приглядевшись, я вдруг понял, что это не просто свертки — это маленькие дети, оставленные спать «на воздухе».
Я спустился по длинной храмовой лестнице, высокие ступени которой помнили поступь Петра I. На улице бегали дети «элиты» уже отроческого возраста, громко оглашая территорию древнего монастыря отборным матом.
Я отдышался. Подобного кошмара, подумалось мне, наш монастырь не помнил года с 1812-го, когда в нем размещалась тысяча голов наполеоновской конницы, а на Святых Вратах вешали поджигателей.
В трапезной я встретил брата Ярослава, вышедшего раньше меня за подносами для антидора. Мы вместе вернулись в храм и стали пробиваться в четверик. Приближался евхаристический канон. Уставшее «белое братство» сидело на солее, спиной к алтарю. Наши прихожане позднее рассказывали, как какая-то девушка из спящих каждые полчаса вскакивала и кричала: «Уже причащают?» Узнав, что нет, ложилась снова.
Причащали из пяти чаш. Я стоял с платом. Через нас прошло человек двести. Никогда мне не доводилось видеть такого количества людей, не умевших причащаться. Подходя, почти никто не складывал на груди рук, некоторые начинали заговаривать со священником, другие не открывали рот, многие пытались принять Святые Дары не касаясь лжицы (видимо, из брезгливости), кто-то подходил по второму разу. Должно быть, это было одним из следствий практики «духовных причащений».
Еще во время причастия, не дожидаясь окончания Божественной Литургии, из рюкзаков «элита» повытаскивала батоны колбасы, хлеба, сыр, фрукты, термосы с чаем и кофе, а также необозримое количество прочих продуктов и напитков, которые под бодрыми руками уже причастившихся кочетковцев стремительно превращались в бутерброды, расползались по пластмассовым тарелкам, наполняли стаканчики. Сказывалось, видимо, «агапическое сознание» членов братства «Сретение».
Причастие затянулось. Большая часть чад отца Георгия, несмотря на неоднократные убеждения-предупреждения и командные выкрики «старост», хотели причаститься непременно из рук их «харизматического» учителя.
Завершение Литургии в храме, некогда обустраивавшемся при непосредственном участии свт. Филарета Московского, прошло под дружное чавканье выпускников Высшей Свято-Филаретовской школы.
Богослужение закончилось. Отцы отправились на праздничную трапезу. Отец диакон потребил Святые Дары и последовал за ними. Мы привели алтарь в порядок. Пора было уже и нам, закрыв храм, пойти разговеться, но любезные гости явно не собирались его покидать, хотя время открытия метро уже наступило. Мы ломали головы и не могли ничего придумать, пока наконец старейший из нас — Игорь — не вышел на солею и не воскликнул своим громоподобным голосом:
— Христос воскресе!
— Воистину воскресе! — инстинктивно ответили кочетковцы.
— А теперь, братья и сестры, — продолжил Игорь, — с помощью Божией освобождаем храм.
Это возымело действие. Мы закрыли храм и отправились в трапезную. Так завершилась первая (и, надеюсь, последняя) для меня Пасха с кочетковцами.
————————————————————————————————
[1] Священник Георгий Кочетков. Будем принимать и чашу Его и крещение Его (О духовном приобщении ко Христу) // Православная община. 2000. № 56. С. 23.
[2] Желтов М. С., Василик В. В. Агапа // Православная энциклопедия. М., 2000. Т. I. С. 217.
[3] Священник Георгий Кочетков. Указ. соч. С. 24.
[4] Епископ Макарий (Булгаков). История русского раскола, известного под именем старообрядства. СПб., 1855. С. 284
Юрий Максимов, ныне священник Георгий, 2001 год
http://blagogon.ru/articles/110/
______________________________________________________
II. Новодевичий монастырь
… Мы увидели буквально толпы ликующего народа, непрестанно снующего внутри храма и по территории монастыря. Естественной реакцией православного человека, оказавшегося в подобной обстановке, могла быть только мысль, что в храме — престольный праздник. Ведь несмотря на внушительные размеры храма, он с трудом вмещал столь громадное количество прихожан. Всеобщее ликование должно было бы укрепить в этой мысли. Но мы-то знали, что престольного праздника в этот день быть не могло. Для нас стало очевидно, что дело вовсе не в праздничном таинстве, а напротив — в праздности собравшегося на великое таинство литургии народа. Восторженность собравшихся в храме людей никак не походила на благоговейные чувства благодарных Господу православных христиан, умиротворенных благодатью священнодействия. Эта восторженность скорее была похожа на романтическую экзальтацию собравшихся у костра туристов, покинувших уютные квартиры ради острых ощущений радостного душевного общения. А хаотические перемещения людей в храме напоминали броуновское движение, не подчиненное никакой цели. Зрелище, представшее нашим глазам, разительно походило на неожиданное внедрение в православный храм цыганского табора.
