Печать страницы - Великий Четверток Страстной Седмицы. Воспоминание Тайной Вечери

ВЕЛИКИЙ ЧЕТВЕРТОК СТРАСТНОЙ СЕДМИЦЫ ВЕЛИКОГО ПОСТА
Воспоминание Тайной вечери

И когда они ели, Иисус взял хлеб и, благословив, преломил и, раздавая ученикам, сказал:
приимите, ядите: сие есть Тело Мое.
И, взяв чашу и благодарив, подал им и сказал:
пейте из нее все, ибо сие есть Кровь Моя Нового Завета,
за многих изливаемая во оставление грехов.
Мф. 26, 26-28

(http://cson-livny.orl.socinfo.ru/media/2023/03/21/1276224802/21.03.2023_0.png)
_{Христос причащает Апостолов. Фреска алтаря Ново-Афонского монастыря.}

В день опресноков, когда по ветхозаветному закону должно было заклать и вкушать пасхального агнца, и когда прииде час, да прейдет Спаситель от мира сего к Отцу (Ин. 13, 1), Иисус Христос, пришедший исполнить закон, послал Своих учеников – Петра и Иоанна в Иерусалим приготовить Пасху, которую, как сень законную, хотел Он заменить Пасхою новою, – самим телом и кровью Своею. По наступлении вечера Господь пришел с двенадцатью Своими учениками в большую, устланную, готовую горницу одного Иерусалимлянина (Мк. 14, 12-17) и возлег. Внушая, что в Царстве Божием, которое не от мира сего, не земное величие и слава, но любовь, смирение и чистота духа отличают истинных членов, Господь, возстав от вечери, умыл ноги своим ученикам. Умыв ноги и возлегши опять, Господь сказал ученикам: знаете ли, что Я сделал вам? Вы называете Меня Учителем и Господом, и правильно говорите, ибо Я точно то. Итак, если Я, Господь и Учитель, умыл ноги вам, то и вы должны умывать ноги друг другу. Ибо Я дал вам пример, чтобы и вы делали то же, что Я сделал вам.

По умовении ног Иисус Христос совершил Пасху сначала по закону Моисееву, потом установил и Пасху новую – великое таинство святейшей Евхаристии. Установление таинства святого причащения есть второе событие, которое Православная Церковь воспоминает в Великий четверток.

Таинство святого причащения, установленное Господом пред Его страданиями и смертью, по заповеди Иисуса Христа: сие творите в Мое воспоминание, с первых времен до настоящих непрерывно совершается на многочисленных престолах Церкви Вселенской.

На вечери Господь определительно предрек ученикам, что один из них предаст Его, и это именно тот, кому Господь подаст кусок хлеба, обмакнув в солило, и обмакнув, подал Иуде Искариотскому. По хлебу вошел в него сатана; и предатель тотчас удалился от Христа и Церкви Его. Была уже ночь (Ин. 13, 1-30). Прекратив спор Апостолов о первенстве, которое между ними должно состоять не в господстве и обладании, но кто из вас больше, будь как меньший, и начальствующий – как служащий, и предсказав Апостолам общее искушение, а Петру троекратное отречение от Христа и Свое явление им по воскресении в Галилее, Господь вошел с ними в сад Гефсиманский, – на гору Елеонскую (Лк. 22, 24-28; Мф. 26, 30-35). Здесь начались Его страдания: сначала душевные, а потом и телесные. Предначиная Свои страдания, Господь сказал ученикам: посидите тут, пока Я пойду, помолюсь там, и взяв с Собою Петра, Иакова и Иоанна, бывших свидетелями славы Его во время преображения, начал скорбеть и тосковать. Душа Моя скорбит смертельно; побудьте здесь и бодрствуйте со Мною, сказал ученикам Своим Богочеловек. Отойдя от них на вержение камня, Он преклонил главу и колена, и молился до кровавого пота, как человек, чувствуя чашу страданий, и совершенно предаваясь воле Отца. Иисусу Христу явился Ангел с небес и укреплял Его. Во время молитвы Своей Господь троекратно подходил к Ученикам Своим и говорил им: бодрствуйте и молитесь, чтобы не впасть в искушение: дух бодр, плоть же немощна. Но ученики не могли молитвенно бдеть с Господом, ибо у них глаза отяжелели.

Гефсиманская молитва Иисуса Христа наставляет нас, что среди искушений и скорбей молитва подает нам высокое и святое утешение и укрепляет готовность встретить и перенести страдания и смерть. Могущество молитвы, утешающей и укрепляющей, Господь поучительно показал и Своим примером пред Своими страданиями и смертью, и в то же время внушениями скорбевшим Апостолам: бодрствуйте и молитесь, чтобы не впасть в искушение: дух бодр, плоть же немощна.

Около полуночи приходит в сад предатель с множеством вооруженного народа, присланного от первосвященников и старейшин. Господь Сам идет к ним на встречу и словами: Это Я, коими Он давал им знать о Себе, повергает их на землю и потом смиренно допускает предателя поцеловать и взять Себя на страдания и смерть (Мф. 26, 36-56; Мк. 14, 32-46; Лк. 12, 38-53). Так Господь, являвший продолжение земной Своей жизни Божественное всемогущество и власть над законом естества, словом: Это Я повергший на землю предателя с народом, имевший во власти Своей легионы Ангелов, но пришедший принести Себя в жертву за грехи мира, добровольно и смиренно предает Самого Себя в руки грешников!

По традиции все верующие в этот день причащаются Святых Христовых Тайн.

Протоиерей Г.С. Дебольский,
«Дни Богослужения Православной Церкви», т.2

Песнопения из службы в четверг Страстной седмицы Великого Поста

Вечери Твоея тайныя днесь Сыне Божий, причастника мя приими; не бо врагом Твоим тайну повем, ни лобзания Ти дам яко Иуда, но яко разбойник исповедую Тя: помяни мя, Господи, во Царствии Твоем.

Вместо Херувимской песни

Евангелие от Матфея

Когда же настал вечер, Он возлег с двенадцатью учениками; и когда они ели, сказал: истинно говорю вам, что один из вас предаст Меня. Они весьма опечалились, и начали говорить Ему, каждый из них: не я ли, Господи? Он же сказал в ответ: опустивший со Мною руку в блюдо, этот предаст Меня; впрочем Сын Человеческий идет, как писано о Нем, но горе тому человеку, которым Сын Человеческий предается: лучше было бы этому человеку не родиться. При сем и Иуда, предающий его, сказал: не я ли, Равви? Иисус говорит ему: ты сказал.

И когда они ели, Иисус взял хлеб и, благословив, преломил и, раздавая ученикам, сказал: приимите, ядите: сие есть Тело Мое. И, взяв чашу и благодарив, подал им и сказал: пейте от нее все, ибо сие есть Кровь Моя Нового Завета, за многих изливаемая во оставление грехов. Сказываю же вам, что отныне не буду пить от плода сего виноградного до того дня, когда буду пить с вами новое вино в Царстве Отца Моего.

И, воспев, пошли на гору Елеонскую. Тогда говорит им Иисус: все вы соблазнитесь о Мне в эту ночь, ибо написано: поражу пастыря, и рассеются овцы стада; по воскресении же Моем предварю вас в Галилее. Петр сказал Ему в ответ: если и все соблазнятся о Тебе, я никогда не соблазнюсь. Иисус сказал ему: истинно говорю тебе, что в эту ночь, прежде нежели пропоет петух, трижды отречешься от Меня. Говорит Ему Петр: хотя бы мне и надлежало умереть с Тобою, не отрекусь от Тебя. Подобное говорили и все ученики.

Потом приходит Иисус на место, называемое Гефсимания, и говорит ученикам: посидите тут, пока Я пойду, помолюсь там. И, взяв с Собою Петра и обоих сыновей Зеведеевых, начал скорбеть и тосковать. Тогда говорит им Иисус: душа Моя скорбит смертельно; побудьте здесь и бодрствуйте со Мною. И, отойдя немного, пал на лице Свое, молился и говорил: Отче Мой! если возможно, да минует Меня чаша сия: впрочем не как Я хочу, но как Ты.

Мф. 26, 21-3

Толкование на святого евангелиста Матфея

(http://www.pravoslavie.ru/sas/image/pozeluyiudy.jpg)

Как многие ныне говорят: желал бы я видеть лицо Христа, образ, одежду! Вот, ты видишь Его, прикасаешься к Нему, вкушаешь Его. Ты желаешь видеть одежды Его, а Он дает тебе самого Себя и не только видеть, но и касаться, и вкушать, и принимать внутрь. Итак, никто не должен приступать с пренебрежением, никто с малодушием, но все с пламенною любовью, все с горячим сердцем и бодростию. Если иудеи ели агнца с поспешностью, стоя и имея сапоги на ногах и жезлы в руках, то гораздо более тебе должно бодрствовать. Они готовились идти в Палестину, ты же готовишься идти на небо. Поэтому должно всегда бодрствовать, – немалое предстоит наказание тем, которые недостойно приобщаются. Подумай, как ты негодуешь на предателя и на тех, которые распяли Христа. Итак, берегись, чтоб и тебе не сделаться виновным против тела и крови Христовой. Они умертвили всесвятое тело; и ты принимаешь его нечистою душою после столь великих благодеяний. Во самом деле, Он не удовольствовался лишь тем, что сделался человеком, был заушен и умерщвлен; но Он еще сообщает Себя нам, и не только верою, но и самим делом делает нас Своим телом. Насколько же чист должен быть тот, кто наслаждается безкровною жертвою? Насколько чище лучей солнечных должны быть – рука, раздробляющая плоть Христову, уста, наполняемые духовным огнем, язык, обагряемый страшною кровью! Помысли, какой чести ты удостоен, какою наслаждаешься трапезою! При виде чего трепещут Ангелы, и на что не смеют взглянуть без страха, по причине сияния, отсюда исходящего, тем мы питаемся, с тем сообщаемся и делаемся одним телом и одною плотию со Христом. Какой пастырь питает овец собственными членами? Но что я говорю – пастырь? Часто бывают такие матери, которые новорожденных младенцев отдают другим кормилицам. Но Христос не потерпел этого, но Сам питает нас собственною кровью, и через это соединяет нас с Собою. Размысли же, что Он родился от вашего естества. Но ты скажешь: это не ко всем относится. Напротив, ко всем. Если Он пришел к нашему естеству, то очевидно, что пришел ко всем; а если ко всем то и к каждому в отдельности. Почему же, ты скажешь, не все получили от этого пользу? Это зависит не от Того, Который благоволил совершить это для всех, но от тех, которые не восхотели. С каждым верующим Он соединяется посредством таин, и сам питает тех, которых родил, а не поручает кому-либо другому; и этим опять уверяет тебя в том, что Он принял твою плоть. Итак, удостоившись такой любви и чести, не будем предаваться безпечности. Не видите ли, с какою готовностию младенцы берит сосцы, с каким стремлением прижимают к ним уста свои? С таким же расположением и мы должны приступать к этой трапезе и к сосцу духовной чаши, – или лучше сказать, мы с большим еще желанием должны привлекать к себе, подобно грудным младенцам, благодать Духа; и одна только у нас должна быть скорбь – та, что мы не приобщаемся этой пищи. Действия этого таинства совершаются не человеческою силою. Тот, Кто совершил их тогда, на той вечери, и ныне совершает их. Мы занимаем место служителей, а освящает и претворяет дары сам Христос. Да не будет здесь ни одного Иуды, ни одного сребролюбца. Если кто не ученик Христов, то пусть удалится; трапеза не допускает тех, кто не таковы. Это та же самая трапеза, которую предлагал Христос, и ни чем не менее той. Нельзя сказать, что ту совершает Христос, а эту человек; ту и другую совершает сам Христос. Это место есть та самая горница, где Он был с учениками; отсуда они вышли на гору Елеонскую. Выйдем и мы туда, где простерты руки нищих; это именно место есть гора Елеонская; множество же нищих – это маслины, насажденные в доме Божием, источающие елей, который будет полезен для нас там, который имели пять дев, и которого не взявши, другие пять погибли. Взявши этот елей, войдем, чтобы нам с горящими светильниками выйти на встречу Жениха. Взявши этот елей, выйдем от сюда. Не должен приступать сюда ни один безчеловечный, ни один жестокий и немилосердый, словом – ни один нечистый.

Святитель Иоанн Златоуст

http://www.pravoslavie.ru/put/040408162433

Библия, изложенная для семейного чтения. Великий четверг

(https://i.ytimg.com/vi/4KyI8nVF_F0/maxresdefault.jpg)
_{Тайная вечеря.}

Приготовление пасхи

«В первый день опресноков, когда заколали пасхального агнца, говорят (Иисусу) ученики Его: где хочешь есть пасху? мы пойдем и приготовим. И посылает двух из учеников Своих (Петра и Иоанна) и говорит им: пойдите в город; и встретится вам человек, несущий кувшин воды; последуйте за ним и куда он войдет, скажите хозяину дома того: Учитель говорит: где комната, в которой бы Мне есть пасху с учениками Моими? И он покажет вам горницу большую, устланную, готовую: там приготовьте нам.

И пошли ученики Его, и пришли в город, и нашли, как сказал им; и приготовили пасху. Когда настал вечер, Он приходит с двенадцатью учениками Своими». (Мк. 14, 12–17)

Умовение ног

«И во время вечери, когда диавол уже вложил в сердце Иуде Симонову Искариоту предать Его, Иисус, зная, что Отец все отдал в руки Его, и что Он от Бога исшел и к Богу отходит, встал с вечери, снял с Себя верхнюю одежду и, взяв полотенце, препоясался. Потом влил воды в умывальницу и начал умывать ноги ученикам и отирать полотенцем, которым был препоясан. Подходит к Симону Петру, и тот говорит Ему: Господи! Тебе ли умывать мои ноги? Иисус сказал ему в ответ: что Я делаю, теперь ты не знаешь, а уразумеешь после. Петр говорит Ему: не умоешь ног моих вовек.

Иисус отвечал ему: если не умою тебя, не имеешь части со Мною. Симон Петр говорит Ему: Господи! не только ноги мои, но и руки и голову. Иисус говорит ему: омытому нужно только ноги умыть, потому что чист весь; и вы чисты, но не все.

Ибо знал Он предателя Своего, потому и сказал: не все вы чисты. Когда же умыл им ноги и надел одежду Свою, то, возлегши опять, сказал им: знаете ли, что Я сделал вам? Вы называете Меня Учителем и Господом, и правильно говорите, ибо Я точно то. Итак, если Я, Господь и Учитель, умыл ноги вам, то и вы должны умывать ноги друг другу. Ибо Я дал вам пример, чтобы и вы делали то же, что Я сделал вам. Истинно, истинно говорю вам, раб не больше господина своего, и посланник не больше пославшего его. Если вы это знаете, блаженны вы, когда исполняете». (Ин. 13, 2–17)

Изобличение предателя

Когда же возлежал за столом Иисус с учениками Своими и «когда они ели, сказал: истинно говорю вам, что один из вас предаст Меня». «Они весьма опечалились, и начали говорить Ему, каждый из них: не я ли, Господи? Он же сказал в ответ: опустивший со Мною руку в блюдо, этот предаст Меня; впрочем Сын Человеческий идет, как писано о Нем, но горе тому человеку, которым Сын Человеческий предается: лучше было бы этому человеку не родиться. При сем и Иуда, предающий Его, сказал: не я ли, Равви? Иисус говорит ему: ты сказал». (Мф. 26, 21–25)

«И вот, рука предающего Меня со Мною за столом», — снова предупредил Спаситель (Лк. 22, 21).

«Один же из учеников Его, которого любил Иисус, возлежал у груди Иисуса. Ему Симон Петр сделал знак, чтобы спросил, кто это, о котором Он говорит. Он, припав к груди Иисуса, сказал Ему: Господи! кто это? Иисус отвечал: тот, кому Я, обмакнув кусок хлеба, подам. И, обмакнув кусок, подал Иуде Симонову Искариоту. И после сего куска вошел в него сатана. Тогда Иисус сказал ему: что делаешь, делай скорее. Но никто из возлежавших не понял, к чему Он это сказал ему. А как у Иуды был ящик, то некоторые думали, что Иисус говорит ему: купи, что нам нужно к празднику, или чтобы дал что-нибудь нищим. Он, приняв кусок, тотчас вышел; а была ночь. (Ин. 13, 23–30)

Установление таинства Евхаристии

«“«И когда они ели» — вероятно, пред концом уже вечери, может быть, при так называемой чаше благословения, как можно отчасти заключать из того, что и самую Евхаристию святой апостол Павел называет «чашею благословения» (см. 1 Кор. 10, 16), «Иисус взял хлеб и, благословив, преломил и, раздавая ученикам, сказал: приимите, ядите: сие есть Тело Мое». Иисус не сказал: сие есть образ тела Моего, но — «сие есть Тело Мое», в каковое непостижимым образом хлеб и прелагается в Таинстве святого причащения. Отчего ученики, услышав это, не смутились? Оттого, что Христос прежде много важного говорил им о сем таинстве” (свт. Иoанн Златоуст).

“И, взяв чашу и благодарив, подал им и сказал: пейте из нее все, ибо сие есть Кровь Моя Нового Завета, за многих изливаемая во оставление грехов” (Мф. 26, 27–28).

“«Кровь Моя» — не образ, не символ крови, но истинная и действительная Кровь Нового Завета. Как Ветхий Завет имел овнов и тельцов, так и Новый имеет Кровь Господню. Этим также показывает Христос, что Он претерпел смерть, потому и упоминает о завете и воспоминает о первом, так как и Новый Завет обновлен был кровию” (свт. Иоанн Златоуст), изливаемою во оставление грехов, так как страдания и смерть Сына Божия были искупительною жертвою за грехи всего рода человеческого, которые поэтому и прощаются всем верующим во Христа и по этой вере причащающимся Пречистого Тела и Крови Его (см. Ин. 1, 29. Еф. 5, 2. Евр. 7, 27. 1 Ин. 2, 2. 2 Кор. 5, 15)»[1].

«Сказываю же вам, — прибавил Иисус, — что отныне не буду пить от плода сего виноградного до того дня, когда буду пить с вами новое вино в Царстве Отца Моего» (Мф. 26, 29).

«Что значит “новое вино”? То, которое будет принято по воскресении Христовом “новым, то есть необыкновенным образом, не в теле, подверженном страданию, но бессмертном, нетленном и не имеющем нужды в пище” (свт. Иоанн Златоуст)»[2].

Прощальная беседа с учениками

«Когда он (Иуда) вышел, Иисус сказал: ныне прославился Сын Человеческий, и Бог прославился в Нем. Если Бог прославился в Нем, то и Бог прославит Его в Себе, и вскоре прославит Его. Дети! недолго уже быть Мне с вами. Заповедь новую даю вам, да любите друг друга; как Я возлюбил вас, так и вы да любите друг друга. По тому узнают все, что вы Мои ученики, если будете иметь любовь между собою». (Ин. 13, 31–35)

Провидя в будущем отречение Симона Петра, Иисус сказал ему: «Симон! Симон! се, сатана просил, чтобы сеять вас как пшеницу, но Я молился о тебе, чтобы не оскудела вера твоя; и ты некогда, обратившись, утверди братьев твоих». (Лк. 22, 31–32)

«Симон Петр сказал Ему: Господи! куда Ты идешь? Иисус отвечал ему: куда Я иду, ты не можешь теперь за Мною идти, а после пойдешь за Мною. Петр сказал Ему: Господи! почему я не могу идти за Тобою теперь? я душу мою положу за Тебя». Иисус же сказал: «все вы соблазнитесь о Мне в эту ночь; ибо написано: поражу пастыря, и рассеются овцы (см. Зах. 13, 7). По воскресении же Моем Я предварю вас в Галилее. Петр сказал Ему: если и все соблазнятся, но не я. И говорит Ему Иисус: истинно говорю тебе, что ты ныне, в эту ночь, прежде нежели дважды пропоет петух, трижды отречешься от Меня». (Ин. 13, 36–37. Мк. 14, 27–30)

Среди томления в ожидании приближающегося страшного часа Христос так утешал и вдохновлял бодростью Своих учеников: «Да не смущается сердце ваше; веруйте в Бога, и в Меня веруйте. В доме Отца Моего обителей много. А если бы не так, Я сказал бы вам: Я иду приготовить место вам. И когда пойду и приготовлю вам место, приду опять и возьму вас к Себе, чтобы и вы были, где Я. А куда Я иду, вы знаете, и путь знаете. Я есмь путь и истина и жизнь; никто не приходит к Отцу, как только через Меня. Если бы вы знали Меня, то знали бы и Отца Моего. И отныне знаете Его и видели Его. Верьте Мне, что Я в Отце и Отец во Мне. И если чего попросите у Отца во имя Мое, то сделаю, да прославится Отец в Сыне. Если любите Меня, соблюдите Мои заповеди. И Я умолю Отца, и даст вам другого Утешителя, да пребудет с вами вовек, Духа истины, Которого мир не может принять, потому что не видит Его и не знает Его; а вы знаете Его, ибо Он с вами пребывает и в вас будет. Не оставлю вас сиротами; приду к вам. Еще немного, и мир уже не увидит Меня; а вы увидите Меня, ибо Я живу, и вы будете жить. Утешитель же, Дух Святый, Которого пошлет Отец во имя Мое, научит вас всему и напомнит вам все, что Я говорил вам.

Мир оставляю вам, мир Мой даю вам; не так, как мир дает, Я даю вам. Да не смущается сердце ваше и да не устрашается. Вы слышали, что Я сказал вам: иду от вас и приду к вам.

Уже немного Мне говорить с вами; ибо идет князь мира сего, и во Мне не имеет ничего. Но чтобы мир знал, что Я люблю Отца и, как заповедал Мне Отец, так и творю: встаньте, пойдем отсюда». (Ин. 14, 1–4, 6–7, 11, 13, 15–19, 26–28, 30–31)

Идя по направлению к горе Елеонской и проходя мимо виноградников, Иисус, по обыкновению Своему, иносказательно произнес: «Я есмь истинная виноградная лоза, а Отец Мой — виноградарь. Пребудьте во Мне, и Я в вас. Как ветвь не может приносить плода сама собою, если не будет на лозе: так и вы, если не будете во Мне. Я есмь лоза, а вы ветви. Кто не пребудет во Мне, извергнется вон, как ветвь, и засохнет; а такие ветви собирают и бросают в огонь, и они сгорают. Всякую у Меня ветвь, не приносящую плод, Отец Мой отсекает; и всякую, приносящую плод, очищает, чтобы более принесла плода. Вы уже очищены через слово, которое Я проповедал вам.

Тем прославится Отец Мой, если вы принесете много плода и будете Моими учениками. Как возлюбил Меня Отец, и Я возлюбил вас; пребудьте в любви Моей. Сия есть заповедь Моя, да любите друг друга, как Я возлюбил вас. Нет больше той любви, как если кто положит душу свою за друзей своих. Вы друзья Мои, если исполняете то, что Я заповедую вам. Я уже не называю вас рабами, ибо раб не знает, что делает господин его; но Я назвал вас друзьями, потому что сказал вам все, что слышал от Отца Моего. Не вы Меня избрали, но Я вас избрал и поставил вас, чтобы вы шли и приносили плод, и чтобы плод ваш пребывал, дабы, чего ни попросите от Отца во имя Мое, Он дал вам». (Ин. 15, 1, 4–6, 2–3, 8–9, 12–16)

Но, предупреждая учеников Своих о трудности пути, предстоящего последователю Его, Христос продолжает: «Если мир вас ненавидит, знайте, что Меня прежде вас возненавидел. Если бы вы были от мира, то мир любил бы свое; а как вы не от мира, но Я избрал вас от мира, потому ненавидит вас мир. Помните слово, которое Я сказал вам: раб не больше господина своего. Если меня гнали, будут гнать и вас».

«Когда же приидет Утешитель, Которого Я пошлю вам от Отца, Дух истины, Который от Отца исходит, Он будет свидетельствовать о Мне; а также и вы будете свидетельствовать, потому что вы сначала со Мною». (Ин. 15, 18–20, 26–27)

«Сие сказал Я вам, чтобы вы не соблазнились. Изгонят вас из синагог; даже наступает время, когда всякий, убивающий вас, будет думать, что он тем служит Богу.

А теперь иду к Пославшему Меня. Но оттого, что Я сказал вам это, печалью исполнилось сердце ваше. Но Я истину говорю вам: лучше для вас, чтобы Я пошел; ибо, если Я не пойду, Утешитель не приидет к вам; а если пойду, то пошлю Его к вам, и Он, придя, обличит мир о грехе и о правде и о суде: о грехе, что не веруют в Меня; о правде, что Я иду к Отцу Моему, и уже не увидите Меня; о суде же, что князь мира сего осужден.

Истинно, истинно говорю вам: вы восплачете и возрыдаете, а мир возрадуется; вы печальны будете, но печаль ваша в радость будет. Так и вы теперь имеете печаль; но Я увижу вас опять, и возрадуется сердце ваше, и радости вашей никто не отнимет у вас. Сам Отец любит вас, потому что вы возлюбили Меня и уверовали, что Я исшел от Бога. Я исшел от Отца и пришел в мир; и опять оставляю мир и иду к Отцу. Вот, наступает час, и настал уже, что вы рассеетесь каждый в свою сторону и Меня оставите одного; но Я не один, потому что Отец со Мною. Сие сказал Я вам, чтобы вы имели во Мне мир. В мире будете иметь скорбь; но мужайтесь: Я победил мир». (Ин. 16, 1–2, 5–11, 20, 22, 27–28, 32–33)

Первосвященническая молитва Господа

«После сих слов Иисус возвел очи Свои на небо и сказал: Отче! пришел час, прославь Сына Твоего, да и Сын Твой прославит Тебя, так как Ты дал Ему власть над всякою плотью, да всему, что Ты дал Ему, даст Он жизнь вечную. Сия же есть жизнь вечная, да знают Тебя, единого истинного Бога, и посланного Тобою Иисуса Христа. Я прославил Тебя на земле, совершил дело, которое Ты поручил Мне исполнить.

И ныне прославь Меня Ты, Отче, у Тебя Самого славою, которую Я имел у Тебя прежде бытия мира.

Я открыл имя Твое человекам, которых Ты дал Мне от мира; они были Твои, и Ты дал их Мне, и они сохранили слово Твое. Ныне уразумели они, что все, что Ты дал Мне, от Тебя есть, ибо слова, которые Ты дал Мне, Я передал им, и они приняли, и уразумели истинно, что Я исшел от Тебя, и уверовали, что Ты послал Меня. Я о них молю: не о всем мире молю, но о тех, которых Ты дал Мне, потому что они Твои.

Я уже не в мире, но они в мире, а Я к Тебе иду. Отче Святый! соблюди их во имя Твое, тех, которых Ты Мне дал, чтобы они были едино, как и Мы.

Мир возненавидел их, потому что они не от мира, как и Я не от мира. Не молю, чтобы Ты взял их из мира, но чтобы сохранил их от зла. Освяти их истиною Твоею; слово Твое есть истина.

Не о них же только молю, но и о верующих в Меня по слову их, да будут все едино, как Ты, Отче, во Мне, и Я в Тебе, так и они да будут в Нас едино, — да уверует мир, что Ты послал Меня.

Отче! которых Ты дал Мне, хочу, чтобы там, где Я, и они были со Мною, да видят славу Мою, которую Ты дал Мне, потому что возлюбил Меня прежде основания мира. Отче праведный! и мир Тебя не познал; а Я познал Тебя, и сии познали, что Ты послал Меня. И Я открыл им имя Твое и открою, да любовь, которою Ты возлюбил Меня, в них будет, и Я в них». (Ин. 17, 1–9, 11, 14–15, 17, 20–21, 24–26)

Моление о чаше

Сказав же все это, Иисус вышел с учениками Своими за поток Кедрон, где был сад, называемый Гефсимания, и сказал ученикам: «Посидите тут, пока Я пойду, помолюсь там. И, взяв с Собою Петра и обоих сыновей Зеведеевых, начал скорбеть и тосковать. Тогда говорит им Иисус: душа Моя скорбит смертельно; побудьте здесь и бодрствуйте со Мною». «И Сам отошел от них на вержение камня, и, преклонив колени, молился, говоря: Отче! о, если бы Ты благоволил пронести чашу сию мимо Меня! впрочем не Моя воля, но Твоя да будет. Явился же Ему Ангел с небес и укреплял Его. И, находясь в борении, прилежнее молился, и был пот Его, как капли крови, падающие на землю». (Мф. 26, 36–38. Лк. 22, 41–44)

«И приходит к ученикам и находит их спящими, и говорит Петру: так ли не могли вы один час бодрствовать со Мною? бодрствуйте и молитесь, чтобы не впасть в искушение: дух бодр, плоть же немощна. Еще, отойдя в другой раз, молился, говоря: Отче Мой! если не может чаша сия миновать Меня, чтобы Мне не пить ее, да будет воля Твоя. И, придя, находит их опять спящими, ибо у них глаза отяжелели. И, оставив их, отошел опять и помолился в третий раз, сказав то же слово. Тогда приходит к ученикам Своим и говорит им: вы все еще спите и почиваете? вот, приблизился час, и Сын Человеческий предается в руки грешников; встаньте, пойдем: вот, приблизился предающий Меня.

Поцелуй Иуды и взятие Иисуса под стражу

И, когда еще говорил Он, вот Иуда, один из двенадцати, пришел, и с ним множество народа с мечами и кольями, от первосвященников и старейшин народных. Предающий же Его дал им знак, сказав: Кого я поцелую, Тот и есть, возьмите Его. И, тотчас подойдя к Иисусу, сказал: радуйся, Равви! И поцеловал Его».

«Иисус же сказал Ему: Иуда! целованием ли предаешь Сына Человеческого? Бывшие же с Ним, видя, к чему идет дело, сказали Ему: Господи! не ударить ли нам мечом? И один из них (Симон Петр) ударил раба первосвященникова, и отсек ему правое ухо». «Имя рабу было Малх». (Мф. 26, 40–49. Лк. 22, 48–50. Ин. 18, 10)

Иисус же, коснувшись раненого, исцелил его и сказал ударившему раба: «Возврати меч твой в его место, ибо все, взявшие меч, мечом погибнут; или думаешь, что Я не могу теперь умолить Отца Моего, и Он представит Мне более, нежели двенадцать легионов Ангелов? как же сбудутся Писания, что так должно быть?»

«В тот час сказал Иисус народу: как будто на разбойника вышли вы с мечами и кольями взять Меня; каждый день с вами сидел Я, уча в храме, и вы не брали Меня», «не поднимали на Меня рук, но теперь ваше время и власть тьмы». «Сие же все было, да сбудутся писания пророков. Тогда все ученики, оставив Его, бежали». (Мф. 26, 52–55. Лк. 22, 53. Мф. 26, 56)

Допрос Иисуса

«Воины и тысяченачальник и служители Иудейские взяли Иисуса и связали Его, и отвели Его сперва к Анне, ибо он был тесть Каиафе, который был на тот год первосвященником. Это был Каиафа, который подал совет Иудеям, что лучше одному человеку умереть за народ. Он спросил Иисуса об учениках Его и об учении Его. Иисус отвечал ему: Я говорил явно миру; Я всегда учил в синагоге и в храме, где всегда Иудеи сходятся, и тайно не говорил ничего. Что спрашиваешь Меня? спроси слышавших, что Я говорил им; вот, они знают, что Я говорил.

Когда Он сказал это, один из служителей, стоявший близко, ударил Иисуса по щеке, сказав: так отвечаешь Ты первосвященнику? Иисус отвечал ему: если Я сказал худо, покажи, что худо; а если хорошо, что ты бьешь Меня?» (Ин. 18, 12–14, 19–23)

Первосвященники не осудили грубого служителя за этот поступок. Они искали лжесвидетельства против Иисуса, чтобы в любом случае достигнуть своей цели — предать Его смерти. Долго, однако же, не находили, хотя и приходило много лжесвидетелей. «Но наконец пришли два лжесвидетеля и сказали: Он говорил: могу разрушить храм Божий и в три дня создать его. И, встав, первосвященник Каиафа сказал Ему: что же ничего не отвечаешь? что они против Тебя свидетельствуют? Иисус молчал. И первосвященник сказал Ему: заклинаю Тебя Богом живым, скажи нам, Ты ли Христос, Сын Божий? Иисус говорит ему: ты сказал; даже сказываю вам: отныне узрите Сына Человеческого, сидящего одесную силы и грядущего на облаках небесных».

Тогда, скрывая свою радость под видом притворного негодования, «первосвященник разодрал одежды свои и сказал: Он богохульствует! на что еще нам свидетелей? вот, теперь вы слышали богохульство Его! как вам кажется? они же сказали в ответ: повинен смерти. Тогда плевали Ему в лице и заушали Его; другие же ударяли Его по ланитам и говорили: прореки нам, Христос, кто ударил Тебя?» (Мф. 26, 60–68)

Отречение Петра

Между тем Симон Петр последовал за Иисусом, когда воины взяли Его и повели на суд, и, войдя с Иисусом во двор первосвященника, стоял вне за дверями. «Тут раба придверница говорит Петру: и ты не из учеников ли Этого Человека? Он сказал: нет».

Когда рабы и служители, разведя огонь, потому что было холодно, стояли и грелись, то Симон Петр стоял с ними во дворе и грелся. Во второй раз тут сказали ему: не из учеников ли Его и он? Петр снова отрекся и сказал: нет. Но «один из рабов первосвященнических, родственник тому, которому Петр отсек ухо, говорит: не я ли видел тебя с Ним в саду? Петр опять отрекся; и тотчас запел петух».

В это время Иисус, Который в сопровождении стражи проходил через двор, «обратившись, взглянул на Петра, и Петр вспомнил слово Господа, как Он сказал ему: прежде нежели пропоет петух, отречешься от Меня трижды. И, выйдя вон, горько заплакал». (Ин. 18, 15–18, 25–27. Лк. 22, 61–62)

______________________________
[1] Михаил (Лузин), еп. Толковое Евангелие. М., 1874. Т. 1. С. 511.
[2] Там же. С. 512.

Синаксарь во Святой Великий Четверг
ВОСПОМИНАНИЕ ТАЙНОЙ ВЕЧЕРИ

Стихи на Божественное умовение:
Ученикам на вечери мыл ноги Бог,
Нога Которого потом на (древо)[1] опиралась,
когда-то запрещенное в Эдеме.

Стихи на Тайную Вечерю:
Двойная вечеря: ибо вмещает пасху ветхую
И Пасху новую — Владыки Кровь и Тело.

Стихи на необычайную молитву:
Молитва — труд до (капель) крови на лице,
Христе, Отцу молился Ты открыто,
Страшился смерти, этим обманув врага.

Стихи на предательство:
Обманщики людей! Зачем нужны мечи и колья
Против Того, Кто добровольно
умрет, чтоб мир спасти?

(http://www.pravoslavie.ru/sas/image/vel-chetv.jpg)

Святые отцы, всё премудро устроившие, преемственно от божественных апостолов и Священных и Божественных Евангелий заповедали нам в святой и Великий Четверг вспоминать четыре (события): 1) Божественное умовение (ног); 2) Тайную Вечерю и установление Святых Таин; 3) необычайную молитву и, наконец, 4) предательство.

Поскольку иудейская пасха приходилась на вечер пятницы, а (этой) прообразовательной (пасхе) уместно было сопровождаться и явлением истинной в том, чтобы Агнец — Христос принес Себя в жертву за нас, — то Он, по словам святых отцов, ел пасху с учениками раньше времени, в вечер четверга. Ибо это навечерие и вся пятница считаются у евреев одним днем, — так они исчисляют сутки. [Как говорят некоторые, в том числе и святой Златоуст], Господь с апостолами совершили ее и тогда по закону: во-первых, стоя, препоясанными и обутыми в обувь свою, опираясь на посохи, (соблюдая) и прочее, что повелено, — чтобы не сочли Его нарушителем закона. Приготовил же всё Зеведей — он и был человек, несущий кувшин воды (Мк. 14, 13; Лк. 22, 10), по мнению Афанасия Великого, хотя другие думают иначе. Потом, когда уже наступила ночь, Господь, открывая ученикам превосходнейшее, преподал им в горнице и таинство новой Пасхи. Во время вечери, говорит (Евангелие), Он возлежал с двенадцатью (ср.: Ин. 13, 2; Мф. 26, 20). — Очевидно, не это была законная пасха, потому что (здесь) вечеря, возлежание, хлеб и вино, а там все испеченное на огне и опресноки, (была же она) прежде начала вечери [ибо так пишет божественный Златоуст]. — (Потом) Иисус встал с вечери, снял с Себя верхнюю одежду, влил воду в умывальницу (и начал умывать ноги ученикам) (Ин. 13, 4), делая всё Сам, чем одновременно и пристыдил Иуду, и вместе с тем напомнил другим ученикам, чтобы не искали первенства. Этому Он учил и после умовения, говоря: кто хочет быть первым, да будет последним из всех (ср.: Лк. 22, 26; Мк. 10, 44), Самого Себя поставив в пример (Ин. 13, 15). Оказывается, раньше других Христос умыл ноги Иуды, бесстыдно севшего на первое место; а потом подошел к Петру, но тот, имея самый горячий нрав, запретил Учителю (делать это) и снова разрешил (омыть) не только ноги, но и руки и голову (Ин. 13, 8—9). Омыв же их ноги и показав странное возвышение через смирение (ср.: Лк. 18, 14), надев одежду Свою и возлегши опять, наставлял их любить друг друга и не стремиться к начальству. Когда они ели, Он начал говорить о предательстве. Поскольку ученики недоумевали, о ком Он говорит (Ин. 13, 22), то Иисус тайно сказал одному Иоанну: тот, кому Я, обмакнув кусок хлеба, подам, предаст Меня (Ин. 13, 26), — ведь если бы услышал это Петр, то, как самый вспыльчивый, он убил бы Иуду. И еще сказал: обмакивающий со Мною руку в блюдо (Мк. 14, 20), так как было и то, и другое. Потом, в конце вечери, взяв хлеб, сказал: приимите, ядите. Также и чашу, говоря: пейте из нее все, ибо сие есть Кровь Моя Нового Завета; сие творите в Мое воспоминание (ср.: Мк. 14, 22—24; Лк. 22, 19—20; Мф. 26, 26—28); впрочем, совершая это, и Сам ел и пил с ними. Обрати внимание, что Он называет Своим Телом хлеб, а не опреснок, поэтому да устыдятся приносящие для (евхаристической) жертвы пресный хлеб. И после (сего куска) хлеба вошел в Иуду сатана (Ин. 13, 27), — искушавший его прежде (извне) теперь окончательно вселился в него. И выйдя, говорит (Евангелие), Иуда договорился с первосвященниками, что предаст им Учителя за тридцать сребреников (ср.: Лк. 22, 3—5; Мф. 26, 14—15).

После вечери ученики пошли на гору Елеонскую, в одно селение, называемое Гефсимания. Тогда говорит им Иисус: все вы соблазнитесь о Мне в эту ночь. Петр сказал Ему: если и все (соблазнятся), я не отрекусь от Тебя (ср.: Мф. 26, 30—31, 33; Мк. 14: 26—27, 29, 32). Было уже поздно, то есть глубокая ночь. И говорит ему Иисус: прежде нежели дважды пропоет петух, трижды отречешься от Меня (Мк. 14, 30). Так и произошло, когда Петр был объят сильным страхом, потому что Бог показал немощь (человеческого) естества, и еще потому, что вручил ему ключи Царства Небесного, — чтобы тот, познав на себе непостоянство (нашей) природы, был милостив к согрешающим. Впрочем, отречение Петра, бывшее три раза, изображало грех всех людей перед Богом: первый раз — преступление заповеди Адамом; второй — преступление писаного закона; а третий — (преступление против) Самого воплощенного Слова. Это троекратное отречение Спаситель впоследствии исцелил троекратным исповеданием, трижды спросив: Петр, любишь ли ты Меня? (Ин. 21, 15—17).

Тогда Иисус сказал ученикам [показывая человеческое свойство — что смерть страшит всех]: душа Моя скорбит смертельно (Мф. 26, 38; Мк. 14, 34). И, отойдя на вержение камня (Лк. 22, 41), помолился три раза, говоря: Отче Мой! если не может чаша сия миновать Меня, чтобы Мне не пить ее, да будет воля Твоя (Мф. 26, 42). И еще: Отче Мой! если возможно, да минует Меня чаша сия (Мф. 26, 39). Это говорил Он и по человеческой природе, и вместе с тем искусно обходя диавола, чтобы тот, считая и Его (простым) человеком из-за того, что Он может бояться смерти, не остановил (совершающегося) на кресте таинства. Возвратившись же и найдя учеников спящими, Господь обратился к Петру, говоря: так ли не могли вы один час бодрствовать со Мною? (Мф. 26, 40) — то есть: ты, обещавший идти (со Мной) даже на смерть, спишь вместе с другими.

Перейдя на другую строну потока Кедрон, где был сад, Иисус вошел в него с учениками Своими. Он имел обыкновение часто приходить туда, почему знал это место и Иуда (см.: Ин. 18, 1—3), который, взяв отряд воинов, пришел, и с ним множество народа, и, подойдя к Иисусу, дал им знак целованием. Так они условились, потому что много раз Христос, будучи преследуем, уходил незамеченным; как и здесь Он Сам первый вышел к ним, спросив: кого ищете? (Ин. 18, 4), — и опять они Его не узнавали, но не из-за темноты, ибо были с горящими факелами и светильниками, говорит евангелист (Ин. 18, 3), и в страхе отступили назад и пали на землю (Ин. 18, 6); затем снова подошли, и Он Сам отвечал им: это Я (Ин. 18, 8 ). Когда Иуда сделал им знак, Христос сказал: друг, для чего ты пришел? То есть делай то, для чего ты пришел (см.: Мф. 26, 50). И еще (сказал): как будто на разбойника вышли вы с мечами и кольями, чтобы взять Меня? (Мк. 14, 48; Лк. 22, 52). Пришли же они ночью, чтобы не сделалось возмущения в народе. Самый пылкий — Петр извлек меч, так как на вечери они были приготовлены к этому, и ударив первосвященникова раба, по имени Малх, отсек ему правое ухо (см.: Ин. 18, 10). Иисус знал, что первосвященники говорят, будто Он неправильно понимает и изъясняет закон, и потому запретил Петру, — ведь ученику духовного мужа не подобает применять оружие, — а Малхово ухо исцелил. (Тогда воины и служители иудейские), взяв Иисуса, привели Его, связанного, во двор первосвященника Анны, который был тесть Каиафе (см.: Ин. 18, 12—13). Там уже собрались все обвиняющие Христа фарисеи и книжники. Здесь же произошло отречение Петра перед служанкой, среди ночи петух запел в третий раз; и Петр, вспомнив (слово Господа), горько заплакал. Под утро от Анны Христа привели к первосвященнику Каиафе, где Иисус претерпел оплевание и куда были призваны лжесвидетели. А на рассвете Каиафа послал Его к Пилату. Приведшие Его, говорит (евангелист), не вошли в преторию, чтобы не оскверниться, но чтобы (можно было) есть пасху (Ин. 18, 28). Поэтому предполагается, что первосвященники и фарисеи, возможно, нарушили закон, перенеся Пасху, как говорит божественный Златоуст[2]. Ибо им подобало есть ее в ночь (на пятницу), но ради убийства Иисуса они отложили ее. А что именно тогда они должны были вкушать ее, — показал Христос, Который той ночью вначале ел пасху, а потом научил совершенному Таинству, — или же (Он сделал так)[3] потому, что, как сказано выше, вместе с законным прообразом подобало явиться и истине. И Иоанн (тоже) отмечает, (что это произошло) перед праздником Пасхи (Ин. 13, 1).

