Православие в Монголии

[Александр Васильевич]

Милость Господа помогла паре стать родителями через 20 лет бездетного брака

_{Художник: Стив Хэнкс}

Нередко люди приходят к вере через горе или радость. Поделюсь яркой историей из детства, которая произвела сильное впечатление и позже помогла мне самой прийти к вере, принять Крещение и воцерковиться.

Наша семья в 1980-е годы была в командировке в Монголии. Небольшой город Эрдэнэт. У нас много было друзей, часто ходили в гости и сами принимали знакомых.

Среди приятелей родителей была супружеская чета медиков, оба врачи-педиатры. Красивая, интересная пара, только бездетная.

Однажды Михаил и Людмила пригласили к себе близких друзей, сказали, что откроют один секрет… Все были заинтригованы, предполагали разное, но никто не попал в точку.

Михаил, взрослый мужчина, увлекающийся спортом, смеялся и плакал, как ребенок. Он то вставал, то садился, пока делился секретом:

– Мы с Людмилой больше двадцати лет в браке, поженились на первом курсе. Всегда мечтали о дружной семье, о том, чтобы были дочки и сыновья, чтобы было шумно, весело. Обязательно хотели слышать детский смех. Но врачи констатировали бесплодие. Мы ездили в санатории, лечились грязями, Люда проходила разные процедуры. Побывали на приемах у самых известных врачей. Жена мужественно сдавала разные тесты и анализы, некоторые из которых были болезненными. Всё было тщетно.

Три года назад мы приехали в Монголию. До этого были командировки в страны Латинской Америки и Африки. А сейчас у Люды первый триместр. Никому не говорили раньше, потому что не могли поверить, боялись, что это ошибка. Потом, первые месяцы – хрупкие, непростые, гинеколог сказал, что если три месяца перешагнем, то дальше можно не волноваться.

После такой речи наступила тишина. Даже мы, дети, перестали шутить, смеяться, как-то почувствовали важность сказанного, интуитивно поняли, что соприкоснулись с чудом.

Через несколько минут на гостеприимных хозяев обрушились вопросы.

Людмила светилась от счастья:

– Никогда не думала, что я, врач, автор нескольких научных статей, скажу слово «чудо». Но по-другому назвать не могу. У меня есть бабушка-долгожительница. Еще 20 лет назад она говорила, что будет молиться перед образом Пресвятой Матери Божией. Она верила в милость Господа и Его Пречистой Матери. Я «с пониманием» относилась, думала, что пожилой человек, пережитки прошлого…

То, что произошло с нами, показывает: милость и любовь Господа всегда с нами

Но то, что произошло с нами, показывает, как верующая родственница была права: милость и любовь Господа всегда с нами. Столько лет лечиться, надеяться…Сейчас нам почти 40 лет, и мы через полгода станем самыми счастливыми мамой и папой.

Все поздравляли, говорили добрые и красивые слова. Потом гости пытались «разобраться», какая же причина, что повлияло на возможность забеременеть. Были самые разные предположения: кто-то говорил, что смена климата хорошо сказалась на организме женщины, кто-то посчитал, что наличие сопок и немного повышенный радиоактивный фон сыграли роль, а другие подумали, что лечение, хоть и с опозданием, но принесло плоды.

Людмила поставила хрустальный бокал с домашним морсом на стол и серьезно сказала:

– Я вижу только одну причину: это не сопки, не климат и не пустыня Гоби, это чудо. Моя бабушка оказалась намного умнее меня. Она всегда говорила, что будет у нас ребенок, потому что Господь и Его Пречистая Матерь милостивы. А я до недавнего времени упрямо считала: раз медики диагностировали бесплодие, то как молитвы могут помочь. По глупости равняла бабушкины искренние молитвы с заклинаниями разных ясновидящих, которые отваром кошачьего хвоста или посыпанием кровати пеплом лечили бездетность. Как подтвердилась беременность, сразу позвонили бабушке. Я плакала от радости, потом, конечно, извинилась, что скептически относилась к ее словам о Боге, вере. Благодарила ее.