С трудом протиснувшись ближе к алтарю, мы насчитали в храме (!) восемнадцать колясок с малыми детьми и десятки складных стульев, расставленных по всему храму, но сконцентрированных преимущественно близ алтаря. И восседали на этих стульях отнюдь не немощные бабушки, а юные отроки, зрелые мужи и красны девицы с непокрытыми головами. Все они периодически бодро вскакивали со своих стульев и, активно жестикулируя руками, тем самым подавая друг другу какие-то для нас непонятные знаки, устремлялись в неожиданных направлениях — по закону броуновского движения. А в это время протодьякон с амвона возглашал очередную ектенью, но до нее никому и дела не было.
Одна из молодых мам в необъяснимом сердечном порыве вдруг разыгралась посреди храма со своим младенцем, не требовавшим ни плачем, ни излишней резвостью подобного развлечения: она стала высоко подбрасывать его в воздух, умиляясь и хохоча вместе с ним. Другая же мамаша, сев на стульчик тут же, посреди храма, бесстыдно оголив грудь, стала на виду у всех демонстративно кормить своего младенца. Смиренные монахини настойчиво попросили ее не смущать своим поведением прихожан и скромно пересесть куда-нибудь в уголочек храма, подальше от глаз молящихся людей. Но тут не только эта мамаша, но и ее преданные подруги в один голос зашипели на непонятливых матушек, а сама кормящая мать огрызнулась: «Нет, я хочу здесь, — мне так нравится. У вас нет любви, вы не христиане!».
Тем временем другие монахини и послушницы деликатно предложили хозяйкам колясок оставлять их на улице и услышали примерно тот же, будто зазубренный, стандартный ответ:
— У вас нет любви к детям, вы не христиане! Ведь Господь сказал, чтобы не препятствовали детям приходить к Нему.
— Мы не препятствуем вашим детям, но детей-то можно было бы и на руки взять, а коляски все же следует оставлять на улице.
Но «добрые» мамы, грубо оборвав монахинь, прибегли к испытанному приему, запрещенному в приличном обществе, но действующему безупречно: «Вы не христиане, в вас нет любви!».
Пораженные беспримерной дерзостью собравшихся в храме, мы напрочь забыли, с какой целью были посланы сюда. Нам было уже не до кочетковской теории, отрицающей бессмертие душ. Нас поразила сама практика общения доверивших свои души этому «пастырю». Мы были потрясены манерой их поведения, их обращением с кроткими и беззащитными насельницами монастыря.
И еще нас удивило, что молодые люди, никак не участвующие в богослужении, не слушающие ни дьякона, ни священника, ни хор, но постоянно общающиеся между собой, время от времени встрепенувшись, вдруг как бы просыпаются, и тогда с разных сторон храма разносятся недоуменные возгласы: «А что, причастие скоро?» «А причастия еще не было?»
А в самый ответственный момент литургии вдруг все броуновские частицы, словно по воле мощного магнита, на несколько мгновений застывают на одном месте и начинают громогласно и властно возглашать: «Аминь! Аминь! Аминь!»
«Вот это силища! — удивились мы, — эту бы энергию — да в мирных целях!». И как бы в ответ на наше восхищение, в храме началось всеобщее целование всех со всеми. Мы обратились к одиноко стоящей монахине, уклоняющейся от участия в навязчивом ритуале целования.
— Объясните нам, что тут происходит?