Из-за того, что все сие совершилось тогда в четверг и его ночь, мы (сегодня) и празднуем, благоговейно творя воспоминание тех страшных и непостижимых дел и событий.

Христе Боже наш, по невыразимому Твоему милосердию помилуй нас. Аминь.

_______________________________________________________

[1] То есть древо Креста.
[2] На Мф. беседа 84.
[3] То есть ел пасху в ночь четверга, хотя положено было в вечер пятницы; но Господь, как истинный Агнец и наша Пасха, в пятницу хотел уже быть закланным — одновременно с прообразующим Его пасхальным агнцем, — и потому заранее вкусил пасху с учениками (см. также синаксарь в Великую Пятницу).

http://www.pravoslavie.ru/put/1866.htm

СЛОВО О ГЕФСИМАНСКОЙ МОЛИТВЕ ГОСПОДА СПАСИТЕЛЯ И О ПРЕДАТЕЛЬСТВЕ ИУДЫ

(https://old.vologda-mitropolia.ru/images/news/%D0%A1%D0%B2%D1%8F%D1%82%D0%B5%D0%B9%D1%88%D0%B8%D0%B9_%D0%9F%D0%B0%D1%82%D1%80%D0%B8%D0%B0%D1%80%D1%85_%D0%9F%D0%B8%D0%BC%D0%B5%D0%BD.jpg)

Произнесено в патриаршем Богоявленском соборе, в воскресенье, 27 февраля 1972 года, за акафистом Страстям Христовым.

Дорогие братия и сестры! Русская Православная Церковь в воскресные дни Великого поста совершает за вечерними богослужениями пассии - службы, посвященные воспоминаниям о страданиях Господа нашего Иисуса Христа по евангельским повествованиям.

Напоминая нам о страданиях Христовых, Святая Церковь способствует выполнению христианского долга каждым православным человеком. Она указывает на необходимость идти по пути внутреннего, духовного совершенствования, ибо, духовно возрождаясь, мы освобождаемся от грехов, страстей и пороков и становимся истинными сынами Церкви Христовой, наследниками жизни вечной. И когда мы воспоминаем о страданиях Христовых, нашему духовному взору открывается вся бездна наших прегрешений, восполняющих чашу страданий, которую по Божественной любви к роду человеческому испил за нас, за наше вечное спасение Господь Иисус Христос.

Сегодня мы с благоговением внимали повествованию евангелиста Матфея о последних днях земной жизни Христа-Спасителя, о Тайной Вечери, на которой Господь установил Святое Таинство Причащения и тем положил основание новозаветному христианскому богослужению. Причастив учеников Тела и Крови под видом хлеба и вина, по немощи человеческой, Господь завещал: «Сие творите в Мое воспоминание».

По окончании Тайной Вечери Господь с учениками «воспевши, пошел на гору Елеонскую». Здесь было селение Гефсимания, с большим садом, куда приходил Господь для уединенной молитвы и отдохновения. Но теперь он пришел не для отдыха, а для величайшего молитвенного подвига накануне Своих Крестных страданий и смерти. Святой апостол Павел, изъясняя это событие в жизни Спасителя, раскрывая его глубокий смысл и провиденциальное значение, говорит: «Господь во дни плоти Своей с сильным воплем и со слезами принес молитвы и моления Могущему спасти Его от смерти; и услышан был за Свое благоговение; хотя Он и Сын, однако страданиями навык послушанию и, совершившись, сделался для всех послушных Ему виновником спасения вечного» (Евр. 5, 7—9), т. е. Ему, Господу, предоставлено крестными страданиями, смертью и воскресением избавить род человеческий от владычества греха и вечной смерти (Митр. Филарет, т. 2, с. 103).

Господь, идя на гору Елеонскую с учениками, знал, что не все они могли стать свидетелями молитвенного гефсиманского подвига, ибо могли соблазниться видом его уничижения. Поэтому Он сказал им: «Посидите тут, пока Я пойду, помолюсь там». И, взяв с собой Петра и обоих сыновей Зеведеевых - Иакова и Иоанна, начал скорбеть и тосковать. И говорит им Иисус: «Душа Моя скорбит смертельно, побудьте здесь и бодрствуйте со Мною» (Мф. 26, 36-38). Светлейшая душа Богочеловека видит пред несением Своих крестных страданий грехи мира, грехи всего человечества и те злодеяния и преступления, которые были или будут совершены в мире.

Гефсиманский сад был свидетелем того, как Господь томился смертною скорбию о грехах падшего человечества и как предавал Себя воле Отца Небесного. Преклонив колена, Господь пал лицом на землю и молился по человеческому естеству Своему, дабы, если возможно, миновал его час сей. Молясь, Господь говорил: «Отче Мой! если возможно, да минует Меня чаша сия; впрочем, не как Я хочу, но как Ты» (Мф. 26, 39).

Гефсиманская чаша, «чаша всех беззаконий, нами содеянных, и всех козней, нами уготованных, потопила бы весь мир, если бы Иисус Христос един не воспринял, не удержал и не иссушил ее; все потоки человеческих беззаконий сливались для Иисуса в единую чашу скорби и страдания» (Митр. Филарет. Слова и речи, т. 1, с. 36-37).

Молитвенный подвиг Господа усиливался, и Христос достиг крайней степени изнеможения. Душевные и телесные страдания Его сопровождались кровавым потом, падающим на землю. И все же во время Своего молитвенного подвига Господь три раза подходил к избранным ученикам Своим, которых просил бодрствовать, но находил их спящими. Господь говорил им: «Так ли не могли вы один час бодрствовать со Мною. Бодрствуйте и молитесь, чтобы не впасть в искушение: дух бодр - плоть же немощна» (Мф. 26, 40—45). По толкованиям блаженного Феофилакта, эти слова Господа, обращенные к спящим ученикам, означают: «Я извиняю вас, потому что воздремали не по невниманию ко Мне, а по немощи; итак, если вы видите немощь свою, то молитесь, дабы не впасть вам в искушение» («Благовестник», ч. 1, с. 469).

Глубокою и совершенною преданностью воле Отца Небесного был завершен молитвенный гефсиманский подвиг Господа Иисуса Христа, как событие «не необходимости или немощи,, но высочайшего промышления» — учит святой Иоанн Златоуст (Беседы на Евангелие от Матфея, ч. 3, с. 519).

Итак, в Гефсиманском саду Иисус Христос томился великой скорбью о грехах падшего человечества и предавал Себя воле Отца Небесного, ученики же Его не бодрствовали,но, утомленные, беспечно спали. Господь, хотя и со скорбным упреком говорил, что не могли и одного часа бодрствовать с Ним (Мф. 26, 40), знал, что Его ученикам предстоит великое испытание веры в Него,- и снизошел к их немощи, которая может быть преодолена молитвою и бодростью духа.

Дорогие братия и сестры! Нас волнует, что ученики Христовы спали во время Его скорбных и тяжелых гефсиманских переживаний. Но они не знали, что их Учитель и Господь скоро будет предан, не знали, что Он по человеческому естеству страдает, предчувствуя Крест и Голгофу.

О, если бы они знали об этом, то, конечно, бодрствовали бы и готовы были защищать Своего Господа!

Дорогие братия и сестры! Мы с вами знаем о страданиях Христовых, знаем смысл и цель Его страданий — нас ради, человек, и ради нашего вечного спасения... однако мы не подвизаемся за Него, не бодрствуем во Имя Его. Посмотрим на жизнь нашу: жизнь верующего человека далеко не сияет добродетелями евангельскими. Многие хотя и называются христианами, но не стремятся стяжать в себе духа Христова, духа любви, терпения, братства, мирной жизни, благорасположения, взаимопомощи. И это потому, что мы спим.

Господь находит нас спящими, и мы ничем не можем извинить себя. Что же, возлюбленные, нам делать? Нужно проснуться от духовного сна, бодрствовать с Господом! Востани, спяй! Воспряни убо, душе моя! Востани, что спиши!?

Не будем отчаиваться, мы верим и надеемся, что Господь и Спаситель наш, зная нашу любовь к Нему, взявшему грехи мира, и видя наши молитвенные вопли и слезы покаяния, воспомоществует нам проводить добрую христианскую жизнь, чтобы люди видели силу и богатство добра, видели величие веры Христовой по нашей всецелой преданности воле Божией.

Следуя увещанию святого апостола Петра, будем «проводить добродетельную жизнь, чтобы люди, увидев добрые дела, прославляли Бога, в день посещения» (1 Петр. 2, 12).

В то время, когда Богочеловек молился в саду Гефсиманском, а утомленные апостолы спали, один из двенадцати, Иуда Искариотский, искал удобного случая, чтобы предать Господа первосвященникам иудейским за тридцать сребреников. Теперь Иуда пришел с вооруженными людьми в Гефсиманский сад.

Тогда Господь пробудил спавших учеников, чтобы предупредить их об опасности. «Встаньте, пойдем,— сказал Он,— вот близится предающий Меня» (Мф. 26, 46) и пошел навстречу к приближавшейся к ним толпе с Иудою, шедшим впереди.

Как только Иуда увидел Учителя, поспешил к Нему и со словами лицемерного приветствия «Радуйся, Равви» поцеловал Его (Мф. 26, 49). Этот поступок Иуды святой Иоанн Златоуст называет беспримерным лицемерием: «О, какое злодеяние взял на душу свою Иуда, какими глазами он смотрел тогда на Учителя, какими устами лобызал Его? Преступная душа» (Слова на Евангелие от Матфея, ч. 3, с. 520).

Присутствие Иуды среди народа с мечами и кольями вызвало у Господа чувство сожаления к падшему грешнику и желание пробудить в нем добрые чувства, и Он сказал Иуде: «Друг, для чего ты пришел? Тогда подошли и возложили руки на Иисуса, и взяли Его» (Мф. 26, 50). А Иуда молчал, ибо его злодеяние было налицо; он был безответен пред своим благодетелем и Богом. «Кий тя образ, Иуда, предателя Спасу содела,— поет Святая Церковь,— еда от лика тя апостольска разлучи? Еда дарования исцелений лиши? Еда со онеми вечеряв, тебе от трапезы отрину? Еда иных ноги умыв, твои же презре? О, коликих благ непамятлив был еси» (седален утра Великого пятка).

Иуда, предав Господа и увидев, что осужден, раскаялся и со словами: «Согрешил я, предав кровь неповинную»... бросил сребреники в храме, вышел, пошел и удавился (Мф. 27, 3—5).

Иуда осознал, что предал кровь неповинную, но это было раскаяние внешнее, рассудочное, ибо он не почувствовал угрызений совести, не оплакал свой грех, не захотел сделаться иным, чтобы вернуться к своему Учителю и Господу. Раскаяние Иуды не было христианским покаянием, которое исходит из сердца нашего по любви к Богу и очищает грех слезами искреннего сокрушения, и укрепляет волю к безгрешной жизни, противоборствует греху, а не усугубляет его отчаянием и погибелью.

Дорогие братия и сестры! Ныне время благоприятное, время покаяния! Да сподобит нас Господь Бог раскаяния искреннего, сердечного, всецелого, ибо только в таком раскаянии имеем основание и надежду для прощения Господом наших прегрешений, для нашего возрождения в осуществлении христианской жизни на земле и вечного спасения. Аминь.

Святейший Патриарх Московский и всея Руси Пимен

http://www.pravoslavie.ru/put/propovedi/gethsimania_molitva.htm

Протоиерей Артемий Владимиров

Вечеря Любви Божией

Проповедь в Великий четверг

Милостью Божией, дорогие братья и сестры, мы с вами, завершая течение поста, вступили в Страстную седмицу и готовимся, в большинстве своем, быть участниками Тайной Вечери Господа Иисуса, в этот самый день – Страстной Великий Четверток – по преизбытку Своей благости установившего это дивное таинство, которое, как и Пасха Христова, для нас есть «праздников Праздник и Торжество из торжеств».

(http://www.ruskline.ru/images/2008/10951.jpg)

И сегодня, не имея за поздним часом достаточно времени говорить о всем домостроительстве спасения нашего, скажем, что Божественные Благость, Всемогущество и Премудрость, соединившись в едином непрестанном действии Промысла, попечения о нас Господа, уготовали нам эту «странную», то есть – таинственную, вышеестественную, чудесную, духовную, небесную, а не земную, Трапезу – Вечерю Любви Божией. И для того-то Слово Предвечное стало плотью, а Бог облекся в человеческую природу, дабы мы, грешные и недостойные, однако возрожденные неистленным семенем Божия слова, могли войти в полноту общения с Искупителем, став причастниками и Божественного, и человеческого естества Спасителя нашего. В том самый смысл вочеловечения Спасителя и Искупительного Подвига Его, дабы мы, растленные грехами своими, улучали нетление, вкушая Пречистые Животворящие Плоть и Кровь Основателя Церкви; дабы мы – пленники падшего духа, диавола – освобождались от его насильства и самого влияния князя тьмы, становясь пленниками, рабами, друзьями и чадами Всемогущего Владыки Христа через Святое Причастие, и были уже воистину «плоть от плоти и кость от костей» Его. Наконец, для того призывает нас Господь к участию в Тайной Вечере, чтобы, прежде будучи жертвами вечной смерти, нося ее тлетворное дыхание в сердце своем, мы, приемля Пречистые Тело и Кровь Создателя, имели уже в себе жизнь, и жизнь с избытком, опытно вкушали Жизни Вечной, исповедуя что для нас Святая Чаша – это источник бессмертия. И, таким образом, еще в этой временной земной жизни знакомились с Жизнью Вечной, нося в себе мир, блаженство и полноту Того, Кто есть, по определению Священного Писания, «Полнота, все Собою наполняющая» – говорим о Христе, в Котором мы черпаем эту Вечную Жизнь. Еще и в глубокой библейской древности Божественная Премудрость заблаговременно привлекала умы и сердца просвещенных ведением к этой чудесной духовной Трапезе, и говорила Премудрость: «вот Я уготовала вам Трапезу, приуготовила хлеб и растворила вино. Тот, кто безумен из вас – приидите, и умудрю вас, да исполнитесь разума и поживете лета живота» (Ср.: Притч. 9, 2 – 6). Соответственно, для того мы и крещены, для того радеем об очищении совести в таинстве Покаяния, для того входим в Божий храм, самый храм для того создан, дабы под его сводами свершалась Тайная Вечеря Христова, и верные сподоблялись этой спасительной и удивительной Снеди, из рук самого Господа посредством пастырей вкушали нетленную Пищу. А значит, в приуготовлении к Таинству Причащения и состоит, собственно, угождение Богу. Но не только в приуготовлении, но и в сохранении Святыни, полагаемой в сосуд нашего естества. Тот, кто правильно приуготовляет себя к встрече с Господом, тот, кто предоставляет Ему чертог сердца своего в вечную обитель, тот, кто помышляет и заботится о достойном сохранении воспринятой благодати, живет полнокровной, таинственной, невидимой для других, но осязаемой для сердца таинственной благодатной жизнью. Посему и нам еще и еще раз должно поразмышлять об этой Святыне, достойно рассудить о Теле и Крови Христа Спасителя, дабы приступить не с сомнением, не оборачиваясь назад, не со страхом только, но и с радостью; не с самоукорением только, но и с крепким упованием на милость милующего нас Господа. Для того-то Господь и учредил Святую Четыредесятницу, уже завершившуюся; а для тех, кто был небрежен и ленив в говении в течение ушедшей Четыредесятницы, учредил Бог Страстную Седмицу, дабы каждый мог, если пожелает, восполнить недостающее, наверстать упущенное и притечь во объятия Отца Небесного, помолившись: «Боже, Часть сердца моего, прииди ко мне и соедини меня, недостойного с Собою во веки».

Готовя себя к этой страшной и спасительной Встрече – принятию Тела и Крови Господа нашего Иисуса Христа, мы налагаем на себя, по заповеди церковной, разумный пост, дабы, вступив посредством поста и молитвы в сражение с духами злобы, сокрушить их под стопы своя, очиститься от их пленения, воздействия и влияния, и уже не в рубище порока, не с темными, злохитрыми и низкими помыслами, помазанными духом злобы, но в чистых льняных одеждах добродетелей Христовых – с помыслами светлыми, с расположениями кроткими, приступить и принять в себя Кротчайшего и Святейшего всех святых, Чистейшего самих небес Господа нашего Иисуса Христа. Истинный постник – тот, кто избегает всякого образа невоздержания, умея не отягощать себя и постной пищей, но вкушать ее с осторожностью, с молитвой, с благодарением, которым освящается всякая земная трапеза, в восполнение ушедших сил, дабы и душа не омрачалась по причине немощи и слабости телесной. Правильно постится тот, кто не теряет по завершении трапезы молитвенного расположения; тот, в ком не пресекается дыхание молитвы, или тот, кто через покаяние, самоукорение тотчас восстанавливает, с Божьей помощью, в своем сердце молитвенную жажду – алкание Бога Живого. И, напротив, неразумен и неискусен тот постник, который, соблюдая внешне Церковный устав, умом помрачается, сердцем осуечивается и сам себе уже напоминает дырявый сосуд, может быть, и доверху наполненный прахом и землею, но уже не способный содержать в себе благодатного мира молитвы и памяти о Боге.

Приуготовление к таинству Причащения для нас подразумевает, конечно же, посильное, но тщательное, внимательное исполнение молитвенного правила, данного Церковью и хорошо всем знакомого. И в исполнении этого правила главное – конечно же, постоянство, внутренняя дисциплина, потребность вступить в собеседование с Господом, Пречистой Девой Марией, ангелами и святыми; внутреннее желание ходить пред лицем Господа в течение дня, изливать душу Пречистой Богородице со всем свойственным христианину самоуничижением и исповеданием собственной немощи, а вместе – и с полнотой упования на Ее скорую помощь и поддержку. И только лишь неопытный и не весьма послушный голосу Церкви тяготится этими молитвословиями. Отчасти это случается по недостатку рассудительности, вследствие которого молитвенное правило, исполнение этого правила, долженствующее быть самым радостным часом в течении дня, когда душа преимущественно живет, беседуя с Богом, отдыхает от вредных впечатлений этого мира – однако, по неразумию, перекладывает молитвенное правило на вечерние часы, если не ночные, – и то, что иному служит в радость, ей – суетной и многоречивой – оказывается в едва переносимую тяготу. Она и молится и не молится одновременно, тяжко воздыхая при чтении молитв, которые в лучшем случае доходят до ума, но не до сердца; помышляя, неразумная, как бы поскорее сбросить с себя это иго молитвенного правила и упокоиться бессловесным сном. Нет! Иное заповедано нам отношение к этому правилу святыми отцами. Те говорят, – например, святой Симеон Солунский, – что христианин подобен солдату, который несет свой дозор и службу пред царем. И плох будет воин, не оказавшийся на страже тогда, когда мимо проходит император. Не избежит ленивый и расслабленный наказания. Так и христианин пусть столь мудро настраивает сердце, чтобы радоваться при мысли о том, что через десять минут выдастся ему возможность явиться пред лицем Господа, излить пред Ним печаль свою, поверить Ему тугу сердечную, отрешиться от земли и духом взойти к Небу. Благодаря Господа за эту возможность, свершая с посильным вниманием свое моление, оставляя за спиною все насущные земные заботы, весьма скоро подвижник веры ощутит необыкновенную тишину, покой и мир сердечный, подобных которым никогда он не имел, общаясь с людьми или обращая свое внимание к предметам преходящим и тленным. Беседуя со вниманием с Господом и преодолевая себя в первые минуты, христианин затем внутренним чувством познает, что помыслы сердца его светлы и чисты. Ум становится проницательным, быстродвижным, острым к восприятию духовных, невидимых внешнему оку предметов. И еще долго по завершении своего молитвенного правила христианин будет наслаждаться этими тишиною, теплотою и светом, которые, как легкое облако, осеняют спокойно и внимательно, правильно молящегося христианина. И если так будет продолжаться изо дня в день – хотя бы по маленьким порциям христианин, дитя в отношении духовного возраста, будет вкушать эту манну, то воспоминание о молитвенном правиле будет для человека желаннее, чем для влюбленного юноши воспоминание о той, которая видится ему вокруг него и всегда вспоминается. И невольно тогда душа вспомнит слова из Святой Псалтири: «как олень стремится на источники водныя, так душа моя устремлена к Богу Крепкому и Живому» (Ср.: Пс. 41, 2); особенно понятны тогда будут слова Книги Откровения: «жаждущий пусть приходит» (Откр. 22, 17), и всякий желающий черпает воду жизни даром, текущую от Престола – воду прозрачную и несущую с собою жизнь. Такому молитвеннику молитвы станут весьма понятны и дороги, и каждый образ словесный, заключенный в том или ином молитвословии, будет для него предметом размышления и назидания. Мал канон ко Святому Причащению, в нем почему-то пропечатаны три тропаря вместо обыкновенных четырех, однако в каждом из этих тропарей сокрыто нечто драгоценное. Вот Христос назван Колосом, который прозяб, произрос из Земли неоранной, то есть земли, обработанной без плуга – разумеется Пречистая Дева Мария; и зерна этого Колоса – суть Пречистое Тело Господа, которое питает и насыщает всякого человека, делая его причастником благодати. А вот сам человек назван в каноне ко Святому Причащению сосудом драгоценным, в который Матерь Божия полагает Великую Святыню, освящающую и душу, и тело наше. И далее Христос именуется Бисером Самосветящимся, который, положенный в сокровищнице сердца, осиявает и мысли, и чувствования, и действия причастника, делая его малым источником света. Мы называем себя в этом каноне брением – глиною, прося, дабы Бог не сокрушил нас, соединивши с Собою; называем себя сеном, травою, молясь, дабы не опалил нас огнь Божества. И тот, кто не наспех, как это бывает, к сожалению, но неспешно, остановив свой ум на первом, втором, третьем словесном образе, дочитает канон до конца, кто, и отходя ко сну, будет воспоминать Христа, Бога, Имя Которого, словно бисер таинственный, сияет в нашем сознании, и будет ощущать себя не мешком, наполненным землею, но сосудом, предназначенным, как говорит святой апостол Павел, для драгоценного употребления. Во всяком случае, хотя бы и имел такой человек чувство всегреховности и нечистоты, однако, будет иметь понятие о том, как нам должно беречь чистоту душевную и телесную, дабы не возгнушался Господь, не побрезговал нами, но соблаговолил соделать нас храмом и палатой, в которой и почивает Он Сам по причащении нашем Святыми Тайнами. И так читать молитвословие подобает и к Богородице, и к Ангелу-Хранителю, присутствие Которых явственно для внимательного человека. И Ангел Господень точно своим неприкосновенным светом осиявает душу молящегося, а Пречистая Дева Мария нас, повергнутых на одр болезни, таинственно врачует, отгоняя тьму и пелену, застилающую очи наши; укрепляет, возвращая нам детскую простоту и чистоту, даруя самый язык молитвы, льющейся из сердца в вечность, молитвы, соединяющей того, кто молится, и Того, Кому молятся.

(Окончание следует)

(Окончание)

Помимо молитвенного правила, с вечера Церковь свои распахивает врата, дабы мы в вечерние часы несколько отдохнули от земных трудов, изгнали из ума земные образы и впечатления и ощутили в себе тот таинственный голод, жажду и алчбу, о которых Сам Христос говорит: «блаженны алчущие ныне, яко тии насытятся» (Лк. 6, 21). Да и, в самом деле, можно ли приступать ко Господу в Таинстве Причащения без внутреннего вожделевания, алкания Святыни? Так иногда спрашивают священство: «а нужно ли мне причащаться Святых Таин?» – Кто же может ответить на этот вопрос, как не сам говельщик – говеющий и молящийся человек. Так должно быть нужно, как не нуждается иной в воздухе и в свете; так, чтобы все прочие желания и потребности отошли на задний план, а осталась лишь устремленность святая ко Господу, Который зело заутра явит нам пресветлый Лик Свой и приобщит нас от Плоти и Крови Своих в Жизнь Вечную. Само помышление об ожидающей нас встрече со Христом производит в молящемся в вечерние часы в Божием храме христианине мирное и радостное устроение. Такая душа бывает уже выше всякой раздражительности, немирности, гневливости. Она смотрит по-доброму, словно теленок малый или овечка, на окружающих людей, потому что видит в них то же святое устремление – по крайней мере, понимает, что каждый из нас предназначен для общения со Христом, должен быть живой скинией, живым храмом Божества. Будешь ли осуждать человека, проявлять недовольство, негодовать по причине каких либо мелочей, когда и он, и ты – суть царские сыны и дщери, которые завтра будут введены в высочайшее присутствие Христа, Бога нашего?

Таинство Причащения предполагает, конечно, всеусердное хранение совести в чистоте. Но кто похвалится чистым сердцем, когда «и праведник седмижды на день согрешает» и поневоле претыкается, а лукавый только ищет, того, чтобы запять стопы причастника. Вот почему таинство врачевания – исповедь – для нас не менее священно, чем самая Тайная Вечеря. Ибо Тот же Господь, Который обвеселяет сердце кающееся в Святой Евхаристии, прежде врачует и выметает вон из сердечной клети все гнездящиеся в ней страсти, помышления и образы греховные. Именно этим объясняется потребность христианина как можно чаще раскрывать свое сердце пред взором Господа посредством смиренного Его служителя – пастыря. И тот, кто болезнует о чистоте своей души и внутренне страдает, если день – два провел без исповеди, несомненно, идет путем непрелестным, если только соединяет со стремлением к участию в таинствах кротость и мир, смирение и любовь. И, наконец, Божественная Литургия, которая для нас есть подлинно Небо на земле. Участие в Святой Литургии для христианина есть подлинное и непреходящее счастье, главное событие в его жизни, после которого и умереть не страшно. Святая Литургия вводит земное воинственное, воинствующее, колено Церкви в общение с небесным – торжествующим, ибо на Литургии с нами невидимо Силы небесные служат. Святая Литургия имеет свойство наши мысли всецело обращать горе, так что радостно на призыв: «горе имеем сердца» без всякой натуги и лицемерия с нашей стороны мы отвечаем: «имамы ко Господу», ибо сокровище наше – Христос, а где сокровище, там и сердце наше будет. Трудно, и даже невозможно, представить себе христианина, участвующего в Литургии, и при этом косым взором окидывающего соседа своего – более того, мрачным и подозрительным. Невозможно понять, как на Божественной Литургии иные спорят из-за места, ибо о ней – Литургии – сказано: «на всяком месте (Божьего храма) благослови, душе моя, Господа». И думается, что человек обиженный на Литургии наносит себе самую страшную обиду, ибо не случайно мы начинаем нашу молитву словами: «миром» – в мире глубоком и неотъемлемом – «Господу помолимся». Не случайно и Символ веры пропеваем «едиными устами и сердцем», дабы засвидетельствовать Небу о нашем единомыслии и дружестве, когда каждый сознает себя малой частицей целого, единым членом Тела Христова; сознает себя не чем-то немаловажным, не кем-то исключительным, единым с Единым Богом беседующим, но чадом одной семьи Христовых учеников, вкупе предстоящих возлюбленному Учителю своему. Правильно участвующий в Божественной Литургии, убежден, никем не может быть растревожен, огорчен, смущен, подавлен, развлечен – потому что, теснят ли тебя, толкают ли тебя, шепчут что-то на ухо, слышишь ты нечто неподобное близ себя – что тебе до того, ибо Бог внемлет, ангелы окрест тебя, а сердце твое с пылкой, горячей и зрячей верой и теплотою любви устремляется ко Христу, выходящему навстречу со словами песнопений: «Бог Господь и явися нам, благословен Грядый во имя Господне». Приобщаясь Святых Христовых Таин, мы не различаем Чаши, но самою Чашу целуем, как прободенное ребро Спасителя, зная, что в миг приобщения шестикрылатый серафим раскаленными клещами подносит к твоим устам Угль пылающий – обоженную Плоть и животворящую Кровь Спасителя. Приемлем Христа не во чрево, но в сердце, которое тотчас распространяется, растепляется, освящается, соделывается, в свою очередь, крылатым; а из него во мгновение уходят, обращаются в дым, в ничто, тревоги, страхи, недовольство, боль, смущение, но разливается по всем его уголкам и заполняет все существо человека неописуемый мир, небесная тишина, изобилие света и то блаженство, которое есть осознание пребывания в тебе Источника жизни – Бога, сказавшего: «кто будет причащаться, вкушать Плоть Мою и пить Кровь Мою, тот во Мне пребывает и Я в нем» (Иоан. 6, 56). Такой христианин уже и ног под собою не чувствует, но смотрит он на мир просветленными и радостными очами. А лучше сказать – внутрь себя смотрит, дабы покланяться в час Причащения Отцу Небесному в Духе и истине и тайно – без слов, но словесно – возносить Богу хвалу и благодарение за то, что сокрушил лукавого и все полчища его разогнал, усушил страсти, обновил Духом, даруя нам силы пребывать в добре и умножать добро чрез милость, жалость, сострадание и любовь, которыми вера наша действуется и живится.

По приобщении Святых Таин, скажем в заключение, христианин, ощущая себя существом вседовольным и блаженным, смотрит на мир и на преходящий образ его как чужестранец в незнаемой им земле. О причастниках сказано, что, имея жен, они как бы не имеют их и, пользуясь миром, как бы не пользуются им, ибо все Господь даровал нам, чтобы, пользуясь им разумно, славить и величать Его достопокланяемое Имя. Причастник напоминает белокрылую горлицу, которая и не хочет слетать с церковного древа многоплодовитого и садиться на землю, дабы удовлетворить естественным земным своим потребностям. Но, подобно птице, клюющей мало семян и затем возлетающей в небо, христианин должен остерегаться всякого невоздержания словесного, пресыщения в пище и питии. Но подобает ему пребывать в немногословии и тайной молитве, дабы достойно сохранить в себе Христа принятого. По причащении Святых Таин особо назидать подобает душу чтением писаний Новозаветных и Ветхозаветных, дабы каждое слово Писания нашло свое приложение в нашей совести, давало свой отзвук в осмыслении заключенного в нем значения. О причастниках сказано в Ветхом Завете: «умеет Бог внезапно обогатить нищего», о причастниках сказано у царя Давида: «на нем (причастнике) процветет святыня Моя», о причастниках говорит царь Соломон: «аще кто благочестив, у того и лицо цветет». О причастниках говорит Господь, что они побеждают и получают во владение звезду утреннюю и в сердце их восходит, по выражению древнего пророка, Солнце правды. О причастниках говорит Господь, как об имеющих внутри себя светильник, таинственным блистанием освещающий все тело, так что в нем не обретается более ни единой темной части. Причастники суть «свет мира и соль земли» (Ср.: Мф. 5, 13), «сыны света и сыны дня» (1 Фес. 5, 5). Причастники исполняют сказанное о них слово апостола: «всегда молитесь, всегда радуйтесь, за все благодарите»: не только за благое, но и за скорби; не только за здравие, но и за немощи болезненные – «такова есть воля во Христе Иисусе о вас» (1 Фес. 5, 16 – 18).

И мы с вами, братья и сестры, будем отходить ко сну, по слову пророка Давида: «яко и плоть моя вселится и веселится на уповании» (Ср.: Пс. 15, 9) – завтрашнего дня, когда подобает нам «явитися лицу Божию» и насытитися созерцания Божией славы. Посему остаток дня отведем на то, чтобы с радостной улыбкой примириться, коль кто находится в размолвке, с домашними. Уста наши пусть изрекают благопожелания и милость, а сердца еще по возвращении в наше жилище пусть потрудятся, изрекая Господу благодарение за прожитый день и прошение о сохранении в мире в наступающую ночь.

http://www.ruskline.ru/analitika/2011/04/21/vechery_lyubvi_bozhiej/

Свт.Игнатий (Брянчанинов), еп.Ставропольский

Слово в Великий четверток на литургии.
О святых Христовых тайнах

(https://otkrytky.ru/o/img/0007/7-otrkytky-ru-5c75b21dae5fb34ab15294d896da013b.jpg)

Хлеб сердце человека укрепит [1], пророчествовал пророк о некоем чудном хлебе, который, в отличие от обыкновенного вещественного хлеба, укрепляющего тело, долженствовал укреплять сердце человеческое. Нуждается сердце наше в укреплении! Страшно поколебалось оно при падении нашем и само собою не может остановиться от колебания. Непрестанно потрясается оно различными страстями. Тщетно и всуе проповедует падший человек, в ослеплении своем, о твердости воли человеческой. Этой твердости нет: увлекается водя насилием преобладающего ею греха. Нужен, нужен предвозвещенный чудный хлеб, чтоб укрепить поколебавшееся, ослабевшее сердце человеческое [2].

Совершает укрепление сердца человеческого хлеб, сшедый с небесе, хлеб жизни [3]. Этот хлеб — Господь наш Иисус Христос. Он сказал: Аз есмь хлеб животный, иже сшедый с небесе: аще кто снест от хлеба сего, жив будет во веки. И хлеб, егоже Аз дам, плоть Моя есть, юже Аз дам за живот мира. Ядый Мою плоть, и пияй Мою кровь, во Мне пребывает, и Аз в нем [4].

Какое чудное установление! Естественно уму человеческому прийти в недоумение пред установлением сверхъестественным, непостижимым. Услышали установление люди, омраченные плотским мудрованием и неверием, не захотели получить объяснение от Бога о Божественном установлении, произнесли о Божественном установлении свой суд в осуждение и погибель себе. Жестоко слово сие, сказали они, кто может его послушати? От сего мнози от ученик Его, всуе носивших имя учеников, идоша вспять, и ктому не хождаху с Ним [5]. И ныне наветуются сомнением о великом таинстве те, которые только носят имя христиан, придерживаются наружных обычаев христианских, а по жизни и сердечному залогу чужды христианства. Жестоким было бы слово, если б произнес его человек; послушание слову было бы невозможным, если б слово произнес человек. Слово произнесено Богом, принявшим, по бесконечной благости Своей, человечество для спасения человеков, — и потому слово должно быть преисполненным благости. Слово произнесено Богом, принявшим человечество для спасения человеков, — и потому внимание к слову и суждение о нем не должны быть поверхностными. Послушание слову должно быть принято верою, от всей души, как должен быть принят и вочеловечившийся Бог. Принятие Богом человечества непостижимо для человеков; столько же непостижимы установления и действия Богочеловека, они человека, зачатого в беззакониях и рожденного во грехах, человека, обреченного вечной погибели и вечному томлению в темницах и пропастях ада, усвояют Богу, соделывают богом по благодати, возводят на небо для вечного жительства и для вечного блаженства на небе. Осудившие слово и установление Богочеловека, отвергшие слово и установление, осудили и отвергли Слово — Дух и живот [6], осудили и отвергли установление, которым преподается ученику Христову Дух и живот. Аминь, аминь глаголю вам, сказал Господь, аще не снесте плоти Сына человеческаго, ни пиете крове Его, живота не имате в себе [7]. "Подобает научиться, — говорит святой Иоанн Златоуст, — чудному свойству и действию святых тайн: что — они? для чего они преданы? какая польза от них? Мы — едино тело с телом Господа нашего Иисуса Христа, мы — плоть от плоти Его, кость от костей Его [8]. Тайнонаученные! внимайте тому, что говорится: мы соединяемся со всесвятою плотью Господа не только при посредстве любви, но и при посредстве самого таинства. Всесвятая плоть Господа соделывается нашею пищею! Он даровал нам эту пищу, желая показать любовь, которую имеет к нам. Он смесил себя с нами, и возмесил в нас Свое тело, чтоб мы были соединены с Ним, как соединено тело с главою: таково свойство неизреченной любви. Предъизображая собою Господа, Иов поведал о рабах своих, которыми был особенно любим, что они, в объяснение великой любви к нему, говорили: кто убо дал бы нам от плотей его насытитися? [9]". Доставил нам это Христос, вводя нас в величайшую любовь, и Свою любовь являя к нам, подавая желающим не только видеть Себя, но и прикасаться к Себе, и снедать Себя и соединяться с Собою, и исполнить всякое желание" [10]. Господь, заменив для нас Собою нашего праотца, Адама, от которого рождаемся в смерть, соделавшись нашим родоначальником, заменяет плоть и кровь, заимствованный нами от Адама, Своею плотью и кровью. Такое действие Господа, при благочестивом созерцании искупления человеков вочеловечением Бога, пребывая непостижимым и сверхъестественным, вместе становится и ясным и естественным. Непотребные плоть и кровь естества падшего и отверженного должны быть заменены в естестве, которое обновил Богочеловек, всесвятою плотью и кровью Богочеловека [11].

"Благий, всеблагий и преблагий Бог, — богословствует святой Иоанн Дамаскин, — будучи весь благость, по безмерному богатству Своей благости, не потерпел, чтоб благо, то есть естество Его, пребывало одно, и никто не был причастником этого естества" [12]. Таково воззрение ума человеческого, озаренного светом Святаго Духа, на действия Божий; таково объяснение действий Божиих этим умом; так объясняет этот ум для самого себя действия Божий: действия Божий и начала действий Божиих в точности и с полною определенностью постижимы для одного Бога. Просвещенный Свыше ум человеческий издает следующее священное вещание [13]. Состоялось благоволение Божие, чтоб всесовершенная благость, то есть существо Божие, отразилась в других существах, как отражается солнце на предметах, которых оно прикасается лучами. Для этого Бог первоначально сотворил духов и тот мир, в котором они обитают, потом чувственный мир, наконец человека, принадлежащего по душе к сотворенным духам, принадлежащего по телу, в которое облечена душа, к миру чувственному. Бог, будучи жизнь, саможизнь, пролил из себя жизнь во все живущее и существующее. Жизнь мира есть отражение в нем саможизни — Бога. И духи, и человек, и вся прочая тварь вышли из рук Создателя совершенными, совершенными относительно ограниченному естеству своему, исполненными цельного добра, без малейшей примеси зла. Добро в тварях, соответственное естеству их, было отражением беспредельной благости беспредельного Творца. Ограниченное совершенство тварей было отражением всесовершенного совершенства, составляющего свойство единого Творца. Духи и человек соделались между тварями ближайшим и яснейшим отражением Бога. В самом существе их Творец начертал Свой образ; этот образ Он украсил качествами, подобными тем качествам, которые в беспредельности и совокупности своей составляют сущность Бога. Бог — благость: и разумных тварей Он соделал благими. Бог — премудрость: и разумных тварей Он соделал премудрыми. В решительный оттенок подобия Он даровал разумным тварям Святаго Духа Своего, — этим соединил дух их, все существо их с Собою.

Зло явилось от свободного произволения разумных тварей. Зачали зло в себе и родили его в отрицательное бытие его духи. Яд зла они сообщили всему человеческому роду, заразив злом корень рода — праотца, обольстив праотца обещанием состояния, равного Богу. Здесь является благость Божия в поразительнейшем проявлении. Чтоб извлечь человечество из падения и погибели, триипостасный Бог единым из Лиц Своих приемлет человечество, в Себе и Собою обновляет человека, доставляет ему этим соединение с Собою, несравненно теснейшее, нежели какое даровано было при сотворении. Сын Божий по естеству, вочеловечившись и соделавшись родоначальником человеков, соделал их сынами Божиими по благодати. Зачатие и рождение скотоподобные, которым человеки подчинились по падении, отвергаются: покрывается оно, так сказать, рождением от Святаго Духа при Крещении. Возрожденные человеки претворяются из плоти в дух, не по естеству, по свойству: рожденное от плоти, плоть есть, рожденное от Духа, дух есть [14]. Христиане, родившись от Адама в смерть, рождаются Крещением в жизнь, рождаются от Бога, рождаются уже чадами Божиими [15]. Бытие их названо пакибытием и есть пакибытие [16]; оно — бытие в жизнь вечную, бытие совсем иное, нежели каким было бытие в смерть; оно бытие второе, вторично преподанное по утрате первого бытия падением, вечною смертью. Состоянию пакибытия дарована пища, соответствующая состоянию. Как рождение в пакибытие есть рождение от Святаго Духа, так и питание, преподаваемое обновленному человеку, приуготовляется Святым Духом. Питание это — плоть и кровь Богочеловека. "Плоть Господа — Дух животворящий, — сказал святый Иоанн Дамаскин, — так как зачата она от животворящего Духа; говорю это, не уничтожая (не отвергая) естество тела, но желая показать всю Божественность и животворность его" [17].