Но все равно мое комсомольское воспитание сказывалось. В конце разговора я спросила у бабушки, почему же тогда Господь только через 20 лет послал нам ребенка, если она молилась раньше? Мудрая бабушка ответила, что я сама пойму. Сейчас я знаю: готовиться стать мамой в моем возрасте старше 35 лет, когда все попытки вылечить бесплодие не помогли, когда по всем биологическим законам вероятность забеременеть даже у самой здоровой женщины падает, – чудо Божие. Вот сила и милость Господа. Я вспомнила, как бабушка рассказывала главу из Евангелия – как немолодые святой пророк Захария и святая праведная Елисавета стали родителями святого пророка Иоанна Предтечи, как Архангел Гавриил сообщил Деве Марии Благую весть… Врачи, прежде чем подтвердить беременность, исключили миому матки, онкологию, много раз всё перепроверяли, повторно брали анализы, только потом сообщили радостную новость: «Хотите верьте, хотите – нет, удивляйтесь – но вы будете мамой». Когда я их спросила, как это возможно, они улыбнулись и сказали, что такое явление можно только чудом назвать, с научной точки зрения объяснить не могут.

За событиями в их семье следил весь город Эрдэнэт. Все предлагали свою помощь, дарили детские вещи и игрушки. Муж Людмилы гулял с ней перед сном, сам покупал продукты и сам же готовил только полезную для будущих мам еду.

Через некоторое время пара уехала на роды в Москву. В положенный срок родился прекрасный, здоровый мальчик.

Позже счастливые родители прислали большое письмо: через полтора месяца малыша крестили. Назвали его Захарием.

В то время стали возвращаться монастыри и храмы Русской Православной Церкви, многие пошли в храм на Исповедь и Причастие. Михаил и Людмила тоже пришли к вере.

Александра Грипас

24 апреля 2024 г.

https://pravoslavie.ru/159799.html

[Александр Васильевич]

Как Монголия почти стала христианской страной


_{Духовенство и прихожане Свято-Троицкого храма в г. Улан-Батор, Монголия. Фото: vk.com/pravoslavie_mn}

Первоначально христианство продвигалось в страны Востока в «еретической» – несторианской – версии. Не вдаваясь в богословские подробности отличий несторианства от православия и католичества, следует указать, что последователи константинопольского архиепископа Нестория признают важность подвигов Христа именно как человека и не признают термина «Богородица», считая, что Мария родила человека, обретшего божественную природу позднее. Всё это имело значение во времена жарких богословских споров на первых христианских Соборах, для нас же важно то, что несторианство отделилось от основной (тогда – единой православно-католической) ветви очень рано, в V веке.

Несториан приветил враждебный Византии Иран (тем более, что сам Несторий был персом по происхождению). Несторианские общины до мусульманского завоевания Ирана (VII век) процветали в городах этой страны, соперничая с евреями в международной торговле. Несторианские караваны двигались по Великому шёлковому пути – из Ирана, через Центральную Азию – в Китай. Путь был долгим и трудным, и в оазисах, и среди степных племён, по которым шли караваны, строились караван-сараи, в которых оставались представители торговых сообществ – на долгие годы или навсегда. Как это всегда бывает, вместе с людьми на Восток двигались идеи, и в этом плане несториане, говорившие на фарси и сирийском, были успешнее евреев: те не считали нужным распространять свою веру.

А обращать в сою веру партнёров было выгодно: со «своими» торгуют честнее и могут помочь бескорыстно. И начали множиться несторианские общины в городах-оазисах вдоль Шёлкового пути; уже в VII веке несториане появляются в Китае.

«В 635 г. несторианство проникло в Китай и было встречено правительством весьма благожелательно. Первые императоры династии Тан, Тайцзун и Гаоцзун, покровительствовали христианам и позволяли им строить церкви. Во время узурпации престола императрицей У, связанной с буддистами, на христиан было воздвигнуто гонение, но узурпаторша была быстро лишена власти сторонниками династии Тан. В 714 г. император Сюаньцзун указом запретил в империи Тан буддизм, а в 745 г. разрешил проповедь христианства. С этого времени несторианство начало распространяться в Джунгарии, находившейся под контролем империи Тан, и обретать неофитов среди кочевников, главным образом басмалов, но довольно долго его успехи были минимальны» (Несторианство и Древняя Русь. Л.Н.Гумилев, Доложено на заседании отделения этнографии ВГО 15 октября 1964 г.)».