— Да это же кочетковцы. Это страшная тоталитарная секта. Они только и знают, что целоваться. И сразу после причастия тоже целуются. Даже не знают, что причастие — это великое таинство, что после него надо благодать хранить. Ведут себя вызывающе, а на любое замечание у них всегда один ответ: «У вас нет христианской любви. Вы не христиане». Я как на каторгу каждое воскресенье хожу в этот храм, но таково мое послушание... А из этого всего (она окинула взглядом переполненный храм), может быть, хоть одно зернышко и взойдет. Кто знает?..
(Окончание следует)
Александр Васильевич:
(Окончание)
После всеобщего причастия всех присутствующих в храме мы решили спросить у одной женщины, не принадлежащей, по всем признакам, к этой странной группировке:
— Скажите, вы постоянно ходите в этот храм?
— Да.
— А можете ли нам рассказать, что это за община такая странная у вас в храме?
— Нет, нет, — с ужасом замахала она руками, — я только что причастилась. Это же кочетковцы! Я о них даже думать не хочу.
Тогда мы обратились к молодой девушке, явно из общины священника Кочеткова:
— Скажите, в чем основное отличие вашей общины от обычных православных христиан?
— Во-первых, мы реформируем. — И она протянула нам красную книжицу в мягком переплете, с гордостью пояснив: — Это перевод литургии на русский язык нашего отца Георгия Кочеткова. А во-вторых, в отличие от вашей Церкви, у нас нет антисемитизма. — По выражению ее радостного лица было видно, что она осталась весьма довольна своим ответом.
Мы разговорились.
— А вы другие православные храмы когда-нибудь посещаете? – спросили мы.
— Я сюда из Подмосковья каждое воскресенье приезжаю. Я пыталась ходить в храм, где я живу, но с настоятелем нашим очень туго: я пыталась объяснить ему, что служить надо по-русски, и книжку с переводом службы ему подарила, а он, конечно, отказался. Вообще, он даже не захотел об этом говорить. С тех пор я туда не хожу, там — фундаментализм!
— А что значит — фундаментализм?
— Ну, — девушка явно замялась, — ну, это когда всё по-церковнославянски. И когда книги отца Александра Меня не продают.
— А вы давно в церковь-то ходите?
— Я крестилась уже пять месяцев назад, у отца Георгия.
Нам хотелось бы еще услышать столь же глубокомысленные ответы от этих забавных посетителей монастыря, но они вдруг, словно по команде, побросав в свои рюкзачки небольшие красные книжицы, с которыми не расставались в течение всей литургии, дружной толпой ринулись из храма, словно кинозрители после окончания очередного киносеанса. Вероятно, они спешили на свои «полулитургические агапы». Не успели мы оглянуться, их уже и след простыл…
2006–2007 гг.
http://www.blagogon.ru/digest/219/
_____________________________________________
III. Новодевичий монастырь
Письмо в редакцию «Благодатного Огня»
Хочу поделиться, как я стала прихожанкой Новодевичьего монастыря, чтó там происходит и почему я теперь перестала туда ходить.
Новодевичий монастырь с его окрестностями я знаю с детства. Моя семья долгое время жила в этом районе. В течение последних нескольких лет мне как-то не приходилось там бывать, но в сентябре 2012 года я приехала в Новодевичий монастырь, чтобы поклониться чудотворной иконе Божией Матери «Смоленская». Поклонившись одной чудотворной иконе, я оказалась перед другой – «Иверской».
С конца сентября 2012 г. я стала регулярно посещать службы в Успенском храме Новодевичьего монастыря, чтобы каждую субботу и воскресение молиться Божьей Матери перед этой иконой.
С самого начала посещения монастыря я поняла, что на службах творится что-то неладное. Было совершенно очевидно, что значительная часть прихожан представляет собой кем-то хорошо организованную группу, действия членов которой строго регламентированы. Впоследствии я узнала, что эта группа – последователи учения священника Георгия Кочеткова, служащего в этом храме Новодевичьего монастыря. Далее я буду называть их сектантами, каковыми они и являются.
Ни в одном православном храме я никогда не видела столько прихожан, которые во время службы, находясь даже вблизи алтаря, не стоят, а сидят на складных стульчиках (и стульях!!!). Среди «сидящих» – старые и молодые, мужчины и женщины. У всех на коленях лежат одинаковые книжечки, которые они сосредоточенно читают в течение всей службы. Мои попытки узнать, чтó это за книжечки, успехом не увенчались. «Сидящие читатели» просто не отвечали на мои вопросы. Судя по всему, рядовым сектантам строго запрещено говорить с кем бы то ни было не из их секты. Большинство из них, кстати, выглядят очень подавленными.