Богочеловек, будучи всесовершенным Богом, по наружности, для телесных чувств человеческих, запечатленных падением, был только человеком. Святые человеки, соделавшиеся чрез Крещение чадами Божиими, соделавшиеся духом, сохранившие и развившие усыновление и духовное состояние богоугодным жительством, пребывали для наружных чувств человеческих, запечатленных падением, обыкновенными человеками, не отличавшимися ничем от прочих человеков. Святые Христовы тайны, будучи телом и кровию Богочеловека, будучи Духом, сохраняют для телесных чувств наружный вид хлеба и вина. И видится хлеб и вино, и обоняваются хлеб и вино, и осязаются хлеб и вино, и вкушаются хлеб и вино. Обнаруживаются и являются святые тайны чрез действие свое. Так обличался Бог, прикрытый человечеством: Он обнаруживался и свидетельствовался действиями Своими. Так обличались святые Божий, сосуды Духа: обнаруживались они и разоблачались действиями. Наружность глубоко смиренная, покровенная простотою, чуждая изысканности, чуждая эффекта, — действие сверхъестественное, Божественное! Действием Божественным возвышается достоинство дивно-смиренной наружности. Точно! Бог смирился несказанно вочеловечением и земною жизнью Своею: все действия Его несказанно смиренны, несказанно благолепны и величественны в смирении своем. Это относится и к святым тайнам. Что может быть по наружности смиреннее, обыкновеннее пищи, предлагаемой обновленным человекам, той необыкновенной, чудной, страшной пищи, в которой преподается в снедь Святой Дух, в которой преподается в снедь Богочеловек? Ядый Мою плоть, и пияй Мою кровь, сказал Он, ядый Мя, той жив будет во веки [18]. "Причащающиеся пресвятого тела и пресвятой крови, — сказал великий отец, — стоят с ангелами, и архангелами, и горними силами, одеянные в самую царскую Христову порфиру, препоясанные оружием духовным. Этим я еще не сказал ничего великого: они бывают облечены в самого Царя" [19]. При установлении преобразовательных жертв дозволено было употребление в пищу мяс, приготовленных на огне, воспрещено употребление крови. В причину воспрещения объявлено: зоне душа всякия плоти кровь его есть [20]. Когда была принесена новозаветная Жертва, Прообразованная слабыми тенями — ветхозаветными жертвами; когда принесена была новозаветная Жертва Жрецом — Господом, Который был и Жертва и Жрец, тогда вышло от Бога иное повеление о жертвенной крови. Пиите от нея вcu, повелевает Господь всем, призывая всех, сия бо есть кровь Моя нового завета [21]. Все приглашаются к употреблению крови Христовой! Приглашение совершается по той же причине, по которой произнесено воспрещение. В крови Христовой — душа Его. Ясно ощущается при причащении святых тайн прикосновение души Христовой к душе причащающегося, соединение души Христовой с душою причащающегося. Без слов, без наставления словами, начинает душа ощущать в себе чуждые падшему естеству ее успокоение, кротость, смирение, любовь ко всем, холодность к тленному и преходящему, сочувствие к будущему веку. Навеваются эти ощущения, насаждаются в душу из души Христа, как сказал Он: Научитеся от Мене, яко кроток есмь и смирен сердцем, и обрящете покой душам вашим [22]. "Научитесь не от Ангела, не от человека, не из книги, научитесь от Меня, — говорит святой Иоанн Лествичник, объясняя слова Спасителя, — от Моего усвоения вам, от Моего сияния и действия в вас, что Я кроток и смирен сердцем, и помыслом, и образом мыслей, и обретете упокоение от внутренней борьбы, облегчение душе вашей от тягости и смущения, причиняемых ей помышлениями, приносимыми из области падших духов" [23]. Таково действие святых тайн: они, действуя на нас, вместе действуют на невидимых и неусыпных врагов наших, на демонов, ограждая от них свой сосуд — человека, достойно вмещающего их в себя. Пища, по наружности вещественная, приемлемая устами, действует против духов, оковывает их как бы цепями! Трапеза, на которой, по наружности, представлены хлеб и вино, борется с духами, попирает их! Уготовал ecu предо мною трапезу, воскликнул в восторге к Богу пророк, указывая издали на жертвенник христианский, уготовал ecu трапезу сопротив стужающим мне! [24]. Это действие святых тайн в особенности известно инокам, проводящим жизнь безмолвную и подвергающимся усиленному нашествию бесовских помыслов. "Они горят, — выразился преподобный Пимен Великий, выразился из собственного опыта, — от яда злобных демонов, и с нетерпением ожидают субботы и дня недельного, чтоб прийти на источники живой воды — к телу и крови Господним, — ими очиститься от горечи, которою напоил их враг" [25]. И падшие духи ведают силу святых тайн. Они трепещут ее, ненавидят ее, завидуют причащающимся, завидуют тою завистью, к которой способны демоны. Часто с исступлением нападают они на готовящегося к причащению, расхищают его мысли, наводят на сердце холодность и ожесточение, приносят тяжкие греховные воспоминания и мечтания, стараются осквернить совесть, привести христианина в недоумение, воспрепятствовать причащению; часто после приобщения совершают духи подобное нападение, опять с целью ввергнуть в недоумение, смущение, с целью поколебать веру, насеять мысль, что причащение святым тайнам не приносит никакой пользы. Эта невидимая брань, воздвигаемая духами злобы на причащающихся, служит свидетельством величайшей важности и пользы святых тайн. Драгоценно сокровище, к получению которого так усиливаются не допустить человека враги его! Драгоценно сокровище, которое так неистово стараются восхитить у человека враги его! Утвердимся верою, и противостанем мужественно супостатам нашим. Постараемся при приготовлении нашем к принятию святых тайн сохранить всевозможное бодрствование над собою; постараемся по принятии святых тайн сохранить это бодрствование над собою. Не убоимся душевной бури, производимой нашествием духов! Не допустим унынию и смущению овладеть нами. Действие святых тайн не преминет явиться в душе терпеливого подвижника, как является солнце на небе по очищении его от облаков. На враги моя воззре око мое [26], сказал святой Давид по миновании возмущения, произведенного ими в душе его. Произнесет это исповедание о себе и причастник святых тайн, освободившись от нашествия духов, которых тем яснее обличит пред ним действие святых тайн. Всякий, приобщившийся со вниманием и благоговением, с должным приготовлением, с верою, чувствует в себе изменение, если не тотчас по причащении, то по прошествии некоторого времени. Чудный мир нисходит на ум и сердце; облекаются спокойствием члены тела; печать благодати ложится на лице; мысли и чувствования связываются священными, духовными узами, воспрещающими безрассудную вольность и легость, обуздывающими их. При постоянно благочестивой и внимательной жизни действие святых тайн делается яснее, ощутительнее, обильнее. Действие это уподоблено Писанием помазанию главы, то есть ума, духовным елеем, уподоблено державной, царственной чаше, властительски упоевающей душу ощущениями, исходящими из Святого Духа, исходящими из Христа. При постоянно внимательной и благочестивой жизни делается отчасти постижимою непостижимая милость Божия, явленная человекам в даровании им небесной пищи. Эта милость Божия поженет ко спасению сверхъестественною силою своею причащающегося по возможности часто, по возможности достойно вся дни земного живота его, вселит его в небесный дом Господень на бесконечную долготу дний вечных [27].

Хлеб вещественный есть образ хлеба небесного, и вино есть образ истинного духовного пития. Действие вещественных хлеба и вина служит образом действия тела и крови Христовых [28]. Хлеб, будучи употребляем в пищу, отделяет из себя при посредстве пищеварения соки в тело неизвестным и непостижимым для человека образом. Образ действия неизвестен и непостижим; последствия действия, а потому и самое действие очевидны. Сходственно с действием хлеба действие вина, действующего преимущественно на кровь. Оно отделяет из себя газы, которые изменяют состояние крови, посредством крови действуют на душу, действуют на ум, действуют на сердце. Действие вещественных хлеба и вина — вещественно. Хлебом поддерживаются и укрепляются силы тела; вино, действуя на кровь, возбуждает в ней деятельность, содействует хлебу в питании и укреплении тела. Тело, лишенное вещественной пищи, должно по необходимости соделаться жертвою смерти. Духовный хлеб — тело Христово — укрепляет сердце человека, укрепляет все существо его, укрепляет волю, укрепляет ум, доставляет правильность пожеланиям и влечениям души и тела, естественные свойства человеков освобождает от недугов, которыми оно заразилось при падении, которые называются страстями, то есть страданиями, болезнями. Духовное питание содействует духовной пище. Оно сообщает душе качество свойств Христовых. Христос принял на Себя все свойства человеческие, кроме греха; свойства человеческой души Христовой чужды повреждения греховного, непорочны; по причине соединения с Божеством они Божественны. Этими обоженными свойствами напоявается душа пиющего кровь Христову. "Как вещественное вино, — сказал святой Марк, — растворяется во всех членах пьющего, и бывает вино в нем и он в вине; так и пиющий кровь Христову, напоявается Духом Божества, растворяется в совершенной душе (Христовой), и эта душа — в нем, освятившись таким образом, соделывается достойным Господа" [29]. Удаляющийся от причащения святых тайн отчуждается от Христа, предоставляется самому себе, своему естеству, пораженному вечною смертью. Вечную смерть уничтожает в человеке, внутри его, в уме и сердце, един Христос. Он входит как всемогущий Бог в невходные сокровищницы человека, там поражает смертью смерть. Если не будет совершено этого, — вечная смерть пребудет в человеке, пребудет как начало и залог вечной погибели. Нет возможности избежать вечной погибели тому, кто имеет и хранит в себе начало и залог ее — вечную смерть.

(Продолжение следует)

(Продолжение)

О! как делается понятным, естественным приглашение всемилосердого Господа ко вкушению Его всесвятых тела и крови, к питанию ими. Приглашение это — самое убедительное, оно соединено с великими обетованиями и с великими угрозами. Господь, по неизреченной любви Своей к нам, спас нас Собою, заменив наши казни Своею казнью, заменив наше оскверненное достоинство Своим святейшим достоинством; по этой же неизреченной любви, в чудных порядке и системе, установленных этою любовью, Он призывает нас в теснейшее единение с Собою причащением святых тайн, как в вернейшее, как в необходимое условие нашего спасения. Делайте не брашно гиблющее, говорит Он, но брашно, пребывающее в живот вечный, еже Сын человеческий вам даст [30]. Отец Мой даст вам хлеб истинный с небесе. Хлеб бо Божий есть сходяй с небесе и даяй живот миру [31]. Аз есмь хлеб животный [32]. Аз есмь хлеб животный, сшедый с небесе: аще кто снесть от хлеба сего жив будет во веки, и хлеб егоже Аз дам, плоть Моя есть, юже Аз дам за живот мира [33]. Плоть бо Моя истинно есть брашно, и кровь Моя истинно есть пиво [34]. Аминь, аминь глаголю вам: аще не снесте плоти Сына человеческого, ни пиете крове Его, живота не имате в себе" [35]. Приобщение святым тайнам установлено ежедневное [36]. Ежедневное приобщение жизни Христовой долженствует ежедневно оживлять христианина духовною жизнью. "Частое причащение жизни, — сказал Василий Великий, — что иное значит, как не частое оживление?" [37] Частое причащение — что иное значит, как не обновление в себе свойств Богочеловека, как не обновление себя этими свойствами? Обновление, постоянно поддерживаемое и питаемое, усваивается. От него и им истребляется ветхость, приобретенная падением; смерть вечная побеждается и умерщвляется вечною жизнью, живущею во Христе, источающеюся из Христа; жизнь — Христос водворяется в человеке.

Особенное действие слова Божия, описанное святым апостолом Павлом, имеют и святые тайны. Это естественно! Как в слове Божием действует Христос, действует Святый Дух, действует Христос и Святый Дух, содействуя друг другу, действуя из единого, равночестного и единоестественного Им начала — Отца, так действуют Они и в святых тайнах. Живо слово Божие, возвестил великий Павел, и действенно, и острейше паче всякого меча обоюдуостра, и проходящее даже до разделения души же и духа, членов же и мозгов, и судительно помышлением и мыслем сердечным [38]. То же должно сказать о святых тайнах! "Они входят в нашу сущность, — говорит святой Иоанн Дамаскин, — для сохранения и очищения нас от всякой скверны, для отражения от нас всякого вреда. Если же встречают в нас поддельное золото, то очищают его огнем суда, да не с миром осудимся в будущем веке: очищают болезнями и всякими бедствиями" [39]. Причащающийся святым тайнам должен знать, что, приемля их, он суд себе яст и пиет [40], как сказал апостол. Этот суд оправдывает проводящих жизнь богоугодную, раздает, расточает им духовные награды; он судит погрешности тех, которых богоугождение недостаточно, врачует погрешности временными наказаниями во отвращение вечных; он поражает казнями, казнями страшными, тех, которые дерзают приступать к святым тайнам, проводя жизнь произвольно греховную, противную заповедям Христовым.

На этом основании завещавается желающим приступить ко святым тайнам тщательнейшее приуготовление. Да искушает же себе человек, говорит апостол, и тако от хлеба да яст, и от чаши да пиет [41]. Должно углубляться в самовоззрение, внимательно рассматривать, исследовать себя; должно очищать себя от согрешений, искоренять их из себя исповедью и покаянием; должно исправлять и самые тонкие уклонения от пути заповедей Христовых возвращением на этот путь, полагать в душе намерение всеусильно держаться этого пути, укреплять намерение чтением, изучением Слова Божия, теплейшими молитвами, учащенным причащением святых тайн. Должно рассматривать ничтожество, бедность, греховность, падение человеческие, с одной стороны, с другой — величие Божие, неизреченную благость Спасителя, предавшего за нас на убиение Свое тело, на пролитие Свою кровь; неизреченную любовь Спасителя, питающего нас Своею плотью и кровью, этим питанием вводящего в теснейшее единение с Собою. От такого рассматривания и суждения себя является сокрушение сердца, приготовляется христианин к достойному принятию святых тайн искренним сознанием своего недостоинства. Такое рассматривание себя изложено святыми отцами в молитвах ко причащению, которыми отцы вспомоществуют нашему тупозрению и ожесточению, которыми они облекают души наши, как в брачные одежды, в смирение, столько возлюбленное Спасителю нашему. Смиряяй себе вознесется [42], сказал Спаситель, и аще снесть от хлеба сего, жив будет во веки [43].

Достойное причащение святых тайн возможно только при постоянно благочестивой жизни или после решительного раскаяния в жизни греховной и решительного оставления ее, засвидетельствованного и запечатленного принесением покаяния по наставлению святой Церкви. Рассеянная, невнимательная жизнь, не озаренная и не руководимая словом Божиим, направленная по представлениям собственного разума, по влечениям грехолюбивых сердца и тела, оставляя человеку тщетное имя христианина, лишает его основательного богопознания и самопознания, лишает должного понятия о святых тайнах, лишает приличествующего приготовления пред принятием их, приличествующего настроения и состояния при принятии, необходимого хранения по принятии. Ядый и пияй недостойне суд себе яст и пиет, не разсуждая тела Господня [44], не давая ему должной цены, не приготовив сосуда своего к принятию величайшего, святейшего сокровища. Сокровище спасительнейшее есть вместе и сокровище самое страшное по неизреченной святыне своей. Не карал бы нас суд Божий, если б мы проводили внимательную жизнь по заповедям Христовым, тщательно исполняя их, тщательно врачуя упущения в исполнении покаянием. Аще быхом себе разсуждали, не быхом осуждена были [45]. Легкомыслие и недостаточно добродетельную жизнь карает суд Божий, возбуждаемый недостойным принятием святых тайн, карает с милосердием, карает казнями во времени с целью спасения в вечности. Судимы же от Господа наказуемся, да не с миром осудимся [46]. Исчисляя казни, которым коринфяне подвергались за недостойное причащение святых тайн при недостаточно богоугодной жизни, апостол говорит: сего ради, ради недовольно достойного причащения святым тайнам, в вас мнози немощни и недужни, и спят довольны [47], т.е. значительное число умирает.

Иное значение имеет недостойное причащение святых тайн при произвольно и намеренно греховной жизни, при впадении в смертные грехи, при неверии и при зловерии. Причащающиеся в таком состоянии совершают преступление, навлекающее казни уже не исправительные, казни решительные, навлекающее вечную муку [48]. Преступление это равно преступлению, которое совершили убийцы Богочеловека [49], осыпавшие Его поруганиями, ударявшие по ланитам, покрывавшие заплеваниями Его лице, истерзавшие тело Его жестоким биением, гвоздями, распятием. Иже аще яст, сказал великий Павел, хлеб сей, или пиет чашу Господню недостойне, повинен будет телу и крови Господни [50]. Страшно некое чаяние суда, и огня ревность поясти хотящаго сопротивныя. Отвергся кто закона Моисеева, без милосердия при двоих или триех свидетелях умирает: колико, мните, горшия сподобится муки, иже Сына Божия поправый, и кровь заветную скверну возмнив, еюже освятися, и Духа благодати укоривый [51]. Да искушает человек себе [52], да рассматривает себя, прежде нежели приступит к святым тайнам, — и, если он погряз в скверне греховной, да устранится страшного причащения, чтоб не навершить и чтоб не запечатлеть грехов своих самым тяжким грехом: наруганием над святыми тайнами Христовыми, наруганием над Христом. Прежде дерзновенного вшествия на брак к Сыну Божию, да позаботится о своей душевной ризе: она измывается, очищается от греховных пятен, каковы бы эти пятна ни были, неизреченною милостью Господа при нашем покаянии. Преподобный Марк Подвижник сделал следующее замечание: "Между сеятвою и жатвою определено некоторое пространство времени: по этой причине мы не веруем воздаянию" [53]. Этого рода неверию подвергаются почти все причащающиеся недостойно. Приступая к Христовым тайнам из смрада греховного, повергаясь в смрад греховный после принятия тайн, не видя над собою немедленного наказания, они полагают, что никогда не последует никакого наказания. Ошибочное заключение! Иудеям предсказана была решительная казнь за богоубийство; но она последовала чрез несколько десятков лет по совершении ужаснейшего преступления. Неизреченное милосердие и долготерпение Божие еще ожидало покаяния их. Это милосердие и долготерпение ожидает и нашего покаяния. Казнь отсрочивается и отсрочивается, но она непременно постигнет нераскаянных, намеренных, упорных грешников. Начало ее видим наиболее во внезапной смерти или в смерти, произведенной такою болезнью, которая отнимает возможность покаяния. Самая казнь выполняется в стране загробной. Не лъститеся, говорит апостол, не обманывайте себя: Бог поругаем не бывает: еже бо аще сеет человек, тожде и пожнет. Яко сеяй в плоть свою, от плоти пожнет истление: а сеяй в дух, от духа пожнет живот вечный [54].

Установлено Богочеловеком таинство Евхаристии [55] сегодня, после вкушения прообразовательной пасхи и последовавшей за ней вечери, пред исшествием на спасительные для нас страдания. Участниками вечери были двенадцать апостолов. Воспоминая и празднуя великое событие, святая Церковь в Великий четверток собирает в лоно свое чад своих к Божественной Литургии, по полудни, необычно, в часы вечерние, чтоб совершение таинства и причащения святым тайнам последовало в те самые часы, в которые Господом совершено в первый раз таинство, возглашено приглашение к питанию Телом и Кровию Его. Таким образом великое событие, самою обстановкою воспоминания о нем, живо напечатлевается в душах наших, и завещание Господа сие творите в Мое воспоминание [56] исполняется с особенною точностью. "Господь, — поведает святой Василий Великий, заимствуя поведание из Священного Писания и Священного Предания, — хотя изыти на вольную и приснопамятную и животворящую Свою смерть, в ночь, в нюже предаяше Себе за живот мира, прием хлеб на святыя Своя и пречистыя руки, показав Богу и Отцу, благодарив, благословив, освятив, преломив, даде Своим учеником и апостолом, рек: Приимите, ядите: сие есть тело Мое, еже за вы ломимое во оставление грехов. Подобне и чашу от плода лозного прием, растворив, благодарив, благословив, освятив, даде святым Своим учеником и апостолом, рек: Пиите от нея вcu, сия есть кровь Моя нового завета, яже за вы, и за многия изливаемая, во оставление грехов" [57]. Эти тело и кровь суть истинные Тело и Кровь Богочеловека, заимствованные Им от Пресвятыя Девы; это тело и кровь — Божественны, как истинно соединенные с Божеством [58]. "Не вознесшееся тело, — говорит святой Иоанн Дамаскин, — сходит с небес, а самые хлеб и вино претворяются в тело и кровь Божий. Если же спросишь, каким образом это совершается, то довольно тебе услышать, что совершается это Святым Духом, так же как Господь и от Святыя Богородицы составил Себе и в Себе плоть Духом Святым. Более мы не знаем ничего; знаем только, что слово Божие истинно, действенно и всесильно. Образ действия Его — неисследим" [59].

Сие творите в Мое воспоминание, сказал Спаситель мира избранным ученикам Своим, уединившись с ними в горнице для Тайной вечери. И исполняется доселе повеление Господа во вселенной, во всех храмах, принадлежащих православной Церкви. Какое всемогущее повеление! Дано оно двенадцати простейшим рыбарям и мытарям, дано за смиренною, предсмертною вечернею, за которою произнесено много горьких предречений, долженствовавших немедленно исполниться, дано в тишине и сумраке вечера, в уединении горницы, составлявшей верхнюю, отдельную часть дома, — действует по всей земле, действует чрез столетия, чрез тысячелетия.

Божественная Литургия на всем протяжении своем, всеми обрядами своими, представляет ряд и цепь воспоминаний о Господе. Самое приготовление хлеба и вина к освящению начинается с этого воспоминания. Облаченный во все облачение, священник, прежде начатия Божественной Литургии, совершает проскомидию — так называется приношение хлеба и вина и приуготовление их в тот вид, который они должны иметь для совершения Литургии. Священник берет просфору и, знаменуя на ней копи-ем знамение креста трижды, трижды произносит слова: "В воспоминание Господа, и Бога, и Спаса нашего Иисуса Христа" [60]. При дальнейших действиях он говорит, что Господь яко овча на заколение ведеся, и яко агнец непорочен, прямо стригущаго его безгласен, тако не отверзает уст Своих [61]. Далее воспоминаются различные события из страданий Господа. Приготовленные хлеб и вино, освященные святейшими воспоминаниями, получают значение и название образов Тела и Крови Христовых [62]. Затем начинается Божественная Литургия. По призвании архиереем или священником Святаго Духа и по освящении образов эти образы Тела и Крови Христовых пресуществляются в Тело и Кровь Христовы. Во время совершения великого таинства воспевается песнь: Тебе поем, Тебе благословим, Тебе благодарим, и молимтися, Боже наш. Песнь эта — повторение произнесенных Господом благословения, благодарения, хваления при освящении и пресуществлении хлеба и вина в Тело и Кровь Его на Тайной вечери. Нет места для других слов при совершении великого таинства. Таинство непостижимо, необъяснимо. Пред ним и ум человеческий, и ум ангельский должны благоговеть, от обильного благоговения — безмолвствовать. Если ж допущены слова и голос, то ими должно выражаться одно благодарение и славословие, равносильные и равнозначащие благоговейному молчанию.

Драгоценность дара, святость, возвышенность, божественность дара могут быть необъяснимо объяснены одним благодарением и славословием Бога.

Величие таинства возлагает на нас соответствующие обязанности. Мы должны не только души, но и тела наши представить в жертву живу, святу, благоугодну Богови [63]. Тело — Господеви, и Господь — телу [64]. Телеса ваша удове Христовы суть [65], говорит апостол. Назначение человека по душе и по телу — быть обителью Богу [66], сосудом Божества [67]. Сообразно этому назначению должна быть настроена душа, должно быть настроено тело. Невозможно, невозможно приять Бога в душу, заимствовавшую свое настроение от сатаны! Невозможно приять Бога в тело, которым владычествуют нечистые вожделения. Воспрещено Богом такое приятие под страшными угрозами. Попирающие воспрещение Божие, попирающие величие Божие, попирающие Самого Бога, совершают грех безмерной тяжести.

(Окончание следует)

(Окончание)

Освободим от дебелости, от греховных похотений, стремлений, увлечений наше тело. Очистим душу как от тех страстей, которые принадлежат исключительно ей: гнева, сребролюбия, тщеславия и других подобных, так и от тех, которыми заражает ее тело, каковы чревонеистовство и сладострастие. Очистим дух от свойственной ему скверны, от мыслей ложных, богохульных, от ощущений неправильных, из чего составляется самообольщение, ослепление, умерщвление вечною смертью. Изработывается освобождение наше святою Истиною [68]. Изработывается освобождение и очищение наше воздержанием от излишества в пище и питии, бдением, молитвенными стояниями и коленопреклонениями, обузданием неосторожных и любопытных взора, осязания, слуха и прочих телесных чувств, которыми грех входит в душу, оскверняет и тело и душу. Изработывается освобождение и очищение наше Словом Божиим [69]. Напитаем себя чтением Слова Божия, оживим в себе, соделаем действующим Слово Божие, деятельностью по воле и завещанию Господа, возвещаемыми нам Словом Божиим. Часто да возобновляются в памяти нашей благочестивым размышлением и созерцанием страдания Спасителя нашего, Его смерть на кресте, которою мы искуплены от ветхой смерти, Его земная жизнь — это постоянное выражение смирения и любви — проведенная среди лишений, преисполненная скорбями. Положим твердое намерение провести благоразумно и богоугодно наше краткое земное странствование. Проведем его в приготовлении себя к вечности, в приготовлении на суд Божий. Для этого необходима тщательная бдительность над собою, тщательное настроение себя по учению Евангелия, тщательное исправление упущений и уклонений покаянием. Страшны ликование сынов мира, их непрерывающаяся рассеянность и многопопечительность о тленном, их упоение обольщением суетного мира. В этом состоянии — условие погибели. Уже отверзла на самопроизвольные жертвы свои вечная смерть темную, адскую пасть, готова пожрать и поглотить их при первом миновании попущения Божия, по миновании долготерпения Божия, ожидающего покаяния грешников, при решительном отступлении Бога от нераскаянных грешников. Убоимся впадения в состояние точно страшное! Устремим во времени и благовременно все силы наши к Богу нашему, чтоб усвоиться Ему навечно, и в усвоении Ему обрести наше спасение и блаженство во времени и в вечности. При таком жительстве, когда оно будет постоянно и тем докажет верность нашу Богу, осеняет нас Божественная благодать, укрепляет колеблющийся подвиг наш, изменяет и перерождает его, дарует нам подвиг новый, сильный, духовный, небесный — этим подвигом вводит нас в скорое и обильное преуспеяние. И при собственном подвиге — и собственному подвигу человека содействует благодать, но не обнаруживая себя, — служитель Божий, хотя борется еще со страстями, но уже причащается достойно Тела и Крови Христовых, когда причащается их в сокрушении духа и в полном сознании своего недостоинства. Тело и Кровь Христовы содействуют его подвигу, подвигу мученическому: они очищают и наказуют его по милосердому Божественному суду своему, пожигая и истребляя в нем те скверны, которых он не может ни усмотреть, ни истребить сам собою. По осе-нении подвижника благодатью Тело и Кровь Христовы оживотворяют его, возбуждают в нем новые, доселе бывшие ему вовсе неизвестными, духовные, высшие разумения и ощущения, открывают Божественные таинства, исполняют действий Святаго Духа, доставляют смирение, несравнимое по глубине его и по производимому им чудному успокоению с смирением, доставляемым страданиями под гнетом страстей и падших духов. Прилепляяйся Господеви, един дух есть с Господем1. Господь — Дух, и человека, прилепляющегося к Господу, Господь соединяет с Собою, соделывает духом, несмотря на то человек этот остается в теле; человек этот соделывается духовным, заимствуя из Духа Господня духовные свойства, причем отделяются и отпадают от него, как струп от заживленной раны, свойства скотоподобные, которыми заразило его падение. Жительство по евангельским заповедям, молитва в сокрушении духа вводят в соединение с Господом; навершается это соединение Божественною благодатию и причащением всесвятых Божественных тела и крови Христовых.

Бог питал манною, падавшею с неба, избранный народ свой — израильтян, когда этот народ путешествовал по пустыне из Египта в Землю Обетованную: одожди им манну ясти, говорит Писание, и хлеб небесный даде им. Хлеб ангельский яде человек [70]. Хлебом этим преобразовался Христос, питающий Своим словом [71], Своею Плотию и Кровию христиан, странствующих в юдоли изгнания, шествующих и возносящихся в горнее отечество при многоразличных и многочисленных препятствиях, страданиях, бедствиях. Египет знаменует состояние человеческого падения, состояние порабощения греху и падшим духам. Исшествием из Египта изображается отвержение греховной жизни, принятие веры во Христа, вступление в жительство по заповедям Христовым. Обетованная земля — небо; путешествие по пустыне — земная жизнь; хлеб небесный — Христос. Хлеб бо Божий есть сходяй с небесе, и даяй живот миру [72]. Отцы ваши, говорит Христос новому Израилю о ветхом Израиле, ядоша манну в пустыни и умроша. Сей есть хлеб, сходяй с небесе, да аще кто от него яст, не умрет [73] вечною смертью ни во время земной жизни, ни по разлучении души с телом смертью тела. Аминь.

[1] Пс. 103:15

[2] Преподобный Варсонофий Великий. Ответ 401-й. Преподобный Кассиан. Собеседование 9, гл. 21

[3] Ин. 6:58, 48

[4] Ин. 6:51-56

[5] Ин. 6:60, 66

[6] Ин. 6:63

[7] Ин. 6:53

[8] Быт. 2:23

[9] Иов 31:31

[10] Нравоучение 46-е в беседах на евангелиста Иоанна

[11] Святой Исаак Сирский. Слово 68-е

[12] Св. Иоанн Дамаскин. Точное изложение Православной веры, кн. 4, гл. 8

[13] Заимствовано из Точного изложения Православной веры, кн. 4, гл. 13

[14] Ин. 3:6

[15] Ин. 1:12-13

[16] Мф. 19:28; Тит. 3:5

[17] Точное изложение Православной веры, кн. 4, гл. 13

[18] Иоан. 6:56-57

[19] Святой Иоанн Златоуст, нравоучение 45-е в беседе на евангелиста Иоанна

[20] Лев. 17:11

[21] Мф. 26:27-28

[22] Мф. 11:29

[23] Лествица. Слово 25-е. Здесь посл. слова св. Иоанна Лествичника несколько дополн. аскетическим объяснением

[24] Пс. 22:5. Читается пред молитвами ко причащению

[25] Алфавитный Патерик. В молитве по 19-й кафизме читается: "Наслади душу мою Твоею честною кровию от горести, ею же мя сопротивник напои"

[26] Пс. 53:9

[27] Пс. 22:5-6

[28] Мысль эта имеется у святого Иоанна Дамаскина

[29] См. ссылку святых Кал-листа и Игнатия Ксанфопулов. Доброт., ч. 2, гл. 92

[30] Ин. 6:27

[31] Ин. 6:32-33

[32] Ин. 6:48

[33] Ин. 6:51

[34] Ин. 6:55

[35] Ин. 6:53

[36] Новая Скрижаль. Ст. Дары святые приносятся по заповеди

[37] Послание 90-е к благородной Кесарии, кн. 3

[38] Евр. 4:12

[39] Точное изложение Православной веры

[40] 1Кор. 11:29

[41] 1Кор. 11:28

[42] Лк. 18:14

[43] Ин. 6:51

[44] 1Кор. 11:29

[45] 1Кор. 11:31

[46] 1Кор. 11:32

[47] 1Кор. 11:30

[48] Св. Иоанн Дамаскин. Точное изложение Православной веры

[49] Святой Иоанн Златоуст. Нравоучение 46-е в беседах на Иоанна; Точное изложение Православной веры

[50] 1Кор. 11:27

[51] Евр. 10:28-29

[52] 1Кор. 11:28

[53] О Законе Духовном, гл. 118

[54] Гал. 6:7-8

[55] Евхаристия — благодарение. Названо таинство так по той причине, что оно совершается при обильном благодарении и славословии Бога

[56] 1Кор. 11:24

[57] Божественная Литургия Василия Великого. Чиновник архиерейского служения (церковная книга)

[58] Заимствовано из Точного изложения Православной веры

[59] Св. Иоанн Дамаскин. Точное изложение Православной веры

[60] Служебник

[61] Служебник; Ис. 53:7

[62] Литургия Василия Великого; Св. Иоанн Дамаскин. Точное изложение Православной веры, кн. 4, гл. 13

[63] Рим. 12:1

[64] 1Кор. 6:13

[65] 1Кор. 6:15

[66] 2Кор. 6:16

[67] 1Сол. 4:4

[68] Ин. 8:32

[69] 1Кор. 11:29

[70] Пс.77:24-25; Иоан.6:32

[71] Мф. 4:4

[72] Ин. 6:33

[73] Ин. 6:49-50

_______________________

http://pravbeseda.ru/library/index.php?page=book&id=834

Свт. Проклъ Константинопольскій († 446 г.)

Слово во Святый и Великiй Четвертокъ.

(https://i.ytimg.com/vi/n-Twq-e1kdY/maxresdefault.jpg?sqp=-oaymwEmCIAKENAF8quKqQMa8AEB-AH-CYAC0AWKAgwIABABGGUgWShGMA8=&rs=AOn4CLBzQVN3qMx8cXOoPT-K_4uFkpkaMA)

Насталъ торжественный день святыхъ Таинствъ. Возсіялъ вечеръ, свѣтлѣйшій всякаго дня. Ибо что въ настоящій вечеръ не было исполнено ужаса и удивленія? Господь вечерялъ съ рабами; отверзъ имъ рай таинствъ; далъ имъ въ пищу плоть безгрѣшную; предложилъ питіе, очищающее грѣхи; въ образѣ раба умылъ ученикамъ ноги, чтобы ободрить ихъ къ теченію; подалъ хлѣбъ, указуя предателя; облобызалъ недостойнаго, чтобы отнять благодать отъ нечестиваго [1]; пошелъ на страданiя, показывая тѣмъ, что Онъ страждетъ не невольно. Ибо кто бы могъ взять Его, если бы Онъ самъ того не восхотѣлъ? – Его, Который словомъ укрощалъ море, велѣнiемъ утишалъ вѣтры, воздвигалъ смердящихъ мертвецовъ изъ гробовъ, Которому, какъ Господу, поклонялись и бѣсы, – если бы не самъ Онъ, какъ человѣколюбецъ, восхотѣлъ подъять страданіе не тѣмъ, что Онъ былъ, но тѣмъ, чѣмъ Онъ содѣлался? – Но Его берутъ – и Онъ терпитъ; потому что Онъ пришелъ не судить, но спасти міръ; и лобзаніе было знакомъ предательства. Посему-то Онъ приступившему предателю говоритъ: Іудо (ибо ты исполненъ яда – ἰοῦ γέμεις) Іудо, лобзаніемъ ли Сына человѣческаго предаеши (Лук. 22, 48)? Такимъ именемъ Онъ ударяетъ въ двери его совѣсти, желая возбудить его, глубоко усыпленнаго сребролюбіемъ. Какъ бы такъ говорилъ ему Господь: Я избралъ тебя въ Апостола, какъ же ты превратился въ предателя? Іуда, ты жаждешь денегъ? – но ты богаче всѣхъ царей. Демоны не страшатся царей, но твоего слова они трепещутъ, какъ бѣглые рабы. Богатыхъ снѣдаютъ болѣзни, но твоя и тѣнь прогоняетъ всѣ злостраданія. Для сребролюбивыхъ сокровище – злато, вамъ же уготовано небесное наслѣдіе. Если ты корыстолюбивъ, то уже теряешь власть надъ болѣзнями: ибо душа не можетъ совмѣщать въ себѣ тину сребролюбiя и мѵро человѣколюбія.

Нѣтъ ничего, братія, пагубнѣе сребролюбія; оно вооружаетъ кровныхъ другъ противъ друга, низвращаетъ естество, возбуждаетъ къ тиранству, испровергаетъ стѣны, равняетъ съ землею города, превращаетъ уставы природы, и кратко сказать, – оно вторглось въ ликъ Апостоловъ и дерзнуло продать Неоцѣненнаго. И такъ сребролюбіе естъ причина всѣхъ золъ. Посему-то Христосъ и Богъ нашъ чрезъ Пророковъ укорялъ и говорилъ: овца возъярилась на пастыря. Поистиннѣ, корень всѣмъ злымъ сребролюбiе есть (1 Тим. 6, 10). Почему и Пророкъ Захарія говорилъ какъ бы отъ лица Господня: и реку къ нимъ, – то есть, къ неблагодарному народу, – аще добро предъ вами есть, дадите мзду мою, или отрецытеся (Зах. 11, 13). Но какая можетъ быть назначена мзда за Того, Кого продать нельзя? Какая цѣна за Того, Кто выше всякой цѣны? Какъ можно продать Того, Кто превосходитъ всякое оцѣниваніе? И поставиша, сказано, мзду мою тридесять сребренникъ (Зах. 11, 13). Какое, о Iуда, ясное предсказаніе того, какъ ты разсвирѣпелъ до такой ненасытности! Въ то время, когда благочестивая и боголюбивая жена изливала на вечери мѵро, ты, проникнутый сребролюбіемъ, говорилъ: можаше сіе мѵро продано быти вящше трехъ сотъ пѣнязь, и датися нищымъ (Марк. 14, 5). Но Іоаннъ, сынъ громовъ, весьма ясно изобличилъ нечестивѣйшую твою сребролюбивую мысль, сказавъ: сіе же рече, не яко о нищыхъ печашеся, но яко тать бѣ, и ковчежецъ имѣяше, и вметаемая ношаше (Іоан. 12, 6). Почему Господь Іисусъ Христосъ, будучи всевѣдущъ, яко Богъ, видя Іуду, побѣжденнаго злою страстію сребролюбія и желая препобѣдить чрезмѣрную ненасытность его сердца, довѣрилъ ему получаемыя отъ людей подаянiя: но Іуда, пользуясь дарами благаго Господа и не будучи лишенъ ни одного изъ Божественныхъ его дарованій, не только не насытился, но еще, въ замѣнъ трехсотъ пѣнязей, захотѣлъ получить тридцать сребренниковъ. О злонамѣренный и безумный Іуда! Ты слышалъ отъ животворящаго Учителя Христа: что пользы имать человѣкъ, пріобрѣтъ міръ весь, себе же погубивъ, или отщетивъ (Лук.9:25)? – но, обрадовавшись на короткое время тридцати сребренникамъ, продалъ Жизнодателя Христа беззаконнымъ и свою душу осудилъ на вѣчное мученіе. Посему-то Господь нашъ Іисусъ Христосъ и сказалъ: горе человѣку тому имже Сынъ человѣческій предается: добро бы было ему, аще не бы родился человѣкъ той (Матѳ. 26, 24).

Господь нашъ Іисусъ Христосъ говорилъ сіе, желая привести Іуду въ чувство, чтобы онъ, образумившись, бросилъ пагубное покушеніе на предательство, обратился къ покаянію и получилъ спасеніе. Но Іуда, предпочитая преслушаніе послушанію, содѣлалъ себя жилищемъ змія – начальника зла. Посему Господь, видя, что онъ твердо упорствуетъ въ безумномъ предательскомъ намѣреніи, предалъ его тому, кто возжегь въ немъ страсть сребролюбiя. Ибо на вопросъ искреннихъ своихъ учениковъ за вечерію: кто бы это былъ, кто замышляетъ предательство? – Господь отвѣтствовалъ: той есть, ему же Азъ омочивъ хлѣбъ подамъ; и послѣ того, какъ Іуда принялъ хлѣбъ, сказано, вниде въ онь сатана и Господь сказалъ ему: еже твориши, сотвори скоро (Iоан. 13, 26-27). Видите ли, какъ Онъ, будучи истинный Спаситель, охотно спѣшилъ на страданіе для спасенія рода человѣческаго? Посему, такъ какъ свѣтъ и жизнь суть самыя высшія, отъ Христа получаемыя, блага для человѣка; то и самъ Онъ благоволилъ именовать себя оными. Онъ есть Свѣтъ, яко Богъ; Онъ есть Жизнь, яко Безсмертный; хотя же и вкусилъ смерть, но по плоти, а не по Божеству.

И такъ, будемъ всѣ удаляться корыстолюбія; отвергнемъ съ сребролюбіемъ и лицемѣріе. Желая приступить къ Божественнымъ Тайнамъ, возлюбимъ другъ друга отъ сердца; отринемъ всякій гнѣвъ; очистимъ себя отъ всякаго памятозлобія, дабы Господь, вошедши въ наши души, никого изъ насъ не обрѣлъ исполненнымъ, подобно Іудѣ, лицемѣрія, но всѣхъ нашелъ чистыми, подобно Іоанну – съ вѣрою богословствующими о Сущемъ въ нѣдрахъ Отчихъ (Іоан. 1, 18), подобно Павлу – распявшимися міру (Гал. 6, 14), подобно Петру – благочестно проповѣдующими и исповѣдующими: Ты еси Христосъ Сынъ Бога Живаго (Матѳ. 16, 16); дабы такимъ образомъ достигнуть намъ блаженства, Господомъ обѣщаннаго. Ибо сказано: блаженъ мужъ, емуже не вмѣнитъ Господь грѣха, ниже есть во устѣхъ его лесть (Псал. 31, 2); и на кого воззрю, говоритъ Господь чрезъ Пророка, токмо на кроткаго и молчаливаго, и трепещущаго словесъ Моихъ (Ис. 66, 2)? – и въ Евангеліи Спаситель училъ своихъ учениковъ такъ: блажени нищiи духомъ, яко тѣхъ есть Царствіе Небесное (Матѳ. 5, 3). О еслибы всѣмъ намъ сподобиться наслѣдовать и насладиться сего Царствія чрезъ Господа нашего Іисуса Христа, волею благоволившаго продать и предать Себя за насъ, да освободитъ насъ отъ рабства невидимаго врага! Тому слава, купно со Отцемъ и Святымъ и Животворящимъ Его Духомъ, нынѣ и присно и во вѣки вѣковъ. Аминь.

Примѣчанiе:

[1] Такое же прекрасное выраженiе находится и въ Словѣ св. Iоанна Златоуста На сошествiе во адъ: «Лобзаю тебя, Іуда, не для того, чтобы даровать тебѣ любовь, которую ты отринулъ, но чтобы отнять отъ тебя благодать, которую Я тебѣ даровалъ».

Печатается по изданiю: Святаго Прокла архіепископа Константинопольскаго Слово во святый и Великій Четвертокъ. // Журналъ «Христiанское чтенiе, издаваемое при Санктпетербургской Духовной Академiи». – 1840 г. – Часть II. – С. 48-55.

http://tvorenia.russportal.ru/index.php?id=saeculum.v.p_06_0002

СВЯТОГО ОТЦА НАШЕГО ИОАННА ЗЛАТОУСТОГО

О предательстве Иуды и о Пасхе, о преподании таин, а также и о непамятозлобии. (Сказана) в святый и великий четверток

(http://img-fotki.yandex.ru/get/5704/kliopa-08.8b/0_61c5f_b284b24e_XL)

НЕМНОГО нужно сегодня сказать вашей любви; немного нужно сказать не потому, чтобы вы тяготились множеством проповедуемого, — невозможно найти другой город, который был бы так любовно расположен к слушанию духовных бесед. Итак, не потому мы скажем немного, что мы надоедаем вам множеством проповедуемого, но потому, что сегодня есть важная причина к сокращению речи: я вижу, что многие из верующих поспешают к приобщению страшных тайн. Поэтому, дабы они не лишились и этой трапезы, и не остались без той, необходимо пищу распределить соразмерно, чтобы и с той и с другой стороны вам была польза и чтобы вы отошли, снабженные в путь этою трапезою и нашими беседами, и приступили к страшному и ужасному приобщению со страхом, трепетом и надлежащим благоговением.

   Сегодня, возлюбленные, Господь наш Иисус Христос был предан; в этот наступающий вечер иудеи взяли Его и пошли. Но не предавайся унынию, услышав, что Иисус был предан; или лучше, предайся унынию и плачь горько, но не о преданном Иисусе, а о предателе Иуде, потому что преданный спас вселенную, а предавший погубил свою душу; преданный сидит ныне одесную Отца на небесах, а предавший находится ныне во аде, ожидая неизбежного наказания. О нем плачь и воздыхай, о нем скорби, как и Владыка наш плакал о нем. Увидев его, говорится [в Писании], смутиcя и рече: един от вас предаст Мя (Иоан. XIII, 21). О, сколь велико милосердие Владыки: преданный скорбит о предавшем! Увидев его, говорит [евангелист], смутися и рече: един от вас предаст Мя. Для чего Он опечалился? Для того, чтобы показать любовь Свою и вместе научить нас, что не того, кто терпит зло, а того, кто причиняет зло, нужно постоянно оплакивать. Последнее хуже первого, или лучше сказать, первое, т. е. терпеть зло, не есть зло, а причинять зло есть зло. Терпеть зло, — это доставляет царство небесное; а причинять зло, — это подвергает нас геенне и наказанию. Блажени, говорит Господь, изгнани правды ради, яко тех есть царствие небесное (Мф. V, 10). Видишь ли, как претерпевающий зло получает награду и воздаяние — царство небесное? Послушай, как причиняющий зло подвергается наказанию и отмщению. Павел, сказав об иудеях, что они Господа убили и пророков гнали (1 Сол. II, 15), присовокупил: имже кончина будет по делом их (2 Кор. XI, 15).

Видишь ли, как гонимые получают царство, а гонящие наследуют гнев [Божий]? Это сказано мною теперь не без цели, а для того, чтобы мы не гневались на врагов, но жалели их, оплакивали их и сострадали им: они-то именно и терпят зло, враждуя против нас.

Если мы так настроим душу свою, то в состоянии будем и молиться за них. Для того я и беседую с вами уже четвертый день о молитве за врагов, чтобы это слово наставления было твердо усвоено, укоренившись в вас от непрестанного внушения. Для того я непрестанно и изливаюсь в словах, чтобы опала опухоль гнева и утихло воспаление, так чтобы приступающий к молитве чист был от гнева. Христос заповедал это не только для врагов, но и для нас, прощающих им грехи, так как ты сам больше приобретаешь, чем даешь, прекращая гнев на врага. Как же, скажешь, я больше приобретаю? Если ты простишь грехи врагу, то тебе будут прощены твои прогрешения против Владыки. Эти неисцельны и непростительны, а для тех есть великое облегчение и прощение. Послушай, как Илий говорил сыновьям своим: аще согрешая согрешит муж мужеви, помолятся о нем ко Господу: аще же Господеви согрешит, кто помолится о нем (1 Цар. II, 25)?

Таким образом эта рана не легко исцеляется и молитвою; но, не исцеляясь молитвою, она исцеляется прощением грехов ближнему. Поэтому грехи в отношении к Владыке Христос назвал тысячами талантов, а грехи в отношении к ближнему — сотнею динариев (Мф. XVIII, 23—35). Прости же сто динариев, чтобы тебе были прощены тысячи талантов.