_{Бывший несторианский монастырь в Китае}

Особенно важно для христиан было установление добрых отношений с кочевыми племенами: они контролировали торговые пути, и могли закрыть их для караванов, а могли дать охрану и обеспечить водой и продовольствием.

«Усилиями несторианских миссионеров и торговцев, к христианству продолжали обращаться как оседлые, так и кочевые тюркские племена Центральной Азии. Так, в 644 г. митрополит Мерва Илияс говорил о великом количестве христиан живущих над устьями реки Оксус (Аму Дарья). Сохранилось письмо того времени, где автор описывает этих тюрков следующим образом: "Эти христиане-тюрки едят мясо и пьют молоко... Все их привычки чистые, их вера ортодоксальная и истинная как наша... Они настоящие верующие и богобоязненные люди, и они обитают в шатрах, и у них нет ни городов, ни сел, и ни домов... Эти христиане тюрки обитают под шатрами и юртами, и у них свои священники, дьяконы, и монахи. У них много мест поклонения в их юртах, и они бьют в колокола и читают Книги на нашем Ассирийском языке" (Несторианство в Центральной Азии, «Призыв македонянина, https://serg-slavorum.livejournal.com/1942400.html).


_{Несторианский надгробный камень с берегов Иссык-Куля}

В VI-VIII веках громадное степное пространство в центре Евразии (нынешние Монголия, Казахстан, Южная Сибирь, Нижнее Поволжье и степи Северного Кавказа) контролировались тюркскими каганами. За души степняков боролись не только несториане, но и набиравшие силу буддизм и ислам. Но многолетний глава правительства Тюркского каганата Тоньюкук (646-724 гг.) запретил проповедь и буддизма, и ислама среди кочевников. Он завил, что «учение Будды делает людей слабыми и человеколюбивыми», а послам халифа сказал: «Среди моих воинов нет ни цирюльников, ни кузнецов, ни портных; если они сделаются мусульманами и будут следовать предписаниям ислама, то откуда же они добудут себе средства к жизни?». А христианство не вызывало его протеста: по-видимому, несториане, не имевшие собственного государства, в отличие от мусульман и буддистов, не казались всемогущему мудрецу опасными.

В степях того времени господствовали разноплемённые тюрки и монголы: племена этих языковых групп постоянно перемешивались; будучи бесписьменными, они легко переходили с одного языка на другой, поэтому современные споры о том, кем именно были тогдашние народы, представляются бессмысленными. К востоку от Алтая преобладали монголы (хотя были и тюрки), а к западу – тюрки. И те, и другие исповедовали культ неба (тенгрианство) и духов-предков, который не имел устоявшихся форм и письменных традиций. Крушение тюркского каганата и жестокость междоусобных войн подорвали влияние тенгрианства в степях, расчистив поле для новых религий. В VIII веке уйгуры, контролировавшие в то время территорию нынешней Монголии, принимают манихейство, причём им приходится воевать с некой группой, названной в китайских и среднеазиатских источниках «Уч Ыдук» («Три святых»); Л.Н.Гумилёв считал, что под этим именем скрываются степные христиане.

Уйгурия, ставшая манихейской, жестоко конфликтовала со всеми соседями – в значительной мере из-за манихейской нетерпимости. И после разгрома уйгуров и вытеснения их в Синьцзян в степях Халхи массово расселяются монголоязычные племена, и религиозный вакуум пытается заполнить несторианство.

Сегодня трудно понять, как несторианские священники сумели достучаться до сердец монголов. Крайне отрывочные свидетельства – в основном, католиков, побывавших в Монголии уже после смерти Чингисхана, утверждают, что священники-несториане привлекали кочевников в первую очередь умелым врачеванием, что вполне вероятно: медицина в средневековой Сирии была весьма развитой. Занимались они также учительством (среди монголов распространилось сирийское письмо, впоследствии ими забытое) и воспитанием детей. Стационарных церквей в степи не строили (они появляются только после утверждения империи Чингисхана), но священники имели юрты-церкви. Имя Иисуса (Иесу) по-монгольски означало цифру 9, считавшуюся священной в добуддийские времена, и ассоциировалось с именем отца Чингисхана – Есугей. Крест, как писали опять же католики в позднейшее время, воспринимался монголами, в т.ч. нехристианами, как символ распространения власти монголов на все четыре стороны света. Монголы называли несторианство словами «тарза» или «аркагун», а священников – «раббан аркагун», от библейского термина «равви» (учитель).

