(Окончание)http://www.cargobay.ru/news/komsomol_skaja_pravda/2005/2/7/id_47136.htmlМилиционер Михаил Артамонов, который отпустил в аэропорту "шахидок", взорвавших два самолета: я ни разу не видел свои должностные инструкции!На прошлой неделе родные пассажиров, погибших 24 августа на
борту Ту-134, летевшего из Москвы в Волгоград, написали
открытое письмо президенту. По их мнению, следствие ведут
плохо - зациклились, мол, на Михаиле Артамонове, милиционере,
который, по официальной версии, мог, но не предотвратил
теракт. А на самом деле он - простой "стрелочник".
После теракта "Комсомолка" спросила у властей о том, что тогда
хотели узнать все: "Почему дежуривший в аэропорту милиционер
отпустил "шахидок"?"
Увы, милицейские начальники в сентябре 2004 года молчали. "Все
действовали по инструкции, но два самолета были взорваны?" -
написала тогда "КП".
И вот теперь в редакции оказались материалы, по словам
передавшего их человека, из уголовного дела N 949,
возбужденного в отношении капитана Артамонова. Возможно, в них
и кроется ответ на этот главный вопрос.
ИЗ ДОСЬЕ "КП"
24 августа 2004 года около 23 часов были взорваны Ту-134А
авиапредприятия "Волга-Авиа-Экспресс", выполнявший рейс Москва
- Волгоград, и Ту-154Б авиакомпании "Сибирь", летевший из
столицы в Сочи. Погибли 90 человек.
Теракт с использованием неустановленных взрывных устройств
совершили пассажирки - чеченки Аманта Нагаева и Сацита
Джебирханова, на их останках были обнаружены следы гексогена.
Обе "шахидки" прилетели в Москву из Махачкалы.
По официальной версии, в аэропорту оперуполномоченный
отделения по борьбе с терроризмом капитан Михаил Артамонов
проверил у чеченок документы и отпустил их.
За вознаграждение в 5000 рублей спекулянт Армен Арутюнян помог
Нагаевой и Джебирхановой срочно купить билеты на самолеты.
А представитель авиакомпании "Сибирь" Николай Коренков за 1000
рублей по просьбе Арутюняна принял к перевозке через 40 минут
после окончания регистрации Джебирханову, имевшую билет на
утренний рейс следующего дня, помог ей сесть в самолет в
нарушение процедур регистрации и пройти через зону досмотра.
Артамонов, Арутюнян и Коренков содержатся под стражей. Всем
троим предъявлены обвинения.
КАК ДОСМАТРИВАЮТ ЧЕЧЕНЦЕВ В МАХАЧКАЛЕ?
Сразу после теракта газеты сообщали, что двух террористок
сопровождали двое мужчин. На самом деле эти двое не были их
соратниками. Адаст Гехаев и Бийбулат Осмаев, а также
собственно террористки Сацита Джебирханова и Аманта Нагаева
были единственными "лицами чеченской национальности" среди
прилетевших в тот день в Москву из Махачкалы рейсом 884.
Осмаева допросили. Он объяснил, что прилетел в Москву 24
августа на прием к офтальмологу, так как в июле 2004 года
попал в автомобильную аварию, повредил голову и глаз.
"Самолет (из Махачкалы. - Прим. авт.) вылетел с задержкой, в
17 часов 45 минут, - рассказал следователю Осмаев. - В
аэропорту меня досматривали, просили снять верхнюю одежду, я
проходил через металлодетектор. Сотрудники милиции в аэропорту
Махачкалы досмотрели меня тщательно. Так проверяли не всех, в
основном чеченцев".
Бийбулат Сулейманович описал и будущих террористок:
"В самолете я зашел во второй салон, где на третьем ряду
справа сидели две женщины. Там было мое место, я хотел сесть с
ними. Но женщины сказали, что можно садиться на свободные
места. Я сел с мужчиной впереди них. Эти две женщины
разговаривали между собой на русском языке, а потом заговорили
на чеченском, и я понял, что они - мои землячки. Одна из них
была в возрасте 40 лет, чуть полноватая. У этой женщины были
рыжие волосы. Вторая моложе, приятной внешности, одета была,
помню, в брюки, волосы цветом темнее, чем у первой женщины,
длиной ниже плеч. Они были без платков на головах. То есть
одеты были не в чеченских традициях. О чем они разговаривали,
я не обратил внимания".