Позже уже из интернета я узнала, что в этих книжечках изложен «фундаментальный труд» священника Кочеткова – текст церковных служб, написанный на современном русском языке.
Многие сектанты приходят в храм целыми семьями, с детьми, в том числе с детьми в колясках. Некоторые молодые мамы, нисколько не смущаясь, во время службы кормят своих детей грудью.
После возгласа «Оглашенные, изыдите!» приблизительно третья часть всех присутствующих на службе организованно выходит из храма, но не покидает территорию монастыря. На лестнице храма или перед храмом «оглашенные» разбиваются на небольшие группы, человек по десять. Каждая группа образует круг. Один из членов такой «десятки» о чем-то вдохновенно вещает, остальные с умиленными лицами внимают и записывают. После окончания службы «круги» перемещаются с территории монастыря за его ворота и располагаются в близлежащем сквере. Там же появляются небольшие палатки под тентами, где сектантам раздают горячий чай. Сколько времени продолжаются такие беседы на улице, я не знаю. Но даже в самые сильные морозы эти несчастные люди стоят на холоде с детьми, чтобы «набираться ума» у организаторов секты.
После ухода «оглашенных» со службы в храме некоторое время все вроде бы идет как положено. Но после того, как пропоют «Символ веры», оставшиеся в храме сектанты начинают смачно целоваться друг с другом. Это действо длится полторы-две минуты. Зрелище жуткое. Отдает «хлыстовщиной».
Один сектант, пожилой мужчина, имеет обыкновение перемещаться по всему храму от входа до алтаря, обнимая по дороге за нижнюю часть спины каждую из понравившихся ему женщин. Затем, вдоволь нахватавшись, как ни в чем не бывало приступает к причастию.
Из числа сектантов также привлекает внимание отдельная группа, которая появляется, как мне показалось, незадолго до причастия. Ведут себя эти граждане по-хозяйски непринужденно, позволяя себе откровенную развязность с одновременной демонстрацией полного безразличия на реакцию окружающих. Из серии «плевать я на вас всех хотел». Они громко говорят, громко смеются, а уж целуются – от души!
Во время моего последнего посещения Успенского храма один из них, мужчина лет 60-ти с ближневосточным лицом, с шутками и прибаутками пытался слегка «приобнять» и пощупать при всех свою дородную соплеменницу с боковой ее стороны в месте поближе к груди.
Среди сектантов, посещающих службы в Успенском храме Новодевичьего монастыря, есть свои «надсмотрщики». Так, в дверях главной части храма во время службы всегда стоит один молодой человек, который внимательно следит за прихожанами. Он часто подходит к священникам и семинаристам, особенно к тем, кто сопровождает на службу и со службы митрополита Ювеналия. «Надсмотрщик» пытается с ними троекратно целоваться. Некоторые отвечают ему «взаимностью», но большинство – уклоняются от его поцелуев. Молодой человек с «чужими» тоже не разговаривает. В его задачи входит за всеми наблюдать и обо всем докладывать.
Сектанты часто вступают в пререкания с монахинями по самым разным поводам. Провоцируя конфликты, сектанты преследуют вполне определенную цель – оболгать монахинь данного монастыря и монашество в целом. Помните, не так давно был скандал с детскими колясками, широко освещенный в прессе под рубрикой «В Новодевичьем монастыре детей не пускают в храм!». Особенно усердствовали в этом антицерковные либеральные сайты и СМИ.
Очень заметно, что среди служащих в Успенском храме священников существуют острые разногласия. Осмелюсь предположить, что причт Успенского храма разделен на две конфликтуюшие группы – приверженцев и противников Кочеткова. Впрочем, иначе и быть не могло.
Если рядовые члены секты избегают «внешних контактов», то вышестоящие, напротив, охотно на них идут. Это своего рода доморощенные психологи. Беседы с потенциальными жертвами они начинают с похвалы, чтобы человека расслабить. За этим следует психологическая обработка с обязательным гипнотизирующим взглядом. Если понимают, что обработать не получается, сразу же хамят.
