Русская беседа

Диакон Георгий Максимов

«Я лично пережил опыт любви Божией»

Свидетельства бывших буддистов, обратившихся в Православие

(http://www.pravoslavie.ru/sas/image/101482/148263.p.jpg?0.43563997838646173)
_{Православный китаец}
    

С конца XIX столетия началась активная проповедь буддизма в странах Запада. Уже святитель Николай Японский неоднократно обращал на это внимание. В дневниках он пишет: «Есть в Сан-Франциско и бонзы, проповедующие буддизм, и есть у них несколько обращенных в буддизм американцев; на Гавайских островах построены кумирни; бонзы там копируют христианских миссионеров – устраивают по воскресеньям свои богослужения и проповедь, занимаются благотворительностью»[1]. Святой Николай упоминает также «Отани Козуи, главу буддийской секты “Ниси хонгвандзи”. Он воспитывался в Англии… ныне лучший по нравственности и деятельности человек в буддизме; рассылает миссионеров проповедовать буддизм в христианских странах, и в Америке уже много обращенных в буддизм»[2]. Пишет, что в Иннае «бонзы… оглашают местность проповедью: “Как скоро явится иностранец сюда, обращай и его в буддизм, потому что что же такое христианство пред буддизмом!”»[3].

В ХХ веке буддистские монастыри и общины появились во многих странах Европы и Америки, это учение стало широко известным. По свидетельству Кевина Аллена, «восточные религиозные традиции растут и набирают силу в американской религиозной жизни. В настоящее время буддизм является четвертой по величине религиозной группой в США, с 3 миллионами последователей, примерно 800 000 из которых являются американскими “новообращенными”»[4].

Этот процесс, хотя и в меньшей степени, затрагивает и православные страны – Россию, Грецию, Сербию. Между тем есть немало людей, для которых принятие буддизма оказалось всего лишь этапом на пути к Православию. В англоязычной среде часто появляются их рассказы о собственном обращении из буддизма ко Христу. Это играет и миссионерскую роль: такое свидетельство о собственном опыте может дать пищу для серьезных размышлений людям, увлеченным буддизмом. При этом, в отличие от классической полемики, при данном подходе представлен взгляд человека, знающего обсуждаемую религию не снаружи, а изнутри и уже этим защищенного от упрека в некомпетентности.

(http://www.pravoslavie.ru/sas/image/101482/148270.p.jpg?0.9551135150250047)
_{Монастырь Симонопетра}    

Поскольку в России пока что данная тема остается малоизвестной, мы проведем обзор этих материалов. Прежде всего, стоит начать с тех свидетельств, которые принадлежат людям, от рождения исповедовавшим буддизм. Наиболее примечателен в этом отношении монах Исаия Симонопетрит – родившийся во Вьетнаме китаец, который, обратившись на Западе в Православие, впоследствии принял монашеский постриг на Святой горе Афон.

Отвечая на вопрос о причинах своего обращения, отец Исаия говорит: «В буддизме ты очень одинок. Там нет Бога. Ты всецело борешься с самим собой. Ты наедине с собой, со своим эго. Ты совершенно одинок на этом пути. Это великое одиночество. А здесь у тебя есть помощник, товарищ и попутчик – Бог. Ты не одинок. У тебя есть Кто-то, Кто тебя любит, Кто заботится о тебе. Он заботится, даже если ты не понимаешь Его. Ты говоришь с Ним. Рассказываешь Ему, как чувствуешь себя, чего бы тебе хотелось, – существует взаимосвязь. Ты не одинок в трудной борьбе за жизнь и духовное совершенство. Это глубокая потребность человека. Что подтверждается и жизнью. Даже буддисты, исповедующие нетеистическую религию, создали различные божества. Пусть даже это была только мечта. Но они нуждались в том, чтобы соотноситься с чем-то, с кем-то вне себя»[5].

(http://www.pravoslavie.ru/sas/image/101479/147921.b.jpg?0.6782405150588602)
_{Чтец Иоанн Трисанджая}

Другое свидетельство дает чтец Иоанн Трисанджая, индонезиец, в прошлом президент буддистской молодежной ассоциации на острове Ява. Он рассказывает, что впервые начал узнавать о Православии от отца Алексия, который раньше тоже был буддистом. В какой-то момент юноша прекратил с ним общение и стал жить непутевой жизнью, но вдруг однажды «я почувствовал, как глубоко внутри меня кто-то сказал мне возвращаться к отцу Алексию, и я вернулся и стал изучать Православие… Затем крестился с именем Иоанн… В христианстве я нашел освобождающую весть о том, что Христос победил силу смерти Своим воскресением, а значит, нет бесконечных циклов рождений и смертей и нет больше властвующего над тобой закона кармы, но есть сила милосердия через Христову победу над грехом, смертью и диаволом. Буддисты боятся кармы, потому что боятся оказаться в следующей жизни в плохом положении – но в этом нет страха Божия, потому что [для буддистов] Бога не существует. А для достижения хорошей кармы указано столько сложных условий и требований, что во всем этом нет милости Божией. Поняв красоту православного учения, я имею сильное желание послужить Христу»[6].

Значительно больше свидетельств со стороны американцев, которые, происходя из протестантских либо католических семей – как правило, малорелигиозных, – в сознательном возрасте обращались в буддизм, а затем духовный поиск приводил их в Православие. Одни были в буддизме недолгое время и покинули его по причинам интеллектуального свойства, другие же глубоко и на многие годы погрузились в буддистскую традицию – их сподвигнуть к обращению в Православие смогли только экстраординарные события в духовной жизни.

   Казалось нелогичным считать, что мир случаен. Всё больше я начал думать о Боге, мысль о Котором придавала смысл жизни

Из свидетельств первой группы в качестве наиболее типичной можно привести историю Нектария. Он родился и вырос в неверующей американской семье. Когда начал задаваться вопросами веры и изучать мировые религии, заинтересовался буддизмом и, после чтения многих книг, стал буддистом, причем «особый интерес испытывал к сото дзен-буддизму, который берет свое начало в Японии. В то время, пока я был практикующим буддистом, мне чего-то недоставало. В буддизме нет идеи или веры в личного Бога, спасение должно быть достигнуто тобою самим, что начало казаться мне бессмысленным, – на мой взгляд, должно было существовать нечто большее, чем просто переход от этой жизни к следующей с целью достижения абсолютного небытия. Я стал испытывать неудовлетворенность от отсутствия идеи личного и любящего Бога и от того, что, согласно учению о реинкарнации, нужно будет снова вернуться в эту жизнь. Казалось нелогичным считать, что мир случаен. Всё больше я начал думать о Боге, мысль о Котором придавала смысл жизни. Поэтому я стал искать истину снова», и поиски привели Нектария в Православную Церковь[7].

В качестве примера обращения ко Христу тех, кто глубоко погрузился в буддистскую традицию, приведем историю американского художника Нила Страйкера, который очень подробно описал свой духовный путь[8]. По происхождению пресвитерианин, но воспитанный родителями, которые лишь номинально были христианами, уже в зрелом возрасте он стал буддистом школы Нингмапа тибетского направления и пребывал в ней в течение десяти лет, причем из них последние три года – посвященным в степень нгакпа[9]. Страйкер совершал паломничества в Непал и общался с буддистами той же школы в США и Англии. Он тепло вспоминает своего прежнего духовного наставника, который остается для него «примером доброты».

   Вдруг я произнес: “Я скучаю по Иисусу”. Как только я произнес это, я ощутил, что заполнился тоской

Толчком к его возвращению в христианство стал случай, произошедший в январе 1999 года: когда Нил ночью сел перед домашним алтарем, зажег свечи и, как обычно, приступил к практике мантр, неожиданно для себя он вдруг произнес: «Я скучаю по Иисусу». «Как только я произнес это, я ощутил, что заполнился тоской. Мне было больно на душе. Я не мог в это поверить. Я старался перенаправить свое внимание и продолжить медитацию, но мне не удалось». Эта тоска не оставляла его и после, при том что внешне его жизнь была успешной во всех отношениях и в ней не было никакого кризиса.

Через несколько дней Нил испытал глубоко личный опыт, в котором ощутил божественную любовь Христа к себе. «Ничего подобного не было в моем буддизме – во всем, что я получил от учителя или через свою практику… Я был потрясен до глубины души».

(http://www.pravoslavie.ru/sas/image/101482/148269.p.jpg?0.45431924844160676  )

«Мой учитель был атеистом, и буддизм, как я усвоил, определенно не признает ни идею Бога-Творца, ни Бога, Который был бы источником любви». Поэтому в первое время Нил, рассказывая близким о пережитом им опыте, не решался произнести слово «Бог» или «Христос». «Я, конечно, не хотел становиться христианином. Я годами обличал христиан как лицемеров и идиотов… и у меня не было никакого намерения исследовать этот путь». Тем не менее, «я столкнулся с тем фактом, что существует Творец любви, Источник любви, и это было необъяснимо в моем буддизме и в моем опыте… Атеизм моего учителя мешал ему понять ту реальность, которая вошла в мою жизнь… Я узнал, что мой учитель был неправ относительно Бога… Он говорил, что Бога нет, а я лично пережил опыт любви Божией».

Вскоре православный знакомый подарил ему книгу иеромонаха Дамаскина (Христенсена) «Христос – Вечное Дао», которая помогла Нилу осмыслить пережитый им опыт. Но ему психологически было нелегко смириться с мыслью о возвращении в религию, которую он оставил, а кроме того «менее всего он желал быть вовлеченным в Церковь».

Впервые Страйкер посетил православную службу в Свято-Троицком храме Сан-Франциско 7 февраля 1999 года. Богослужение произвело на него огромное впечатление – «это было удивительно и до смерти страшно. Чувствовалось, что всё это правильно… Я нашел новый вид христианства, определенно не христианство моего детства».

Нил начал регулярно посещать православные богослужения и, вслушиваясь в тексты, «был поражен… я никогда не слышал о богословии, которое бы пелось». В текстах, поющихся на православном богослужении, он стал различать указания на то, что пережил во время своего особого духовного опыта. После этого он начал использовать в своей речи в положительном контексте слова «Бог» и «Христос», но всё еще продолжал считать себя буддистом, который «просто исследует христианство».

Говоря о внутренних препятствиях на пути к христианству, Нил пишет: «В буддизме Ваджраяны вы смотрите на учителя как на просветленное существо… Вы кладете земной поклон перед ним… Я был готов пасть ниц перед моим наставником, но не мог сделать в православном храме земной поклон перед Богом, перед Христом, перед образами святых… Я готов был даже принять крещение, но только не совершить земной поклон… В моем упрямстве было что-то бессмысленное даже для меня самого. Я понимал, что это странно – падать ниц перед наставником и до сих пор не сделать этого перед Богом. Как-то казалось легче доверять человеку, чем Богу… Что-то еще противилось во мне Христу, хотя я знал, что уже не сверну с этого пути.

(http://www.pravoslavie.ru/sas/image/101149/114935.p.jpg?0.048459833953529596)
_{Четверг первой седмицы Великого Поста.}

Службы Великого Поста стали менять меня… Каждое слово песнопения, казалось, было обращено ко мне… В храме я переживал ощущение времени так, как нигде более… И однажды на великом повечерии я наконец опустился на колени перед Богом. Я почувствовал, каким был гордым дураком, отказываясь от объятий Христа. Когда моя голова коснулась пола, Бог сокрушил мое сердце. Я рыдал и не мог остановиться… Бог сокрушил мое сердце, мое высокомерие и мое одиночество. И я даже на йоту не был достоин Его любви».

Но не тогда, а еще позднее наступил момент, когда Нил «понял, что пути назад нет. Я был влюблен, и мне нужно было стать как можно ближе к этому источнику любви». Он понимал, что нарушает обеты, данные наставнику и буддистской общине. Узнав, что его наставник приезжает в Сан-Франциско, он заранее договорился о встрече с ним. «Я рассказал ему, что случилось… думаю, он увидел во мне, что мой опыт был подлинным… Я стал бывшим буддистом. Все мои боги были удалены… идамы[10] и защитники больше не существовали для меня… Я просил освободить меня от обетов. Я себя ужасно чувствовал. Это был мой духовный отец на протяжении более восьми лет. Он любил меня, и я любил его, и я знал, что это причинит ему боль… Наставник сказал, что освобождает меня от моих обетов. Он предложил изучать христианство в течение года, и если я за это время решу вернуться обратно к своим обетам, то он увидел бы, что я прошел через некоего рода трансформацию… Я сказал, что не собираюсь сдерживать себя, но хочу идти по пути христианства так далеко, насколько смогу. Тогда он сказал мне, что моей единственной обязанностью по отношению к нему является стать хорошим христианином». Но что касается друзей-буддистов из общины, то они, узнав о решении Нила, восприняли его крайне негативно. Несмотря на большие переживания, связанные с этим разрывом, Нил говорит, что, когда возвращался, «было чувство уверенности, что решение правильное… [потому что только так] я мог приблизиться к любви Божией».

23 мая 1999 года он принял крещение в Православной Церкви, и когда после этого «приступил к Чаше, то ощутил, что вернулся домой, что я дома».

Близким к истории Нила является рассказ монаха Адриана (МакЛиза), для которого решающими при переходе в Православие были именно переживания духовного опыта соприкосновения с Богом как Личностью[11]. Хотя его отец был верующим католиком, а сестра стала православной монахиней, сам он вырос совершенно нерелигиозным человеком. Пустота «офисной» жизни в Англии и Америке привела его к работе в Японии, где он жил три года. Затем он отправился в путь и «путешествовал по всей Азии от Вьетнама до Сингапура без определенной цели». В Бирме он, поднимаясь к буддистскому храму по лестнице в тысячу ступеней, повстречался с местным монахом. Американец стал спрашивать про политическую ситуацию в стране, но монах повернул разговор в другое русло. «“На прошлой неделе я видел фильм, называющийся "Иисус из Назарета". Какая удивительная жизнь!” Следующие десять минут он превозносил добродетели Христа. Я был ошеломлен. Буддистский монах обращал меня не в свою религию, а в христианство! Еще со школы я считал себя далеким от христианства, а тут язычник возвращал мне то, что я отверг. Слова простого буддистского монаха пробудили во мне понимание, что христианство – это нечто большее, чем я себе представлял. Я пока еще не собирался всерьез изучить его, но стал более расположен к тому».

(http://www.pravoslavie.ru/sas/image/101482/148275.p.jpg?0.9900724720209837)  

Затем он путешествовал по Непалу, где просто из любопытства посетил буддистский монастырь. Молодого человека, скептически настроенного ко всякой вере, очень удивило встретить там искренне верующих людей. «Я был поражен, узнав, что они верили в ад. Кто в наше время верит в ад?.. Изучая другие элементы их доктрины… я был ошеломлен: после того, как мне 27 лет говорили: “делай всё, чтобы чувствовать себя хорошо”, тибетцы сказали мне, что всё, в чем ты чувствуешь себя хорошо, вероятно, сделает тебя несчастным в этой жизни или в следующей». Он остался в этом монастыре на несколько месяцев, «изучая философию тибетского буддизма и медитацию». После этого «я знал, что не смогу больше жить прежней жизнью». Намереваясь вернуться в Америку, он взял билеты на рейс «Аэрофлота», с трехнедельной остановкой в Москве, где жила его сестра, православная монахиня.

(Продолжение следует)

(Продолжение)

«Моя сестра встретила меня в аэропорту и сразу начала свой трехнедельный интенсивный курс по Православию. Новый мир открылся мне. Я был в стране, где люди умирали за Христа и появление святых было обычным делом. Это не было пустое христианство, рассматриваемое как социальное обязательство. Это были люди, которые пережили невероятные трудности, страдая за правду. Я начал читать тома о Православии, посещать церкви и вежливо обсуждать с моей сестрой различия православных и буддийских принципов.

(http://www.pravoslavie.ru/sas/image/101482/148276.p.jpg?0.49704103893600404)
_{Протоиерей Артемий Владимиров}

Потом я встретил отца Артемия, известного московского священника… Он говорил, что мой опыт в Непале был дан мне Богом, чтобы вытащить меня из материализма. Потом он рассказал, почему христианство является истинной верой: только оно имеет личного Бога. Раньше я не понимал важности этого факта… Я посетил Троице-Сергиеву Лавру и впервые приложился к мощам святого. В этих “мертвых костях”, казалось, было больше жизни, чем во всей южной Калифорнии». Когда он собирался улетать в США, то сестра сказала: «Раз ты провел три месяца с буддистами, то проведи хотя бы месяц с православными». Что он и сделал, отправившись в монастырь преподобного Германа Аляскинского. Именно здесь ему открылось через особое стечение обстоятельств и внутреннее прозрение, что Бог – это личность, а не безликая сила, именно поэтому Он может любить и Его можно любить. Впоследствии он принял Православие в этом монастыре, а затем и монашеский постриг с именем Адриан. «Когда мы приходим к пониманию Бога как личности, мы начинаем видеть Его руку не только в обстоятельствах каждодневной жизни, но и в событиях прошлого, которые привели нас к настоящему моменту. Мы видим, как от частичной правды Он привел нас к полноте истины».

    Темноту ничто не волновало. Это было абсолютное безразличие, полная безликость. Таков был мой опыт, когда я практиковал дзен

Заслуживает внимания также история иеромонаха Дамаскина (Христенсена). В молодости он практиковал дзен-буддизм и получил через это определенный духовный опыт. В частности, во время медитаций у него было такое видение: «…темнота, бесконечное небытие вне времени и пространства, где всё временное не имеет значения… Я видел множество существ, которые обращались к этому, молили. Но темноту ничто не волновало. Это было абсолютное безразличие, полная безликость. Таков был мой опыт, когда я практиковал дзен. И по сей день я считаю, что это был реальный опыт. Проблема не в том, что я увидел, а в том, как это интерпретировал, потому что тогда я подумал, что увидел Бога»[12].

(http://www.pravoslavie.ru/sas/image/101482/148277.p.jpg?0.818797379732132)
_{Иеромонах Дамаскин (Христенсен)}

В то время, общаясь с христианами-протестантами и наблюдая их служение, молодой американец Христенсен воспринимал его как менее просвещенное поклонение, тогда как себя считал обретшим высшее знание. «Я думал, что эти христиане нуждаются в личном Боге, потому что запутались в своем эго, потому что, еще не преодолев свою личностность… они нуждались в человекоподобном Боге… я же знал секрет, которого они не знали, – что Он, вернее, оно – безлично. Ты можешь просить у него что угодно – ему всё равно. Оно не против тебя, но и не с тобой… И в действительности ты ничего не можешь сказать о нем. Оно просто есть и всегда будет таким». Христенсен упоминает, что общался и с другими людьми, которые посредством йоги или дзен или употребления наркотиков пережили сходный опыт «безличного божества… вечного “сейчас”… безличной силы Вселенной». Делясь друг с другом этим опытом, они даже не задумывались о том, ради чего предпринимали подвиги аскезы христианские святые, что двигало ими. Христенсен пишет, что в тот период жизни он чувствовал себя так, словно был в аду.

Пересмотреть свои взгляды ему помогли книги архимандрита Софрония (Сахарова) – именно в тех местах, в которых описывается отличие Иисусовой молитвы от восточной медитации. «Это поразило меня как ничто другое и навсегда изменило мою жизнь». Он приводит довольно пространную цитату:

«Путь наших отцов требует крепкой веры и терпения, тогда как наши современники пытаются быстро схватить все духовные дары, включая даже непосредственное созерцание Бога. Нередко среди них встречается склонность провести параллель между молитвою Именем Иисуса и йогой… Считаю необходимым категорически подчеркнуть радикальное различие между Иисусовой молитвой и всеми иными аскетическими теориями.

Заблуждаются все те, кто стремятся мысленно совлечься всего преходящего, относительного, чтобы таким образом перешагнуть некий невидимый порог, осознать свою безначальность, свое “тождество” с Истоком всего сущего; чтобы растворить в океане сверхмысленного и свою персональность… Аскетические усилия подобного рода дали некоторым возможность испытать некий мистический трепет, познать состояние молчания ума по выходе его за пределы временных и пространственных измерений. В подобных опытах человек может ощущать покой совлечения непрестанно меняющихся явлений видимого мира; раскрыть в себе свободу духа и созерцать умную красоту. Конечное развитие такой имперсоналистической аскетики многих привело к усмотрению божественного начала в самой природе человека, к тенденции самообожения, прозреть в себе некую “абсолютность”… испытать влечение к возврату в то состояние покоя, в котором человек был якобы до явления своего в этот мир; во всяком случае, после опыта совлечения может родиться в уме этот род мысленной аберрации.

(http://www.pravoslavie.ru/sas/image/101482/148278.p.jpg?0.45853200391866267)
_{Архимандрит Софроний (Сахаров)}

Скажу из моего собственного опыта, что Бога Истинного, Живого, то есть Того, Который есть “Сущий”, – во всем этом НЕТ. Это есть естественный гений человеческого духа в его сублимированных движениях к Абсолюту. Все созерцания, достигаемые на этом пути, суть самосозерцания, а не Богосозерцания. И во всем этом нет спасения человеку… Наша молитва всегда должна быть личностной, лицом к лицу. Он создал нас, чтобы мы стали причастны Его святому и божественному бытию, не разрушая своего собственного характера. Именно таково бессмертие, которое Христос обещал нам»[13].

Иеромонах Дамаскин продолжает: «В этом разделе архимандрит Софроний прекрасно описал то, что испытал я… Сам занимавшийся йогой, он не отрицает подлинность опыта сверхличностного сознания. Он не был из тех христиан, которые… отрицали опыт нехристианских духовных практик как сплошь злых и демонических. Отец Софроний показывает, что эти переживания верны, а не ложны. Этот раздел объяснил всё. И то, почему я был в аду… и то, почему христианские святые проводили всю свою жизнь в попытках достичь личного Бога… Раньше я думал, что вера в личного Бога – это лишь состояние неполного духовного развития, а подлинная реальность – это безличный Абсолют. Теперь я начал понимать, что всё как раз наоборот: переживание вечного безличного бытия – это лишь часть пути… А главное – это пребывающий в вечности “Аз есмь”.

Да, я пережил ощущение вечности как “ничто”, но ничто не является Богом… Когда человек углубляется в себя с помощью медитации (или наркотиков), он, скорее всего, придет в это состояние небытия… Такой опыт может в какой-то степени подготовить к уверению в Бога (как было в моем случае), но он не может быть конечной остановкой на духовном пути. Путь единения с Богом лежит через любовь между человеком-личностью и Богом-Личностью».

Всё это Христенсен узнал из работы отца Софрония, однако оставалась одна проблема: «Самое обидное заключалось в том, что это была просто книга и ее автор жил в Англии. А мне нужен был кто-то, кто бы помог мне войти в эту реальность, чтобы познать Бога как Личность».

Таким человеком для него стал иеромонах Серафим (Роуз), который, живя как древнехристианский аскет в лесу, был «самым умным человеком из всех, что я когда-либо встречал». С его помощью отец Дамаскин не только принял Православие, но и монашеский постриг в монастыре отца Серафима. Он приводит выдержку из одного письма своего наставника: «Когда я впервые посетил православную церковь, это было сделано только для того, чтобы посмотреть другую традицию. Тем не менее, войдя в православный храм (а дело было в русской церкви Сан-Франциско), я почувствовал то, что не испытывал в любом буддийском или ином восточном храме. Что-то в моем сердце сказало, что я дома, что все мои поиски закончились. Я не знал, из-за чего это, ведь служба была непривычной и проводилась на незнакомом языке… Когда я встретился с Православием и православными людьми, в моем сознании появилась новая мысль: что истина – это не просто абстрактная идея, которую ищет и познает ум, но личность, которую ищет и любит сердце. И так я встретил Христа».

(http://www.pravoslavie.ru/sas/image/101482/148279.p.jpg?0.9003291488625109)
_{Иеромонах Серафим (Роуз)}

Иеромонах Дамаскин замечает: «Так же встретился с Иисусом и я», при этом он подчеркивает, что, став христианином и монахом, не «жил долго и счастливо» и «у меня нет всех тех преимуществ, которые популярные проповедники обещают успешному христианину… Как говорил архимандрит Софроний, “нет ничего более трудного в аскетическом подвиге, как приближение к Богу, Который есть Любовь”. Но я бы предпочел быть с личным Богом и умереть, чем верить в безличный абсолют и не страдать. Следование за Христом – это крестный путь… но он дает нам неземную внутреннюю радость, которую никто у нас не может отнять».

Еще один обратившийся, Джон Хейлман, свидетельствует, что переходы американцев из буддизма в Православие – это не просто единичные случаи, а тенденция. Он пишет: «Помимо меня самого мне известны еще семь человек, которые стали православными христианами после того как были последователями дзен-буддизма или тибетского буддизма (в основном школы Нингмапа)»[14].

Рассуждая о «западных буддистах» как о перспективном поле для православной миссии, он предлагает ряд пунктов, которые, по его мнению, «показывают, почему православное христианство привлекательно для буддистов:

    * буддизм всегда по природе был в первую очередь монашеским и аскетическим деланием с акцентом на духовные практики, а не просто согласием со “списком истин”. В буддизме есть понимание органического единства между соблюдением заповедей и качеством духовной жизни, что хорошо помогает при изучении Православия;

    * буддизм всегда в той или иной форме имел “иконографию”;

    * буддисты почитают жития подвижников, мощи и “святыни”;

    * буддисты (по крайней мере, тибетские) имеют очень сложные и развитые формы литургической практики, в том числе песнопения, благовония и т.д.;

    * буддисты понимают, что лучше не жить настоящей жизнью, но бороться за будущую;

    * буддисты понимают значение бесстрастия и душевного покоя;

    * американцы, которые стали буддистами, – это, как правило, искренние духовные искатели, которые привычны к труду по изучению иностранных языков и культур и к понуждению себя выйти за пределы своей “зоны комфорта”, чтобы усвоить глубину духовной жизни».

Хейлман открыл в интернет-форуме специальную площадку для обсуждения этого вопроса с теми, кто, подобно ему, перешел из буддизма в Православие. Один из участников, Серафим Дэвис, дополняет список «сходств между Православием и буддизмом:

    * представление о духовном отце в Православии и концепция наставника в тибетском буддизме;

    * использование четок в Православии и молитвенных бус в буддизме;

    * ряд пересечений между писаниями отцов-пустынников и тибетских буддистских святых».

О своем пути в Православие Серафим говорит: «Я был последователем тибетского буддизма школы Гелугпа в течение десяти лет. Мое детство было лишено какого-либо религиозного воспитания, но я никогда не мог избавиться от понятия Бога-Творца или вечной души. В конечном счете, эти вопросы увели меня из буддизма»[15].

Другой участник дискуссии, Джон Симмонс, считает нужным больше обратить внимание на отличия и признается, что уже после своего обращения из буддизма в Православие и крещения осознал, «сколь значимо и велико то отличие, что в буддизме отсутствует что-либо аналогичное Страстям Христовым и Евхаристии. Учение Лотосовой Сутры о смерти Будды было очень трогательно для меня, но оно не имеет такого же значения для всех буддистов, и, в действительности, смерть Будды не является центральным событием буддийской веры… в буддизме спасение доступно только для духовной элиты, потому что только буддийские монахи имеют серьезные перспективы просветления в этой жизни, а в христианстве каждый христианин может реально надеяться на спасение».

(http://www.pravoslavie.ru/sas/image/100273/27388.p.jpg?0.2041336668189615)
_{Христос Пантократор.
Икона VI в. Синайский монастырь святой Екатерины}

Хейлман предполагает, что в миссионерских целях «было бы хорошо составить книгу с историями обращений» бывших буддистов в Православие. Интересно его замечание о том, что в известных ему историях «общий знаменатель, кажется, состоит в том, что если у человека было хотя бы небольшое знание о Христе, прежде чем он стал буддистом, то даже самое маленькое впечатление, даже из раннего детства, приведет к тому, что этот буддист достигнет точки, после которой он уже не сможет расти как буддист. Есть буддийские практики, которые служат для “открытия сердца”. Такая практика часто не работает для того, в чьем сердце хотя бы кратко был Христос – их сердца будут открыты только для Него. Не один буддист переживал такой опыт, когда мантра, которую он произносил более ста тысяч раз, в один прекрасный день превращалась в “Господи, помилуй”. И Он их миловал!»

О больших перспективах для православной миссии среди американцев, обратившихся в буддизм, говорит и Аллен, но он же сетует на то, что в этом отношении православными в США практически ничего целенаправленно не делается. Он подчеркивает, что «восточные религии никогда не являлись теоретическими доктринами. Их суть – в борьбе за освобождение от смерти и страданий путем духовного опыта… Это главное, что сближает их с Православием, поскольку оно по сути является терапией и преображением человека»[16].

Есть аналогичные рассказы и написанные русскими, обратившимися из буддизма. Прежде всего стоит упомянуть анонимный текст «Исповедь бывшего буддиста»[17].

Автор рассказывает, что воспитан был в атеистической семье. Он познакомился с буддизмом будучи студентом мединститута сначала на платных курсах по экстрасенсорике, а затем через литературу. Позднее начал изучать дзен-буддизм и практику медитаций в группе под руководством учителя-японца. Как говорит автор, «в тот период я искренне считал себя буддистом». Он замечает: «Большинство истинных буддистов не критичны по отношению к своей религии, их не пробить никакой православной антибуддийской проповедью. Зачастую это обусловлено тем, что буддисты не знают всей правды о буддизме, незнакомы с историей буддизма. Я и сам был таким. Но критичность по отношению к буддизму во мне начала зарождаться тогда, когда я узнал, что двое моих знакомых попали в психушку. Они были буддисты. До того как попасть в психушку, они усиленно практиковали медитацию». Позднее во время работы в военном госпитале он стал свидетелем еще двух таких случаев офицеров, которые в результате увлечения буддизмом и медитацией оказались в психиатрическом отделении. Автор оговаривается, что попадание в психбольницу не является чем-то обычным для буддистов, однако отмечает, что именно эти случаи подтолкнули его к критическому взгляду на буддизм.

    Я с удивлением узнал о том, что буддизм не такая уж “белая и пушистая религия”, как его рекламируют

(http://www.pravoslavie.ru/sas/image/101482/148288.p.jpg)
_{Джа-лама}

Большое впечатление на него оказало знакомство с литературой по истории буддизма. «Я с удивлением узнал о том, что буддизм не такая уж “белая и пушистая религия”, как его рекламируют. Оказалось, что в истории буддизма был Джа-лама, который приносил человеческие жертвоприношения Махакале… Весьма неприглядное впечатление произвела на меня и информация о человеческих жертвоприношениях в монастырях Тибета[18]… Узнал о войнах “красношапочников” и “желтошапочников” в Тибете – о том, как они захватывали друг у друга монастыри и насильно обращали монахов в свою веру (в свою ветвь буддизма)… В тот же период ко мне в руки стали попадать книги диакона Кураева. Узнал я о том, что моральное оправдание гонениям христиан в Японии были даны буддийским монахом Судэном в его трактате “О вреде христианства”. Книга эта (Судэна) попала ко мне в руки – и я с нею ознакомился тоже (ее выпустили в Киеве украинские буддисты)».

(Окончание следует)

(Окончание)

Вызвало смущение у автора история о Шугдэне: «Тибетские буддисты несколько столетий поклонялись ему как доброму, светлому духу (“защитнику” буддизма), а потом Далай-лама взял и объявил, что Шугдэну поклоняться больше не стоит, поскольку Шугдэн – дух темных сил. Информация об этом пришла к Далай-ламе, когда он в очередной раз медитировал… Получается – несколько столетий подряд буддисты поклонялись бесу (в частности – медитировали на образ Шугдэна, визуализируя его в своем сознании)». Смутила его и информация о том, что в школе японского буддизма сюгендо среди почитаемых ямабуси – «аскетов» – выступают персонажи японской мифологии, «например, демон Сайто Мусасибо Бэнкэй и божество Содзебо – повелитель длинноносых чертей тэнгу, обитающих в горах».

    Он принял тантрическое посвящение. После этого начал медленно сходить с ума.

Еще одним поводом задуматься для автора стало происшедшее с его другом, который «принял тантрическое посвящение. Тантрическое посвящение в буддизме – это принятие обета по отношению к гневным божествам и духам (“защитникам” буддизма) и связано с визуализацией (в сознании буддиста) этих божеств и духов… Как-то раз к нам в город приехал лама и сказал ему: “Для того чтобы заниматься "чод" более успешно, нужно принять тантрическое посвящение”. И он его принял. После этого через несколько месяцев он начал медленно сходить с ума. Он потерял работу, от него ушла жена, наконец он попал в психушку и там чуть не повесился в туалете (хорошо, что санитар вовремя вытащил его из петли). Для того чтобы снять это самое тантрическое посвящение, его родственникам пришлось свозить его в Лавру. Только там, в Лавре, с помощью “отчитки” это самое тантрическое посвящение удалось снять».

Размышляя над всем этим, автор пришел к выводу, что «бесы (демоны) существуют не только в нашем сознании (как считают некоторые буддисты), но и в реальности. Ведь даже Далай-лама признал, что бес Шугдэн является виновником китайской оккупации Тибета и других бедствий тибетского народа. Если считать, что Шугдэн существует лишь в сознании буддистов, то каким образом он мог стать причиной несчастий целого народа? В итоге я стал приходить к мысли, что если существуют сатана и бесы, то, наверное, существует и их антагонист – Бог-Создатель».

(http://www.pravoslavie.ru/sas/image/101482/148284.p.jpg?0.5223117398563772)
_{Буддистский обряд}    

Автор продолжает: «Все эти размышления о бесовщине и буддизме совпали с тем, что я никак не мог найти в буддизме истины. Я читал буддийскую литературу… общался с другими буддистами, но найти в буддизме истину не мог. Вообще, изучая буддизм, можно прийти к выводу, что ни одна буддийская школа никогда не рассматривалась ее идеологами в качестве учения, возвещающего истину в последней инстанции. Буддийский взгляд вообще заключается в том, что истина не может быть постигнута с помощью обычных познавательных (гносеологических) методов, ни описана в обычных мыслительных категориях, ни быть выражена обычными описательными методами (как, например, православный Символ веры). Одним словом – ни истину в рамках буддизма, ни весь буддизм в целом умом-разумом, согласно учениям самих идеологов буддизма, не понять…

Даже понятию “нирвана” в одной и той же школе буддизма нередко даются разные формулировки, и все эти формулировки не считаются истиной в последней инстанции. Мне могут возразить, что критерием истинности в буддизме является личный духовный опыт человека. Однако, согласно учениям разных буддийских школ, личный духовный опыт человека в свою очередь так же абсолютным критерием истинности быть не может».

Принять направление движения к христианству ему помогли беседы с православным знакомым, а также знакомство с православной литературой, посвященной христианскому осмыслению буддизма и вообще восточных практик – работы В.А. Кожевникова, диакона Андрея Кураева, В.Ю. Питанова, иеромонаха Серафима (Роуза). Однако поворотным стало глубоко личное событие, которое опытно убедило автора в том, что Бог существует. Завершает свой рассказ он словами: «В Православии я нашел истину и принял крещение».

Другое свидетельство принадлежит Антону Готману[19]. Он на протяжении многих лет практиковал тибетский буддизм. «Около 12 лет назад я начал с ним знакомиться, лет 10 назад начал практиковать некоторые практики… Сначала учился понемногу всему подряд, потом решил искать Учителя. В результате долгих и тернистых поисков пришел к дзогчен Намкая Норбу Римпоче (впервые на ретрите[20] был в 2005 году в Крыму, потом ездил в Румынию). Принял прибежище[21]».

(http://www.pravoslavie.ru/sas/image/101482/148287.p.jpg?0.9135339511558414)
_{Господь Вседержитель.
Фрагмент. Дисис храма св. равноап. кн. Владимира в Лиховом пер.}

Заинтересовался христианством он после одного высказывания своего учителя – известного буддистского миссионера на Западе: «На предпоследнем ретрите Намкай Норбу Римпоче сказал, что в христианстве идут к тому же, к чему идут и в дзогчен, только христиане ищут это вовне, а практики дзогчен – в себе. Собственно, после этого я начал интересоваться христианством. Сначала просто изучал, что же такого они ищут. Потом начал натыкаться на описания внутреннего света в православной аскетике и т.д. Чем дальше изучал – тем больше удивлялся тому, насколько это глубокое, тщательно продуманное и проработанное учение».

Как и для иеромонаха Дамаскина (Христенсена), для Антона оказалось удивительным переосмысление получаемого во время медитаций духовного опыта в свете христианской аскетики: «Больше всего меня удивило то, что этот самый внутренний свет, звук и т.п. иногда называют “природа души” и что знание этой самой природы [в христианстве] не является чем-то значительным и важным, многие даже не заостряют внимания на этом вопросе. Смысл в том, что внутренний свет, или проявления нашей души, – это своего рода орган чувств для восприятия Бога. Но если человек пытается отвернуться от Бога, то этот орган чувств начинает выдавать собственные образы (как глаз, закрытый от света). Потом ты достигаешь знания, что это всё – проявления твоей истинной природы, и благополучно “прешься” в этом состоянии до смерти… Всё это описано, причем не в виде полемики с буддистами: писавшие это о буддистах, и тем более о дзогчен, ничего не знали, – а в виде предостережений о возможных ошибках в аскетической практике».

    Самым важным я считаю момент, когда решил “все-таки” обратиться к Богу с молитвой. И как будто очнулся от многолетнего летаргического сна

Антон пишет, что, в частности, «стал читать книги отца Андрея Кураева. Первые два дня плевался, но читал. Потом появилось состояние “ну-ка, ну-ка”, потом выкачал все его книги и несколько книг других авторов и недели три всё свободное время их читал. Потом, в какой-то момент, появилась потребность обратиться к Богу… Самым важным я сейчас считаю момент, когда решил “все-таки” обратиться к Богу с молитвой. Словами это не опишешь, но понимание того, что христианство может мгновенно вывести человека за пределы сансары (которую он сам себе долго надумывал) приходит практически сразу… Не знаю, как это описать. Раньше я четко различал: вот такое переживание, вот другое. А в этот момент всего этого не было – никакого блаженства, никаких образов и т.п. Просто появилось чувство, как будто очнулся от многолетнего летаргического сна и начал жить».

(http://www.pravoslavie.ru/sas/image/101479/147918.p.jpg?0.28725044056773186)
_{Святитель Николай Японский}

Таким образом, как и для многих православных на Западе, обратившихся из буддизма, для Антона поворотным и решающим стал личный опыт переживания встречи с Богом.

Возвращаясь к записям святителя Николая Японского, можно добавить, что он тоже уделял внимание рассказам обратившихся из буддизма. Он приводит историю одной семьи: «Юуки был, и жена его также, верующим буддистом. Не нашедши “личного” Бога в буддизме, он потерял веру в него и крайне обрадован был, обретши Бога Творца и Промыслителя в христианстве, которое узнал случайно, приобретши Библию. Стал он молиться христианскому Богу, и усердная молитва даже увенчалась чудом: жена его была больна до того, что не могла вставать, он горячо помолился о ее выздоровлении, и она разом стала здорова к изумлению всех»[22]. Именно то, что христианство дает человеку не просто «идею Бога», но живую связь с Ним, в глазах святителя Николая принципиально отличает его от буддизма. И осознание этой истины помогло многим бывшим буддистам прийти ко Христу.

Диакон Георгий Максимов

11 декабря 2013 года

[1] Николай Японский, святитель. Дневники. СПб., 2004. Т. 4.С. 459.

[2] Там же. Т. 5. С. 459.

[3] Там же. Т. 4. С. 120.

[4] Allen K. Can Orthodox Christianity Speak to Eastern Religions? // http://www.orthodoxytoday.org/articles7/AllenOrthodoxy.php

[5] Fr. Libyos. Why A Chinese Buddhist Became an Orthodox Athonite Monk // http://www.johnsanidopoulos.com/2011/01/why-chinese-buddhist-became-orthodox.html

[6] Trisanjaya J. From the Buddha to Christ: A Young Man's Joumey to the Ancient Christian Church // http://friendsofindonesia.org/2011/01/from-the-buddha-to-christ-a-young-mans-journey-to-the-ancient-christian-church/

[7] Nektarios. Illuminated By Orthodoxy: From The Asian East to the Christian East // http://andreaskoutsoudis3.com/convert/illuminated-by-orthodoxy-from-the-asian-east-to-the-christian-east/

[8] Nilus Stryker. From Tibetan Buddhism to Orthodox Christianity // http://joumeytoorthodoxy.com/20io/07/29/through-the-eastem-gate-nilus-stryker/

[9] В тибетском буддизме нгакпа – предмонашеское звание религиозно практикующего мирянина. Дает право совершать некоторые обряды.

[10] В буддизме ваджраяны идам – просветленное существо, на котором концентрируется внимание во время медитации.

[11] Monk Adrian. Himalayan Ascent to Christ // Orthodox Word. 1997. №. 190.

[12] Здесь и далее цит. по: Дамаскин (Кристенсен), јеромонах. Од Зен Будизма до Сунца Правде // http://svetosavlje.org/biblioteka/Apologetika/StakleneOciIndije/StakleneOciIndije56.htm

[13] Софроний (Сахаров), архимандрит. О молитве. М., 2003. С. 208–210.

[14] http://www.angelfire.com/pa3/OldWorldBasic/Buddhism_to_Orthodoxy.htm

[15] Там же.

[16] Allen K. Can Orthodox Christianity Speak to Eastern Religions?

[17] http://istina-journal.ru/faith/public/97/

[18] Автор цитирует: «При втором посещении Тибета запомнилась беседа с учителем Ташидавой. Бывший чела – малолетний лама – рассказал мне о зловещем обычае, вроде бы никак не совместимом с буддийской заповедью бережно относиться к любому живому существу. При возведении культовых зданий под каждым из его краеугольных камней заживо хоронили ламу-подростка… 12-летний чела случайно узнал, что отобран для религиозного подвига… Ташидава в ужасе бежал из монастыря, воспользовавшись метелью, и лишь благодаря этому остался жив. Не так давно при реставрации здания под фундаментом были обнаружены детские скелеты» (Овчинников В. Вознесение в Шамбалу. М., 2006. С. 95–96).

[19] http://kuraev.ru/smf/index.php?topic=162284.msg1892454#msg1892454

[20] Имеется в виду коллективная встреча по обучению практике медитации под руководством учителя.

[21] Под «принятием прибежища» подразумевается обряд принятия буддизма.

[22] Николай Японский, святитель. Дневники. Т. 4. С. 208.

______________________________________

http://www.pravoslavie.ru/put/66523.htm

Дмитрий Лапа

«Христос – твой Помощник, Товарищ и Спутник»

Истории обращения в Православие раввина, буддиста и двух протестантов

Священник Варнава Пауэлл – известный православный миссионер, активно использующий для проповеди Православия современные средства коммуникации. Отец Томас Фрисби – священник Крестовоздвиженского прихода г. Феникс (штат Аризона), в прошлом протестант, как и отец Варнава. Павел Фотиу жил в греческом городе Арта, был раввином, но оставил иудаизм и вместе с семьей принял Крещение. А в афонском монастыре Симонопетра подвизался монах-китаец, ощутивший ущербность буддизма и нашедший полноту богообщения в Православии. Такие разные люди и разные судьбы, но схожие в одном: поиск Истины привел их в Православную Церковь. Их истории опубликованы сайтом прихода великомученика Георгия Победоносца города Прескотт штата Аризона (Греческая православная архиепископия Америки).



Выросший в Пятидесятнической церкви будущий отец Варнава, а тогда Чарльз (Чак, как звали его близкие) уже молодым человеком знал, что хочет стать проповедником, потому что все влиятельные люди, с которыми он был знаком, выступали с кафедр и ему хотелось быть похожим на них. Церковь оказывала существенное влияние на его жизнь: живые службы, громогласные проповеди и эмоциональные призывы из алтаря волновали его юное сердце и усиливали жажду близкой встречи с Богом.

Он был регентом молодежного хора, и они с молодежной группой ездили по всему юго-восточному региону США – пели и проповедовали Благую Весть. Через несколько лет Чарльзу стало тяжело справляться с моментами, когда религиозная эмоциональность была «не на высшем уровне». Хотя молодой человек был в восторге от Христа, он начал сомневаться, знает ли он Иисуса или нет. Короткие и простые ответы не помогали; ему чего-то не хватало. В итоге будущий отец Варнава стал евангелическим христианином и начал увлеченно изучать богословие протестантской Реформации. Хотя ему это нравилось, но чем больше он изучал, тем больше убеждался, что чего-то все равно недостает. Затем Чарльз открыл для себя церковную историю.