... И В МОСКВЕ
А потом Осмаев рассказал, как их встретили в столице:
"В аэропорту пассажиров, прибывших моим рейсом, проверяли
сотрудники милиции. При входе в здание аэропорта стояли рядом
три стола, за каждым из которых сидели по два человека в форме
сотрудников милиции. Рядом с этими столами примерно в пяти
метрах стоял еще один сотрудник в гражданской одежде. Ему
сидящие за столами отдавали паспорта лиц, которые вызывали
сомнения. Милиционеры посмотрели мой паспорт, проверили в
компьютере, не числюсь ли я в розыске. После меня и мои
документы передали сотруднику милиции в гражданской одежде. Он
спросил, почему мой паспорт сильно потрепан и про цель
приезда. Я сказал, что паспорт побывал в стирке, и сообщил,
что прилетел, чтобы восстановиться в университете и сделать
глазную операцию. В отдел милиции меня не водили, каких-либо
письменных объяснений не брали. Молодую женщину, сидевшую в
самолете сзади меня, проверял прямо передо мной тот же
сотрудник милиции в гражданской одежде. Он тоже посмотрел ее
паспорт, задал пару вопросов, и она прошла дальше... В
аэропорту я ее не видел. Какой у них был с собой багаж или
ручная кладь, я не обратил внимания".
Это один из последних допросов обвиняемого милиционера.
Так, 24 августа 2004 года сотрудники милиции досматривали
пассажиров, прилетевших с Северного Кавказа.
В чем "закавыка"? А в том, что тот же Осмаев рассказал, как
его "шерстили" в Москве за полгода до взрывов в самолетах.
Тогда всех чеченцев, прилетевших из Махачкалы, после проверки
паспортов у таких же столов сразу отвели в отдел милиции:
"Там у нас брали письменные объяснения, выясняли цель приезда
в Москву, проверяли багаж и ручную кладь. 24 августа такой
проверки не было".
Что произошло за полгода? Почему милиционеры изменили тактику
работы с чеченцами? Получили приказ ослабить проверку, раз все
спокойно? Или потому что так часто делают в России - сначала
показушно "закручивают гайки", а потом "спускают дело на
тормозах"?
ВСЕХ СПЕКУЛЯНТОВ РАЗОГНАЛ ТОВ. ШОГЕНОВ
Чеченки, как известно, спешили и потому купили билеты у
спекулянта прямо в аэропорту.
Следствие "прочесало" и этот эпизод. Ответ начальника отдела
уголовного розыска ЛОВД в аэропорту "Домодедово" Олега
Шогенова на один из вопросов следователя помогает понять,
какие люди работали рядом с обвиняемым Артамоновым.
"Вам было известно, что на территории авиакомплекса
"Домодедово" действуют "билетеры" - лица, занимающиеся
перепродажей авиабилетов? - поинтересовались у Шогинова. -
Если да, то какие меры принимались вами для недопущения их
деятельности?"
Ответ Олега Руслановича:
"На момент моего назначения на должность начальника отдела
уголовного розыска на территории авиакомплекса действительно
имели место быть случаи перепродажи авиабилетов. Но в течение
2003 - 2004 годов по моему указанию данные лица были выдворены
с территории авиакомплекса. В течение 2004 года на территории
"Домодедово" ни "билетеров", ни "лохотронщиков" (мошенников)
не наблюдалось. Жалоб от граждан на их действия не поступало".
Но "шахидки" спекулянта нашли в аэропорту сразу. Еще бы не
нашли. Все начальники козыряют победами над спекулянтами, но
приди на любой вокзал или в аэропорт - и спокойно возьмешь
билет у "жучка". Вся страна знает, что по этому же делу
арестован Армен Арутюнян, перепродавший "шахидкам" билеты с
наценкой. А вот начальник угро спекулянтов почти два года в
аэропорту "не наблюдал".