   2. Впрочем, о молитве за врагов довольно сказано; возвратимся, если угодно, к речи о предательстве и посмотрим, как предан был Господь наш. Тогда шед един от обоюнадесяте, глаголемый Иуда Искариотский, ко архиереом, рече: что ми хощете дати, и аз вам предам Его (Матф. XXVI, 14, 15)? Эти слова, по видимому, ясны и ничего более в них не подразумевается; но если кто тщательно исследует каждое из этих слов, то найдет в них много предметов для размышления и великую глубину мыслей. И во-первых — время; не напрасно Евангелист означает его, не просто сказал он: шед, но прибавил: тогда шед. Тогда; скажи мне: когда? И для чего он означает время? Чему он хочет научить меня? Не без цели сказано это: тогда, — говорящий Духом не говорит напрасно и без цели. Что же значит это тогда? Пред тем самым временем, пред тем самым часом приходила блудница, сткляницу мира имущи, и возлила этот елей на главу Господа (Мф. XXVI, 7). Она показала великую услужливость, показала великую веру, великое послушание и благоговение; изменила прежнюю жизнь, сделалась лучше и целомудреннее. Но когда блудница раскаялась, когда она снискала себе благоволение Владыки, тогда ученик предал Учителя. Для того и сказано: тогда, чтобы ты не обвинял Учителя в немощи, когда увидишь, что ученик предает Учителя. Сила Учителя была такова, что она привлекала и блудниц к повиновению Ему.

   Почему же, скажешь, обращавший блудниц не в силах был привлечь к себе ученика? Он в силах был привлечь к себе ученика, но не хотел сделать его добрым по необходимости и привлечь к Себе насильно. Тогда шед. Немаловажный предмет для размышления заключается и в этом слове: шед; не быв призван первосвященниками, не быв принужден необходимостью или силою, но сам по себе и от себя он произвел коварство и предпринял такое намерение, не имея никого сообщником этого нечестия. Тогда шед един от обоюнадесяте. Что значит: един от обоюнадесяте? И в этих словах: един от обоюнадесяте выражается величайшее против него осуждение. У Иисуса были и другие ученики, числом семьдесят; но те занимали второе место, не пользовались такою честью, не имели такого дерзновения, не участвовали в стольких тайнах, как двенадцать учеников. Эти были особенно отличены и составляли хор около Царя; это было приближенное общество Учителя; и отсюда ниспал Иуда. Итак, дабы ты знал, что не простой ученик предал Его, но один из высшего разряда, для этого и говорит евангелист: един от обоюнадесяте. И не стыдился написать это св. Матфей. Для чего не стыдился? Для того, чтобы ты знал, что евангелисты всегда во всем говорят истину, и ничего не скрывают, даже и того что кажется унизительным, потому что и это, по-видимому унизительное, показывает человеколюбие Владыки: предателя, разбойника, вора Он удостоил таких благ и до последнего часа терпел его, вразумлял, увещевал и всячески оказывал попечение о нем. Если же он не внимал, то виною не Господь; свидетельница этому — блудница, она была внимательна к самой себе — и спаслась. Итак, не отчаивайся, взирая на блудницу; и не будь самонадеян, взирая на Иуду. То и другое гибельно, и самонадеянность и отчаяние; самонадеянность стоящего заставляет падать, а отчаяние лежащему не позволяет встать. Поэтому и Павел увещевал так: мняйся стояти да блюдется, да не падет (1 Кор. X, 12). Ты имеешь примеры того и другого — как ученик, казавшийся стоящим, пал, и как блудница павшая восстала. Склонен к падению наш ум, удобопреклонна воля; поэтому нам нужно со всех сторон оберегать и ограждать себя. Тогда шед един от обоюнадесяте, глаголемый Иуда Искариотский. Видишь ли, из какого хора ниспал он? Видишь ли, каким учением пренебрег он? Видишь ли, какое зло — беспечность и нерадение? Глаголемый Иуда Искариотский. Для чего ты мне называешь его город? О, если бы мне не знать его! Глаголемый Иуда Искариотский. Для чего же ты называешь его город? Был другой ученик — Иуда, называемый Зилотом (ревнителем). Чтобы от одинаковости имени не произошло какой-нибудь ошибки, евангелист и отличил того от этого; этого назвал по доброму качеству его: Иуда Зилот, а того не назвал по злому его качеству — не сказал: Иуда предатель. Хотя следовало бы, как этого назвал он по доброму качеству, так и того назвать по злому качеству и сказать: Иуда предатель; но, дабы научить тебя соблюдать язык свой чистым от осуждения, он щадит и самого предателя. Шед, говорит, един от обоюнадесяте, глаголемый Иуда Искариотский ко архиереом, рече: что ми хощете дати, и аз вам предам Его? О, нечестивые эти слова! Как они исторглись из уст, как подвигся язык? Как не оцепенело все тело? Как не омрачился ум?

   3. Что ми хощете дати, и аз вам предам Его? Этому ли, скажи мне, научил тебя Христос? Не поэтому ли говорил Он: не стяжите злата, ни сребра, ни меди при поясех ваших (Мф. X, 9), заранее сдерживая твою склонность к сребролюбию? Не к этому ли убеждал Он постоянно, и вместе с тем говорил: аще тя кто ударит в десную твою ланиту, обрати ему и другую (Мф. V, 39)? Что ми хощете дати, и аз вам предам Его? О, безумие! За что? скажи мне. В чем малом или великом имея обвинить (Его), ты предаешь Учителя? За то, что Он тебе дал власть над демонами? За то, что дал силу исцелять болезни, очищать прокаженных? За то, что дал силу воскрешать мертвых, что поставил господином над властью смерти? За эти благодеяния даешь ты такую оплату? Что ми хощете дати, и аз вам предам Его? О, безумие, или лучше, сребролюбие! Оно породило все это зло; им увлеченный, он предал Учителя. Таков этот злой корень; он хуже беса приводит в неистовство души, которыми овладевает, производит в них забвение о всем — и о себе, и о ближних, и о законах природы, лишает самого смысла и делает безумными. Смотри, сколько вещей он изгладил из души Иуды: сообщество [с Иисусом Христом], приязнь, общение в трапезе, чудеса, учение, увещание, наставление; все это тогда сребролюбие ввергло в забвение. Поэтому справедливо Павел говорил: корень всем злым сребролюбие есть (1 Тим. VI, 10). Что ми хощете дати, и аз вам предам Его? Велико безумие этих слов. Неужели, скажи мне, можешь предать Того, Кто держит все, владычествует над бесами, повелевает морем, есть Владыка всей природы? И дабы укротить его безумие и показать, что, если бы Сам Он не хотел, то не был бы предан, послушай, что делает [Господь]. В самое время предательства, когда вышли на него с дреколми, со светилы и свещами, Он говорит им: кого ищете (Иоан. XVIII, 3, 4)? Они не знали Того, Кого намеревались взять. Так далек был Иуда от возможности предать Его, что даже не видел присутствия Того, Кого намеревался предать, тогда как были светильники и столько света. На это дал указание и евангелист, сказав: они имели светилы и свещи, и не видели Его.

   Каждый день Господь напоминал ему и делами и словами, внушая, что предатель не скроется [от Него]; не явно обличал его пред всеми, чтобы он не сделался более бесстыдным, и не молчал, чтобы он, думая, что скрыт, не приступил к предательству без страха, но часто говорил: един от вас предаст Мя (Иоан. XIII, 21), — впрочем не делал его известным. Много говорил Он и о геенне, много и о царстве, и в том и другом показывал Свою силу, и в наказании грешников и в награждении добродетельных. Но все это Иуда отверг, а Бог не влек его силою. Так как Бог создал нас господами в выборе и худых и добрых дел, и желал, чтобы мы были добрыми по своей воле, Он не принуждает и не заставляет, если мы не хотим, потому что быть добрым по принуждению не значить быть добрым. Поэтому, так как и (Иуда) был господином своих помыслов и в его власти было не повиноваться им и не склоняться к сребролюбию, то он очевидно сам ослепил свой ум и отказался от собственного спасения: что ми, говорит, хощете дати, и аз вам предам Его? Обличая слепоту ума его и безумие его, евангелист говорит, что во время прибытия их стоял близ них Иуда, сказавший: что ми хощете дати, и аз вам предам Его? И не из этого только можно видеть силу Христову, но и из того, что по произнесении Им простого слова они отступили и пали на землю. Но так как они и после этого не оставили бесстыдства, то Он, наконец, предает Себя, как бы так говоря: Я сделал все с Своей стороны, явил силу Свою, показал, что вы предпринимаете невозможное дело; Я хотел обуздать злобу вашу; но так как вы не захотели этого, а остались при своем безумии, то, вот, Я предаю Себя. Это сказано мною для того, чтобы кто-нибудь не стал осуждать Христа, говоря: почему Он не изменил Иуду? Почему не сделал его благоразумным и добрым? Как следовало сделать его добрым? По принуждению, или по воле? Если — по принуждению, то таким образом он не мог сделаться лучшим, потому что никто не может быть добрым по принуждению; если же — по воле и свободному решению, то Он [Христос] употребил все меры, которые могли испытывать волю и намерение. А если тот не хотел принять врачевство, то это вина не врача, а отвергшего врачевание.

(Окончание следует)

(Окончание)

Посмотри, сколько сделал Христос, чтобы склонить его на свою сторону и спасти его: научил его всякому любомудрию и делами и словами, поставил его выше бесов, сделал способным совершать многие чудеса, устрашал угрозою геенны, вразумлял обетованием царства, постоянно обличал тайные его помышления, но обличая не выставлял на вид всем, омыл ноги его вместе с прочими [учениками], сделал участником Своей вечери и трапезы, не опустил ничего — ни малого, ни великого; но он добровольно остался неисправимым. А чтобы тебе убедиться, что он, имея возможность измениться, не хотел, и все произошло от его беспечности, послушай. Предав Христа, он бросил тридцать сребренников и сказал: согреших, предав кровь неповинную (Мф. XXVII, 4). Что это? Когда ты видел Его совершающим чудеса, то не говорил: согреших предав кровь неповинную, но: что ми хощете дати, и аз вам предам Его? А когда зло преуспело и предательство достигло исполнения, и грех совершен, тогда ты сознал этот грех? Чему же мы научаемся отсюда? Тому, что, когда мы предаемся беспечности, то и увещание не приносит нам пользы; а когда бываем внимательны, то и сами собою можем восстать. Так и он: когда Учитель увещевал его, — не слушал; а когда никто не увещевал, то собственная совесть его пробудилась, и без всякого учителя он переменился, осудил то, на что дерзнул, и бросил тридцать сребренников. Что ми хощете дати, и аз вам предам Его? Они же, говорит евангелист, поставиша ему тридесять сребреник (Мф. XXVI, 15); предложили цену за кровь, не имеющую цены. Для чего ты, Иуда, принимаешь тридцать сребренников? Христос пришел даром пролить эту кровь за вселенную; а ты о ней делаешь бесстыдные договоры и условия. .И в самом деле, что может быть бесстыднее такого договора?

4. Тогда приступиша ученицы (Мф. XXVI, 17). Тогда; когда? Когда то произошло, когда предательство совершилось, когда Иуда погубил себя, тогда приступиша ученицы ко Иисусу, глаголюще Ему: где хощеши уготоваем ти ясти пасху? Видишь ли ученика? Видишь ли [прочих] учеников? Тот предает Владыку, а эти заботятся о пасхе; тот заключает условия, а эти предлагают услугу. Тот и эти пользовались одинаковыми чудесами, одинаковыми наставлениями, одинаковою властью; откуда же такая перемена? От воли; она всегда бывает причиною всех благ и зол. Где хощеши уготоваем ясти пасху? Это было в нынешний вечер; Владыка не имел дома, и поэтому они говорят Ему: где хощеши уготоваем ясти пасху? Мы не имеем определенного пристанища, не имеем ни шатра, ни дома. Пусть узнают живущие в великолепных домах, в широких портиках, в пространных оградах, что Христос не имел, где приклонить главу. Вот [ученики] и спрашивают: где хощеши уготоваем ти ясти пасху? Какую пасху? Не эту — нашу, а пока иудейскую; ту именно приготовили ученики, а эту нашу — Он Сам приготовил, и не только Сам приготовил ее, по и Сам же Он стал пасхою. Где хощещи уготоваем ти ясти пасху? Это была иудейская пасха, та, которая получила начало в Египте. Для чего же Христос вкушал ее? Для того, чтобы исполнить все, требуемое законом. Он когда и крестился, говорил: тако бо подобает нам исполнити всякую правду (Мф. III, 15); Я пришел искупить человека от клятвы закона; ибо посла Бог сына Своего, рождаемаго от жены, бываема под законом, да подзаконныя искупит, и прекратит самый закон (Гал. IV, 4, 5). Дабы кто-нибудь не сказал, что Он потому уничтожил закон, что не мог исполнить его, как тяжкий, трудный и неудобоисполнимый, — Он сначала исполнил его весь, а потом и отметил. Потому Он совершил и пасху, что пасха была предписана законом. А для чего закон предписал вкушать пасху? Иудеи были неблагодарны к своему Благодетелю и тотчас после благодеяний забывали о повелении Божием. Так, когда они вышли из Египта, то даже видев море, разделившееся и опять соединившееся, и другие бесчисленные чудеса, говорили: сотворим себе боги, иже пойдут пред нами (Исх. XXXII, 1). Что говоришь ты? Чудеса еще пред тобою, а ты уже забыл о Благодетеле? И вот, так как они были столь бесчувственны и неблагодарны, то с учреждением праздников Бог связал воспоминание о дарах Его; поэтому Он повелел закалать и пасху, дабы, когда спросит тебя, говорит Он, сын твой: что означает эта пасха? — ты говорил, что наши предки в Египте помазали некогда двери кровью овцы, чтобы губитель, пришедши и увидев, не дерзнул входить и не наносил удара (Исх. XII, 27—28). Таким образом потом этот праздник стал постоянным напоминанием о спасении. И не только ту пользу получали они, что он напоминал им о древних благодеяниях, но и другую, большую, от того, что он прообразовал будущее. Тот агнец был образом другого Агнца — духовного, овца — Овцы; то была тень, а это — истина. Когда же явилось Солнце правды, тогда тень наконец исчезла, так как при восходе солнца тень скрывается. Поэтому на самой этой трапезе совершается та и другая пасха, — и прообразовательная, и истинная. Как живописцы на одной и той же доске проводят черты и изображают тень и потом накладывают на нее истинные краски, так поступил и Христос: на одной и той же трапезе Он и преднаписал прообразовательную пасху, и присоединил истинную. Где хощеши уготоваем ти ясти пасху? Тогда была пасха иудейская; но когда взошло солнце, то светильник пусть уже не является; когда наступила истина, то тень пусть уже исчезнет.

5. Говорю это к иудеям, так как они мнят, что совершают пасху, и, необрезанные сердцами, с бесстыдным намерением предлагают опресноки. Как, скажи мне, иудей, ты совершаешь пасху? Храм разрушен, жертвенник уничтожен, святое святых попрано, всякого рода жертвы прекращены; для чего же ты дерзаешь совершать эти беззаконные дела? Ты отошел некогда в Вавилон, и там говорили пленившие тебя: воспойте нам от песней сионских (Псал. CXXXVI, 3); но ты не согласился. Это выразил Давид, сказав на реках вавилонских, тамо седохом и плакахом: на вербиих посреде его обесихом органы нашя (ст. 1, 2), т. е. псалтирь, цитру, лиру и прочее, так как их употребляли они в древности и посредством их пели псалмы. Отправившись в плен, они взяли их с собою, чтобы иметь напоминание о жизни в отечестве, а не для того, чтобы употреблять их. Тамо, говорит, вопросиша нас пленшии нас о словесех песней; а мы сказали: како воспоем песнь Господню на земле чуждей (ст. 3, 4)? Что говоришь ты? Песнь Господню ты не поешь на земле чужой, а пасху Господню совершаешь на земле чужой? Видишь ли неблагодарность? Видишь ли беззаконие? Когда враги принуждали их, то они не смели даже сказать псалма на земле чужой; а теперь сами от себя, в то время, как никто не принуждает и не заставляет их, воздвигают войну против Бога. Видишь ли, как нечисты опресноки, как беззаконен их праздник, как уже не существует пасха иудейская? Была некогда пасха иудейская, но теперь отменена, и наступила пасха духовная, которую преподал тогда Христос. Когда они [ученики] ели и пили, то Он, говорится [в Евангелии], прием хлеб, преломи и рече: сие есть тело Мое, за вы ломимое во оставление грехов (Мф. XXVI, 26—27). Посвященные в тайны разумеют сказанное. Также и взяв чашу, сказал: сия есть кровь Моя, яже за многия изливаема, во оставление грехов (ст. 28). И Иуда присутствовал, когда Христос говорил это. Сие есть тело, которое ты, Иуда, продал за тридцать сребренников; сия есть кровь, о которой ты недавно заключил бесстыдные условия с неблагодарными фарисеями. О, человеколюбие Христово! О, безумие, о, неистовство Иуды! Этот продал Его за тридцать динариев, а Христос и после того не отказался бы самую проданную кровь Свою отдать продавшему во оставление грехов, если бы этот захотел. Ведь и Иуда присутствовал и участвовал в священной трапезе. Когда ноги его вместе с прочими учениками умыл Христос, так и в священной трапезе он участвовал, для того, чтобы он не имел никакого предлога к оправданию, если останется при своем нечестии. Христос сказал и употребил все с Своей стороны, а он упорно остался при своем нечестивом намерении.

6. Впрочем, уже время приступить к этой страшной трапезе. Приступим же все с надлежащею скромностью и вниманием; и никто пусть не будет Иудою, никто пусть не будет злым, никто пусть не скрывает в себе яда, нося одно на устах, а другое в уме. Предстоит Христос и теперь; Кто учредил ту трапезу, Тот же теперь устрояет и эту. Не человек претворяет предложенное в тело и кровь Христову, но Сам распятый за нас Христос. Представляя Его образ, стоит священник, произносящий те слова; а действует сила и благодать Божия. Сие есть тело Мое, сказал Он. Эти слова претворяют предложенное, и как то изречение: раститеся и множитеся и наполните землю (Быт. I, 28), хотя произнесено однажды, но в действительности во все время дает нашей природе силу к деторождению; так и это изречение, произнесенное однажды, с того времени доныне и до Его пришествия делает жертву совершенною на каждой трапезе в церквах. Итак, никто пусть не приступает коварным, никто — исполненным злобы, никто — имеющим яд в мыслях, чтобы не причащаться во осуждение. И вот, после принятия предложенного, в Иуду вошел дьявол, презрев не тело Господне, но презрев Иуду за его бесстыдство, дабы ты знал, что на тех, которые недостойно причащаются божественных тайн, особенно нападает и постоянно входит дьявол, как и тогда в Иуду. Так почести приносят пользу достойным, а недостойно пользующихся ими подвергают большему наказанию. Говорю это не для того, чтобы устрашить, но чтобы предостеречь. Пусть же никто не будет Иудою; никто, приступая, пусть не имеет в себе яда злобы. Эта жертва есть духовная пища; и как телесная пища, попадая в желудок, имеющий худые соки, еще больше усиливает немощь, не по своему свойству, но по болезни желудка, так обыкновенно бывает и с духовными таинствами. И они, когда сообщаются душе, исполненной злобы, то больше повреждают и губят ее, не по своему свойству, но по болезни принявшей души. Итак, пусть никто не имеет внутри себя злых помыслов, но очистим ум; мы приступаем к чистой жертве, — сделаем же душу свою святою; а сделать это можно и в один день. Как и каким образом? Если ты имеешь что-нибудь против врага, то оставь гнев, исцели рану, прекрати вражду, чтобы тебе получить пользу от этой трапезы, потому что ты приступаешь к страшной и святой жертве. Постыдись того, что служит основанием самого этого приношения. Предлежит закланный Христос. Почему Он заклан и для чего? Для того, чтобы умиротворить небесное и земное, чтобы сделать тебя другом ангелов, чтобы примирить тебя с Богом всех, чтобы из врага и противника сделать тебя другом. Он отдал душу Свою за ненавидящих Его; а остаешься враждующим против подобного тебе раба? Как же ты можешь приступить к трапезе мира? Он не отказался даже умереть за тебя; а у тебя недостает сил для себя самого оставить гнев на подобного тебе раба? Какого это может удостоиться прощения? Он обидел меня, скажешь, и весьма много отнял у меня. Что же? Ущерб только в деньгах, — он еще не ранил тебя так, как Иуда Христа; однако Христос самую кровь Свою, которая пролита, отдал для спасения проливших ее. Что можешь ты сказать равное этому? Если ты не простил врага, то не ему нанес вред, а самому себе; ему ты часто вредил в настоящей жизни, а себя самого сделал недостойным прощения и безответным в будущий день. Ничего так не отвращается Бог, как человека злопамятного, как сердца надменного и души раздражительной. Послушай же, что говорит Он: аще принесеши дар твой ко олтарю, и ту помянеши раньше, стоя пред алтарем, яко брат твой имать нечто на тя, остави ту дар твой пред олтарем, и шед прежде смирися с братом твоим, и тогда пришед принеси дар твой (Мф. V, 23, 24). Что говоришь ты: оставлю (дар)? Да, для мира, говорит, с братом твоим и принесена эта жертва. Посему, если эта жертва принесена для мира твоего с братом, а ты не заключаешь мира, то напрасно ты участвуешь в этой жертве, бесполезным для тебя становится это благо. Сделай же наперед то, для чего принесена эта жертва, и тогда прекрасно ею воспользуешься. Для того нисшел Сын Божий, чтобы примирить естество наше с Владыкой; не только Сам для этого пришел Он, но [еще озабочен был тем], чтобы и нас, совершающих это, сделать причастниками имени Его. Блажени, говорит Он, миротворцы, яко тии сынове Божии нарекутся (Мф. V, 9). Что сделал Единородный Сын Божий, тоже сделай и ты по силам человеческим, ставши виновником мира и для себя самого и для других. Поэтому тебя, миротворца, Он и называет сыном Божиим; поэтому и применительно ко времени жертвы Он не упомянул ни о какой другой заповеди, кроме примирения с братом, выражая, что это важнее всего. Я хотел еще более продолжить речь, но и сказанного довольно для внимательных, если они будут помнить. Будем же, возлюбленные, постоянно помнить эти слова, и святые лобзания, и страшные приветствия, которые делаем друг другу. Это соединяет наши души и производит то, что мы все становимся одним телом, как и причащаемся все одного тела. Соединимся же в одно тело, не тела сочетавая друг с другом, но души связывая между собою союзом любви; таким образом мы можем с дерзновением вкушать от предлагаемой трапезы. И хотя бы имели бесчисленное множество праведных дел, но, если будем злопамятными, то все будет тщетно и напрасно, и никакого от них мы не сможем получить плода для спасения. Итак, сознавая это, прекратим всякий гнев и, очистив совесть свою, со всем смирением и кротостью приступим к трапезе Христа, с Которым Отцу, со Святым Духом, всякая слава, честь, держава, ныне и присно [и во веки веков]. Аминь.

http://pravbuk.narod.ru/Buk/Content/Svyatootetheskoe/2-1/Judah1.htm

Святитель Иннокентий Херсонский

Омовение ног и Тайная Вечеря

(http://rusk.ru/images/2012/21733.jpg)

Наступил 14-й день нисана (марта) — день, вечером Тайная вечерякоторого каждый израильтянин обязан был совершать Пасху, под страхом в противном случае изгнания из среды народа Божьего. Пасхой назывался агнец, которого, после законом предписанного приуготовления, вкушали с различными обрядами, — в память благодеяния Божьего, оказанного народу еврейскому освобождением его из египетского рабства, особенно же в воспоминание чудесного избавления с помощью знамения крови агнчей первенцев еврейских от ангела, погубившего первенцев египетских (Исх. 12, 17-27). На другой день, в память того же события, начинался семидневный праздник опресноков, в продолжение которого, равно как и самой Пасхи и навечерия ее, израильтянин, под страхом смерти, должен был хранить себя от всего квасного (Исх. 12, 15). Знаменование Пасхи было так важно, законы касательно совершения ее так строги, самый обряд так знаменателен и поучителен; притом с ней соединено было столько утешительных воспоминаний в прошлом и радостных надежд в будущем, — что празднование Пасхи издревле сделалось главой всех празднеств иудейских, душой обрядового закона, народным отличием еврея, квинтэссенцией его веры и символом упования. Уже одного этого достаточно было для Иисуса Христа, чтобы совершать Пасху (как действительно Он всегда и совершал ее) в определенное законом время, с соблюдением всех обрядов, освященных веками и примером праотцов и пророков: ибо одно из главных правил великой деятельности Сына Человеческого во время служения Его состояло в том, чтобы поддерживать всякое истинно полезное учреждение, ни в каком случае без явной нужды и важных причин не оставлять без исполнения ни одного из законов Моисеевых, усиливать и распространять все, что могло служить пищей для веры и добрых нравов, вести к исправлению сердца и жизни (Мф. 3, 15).

Но кроме того, была еще одна причина, по которой Пасха Моисеева была для Иисуса Христа, можно сказать, вожделеннее и священнее, нежели для всех прочих Его соплеменников по плоти: агнец пасхальный, служа символом прошедшего благодеяния, в то же время, по намерению Промысла, еще более служил прообразом Его собственного лица и предназначения (Ин. 19, 36). Заклание агнца и примирительная кровь его, отвратившая некогда ангела-губителя от первенцев еврейских, предызображала собой будущую крестную смерть истинного Агнца Божьего, вземлющего грехи всего мира; радостный исход израильтян из Египта после совершения Пасхи предвещал благодатное освобождение рода человеческого от ужасного рабства греху, смерти и дьяволу, следующее за совершением великой крестной жертвы на Голгофе.

При таком взгляде на Пасху как все в ней для Богочеловека должно было быть священно и важно! Празднуя сей праздник, Он всякий раз, можно сказать, предпраздновал будущую смерть Свою. Теперь, когда пришел час заменить прообразование самым делом — кровь агнца пасхального кровью собственной, наступающий праздник Пасхи был тем ближе сердцу Иисуса: и Он, несмотря на великие препятствия со стороны врагов, восхотел совершить его особенным образом, в Своем, Божественном духе (Лк. 22,15), так, чтобы последняя вечеря пасхальная послужила решительным окончанием Завета Ветхого, началом и полным выражением Нового, памятником Его преданности воле Отца Небесного и безмерной любви к человечеству, символом внешнего и средоточием внутреннего единства всех Его последователей с Ним и между собой (Ин. 13, 1-4; 17, 26).

Главным препятствием к совершению Пасхи был Иуда. Узнав предварительно о месте, избранном для совершения ее, вероломный ученик не посовестился бы дать знать о том первосвященникам (Мф. 26, 16), а они могли окружить дом стражей и схватить празднующих. Таким образом, была бы нарушена тишина самых священных минут; Учитель не имел бы времени проститься со Своими возлюбленными учениками достойным для Него, незабываемым для них образом; не успел бы укрепить их против наступающих искушений, передать им Свои последние чувства и Свой дух — напитать их в живот вечный негиблющим брашном Тела и Крови Своей. Изгнать же для избежания опасности предателя из Своего сообщества — все еще тяжело было для сердца Иисусова. Человеколюбец хотел до последнего момента остаться тем же самым для Иуды, чем был для прочих учеников — другом, наставником и отцом. Последняя вечеря, так обильная чувствами необыкновенной любви и благости, действиями чрезвычайной кротости и смирения, должна была стать для погибающего апостола последним призывом к покаянию или — последним доказательством его нераскаянности и ожесточения. И мудрая любовь Иисусова нашла другое, столь же верное средство устранить опасность для совершения пасхальной вечери, не изгоняя ученика-предателя: оно (как увидим сейчас) связало злобу его неизвестностью, сокрыв от него место празднования <…>.

На вопрос учеников, где Он повелит приготовить Пасху, Учитель обратился к Иоанну и Петру и велел им идти в город. «При самом входе, — сказал Он, — вы встретите человека, несущего в кувшине воду; следуйте за ним, войдите в тот дом, куда он войдет, и скажите хозяину дома: "Учитель велел сказать тебе: время Мое близко, у тебя совершу Пасху с учениками Моими. Итак, где горница, в которой бы можно было Мне вкушать Пасху?" После того он покажет вам горницу большую, готовую и убранную. Там приготовьте нам Пасху» (Мф. 26, 18; Лк. 22, 8-13) <…>.

Придя в город, Петр и Иоанн нашли все так, как сказал Учитель: у Водяных ворот (которыми входили в город идущие с Елеона) встретился с ними человек, несущий в глиняном кувшине воду; следуя за ним, они прошли в дом, в котором он жил, пересказали хозяину дома слова своего Учителя; после чего он тотчас указал им готовую просторную комнату, и они занялись приготовлением Пасхи (Лк. 22, 13). Они купили в ограде храма пасхального агнца, дали священнику заклать или сами, по его благословению, заклали его в известном месте — при храме; возвратясь домой, испекли его на огне законным образом, т.е. целого, не раздробляя на части, не сокрушая ни одной кости (Исх. 12, 9-10), с соблюдением прочих обычаев, приготовили также опресноки, горькие зелья и другие вещи, нужные для праздника <…>.

С наступлением законом и обычаем определенного времени (не ранее сумерек и не позже 10 часов — Втор. 16, 6) Иисус возлег с дванадесятью учениками Своими на вечери. Более никого не было не только за вечерей, но и в горнице. Кроме того, что все заняты были в это время празднованием Пасхи, последняя вечеря в любом отношении должна была быть вечерей тайной <…>.

После длительного путешествия из загородного поместья за такую вечерю, как пасхальная, надлежало сесть, по восточному обычаю, с ногами омовенными. Все нужное для омовения было приготовлено заранее в горнице: не было только прислужника, который бы омыл всем ноги. Для взаимной любви это был прекрасный случай оказать взаимную услугу. Но ученики, сверх всякого чаяния и, вероятно, не без искушения от адского веятеля, отнеслись к этому случаю совершенно иначе: вместо духа смирения и братского единодушия открылся дух превозношения; послышались даже вопросы, кто больше и лучше и кто меньше и хуже. Ни один не хотел быть ниже другого, тем более — всех; и ноги у всех оставались неомовенными.

Нестерпимым хладом веяло от такого спора на любвеобильное сердце Иисусово. Он безмолствовал, ожидая, что взаимная любовь учеников (не ослабевшая от подобных прекословий) сама возьмет верх над детским любочестием. Но когда увидел, что ученики уже готовы, не кончив спора, садиться за стол, тотчас встал Сам с вечери, снял с Себя верхние одежды и, опоясавшись лентием (спор, без сомнения, тотчас умолк в ожидании, что будет), взял один из сосудов, стоявших для омовений, налил воды в умывальницу и (к изумлению всех) начал омывать ноги ученикам и отирать лентием. Первый (Иуда?), в смущении, невольно повинуется; прочие безмолвно следуют его примеру; никто не смеет остановить Учителя, хотя все чувствуют, что были причиной такого чрезвычайного поступка, скорбят душой, что подали к нему повод неуместным превозношением.

Наконец дошла чреда до Симона Ионина. Пламенная душа его не могла вынести мысли, что Христос, Сын Бога живого, будет служить ему вместо раба. «Господи, Ты ли мои умыеши нозе?..»

«Еже Аз творю, — отвечал Господь, — ты не веси ныне, уразумевши же по сих».

Тихая и таинственная важность этих слов требовала немедленного и безусловного повиновения. Но Петр привык в действиях своих следовать более чувству, нежели рассудку. «Что тут разуметь, — мыслил он, — где идет дело о таком унижении Учителя и Господа?»

«Не умыеши ногу моею во веки». Все движения говорящего показывали, что он сдержит свое слово.

В другое время такое смирение могло бы заслужить похвалу от Того, Кто Сам был кроток и смирен сердцем. Но теперь было не до нового спора о том, кто смиреннее — Учитель или ученик. Надлежало приподнять завесу.

«Аще не умыю тебе, — отвечал Господь уже возвышеннейшим голосом, — не имаши части со Мною».

При этих таинственных словах уже нельзя было не понять, что дело идет более, нежели о чувственном омовении. Петр тотчас пробудился от самомнения, и весь пламень обратился к противную сторону…

«Господи, не нозе мои токмо, но и руце и главу». — Твори со мной все, что Тебе угодно; только не лишай части с Тобой.

«Измовенный (в душе и совести, — посредством Моего учения и духа и крови, которая прольется на кресте, каков ты), — отвечал Богочеловек, омывая ноги Петру, — не требует (более как) токмо нозе умыти (новым наитием Св. Духа, Которого настоящее омовение служит предварением и символом, для полного очищения от предрассудков и слабостей, какие в Петре были: излишнее надеяние на свое мужество и на свою любовь к Учителю)».

«И вы чисти есте, — присовокупил Господь, обратившись к прочим ученикам, — но не вси…»

«Знал Он, — замечает св. Иоанн, — что между ними есть один — предатель, посему и сказал: не вси чисты» (Ин. 13, 11).

Несмотря на важность такого обличения нечистоты и на его неопределенность, по которой оно могло падать на каждого, никто из учеников не смел спросить Учителя о том, что это за нечистота и кто нечист? Сам многоречивый Петр безмолствовал. Всеумиряющим действием смирения Иисусова сердца возвращены были к их естественной простоте и утишены до того, что не могли взволноваться даже от любопытства. Оставалось только в глубине чувство сожаления о том, что своим неуместным спором о первенстве принудили Учителя и Господа к такому униженному служению, а в Симоне еще и о том, что он, хоть на минуту, дерзнул выдавать себя за человека, не нуждающегося в омовении от Того, Кто один только может очищать нечистоту всех и каждого.

Омыв таким образом ноги всем ученикам, Иисус возложил на Себя одежду Свою и вновь возлег на вечери.

«Весте ли, — сказал Он им, — что сотворих вам? Вы называете Меня Учителем и Господом; и добре глаголете: есмь бо (Я точно то). Аще убо Аз умых ваши нозе, Господь и Учитель, и вы должни есте друг другу умывати нозе. Образ бо дах вам, да, якоже Аз сотворих вам, и вы творите. Аминь, аминь глаголю вам: несть раб болий Господа своего, ни посланник болий пославшаго его (Ин. 13, 12-16). Царие язык господствуют над народом и обладающии ими благодетелями нарицаются. Вы же не тако; но болий в вас да будет яко мний, и старей яко служай!Кто бо болий, возлежай ли или служай? не возлежай ли? Аз же посреде вас есмь яко служай (Лк. 22, 25-27). Аще сия весте (некоторые из учеников могли чем-либо показать при этом, что они никак не равняют себя с Учителем), блажени есте, аще творите я» (Ин. 13, 17).

«Вы, — продолжал Господь, — пребыли со Мной во всех напастях Моих (оставались постоянно верными, несмотря на клеветы и гонения врагов Моих), и Аз (в награду) завещаваю вам (всем равно), якоже завеща Мне Отец Мой, царство (все получите более, чем желаете), да ясте и пиете на трапезе Моей во царствии Моем, и сядете на престолех, судяще обеманадесяте коленома Израилевома» (Лк. 22, 28-30), — добавил Господь, желая как можно очевиднее представить ученикам награду, их ожидающую.

При столь великом обещании взор Богочеловека упал на Иуду. Щедродаровитые уста невольно сомкнулись.

(Окончание следует)

(Окончание)

«Не о всех вас глаголю, — произнес Он с сожалением (хотя бы и хотел о всех говорить таким образом), — Аз бо вем, ихже избрах (знаю твердо, кто из вас истинно Мой и кто предатель; а посему и мог бы воспротивиться его замыслам, изгнать его из Моего общества, но терпел и буду терпеть его посреди вас до конца), да сбудется писание: ядый со Мною хлеб, воздвиже на Мя пяту свою.

Ныне убо глаголю вам (об этом), прежде даже не будет, да, егда будет (когда Я буду предан и распят), веру имете, яко Аз есмь (тот же, что и прежде, Сын Бога живого).

Аминь, аминь глаголю вам, — заключил Господь с особенным чувством, — приемляй, аще кого пошлю, Мене приемлет; а приемляй Мене, приемлет пославшаго Мя» (Ин. 13,18—21). (Честь быть Моим апостолом, хоть один из вас променял ее на тридцать сребреников, всегда будет превыше всех почестей мира. В вашем лице, как и в Моем, будет принят или отвергнут Сам Бог.)

В безмолвии внимали ученики словам Господа и Учителя, которые, сильные сами по себе, были еще действенее после Его беспримерного смирения <…>.

Ничьи взоры не светились радостью; но на лице Богочеловека видно было даже некое смущение, тем более заметное, чем реже святейшая душа Его выходила из обыкновенного своего премирного состояния даже в самых необыкновенных случаях. Теперь она тяжело страдала от присутствия предателя. Вид холодной измены и лицемерной дружбы был тем несноснее, что препятствовал сердцу вполне раскрыться перед Своими возлюбленными учениками, изречь им последнюю заповедь любви и последнее слово надежды.

Тайная Вечеря Иисус возмутися духом (Ин. 13, 21)! Ученики, заметив это, естественно, ожидали чего-либо особенного. «Аминь, аминь глаголю вам, — сказал Господь, как бы в объяснение Своего душевного состояния, — яко един от вас предаст Мя!..» При этих столько же ясных, сколь разительных словах глубокая печаль овладела всеми (вечеря, если еще не кончилась совершенно, должна была прерваться на время). Каждый смотрел на другого, невольно воображая, что такой предатель не может не обнаружить в своем лице мрачной души своей (Ин. 13,22). Но предатель смотрел на каждого дерзновеннее всех и сам искал взорами предателя. Кто же бы это был такой, который сделает это? — спрашивали друг друга, и взоры всех сами собой обращались к Учителю, Который один мог сказать, кто этот ужасный человек. Некоторые все еще хотели думать, что он не может быть в их малом дружеском обществе, а разве из числа прочих (70) учеников. «Един от обоюнадесяте, омочивши со Мною в солило руку (из четырех, следовательно, или шести близ сидевших), той Мя предаст (Мф. 26, 23), — отвечал Господь. Обаче Сын Человеческий идет, якоже есть писано о Нем: горе же человеку тому, им же Сын человеческий предается! Уне было бы, аще не бы родился человек той!..» (Мф. 26, 24.) Такие слова не могли успокоить учеников. При мысли, что предатель так близко и что его ожидает такая страшная участь, каждый начал не доверять сам себе. «Не я ли, Равви? не я ли?» — слышалось от всех и каждого. Господь безмолствовал: детская простота и искренность всех восполняли для Его сердца ожесточение одного. Чтобы не остаться среди всех спрашивавших одному в молчании и не обнаружить себя, и этот несчастный осмелился раскрыть уста и не устыдился спросить, подобно прочим: «Равви, не я ли?..» — «Ты рекл еси» (Мф. 26, 25), — отвечал Иисус, глубоко оскорбленный таким бесстыдным лицемерием предателя. Впрочем, ответ этот произнесен был так тихо и кротко, что его, по-видимому, никто не слыхал, по крайней мере, не понял, кроме Иуды, как то видно из последующего. Предатель в молчании снес упрек, избегая большего стыда — быть обнаруженным перед всеми. И прочие ученики не продолжали расспросы, видя нежелание Учителя указать предателя прямо.

Один Петр не мог успокоиться. Мысль, что предатель, о котором говорит Учитель, может быть, сидит возле него, еще более темная мысль: не его ли самого имеет в виду Учитель, не может ли он сам подвергнуться впоследствии какому-либо ужасному искушению (ах! он имел уже несчастье заслужить некогда название сатаны — Мф. 16, 23), не давала ему покоя. Чтобы открыть тайну, он обратился в этом случае к особенному средству — тому самому, которое перед сильными земли так действенно бывает для получения у них милостей более или менее заслуженных, а в святом обществе Иисусовом могло служить разве только для такой невинной цели, как у Петра, — открыть предателя. Богочеловек особенно любил и отличал одного ученика, который возлежал теперь у самых персей Его. К нему-то обратился Симон и сделал знак, чтобы он спросил (тайно) Иисуса, кто это такой, о ком говорил Он? Ученик (так сам он описывает этот случай), припав к персям Иисусовым, немедленно спросил Его: кто предатель? Вопроса никто не слыхал и не заметил, кроме Петра и, вероятно, самого Иуды, который, как виновный, всех подозревал и был настороже. «Тот, — отвечал Иисус (тихо), — кому, обмакнув кусок, подам»; и обмакнув в блюдо кусок, подал Иуде Симонову Искариотскому. В действии этом не заключалось ничего оскорбительного для Иуды: в конце вечери было обыкновение брать и съедать по куску из остатков пасхи, и получить такой кусок из рук начальника вечери значило быть отличенным от других. Поэтому дружелюбное предложение пищи было для погибающего апостола последним зовом к покаянию.

Но в душе Искариота произошло совершенно обратное. Он взял кусок и заставил себя его съесть. Вслед за хлебом, по замечанию Иоанна, наблюдавшего в это время за Иудой, тотчас вошел в него сатана. Личина кротости и дружества совершенно растаяла от огня обличения, вспыхнувшего в сердце: вид предателя сделался мрачен и ужасен. Святое общество Иисусово было уже нестерпимо для человека с дьяволом в сердце: тайная сила влекла его вон…

Сердцеведец видел все, что происходило в душе сына погибельного, — как иссякала последняя капля добра, как дьявол овладел самым основанием жизни духовной: и Иисус не захотел более принуждать Себя к бесплодному перенесению присутствия предателя. «Еже творити, твори скоро», — сказал Он ему, готовому уже и без того идти вон. Этим давался ему благовидный предлог оставить вечерю (впрочем, уже оконченную) одному, не вызывая подозрения учеников. Но в то же время в этих таинственных словах, кажется, заключалось большее: ими прерывались окончательно невидимые узы благодати, которые все еще держали погибавшего апостола в святом круге общества Иисусова и не давали сатане увлечь его в ад. Между тем, кроткий полуупрек для оставленного благодатью, вероятно, показался сильной укоризной. «Я не замедлю в своем деле», — думал он и — вышел вон.

«Бе же нощь, — замечает св. Иоанн, — егда изыде», то есть, по времени палестинскому, не ранее 9 часов вечера, и следовательно, по окончании вечери пасхальной <…>.

Ученики не могли не заметить преждевременности ухода Иуды, но после слов Учителя к нему никто (не исключая, может быть, и самого Иоанна) не думал истолковать этого ухода в дурную сторону. Одни думали, что Иуда послан купить что-нибудь на наступающий (восьмидневный) праздник, другие — что ему приказано раздать ради праздника милостыню нищим (Ин. 13, 23-26). То и другое предположение было не вполне естественно. Делать в продолжение пасхального вечера и так поздно покупки было трудно. Да и нищих нелегко было найти в такое священное для всех время. Но ученики готовы были скорее поверить всякой догадке, нежели остановиться на ужасной мысли, что Иуда Искариотский — из-за пасхальной вечери, после омовения ног Учителем — пошел прямо к Каиафе за сребрениками и спирой!..

Иначе взирал на удаление предателя Учитель. С уходом его извергнута была вон вся область тьмы, которая на столь долгое время вторглась в самый чистый богосветлый круг учеников Иисусовых. Теперь вокруг прощающегося Учителя и Друга оставались лишь те, кого без опасения можно было назвать чадцами; ибо они, родившись от Него по духу, были соединены с Ним еще теснее, чем младенец со своей матерью. Стесненное дотоле присутствием предателя сердце Иисуса распространилось: взор просветлел. <.> «Ныне прославися Сын Человеческий, — вдруг возгласил Он, как бы среди некоего видения, — и Бог прославися о Нем. Аще Бог прославися о Нем, и Бог прославит Его в Себе, и абие прославит Его!»