Между 1006 и 1009 г. несторианство принимает хан могучего племени кереитов Буюрук (точно не известно, имя ли это собственное или титул). Согласно легенде, он заблудился в степи и обратился к святому Сергию, попросив указать дорогу домой. Тот помог хану, и тот «крестился со всем народом», приняв христианское имя Маркуз, т.е. Марк. Разумеется, обращение за помощью к христианскому святому означает как минимум предварительное знакомство с христианством.

Монгольские племена, заселившие Халху после разгрома уйгуров создали протогосударство оригинального типа. Кереиты признавались главным племенем, а их хан был ещё и гурханом (ханом союза равноправных племён, что-то вроде президента конфедерации) всех монголов. Его власть на другими племенами была не столько реальной, сколько моральной. Заставить креститься другие монгольские племена гурхан Маркуз не мог, но некоторые монголы – не кереиты всё же стали несторианами. Крестились онгуты, жившие в излучине Хуанхэ – богатое и культурное племя. Французский исследователь Поль Пеллио в XIX веке обнаружил, что онгуты использовали имена христианского происхождения: Шэн-Вэн (Симеон), Кеули-кису (Георгий), Паолусу (Павел), Юонан (Иван), Юаку (Яков), Юишо (Иисус), Лухо (Лука). Частично крестились меркиты – племя сложного происхождения (возможно, омонголившиеся угро-самодийцы), жившие в нынешней Бурятии и Иркутской области, и, очевидно, некоторые роды в других племенах.

Среди кереитов несторианство укоренилось достаточно прочно. Два века кереитские ханы носили христианские имена - Маргуз I (креститель Монголии), Уба (Увар), Маргуз II, Маргуз ІІІ, Хурджакус (Кириакос), Ван-хан Тогорил (по некоторым предположениям – Иоанн, хотя, возможно, это монголизация китайского титула «Ван»), Эрхе-Хара (Георгий Чёрный), Нилха-Сангун (Илья).

Несторианская кереитская династия не смогла объединить Монголию. Могучая киданьская (северокитайская) империя Ляо поначалу признала второго христианского хана кереитов Уба «царём всех кочевников», но затем развязала против монголов войну, в которой монгольская конфедерация была разгромлена и распалась. В 1092 г. хан Маргуз II попал в плен и погиб, а монголы превратились в вассалов Ляо.

В 1125 г. империя Ляо была уничтожена чжурчжэнями, создавшими на её месте свою империю – Цзинь. Монголы восстановили независимость, и хан кереитов вновь превратился в гурхана всех монголов, однако его власть окончательно стала формальной. Сильное племя татар (они были шаманистами) стало союзником империи Цзинь и не признавало власти гурхана; меркиты, тайджиуты и небольшие племена формально его признавали, но вели совершенно самостоятельную жизнь и политику.

Самую большую угрозу для ханства кереитов представляли найманы – монгольское (либо тюркское или смешанное) племя, по мнению ряда историков, отделившееся от западных («чёрных») киданей Синьцзяна (о них – ниже). Найманы тоже были несторианами, но жёстко конфликтовали с кереитами за власть в Халхе. Найманы (что косвенно подтверждает их киданьское происхождение) имели развитую систему государственного управления, многочисленную бюрократию (черби), были грамотны и богаты. В 1143 г. найманы создали собственное государство, ханом которого стал Инанч-Бильге-Буку, и вступили в борьбу с кереитами. Их успехи в этой борьбе стали возможными из-за конфликта внутри кереитского ханского рода: хан Тогорил (Ван-хан) уничтожил своих братьев, результатом чего стала постоянная нестабильность его ханства и частые измены в пользу более организованных найманов. Тогорил несколько раз терял власть, и восстанавливал её при помощи вождей других монгольских племён (в первую очередь молодого тайджиутского нойона Тэмуджина, впоследствии ставшего Чингисханом), но его власть как гурхана всех монголов стала совсем призрачной.