"Я НЕ ЗНАЮ, ЧТО ДОЛЖЕН БЫЛ ДЕЛАТЬ"
Еще более интересные вопросы возникают после знакомства с
протоколом допроса самого капитана Артамонова, которого
считают основным виновником "прокола" с "шахидками".
"В каких документах указаны ваши обязанности по проверке лиц,
прибывающих из Северокавказского региона?" - спрашивает
следователь.
Артамонов: "Мне известна эта обязанность, но чем это
регламентируется, я не знаю. Свои должностные инструкции я
никогда не видел за все время работы в органах внутренних
дел".
Адвокат Артамонова считает нужным уточнить: "Содержание
телеграммы N 486 (о том, как работать с рейсами, прибывшими с
Северного Кавказа. - Прим. авт.) до вас доводилось?"
"Нет, - говорит Артамонов, - хотя я неоднократно в дежурной
части просил ее, чтобы ознакомиться. Нам на разводах
неоднократно доводили ее содержание о том, что необходимо
встречать рейсы из Северокавказского региона и доставлять в
ЛОВД лиц, представляющих оперативный интерес".
Вот это да! Милиционер работает в аэропорту оперуполномоченным
отделения по борьбе с терроризмом и... даже не знаком со
своими должностными инструкциями!
Впрочем, отпущенных им чеченок он тоже особо не запомнил. А
потому мало чем мог помочь следствию:
По этой инструкции Артамонов должен был предотвращать теракты
не один, а вместе с "другими заинтересованными ведомствами".
"Из всех пассажиров рейса из Махачкалы выделялись две женщины,
- рассказал Артамонов. - Одна в стильной светлой одежде. У нее
была развевающаяся блузка, светлые бриджи. На лицо кавказской
национальности она не похожа. Вторая была одета, кажется, во
что-то красное. У нее была стильная прическа. Волосы темно-
русые. Мы с Сергеем Зименковым (начальником дежурной части
ЛОВД. - Прим. авт.) стали обсуждать их внешний вид и
предположили, что они едут отдыхать на Кипр. Потом меня позвал
Федотов (младший оперуполномоченный. - Прим. авт.) и дал мне
паспорта для того, чтобы проверить их по списку лиц,
находящихся в розыске и данные которых отсутствуют в
компьютере. Я должен был проверить их по списку, который
находился у меня".
О НИЖНЕМ БЕЛЬЕ ТЕРРОРИСТОК
Следователь: "Просматривалось ли у вышеуказанных дам через
верхнюю одежду нижнее белье?" (Очевидно, этот вопрос был
задан, чтобы выяснить, могла ли быть взрывчатка у террористок
под одеждой. - Прим. авт.)
Артамонов: "Бюстгальтеры просматривались у обеих женщин, трусы
не просматривались. Какого цвета и рисунка, я не помню.
Я забрал паспорта у Федотова, подошел с паспортами и женщинами
к Зименкову. Во время опроса Зименковым женщин меня кто-то
отозвал к столу досмотра. Примерно 5 минут Зименков один
общался с женщинами. Он сообщил мне, что женщины едут
отдыхать. Так как Зименков был старшим группы, я спросил у
него, следует ли доставлять женщин в дежурную часть ЛОВД для
получения объяснений и ксерокопирования паспортов. Зименков
ответил: "Пусть идут", - и лично отдал паспорта женщинам. В
дежурную часть доставляются лица, представляющие оперативный
интерес".
Адвокат: "Для вас женщины представляли оперативный интерес?"
Артамонов: "Нет".
Следователь: "На основании чего вы решили, что они не
представляют оперативный интерес?"
Артамонов: "По имеющимся учетам отдела уголовного розыска эти
женщины не значились".
Следователь: "Назовите фамилии женщин".
Артамонов: "Я их не помню".
Следователь: "Почему, не проверив их паспорта по спискам, вы
передали их Зименкову?"
Артамонов: "Я проверил их по списку разыскиваемых лиц.