Ученики в безмолвии внимали словам Божественного восторга, ожидая, вероятно, после них какой-либо поучительной беседы. Но это был шаг к другому, высшему. Настало время беседовать уже не словами, а делами; последний час Ветхого Завета пробил, надлежало предначать Новый не агнцем от стад, а телом и кровью Своей. Между тем, лицо Богочеловека светилось пренебесным светом. Он берет лежавший перед Ним хлеб, благословляет его, преломляет на части, по числу учеников, и раздает его им.

Уже из этого благословения видно было, что это делается не по обычаю вечери пасхальной (так называемый хлеб благословенный уже был потреблен), а по другой причине и для другой цели.

«Приимите, — сказал Господь, объясняя дело, — пришлите и ядите: сие есть Тело Мое, за вы ломимое во оставление грехов».

Ученики в безмолвии вкусили преподанного под видом хлеба Тела Учителя и Господа, веруя от всей души, что если оно будет ломимо, то не за что другое, как за грехи человеческие, и не для чего другого, как в оставление их. Вопрос капернаумских совопросников: како может Сей нам дати плоть Свою ясти? (Ин. 6, 52) — был далек теперь от них: ибо они тогда же слышали от Учителя, что плоть Сына Человеческого есть истинное брашно, и что однако же тогдашние глаголы Его об этом, тем более настоящее действие — дух и живот суть; поэтому и должны быть приняты не в грубом капернаумском смысле, а в высшем, чистейшем.

Еще ученики продолжали погружаться во глубину новой тайны любви, питавшей их Телом Своим, как последовало новое чудо этой же любви.

Господь взял чашу с вином, благословил ее так же, как и прежде хлеб, особенным новым благословением (чем показывалось ее особенное, совершенно отличное от пасхальных чаш предназначение) и, подав ученикам, сказал: «Пийте от нея вси! Сия есть кровь Моя Нового Завета, яже за вы и за многия изливаемая, во оставление грехов».

Ученики, приняв чашу, с прежним безмолвием причастились Крови Учителя и Господа своего; ибо из давнишних бесед Его уже знали, что Кровь Сына Человеческого есть истинное питие (Ин. 6, 55), едино могущее утолить вечную жажду души человеческой. Каким образом можно вкушать Тело и пить Кровь Господа, когда оно находится перед ними еще в прежнем своем виде? — этот вопрос, сейчас так затрудняющий многих, им, по всей вероятности, не приходил и в голову; ибо они из бесчисленных опытов ведали и знали, что Тело их Учителя и Господа, хотя во всем подобное человеческому, обладает однако же многими качествами сверхъестественными и потому, например, одним прикосновением могло исцелять болезни самые неисцелимые.

«Сие творите, — сказал Господь в заключение священнодействия, — сие творите в Мое воспоминание».

Завещание это, из-за особенной важности и трогательности завещанного, так внедрилось в памяти учеников и через них так скоро распространилось во всей первоначальной Церкви христианской, что, как видим из книги Деяний апостольских, совершение Евхаристии в память возлюбленного Спасителя было первым и главным делом каждого собрания христианского. И апостол Павел, несмотря на то, что не был от 12-ти и не присутствовал на тайной вечери, в одном из посланий своих, без сомнения, по внушению свыше, преподает уже подробное учение о таинственном Теле и Крови Господней и с твердостью и ясностью предполагает существование этого таинства до дня будущего пришествия Господня.

http://www.eparhia-saratov.ru/index.php?option=com_content&task=view&id=60173&Itemid=3

Патриарх Кирилл: Сегодняшний день - праздник Церкви, праздник нашего нерасторжимого единства

Предстоятель Русской Церкви в Великий Четверг произнес проповедь о Таинстве Святой Евхаристии

(http://www.ruskline.ru/images/cms/thumbs/29bb1051c87f0a2098fa28a12114aa6566b90433/kirill_29_marta_200_auto.jpg)

12 апреля 2012 года, в четверг Страстной седмицы, Святейший Патриарх Московский и всея Руси Кирилл совершил Литургию святителя Василия Великого в кафедральном соборном Храме Христа Спасителя. По ее окончании Патриарх обратился к верующим с Первосвятительским словом, сообщает Патриархия.Ru.

«Этот день в середине Страстной седмицы мы именуем великим праздником, и он действительно является таковым наравне с двунадесятыми, потому что воспоминание о событии, которое легло в основу этого празднования, живет в Церкви особым образом. Многое, что приходит к нам из прошлого, содержится в летописях, в книгах. Открывая их, мы можем узнать о том, что было до нас, что было в прошлом, и это возбуждает наше воображение — мы стараемся представить себе древних героев, вождей, полководцев, императоров, князей. Такое воспоминание, которое порождается чтением, осуществляется в нашем сознании, в нашей памяти, в том числе силой нашего воображения», - сказал Патриарх.

Его Святейшество напомнил, что Господь Иисус Христос, совершив Тайную Вечерю, сказал Своим ученикам: «Сие творите в Мое воспоминание; и когда вы будете есть хлеб сей и вкушать от чаши сей, то вы смерть Мою будете возвещать до тех пор, пока Я не приду» (см. 1 Кор. 11:26). «Совершенно очевидно, что воспоминание о Тайной Вечери — это не то воспоминание, которым мы связываем себя с прошлым. Если нечто совершается до скончания века, то это уже не воспоминание — это некая связь с той реальностью, которая была тогда, когда Христос произнес эти слова», - продолжил Предстоятель.

«И действительно, из слов Священного Писания, из великой святоотеческой традиции мы знаем, что воспоминание, которое творит Святая Церковь, совершая Святую Евхаристию, подобно Господу и Спасителю освящая хлеб и вино, пресуществляя их в истинное Тело и Кровь Спасителя, есть не ментальное воспоминание на уровне разума, сознания, памяти. В этом действии присутствует Дух Святой, и Он непостижимым образом вводит нас, людей XXI века, соединяющихся в храме вокруг своего епископа или священника, в соприкосновение с той Тайной Вечерей, которую совершил Господь. Находясь в храме, будучи отделены временем и пространством от той Тайной Вечери, мы силой Святого Духа становимся не зрителями, вспоминающими только сознанием своим, но реальными соучастниками той Тайной Вечери, которую Господь совершил с учениками Своими», - добавил он.

Вот почему, заметил Патриарх, воспоминание о Тайной Вечери, Таинство Святой Евхаристии мы именуем Таинством Церкви. «Не сегодня появилось это определение — оно появилось в святоотеческой древности, потому что Церковь призвана все то, что совершил Господь Иисус Христос не силой человеческой, а силой Духа Святого, актуализировать, делать достоянием каждого последующего поколения. И, подобно апостолам, мы с вами были сегодня на Тайной Вечери, оставаясь здесь, в этом храме, отделенные от Тайной Вечери двумя тысячами лет. Силой Святого Духа мы совершили то, что совершил Господь Иисус Христос, учредив Таинство Святой Евхаристии», - подчеркнул Патриарх Кирилл.

Он задается вопросом: «А почему преподобный Симеон Новый Богослов и вслед него многие другие учителя Церкви именуют Евхаристию Таинством Церкви?» «Да потому что Церковь есть Тело Христово, по слову апостола (1 Кор. 12:27), и оно являет себя как Тело Христово, совершая Таинство Евхаристии. Мы Церковь, когда мы вместе молимся и когда мы от единого Хлеба и от единой Чаши причащаемся подлинного Тела и подлинной Крови Христовых. В этот момент происходит нечто опять-таки непонятное человеческому уму. Причащаясь от единого Хлеба и Чаши, мы входим друг с другом во Единого Духа причастие, мы входим в нерасторжимое единство. Именно в этом Божественное обоснование единства Церкви, именно из этого факта проистекает осуждение всяких расколов, ересей, которые препятствуют людям участвовать в этой священной Евхаристической трапезе. Тот, кто разделяет Тело Христово, тот разрушает Святую Евхаристию, тот идет против Бога, против Его заповедей, против всего того, что запечатлено мудростью святых отцов и кровью мучеников, — против единства Церкви Христовой», - подчеркнул Предстоятель.

«Поэтому сегодняшний праздник установления Святой Евхаристии есть праздник Церкви, праздник молящейся евхаристической общины, праздник нашего нерасторжимого единства, и никому не дано этого единство поколебать, несмотря на соблазны века сего, ложь, клевету, сомнения, которые сеются врагом рода человеческого. Именно из этого проистекает учение Церкви о том, что всякое разделение наносит непоправимый духовный ущерб, является несмываемым грехом для того, кто вступает на путь разделения. Но каким бы ни было по масштабу это разделение, будь то единицы, сотни или даже тысячи людей, никакое разделение неспособно разрушить единую Святую Соборную и Апостольскую Церковь, которая будет до скончания века, ибо по обетованию Спасителя "врата ада не одолеют ю" (Мф. 16:18)», - цитирует слова Священного Писания Патриарх Кирилл.

«Пусть сегодняшний день, осознанное духовное переживание Таинства Святой Евхаристии, Таинства нашего участия в жизни, страданиях, смерти и Воскресении Спасителя, Таинства нашего участия в Его последней вечери с апостолами укрепит каждого в вере, единомыслии, твердости и непоколебимой решимости, следуя за Христом, соблюдать все то, что Он передал нам, все то, что Духом Святым укоренено в жизни Церкви и в сознании верных, сохраняя единство духа в союзе мира (Еф. 4:3). Аминь», - заключил Святейший Патриарх Кирилл.

http://www.ruskline.ru/news_rl/2012/04/12/patriarh_kirill_segodnyashnij_den_prazdnik_cerkvi_prazdnik_nashego_nerastorzhimogo_edinstva/

Иерей Валерий Буланников: «Человек должен максимально приготовиться к принятию Причастия»

Известный священник о Таинстве Святой Евхаристии и о том, как часто следует причащаться мирянам

(http://www.ruskline.ru/images/cms/thumbs/29bb1051c87f0a2098fa28a12114aa6566b90433/bulannikov_200_auto.jpg)

Сегодня, в Великий Четверг, о значении Таинства Святой Евхаристии и о практике причащения для мирян рассуждает в интервью «Русской народной линии» известный священник, клирик храма Святителя Николая в Отрадном (г.Москва) иерей Валерий Буланников.

Безусловно, центром церковной жизни является Евхаристия, то есть благодарение Бога и причащение Его святых Тела и Крови. Это, собственно говоря, и есть Церковь. Евхаристия - это рождение Церкви как общины Христовой, которая приобщилась Господу через его преображенныe Плоть и Кровь. Это основа единения человека с Богом, абсолютная и незыблемая. Там, где происходит попытка подменить это понятие единения с Богом, разрушается Церковь. Типичный пример - протестантская церковь: там Тело и Кровь Христовы не являются таковыми, а являются лишь символами.

Символ не может слить человека с Богом - это будет условность. Заповеданное Христом на Тайной вечере причащение Его Тела и Крови - исторический факт. Через исполнение христианами этой заповеди Христа - через принятие Его Тела и Крови - мы соединяемся с Богом. Это аксиома, которую всегда отстаивали святые отцы, отстаивала Церковь. Как сказал апостол Павел: «Всякий раз, когда вы едите хлеб сей и пьете чашу сию, смерть Господню возвещаете, доколе Он придет». Мы должны понимать, что для нас это - абсолютные ценности, абсолютное значение. Через это мы соединяемся с Богом. Без этого нет спасения.

Спастись самостоятельно человек не может. До Христа было множество праведников, но никто из них спастись самостоятельно не мог, потому что грех имел свою силу. Тело и Кровь Христовы имеют очищающее онтологическое значение - они смывают все грехи.

Безусловно, человек должен максимально приготовиться к принятию Причастия, то есть молиться, поститься и исповедоваться. Необходимо приложить максимальное усилие, чтобы подготовиться к принятию Бога и выполнить хотя бы минимум, иначе наше причастие будет нам в осуждение.

Что касается практики причащения, то здесь есть два варианта. Первый вариант - это древняя практика, когда причащались все практически каждый день. Поэтом это потихоньку отодвинулось: причащение стало реже и реже. Уже Иоанн Златоуст сокрушался, что его современники даже на Пасху не причащаются. Это, конечно же, сказывалось плохо на духовной жизни каждого конкретного человека и Церкви вообще. У нас тоже был такой печальный опыт. Во времена Петра Первого была введена практика официального обязательного ежегодного причащения. И многие решили, что раз официально узаконено причастие один раз в год, то оно является достаточным. Этот вывод абсолютно неправильный.

В году 365 дней, каждый день мы согрешаем, если не делом, то словом или мыслию. Все эти грехи, которые носит на себе человек, гнетут его, мешают ему духовно укрепляться. Грехи, особенно мелкие, забываются и накапливаются. Единственный способ от них очиститься - чаще исповедоваться и причащаться.

Частота причастия зависит от духовной готовности самого человека. Если человек приходит и небрежно заявляет, что в чем-то там, наверное, виновен, то хочется такому сказать: «Милая (или милый), подумай о своих грехах по-настоящему и тогда приходи причащаться». Сакральная сущность от такого «причастника» ускользает.

Надо понимать, что отношения Бога и человека - это не игра в одни ворота. Не только Господь дает нам, но и мы что-то должны отдать Ему. Мы должны мистически приготовиться к этому Таинству, как готовились апостолы, как готовилась ранняя Церковь: каясь в грехах и прося Господа Его силой изменить нашу жизнь. Тогда начинается синергия - сотрудничество Бога и человека в деле спасения человека, когда Господь ведет человека к спасению, но и человек участвует в деле собственного спасения. Это очень важный момент. Если человек прилагает усилия, но ему не хватает в одном случае моральных сил, в другом - физических, то именно исходя из этого, нужно назначать частоту причащения.

Я считаю, что если человек причащается раз в месяц, то это уже неплохо. Серафим Саровский считал, что нужно обязательно причащаться каждый двунадесятый праздник и каждый пост - что и получается примерно раз в три недели. То есть для современного христианина, стремящегося жить с Господом, причастие раз в две-три недели - это вполне подходящая норма. Чаще - это уже вопрос другой, зависящий от того, насколько человек духовно готов. Потому что это может привести к небрежению Таинством, привыканию к нему. Очень много тут зависит от духовника, от того, как он следит за духовной жизнью человека. От того, насколько сам человек стремится быть с Господом.

Часто прихожане говорят, что у них «душа требует» причаститься. Но так нельзя, душа неизвестно чего может потребовать. Все-таки есть определенные правила, которые нужно исполнять. Если человек стремится к по-настоящему глубокой церковной жизни, хотя он согрешает и падает, но все же стремится, то можно причащаться почаще. По моему мнению, частое причащение вполне допустимо, но меру эту должен определить духовник.

Повторюсь, что причастие - это вещь мистическая. Сама Тайная Вечеря - это таинственное, мистическое соединение с Богом. Человек, причащаясь Крови и Тела Господа, должен относиться к этому с трепетом, и тогда принятие Святых Христовых Таин будет шагом вперед в духовном развитии. Нельзя спастись механически. Каждый шаг к спасению должен быть прочувствован, осознан.

Попытка разработать единое для всех правило к причастию нивелирует мистическую сторону участия в Крови и Теле Христовых. Жестких правил здесь нет, но все святые стремились причащаться чаще.

Тут еще один важный момент. Мир напитан грехом - это факт. Если мы это понимаем, то понимаем свою немощь и стараемся от этого греха всячески освободится. Безусловно, частое причастие в этом очень помогает. Я знаю много случаев, когда люди впадали в тяжкие грехи, но потом приходили, каялись, и я требовал, чтобы они вели более глубокую, духовную жизнь, и это помогало. Человек освобождался от пагубной привязанности, тяжкого греха. Это случается, но для этого нужны усилия.

В Церкви нужно искать не только помощи Божией, в Церкви нужно искать единения с Богом. Это смысл Христианства - единение с Богом. Этот путь непростой и долгий, но его нужно пройти, и роль духовника в этом очень важна. Мы так погрязли в грехах, что без помощи Божией их не замечаем.

Мы живем не в ранние христианские века и даже не во времена Святой Руси, и даже не в XIX веке, хотя и тогда многое из духовности было утеряно, но оставалась внешняя форма. Но тогда не было такого разгула греха, который творится сейчас. Например, в фильме «Жила-была одна баба» рассказывается о страшных сценах дореволюционной жизни - я уверен что это, мягко сказать, - преувеличение и во многом ложь. Подобные сцены могли быть редчайшим исключением, а когда это преподносится как факты ежедневного быта - это клевета на русскую жизнь.

http://www.ruskline.ru/news_rl/2012/04/12/ierej_valerij_bulannikov_chelovek_dolzhen_maksimalno_prigotovitsya_k_prinyatiyu_prichastiya/

Поцелуй Иуды

Книга известного писателя и поэта, лауреата целого ряда литературных премий Олеси Николаевой посвящена феномену «реабилитации» образа Иуды в массовой культуре. Явление это не новое, но в наше время, по словам автора, «Иуда сделался брендом», причем весьма востребованным и приносящим немало сребреников. Как верующий человек может ответить на пропаганду «Евангелия от Иуды» и угрожает ли она бытию Церкви Христовой? Об этом – книга Олеси Николаевой.

Приводим отрывок из книги:

ПОЦЕЛУЙ ИУДЫ

(http://www.pravoslavie.ru/sas/image/100406/40607.p.jpg)
_{Олеся Николаева. Поцелуй Иуды. — М.: Изд-во Сретенско го монастыря, 2007. — 224 с.}

Однако, почему Иуда предает Господа таким странным знаком — целованием, которое испокон веков, начиная с Книги Бытия, является выражением родства, верности, благословения, покаяния и той горячей любви, которая крепка, как смерть (Песн 8, 6)?

Самые глубокие, самые искренние, самые трогательные отношения между людьми выражаются в Ветхом и Новом завете именно “целованием”, поцелуем. Он во истину знаменует печать на сердце (Песн 8, 6) целующего и целуемого, любящего и любимого. В уста целует, кто отвечает устами верными (Прем 24, 26), ибо лживы поцелуи ненавидящего (Прем 27, 6).

Вот Исаак, возлежащий на ложе болезни и ждущий смертного часа, призывает к себе сына, желая дать ему свое отцовское благословение: Исаак, отец его, сказал ему: подойди, поцелуй меня, сын мой. Он подошел и поцеловал его. И ощутил Исаак запах от одежды его, и благословил его, и сказал: вот, запах от сына моего, как запах от поля, которое благословил Господь (Быт 27, 26–27).

А вот Иаков впервые встречает свою будущую жену Рахиль у колодца: И поцеловал Иаков Рахиль, и возвысил голос свой и заплакал... Лаван, услышав об Иакове, сыне сестры своей, выбежал ему на встречу и поцеловал его, и ввел его в дом свой. Лаван же сказал ему: подлинно ты кость моя и плоть моя (Быт 29, 11, 13–14).

И после этого служил Иаков за Рахиль семь лет, и они показались ему за несколько дней, потому что он любил ее (Быт 29, 20).

А вот Иосиф, в апогее своей славы и процветания, встречает в Египте своих некогда продавших его в рабство коварных братьев, теперь голодных и нищих, а с ними — меньшего: невинного и любимого Вениамина: И пал он на шею Вениамину, брату своему, и плакал; и Вениамин плакал на шее его. И целовал всех братьев своих, и плакал, обнимая их (Быт 45, 14–15).

А вот Иаков, Самим Богом названный Израилем, теперь уже совсем старый и немощный, наконец, добравшись до Египта, встречает своего любимейшего сына Иосифа.. .

И сказал Иосиф отцу своему: это сыновья мои, которых Бог дал мне здесь. Иаков сказал: подведи их ко мне, и я благословлю их. Глаза же Израилевы притупились от старости, не мог он видеть ясно. Иосиф подвел их к нему, и он поцеловал их и обнял их (Быт 48, 9–10).

Когда же умер Иаков, то Иосиф пал на лице отца своего, и плакал над ним, и целовал его (Быт 50, 1).

Так и Авессалом, сын царя Давида, впал у отца в немилость за то, что убил своего брата Амнона за растление своей сестры Фамари, и когда, наконец, после долгих страданий и попыток получить прощение и милость отца был, наконец, позван им, то он пришел к царю, и пал лицем своим на землю пред царем, и поцеловал царь Авессалома (2 Цар 14, 33).

Плачут и целуют друг друга сын царя Саула Ионафан и Давид. Саул решил убить Давида, но Ионафан полюбил Давида: Душа Ионафана прилепилась к душе его, и полюбил его Ионафан, как свою душу (1 Цар 18, 1).

Поэтому Ионафан предупредил Давида, чтобы тот мог скрыться, и они попрощались. И Давид... пал лицем своим на землю, и трижды поклонился, и целовали они друг друга, и плакали оба вместе, но Давид плакал более (1 Цар 20, 44). Целует царь Давид и некоего старика Верзеллия, прощаясь с ним.

Верзеллий оказал царю помощь во время войны с Авессаломом: И поцеловал царь Верзеллия, и благословил его (2 Цар 19, 39). Просит и Елисей пророка Илию в час своего пророческого призвания отпустить его домой поцеловать родителей, и это выражение любви оказывается столь существенным, что Илия отпускает его: Илия, проходя мимо, бросил на него милоть свою. И оставил Елисей волов, и побежал за Илиею, и сказал: позволь мне поцеловать отца моего и мать мою, и я пойду за тобою. Он сказал ему: пойди и приходи назад (3 Цар 19, 21) (Ср.: Другой же из учеников сказал ему: Господи! позволь мне прежде пойти похоронить отца моего. Но Иисус сказал ему: иди за Мною и предоставь мертвым погребать своих мертвецов — Мф 6, 21–22).

В Евангелии целует ноги Христа покаявшаяся грешница: И ставши позади у ног Его и плача, начала обливать ноги Его слезами и отирать волосами головы своей, и целовала ноги Его, и мазала миром (Лк 7, 38).

Видя же, что это соблазняет фарисея Симона, Христос отвечает ему, и этот ответ звучит как упрек: Ты целования Мне не дал; а она, с тех пор, как я пришел, не перестает целовать у меня ноги (Лк 6, 45).

И наконец, целует в Христовой притче радостный отец своего вернувшегося блудного сына: Встал и пошел к отцу своему. И когда он был еще далеко, увидел его отец и сжалился; и побежав пал ему на шею и целовал его (Лк 15, 20).

Эти «целования» есть выражение лучшего, что живет в человеке, — его любви, чистоты, благодарности.

Однако Библия знает и другие — лживые поцелуи, исполненные предательства и коварства: Лживы поцелуи ненавидящего (Притч 27, 6).

Губительными оказываются для «неразумного юноши» поцелуи женщины, в наряде блудницы, с коварным сердцем: Она схватила его, целовала его, и с бесстрыдным лицем говорила ему... Множеством ласковых слов она увлекла его, мягкостью уст своих овладела им. Тотчас он пошел за нею, как вол идет на убой, и как олень на выстрел (Притч 7, 7, 10, 13, 21–22).

Поразительным коварством оборачивается для Амессая поцелуй Иоава — военачальника царя Давида: И сказал Иоав Амессаю: здоров ли ты, брат мой? И взял Иоав правою рукою Амессая за бороду, чтобы поцеловать его. Амессай же не остерегся меча, бывшего в руке Иоава, и тот поразил его им в живот, так что выпали внутренности его на землю... и он умер (2 Цар 20, 9–10).

Если при этом учесть, что Амессай сам был военачальником иудейским и вовсе не был ни врагом царя, ни врагом Иоава, а провинился лишь тем, что замедлил выполнить порученное ему, становится понятным гнев Давида на Амессая. Умирающий царь наказывает своему сыну и наследнику Соломону покарать Иоава, что Соломон и исполняет: Да обратит Господь кровь его на голову его за то, что он убил... Амессая, военоначальника Иудейского (3 Цар 2, 32). Еще раз подчеркнем, что смертельный удар был нанесен Амессаю в тот самый момент, когда он ожидал, что убийца поцелует его.

Вот и Иуда предает Господа целованием. Он говорит стражникам: Кого я поцелую, Тот и есть (Лк 22, 47). Истинный смысл Иудиного намерения не может скрыться от Господа: Иисус же сказал ему: Иуда! целованием ли предаешь Сына Человеческого? (Лк 22, 48). И еще сказал: Друг, для чего ты пришел? (Мф 26, 50).

Церковные толкователи этого места сходятся в том, что Христос и в этот страшный момент продолжает заботиться о предателе, вразумляя его любовью: не обличая его, не выказывая к нему никакой нравственной брезгливости, он все еще называет его «другом», не отвергает целования, но принимает его, хотя и кротко упрекает бывшего ученика за то, что он «знак любви делает знаком предательства» (Евфимий Зигабен. Толкование на Евангелие.С. 336).

“Это действие, обыкновенно употребляемое как выражение дружества и любви, употребляемое Иудою как выражение предательства, показывает в Иуде или лукавство — желание и при самом конце скрыть от Иисуса Христа гнусный замысел против Него, или крайнюю злобу, насмешливо употребляющую доброе орудие для причинения крайнего вреда, или безсмыслие, не понимающее внутреннего значения употребляемых действий” (Михаил, архим. Толковое Евангелие. Т. 1. С. 503).

Можно, конечно, согласиться с предположениями архимандрита Михаила, допускающими тут сугубое коварство, насмешку Иуды, целующего Учителя. Можно также, по аналогии с предательским поцелуем Иоава, представить это таким образом, словно Иуда боялся спугнуть Христа, напротив даже — хотел привлечь его к себе, удержать Его, пока не подоспеют стражники, выражением своего дружества.

Но на самом деле есть в этом предательском поцелуе что-то совсем алогичное — некий иррациональный импульс, свидетельствующий о зловещем раздвоении воли, об эмоциональной рассогласованности всего падшего, грешного естества. По аналогии тут же вспоминается, как в тяжелейшем для Церкви 1922 году обновленческий протоиерей Александр Введенский привел чекистов арестовывать митрополита Вениамина — своего учителя и правящего архиерея (вскоре тот был расстрелян; в 2000 году прославлен как новомученик). Иудин жест протоиерея Введенского состоял здесь еще и в том, что он не преминул подойти к святителю под благословение.

— Отец Александр, — спокойно сказал ему митрополит Вениамин, — мы же с вами не в Гефсиманском саду.

«И не дал благословения. А потом так же спокойно и ровно выслушал объявление о своем аресте» (Цыпин Владислав, прот. Русская Церковь 1917–1925. М., 1996. С. 194).

Психологический феномен поцелуя Иуды (так же, очевидно, как и попытки Введенского в этой ситуации попросить благословения у своей жертвы) состоит, возможно, в том, что предатель пытался до конца сохранить не только видимость, но и собственное убеждение в том, что он отнюдь не сводит здесь счеты, не питает враждебных чувств к своей жертве — напротив, лично ее, эту жертву, он вроде бы и любит, и почитает. Поцелуй (как и благословение)необходимо предателю как знак самооправдания, который, как он надеется, может успокоить его совесть, удостоверить чистоту намерения, в чем так нуждается его душа, смятенная душа изменника: предать — предал, но ничего дурного как бы и не помышлял, не имел против.

Тот же психологический механизм находим и в «Моцарте и Сальери». Сальери, друг, он же — отравитель, не выказывает Моцарту своей враждебности, напротив, откровенно выражает ему свое восхищение: «Ты, Моцарт, бог, и сам того не знаешь; я знаю, я» (Пушкин А.С. Собр. соч.: В 10 т. М., 1976. Т. 4. С. 283). Убийственный яд, сей «последний дар Изоры», называет он «заветным даром любви», преподносимым в «чаше дружбы».

Эта демонстрируемая пелена любви, дружбы и даже заботы, в которую тщательно драпируется предатель («Берите Его и ведите Его осторожно»), сознательно посылающий своего избранника на смерть, возможно, более красноречиво свидетельствует о его помрачении, одержимости и духовном параличе, чем если бы он стал откровенно объяснять мотивы своих действий и проявлял откровенную враждебность.

Олеся Николаева

http://www.pravoslavie.ru/sm/6088.htm

Священник Михаил Желтов

Божественная литургия Великого четвертка и особые чинопоследования этого дня: освящение мира, омовение св. престола, общее маслоосвящение, умовение ног

(http://www.pravoslavie.ru/sas/image/100215/21552.p.jpg)
_{Великий Четверг. Умовение ног апостолов. Роспись церкви Панагии Асину в Никитари, Кипр. 1105 г.}

Великий четверток, то есть четверг Страстной седмицы, посвящен воспоминанию событий, непосредственно предшествовавших взятию Господа Иисуса Христа под стражу и Его Распятию: Тайной вечере, во время которой Господь установил таинство Евхаристии и омыл ноги ученикам, ночного моления Христа в Гефсиманском саду и, наконец, предательского лобзания Иуды, послужившего знаком для взятия Господа под стражу (Мф 26. 17-56; Мк 14. 12-50; Лк 22.1-53; Ин 13; 18. 1-11). Великий четверг, непосредственно примыкая к трем главным дням церковного года - Великой пятнице, Великой субботе и Пасхе, приближается к ним и по своей значимости. Это, в первую очередь, связано с особым статусом Божественной литургии, совершаемой в Великий четверг, которая посвящена Тайной вечере вдвойне: и вообще, как всякая евхаристическая литургия, и особенным образом, как день ежегодного воспоминания последней трапезы Христа с учениками, во время которой и было установлено таинство Евхаристии.

Божественная литургия и вечерняя трапеза

Особый статус литургии Великого четверга проявляется в целом ряде ее особенностей. Эта литургия традиционно связана с вечерним богослужениемi, поскольку является воспоминанием вéчери, то есть ужина. С этим воспоминанием связано и то, что особый статус имеет также трапеза Великого четверга - в древности существовал даже обычай (впрочем, осужденный 50-м правилом Лаодикийского Собора) вовсе разрешать пост в Великий четверг, а в позднейших Типиконах (в том числе - и в принятой ныне в Русской Церкви редакции) этот день имеет несколько более мягкий устав поста, чем остальные дни Страстной седмицы. Далее, за литургией Великого четверга, как правило, стремятся причаститься даже те, кто привык к редкому приобщению - это отражено, в частности, в том, что из всего лишь двух святоотеческих проповедей, помещенных в современном русском издании Большого Требникаii, одно слово - это знаменитое Огласительное слово свт. Иоанна Златоуста на Святую Пасху, а другое - слово на Великий четверг, где сказано, с каким внутренним состоянием следует причащаться (см.: Большой Требник. Гл. 67 = Приложение 1 к настоящей заметке). В византийской практике было принято запасать Святые Дары для приобщения больных в течение всего года именно в Великий четверг -соответствующие предписания доныне печатаются в Служебнике (см. Учительное известие, разд. «Како хранити Божественные Таины больных ради»)iii.Наконец, к литургии Великого четверга могут быть приурочены и некоторые особенные чины, совершаемые только в этот день - в первую очередь, чин освящения мира и чин умовения ног, но также и омовение св. престола и общее маслоосвящение.

Освящение мира

Совершение освящения мира во время Божественной литургии Великого четверга, а не какого-либо другого дня года (если только не возникают экстраординарные обстоятельства) связано с древней традицией преимущественного совершения таинства Крещения в пасхальную ночь или вечером в Великую субботу. Поскольку Великая пятница не может выступать в качестве подготовительного дня, будучи заполнена молитвой и священными воспоминаниями, то таким днем и оказывается Великий четверг. В этот день окончательно подготавливается, то есть освящается необходимое для таинства Крещения вещество - св. миро (в латинской традиции в Великий четверг освящается не только миро, но и крещальный елей). Подробнее о чине освящения мира см. в статье свящ.Сергия Ванюкова.

Омовение св. престола

Подготовительный характер имеет и чин омовения св. престола в Великий четверг, некогда совершавшийся в Византии в кафедральных храмах, а на Руси - повсеместно. В современном греческом Евхологии этот чин все еще печатается, а из русского Требника он почему-то выпал, но в богослужебном сборнике «Освящение храма», выпущенном Издательским Советом РПЦ по благословению Святейшего Патриарха Московского и всея Руси Алексия II в 2006 г., этот чин содержится. Чин омовения св. престола появился в богослужении Константинополя как составная часть приготовлений к празднованию Пасхи - начиная с Великого четверга, храм мыли и прибирали для того, чтобы достойно встретить главный праздник церковного года. Приготовления эти начинались с омовения св. престола, а поскольку он является великой святыней, омовение его сопровождалось каждением и соответствующими молитвами. Помимо Великого четверга, он использовался и для переоблачения св. престола, когда его срачица или вервие почему-либо приходили в негодность. Помимо практического значения, чин имеет и символическую ценность - он является воспоминанием того, как ученики Христовы приготовили горницу для совершения Тайной вечери (Мф 26. 19; Мк 14. 16; Лк 22. 8-13). Чин предназначен для совершения во время часов Великого четверга и состоит из следующих элементов: 1) каждения св. престола, 2) чтения первой молитвы чина, разоблачения св. престола с пением псалмов (если чин совершается архиереем, престол разоблачается полностью, если иереем - только до срачицы, которая, как и обвязывающее ее вервие, не может быть снята без благословения архиерея), 3) собственно омовения и намащения престола розовой водой, 4) обратного облачения его и 5) чтения второй молитвы чина. Текст чина по книге «Освящение храма» приведен в Приложении 2 к настоящей заметке.

Общее маслоосвящение

Кроме подготовки необходимых веществ для Крещения и уборки храма к Пасхе, в Великий четверг могло происходить и принятие кающихся, исполнивших меру своего покаяния и допущенных к принятию СвятыхТаин на Пасху. С этим связано то, что в Великий четверг могли совершаться совершенно особые чины покаянного характера: например, в древней иерусалимской традиции (и вслед за ней в армянском обряде) служба 3-го часа в Великий четверг имела характер покаянной, в традиции древнего Медиолана в Великий четверг торжественно совершалось таинство Покаяния, а в Византии к Великому четвергу был приурочен обычай совершать общее Маслоосвящение, или соборование. Последний обычай возник около XIV века, когда Елеосвящение стало пониматься не только как таинство, совершаемое над болящими, но и как особая разновидность таинства Покаяния. Блж. Симеон Солунский (†1421) писал: «Согрешив, мы приходим к божественным мужам и, принося покаяние, совершаем исповедь прегрешений; по повелению их, мы приносим Богу св. елей... Когда же и молитва приносится, и елей освящается, тогда помазуемые елеем обретают отпущение грехов, как блудница, которая помазала ноги Спасителя и от них прияла помазание на себя»iv (сравнение Елеосвящения с воспоминаемым в Великую среду помазанием Христа блудницей дает ключ к символике совершения чина общего маслоосвящения именно в Великий четвергv).

Понимание Великого четверга как исключительного дня общего (т. е. предназначенного не только для больных) Елеосвящения доныне сохраняется в греческой практикеvi.Поэтому, например, в греческом «Великом синекдимосе» - сборнике молитв, библейских чтений и песнопений важнейших служб всего года – в разделе, относящемся к Великому четвергу, читатель найдет ни что иное, как чинопоследование Елеосвящения. Оно совершается после утрени Великого четверга, а отличием его от обычного Елеосвящения над болящими служит то, что седмеричный цикл Апостолов, Евангелий и священнических молитв не сопровождается в чине семью помазаниями, но в конце чина все молящиеся поочередно подходят к Евангелию для его целования, и только тогда предстоятель однократно помазывает им лоб и рукиvii.Точно та же практика совершения общего маслоосвящения – с однократным помазанием вместо семикратного – была широко распространена и на Руси до середины XVII века, а после XVII века продолжала сохраняться в богослужении Великого четверга в крупнейших российских соборах и монастырях – например, в Успенском соборе Московского Кремляviii. Лишь в последние десятилетия XX века в России, на Украине и в Белоруссии широко распространился новый обычай совершения общего Елеосвящения не только на Страстной, но и на других седмицах Великого поста, причем, в отличие древнерусской и современной греческой традиций, это общее Елеосвящение стало совершаться не с одним, а с семью помазаниями. Описание порядка совершения общего маслоосвящения в Успенском соборе Московского Кремля можно найти в Приложении 3 к настоящей заметкеix.

Умовение ног

Евангельским основанием чина умовения ног, также совершаемого в Великий четверг, служит рассказ ап. Иоанна Богослова о том, как Господь Иисус Христос «встал с вечери, снял с Себя верхнюю одежду и, взяв полотенце, препоясался. Потом влил воды в умывальницу и начал умывать ноги ученикам и отирать полотенцем, которым был препоясан». На просьбу ап. Петра, сначала возразившему Христу: «Господи! Тебе ли умывать мои ноги?», а затем, после ответа Господа, воскликнувшему: «Господи! не только ноги мои, но и руки и голову», Иисус ответил «Омытому нужно только ноги умыть, потому что чист весь; и вы чисты, но не все». Закончив умовение, Христос преподал ученикам урок смирения и засвидетельствовал о предстоящем предательстве (Ин 13. 2-20).

Из церковного предания известны две основных линии толкования этого евангельского рассказа. Одна подчеркивает самоуничижение Господа, предпринятое Им ради нашего спасения, а также делает из него этический вывод о необходимости смирения и жертвенного служения ближнему (тем более, что этот вывод прямо сделан в самом Евангелии). Другая усматривает в рассказе об умовении ног указание на таинство Крещения. Исходя из этого, некоторыми исследователями раннего христианства высказывалось предположение, что одной из форм совершения Крещения в древней Церкви было умовение ног. Подтверждения такому предположению служит несколько косвенных свидетельств, самое раннее из которых содержится в сочинении сщмч. Иринея Лионского «Против ересей» (IV. 22. 1), а также зафиксированная в IV веке на латинском Западе (но не в Риме, а в таких городах, как Аквилея, Медиолан и Иппон) практика совершать умовение ног вместе с Крещением (но не вместо него)x. На Востоке такая практика не засвидетельствована, однако в сирийской традиции толкование рассказа евангелиста Иоанна об умовения ног как прообраза таинства Крещения было достаточно распространено, а в греческой святоотеческой письменности, после некоторых колебанийxi, было также воспринято и приводится, например, у прп. Иоанна Дамаскина в его «Точном изложении православной веры» (IV. 13).

Как бы то ни было, обычай совершения умовения ног в Великий четверг с этим возможным крещальным умовением не связан. Чинопоследование умовения ног Великого четверга впервые возникло в Иерусалиме в VI-VII веках и явилось отражением общей тенденции максимально подчеркнуть изобразительную символику страстного богослужения, особенно явную при его совершении во Святом Граде. Впервые этот чин встречается в грузинском переводе древнего иерусалимского Лекционария, где он совершается сразу после литургии Великого четверга и непосредственно перед началом бдения Великой пятницы. Согласно этому памятнику, чин включал в себя чтение Евангелия (Ин13. 3-30), ектению, молитву, собственно умовение ног, и заключительный тропарь-ипакои.

Не позднее VIII века чин умовения ног перешел и в практику Константинополяxii. При этом, в отличие от Иерусалима, в Константинополе он первоначально совершался не после, а до литургии Великого четверга – этот порядок отраженв Типиконе Великой церкви, в первоначальной редакции Студийского устава, вЕвергетидском Типиконе. Лишь в студийских уставах афоно-итальянской группы, а затем и в Иерусалимском уставе (который продолжает линию развития Студийского устава и не должен смешиваться с древним иерусалимским богослужением) чин переносится на время после литургии.

В константинопольских памятниках чин умовения ног уже имеет несколько более сложный порядок по сравнению с иерусалимским: чин открывается мирной ектенией, затем предстоятель читает две вступительные молитвы (обычную и главопреклонную), и начинается чтение евангельского рассказа. Сообразуясь с порядком чтения Евангелия, предстоятель омывает ноги 12 других участников чина (если чин совершается в монастыре – монахов, если в кафедральном соборе – священников; в Константинополе в древности Патриарх омывал ноги 3 иподиаконам, 3 диаконам, 3 священникам, 2 митрополитам и 1 архиепископу). После умовения и окончания Евангелия читается заключительная молитва чина. Тот же порядок сохраняется и в современных изданиях богослужебных книг, лишь к началу и концу чина прибавлены некоторые песнопения Великого четверга (а именно ирмос и тропари 5-й песни канона Великого четверга и стихиры этого дня – в начале; тропарь 5-й песни трипеснца Великой пятницы – в конце). Текст чина умовения ног в соборной и монастырской редакциях приведен в Приложении 4 к настоящей заметке.

___________________________________

_{i50-е правило Карфагенского Собора даже разрешает в Великий четверг приступать к Евхаристии не натощак, как раз по причине совершения этой литургии вечером; впрочем, упомянутое правило отменено 29-м правилом Трулльского Собора, согласно которому литургия Великого четверга с точки зрения строгости евхаристического поста не должна отличаться от других вечерних литургий.

Совершение литургии на вечернях, доныне сохраняемое в православной традиции в сочельники Рождества Христова и Богоявления, в будние дни Великого поста и в Великую субботу, является признаком особого поста - полного неядения от полуночии до вечера. Затруднительность соблюдения такого поста и стала главной причиной переноса совершения этих литургий на утреннее время. В этом смысле идея «восстановления» вечернего времени совершения, скажем, литургии Преждеосвященных Даров с одновременным отказом от соответствующего удлинения евхаристического поста («можно завтракать») является непониманием самого смысла совершения литургии на вечерне согласно нашему Типикону.

Литургия Великого четверга, однако, представляет собой исключение - вечернее время ее совершения в древности могло одновременно сочетаться с существенным послаблением поста этого дня, поэтому смысл совершения литургии Великого четверга на вечерне - не в удлинении поста для наиболее строгих постных дней года, а воспоминание установления Евхаристии именно на вечере, а не за утренней или обеденной трапезой.}

_{i i Поскольку согласно богослужебному уставу количество святоотеческих текстов, предназначенных для литургического использования (т. н. уставных чтений), исчисляется сотнями, включение в Требник только этих двух слов явно указывает на их исключительную литургическую ценность.

iiiВ современной практике запасные Дары заготавливаются вовсе не обязательно в Великий четверг, но, например, на Руси приготовление запасных Даров не в Великий четверг было редким явлением и даже прямо запрещалось (как, напр., вОтветах еп. Нифонта Новгородского (1130-1156) – Русская историческая библиотека. Т. 6. С. 28). Известен случай, когда во время моровой язвы 1552 г. в Новгороде закончились запасные Святые Дары, заготовленные в Великий четверг, и митрополит Новгородский Серапион даже не решился заготовить Дары посреди года, предварительно не получив разрешения от Московского митрополита (каковое и было дано свт. Макарием Московским). Современная практика заготовления запасных Даров в любой день была официально закреплена Учительным известием.

ivPG. 155. Col. 205. Рус. пер. по: Сочиненiя блаженнаго Симеона, архiепископа Θессалоникiйскаго (Писанiя св. отцевъ и учителей Церкви, относящiяся къ истолкованiю православнаго Богослуженiя). СПб., 1856. С. 43.

vИли вечером в Великую среду - как традиционно и происходит в Покровском храме Московской Духовной Академии.

viВпрочем, в монастырях достаточно широко распространился обычай совершать общее Елеосвящение также в навечерие Рождества Христова, а в некоторых обителях – также и в четверг или пятницу первой седмицы Великого поста. Но все же за рамки этих дней общее Елеосвящение в Греции не выходит.

viiСм.,напр.: Святогорский устав церковного последования. Серг. П., 2002. С. 111-112.

viiiСм.:Красносельцев Н. Ф. К истории правосл. богослужения: По поводу церковных служб и обрядов, ныне не употребляющихся: Материалы и исследования по рукописям Соловецкой библиотеки. Казань, 1889. С. 80-103.