В храме старейшего московского монастыря угнездился и безнаказанно бесчинствует сектант в рясе православного священника, который по всей стране распространяет свою ересь, выдавая ее за истину.
Новодевичий монастырь с юридической точки зрения представляет собой крупный объект недвижимости, расположенный в черте исторического центра Москвы. И, по странному стечению обстоятельств, это единственный в России монастырь, который подчиняется не Патриархии, а непосредственно митрополиту Крутицкому и Коломенскому Ювеналию, с разрешения которого Кочетков и «служит» в Успенском храме. Можно сказать, что такая автономность Новодевичьего монастыря в некотором смысле снимает ответственность с руководства РПЦ за то, что Кочетков до сих пор не лишен сана и не отстранен от служения.
В связи со всем вышеизложенным я больше не посещаю службы в Новодевичьем монастыре.
С уважением, Елена, православная христианка.
25 февраля 2013 года
http://www.blagogon.ru/digest/393/
Благодатный Огонь
http://www.blagogon.ru/digest/394/
Александр Васильевич:
Протодиакон Владимир Василик
Обронзовелая ложь
Священник Георгий Кочетков в пространном интервью тщетно попытался доказать, что кочетковство не есть ересь
Священник Георгий Кочетков дал пространное интервью, в ходе которого тщетно попытался доказать, что кочетковство не есть ересь. Видеозапись беседы размещена на сайте Преображенского братства.
Основные доводы главаря кочетковской секты с лёгкостью опровергает в телефонном интервью «Русской народной линии» доктор исторических наук, кандидат филологических наук, кандидат богословия, профессор Института истории Санкт-Петербургского государственного университета, член Синодальной богослужебной комиссии протодиакон Владимир Василик:
Речь Кочеткова выглядела убедительно только в первые секунды. Даже в нашу эпоху тотального информационного цинизма мало можно встретить примеров такой вдохновенной, великолепной и отважной лжи. В этом смысле Георгий Кочетков выглядит совершенно, что называется, оборзовевшим.
Он заявил, что его катехизические работы не являются богословскими. Если катехизация не является богословием, то пусть он немедленно откажется от своей магистерской степени, полученной непонятно как в Парижском богословском институте. Пусть хотя бы в этом вопросе будет честным.
Во-первых, что касается его диссертации, то по воспоминаниям свидетелей той позорной защиты, изначально предлагали дать ему кандидата богословия. Но отговорил отец Николай Озолин, сказав: «Да вы что, за это кандидатскую давать? Вся Православная Церковь над нами смеяться будет». В конце концов, дали магистра за эту слабую, ненаучную, публицистическую и амбициозную работу.
Во-вторых, то, что вещает Кочетков в этом ролике, не лезет ни в какие ворота. Он отпирался от совершенно очевидных вещей. Его блудословие по поводу духовного девства Девы Марии маскирует его очевидное нежелание говорить о Её Приснодевстве. Да, под конец он вынужден был признать: да, раз отцы Церкви говорили, то, очевидно, это так. Но всё это выглядело отговорками и желанием сохранить хорошую мину при плохой игре.
Кочетков не ответил на важнейшие существенные вопросы, связанные с триадологией, а именно на вопросы о его представлении о Святом Духе только как о божественной энергии, о его явном стремлении к деперсонификации Святого Духа.
Его разговоры относительно Богоявления, как о гораздо более важном событии, чем само Рождество Господа, не убедили нас в том, что он не исповедует несторианское или гностическое учение о двух Христах, двух субъектах, Один из Которых сошёл на Другого во время Крещения в Иордане.
Он не ответил и на существеннейшие вопросы, связанные с экклесиологией. Именно о видимых и невидимых границах Церкви, о возможности принадлежности к Церкви совершенно неверующих, но всего лишь хороших людей.
Он не ответил серьёзно и толком на вопросы относительно своих кощунственных конструкций по поводу возможности возникновения человека от животного, по сути дела, соития Адама с человекообразной обезьяной.
Ни на один из этих вопросов он не ответил - одно лишь надувание щёк.