Указанные женщины по их поведению оперативного интереса не
представляли. Они вели себя раскованно, отвечали на вопросы,
смеялись, шутили".
Следователь: "Как вы можете об этом говорить, если женщин не
опрашивали?"
Артамонов: "Я слышал их смех. Примерно через 5 минут Зименков
дал указание доработать рейс, а сам ушел.
Я считаю, что против меня сговорились сотрудники Федотов,
Фомин, Баранова и Зименков. Считаю инициатором Зименкова.
Зименков, считая себя виноватым, договорился с указанными
лицами, чтобы они дали показания, что он отсутствовал при
встрече рейса. Преступление, в котором меня обвиняют, я не
совершал. Прошу допросить всех вышеуказанных лиц,
предоставлявших списки и рапорта".
Еще один документ - характеристика на Михаила, данная его
начальством:
"Показал себя недостаточно дисциплинированным и исполнительным
сотрудником. Нормативные документы знает, но не всегда
руководствуется ими в работе". В мае 99-го схлопотал замечание
за "несвоевременное прибытие по сигналу тревоги в дежурную
часть и срыв сбора группы "немедленного реагирования", а в
апреле 2004 года получил выговор за то, что в служебное время
сидел у игровых автоматов.
В общем, читаем материалы дела и спрашиваем сами себя: либо
менты пытаются откреститься от "шахидок", заваливая своего
коллегу, и несут такую "пургу", что подставляют самих себя,
либо все в их словах - правда. Но и в том, и в другом случае
масштаб разложения наших "органов" потрясает. Как потрясает
описание исполнения должностных обязанностей, по сути, на
границе, через которую в столицу проникают террористы.
И если суд разберется в этой простой схеме - кто на кого и что
валит, был сговор или нет, - сразу станет ясно, кто врет. И
кто он, Михаил Артамонов, - действительно виновный или козел
отпущения, после наказания которого наши правоохранители в
очередной раз "усилят бдительность" и успокоятся?
Мы печатаем этот материал и задаем свои вопросы с одной целью.
Если об этом молчать - ничего не поменяется. А менять, судя по
всему, надо. И не "по протоколу": "Усилим, выявим, накажем". А
находить новые способы защиты от террористов. Иначе нас будут
по-прежнему взрывать.
***
ВЗГЛЯД С 6-ГО ЭТАЖА
Не в инструкции дело
Кто виноват и что делать? По ходу следствия становится
понятно, что, в общем-то, никто не виноват. Артамонова
товарищи сдают. Ну не тянет он на главного обвиняемого. Такая
же жертва системы, как и те, кто погиб в самолетах. Начальство
отбивается: да, интеллект у него ниже среднего,
недисциплинирован. Господа, а кто позволил вам содержать на
мои деньги, мягко говоря, неумного сотрудника? Кто поставил на
мою защиту человека, который вместо этого предпочитает
коротать время у игровых автоматов?
Документов, регламентирующих его работу, опер по борьбе с
терроризмом не видел. Занятно. Да и видел бы - разве это что-
то изменило бы? Беда не в том, что нас охраняют неумные
милиционеры. Вся штука в том, что террористы умнее. И пока
опер пытался рассматривать трусы на "шахидках", где-то за его
спиной проносили гексоген. Это - основная проблема нашей
системы защиты. Она тащится вслед за событиями, пытаясь на
ходу менять колеса и смазывать механизм. А предугадывать
следующие ходы негодяев, убивающих людей сотнями, - слабо. Я
уверен, что после гибели самолетов у милиционеров появились
новые инструкции: как не пропустить легкомысленно одетых
"шахидок" на борт. Поможет ли это - вот в чем вопрос. Уж если
милицейское начальство свято уверено, что спекулянтов в порту
нет, то что спрашивать с опера? Показательна фраза: "Жалоб от
граждан не поступало". А самим заметить преступление, а - еще
круче - может, и предотвратить его? Не на тех напали. Что уж
тут с Артамонова спрашивать...
Алексей СИНЕЛЬНИКОВ__________________________________________________