Можно отметить, что у русских дореволюционных богословов не было единого мнения по вопросу о богословской интерпретации общего Елеосвящения.Так, прот. М Архангельский, автор одного из наиболее полных богословских сочинений о Елеосвящении, отказывает общему Елеосвящению в праве называться таинством (в отличие от Елеосвящения над болящими; см.: Архангельский М.О тайне св. Елея. М., 2001 (переизд.) С.111-116), а иером. (впосл. – еп.) Венедикт (Алентов), автор все еще лучшего исследования по истории чина Елеосвящения, уходит от ответа на этот вопрос (Венедикт (Алентов), иером. Чин таинства Елеосвящения: Историко-литургический очерк. Сергиев Посад, 1917. С. 278-282).

ixО том, как совершался этот чин в кафедральных соборах других крупнейших русских городов, говорится в соборных Чиновниках. Большинство из них были издано А. П. Голубцовым и доступны здесь: http://mzh.mrezha.ru/books.htm#APGol

xПодробнее об этом см.: BeatriceP. F.La lavanda dei piedi: contributo alla storia delle antiche liturgiecristiane. R., 1983. (BEL.S; 28).

xiСм.: Ibid. P. 74-76.

xiiНа Западе чин начал распространяться с VIII-IX веков, но в практику папского богослужения в Риме он вошел только к XII веку.}

Святые Дары

Слово протоиерея Александра Шаргунова в Великий Четверг

(http://ruskline.ru/images/cms/thumbs/df648ef51d2415c0ff31efa3323d1c007e0787bc/shargunov_prot_aleksandr_200_auto.jpg)

В Церкви Евхаристию называют Святыми Дарами. В конце Божественной литургии на заамвонной молитве мы слышим слова священника о том, что это - «дар совершен, сходяй от Отца светов». Поистине, в Евхаристии выражен в полноте смысл всякого дара, но и всякий дар должен иметь смысл. Возьмите, например, дар евангельской вдовы в храме. Почему она больше всех положила, в то время как стоимость ее дара меньше всех, почти ничто?

Именно потому, что его материальная составляющая исчезает до такой степени, что остается только дар и тот, кто его приносит. Давая столь немного, вдова как бы совершает, выражаясь богословским языком, истощание себя, ибо она дает не то, что имеет, но, как сказано неожиданно в Евангелии, «от скудости своей». И это ничтожное приношение не препятствует раскрытию дара дающего, а наоборот, раскрывает его. Чем больше дар освобождается от своей внешней значимости, доходя до минимума, тем больше дающий приобщается избыточествующему свету Дара. Таким образом, вдова, дающая «от скудости своей», приносит чистый дар. Она является той, кто дарит, и никакой самый великий или самый ничтожный дар не может скрыть это. То же самое происходит в Евхаристии: дар умаляется до самых обыкновенных вещей, хлеба и вина, так что его материальное содержание почти исчезает - до прозрачности, являющей Дающего, Христа, Который в Своем Божественном истощании являет Подателя всего - Бога Отца.

Реальное присутствие Бога в Евхаристии как бы упраздняет вещество дара, потому что Дающий прелагает его в Себя, в Свое Пречистое Тело и Кровь. Так Евхаристическим даром совершается наше приобщение Отцу через Сына в Духе Святом. Вспомним еще раз заамвонную молитву: «Всякое даяние доброе и всякий дар совершенный нисходит свыше, от Отца светов», - говорит апостол Иаков (Иак. 1: 17). Это не означает, что Евхаристия - один из даров Божиих, но что ни один дар не может быть истинным даром, если он не нисходит свыше, от Самого Бога. Совершенство его возвращения к Богу делает совершенным для нас принятое от Него.

Во всех случаях признание или непризнание дара за дар зависит от способности нашего взгляда видеть - в прозрачности дара - Дающего, от Которого он нисходит. Узнавшему истинный дар в Евхаристии открывается истинная цена всего, что есть в мире. Вот почему апостол Павел со святой гордостью пишет: «Даже доныне терпим голод и жажду, и наготу и побои, и скитаемся, и трудимся, работая своими руками. Злословят нас, мы благословляем; гонят нас, мы терпим; хулят нас, мы молим; мы как сор для мира, как прах, всеми попираемый доныне» (1 Кор. 4: 11-13). И святые отцы свидетельствуют о всех узнавших тайну дара и умаливших себя ради Господа: «Кто умалил их, если не любовь». Поистине Своим умалением Христос «возлюбил сущих с ним до конца» (Ин. 13: 1). И продолжает так любить в таинстве Евхаристии, до отдачи Своего Тела и Своей Крови как нашей пищи и пития. Мы призваны донести тайну дара всем людям. Но если внутри слушающих нас нет Учащего, напрасны все наши слова.

Как можно выразить Таинство любви, Таинство тайны веры, Евхаристию? Слишком беден наш язык, чтобы говорить об этом непостижимом уничижении Господа. «Какие странные слова! Кто может это слушать?», - говорят ученики Христовы (Ин. 6: 60). Господь сказал им: «Это ли соблазняет вас?». И «с этого времени многие из учеников Его отошли от Него и уже не ходили с Ним» (Ин. 6: 66). Как актуальны сегодня эти слова! Потому что мир теряет понятие дара.

Хотя известно, что человечество не может существовать, если между людьми нет взаимности, цементируемой законом дара. Мир существует, пока мы имеем желание отдавать себя друг другу. Все соглашаются: да, без дара невозможно никакое подлинное общение. Но все чаще можно слышать: дар не имеет отношения к нравственности или религии. Его содержание - только политическое или прагматическое: ты - мне, я - тебе. Но Христос говорит: «Блаженнее давать, чем принимать». С утратой тайны дара начинается путь упразднения высшего добра - способности к самоотдаче высшим злом - эгоистическим самоутверждением. Полное игнорирование природы человека, вытеснение любви циничным расчетом. Без вольного дара себя ближнему человек начинает задыхаться, происходит по существу остановка жизни. Вот что прежде всего Церковь должна донести до сознания мира.

Жизнь это дар. И только идя путем постижения тайны дара, можно обрести способность принять то, что принес на землю Христос. В Евхаристии Он отдает Себя, Он предлагает нам Свое Тело и Кровь, всю Свою жизнь - Превечного Сына Божия, данного Отцом в Духе Святом. Здесь полнота Божественного дара Пресвятой Троицы, которому мы приобщаемся в Евхаристии.

Самое главное, что мы должны понять и передать другим: человек - это способность приобщения дару. И сокровенность. Подлинный дар всегда сокровенен, и путь веры совершается в сокровенности. Вот почему нет ничего на свете дороже веры.

На Кресте только Божество Христа было сокрыто. Человеческое естество было видимо и ощутимо. А в Евхаристии и человечество Христа сокрыто под видом хлеба и вина. Этот дар предлагается нам, чтобы мы могли стать причастниками Божества, Которого никакое творение не может познать, идя своими путями: «Бога не видел никто никогда» (Ин. 1: 18). Это значит, что требуется всецелая вера в тайну дара, в Святые Дары, в таинство пути, истины и жизни (Ин. 14: 6). Ибо «не видел того глаз, не слышало ухо, и не приходило то на сердце человеку, что приготовил Бог любящим Его» (1 Кор. 2: 9).

Нигде так не раскрываются для нас Божественные пути, как в тайне Евхаристии, именуемой Святыми Дарами, тайной веры. Любовь всегда бедна. Она ничего не имеет, потому что все отдает, и ей все принадлежит. Нигде Христос не просит до такой степени нашей любви и нашей веры, как в этом таинстве любви, совершенного дара.

Протоиерей Александр Шаргунов, настоятель храма Святителя Николая в Пыжах, член Союза писателей России

http://ruskline.ru/news_rl/2013/05/02/svyatye_dary/

Патриарх Кирилл: «Пример Иуды должен предостеречь от легкомысленного отношения к духовной жизни»

Предстоятель Русской Церкви совершил утреню Великого четверга в московском Заиконоспасском монастыре

(http://ruskline.ru/images/cms/thumbs/29bb1051c87f0a2098fa28a12114aa6566b90433/kirill4_200_auto.jpg)

Вечером 1 мая 2013 года, в канун Великого четверга, Святейший Патриарх Московский и всея Руси Кирилл посетил Заиконоспасский ставропигиальный мужской монастырь г. Москвы, сообщает Патриархия.Ru.

Предстоятель принял участие в вечернем богослужении в верхней церкви в честь иконы Божией Матери «Всех скорбящих Радость» Спасского собора обители. Святейший Патриарх читал трипеснец малого повечерия Великой среды, а на утрене Великого четверга — Евангелие. Наместник монастыря игумен Петр (Афанасьев) был возведен Его Святейшеством в сан архимандрита. По окончании богослужения от лица братии обители Предстоятеля Русской Церкви приветствовал архимандрит Петр, который преподнес Первосвятителю букет цветов.

В заключение Святейший Патриарх обратился к верующим с проповедью.

«Я с большой радостью переступил порог этой святой обители, столь славной в прошлом и, верю, не менее славной и в будущем. Путь к этому будущему очень труден. На лице обители как бы запечатлена вся трагедия народа нашего, страны нашей, Церкви нашей в XX веке, и не только в XX. Несмотря на то, что восстановление обители требует огромных усилий, верю, что по милости Божией, при содействии всех святых угодников, в Первопрестольном граде нашем просиявших, цель будет достигнута и обитель будет восстановлена», - сказал Его Святейшество.

Он напомнил, что сегодняшний день — это особый день, когда Церковь вспоминает события, связанные с Тайной Вечерей. «Тайной Вечере посвящен четверг Страстной седмицы, но поскольку, по принятому обычаю, мы совершаем утреню вечером, то сейчас, отслужив утреню Великого четверга, мы уже вошли в атмосферу следующего дня и вспомнили события, которые произошли в четверг в преддверии страданий и Воскресения Спасителя. То был день последней вечери — Тайной Вечери Господа с учениками, когда было установлено Святейшее Таинство Евхаристии, когда Господь, подавая пример смирения, умыл ноги ученикам, когда Иуда окончательно решился пойти и предать своего Учителя. Дивные богослужебные тексты утрени Великого четверга, которые мы сегодня слышали, вводят нас в эту поразительно напряженную атмосферу последней вечери Спасителя с учениками. Особенный акцент делается на предательстве Иуды. Вот как одна из стихир, которую мы сегодня слышали, именует предателя и одновременно апостола: "Иуда раб и льстец, ученик и наветник, друг и диавол". Действительно, одно и другое соединились в одной личности. Ведь он был учеником, он был свидетелем всего того, что Господь совершал. Он видел чудеса, которые не могли не потрясти сознание любого наблюдателя. Он слышал слова, исполненные величайшей силы. Он не мог не видеть силу Божию в том, что совершал его Учитель. И одновременно он оказался наветником и предателем. Он был другом и одновременно, как говорит стихира, диаволом. Возможно ли это? Может быть, это какой-то необычный гротеск? Может быть, образ Иуды — внечеловеческий образ? Отнюдь нет», - продолжил Предстоятель Русской Церкви.

Он отметил, что все, что соединилось в Иуде, с еще большей легкостью уживается в нас самих. «В какое-то мгновение мы являемся учениками Спасителя, людьми глубокой веры. Мы чувствуем присутствие Божией благодати в сердце. Мы умиляемся от слов молитвы. Мы принимаем на себя обязательства изменить свою жизнь, изменить свои мысли, преодолеть свои грехи. Но проходит совсем немного времени, и вера, молитва уходят куда-то на периферию жизни. Мы остаемся один на один со своими страстями, и порой отдаем душу этим страстям, полностью порабощая себя диаволу, становясь одновременно учеником и наветником. Ибо, живя не по-христиански, мы словно клевещем и на Господа, и на христианскую веру. Если кто-то, показывая на нас пальцем, говорит: "И это христиане?", значит, через нас в мир пришел соблазн. Перечень противоречий, которые гнездятся в душе человека, можно продолжать. Важно отчетливо понимать, что эта двойственность, эта дихотомия, это раздвоение опасны для жизни — и не только для жизни вечной, но и для земной жизни. Когда происходит раздвоение в сознании, врачи диагностируют болезнь, называя ее шизофренией. Человек с раздвоенным сознанием не может быть дееспособным, на него нельзя положиться, он не может выполнять ответственные работы, он ненадежен в дружбе, ненадежен в семейной жизни. Иногда это раздвоение сопровождается таким колоссальным напряжением, что человек превращается в социально опасную личность, — тогда его изолируют и лечат», - подчеркнул Патриарх.

«Все то, о чем мы размышляем в связи с личностью Иуды, также есть некая дихотомия, раздвоение. Но это уже духовная шизофрения — она не проявляет себя, как физическая болезнь. Человек, который несомненно является социально опасной личностью, видимой угрозы ни для кого не представляет, потому что умеет скрывать эту двойственность, как ее пытался скрыть Иуда — лестью, предательским поцелуем. Однако от этого духовное раздвоение человека не перестает быть опасным. Очень многие скорби в жизни проистекают от лицемерия, лжи, от всего, в чем выражается это двоедушие, раздвоение человеческой личности. Для того чтобы бороться с этими грехами — а в той или иной степени все сказанное касается каждого человека, — нужно помнить, что есть или, по крайней мере, должны быть пределы греху. Есть грех, который прощается. Но есть грехи, которые Бог не прощает. Таким грехом является хула на Духа Святого (см. Мф. 12:31). Когда мы в своем лицемерии, в своем двоедушии, в своем внутреннем раздвоении, еще сохраняя где-то остатки веры, одновременно в силу разного рода обстоятельств — из-за трусости, малодушия, лицемерия, желания сделать карьеру — становимся противниками Богу, тогда преступается черта. Чтобы это не произошло, наша внутренняя духовная жизнь должна быть под строгим контролем», - добавил Его Святейшество.

«Собственно говоря, - продолжил он, - выработка неких навыков такого контроля — это и есть главное дело, которое мы должны совершать во время поста. Пост и дается нам для того, чтобы мы научились анализировать свои мысли, скрытые желания, подвергать глубокому и искреннему анализу происходящее в нашей душе. Если же человек перестает наблюдать за самим собой, он с легкостью делает ошибки, совершает грехи и преступления. Ведь Иуда не родился предателем. Наверное, вступая в круг ближайших учеников Спасителя, он и представить себе не мог, что предаст Господа. Но где-то произошел внутренний надлом, где-то были сняты внутренние тормоза, так что финалом стали предательство Божественного Учителя и самоубийство».

Патриарх Кирилл подчеркнул, что пример Иуды должен предостеречь каждого из нас от легкомысленного отношения к своей внутренней духовной жизни. «Он должен призвать всех нас к духовному бодрствованию. Особенно это касается монашествующих — тех, кто уходит из мира именно ради духовного сосредоточения. Конечно, быть монахом в центре мегаполиса — дело непростое. Так или иначе все эти конфликты и скорби, которых исполнен большой город, касаются и жизни монашествующих. Тем не менее нужно помнить, что главной задачей для монаха является внутреннее самосозерцание, постоянное испытание своего ума и своей совести, постоянная работа над своими мыслями, над своими желаниями, над своими деяниями. Рад тому, что именно здесь, в центре нашей столицы, возродилась монашеская жизнь. И хотел бы призвать вас, братия и сестры, которые связаны с этим монастырем, именно к такой духовно напряженной жизни. Не расслабляйтесь, как сказано в тексте пострижения в мантию. Слово «расслабление» — это самое опасное слово для монашествующего. Оно опасно и для мирского человека, но для монашествующих — сугубо», - подчеркнул Предстоятель.

Он пожелал всем, в первую очередь, «хранить внутреннюю бдительность, уметь наблюдать за самими собой и вставать на путь борьбы с грехами и помыслами, когда таковые возникают». «Хотел бы пожелать, чтобы как можно скорее разрешились и те житейские проблемы, которые сегодня стоят на повестке дня обители и мешают ей в устроении полноценной монастырской жизни. Пусть Господь хранит всех нас, помогая через внутреннее самосозерцание и молитву освобождаться от греховного плена, возвышать свою душу с тем, чтобы она была чувствительна к восприятию благодати Божией. Великий пост, помимо того, что дает нам навыки реального благочестия, одновременно готовит к принятию радости Пасхальной ночи. И поскольку мы не увидимся с вами до Святой Пасхи, хотел бы сердечно пожелать всем мира душевного и светлой Пасхальной радости, радостного переживания Воскресения Христова в Пасхальную ночь. Храни вас Господь», - заключил Патриарх Кирилл.

2 мая, в Великий четверг, день воспоминания Тайной Вечери, в Храме Христа Спасителя Святейший Патриарх Московский и всея Руси Кирилл возглавил служение Божественной литургии св. Василия Великого, совершил чин освящения мира, а также чин умовения ног.

http://ruskline.ru/news_rl/2013/05/02/patriarh_kirill_primer_iudy_dolzhen_predosterech_ot_legkomyslennogo_otnosheniya_k_duhovnoj_zhizni/

«Это день всеобщего Причастия»

Протоиерей Геннадий Беловолов о значении установления Евхаристии

(http://ruskline.ru/images/cms/thumbs/29bb1051c87f0a2098fa28a12114aa6566b90433/belovolov4_200_auto.jpg)

Пятый день после входа Господа в Иерусалим или четвертый день Страстной седмицы называется в церковной традиции Чистым Четвергом. В этот день Церковь вспоминает умовение Господом нашим Иисусом Христом ног своих учеников и установление Таинства Евхаристии или Причащения. На Тайной Вечери, где было установлено Таинство Евхаристии, Господь остался на прощальную, самую большую беседу со своими учениками, которых долго наставлял. Потом Он пошел в Гефсиманию молиться со своими учениками. Уже поздно вечером Его в Гефсимании предал Иуда.

О значении установления Евхаристии рассуждает в интервью «Русской народной линии» настоятель Леушинского подворья в Санкт-Петербурге протоиерей Геннадий Беловолов:

«Евхаристия - главная часть Божественной литургии. Великий четверток - это день воспоминания о Тайной Вечере, день установления Таинства Евхаристии и день совершения первой Божественной литургии. Господь наш Иисус Христос пришел на землю как Царь, Первосвященник и как Учитель, Пророк. Как Царь Он учреждает Свое Царство Божие и приносит Себя в Жертву за Свое Царство, как Учитель Он дает учение Нового Завета и заповеди. Когда же Господь впервые выступил как Первосвященник? По сути Он на Тайной Вечери и явил Себя как Первосвященник, именно там Он совершает священнослужение, жертвоприношение Самого Себя. Господь наш Иисус Христос, как Священник является Приносящим, а как Царь является Приносимым в Жертву. Это единственный день на земле, когда Он был в полном смысле Первосвященником, и Евхаристия есть единственное Таинство, которое Он лично совершил, потому что мы знаем, что Господь не совершал ни Таинства Крещения, ни Таинства Миропомазания, ни Таинства Соборования, ни Таинства Бракосочетания. Отчасти Им была совершена Хиротония в акте избрания Апостолов.

Тайная Вечеря явила полноту Его служения на земле как Первосвященника, потому что Он был распят на Кресте уже как Царь. В этом Таинстве Господь выразил полноту священнического служения Нового Завета, которое и до ныне остается. Такие святые, как отец Иоанн Кронштадтский, совершали это Таинство каждый день. В этом таинстве Господь явил полноту Своей Любви к роду человеческому, Он не только нас спасает от ада и плена, искупает. Его план спасения предусматривает глубочайшее соединение с каждым человеком и народом Божьим в целом, именуемым Церковью. Это Соединение Господь совершает через преподания своего Тела и Крови. Жертва, которую Он совершает на кресте, не только является очистительной, но и причастной к каждому из нас. Через эту жертву мы можем соединиться с Богом до Тела и Крови. Принимая Кровь Господа, а именно в крови, по Ветхозаветному учению, находится душа человека, мы соединяемся с Ним настолько глубоко, насколько это вообще возможно соединение с другим. Все другие образы соединения через следование, повторение, уподобление, молитву, восприятие учения, следование заповедям необходимы, но они не носят столь глубокого сущностного характера, когда мы соединяемся с самой душой Господа нашего Иисуса Христа. Он в этом являет величие и полноту Своей Любви. Господь настолько любит человека, что желает воспринимать человека как часть Себя. Господь, даже после изгнания Адама и Евы из рая, не отделил человека от Себя, и в Причастии воссоединяет его с Собою. День Тайной Вечери - это время единства Бога и человека, день воссоединения уже на земле нашего утраченного через изгнание Адама единства с Богом, это день, когда вновь отворяются райские врата.

Что касается тех, кто не исповедует Господа, не причащается, то в этом мы видим исполнение Любви, которая Себя не навязывает насильно, но призывает к свободному соединению. Господь желает, чтобы мы на его Любовь ответили своей любовью, исключительно свободно совершив этот выбор. Великий Четверг - день, когда перед человеком ставится этот выбор. Поэтому было бы кощунством, если бы Господь Себя навязывал насильным образом.

В этот день во всех храмах совершается Литургия. На Великом входе, вместо обычного «Иже Херувимы…» или «Ныне Силы Небесныя с нами невидимо служат…», поется «Вечери Твоея тайныя днесь Сыне…». Единственный раз в году совершается на Великом входе песнопение, которое является молитвой перед самим Причастием. Великий вход, который является началом Евхаристии, вводит нас в Сионскую горницу, и мы являемся в этот день соучастниками Тайной Вечери.

Тайна и благодать этого дня, что мы, живя спустя 2000 лет после Господа, можем также прийти на Тайную Вечерю. В этот день храмы и алтари становятся Сионской горницей, в которой Господь совершает Тайную Вечерю в Божественной литургии. В этот день особенно благодатно причаститься, этот день должен быть днем всеобщего Причастия. Если у христианина есть возможность, но он в этот день не причащается, то это свидетельствует о неполноте его ответной любви к Богу».

http://ruskline.ru/news_rl/2013/05/02/eto_den_vseobwego_prichastiya/

«И сыном света Твоего соделай служителя»

Благодарственная молитва по Причащении преподобного Симеона Метафраста

Диакон Владимир Василик

Сегодня — Великий Четверг, день Тайной Вечери и установления Евхаристии. Нынешний день побуждает нас к размышлениям о Таинстве Таинств и о связанных с ним молитвах, в том числе и благодарственных.

(http://www.pravoslavie.ru/sas/image/101692/169238.p.jpg?0.13896692637354136)

Православный читатель постоянно слышит благодарственную молитву преподобного Симеона Метафраста. Однако, вряд ли многие знают или же догадываются, что это — стихи, правда, не совсем обычные для русского читателя. Ведь в них нет рифмы. Но зато есть ясный и четкий размер. А главное — глубокое богословие.

Русский читатель знает преподобного Симеона Метафраста (940–1020)[1] как агиографа. Ведь он создал подлинно энциклопедический свод[2] — Жития святых на каждый день. Эти жития начиная с ΧΙ в. стали обязательным чтением в греческих, а затем в славянских и грузинских монастырях. Преп. Симеон собрал практически все доступные ему жития, очистил их язык, переработал их и риторически украсил. Его деятельность явилась подлинным переворотом в агиографии[3]. Труд преп. Симеона имел огромное значение и для Руси и России. Наши русские Жития святых, написанные свт. Димитрием Ростовским, во многом зависят от свода, созданного преп. Симеоном Метафрастом. Удивительно, что столь глубокие духовные труды и исследования преп. Симеон сочетал с делами государственными, ведь он был высокопоставленным чиновником при дворе византийского императора Василия ΙΙ Болгаробойцы.

Менее известной стороной творчества преп. Симеона является церковная поэзия. Он явился создателем целого ряда канонов и стихир. Кроме того, им был написан Гимн к Троице, опубликованный Кодером[4]. Гимнографические творения преп. Симеона характеризуются ясностью, яркостью и глубиной. Особенно это касается публикуемой ниже молитвы.

(http://www.pravoslavie.ru/sas/image/101692/169242.p.jpg?0.7325622162315995)
_{Преподобный Симеон Метафраст}

В начале преп. Симеон исповедует добровольность дарования Христом Своей Плоти каждому верующему и косвенно свидетельствует о добровольности страданий Христа, без которых Евхаристия оказалось бы невозможной. Далее он говорит о Боге, как об огне, попаляющем недостойных. Не исключено, что здесь мы имеем цитату из апокрифического Апокалипсиса Иоанна «Огнь, попаляющий грешников»[5]. Однако, гораздо более вероятен другой источник — Послание апостола Павла к евреям, где о Христе говорится следующее: «Итак мы, приемля царство непоколебимое, будем хранить благодать, которою будем служить благоугодно Богу, с благоговением и страхом, потому что Бог наш есть огонь поядающий» (Евр. 28:29). Он молит Бога, чтобы Тот не опалил его, но, напротив, проник во все составы тела и оживотворил и преобразил, обожил, попалил тернии всех грехов. Образ греха как терновника, возможно, восходит к святителю Григорию Нисскому, который так говорил о гордости: «Гордость есть корень терновника, под названием грех»[6]. Значимо, что преп. Симеон осмысляет спасение человека, как сораспятие Христу: «Всего мя пригвозди ко страху Твоему». Здесь чувствуются отзвуки слов св. апостола Павла: «Но те, которые Христовы, распяли плоть со страстями и похотями» (Гал. 5:24). Согласно преп. Симеону, на верующем христианине, достойно принявшем Святые Дары, исполняются слова Христа: «Веруйте в свет, да будете сынами света» (Ин. 12:36). Он становится сыном света и всецело пронизан Божественным огнем, так что от него бегут враги видимые и невидимые, злодеи и страсти. Упоминание обо всех святых во главе с Пречистой Божией Матерью напоминает их литургическое поминовение после освящения Святых Даров и связано с евхаристическим контекстом молитвы.

Преп. Симеон Метафраст был современником преп. Симеона Нового Богослова и, вероятно, воспринял ряд его богословских идей, в частности — видения Святого Причащения как некоего духовного огня, который может попалить недостойных. Однако, не только это объединяет преп. Симеона Метафраста с преп. Симеоном, но и понимание спасения как уврачевания и обожения человека, просвещения его «ума и тела, чревес и утробы» и его преображения в сына света.

Молитва написана шестистопным ямбом или ямбическим триметром. Теперь читатель может ощутить, как она могла восприниматься современниками преп. Симеона. Перевод выполнен по изданию Ευχολογιον το μεγα. Αθηναι, 1992. Надеемся, этот скромный труд удостоится благосклонного внимания читателей.

***

Святой Симеон Метафраст

Молитва благодарственная по святом Причащении

Ты, Давший в пищу плоть Свою мне волею,
Огонь, что недостойных попаляет,
Меня не опали — нет, о Создатель мой,
Пройди, однако в членов всех сложения,
Во все суставы, во утробы, в сердца глубь.
Сожги же терния моих падений всех,
Очисти душу, также мысли освяти,
С костями мне суставы укрепи,
И просвети простую пятерицу чувств.
И пригвозди ко страху Твоему,
Меня покрой всегда и защити,
От дела всякого и слова душетленного.
Очисти и омой и украси меня.
Ты удобри и вразуми и просвети меня.
Яви меня лишь духа обиталищем,
И более уж не греха селением.
Да буду дом твой входом причащения,
Да как огня меня бежит злодей и страсть.
Всех освященных приношу просителей,
Чиноначалия бесплотных, высших сил,
Предтечу твоего и с ним Aпостолов
Премудрых, Матерь Чистую Нескверную.
Моления их приими, Христе Благий,
И сыном Света твоего слугу создай.
Ведь Ты же освящение и светлость наших душ.
И, как Владыке Богу подобающе,
Мы воссылаем славу каждый день.

Перевод и комментарии к молитве преподобного Симеона Метафраста
диакона Владимира Василика

17 апреля 2014 года

____________________________________

_{[1]. Такой датировки придерживался С.С.Аверинцев. А.Каждан предлагал гораздо более расплывчатую датировку, осторожно говоря о годе кончины после 1000 г. См. Κazhdan A. Symeon Metaphrastes. Oxford Dictionary of Byzantium. Vol. 3. 1991. P. 1983.

[2] Такова, в частности, оценка П. Лемерля. См. Лемерль П. Византийский гуманизм. М, 2012. С. 337.

[3] Такова оценка известного исследователя Эрхарда. См. Εrhard E. Uberlieferung und Bestand der hagographischen Handschriften. Bd. 2. Leipzig, 1914. S. 307.

[4] Κoder. Jahrbuch fuer der Osterreiche Byzantinistik. 1965. Vol. 14. S. 133-139.

[5] Τὸ χάσμα πῦρ φλέγων τοὺς ἁμαρτωλούς, πρὸς δὲ τοὺς δικαίους. Apocalypsis Apocirpha Joannis. P. 320.

[6] Св. Григорий Нисский. О девстве.}

http://www.pravoslavie.ru/put/70030.htm

По моему, поступок Иуды выглядит как вынужденная жертва.

Из вопросов священнику.

(http://www.pravoslavie.ru/sas/image/101140/114041.p.jpg)

Вопрос:

Батюшка, меня интересует такой вопрос: Иисус до предательства и после говорил ученикам явно - Иуде "ты предашь меня", притом это было до того как он стал думать о том; Петру, что "прежде нежели петух пропоет дважды, трижды отречешься от Меня". Создается такое впечатление, что так должно было случится ("так сказано в писании"), и Он им просто говорил что делать, так сказать сценарий, и у них не было выбора. Он знал что будет и этого не могло не произойти. Иисус должен был пострадать, чтобы спасти нас. В этом свете поступок Иуды, предательство с последующим неизбежным проклятием, выглядит как вынужденная жертва. Иуда не мог не сделать этого, иначе ничего бы не было... одно дело свобода выбора людей "по жизни", а другое в этом конкретном случае.

Илья

Отвечает священник Афанасий Гумеров:

Мы должны четко различать понятия «предопределение» и «предведение». Идея предопределения совершенно чужда христианству. Она противоречит Слову Божию. Господь желает спасения всем. Св. апостол Павел призывает проводить «жизнь тихую и безмятежную во всяком благочестии и чистоте, ибо это хорошо и угодно Спасителю нашему Богу Который хочет, чтобы все люди спаслись и достигли познания истины» (1 Тим.2:2-4). По учению святых отцов, спасение совершается совместным действием Божией благодати и свободной человеческой воли. Все предсказания и пророчества, которые содержатся в Священном Писании, имеют один Божественный источник, потому что Господь имеет полное предведение всего, что будет. Так Он говорит Иеремии: «прежде нежели Я образовал тебя во чреве, Я познал тебя, и прежде нежели ты вышел из утробы, Я освятил тебя: пророком для народов поставил тебя» (Иер.1:4-5). И апостол пишет: «Ибо кого Он предузнал, тем и предопределил быть подобными образу Сына Своего, дабы Он был первородным между многими братиями. А кого Он предопределил, тех и призвал, а кого призвал, тех и оправдал; а кого оправдал, тех и прославил» (Рим.8:29-30). В первой цитате сказано «Я познал тебя», а во второй - «кого Он предузнал». Предведение – свойство Божественного Разума. Господь знает все: прошедшее, настоящее и будущее. Человеческий ум ограничен, поэтому не может постигнуть это свойство. «О, бездна богатства и премудрости и ведения Божия! Как непостижимы судьбы Его и неисследимы пути Его!» (Рим.11:33). Употребленное далее слово «предопределил» означает лишь то, что Бог, наперед видя все свободные действия людей, определяет и исполнение имеющихся у данного человека возможностей. Божественный Промысел заботиться о том, чтобы неблагоприятные условия не помешали реализоваться тому благому, что человек имеет. Об этом пишет преподобный Иоанн Дамаскин: «по причине предведения Своего, Бог предопределяет и то, что не находится в нашей власти» (Точное изложение православной веры, кн. 3, гл. 30). В понятии «предопределение», как его употребляет православное богословие, нет того смысла, какой вкладывал в него Жан Кальвин (1509–64), считавший, что одни предопределены к спасению, а другие – к гибели.

О предательстве Иуды святые отцы говорят однозначно. Преподобный Исидор Пелусиот: «Не потому поползнулся Иуда на предательство, что Господь предсказал злое его произволение. Но поскольку злочестивец сей страдал злоумышлением, то Господь, видя тайные движения его сердца, предрек будущее, как настоящее» (Письма, М., 2000, т.1, с.28). Святитель Иоанн Златоуст говорит, что Спаситель делал все для того, чтобы Иуда исправился и не совершил предательства: «Даже и на вечери не переставал заботиться о нем, увещевать его, угрожать ему, соболезновать о нем, не открыто и явно, но сокровенно» (Толкование на святого Матфея евангелиста. Беседа LXXX. 3). Мы не должны любопытствовать о том, что бы произошло, если бы Иуда поборол пагубную страсть сребролюбия и не предал Учителя. Все надо предоставить всесилию Божественной Премудрости. Конечный человеческий ум находится за пределами этой области. Нам должно только с благодарностью размышлять о том, что Всеблагой Господь промышляет о спасении всех.

http://www.pravoslavie.ru/answers/6220.htm

Беседа о Причащении Святых Тайн

Святой праведный Иоанн Кронштадтский.

(https://gas-kvas.com/grafic/uploads/posts/2023-09/1695845972_gas-kvas-com-p-s-prazdnikom-ioanna-kronshtadtskogo-otkrit-41.jpg)

Пред вами, христоименитое стадо, в этой чаше Божественное Тело и Божественная Кровь Господа нашего Иисуса Христа, и вы приготовились говением и исповедью к принятию сих святых, бессмертных и животворящих Тайн.

Чтобы достойно принять оные, требуется от каждого из вас: во-первых, детская простосердечная вера, что вы принимаете под видом хлеба и вина самое пречистое тело и самую пречистую кровь Спасителя, что вы принимаете Самого Спасителя устами в сердце свое, становитесь одна плоть и кровь с Ним, один дух, как сказано:

Уди есмы Тела Его, от плоти Его и от костей Его (Еф 5,30);

Ядый Мою Плоть и пияй Мою Кровь во Мне пребывает, и Аз в нем (Ин 6,56);

и Прилепляяйся же Господеви, един дух есть с Господем (1 Кор 6,17);

ибо в этой частице тела и крови Христа Бога, которую вы принимаете, обретается весь Иисус Христос, как душа в теле.

(http://www.st-tatiana.ru/data/2014/04/16/1236697376/(500x333x123)DSC08458.jpg)

Требуется от вас во вторых, совершенное, непоколебимое упование на милосердие Спасителя, что Он, как божественным огнем попалит и очистит кровью Своею все грехи ваши; поэтому всякий из вас, сознавая свое недостоинство принять божественные Тайны предай себя совершенно милосердию Господа, чтобы Он Сам Своею благодатью сделал вас достойными принятия Своих святых Тайн; каждый будь благонадежен; никто не колеблись, не малодушествуй, не унывай, представляя свое окаянство, непотребство; от чаши подается всем милость Владыки и великое прощение, и очищение грехов. Только веруйте и уповайте.

Требуется в третьих, великая, горячая, ангельская любовь причастников к Спасителю; на любовь Господа всякий из вас должен отвечать любовью: ибо, скажите, какая любовь Божия к нам грешным открылась в том, что Сам Бог, воплотившись для нас, пострадав, умерши и воскресши, дал нам в пищу и питье Свое божественное тело и кровь, а через то соединился с нами самым тесным союзом, срастворился или смесился с нами, сделавши нас общниками Своего божественного естества!

Какая мать, какой отец любили так, когда-либо своих детей, как возлюбил нас Господь? И для чего Господь соединяется с нами в святых Тайнах? Для того, чтобы очистить нас от скверны грехов, от скверны, которой нет отвратительнее и убийственнее, чтобы сообщить нам святость Свою, жизнь Свою божественную, мир, отраду, радость, легкость, сладость, свободу, которых нет ничего дороже, желаннее на свете; чтобы нас очищенных от грехов, измененных, обновленных взять к Себе на небеса, на вечную жизнь, на вечное блаженство: ибо с грехами, со страстями никто не может быть в раю:

Ядый Мою Плоть и пияй Мою Кровь имать живот вечный, говорит Господь, и Аз воскрешу его в последний день (Ин 6,54).

Итак, имеющие причаститься божественных Тайн, воспламените сердца ваши любовью к Спасителю. Душе Святый, Утешителю, Сокровище благих, пролей любовь Твою в сердца наши!

Требуется от вас в четвертых изменение сердечное. Доселе многие из вас любили грех, все же волею и неволею предавались греху; теперь постарайтесь всемерно возненавидеть его: ибо грех - порождение диавола, противление Богу; постарайтесь все измениться в самой глубине души. Вы имеете вкусить тело и кровь божественного Агнца, кроткого и незлобивого Господа Иисуса Христа: будьте же и сами агнцами кроткими, незлобивыми, терпеливыми, покорными воле Божьей, Церкви, воле родителей, начальников, старших. Вы примете тело и кровь Спасителя, а Он - весь любовь, и Ему противна вражда и злоба: постараемся же и мы жить во взаимной любви; обиды прощайте, зла за зло не воздавайте, или досаждением за досаждение.

Приступаете к Господу, Царю небесному, к небеси всех нас ведущему; постарайтесь помышлять о горнем; старайтесь приобрести небесные нравы; оставьте пристрастие к земным вещам, которые тленны и порабощают и тлят души; возлюбите горнее отечество, горний град Иерусалим, где Божия Матерь и святые, и куда все мы должны стремиться; все оставьте нечистоты и страсти греховные; всякий покажи изменение к лучшему, всякий покажи исправление; всякий принеси какой-либо благой плод добрых дел Владыке; всякий сотвори плоды достойные покаяния. Господи! Сам Ты нас измени, Сам обнови!

Наконец, для сохранения нами этого небесного дара - пречистых тела и крови Христовых требуется от нас в пятых внимание к себе, к своим помыслам, к своему сердцу, ко всем его чувствам и склонностям, обуздание греховных его пожеланий и стремлений, также воздержание в пище и питье; воздержание от празднословия, сквернословия, божбы и всякой лжи; словом: всякий береги себя от всего, что противно Христу, Спасу душ наших; помните, что через причащение Господь обожает вас, делая вас божественными; божественно и жить старайтесь во всякой святости, правде и истине. Вы чада Божии и Христовы: какое же житие подобает чадам Божиим?

Всех вас да сподобит Господь достойно и благоплодно принять божественный Тайны. Кто ест и пьет божественное Тело и божественную Кровь не достойно, тот ест и пьет себе осуждение (1 Кор 11,29) говорит св. апостол Павел.

Итак, верою и любовью приступим, да причастники жизни вечной будем.
Аминь.

(http://old1.dvinainform.ru/news/2009/12/31/81660.pic)
Святой праведный Иоанн Кронштадтский

http://www.st-tatiana.ru/text/2130932.html?rss_feed=export_all

Христианин — это человек Евхаристии

Слово протоиерея Александра Шаргунова на литургии в Великий Четверг

(https://molitvaslovo.ru/wp-content/uploads/2023/11/fmg5d85b00f169500.jpg)

Святые отцы говорят, что участвовать в Евхаристии значит стать самому Евхаристией — хвалой и благодарением Бога за этот дар. Нет сомнения, что на Тайной Вечери Христос принес благодарение Богу за чудо, именуемое манной, щедро дарованное иудеям в пустыне. Значение этого чуда было прежде всего в том, что оно прообразовало Евхаристию, которая будет питать в течение всех веков народ Божий.

За каждой литургией Христос совершает чудо бесконечно более великое: Он приходит к нам под видом хлеба и вина. Реально. Таинственно. Лично. Это воскресший Христос, Который приходит к нам, чтобы мы стали причастниками великой хвалы, исходящей из Его уст к Отцу в лоне Пресвятой Троицы. Дивно думать, что и мы можем присоединиться к молитве Христовой. Истинной, великой молитве. Потому что литургия — это также момент, когда Христос приходит, чтобы соединить бедную хвалу тех, кого Он называет Своими братьями, нас, людей, чтобы возвести ее на Божественную высоту. Все совершается Им, с Ним и в Нем, и Церковь поет: «Твоя от Твоих Тебе приносяще о всех и за вся». Мы можем воздать Богу подобающую Ему честь и славу. Христианин — это человек Евхаристии. Но жить духом Евхаристии не значит только петь за литургией. Это значит стремиться к тому, чтобы вся наша жизнь стала Евхаристией, постоянным благодарением за все, что нам дано от Бога.

Благодарением за жизнь, за воздух, которым мы дышим, за солнце, за хлеб, который дается нам каждый день. Но прежде всего — за мир в глубине нашего сердца, за повторяющееся прощение Господа, за Его присутствие в нас в каждом новом причастии. Благодарением за все, что Он нам дает через тех, кто нас окружает. За все скорби и радости. Только человек, знающий тайну Евхаристии, тайну благодарения, может стать пением мира и его сияющей радостью. «Тако да просветится свет ваш пред человеки», — говорит Господь. И апостол Павел призывает: «Всегда радуйтесь. Непрестанно молитесь. За все благодарите» (1 Фес. 5, 16—18). Мы должны стать этим благодарением, потому что в вечности мы будем благодарить Бога за все пути, которые Он нам дал на земле.

Святые отцы говорят, что Евхаристия — самое великое таинство из семи, потому что другие дают нам помощь Христову, а Евхаристия дает нам Самого Христа Спасителя, распятого и воскресшего. Сознаем ли мы, что принимая это Тело Христа Бога, за нас ломимое, мы нередко отвечаем Ему неблагодарностью? Нет ли среди нас тех, кто причащается по привычке, кто рассеянно вместе со всеми идет в очереди к Святой Трапезе? Почему столько серости в жизни, столько уныния в глазах тех, кто постоянно приобщается Божественной жизни? Разве такой должна быть встреча любви? Тем более, когда речь идет о любви, отдающей себя до смерти. Причащаться за литургией — не значит только материально принимать Тело Христово, это значит стать, как Он, хлебом ломимым ради спасения других. Всякий раз, когда мы причащаемся, Господь зовет нас следовать тем же, что и Он, путем, который ведет ко Кресту и Воскресению.

Говоря о Евхаристии, мы все время цитируем святых. Потому что они были причастниками тех же Христовых Тайн, что и мы. И потому они святые, что приступали к ним поистине со страхом Божиим и верою, и любовью. Святитель Игнатий Богоносец, восходя к мученической смерти, свидетельствовал, что значит быть причастником великого Таинства: «Я говорю всем, что хочу умереть для Бога. Я пшеница Божия, которая будет смолота зубами зверей, чтобы во мне узнали чистейший хлеб Христов». «Нет ничего чудеснее чуда Евхаристии», — говорит литургийный чудотворец святой праведный Иоанн Кронштадтский. «Если бы узнали, что такое причастие, то умерли бы», — восклицает преподобный Пафнутий Боровский. А преподобный Силуан Афонский добавляет: «Если бы узнали, что такое причастие, то стали бы живыми». Каждый священник, когда касается его благодать, а значит и каждый мирянин, потому что он причащается тех же самых Христовых Тайн, может свидетельствовать: я держу в своих руках Тело Христово, как Божия Матерь держала Его в Рождество; я держу Тело Христово, как восхищенный Духом святой праведный Симеон; я касаюсь Тела Христова, как евангельская кровоточивая; я изливаю благоухание своего покаяния и благодарности на Его Тело, как Мария Магдалина; я принимаю Его у себя, как Закхей; я несу Его на своих руках, как Иосиф Аримафейский после снятия Его с Креста на Голгофе.