Нескончаемая война двух сильнейших христианских монгольских племён – уместнее называть их протогосударствами – уничтожила саму возможность создания единой христианской Монголии. Престарелый Тогорил вступил в конфликт с Тэмуджином – и кереиты были разгромлены и присоединены к улусу молодого тайджиута, со временем ставшего Потрясателем Вселенной. Государство найманов после смерти Инанч-Бильге-Буку-хана раскололось – его сыновья Таян-хан и Буюрук-хан не поделили власть. Обе образовавшиеся найманские орды были покорены Тэмуджином, превратившимся в повелителя Монголии и принявшем в 1206 г. титул Чингисхана – всеобщего хана, повелителя степи.

(Окончание следует)

[Александр Васильевич]

(Окончание)

После разгрома найманов в Синьцзяне в течении нескольких лет продолжало существовать последнее христианское государство монголов – Гурханство каракитаев («чёрных киданей»). Оно было создано группой киданей, ушедших на восток после разгрома империи Ляо чжурчжэнями. Киданьский принц Елюй Даши объединил 18 киданьских родов, объявивших его гурханом, и завоевал Синьцзян. Он создал сильное государство, сумевшее разгромить в битве при Катване огромное войско сельджукского султана Синджара (по-видимому, слухи об этой победе христианского воинства над мусульманами породили в Европе легенду о пресвитере Иоанне - восточном христианском царе-священнике, идущем на помощь единоверцам против мусульман). После этого государство Хорезмшахов, претендовавшее на лидерство в исламском мире, признало себя вассалом киданьского вождя. Не известно, был ли сам Елюй Даши несторианином, но его потомки стали христианами. При этом почти всё население Государства каракитаев было мусульманским и немонгольским, что сильно осложняло управление им. После смерти Елюя Даши страной правил гурхан с именем, однозначно свидетельствующим о его исповедании – Илия; затем, после ряда заговоров и убийств, гурханом стал сын Илии Чжулуху (Юрий). В 1211 г. в страну каракитаев перешли остатки войска найманов, потерпевших поражение в войне с Чингисханом, во главе с Кучлуком - внуком Инанч-Бильге-Буку-хана. Найманский удалец женился на дочери гурхана Чжулуху, но затем, сосредоточив в своих руках управление страной, отстранил старика от власти (правда, не убил не заточил его, лишь ограничив в передвижениях). Кучулук презирал мусульман, чем спровоцировал восстание и обращение мусульманского духовенства за помощью… к тенгрианцу Чингисхану, а не к единоверцам (очевидно, не веря в способность хорезмшахов, неоднократно битых несторианами-каракитаями, оказать помощь). Монгольская армия быстро расправилась с кара-китаями и остатками найманов: Кучулук отказался сдаться, отступив в горы Памира, но был настигнут и убит монголами. Он был последним государем-христианином, пусть и призрачного государства…

***

Империя Чингисхана была веротерпимой ко всем исповеданиям, однако великие ханы – чингизиды не имели права исповедовать никакой религии, кроме тенгрианства. После объединения Монголии Чингисхан сделал господствующей религией старое тенгрианство, хотя другие исповедания не притеснял, и несториан в его государстве было множество, в том числе и в высшей бюрократии, и в самом ханском роде (за счёт жё н сыновей и внуков Чингисхана – кереиток и найманок). Несторианка Сорхахтани, дочь Тогорила, жена младшего сына Чингисхана Толуя, мать великих ханов Мункэ и Хубилая, правителя Ирана Хулагу и претендента на великоханский трон Ариг-Буки, была регентшей Монгольской империи на протяжении 20 лет (1232-52 гг.). Главным писарем (начальником аппарата хана) и министром финансов при Чингисхане (и, по-видимому, долгое время после его смерти) был несторианин-уйгур Татунг-а. При дворе великих ханов Гуюка, Мункэ, Хубилая и Тэмура служил влиятельный чиновник и врач, христианин Ай Сюэ, происхождение которого неизвестно (возможно, он был сирийцем, греком или итальянцем). На крайнем западе монгольских владений, в Золотой Орде, христианам якобы симпатизировал (или даже был христианином) сын Батыя Сартак, хотя сведения об этом отрывочны и малоубедительны. Разумеется, при таких влиятельных покровителях несторианство в Монголии было одной из самых значимых исповеданий.