Во время практики в «Церкви Христа» в Нашвилле штата Теннеси[1] Чарльз и младший пастор Дэн Скотт часами обсуждали богословие и историю Церкви. У них оказалось много общих вопросов. Дэн рассказал Чарльзу, что однажды во сне увидел себя в церкви, в которой были свечи, ладан и «картины на стене», и признался, что чувствовал сильное присутствие Божие. Еще в церкви были пожилые бородатые мужчины, один из которых спросил Дэна: «Где ты был?» По совету пастора Дэна будущий отец Варнава прочитал книгу «Православная Церковь» Тимоти Уэра (будущего митрополита Диоклийского Каллиста). История Православной Церкви показалась ему захватывающей и на многое открыла глаза. Он нашел обращенных в Православие людей и встретился с двумя из них.

К осени 1989 года Чарльз служил пастором и окормлял растущую евангелическую протестантскую общину «Церковь перворожденных» в Вудстоке штата Джорджия. Одновременно он работал промоутером в евангелической миссии «In Touch Ministries»[2] в Атланте. Каждую неделю Чарльз встречался со своим другом Родом, с которым они обсуждали богословие и разные книги о церковной истории. Узнав о ранней Церкви, Чарльз попытался внедрить свои новые знания в местной общине. К своему разочарованию, он понял, что богословие ранней Церкви несовместимо с богословием его деноминации – это было все равно что смешивать масло и воду. Они были просто несоединимы!

С 1992 года будущий отец Варнава начал вести дискуссии с людьми, которые приняли Православие. Его привлекали они и их пути. Как-то один из них пригласил его в православный храм города Индианаполис штата Индиана. Это был ошеломляющий, эмоциональный и волнующий опыт, потому что Чарльз нашел «историческую Церковь» в современной обстановке, которую искал.

Он был ошеломлен: он нашел то, что искал, – «историческую Церковь» в современной обстановке!

Следующие несколько лет он изучал, читал и экспериментировал с разными формами служения. В конце концов его поиски духовного пути пришли в противоречие с пасторским служением в Атланте. Дошло до того, что, когда приглашенный пастор молился за прихожан, Чарльз стал молиться, чтобы молитвы пастора не навредили общине! Он понимал, что должен сделать выбор, и сделал его. Оставив служение пастора, Чарльз вместе с семьей, лучшим другом и 20 другими семьями был присоединен к Православной Церкви через миропомазание в храме святой Марии Египетской (Православная Церковь в Америке) города Атланта в ноябре 2001 года. Их путь в Православие длился 9 лет, но они в результате оказались дома.

В августе 2007 года он с семьей переехал в Бостон штата Массачусетс, чтобы учиться в семинарии греческой православной богословской школы Святого креста[3]. 8 ноября 2009 года (через 8 лет после присоединения к Православной Церкви) отец Варнава был рукоположен во диакона в Благовещенском греческом кафедральном соборе Атланты (Джорджия) митрополитом Атлантским Алексием (Панайотопулосом). В марте 2010 года митрополит Алексий рукоположил отца Варнаву во иерея в том же соборе. По окончании семинарии отец Варнава был направлен на служение в греческий православный приход во имя мучеников Рафаила, Николая и Ирины Лесбосских города Камминг штата Джорджия, где он и служит по сей день[4].



Боб (Роберт) Фрисби, по его собственным словам, был «спящим в постели христианином». Все его религиозное воспитание сводилось к молитвам перед сном и редким заходам в храм. Боб вырос, практически не зная, что значит быть христианином. Осенью 1974 года, когда ему было 16 лет, брат-близнец Боба по имени Билл погиб в автокатастрофе. После этого все в их семье стали христианами, а Боб оказался в баптистском колледже, где познакомился со своей будущей женой Лорел. В 1980 году они поженились, а еще через 5 лет Боб стал пастором в Южной баптистской конвенции.

В 1997 году финансовые проблемы и необходимость воспитывать трех дочерей-подростков побудили Боба и Лорел искать работу вне церкви. Хотя оба продолжали принимать активное участие в жизни церкви, Боб решил оставить служение и устроиться работать финансовым советником.

На протяжении лет Боб всем сердцем желал вернуться к полноценному служению, но ему приходилось трудиться в сфере финансовых услуг. Однако его стремление сопровождалось растущей неудовлетворенностью евангелическими / протестантскими церквями, в которые он ходил. Это подтолкнуло его к поиску чего-то отличного от знакомых ему церквей. Боб стал читать книги римо-католических авторов о духовной дисциплине и служении. И осознал, что ему нужно найти «историческую и литургическую» Церковь. Но вопрос заключался в следующем: какую именно?

Как-то один коллега Боба, католик, спросил, представляет ли он себя римо-католиком. Боб ответил: «Нет, но могу представить себя православным».

В 2009 году Боб узнал, что в соседнем городке действует православный приход. Он посетил Всенощную, и его покорили красота икон, аромат ладана и само богослужение, такое глубокое и содержательное. Он сразу понял, что нашел ту Церковь, которую искал. Его жена Лорел начала посещать богослужения вместе с ним и тоже решила, что это ее Церковь. На нее подействовали богатая традиция и благолепие православных богослужений.

Боб и Лорел были крещены в Православной Церкви – через 33 года после того, как Боб 18-летним юношей был крещен в протестантстве в баптистском лагере.

Позднее Боб, взявший в православном Крещении имя Томас (Фома), стал православным священником – отцом Томасом. Так сбылось его желание соединиться с исторической Церковью и заниматься служением. Сегодня он служит в Крестовоздвиженском приходе Румынской православной епископии Америки[5] города Финикс штата Аризона.


Среди многих обращенных в Православие был иудейский раввин Павел Фотиу из еврейской общины в греческом городе Арта. Он был обращен из иудаизма и крещен в Православной Церкви вместе со своей семьей в 1952 году. Архимандрит Нектарий (Зиамполас) поделился необычайной историей обращения раввина в Православие:

«Я познакомился с Павлом Фотиу в святых церквях Афин, где он проповедовал… Когда он говорил, мы слушали его с благоговением и волнением… Он жил, сосредоточившись на сакраментальной жизни Церкви».

Далее архимандрит Нектарий рассказывает, как началось обращение раввина Павла в Страстной четверг в одной из церквей Афин во время чтения отрывка из Евангелия от Марка (27: 24–25). В этом отрывке сначала Понтий Пилат заявляет, что он не виноват в пролитии крови Христа, на что евреи возглашают: «Кровь Его на нас и на детях наших».

Эти слова так сильно поразили Павла, что он потерял сознание и упал на пол! Доктор привел его в чувства, и Павел смог подняться и достоять до конца службы. Стоявшие рядом люди подумали, что Павел упал в обморок из-за долгого стояния, но на самом деле причиной было осознание, что отвержение евреями Христа как обещанного Мессии означало, что и он сам живет в том же отвержении. И его сердце вскоре обратилось к истинной вере.

Обращение Павла началось с трех сонных видений, в которых ему являлся Иисус. В первом Павел увидел три слова, написанные на куске пергамента: «Вера, свобода, народ». Перед ним появился Господь и показал фотографию с изображенными на ней 360 людьми, повелев ему: «Покайся в грехах своих отцов, которые Меня распяли». Затем Иисус показал раны от гвоздей на Своих руках и исчез.

Перед ним появился Господь и повелел: «Покайся в грехах своих отцов, которые Меня распяли»

Примерно через два месяца, в Великий четверг, Павлу было второе видение. В тонком сне он увидел уничтоженных в Германии своих родственников: они вместе ели трапезу, когда раздался стук в дверь. Это был почтальон с письмом для Павла. Вместе с письмом было то же фото с 360 людьми. Неожиданно Павел услышал голос, повелевавший: «Бери семью и иди со Мной… Покайся и иди со Мной, чтобы спастись». После этого вера Павла стала настолько пламенной, что он умолял своих близких поехать вместе с ним к митрополиту Серафиму, чтобы пройти катехизацию и принять Крещение.

Затем Павел узнал от друга, что иудеи в синагоге угрожают его выгнать, если он посмеет пойти на субботнюю службу в храм. Он избежал этого и на третий день Пасхи поехал к митрополиту и торжественно пообещал, что он и его семья будут верны Церкви Христовой. Примерно через 40 дней Павел сподобился третьего видения. Он услышал стук в дверь своей комнаты. Открыв дверь, увидел Спасителя, державшего в руке кусок ткани, пропитанной елеем. Господь крестообразно помазал лицо Павла и сказал: «С завтрашнего дня ты будешь Моим. Кто бы ни появился – не бойся, ибо Я буду в тебе».

Павел сразу проснулся и рассказал жене и другим членам семьи о видении. Он велел им не терять бдительность и оставаться непоколебимыми, особенно когда принесут деньги на следующий день. И действительно, весь Совет общины явился к Павлу, предлагая огромные суммы денег и убеждая вернуться в синагогу. Но Павел оставался стойким, как велел ему Господь: он связался с митрополитом Серафимом, чтобы принять Крещение вместе с семьей.

В воскресенье 8 июня 1952 года, на праздник Пятидесятницы по православному календарю, Павел и его семья в присутствии почти 3000 человек с радостью приняли Православие через Крещение.


Друг может быть много кем: наперсником, утешителем, хранителем секретов или тем, кто подбодрит, когда ты в подавленном настроении. Такой человек счастлив, когда счастлив ты, и грустит, когда ты грустишь; он всегда подставит плечо, чтобы ты мог в него поплакаться. Дружба есть один из величайших способов общения в мире. Друг может появиться практически откуда угодно: школа, работа, спортзал… и даже вера.

Вот как послушник из Китая нашел своего Спутника-Бога.

Посещая монастырь Симонопетра на святой горе Афон, отец Ливий удивился, когда увидел там православного монаха-китайца. Зная, что основная религия в Китае – буддизм, отцу Ливию было очень любопытно услышать, как этот монах принял христианство.

Ответ ошеломил его.

– Брат, как ты, будучи китайцем и представителем такой великой культурной традиции, избрал православное христианское монашество? Ты был буддистом?

– Да, конечно, я был буддистом.

– Что же привлекло тебя в христианстве?

– Общение с Богом!

Несомненно, видя удивление на лице отца Ливия, монах стал объяснять ему: основное различие между буддизмом и христианством – богообщение.

– В буддизме, – говорил монах, – ты остаешься один в своей брани, особенно в борьбе с самим собой. А в христианстве у тебя есть Бог. Он твой Помощник, Товарищ и Спутник на проходимом тобой пути. Он любит тебя, заботится о тебе и слушает тебя, когда тебе нужен собеседник. Это отношения во всех смыслах.

«В буддизме ты остаешься один в своей брани с самим собой. А в христианстве у тебя есть Бог – твой Помощник»

Слова монаха оставались в памяти отца Ливия, когда он слег с сильной простудой и ужасными болями, хотя врачи уверяли, что не находят ничего плохого. Эти слова оставались с ним и когда он узнал, что у его дяди рак, развившийся из-за вредных привычек. Во время этих испытаний священник понял, как важно иметь Бога своим Собеседником и знать, что Он всегда выслушает и будет внимателен к твоим чувствам.

Необходимость знать, что есть Кто-то, Кто любит тебя, заботится о тебе и слушает, когда ты в нужде, заложена в каждом человеке, даже если его религия и не предполагает веру в единого Бога. Как сказал святитель Григорий Богослов:

«Когда ты нездоров или когда чувствуешь себя таковым, то говори – говори, даже если никто не слушает».

Перевел с английского Дмитрий Лапа

St. George Orthodox Church (https://prescottorthodox.com/convert-stories/)

________________________________________________
 
<sub>[1] «Церковь Христа» – пятидесятническая церковь, которая в то время, по словам самого о. Варнавы, успешно соединяла евангелическое богословие с пятидесятническим служением. – Здесь и далее прим. перев.

[2] Миссия «In Touch Ministries» («Служение: на связи») основана в 1972 г. Чарльзом Стэнли, почетным пастором Первой баптистской церкви Атланты и бывшим президентом Южной баптистской конвенции. Благодаря трансляции своих воскресных богослужений и проповедей к 2010 г. Стэнли был признан одним из самых популярных протестантских проповедников после Билли Грэма.

[3] Православный гуманитарный колледж и семинария Американской архиепископии Константинопольского Патриархата в Бруклайне, шт. Массачусетс.

[4] В 2014 г. о. Варнава Пауэлл основал православный интернет-ресурс «Faith Encouraged Ministries» («Служение: вера назидает») и до 2019 г. был ведущим программы «Faith Encouraged Live» на православном радиоканале «Ancient Faith Radio». «Faith Encouraged Ministries» с понедельника по пятницу по-прежнему публикует духовные размышления «Faith Encouraged Daily». Отец Варнава через издательство «Ancient Faith Publishing» опубликовал свою первую книгу «A Faith Encouraged» («Вера назидает») и выпустил видеосерии из 16 частей «A Journey to Fullness» («Путь к полноте»), чтобы помочь православным приходам знакомить обычных людей с верой. К настоящему времени более 200 приходов в США и Канаде используют эти видео для служения общинам. Отец Варнава разъезжает по стране, выступая на духовных ретритах и конференциях с такими докладами, как «Стать православным целенаправленно: практикуем веру каждый день» и «Укрощение страстей: православная мудрость для истинно свободной жизни». Его нынешний проект – видеосерии с пошаговым разъяснением Божественной Литургии для тех, кто не был воспитан в литургической традиции. Недавно он был приглашен на II Международную конференцию по теме «Цифровые СМИ и православное пастырство», финансированную Критской православной академией и монастырем Ватопед. Отец Варнава женат на Конни Демас; у них две дочери – Александра и Екатерина. Примечательно, что в США служит еще один православный священник и публицист по имени Варнава Пауэлл – в приходе ПЦА во имя вмц. Екатерины в г. Керкленд шт. Вашингтон.

[5] Одна из трех «этнических» епархий ПЦА, которая объединяет действующие в США и Канаде румынские приходы и монастыри параллельно территориальным епархиям ПЦА.</sub>

https://ruskline.ru/opp/2020/11/22/hristos__tvoi_pomownik_tovariw_i_sputnik

https://pravoslavie.ru/135506.html

Кристиан Курте

От буддизма и лютеранства к Православию: духовный путь монаха Кирилла Картхауса

Отец Кирилл – немец, он родился и вырос в Германии, но уже много лет живет в бухарестском монастыре Раду-Водэ[1]. Влюбился в Православие и Румынию, поэтому решил остаться здесь навсегда. Но не как мирянин, а как монах одного из самых известных столичных монастырей.



Девочке было всего 8 лет. Он помнит это четко, как то, что случилось вчера. Она с рождения была заражена СПИДом, как это часто бывает в Индии, где свыше 2 миллионов взрослых страдает этой болезнью. Она должна была умереть, как умерли ее родители. Она знала, что ее ждет, знали и монахини, ухаживавшие за ней, и волонтеры, работавшие в приюте. Они знали, что ничем ей помочь не могут, потому что эта болезнь не щадит никого. Даже детей. А восьмилетняя девочка, несмотря на все свои страдания и нищету, была счастлива и безмятежна, тогда как все больные вокруг изнывали от отчаяния.

– Однажды мы собрались у ее кроватки и плакали. А она спокойно взглянула на нас и говорит: «Не плачьте, я ведь ухожу домой!» И тогда я почувствовал, что от боли у меня сейчас разорвется сердце в груди. Эти слова меня сразили! Я был тогда 18-летним парнишкой, очарованным буддизмом, а эта встреча вдруг столкнула меня лицом к лицу с ужасом человеческого страдания. От жалости я не находил себе места. «Почему в мире столько боли? – спрашивал я себя. – Почему Бог попускает невинной девочке умереть от неизлечимой болезни? Чем она виновата?»

С этой минуты я перестал довольствоваться ответом буддистов: мол, эта девочка в прошлой жизни совершила какое-то зло и теперь несет наказание по законам кармы. Мне казалось, что бог, руководствующийся одними законами кармы, безжалостен. И стал отходить от буддизма и индуизма и снова читать Библию. Только в христианстве, и именно в православном христианстве, я узнал, что Бог прощает, что Он – сама любовь и милость.

Этот случай с девочкой, в конце концов умершей там, в этом индийском приюте, стал поворотным в моей жизни.



«Харе Кришна, харе Кришна,
Кришна, Кришна, харе, харе,
Харе Рама, харе Рама,
Рама, Рама, харе, харе!»

Солнце еще не успевало подняться над горизонтом, как дом г-на Картхауса из деревушки Аргешторф близ Ганновера превращался в маленький буддийский молитвенный дацан. Ритуал начинался в 5 утра. Г-н Картхаус повторял маха-мантру, силясь с помощью медитации слиться с Кришной.

Маленький Ниман (мирское имя отца Кирилла) рос в такой атмосфере. Мать, набожная протестантка, читала Библию и клала поклоны перед Распятием и статуей Богородицы, а отец, еще в молодости обратившийся в индуизм и входивший в движение Харе Кришна, читал Бхагават-Гиту и распевал мантры с самого утра.

Представьте себе: у нас в доме стояли статуи Будды, Кришны и Пресвятой Богородицы

– Я вырос в Аргешторфе, мои родители и сейчас живут там. Это маленькая деревня неподалеку от Ганновера. У меня было замечательное детство, я много играл на лоне природы, очень много времени проводил в лесу. Бога всегда чувствовал рядом. Говорил с Ним с самого детства, говорил Ему всё, как другу. Для меня Он был очень реальным, только помню, на душе у меня всегда было какое-то беспокойство. Я хотел узнать Его лучше…

Представьте себе: у нас в доме стояли статуи Будды, Кришны и Пресвятой Богородицы.

Мама перед трапезой читала христианскую молитву, а папа каждое утро молился Кришне. Поэтому я еще тогда задался вопросом: какая же вера истинная? С этим вопросом я вглядывался во все крупные религии, но не чувствовал, чтобы правда была найдена.



Когда Ниману исполнилось 16 лет, отец взял его с собой в Индию. Он ничего ему никогда не навязывал, не требовал выбрать одну конкретную религию, а старался помочь ему лучше узнать их. Они вместе ходили в ашрамы, бывали в храмах, поклонялись всем индуистским божествам, танцевали перед ними, медитировали, молились. Но Ниман не чувствовал удовлетворения. Индия с ее красками, ароматами и жизнью, исполненной трепета, очаровала его, но все-таки не околдовала.

Наконец они пришли в Дхарамсалу на северо-западе Индии, где живет тибетская диаспора, и встретились там с самим Далай-ламой.

– Я взял у него благословение, но не задал ни одного вопроса. Я чувствовал, что буддизм меня влечет, и решил, что, когда стану достаточно взрослым, уйду в монастырь, чтобы идти путем Шакьямуни. Но через 2 года у меня появилась возможность заниматься социальным волонтерством в самой Индии. И я с радостью согласился, думая, что смогу глубже изучить буддизм.

Я думал, что смогу изменить мир, превратить его в нечто лучшее, прекрасное

Мне было 18 лет, и хотелось делать что-то конкретное для других, помогать. Я, по своей наивности, даже думал, что смогу изменить мир, превратить его в нечто лучшее, прекрасное. Но тогда произошел случай с этой девочкой, больной СПИДом, о которой я вам говорил, и я уже не был так уверен, что хочу стать буддийским монахом. Так что снова стал обращаться к христианству, читать Библию и молиться. Однако полностью измениться мне предстояло благодаря Православию, а точнее – благодаря Православию румынскому.



Всё началось с того, что Иисус однажды обратился к нему в необычной песне. Ее спели ему во Франции два румына. Это было вечером, в одном центре, где молодежи захотелось познакомить собравшихся с той страной, из которой она приехала. Все собравшиеся там были общественными активистами.

Румыны выбрали для этого церковное песнопение, желая с его помощью передать дух своей вековой традиции, румынской крестьянской веры. Ниман слушал это песнопение как завороженный. Он никогда ничего подобного не слышал. Музыка была такой трогательной и глубокой.

Это было его первым знакомством с Православием. Он тут же решил ехать в Румынию, устроиться в Бухаресте волонтером в какой-нибудь социальный центр, который занимался бы беспризорными детьми. Так он оказался на богослужении в монастыре Раду-Водэ, где душа его прилепилась к красоте Христовой, входящей в мир через иконы, песнопения, облачения и древние византийские богослужения.

– Первым богослужением, на которое я попал, была вечерня. Я ни слова не понимал по-румынски, но был очень впечатлен. Спросил себя: «А может, это и есть истина? Может, я наконец закончил свои поиски?»

Сейчас, когда я рассказываю в Германии, что православное монастырское богослужение, особенно в пост, может длиться по 5–6 часов, они поражаются и не понимают, как мы выдерживаем столько времени. Но мне это не кажется трудным, потому что я чувствую, что православное богослужение очень динамично, оно не статично. На лютеранском или католическом богослужении я сижу на своей скамейке, как в театре, куда прихожу, чтобы поприсутствовать. Тогда как у православных это особое переживание, в нем очень много жизни! Мы не смотрим на богослужение извне, мы в нем участвуем. Потому что это, в конце концов, и есть Церковь – она не один только священник, или только монахи, или только клирос, который поет. Нет, мы все составляем Церковь и участвуем в богослужении своей молитвой, поклонами, а иногда и пением.

Церковь – не только священник, или монахи, или клирос, который поет. Нет, мы все составляем Церковь

Созданию этой атмосферы очень способствуют византийские иконы. В католических церквах иконы представляют собой скорее произведения искусства, у них отсутствует духовная сторона, а у лютеран иконы вообще были вынесены из церквей во времена Реформации. У православных же икона всегда присутствует, как окно к Богу, помогающее нам беседовать с Ним. Ведь человек нуждается в чем-то осязаемом, и когда мы говорим о Боге как о чем-то абстрактном, верующим очень трудно это понять. А когда передо мной икона, она помогает мне думать о Боге, беседовать с Ним лично, иметь конкретную связь с Ним.

Думаю, в последнее время поэтому и стали появляться православные иконы в лютеранских и католических церквах. У людей там тоже имеется желание аутентичности, подлинности, поиск церковных начал, ведь иконы существовали с первых веков христианства.


– Был ли такой случай, такой особый момент, после которого вы решили выбрать Православие?

– После богослужения вечерни, о котором я вам рассказывал, у меня возникло желание поговорить с каким-нибудь священником, больше узнать о Православии. И я встретил здесь отца Поликарпа, беседовал с ним, а он меня направлял в моих поисках. Вернувшись в Германию, я стал читать то, что посоветовал мне батюшка. Тогда открыл для себя святого Силуана Афонского, он переведен и на немецкий, и его любовь ко всему миру меня глубоко тронула.


Но главным был тот момент, когда я прочел книгу «Русский паломник»[3] о безымянном русском монахе, учившемся творить умную молитву. Она на меня сильно повлияла. Я был поражен этой молитвой Иисусовой и стал ее совершать. Тогда я на самом деле встретился с глубинами Православия. То, что испытал тогда, я никогда больше не испытывал. Эта сладость умной молитвы, нескончаемая радость встречи со Христом в глубине моего сердца, личная связь с Богом, которой у нас нет нигде, кроме Православия, особенно через молитву Иисусову, – всё это убедило меня, что я действительно пришел к завершению своих поисков.

Я принял православное Крещение прямо на Рождество. Я возродился духовно в тот день, когда Бог родился на земле!

Так что я решил вернуться в Румынию, чтобы принять православное Крещение и углубиться в эту молитву. Отец Поликарп из Раду-Водэ сказал, чтобы я еще подождал, подготовился, почитал определенные книги. Я оставался с ним на связи, и в какой-то момент он сказал, чтобы я приезжал на Рождество, если решился. Так оно и произошло! Я приехал на Рождественские каникулы и принял православное Крещение в монастыре Раду-Водэ, прямо на Рождество. Я возродился духовно в тот день, когда Бог родился на земле! Затем принял постриг в этом же монастыре.


– Отец Кирилл, а почему из стольких православных стран вы выбрали Румынию? Ведь вы могли уйти и на Афон – отечество православных монахов.

– Мне часто задают этот вопрос – почему я выбрал румынское Православие, а не греческое или русское, которые сильно представлены в Германии, почему поселился в бухарестском монастыре Раду-Водэ, а не в афонских лаврах. Я всегда отвечаю, что для меня это было естественным. Мое первое знакомство с Православием произошло через румын, здесь, в Бухаресте, в Раду-Водэ, я крестился. Так у меня образовалась очень тесная связь с Румынией как страной и с румынами как народом.

В румынском Православии есть что-то очень смиренное, очень подлинное

И мне кажется, что в румынском Православии есть что-то очень смиренное, очень подлинное. Румынские церквушки – такие маленькие, скромненькие – далеки от какой бы то ни было мегаломании. Я не хочу критиковать другие храмы, но там другой дух, а мне нравится этот смиренный дух, который можно найти здесь, в Румынии.

Румынский народ невозможно отделить от Церкви, потому что и Церковь тоже – ничто без народа. А здесь не только здания, но и народ очень смирен. Даже когда изучаешь историю Румынии, ты понимаешь, что имеешь дело со смиренным народом. А смирение, это знает каждый, – самая главная добродетель христиан, на ней зиждутся все остальные добродетели, которые восполняются в любви.



– Сейчас мы готовимся к Воскресению Спасителя[4]. Можете ли вы сравнить приготовления к Пасхе у вас, в протестантских церквах Германии, и приготовления, которые чувствуете здесь? Чем они отличаются?

– В Лютеранской церкви не было особой подготовки к Пасхе Господней, по крайней мере в моей общине. Может, где-нибудь в католической Баварии она и была, но по-другому. На Западе больше совсем нет поста, а у протестантов упразднена и Исповедь – всё, что помогает нам подготовиться к Воскресению Господню. Германия теперь светская страна, и Пасха Господня воспринимается скорее как повод к каникулам: люди уезжают на природу, ходят гулять.

В Румынии я, наоборот, чувствую, что весь народ вместе восходит к этому событию Воскресения. В монастыре Раду-Водэ во время поста храм полон народу, люди приходят исповедаться, поговеть, попоститься и всё время спрашивают нас, как стать лучше, как стать ближе к Богу. И молодежь, и старики, разные люди приходят сюда и чувствуют эту потребность приблизиться к Богу.

Потом, в период поста есть такие богослужения, которые кажутся мне самыми красивыми в году. Они дают нам возможность ощутить свое состояние греховности, но не останавливают нас на этом, а показывают, как подняться, как стать лучше, и мне это очень нравится. Мы, монахи, в этот период стараемся больше поститься, больше молиться, меньше говорить, что создает в монастыре атмосферу ожидания Пасхи, духовного напряжения, замечательную атмосферу.

– В ожидании Пасхи у монахов есть обыкновение соблюдать черный пост[5]. Он не кажется вам слишком трудным? Ведь румыны приучаются к нему еще в детские годы.

– Это фантастический опыт, которого я не знал, пока не стал православным. Мне кажется, что, когда постишься, ты сбрасываешь с себя весь этот бесполезный груз, который таскаешь с собой, и чувствуешь себя летящей птицей, ты становишься гораздо легче. Тогда намного легче вознести ум к Богу, ведь на тебя больше ничего не давит. Потому что, по сути, мы для того и уходим в монастырь, чтобы иметь возможность сосредоточиться только на своих отношениях с Богом.

Но надо иметь в виду, что мы не созданы для поста, а пост создан для нас, чтобы нам помогать. То есть мы не постимся для того, чтобы поститься, а постимся, чтобы это помогло нам на этом пути нашего приближения и встречи лицом к лицу со Христом. Это как боевое оружие, которое дал нам Бог, чтобы мы побеждали в этой борьбе со страстями.

Мы не используем нашу свободу для того, чтобы познать Бога, мы ее используем, чтобы разнуздать свои страсти

– Отец Кирилл, в завершение нашей беседы я хотел бы узнать, вы нашли в Православии ответ на вопрос, который вас волновал: почему в мире существуют страдания?

– Думаю, страдания существуют потому, что самый большой дар, данный Богом человеку, – это свобода. Но мы не используем нашу свободу для того, чтобы больше познать Бога, мы ее используем, чтобы разнуздать свои страсти. А Бог не желает нарушать нашей свободы. И если мы выбираем не быть с Богом, Он уважает наше решение. Так что зло существует в мире потому, что мы его сами выбираем и распространяем.

Что же касается той невинной девочки из Индии – не знаю, я до сих пор так и не нашел ответа на вопрос: почему Бог попустил, чтобы она так много страдала и умерла. Но знаю одно по своему опыту – что Христос, христианский Бог, превозмогает справедливость любовью, и мне это кажется восхитительным. И хоть я и не могу понять, зачем надо было умирать этой девочке, тем не менее абсолютно верю в любовь Божию и к ней, и ко всем людям, поскольку ощутил эту любовь в своем сердце.

Вопросы монаху Кириллу (Картхаусу)
задавал Кристиан Курте

Перевела с румынского Зинаида Пейкова

Формула-ас (http://arhiva.formula-as.ro/2015/1158/spiritualitate-39/calugarul-neamt-de-la-manastirea-radu-voda-din-bucuresti-18952)

3 сентября 2019 г.

_______________________________________

<sub>[1] Раду Водэ, т.е. воевода Раду, правил Румынскими княжествами и Молдовой в 1601–1626 гг. В 1615-м г. он заново отстроил монастырь, посвященный Пресвятой Троице, и после кончины обрел в нем вечный покой, поэтому он и носит его имя.

[2] Т.е. Иисусова молитва, которую иногда называют по-разному: молитвой ума, умной молитвой и т.д.

[3] Так в Румынии называется книга «Откровения странника духовному своему отцу», переведенная с русского языка.

[4] Интервью взято в преддверии Пасхи.

[5] Черный пост – полный отказ не только от еды, но и от питья.</sub>

_____________________________________________

https://pravoslavie.ru/123525.html

Священник Валерий Духанин

«СВЯТ, СВЯТ, СВЯТ ГОСПОДЬ САВАОФ…»

Как в наши дни обратилась ко Христу жена раввина


Вы смотрели когда-нибудь на карту мира? Конечно, все в школе учились. А знаете ли вы, что у каждой страны, у каждого государства – своя карта мира, весьма отличающаяся от нашей? Посмотрите, например, на карту, подготовленную в Австралии или Японии, и вы увидите, что с точки зрения австралийцев или японцев мы с вами занимаем в мире весьма периферийное место. Каждый, кто создает карту мира, кто получил на это право, ставит в центре мира себя. Было же время, когда на карте мира в самом центре помещали город Иерусалим. И никто с этим не спорил.

Ныне в государстве Израиль христиан не более 2% населения, из них православных – весьма небольшая часть. Три четверти жителей – иудеи, остальные – мусульмане либо люди нерелигиозные. Попробуйте начать проповедь о Христе, и вы увидите, насколько это непросто в Израиле.

Однако вопреки всем препятствиям и заслонам и в наши дни иудеи, равно как и мусульмане, обращаются ко Христу. Зачастую крестятся ночью, тайком от родных, опасаясь публично демонстрировать свою новую веру. А вот какая история произошла совсем недавно.

В 2013 году один престарелый раввин искал своему маленькому внуку няню. Сам раввин происходил из прибалтийских евреев, в Израиль перебрался с семейством, как только сложились благоприятные тому обстоятельства. Так получилось, что предложение стать няней поступило православной христианке Наталье.

Она с радостью согласилась: это давало возможность поехать в Иерусалим, где Наталья никогда не была, соприкоснуться со святыми местами, а заодно обеспечить себя необходимыми для паломничества средствами. Она ехала, не ставя перед собой никаких миссионерских целей. Да и о том ли было думать, чтобы кого-то обратить в Православие, тем более в стране с достаточно жесткими традициями и законами. Наталье хотелось на Святой Земле самой стать ближе ко Господу.

Перед поездкой она спросила благословения у духовника – архимандрита Почаевской Лавры. Тот благословил, только при этом сказал, чтобы она запаслась крещенской водой, взяла с собой много просфор, святой елей, в том числе от святителя Нектария Эгинского – чудотворного помощника при онкологических заболеваниях. Такой неожиданный совет вызывал недоумение, приходилось святынями наполнять целый багаж. Обычно святыни везут в обратном направлении – из Иерусалима в Россию. Но Наталья в простоте сердца исполнила, что было сказано, и, таким образом, отправилась на Святую Землю в духовном всеоружии.

Со святынями в Иерусалим? Но Наталья послушалась духовника и взяла с собой просфоры и елей от святителя Нектария Эгинского

Перелет через два моря, каких-то четыре часа пути, и перед твоим взором открывается Земля Обетованная. Библейские места, дорогие сердцу христианина святыни, и первая из церквей христианских – храм Воскресения, священное место, где Господь принял крестную смерть, был положен бездыханным во гробе, а в третий день воскрес, – всё это удивительно родное и близкое, даже если до этого ты здесь никогда не бывал.

Впрочем, пребывание Натальи в Израиле было не совсем паломничеством. Она ехала трудиться – в семье раввина. Можно представить, сколько людей осудило бы ее за такое решение. Раввину же несказанно повезло: няня оказалась крайне заботливой, ей нравилось, не жалея сил, заниматься с ребенком. В свободные же часы Наталья посещала святые места.

Со временем острая нужда в няне исчезла. Наталью поблагодарили. Расплатились. Но сама она настолько привязалась душой к Святой Земле, что уезжать не хотелось. Она осталась трудницей в одной из обителей, исполняла послушания, посещала богослужения, в прямом смысле дневала и ночевала у святых мест. Душа ее просто парила. Казалось, теперь найдено то главное, ради чего она и приехала. Но Господь подчас устраивает на нашем пути самые неожиданные повороты.

И вот однажды Наталье позвонил тот же самый раввин и обратился с новой просьбой. Оказалось, что у его супруги Тавифы обнаружили онкологию, причем крайне тяжелой формы. Прямо сказать, болезнь была безнадежна. В любой семье такое известие словно гром среди ясного неба. Тавифа испытывала огромные страдания, требовались помощь и уход. Перебрав в уме своих знакомых, раввин достаточно быстро понял, что лучше Натальи в качестве безропотной и терпеливой сиделки он никого не найдет. А смиренная христианка-сиделка, конечно же, согласилась. Мы и не представляем, сколь много раз христианская вера торжествовала за счет простого терпения, смирения и великодушного отношения к ближним.

Состояние Тавифы с каждым днем ухудшалось. Наталья приступила к своим обязанностям без промедления, словно часовой, призванный на стражу. Теперь вместо молитв у Гроба Господня и на Елеонской горе она дневала и ночевала в комнате страждущей иудейки Тавифы. Но надо сказать, молилась она так же горячо, словно была у Гроба Господня или на Елеонской горе.

Тем временем раввин искал человеческих средств, отвез супругу в сопровождении ее верной сиделки в Тель-Авив. Естественно, в самую лучшую клинику, которая только могла там быть.

Да, много похвал льется в адрес израильской медицины, со всех сторон света везут сюда страждущих, надеясь человеческими усилиями изменить состояние безнадежных. Приоткрою секрет: и израильские врачи не всесильны. А в конечном итоге жизнь и здоровье людей – в руках Божиих. Чисто же по-человечески болезнь Тавифы оказалась настолько запущенной, что в операции и терапии ей вежливо отказали. Домой выписали фактически умирать. Горюя о супруге и не зная, что делать, раввин поместил ее в одну из больниц Иерусалима недалеко от стен старого города. В окно палаты отрадно глядели купола православных храмов.

Великое часто скрывается под покровом чего-то простого и безыскусного. Многие значимые в жизни события совершаются в будничной обстановке, так что человек и не успевает отследить, как с ним происходят решительные изменения. Тавифа продолжала страдать. А Наталья, пытаясь поддержать и утешить страждущую, отважилась на весьма смелый шаг – решила читать иудейке Евангелие. Такое желание возникло как-то само собой. Наталья не знала, как иудейка отнесется к этому, но и не знала, что еще предложить для облегчения ее состояния. По простодушию и искренней вере она хотела поделиться самым дорогим, обратилась к Евангелию как источнику личного духовного утешения.

Как и положено, начала с Евангелия от Матфея с его перечислением родословной от Авраама до Христа, что, собственно, с древних времен служило подтверждением для иудеев мессианского служения Спасителя. Рождение Христа от Девы, Крещение от Иоанна, три искушения, заповеди блаженств… Так просто Евангелие вступило в жизнь престарелой иудейки. Тавифа вслушивалась всё больше и больше. Долго молчала. А затем неожиданно сказала, что когда-то давно уже слышала этот текст. Оказалось, что в далеком детстве ей, тогда маленькой девочке, кто-то читал Евангелие. Она и сама не помнила, кто посмел читать запретные для иудеев тексты, но самое главное – она запомнила эти чудные строки, хотя и воспитывалась в совершенно иной среде. И теперь от чтения Евангелия в ее душе наступал мир.

Как часто мы ищем каких-то внешне величественных, мощных чудес, потрясающих знамений. Сила же Божия в том, что благодать действует на душу человека тихо и мирно. Душа соприкасается со святыней – и что-то внутри откликается. И зачем в таком случае яркие знамения? Тавифа просто внимательно слушала, в безмолвии души воспринимала тишину Слова Божия. А Наталья просто читала. И более ничего. Но душа Тавифы стала другой.

Наталья просто читала Евангелие. Тавифа просто слушала слово Божие – но душа ее стала другой

В Священном Писании есть такие слова: Наступает время, и настало уже, когда мертвые услышат глас Сына Божия и, услышав, оживут (Ин. 5: 25). Слова эти, конечно, буквально значат, что когда-то в будущем все умершие телом воскреснут, едва услышат глас грядущего Сына Божия. Но есть в этих словах и смысл иной: мертвые духовно, то есть спящие сном греховным в нашей земной жизни, услышав глас Сына Божия в благовествуемом ныне Евангелии, оживают духовно. И вот оно собственно счастье, вполне возможное и достижимое, – воскреснуть духовно в нынешней жизни, откликнувшись на глас Христа.

Как бы там ни было, но душа Тавифы расположилась к Спасителю. Посредством Евангелия она прониклась глубоким уважением и любовью ко Христу. Наталья же, опять-таки от простого и искреннего сердца, предложила ей, когда будут наступать сильные боли, пить святую воду и вкушать просфоры. Вот так и пригодился багаж, наполненный святынями. Духовник, благословивший набрать с собой столько святынь, может, и сам не предполагал, чем это всё обернется. Как говорят святые отцы, послушание духовнику вершит чудеса. Наталья помазывала Тавифу елеем от святого Нектария Эгинского, и дни ее жизни продлевались.

Наталья помазывала Тавифу елеем от святого Нектария Эгинского, и дни жизни больной продлевались

Происходило в каком-то смысле и вполне явное чудо: вот только что Тавифе было плохо, крайне тяжко, она испытывала сильные боли, но едва принимала святыни, как в считанные минуты наступало облегчение. Это было очевидно в том числе для медперсонала. Хочется сказать, что от медсестер-иудеек не утаилось, что Наталья читает Евангелие. К великому ее удивлению, некоторые из них подходили и с благоговейным шепотом, почти как заговорщики, признавались: «Да, да, мы знаем про Иисуса Христа, но нам запрещено говорить о Нем». Жаль, не заглянуть нам в души этих простых женщин, не увидеть, какими таинственными путями зародилось уважение ко Христу вопреки всем сложившимся обстоятельствам.

В один из дней состояние Тавифы ухудшилось. Врачи считали, что она умирает. Испугалась и Наталья. Как быть? Бросить страждущую на полпути, так и не сподобив самого главного? Наталья решилась на искренний разговор. О чем говорила она? Собственно, Наталья просто высказала то, что было само собой очевидным: Тавифа получала утешение от встречи со Христом на страницах Евангелия, она испытывала облегчение благодаря святыням. Так Господь показывал, где подлинная благодать. И теперь она может приобщиться Христу, приняв таинство Крещения, тогда с ней будет Сам Спаситель.

Тавифа согласилась.

Наталья совершила Крещение сама, мирянским чином. Трижды возлила на голову страждущей воду со словами: «Крещается раба Божия Тавифа во имя Отца, аминь, и Сына, аминь, и Святаго Духа, аминь». Тавифа радостно улыбнулась и погрузилась в мирный, спокойный сон. Когда она проснулась, на ее лице отражалась удивительная радость, как будто ее душе что-то открылось, как будто она соприкоснулась с чем-то неземным, неизреченным. Она с трудом говорила, но душа ее была умиротворена и радостна. Так побеждена была духовная смерть. Но и смерть телесная робко отступила в сторону – Тавифа не умерла. И теперь, когда время было уже выиграно, Наталья позвала священника.

Тавифа с трудом говорила, но душа ее была умиротворена и радостна: она со Христом

Что такое пригласить батюшку для священнодействий в израильскую больницу, это надо знать. Чтобы не описывать всех перипетий, скажем кратко: батюшка пришел, начал совершать чинопоследование (целью ставилось не только Миропомазание, но и Соборование), однако достаточно быстро в палату ворвались иудеи, которые буквально вытолкали его и выпроводили из больницы. Видавший всякое священник спокойно сказал Наталье, что недоконченное им довершат ангелы.

Тавифа прожила еще месяц. Наталья уже улетала в Россию, как ей вдруг сообщили, что страждущая умерла. Родственники хоронили ее на еврейском кладбище по иудейским обрядам. Разве могла Наталья этому воспрепятствовать? Но далеко-далеко, в тихих стенах Почаевской Лавры три архимандрита совершали отпевание новопреставленной по православному чину. Пусть и заочно, зато молитва восходила к самым Небесам. Да и все причастные этой истории молились об упокоении души почившей, для которой Христос и Его Царство стали роднее родных, ближе, чем самые близкие.

Тут бы и закончить повествование. Но не могу умолчать. По истечении сорока дней Наталье дано было утешение. В каком-то тонком сне предстала ей душа Тавифы в лике поющих: «Свят, свят, свят Господь Саваоф. Исполнь Небо и земля славы Твоея». Ей было очень и очень хорошо.

Пусть простят меня за то, что история эта подобна какому-то древнему житию. Но на Святой Земле в наши дни немало подобных случаев. Тавифа не сподобилась на земле стать участницей Божественной Литургии и слышать ангельскую песнь, некогда открытую пророку Исаии и повторяемую на Евхаристическом каноне каждую православную службу. Зато душа ее, как смеем мы полагать, как мы надеемся, молимся, принята в небесные чертоги, где стала причастна Небесной Литургии, на которой вместе с ангелами воспевает Святую Троицу.

Не утаим, что раввину, естественно, донесли о неких манипуляциях сиделки с его супругой. Раввин был недоволен. Выговаривал. Отчитывал. Наталья оправдывалась как могла, всей правды не говорила. Но после сорокового дня она, радостная, рассказала про свое видение. Ангельское пение приводится ведь и в Ветхом Завете, что для иудеев может иметь значение. «Душа вашей супруги теперь вместе с ангелами», – подытожила Наталья. «Ну, это благодаря тебе», – сказал довольный раввин. «Нет, не мне, а благодаря Господу», – ответила Наталья.

А теперь подведем итоги.

Во-первых, посеянные в детстве семена Евангелия могут прорасти в глубокой старости. Тавифа, будучи преклонных лет, вспомнила читаемые ей святые строки, ибо в детстве уже от кого-то их слышала. Вспомнила, значит, это произвело на нее впечатление, это отложилось в душе, ведь мы помним из детства далеко не всё, что нам читали.

Требуется только одно – самому быть со Христом, оставаться искренним христианином там, куда тебя привел Господь

Удивительно: ей читали Евангелие на заре ее жизни, а затем – на закате дней. И в итоге она – со Христом. Значит, благовестие – слово о Христе – никогда просто так не исчезнет. Зачастую мы очень спешим, словно пытаемся поторопить Бога с Его Промыслом о спасении наших ближних. Хотим увидеть плод сразу, тогда как он, может, появится у самых границ земной жизни того, кому мы проповедовали. В любом случае, труд твой не будет напрасен. Евангелие непременно оставляет след в душе, и спустя много лет, даже десятилетия, это семя прорастет и принесет плод.

И во-вторых, для проповеди Христа не требуется каких-то сложных методик, программ, психологических или ораторских приемов, требуется только одно – самому быть со Христом, оставаться искренним христианином там, куда тебя привел Господь. Искренняя жизнь, посвященная Богу, не оставит равнодушными тех, кто рядом.

Если ты поставлен трудиться у иноверцев, то и это удивительным Промыслом Божиим может обернуться самым прекрасным, чудным служением Богу – спасением души, прозревшей истину в Христовом Евангелии. Главное, сам будь подлинным христианином и ответственно выполняй порученное. Вот такие простые истины.

https://pravoslavie.ru/119463.html

Священник Георгий Максимов

«Я БОЯЛАСЬ СКАЗАТЬ ОТЦУ, ЧТО МЫ КРЕСТИЛИСЬ»

Беседа с бывшей иудейкой Маргаритой Каплун


Мы продолжаем знакомить наших читателей с программой телеканала «Спас» «Мой путь к Богу», в которой священник Георгий Максимов встречается с людьми, обратившимися в Православие после долгих поисков истины. Сегодняшний гость отца Георгия – Маргарита Каплун, еврейка и дочь помощника раввина, которая опытно познала силу молитвы к Господу Иисусу Христу, крестилась сама и привела к вере своих родителей.