Протоиерей Александр Шаргунов, настоятель храма свт. Николая в Пыжах, член Союза писателей России

http://ruskline.ru/news_rl/2016/04/27/hristianin_eto_chelovek_evharistii/

Иметь часть со Христом

Великий Четверг. Тайная Вечеря

(http://ruskline.ru/images/cms/thumbs/d4ea4c6625cec5e34410ce820eaa9466525cf0c5/tajnaya_vecherya1_200_auto.jpg)

Сегодня вся Церковь собирается на Тайной Вечери и вспоминает, что произошло в Великий Четверг накануне Крестной смерти Господа. НаТайной Вечери Господь открыл Своим ученикам сердце в решимости идти до конца. И в то же время Он разделил с ними эту таинственную трапезу, чтобы они имели общение с Ним.

Два выражения в сегодняшнем Евангелии - «до конца» и «иметь часть с Ним» - да звучат всегда в нашей памяти и укрепляют нашу веру. Что значит для Господа накануне Его смерти решимость идти до конца? И что значит для нас принятие Евхаристии, как не знамение, что мы имеем часть со Христом, Который идет до конца? До конца свидетельства и надежды, до конца служения и любви.

Он знает, куда Он идет. И Он торопит время, говоря Иуде-предателю: «Что делаешь, делай скорее». Он исполнен решимости и приобщает ей Своих учеников - идти до конца свидетельства и надежды. На суде Пилата Он скажет: «Я на то пришел в мир, чтобы свидетельствовать о истине» (Ин. 18, 37).

Господь идет до конца Своего свидетельства, что никогда не постыдится тот, кто до конца направляет свою жизнь по воле Божией. Никогда не постыдится тот, кто с Богом живым идет до конца своего призвания и своего служения. До конца того, к чему призван человек. Бог никогда не поведет нас на гибельные пути. «Никто не отнимает у Меня жизнь, - говорит Своим ученикам Господь, - Я Сам отдаю ее» (Ин. 10, 18). «Отче, да будет воля Твоя», - молится Он в Гефсиманском саду (Мф. 26, 42). Прежде Крестных Страданий Он предстоит пред Отцом Небесным с решимостью идти до конца, - не в фатальной покорности, а в доверии Богу Живому, Которому Он всегда был послушен.

В Евангелии сказано: «Возлюбив сущих с Ним, Он возлюбил их до конца». То есть до полноты, до высшего исполнения. И умовение ног - символ того, что смысл жизни заключается в том, чтобы идти до конца в любви к Богу и в то же время идти до конца в любви к человеку. Господь показывает, что не постыдится никогда тот, кто изыскивает все средства, чтобы служить ближним. И Господь свидетельствует, что только возвышая чужую жизнь, возвысишь свою.

А что значат слова: «иметь часть со Христом»? Когда апостол Петр протестует против умовения ему ног Его Учителем, Господь говорит ему: «Если не умою твоих ног, не будешь иметь части со Мною». Иметь часть соХристом - значит надеяться на Него, устремляться к жизни с Ним, идти до конца с Ним, соединить свою человеческую судьбу с Его судьбою.

Господь преподал Своим ученикам Свои Пречистые Тайны под видом хлеба и вина, чтобы они имели часть с Ним. «Сие творите в Мое воспоминание», - говорит Он им. Всякий раз, когда они будут совершать Божественную литургию, они будут творить ее в воспоминание, что Христос идет до конца любви к Богу и к ним. И, приобщаясь Ему, они будут становиться причастниками такой любви. Если в ком нет жажды такого причащения, тот не рассуждая, как говорит апостол Павел, приступает к таинству Тела и Крови Христовых и в суд себе яст и пиет.

Идти до конца в любви к Богу - значит всякий раз, причащаясь Христовых Таин, мы должны испытывать нашу верность крещенским обетам. Нашу верность в служении Церкви - и это относится прежде всего к нам, священникам, - потому что мы должны идти до конца в нашем служении Господу. Сегодня уместно вспомнить, что когда совершается таинство священства, епископ дает рукоположенному пастырю после евхаристического канона Тело Христово со словами: «Прими залог сей, о нем же будешь истязан на Страшном Суде, в день воздаяния праведного».

Всякий раз, когда мы совершаем Божественную литургию, иметь часть со Христом означает иметь мужество жить всегда в присутствии Божием. Среди лжи мира нам дается возможность перевести дух и увидеть, что жизнь имеет смысл. Бог берет тебя за руку и говорит: «Не бойся, путь долог, но стоит понести любые скорби и любые труды. Твоя жизнь драгоценна и серьезна. Но ты должен идти до конца - до конца Христова света, до конца Христова слова, до конца твоих обетов». Невозможно жить полуистиной, четверть правдой.

Причащаясь святых Христовых Таин, мы призываемся также идти до конца в любви к нашим ближним в служении им. Именно это символизирует омовение ног. Каждый из нас должен спросить себя: жертвовал ли я ради кого-то хотя бы частью себя, избирал ли такой образ жизни, который дорого стоил мне? Если мы ученики Христовы, если мы имеем часть со Христом, если мы решились идти до конца в любви к другому человеку, естественно, это потребует нас самих, нашего времени, наших сил. Всякий раз, когда мы причащаемся святых Христовых Тайн, мы должны отдавать себе в этом полный отчет.

Поэтому не будем говорить: «Как тяжел крест любви к ближнему!» Идти до конца этой любви - всегда имеет конкретный смысл. Речь не идет о том, чтобы произносить красивые слова о любви: «Дорогие братья и сестры, возлюбленные о Господе». А о том, чтобы с каждым принятием бескровной Жертвы Христовой учиться принимать в нашу жизнь благодать слова Христова: «Нет больше любви, чем кто душу свою положит за друзей своих». Господь наш Иисус Христос прошел Свой путь до конца - до Креста, до Воскресения, утверждая нас в нашей надежде. Чтобы мы знали, что это одно и то же - идти до конца в любви к Богу и до конца в любви к человеку.

Великий Четверг - не просто воспоминание о том, что когда-то совершил Господь, но творение Им в нашей жизни любви до конца - в Его воспоминание. Всякий раз, когда мы причащаемся святых Христовых Тайн, мы имеем часть со Христом. Он ведет нас намного дальше по этой дороге, по которой мы раньше шли и которую нельзя пройти вполовину.

И нам дается величайшая радость знать, что идущий со Христом не постыдится вовеки. Только так можем мы побеждать нашу расслабленность, наше отчаяние, нашу неспособность любить, наши сомнения, нашу половинчатость в служении Богу и ближнему. Нет иного выбора для тех, кто хочет достигнуть света Христова, Его Божественной вечной Пасхи, кроме как идти с Ним до конца.

Протоиерей Александр Шаргунов, настоятель храма свт. Николая в Пыжах, член Союза писателей России

http://ruskline.ru/news_rl/2017/04/12/imet_chast_so_hristom/

Патриарх Кирилл: «Предатель всегда проигрывает в этой жизни и неминуемо наказывается адом после смерти»

Предстоятель Русской Церкви совершил Литургию в Великую Среду в Храме Христа Спасителя

(http://ruskline.ru/images/cms/thumbs/20cb38a9422faac5b2b019ec3142731e92099066/3p20170412-vsn_0385-1200_200_auto.jpg)

12 апреля, в среду Страстной седмицы, Святейший Патриарх Московский и всея Руси Кирилл совершил последнюю в этом году Литургию Преждеосвященных Даров в кафедральном соборном Храме Христа Спасителя г. Москвы. По окончании богослужения Святейший Патриарх обратился к верующим с проповедью, сообщает Патриархия.ru.

«Великая Среда посвящена воспоминанию о вечери в доме Симона Прокаженного, о возлиянии на главу Спасителя драгоценного мира женщиной-блудницей и о предательстве Иуды. Этот день исполнен очень многих смыслов, но, может быть, сейчас следует обратить особое внимание на то, что произошло с Иудой, — под впечатлением от жертвенного поступка женщины, потратившей все свое состояние на приобретение драгоценного мира и возлившей его на главу Спасителя. Этот поступок был несовместим с внутренним состоянием Иуды. Как известно, он был вор и запускал руку в общий ящик, где хранились деньги всех апостолов. Своих денег у них не было, а на общие нужды использовались деньги из кассы, которую Иуда носил при себе, похищая при этом часть средств», - отметил Его Святейшество.

«Можно себе представить, как уязвлен был Иуда поступком женщины. Он был буквально смертельно ранен в сердце и разум, потому что главное дело его жизни ― стяжание, в том числе незаконным способом, — сводилось на нет этим поступком. Столкнулись несовместимые личности и несовместимые ценности. Поэтому Иуда идет и предает Спасителя за тридцать сребреников ― сумму куда меньшую, чем стоимость драгоценного мира. Иуда становится предателем, воспользовавшись доверием Спасите и учеников, чтобы получить деньги в обмен на свое предательство», - продолжил Предстоятель РПЦ.

Он отметил, что у слов «доверие» и «вера» есть общий корень. «Когда мы верим в Бога, когда мы верим в порядочность и честность окружающих, это отношение включает разумное и сердечное начала. Вера всегда начинается с рассуждения, а иначе и быть не может. Человек не может поверить без всяких на то оснований, — основания ему дает разум. Это справедливо в отношении веры в Бога, но это справедливо и тогда, когда мы верим людям. Вере предшествует некий анализ, а затем она охватывает наше существо. Мы не просто рационально верим человеку — мы сердцем располагаемся к нему. А на следующем этапе отношений с человеком, которому мы поверили, появляется доверие», - добавил Патриарх.

«Доверие ― это не просто состояние ума и чувств, это конкретные действия, на нем основанные. Когда мы доверяем человеку, мы можем сказать ему то, что не сказали бы другим. Когда мы доверяем человеку, мы можем взаимодействовать с ним, совершая дела, которые остереглись бы совершать с людьми незнакомыми. Когда есть доверие к человеку, мы можем открыть ему свои тайные мысли и чувства, мы можем доверить ему ценности, которые у нас хранятся. Доверие открывает нас полностью к другому человеку. А предательство ― это и есть использование доверия. Враг не может предать, потому что он враг, — ему никто не доверяет ни своих мыслей, ни ценностей, ни житейских планов. Предают всегда близкие, единомышленники, родственники, друзья, знакомые ― те, кому мы доверяем», - подчеркнул он.

«Иуда был по-человечески близок к Спасителю. Он был в кругу избранных, в числе Двенадцати. Он знал все. Он знал больше, чем те, кто следил за Спасителем по заданию первосвященников и книжников, чем соглядатаи, которые стремились уловить Спасителя на словах, а затем передать их власть имущим как доказательство того, что подозрения в отношении Спасителя справедливы. Он знал, что Спаситель делал и собирался делать. Собственно, на этом и была построена стратегия предательства ― указать первосвященникам, где лучше всего произвести арест, ведь этого нельзя было сделать у храма, в присутствии тех, кто помнил о воскрешении Лазаря. Это надо было сделать тайно, без лишних свидетелей, а затем оклеветать и обвинить Спасителя. Все так и произошло, и начало страданиям Спасителя положило именно предательство Иуды», - продолжил Предстоятель.

«Предательство — грех страшный, потому что согрешающим эксплуатируются самые добрые к нему чувства и отношения. В предательстве торжествует зло, торжествует ложь, торжествует лицемерие, торжествует гордыня, торжествует коварство. Все эти страшные пороки концентрируются в действиях предателя. Предатель — всегда отрицательная личность, причем не только в глазах преданных, но и в глазах тех, кому предают. Предателей никогда не уважают, а нередко и устраняют как ненужных очевидцев. Вот почему самоубийство Иуды было всем на руку, словно и не было никакого предательства, не было никакого Иуды. Ушел человек из жизни, и никаких лишних проблем ни для первосвященников, ни для книжников, — они могли смело обвинять Спасителя, и никто будто и не знал, что ни в чем не повинный был предан ближайшим учеником», - подчеркнул он.

«Эта страшная история помогает нам понять, как греховно предательство, когда мы предаем Господа, в Которого верили, Который отвечал на наши молитвы. Мы предаем Его из-за неких жизненных обстоятельств, из-за того, что в какой-то момент нам кажется, что Он нам не помогает, а значит, Его и нет. А если Его нет, а я пребываю в скорби, то можно еще и перед людьми Его предать, сославшись якобы на свой опыт. Люди старшего поколения помнят, как в советское время находились предатели среди священнослужителей, которые публично снимали сан, а потом, будто отталкиваясь от своих знаний, своего опыта, убеждали людей в том, что Бога нет, что все это сказки, что все это сознательный обман. Ни один из этих предателей хорошо не кончил, и те, кто воспользовался их предательством, не испытывали к ним никакого уважения. Как и во время войны были предатели, и никто их не уважал, — их ненавидели те, кого они предали, и презирали те, кому они предали. Предатель всегда проигрывает в этой жизни и неминуемо наказывается адом после смерти», - сказал Его Святейшество.

«Неслучайно история страданий Спасителя была связана с предательством, потому что и наши человеческие истории, истории скорбей очень многих связаны с предательством — предательством супругов, предательством детей, предательством друзей и коллег. Наверное, большинство людей на собственном опыте испытали, что такое предательство, а потому мы, люди веры, вразумляемые Божественными словесами, должны ясно понять, и не просто понять, а осуществить в своей жизни Божественный призыв не предавать ближнего. Этот призыв не был вербально сформулирован, но вся история предательства Иуды свидетельствует о нем. И да поможет нам Господь всегда оставаться верными Ему и Его Церкви, верными супругами, верными детьми, верными друзьями, чтобы верность была нашей добродетелью и чтобы никогда диавол не соблазнил нас на грех предательства. Аминь», - подчеркнул Патриарх Кирилл.

http://ruskline.ru/news_rl/2017/04/13/patriarh_kirill_predatel_vsegda_proigryvaet_v_etoj_zhizni_i_neminuemo_nakazyvaetsya_adom_posle_smerti/

Святитель Иннокентий Херсонский

Омовение ног и Тайная Вечеря

(http://ruskline.ru/images/2009/14812.jpg)

(https://dic.academic.ru/pictures/wiki/files/71/Giotto_-_Scrovegni_-_-30-_-_Washing_of_Feet.jpg)

Наступил 14-й день нисана (марта) — день, вечером которого каждый израильтянин обязан был совершать Пасху, под страхом в противном случае изгнания из среды народа Божьего. Пасхой назывался агнец, которого, после законом предписанного приуготовления, вкушали с различными обрядами, — в память благодеяния Божьего, оказанного народу еврейскому освобождением его из египетского рабства, особенно же в воспоминание чудесного избавления с помощью знамения крови агнчей первенцев еврейских от ангела, погубившего первенцев египетских (Исх. 12, 17-27). На другой день, в память того же события, начинался семидневный праздник опресноков, в продолжение которого, равно как и самой Пасхи и навечерия ее, израильтянин, под страхом смерти, должен был хранить себя от всего квасного (Исх. 12, 15). Знаменование Пасхи было так важно, законы касательно совершения ее так строги, самый обряд так знаменателен и поучителен; притом с ней соединено было столько утешительных воспоминаний в прошлом и радостных надежд в будущем, — что празднование Пасхи издревле сделалось главой всех празднеств иудейских, душой обрядового закона, народным отличием еврея, квинтэссенцией его веры и символом упования. Уже одного этого достаточно было для Иисуса Христа, чтобы совершать Пасху (как действительно Он всегда и совершал ее) в определенное законом время, с соблюдением всех обрядов, освященных веками и примером праотцов и пророков: ибо одно из главных правил великой деятельности Сына Человеческого во время служения Его состояло в том, чтобы поддерживать всякое истинно полезное учреждение, ни в каком случае без явной нужды и важных причин не оставлять без исполнения ни одного из законов Моисеевых, усиливать и распространять все, что могло служить пищей для веры и добрых нравов, вести к исправлению сердца и жизни (Мф. 3, 15).

Но кроме того, была еще одна причина, по которой Пасха Моисеева была для Иисуса Христа, можно сказать, вожделеннее и священнее, нежели для всех прочих Его соплеменников по плоти: агнец пасхальный, служа символом прошедшего благодеяния, в то же время, по намерению Промысла, еще более служил прообразом Его собственного лица и предназначения (Ин. 19, 36). Заклание агнца и примирительная кровь его, отвратившая некогда ангела-губителя от первенцев еврейских, предызображала собой будущую крестную смерть истинного Агнца Божьего, вземлющего грехи всего мира; радостный исход израильтян из Египта после совершения Пасхи предвещал благодатное освобождение рода человеческого от ужасного рабства греху, смерти и дьяволу, следующее за совершением великой крестной жертвы на Голгофе.

При таком взгляде на Пасху как все в ней для Богочеловека должно было быть священно и важно! Празднуя сей праздник, Он всякий раз, можно сказать, предпраздновал будущую смерть Свою. Теперь, когда пришел час заменить прообразование самым делом — кровь агнца пасхального кровью собственной, наступающий праздник Пасхи был тем ближе сердцу Иисуса: и Он, несмотря на великие препятствия со стороны врагов, восхотел совершить его особенным образом, в Своем, Божественном духе (Лк. 22,15), так, чтобы последняя вечеря пасхальная послужила решительным окончанием Завета Ветхого, началом и полным выражением Нового, памятником Его преданности воле Отца Небесного и безмерной любви к человечеству, символом внешнего и средоточием внутреннего единства всех Его последователей с Ним и между собой (Ин. 13, 1-4; 17, 26).

Главным препятствием к совершению Пасхи был Иуда. Узнав предварительно о месте, избранном для совершения ее, вероломный ученик не посовестился бы дать знать о том первосвященникам (Мф. 26, 16), а они могли окружить дом стражей и схватить празднующих. Таким образом, была бы нарушена тишина самых священных минут; Учитель не имел бы времени проститься со Своими возлюбленными учениками достойным для Него, незабываемым для них образом; не успел бы укрепить их против наступающих искушений, передать им Свои последние чувства и Свой дух — напитать их в живот вечный негиблющим брашном Тела и Крови Своей. Изгнать же для избежания опасности предателя из Своего сообщества — все еще тяжело было для сердца Иисусова. Человеколюбец хотел до последнего момента остаться тем же самым для Иуды, чем был для прочих учеников — другом, наставником и отцом. Последняя вечеря, так обильная чувствами необыкновенной любви и благости, действиями чрезвычайной кротости и смирения, должна была стать для погибающего апостола последним призывом к покаянию или — последним доказательством его нераскаянности и ожесточения. И мудрая любовь Иисусова нашла другое, столь же верное средство устранить опасность для совершения пасхальной вечери, не изгоняя ученика-предателя: оно (как увидим сейчас) связало злобу его неизвестностью, сокрыв от него место празднования <…>.

На вопрос учеников, где Он повелит приготовить Пасху, Учитель обратился к Иоанну и Петру и велел им идти в город. «При самом входе, — сказал Он, — вы встретите человека, несущего в кувшине воду; следуйте за ним, войдите в тот дом, куда он войдет, и скажите хозяину дома: "Учитель велел сказать тебе: время Мое близко, у тебя совершу Пасху с учениками Моими. Итак, где горница, в которой бы можно было Мне вкушать Пасху?" После того он покажет вам горницу большую, готовую и убранную. Там приготовьте нам Пасху» (Мф. 26, 18; Лк. 22, 8-13) <…>.

Придя в город, Петр и Иоанн нашли все так, как сказал Учитель: у Водяных ворот (которыми входили в город идущие с Елеона) встретился с ними человек, несущий в глиняном кувшине воду; следуя за ним, они прошли в дом, в котором он жил, пересказали хозяину дома слова своего Учителя; после чего он тотчас указал им готовую просторную комнату, и они занялись приготовлением Пасхи (Лк. 22, 13). Они купили в ограде храма пасхального агнца, дали священнику заклать или сами, по его благословению, заклали его в известном месте — при храме; возвратясь домой, испекли его на огне законным образом, т.е. целого, не раздробляя на части, не сокрушая ни одной кости (Исх. 12, 9-10), с соблюдением прочих обычаев, приготовили также опресноки, горькие зелья и другие вещи, нужные для праздника <…>.

С наступлением законом и обычаем определенного времени (не ранее сумерек и не позже 10 часов — Втор. 16, 6) Иисус возлег с дванадесятью учениками Своими на вечери. Более никого не было не только за вечерей, но и в горнице. Кроме того, что все заняты были в это время празднованием Пасхи, последняя вечеря в любом отношении должна была быть вечерей тайной <…>.

После длительного путешествия из загородного поместья за такую вечерю, как пасхальная, надлежало сесть, по восточному обычаю, с ногами омовенными. Все нужное для омовения было приготовлено заранее в горнице: не было только прислужника, который бы омыл всем ноги. Для взаимной любви это был прекрасный случай оказать взаимную услугу. Но ученики, сверх всякого чаяния и, вероятно, не без искушения от адского веятеля, отнеслись к этому случаю совершенно иначе: вместо духа смирения и братского единодушия открылся дух превозношения; послышались даже вопросы, кто больше и лучше и кто меньше и хуже. Ни один не хотел быть ниже другого, тем более — всех; и ноги у всех оставались неомовенными.

Нестерпимым хладом веяло от такого спора на любвеобильное сердце Иисусово. Он безмолствовал, ожидая, что взаимная любовь учеников (не ослабевшая от подобных прекословий) сама возьмет верх над детским любочестием. Но когда увидел, что ученики уже готовы, не кончив спора, садиться за стол, тотчас встал Сам с вечери, снял с Себя верхние одежды и, опоясавшись лентием (спор, без сомнения, тотчас умолк в ожидании, что будет), взял один из сосудов, стоявших для омовений, налил воды в умывальницу и (к изумлению всех) начал омывать ноги ученикам и отирать лентием. Первый (Иуда?), в смущении, невольно повинуется; прочие безмолвно следуют его примеру; никто не смеет остановить Учителя, хотя все чувствуют, что были причиной такого чрезвычайного поступка, скорбят душой, что подали к нему повод неуместным превозношением.

Наконец дошла чреда до Симона Ионина. Пламенная душа его не могла вынести мысли, что Христос, Сын Бога живого, будет служить ему вместо раба. «Господи, Ты ли мои умыеши нозе?..»

«Еже Аз творю, — отвечал Господь, — ты не веси ныне, уразумевши же по сих».

Тихая и таинственная важность этих слов требовала немедленного и безусловного повиновения. Но Петр привык в действиях своих следовать более чувству, нежели рассудку. «Что тут разуметь, — мыслил он, — где идет дело о таком унижении Учителя и Господа?»

«Не умыеши ногу моею во веки». Все движения говорящего показывали, что он сдержит свое слово.

В другое время такое смирение могло бы заслужить похвалу от Того, Кто Сам был кроток и смирен сердцем. Но теперь было не до нового спора о том, кто смиреннее — Учитель или ученик. Надлежало приподнять завесу.

«Аще не умыю тебе, — отвечал Господь уже возвышеннейшим голосом, — не имаши части со Мною».

При этих таинственных словах уже нельзя было не понять, что дело идет более, нежели о чувственном омовении. Петр тотчас пробудился от самомнения, и весь пламень обратился к противную сторону...

«Господи, не нозе мои токмо, но и руце и главу». — Твори со мной все, что Тебе угодно; только не лишай части с Тобой.

«Измовенный (в душе и совести, — посредством Моего учения и духа и крови, которая прольется на кресте, каков ты), — отвечал Богочеловек, омывая ноги Петру, — не требует (более как) токмо нозе умыти (новым наитием Св. Духа, Которого настоящее омовение служит предварением и символом, для полного очищения от предрассудков и слабостей, какие в Петре были: излишнее надеяние на свое мужество и на свою любовь к Учителю)».

«И вы чисти есте, — присовокупил Господь, обратившись к прочим ученикам, — но не вси...»

«Знал Он, — замечает св. Иоанн, — что между ними есть один — предатель, посему и сказал: не вси чисты» (Ин. 13, 11).

Несмотря на важность такого обличения нечистоты и на его неопределенность, по которой оно могло падать на каждого, никто из учеников не смел спросить Учителя о том, что это за нечистота и кто нечист? Сам многоречивый Петр безмолствовал. Всеумиряющим действием смирения Иисусова сердца возвращены были к их естественной простоте и утишены до того, что не могли взволноваться даже от любопытства. Оставалось только в глубине чувство сожаления о том, что своим неуместным спором о первенстве принудили Учителя и Господа к такому униженному служению, а в Симоне еще и о том, что он, хоть на минуту, дерзнул выдавать себя за человека, не нуждающегося в омовении от Того, Кто один только может очищать нечистоту всех и каждого.

Омыв таким образом ноги всем ученикам, Иисус возложил на Себя одежду Свою и вновь возлег на вечери.

«Весте ли, — сказал Он им, — что сотворих вам? Вы называете Меня Учителем и Господом; и добре глаголете: есмь бо (Я точно то). Аще убо Аз умых ваши нозе, Господь и Учитель, и вы должни есте друг другу умывати нозе. Образ бо дах вам, да, якоже Аз сотворих вам, и вы творите. Аминь, аминь глаголю вам: несть раб болий Господа своего, ни посланник болий пославшаго его (Ин. 13, 12-16). Царие язык господствуют над народом и обладающии ими благодетелями нарицаются. Вы же не тако; но болий в вас да будет яко мний, и старей яко служай!Кто бо болий, возлежай ли или служай? не возлежай ли? Аз же посреде вас есмь яко служай (Лк. 22, 25-27). Аще сия весте (некоторые из учеников могли чем-либо показать при этом, что они никак не равняют себя с Учителем), блажени есте, аще творите я» (Ин. 13, 17).

«Вы, — продолжал Господь, — пребыли со Мной во всех напастях Моих (оставались постоянно верными, несмотря на клеветы и гонения врагов Моих), и Аз (в награду) завещаваю вам (всем равно), якоже завеща Мне Отец Мой, царство (все получите более, чем желаете), да ясте и пиете на трапезе Моей во царствии Моем, и сядете на престолех, судяще обеманадесяте коленома Израилевома» (Лк. 22, 28-30), — добавил Господь, желая как можно очевиднее представить ученикам награду, их ожидающую.

При столь великом обещании взор Богочеловека упал на Иуду. Щедродаровитые уста невольно сомкнулись.

«Не о всех вас глаголю, — произнес Он с сожалением (хотя бы и хотел о всех говорить таким образом), — Аз бо вем, ихже избрах (знаю твердо, кто из вас истинно Мой и кто предатель; а посему и мог бы воспротивиться его замыслам, изгнать его из Моего общества, но терпел и буду терпеть его посреди вас до конца), да сбудется писание: ядый со Мною хлеб, воздвиже на Мя пяту свою.

Ныне убо глаголю вам (об этом), прежде даже не будет, да, егда будет (когда Я буду предан и распят), веру имете, яко Аз есмь (тот же, что и прежде, Сын Бога живого).

(Окончание следует)

(Окончание)

(http://www.pravoslavie.ru/sas/image/102385/238560.x.jpg)

Аминь, аминь глаголю вам, — заключил Господь с особенным чувством, — приемляй, аще кого пошлю, Мене приемлет; а приемляй Мене, приемлет пославшаго Мя» (Ин. 13,18—21). (Честь быть Моим апостолом, хоть один из вас променял ее на тридцать сребреников, всегда будет превыше всех почестей мира. В вашем лице, как и в Моем, будет принят или отвергнут Сам Бог.)

В безмолвии внимали ученики словам Господа и Учителя, которые, сильные сами по себе, были еще действенее после Его беспримерного смирения <…>.

Ничьи взоры не светились радостью; но на лице Богочеловека видно было даже некое смущение, тем более заметное, чем реже святейшая душа Его выходила из обыкновенного своего премирного состояния даже в самых необыкновенных случаях. Теперь она тяжело страдала от присутствия предателя. Вид холодной измены и лицемерной дружбы был тем несноснее, что препятствовал сердцу вполне раскрыться перед Своими возлюбленными учениками, изречь им последнюю заповедь любви и последнее слово надежды.

Иисус возмутися духом (Ин. 13, 21)! Ученики, заметив это, естественно, ожидали чего-либо особенного. «Аминь, аминь глаголю вам, — сказал Господь, как бы в объяснение Своего душевного состояния, — яко един от вас предаст Мя!..» При этих столько же ясных, сколь разительных словах глубокая печаль овладела всеми (вечеря, если еще не кончилась совершенно, должна была прерваться на время). Каждый смотрел на другого, невольно воображая, что такой предатель не может не обнаружить в своем лице мрачной души своей (Ин. 13,22). Но предатель смотрел на каждого дерзновеннее всех и сам искал взорами предателя. Кто же бы это был такой, который сделает это? — спрашивали друг друга, и взоры всех сами собой обращались к Учителю, Который один мог сказать, кто этот ужасный человек. Некоторые все еще хотели думать, что он не может быть в их малом дружеском обществе, а разве из числа прочих (70) учеников. «Един от обоюнадесяте, омочивши со Мною в солило руку (из четырех, следовательно, или шести близ сидевших), той Мя предаст (Мф. 26, 23), — отвечал Господь. Обаче Сын Человеческий идет, якоже есть писано о Нем: горе же человеку тому, им же Сын человеческий предается! Уне было бы, аще не бы родился человек той!..» (Мф. 26, 24.) Такие слова не могли успокоить учеников. При мысли, что предатель так близко и что его ожидает такая страшная участь, каждый начал не доверять сам себе. «Не я ли, Равви? не я ли?» — слышалось от всех и каждого. Господь безмолствовал: детская простота и искренность всех восполняли для Его сердца ожесточение одного. Чтобы не остаться среди всех спрашивавших одному в молчании и не обнаружить себя, и этот несчастный осмелился раскрыть уста и не устыдился спросить, подобно прочим: «Равви, не я ли?..» — «Ты рекл еси» (Мф. 26, 25), — отвечал Иисус, глубоко оскорбленный таким бесстыдным лицемерием предателя. Впрочем, ответ этот произнесен был так тихо и кротко, что его, по-видимому, никто не слыхал, по крайней мере, не понял, кроме Иуды, как то видно из последующего. Предатель в молчании снес упрек, избегая большего стыда — быть обнаруженным перед всеми. И прочие ученики не продолжали расспросы, видя нежелание Учителя указать предателя прямо.

Один Петр не мог успокоиться. Мысль, что предатель, о котором говорит Учитель, может быть, сидит возле него, еще более темная мысль: не его ли самого имеет в виду Учитель, не может ли он сам подвергнуться впоследствии какому-либо ужасному искушению (ах! он имел уже несчастье заслужить некогда название сатаны — Мф. 16, 23), не давала ему покоя. Чтобы открыть тайну, он обратился в этом случае к особенному средству — тому самому, которое перед сильными земли так действенно бывает для получения у них милостей более или менее заслуженных, а в святом обществе Иисусовом могло служить разве только для такой невинной цели, как у Петра, — открыть предателя. Богочеловек особенно любил и отличал одного ученика, который возлежал теперь у самых персей Его. К нему-то обратился Симон и сделал знак, чтобы он спросил (тайно) Иисуса, кто это такой, о ком говорил Он? Ученик (так сам он описывает этот случай), припав к персям Иисусовым, немедленно спросил Его: кто предатель? Вопроса никто не слыхал и не заметил, кроме Петра и, вероятно, самого Иуды, который, как виновный, всех подозревал и был настороже. «Тот, — отвечал Иисус (тихо), — кому, обмакнув кусок, подам»; и обмакнув в блюдо кусок, подал Иуде Симонову Искариотскому. В действии этом не заключалось ничего оскорбительного для Иуды: в конце вечери было обыкновение брать и съедать по куску из остатков пасхи, и получить такой кусок из рук начальника вечери значило быть отличенным от других. Поэтому дружелюбное предложение пищи было для погибающего апостола последним зовом к покаянию.

Но в душе Искариота произошло совершенно обратное. Он взял кусок и заставил себя его съесть. Вслед за хлебом, по замечанию Иоанна, наблюдавшего в это время за Иудой, тотчас вошел в него сатана. Личина кротости и дружества совершенно растаяла от огня обличения, вспыхнувшего в сердце: вид предателя сделался мрачен и ужасен. Святое общество Иисусово было уже нестерпимо для человека с дьяволом в сердце: тайная сила влекла его вон...

Сердцеведец видел все, что происходило в душе сына погибельного, — как иссякала последняя капля добра, как дьявол овладел самым основанием жизни духовной: и Иисус не захотел более принуждать Себя к бесплодному перенесению присутствия предателя. «Еже творити, твори скоро», — сказал Он ему, готовому уже и без того идти вон. Этим давался ему благовидный предлог оставить вечерю (впрочем, уже оконченную) одному, не вызывая подозрения учеников. Но в то же время в этих таинственных словах, кажется, заключалось большее: ими прерывались окончательно невидимые узы благодати, которые все еще держали погибавшего апостола в святом круге общества Иисусова и не давали сатане увлечь его в ад. Между тем, кроткий полуупрек для оставленного благодатью, вероятно, показался сильной укоризной. «Я не замедлю в своем деле», — думал он и — вышел вон.

«Бе же нощь, — замечает св. Иоанн, — егда изыде», то есть, по времени палестинскому, не ранее 9 часов вечера, и следовательно, по окончании вечери пасхальной <…>.

Ученики не могли не заметить преждевременности ухода Иуды, но после слов Учителя к нему никто (не исключая, может быть, и самого Иоанна) не думал истолковать этого ухода в дурную сторону. Одни думали, что Иуда послан купить что-нибудь на наступающий (восьмидневный) праздник, другие — что ему приказано раздать ради праздника милостыню нищим (Ин. 13, 23-26). То и другое предположение было не вполне естественно. Делать в продолжение пасхального вечера и так поздно покупки было трудно. Да и нищих нелегко было найти в такое священное для всех время. Но ученики готовы были скорее поверить всякой догадке, нежели остановиться на ужасной мысли, что Иуда Искариотский — из-за пасхальной вечери, после омовения ног Учителем — пошел прямо к Каиафе за сребрениками и спирой!..

Иначе взирал на удаление предателя Учитель. С уходом его извергнута была вон вся область тьмы, которая на столь долгое время вторглась в самый чистый богосветлый круг учеников Иисусовых. Теперь вокруг прощающегося Учителя и Друга оставались лишь те, кого без опасения можно было назвать чадцами; ибо они, родившись от Него по духу, были соединены с Ним еще теснее, чем младенец со своей матерью. Стесненное дотоле присутствием предателя сердце Иисуса распространилось: взор просветлел. <…> «Ныне прославися Сын Человеческий, — вдруг возгласил Он, как бы среди некоего видения, — и Бог прославися о Нем. Аще Бог прославися о Нем, и Бог прославит Его в Себе, и абие прославит Его!»

Ученики в безмолвии внимали словам Божественного восторга, ожидая, вероятно, после них какой-либо поучительной беседы. Но это был шаг к другому, высшему. Настало время беседовать уже не словами, а делами; последний час Ветхого Завета пробил, надлежало предначать Новый не агнцем от стад, а телом и кровью Своей. Между тем, лицо Богочеловека светилось пренебесным светом. Он берет лежавший перед Ним хлеб, благословляет его, преломляет на части, по числу учеников, и раздает его им.

Уже из этого благословения видно было, что это делается не по обычаю вечери пасхальной (так называемый хлеб благословенный уже был потреблен), а по другой причине и для другой цели.

«Приимите, — сказал Господь, объясняя дело, — пришлите и ядите: сие есть Тело Мое, за вы ломимое во оставление грехов».

Ученики в безмолвии вкусили преподанного под видом хлеба Тела Учителя и Господа, веруя от всей души, что если оно будет ломимо, то не за что другое, как за грехи человеческие, и не для чего другого, как в оставление их. Вопрос капернаумских совопросников: како может Сей нам дати плоть Свою ясти? (Ин. 6, 52) — был далек теперь от них: ибо они тогда же слышали от Учителя, что плоть Сына Человеческого есть истинное брашно, и что однако же тогдашние глаголы Его об этом, тем более настоящее действие — дух и живот суть; поэтому и должны быть приняты не в грубом капернаумском смысле, а в высшем, чистейшем.

Еще ученики продолжали погружаться во глубину новой тайны любви, питавшей их Телом Своим, как последовало новое чудо этой же любви.

Господь взял чашу с вином, благословил ее так же, как и прежде хлеб, особенным новым благословением (чем показывалось ее особенное, совершенно отличное от пасхальных чаш предназначение) и, подав ученикам, сказал: «Пийте от нея вси! Сия есть кровь Моя Нового Завета, яже за вы и за многия изливаемая, во оставление грехов».

Ученики, приняв чашу, с прежним безмолвием причастились Крови Учителя и Господа своего; ибо из давнишних бесед Его уже знали, что Кровь Сына Человеческого есть истинное питие (Ин. 6, 55), едино могущее утолить вечную жажду души человеческой. Каким образом можно вкушать Тело и пить Кровь Господа, когда оно находится перед ними еще в прежнем своем виде? — этот вопрос, сейчас так затрудняющий многих, им, по всей вероятности, не приходил и в голову; ибо они из бесчисленных опытов ведали и знали, что Тело их Учителя и Господа, хотя во всем подобное человеческому, обладает однако же многими качествами сверхъестественными и потому, например, одним прикосновением могло исцелять болезни самые неисцелимые.

«Сие творите, — сказал Господь в заключение священнодействия, — сие творите в Мое воспоминание».

Завещание это, из-за особенной важности и трогательности завещанного, так внедрилось в памяти учеников и через них так скоро распространилось во всей первоначальной Церкви христианской, что, как видим из книги Деяний апостольских, совершение Евхаристии в память возлюбленного Спасителя было первым и главным делом каждого собрания христианского. И апостол Павел, несмотря на то, что не был от 12-ти и не присутствовал на тайной вечери, в одном из посланий своих, без сомнения, по внушению свыше, преподает уже подробное учение о таинственном Теле и Крови Господней и с твердостью и ясностью предполагает существование этого таинства до дня будущего пришествия Господня.

http://ruskline.ru/analitika/2018/04/05/omovenie_nog_i_tajnaya_vecherya/

Диакон Владимир Василик

«И СЫНОМ СВЕТА ТВОЕГО СОДЕЛАЙ СЛУЖИТЕЛЯ»

Благодарственная молитва по Причащении преподобного Симеона Метафраста

Сегодня — Великий Четверг, день Тайной Вечери и установления Евхаристии. Нынешний день побуждает нас к размышлениям о Таинстве Таинств и о связанных с ним молитвах, в том числе и благодарственных.

(http://www.pravoslavie.ru/sas/image/101692/169238.p.jpg?0.13896692637354136)
_{Причащение. Фото: А. Горяинов / Православие.Ru}

Православный читатель постоянно слышит благодарственную молитву преподобного Симеона Метафраста. Однако, вряд ли многие знают или же догадываются, что это — стихи, правда, не совсем обычные для русского читателя. Ведь в них нет рифмы. Но зато есть ясный и четкий размер. А главное — глубокое богословие.

Русский читатель знает преподобного Симеона Метафраста (940–1020)[1] как агиографа. Ведь он создал подлинно энциклопедический свод[2] — Жития святых на каждый день. Эти жития начиная с ΧΙ в. стали обязательным чтением в греческих, а затем в славянских и грузинских монастырях. Преп. Симеон собрал практически все доступные ему жития, очистил их язык, переработал их и риторически украсил. Его деятельность явилась подлинным переворотом в агиографии[3]. Труд преп. Симеона имел огромное значение и для Руси и России. Наши русские Жития святых, написанные свт. Димитрием Ростовским, во многом зависят от свода, созданного преп. Симеоном Метафрастом. Удивительно, что столь глубокие духовные труды и исследования преп. Симеон сочетал с делами государственными, ведь он был высокопоставленным чиновником при дворе византийского императора Василия ΙΙ Болгаробойцы.

Менее известной стороной творчества преп. Симеона является церковная поэзия. Он явился создателем целого ряда канонов и стихир. Кроме того, им был написан Гимн к Троице, опубликованный Кодером[4]. Гимнографические творения преп. Симеона характеризуются ясностью, яркостью и глубиной. Особенно это касается публикуемой ниже молитвы.

(http://www.pravoslavie.ru/sas/image/101692/169242.p.jpg?0.7325622162315995)
_{Преподобный Симеон Метафраст}

В начале преп. Симеон исповедует добровольность дарования Христом Своей Плоти каждому верующему и косвенно свидетельствует о добровольности страданий Христа, без которых Евхаристия оказалось бы невозможной. Далее он говорит о Боге, как об огне, попаляющем недостойных. Не исключено, что здесь мы имеем цитату из апокрифического Апокалипсиса Иоанна «Огнь, попаляющий грешников»[5]. Однако, гораздо более вероятен другой источник — Послание апостола Павла к евреям, где о Христе говорится следующее: «Итак мы, приемля царство непоколебимое, будем хранить благодать, которою будем служить благоугодно Богу, с благоговением и страхом, потому что Бог наш есть огонь поядающий» (Евр. 28:29). Он молит Бога, чтобы Тот не опалил его, но, напротив, проник во все составы тела и оживотворил и преобразил, обожил, попалил тернии всех грехов. Образ греха как терновника, возможно, восходит к святителю Григорию Нисскому, который так говорил о гордости: «Гордость есть корень терновника, под названием грех»[6]. Значимо, что преп. Симеон осмысляет спасение человека, как сораспятие Христу: «Всего мя пригвозди ко страху Твоему». Здесь чувствуются отзвуки слов св. апостола Павла: «Но те, которые Христовы, распяли плоть со страстями и похотями» (Гал. 5:24). Согласно преп. Симеону, на верующем христианине, достойно принявшем Святые Дары, исполняются слова Христа: «Веруйте в свет, да будете сынами света» (Ин. 12:36). Он становится сыном света и всецело пронизан Божественным огнем, так что от него бегут враги видимые и невидимые, злодеи и страсти. Упоминание обо всех святых во главе с Пречистой Божией Матерью напоминает их литургическое поминовение после освящения Святых Даров и связано с евхаристическим контекстом молитвы.

Преп. Симеон Метафраст был современником преп. Симеона Нового Богослова и, вероятно, воспринял ряд его богословских идей, в частности — видения Святого Причащения как некоего духовного огня, который может попалить недостойных. Однако, не только это объединяет преп. Симеона Метафраста с преп. Симеоном, но и понимание спасения как уврачевания и обожения человека, просвещения его «ума и тела, чревес и утробы» и его преображения в сына света.

Молитва написана шестистопным ямбом или ямбическим триметром. Теперь читатель может ощутить, как она могла восприниматься современниками преп. Симеона. Перевод выполнен по изданию Ευχολογιον το μεγα. Αθηναι, 1992. Надеемся, этот скромный труд удостоится благосклонного внимания читателей.

***

Святой Симеон Метафраст

Молитва благодарственная по святом Причащении

Ты, Давший в пищу плоть Свою мне волею,
Огонь, что недостойных попаляет,
Меня не опали — нет, о Создатель мой,
Пройди, однако в членов всех сложения,
Во все суставы, во утробы, в сердца глубь.
Сожги же терния моих падений всех,
Очисти душу, также мысли освяти,
С костями мне суставы укрепи,
И просвети простую пятерицу чувств.
И пригвозди ко страху Твоему,
Меня покрой всегда и защити,
От дела всякого и слова душетленного.
Очисти и омой и украси меня.
Ты удобри и вразуми и просвети меня.
Яви меня лишь духа обиталищем,
И более уж не греха селением.
Да буду дом твой входом причащения,
Да как огня меня бежит злодей и страсть.
Всех освященных приношу просителей,
Чиноначалия бесплотных, высших сил,
Предтечу твоего и с ним Aпостолов
Премудрых, Матерь Чистую Нескверную.
Моления их приими, Христе Благий,
И сыном Света твоего слугу создай.
Ведь Ты же освящение и светлость наших душ.
И, как Владыке Богу подобающе,
Мы воссылаем славу каждый день.