_{Развалины христианского монастыря Сум Хух Бурд в Монголии}

Война монголов с мусульманским халифатом привела к своеобразному «Жёлтому крестовому походу» - экспедиции монгольского корпуса в Месопотамию, Сирию и Палестину на помощь крестоносцам. В 1246-54 гг. в Каракоруме побывали послы Римского папы и короля Франции Плано Карпини и Гийом Рубрук, просившие о помощи христианам в борьбе с мусульманами. В 1255 г. монгольское войско под предводительством Хулагу, младшего брата великого хана Мункэ, двинулось против багдадского халифа – вняв жалобе монгольской администрации Ирана, просьбам папских послов и, возможно – ближневосточных христиан. Сам Хулагу, согласно сведениям источников, симпатизировал буддизму, но его жена, влиятельная Докуз-хатун, была несторианкой, как и командующий войсками, онгут Кит-Бука-нойон. Показательно, что после взятия Багдада Хулагу подарил дворец халифа несторианскому патриарху. Сам Хулагу после победы в Месопотамии удалился в Иран обустраивать свой новый улус, и Кит-Бука начал действовать самостоятельно – и в интересах христиан. Он установил союзные отношения с царём армянской Киликии Гетумом I и одним из вождей католиков-крестоносцев, антиохийским князем Боэмундом. Через Боэмунда Кит-Бука вступил в контакты с Иерусалимским королевством и двинул армию в Сирию и Палестину – помогать «братьям во Христе». Ближневосточные христиане повсеместно приветствовали монголов и помогали им, считая своими освободителями от мусульманского гнёта.


_{Современное изображение монгольских воинов на Ближнем Востоке}

А отношения с католиками не сложились. По не вполне ясным причинам крестоносцы объявили монголов дикарями, принимать помощь которых – всё равно, что «изгонять Люцифера при помощи Вельзевула». Перед победоносным войском Кит-Буки, занявшим Сирию и взявшим Дамаск, закрылись ворота католических крепостей, и монголы остались в пустынной местности без пищи, воды и сменных лошадей. Взбешенные такой изменой, монголы разгромили несколько отрядов и крепостей крестоносцев, но продолжили войну с мусульманами. В 1260 г. монголы – впервые после своего первого завоевательного похода против тангутов в 1205 г., потерпели сокрушительное поражение. При городке Айн-Джаллут, в современном палестинском секторе Газа, армия Кит-Буки была наголову разбита египетскими мамелюками. Сам Кит-Бука попал в плен, отказался преклонить колени перед мусульманским полководцем Кутузом и был убит.

Почему провалился «Жёлтый крестовый поход», до конца неясно до сих пор. Предположительно, монголы и крестоносцы друг другу сильно не понравились. Монголы не желали разбираться в противоречиях между феодалами, религиозными орденами, а также между православными, католиками, несторианами и армянами. Они не разбирались в богословии, и наверняка только раздражались, когда их пытались впутывать в непонятные им склоки. Скорее всего, монголы, не знавшие до той поры поражений, были высокомерны по отношению к крестоносцам – ведь те же просили их о помощи, а не наоборот. А крестоносцы сами были высокомерны и нетерпимы, и заносчивость непонятных скуластых воинов (монголоидов до этого европейцы вообще не видели), к тому же не искушённых ни в чём, кроме войны, была для них невыносима. Можно предположить, что часть крестоносцев не желала делить лавры победы с чужаками – а ведь тогда крушение исламского мира казалось таким реальным!

После этого отношения с монголами (на основе совместной борьбы с мусульманами) пытался наладить уже сам папский престол, но из этого ничего хорошего не вышло. Монголы не простили предательства крестоносцев, и даже массовые казни тамплиеров во Франции (одним из обвинений которых был срыв «Жёлтого крестового похода») не убедили власти Каракорума в готовности католиков к сотрудничеству.