См.видео по нижеприведённой ссылке:

https://www.youtube.com/watch?v=32-20IUp570&feature=emb_logo

https://youtu.be/32-20IUp570

Священник Георгий Максимов: Здравствуйте! В эфире передача «Мой путь к Богу». Сегодня у нас в гостях бухгалтер Маргарита. Расскажите немножко о себе, о вашем происхождении.

Маргарита Каплун: Я из еврейской семьи. Мой папа был помощником раввина. Мы сами не часто ходили в синагогу, но справляли праздники в семье. Папа, конечно, часто ходил в синагогу, а мы с сестрой… когда были детьми, нас не очень к этому привлекали. Шло время, мы выросли. Однажды к нам приехали мормоны и учили нас английскому языку, они нам подарили Библию и «Книгу мормона». «Книга мормона» у меня сразу куда-то пропала, а Библия осталась. Я ее стала читать. Не помню, до какого момента я ее читала, но помню, что нашла «Отче наш» и стала учить эту молитву. И еще они мне подарили картинку, на которой было изображено, как Христос стучится в дверь. И я молилась. Втайне молилась. Я не понимала, что происходит, но у меня были какие-то желания, и я молилась Господу, с Ним разговаривала. Потом это как-то все забылось с течением времени. В нашей семье мы точно знали, что мы евреи, что мы иудеи, к какой вере мы принадлежим. И тут так случается, что моя старшая сестра приняла христианство.

Отец Георгий: И как вы это восприняли?

Это был вопль: «Господи, прошу, спаси! Я ее очень люблю!»

Маргарита Каплун: Для меня это было предательство. Меня это просто потрясло. Конечно, я устраивала дома «гонения на христиан». Я не понимала ее поступок, считала это предательством всего народа, всех наших сродников. Но что касается папы − Господь как-то скрыл это от него. Когда он у мамы спросил: «Что, Лена действительно крестилась?», та ответила: «Да нет, ты же знаешь Риту − она такая... выдумывает». И как-то все прошло, все успокоилось. Затем настал следующий этап жизни, я вышла замуж, у меня родились дети. И вот у меня заболевает очень близкий родственник. И когда стоял вопрос, сколько ему осталось до смерти, я стала молить Господа: «Господи, пожалуйста, умоляю...». Это был просто вопль: «Господи, прошу, спаси, я ее очень люблю, пожалуйста, помоги! Я даю тебе слово, что я крещусь, если Ты оставишь ее в живых, я крещусь».

Отец Георгий: Это именно молитва Христу была?

Маргарита Каплун: Да. Я молилась Господу нашему Иисусу Христу. Хотя я и в синагогу временами ходила, и иудейкой себя считала (http://www.pravoslavie.ru/sas/image/102434/243450.p.jpg?0.7376572986958516)... Но откуда-то внутри была информация, что наш Господь − Иисус Христос, и только к Нему можно обращаться, когда у тебя беда. Этот человек поправился, прошло время, и у меня встал вопрос: «Ты же дала слово Господу, что ты крестишься». Но я сомневалась: «А не предательство ли это? Может быть, я ошиблась. Может быть, это на эмоциях как-то случилось?» И мне никто не мог ответить на вопросы.

Я проснулась с чувством, что если мы не примем Таинство Крещения, мы умрем

Как-то раз мы были на даче, к нам зашел сосед и сказал: «Мы попросили батюшку освятить дом. Не хотите ли вы это сделать?». Я была некрещеная, дети мои тоже, но почему-то мы сказали: «А давайте». И к нам пришел отец Антоний. Дал детям подержать чашу со святой водой и освятил наш дом. Потом мы пошли святить дом моей свекрови, и по пути я ему рассказываю: «Да вот, мы некрещеные». А он так огорчился: «Как некрещеные? И дети некрещеные? Вы же чашу держали». Я увидела, что он очень огорчился этим. И, видимо, помолился. Я его стала спрашивать: «А как по поводу крещения, как это делается, что происходит?» Он говорит: «Может быть, вам почитать журнал “Фома”»?» Ну… Какой-то журнал «Фома»… опять ответов на вопросы нету. И мы поехали в Москву, и все равно это у меня в голове сидело. И ночью мне снится сон. Снится, что мы сидим с батюшкой за столом напротив друг друга, и этот батюшка мне отвечает на все мои вопросы. По Писанию все… Почему Иисус Христос − Господь наш. У меня ни одного вопроса не осталось. Я проснулась с чувством, что если мы не примем Таинство Крещения, мы умрем. Позвонила отцу Антонию и сказала: «Мы хотим принять Таинство Крещения». На что он мне сказал: «Вообще-то надо сначала с вами поговорить». А у меня сон настолько явный был, что я ответила: «Да вы что, батюшка, я же с вами всю ночь разговаривала». И была такая пауза в трубке, а потом он сказал: «Тогда приезжайте». И мы приехали, приняли Таинство Крещения. Сосед, который позвал батюшку, стал нашим крестным.

Отец Георгий: А что насчет того вопроса, не предаете ли вы свой народ, который вас беспокоил раньше? Нашли ли вы на него ответ?

Маргарита Каплун: Сейчас я уже не могу вспомнить, что мне об этом во сне батюшка сказал, но помню, что я встала с таким чувством, что мне все ясно. Я встала с такой твердой уверенностью...

Отец Георгий: Что этот вопрос вас уже не беспокоил.

Маргарита Каплун: Да. Вообще. Единственное, что я очень боялась сказать папе, что мы приняли крещение. И я попросила батюшку: «Можно, мы с детей снимем крестики, дабы сохранить мир в семье?» И отец Антоний сказал: «Не вы надели кресты, не вам и снимать».

Отец Георгий: То есть дал понять, что надо все-таки не скрывать, а как-то объясниться с отцом?

Папа стал задаваться вопросом: «Кто такой Христос, что забрал мою дочь?»

Маргарита Каплун: Да, он сказал: «Вы должны пойти и сказать ему правду». Мы приехали, я помолилась и сказала папе, что мы приняли крещение. Ну, наверное, меня может понять только человек, который жил в еврейской семье, что это такое. Он очень тяжело это принял. Я впервые увидела слезы у него на глазах. Я думала, что он сейчас умрет. Я побежала к соседям. Говорю: «Пожалуйста, он меня видеть не хочет, ну хотя бы с ним побудьте, чтобы, если ему будет плохо, как-то ему оказать помощь». В общем, первая реакция была резкой. Но у папы очень большая любовь была ко мне. Я была его любимая дочь, мы с ним очень по характеру похожи, и через любовь ко мне он как-то с этим смирился. Но он стал задаваться вопросом: «Кто такой Христос, что забрал мою дочь?» И я слышала, что он это начал обсуждать с друзьями. Кто такие апостолы, Христос?

И в это время по телевизору в новостях передали, что убит священник Даниил Сысоев. Я заинтересовалась, кто такой этот священник, нашла его в интернете, нашла диски, купила. «Беседы для оглашенных», «Толкование на Евангелие от Луки». Стала его слушать − и там были такие вещи, которые просто резали. Конечно, он говорил о еврейском народе. И его слова резали, я не могла с ними соглашаться. Я стала его проверять. Думаю: «Дай-ка я проверю». Потому что он никогда не говорил от себя, он всегда основывался на Писании. И всегда указывал ссылки, откуда он это берет. И вот он приводит ссылки из Ветхого Завета, а я смотрю: Правильно? − Да, правильно. Потом опять говорит то, с чем я не могла согласиться в том состоянии − я опять открывала Ветхий Завет и смотрела. Правильно? Правильно. Потом я стала ему доверять. Как-то так я словно бы постоянно с ним общалась. И он мне очень помогал, потому что он меня учил, как правильно разговаривать. И, конечно, у нас с папой были дебаты. И мне было что сказать ему.

Отец Георгий: Именно благодаря тому, что вы учились христианству по аудиозаписям?

Маргарита Каплун: Да, по записям отца Даниила Сысоева. И мы готовились − серьезно слушали лекции, готовились, исповедовались, причащались. И нас обвенчал отец Игорь в храме св. Димитрия Солунского.

Отец Георгий: А что в итоге с папой-то было?

Маргарита Каплун: Мы с ним постоянно так или иначе говорили о Христе, о Православии, иконопочитании. Но факт в том, что мы не слышали друг друга… Мне так кажется. Потому что это все было на эмоциях. Но вот папа у меня заболевает. У него нашли рак. И так получилось, что у нас сосед батюшка, отец Олег, и мой папа, который ходил в синагогу, перед операцией просит: «Помолитесь обо мне, батюшка». И когда уже папу прооперировали, он плохо ходил, и мы с ним пошли гулять, то вдруг, когда мы встречаем отца Олега, папа со слезами на глазах сказал: «Спасибо вам большое за то, что вы за меня помолились». Не знаю, то ли он видел что-то, когда ему делали операцию, то ли еще что, но меня это очень удивило. И как-то вроде все хорошо было, он начал ходить в Измайловский парк. Но вот 31-го марта я захожу в комнату, и вдруг у меня возникло чувство, что мой папа умирает. Что сегодня последний день. А надо сказать, что после того как он заболел, тему Православия мы уже не обсуждали, потому что я боялась его огорчить. И я позвонила другу и сказала: «Не знаю, что делать. Я понимаю, что все некрещеные идут в ад. Но как смириться с тем, что это твой близкий человек?» И друг меня поддержал и молитвой, и словом. Сказал: «У каждого человека есть свободная воля. Ты должна дать ему шанс выбрать. Ты должна подойти к нему и сказать». И я пришла с работы, и мы с ним стали говорить. Мы говорили об апостоле Павле, Петре. Мы говорили о том, что если Господь с еврейским народом, то почему после распятия Христа чудеса Господь являет именно в Православии. Сколько святых было явлено в Православии: Серафим Саровский, Сергий Радонежский, Ксения Петербургская, Матрона Московская – это мировые признанные святые… Но в еврейском народе нет ни одного святого после распятия Господа.

Отец Георгий: Пророки исчезли.

Маргарита Каплун: Там вообще просто пустота. Причем папу это всегда тоже смущало. Я думаю, что он боялся об этом даже думать, потому что его многое в синагоге не устраивало. И он тоже Бога там не видел. Поэтому, когда он заболел, то не обращался к своим друзьям-иудеям, чтобы они помолились за него. Он сразу перестал с ними общаться. И к раввину не обращался. И он так, знаете, сел, посмотрел на меня и говорит: «А почему ты со мной так раньше не разговаривала?» Я говорю: «Не знаю, пап. А ты не хочешь креститься?» Он говорит: «Хочу. Но я хочу креститься вместе с мамой. Я хочу и сам спастись, и хочу, чтобы мама спаслась тоже». И мы позвали маму.

И тут мы узнали ее тайну. Оказалось, что когда умирала моя бабушка, она позвала мою маму, и ее последние слова были: «Люда, знай, ты крещеная». А мама этого даже не знала. И не могла этим поделиться с папой, потому что тоже был бы скандал. А тут все тайное стало явным, мама призналась: «Я уже крещеная» − и рассказала эту историю. Папа исповедовал Христа. Мы позвали отца Олега. Позвонили, и тоже такое чудо, что он оказался дома именно в этот момент. Пришел отец Олег, совершил Таинство Крещения. Причем присутствовали я и мой младший сын, и когда отец Олег совершал Таинство Крещения, мы пели. Для меня это было так удивительно, потому что слова откуда-то вспоминались. На следующий день отец Олег пришел и причастил папу. Потом папу забрали в больницу.

Папа крестился и прожил еще 10 дней. Мы с ним читали Евангелие, Псалтирь и столько любви передали друг другу!

Папа прожил еще 10 дней. Мы с ним читали Евангелие, Псалтирь. Мы столько любви друг другу передали в эти дни… Знаете, у меня даже нет чувства, что я что-то ему недодала. Мы столько хороших слов за эти дни друг другу сказали, которые в обычной жизни не могли себе позволить, потому что очень много эмоций было между нами. И Господь совершил чудо. У папы был рак легких, и все говорили, что люди с таким диагнозом умирают в страданиях. А папа просто уснул.

И после его смерти встал новый вопрос. У нас родственники − все евреи. Папа принял христианство, и надо было хоронить его по православному обряду. А как? И вы знаете, я здесь испугалась. Потому что надо всех обзванивать и как-то объяснять все это. Я испугалась… И мама взяла и стала обзванивать всех родственников, и говорила так: «У меня муж принял Православие. Мы будем его отпевать по-православному. Поэтому, если вы хотите − приходите, а если нет − не приходите». И родственники все пришли. И вот, батюшка отпевает… Папа лежит… Причем у меня папа в гробу такой был красивый… Он аж светился. И стоят мои сродники евреи… Распятие… И мой папа. И мы стоим −   воцерковленные, православные. И прямо чувствовалось, что все на нас смотрят. И тут, когда батюшка служил и начал читать Евангелие: «Рече Господь ко пришедшим к Нему иудеем», все сразу встрепенулись: «Как? Что? Что там говорят иудеям?» (смеется)

И вот, мы похоронили папу, поставили крест. И затем поехали на могилу отца Даниила Сысоева. Поблагодарили. Заказали кирпичик об упокоении раба Божия Владимира. Еще тоже такое удивительное следствие этого всего было. У наших знакомых еврейской национальности очень сильно заболел отец… Врачи не знали, что ему поставить. Он практически был без сознания. И как-то он пришел в себя и сказал такую фразу: «Володя крестился, и я должен креститься». Причем папа же крестился и умер. И он говорит: «Я должен креститься». Над ним совершили Таинство Крещения, Соборование потом через несколько дней. Он причастился. И он ... встал с одра болезни, выздоровел. Он сейчас даже грибы собирает. Вот такое милосердие Господь проявил к нам, к моей семье, которая шла в погибель. Мы ведь настолько были далеки от Христа и даже не задумывались. Жили и жили. Так вот Господь привел к Себе, спас. Я Ему очень благодарна. И вот эти чудеса я храню в сердце своем. И когда бывают какие-то моменты сомнений, я вспоминаю, что сотворил Господь. Потому что по поводу папы я уже была в унынии, потому что понимала, что ничего не могу сделать. И в этот момент начал действовать Господь.

(Окончание следует)

(Окончание)

(http://www.pravoslavie.ru/sas/image/102434/243450.p.jpg?0.7376572986958516)
_{Маргарита Каплун}

Отец Георгий: Вы, конечно, молились. И думаю, что ради ваших молитв и ради вашего дерзновения Господь вам и дал разумение − как поступить, что сказать. И, знаете, я бы хотел здесь добавить кое-что. Такое довольно редко бывает, но все же случается, когда у воцерковленного верующего человека умирает или его близкий или друг, который не христианин… Я знаю такой случай, когда у православного смертельно ранили на его глазах друга, тот еще был жив, но было ясно, что умирает, и вот у православного в голове стучала мысль: «Предложи ему креститься и крести его, если он согласится, прямо сейчас». Потому что мирянин в случае смертной опасности тоже может совершить Крещение. Но он как-то постеснялся и не предложил, и друг его умер некрещеным. Все-таки нужно дерзать, чтобы помочь человеку прийти к Истине, сделать выбор. Если есть смертельная опасность, человек готов креститься и нет возможности позвать священника, может крестить и мирянин, даже просто трижды полив голову водой с произнесением слов: «Крещается раб Божий (имя) во имя Отца и Сына и Святого Духа». Хорошо, что вы не постеснялись еще раз вернуться к этому вопросу, и мы все видим из вашего рассказа, к каким прекрасным плодам это привело.

Маргарита Каплун: Да. Господь мне послал в нужное время священника Даниила Сысоева. Потому что он настолько любил людей и желал всем спасения. И он зародил во мне то чувство, когда ты любишь этого человека и хочешь, чтобы он спасся… Ты ему говоришь это не для того, чтобы с ним поспорить, а для того, чтобы он спасся. Потому что ты понимаешь, что будет дальше, если он не крестится. И вот в этом мне очень помог о. Даниил Сысоев, он дал мне это дерзновение.

Отец Георгий: Даже Сам Господь Иисус Христос говорит в Евангелии от Иоанна: «Если кто не родится от воды и Духа, не может войти в Царствие Божие» (Ин. 3: 5). Это та истина, о которой все Святые Отцы говорят, и Писание говорит. И конечно, это не являлось какой-то личной идеей отца Даниила. Он просто напоминал то, что сказано в Священном Писании и у Святых Отцов.

Маргарита Каплун: Да. Но, знаете… поделюсь таким печальным наблюдением: евреи зачастую не знают свою веру, не читают Ветхий Завет. Они просто ходят в синагогу, и на этом все заканчивается. Поэтому с ними очень трудно говорить. Они не знают ни пророка Иезекииля, ни Исаию, ни Малахию.

Отец Георгий: У меня есть знакомый, он не был иудеем, но преподавал в иудейском колледже. И когда он упомянул на лекции ветхозаветных пророков, то ученики были очень удивлены: «А что, там кроме Торы что-то еще есть? Какие-то еще пророки?» То есть даже ученики такого религиозного заведения Тору знали, а вот что там после Пятикнижия Моисеева − как-то очень смутно себе представляли.

Маргарита Каплун: И поэтому очень трудно вести проповедь среди иудеев, потому что они не знают своего Писания. И они обращаются в буддизм даже, и к астрологии, при этом не считая, что это им запрещено. А ведь это же проклятие, если обращаешься к колдунам, к гадалкам. Конечно, если бы люди знали...

Отец Георгий: А как ваши другие знакомые восприняли то, что вы обратились к вере? Часто бывает так, что у человека, который обращается в христианство, естественно меняется круг общения, даже без каких-то драматических разрывов. Как было в вашем случае?

Маргарита Каплун: Знаете, с Господом жить вообще очень хорошо. Потому что Господь не оставляет. И Господь мне дал православного друга. Мы с ней по жизни так и идем. Господь нам всегда дает дело. Сначала Он нас привел в детский дом, где мы проповедовали Христа. Потом привел в благотворительный фонд «Кислород». Там детки, которые болеют муковисцидозом... И вот Господь мне дал друга, и мы с ней так и пошли по жизни. Конечно, у меня остались и старые знакомые. Мы общаемся на уровне: «Как дела? Как все?» Но в основном мы общаемся с другом. Сейчас мама моя воцерковилась, она молится. Каждый день читает молитву вдовы, за папу молится. Мы − плоды моего отца. Он принял решение, и мама вместе с ним воцерковилась, ходит в храм. И так вот Господь ведет. А сейчас нас Господь привел в Школу православного миссионера. То есть Господь не оставляет, и там тоже все наши единомышленники учатся.

Отец Георгий: Как вы об этой Школе узнали?

Маргарита Каплун: Мы посмотрели вашу программу. Были титры с телефоном Школы. Мы позвонили, записались, пришли. С нами поговорили на собеседовании и записали в школу. И мы с удовольствием ходим. Очень интересные занятия. Я, когда готовилась к разговору с папой, то изучала толкование на Евангелия от Матфея… Но в школе − всё более глубоко, и это как-то лучше ложится. Раньше я действовала чисто эмоционально, а сейчас все как-то по полочкам раскладывается.

Отец Георгий: А что вы могли бы сказать тем евреям, которые, может быть, находятся на распутье, размышляя о Христе, о христианстве, надо ли принимать? И, может быть, у них есть опасения насчет того, как этот шаг примут другие люди... Исходя из своего опыта, что вы можете об этом сказать?

Ветхий Завет − это замок, а ключ − это Евангелие

Маргарита Каплун: А надо, знаете, смотреть с позиции: «Что скажет Бог?», а не «Что скажут люди?». Ветхий Завет − это замок, а ключ − это Евангелие. Пока человек не ознакомится с Евангелием − непонятно, что написано в Ветхом Завете. Потому что пророки говорят о пришествии Господа нашего Иисуса Христа. Если внимательно читать Исаию, 53-ю главу, о распятии… Также в Псалтири очень много пророчеств о пришествии Господа. Весь Ветхий Завет готовил еврейский народ к принятию Господа нашего Иисуса Христа. И изучать Писание − это так интересно. Читайте, изучайте и ничего не бойтесь, что скажут люди. Главное, что скажет Бог. Потому что мы все умрем и все предстанем перед Ним. И будем отвечать только за себя − какой мы выбор сделали… Именно здесь, на земле, мы делаем выбор. Там уже ничего нельзя будет исправить.

Отец Георгий: И, конечно, Евангелие открыто для всех народов. Поэтому человек из еврейской семьи, который принимает Иисуса Христа, не только не является каким-то предателем своего народа, а напротив, входит в ту историю, которая началась еще со времен Авраама. Вспомним данное ему обетование: «В семени твоем благословятся все народы земли» (Быт. 22,18). Какое это семя, в котором благословились все народы, как не Иисус Христос? Конечно, для Апостола Павла это была большая боль, что значительная часть еврейского народа Господа Иисуса Христа не приняла. Но все-таки и в те времена, и в наши сохраняется какая-то часть еврейского народа, которая искренне принимает Православие. Тот же отец Даниил, помню, мне как-то рассказал, что он встретился на Ближнем Востоке с представителем еврейской семьи, которая более тысячи лет хранит Православие. Они знают свою родословную до восьмого века, и уже тогда они были православными. Те люди, которые, как вы, приходят к Иисусу Христу, не отрываются от своих корней, а приходят к своим корням. И тут дело даже не в еврействе, а в том, что в Боге корень каждого человека, ведь мы Им созданы и созданы для Него, для того, чтобы мы искали Его и нашли Его. Любящие объятия Отца Небесного открыты, и каждого Он готов принять. И именно в христианстве человек принимается не как наемник, а как блудный сын из притчи, со всей любовью, и восстанавливается в том своем достоинстве, на которое мы даже и надеяться не могли, зная наши грехи.

Маргарита Каплун: Да. Для меня еще примечательно, что когда евреи умирали в пустыне, то Господь сказал, чтобы Моисей поставил жезл и на него набил медного змея, так что получился крест, и повелел: «Кто взглянет, тот спасется». Прошло много времени, Господь рассеял евреев среди православного народа, и перед глазами евреев всегда крест − ведь сколько у нас в России сейчас храмов, да и в Израиле тоже храмы есть. И кто с верою взглянет на него, тот спасется. Это так интересно. Конечно, евреи остаются избранным народом − это же никуда не уходит…

Отец Георгий: Все-таки тем избранным народом, который был в Ветхом Завете, после пришествия Христа стала Церковь. В Новом Завете сказано христианам: «Вы − род избранный, царственное священство, народ святой... некогда не народ, а ныне народ Божий» (1Пет. 2: 9-10). И это не осталось просто словами. Как сказал еще святой Иустин Философ одному иудею: «В нас продолжилось то, что было в вашем народе в Ветхом Завете». И в Церкви в том числе и пророческое служение сохраняется. До сих пор есть прозорливые старцы, то есть люди, которым Господь открывает Свою волю как пророкам. И в истории это было. И священство есть. То есть те дары, которых лишилась та часть еврейского народа, которая отказалась от Иисуса Христа − они продолжились в Церкви.

Маргарита Каплун: Да, а лучшая часть еврейского народа стала христианами. Мне было удивительно, когда я в книге Деяний апостольских читала, как в день Пятидесятницы апостол Петр проповедовал о Христе, и люди спросили: «А что нам делать?» Это спросили те евреи, которые кричали: «Распни, распни!», потому что так были научены фарисеями. А теперь, осознав все, спросили: «Что нам делать?» И апостол Петр ответил: «Покайтесь и да крестится каждый из вас во имя Иисуса Христа» (Деян. 2,38).

Отец Георгий: Да. И в тот день крестилось три тысячи человек. Это было рождение Церкви.

Маргарита Каплун: Так что надо сделать усилие. Подумать. Убрать тщеславие и гордыню, которые мешают разобраться в истории. Я тоже папе как-то говорила: «Пап, ну ты просто подумай: а вдруг Иисус Христос − Господь? Ты просто такую мысль себе пусти в голову и посмотри. Почитай, поразмысли. А что, если так? Дай шанс этой мысли». Ведь к нам приходят какие-то мысли, и мы их проверяем. Проверь и эту мысль. Наверное, в каких-то вещах надо быть любознательным. Особенно в вопросах спасения и веры. Все равно мы чувствуем, что наша жизнь не заканчивается, когда мы уходим в могилу, что что-то происходит дальше с душой. Так зачем ее здесь губить? Надо до конца разобраться, найти истину.

Отец Георгий: Дай Бог, чтобы наши зрители, особенно те из них, которые только еще на пути в Церковь, также бы осмелились впустить эту мысль в себя и проверить ее. Спасибо большое вам за рассказ!

С Маргаритой Каплун
беседовал священник Георгий Максимов

https://pravoslavie.ru/95708.html

Виктор Лега

ФИЛОН АЛЕКСАНДРИЙСКИЙ

Иудей, отвергнутый своими и принятый христианами

Среди средневековых мусульманских и иудейских мыслителей есть те, кто был отвержен своими единоверцами, но чьи трактаты получили широкое распространение в Христовой Церкви. Один из них – иудей Филон Александрийский.



Мы приступаем к знакомству со средневековой философией. Но прежде всего, давайте разберемся, что такое средневековая философия и чем она отличается от античной.

В отличие от античной, средневековая философия ограничивает круг своих вопросов

Античность – это, пожалуй, единственное время в истории человечества, когда философия царствовала полностью и беспрекословно. Она была царицей наук, она ставила любые вопросы, для нее не было ничего запретного. Средневековая же философия сама себя ограничивает.

Часто средневековую философию приравнивают к философии в Средние века. Но такой подход я считаю не совсем правильным, потому что при этом мы оказываемся стеснены рамками, которые ставят историки, определяя границы Средних веков. Но с чего историки решат отсчитывать Средние века – от времени ли захвата Рима варварами, от начала ли царствования Карла Великого – и чем решат их окончить, какой революцией – голландской, английской или французской – для философии совершенно не важно. Для философии важен принцип: как мыслят философы в это время. Исходя из этого получается, что средневековая философия – если ее определить как религиозную философию – сама себя ограничивает некоторыми постулатами, которые мы принимаем на веру. Какая именно это религиозная философия – христианская, иудейская, мусульманская – в данном случае не важно. Важно то, что философия не считает возможным поставить перед собой любой вопрос.

Для нее есть вопросы, ответы на которые очевидны с точки зрения веры. И в этом ее глубочайшее отличие от античной философии. Поэтому мы можем видеть, что в одно и то же время могут сосуществовать средневековые и античные философы. Так, приблизительно с I по V век по Рождестве Христовом мы видим как расцвет античных философских школ (неоплатонизма, например), так и зарождение и даже расцвет религиозной философии (например, блаженный Августин или отцы-каппадокийцы). Точно так же мы можем говорить и о конце религиозной философии – она заканчивается даже раньше, чем заканчиваются Средние века.

Философия часто предвосхищает будущее и во многом способствует наступлению нового времени. К примеру, уже заканчивается средневековая философия, на дворе философия эпохи Возрождения – ренессансная, – а по-прежнему среди народа и среди власть имущих общепринятыми являются формы жизни, относящиеся к Средним векам. Так что, начиная разговор о средневековых философах, мы вынуждены вернуться назад во времени.

Традиционно первым средневековым философом называют Филона Александрийского.


О жизни его мы знаем очень мало. Примерный год его рождения – 20-й до Рождества Христова, примерный год смерти – 50-й после Рождества Христова. Мы знаем, что он жил в Александрии и принадлежал к иудейской знати, возможно даже был фарисеем. Мы знаем, что у него был брат, очень богатый гражданин Рима, сын которого, то есть племянник Филона, полностью отошел от иудейской веры, о чем в одном из трактатов с горечью пишет философ: «совсем оримлянился». Мы знаем, что Филон был очень влиятельным – хотя бы потому, что где-то в 39–40 годах он вместе с группой видных иудейских священников ездил в Рим к императору Гаю Калигуле, о чем сам пишет в работе «О посольстве к Гаю». Дело в том, что Калигула приказал во всех храмах поставить статуи императора, потому что император в Риме считался богом. С какой стати делать исключения для синагог? Иудеи, естественно, возмутились и отправили посольство, в котором был и Филон Александрийский. Правда, Калигула через год скончался, и иудеям повезло – не пришлось такого позора испытать: статуя императора в храме… От себя добавлю, что Филон был, по всей видимости, человеком достаточно мужественным. Ведь Калигула был знаменит своим вздорным характером и жесткими расправами над противниками.

Еще мы знаем, что он совершил одно паломничество в Иерусалим, а всю жизнь прожил в Александрии. Вот, пожалуй, и всё, что известно об этом философе.

Гораздо больше мы знаем о его произведениях. До нас дошло около 50 работ, и это удивительно! Но еще удивительней то, что мысли Филона Александрийского иудейская община отвергла, и дошли его труды до наших дней благодаря… христианам. Мы ведь знаем, как сохранялись рукописи: их переписывали. А переписывали то, что было нужно. Вот простой вопрос: почему до нас не дошли, скажем, рукописи Ария, Нестория и других еретиков? А потому что их не переписывали. Зачем тратить свое время на то, что неполезно, даже вредно моей душе? Поэтому переписывали отцов Церкви.

Тот факт, что переписывали Филона Александрийского в христианской среде, показывает интерес христиан к творчеству иудейского философа, которого иудейская среда отвергла. Это, кстати, еще раз говорит о том, что именно христианство находится в дружбе и гармонии с философией, даже если эта философия рождается в иной религиозной среде.


Почему работы Филона Александрийского представляли такой огромный интерес? Я позволю себе, может быть, несколько необычное объяснение. Мы знаем, что в Александрии жило достаточно большое количество иудеев, которые уже эллинизировались, забыли свой родной язык и говорили на древнегреческом. По этой причине и был осуществлен перевод 70 толковниками Ветхого Завета – чтобы иудеи могли читать родные для своего народа священные книги на уже родном для себя греческом языке. Но одно дело – перевести букву, а другое дело – перевести смысл. Мне кажется, что александрийские иудеи уже настолько эллинизировались, что для них не только язык, но и культура греков стали ближе, чем язык и культура иудеев. Для них Платон был понятнее, чем Моисей, а стоики – понятнее, чем пророки. И поэтому я бы так сказал: Филон Александрийский в какой-то степени продолжает дело 70 толковников и «переводит» Пятикнижие Моисеево на язык древнегреческой философии, делая Писание понятнее для современников и для себя. Именно поэтому ортодоксальные иудеи и не приняли его идеи – они стояли только на позиции буквального понимания священных текстов.

Почему Бог призывает убивать людей, Авраам изменяет Сарре со служанкой, а Ной напивается после Потопа?

Собственно говоря, зачем понадобилось такое толкование? Дело в том, что во многих книгах Ветхого Завета мы встречаем очень странные, совершенно непонятные для образованного эллина мысли. Иногда – странные, а иногда – просто страшные! Скажем, Бог призывает убивать людей; Авраам изменяет Сарре со своей служанкой Агарью; Ной напивается после Потопа – единственный праведник, и тот напивается пьяным, и его сын насмехается над его пьянством. Таких вот странных вещей, которые в уме не укладываются, много. И Филон говорит, что это нужно понимать аллегорически.

Здесь мы подходим к самому главному – к его богословию.

Бог, – утверждает Филон, – абсолютно трансцендентен, абсолютно непознаваем, Он выше любой сущности, любой способности нашего познания. И поэтому когда Он открывает нам знания о Себе, это знание Он выражает на нашем, понятном человеку языке. Конечно же, между людьми и Богом вырастает огромная пропасть: мы не можем понять Бога, а Бог «не может» изложить нам знания о Себе. И тогда Бог создает посредника между Собой и миром. Это Логос – «посредник», выполняющий роль, так сказать, фильтра: через него проходят Божии Откровения, наполняясь глубоким философским смыслом.

Поэтому, читая тексты Священного Писания, мы должны помнить, что этот Логос, понимаемый только при помощи философии, мы должны и можем найти в текстах Священного Писания – особенно там, где разум спотыкается.

И с другой стороны, когда человек занимается философией, то есть стремится к Логосу, он тем самым стремится к Богу.

Собственно, большая часть трактатов Филона посвящена поиску философского понимания – Логоса – в Писании.

К примеру, вот трактат «О сотворении мира». Многое непонятно в книге Бытия. Бог творит мир за шесть дней. Почему за шесть дней? Он же всемогущ! Для Него сотворить мир – мгновение. Конечно, – говорит Филон Александрийский, – для Бога сотворить мир – мгновение, потому что Бог совершенен… но мир-то не совершенен. Временная продолжительность необходима именно для мира. И для того, чтобы мир был прекрасным, Бог сначала должен создать этот самый Логос – платоновский мир идей.

Когда мы читаем трактат Филона «О сотворении мира», мы замечаем, как сильно здесь влияние диалога Платона «Тимей»: Бог сначала творит мировую душу, чтобы мир в этой мировой душе не развалился. Примерно то же самое – у Филона: сначала Бог творит Логос, который понимается как мир идей. Потом, согласно этим идеям, творятся уже вещи. А почему шесть дней? В размышлениях Филона над этим мы видим уже влияние пифагореизма, потому что шесть, по Пифагору, – это совершенное число. Двоица – это выражение женского начала, три – символ мужского начала, дважды три – шесть. И шесть – это не просто один умножить на два умножить на три, это один плюс два плюс три, то есть это и сумма, и произведение одних и тех же чисел, поэтому шесть – самое священное число, отсюда и шесть дней творения.

Таким образом, Филон не создает свою философию, он берет из греческой философии то, что ему нравится: из пифагорейцев, из Платона (http://www.pravoslavie.ru/87645.html), из скептиков, из стоиков, – лишь бы это помогло эллинизированным иудеям понять смысл таинственных книг Священного Писания.


Логос – это одно из центральных положений мысли Филона. Логос принимает самые разные формы. Его философское значение – платоновский мир идей, стоический Логос, богословское – это Архангел, это Сын Божий, это София, о Которой мы читаем в Книге Премудрости.

Филон не создает стройной философской системы, у него достаточно пестрая, но интересная своим аллегорическим подходом теория. Кстати, вспомним, что Филон жил в Александрии, а именно Александрийская христианская школа знаменита своим аллегорическим подходом – мы это видим у Оригена, у Климента Александрийского, и вершина аллегорического подхода – преподобный Максим Исповедник.

У Климента Александрийского есть даже прямые ссылки на Филона – например, отсылка к трактату «О соитии ради предварительного обучения». Здесь Филон ставит вопрос о таком странном факте: у Авраама и Сарры долго не было детей, Сарра понимала, что для Авраама это страшное горе, и разрешила ему родить ребенка от своей служанки Агари; и после того, как Агарь родила от Авраама, Сарра тоже родила. Как будто Бог ждал, когда Авраам изменит своей законной жене. Откуда такая странность? Филон объясняет: Сарра символизирует богословие, а Агарь – философию. Нельзя заниматься богословием, пока ты не изучил философию. Не принесет тебе богословие плод, пока ты не получишь плод от философии: получается, как Агарь – служанка Сарры, так и философия – служанка богословия. Вот откуда знаменитая фраза, которую многие приписывают католическому схоласту Фоме Аквинскому.

Или еще один странный сюжет: опьянение Ноя. Филон пишет целый трактат, который так и называется: «О пьянстве», где объясняет это следующим образом. Мы все – как пьяные. Пьяный, как правило, не понимает, что он пьян, – он думает, что трезв, что он в своем уме и прекрасно может судить обо всем. Вот и мы такие же: мы думаем, что прекрасно всё понимаем, судим обо всём, а на самом деле мы как пьяные, по сравнению с Богом. И Филон приводит большое количество рассуждений, взятых у Энесидема (те самые скептические тропы Энесидема), говоря, что нельзя доверять своим чувствам. Мы не можем правильно познать даже видимый материальный мир, поскольку чувства нас часто обманывают, и наивно пытаемся познать Бога – Того, о Котором вообще нельзя никак судить!

“Трезвое опьянение” у Филона – это святость

Трактат называется «О пьянстве». Опьянение у Филона имеет другой смысл. Он говорит: «трезвое опьянение». Это мистический экстаз с Богом, это святость. А вот пьянство – это грех. Философ говорит о пьянстве как о дурном качестве человека.

Объяснение «жестокости» Бога

Вот еще пример символического толкования Филона. В книге Исход мы читаем (Филон цитирует): «Убивайте каждый брата своего, каждый соседа своего, каждый ближнего своего. И сделали сыны Левиины по слову Моисея. И пало в тот день из народа около трех тысяч человек». Почему? Филон Александрийский объясняет: «Ибо священники не людей убивают, как некоторые думают, но отсекают от своего разума свойственное и любезное плоти, считая, что тем, кто должен быть слугами Единственного и Премудрого, подобает стать чужими всему, что имело возникновение. Поэтому мы убьем брата, но не человека, а брата души – тело. То есть отделим от любящего добродетель и божественное – от любострастного и смертного. Убьем не соседа, но сборище ощущений…» и так далее (О пьянстве, 67-70). Филон говорит: тут на самом деле речь о том, чтобы убить свою любовь к мирскому.

Или еще – вопрос о Скинии. Что такое Скиния, что такое Алтарь? Будем понимать под Скинией идею, – говорит Филон, – что одно есть символ бестелесной добродетели, а другое – чувственного образа. Алтарь и то, что на нем, легко видеть, а Скиния и то, что в ней, невидима, и поэтому она сравнивается с миром идей Платона, а Алтарь – с миром чувственным (О пьянстве, 134).

Вот так во всех своих трактатах Филон аллегорически трактует Писание. Ведь Библия – это книга, которую нельзя прочитать без философии, поскольку она изложена Богом через Логос, то есть как бы прошла через сито разума.

Влияние стоиков у Филона проявляется в области этики

Влияние стоиков, о котором я упомянул выше, у Филона проявляется в области этики. Оно, правда, тоже проходит сквозь сито его религиозного понимания. Да, стоики говорили об апатии, и Филон говорит о бесстрастии, об отсечении всего того, что связано с телом, с нашим миром. Но на этом Филон не останавливается, в отличие от стоиков. Он идет дальше и говорит о священном опьянении, о восхождении к Богу.

Поэтому, с одной стороны, Филон – последовательный аскет, утверждающий, что телесное нужно отсекать. Но, с другой стороны, он и мистик, говорящий, что при этом нужно восходить всей душой человека к Богу. Образ Божий – это именно душа, как толкует Филон в трактате «О сотворении мира». Поэтому и нужно восходить душою к Богу.


Я уже говорил, что Филона читали и переписывали в христианской среде, поэтому отношение к нему – самое уважительное.

Александрийская школа богословия явно испытала на себе влияние филоновского подхода. Например, Климент Александрийский, который был главой Александрийского катехизического училища, основанного Пантеном, цитирует Филона, ссылается на него как на авторитет. Книги Филона находились в Александрийском катехизическом училище, их читали, изучали, на их основе выстраивалось потом богословие. А потом из этого катехизического училища вышел Ориген, который позже возглавил это знаменитейшее училище. Оригена изучали великие отцы-каппадокийцы Василий Великий, Григорий Богослов и Григорий Нисский, также использовавшие аллегорический метод. Аллегорический метод толкования Священного Писания применяли и последующие знаменитые александрийцы – святые Афанасий и Кирилл.

Читая толкования на Священное Писание преподобного Максима Исповедника, мы можем видеть, что подход у него тот же, что и у Филона. Непосредственно ли повлиял Филон на Максима Исповедника или опосредованно через ранних отцов – неизвестно.

Филона читал святой Амвросий Медиоланский, учитель блаженного Августина. А читая Августинов труд «О граде Божием», Августиново толкование на Книгу Бытия и сравнивая его с трактатом Филона «О сотворении мира», мы можем найти параллели. Может быть, Августин сам пришел к многим выводам, а, может быть, Филоновы толкования дошли до него через святителя Амвросия.

В любом случае, можно говорить, что, по сути, Филон был родоначальником одного из направлений экзегетики – толкования Священного Писания. Не знаю, согласится ли наш православный читатель назвать его родоначальником, но его влияние на этот метод действительно колоссально. А вообще это удивительный факт. В средневековой философии есть ряд интересных иудейских мыслителей (Филон Александрийский, Моисей Маймонид), которых иудейская среда не примет, – но их трактаты будут иметь широкое распространение в христианской Церкви. Мы будем говорить о мусульманских мыслителях – Ибн Сине, аль-Фараби, Ибн Рушде, – которых мусульмане объявят еретиками, но их работы будут иметь чрезвычайно широкое распространение в христианской среде. Это показывает любовь христианства к философии и к мудрости, какое бы происхождение она ни имела.

https://pravoslavie.ru/90073.html

Кевин Аллен

«Боже, вот она, Церковь Христова!»

Священник Григорий Хогг о своем пути из лютеранства в Православие

«Когда я впервые попал в православный храм и услышал слова Литургии, меня охватило такое чувство, будто меня ударили в солнечное сплетение! Сразу подумал про себя: “Боже мой! Это абсолютное, самое совершенное и чистое провозглашение Евангелия Христова, которое я слышал в своей жизни! Вот же она, Церковь!” Но потом были и другие мысли: “Я не могу оставить свой сан…”».

После 22 лет пастырского служения в Лютеранской церкви священник Григорий Хогг вместе со своей семьей все-таки перешел в Церковь Православную. Сегодня он настоятель православного прихода в честь Животворящего Креста Господня (Антиохийский Патриархат) в американском городке Дорр. Об исканиях, сомнениях и кризисе веры на пути к Православию – его рассказ.

(http://www.pravoslavie.ru/sas/image/101626/162680.p.jpg?0.3674274554941803)
    

– Отче, вы происходите из семьи с лютеранскими корнями, но, учась в колледже, на время оставили лютеранство и перешли в Пресвитерианскую церковь.

– Это было в последнем классе средней школы.

– Но со временем вы вернулись в лютеранство – в Миссурийский синод, – где поступили в семинарию, а затем были рукоположены в пастора. В какой семинарии вы учились?

– В семинарии города Форт-Уэйн штата Индиана.

– Расскажите вкратце, почему вы перешли в Пресвитерианскую церковь и что вас потом побудило вернуться обратно в лютеранство.

– Это хороший вопрос. Тогда я заканчивал среднюю школу. У пресвитериан была прекрасная молодежная группа, которой не было в Лютеранской церкви. В то время я не придавал особого значения богослужениям: мне это казалось очень скучным – заниматься одним и тем же каждую неделю. Поэтому я пошел в местную пресвитерианскую церковь и стал ее членом. Спустя два или три месяца открыл для себя, что у них тоже есть богослужения, просто они не столь тщательно продуманы, как у лютеран. Частично из-за их богослужений я начал склоняться обратно в лютеранство. Однако подлинной причиной был мой кризис веры, наступивший по прочтении проповеди богослова-конгрегационалиста Джонатана Эдвардса (1703–1758) «Лицемер не радеет о предстоянии Господу в молитве». Труды лютеран, а особенно самого Мартина Лютера, вернули мне надежду и убежденность. «Я был крещен, следовательно – я христианин», – сказал Лютер. Эта объективная определенность помогла мне вернуться в Лютеранскую церковь. Но я сделал это не сразу: подождал четыре-пять лет, прежде чем убедился, что поступаю правильно.

– Из ваших письменных работ известно, что на момент рукоположения вы верили, что Лютеранская церковь Миссурийского синода является истинной видимой Церковью Божией на земле. Каким было ваше понимание Церкви? Что побудило вас в то время поверить в это? И как это убеждение затем стало постепенно меняться?

– Мое понимание было таким: Церковь Божия – это то место, где учат Истине; где существует Истина не в теории или книгах, а настоящая, живая Истина. Учась в семинарии, я верил, что Лютеранская церковь Миссурийского синода и есть такая Церковь. Один из основателей Миссурийского синода, Карл Фердинанд Вальтер, написал книгу под названием «Евангелическо-лютеранская церковь – истинная видимая Церковь Божия на земле». Его аргументы тогда были для меня убедительными, вместе с аргументами одного из его преемников – Фрэнсиса Пипера, утверждавшего, что критерий, по которому проверяется истинность Церкви, – это не то, что написано в ее книгах, а то, что провозглашается с ее кафедры. Согласно этому критерию, мы и есть эта церковь. С таким пониманием я закончил семинарию и был рукоположен в пастора в январе 1983 года. Но в июне или июле того же года мне предстояло принимать участие в одном рукоположении в Кливленде – в 40 милях к северу от того места, где мы жили. Побывав на рукоположении, я почувствовал, что в этой церкви, которую за время учебы в семинарии я начал считать «истинной», существуют серьезные проблемы.