Перевод и комментарии к молитве преподобного Симеона Метафраста
диакона Владимира Василика

____________________________________

[1]. Такой датировки придерживался С.С.Аверинцев. А.Каждан предлагал гораздо более расплывчатую датировку, осторожно говоря о годе кончины после 1000 г. См. Κazhdan A. Symeon Metaphrastes. Oxford Dictionary of Byzantium. Vol. 3. 1991. P. 1983.

[2] Такова, в частности, оценка П. Лемерля. См. Лемерль П. Византийский гуманизм. М, 2012. С. 337.

[3] Такова оценка известного исследователя Эрхарда. См. Εrhard E. Uberlieferung und Bestand der hagographischen Handschriften. Bd. 2. Leipzig, 1914. S. 307.

[4] Κoder. Jahrbuch fuer der Osterreiche Byzantinistik. 1965. Vol. 14. S. 133-139.

[5] Τὸ χάσμα πῦρ φλέγων τοὺς ἁμαρτωλούς, πρὸς δὲ τοὺς δικαίους. Apocalypsis Apocirpha Joannis. P. 320.

[6] Св. Григорий Нисский. О девстве.

_____________________________________

http://pravoslavie.ru/70030.html

«Единственная и великая пасхальная тайна»

Слово протоиерея Александра Шаргунова в Великий Четверг

(https://ruskline.ru/images/%D0%98%D0%BA%D0%BE%D0%BD%D1%8B/%D1%82%D0%B0%D0%B9%D0%BD%D0%B0%D1%8F%20%D0%B2%D0%B5%D1%87%D0%B5%D1%80%D1%8F2.jpg)

Единственная и великая пасхальная тайна совершается в Церкви — начиная со Страстной Седмицы и до Пятидесятницы. Это есть основание нашего спасения и нашей веры. Она исходит от всецелого дара Христа Себя, прежде всего таинственного — за бессмертной Трапезой Великого Четверга, затем телесного — на Кресте в Великую Пятницу — до дара Духа Святого в Пятидесятницу, в этом переходе победы любви над злом и смертью, явленной Богом в Воскресении Христовом.

Тайная Вечеря, на которой мы присутствуем вместе с апостолами, — Пасха Господня. Мы стоим в самом центре нашего богослужебного года. Пасха Господня в нем — это то, вокруг чего все вращается. Пасхальная тайна освещает все другие тайны, придавая им истинное значение. Вся вера Церкви исходит отсюда, и то, что происходит за литургией Великого Четверга и во все пасхальные дни, — это раскрытие веры всех святых в течение столетий, это путь, которым нам надлежит идти без конца.

Более чем когда-либо мы можем понять в этот период значение богослужения в нашей жизни. Оно все более и более погружает нас в глубины веры. И это погружение, это крещение длится всю нашу жизнь («крещение» по-гречески означает «погружение»). Оно не перестает посвящать нас в тайны новой жизни, которые мы постигаем не только разумом, но всем нашим существом, всем нашим телом и нашей душой. Вот почему крещеные, которые воображают, будто можно быть верующими, не ходя в церковь, не участвуя в таинствах, в том числе в самых главных из них — покаянии и причащении, — страшно ошибаются. Милостив Бог, и Он будет искать, какими другими путями, какими скорбями привести эти души ко спасению. Но какие сокровища не будут узнаны ими, какие богатства потеряны, какие открытия и радости попраны, какие зовы Духа Святого останутся незамеченными! Что касается нас, стоящих здесь, — продолжим этот наш путь со всеми святыми, с Самим Христом Богом.

Мы не имеем права отвернуться от этого пути только потому, что по нему трудно идти. Поститься нетрудно, нетрудно бичевать себя, трудно отвергнуться себя, своего эгоизма, стать подлинно свободным человеком, который не боится ни главы государства, ни министра внутренних дел, даже если это министерство именуется ГПУ или НКВД, — никого. Церковь должна молиться за власти предержащие, даже если они являются ее гонителями и относиться с уважением ко всем людям, но мы не должны никого бояться, кроме Бога.

Понимаем ли мы, что во времена небывалых в истории гонений Церковь выжила только благодаря святому таинству Евхаристии? Среди наших новых мучеников были священники, которые, находясь в соловецких или в колымских концлагерях, из-за отсутствия вина служили литургию на клюквенном соке, рискуя поплатиться за это жизнью. Если не было антиминса — освященного шелкового плата с частицей мощей мученика, без чего не может совершаться таинство, — литургию служили на груди осужденного на смерть за веру во Христа Бога. А один из священномучеников, отец Анатолий Жураховский, не имея возможности участвовать в служении литургии, писал из тюрьмы своим духовным чадам: «Издалека целую землю, где совершается теперь Божественная Евхаристия». И одновременно исповедовал веру разбойника благоразумного как перед причастием: «Достойное по делам своим приемлем». И вслед за святым Иоанном Златоустом прибавлял: «Слава Богу за все». А мы, со всей нашей нынешней свободой, со всеми нашими отреставрированными и вновь построенными храмами, со всем, что мы имеем, наши священники и все мы, — так ли мы благодарим Бога, чтобы нам было дано благодатно ощутить то, чему мы приносим поклонение?

По милости Божией, сейчас печатается много церковной литературы. Но книги и проповеди могут помочь только в малой степени понять таинственную тайну Церкви и жить ей. Для постижения ее надо, чтобы душа освободилась от себя и приняла Христа, как апостолы, как апостол Иоанн Богослов, слово которого о самом главном, что должен знать человек, мы слышим среди пасхальной ночи. Это означает избавление от всего, что является самодостаточным в этом мире, который не дает душе стать свободной как птица. Лицезрение истины порой страшит, его стараются избежать. Многие не читают ту или иную, может быть, самую важную для них книгу, потому что это мешает. Куда проще жить ради красивой видимости, не обязательно греховной, ради обретения хотя бы символического благополучия, ради отдыха на берегу озера, ради того, чтобы иметь возможность послушать музыку с друзьями, ради того, чтобы вступить в счастливый брак и иметь детей, — и больше ничего не надо, — но не ради того, чтобы стать по дару Христа святым и воспитать детей святыми.

Каждый из нас должен сегодня лично осознать глубокую благодарность Богу за то, что ему дано принадлежать этой Церкви, умерщвляемой, страждущей подобно Телу Христову, страждущему во время Крестных Страданий. И желать умереть добрым воином Христовым за эту Церковь. Я помню слова одного старого, весьма образованного священника: «Я говорю всем моим сыновьям и внукам, всем моим друзьям и каждому, кто бы он ни был, что мы не можем жить в истине, читая много книг. Мы можем достигнуть этого, только совлекаясь ветхого человека». Этот наш ветхий человек живет поверхностно, завистливо, самодовольно, гневливо, всегда предпочитая делать то, что ему хочется, и не может пожертвовать ничем ради своего ближнего — не то что собой. Как научиться нам в самом деле быть занятым тем, кто нуждается, чтобы о нем говорили, чтобы его растормошили, подбодрили, чтобы его накормили, благословили, утешили? Это возможно только Христом, только Его благодатью, только тогда, когда мы становимся единокровными с Ним по дару Евхаристии. Здесь тайна Церкви, к таинству которой каждый из нас должен приступать в надежде стать святым, то есть любящим человеком, забывающим себя ради других и ради Христа Бога. Без приобщения Христу мы всегда — лишь рабы греха и смерти.

Святые отцы говорят, что тому, кто достойно причащается, открывается Воскресение Христово и все, что совершил Бог ради нашего спасения. Если Бог воплотился — это то, что Он совершил навеки. Если Христос распялся за нас — это то, что Он совершил навеки. Если Христос воскрес из мертвых — это то, что Он совершил навеки. Если Бог сотворил нас, мы будем жить вечно. Никто и ничто, и никогда не может разрушить то, что совершил Бог. «Вечери Твоея Тайныя днесь, Сыне Божий, причастника мя приими».

Протоиерей Александр Шаргунов, настоятель храма свт. Николая в Пыжах, член Союза писателей России

https://ruskline.ru/news_rl/2020/04/16/edinstvennaya_i_velikaya_pashalnaya_taina

Библия, изложенная для семейного чтения. Великий четверг

(http://images.vfl.ru/ii/1619640159/d4625062/34262560.jpg)
_{Тайная вечеря}

Приготовление пасхи

«В первый день опресноков, когда заколали пасхального агнца, говорят (Иисусу) ученики Его: где хочешь есть пасху? мы пойдем и приготовим. И посылает двух из учеников Своих (Петра и Иоанна) и говорит им: пойдите в город; и встретится вам человек, несущий кувшин воды; последуйте за ним и куда он войдет, скажите хозяину дома того: Учитель говорит: где комната, в которой бы Мне есть пасху с учениками Моими? И он покажет вам горницу большую, устланную, готовую: там приготовьте нам.

И пошли ученики Его, и пришли в город, и нашли, как сказал им; и приготовили пасху. Когда настал вечер, Он приходит с двенадцатью учениками Своими». (Мк. 14, 12–17)

Умовение ног

«И во время вечери, когда диавол уже вложил в сердце Иуде Симонову Искариоту предать Его, Иисус, зная, что Отец все отдал в руки Его, и что Он от Бога исшел и к Богу отходит, встал с вечери, снял с Себя верхнюю одежду и, взяв полотенце, препоясался. Потом влил воды в умывальницу и начал умывать ноги ученикам и отирать полотенцем, которым был препоясан. Подходит к Симону Петру, и тот говорит Ему: Господи! Тебе ли умывать мои ноги? Иисус сказал ему в ответ: что Я делаю, теперь ты не знаешь, а уразумеешь после. Петр говорит Ему: не умоешь ног моих вовек.

Иисус отвечал ему: если не умою тебя, не имеешь части со Мною. Симон Петр говорит Ему: Господи! не только ноги мои, но и руки и голову. Иисус говорит ему: омытому нужно только ноги умыть, потому что чист весь; и вы чисты, но не все.

Ибо знал Он предателя Своего, потому и сказал: не все вы чисты. Когда же умыл им ноги и надел одежду Свою, то, возлегши опять, сказал им: знаете ли, что Я сделал вам? Вы называете Меня Учителем и Господом, и правильно говорите, ибо Я точно то. Итак, если Я, Господь и Учитель, умыл ноги вам, то и вы должны умывать ноги друг другу. Ибо Я дал вам пример, чтобы и вы делали то же, что Я сделал вам. Истинно, истинно говорю вам, раб не больше господина своего, и посланник не больше пославшего его. Если вы это знаете, блаженны вы, когда исполняете». (Ин. 13, 2–17)

Изобличение предателя

Когда же возлежал за столом Иисус с учениками Своими и «когда они ели, сказал: истинно говорю вам, что один из вас предаст Меня». «Они весьма опечалились, и начали говорить Ему, каждый из них: не я ли, Господи? Он же сказал в ответ: опустивший со Мною руку в блюдо, этот предаст Меня; впрочем Сын Человеческий идет, как писано о Нем, но горе тому человеку, которым Сын Человеческий предается: лучше было бы этому человеку не родиться. При сем и Иуда, предающий Его, сказал: не я ли, Равви? Иисус говорит ему: ты сказал». (Мф. 26, 21–25)

«И вот, рука предающего Меня со Мною за столом», — снова предупредил Спаситель (Лк. 22, 21).

«Один же из учеников Его, которого любил Иисус, возлежал у груди Иисуса. Ему Симон Петр сделал знак, чтобы спросил, кто это, о котором Он говорит. Он, припав к груди Иисуса, сказал Ему: Господи! кто это? Иисус отвечал: тот, кому Я, обмакнув кусок хлеба, подам. И, обмакнув кусок, подал Иуде Симонову Искариоту. И после сего куска вошел в него сатана. Тогда Иисус сказал ему: что делаешь, делай скорее. Но никто из возлежавших не понял, к чему Он это сказал ему. А как у Иуды был ящик, то некоторые думали, что Иисус говорит ему: купи, что нам нужно к празднику, или чтобы дал что-нибудь нищим. Он, приняв кусок, тотчас вышел; а была ночь. (Ин. 13, 23–30)

Установление таинства Евхаристии

«“«И когда они ели» — вероятно, пред концом уже вечери, может быть, при так называемой чаше благословения, как можно отчасти заключать из того, что и самую Евхаристию святой апостол Павел называет «чашею благословения» (см. 1 Кор. 10, 16), «Иисус взял хлеб и, благословив, преломил и, раздавая ученикам, сказал: приимите, ядите: сие есть Тело Мое». Иисус не сказал: сие есть образ тела Моего, но — «сие есть Тело Мое», в каковое непостижимым образом хлеб и прелагается в Таинстве святого причащения. Отчего ученики, услышав это, не смутились? Оттого, что Христос прежде много важного говорил им о сем таинстве” (свт. Иoанн Златоуст).

“И, взяв чашу и благодарив, подал им и сказал: пейте из нее все, ибо сие есть Кровь Моя Нового Завета, за многих изливаемая во оставление грехов” (Мф. 26, 27–28).

“«Кровь Моя» — не образ, не символ крови, но истинная и действительная Кровь Нового Завета. Как Ветхий Завет имел овнов и тельцов, так и Новый имеет Кровь Господню. Этим также показывает Христос, что Он претерпел смерть, потому и упоминает о завете и воспоминает о первом, так как и Новый Завет обновлен был кровию” (свт. Иоанн Златоуст), изливаемою во оставление грехов, так как страдания и смерть Сына Божия были искупительною жертвою за грехи всего рода человеческого, которые поэтому и прощаются всем верующим во Христа и по этой вере причащающимся Пречистого Тела и Крови Его (см. Ин. 1, 29. Еф. 5, 2. Евр. 7, 27. 1 Ин. 2, 2. 2 Кор. 5, 15)»[1].

«Сказываю же вам, — прибавил Иисус, — что отныне не буду пить от плода сего виноградного до того дня, когда буду пить с вами новое вино в Царстве Отца Моего» (Мф. 26, 29).

«Что значит “новое вино”? То, которое будет принято по воскресении Христовом “новым, то есть необыкновенным образом, не в теле, подверженном страданию, но бессмертном, нетленном и не имеющем нужды в пище” (свт. Иоанн Златоуст)»[2].

Прощальная беседа с учениками

«Когда он (Иуда) вышел, Иисус сказал: ныне прославился Сын Человеческий, и Бог прославился в Нем. Если Бог прославился в Нем, то и Бог прославит Его в Себе, и вскоре прославит Его. Дети! недолго уже быть Мне с вами. Заповедь новую даю вам, да любите друг друга; как Я возлюбил вас, так и вы да любите друг друга. По тому узнают все, что вы Мои ученики, если будете иметь любовь между собою». (Ин. 13, 31–35)

Провидя в будущем отречение Симона Петра, Иисус сказал ему: «Симон! Симон! се, сатана просил, чтобы сеять вас как пшеницу, но Я молился о тебе, чтобы не оскудела вера твоя; и ты некогда, обратившись, утверди братьев твоих». (Лк. 22, 31–32)

«Симон Петр сказал Ему: Господи! куда Ты идешь? Иисус отвечал ему: куда Я иду, ты не можешь теперь за Мною идти, а после пойдешь за Мною. Петр сказал Ему: Господи! почему я не могу идти за Тобою теперь? я душу мою положу за Тебя». Иисус же сказал: «все вы соблазнитесь о Мне в эту ночь; ибо написано: поражу пастыря, и рассеются овцы (см. Зах. 13, 7). По воскресении же Моем Я предварю вас в Галилее. Петр сказал Ему: если и все соблазнятся, но не я. И говорит Ему Иисус: истинно говорю тебе, что ты ныне, в эту ночь, прежде нежели дважды пропоет петух, трижды отречешься от Меня». (Ин. 13, 36–37. Мк. 14, 27–30)

Среди томления в ожидании приближающегося страшного часа Христос так утешал и вдохновлял бодростью Своих учеников: «Да не смущается сердце ваше; веруйте в Бога, и в Меня веруйте. В доме Отца Моего обителей много. А если бы не так, Я сказал бы вам: Я иду приготовить место вам. И когда пойду и приготовлю вам место, приду опять и возьму вас к Себе, чтобы и вы были, где Я. А куда Я иду, вы знаете, и путь знаете. Я есмь путь и истина и жизнь; никто не приходит к Отцу, как только через Меня. Если бы вы знали Меня, то знали бы и Отца Моего. И отныне знаете Его и видели Его. Верьте Мне, что Я в Отце и Отец во Мне. И если чего попросите у Отца во имя Мое, то сделаю, да прославится Отец в Сыне. Если любите Меня, соблюдите Мои заповеди. И Я умолю Отца, и даст вам другого Утешителя, да пребудет с вами вовек, Духа истины, Которого мир не может принять, потому что не видит Его и не знает Его; а вы знаете Его, ибо Он с вами пребывает и в вас будет. Не оставлю вас сиротами; приду к вам. Еще немного, и мир уже не увидит Меня; а вы увидите Меня, ибо Я живу, и вы будете жить. Утешитель же, Дух Святый, Которого пошлет Отец во имя Мое, научит вас всему и напомнит вам все, что Я говорил вам.

Мир оставляю вам, мир Мой даю вам; не так, как мир дает, Я даю вам. Да не смущается сердце ваше и да не устрашается. Вы слышали, что Я сказал вам: иду от вас и приду к вам.

Уже немного Мне говорить с вами; ибо идет князь мира сего, и во Мне не имеет ничего. Но чтобы мир знал, что Я люблю Отца и, как заповедал Мне Отец, так и творю: встаньте, пойдем отсюда». (Ин. 14, 1–4, 6–7, 11, 13, 15–19, 26–28, 30–31)

Идя по направлению к горе Елеонской и проходя мимо виноградников, Иисус, по обыкновению Своему, иносказательно произнес: «Я есмь истинная виноградная лоза, а Отец Мой — виноградарь. Пребудьте во Мне, и Я в вас. Как ветвь не может приносить плода сама собою, если не будет на лозе: так и вы, если не будете во Мне. Я есмь лоза, а вы ветви. Кто не пребудет во Мне, извергнется вон, как ветвь, и засохнет; а такие ветви собирают и бросают в огонь, и они сгорают. Всякую у Меня ветвь, не приносящую плод, Отец Мой отсекает; и всякую, приносящую плод, очищает, чтобы более принесла плода. Вы уже очищены через слово, которое Я проповедал вам.

Тем прославится Отец Мой, если вы принесете много плода и будете Моими учениками. Как возлюбил Меня Отец, и Я возлюбил вас; пребудьте в любви Моей. Сия есть заповедь Моя, да любите друг друга, как Я возлюбил вас. Нет больше той любви, как если кто положит душу свою за друзей своих. Вы друзья Мои, если исполняете то, что Я заповедую вам. Я уже не называю вас рабами, ибо раб не знает, что делает господин его; но Я назвал вас друзьями, потому что сказал вам все, что слышал от Отца Моего. Не вы Меня избрали, но Я вас избрал и поставил вас, чтобы вы шли и приносили плод, и чтобы плод ваш пребывал, дабы, чего ни попросите от Отца во имя Мое, Он дал вам». (Ин. 15, 1, 4–6, 2–3, 8–9, 12–16)

Но, предупреждая учеников Своих о трудности пути, предстоящего последователю Его, Христос продолжает: «Если мир вас ненавидит, знайте, что Меня прежде вас возненавидел. Если бы вы были от мира, то мир любил бы свое; а как вы не от мира, но Я избрал вас от мира, потому ненавидит вас мир. Помните слово, которое Я сказал вам: раб не больше господина своего. Если меня гнали, будут гнать и вас».

«Когда же приидет Утешитель, Которого Я пошлю вам от Отца, Дух истины, Который от Отца исходит, Он будет свидетельствовать о Мне; а также и вы будете свидетельствовать, потому что вы сначала со Мною». (Ин. 15, 18–20, 26–27)

«Сие сказал Я вам, чтобы вы не соблазнились. Изгонят вас из синагог; даже наступает время, когда всякий, убивающий вас, будет думать, что он тем служит Богу.

А теперь иду к Пославшему Меня. Но оттого, что Я сказал вам это, печалью исполнилось сердце ваше. Но Я истину говорю вам: лучше для вас, чтобы Я пошел; ибо, если Я не пойду, Утешитель не приидет к вам; а если пойду, то пошлю Его к вам, и Он, придя, обличит мир о грехе и о правде и о суде: о грехе, что не веруют в Меня; о правде, что Я иду к Отцу Моему, и уже не увидите Меня; о суде же, что князь мира сего осужден.

Истинно, истинно говорю вам: вы восплачете и возрыдаете, а мир возрадуется; вы печальны будете, но печаль ваша в радость будет. Так и вы теперь имеете печаль; но Я увижу вас опять, и возрадуется сердце ваше, и радости вашей никто не отнимет у вас. Сам Отец любит вас, потому что вы возлюбили Меня и уверовали, что Я исшел от Бога. Я исшел от Отца и пришел в мир; и опять оставляю мир и иду к Отцу. Вот, наступает час, и настал уже, что вы рассеетесь каждый в свою сторону и Меня оставите одного; но Я не один, потому что Отец со Мною. Сие сказал Я вам, чтобы вы имели во Мне мир. В мире будете иметь скорбь; но мужайтесь: Я победил мир». (Ин. 16, 1–2, 5–11, 20, 22, 27–28, 32–33)

Первосвященническая молитва Господа

«После сих слов Иисус возвел очи Свои на небо и сказал: Отче! пришел час, прославь Сына Твоего, да и Сын Твой прославит Тебя, так как Ты дал Ему власть над всякою плотью, да всему, что Ты дал Ему, даст Он жизнь вечную. Сия же есть жизнь вечная, да знают Тебя, единого истинного Бога, и посланного Тобою Иисуса Христа. Я прославил Тебя на земле, совершил дело, которое Ты поручил Мне исполнить.

И ныне прославь Меня Ты, Отче, у Тебя Самого славою, которую Я имел у Тебя прежде бытия мира.

Я открыл имя Твое человекам, которых Ты дал Мне от мира; они были Твои, и Ты дал их Мне, и они сохранили слово Твое. Ныне уразумели они, что все, что Ты дал Мне, от Тебя есть, ибо слова, которые Ты дал Мне, Я передал им, и они приняли, и уразумели истинно, что Я исшел от Тебя, и уверовали, что Ты послал Меня. Я о них молю: не о всем мире молю, но о тех, которых Ты дал Мне, потому что они Твои.

Я уже не в мире, но они в мире, а Я к Тебе иду. Отче Святый! соблюди их во имя Твое, тех, которых Ты Мне дал, чтобы они были едино, как и Мы.

Мир возненавидел их, потому что они не от мира, как и Я не от мира. Не молю, чтобы Ты взял их из мира, но чтобы сохранил их от зла. Освяти их истиною Твоею; слово Твое есть истина.

Не о них же только молю, но и о верующих в Меня по слову их, да будут все едино, как Ты, Отче, во Мне, и Я в Тебе, так и они да будут в Нас едино, — да уверует мир, что Ты послал Меня.

Отче! которых Ты дал Мне, хочу, чтобы там, где Я, и они были со Мною, да видят славу Мою, которую Ты дал Мне, потому что возлюбил Меня прежде основания мира. Отче праведный! и мир Тебя не познал; а Я познал Тебя, и сии познали, что Ты послал Меня. И Я открыл им имя Твое и открою, да любовь, которою Ты возлюбил Меня, в них будет, и Я в них». (Ин. 17, 1–9, 11, 14–15, 17, 20–21, 24–26)

Моление о чаше

Сказав же все это, Иисус вышел с учениками Своими за поток Кедрон, где был сад, называемый Гефсимания, и сказал ученикам: «Посидите тут, пока Я пойду, помолюсь там. И, взяв с Собою Петра и обоих сыновей Зеведеевых, начал скорбеть и тосковать. Тогда говорит им Иисус: душа Моя скорбит смертельно; побудьте здесь и бодрствуйте со Мною». «И Сам отошел от них на вержение камня, и, преклонив колени, молился, говоря: Отче! о, если бы Ты благоволил пронести чашу сию мимо Меня! впрочем не Моя воля, но Твоя да будет. Явился же Ему Ангел с небес и укреплял Его. И, находясь в борении, прилежнее молился, и был пот Его, как капли крови, падающие на землю». (Мф. 26, 36–38. Лк. 22, 41–44)

«И приходит к ученикам и находит их спящими, и говорит Петру: так ли не могли вы один час бодрствовать со Мною? бодрствуйте и молитесь, чтобы не впасть в искушение: дух бодр, плоть же немощна. Еще, отойдя в другой раз, молился, говоря: Отче Мой! если не может чаша сия миновать Меня, чтобы Мне не пить ее, да будет воля Твоя. И, придя, находит их опять спящими, ибо у них глаза отяжелели. И, оставив их, отошел опять и помолился в третий раз, сказав то же слово. Тогда приходит к ученикам Своим и говорит им: вы все еще спите и почиваете? вот, приблизился час, и Сын Человеческий предается в руки грешников; встаньте, пойдем: вот, приблизился предающий Меня.

Поцелуй Иуды и взятие Иисуса под стражу

И, когда еще говорил Он, вот Иуда, один из двенадцати, пришел, и с ним множество народа с мечами и кольями, от первосвященников и старейшин народных. Предающий же Его дал им знак, сказав: Кого я поцелую, Тот и есть, возьмите Его. И, тотчас подойдя к Иисусу, сказал: радуйся, Равви! И поцеловал Его».

«Иисус же сказал Ему: Иуда! целованием ли предаешь Сына Человеческого? Бывшие же с Ним, видя, к чему идет дело, сказали Ему: Господи! не ударить ли нам мечом? И один из них (Симон Петр) ударил раба первосвященникова, и отсек ему правое ухо». «Имя рабу было Малх». (Мф. 26, 40–49. Лк. 22, 48–50. Ин. 18, 10)

Иисус же, коснувшись раненого, исцелил его и сказал ударившему раба: «Возврати меч твой в его место, ибо все, взявшие меч, мечом погибнут; или думаешь, что Я не могу теперь умолить Отца Моего, и Он представит Мне более, нежели двенадцать легионов Ангелов? как же сбудутся Писания, что так должно быть?»

«В тот час сказал Иисус народу: как будто на разбойника вышли вы с мечами и кольями взять Меня; каждый день с вами сидел Я, уча в храме, и вы не брали Меня», «не поднимали на Меня рук, но теперь ваше время и власть тьмы». «Сие же все было, да сбудутся писания пророков. Тогда все ученики, оставив Его, бежали». (Мф. 26, 52–55. Лк. 22, 53. Мф. 26, 56)

Допрос Иисуса

«Воины и тысяченачальник и служители Иудейские взяли Иисуса и связали Его, и отвели Его сперва к Анне, ибо он был тесть Каиафе, который был на тот год первосвященником. Это был Каиафа, который подал совет Иудеям, что лучше одному человеку умереть за народ. Он спросил Иисуса об учениках Его и об учении Его. Иисус отвечал ему: Я говорил явно миру; Я всегда учил в синагоге и в храме, где всегда Иудеи сходятся, и тайно не говорил ничего. Что спрашиваешь Меня? спроси слышавших, что Я говорил им; вот, они знают, что Я говорил.

Когда Он сказал это, один из служителей, стоявший близко, ударил Иисуса по щеке, сказав: так отвечаешь Ты первосвященнику? Иисус отвечал ему: если Я сказал худо, покажи, что худо; а если хорошо, что ты бьешь Меня?» (Ин. 18, 12–14, 19–23)

Первосвященники не осудили грубого служителя за этот поступок. Они искали лжесвидетельства против Иисуса, чтобы в любом случае достигнуть своей цели — предать Его смерти. Долго, однако же, не находили, хотя и приходило много лжесвидетелей. «Но наконец пришли два лжесвидетеля и сказали: Он говорил: могу разрушить храм Божий и в три дня создать его. И, встав, первосвященник Каиафа сказал Ему: что же ничего не отвечаешь? что они против Тебя свидетельствуют? Иисус молчал. И первосвященник сказал Ему: заклинаю Тебя Богом живым, скажи нам, Ты ли Христос, Сын Божий? Иисус говорит ему: ты сказал; даже сказываю вам: отныне узрите Сына Человеческого, сидящего одесную силы и грядущего на облаках небесных».

Тогда, скрывая свою радость под видом притворного негодования, «первосвященник разодрал одежды свои и сказал: Он богохульствует! на что еще нам свидетелей? вот, теперь вы слышали богохульство Его! как вам кажется? они же сказали в ответ: повинен смерти. Тогда плевали Ему в лице и заушали Его; другие же ударяли Его по ланитам и говорили: прореки нам, Христос, кто ударил Тебя?» (Мф. 26, 60–68)

Отречение Петра

Между тем Симон Петр последовал за Иисусом, когда воины взяли Его и повели на суд, и, войдя с Иисусом во двор первосвященника, стоял вне за дверями. «Тут раба придверница говорит Петру: и ты не из учеников ли Этого Человека? Он сказал: нет».

Когда рабы и служители, разведя огонь, потому что было холодно, стояли и грелись, то Симон Петр стоял с ними во дворе и грелся. Во второй раз тут сказали ему: не из учеников ли Его и он? Петр снова отрекся и сказал: нет. Но «один из рабов первосвященнических, родственник тому, которому Петр отсек ухо, говорит: не я ли видел тебя с Ним в саду? Петр опять отрекся; и тотчас запел петух».

В это время Иисус, Который в сопровождении стражи проходил через двор, «обратившись, взглянул на Петра, и Петр вспомнил слово Господа, как Он сказал ему: прежде нежели пропоет петух, отречешься от Меня трижды. И, выйдя вон, горько заплакал». (Ин. 18, 15–18, 25–27. Лк. 22, 61–62)

______________________________
_{[1] Михаил (Лузин), еп. Толковое Евангелие. М., 1874. Т. 1. С. 511.
[2] Там же. С. 512.}

https://pravoslavie.ru/3133.html

Великий Четверг. Воспоминание Тайной Вечери

(https://proza.ru/pics/2022/04/21/222.jpg)

Среди дней Страстной седмицы Великий четверг занимает особое место. В этот день Церковь вспоминает Тайную Вечерю Господа Иисуса Христа с Его учениками – апостолами. На Тайной Вечери Спасителем было установлено главное церковное Таинство – Таинство Евхаристии, или Причащения, во время которого все верующие под видом хлеба и вина вкушают истинные Тело и Кровь Христовы.

Без причащения, учит Святая Церковь, нет истинной христианской жизни, так как в этом Таинстве происходит самое полное, предельно возможное на земле благодатное соединение человека с Богом.

Тайная Вечеря была совершена Христом за день до празднования ветхозаветной Пасхи. Евреи совершали этот праздник в память о чудесном исходе из Египта, где они находились в рабстве в течение четырёхсот лет.
Как и многие другие события ветхозаветной истории, праздник иудейской Пасхи имел прообразовательное значение. Он готовил людей к принятию истинной Пасхи, истинного спасения от рабства греху и смерти. Такое спасение должен был принести людям Сын Божий – Новозаветный Пасхальный Агнец, закланный за грехи мира. Так велико и глубоко было падение людей, что только Сам Бог, добровольно приняв на Себя падшую человеческую природу, мог спасти человека.

(https://azbyka.ru/days/assets/upload/th340x255_1209.jpg)

Господь преподает нам Себя в Таинстве Евхаристии, дабы каждый верующий в Него мог достичь главной и единственной цели своей жизни – приобщиться Божественной любви, приобщиться Самого Божества.

Тайная Вечеря началась с омовения. Сын Божий, Творец мира совершает обряд, который традиционно совершали рабы: Он омывает апостолам ноги.

Ученики были поражены действиями их Божественного Учителя. Они молча принимали омовение. Только апостол Пётр, человек горячий, не мог сдержать овладевших им чувств.

"Господи! – воскликнул Пётр, – Тебе ли умывать мои ноги?" На это Христос ответил: "что Я делаю, теперь ты не знаешь, а уразумеешь после… Если не умою тебя, не имеешь части со Мною". Своим примером Господь показал не только любовь к ученикам, но и научил их смирению – чтобы они не считали за унижение для себя служить ближнему.

И в наши дни в Великий Четверг за архиерейским богослужением порой совершается обряд омовения ног. По окончании Литургии при чтении Евангелия об омовении ног архиерей в память о смиренном поступке Христа омывает ноги священников.

По традиции в Русской Православной Церкви Её Предстоятель, Святейший Патриарх Московский и всея Руси, освящает в Великий Четверг миро – оливковое масло с примесью разных ароматов, – которое варится в первые дни Страстной седмицы. Освящённое миро рассылается по епархиям и приходам. Святое миро используется в Таинстве Миропомазания. Оно совершается над человеком один раз в жизни сразу после Таинства Крещения, через миропомазание новокрещённый обретает полноту даров благодати Святого Духа.

(https://azbyka.ru/days/storage/uploads/images/image/Hosios_Loukas_narthex_-_North_wall_Washing_the_feet_02.jpg)
_{Христос, омывающий ноги апостолам. Мозаики
в монастыре Осиос Лукас, Греция}

После омовения и прощальной беседы с учениками Христос преломил хлеб и, благословив его, подал апостолам со словами: "сие есть Тело Моё, которое за вас предаётся; сие творите в Моё воспоминание". Взяв чашу и благословив её, сказал: "пейте из неё все; Ибо сие есть Кровь Моя нового завета, за многих изливаемая во оставление грехов".
В скромной Сионской горнице происходит великое чудо: человек, некогда отвергший Бога, вновь приобщается к Богу – Источнику Вечной Жизни.

В четверг Страстной седмицы в храмах совершается Божественная литургия. В этот день каждый верующий, по примеру апостолов, стремится соединиться со Христом в Таинстве Причащения. За богослужением несколько раз произносится молитва "Вечери Твоея тайныя днесь, Сыне Божий, причастника мя приими…" Эту молитву поёт хор, читает священник, повторяют все верующие. В ней христианин просит у Бога соделать его причастником Тайной Вечери, ныне совершающейся в храме…

Присутствуя в Страстную седмицу на церковных богослужениях, представляющих нам все часы последних дней земной жизни Спасителя, мы станем свидетелями и величайшего события человеческой истории – Славного Христова Воскресения.

***

Иуда – раб и льстец

Образ Иуды предателя занимает центральное место в службе Великого Четверга (парадоксально: не кому-нибудь из достойных апостолов, но негодяю посвящено наибольшее количество песнопений Великой Среды и Четверга). Одна из заметных характеристик Иуды – «раб и льстец»; это – столь звучное и яркое выражение, что на него невольно обращают внимание многие люди, даже те, кто не может «похвастаться» хорошим знанием Триоди.

Фраза «раб и льстец» встречается в трех песнопениях: кондак, икос и 4-я хвалитная стихира. Интересно, что в греческом оригинале это выражение является игрой слов: δοῦλος καὶ δόλιος (дулос кэ долиос). Видимо, честь авторства принадлежит преподобному Роману Сладкопевцу (VI век): он использовал эту фразу как рефрен (заключительный припев) своего кондака. А преподобный Иоанна Дамаскин, автор 4-й стихиры уже, видимо, воспользовался готовой фразой

При анализе текста песнопений выясняется, что эта звучная фраза имеет разные смыслы в песнопениях. В кондаке и икосе оба слова, скорее всего, имеют отрицательный смысл: Иуда характеризуется как раб страстей и коварный обманщик.

Однако в стихире смысл иной; ее начальное предложение звучит так: «Иуда раб и льстец, ученик и наветник, друг и диавол от дел явися…». Видно, что в каждой из 3-х пар первая характеристика – положительная, вторая – отрицательная. Слово «раб» означает в данном случае «близкий человек, член семьи» (мы, воспитанные коммунистической идеологией, считаем «по умолчанию, что господа всегда рабов эксплуатировали, а рабы господ ненавидели; на самом деле хорошие хозяева заботились о рабах и считали их частью своего большого дома). Иуда как «раб и льстец» предстает перед нами как «близкий человек и обманщик», тот, который пользовался любовью и благами своего Господина (Христа), но оказался подлым предателем.

Кашкин А.С.

Тропарь на Великий Четверг, глас 8

Егда́ сла́внии ученицы́/ на умове́нии ве́чери просвеща́хуся,/ тогда́ Иу́да злочести́вый/ сребролю́бием неду́говав омрача́шеся,/ и беззако́нным судия́м Тебе́, Пра́веднаго Судию́, предае́т./ Виждь, име́ний рачи́телю,/ сих ра́ди удавле́ние употреби́вша!/ Бежи́, несы́тыя души́,/ Учи́телю такова́я дерзну́вшия;// И́же о всех Благи́й, Го́споди, сла́ва Тебе́.

Кондак на Великий Четверг, глас 2

Хлеб прие́м в ру́це преда́тель,/ сокрове́нно ты́я простира́ет,/ и прие́млет це́ну Созда́вшаго Свои́ма рука́ма челове́ка,// и неиспра́влен пребы́сть Иу́да раб и льстец.

https://azbyka.ru/days/strastnaya-velikij-chetverg-vospominanie-tajnoj-vecheri

Наказание за небрежение к Святой Евхаристии

(https://i.ibb.co/5jCHrmF/image.jpg)

Великий Четверг — день, который по своему значению приравнивается к двунадесятым праздникам. В этот день Святая Церковь торжественно вспоминает установление главного таинства, хотя слово «главное» не покрывает в полной мере значения этого таинства. Это основное таинство, это таинство Церкви — таинство Святой Евхаристии.

Обращаясь к своей пастве, Иоанн Златоуст сказал: «Знаю, что многие из вас хотели бы слышать Господа, увидеть Его. Но вы имеете в Церкви большее — через соучастие в жизни Церкви, через причастие Святых Христовых Таин вы не видите, не слышите, а вы соединяетесь со Христом».

Никто из нас не сможет описать образ этого соединения. Это тайна, которая сокрыта от человека. Но Церковь верит, все мы верим, что под видом хлеба и вина нам в Святой Евхаристии преподаются истинное Тело и истинная Кровь Самого Спасителя. А если так, то древние слова «С нами Бог! Разумейте, языцы» (см. Ис. 8:8-9) обретают совершенно конкретный, реальный смысл. Если каждый из нас соединяется со Христом в Святой Евхаристии, значит, реально с нами Бог. И, конечно, «разумейте, языцы, и покаряйтеся».

Святая Евхаристия есть центр жизни христианина. Это таинство Церкви, как говорил Симеон Новый Богослов, и говорил правильно, потому что в таинстве Евхаристии Церковь являет себя как Тело Христово. Она являет свою сущность, свое естество, и потому таинство Евхаристии и есть таинство Церкви.

Вот почему очень большое значение для нашей духовной жизни имеет отношение к таинству Святой Евхаристии. Разные есть практики — некоторые считают, что причащаться нужно один раз в год. Эта практика была порождена псевдорелигиозностью русской интеллигенции дореволюционного времени. Люди уже были практически неверующими, но поскольку Православие было государственной религией, то все чиновники по крайней мере раз в год обязаны были причащаться, а для того чтобы ставить в известность начальство, нужно было в книге расписаться. Вот таким было «благочестие», и нередко причащались марксисты, атеисты, люди, вообще в Бога не верующие и, более того, хулящие Бога. Но без этой росписи в книге, свидетельствующей о том, что человек причастился, он многого лишался, вот и шли на такое лицемерие.

По милости Божией все это ушло в прошлое. Но, задумываясь о прошлом, мы должны задаться вопросом: а что означает страшная трагедия, которая произошла с православной Россией? Уничтожение великой, самой могучей в мире православной страны, а затем господство атеизма и отход от веры очень многих людей? Может, то было наказание за небрежение к Святой Евхаристии во времена, когда Церковь имела все возможности и каждый россиянин имел возможность свободно причащаться Святых Христовых Таин? Но ведь соблазнились на либеральные, атеистические и прочие идеологии! Затмила голову, в особенности русской интеллигенции, эта муть, этот туман, природу которого мы осознали, только пройдя через десятилетия послереволюционной жизни. И лишь в конце XX века началось массовое возвращение людей к вере Христовой, так что тысячи и тысячи стали приходить к таинству Святой Евхаристии.

И теперь, имея такую возможность, мы должны помнить, что причащение Святых Христовых Таин — это не обряд, который нужно совершать один раз в год, как было принято в дореволюционные времена, как я уже сказал, среди нерелигиозной интеллигенции. Мы с вами должны причащаться всякий раз, когда есть потребность. А если потребности к причастию нет, если отсутствие этой потребности мы прикрываем различными благочестивыми или псевдоблагочестивыми рассуждениями — «я не готов, я не все прочитал, я чего-то не сделал, поэтому и причащаться не буду»? Ни в коем случае нельзя, чтобы такие ложные аргументы отрывали нас от Святой Евхаристии, которая есть средоточие жизни Церкви и которая действительно является таинством Церкви. Не причащаясь или редко причащаясь, мы сами себя отлучаем от Церкви. А чем же еще мы можем себя духовно питать, как не силой Божественной, которая является нам и с нами соединяется через причащение Тела и Крови Самого Спасителя?

Мало-помалу эти опасные заблуждения давно прошедших времен относительно редкого причащения проходят, и все больше и больше людей по воскресеньям причащаются Святых Христовых Таин. Но надо, чтобы это стало реальной потребностью современного православного человека, живущего в нашей стране, потому что странным является посещение Литургии без причащения. Богословски это объяснить невозможно; ни один, даже самый великий богослов не объяснит! Ведь Литургия совершается для причащения, и люди в прямом смысле слова приходят на Литургию для причащения. А если они не причащаются, что это означает? Еще раз нужно сказать: всякие ссылки «недостоин», «не подготовился» и так далее лишь обличают нас, но никак не оправдывают.

И это особенно важно в наше судьбоносное время, когда по милости Божией укрепляется вера в нашем народе — через скорби, через страдания, а ведь чаще всего так и бывает. Как мне не раз говорили, там, где идут военные действия, атеистов нет. Никто не встает в атаку, заявляя: «Я атеист, и никакого Бога не существует». Даже те, кто не исповедует веру в Бога открыто, — как часто они тайно крестятся, или зашивают себе в форму слова 90-го псалма, или каким-то иным образом обращаются к Господу! И все это от того, что есть живая, реальная потребность, — ведь что еще, кроме Божией силы, может спасти человека, поднимающегося навстречу смерти?

Ну а мы, живущие в мирных условиях? Как еще вразумить нас к тому, чтобы мы, посещая храм Божий в воскресенье, приуготовляли себя к принятию Святых Христовых Таин и причащались? Но очень важно избегать того, чтобы причастие воспринималось как некий обряд, тем более входило в привычку и не сопровождалось искренним покаянием и молитвой.

Дай Бог, чтобы литургическое, евхаристическое возрождение наступило в нашем народе, в нашем православном народе, в нашей Церкви. Чтобы люди осознали, — особенно в это тревожное время, когда мало что может вразумить, помочь понять происходящее, уберечь от беды, — что сила Божия остается единственной силой, способной преобразовать нашу жизнь и оградить нас от всякого зла. И сегодня, в день установления святого таинства Евхаристии, когда Господь преподал первое причастие Своим ученикам и апостолам, мы должны с особой ясностью осознать, насколько же важным для души человека, для спасения человека является соединение со Христом через вкушение евхаристического Тела и Крови Его. И да поможет нам Господь укреплять свою веру, возрастать в благочестии, что совершенно невозможно без участия Божественной благодати, в первую очередь преподаваемой нам через таинство Святого Причащения.

Святейший Патриарх Кирилл

http://www.patriarchia.ru/db/text/6018368.html

Цитата: Александр Васильевич от 11 Апреля 2012, 18:43:02

Свт. Проклъ Константинопольскій († 446 г.)

Слово во Святый и Великiй Четвертокъ.

(http://dimitri.moseparh.ru/files/2018/12/IMG_4578.jpgg)

Русская беседа

Общий раздел => Церковная жизнь => Тема начата: Александр Васильевич от 23 Апреля 2008, 15:12:26