А то, что Кочетков способен лгать, свидетельствует другой ролик, в котором он говорит о владыке Тихоне (Шевкунове), где обвиняет его в том, что тот якобы в пьяном виде со своими приближёнными пел «Шумел камыш» на девятый глас. Да будет известно Кочеткову, что в Сретенском монастыре существует сухой закон, вино на монастырской трапезе никогда не подаётся. Сухой закон там был изначально. Сам владыка Тихон человек удивительно трезвый во всех отношениях - духовном и телесном. С «зелёным змием» ему воевать просто некогда, а петь «Шумел камыш» на девятый глас и подавно.
Обронзовелая ложь — излюбленное орудие сектантов, клеветников, разрушителей Церкви. Этот кочетковский ролик в данном случае не исключение.
Умение отрицать очевидные вещи, умение изворачиваться, к сожалению, всегда было характерной чертой кочетковской общины в её финансовых делах, в частности, в деле отца Иоанна Привалова, в расправе над инакомыслящими, в том числе над несчастным отцом Михаилом Дубовицким, которого они имели дерзость и жестокость выдать за сумасшедшего и предать светским властям и калечащей медицине на издевательство и разрушительные процедуры.
Люди, знающие Священное Писание, сами поймут, кому последовал самозваный архиерей новой церкви Кочетков в этом вопросе.
Кочетков ни в чём меня не убедил. Как говорили про Бурбонов: они ничего не забыли и ничему не научились.
https://ruskline.ru/news_rl/2021/02/19/obronzovelaya_lozh
Александр Васильевич:
Обновленческий священник, вера которого не соответствует учению Православной Церкви, снова служит в патриаршем кафедральном соборе
В воскресенье 18 февраля 2024 года, в попразднство Сретения Господня, литургию в кафедральном соборном Храме Христа Спасителя совершил ключарь храма протоиерей Михаил Рязанцев. Вместе с духовенством собора ему сослужил глава модернистской секты священник Георгий Кочетков. За литургией причащались более 1300 человек из разных городов, среди них — преподаватели Свято-Филаретовского института, сотрудники, выпускники и приехавшие на сессию студенты-заочники (https://sfi.ru/sfi-today/news/prepodavateli-i-studenty-sfi-molilis-na-liturgii-v-khrame-khrista-spasitelia.html).
Это уже не первый подобный случай, вызывающий немалое смущение у православных верующих и многих священнослужителей стольного града Москвы: в этом году, как и в августе 2016 года (тогда о.Георгию было даже позволено прочитать с амвона Храма Христа Спасителя проповедь!), обновленческий священник, вера которого не соответствует догматическому учению Православной Церкви, утвержденному Вселенскими Соборами и заключенному в форму, смысл и содержание Никео-Цареградского Символа веры (см.: Резюме заключения Комиссии по богословским изысканиям священника Георгия Кочеткова), служит в патриаршем кафедральном соборе!
Следует напомнить, что после памятного избиения в алтаре храма служащего священника в 1997 году, о. Кочетков был запрещен в священнослужении и даже отлучен на несколько лет от Причастия Указом Святейшего Патриарха Алексия II. Примечательно, что о. Кочетков не был восстановлен им как клирик града Москвы.
«Просветительская» деятельность священника Кочеткова и его «Преображенского братства» имеет ярко выраженный антицерковный характер. Его «миссионерские успехи» сродни подобным «успехам» адвентистов, иеговистов и пятидесятников. Пройдя у него «оглашение», люди попадают не в Православную Церковь, а в его секту. Иной дух, иное благочестие, иная нравственность, иная вера – вот что отличает этого обновленческого лидера.
Приведем выводы из Заключения Комиссии по богословским изысканиям священника Георгия Кочеткова, созданной Святейшим Патриархом Московским и всея Руси Алексием (Распоряжение № 2187 от 5 мая 2000 года):
1. В своем учении священник Георгий Кочетков отступает от Православия. Оно не соответствует догматическому учению Православной Церкви, утвержденному Вселенскими Соборами и заключенному в форму, смысл и содержание Никео-Цареградского Символа веры. Свящ. Георгий Кочетков отступает не только от Святого Православия, но и от учения большинства других христианских конфессий, в которых Христос признается Сыном Божиим, воплотившимся от Пречистой Девы Марии и ставшим Человеком, тогда как у свящ. Георгия Кочеткова человек Иисус из Назарета становится Сыном Божиим по усыновлению. Непризнание Господа нашего Иисуса Христа Сыном Божиим, «Единосущным Отцу», а Святого Духа Господом, Лицом Святой Троицы, Единосущной и Нераздельной, делает вероучение свящ. Георгия Кочеткова неправославным.