– Что же вы заметили?

Мне ответили: “Рукоположение не описывается в Священном Писании, потому мы свободны делать его таким, каким захотим”

– Миряне принимали участие в рукоположении… Диакониса благословляла новопосвященного клирика… Всё это было для меня огромной неожиданностью и не укладывалось в голове. Я подумал: «Что-то здесь явно не так». Поэтому, общаясь с другими пасторами после той церемонии, сказал им: «Такие практики ранее никогда не имели место в церкви». Они мне ответили: «Но ведь рукоположение не описывается в Священном Писании, потому мы свободны делать его таким, каким захотим». После этого я почувствовал себя очень странно. Мои мысли были примерно такими: «Я больше не признаю ту церковь, в которой нахожусь». Это был первоначальный шок.

– И это было так скоро!

– Да, спустя примерно полгода после моего рукоположения.


(http://www.pravoslavie.ru/sas/image/102118/211814.p.jpg?0.7601408537011594)
_{Священник Григорий Хогг}

– Отче, задам уместный для этого момента вопрос. Исправьте меня, если я ошибаюсь. Правда ли, что лютеране и протестанты в целом проводят различие между «невидимой» и «видимой» Церковью?

– Да, это так.

– В то время как мы, православные, не проводим такого различия.

– Совершенно верно.

– Вы можете объяснить это различие? Откуда оно берется, и как вы понимаете его сейчас?

– Постараюсь. Мне думается, всё это восходит к Августину. Сегодня лютеране могут сказать: «Мы не верим в “невидимую Церковь”, а верим в “скрытую Церковь”», – но, по сути, они говорят об одном и том же. Если протестант хочет объяснить, как разные люди могут быть христианами, исповедовать веру во Христа, но при этом не принадлежать единой деноминации, то он скажет примерно следующее: «Вера во Христа приводит нас куда-то, приводит нас в церковь, но эта церковь не является видимым телом; она есть невидимое тело, потому что ее члены не обязательно связаны друг с другом видимым образом. Вот различие между видимым и невидимым. И это имеет для нас большое значение, потому что люди, находящиеся в видимом теле, назовут его (тело) организацией. Люди в организации, не являющейся чистой, могут утешить себя мыслью: по крайней мере, мы принадлежим невидимой Церкви, которая всегда чиста».

– Звучит как удобный инструмент для оправдания существования 13 000 протестантских деноминаций!

– О да! Хотя не думаю, что так изначально задумывалось. Но это удобный способ оправдания любой новой протестантской деноминации при ее возникновении.

– Из статей, написанных в вашу бытность лютеранином, ясно видно, что целью ваших духовных поисков было установление тесной внутренней связи с истинной, видимой Церковью. Значит, из-за этого вы и стали сомневаться в лютеранстве и в конце концов перешли в Антиохийскую Православную Церковь? Объясните, почему так важно было найти истинную видимую Церковь?

Важно быть в истинной Церкви, потому что быть в Церкви – значит, быть в том месте, где выполняется обещание Христа

– Потому что Христос дал обещание Своей Церкви, что врата ада не одолеют ее. Он не дал такого обещания какой-либо человеческой организации, созданной людьми. Таким образом, быть в Церкви – значит, быть в том месте, где выполняется обещание Христа. Это имеет значение?

– Это имеет абсолютное значение!

– Это вам не гарантирует спасение, но вы оказываетесь в правильном месте.

– О да! Для меня, когда я открыл для себя Церковь, которая сохранилась со времен апостолов, встал вопрос: как же мне не быть частью этого тела?

– Я всегда говорю людям: «Если у вас пока нет уверенности, то вы имеете полное право задавать любые вопросы. Но наступает время, когда приходит уверенность. И если вы тогда не поступите по совести, то ваша совесть зачерствеет».


   
– Отче, в своей статье «Что нам делать» вы утверждаете, что лютеранство отошло от своих первооснов, от «Аугсбургского исповедания веры». Вы могли бы привести несколько примеров, объясняющих, почему, по вашему мнению, лютеране перестали держаться своих корней?

– Я могу привести примеры отступления лютеран от своих первооснов, а почему – на этот вопрос может ответить один Бог. Хотя у меня есть мысль по этому поводу тоже. Итак, вот примеры отступления.

В современной Лютеранской церкви миряне выполняют все функции пасторов – люди, которые не рукоположены и не собираются принимать сан!

В лютеранских исповеданиях говорится, что никто не имеет права публично проповедовать и совершать Таинства, если не был должным образом рукоположен. И что же мы видим? В современной Лютеранской церкви миряне выполняют все функции пасторов – люди, которые не рукоположены и не собираются принимать сан. Виноградный сок используется вместо вина на Евхаристии. Практикуются внецерковные богослужения. Всё это и многое другое говорит о том, что лютеранство сегодня и лютеранство 500 лет назад – это не одно и то же.

– Из ваших трудов помню, вы всё же указывали на древние учения, которых лютеране всё еще придерживались. Например приснодевство Девы Марии.

– Да. Сам Лютер подчеркивал приснодевство Богородицы, оно даже упоминается в «Формуле согласия», называемой также «Конкордия», – одной из символических книг лютеранства. Один мой коллега, лучше меня ориентирующийся в ранних источниках, рассказывал, что положение о приснодевстве специально было добавлено в «Конкордию», потому что реформатский богослов Пьетро Вермильи подвергал сомнению тот факт, что Богородица есть Приснодева! Ранние лютеране, узнав об этом, пришли в ужас и поспешили утвердить это положение в «Формуле согласия». Но сейчас немногие лютеране придерживаются ее.

– Вы не могли бы поделиться своим мнением, почему всё же это произошло?

– Может быть, это прозвучит сурово, но я вспоминаю слова Христа: «Всякое растение, которое не Отец Мой Небесный насадил, искоренится» (Мф. 15: 13). Еще в начале моих поисков (которые длились примерно 18 лет) я увидел интересный сон. Во сне находился в тоннеле, в котором в темноту уходили многочисленные веревки. Я не видел, куда конкретно они уходили. Подумал про себя: «Как же найти самую прочную веревку?» И вдруг меня осенила мысль: та веревка, что надежно прикреплена к концу тоннеля, не поддастся, если за нее сильно потянуть, а все остальные – поддадутся. Так что надо потянуть за каждую веревку, пока не найду искомую. И для меня было большим огорчением узнать, что та веревка, которую я держал в руке и которая, как думал, доходит до самого конца тоннеля, сразу поддалась моему давлению на нее. Такого не найдешь в Православной Церкви, но именно это можно найти в лютеранской деноминации.

– Справедливо ли будет сказать, что ваша борьба, продолжавшаяся около 18 лет, была направлена на то, чтобы узнать, истинно ли лютеранство в своем наследии и традиции или это всего лишь одна из евангелических деноминаций?

– Да, это можно так охарактеризовать! Я бы сказал, что лютеранство – это… Начну с того, что я вместе с группой пасторов разговаривал на эту тему около пяти лет назад. Мы задали себе два вопроса: «Являются ли проблемы лютеранства случайными или же генетическими проблемами этой деноминации? И связаны ли они лишь с Миссурийским синодом или с лютеранством вообще?» И за годы нашего обсуждения этих вопросов многие из нас пришли к выводу, что проблемы связаны с лютеранством как таковым, а не с Миссурийским синодом и являются генетическими, а не случайными, что в лютеранстве изначально присутствовал дефект, который неизбежно привел бы к плачевному результату. Это всё равно что построить город в сейсмоактивной зоне. Как бы красиво ни был он построен, при первом же землетрясении всё разрушится. Если интересно, могу сказать, в чем состоит этот «дефект» лютеранства.

– Да, пожалуйста.

Наличие тезиса «Только Писание» уже проблема, потому что в реальности не может быть «только Писание»

– Мне кажется, в Лютеранской церкви имеют место две главные проблемы. Первая – это «Sola Scriptura» («Только Писание» – один из главных тезисов Реформации XVI века), вторая – отсутствие епископов. Наличие тезиса «Только Писание» уже проблема, потому что в реальности не может быть «только Писание». Мы никогда не рассматриваем Священное Писание отдельно от контекста, отдельно от Священного Предания. Это то, о чем Алексей Хомяков пишет в своей статье «О западных исповеданиях»: некоторые протестанты, к несчастью для них самих, хотя и имеют Предание, но отрицают это. Такова проблема и у лютеран.

Другая проблема Лютеранской церкви – отсутствие епископов

Такая вещь, как «Sola Scriptura», просто не работает. Раньше я пытался разобраться в исповедальных текстах лютеранства, где говорится, что Священное Писание «представляет собой единственно верную норму и чистый источник для вероучения». В сегодняшних лютеранских кругах часто можно услышать, что «Писание есть единый источник и правило». Но согласитесь, что это немного другое выражение… Как бы то ни было, в целом первая проблема – это авторитет одного лишь Священного Писания, а вторая проблема – отсутствие епископов. Каждый пастор, читая Библию, объяснял ее по-своему, и каждый мирянин толковал ее по своему разумению. Отсюда начались споры, и не было никакой возможности их разрешить. Видно, что не только пациент заливается кровью, но и выгнаны все врачи, так что нет никакой надежды на решение проблемы.

– Абсолютно так! Еще помню, вы где-то писали, что лютеранство подобно собранию братьев, то есть пасторов, лишенных своего отца. Теперь я понимаю, что вы тогда имели в виду. Но вернемся к «Sola Scriptura». Всегда ли в лютеранстве понимали этот тезис так, как он понимается сегодня, или имел место другой, исторический взгляд лютеранства на взаимоотношения Писания и Предания, который позднее претерпел изменение?

Библия «судит Церковь». Тогда не ясно, где я нахожусь. Что, я, читая Библию, могу судить Церковь? Я не могу быть частью того, чему являюсь судьей

– Да, эта позиция претерпела изменения. Хотя можно и поспорить, сказав, что у самого Лютера видны зачатки того, что позднее стало называться «Sola Scriptura». Но в исповедальных текстах Лютеранской церкви не только говорится, что Писание есть правило и источник веры, но и то, что «в учении и обрядах мы не приняли ничего, что противоречит Священному Писанию или Кафолической Церкви» (окончание Аугсбургского исповедания). Это то, что я бы назвал кафолическим правилом: то есть у вас есть еще и Церковь, которая является хранителем учения. В лютеранских исповедальных книгах говорится, что Библия – это единственный стандарт, по которому должны судиться все догматы и все учителя в Церкви. Я бы мог с этим жить, меня бы это устраивало. Но вдруг немецкий лютеранский теолог Иоганн Герхард (1582–1637) заявляет, что «Писания судят Церковь». Это заявление весьма непоследовательно: одно дело – говорить, что Библией оценивается и судится каждый учитель в Церкви, другое дело – что Библия «судит Церковь». Тогда не ясно, где я нахожусь. Что, я, читая Библию, могу судить Церковь? Я не могу быть частью того, чему являюсь судьей. Такое понимание ставит толкователя против Церкви. Думаю, что именно после этого всё стремительно стало распадаться.

Мы говорили о приснодевстве Богородицы – спустя поколение после Герхарда лютеране уже отвергали это учение. Сам Герхард его придерживался, но тогда всё очень быстро развалилось.

(Окончание следует)

(Окончание)


– Думаю, что ваша критика не внушала к вам любовь руководства Лютеранской церкви Миссурийского синода. Оказывали ли они на вас давление, чтобы вы отказались от своих мнений и прекратили критиковать синод?

– О нет, совсем нет! (Смеется.) Я не был в самом центре внимания. В Лютеранской церкви разрешают быть эксцентриком! А меня некоторые, хотя, может быть, и многие, считали там за чудака. Поэтому никто не противился мне.

   
– Хорошо, отче. Был ли у вас какой-то особый момент или случай, когда вы точно решили, что больше не можете оставаться лютеранином и у вас больше нет выбора, как только уйти? Или у вас накопилось много таких случаев?

Они для Причастия использовали… пластиковые одноразовые стаканчики, которые после службы выбрасывали в мусорное ведро

– Да, был один такой случай, ставший кульминацией всех предыдущих моментов. Где-то между шестью месяцами и годом до моего ухода наш приход покинула одна очень благочестивая женщина-мирянка, настоящая христианка, руководитель группы алтарников. Она хотела найти другой лютеранский приход, где бы тоже регулярно совершались богослужения, каждую неделю преподавалось Причастие (http://www.pravoslavie.ru/31420.html) и уважались Таинства. Нашла такой приход, где совершались богослужения, но для Причастия использовали… пластиковые одноразовые стаканчики, которые после службы выбрасывали в мусорное ведро. Она сказала мне: «Не волнуйтесь, пастор. Я поговорю с местным пастором и постараюсь его убедить. Мы решим этот вопрос, и затем вы сможете перевести нас с семьей в этот приход». Затем я два или три месяца о них ничего не слышал, но, когда они объявились, ее муж сообщил мне: «Мы готовы переходить». Я обрадовался: «Здорово! Вы уже решили проблему?» Он ответил: «Ну, у нас достигнут компромисс». «Какой компромисс?» – спросил я. «Они пообещали заворачивать каждый стаканчик в два пакета, прежде чем выбрасывать в мусорное ведро», – ответил прихожанин.

– О Боже!

– Тогда я понял, что могу быть преданным, могу тщательно исполнять всё, что исторически верно для лютеранской деноминации, – до конца своего служения. Но за несколько месяцев после моей смерти или ухода на покой мой приход будет окончательно сбит с толку. Плюс ко всему у меня подрастали дети и разъезжались в разные места, а я не мог им даже подсказать, куда, в какой приход им следует идти. Вот в чем проблема. Да, вы можете выжить в этой ситуации, если считаете себя островом. Но как только становится ясно, что вы – не остров, что вы находитесь в литургическом общении со всеми, кто практикует такие странные вещи, то наступает кризис. Тогда вам остается либо уходить, либо сказать: «Ну, для меня это не столь важно».

– Как вы узнали об истинной Церкви, и как начался ваш переход?

К сожалению, никто из моих православных знакомых ни разу не предложил мне посмотреть, что представляет собой православный храм

– Я вырос в Питтсбурге, а, как известно, невозможно вырасти в Питтсбурге и ничего не знать о Православии. Поэтому я с детства слышал о Православной Церкви. Но, к сожалению, никто из моих православных знакомых за все наши редкие встречи ни разу не предложил мне пойти и посмотреть, что представляет собой православный храм. Как же жалею, что у меня не было такого раннего опыта! Теперь я думаю об этом, когда к нам приходят люди и когда сам разговариваю с людьми. Но, в любом случае, путь в Православие начался в 1987–1988 годах. Это было примерно через пять лет после моего рукоположения. Я тогда был в городе Блумингтон штата Индиана, писал докторскую диссертацию и наслаждался посещением церквей. Поскольку в мои обязанности не входило проповедовать каждую неделю, то я заходил в различные храмы и смотрел, что в них происходит. Лютеранская церковь всегда гордилась своим особым вниманием к Евангелию, Благой Вести Иисуса Христа. Так я посещал храм за храмом и говорил сам себе: «Хм, здесь совсем не проповедуют Евангелие… А здесь если и проповедуют, то очень слабо. Так что у нас в лютеранстве, может быть, и есть проблемы, но зато мы имеем чистое Евангелие».

И вот на Страстную пятницу 1987 или 1988 года – точно не помню, но в том году Страстная пятница выпадала на один день у православных и западных христиан – я посетил крошечный миссионерский приход РПЦЗ, собиравшийся в гараже. Иконостас был сделан из обшивной доски, и на нем висели иконы – возможно, из Свято-Владимирской семинарии (http://www.pravoslavie.ru/orthodoxchurches/page_3228.htm). Многие говорят, что в православном храме (при первом знакомстве с ним) их поражают запах ладана, пение, звон колоколов и так далее. Да, всё это, конечно, важно. (Смеется.) Но меня поразило то, что я услышал слова Литургии – и меня охватило такое чувство, будто меня ударили в солнечное сплетение! Сразу подумал про себя: «Боже мой! Это абсолютное, самое совершенное и чистое провозглашение Евангелия Христова, которое я слышал в своей жизни!» Это было поистине чудесно! Вот отсюда начался мой путь к Православию.

– Полагаю, что одной главной причиной была полнота литургического выражения, а другой – наличие власти епископов.

– Да. Это была Церковь!

– Апостольская Церковь.

   
Богослужение в Православии «защищает» Евангелие. В Лютеранской же церкви мы зависим от капризов нашего пастора

– Оглядываясь на то время, вспоминаю свои первые мысли: «Боже! Да, вот она!» Но следующей моей мыслью было: «Должно быть, я ошибаюсь. Очевидно, здесь есть что-то, чего не замечаю». Я выучился на философа, то есть привык задавать вопросы, быть скептиком. Тогда я начал изучать Православие, и чем больше читал о нем, тем больше приходил в восторг. Но посещала и другая мысль: «Я не могу оставить свой сан». К тому же то, что делает Православие особенно красивым, – Евангелие – было и у нас, в лютеранстве, потому что Евангелие подобно сокровищу: Весть о том, что Бог послал Своего Сына, чтобы Он умер за нас, воскрес из мертвых, отдал нам Свою жизнь, – это сокровище, драгоценное сокровище. Но в лютеранстве Евангелие больше ни на что не распространяется, тогда как в Православии оно находит свое применение в Литургии. Богослужение в Православии «защищает» Евангелие. В Лютеранской же церкви мы зависим от капризов нашего пастора, будучи не в состоянии ни сказать, ни сделать что-то другое.

– Вы когда-нибудь серьезно рассматривали Римско-Католическую церковь?

– Я благодарен некоторым католикам за некоторые вещи, которые они мне сделали. Но никогда не думал, что католицизм (https://www.ancientfaith.com/podcasts/illuminedheart/from_wittenberg_to_antioch) был бы для меня хорошим выбором. Понимаете, родившись лютеранином… Если лютеранин едет в Рим, он этим говорит, что Реформация была в корне ошибочной. Если же бывший лютеранин становится православным, он этим говорит, что Реформация была незавершенной. Так же думаю и я: Реформация сама по себе была не ошибкой – она была неполной, недостаточной. Реформация, по сути, стала попыткой решить проблемы, накопившиеся в Католической церкви за целые столетия. Примечательна одна вещь: в лютеранской полемической литературе говорится, что за 300–400 лет до Реформации «с Церковью было всё нормально». Если посмотреть на ту эпоху, то окажется, что это как раз период, последовавший после отделения Рима от Константинополя!

– Верно. Я всегда говорю, что одна из главных трагедий в том, что лютеране, богослов Филипп Меланхтон и его последователи, общавшиеся с Константинопольским патриархом Иеремией II, не объединились.

– Да это вряд ли было возможно, принимая во внимание обстоятельства того времени: Османская Греция, ситуация в Германии и так далее.


– Отец Григорий, мы подошли к нашему последнему вопросу. Лютер заявлял, что оправдание одной лишь верою – это учение, на котором стоит или падает вся Церковь. Вероятно, это был ключевой момент в вере для вас как для лютеранина. Как мы с вами можем это оценить, будучи православными христианами?

– Само понятие оправдания как центрального момента христианской веры (для лютеран) зиждется на юридической картине, или метафоре, на основании богословского рассуждения. Однако в Православии главной метафорой, можно сказать, служит «лечебница», «исцеление» души человека. В лютеранстве же и в Римской церкви всё основано на судебном, юридическом понимании спасения. Поиски Лютера заключались в том, чтобы найти милосердного Бога, Который признает его (Лютера) «невиновным». Говоря об этом, хотел бы сказать, что не уверен, полностью ли совпадает понимание Мартином Лютером оправдания с пониманием оправдания последователями лютеранства. Совсем недавно финские исследователи пришли к мнению, что видение Лютером оправдания было очень близко православному понятию «теосис», в отличие от более поздних лютеранских богословов-схоластов. Эти исследования, по моему мнению, проливают свет на нечто, что следовало сказать уже давно. Но, честно говоря, юридическое понятие оправдания человека для меня за последние годы имеет всё меньше и меньше значения.

Понятно, как действуют Таинства с точки зрения жизни и исцеления, но гораздо сложнее понять, как работают Таинства применительно к залу суда

Однажды меня спросили, смог бы я написать учебник по лютеранской догматике на тему оправдания. Начав исследовать данную область, я подумал про себя: «Не знаю, что делать с оправданием в отношении Таинств». Понятно, как действуют Таинства с точки зрения жизни и исцеления, но гораздо сложнее понять, как работают Таинства применительно к залу суда. Ведь Крещение человека у нас понимается как второе рождение и так далее. Тогда я сделал паузу, потом еще одну… За последние два или три года прочитал несколько книг (все они написаны нелютеранскими и неправославными авторами), которые еще больше убедили меня в том, что я двигаюсь в верном направлении. Одной из них была книга замечательного современного британского богослова Алистера Макграта об оправдании. На первых десяти страницах Макграт пишет, что это учение не было известно и не обсуждалось до блаженного Августина. Про себя я подумал: если это учение, на котором стоит или падает вся Церковь (для лютеран), то получается, что до блаженного Августина, жившего в IV–V веках и первым поднявшего этот вопрос, не было Церкви? Что является нелепостью.

Макграт добавляет, что единственным, кто затронул эту тему до Августина, был преподобный Марк Подвижник – в своем маленьком труде «К тем, кто думает оправдаться делами», вошедшем в «Добротолюбие». Я прочитал эту книгу Марка Подвижника, которая прекрасно показывает различие между законом и Евангелием: мы спасаемся исключительно по милости Божией, хотя это не освобождает нас от обязанности быть верными Ему. Это было постепенным признанием того, что главная метафора, лежащая в центре западного понимания Бога и Его отношения к человеку, не является (по моему мнению) главной метафорой Священного Писания. Не так говорит слово Божие. Конечно, в Новом Завете говорится об этом, например в Послании к Римлянам и в других местах, но у этой идеи нет такой исключительности, которой хотел Лютер.

Со священником Григорием Хоггом беседовал Кевин Аллен

Перевел с английского Дмитрий Лапа

Ancient Faith Radio (https://www.ancientfaith.com/podcasts/illuminedheart/from_wittenberg_to_antioch)

https://pravoslavie.ru/81503.html

Юха Молари

Русская Православная Церковь – по-настоящему христианская

(http://www.pravoslavie.ru/sas/image/100499/49996.p.jpg)

Недавно известный пастор Лютеранской церкви Финляндии Юха Молари перешел в православие. Таинство миропомазания, через которое он сменил веру, было совершено 30 октября в Свято-Никольском храме Русской церкви в Хельсинки его настоятелем протоиереем Николаем Воскобойниковым. Ранее Лютеранская церковь лишила Ю.Молари сана за критику сайта "Кавказ-Центр", признанного в России экстремистским. Ю.Молари неоднократно публично выступал с требованиями закрыть сайт за пропаганду терроризма. Кроме того, он защищал россиянку Римму Салонен и критиковал деятельность антироссийской организации "Pro Karelia". В апреле этого года Правозащитный центр Всемирного русского народного собора предложил пастору стать членом Русской церкви, отметив, что "православным сейчас очень нужны такие смелые люди".

О том, что подвигло его к принятию православия и пророссийской позиции, чувствует ли он себя в безопасности и почему финские власти поддерживают экстремистов, Ю.Молари рассказал в интервью.

- Недавно произошло важное событие в Вашей жизни - Вы стали православным. Чем было продиктовано такое решение?

- Моя семья уже была православной. Естественно принадлежать к той же Церкви, что и твоя семья. Мое решение не было поспешным и возникло не на пустом месте. Русская церковь всегда была милосердна в словах и поступках. Я хочу принадлежать к Церкви, в которой вижу любовь и милосердие. Что касается моральных и богословских взглядов, Русская православная церковь является христианской в строгом смысле, тогда как западные Церкви довольно обмирщенные. К примеру, я не могу разделить современный взгляд лютеран на венчание однополых пар. Для меня это важный вопрос, когда я хочу принять участие в церковной службе и лучше познать Господа.

- Как Ваше решение восприняли в Лютеранской церкви Финляндии?

- Лютеранская церковь неоднократно связывалась с Русской православной церковью в Финляндии, я точно не знаю об их закрытых контактах. После моего решения Лютеранская церковь повлияла на судебного пристава районного суда, чтобы он привез мне бумаги двухмесячной давности, которыми Церковь поделилась с финскими СМИ за два месяца до этого, но которые мне не направляла. Бумаги содержали официальное уведомление о том, что в следующие три месяца я не буду иметь права служить священником.

- Планируете ли Вы поступить в православную духовную семинарию и стать священником, а также усовершенствовать знания русского языка?

- Совершенствование знаний русского языка - долгий процесс, поскольку я не очень одарен в этом смысле. Думаю, мы должны время от времени разговаривать дома по-русски, тогда я смогу усовершенствовать свои языковые навыки.

К сожалению, финансовая ситуация в моей семье не позволяет мне жить в православной богословской семинарии. Сейчас я прежде всего "начинающий православный христианин" и изучаю богослужебную практику.

- Ваша жена и дети живут в России. Не думаете перебраться к ним?

- Мы с семьей живем и в России, и в Финляндии, в зависимости от ситуации. Я бы жил в России больше времени, если бы имел здесь постоянную работу, а доход моей семьи был стабильным. Из соображений безопасности, очень хорошо, что моя семья живет в некотором отдалении от меня. Сегодня важно, чтобы бандиты не знали, где проживаю я и моя семья. Они уже были у моего дома и отправили мне сообщение по электронной почте, в котором заявили, что знают мой адрес и нашли мою машину.

- Раньше Вы неоднократно получали угрозы со стороны чеченских боевиков. Почему, на Ваш взгляд, полиция и прокуратура не предприняли никаких действий?

- Как мне официально заявили в полиции, они не верят в то, что Доку Умаров - глава сепаратистского правительства - и его союзники вообще меня знают.

Финская политическая элита связана дружескими отношениями с администрацией сайта "Кавказ-Центр". Несколько недель назад господин Пекка Хаависто, кандидат в президенты Финляндии, в дружеской атмосфере обедал с Микаэлем Стурше (обед происходил дома у Стурше), а он является администратором и владельцем финской версии "Кавказ-Центра". Действующий министр международного развития Хейди Хаутала, Микаэль Стурше, администратор "Кавказ-Центра" в Швеции Иса Джабраилов встречались с экс-президентом Финляндии Марти Ахтисаари в 2007 году. Специальный советник министра иностранных дел Финляндии Тарья Кантола проводила конференцию в парламенте вместе с Исламом Мациевым, который является вебмастером "Кавказ-Центра" в Финляндии и принимал участие в боевых действиях на Северном Кавказе.

- Сейчас Вы чувствуете себя в безопасности в Финляндии?

- На самом деле я не могу чего-либо бояться, поскольку нахожу новые возможности в любой ситуации. К сожалению, я получаю угрозы каждую неделю, причем приходят они и частным образом, и даже через финские сайты, но я не говорю об этом своим друзьям и семье, чтобы не беспокоить их без надобности.

- Как бы Вы могли охарактеризовать современное отношение Финляндии к России на бытовом и политическом уровне?

- На самом деле, Финляндия должна быть заинтересована в хороших отношениях с Россией. Соседство с такой большой страной, как Россия может быть очень выгодно для финской экономики. Это очень важно ввиду сегодняшней неясной ситуации в Евросоюзе. К сожалению, финские СМИ не склонны транслировать эту идею, скорее наоборот, редакторы пытаются пропагандировать вступление в НАТО, описывая угрожающие сценарии и прибегая к русофобии. И очень многие люди верят в эти угрозы. Приведу пример из жизни обычных людей: 9 ноября 2011 года два финна из Керавы (небольшой городок недалеко от Хельсинки), известные как приверженцы второй по величине финской партии под названием "Финны" помочились на капот машины русского бизнесмена. Эти люди известны своими антироссийскими высказываниями. Я не говорю, что все жители Финляндии готовы мочиться на капоты автомобилей русских, однако те финны дали волю эмоциям, которые витают в воздухе. Трудно сказать, удалось ли им снять таким образом внутреннее напряжение, но после этого они отправились в ближайший бар праздновать свой "день победы".

- Как Вы думаете, почему Финляндия не мешает деятельности "Кавказ-Центра" на своей территории?

- По двум причинам. Я уже сказал, что слишком многих высокопоставленных политиков связывает дружба (с чеченскими сепаратистами - "ИФ"). Во-вторых, в Финляндии нет информации о реальном положении дел в этой сфере, поскольку финские СМИ хранят практически полное молчание по поводу этой проблемы. Думаю, что российские силовики могут помочь в этом смысле и раскрыть больше имен так называемых журналистов и администраторов "Кавказ-Центра". В настоящее время все анонимно, и эти нечестные люди могут оставаться в безопасности. Более того, важно напомнить о случаях, когда журналисты "Кавказ-Центра" участвовали даже в финансировании террористов.

Я совершил "смелый поступок" в апреле 2011-го. Я обратился в МВД и в ФСБ в Санкт-Петербурге. Я спросил, могу ли получить консультацию по делу "Кавказ-Центра", чтобы иметь больше представления о таких структурах. К сожалению, месяц спустя я получил ответ, что мои познания в этой области должны остаться на уровне рядовой журналистики.

- С чем связана Ваши пророссийская позиция, в частности, критика антироссийской организации "Pro Karelia" и сайта "Кавказ-Центр"?

- Не думаю, что мое отношение можно назвать пророссийским, скорее, я финн и европеец, который хочет большего мира и процветания современному миру. Поэтому я уверенно говорю "нет" экстремизму сепаратистов. Кроме того, это еще и вопрос христианской совести.

"Кавказ-центр" опубликовал более двухсот лживых статей обо мне. В этих статьях они объявили меня душевнобольным террористом, который проходил психиатрическое лечение в Санкт-Петербурге. Писали, что я получаю высокую зарплату как агент и так далее. Ложь "Кавказ-Центра" может быть опасной в некоторых случаях, когда простые люди могут принять их "информацию" всерьез и, основываясь на ней, совершить неверные поступки.

Определенную роль в том, что я стал интересоваться "Кавказ-Центром", сыграл случай. Я поехал служить священником в небольшую деревушку, в которой родился финский администратор "Кавказ-Центра". Люди из "Кавказ-Центра" показали себя, когда стали организовывать нелегальные и легальные демонстрации против меня. Так я получил возможность "бесплатно" фотографировать людей (финнов и чеченцев), которые работали на "Кавказ-Центр". Тогда "Кавказ-центр" рассердился еще больше. С "Pro Karelia" я тоже познакомился случайно, когда юрист этой организации был моим адвокатом в 2001-2004 годах.

Юха Молари

Интерфакс-Религия

https://pravoslavie.ru/49905.html

http://www.interfax-religion.ru/?act=interview&div=339

Татьяна Веселкина

ОЧАРОВАННАЯ СТРАННИЦА

О монахине Андрее (Николс) и ее монастыре

Монастырь во Флориде воссоздает монахиня Андрея (Николс) – по рождению ортодоксальная еврейка, получившая начальное образование в католической школе, принявшая крещение в православном храме в Майами, монашескому житию научавшаяся в Греции.

(http://www.pravoslavie.ru/sas/image/101028/102883.p.jpg?rnd=359578)

Флорида – то место, где солнце, кажется, врывается в окна еще до рассвета. И если бы не плотные жалюзи, не зелень пальмовых листьев, смешанная с засохшими и отжившими свой век листьями других тропических растений, вплетенных в них вычурными косичками, я каждодневно вставала бы здесь до рассвета и могла бы слышать, как до начала утреннего богослужения тихонько становится на молитву матушка Андрея, а в комнату мягкой лапой стучится единственный монастырский обитатель мужеского пола – черный кот по имени Мойше Николаевич. Несколько лет назад черного котенка, погибавшего в тропиках, подобрал основатель тогда еще мужской обители архимандрит Джон (Риц). С тех пор Моисей (по имени святого, в честь которого освящена монастырская церковь, едва ли не единственная с таким посвящением на североамериканском континенте), а в просторечии – просто Мойше, по отчеству – Николаевич, первым встречает гостей и паломников, приезжающих в женский Никольский монастырь в Северном Форте Майерс во Флориде.

(http://www.pravoslavie.ru/sas/image/101028/102884.p.jpg?rnd=387336)

От Нью-Йорка до Форта Майерс – чуть более двух часов по воздуху. Потом сквозь шеренги пальм дорога лентой уносит в тропики, где разлапистые и гладко «причесанные» красавицы переплетаются с уходящими в небеса и обгоняющими их по высоте… соснами. Картина очаровывающая, завораживающая.

(http://www.pravoslavie.ru/sas/image/101028/102885.p.jpg?rnd=287416)

«Добро пожаловать в Форт Майерс – город пальм!» – читает на придорожных плакатах каждый направляющийся из аэропорта в город. И сразу же в этом убеждается. Не во всякой местности Флориды можно встретить более ста их видов. Добавьте к ним еще деревья манго, папайи, банановые, не один сорт апельсинов, лимонов и грейпфрутов, и вы получите почти полный ассортимент съедобных растений, произрастающих на территории Никольской обители. Есть растения, цветки которых можно использовать вместо шампуня для волос, другие – как противоядие от укусов летающей тропической живности. Матушка Андрея знает названия почти всех зеленых обитателей монастыря – территории, объехать которую можно разве что на машине.

«Продолжай работать – и Бог поможет!»

В 1978 году архимандрит Джон (Риц) основал в 2,5 часах езды от Майами мужской монастырь, получив на то благословение своего духовного отца – епископа Роклэндского Андрея (Рымаренко), того самого, что вывез в США, спасая от немцев во время Второй мировой войны, прижизненный портрет преподобного дивеевского старца Серафима и основал женский монастырь «Ново-Дивеево» в пригороде Нью-Йорка. Было у отца Джона еще одно послушание. Он в совершенстве владел 14 языками и переводил богослужебные тексты, а также составлял толкование на Священное Писание на тех языках, на которых таковое отсутствовало.

(http://www.pravoslavie.ru/sas/image/101028/102886.p.jpg?rnd=856341)

Незадолго до кончины старца в 2007 году обитель постигла незавидная участь. Двое иночествующих в священном сане покинули его стены и пополнили ряды так называемой «шаталовой пустыни».
На смертном одре схимник благословил сберечь обитель свою духовную дочь, которую успел постричь в монашество с именем Андрея в память о Роклэндском епископе. Впрочем, оставлять монастырские строения на тот момент просто было не на кого.

(http://www.pravoslavie.ru/sas/image/101028/102888.p.jpg?rnd=241819)

«Я трепетала от страха, ведь оставалась совершенно одна в обезлюдевших монастырских владениях. Когда поняла, что отец Джон отходит ко Господу, стала звонить престарелому священнику 98 лет от роду, жившему неподалеку. Он приехал и прочитал “отходные” молитвы. А погребение совершил священник Русской Зарубежной Церкви», – вспоминает монахиня Андрея – не робкого десятка выпускница факультета средств массовой информации и массовых коммуникаций Университета святого Фомы в Майами (Флорида). Управление на предприятии матушка изучала в Канзас-Сити (Миссури), сравнительную языковую антропологию и русский язык – в Канзасе. До принятия пострига занималась маркетинговыми исследованиями и производственным планированием в телеиндустрии, графическим дизайном, журналистикой. Почти в совершенстве владеет испанским. Греческий изучала в женских монастырях в Греции, где трижды побывала по благословению духовного отца.

В возрожденной обители, теперь уже женской, богослужения совершаются, как правило, на церковнославянском языке, с чтением и пением на английском, греческом, испанском, румынском – в зависимости от языковой принадлежности молящихся в храме в тот или иной день.

(http://www.pravoslavie.ru/sas/image/101028/102892.p.jpg?rnd=239604)

В основном паломники – русские, американцы и греки. Хотя для монастырских «семейных» отношений больше подходит, пожалуй, слово «прихожане», потому что приезжающие – это, как правило, местные жители близлежащих курортных городов Флориды. Почти все они трудятся здесь на послушаниях: одни убирают храм пророка Моисея, пока единственного, где совершаются богослужения, другие приводят в порядок территорию, высаживают растения. Есть в обители свечной заводик, мастерские – пошивочная и иконописная с домовым храмом для монашествующих, гостиница для паломников. В просторном недавно построенном духовно-культурном центре монастыря проходят праздничные трапезы. Здесь же расположена антикварная лавка и церковный музей, где собирается история ближайших приходов и в котором матушка Андрея мечтает сохранять вещественную память обо всех священнослужителях Флориды.

«Он жил вместе с книгами»

Катерина Олденсон пять дней в неделю трудится в уникальной монастырской библиотеке. А до выхода на пенсию 20 лет работала в Библиотеке Конгресса США в Вашингтоне, в том ее отделе, которым пользуются исключительно сенаторы и высший должностной состав. Впервые приехала в монастырь с друзьями просто помочь. Сейчас не мыслит себя без воссозданной библиотеки, которая в ближайшем будущем будет насчитывать до 20 тысяч уникальных изданий. В основном – церковных на русском, церковнославянском, болгарском, румынском, греческом, сербском, арабском, английском и многих других языках. Среди них – большая коллекция Библий на разных языках. И это не считая рукописей, машинописных текстов и текстов, набранных на компьютере, аудио- и видеодисков, которые оставил батюшка, завещав матушке Андрее продолжить его дело и устроить на территории монастыря церковный исследовательский центр для студентов и ученых. Библиотека уже «приросла» и читальным залом, но здание ее, где жил и при жизни трудился архимандрит Джон, мало не только для исследовательского центра, но и для разрастающейся библиотеки.

(http://www.pravoslavie.ru/sas/image/101028/102891.p.jpg?rnd=922556)

Кстати, матушка Андрея рассказывала мне, как тщательно при переводе отец Джон исследовал и подбирал слова. Вот, например, евангельский текст об исцелении слепорожденного. Если мы возьмем оригинал, то прочтем, что человек был не просто слеп (как в английском тексте), а «не имел глазных яблок». Получается, что, исцелив его, Христос не просто вернул ему зрение, но и воссоздал недостающий орган, а это – большее чудо, по крайней мере в нашем понимании.

(http://www.pravoslavie.ru/sas/image/101028/102894.p.jpg?rnd=802780)

Раз в месяц в монастыре проходят заседания Просветительского кружка святого Фотия, цель которого – способствовать чтению прихожанами духовной литературы, обсуждение прочитанного с духовенством, встречи с интересными людьми. Заседания кружка проходят под покровом образа святого Фотия с частицей его честных мощей. Подобно тому как и в дни памяти многих святых на середину храма выносится икона с частицей мощей святого. Узнала я об этом на второй день пребывания в обители, а разместившись по приезде в келье и увидев в красном углу икону с частицей мощей своей небесной покровительницы – мученицы Татианы, сочла это за благословение и знак теплого гостеприимства. Естественно приняв сие благословение, так и прожила эти дни в присутствии и под покровом своей святой, ощущая ее близкое заступничество, помощь и вразумление.

«Как можно делать что-то иное, кроме добра, там, где вокруг тебя столько святых!»

Так воскликнула однажды монастырский библиотекарь. Оказалось, что можно. Несколько раз за два года в монастырь наведывались грабители. Сначала вырвали и унесли три кондиционера по 5 тысяч долларов. В жарких сырых тропиках их отсутствие погибельно для книг: быстро разрастается плесень. Трудно и служить в храме. Так что матушке сразу же пришлось приобрести и установить в окна простейшие, доступные по цене агрегаты.

(http://www.pravoslavie.ru/sas/image/101028/102896.p.jpg?rnd=446403)

Несколько недель прихожане на машинах круглосуточно патрулировали территорию монастыря, а это – от скита до паломнической гостиницы, потом до храма, до культурного центра – немалое расстояние по тропическому лесу

Приблизительно тогда же в ночь обобрали огромное раскидистое манговое дерево, за плоды которого обитель могла выручить более 2 тысяч долларов. На следующий год расстроенная матушка, как рассказывал мне еще до поездки в Форт Майерс митрополит Восточно-Американский и Нью-Йоркский Иларион, в ведении которого находится Никольский монастырь, в пору созревания плодов спала под манговым деревом, растущим прямо рядом с храмом.

Впрочем, вряд ли спала. Матушка молилась. Сама слышала, как наизусть по-английски поет она акафисты святым… За рулем автомобиля или когда поздно ночью готовит трапезу для прихожан, которые по окончании воскресного богослужения соберутся в культурном центре.

(http://www.pravoslavie.ru/sas/image/101028/102897.p.jpg?rnd=675200)

Вообще матушка Андрея часами может рассказывать о святых, мощи которых почивают в обители: в иконах или же еще дожидаясь своих иконописных образов… А святых этих частиц – более 600! Не только восточных православных святых, но и неизвестных нам западноевропейских: голландских, английских, норвежских…

Бывали времена, когда нечем было оплачивать счета, и тогда матушка зажигала лампаду и могла только молвить: «Господи, укрепи мою веру, покажи чудо!» И на следующий день откуда ни возьмись приносили деньги…

«Однажды к нам в монастырь приехала паломница, – рассказывает матушка Андрея. – Тяжело у нее было на сердце… Я старалась подбодрить ее, успокоить. Мы пили чай, разговаривали. Я спросила у нее, чем она занимается. Она сказала, что убирает дома у обеспеченных жителей Флориды. Помогала она убирать в храме, пока жила у нас. Уехала, и какое-то время мы о ней не слышали. И вот случилось, что у нас совсем плохо было с деньгами. А наутро получаю чек на 150 тысяч долларов… от нашей паломницы. Оказалось, она была владелицей сети крупных предприятий, а в тот период, когда приезжала к нам, переживала большие финансовые трудности.

Потом нам нужна была машина: молилась, просила… Через несколько дней нам подарили автомобиль!

Все приходящие в монастырь письма и записки с просьбой о молитве мы храним в комнате, где находится большинство мощей, для которых еще не готовы иконы. Потому что присылающие эти записки люди постоянно нуждаются в молитве».

(http://www.pravoslavie.ru/sas/image/101028/102890.p.jpg?rnd=785713)
_{Монахиня Андрея (Николс)}

Чудеса совершаются по молитвам в обители прямо на глазах прихожан и насельниц монастыря. Вот повенчались русская женщина Кристина и муж ее – американец Морис. А ведь сначала пришли они в обитель с глубокой сердечной болью: их сын за пять лет не проронил ни слова. И вдруг – заговорил.
Сын англиканина и русской из Прикарпатья, будущий отец Джон рано понял, что бессмысленно искать истину в протестантской церкви. Учился в Риме, потом в Питтсбурге – на врача. Закончил две духовные семинарии в США. Подвизался на Афоне. Одна из его диссертаций, которую он готовил еще в Риме, исследовала тему святых мощей в Восточной Церкви.

Работая над диссертацией, семинарист познакомился с престарелой монахиней – хранителем мощей. Она благоволила к молодому семинаристу и согласилась за определенную сумму передавать ему частицы мощей святых. Родители присылали семинаристу деньги; он экономил на еде и одежде, жил очень скромно, копил деньги и раз в месяц отправлялся к монахине. И так стал владельцем около 600 частиц мощей святых угодников Божиих.

«Это не мы владеем частицами мощей, – считает матушка Андрея, – а они выбрали наше место, хотят здесь пребывать и помогать нуждающимся. А мы должны хранить чистоту сердца, дел наших и помыслов, чтобы они и далее благоволили пребывать в обители. За последние четыре года мы получили еще около ста мощей, среди которых – частицы мощей святых Киево-Печерских отцов, шести Дивеевских монахинь».

«Я оказалась паломницей, которая пришла сюда и больше не вернулась домой»

Когда до рассвета оставалось часа четыре и казалось, что тропическая темень никогда не кончится, матушка Андрея делилась сокровенным:

(Окончание следует)

(Окончание)

«В этот монастырь я пришла зимой 1998 года как паломница, даже не помышляя о монашестве.

А родилась я еврейкой, воспитывалась в школе Римо-Католической церкви. Помню, была я в четвертом классе… Прихожу однажды в школу и вижу, как все переменилось. Изменилось убранство алтаря, изменилась одежда монахинь… И все это произошло в течение одной ночи! Спрашиваю монахинь: что произошло? почему они одеты по-другому? Они говорят: “Папа все изменил”. И в тот момент я потеряла веру. Мне было десять лет, но я уже знала, что Бог не может измениться. Я была очень верующим ребенком, очень любила Иисуса Христа, монахинь. Эти перемены внесли в мою жизнь нестабильность. Примерно в то же время развелись мои родители. Жизнь разбилась на осколки. Я мысленно продумывала слова монахинь, ведь Римский папа человек, как же он может изменить жизнь церкви?