При Хубилае в Каракоруме было много католиков. «Марко Поло сообщает, что в Ханбалыке три гостиницы соответственно принадлежали ломбардцам, немцам и французам. О том, как относились монгольские правители Китая к учености западноевропейцев и к их религии – католичеству, свидетельствует просьба Хубилай-хана к папе римскому прислать сто ученых, сведущих в христианском богословии, а также в «семи науках» – художественном слове, логике, пении, математике, астрономии, музыке и географии. Из западноевропейцев, находившихся при юаньском дворе в конце XIII – течение XIV вв. заметный след в истории познания Китая оставили видные деятели римской католической церкви Джованни Монтекорвино, Одорик из Порденоне и Джованни Мариньоли» (Христиане в Китае в эпоху монгольского владычества (XIII–XIV вв.), http://www.synologia.ru). Л.Н.Гумилёв считал, что католики (а Монтекорвино был послом Римского папы Николая IV и архиепископа Ханбалыка) интриговали против несториан и православных, стремясь подчинить монгольских христиан папскому престолу. Как бы то ни было, во время правления симпатизировавшего христианству Хубилая начался быстрый упадок монгольского христианства. Сам Хубилай постепенно склонялся к поддержке буддизма, что неудивительно: буддизм прочно обосновался в культурно близком Тибете, не был национальной верой крупных народов, покорённых монголами (а монголы не хотели принимать веру побеждённых).

Возможно, в изменении отношения Хубилая к христианству сыграла роль гражданская война между Хубилаем и его братом Ариг-Букой, развернувшаяся в 1260-62 гг. Хубилай опирался на земли Китая и наёмную армию, обученную монгольскими офицерами, но состоявшую из китайцев, вьетнамцев, русских и аланов (осетин), а Ариг-Бука – на собственно монголов, считавших, что покорённые народы получили больше прав и привилегий, чем они сами. Л.Н.Гумилёв считал, что Ариг-Бука опирался на монголов-несториан, что представляется хотя бы отчасти убедительным: окончание «Бука», т.е. «бык», характерно для монгольских христиан. Хубилай сделал выбор – в пользу наднациональной империи, а Ариг-Бука был ставленником монгольских традиционалистов, в т.ч. несториан. Поэтому выбор Хубилая в пользу буддизма естественен, тем более, что буддизм мог предложить монголами не менее стройную идеологию и не менее богатую культуру и прекрасное искусство, чем христианство. Тем более, что буддисты были ближе и понятнее, а христианский мир делался всё более далёким всё менее интересным для монголов.

Несторианство к тому времени превратилось из международного исповедания, охватывавшего Ближний и Средний Восток, в национальную веру живущих на севере Месопотамии ассирийцев. Их монгольские единоверцы не получали духовной подпитки со стороны, а сами они не имели достаточных религиозных знаний. А с католиками и православными духовного единства достигнуто не было. Монгольские ханы, при всём уважении к христианству, не считали его монгольской национальной религией и не могли сделать его таковой: слишком велико было влияние подданных других исповеданий – в первую очередь тенгрианцев, буддистов, мусульман, даосов и конфуцианцев. Подданные-христиане составляли лишь малую часть подданных империи – только часть монголов, часть уйгуров и небольшие группы горожан в Иране и Центральной Азии (русские княжества были вассалами, но не подданными империи).

Не имея духовной подпитки извне и собственного образованного христианского клира, монгольское несторианство постепенно угасло. Уже в XIV веке, скорее всего, функционировало лишь несколько христианских монастырей и стационарных церквей, да и там священнослужителями, судя по отрывочным сведениям и уцелевшим надписям, были в основном уйгуры, а не монголы. Тогда под ударами восставших китайцев рухнула Монгольская империя, что вызвало колоссальные жертвы и массовые перемещения монголов; в этом хаосе христианству было трудно уцелеть. Уже в следующем, XV веке, никакой информации о монголах-христианах нет; наверное, христианство в этой стране окончательно исчезло. Зато началось быстрое усиление буддизма – природа не терпит пустоты.

В 1640 г. монголы сделали окончательный выбор: съезд всех монгольских племён в Джунгарии принял «Великое уложение», объявившее буддизм национальной религией монголов.

…А от монгольского христианства остался лежащий в халхасской степи камень «Дааган Чулуу» («Камень двухлетнего жеребёнка») – молчаливый свидетель того времени, когда Монголия почти стала христианской страной.

https://dzen.ru/a/XaL4QDSAggCxCqkb