2. Святоотеческое наследие в книгах свящ. Георгия Кочеткова либо остается невостребованным, либо подвергается критике.
3. Вековые традиции Русской Православной Церкви, ее дух, смирение, весь комплекс духовно-богослужебной жизни православных христиан несомненно чужд свящ. Георгию Кочеткову и его последователям. Наоборот, ему близок дух общинности протестантского типа.
Итак, еще в 2000 году московская богословская Комиссия осудила учение священника Г.Кочеткова как неправославное. Но и по сей день о. Георгий не только не отказался от своих еретических взглядов, но и пытается распространять их, причем под видом православного учения. Количество «катехизируемых» по его системе растет в геометрической прогрессии. На наших глазах сбывается горькое пророчество старца архимандрита Иоанна (Крестьянкина), сказанное о священнике Георгии Кочеткове и его последователях: «Если мы не разорим это движение, то они разорят Церковь».
То, что к служению в главном храме РПЦ – Храме Христа Спасителя уже второй раз допускается священник с откровенно антицерковными взглядами, можно объяснить, вероятно, тем, что с 1980 по 1983 год Георгий Кочетков некоторое время был иподиаконом архиепископа Выборгского Кирилла (Гундяева), в то время ректора Ленинградской Духовной академии, который и рукоположил Г.Кочеткова в 1983 году в сан диакона.
Нынешняя открытая поддержка о. Кочеткова, его «братства» и его института несомненно дискредитируют и Патриарха, и всю нашу Русскую Церковь.
Обновленческая практика и сомнительная парасектантская деятельность кочетковских братств и общин уже не раз освещалась на многих церковных ресурсах, в том числе и на сайте «Благодатный Огонь» (см.: http://www.blagogon.ru/persons/25/).
* * *
Восемь лет назад в 2016 году мы попросили одного московского приходского пастыря прокомментировать явно демонстративное событие в церковной жизни Москвы: проповедь с амвона Храма Христа Спасителя священника, вера которого не соответствует учению Православной Церкви. Сегодня уместно снова повторить его слова.
— По моему мнению проповедь с амвона Храма Христа Спасителя священника Георгия Кочеткова можно сравнить лишь с памятным богохульным выступлением на том же амвоне «вокально-инструментального ансамбля» PussyRiot в 2012 году. Священник Кочетков известен много лет в Русской Православной Церкви как лидер неообновленческого движения и литургических реформ. Поэтому в отличие от физического осквернения храма, совершенного распутными плясавицами по явному политическому заказу, 23 августа (2016 г. – прим. БО) произошло духовное осквернение, которое на руку лишь врагам русского Православия.
Выступление PussyRiot можно сравнить с мусором, который по недосмотру уборщиц был привнесен извне на амвон собора. Для уборки этого мусора достаточно воспользоваться веником и шваброй с влажной тряпкой. Появление же на амвоне обновленческого проповедника, выходящего из алтаря, можно сравнить с прорывом фурункула, гной которого излился в Церкви. Для врачевания этого заразного гнойника необходимы хирургические средства, предусмотренные церковными канонами.
«Девочки» совершили свой гнусный поступок по своей духовной незрелости, в то время как показательная проповедь в главном патриаршем храме нашей Церкви священника-модерниста продемонстрировала триумф современных обновленцев – духовных преемников обновленческого лжемитрополита Александра Введенского – последнего настоятеля Храма Христа Спасителя перед его закрытием и уничтожением в 1931 году.
Группа развратных певичек PussyRiot ассоциируется у православных верующих с физическим блудом. Учение священника Кочеткова было осуждено в 2000 году Комиссией по богословским изысканиям священника Георгия Кочеткова (см.: http://www.blagogon.ru/digest/388/) и по справедливости может быть сравнено с блудом духовным.
Все долго ждали освящения Храма Христа Спасителя после осквернения его пуссями. Дождемся ли мы освящение этого собора после недавнего обновленческого демарша?
Благодатный Огонь
https://blagogon.ru/digest/1215
Навигация