(http://www.pravoslavie.ru/sas/image/101028/102893.p.jpg?rnd=254178)

Мне казалось, что в иудаизме все стабильно – значит, истина там. Я пошла к раввину и спросила, что мне сделать, чтобы стать иудейкой. Мне ответили: ничего, ты же еврейка. Просто живи согласно Торе, как живут ортодоксальные евреи.

Я стала посещать синагогу, даже поехала в Израиль в поисках своих родственников, но узнала, что большинство их погибло в концлагере Дахау. Я видела, как иудеи хранят традиции, сама стала работать на еврейскую организацию и в 20 лет считала себя хорошей еврейкой.

Но сейчас я понимаю, что в тот момент, когда я принялась изучать Тору, начался мой путь к христианству. И это естественно, потому что первые христиане были евреями. Я спросила раввина, почему евреи не почитают Новый Завет так же, как Ветхий Завет? Он ответил, что если я в сердце чувствую важность обеих книг, то для меня это так и есть. И тогда я поняла, что должна принять крещение. Мне было лет 30 с небольшим.

Но как?! Я знала точно, что не вернусь в Католическую церковь. Я пошла в епископальную церковь, на следующий день хотела поговорить со священником, но мне сказали приходить в такой-то день. А когда я пришла, то увидела, что священник – женщина! А тот первый, которого я видела, был просто гостем церкви…

Тогда я еще не знала о Православной Церкви. Пошла к баптистам. Часа два пел хор, все хлопали… Я спросила, почему они хлопают. Они ответили, что аплодируют хору, а не Богу.

(http://www.pravoslavie.ru/sas/image/101028/102899.p.jpg)
_{Отец Джон}

Пресвитериане вообще не призывали верить в Бога: нужно было просто признать систему морально-нравственных ценностей, которую нам оставил Спаситель.

В то время я продолжала жить как ортодоксальная еврейка и работать на их организацию. И однажды знакомые пригласили меня в русский православный храм. На пороге я физически получила ответ. Сейчас я знаю русское слово – благодать. Это то, чего я никогда не ощущала ранее. Это было в Майами.

А потом я узнала о Никольском монастыре и о том, что отец Джон помогает нуждающимся. Но не знала точно, где он находится. В то время у меня действительно были проблемы с деньгами, но более всего я надеялась на то, что он поможет решить мои духовные вопросы и вразумит меня.

Начальник как раз дал мне отпуск, выплатив все причитающиеся деньги. Я благополучно раздала долги, оплатила счета и отправилась в паломничество. Крестилась в Майами, по дороге останавливалась у русских храмов и молилась. Была даже в двух монастырях, но не почувствовала там любви. И продолжала молиться святителю Николаю, чтобы он меня направил.

И тут оказалось, что Никольский монастырь – совсем рядом. Отец Джон пригласил меня на обед. Мы проговорили часа три. Без моего вопрошания он ответил на все вопросы, которые беспокоили меня, – как бы указывая на других… А в конце заметил, что завтра их могут выселить из монастыря: нет денег на оплату счетов – и он предает свою жизнь в руки Божии.

Я была в недоумении, а старец сказал: “Я все-таки думаю, что Господь что-то сделает, чтобы нам помочь… А тебе я скажу один только раз и навсегда: надо иметь веру!”

Через некоторое время мне позвонили и передали, что отец Джон хочет со мной поговорить.

“Он, наверное, на улице и будет просить денег”, – подумала я.

“Когда ты уехала, на следующий день мы молились в храме, и вот пришли двое незнакомцев и не только заплатили все наши долги, но еще и помогли приобрести соседний дом. Приезжай, у нас много работы!” – сказал он мне.

И тогда я поняла, что должна слушать каждое слово старца и трудиться рядом с ним.

Я поселилась в мастерской и прожила там два года. Но это было самое лучшее время в моей жизни: я жила рядом с иконами, в которых были мощевики.

Я не думала становиться монахиней, но отец Джон все-таки хотел, чтобы я поехала в Грецию и посмотрела на монастырскую жизнь там. Эти поездки изменили мою жизнь. В Америке тоже есть греческие, русские, сербские монастыри, но в Греции меня не покидало ощущение, что эти обители, избранные Божией Матерью для невест Христовых, существовали из века в век и монашеская традиция не прерывалась как с духовной точки зрения, так и административно, создав хорошо структурированную систему богослужений и послушаний. Там я увидела монашескую жизнь изнутри и была счастлива.

Однажды мне приснился сон: прекрасное место и улыбающийся человек в клобуке. Я не могу забыть его глаза и тот необъяснимый мир в своей душе. Он приглашал меня куда-то…

(http://www.pravoslavie.ru/sas/image/101028/102889.p.jpg?rnd=372420)
_{Монахиня Андрея (Николс)}

В то время в монастыре я стала выпускать журнал и настаивала, чтобы там было больше иллюстраций. Как одну из иллюстраций отец Джон принес портрет – того самого старца, которого я видела во сне! Это был владыка Андрей (Рымаренко). Я поняла, что он звал меня в Царство Небесное…
Так я оказалась паломницей, которая пришла в монастырь и больше уже не вернулась домой».

Труды в намоленном месте вот уже пять лет продолжают монахиня Андрея и сестра Кристина, недавно постриженная митрополитом Иларионом в монашество с именем Феодора. В незримом присутствии Мирликийского святителя Николая, пророка Божия Моисея и всех святых, почивающих на побережье Флориды.

А вот еще из сокровенного: пережитого, передуманного…

«Пусть я буду одна, но никогда не буду постригать тех, кто не подходит и не стремится к монашеской жизни. Причиной прихода человека в монастырь должна быть любовь к Богу, желание молиться. Мне не нужны просто работницы. Если на то пошло, мои прихожане мне помогут. В конце концов, мы найдем деньги и наймем рабочих. Не надо для этого иметь много именно монахинь. Для меня ценна горящая любовью к Богу душа. Один монах – это свеча, много монахинь – факел, горящий молитвой ко Господу. Лучше у меня будет несколько серьезных «свечек», чем много тех, кто ищет просто приюта. Монастырю не нужны неудачники, бегущие от житейских проблем. Ищущие иночества должны серьезно понимать свою миссию невест Христовых.

В Америке принято считать, что главное в жизни – деньги, власть и секс. Монашествующие же принимают в сердце свое противоположные ценности: бедность, послушание, девство, смирение, целомудрие и даже унижение. Для американской женщины понять это слишком сложно…

В последнее время к нам, однако, приходят в храм даже неправославные, приходят под грузом домашних проблем, унижений и насилия в семье, безработицы… Им и о них нужна молитва, потому что даже если у человека отнимается все материальное и дорогое, то остаются его отношения с Богом. Сейчас у многих во Флориде, особенно после кризиса, не осталось ни бассейнов, ни машин, даже домов не осталось. Они не знают, как справиться с обрушившимся на них стрессом, с трудностями, которых доселе не встречали, и начинают обращаться к Богу, к монашеству. Многие наши прихожане и монахини в США – конверты. Я и сама долго искала истину… Сейчас Господь потихоньку дает мудрость понять, что мы должны быть готовы принять этих людей, а как монашествующих или прихожан – это как Бог управит».

***

Вместо послесловия:

«Однажды вечером я поминала тебя в своих молитвах и вспомнила, что говорил мне схиархимандрит Джон: “Самое главное в жизни – любовь. Разве ты не видишь? Все нужно делать с любовью!” И потому, что бы я ни делала и с кем бы ни была рядом, стараюсь эти слова держать перед глазами. И это дает мне внутреннее зрение видеть неразрывную связь между живыми и ушедшими в мир иной и помогает нашей обители переносить все недобрые нападения, какие бы с нами ни случались…»

Татьяна Веселкина
(Северный Форт Майерс – Нью-Йорк)
Фото автора

https://pravoslavie.ru/59392.html

«МЕНЯ ПОРАЗИЛА СВЯТОСТЬ ХРИСТИАН»

Беседа с бывшим буддистом Антоном Готманом


Мы продолжаем знакомить наших читателей с программой телеканала «Спас» «Мой путь к Богу», в которой священник Георгий Максимов встречается с людьми, обратившимися в Православие из разных неправославных конфессий. Сегодняшний гость отца Георгия – Антон Готман, долгое время практиковавший буддизм. О том, что искал он в буддизме и так и не нашел, как Христос коснулся его сердца, о личности и безличном, об искусственном «русском буддизме» – беседа с ним.

См.видео по нижеприведённой ссылке:

https://youtu.be/6Q787E6qhZM

Священник Георгий Максимов: Здравствуйте, в эфире передача «Мой путь к Богу». Сегодня у нас в студии Антон Готман – человек, который не понаслышке знаком с буддистской традицией. Антон Сергеевич, первый вопрос: до того, как вы пришли к буддизму, каково было ваше отношение к Богу?

Антон Готман: Настоящей веры в Бога у меня не было. Я был крещен лет в восемь. Иногда заходил в церковь вместе с родителями. Родители в принципе верили, но какой-то осмысленности этой веры я не видел. Порой какая-то литература попадалась, и всё… Глубокого изучения христианской традиции у меня не было. В церковь заходил, иногда встречался со священником, мне он очень нравился как человек, но христианство я не воспринимал. Потом я начал рок-музыкой увлекаться, боевыми искусствами и еще дальше стал от этого отходить, так что мне на каком-то этапе даже стало казаться, что христианство – это вообще глупость. И, со временем, уже после поступления в институт, я начал интересоваться Востоком. Пытался с учением Рерихов (http://pravoslavie.ru/79878.html) знакомиться, но оно меня вообще не впечатлило, как и различные идеи теософские. Затем был тяжелый период в жизни, началась сильная депрессия. И мне вдруг попалась одна советская книга по религиоведению, в которой описывался буддизм, и для меня это стало открытием. Я прочитал «четыре благородных истины»[1] и стал увлекаться этим, стал изучать с людьми, которые что-то и лично практиковали. Постепенно я захотел учиться непосредственно у учителя буддистской традиции.

Отец Георгий: А что привлекло в буддизме?

Антон Готман: У меня не было веры в Бога. А человеку, у которого нет веры в Бога, но есть какие-то стремления к праведной жизни, к чему-то духовному, буддизм в принципе может дать определенный путь. Будда учил многим правильным вещам. Например, буддизм учит не убивать – и христианство учит не убивать. С одной стороны, вроде бы одно и то же, но есть серьезное отличие. Мы не можем сказать, что буддист исполняет заповедь Божию «Не убий» – потому что для него это не заповедь Божия. Исполнением заповеди Божией это становится для человека тогда, когда у человека появляется вера в Бога.

(http://www.pravoslavie.ru/sas/image/102071/207172.p.jpg?0.47196003538556397)
_{Намкай Норбу Ринпоче}
    
Отец Георгий: Да, важна мотивация, которой руководствуется человек.

Я увидел в буддизме возможности для приобретения каких-то качеств. Сказалось и увлечение боевыми искусствами

Антон Готман: Так вот, хотя веры в Бога там нет, но всё же есть какой-то духовный путь, есть система медитации, что на определенном этапе привлекает и дает возможность успокоиться, пережить некие положительные состояния. А в тибетском буддизме, куда я пришел уже как член общины к Намкаю Норбу Римпоче, – там уже всё было намного интереснее и больше каких-то мистических переживаний, возможностей заниматься йогой и так далее… Я стараюсь не злоупотреблять буддистской терминологией, а объяснять так, чтобы было понятно. Так вот, я увидел в буддизме обширные возможности для самореализации, приобретения каких-то качеств – вот это, собственно, и привлекало. Также сказалось и общее увлечение Востоком, в частности боевыми искусствами. Сначала это просто заинтересовало, а потом пошло движение в этом направлении, и на каком-то этапе я был уже очень убежденным буддистом.

Отец Георгий: Ваше обращение к тибетскому буддизму было связано с поиском традиционного буддизма, чтобы это не осталось на уровне просто книжного увлечения?

Антон Готман: Да, хотелось именно традиции.

Отец Георгий: И как это произошло? То есть вы принимали прибежище[2]?

Антон Готман: Мне сначала дали почитать книгу Намкая Норбу Римпоче. Я ее прочитал, мне очень понравилось. Потом нашел общину людей, которые у нас в городе практиковали это направление. Там всего несколько человек было в то время, сейчас побольше. И потом я уже поехал на ретрит. И там, на ретрите, принял прибежище.

Отец Георгий: А что такое ретрит?

Антон Готман: Это своего рода семинар. Там, где учитель учит, совершает посвящения, дает передачи и так далее. Ну и, естественно, так как приезжает много людей, то еще и инструктора есть, которые учат небольшие группы людей более подробно.

Отец Георгий: Наверное, там какие-то знакомства появились, друзья?

Антон Готман: Конечно. И знакомства, и новые друзья, у меня жена в итоге к этому пришла. Фактически к тому времени, когда я пришел к христианству, все мои лучшие друзья, все мои знакомые были буддистами.

Отец Георгий: Насколько я знаю, у вас этот период буддистский в общей сложности занял около десяти лет вашей жизни. Это немалый срок, тем более что у вас был и наставник непосредственно из буддистской традиции, и весь круг знакомств уже сложился соответствующий. Что же побудило вас обратиться ко Христу?

Что побудило обратиться ко Христу? Бог привел. Просто выдернул. И вот как это произошло

Антон Готман: Коротко говоря: Бог привел. Просто выдернул. И вот как это произошло. У нас в Луганске в 2008 году был концерт групп «ДДТ» и «Братья Карамазовы», посвященный 1020-летию Крещения Руси. И на этих концертах с проповедью выступал диакон Андрей Кураев. Естественно, когда я послушал его проповедь на концерте, я не обратился сразу же. Но у меня появилась мысль: «Это тот самый диакон Андрей Кураев, который писал какие-то гадости о буддизме, как мне говорили. Надо бы почитать». Взял, почитал. Скажем так, меня не впечатлило то, что он пишет о буддизме.

Отец Георгий: А почему?

Читая о христианстве, я понял: оно для ума дает больше пищи и предлагает более глубокое понимание многих вопросов

Антон Готман: Ну, когда буддисты говорят что-то о христианстве, часто для христианина это выглядит просто смешно, потому что внешний человек многих вещей не понимает так глубоко, как христианин, изучающий христианство. Точно так же зачастую выглядит в глазах буддиста и христианин, говорящий о буддизме. Просто потому, что он не может знать буддизм так, как человек, который долго его изучал и практиковал. В принципе отец Андрей опирался на труды востоковедов. Он и сам говорит, что глубоко не изучал буддизм. И вообще его книга «Сатанизм для интеллигенции» посвящена учениям теософов и Рерихов, а там просто есть раздел о буддизме, и я сначала прочитал этот раздел. Раздел не впечатлил, но меня немного зацепило то, что он говорит о христианстве. Если раньше я считал христианство доброй традицией, но какой-то не совсем умной, то тут я понял, что встречаюсь с традицией, которая для ума дает больше пищи и предлагает более глубокое понимание многих вопросов, чем я предполагал раньше. Я начал читать эту книгу с начала, но остановился, потому что книга посвящена теософии, Рерихам, а мне это было неинтересно. И я решил: возьму его книги по христианству, почитаю. Я выкачал всё с сайта диакона Андрея Кураева, а также скачал книги других православных авторов и начал читать. Примерно три недели я практически всё свое свободное время посвящал чтению этих книг. Я их читал, бывало, одну книгу за день-два. И у меня началась какая-то «ломка», иногда даже голова болела.

(http://www.pravoslavie.ru/sas/image/102071/207180.p.jpg?0.654596721753478)
_{Елена и Николай Рерихи}

Отец Георгий: Как вы это объясняете?

Антон Готман: Это не было что-то психическое, а просто сильное напряжение, потому что я начал понимать, что вот сейчас я стою перед какими-то дверями, стою перед Христом и могу в принципе отвернуться и пойти дальше тем путем, которым шел. Но я потеряю что-то такое, чего я никогда больше в жизни не встречу, если сейчас отвернусь от Христа. Это была действительно серьезная ломка, потому что, сами понимаете, десять лет в буддизме, друзья, жена – то есть практически вся жизнь на каком-то этапе была посвящена этому. И здесь вдруг Христос, к Которому можно обратиться, а можно пойти дальше прежней дорогой.

Отец Георгий: Какие вообще впечатления были от знакомства с христианской литературой?

Оказалось, что многие достигаемые в буддизме состояния христианские подвижники понимают как прелесть. Это меня зацепило

Антон Готман: Собственно, что меня начало поражать во всех этих книгах – это глубина христианства. Начала поражать святость людей, святость христиан, с которой я не сталкивался, будучи в буддизме. Это не в обиду буддистам, но я начал сопоставлять это всё – и понял, что не видел такого вокруг себя, не видел такого в буддизме. И еще один интересный момент: оказалось, что многие буддистские практики и достигаемые в буддизме состояния (например созерцание внутреннего света и т.д.) христианские подвижники описывают как ошибки, как заблуждения, как прелесть. Я подумал: «Это люди, которые проходили эти состояния, видели то же, узнавали, но они от этого отворачивались, говорили, что этот путь ложный, и шли каким-то другим путем». Это меня тоже зацепило.

У меня не было видений или чего-то такого. Просто я понял: Христос со мной. И всегда был рядом

Так вот, я вернулся к книге «Сатанизм для интеллигенции» и решил: все-таки надо дочитать, раз уже начал. И в самом конце ее отец Андрей поставил ловушку – в хорошем смысле слова. И я ему очень благодарен. Он написал примерно следующее: «Бог дает человеку свободу, вы можете пойти оккультным путем, теософским. А можете обратиться ко Христу и пойти христианским путем. Но прежде, чем вы сделаете окончательный выбор, прямо сейчас, прочитав эту книгу, возьмите и просто обратитесь ко Христу в молитве». И там приведена молитва Иисусова (http://www.pravoslavie.ru/58415.html): «Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй меня, грешного». Когда я произнес эту молитву, то понял, что я христианин. И всё. У меня не было видений или чего-то такого. Просто я понял, что Христос присутствует, – вот Он, живой, Он со мной. Всегда был рядом со мной и всегда был в моей жизни. А теперь Он открылся, и я рядом с Ним. Словами это не опишешь, но понимание того, что христианство может мгновенно вывести человека за пределы сансары (которую он сам себе долго надумывал), приходит практически сразу… Не знаю, как это описать. Раньше я четко различал: вот такое переживание, вот другое. А в тот момент всего этого не было – никакого блаженства, никаких образов и т.п. Просто появилось чувство, как будто очнулся от многолетнего летаргического сна и начал жить.

У меня на квартире в тот самый день собирались практиковать мои друзья. А я понимаю, что нет совершенно никакого желания заниматься сейчас буддистскими практиками, я не хочу этого. Но не буду же я людей выгонять: там ведь мои друзья! И я ребятам сказал: «Я схожу по делам, вы тут без меня сегодня». И в следующий раз без меня прошло. А потом уже, когда я всё рассказал жене и она сказала людям, то они решили в другом месте заниматься. Мы остались друзьями, никаких проблем. Я всем им благодарен, но…

Отец Георгий: Наверняка они удивились.

Антон Готман: Удивились. Спрашивали у меня, почему. Объяснял, насколько мог.

Отец Георгий: Поняли?

Антон Готман: Не знаю. Дай Бог, чтобы все эти мои друзья пришли ко Христу. Но, конечно, свобода-то у человека остается. Плюс у каждого есть свои убеждения, какие-то взгляды на жизнь. Всё это бывает нелегко переосмыслить.

Отец Георгий: Что, по-вашему, можно назвать главным различием между христианством и буддизмом?

Антон Готман: Буддизм (http://www.pravoslavie.ru/71760.html) и христианство – это во многих вещах диаметрально противоположные мировоззрения. Вот мы в начале беседы говорили, что буддизм – это хороший путь для атеиста. Но если говорить точнее, это привлекательный путь для неверующего в Бога Творца. Не для полных атеистов – ведь в буддизме в кучу богов можно верить, и люди в них верят. Но эти боги в буддизме воспринимаются как такие же существа сансары, которые нуждаются в освобождении. А кроме богов есть просветленные существа, и уже в тибетском буддизме, как они говорят, – тысячи тысяч будд, то есть бесчисленное количество будд и бодхисатв, к которым буддисты обращаются… А вот веры в Бога Творца принципиально нет.

Для буддиста аксиома: Абсолют безличностен. А что нам интереснее всего? Что мы ищем? Разве безличности?

И еще одна аксиома для буддиста: «Абсолют безличностен». Я говорю: «Почему? Почему вы считаете, что Абсолют безличностен?» Отвечают: «Потому что личность – это ограниченное качество». Я говорю: «Давайте разберемся. Если у меня есть качество личности, а у Абсолюта его нет – значит, он никакой не Абсолют – он меня в себя не включает, мою личность. Значит, я более совершенен, чем Абсолют». Ведь получается, что Абсолют подобен камню или электричеству. Да любой безличной вещи! Вот, например, перед нами стол, чай в чашках – это все безличностное. А что нам на самом деле в жизни интереснее всего? Что мы ищем? Вот мы сейчас с вами общаемся, потому что нам интересна личность. Мы не общаемся ни с чаем, ни со столом. Или вот телепередача. Ее люди смотрят, потому что видят там общение личностей. То же самое с фильмом. Снимите сериал из десяти частей без личностей, например, как стоят две березы и лежит камень. Ну и что? Ну вот, дождь пошел, и всё. (Смеется.)

Отец Георгий: Ажиотажа такой сериал не вызовет. (Смеется.)

Все мы ищем идеальных отношений с идеальной личностью. А Бог и есть идеальная Личность

Антон Готман: Думаю, никто это смотреть не будет. Возьмем детские мультфильмы. Вот рисуют мультик про паровозик. Это безличностный предмет. Но ему пририсовывают глаза, улыбку или показывают, что он грустит… То есть паровозик наделяют личностными качествами, приближают к человеку – для того, чтобы было интересно смотреть. Потому что нам интересна личность. Нам не интересно ничто другое. Вообще-то в мире мы ищем только личность. Мы ищем совершенных отношений с личностями. В детстве мы растем. У нас появляются отношения с родителями, с друзьями. Потом мы входим в более-менее взрослый возраст. Нам интересно найти настоящую любовь. Человек говорит: «Хочу найти любовь всей своей жизни». То есть найти более высокие отношения с другим человеком. И все люди ищут всё более высоких отношений. Вот заключили брак. Если это нормальные муж и жена, то они взращивают любовь в браке всё больше и больше. Почему? Потому что все мы ищем идеальных отношений с идеальной личностью. А есть Бог, Который идеальная Личность и с Которым устанавливаются абсолютные отношения.

И Христос, кстати, открывает еще больше. Во всех теистических религиях говорят: Бог один и Он – одна личность. А Христос открывает истину, что Бог – это Троица, Которая, с одной стороны, обладает теми же личностными качествами, о которых мы говорили, а с другой стороны, открыта в любви, открыта миру. Получается, что христианство в этом плане более глубокое откровение, чем учение всех других теистических религий. А в буддизме постулируется, что Абсолют безличен. И при этом признается наличие у нас страданий и что от них нам надо избавляться, как от бессмысленных мучений, а также помогать в этом другим существам. Такова мотивация буддизма, зерно, из которого всё прочее вырастает.

(Окончание следует)

(Окончание)

Но если мы исходим из предположения, что у нас есть Бог-Личность, любящий Отец, сотворивший мир и всех людей по любви, тогда, вступая в отношения с Богом, вернее – восстанавливая правильные отношения с Богом, чем для нас становится страдание? Наши страдания и все неприятности, которые с нами происходят, мы понимаем как наказание. А наказание – это указание, куда тебе правильно идти. То есть это добрый любящий Отец через такое событие показывает: сюда не лезь, а вот сюда пойди. И Он показывает нам что-то хорошее. Так страдания приобретают смысл.

Отец Георгий: Собственно, если мы верим в личностного Бога, с Которым возможны отношения, то не только страдания, но всё в нашей жизни наполняется смыслом. Вся наша жизнь становится диалогом с Богом. И у нас нет никакого балласта, никаких «лишних» происшествий в жизни. Каждое событие нашей жизни осмысленно. Через него нам Господь что-то хочет сказать. И страдания обретают смысл. И через них Господь нам что-то говорит, помогает нам и очищает нас. И это сильно отличается от того, что видишь, когда обращаешься к буддизму, который, как и другие индийские религии, возник из ужаса бессмысленности страданий, от которых нужно любой ценой убежать. Даже если цена такая, как…

(http://www.pravoslavie.ru/sas/image/102071/207182.p.jpg?0.5763861299492419)
_{Святой праведный Иов Многострадальный}
    
Антон Готман: …потеря своей личности. Да! Возьмем, к примеру, книгу Иова. Иов теряет всё – и то, чем владел, и детей, и здоровье. Страдания неимоверные. Но вот его слова: «Господь дал, Господь и взял. Да будет имя Господне благословенно!» (Иов 1: 21). Это человек, который понимает Истину на каком-то более высоком уровне, чем предлагает Будда. Иов понимает, что Бог на самом деле забрал у него всё это для его блага. И в конце концов так и происходит. Он говорит: «Я слышал о Тебе слухом уха; теперь же мои глаза видят Тебя» (Иов 42: 5). То есть он вышел на другой уровень богопознания.

Откуда вы знаете, что на самом деле лучше для этого человека? Страдать ему или не страдать?

Когда мы говорим о страданиях в мире, часто спрашивают: «Почему ваш благой Бог допускает это?» Но откуда вы знаете, что на самом деле лучше для этого человека? Страдать ему или не страдать? И когда ему лучше умереть – сейчас или через пять лет? Может, он за эти пять лет превратит себя в чудовище. Или сопьется, грубо говоря. Мы ведь этого не знаем. А Бог знает это намного лучше нас. Просто посмотрим на мир. Каждая клетка нашего тела намного сложнее, чем всё, что может создать человек. А тело – это огромная совокупность клеток, каждая из которых действует по-разному. А Земля? А Вселенная? Всё настроено таким образом, чтобы поддерживать жизнь и помогать человеку существовать в этом мире. Но кроме невероятной сложности мы видим и огромную красоту Вселенной, даже когда просто смотрим на звездное небо. Бог охватывает Своим разумом то, к чему мы даже и приблизиться не можем. И потому нелепы и несообразны претензии к Богу вроде «почему Ты, Господи, сделал так, а не сделал эдак, как нам хотелось бы?»

Отец Георгий: А с какими сложностями вам пришлось столкнуться? Когда вы перешли от внутреннего понимания истинности христианства непосредственно к практике христианской жизни, что для вас было труднее? Может быть, с чем-то пришлось бороться в себе?

Антон Готман: Не знаю, стоит ли рассказывать о внутренних переживаниях, связанных с этим. Коротко говоря: были проблемы. Поэтому людям, которые сейчас делают выбор: туда или сюда, – хочу посоветовать: лучше не суйтесь. Есть многие вещи, которые лучше просто не трогать. Никогда. Не знать и не пробовать.

Отец Георгий: Буддизм к ним относится?

Буддизм, приходя в какой-то регион, даже местных демонов вбирал в свой культ. И буддисты к ним обращаются, почитают их

Антон Готман: Многие практики в буддизме. Ну как сказать про весь буддизм?! Вот Будда за 500 лет до Христа давал определенное учение. Может быть, для атеиста, который ни во что не верит и не хочет воспринимать даже каких-то нравственных качеств, прийти к буддизму будет шагом вперед. Он хотя бы начнет соблюдать какие-то нравственные предписания и понимать, что жизнь не заканчивается смертью, что есть какая-то ответственность в загробной жизни. Об этом буддизм говорит, что после смерти ты ответишь за всё, что наделал в этой жизни. Для меня, допустим, это был такой шаг. Естественно, лучше было бы тогда мне прийти ко Христу и этого шага лишнего не делать. Лишние шаги всегда таят опасность, что человек застрянет и не станет дальше идти. Вот в чем проблема. Бог – Личность, и отношения с Богом – это самое главное в жизни, и, естественно, буддизм этого не даст. Буддизм может дать какие-то нравственные качества человеку, но при этом и много побочных эффектов. Одно дело – изначальное учение Будды, другое – то, чем буддизм стал обрастать на протяжении своей истории в различных регионах. Он стал обрастать божествами, охранителями, фактически даже какими-то демонами… Буддизм приходил в тот или иной регион, и даже демонов с их точки зрения – не с нашей, христианской точки зрения, а с точки зрения местных жителей – он вбирал в себя, в свой культ, когда демонические формы стали называться просветленными существами, охранителями учения и так далее. И в определенных практиках буддисты начинают к ним обращаться, почитать их.

(http://www.pravoslavie.ru/sas/image/102071/207174.p.jpg?0.13843858265317976)
_{Джамсаран}

Отец Георгий: Да, Джамсаран[3] и так далее… все эти картинки с существами, которые находятся в крови, с оружием, «украшенные» человеческими черепами…

Антон Готман: При этом буддисту объяснят, что это на самом деле просветленное существо – это просветленный, который явился среди демонов, чтобы демонам преподавать учение и выводить их из демонического состояния. Но даже с этой точки зрения возникает вопрос: «Если он среди демонов явился для них, то пускай он для них и проявляется. Зачем нам к нему в этой демонической форме обращаться?» Обращайтесь хотя бы к тем, которые в человеческой форме проявились. Нет, обращаются к демонам. И вот это всё потом начинает сказываться. Практики, связанные с обращением к ним, потом дают свои проблемы, которые могут завести очень далеко.

Отец Георгий: Я видел, что вы беседовали в интернете с людьми, которые называют себя русскими буддистами. Какие ваши впечатления об этих беседах, о том, насколько адекватно их представление буддизму, который вы знали?

Наши буддисты всё равно остаются людьми нашей культуры, русской

Антон Готман: Ну, мы – люди, выросшие в определенной культуре. Это культура, которая когда-то сформировалась на основе Православия, а потом ее долго громили атеизмом. Большинство буддистов моего возраста и чуть постарше – это люди, которые родились в Советском Союзе, потом пришла мода на Восток, а она в свое время была очень сильная. Это тот фон, на котором многие заинтересовались буддизмом. Но в итоге у многих сложились свои собственные представления об этом. Есть, конечно, традиционные школы, есть люди, которые серьезно пытаются разобраться, изучают тибетский язык и санскрит, начинают рыться в текстах, – но они всё равно остаются людьми нашей культуры. Об этом, кстати, даже Далай-лама говорил в одном интервью. Я читал его давно, еще будучи буддистом, и удивлялся: «Что это он так странно говорит?» А он говорил, что человеку, выросшему в христианской среде, лучше оставаться христианином и не лезть в буддизм, потому что он и буддизм толком не поймет, и христианином быть перестанет. Так оно, в общем-то, часто и происходит, что человек начинает адаптировать буддизм под какие-то свои личные представления.

Отец Георгий: У нас человек, желающий узнать христианскую культуру, имеет возможность войти в живую традицию. А человеку, который, живя на территории Центральной России, Украины или Белоруссии, желает узнать буддистскую культуру, войти в живую традицию довольно трудно. Можно, конечно, отправиться в Калмыкию, Бурятию, Тыву – но и там советский период не прошел бесследно, и насколько там в полной мере сохранилась непрерванная буддистская традиция – это еще вопрос. Что же в действительности происходит? Увлекающиеся буддизмом у нас, как правило, черпают знания из уже адаптированных под людей христианской культуры изложений, а потом даже это адаптируют еще и под свои собственные представления. И в результате получается так, что у каждого «русского буддиста» свой собственный буддизм, но при этом он истово верует, что это «самый правильный буддизм».

(http://www.pravoslavie.ru/sas/image/102071/207173.p.jpg?0.7184682085644454)
_{Монастырь десяти тысяч будд, Гонконг}
    
Окунаясь в живую традицию, «русские буддисты» говорят: «Это же совершенно не то, что мы себе представляли!»

Антон Готман: Есть еще один такой момент: некоторые наши буддисты сначала в России изучают буддизм, потом едут окунаться в живую традицию, допустим, на севере Индии, где очень много тибетских монастырей. И вот, окунаясь в живую традицию, «русские буддисты» говорят: «Это же совершенно не то, что мы себе представляли! И чем это принципиально отличается от вещей, которые нам не нравились в Православии, например какого-то обрядоверия? Вот, здесь то же самое у традиционных буддистов». У нас тем, кто пытается войти в буддизм, часто свойственно представлять Восток в некоем романтическом ореоле. Но этот ореол может рассеяться после поездки в Индию или в традиционно буддистские страны – и часто рассеивается.

Проблема любой религии, традиционной для данной территории, в том, что есть много людей, которые лишь формально принадлежат ей. Они не интересуются ее учением, им важно лишь решение каких-то земных вопросов. В России они придут в православный храм, чтобы машину освятить, ребенка покрестить, чтобы не болел, – и всё. А буддисты в России – это люди сознательного выбора, которые ищут, изучают, практикуют. И когда некоторые начинают сравнивать номинальных православных с сознательными буддистами, то возникает впечатление, что последние смотрятся более выгодно. Но если вы поедете в буддистскую страну или регион, то увидите, что там большинство верующих также ограничивает свою религиозную жизнь лишь тем, чтобы с помощью обрядов изгнать духов из дома или из машины, что-то с ребенком сделать, чтобы он не болел, – и всё. Никакие «благородные истины» буддизма их просто не интересуют. А православные общины в такой иноверной среде, наоборот, зачастую состоят из глубоко верующих христиан, людей сознательного выбора. Этого не понимают многие у нас, увлекающиеся буддизмом. Но, попав в живую среду, в которой большинство людей связывают себя с традиционным буддизмом, испытывают удивление и разочарование.

Отец Георгий: Стоит заметить, что и сами наши неофиты нередко производят весьма своеобразное впечатление на жителей традиционно буддистских стран. Несколько лет назад я какое-то время жил в Таиланде, там один из русскоязычных телеканалов держит русский бизнесмен, который считает себя буддистом. И он вел на своем канале передачу, где с очень серьезными намерениями проповедовал буддизм русским зрителям. При этом, что интересно, тайцы, знающие русский язык, смотрели это как юмористическую передачу: им было смешно от того, что они слышали от этого иностранца про религию, в которой они с детства воспитаны. Собственно, упомянутые вами слова Далай-ламы касаются той же проблемы.

Антон Сергеевич, спасибо большое вам за рассказ. Дай Бог, чтобы каждый человек нашел свой путь к Богу.

С Антоном Готманом
беседовал священник Георгий Максимов

___________________________________

<sub>[1] «Четыре благородных истины» – название традиционной формы изложения главных положений буддистского учения.

[2] «Принятием прибежища» называется буддистская инициация, после которой интересующийся становится членом сангхи (буддистской общины).

[3] Джамсаран – один из так называемых «защитников веры», почитаемых в тибетском буддизме. Ему совершаются службы, проводятся специальные медитации на его образ.</sub>

https://pravoslavie.ru/80215.html

«ЭТУ ВЕРУ ВКУСИЛИ АПОСТОЛЫ»

Четыре истории обращения в Православие

Несколько историй обращения в Православие, опубликованных на сайте храма Вмч. Георгия в городе Прескотт штата Аризона (Греческая Православная Архиепископия Америки). Откровенные рассказы верующих, которые в Православии нашли Истинную Апостольскую Церковь – неизменную и твердо придерживающуюся апостольской традиции.



Как говорится, вино с годами становится только лучше. То же самое можно сказать и о православной вере, существующей уже 2000 лет. Так считает и супружеская пара Рэнди и Крис Шатто, открывшая для себя, что Православие – это вера, которая сегодня так же хороша, как и в самом начале, много веков назад, когда ее впервые «вкусили» апостолы. Подобно многим поставщикам вина, которые пробуют разные сорта, прежде чем найдут тот, который демонстрирует лучшие качества, Рэнди и Крис пробовали различные христианские деноминации и церкви, пока не утвердились в Православии, как в лучшей вере, проверенной временем.

Познакомившись в 1999-м году и поженившись через три с половиной года, Рэнди и Крис размышляли о значении духовности в их будущей супружеской жизни. Он вырос в Епископальной, а она – в Католической церкви. До вступления в брак на протяжении лет ни один из них не принимал активного участия в жизни своей деноминации. Будущие супруги согласились на том, что в их совместной жизни необходимо присутствие Божие, и нужно найти Церковь, которая поможет им восстановить общение с Богом. Но какая это будет Церковь?

Дальнейшее обсуждение веры привело обоих к неприятию выбранных их бывшими церквями направлений. Обычно перемены в жизни полезны и необходимы, но в том, что касается веры, Церкви и Бога, они могут принести больше вреда, чем пользы. Модернистские тенденции в религии заставили Рэнди и Крис почувствовать необходимость посмотреть в прошлое, а не в настоящее или будущее, чтобы найти веру, которая не поступалась своими догматами и принципами в угоду популярности.

Такого же мнения были и родители Рэнди, которые оставили Епископальную церковь (или, по их выражению, Епископальная церковь сама оставила их) после многих лет поисков и сомнений в вере. В итоге они нашли Православие, приняли его и вели много напряженных споров о нем с Рэнди на протяжении лет. Но скептическое расположение сына приводило к тому, что приглашение прийти и увидеть древнюю Церковь своими глазами встречало сопротивление. Семя было посеяно, но Рэнди был еще не готов к его росту.

Только после того, как Рэнди и Крис походили в церкви разных деноминаций, они осознали, что, несмотря на благие намерения, все они ошибочно полагали, что Слово Божие нужно «переписать» или «исправить», представить «новую и улучшенную» версию христианства. Оба поняли, что нужно «вернуться назад во времени». Так они и поступили. Брат Крис дал им книгу, содержащую хронологию и временную шкалу по христианским деноминациям, начиная с Великого раскола, и они узнали, что Православная Церковь существует со дня Святой Пятидесятницы и осталась с того времени неизменной. Посеянное семя наконец было готово прорасти.

Чем больше узнавали, тем больше убеждались, что в Святом Православии нашли то, что искали

Они начали посещать воскресные литургии в Крестовоздвиженском православном приходе города Уильямспорт штата Пенсильвания (Православная Церковь в Америке), прихожанами которой были родители Рэнди. И, хотя им было непривычно, они чувствовали успокоение и мир и все глубже погружались в подлинную христианскую духовность. В окружении икон, запаха ладана и церковного пения Рэнди и Крис были вдохновлены благоговейным отношением священника и верующих к Святой Евхаристии. Им захотелось изучить эту древнюю веру! Они стали ходить на образовательные курсы для взрослых и читать много литературы о Православии. Чем больше узнавали, тем больше убеждались, что в Святом Православии нашли то, что искали. Единую, Святую, Соборную и Апостольскую Церковь – неизменную и твердо придерживающуюся апостольской традиции, а не придуманной людьми. Как и некогда его родители, Рэнди вместе с женой приняли Православие.

С тех пор они больше не оглядываются назад… Продолжают расти в вере и духе, будучи членами Тела Христова.


История Аланы начинается с детства, когда она воспитывалась во внеконфессиональной христианской семье в Швейцарии. Ее родители любили Бога превыше всего и служили Ему в межденоминационной христианской организации. Семья ходила в Швейцарскую реформатскую церковь, но так и не присоединилась к ней. Причиной была практика Крещения младенцев, с которой семья не была согласна.

Вернувшись в Соединенные Штаты, Алана с родителями стали членами одной харизматической церкви, зародившейся в среде «Церкви Христа»[1], где богословие «движения реставрации» (христианский примитивизм) формировало мировоззрение. К 12 годам Алана приняла Крещение и, будучи тинейджером, стала задаваться вопросом: «Как победить грех?» Девушка страдала расстройством пищевого поведения и отчаянно нуждалась в благодати, которая бы помогла ей справиться с недугом и грехом в целом.

Годы учебы в колледже принесли некоторое понимание, когда девушка осознала, что не одна она задавала трудные вопросы о святости. В то время Алана познакомилась с методизмом и после получения степени всего через два с половиной года, в 20 лет, поступила в Богословскую семинарию Эсбери[2], где уже учились ее родители. Она получила степень магистра богословия, вышла замуж и родила ребенка. Но вскоре на их семью обрушилась трагедия: умерли родители мужа Аланы, а также одна из его сестер.

Время, проведенное Аланой в семинарии, было для нее духовно опасным, потому что она почувствовала себя очень одинокой и столкнулась со своей духовной пустотой. Это произошло из-за того, что она не понимала Священного Писания, чтобы научиться проповедовать более эффективно. Ей нужно было что-то, что помогло бы остаться верной основам христианской веры. В конце концов Алана решила не рукополагаться, пока полностью не разберется в причинах для рукоположения.

Ей нужно было что-то, что помогло бы остаться верной основам христианской веры

Алана с мужем походили в Свободную методистскую церковь, но она оказалась не по душе. Затем они возобновили контакт с несколькими меннонитами, которых ее муж знал еще с колледжа, когда сам посещал их собрания. В итоге оба присоединились к Меннонитской церкви, приняв ценности, богословие и стиль жизни движения анабаптистов. Алану продолжало беспокоить, почему разные люди по-разному трактуют Писание. Вопросы, которые она задавала собратьям-меннонитам и даже меннонитскому пастору, не принесли удовлетворительных ответов. Алана с мужем мечтали о христианской общине, в которой царит дух братства. Это побудило ее прочитать ряд статей на данную тему, написанных, по совпадению, православным автором.

У Аланы появилось сильное желание причаститься. Меннонитский пастор сказал: «Это очень проблематично, но если ты готова приносить и готовить все сама, то Причастие будет чаще». Она так и сделала, но ее удручало, что для меннонитов Святое Причастие – это всего лишь воспоминание, а не вкушение Тела и Крови Христовых. Тем временем ее муж сформировал группу мужчин, которые собирались вечером каждый четверг молиться, обсуждать богословие, Священное Писание и т.д. Некоторые из них собирались вступить в общину, связанную с «Евангелической православной церковью»[3]. Так получилось, что она финансировалась одной церковью из Индианаполиса (которая тогда называлась «церковь Святой Троицы Евангелической Православной Церкви).

Ее удручало, что для меннонитов Святое Причастие – это всего лишь воспоминание

В это же время Алана приобрела экземпляр книги «Православный путь» Тимоти Уэра (будущего Митрополита Диоклийского Каллиста). Благодаря ей она получила такие глубокие и основательные ответы на свои вопросы, что воскликнула, обращаясь к мужу: «Нам надо быть православными!» Следующие 6 месяцев они по субботам посещали православную всенощную, а по воскресеньям ходили на меннонитские службы. Незадолго до Пасхи официально ушли из Меннонитской церкви и полностью погрузились в Православие. Тем же летом оба стали оглашенными, а на следующую Пасху их дети приняли Крещение, и вся семья была присоединена к Православию через Миропомазание.

«Эта история о соработничестве богословия и человеческих отношений, а также действии руки Божией. Через таинство Исповеди, покаяние и примирение действительно возможно христианское преображение. Спросите моего священника или друзей: я меняюсь и начинаю понемногу уподобляться Иисусу», – завершает свой рассказ Алана.


Опыт духовной жизни выросшей в Евангелической христианской церкви (ECC) Бриджит Гэвин можно сравнить с отдыхом на пляже с прохладительными напитками. Евангелики ее учили, что обрести благодать Божию так же просто, как сказать «простите» – и это все, что необходимо для спасения. После долгих заверений церковных лидеров, что одной-единственной молитвы достаточно для спасения, Бриджит перешла в режим «отпуск» по отношению к своему духовному росту. Много лет ее мучили вопросы: почему другие христиане ходят на Исповедь; почему некоторые места Библии обходят вниманием; и почему все остальные люди не видят, как легко обретаются спасение и благодать. И женщина начала осознавать, что в христианстве есть нечто большее, чем то, чему ее учили.

К счастью для Бриджит, ее желание спастись оказалось достаточно сильным, чтобы оставить путь гордыни и эгоизма. Принятие Иисуса Христа в свое сердце было хорошим началом, но еще далеко не концом. Ей более 40 лет предстояло искать истинное учение о благодати и спасении. Через личный опыт и изучение Церковной истории началось преображение Бриджит в православную христианку.

До принятия Православия Бриджит на какое-то время стала католичкой. Это было первым шагом к познанию истины о спасении и благодати и пониманию ложности учения, что одной простой молитвы почти достаточно для спасения. После смерти мужа глаза Бриджит стали на многое открываться. Она встретила православную женщину, которая была и сильной, и мудрой в вере. «В ней я увидела меньше эмоциональной болтовни и суеты. Увидела реальность жизни и смерти, а также ответы, которые искала всю свою жизнь». Хотя подруга не пыталась обратить ее в свою веру, она открывала Бриджит православное учение о духовном мире. Своим поведением и делами она явила пример того, как стать ближе к Богу. Бриджит жаждала именно тех знаний, которыми обладала ее подруга.

Пообщавшись с местным священником, который поведал о Великом расколе и апостольском преемстве, Бриджит узнала о богатой истории Православия (которое не меняется), восходящей прямо к апостолам. Ее жизнь в Римо-Католической церкви была лишь «вступлением»; Православная же Церковь рассказала всю историю. Спасения невозможно достичь простыми молитвами и извинениями; его не гарантирует и еженедельное посещение занятий по катехизису и воскресных месс. Спасение – это продолжительный, каждодневный процесс, к которому должен стремиться каждый христианин посредством значимого опыта, терпя тяготы жизни. Как и в каждом преображающем процессе, дисциплина и послушание должны занимать важное место в христианской жизни.

Спасение – это каждодневный процесс, к которому должен стремиться каждый христианин, терпя тяготы жизни

В отличие от церкви ее детства, Православие не развлекает людей музыкальными представлениями и подобными вещами; напротив, православные христиане питаются духовной пищей, которую получают в Церкви не только по воскресеньям, а каждый день. Они идут в храм, алчущие умом, сердцем и душой, а не только желудком – и все насыщаются в полной мере. Пищу для желудка получить легко, а пища для ума, сердца и души обретается ежедневной практикой и постоянным стремлением к благодати и спасению. Как узнала Бриджит, став православной, в Церкви благодать и спасение не достигаются «отдыхом на пляже». Это процесс длиною в жизнь.


Было поздно, темно, и шел дождь. Я одна вела машину. Слезы текли по моему лицу, так что мне приходилось их вытирать, чтобы видеть сквозь лобовое стекло. Я ехала домой после первого в жизни посещения православного храма. Встречалась с отцом Макарием, иеромонахом из маленькой миссионерской церкви в центральной Монтане. Он рассказал мне о Православии и пригласил «прийти и увидеть» Божественную литургию в воскресное утро. Тот первый визит подсказал моему сердцу, что я дома. Я нашла источник, жизнь и последнее место упокоения своей души. Одновременно ощущались потрясение, восторг и умиротворение!

Я была воспитана католичкой, но в подростковом возрасте перестала ходить на службы и больше не пересматривала своего отношения к Церкви до того, как стала мамой, когда мне было около 40 лет. Но после рождения дочки Бог, Христос и Церковь вдруг стали иметь для меня первостепенное значение. Дочка должна была познать Бога во Иисусе Христе. Однако я не хотела, чтобы она узнала карающего Бога Римо-католицизма.

Выросшая в регионе Новая Англия к югу от Бостона в штате Массачусетс, где разгоревшийся скандал вокруг священников-педофилов стал настоящим ударом национального масштаба по Католической церкви, я задумалась, а существует ли другая основанная апостолами христоцентричная религия, которую я могла бы изучить? Начала свое исследование с чтения книги по сравнительному богословию, один из разделов которой был посвящен православной вере. Прочитав о Православии, удивилась, почему раньше не слышала об этой религии. Сомневаясь, что где-то рядом в центральной Монтане может оказаться хоть какая-нибудь православная церковь, я открыла телефонный справочник и в списке «храмы» нашла греческую православную церковь в честь Святых Константина и Елены, действующую прямо в моем городке!

Опыт первой Божественной литургии был преображающим

В воскресенье утром я проснулась взволнованной, предвкушая поход на службу и надеясь найти то, что искала – а нашла гораздо больше ожидаемого! Опыт первой Божественной литургии был преображающим. До этого никогда не чувствовала и не испытывала такую красоту и связь с ранней Церковью апостолов. Было ощущение, что перенеслась на 2000 лет назад – в Церковь апостолов и святых отцов. Свет свечей, запах ладана, иконы, пение и язык так сильно отличались от того, что я до этого когда-либо испытывала. Знала, это было именно то, к чему я стремилась. Это произошло 24 года назад, и по прошествии тех лет моя любовь к вере только усилилась.

Для меня одно из самых явных отличий католицизма от Православия – это западный акцент на грехе, из-за чего годы моего становления были наполнены чувством вины и стыда. Православие убрало те чувства, заменив их любовью и радостью. Впервые почувствовала, что с моих плеч упал огромный груз. Мне также понравилось, что православные службы – это своего рода воспроизведение жизни Христа, оживление историй из Библии, где мы, люди, по сути, участвуем в жизни Христа. Православие дало мне желание узнавать как можно больше о Спасителе, отцах Церкви, христианском богословии, почему мы верим в то, во что верим, и делаем то, что делаем. Католицизм заставил меня захотеть покончить с Церковью и убежать от нее как можно дальше, забыть ее, пока много лет спустя я не встретилась с ней снова.

Не могу сказать, было ли это благодатью Святого Духа, или мой ангел-хранитель привел меня в Православие, но знаю, что мой путь был преображающим и наполненным, за что всегда буду благодарна.

Перевел с английского Дмитрий Лапа

St. George Orthodox Church

17 декабря 2020 г.

__________________________________

<sub>[1]Протестантская деноминация в США, образовавшаяся в начале XIX века как протест против упадка религиозного рвения в среде протестантов. В основе верования лежит Евангелие. Организация церкви – строго по конгрегациям. Насчитывает ок. 2 млн. последователей.

[2]Крупная евангелическая христианская семинария уэслианской традиции в Уилморе штата Кентукки, в которой обучаются как мужчины, так и женщины – Д.Л.

[3]Малочисленная христианская деноминация, созданная в 1979-м г. лидерами «Кампуса крестового похода за Христа» – Д.Л.</sub>

https://pravoslavie.ru/136101.html

ЧТОБЫ ПОКЛОНЯТЬСЯ БОГУ В ДУХЕ И ИСТИНЕ

Четыре истории обращения в Православие

Эти истории обращения в Православие опубликованы на сайте храма великомученика Георгия, что в городе Прескотт, штат Аризона (Греческая православная архиепископия Америки).



Те, для кого Россия является родиной, часто называют ее «Русь-матушка». Это традиционное женское, материнское олицетворение страны, имеющей одни из самых глубоких православных корней во всей Церкви. Именно призыв духовной «Матери» привел Гэри Саммерса, хотя он не является русским, к православной вере. Его путь к Православию начался с посещения Санкт-Петербурга много лет назад, когда он и его жена усыновляли двоих детей.

Во время поездки Гэри посетил древний Исаакиевский собор. Впечатленный иконами Христа Спасителя, Богородицы и святых, на которые с благоговением смотрел, Гэри был удивлен, увидев рядом в соборе группу русских солдат. До этого Гэри считал, что Россия – атеистическая страна, никак не связанная с Богом, но, к своему удивлению, обнаружил, что это не так. В квартире, где они с женой остановились, тоже была икона. Это было для Гэри «окном в Православие» – древнюю веру русских. Несмотря на годы коммунизма, Россия позволила Церкви возродиться, что было искренне одобрено ее гражданами.

Как и большинство обращенных в Православие людей Запада, до прихода к вере Гэри был членом нескольких протестантских деноминаций, включая баптизм, «Церковь Христа»[1] и пресвитерианство. О Православной Церкви он ничего не знал. Церковная история не имела особого значения ни в одной из деноминаций, к которым он принадлежал. Для каждой из них она начиналась с Реформации XVI века, и «пробел в истории» его очень тревожил.

Несколько лет спустя, переживая тяжелый развод, потерю дома и работы, но искал и не нашел утешения и спасения в церкви, которую тогда посещал, и его вера сильно пошатнулась. Остро нуждаясь в смене обстановки после пережитых личных потрясений, Гэри совершил еще одну поездку в Россию. Экскурсоводом оказалась обращенная в Православие женщина, с которой он имел удовольствие несколько раз побеседовать. Это вновь пробудило в нем интерес к Православной Церкви и желание больше изучать богатую церковную историю. Гэри узнал, что после падения коммунизма в 1991 году многие русские стали возвращаться к древним православным корням, храмы – восстанавливаться, в них возобновились службы. В Московском Кремле Гэри посетил как минимум четыре храма и музей (с иконами, экземплярами Библии и другими артефактами, насчитывающими сотни лет). Он увидел религиозную веру и Церковь, которые были живы спустя 1000 лет и после гонений!

Когда в 2000 году Гэри переехал в город Уильямспорт штата Пенсильвания, его вера немного окрепла, и он снова стал ходить в церкви разных протестантских деноминаций. Хотя ему там нравились люди и музыка, Гэри все больше разочаровывался из-за полного отсутствия содержания в исповедуемой ими вере и интереса к своей истории. Казалось, чего-то катастрофически не хватает. Он услышал в своем сердце зов России и Православной Церкви!

Чтобы утолить жажду знаний о Древней Церкви, он начал читать и изучать все, что удавалось найти на эту тему. Он обнаружил, что Православная Церковь восходит к I веку; что апостольское преемство существует и в наше время; что земли, где проповедовали апостолы, в большинстве своем остались православными; что протестантизм стал реакцией на католическую, а не на Православную Церковь; что Православие есть живое продолжение Церкви, явленной в Библии; что литургическое поклонение, таинства и духовная дисциплина сохранились до наших дней. В свете этих открытий Гэри задал себе вопрос: «Если апостольская Церковь еще существует, почему я не являюсь ее частью? Почему я не православный?»

И он задал себе вопрос: «Если апостольская Церковь существует, почему я не являюсь ее частью?»

Все еще посещая протестантскую церковь, он разговаривал с людьми о своих поездках в Россию. Во время одной из бесед Гэри к своему удивлению узнал, что в Уильямспорте есть православный храм[2], построенный из старых бревен.

Гэри вспоминает, как первый раз заехал на стоянку Крестовоздвиженского прихода и просто глазел на храм. Он был похож на некоторые церкви, которые Гэри видел в России. Это повторялось трижды, прежде чем он собрался с духом и решил сходить на службу.

В то воскресенье Гэри проснулся утром и сказал себе:

– Настал день, когда я войду в эту церковь!

Когда Гэри открывал большую деревянную дверь храма, ему казалось, что он открывает новую главу в своей жизни. Это было Небо на земле! Свечи, иконы, ладан, молитва, предстояние пред Богом и пение заставили его почувствовать, что Бог поистине присутствует здесь.

После службы Гэри остался на кофе. Люди были такими доброжелательными, хотя ничего о нем не знали. Когда Гэри приехал в следующее воскресенье, он знал, что пришел к себе домой.

– Родившиеся в православных семьях или перешедшие в Православие, как я, получили огромный дар от Бога. Это дар новой жизни с избытком (см.: Ин. 10: 10) во Христе Иисусе и Его Теле – Церкви – в красивой, любящей и вечной семье! Этой семье я теперь принадлежу – ныне и навеки! – заканчивает свой рассказ Гэри.

Когда слышим зов своей «Матери», мы должны на него откликаться. Ибо как земная мать зовет своего непослушного ребенка в конце дня, так и Церковь зовет своих чад.


Многие родители сталкивались с тем, что любопытные маленькие дети, желающие познать окружающий мир, постоянно задают вопрос «почему», на который надо отвечать. На одни вопросы ответить легко, а на другие – очень трудно. Для Дуга Лосса, родившегося в религиозной семье, многие члены которой были пасторами и активными мирянами Евангелической объединенной братской церкви (EUBC)[3], вопросы о вере и религии в протестантских церквях много лет оставались без ответа. Альберт Эйнштейн как-то сказал: «Что может знать рыба о воде, в которой плавает всю жизнь?» Именно так Дуг относился к религии в ранние годы.

Повзрослев, молодой человек всерьез заинтересовался основами вероучения и практиками его деноминации. «Почему мы делаем то, что делаем, и верим в то, во что верим? Что обозначают те или иные действия в нашей церкви? Чем наша деноминация отличается от других христианских церквей?» Дуг думал, что на все вопросы будет легко получить ответы. Но оказалось наоборот. Ответы были разными в зависимости от того, кому он задавал вопросы. Одним из самых «глубоких» ответов был: «Потому что мы всегда так делали / потому что нам нравится так делать». Ни один из них не был удовлетворительным.

После объединения EUBC с Методистской церковью община, в которую ходил Дуг, стала очень неоднородной – от евангелической направленности (молитвенные собрания под тентом) до «мейнстрима» (либеральное богословие, социальное Евангелие и т.п.). Дуг не переставал задаваться вопросом: какие верования объединяют их как деноминацию? Он предложил классу воскресной школы для взрослых, которую посещал, посвятить семестр чтению и обсуждению учения их церкви, чтобы разобраться в своем вероисповедании. К его разочарованию, почти никто не был в этом заинтересован. Постепенно Дуг отошел от регулярного посещения служб, поскольку «развлекательный» аспект церковной жизни ему был безразличен.

В 1989 году Дуг начал встречаться с православной гречанкой и стал ходить в Крестовоздвиженский православный приход в Уильямспорте вместе с ней и ее детьми. Это было его первое знакомство с древней верой и первый опыт в Православной Церкви. В ней все сильно отличалось от того, что он видел прежде, и его любопытство росло.

Можете представить себе изумление Дуга, когда он начал задавать стандартные вопросы («Зачем у вас верующие отделены от алтаря иконостасом?» и т.д.) и получил на них серьезные, понятные ответы, основанные на Библии, истории и богословии!

Его приятно удивило, что на все, что делается в Православной Церкви, есть причины.

– Почему вы исполняете песнопения?

– Потому, что они помогают нам понять и лучше настроиться на богослужебный лад, а не потому, что мы любим музыку.

Всё в Православии направлено к единой цели: поклонению Богу – Отцу, Сыну и Святому Духу. В Православной Церкви нет никаких «фолк» или «джазовых» богослужений, которые иногда устраивают многие инославные деноминации, чтобы привлечь людей! Богослужение есть богослужение, а не развлечение! Всё в православной Литургии имеет смысл и значимую цель, чтобы поклоняться Богу в духе и истине (см.: Ин. 4: 25). Вот что Дуг нашел в Православии! Именно такие ответы он и хотел услышать.

Богослужение тут богослужение, а не развлечение! В Православии нет никаких «фолк» или «джазовых» служб

Дуг не обратился в православную веру мгновенно: на протяжении нескольких лет он ходил в Крестовоздвиженский приход, продолжая задавать «трудные вопросы» о вере. Под руководством своего духовника отца Даниила[4], который терпеливо отвечал на все его вопрошания, Дуг в конце концов понял, что искренне готов принять Православие, и вскоре был присоединен к Церкви.

В отличие от прежней деноминации, которая была подобна нетерпеливому родителю, уставшему от постоянных «почему» своего любопытного ребенка, в Православной Церкви Дуг нашел ответы на мучавшие его вопросы. Для православных христиан не бывает слишком много «почему» – на любые вопросы верующие всегда счастливы ответить.


Алекс Болдуин родился и вырос в регионе Дельта Миссисипи[5], где в полной мере исполнялись евангельские слова о любви к ближним. Имея родителей со Среднего Запада[6] и соседей, которые всегда заботились друг о друге, Алекс осознавал значение культуры и семьи. Религия также играла важную роль в их жизни: Алекс был воспитан римо-католиком.

К выпускному классу средней школы семья Болдуин переехала в город Феникс штата Аризона, где в церковной молодежной группе Алекс встретил свою будущую жену Веронику. Оба решили поступать в католические университеты: Алекс уехал во Францисканский университет Стьюбенвилла в штате Огайо, а Вероника – в Университет Святого Духа им. Дюкейна штата Пенсильвания. По окончании учебы они вернулись в Феникс, где через полгода поженились.

Алекс устроился на работу к французскому шеф-повару, который научил его готовить. Этот навык пригодился ему в Свято-Тихоновской богословской семинарии в Саут-Кейнане (Пенсильвания), куда он позднее поступил. Со временем они с Вероникой стали оглашенными в Православной Церкви и приняли Крещение.

Как и многие обращенные в Православие, Алекс впервые услышал об этой вере в университете. Через своего друга и наставника Тодда он познакомился с богословием и патрологией, а также узнал о святых и ранних отцах Православной Церкви. Все это было для него новым, несмотря на то, что в Миссисипи действовало несколько православных приходов. До этого его поверхностное знание о Православии ограничивалось несколькими визитами в греко-католические (униатские) церкви – но это не то же самое, что Восточная Православная Церковь. Римо-католицизм просто не мог дать ему полноту Божественной Литургии и духовно богатую культуру, которую можно найти лишь в Православной Церкви.

Православие восполнило всё недостающее для Алекса и Вероники ежедневными утренними и вечерними молитвами, святыми углами в их доме, традициями веры и церковной семьей, которая связана такими же тесными узами, как и кровное родство.

Хотя история Алекса краткая и приятная, она прекрасно демонстрирует, что Православная Церковь может дать нам духовные узы, связывающие верующих в вере, как кровь и культура связывают родственников и соседей.

В 2013 году Алексий Болдуин был рукоположен во иерея. С 2014 по 2020 год служил в миссионерском приходе ПЦА в честь Воскресения Христова в Норт-Огаста, штат Северная Каролина. С 2020 года служит на приходах в честь Воскресения Христова города Клинтон, Воздвижения Животворящего Креста города Хаттисберг, великомученицы Екатерины города Колумбус и Христа Спасителя города Мак-Ком – все в штате Миссисипи. У них с матушкой Вероникой 6 сыновей.


Жизнь можно сравнить с состязанием в беге, когда есть команда участников, которые передают эстафету друг другу после того, как каждый бегун завершит свою часть дистанции. Чаще всего, получив эстафету, участник точно знает, что с ней делать. Но как быть, если вы пробежали часть дистанции и начинаете сомневаться, в своем ли забеге участвуете? Такое вот произошло с Эзикиелом.

Он и его супруга родились, крестились, прошли конфирмацию и были воспитаны в лютеранской вере, их семьи принимали активное участие в церковной жизни. К 13 годам пастор Эзикиела призвал его подумать о том, чтобы стать лютеранским пастором. Образование поведет юношу по этому пути и завершится окончанием семинарии Конкордия в городе Сент-Луис штата Миссури. После женитьбы и рождения двоих детей он был рукоположен в апреле 1972 года.

Эзикиел служил лютеранским пастором в трех приходах в штатах Айова, Мичиган и Иллинойс. Два из них были традиционными в том смысле, что проводились лютеранские богослужения, делался акцент на церковном росте, а обучение было основано на Катехизисе Мартина Лютера и лютеранском исповедании. Но третий приход сосредоточился на росте за счет следования различным современным протестантским методикам, которые отошли от исторических традиций.

Со временем Эзикиел разочаровался: его беспокоили отказ от того, что он называл «залогом истины», и пренебрежение такими практиками, как исповедь и ежедневные молитвы (два делания, которые он настоятельно рекомендовал). Вместе с несколькими коллегами они предположили, что Лютеранской церкви не должно быть вообще, потому что она, как и многие другие церкви, возникла из желания исправить ошибки Римско-католической церкви. Эзикиел и его собратья верили, что Древняя Церковь всегда оставалась живой – просто стала «невидимой» среди реформ.

Он и его собратья верили: Древняя Церковь всегда оставалась живой

В итоге образовалась маленькая группа, которая проводила дискуссии. В нее входили в том числе верующие из Антиохийской Православной Архиепископии Северной Америки и «Кампуса крестового похода за Христа»[7]. За время обсуждений группа была особенно обеспокоена мнением лютеран, что священство якобы не было установлено Христом и что общины могут нанимать и увольнять пасторов, как если бы они были просто служащими. Обязанности пастора рассматривались как задачи, которые может выполнить каждый христианин. К тому же идея, что приснодевство Пресвятой Богородицы является просто «благочестивым мнением», тоже стала источником беспокойства, поскольку это учение существует с апостольских времен.

В феврале 2005 года во время ритрита[8] в монастыре Успения Божией Матери в Райвс-Джанкшн[9] штата Мичиган Эзикиела поразили и глубоко тронули красивое пение сестер, отсутствие праздных разговоров во время трапезы (когда совершалось чтение) и беседа владыки Нафанаила (Поппа; архиепископа Детройтского и Румынской епископии). После ритрита Эзикиел понимал, что его переход в Православие является лишь вопросом времени.

Позднее, в 2005 году, один прихожанин сказал Эзикиелу: «Вы же православный! Как можете продолжать служить в лютеранском алтаре?» После мучительных осенних переживаний он и его жена в феврале 2006 года приняли решение оставить веру, в которой родились, и стать православными христианами. Хотя их «забег веры» начался в одной церкви, они в конечном счете «пересекли финишную черту» в Единой Святой Соборной и Апостольской Церкви – в Православной Церкви.

Перевел с английского Дмитрий Лапа

St. George Orthodox Church (https://prescottorthodox.com/convert-stories/)

21 января 2021 г.
____________________________________

<sub>[1] Протестантская деноминация в США, образовавшаяся в начале XIX в. как протест против упадка религиозного рвения в среде протестантов. В основе верования лежит Евангелие. Организация церкви – строго по конгрегациям. Насчитывает ок. 2 млн. последователей. – Здесь и далее примеч. перев.

[2] Храм в честь Воздвижения Креста Господня юрисдикции Православной Церкви в Америке.

[3] Протестантская церковь в Северной Америке, существовавшая с 1946 по 1968 г. Появилась в результате слияния Евангелической церкви и церкви Объединенных братьев во Христе (Новая конституция). В 1968 г. EUBC в США объединилась с Методистской церковью и образовала Объединенную методистскую церковь.

[4] Протоиерей Даниил Коваляк служил настоятелем Крестовоздвиженской церкви почти 40 лет, до 2018 г.

[5] Северо-западная часть штата Миссисипи – междуречье рек Миссисипи и Язу.

[6] Регион США, в который входят штаты Иллинойс, Индиана, Айова, Канзас, Мичиган, Миннесота, Миссури, Небраска, Северная Дакота, Огайо, Южная Дакота и Висконсин.

[7] Американская межденоминационная миссионерская организация для студентов колледжей и университетов.

[8] Уединенные или коллективные поездки, съезды для духовных практик.

[9] Принадлежит Румынской православной епископии Америки – одной из «этнических» епархий ПЦА.</sub>

_________________________________

https://pravoslavie.ru/136829.html

«Православная Литургия ни на что не похожа»

Беседа с православным китайцем о его пути в Православие

Джошуа – китаец, который совсем недавно присоединился к Православной Церкви, став прихожанином Успенского прихода Московского Патриархата в Сингапуре. Несмотря на свою молодость и протестантские корни, Джошуа совершил свой переход не сразу и совершенно осознанно, чему и посвящен его рассказ.


— Джошуа, мы хотели бы поздравить вас с недавним вступлением в Церковь. Расскажите немного о себе, чем вы занимаетесь?

Я — китаец, родился в Малайзии, живу сейчас в Сингапуре, работаю в сфере корпоративных коммуникаций.

Многие из идей К.С. Льюиса подготовили меня к познанию истины, когда я столкнулся с ней в Православии

Родился и вырос я в Методистской церкви, впоследствии посещал Англиканскую церковь и другие протестантские деноминации. Также исследовал Римо-католическую церковь. С детства мне нравилось узнавать о Боге, и очень большую роль в том, как я думаю о Боге и о вере, сыграл английский писатель Клайв Стейплз Льюис, один из моих любимых авторов. Лишь впоследствии я осознал, что многие из его идей были весьма православными, что они подготовили меня к познанию истины, когда я столкнулся с ней в Православии.

— Откуда вы узнали о нашем Успенском приходе? И, что гораздо важнее, откуда вы узнали о Православии?

— В университете у меня был православный друг, который рассказал мне о своей вере и пригласил в храм. До этого я практически ничего не знал о Православии. Благодаря своему другу, я прочитал несколько книг и статей о Православии и стал больше интересоваться верой, но дальше этого не пошел.

Именно литургия заставляла меня возвращаться в храм

В Прощёное воскресенье, накануне Великого поста 2020 года, я решил вновь сходить в храм. Так я впервые оказался на Свято-Успенском приходе. Там я встретил дружелюбных людей, которые беседовали со мной о вере. Но именно литургия заставляла меня возвращаться в храм. Литургия была прекрасна, она не походила ни на одну другую церковную службу, которую я посещал. Поэтому я продолжал ходить в храм, больше читать о Православии и беседовать с людьми (в том числе с епископом Джакартским Питиримом) о своих вопросах. В конце концов, за неделю до Рождества Христова 2020/2021 года, я решил присоединиться к Православной Церкви.

— Вы посещали множество деноминаций, но почему выбрали именно Православие? У нас ведь довольно много постных дней со строгими ограничениями в пище. Что стало поворотным моментом в вашей жизни?

— Честно говоря, изначально пищевые ограничения были для меня довольно серьезным препятствием! Но когда я впервые начал посещать православный храм Великим постом, то решил попоститься и обнаружил, что эти ограничения не так сложны, как я изначально боялся (может, просто я не очень разборчив в еде).

Я не могу сказать, что был какой-то определенный поворотный момент, приведший к моему обращению в Православие. Скорее, совокупность различных факторов и завершение, кульминация того процесса, который начался много лет назад. По мере того, как я читал и расспрашивал о христианской вере, у меня развивались взгляды и убеждения, которые все больше и больше расходились с тем, во что верили мои друзья-протестанты. Например, я начал подвергать сомнению — и в конце концов отверг идею Sola Scriptura (учение о том, что Библия является единственным авторитетным источником христианской веры). А ещё во мне окрепло уважение к таким Таинствам, как Крещение и Святая Евхаристия, которые большинство протестантов считают не более чем внешними символами, хоть и полезными для веры, но не существенными.

Узнавание о Православии и посещение литургий походило на возвращение домой

Со временем убеждения, к которым я пришел, заставили меня погрузиться в исследование более традиционных форм христианства, таких как римский католицизм и Православие. И хотя я многому научился, изучая католичество, мне было сложно принять некоторые его доктрины.

Зато когда я начал больше узнавать о Православии и посещать литургии, это походило на возвращение домой. Здесь мне не нужно было прилагать умственных усилий, чтобы принять догматы. Скорее, то, чему учила Церковь, воспринималось истинным и соответствовало тому, к чему я и сам пришел в своих поисках веры. Конечно, оставались вопросы. Но они были другого рода и в конце концов разрешились. И, как я уже говорил, литургия была прекрасна и воспринималась как богослужение, каким оно и должно быть.

Обо всем этом я мог бы рассказать гораздо больше в личной беседе. Реальный процесс перехода в Православие был намного более запутанным и менее рациональным, чем то, о чем я рассказал. Если же говорить вкратце, я решил стать православным, потому что верю, что настоящая Церковь – Церковь Православная, обладающая истинным вероучением и истинным богопочитанием.


— Прекрасно! Не могли бы вы рассказать, в чем разница между протестантскими и римско-католическими богослужениями в сравнении с Божественной Литургией Православной Церкви?

Протестантское богослужение напоминает мне дискотеку

— На этот вопрос трудно ответить. Различных видов богослужений, особенно в протестантской среде, достаточно много, потому что много и самих протестантских церквей. В целом, протестантское богослужение напоминает мне дискотеку, причем иногда буквально, поскольку оно может проводиться в затемненной комнате с мигающими огнями и громкой пульсирующей музыкой! Похоже оно на дискотеку и метафорически: ведь вы должны прийти на богослужение таким, какой вы на самом деле есть. Протестантское богослужение весьма неформально: основное внимание уделяется тому, чтобы быть искренним и открытым перед Богом, а также иметь личную связь с Ним. (Это зависит от конкретной церкви — некоторые из них более формальны и литургичны, чем другие.) Некоторые протестантские службы похожи на смесь концерта и лекции: после пения основное внимание уделяется проповеди, которая длится полчаса-час и иногда может быть весьма академической по своему характеру.

А вот римо-католическая месса напоминает мне бальный танец: всё крайне формализовано и проработано, есть некая схема, которой все следуют; и всем действиям — вставанию, сидению, преклонению колен — определены надлежащее место и время.

Божественная же Литургия не похожа ни на одну из вышеперечисленных служб. Она совершенно иная. Ощущение такое, что вы вышли из заведенного круговорота вещей в иное пространство. Это похоже на погружение в реку: оно ни формально, ни неформально. Вы просто вливаетесь в поток, становитесь его частью.

— Протестанты не молятся Пресвятой Богородице, в то время как Православная Церковь весьма Ее чтит. Стало ли для вас, выходца из протестантской среды, проблемой почитание Девы Марии?

— Мне, воспитанному в протестантизме, потребовалось определенное время, чтобы начать ценить и прославлять Божию Матерь. Однако, я с самого начала знал, что хочу развивать в себе тот уровень признательности Деве Марии, которого всегда придерживалась Церковь. Поэтому я слушал подкасты, читал книги и статьи о Ней и молился Богу, чтобы Он помог мне увидеть Ее такой, какой я должен Её видеть. И постепенно, по мере того, как я читал и слушал церковные молитвы и песнопения (особенно «Достойно есть»), я пришел к пониманию того, насколько Матерь Божия необыкновенна и свята, и каким невероятным чудом является воплощение Христа. Я благодарен Богу за это.


— Здесь, в Сингапуре, православную миссию осуществляет Московский Патриархат. Трудно вам понимать церковнославянский язык? Чувствовали ли вы себя не в своей тарелке?

Православная Церковь — для всех людей, любой национальности, любого языка и культуры

— Первая литургия, на которой я побывал, служилась наполовину на славянском, наполовину — на английском. Меня очень привлекли её красота и ощущение Божественного присутствия. Чувствовались умиротворение и свежесть. Языковой барьер не стал для меня большой проблемой просто потому, что все остальные части литургии оказались настолько привлекательны. Тем не менее, я очень рад, что в храме теперь служатся и полностью англоязычные литургии, так как это не только помогает мне понять, что происходит, но и значительно облегчает приглашение моих друзей на службу. Я думаю, что церковнославянский язык прекрасен, но я воодушевлен и тем, что литургия теперь доступнее тем людям, которые не понимают церковнославянского. В конце концов, Православная Церковь — для всех людей, любой национальности, любого языка и культуры. И я не думаю, что вы обязаны изучить другой язык или принять иную культуру, чтобы стать членом Церкви. Кстати, в том числе и по этой причине я нахожу столь прекрасным произнесение молитвы «Отче наш» на разных языках: это подчеркивает, что хотя мы и принадлежим к разным этническим группам, все мы разделяем Одного и Того же Небесного Отца и едины во Христе.

Перевел с английского Антон Поспелов

26 января 2021 г.

https://pravoslavie.ru/136934.html

Примечание А.В.: Имя Джошуа по-русски звучит как Иисус. Но это не означает его имянаречение как дерзостное в честь Земного Имени Господа нашего Иисуса Христа, как недопустимо дерзостным будет присвоение имени Мария в честь Царицы Небесной Пресвятой Богородицы. Скорее всего его имя дано в честь другого святого, например, ветхозаветного святого Иисуса Навина... Земное же Имя Господа Иисус по-английски звучит как [Джисэс], а тут Джошуа.

Простите.

Во Христе
А.В.    

Монахиня Мариам (Юрчук)

ЧУДО СИМЕОНА БОГОПРИИМЦА


Однажды в Иерусалиме, когда я находилась в городе по каким-то делам, ко мне подошла незнакомая женщина и очень осторожно, извиняясь, задала внезапный вопрос:

– Почему вы стали монахиней?

Улыбнувшись, я ответила краткой фразой, чтобы быстрее отделаться:

– Бог меня призвал, а я не смогла отвергнуть Его любовь!

К моему удивлению, ответ понравился этой женщине. Но отвертеться мне не удалось: она уже просила поговорить более обстоятельно в кафе. Я согласилась. И за чашкой кофе она рассказала мне свою историю. О том, как пришла к вере в Иисуса Христа.

Женщину звали Ревекка. Живя в Соединенных Штатах, она попала в страшную автомобильную аварию, лечилась очень долго, пришлось сделать несколько операций. За это время ее муж нашел себе другую женщину. Оставшись совсем одна, поскольку детей у них не было, она решила перебраться в Израиль по программе репатриации. В новой стране, начиная жизнь буквально заново, она стала искать утешение в религии, регулярно посещая занятия по иудаизму.

Ревекка была прилежной ученицей, внимательно изучала ветхозаветные книги, иудейские традиции и образ жизни. Однажды во время разбора 53-й главы Исаии у нее случились первые преткновения с раввином. Ревекка вновь и вновь задавала вопросы, на которые учитель лишь взволнованно отвечал:

– Я не буду отвечать на ваш вопрос, потому что именно такие вопросы задают обычно христиане!

Это повторялось несколько раз, и раввин даже стал намекать, уж не христианка ли Ревекка.

Таким удивительным образом Ревекка, которая никогда раньше не интересовалась христианством, после того особого дня начала читать Евангелие. Конечно, и здесь ее пытливый ум задавал очень много вопросов. Информацию она искала в интернете, ведь христиан среди ее знакомых не было, потому, сбиваясь с ног в поисках ответов, однажды она взмолилась:

– Господи, пусть об Иисусе мне расскажет еврей, только тогда я смогу в Него поверить!

Через пару дней Ревекка пришла к Стене плача в Иерусалиме. В женском отделении она заметила женщину, которая горячо молилась и при этом горько плакала. Сердце у Ревекки доброе, и она подошла ближе, осторожно спросив рыдавшую о ее горе. В ответ услышала:

– Дорогая моя, я не о себе плачу, а о бедном заблудшем Израиле!

И Ревекка услышала: «Я не о себе плачу, а о бедном заблудшем Израиле, отвергнувшем Спасителя!»

И в растроганное сердце Ревекки полились слова о Распятом и отвергнутом народом Израиля Господе, об удивительных и сбывшихся пророчествах, о том, что спасение можно обрести только через веру в Него!

Встреченная у Стены плача женщина оказалась мессианской еврейкой, человеком, посланным от Бога, но крещение приняла Ревекка спустя некоторое время в протестантской общине. Через пару лет она перешла в Англиканскую церковь, придя к выводу, что протестанты искажают заповедь Спасителя об участии верных в Евхаристии (см.: Мф. 26: 26–28). Нужно отметить, что все время, будучи протестанткой, а потом посещая Англиканскую церковь, она несколько раз в неделю ходила на курсы по изучению Ветхого и Нового Заветов.

В этот период и произошла моя встреча с Ревеккой. Знакомство с нашей верой вызвало у нее огромный интерес, и она сразу заметила, что учение Церкви намного глубже того, что она изучала до сих пор. Почитание Божией Матери и икон она категорически отвергала. Тем не менее с тех пор у нас завязалось знакомство, перешедшее в периодическое общение.

Однажды Ревекка позвонила мне по телефону и как-то сразу спросила:

– А вы к Марии, Матери Иисуса, обращаетесь с молитвой?

– Конечно.

Разгорелась полемика. Мне пришлось только глубоко вздохнуть и ожидать момента, чтобы поменять тему. И тут в моем в уме возникла мысль: говори сейчас! Но по телефону, не видя человека, с которым разговариваешь, очень трудно вести такой сложный диалог. В дополнение были еще и языковые трудности, ведь я не в совершенстве владею английским. Что сказать? Но я решила попробовать…

– Скажите мне, Ревекка, Ковчег Завета был великой святыней в Ветхом Завете, или святым считалось только то, что было внутри?

– Да, конечно, и Ковчег, и то, что внутри, – всё было святыней, – ответила она.

– Как же так? Разве простой ящик, ну, конечно, позолоченный, может быть святым? Ведь это настоящее идолопоклонство! – продолжала я свой маневр.

Ревекка в недоумении замолчала.

– Послушайте, – продолжала я. – Ящик ветхозаветный освятился тем, что находилось внутри! Так и Пречистая Дева, нося в утробе Богомладенца Христа целых девять месяцев, освятилась Его присутствием. В конце концов, недостойная женщина не могла родить Бога!

И вдруг после этих слов я услышала в телефонной трубке какие-то непонятные звуки, сначала всхлипы, а потом женщина просто зарыдала навзрыд. Я испугалась. Но затем среди этих рыданий я услышала:

– Спасибо, матушка, спасибо вам, что сказали! Я сейчас немедленно помолюсь Богородице, на коленях помолюсь Ей!

На этом наш разговор прервался.

Через некоторое время Ревекке захотелось посетить Горненский монастырь, поскольку ее привлекала монашеская жизнь. Тогда мне пришлось исполнить ее давнюю мечту, показать свою келью. Увидев внутри множество икон, Ревекка встала посредине комнаты и с удивлением смотрела то на меня, то на иконы.

– Матушка Мариам, – смущенно произнесла она, – вы молитесь перед иконами? И целуете их?

– Да, конечно! Моя келья – это мой маленький рай, а иконы – его неотъемлемая часть!

После этих слов Ревекка подошла ближе к иконному углу и стала внимательно рассматривать иконы. Вдруг она увидела совершенно маленькую иконку, взяла ее в руки и спросила:

– Кто это?

– Святой Симеон Богоприимец. Видите, он на руках держит Богомладенца Христа.

Я уже было начала объяснять ей символику иконы, особый язык цветовой окраски, жестов, изображаемых предметов… но мои объяснения оказались ей не нужны. Ревекка стояла, прижимая к сердцу иконку, целовала ее, а лицо женщины буквально светилось, как у человека, нашедшего бесценное сокровище.

Ревекка стояла, прижимая к сердцу иконку старца Симеона. И вдруг попросила: «Отдайте мне ее!»

– Матушка, пожалуйста, – вдруг услышала я, – дайте мне эту икону, я вам любые деньги заплачу, вы сможете себе купить потом другую. Я не смогу отсюда уйти без нее!

Мне пришлось отдать иконку, хотя она мне была и самой дорога. Подарок одной сестры-монахини все-таки.

Это было великое чудо старца Симеона. Ревекка с тех пор стала почитать иконы, а иконку старца Симеона носила по всему Иерусалиму, показывая в своих кругах. Многие люди, даже мессианские евреи, стали благодаря общению с Ревеккой видеть в иконах отображение евангельской тайны.

P.S. В дополнение хотелось добавить, что, наверное, самая лучшая икона святого старца Симеона, которую мне пришлось видеть, находится в Иерусалиме в греческом монастыре во имя Симеона Богоприимца в Катамонах. Это точный список с чудотворной иконы, которая была явлена в XV веке в Великом Новгороде и хранилась в Покрово-Зверином монастыре. Под иконой сохранилась надпись: «Точный список “мера и подобие” иконы, явленной в Новгороде». Список с этой чудотворной иконы был преподнесен Катамонскому монастырю паломниками из России, возможно даже, что из самого Зверина монастыря в Великом Новгороде. Сама чудотворная икона праведного Симеона Богоприимца, держащего на руках Богомладенца Христа, прославилась избавлением жителей Новгородских и Псковских пределов от страшного морового поветрия в 1467 году. Для этой иконы акафист святому Симеону Богоприимцу составила будущая знаменитая игумения Леушинского Иоанно-Предтеченского монастыря Таисия (Солопова, 1842–1915) во время своего пребывания в Покрово-Зверином монастыре. Прославленная икона была, однако, утрачена в 20-е годы XX века в период тяжкого безбожного лихолетья.

Монахиня Мариам (Юрчук),
насельница Горненского монастыря,
гид, автор путеводителей по Иерусалиму и Святой Земле

Записал Владимир Басенков
17 февраля 2021 г.

https://pravoslavie.ru/137409.html

АМЕРИКАНЕЦ ДЖУЛИАН ЛОУЭНФЕЛЬД: ПУШКИН ПРИВЁЛ МЕНЯ К БОГУ

(https://i.ytimg.com/vi/FUzEuCirekA/maxresdefault.jpg)

(https://yt3.ggpht.com/ytc/AAUvwniHmZQZOS6_2nzBzbSNYVbAsHGJd4PT7osPx7OUxg=s88-c-k-c0x00ffffff-no-rj) Телеканал СПАС

См.видео по нижеприведённой ссылке:

https://www.youtube.com/watch?v=FUzEuCirekA

ИЗ ПРОВАНСА В ПЕРЕСЛАВЛЬ-ЗАЛЕССКИЙ. ПУТЬ ДОМОЙ ПРАВОСЛАВНОЙ ФРАНЦУЖЕНКИ. В ПОИСКАХ БОГА

(https://i.ytimg.com/vi/aQ_WiFkLPp0/maxresdefault.jpg)

(https://yt3.ggpht.com/ytc/AAUvwngtaFjvHM6w3GVgiq5iJU5kAsapDuTNahzqy__YLA=s176-c-k-c0x00ffffff-no-rj) Телеканал СПАС

В этом выпуске Наталья Смирнова беседует с Лоранс Гийон, православной француженкой из Прованса.

Она уже много лет живет в России.

Однажды увидела Переславль-Залесский , полюбила его  древнюю архитектуру , красоту и решилась на переезд со всем своим кошачьим семейством.
Здесь Лоранс увлеклась фольклором. И теперь поёт народные песни на старинных инструментах вместе с казаками.

Посмотрите ее историю в новом выпуске « В поисках Бога»

См.видео по нижеприведённой ссылке:

https://www.youtube.com/watch?v=aQ_WiFkLPp0

ИЗ СЕТЕЙ КАСТАНЕДЫ – К БОГУ. ОПАСНОСТИ «ОСОЗНАННЫХ СНОВИДЕНИЙ». В ПОИСКАХ БОГА. АНТОН ЯМПОЛЬСКИЙ

(https://i.ytimg.com/vi/KpPC3ee7pc0/maxresdefault.jpg)

(https://yt3.ggpht.com/ytc/AAUvwngtaFjvHM6w3GVgiq5iJU5kAsapDuTNahzqy__YLA=s176-c-k-c0x00ffffff-no-rj) Телеканал СПАС

См.видео по нижеприведённой ссылке:

https://www.youtube.com/watch?v=KpPC3ee7pc0

ПРОТОИЕРЕЙ АЛЕКСАНДР СТАРОСТЕНКО: УЗНАЛ БОГА ЧЕРЕЗ ТЕЛЕВИЗОР. В ПОИСКАХ БОГА

(https://i.ytimg.com/vi/REaqr7Vc7zs/mqdefault.jpg)

(https://yt3.ggpht.com/ytc/AAUvwngtaFjvHM6w3GVgiq5iJU5kAsapDuTNahzqy__YLA=s176-c-k-c0x00ffffff-no-rj) Телеканал СПАС

См.видео по нижеприведённой ссылке:

https://www.youtube.com/watch?v=REaqr7Vc7zs

Масуд Масихийен

МОЕ ОБРАЩЕНИЕ ИЗ ИСЛАМА В ПРАВОСЛАВИЕ

Эта история опубликована на сайте греческого православного прихода святых Константина и Елены города Шайенн, штат Вайоминг, США.


Я родился в мусульманской семье, но мой интерес к религии (исламу) поддерживала только мама. Мой отец был мусульманином, но ходил в мечеть на общественные богослужения только два раза в год. Я редко видел, чтобы он читал Коран по-арабски, однако он всегда старался исправно соблюдать исламский пост в течение всего месяца Рамадан. Мама была более религиозной, но не могла выполнять все исламские обряды из-за проблем со здоровьем. Она часто читала Коран на арабском языке и повторяла про себя Шахаду[1]. Моя сестра, хоть и считала себя мусульманкой, не исповедовала активно свою веру.

Мой путь веры с Иисусом и ради Иисуса начался, когда мне было десять лет. По окончании первого семестра в школе я гостил у дяди моего отца. У него был сын, он много путешествовал и побывал в нескольких европейских странах. Он собрал коллекцию подарков, которые получил от проживающих там знакомых. В его коллекции был небольшой крест, и он привлек мое внимание. Когда я захотел узнать, что означает этот крест, этот человек вкратце рассказал историю Пророка Иисуса.

Мое обращение не было внезапным и не все шло гладко: оно состояло из нескольких этапов, я переживал болезненные состояния, обусловленные моими слабостями, были и поражения. Мое возрастание в христианской вере происходило медленно, поскольку Бог готовил меня к нужному моменту. В тот период были чудесные совпадения. Иисус говорил со мной по-разному и выбрал для меня лучшее время для обращения.

Я никогда не посещал исламское общественное богослужение по пятницам. В основном из-за моей крайней застенчивости. Однако часто читал Коран и регулярно совершал ежедневный намаз в течение нескольких лет. Также соблюдал исламский пост в месяц Рамадан. Даже когда был ребенком, религия особенно привлекала мое внимание. Мне нравилось слушать рассказы о пророках и благочестивых людях ислама. Из всех этих историй мне больше всего понравились истории об Иисусе. Живой интерес к историям о жизни Иисуса заставил меня читать 19-ю главу Корана почти каждый день.

Но я и не думал о том, чтобы зайти в церковь. Однажды случайно увидел часть христианского богослужения на греческом телеканале. Хотя я не понимал ни единого слова, увиденное настолько меня увлекло, что я начал подражать действиям священника. Сложил крест из игрушек и попытался петь во весь голос.

Тогда же, желая узнать о христианстве, я принялся всех расспрашивать о нем. Однако не смог получить удовлетворительных ответов на свои вопросы, потому что некоторые люди (например мой отец) говорили о том, что делают христиане, а не чему учит христианство, а другие (старые и уважаемые родственники) твердили, что в христианстве нет ничего достойного изучения. Потому что единственная истина – в Коране.

Чем чаще я читал Коран, тем больше вопросов возникало у меня, и они беспокоили меня

Чем чаще я читал Коран, тем больше вопросов возникало в моей голове, и они беспокоили меня. Две длинные главы Корана рассказывают историю чудесного рождения Иисуса, но почти ни один стих не объясняет, почему и как крест стал важной и незаменимой частью христианства. В некоторых фильмах, которые я видел, Иисус изображался в виде распятого человека, но Коран отрицает это одним стихом, будто бы этого и не было.

Мусульманский учитель из школы, к которому я обратился за разъяснениями, сказал, что Коран содержит длинный и подробный рассказ о чудесном рождении Пророка Иисуса, потому что христиане неверно истолковали это чудо как признак Его божественной природы. При этом в Коране почти ничего не говорится о значении креста в жизни Иисуса, хотя крест является главным символом Спасителя в христианстве. Это было странно. В то время я не знал, что христиане празднуют Воскресение Христа.

В средней школе – мне было уже 13 лет – у меня появилась возможность больше узнать о христианстве на уроках религии. Сравнительный анализ разных вероучений имел цель убедить нас в том, что ислам является первой и единственной религией, данной свыше. Все посланники и пророки были посланы проповедовать ислам, и последний посланник – Мухаммед – установил ислам на земле навсегда и без возможности отклонения.

Когда я сказал своему учителю, что прочитал Коран и хотел бы прочитать другие боговдохновенные книги, он ответил, что это невозможно, потому что еврейские раввины и христианские лидеры исказили откровения, бывшие до ислама. Этот аргумент сначала не показался мне неправдоподобным, но дальнейшие утверждения учителя вызвали во мне еще большие любопытство и сомнения.

Он сказал, что после того, как Пророк Иисус был взят на Небеса Аллахом, христиане утратили истину, которой Он учил, и многие люди написали фальшивые версии книги, открытой Иисусу Аллахом. Когда люди не смогли узнать, какая из них истинный Инджиль («Евангелие» на арабском языке) из-за большого количества противоречащих друг другу версий, христианские священники созвали собор и выбрали четыре нынешних Евангелия из сотен различных вариантов. Эта история казалась мне смешной, потому что я понимал: христианин не может не знать об этом соборе и при этом оставаться христианином!

Мой интерес к христианству рос день ото дня, и учитель религиоведения счел необходимым посоветовать мне не доверять христианству и его писаниям и постарался показать некоторые противоречия в Евангелиях. Однажды он нашел возможность поговорить о христианстве и раскритиковать «противоречия» в Евангелиях во время перерыва. Он сказал: христиане верят, что Пророк Иисус есть Сын Божий, но их первое каноническое Евангелие отрицает это учение, называя Иисуса сыном Иосифа уже во вступительной главе. Некоторые из моих друзей, присутствовавших при разговоре, кивали головами и улыбались, подтверждая сказанное учителем, но моя реакция на его слова удивила всех. Я сказал: «Нам нужно спросить христиан и получить от них ответ. Наверняка, у них должно быть хорошее объяснение».

Меня как мусульманина побудило исследовать христианство то, как высоко Коран ценит и превозносит Иисуса, Которого считает одним из пророков. Согласно Корану, Иисус обозначен как Слово Аллаха, как Дух, исходящий от Аллаха, и единственный Мессия. Вся Его жизнь была основана на чудесах, которые отличали Его от остальных пророков. В Коране написано, что Аллах даже позволил Иисусу создать птиц из глины.

Несмотря на все эти отличительные черты, Иисус был провозглашен пророком, чья миссия ограничивалась Израилем. Более того, Коран обвиняет христиан в обожествлении своего пророка, не указывая явной причины обожествления. Исламские писатели, чьи статьи я читал, утверждали, что некоторые христиане дошли до крайности в почитании Иисуса и сделали из него полубога. Таким образом, обожествление Иисуса было результатом «чрезмерного уважения», оказанного Ему последователями.

Когда я провел некоторое исследование вопроса о Божественной природе Иисуса с христианской точки зрения, то был потрясен и почувствовал разочарование в своей исламской вере. Во-первых, у христианства не было учения, подтверждающего исламскую гипотезу о превращении Иисуса в полубога. Христиане изначально считали Иисуса истинным Богом, а не полубожеством. Во-вторых, христианское богословие прекрасно объясняет, почему Иисус, Которого также называли Пророком, достоин поклонения.

Не «из чрезмерного уважения» человека сделали равным Богу. Но Бог вочеловечился из любви к людям ради их спасения!

В отличие от утверждения в Коране, что христиане сделали человека равным Богу из уважения, христианство учит, что Бог вочеловечился из любви к людям ради их спасения. Наконец, некоторые расплывчатые титулы Иисуса в Коране (например «Слово Бога») поразительным образом обрели смысл в фундаментальном христианском учении о Божественной природе Иисуса. Христианское богословие учит, что Иисус равен Богу, потому что является нетварной и предвечной Премудростью и Словом Бога, Которым всё сотворено.

Другое возражение ислама против Божественности Иисуса фактически позволило мне ответить на жизненно важный вопрос: почему Коран не удовлетворен христианской идеей равенства Иисуса с Богом. Коран отвергает Божественную природу Иисуса, а Его деяния сводит к миссии пророка местного значения, ибо он (Коран) рисует картину повторяющейся череды пророков. Считается, что ислам – это единственная истинная религия, ниспосланная единственным истинным Богом.

Все пророки, упомянутые в Коране, проповедовали ислам своему народу и пытались утвердить его как истинную систему веры. Однако постоянные отклонения от единственной истины происходили сразу после смерти каждого пророка, что делало невозможным прочное установление ислама на земле до пришествия Мухаммеда. Мысль о том, что Мухаммед смог сделать то, что не смогли сделать все другие пророки (первое успешное установление и распространение ислама), очень беспокоила меня, поскольку это косвенно показывало всех посланников, кроме Мухаммеда, некомпетентными и жалкими религиозными деятелями.

Кроме того, исламское утверждение о неистинности прежних религий (иудаизма и христианства) основано на предположении, что Бог странным образом решил забывать о Своем послании после смерти каждого из посланников. Вместо того чтобы сохранять истину, которую Он открыл, Он продолжал посылать ее снова и снова, поскольку некоторые злые люди искажали ее. Однако в христианском богословии Бог сохранял Свое слово и не допускал расхождений между Своим прежним посланием (Ветхий Завет) и новым посланием, которое Он проповедовал через Иисуса (Евангелие). Таким образом, ислам утверждает, что имело место неизбежное нарушение передачи Божественной истины до тех пор, пока последнее откровение не было дано Мухаммеду; христианство же утверждает, что передача истины была непрерывной и прогрессировавшей и достигла совершенства в Иисусе, Который есть воплощение Бога.

В то время мое простое, но ревностное исследование христианства ограничивалось чтением различных энциклопедий, содержащих объективное представление христианства, а также некоторых книг, которые позволяли читателю провести сравнение трех авраамических религий. Тем не менее мои познания в христианском богословии были неполными, так как у меня не было возможности получить доступ к христианским писаниям до того дня, когда один из моих двоюродных братьев попросил меня помочь ему с его школьным проектом. Мы встретились и пошли в небольшой магазин, где продавались подержанные книги. На полке мне попалась очень тонкая пыльная книжка. Взяв ее в руки, я увидел, что это Евангелие от Марка! Я чувствовал себя так, как чувствуют люди, которые взволнованы и счастливы, зная, что за углом увидят своих близких, которых не видели целую вечность. Думал, что ноги вот-вот оторвутся от земли, потому что мое нетерпение было невыносимым. Хотелось прилететь домой и прочитать Евангелие от Марка, которое было «вторым Евангелием, отобранным на Никейском Соборе», по мнению моего учителя и некоторых других мусульман.

В тот же день я прочитал Евангелие от Марка более трех раз.

В тот же день я прочитал Евангелие от Марка несколько раз

Честно говоря, я не понял некоторых вещей в этой книжке, хотя она крайне тонка по сравнению с Кораном. Я стремился прочитать и признать ее содержимое почти с абсолютной убежденностью, отдавая приоритет чтению, а не пониманию. Когда прочитал первое предложение своей сестре, она сразу возразила и сказала, что Иисус не может быть Сыном Божиим, потому что Бога нельзя разделить. В то время я действительно не знал, почему Евангелие называет Иисуса Сыном Божиим. В сноске было только сказано, что термин «Сын Божий» означает духовное родство между Богом и Иисусом, а не физическое. Этого было достаточно, чтобы заставить замолчать сестру, которая сказала, что все равно не хочет читать и слышать Евангелие, потому что оно не является достоверным в отличие от Корана.

Мое исследование Евангелия от Марка было сосредоточено на его отличиях от Священного Писания ислама в отношении стиля повествования. Евангелие рассказывает только об Иисусе с некоторыми ссылками на других пророков и посланников. Коран, наоборот, содержит длинные рассказы о пророках до Мухаммеда. Второе отличие заключалось в том, что Евангелие не отрицает иудейские догматы, тогда как Коран подчеркивал ошибки и отклонения прежних религиозных общин и отрицал истинность основных христианских доктрин. Должен признаться, что больше всего меня удивило в Евангелии от Марка отсутствие повествования о чудесном рождении Иисуса! Хотя оно неоднократно называет Иисуса Сыном Божиим, в нем ни разу не проводится связь между этим титулом и рождением Иисуса от Девы. Тем не менее, оно прекрасно объясняет, что значит крест в жизни Иисуса и как крест стал символом христианства.

Как только домашним было объявлено, что я купил Евангелие от Марка, мать вспыхнула гневом. Она была консервативной мусульманкой, часто читала Коран, хотя из-за проблем со здоровьем не могла соблюдать другие предписания ислама. Отец был последним в семье, кто узнал, что я изучаю Евангелие от Марка. Ко всеобщему удивлению, он поначалу выказывал скорее любопытство, чем возмущение или равнодушие. Он выразил желание почитать Евангелие. Прочитав на выходных, сказал мне, что эта книга не впечатляет, поскольку в ней Иисус изображен только как чудотворец, похожий на известного волшебника. Добавил, что не нашел в книге убедительного мировоззрения.

Поскольку я наивно полагал, что чтение Евангелия сделает меня христианином, я решил дать своим аквариумным рыбкам христианские имена, считая это частью своей новой религии. Я и христианское кладбище устроил для умерших рыбок. Поскольку эти действия казались моим родителям смешными, они не видели в них ничего опасного или серьезного. Однако мои тайные планы отпраздновать свое первое Рождество в конечном итоге заставили родителей принять некоторые меры предосторожности, чтобы не допустить моего возможного обращения.

Получилось так, что Рождество совпало с днем, когда моя семья собралась вместе с семьями моих двоюродных братьев и сестер. Тогда я предложил двум своим двоюродным братьям присоединиться ко мне и отпраздновать мое первое Рождество. Им понравилась идея, но не потому, что они интересовались христианством, – им просто нравилось делать что-то тайно и хотелось пережить какое-то приключение. Наша тайная Рождественская вечеринка была организована прекрасно, и все шло хорошо, пока мы не обнаружили, что Сочельник на самом деле был в предыдущую ночь! Я ошибочно считал, что Рождество празднуется 26 декабря. Несмотря на свое разочарование и насмешки кузенов, я продолжал отмечать свой первый праздник с той же радостью и волнением. Я добавил элемент богослужения в светскую вечеринку, когда окунул кусок хлеба в стакан с красным вином и проглотил его, произнеся несколько фраз на арамейском языке, которые выучил из Евангелия от Марка.

На следующий день я смело признался родителям, что отпраздновал свое первое Рождество и еще раз доказал свою приверженность христианству. Это признание, к сожалению, вызвало множество трудностей, которые заставили меня отказаться от веры через месяц. Родители пригласили своего близкого друга и устроили сеанс критики христианства. Наш гость утверждал, что много знает обо всех религиях, и рассказал о своем всестороннем исследовании христианства. Он утверждал, что христианство не есть религия, данная нам свыше, потому что Бог хотел, чтобы Его творение имело единственную истинную религию – ислам.

Отвечая на мои вопросы о происхождении христианства, он обвинил человека по имени Павел в создании новой религии и разрушении истинной религии, проповеданной Пророком Иисусом. Я возразил ему, напомнив, что в Коране нет стихов, подтверждающих его утверждения. Мое возражение заставило его не только говорить громче и яростнее, но и изменить стратегию. Он начал описывать условия жизни в Средние века и рассказал о том, что европейцы не знали понятия чистоты. Я вежливо попросил его не путать культурные особенности с религиозными учениями.

(Окончание следует)

(Окончание)

Как последнее средство он положил Коран рядом с Евангелием от Марка на журнальном столике и сделал заключение, что Коран лучше, потому что он намного толще Евангелия. В тот момент я сделал две роковые ошибки: во-первых, сказал, что его вывод не логичен; во-вторых, Коран, естественно, толще, потому что в нем повторяются одни и те же истории снова и снова.

Моя самозащита обозлила родителей и особенно отца, который даже попытался меня побить. Он был в ярости, потому что я вел себя нагло и непочтительно по отношению к пожилому мужчине и критиковал Коран – единственное писание, которому он верил и которое почитал. Меня попросили выбрать один из двух вариантов: либо забыть о христианстве и снова стать мусульманином, либо покинуть дом. Я был в отчаянии и напуган, ведь я был еще очень молодым человеком.

Отец поставил меня перед выбором: забыть о христианстве или покинуть дом. Я был в отчаянии

По моим щекам катились слезы. Я пообещал оставить христианство и перестать критиковать ислам. На следующий день отец попросил меня позволить ему сжечь Евангелие от Марка, потому что он хотел быть уверенным, что я сдержу свое обещание. Мать настояла, чтобы он не сжигал Евангелие, потому что было бы грехом уничтожать текст, в котором встречается имя Иисуса. Отец неохотно согласился и приказал мне отнести книгу в магазин, где я ее купил. Чтобы убедить отца, что я оставил христианство, мне пришлось сказать, что Евангелие – это книга, полная несоответствий, и я указал на последние слова Иисуса на кресте в Евангелии от Марка. Иисус воскликнул: «Боже Мой! Боже Мой! Для чего Ты Меня оставил?» (Мк. 15: 34), хотя всегда полагался на Бога, Которого считал Своим Отцом. Мой поступок сработал и развеял все сомнения относительно искренности моего возвращения в ислам.

На самом деле мое возвращение не означало возобновления исламских практик. Я больше никогда не читал Коран и не совершал ежедневный намаз. Поскольку моя вера не была заменена исламом, я постепенно начал испытывать духовный голод. Это подтолкнуло меня к своей, «новой религии»! Я не был ни христианином, ни мусульманином, но первым «пророком» и последователем новой конкурирующей веры. Решил поразмышлять над особенностями своей новой философии и объединил различные учения из разных религий. Довольно быстро придумал религиозные праздники для своей новой веры и новое «Священное Писание». Однажды ночью абсурдные мечты закончились, когда отец обнаружил страницы моего нового «Священного Писания» и пригрозил отправить меня в психиатрическую лечебницу.

Через несколько месяцев я возобновил соблюдение мусульманского поста с отцом. Однако не мог устоять перед интересом к христианству. Иногда по ночам мне снился Иисус, сходящий с неба в Судный день. На первом году обучения в старшей школе я выбрал класс сравнительного религиоведения и вызвался провести презентацию на тему христианства. Учитель был поражен моими успехами и рвением. Эта презентация усилила мое любопытство к христианским догматам. Я стал читать о христианстве в различных энциклопедиях даже в домах своих родственников, когда бывал у них. Поскольку никто не мог догадаться, что я читаю только страницы о христианстве, проблем не было. Тем не менее я не смог скрыть своего желания снова стать христианином, что привело всех в моей семье в ярость.

Мама умоляла меня остаться мусульманином, добавляя, что это может быть ее последним желанием, потому что она очень больна и, возможно, было уже слишком поздно делать операцию на открытом сердце. Эта новость поразила меня и «задушила», но я все еще хотел пойти и посмотреть – может быть, в первый и последний раз, – как христиане в моем родном городе поклоняются Христу по воскресеньям. Пожертвовав своим сном на выходных, я отправился в ближайшую церковь под проливным дождем и в радости и страхе ждал, когда откроются главные ворота. К сожалению, ворота не открыли, так как я приехал туда за два часа до Литургии.

Я отправился в церковь под проливным дождем и ждал, когда откроются ее ворота. Ворота не открыли

Единственное, что я мог сделать, так это вернуться домой, так как дождь усиливался. Время моего первого посещения церкви еще не пришло.

До того дня, когда мама наконец решилась на операцию, я переживал тяжелые времена и был на грани депрессии. Однажды к маме приехала дальняя родственница и поговорила со мной. Она была своего рода гадалкой, обладавшей экстрасенсорными способностями. Она напугала меня, потому что объясняла мое депрессивное настроение решением обратиться в другую веру и предположила, что я захвачен «христианскими джиннами»! Депрессия и страх заставили меня во второй раз предать свою веру и уступить давлению. Я рыдал, прося Бога указать мне истинный путь.

Мама перенесла операцию в первую неделю марта. Поскольку сестра и отец работали, я оставался с семьей тети. Операция прошла отлично, к маме вернулось здоровье. Через неделю ее выписали домой. Один из моих двоюродных братьев (тот, с которым я отпраздновал свое первое Рождество) устроил вечеринку по случаю своего дня рождения 15 марта, и я пошел к нему с другим двоюродным братом (с которым ходил в книжный магазин, где купил Евангелие от Марка).

На обратном пути мы проходили мимо церкви, и двоюродный брат заметил, что ее ворота открыты. Мы оба вошли внутрь и осмотрели интерьер: тогда совершался молебен. Этот первый шаг ознаменовал вечную приверженность Иисусу в моей жизни!

Семя моей незрелой веры во Христа начало прорастать, когда я встретил в этой общине удивительный и всепобеждающий дух радости, мира и света.

Этот дух мгновенно убедил меня, что Иисус присутствует в Церкви и что мне не нужна другая религия, чтобы искать Его или Его истину. Это было подходящее время для моего окончательного обращения, и пути назад не было. Уже на следующее утро я внимательно наблюдал за Литургией и обменялся поцелуем мира со старушкой, которая назвала меня «сочувствующим Христу».

Интересно, что мое вхождение в Церковь оказалось одним из многих этапов моего пути веры. Будучи несовершеннолетним, я должен был получить согласие отца на участие в Литургии. Удивительно, но отец подписал бумагу и разрешил мне ходить в церковь по воскресеньям (несмотря на возражения мамы), сказав, что рад видеть меня счастливым. Тем не менее я не был достаточно зрелым, чтобы действовать мудро и с благодарностью, и начал злоупотреблять доброй волей отца. По большей части мне не удавалось контролировать свою склонность критиковать ислам, а также мусульман, что приводило к спорам и последующей агрессии с его стороны.

Мама систематически заставляла отца сопротивляться и наказывать меня, но она воспротивилась, когда он однажды решил выгнать меня из дома. Каждый раз, когда отец отвешивал мне оплеуху и хватал за горло, прежде чем мои мать и сестра бросались мне на помощь, я открывал Новый Завет и читал несколько стихов для утешения. Радовался, что Бог посчитал меня достойным в малой степени разделить страдания апостолов, которые были притесняемы религиозными властями того времени из-за своей веры в Иисуса.

Я радовался, что Бог посчитал меня достойным в малой степени разделить страдания апостолов

Все стало меняться к лучшему, когда я сдал университетский экзамен и уехал далеко от родного города. Мои родители скучали по мне и глубже осознали свою любовь ко мне. На первом году обучения в университете мои успехи очень обрадовали их и заставили закрыть глаза на мою новую религию. Отец был на самом деле более счастлив, чем мама, ведь я был единственным мужчиной в его семье, получившим университетское образование. Этого с волнением ждали он и мой дед на протяжении многих лет.

Будучи молодым новообращенным христианином, сразу после Крещения я начал сомневаться, достоин ли следовать за Иисусом. В первую очередь это произошло из-за моих слабостей и разочарований. Я ошибочно предполагал, что обращение сделает меня идеальным человеком в мгновение ока, как будто меня коснется волшебная палочка. То, как я легко поддался искушениям лукавого, заставило меня почувствовать себя побежденным и униженным перед Господом. Однажды я снова согрешил, хотя был уверен, что больше никогда не позволю той же ошибке повториться. Я был в таком отчаянии и расстройстве, что даже не хотел молиться. Оставил Библию в своей комнате и пошел в другую, чтобы включить телевизор.

Первое, что я услышал, включив телевизор, была фраза: «Отче! прости им, ибо не знают, что делают» (Лк. 23: 34).

Была сцена из фильма о христианстве (сейчас не могу вспомнить название, но в нем говорилось о плаще Иисуса и жизни гладиатора), и я понял, что это совпадение – один из таинственных способов, которыми милосердный Иисус решил общаться со мной.

Это был не единственный случай, который убедил меня в активном присутствии Иисуса в моей жизни. Однажды я сильно болел, будучи вдали от дома. Мое положение усугубили другие проблемы, и ночью у меня случился нервный срыв. Я не знал, как справиться с проблемами в жизни, и спрашивал Иисуса, почему Он призвал меня, ведь я такой слабый и неблагодарный грешник. Я без конца твердил, чтобы Иисус забрал меня из этого мира, и очень устал от рыданий и воплей. Когда заснул, во сне увидел, как дверь моей спальни открылась, и Мужчина в белом одеянии подошел к кровати и сел у моих ног. Я слышал, как Он прошептал незнакомую мне фразу: «Итак, мы всегда благодушествуем; и как знаем, что, водворяясь в теле, мы устранены от Господа…» (2 Кор. 5: 6).

Во сне я увидел: дверь спальни открылась, и Мужчина в белом одеянии подошел к кровати и сел у моих ног

Произнеся это, человек коснулся моих ног, и я мгновенно проснулся в благоговейном страхе. Позже узнал, что это был стих из Священного Писания, и пришел к выводу, что Господь был там, поскольку Он всегда был со мной, чтобы утешать и направлять меня.

Мой долгий путь веры будет продолжаться до тех пор, пока Иисус не решит забрать меня из этого тела. Он постоянно учит меня поступать правильно и справляться с жизнью, какими бы трудными и даже невозможными ни казались обстоятельства. Теперь я такой, какой я есть, по благодати Иисуса. Мысль о Его присутствии утешает и ободряет меня. Да будет благословенно имя Его вовек. Надеюсь, что продолжу возрастать в вере и стану достойным призвания.

Масуд Масихийен

Перевел с английского Дмитрий Лапа

Saints Constantine & Helen Orthodox Christian Church (http://orthodoxcheyenne.org/for-visitors/my-conversion-from-islam-to-orthodoxy)

30 апреля 2021 г.

_______________________________

_{[1] Шахада – формула, содержащая изложение двух основных догматов ислама: «Нет бога, кроме Аллаха, и Мухаммад – пророк его».}

https://pravoslavie.ru/138913.html

Необычные истории обращения в Православие

(https://pravoslavie.fm/wp-content/uploads/2017/07/Yd1mxlv_f0s.jpg)

(https://yt3.ggpht.com/ytc/AAUvwngUX4R0aOoacosrQLPK9-oq1pDijk47v2rGISPY_Q=s88-c-k-c0x00ffffff-no-rj) Иерей Георгий Максимов

См.видео по нижеприведённой ссылке:

https://www.youtube.com/watch?v=xTcUzt6BVOU

Порядок перехода в Православие из раскола, иной конфессии, секты или иной религии

(http://blagoslovenie.ru/images/cms/catalog/novosti/15.04.2014/foto_4.jpg)

С сентября 2008 года в Московской епархии существует следующий порядок перехода в Православие из иной христианской конфессии или другого вероисповедания:

1. Без благословения Правящего Архиерея, такое принятие в Православную Церковь не совершается;
2. Прошение о переходе в Православие принимается к рассмотрению в том случае, если на нём имеется письменное ходатайство настоятеля храма (в котором предполагается осуществить присоединение), свидетельствующее об искренности и достаточной подготовленности просителя;
3. Священникам при определении степени чина присоединения к Православию (а именно Покаяние, Миропомазание или Крещение) необходимо внимательно исследовать биографию просителя, касающуюся принятия им обрядов той веры или религиозного объединения, к которым он принадлежал;
4. Даже если человек прошел мусульманскую или иудейскую инициацию (обрезание) в детстве или сектантское посвящение, а в зрелые годы уже никак не проявлял своей религиозности, тем ни менее ему необходимо письменно обратиться к Владыке.

Желающий перейти в Православие пишет следующее прошение в адрес Правящего Архиерея:

Я (имярек) прослушав беседы и вняв наставлениям православного священника, убедившись в истине Христианской Православной веры, желаю всем сердцем, в разуме и при своей доброй воле присоединиться к Святой Православной Церкви, исповедовать её догматы, соблюдать каноны и участвовать в Святых Таинствах, на что прошу благословения Вашего Высокопреосвященства.

В свете этого возникают следующие вопросы:

1. Насколько оправдана такая практика?
2. Существует ли она в других епархиях РПЦ?
3. Стоит ли её распространять?

https://ustav.livejournal.com/427028.html

«ПРАВОСЛАВИЕ – ЭТО ИСПОЛНЕНИЕ ЕВАНГЕЛЬСКОГО БОГОСЛОВИЯ»

Истории обращения в Православие

Эти истории обращения в Православие опубликованы сайтом прихода великомученика Георгия Победоносца города Прескотт штата Аризона (Греческая православная архиепископия Америки).



Тимоти Кифер – бывший главный советник по гражданским правам и гражданским свободам Министерства национальной безопасности США. Его путь к Православию начался в 11 лет, когда он попросил мать дать ему почитать «настоящую книгу». Она дала ему книгу Роберта Мэсси «Николай и Александра» – историю последнего российского царя. Тимоти был так очарован книгой и самой Россией, что, по совету своего преподавателя, в колледже выбрал специализацию «русский язык». По учебе ему удалось посетить Свято-Троицкий монастырь в Джорданвилле в штате Нью-Йорк, где Тимоти показалось, что он увидел маленький кусочек Рая. В то время он был протестантом и серьезно размышлял о Боге.

По окончании колледжа Тимоти переехал в Вашингтон (округ Колумбия), где продолжил изучение русского языка. Среди его преподавателей была прихожанка Русской Православной Церкви, и ему как минимум один раз удалось посетить ее храм. Через несколько лет, после неудачного брака, закончившегося разводом, Тимоти возвратился в Нью-Йорк. Он безуспешно пытался найти ответы на возникшие вопросы о вере и вспомнил о Свято-Троицком монастыре в Джорданвилле, в котором побывал когда-то. Тимоти съездил туда еще дважды в том же году. Увидев, насколько монахи добры и открыты к дискуссиям на темы веры, Тимоти был очень впечатлен и проникся уважением к Православию.


Вернувшись в округ Колумбия, Тимоти устроился работать юристом. Тогда он все еще был протестантом, его вера как будто бы удовлетворяла его, но постепенно он стал чувствовать, что чего-то не хватает. Он видел, что протестантизм слишком подвержен современным веяниям, а протестантские пасторы противоречат друг другу в своих проповедях. Вспомнив о православной вере, Тимоти каждое воскресенье стал ездить в разные православные храмы. В приходе Антиохийской Православной Церкви в честь Животворящего Креста в Линтикуме штата Мэриленд протоиерей Григорий Мэтьюс-Грин дал Тимоти почитать книгу Джордана Бейджиса «Общая основа: введение в восточное христианство для христианина-американца». Прочитав ее, Тимоти стал совершенно по-другому относиться к христианству. В то же самое время один друг предложил Тимоти сходить в Свято-Николаевский собор (главный собор ПЦА в Вашингтоне) русской традиции. Благодаря чтению книги и посещениям собора Тимоти стала открываться истина о православном христианстве.

Он был принят в Православие через миропомазание на Страстную субботу 2003 года в присутствии многих протестантских друзей. Для некоторых из них это было первое в жизни посещение православной церкви. Хотя реакция родственников и друзей на переход Тимоти в Православие была разной, большинство из них поддержали его выбор. И Тимоти с радостью стал строить свою жизнь как новопросвещенный православный христианин.


Роберт Аракаки рос невоцерковленным. Он уверовал в Христа в средней школе, прочитав «Живую Библию»[1]. Стал членом Унионной церкви Калихи (Kalihi Union Church), которая является частью Объединенной церкви Христа (United Church of Christ; UCC)[2]. Но его очень тревожило либеральное богословие UCC, и Роберт захотел помочь этой церкви вернуться к библейским корням. Поэтому он поступил в Богословскую семинарию Гордона и Конуэлла, намереваясь стать преподавателем богословия в либеральной Объединенной церкви Христа. Однако благодаря неожиданным поворотам событий он стал православным христианином!

В первую неделю учебы, идя по коридору главного студенческого общежития, Роберт увидел на двери комнаты одного из студентов икону Христа. Подумал про себя: «Икона в кальвинистской семинарии?!» Так началась длинная череда неожиданных «встреч» с восточным Православием.


Роберта привлекали глубина и «мистичность» литургического служения, укорененные в историческом христианстве. Его путь к Православию начался, когда маленькие вопросы о протестантском богословии выросли в большие, а те привели к богословскому кризису. Он с болью осознавал, что большая часть того, что можно назвать евангелическим христианством, восходит к XIX веку. Это значит, что евангелическая традиция, как и либерализм, является современным новшеством.

Он узнал: принципы «sola fide» и «sola scriptura» не имеют отношения к ранней Церкви!

Еще большее разочарование принесло изучение классического реформатского богословия, особенно двух столпов протестантизма – Мартина Лютера и Жана Кальвина. Оказалось, что два основополагающих принципа протестантизма – «sola fide» («только верой») и «sola scriptura» («только Писанием») – не имеют отношения к ранней Церкви и являются результатом толкования Библии определенным образом. Другими словами, протестантская Реформация является не возвратом к историческому христианству, а лишь поздним нововведением.

По мнению Роберта, приверженца евангелического учения особенно пугает в Православии понимание, что иметь истинную веру означает принадлежать Единой Святой Соборной и Апостольской Церкви. Роберт был присоединен к Православной Церкви в Неделю торжества Православия 1999 года в греческом православном храме святых Константина и Елены в Гонолулу (Гавайские острова). «Я благодарен за все, что узнал из евангелического христианства, – говорит он. – Но христианство заключается в гораздо большем. Православие есть исполнение евангельского богословия и служения».


Существует много определений журналиста. Одно из лучших звучит так: журналист – это тот, кто ставит общественное благо выше всего остального и применяет определенные методы, главный из которых заключается в сборе, оценке и добросовестной проверке подлинности информации. История обращения Альфреда Сюерса в Православие по всем параметрам удовлетворяет данному определению. На своем пути к единой истинной вере и Православной Церкви Альфред использовал все полученные им журналистские навыки.

История Альфреда началась, когда он работал в одной из главных газет Чикаго и освещал всевозможные трагические события, что побудило его начать молиться Богу следующим образом: «Как бы я мог служить?» Несмотря на свою успешную карьеру журналиста и религиозную веру (он был членом Сайентистской церкви), Альфред чувствовал духовную неудовлетворенность. Хотя его родители были очень заботливыми и добропорядочными людьми, унитарианское (т.е. с отсутствием догмата о Святой Троице. – Д.Л.) воспитание было лишено подлинно христианских ориентиров.


Когда Альфред учился в средней школе, его сестра заболела смертельной болезнью, что подвигло его на молитву и тайное чтение Библии. Протестантская вера его дедушки и бабушки, вместе с которыми он жил во время болезни сестры, поставила его на путь поиска более религиозных ориентиров. Тот путь привел Альфреда к успешной карьере, хотя он остался неудовлетворенным в духовной жизни.

Заняв весьма завидный пост в газете «The Christian Science Monitor», одном из влиятельнейших изданий страны, Альфред собирался соединить свою работу с верой. Однако несколько месяцев спустя после произошедших в газете потрясений ему пришлось из нее уйти и вернуться на свою должность в Чикаго. Авторитарная и секулярная сущность его церкви разочаровала Альфреда, искавшего более глубокой духовности. К этому добавилась и личная трагедия.

Долгожданная беременность жены Альфреда завершилась рождением мертвого ребенка. По понятной причине его супруга почти потеряла рассудок от горя, а Альфреду показалось, что он потерпел «кораблекрушение в вере». В конце концов они развелись: Альфред принял предложение отправиться учиться в Уэльс (Великобритания), жена не могла поехать с ним, так как занималась бизнесом своей матери, так что они расстались.

Спасающая благодать открылась Альфреду при изучении христианской культуры и монашества древней Ирландии, благодаря чему он все больше узнавал о православном христианстве. После посещения нескольких других храмов Альфред пришел в православный приход рядом с университетом. Он нашел прихожан «очень гостеприимными и явившими пример традиционной христианской жизни, в котором я так нуждался».

«Я увидел в Православии пример традиционной христианской жизни, в котором я так нуждался»

Посещение Божественной Литургии и других богослужений вкупе с его собственными чтением и исследованием помогли Альфреду обновить и переориентировать свою молитвенную жизнь: он чувствовал, что нашел раннюю христианскую Церковь. В душе Альфреда особенно отозвались слова митрополита Иерофея (Влахоса): «Христианство – это не религия, а форма терапии». Он познал всю истинность этих слов, когда попал в православный кафедральный собор в Чикаго и влюбился в иконографию и церковную музыку.

Позднее Альфред был крещен, миропомазан, а затем обвенчался в Православной Церкви. Под руководством любящего духовного отца и в теплых объятиях его церковной семьи Альфред имеет возможность трудиться над своим спасением с помощью благодати Божией.


Я родился в одной известной протестантской саббатарианской («субботствующие христиане») секте. Мой дедушка был одним из самых передовых проповедников этой деноминации в ЮАР в начале XX века, а мой отец работал их пастором, церковным администратором, редактором и переводчиком в Кейптауне.

Я учился в церковных школах, и все мои друзья были членами той церкви. Мы жили в своем мирке, и нам говорили не общаться с людьми «из внешнего мира», потому что мы испортимся, отпадем от Иисуса и станем «потерянными».

В 1998 году в моей жизни появился интернет, радикально изменивший взгляд на мир. Наконец-то стали доступны библиотеки, документы, книги и идеи. Сначала мне стало страшно, когда я нашел сайты, посвященные разоблачению заблуждений нашей церкви. Я решил объективно разобраться: если окажется, что они неправы, то от этого ничего не теряю. Но вдруг они правы? Тогда я буду судим за то, что отказался отвергнуть заблуждение. Поэтому я стал изучать и читать, и постепенно мои взгляды на нашу церковь стали меняться.

Но я никогда не оставлял Христа. Святой Дух продолжал меня вести и открывать новые двери к истине. Будучи неудовлетворенным своей деноминацией, я стал внеконфессиональным христианином.

Став «христианином вне церкви» и оказавшись в «стихии» этого мира, я не знал, куда идти.

Первой мыслью было изучить и узнать, что представляла собой самая ранняя Церковь апостолов. До ухода из своей деноминации я бывал на Божественной Литургии Русской Православной Церкви: в то время прихожане собирались на дому. Это было благодаря «русскому духу» моей жены Серафимы, желавшей видеться с русскими людьми. Хотя и участвовал в их богослужениях, я не знал их вероучения, и, честно признаться, Православие тогда казалось мне слишком «католическим». Мое протестантское воспитание заставляло меня сильно бояться католицизма! Я все искал апостольскую Церковь, даже не догадываясь, что стою именно в ней!

Следующие 18 месяцев я посещал собрания «Домашней церкви» (христианское течение протестантского толка. – Д.Л.), но счел их слишком «харизматическими» для меня. Тем временем в Мидранде близ Йоханнесбурга был построен новый русский православный храм, и моя жена сказала, что хочет присоединиться к этому приходу. Так что с сентября 2003 года мы стали регулярно ездить туда на Божественную Литургию. Поскольку супруга имеет инвалидность, мне нужно было каждый раз возить ее на машине. У меня пока не было интереса к этой «католической» Церкви. Однажды на стоянке рядом с храмом я увидел на бампере одной машины наклейку с надписью: «Православие сегодня – такое же, как и в 33 году нашей эры!» Она привлекла мое внимание и заставила задуматься. Я задался вопросом: «Может ли быть так?»

Я прочел: «Православие сегодня – такое же, как и в 33 году нашей эры!» – и задумался

Я впервые начал напряженно изучать Православие. Сначала у меня был только «Катехизис», и я стал методически исследовать основы православной веры. И так принял их все одну за другой, потому что они согласовывались с указанными рядом стихами из Библии; но продолжал верить в «sola scriptura». Я знал, что существуют иконы и молитвы святым, но старался пока о них не думать. Вместо этого сконцентрировался на православном богословии.

Все это было прекрасно, но в определенный момент я столкнулся со Священным Преданием – и застрял на этом. Не мог с ним примириться. Стал молиться о просвещении, но ответ все не приходил. Однажды, стоя на Литургии, окруженный церковным пением и молитвами, я посмотрел на иконы и спросил сам себя: «Это правда истинная Церковь Божия?» Тогда очень гордился своими «богословскими знаниями». Затем посмотрел вверх на свод под куполом храма, и вдруг голос в моей голове ответил: «Не думай, что знаешь всё, потому что ты не знаешь ничего!»

Меня это потрясло. Зная, Кто это был, я решился быть открытым и позволить Богу разговаривать со мной. С того момента моя жизнь изменилась. Хотя я все еще был скептиком, но разрешал Святому Духу направлять меня. Стал молиться еще усерднее. Начал замечать многое в Священном Писании и у святых отцов, что ранее обходил вниманием. И продолжал читать и изучать Православие.

Я также стал принимать во внимание гонения и мученичество. Если начнете читать свидетельства о страданиях миллионов мучеников и исповедников, пострадавших в СССР от коммунистов в XX веке, то зададите вопрос: «Почему?» Напрашивался единственный вывод: диавол ненавидел этих людей! А если сатана что-то ненавидит, следовательно, оно принадлежит Богу. Это умозаключение очень помогло мне в принятии решения.

Последним «препятствием» на моем пути была Богородица. Я мог признать учение о Божией Матери – это казалось разумным, но молиться Ей о заступничестве было для меня слишком тяжело – я пока воздерживался от этого.

В один прекрасный день голос сказал мне: «Просто попробуй. Просто сделай это – и посмотришь, что будет дальше». Я открыл свой джорданвилльский молитвослов и принялся читать молитвы. Для меня уже это было странным – молиться по книге. Но я обнаружил, что в этих молитвах есть сила. Они написаны благочестивыми мужами, и они – работают! Вопросы, которые до этого представляли проблему моей жизни, перестали быть таковыми. Мои привычки и вкусы в сфере музыки и развлечений изменились. Я стал «новым человеком». Я по-прежнему грешник, но осознаю свои слабости и возлагаю на Господа заботу о себе – и Он мне помогает.

Я также принял то, что именно Православная Церковь выстояла и «врата ада» не одолели ее, она вышла торжествующей спустя века. Будучи людьми, мы, включая и духовенство, всегда совершали и будем совершать ошибки. Церковь как Тело Христово неизменно стоит на прямом и узком пути, как заповедал Иисус.

Мне есть еще много чего рассказать, но боюсь, что получится целая книга. Мы с Серафимой были приняты в Православие через миропомазание на праздник Входа Господня в Иерусалим в 2004 году (точная дата: 04.04.04 – как после этого я могу ее забыть?). Мы обвенчались 13 февраля 2005 года, на следующий день после семилетия нашей совместной жизни. Наконец-то мы пришли домой.

Перевел с английского Дмитрий Лапа

St. George Orthodox Church (https://pravoslavie.ru/135255.html)

_________________________________

<sub>[1] «Живая Библия» – современное переложение, по сути пересказ, Библии на английский язык, сделанное в 1971 г. Кеннетом Тейлором на основе Американской стандартной версии Библии. – Здесь и далее примеч. перев.

[2] Религиозное объединение, созданное как союз конгрегационалистских (евангелистской и реформатской) церквей в 1957 г. – самая молодая из крупных протестантских церковных организаций Америки.</sub>

https://pravoslavie.ru/135255.html

http://infomission.org/news/company/istorii-obrashheniya-v-pravoslavie-pravoslavie-eto-ispolnenie-evangelskogo-bogosloviya/

«С ЮНОСТИ Я ИСКАЛ ИСТИННУЮ ЦЕРКОВЬ И В ИТОГЕ НАШЕЛ ПРАВОСЛАВИЕ»

Беседа со священником Феодором Йоэлем (Индонезия)

Священник Феодор Йоэль (rm. Theodore Yoel) – настоятель храма во имя святого равноапостольного Космы Этолийского в городе Маланг (Индонезия). Маланг – один из крупнейших городов острова Ява, население которого составляет более 1,2 миллиона человек. Мы говорили с отцом Феодором о его жизненном пути, поиске истинной Церкви, крещении и первых годах служения в священном сане.


– Отец Феодор, когда и как состоялась ваша личная встреча с Господом?

– Я могу рассказать историю, как я встретился с Православной Церковью. Еще со времен обучения в средней школе я задавался одним и тем же вопросом: почему существует так много церквей, особенно в Индонезии, и почему эти церкви не могут жить в согласии друг с другом? Я вырос в месте, где большинство жителей протестанты. А мои друзья считали, что первоначальная Церковь произошла от Римско-католической, других знаний у нас не было. Однажды я услышал от коллег, что существует уже 33 тысячи разновидностей церквей. Но почему же эти церкви не объединяются друг с другом? Я не знал ответа и продолжал искать истину. В кругу друзей из протестантской церкви мы обсуждали и дискутировали, я спрашивал всех: «Где настоящая Церковь? Если раньше была единая Церковь, то как произошло, что сейчас их множество?»

Всё чаще и чаще мы приходили к выводу, что это следствие различия в учениях, способах мышления. Я даже начал думать, что первоначальная Церковь была католической, пока не нашел в интернете статью, что Церковь была едина до 1054 года. И тогда я впервые узнал о Православной Церкви. Сначала я запутался, но после дальнейших дискуссий понял, что Православная Церковь не относится к протестантской или католической церквям. Она другая. «Получается, что это и есть настоящая Церковь?» – спросил я себя. И положительный ответ не заставил себя ждать.

– Где вы искали информацию?

– Всю информацию, которой я пользовался, нашел в интернете, у меня не было других источников. Никогда прежде я не встречал православного священника или мирянина. Я решил найти православные общины в своем городе через Facebook. Так я познакомился с Филиппом (в крещении Дамиан), который ответил мне, что в Маланге есть православная община, и дал мне ее адрес. Так я встретил семью Григория – ныне прихожанина нашего храма, а на тот момент единственного крещеного мирянина в Маланге. В первый раз я поехал туда с сыном и встретился с Филиппом, семьей Григория и отцом Иринеем. В то время служба совершалась в маленькой комнате, потому что не все жившие в этом доме были православными. Семья Григория и Анастасии недавно переехали в Маланг. Сам Григорий был крещен в городе Суракарта. Они с супругой окормлялись у отца Иринея из Гресика и у отца Кирилла из Сурабаи (Сурабая и Гресик – города на острове Ява, Индонезия. – Ред.). Это знакомство повлияло на меня, и я стал оглашенным в 2010 году, а последующие два года изучал основы Православия.

На протяжении долгих лет я не мог найти ответы на свои вопросы, но в тот момент у меня появилась надежда узнать обо всем больше. Мы виделись с отцом Иринеем, я задавал ему вопросы о Священном Писании, об учении и истории Церкви. У меня было много личных вопросов, которые я никогда никому не задавал. Мне было важно узнать ответы на свои вопросы, прежде чем креститься.


– Какими были вопросы, которые привели вас в Православную Церковь?

– Я всегда был уверен, что истинная Церковь должна была существовать и все существующие церкви должны иметь происхождение, которое можно проследить. Я узнал, что Православная Церковь имеет непрерывную связь с ранней Церковью первых веков. Меня удивило, что в текстах Нового Завета постоянно упоминалась Дева Мария, что не поддерживалось протестантской церковью. Происхождение их церквей можно проследить вплоть до личностей. Особенно харизматические церкви, о которых известно, кто и когда создал каждую.

Конечно, я никогда не видел примера православного храма или православного богослужения здесь, в Маланге, я видел это только в интернете. Посмотрев видео о ранней Церкви, я понял, что то, что я делаю вне Православной Церкви, не является настоящей Церковью. Не было никакой связи с апостолами, была только Библия, которую мы свободно толковали.


Я понял: то, что мы делаем вне Православной Церкви, – неправильно. Нет никакой связи с апостолами, есть только Библия, которую мы свободно толковали

Но Церковь не построена исключительно на Священном Писании, она основывается в том числе на учениях апостолов и пророков. Самой большой проблемой было то, что моя семья отвергла эти доводы. Мои друзья-проповедники из протестантской церкви думали, что я присоединился к культу. Они сказали, что учение, которому я следую, – еретическое.

В 2012 году отец Ириней крестил меня, и я стал первым, кто крестился в Маланге. Мое имя в святом крещении было заимствовано у святых мучеников Феодора и Иоанна Киевских. В ближайшие годы после этого события мои друзья активно переходили в Православие. Затем крестились мои родные – жена и сын. Вот только остальные родственники отвергли мое крещение.


– Как решили креститься ваши супруга и сын? И как отнеслись родители к вашему решению?

– Мои родители скончались до моего крещения. Отец умер в 2011 году. А мои старшие и младшие братья и сестры до сих пор не принимают Православие. Моя теща всё еще не приняла крещение своей дочери. Можно сказать, что они нас просто терпят и не задумываются о многих вопросах. Для них православные по-прежнему похожи на католиков.

Я крестился вместе с сыном в 2012 году. На тот момент он был еще маленьким, учился во 2-м классе. Я всегда брал его с собой на Литургию. Еще он посещал занятия по катехизису для детей у отца Иринея. Моя жена крестилась годом позже – тайно, чтобы ее родители не узнали об этом. У нас была долгая борьба с родителями матушки. Ситуация усугубилась, когда спустя два года после крещения жены ее родители где-то выяснили, что для протестантов стать православными – всё равно что сменить религию. Родители моей жены сначала были огорчены этим известием, но постепенно приняли наш выбор. Однажды они даже посетили православную Литургию, но сами пока не готовы принять православную веру.

– Вы помните момент, когда решили стать священником?

– После моего крещения в последующие несколько лет православная община в Маланге быстро росла. Возможно, быстрее, чем в других местах. В то время 30 человек стали частью общины, и я был одним из этих 30. Я стал совершать Чин обедницы (часы и изобразительны, которые совершаются мирянами. – Ред.) каждое воскресенье и вечерню в среду и субботу. Наш город находится далеко от Сурабаи и от Гресика, и священники приезжали в Маланг два раза в месяц. Мы, миряне, чувствовали, что этого недостаточно. Мы хотели лучшего пастырского окормления. В православной церкви Маланга были прихожане, но не было священника.

В православной церкви Маланга были прихожане, но не было священника. А мы нуждались в пастырском окормлении

Мы молились, чтобы у нашей общины появился пастырь. Затем меня попросили стать священником и служить постоянно в Маланге. Отец Кирилл спрашивал меня, как долго я буду совершать только обедницу. Шесть лет у нас в основном были обедницы, а Литургию могли служить только священники из других городов. Я продолжал сомневаться: «Смогу ли я служить? Могу ли я взять на себя эту ответственность?»

Я был хиротонисан в диакона в Суракарте 10 февраля 2018 года, а на следующий день был рукоположен в священника владыкой Георгием Канберрским (епископ Канберрский, викарий Австралийско-Новозеландской епархии Русской Православной Церкви Заграницей. – Ред.). Мне было тяжело первые дни после рукоположения.

– Почему? Что произошло?

– На тот момент я был самым младшим священником, и у меня было много трудностей. В то время я еще мало в чем разбирался, но Господь даровал мне много чудес в утешение. Это помогало мне двигаться дальше. Я испытал особое чувство, когда был рукоположен, и это заставило меня продолжать служение. Я чувствовал, что не могу сделать многое, что не имею знаний, но Господь даровал мне силы.


Спустя шесть месяцев после хиротонии я поехал в Россию и впервые встретил владыку Сергия (митрополита Сингапурского и Юго-Восточно-Азиатского. – Ред.), получил благословение Святейшего Патриарха, который благословил меня, православных верующих и Православную Церковь в Индонезии. А в Александро-Невской Лавре Санкт-Петербурга мне дали просфору, которая хранится у меня по сей день. Удивительно, но просфора свежая, с ней ничего не произошло, никаких изменений с 2018 года.

Собираясь принять рукоположение, я спрашивал: «Как я буду служить?» Потому что я и те, кто был рукоположен в 2018-м, не обучались совершению богослужений. Поначалу я не разбирался в богослужениях. Сразу после рукоположения мне показали, как совершать Проскомидию, а через неделю после рукоположения я готовился совершить первую Божественную Литургию. Я очень переживал из-за отсутствия знаний. Буквально ощущал себя солдатом, которого не тренировали, но который должен приступить к своим обязанностям. Позднее, на протяжении многих лет, я встречался с отцом Питиримом, (ныне епископ Джакартский, викарий Сингапурской епархии. – Ред.) здесь, в Индонезии. Также я служил несколько Литургий со старшими священниками и наконец многому научился.


– Пришлось ли вам оставить свою работу, чтобы служить в храме?

– Я думал, когда наша община будет готова, я оставлю свою работу. Но мы до сих пор арендуем место для нашего прихода, и это недешево. Я работаю, чтобы содержать приход. Здесь всё иначе, чем в России, где все храмы хорошо устроены. Здесь мы вынуждены снимать место. И если я уйду с работы, то я не смогу содержать семью. Некоторые прихожане считают, что моя работа является благословением для них. Они хорошо понимают, что моя работа – это реальность, и я тружусь, чтобы поддержать общину. Я откладываю средства на нужды храма и не беру себе ни одной монеты с пожертвований. Все деньги общины используются для миссии и на содержание храма.

– Расскажите интересные случаи из своей пастырской практики.

– В прошлом году я крестил трех мусульман: одного мадурца и двух яванцев (жители островов Мадура и Ява. – Ред.). Теперь их зовут Косма, Димитрий и Стефан. До этого у нас не было мусульман, крестившихся в Маланге.

Однажды, в первые дни после моей хиротонии, я пережил чудо. Когда я разрезал несколько просфор для раздачи верующим после службы, то понял, что нам не хватит на всех, ведь собралось много людей… Но произошло чудо: когда мы разделили хлеб и оставили в корзине, он не закончился сразу, так что каждый смог взять себе кусок, и что-то даже осталось. Я верю, что этих людей привел сюда Сам Бог.

Произошло чудо: когда мы разделили хлеб, не только хватило всем, но что-то даже осталось!

Некоторые люди могут поведать удивительные истории. Кто-то говорил, что они хотели окормляться именно у меня как у священника. Я, если честно, даже не решался рассказывать об этом другим людям, потому что это как-то странно и субъективно, я не могу понять, правильно это или нет, чтобы такая мечта имела место быть. Я их никогда не учил, мы не были знакомы, и вдруг они пришли в наш храм. Другие священники тоже были далеко, но люди всё же приходили сюда, на это место. Приходили не только из города Маланг, но и из Сурабаи и других городов, приезжали с острова Мадура. Я до сих пор помню этот незаканчивающийся хлеб.


Еще один случай, настоящее чудо: однажды я устал во время всенощного бдения, потому что наш диакон не смог служить в тот день. Я был измотан и в ту ночь забыл залить масло в лампады, но наутро я увидел, что все лампады были наполнены! В храме не было никого, кто мог бы это сделать, поскольку во внебогослужебное время храм пуст и закрыт. Это ли не свидетельство Божией помощи?

Бог пребывает с нами в этом храме не из-за меня, а потому что у Него есть план и Православная Церковь должна присутствовать в нашем городе.

Со священником Феодором Йоэлем
беседовала Дарья Купряхина

20 мая 2021 г.

https://pravoslavie.ru/139365.html

КРЕЩЕНИЕ ПОД УГРОЗОЙ СМЕРТНОЙ КАЗНИ: ПРИХОД К БОГУ СУДАНЦА ХАФИЗА БАСИ

(https://i.ytimg.com/vi/MMtBzJrHI3k/maxresdefault.jpg)

(https://yt3.ggpht.com/Add5G3Xc2IswvokVIsMJ7ERF2H3WZ90QiZtkh3YWjyUNyG-yFejIV5oBPXv_3ygjs3kxM0DU=s88-c-k-c0x00ffffff-no-rj) Телеканал СПАС

📌«Я живу в общежитии. Между общежитием и университетом находился Свято-Троицкий кафедральный собор.

📌Если бы не вмешательство свыше, вряд ли бы мусульманин, студент из Судана решился бы когда-нибудь поменять ислам на Православие - поступок, за который на его родине грозила смертная казнь.

📌«Отец мне сказал: если ты принимаешь христианство, ты больше не мой сын. Мое призвание - миссионерство. Меня Господь нашёл. Это чудо».

См.видео по нижеприведённой ссылке:

https://www.youtube.com/watch?v=MMtBzJrHI3k

КАК ЧУКЧА-СНАЙПЕР СТАЛ СВЯЩЕННИКОМ? ОТЕЦ НИКОЛАЙ КРАВЧЕНКО

(https://i.ytimg.com/vi/imtS-c0YM5Q/hq720.jpg?sqp=-oaymwEhCK4FEIIDSFryq4qpAxMIARUAAAAAGAElAADIQj0AgKJD&rs=AOn4CLAYqKHxZwhYoVi79CdbTFTy2JzbvA)

(https://yt3.ggpht.com/Add5G3Xc2IswvokVIsMJ7ERF2H3WZ90QiZtkh3YWjyUNyG-yFejIV5oBPXv_3ygjs3kxM0DU=s88-c-k-c0x00ffffff-no-rj) Телеканал СПАС

См.видео по нижеприведённой ссылке:

https://www.youtube.com/watch?v=imtS-c0YM5Q

«В РОССИИ Я НАШЕЛ БОГА». КАК АМЕРИКАНЕЦ СТАЛ АЛТАРНИКОМ МАТВЕЕМ. В ПОИСКАХ БОГА

(https://i.ytimg.com/vi/HLkn3J57eSA/maxresdefault.jpg)

Я сначала очень удивился. Смотрел на этого американского парня и спрашивал - КАК? Как он смог научиться разговаривать по-русски грамотнее, чем многие из нас? Как он смог так тонко понять самое лучшее, что есть в России и нашей Православной Церкви?

А потом понял. Это чудо Божие! Которое совершилось для НАС. Чтобы мы поняли и осознали, какие ценности мы имеем, какими сокровищами мы обладаем. Чтобы обновилось наше восприятие Веры и языка.

Против разрастания распущенности, деградации на телевидении, в шоу-бизнесе, соц. сетях - вырос этот цветок Чуда Божия, когда человек другой страны, другой ментальности, другой веры и языка, вновь открыл нам Красоту нашей Веры.

Осталось дело за нами. Что сделаем с этим открытием мы.

См.видео по нижеприведённой ссылке:

https://www.youtube.com/watch?v=HLkn3J57eSA

В ПОИСКАХ БОГА. ИРИНА ЧЖУ: ПУТЬ ПРАВОСЛАВНОЙ КИТАЯНКИ

(https://i.ytimg.com/vi/t_kLyHwiiPc/mqdefault.jpg)

(https://yt3.ggpht.com/Add5G3Xc2IswvokVIsMJ7ERF2H3WZ90QiZtkh3YWjyUNyG-yFejIV5oBPXv_3ygjs3kxM0DU=s88-c-k-c0x00ffffff-no-rj) Телеканал СПАС

См.видео по нижеприведённой ссылке:

https://www.youtube.com/watch?v=t_kLyHwiiPc

УШЕЛ ИЗ ЦЕРКВИ. КАК ВЕРНУЛСЯ СПУСТЯ ГОДЫ? ВСТРЕЧА С БОГОМ

(https://i.ytimg.com/vi/9Ctmqhyyhg8/maxresdefault.jpg)

(https://yt3.ggpht.com/Add5G3Xc2IswvokVIsMJ7ERF2H3WZ90QiZtkh3YWjyUNyG-yFejIV5oBPXv_3ygjs3kxM0DU=s88-c-k-c0x00ffffff-no-rj) Телеканал СПАС

📌 Как привить своему ребенку любовь к вере и желание посещать храм, узнаем в нашей постоянной рубрике «Встреча с Богом».

См.видео по нижеприведённой ссылке:

https://www.youtube.com/watch?v=9Ctmqhyyhg8

ПОЧЕМУ БОГ МЕНЯ НЕ СЛЫШИТ? КРЕСТИТЬ ДЕТЕЙ БЕЗ ИХ СОГЛАСИЯ НЕЛЬЗЯ? «ЗНАКИ» ОТ БОГА - КАК УВИДЕТЬ?

(https://i.ytimg.com/vi/YdnkKedYZGk/maxresdefault.jpg)

(https://yt3.ggpht.com/Add5G3Xc2IswvokVIsMJ7ERF2H3WZ90QiZtkh3YWjyUNyG-yFejIV5oBPXv_3ygjs3kxM0DU=s88-c-k-c0x00ffffff-no-rj) Телеканал СПАС

🕊 «Если Бог един, почему так много религий и как понять, что надо идти именно в Православный Храм? С чего нужно начать, чтобы стать христианином? Какие обязанности налагает на человека крещение? Как сохранить мир, если перемены не одобрят в моей семье? И нужно ли уговаривать близких, например мою маму, креститься вместе со мной?» - спрашивает герой сегодняшней программы.

📌 «Расскажи мне о Боге» - это проект о тех, в ком живут острые сомнения, неверие или недоверие Богу, и кто искренне ищет, как эти сомнения развеять.

📌 Здесь нет запретных тем и неразрешенных вопросов. Но есть одно условие: герой должен искренне хотеть найти ответ на эти вопросы.

См.видео по нижеприведённой ссылке:

https://www.youtube.com/watch?v=SWHKKsiBWMg

"Исповедь астролога"

(https://avatars.mds.yandex.net/get-zen_doc/1532998/pub_5cb863af92bca500b33697c1_5cb86def2022bb00b251e599/scale_1200)

Меньше всего мне бы хотелось, чтобы моя история была похожа на святочный рассказ, поэтому оговорюсь сразу – поворота сюжета «и стало мне счастье» не будет. Это не публичная исповедь и не проповедь. Я просто попытаюсь максимально честно рассказать о своей жизни, об обращении к православию, и, возможно, кому-нибудь мой рассказ поможет разобраться в собственных ситуациях и проблемах.

Я принадлежу к поколению «детей застоя», родилась в 1969 г в Ленинграде в семье почти атеистической. Родители придерживались очень распространенных взглядов: «что-то там есть, но никто не знает точно», поэтому откровенно не богохульствовали, на Пасху красили яйца и философским проблемам предпочитали проблемы практические. Как и большинство подростков, я начала мучиться вечными вопросами лет с тринадцати, причем основной вопрос философии был мною сходу решен в пользу сознания (очень уж постаралась советская пропаганда со своим материализмом и атеизмом), и оставалось лишь разобраться со смыслом жизни, загробным миром ну и еще с несколькими вопросами по мелочи. Я с детства очень много читала, но в эти годы у меня был настоящий литературный потоп, я читала все, что могла достать по данным темам. Если помните, в 1983-86 гг обилия литературы по данным направлениям не существовало, поэтому круг чтения был настолько пестрым и хаотичным, что сейчас я даже не могу понять, как это все обрабатывала моя бедная головушка – от Л.Н.Толстого до самиздатовских копирок об НЛО, от букинистических, с «Ъ» книжек о гаданиях на картах и хиромантии до вузовских учебников по философии, откуда выковыривались цитаты нещадно критикуемых Канта и Гегеля, от журнала «Атеист» (там можно было найти библейские отрывки) до Корана, который почему-то можно было достать. А еще, почти физическое ощущение духоты, гадливое состояние на уроках литературы и истории (М.Горький «Мать», стихи о советском паспорте, руководящая роль коммунистической партии…). Можно с уверенностью сказать, что к окончанию школы из меня полностью сформировался эмбрион типичного советского диссидента, и если бы не перестройка, путь мой был бы ясен.

В 1986 г я с медалью закончила школу, очень легко поступила в популярный вуз, но ни новая среда, ни учеба не занимали меня так, как чтение лавиной обрушившихся на книжный рынок изданий по оккультизму, йоге, буддизму, астрологии. И вот гуляя как-то с подружкой по центру города, я наткнулась на объявление – «Проводится набор в школу астрологии». Даже тени сомнения не возникло, плод созрел, я переступила через порог. Мне очень повезло – я не попала к сатанистам, не попала к сектантам-фанатикам, это была авестийская школа астрологии Павла Глоба. В детстве я очень часто испытывала странное чувство – поднимала глаза к ночному звездному небу и просто физически ощущала, что оно на меня смотрит, причем смотрит с такой любовью, печалью и теплом, что мне хотелось в нем раствориться, мне хотелось туда ДОМОЙ. Наверное, поэтому астрология всегда меня привлекала больше, чем все другие оккультные.

Сейчас, прокручивая мысленно ситуацию назад, я не могу найти в себе даже тени неприязни к людям, с которыми я встретилась в школе. Они были искренни, они не навязывали мне своей религии (зороастризм), можно было в любой момент прекратить занятия, и никто не стал бы звонить по телефону и затаскивать на лекции. Мы занимались по вечерам по 4-6 академических часов 3-4 раза в неделю три года, затем в виде отдельных курсов – еще 5 лет, и тот объем информации, который выдавался, был огромным: характеристика планет (а их количество даже в самом простейшем гороскопе - 17 ), планеты в знаках, планеты в домах, взаимосвязи между планетами, ключевые точки гороскопа, характеристики градусов, звезды, транзиты, прогрессии, соляры, лунары, отпечатки на теле человека и т.д. и т.д. После каждого курса сдавали экзамены. Практически, я училась в двух вузах одновременно, и, в отличие от вуза светского, здесь не было халявы. Астрология не имеет ничего общего с «гороскопами», напечатанными на последних страницах журналов, а П.П. Глоба, с тем клоуном, которого он изображает на экране телевизора (причины этого - отдельная тема). Отношение к другим религиям было очень терпимое, и я даже приняла крещение, продолжая учиться там. До сих пор не могу точно вспомнить и понять как меня пропустил священник. То ли не спрашивал, то ли как-то я об этом не говорила, то ли было очень много народу, и поэтому нас особо не пытали, а просто всей толпой повели креститься. Никаких особых состояний после таинства не было, скорее ощущение выполненного долга. Атеисткой я никогда не была, выбрала православие как религию предков, внутреннего конфликта и угрызений совести тоже не было, тем более, что «волхвы пришли к Христу, ведомые звездою» и являлись зороастрийскими жрецами-астрологами.

После окончания светского вуза, я начала работать по специальности, параллельно доучивалась в Авестийском университете и начала понемногу заниматься частной практикой в сфере астрологии. Жизнь складывалась очень благополучно: я вышла замуж, в стране отменили трехлетние «отработки», и я смогла оставить работу, которая меня больше не интересовала. Через два года родила сына. Помимо работы с клиентами, я начала преподавать основы астрологии для начинающих.

Мне всегда нравились математика (в школе была любимым предметом) и всегда интересовала психология. Астрология во многом предполагает синтез этих направлений (при отсутствии компьютера расчеты по гороскопу занимают около недели), а психология, точнее, астропсихология, является одной из составляющих частей курса обучения. Но есть и еще одна составляющая. Это магия.

Наконец, настало время, когда мое состояние стало совсем невыносимым. Это произошло в на Рождество 2004 г. Мне сейчас очень сложно описать свое тогдашнее состояние – это не только глубочайшая депрессия, не обычная женская истерика – меня физически колотило, я срывалась в слезы по нескольку раз в день… Дни были праздничные, знакомые и друзья постоянно звонили с поздравлениями, и на одно из поздравлений, я просто разрыдалась в трубку. Звонил мой друг из Киева и я, совершенно обессиленная, рассказала ему о своем кошмарном состоянии. Этот человек был глубоко верующим православным, и до того дня я постоянно отмахивалась и отшучивалась от всех его попыток «завербовать» меня в православие. Сейчас же, я слушала его просто не имея физических сил как-то спорить, да он и не пытался мне проповедовать, просто сказал фразу – как диагноз поставил – «Знаешь, а ведь это бесы тебя грызут. Иди на исповедь». Это показалось мне такой нелепицей! Дома никого не было, муж был на работе, сын - в гостях у приятеля. Мне становилось хуже с каждым часом, я не могла найти себе места, и уже готова была сделать все, что угодно, лишь бы это хоть на минуту прекратилось. Наступал вечер, я села в машину и поехала в ближайшую церковь. Но исповедь принимают утром. Кроме того, сказали, что надо к ней готовиться (мое невежество в этих вопросах было абсолютным). Я поехала в Лавру – то же самое, зачем-то заехала еще в несколько церквей. Мой друг звонил мне практически каждый час, пытался успокоить, поддержать… А я передвигалась по Питеру рывками – проеду несколько кварталов, встану к обочине, прорыдаюсь и дальше куда-то еду, как в бреду… Великая благодарность Господу, что я не причинила тогда никому никакого вреда, не попала в аварию, добралась как-то домой. На следующее утро я опять поехала в церковь, но священник отказался принять мою исповедь, сказал, что с таким багажом мне надо ехать к старцам в Оптину пустынь или еще куда-нибудь в подобное место. Мой киевский друг меня всеми силами подбадривал, я постоянно чувствовала его поддержку, он чуть ли не силой вытягивал меня, настаивал что-то делать, куда-то ехать… Узнав об отказе священника, он буквально заставил меня попытаться еще раз в Лавре, возможно исповедоваться у кого-то из иеромонахов. И на следующий день в Лавре, меня все-таки исповедовал один из священников. Не помню, что и как я ему говорила, это, наверное, был просто какой-то вопль, но он принял мою исповедь и допустил к Причастию. Тогда я даже этого не поняла, переспросить почему-то не смогла, и к Чаше подошла с какими-то сомнениями. ( Как я сейчас жалею, что не знаю имени этого священника, не запомнила его лицо!) Не произошло н и ч е г о. Я смутно помню тот день, но я почувствовала, что это моя последняя надежда и уцепилась за эту соломинку из последних сил. На следующее утро я снова приехала в Лавру. Служба уже началась, и я заметила, что помимо «обычных» священников, принимает исповедь какой-то суровый старец – он исповедовал целую стайку маленьких детей. Все окружающие относились к нему с большой почтительностью и уважением. Не знаю, что на меня нашло, но я видимо, уже переступила тот порог, за которым кончаются такие понятия как «стыдно, неудобно, неловко беспокоить» (нечто подобное я испытывала при родах – после нескольких часов процесса было уже глубоко безразлично, насколько эстетично ты выглядишь и насколько громко вопишь). Я встала в очередь за маленьким мальчиком, не обращая внимания на странные взгляды присутствующих. Старец очень строго и сурово разговаривал с детьми, мелькнула мысль, что меня он, наверное, и слушать не захочет, но получилось наоборот – он внимательно выслушал мой сумбурный рассказ, как-то очень ласково задавал уточняющие вопросы и только с удивлением покачал головою, когда узнал, что вчера меня допустили к Причастию. Наш диалог выглядел примерно так:

- Так к Причастию тебя допустили?

- Не знаю…

- Ну делал он вот так? (старик покрыл мою голову епитрахилью)

- Делал….

За всю нашу беседу, он не сказал ничего необычного, ничего, что меня поразило бы или как-то по-особому отложилось в памяти, но от этого человека исходила такая особенная лучистая доброта, он так спокойно простыми словами говорил о простых вещах, так как-то по-домашнему тепло и мягко... Мне стало немного легче, хотя бы перестала мучить совесть за вчерашнее Причастие. А еще осталось ощущение, что довелось пообщаться с абсолютно светлым незаурядным человеком. Выходя из храма, я спросила кто это был, мне ответили – духовник Александро-Невской лавры архимандрит Елеазар.

Я ощущала страшную усталость, вышла из Лавры, села в машину, приехала домой, неудержимо тянуло в сон. Не было ощущения, что что-то произошло, что-то изменилось, не стало легче…

На следующее утро я проснулась очень поздно и почувствовала себя непривычно. Было ощущение как после окончания долгой тяжелой болезни – легкость, какая-то необычная прозрачность воздуха… А еще, через некоторое время, через несколько часов, все мое существо стало наполняться РАДОСТЬЮ. Я бы никогда не поверила, если бы мне кто-нибудь об этом рассказал. Это ощущение нельзя сравнить ни с одним из тех, что было у меня в жизни. Оно не зарождалось во мне, оно пришло откуда-то сверху, извне и накрыло меня теплой золотистой волной. Это был огромный ликующий поющий всепроникающий водопад любви, радости, нежности… Во мне все словно возликовало, пропиталось этими сияющими лучами… А еще я почувствовала, что в е р н у л а с ь. Что моя душа, наконец, нашла свой дом. Все, что мучило меня долгие годы, кончилось так резко и внезапно, что я сама едва могла в это поверить.

Конечно, мне бы хотелось на этом закончить свой рассказ, но очень уж это выглядело бы слащавым. Счастье, и на самом деле, «мне стало». Но только оно не имеет ничего общего с бодрыми рассказами обратившихся сектантов. В моей жизни не произошло никаких серьезных внешних изменений, я, по-прежнему замужем, работаю, воспитываю сына, общаюсь с друзьями, так же как и у всех, у меня бывает плохое настроение, неудачи в делах, болезни. Но я стала иной, мир перевернулся полностью. Внутренне я родилась заново, надеюсь, совсем для другой жизни.

http://proza-pravoslavie.narod.ru/business.html

http://proza-pravoslavie.narod.ru/ispoved_astrologa_3.html

Наш путь к православному храму прошел через сомнения и поиск

(https://cdn.azbyka.ru/way/wp-content/uploads/2021/08/3-300x300.jpg)

Мы поступили на Физтех (на ФФКЭ) в 1985 году. Я – Ялтанский Василий, она – Андреева Наталья. Познакомились мы на первой в своей жизни паре в 202‑й аудитории НК. Это и есть начало большой и интересной истории, пока нигде и никем не опубликованной. Прошло 22 года (и это словно вчера), и вот мы – уже большая православная семья, которая готовится к встрече своего восьмого малыша!

Наш путь к православному храму прошел через сомнения и поиск. Как и большинство наших сверстников, мы были воспитаны гражданами СССР, в духе научного атеизма. До сих пор помню, как на картошке (наш первый колхоз) народ дружно конспектировал «Манифест коммунистической партии» с известными словами «… призрак бродит по Европе, призрак коммунизма» (видимо, трое основоположников марксизма[-ленинизма] пили долго и целеустремленно, прежде чем положить этот болт в основу. Я не филолог, не знаю, но что-то в этом есть…). В общем, не раз и не два я засыпал в кабинете общественных наук, рискуя травмировать чайник о шариковую ручку, которая только по названию – круглая, а по сути – вдарит, мало не покажется (коллеги поймут). Но это был не поиск, а так – привычная инерция школьного мышления, психология вечного отличника. Так бы и стал я каким-нибудь рядовым очкариком в каком-нибудь НИИ, если бы не моя вторая (лучшая) половина, благодаря которой что-то внутри непонятное катализировалось, выпало в осадок и пр. – короче, сложная, недетерминированная концептуальная реакция организма на внешние воздействия…

В конце 90‑х годов нам встретились молодые ребята (соседи по общаге), которые активно и серьезно изучали Библию. Оказалось, что они регулярно посещают собрания евангелистов, адвентистов седьмого дня. В то время мы и не ведали, что такое сектанство. Поэтому мы тоже стали ходить на собрания каждую субботу (даже в аспирантуре при сдаче кандидатского минимума я сказал англичанке, что в субботу стараюсь не учиться, а посвящать день изучению Библии и общению с единоверцами). Сомнения – там ли мы? – начались примерно год спустя и окончательно решение о разрыве было принято единодушно с супругой после беспрецедентного шоу проповедника Марка Финли во Дворце Съездов (особенно достал переводчик, широко размахивающий руками; если убрать звук, то казалось, что они вместе с Марком отмахиваются от невидимых мух или мошек – смешно и больно одновременно). Тогда мы поняли, что про Иисуса Христа нельзя говорить со сцены…

Тяжелый год молчания, смятения, поисков. Мы были «ничьи». Еще по разу перечитали Библию (от корки до корки). И вот как-то говорю жене: «Хочу помолиться в православном храме». Так и сказал. Но… время шло, беседы на духовные темы ограничивались семейным кругом. Однажды летом, прекрасным солнечным днем, решил я поехать в ближайший храм Святой Троицы, что у станции «Троицкая» по Рижскому направлению (к тому времени мы уже успешно закончили Физтех и работали. Жили в г. Дедовске Московской области, где и живем до сих пор). На душе было почему-то легко и радостно и, я бы сказал, волнительно, как перед каким-то большим событием, Встречей. О. Геннадий (Царство ему Небесное) встретил меня просто и приветливо. После окончания службы он был в простом черном подряснике, собирался поливать огурцы и предложил по дороге обсудить волнующие меня темы. На мой недоуменный вопрос: «Допустим, православная вера – правильная. А как же тогда четвертая заповедь?» (адвентисты особенно чтят субботний день), – он ответил вопросом: «Что у нас там в четвертой заповеди?». Я несколько растерялся, что православный священник не помнит заповеди «по номерам». Батюшка удивительно искренно и просто разрешил мое сомнение: «А что тут непонятного, суббота открыта для добрых дел, служению Богу и ближнему»…

Возвращался домой я уже другим человеком, радость охватывала все мое существо, я почувствовал себя маленьким мальчиком, которого ободрил отец…

Через неделю жена и двое наших детей крестились в храме Преображения Господня в Тушино, а я, крещеный с детства, впервые в жизни исповедался. В скором времени мы венчались в том же храме, а затем освятили дом. Так было положено начало пути нашей молодой православной семьи. Тогда мы еще не представляли, что начинается совсем другая, настоящая жизнь. Пути Господни неисповедимы…

P.S. Не могу не сказать, что закончил alma mater с красным дипломом, в 1993 году успешно защитил кандидатскую диссертацию, работаю директором ИТ крупного торгово-промышленного холдинга. Моя жена закончила заочную аспирантуру, а ее диссертацией, которая до сих пор в работе, стали наши любимые дети.

Храни вас Господь. Просим ваших молитв.

Василий и Наталья Ялтанские

https://azbyka.ru/way/nash-put-k-pravoslavnomu-hramu-proshel-cherez-somnenija-i-poisk/

https://memoriam.ru/forum/viewtopic.php?f=143&t=3697

Путь Якова. Из протестантизма в православие

(https://cdn.azbyka.ru/way/wp-content/uploads/2020/12/1-3-300x300.jpg)

Яков приехал из Берлина и рассказал о своем пути в поисках истины. Пятнадцать лет он был протестантом, а не так давно крестился в Православной Церкви.

Часть 1

См.видео по нижеприведённой ссылке:

https://www.youtube.com/watch?v=p8Ip9fJE_yg

Александр Антонюк: Брат Яков приехал из Берлина. Осенью крестился. А до этого сколько лет ты уже был верующим?

Яков: Пятнадцать.

Отец Алексей: Ты крестился в православной вере?

Яков: Да

Отец Алексей: Молодец какой!..

Яков: Да, это было осенью, а до – пятнадцать лет протестантом.

Отец Алексей: Ну, ты чуть-чуть расскажи о себе, чем ты занимаешься, где ты живешь.

Яков: В данный момент живу в Берлине, семь лет уже. Всегда, а особенно в последние пятнадцать лет интересовало все, что связано с верой, с Богом, с Библией, с этими вещами. Было много в жизни таких потрясений всяческих, и тут появился человек, который начал действовать и рассказывать о Боге.

Отец Алексей: Все от слышания.

Яков: Да. И говорить о том, что есть другая жизнь, есть другие пути, – это очень заинтересовало. Пошел в 2000 году – вот ровно 2000 год, и я иду в протестантскую общину.

Отец Алексей: Конечно, в день памяти равноапостольного Владимира, крестителя Руси, хотелось бы услышать, что проповедник был православный. Он харизмат был, баптист?

Яков: Протестант.

Отец Алексей: Просто внеконфессиональный?

Яков: Нет, нет. На тот момент община была все-таки больше харизматическая.

Отец Алексей: На языках говорили?

Яков: Да.

Александр Антонюк: И как изменилась твоя жизнь? А сейчас будет вставочка из протестантского свидетельства: обычно же на их богослужениях выходит человек и начинает: «Ребята, мне за эту неделю Бог так помог, я сдал все экзамены, я перестал болеть, у меня прошло горло, и я получил зарплату… » – в общем, идеально.

Отец Алексей: Каждую неделю он так и свидетельствует одинаково, практически, ну, разные вариации.

Александр Антонюк: Расскажи, что ты нашел там и было ли для тебя это ценно, если ты пятнадцать лет все-таки был в общине.

Яков: Было ценно, да. Было все очень хорошо, в начале особенно. То есть такое, знаешь, как будто ты в подвале сидел в темном, где ничего не было, и потом на свет вышел. И много было там такого, что было трогательным таким, искренним. Библия, допустим, читали там стихи вот эти все, они наполнены просто жизнью, благодатью, кто бы их ни читал, где бы их ни читал, вне храма – это все равно, как вне протестантской общины – без разницы; это очень трогательно.

Отец Алексей: Слово Божие живо и действенно.

Яков: Да. Вот это, и плюс в протестантизме это такая одна из сильных сторон – очень сильная жизнь общинная, постоянные встречи и постоянные разговоры.

Александр Антонюк: То есть ты нашел семью – в широком смысле?

Яков: Ну, да, то есть было общение, были разнокалиберные люди, от каких-то там простых людей до образованных – разные. И музыканты, и кого только не было – разные люди были абсолютно. Так жили год за годом, день за днем. Потом я женился, потом у меня дети родились.

Отец Алексей: То есть семью там тоже нашел?

Яков: Да, жену там нашел.

Александр Антонюк: Кстати, вот просто маленький комментарий, что все протестанты – но и не только протестанты, и еще такие есть всякие секты типа мормонов и свидетелей Иеговы – все используют Библию. И ты правильную вещь сейчас сказал, что Слово Божие само по себе действует. И очень часто это Слово Божие используют для того, чтобы завлечь как раз в свою общину – но это не про тебя говорю, но конкретно, например, мормоны, свидетели Иеговы – они тоже пользуются Библией. Но потом Библия подменяется у одних там другой книгой, а у вторых – своей организацией. А здесь у тебя какое было главное учение от вашей общины – только Писание, на чем зиждилась твоя вера и то, как понимать ее в то время.

Яков: Такой сильной глубины не было вначале, какого-то там понимания, сейчас я это уже понимаю, это все в итоге зависит от одного человека – от пастора церкви. То есть как он видит на сегодняшний момент, как он чувствует, как он живет, как он переживает – вот так и будет жить, двигаться и переживать его община. И если человек интеллигентный какой-то, скромный, воспитанный – общине повезло. Если какой-то лютый такой, какой-то холерик, у которого меняется семь пятниц на неделе, у него постоянно новые видения, откровения где-то, бежим туда, бежим сюда, и все это постоянно, то община будет, конечно, на взводе постоянном.

Отец Алексей: Харизматичная будет?

Яков: Очень. Поэтому тут нет единого базиса какого-то протестантского, нельзя сказать. Потому что, если на протестантизм посмотреть, он от баптистов очень спокойных в платочках, которые как-то все-таки на слове, и до харизматов, и вот этот спектр – он между вот этими двумя краями. Очень много всего такого, что сами даже протестанты многие вещи не принимают и говорят: это неправильно, друг друга критикуют, как-то все не согласны друг с другом, это же факт. Просто факт любой, если протестант задумался об этом: с кем у меня согласие, с какими другими протестантами, мы прямо дышим одним – этого очень мало, и это очень сложно найти в протестантизме. В основном каждый пастор примерно думает, что он как-то все-таки прав.

Отец Алексей: Но это, наверное, дает какое-то ощущение избранности чего-то, что ты, что именно к тебе пришло это откровение, не к кому-то другому. Такой вопрос: ты был и в Казахстане, потом в Германию переехал, и все это время ты был протестантом?

Яков: И в России, я в Омске ходил несколько месяцев.

Александр Антонюк: То есть из Казахстана ты уехал в Омск?

Яков: Нет, нет. Я уезжал, когда учился, язык учил, чтобы сдавать экзамены в Германии, несколько месяцев жил, ходил. Потом приезжал в гости, тоже постоянно ходил в протестантскую общину там. Ну, она такая ультра-харизматическая была, там было совсем тесно душе, и в нее не хотелось ходить. Утешало одно: что я здесь побуду месяц-два и уеду.

Александр Антонюк: А что такое харизматизм вообще?

Яков: Ну, это громкие молитвы, какие-то высказывания резкие такие со сцены. Что там именно было, к примеру: «Вот, есть другие церкви, там в них штаны протирают, а у нас все служат!» – вот такое, с постоянным хождением по краю какому-то, каким-то таким пафосом, то есть если не замазывать углы никакие, то есть такой пафос и дерзновение.

Александр Антонюк: И понты…

Яков: Ну, пусть будет так, в какой-то степени.

Отец Алексей: А в чем у тебя служение состояло?

Яков: В общину, в которую попал, мне повезло очень: она была, если так весь протестантизм взять, с которым знаком был, – она была очень такая сбалансированная, то есть она уходила постепенно от харизматии, делались многие вещи по незнанию, искренне, как по-детски, какие-то, может быть, громкие молитвы, крики, еще что-то, потом это уходило постепенно.

Отец Алексей: Новое откровение приходило пастору…

Яков: Да, он понимал, то есть он к чему-то приходил, что все-таки это, наверное, не нужно, он от этого уходил, оставлял потом. И все ближе и ближе мы, не зная того, подходили к традиции вообще, но это было на интуиции просто, все это велось не какими-то знакомствами с кем-то, а именно интуицией, наверно, все-таки, или чувством, что как-то не то, что-то не так.

Отец Алексей: То есть он был, как ты говоришь, не оголтелый холерик?

Яков: Нет, у него вначале это было, но потом он ушел от этого. А в других общинах, потому что было общение со многими другими – там это все продолжалось, где-то нарастало, наоборот, и эта волна такого всплеска была: сто человек, двести человек, триста человек, потом приходило, потом уже больше трехсот, – это такая была волна очень серьезная, как это называлось тогда – пробуждение. И казалось, что вот она, истина, вот этот рост, вот эта Пятидесятница, вот это откровение, вот все как у апостолов, в простоте сердца собирались по домам, читали Писание и так далее, и казалось, что все, это вот оно, мы нашли – это вот так было.

Александр Антонюк: И ты там как участвовал в этом движении?

Яков: В начале просто ходил, потом постепенно, когда окреп немножко, там домашние группы есть, их ведут люди, я с парнем с одним вел, он сейчас пастором церкви стал.

Отец Алексей: Как библейские беседы было?

Яков: Ну да, мы двое вели, готовились к ним. Там немножко по-другому, там получается проповедь в воскресение, и на эту тему потом ты уже с людьми сидишь, общаешься, и кто что понял, кто не понял, кто с чем согласен, не согласен – такие моменты

Отец Алексей: А как готовились к ним?

Яков: Ну, просто проповедь – то, что услышали, и потом помолишься, почитаешь и подумаешь, если какие-то мысли пришли, что нужно сказать или спросить – записываешь это. Пели также, там гитара, все такое, песни свои.

Александр Антонюк: Группа прославления…

Яков: Да, такие вещи.

Отец Алексей: А вдруг откровения были такие, что, в принципе, пастор не то говорит, и как бы ты новый пастор?

Яков: Нет, такого не было.

Отец Алексей: Почему это невозможно, у того пастора же было это возможно?

Яков: Ну да, было. Все-таки у нас было такое больше классическое, все шло потом к чему-то выверенному, то есть не просто каким-то дёрганьям, а именно то, что есть все-таки еще просто здравый смысл какой-то, и слава Богу, он был, и все это вместе как-то существовало в рамках приличия, и нормально это все было. Потом постепенно-постепенно уже у нас появилась даже критика других протестантов. Находясь внутри протестантизма, я увидел, что у нас уже этот градус критики к другим большой, это было объективно, потому что действительно, приезжает какой-то там проповедник-афроамериканец, начинает орать, деньги собирать, дергаться, какие-то такие делать вещи, которые ни в одни рамки не входят: люди бегут, экзальтации какие-то, какие-то исцеления. Но это уже это такие совсем неортодоксальные харизматы. Все это критиковалось, говорилось, что это неправильно, на проповедях в воскресенье. Ход служения какой: 30–40 минут музыка идёт, песни и так далее, потом молитва, и потом выходит проповедник и полтора часа говорит – иногда меньше, иногда больше, – и это каждое воскресенье идет в таком стиле. В принципе, любая протестантская община живет примерно такой жизнью.

Отец Алексей: А миссионеры, кто ходит по улицам – ты не ходил?

Яков: Ходили тоже. Я поехал потом в 2001 году учиться в протестантский библейский колледж, в 2002 его закончил. Он общий, потом второй год, если кто хотел на миссионера, уже учится, и потом его посылает пастором помогать кому-то в начале, а потом он остается, и его в общину переводят, если он там покажет себя, как-то проявит.

Александр Антонюк: А тебе нравилось твое служение?

Яков: В начале там просто учился, потом после этого вернулся в свой город и там начал служить в домашней группе этой. Да, мне нравилось, много знакомств было, как ты сегодня смеялся: чудеса там всякие, то есть происходило это. Бог же на молитвы отвечает, если человек даже вне находится.

Александр Антонюк: Просто я сегодня передал один вопрос от пятидесятника, который склоняется к тому, чтобы принять православие, но сомневается и говорит: как же так, ну почему я должен переходить, если у меня есть любимая община, и я вижу, как в нашей общине очень сильно действует Бог, прямо там исцеления – он мне привел какие-то примеры, чудеса. Что ты можешь сказать? Ему привет можно передать – может, он нас смотрит, не буду говорить, кто.

Яков: На этом большая концентрация вообще в протестантизме: на чудесах, на исцелениях. Но на самом деле, если только на этом полагать веру, то получается это такое, что Христос тоже ходил, исцелял, чудеса являл, и потом все кричали: «Распни!» – и с ним единицы остались. Есть другие чудеса, если где-то будут, там, колдуны какие-то, и что – за ними бежать теперь? Или я знаю людей, кто бросил пить, курить, у них семьи, дети, – и они абсолютно неверующие люди; есть люди, кто через ислам такие вещи делает, допустим; есть люди, кто начинает в спорт ударяться, в «русскую идею» какую-нибудь, – и что это теперь получается? Чудеса везде, и вот источник этих чудес просто важно понимать.

Александр Антонюк: Плюс еще такой момент, что Бог есть всех Творец, и даже мы знаем, что по молитвам святого православной Церкви Иоанна Кронштадтского и мусульмане исцелялись, и он просто для людей молился, то есть он обладал даром чудотворения, не глядя, можно сказать, на религию, Господь все равно, если к Нему обращаются и верят в это, то Он помогает.

Отец Алексей: То есть немного такой поверхностный, простой какой-то подход: эмоции такие, даже как бы чудеса там, исцеления, языки, а вот чтобы, узнать какой-то первоисточник, веру, как-то углубиться…

Яков: Это долгие годы идет все, и никто даже вопросом не задается.

Отец Алексей: А просто вот так вот есть, и это первая христианская община.

Александр Антонюк: Просто всех устраивает, видно. У нас Артём Григорян – он бывший свидетель Иеговы – говорит, что самая большая проблема всех сект и человека, который пришел в секту, и видимо тоже таких общин протестантских, что человек влюбляется в этих людей и в эту общину.

Яков: Есть такой момент, да

Александр Антонюк: То есть ты прошёл какой-то период.

Яков: Да, очень сильная человеческая привязанность, очень сильная. И потом ты даже не можешь критично смотреть на какие-то вещи, потому что ты очень близок с этими людьми. Они на самом деле для тебя сделали столько, помогли, когда у тебя был крах полный, деньгами даже помогали, и такими суммами, – для них это было жертвой большой. Ты не можешь переступить через эти вещи и сказать: все это ерунда, это неправда, и это не вера, и это не истина. Эти вещи очень долго мне мешали вообще к православию прийти, то есть мысли о том, что было же у меня искреннее чувство покаяния, было же у меня искреннее чувство вот этой веры и благодати в первые годы, ответы на молитвы, эти все вдохновения – это же все настоящее было, оставление грехов это же было, все это по-настоящему, и как теперь. Сомнения вот в этом моменте были. Я думаю, у многих протестантов те же самые мысли. Потому что первые годы, когда человек ходит, он не думает обо всех этих вещах, но протестантизм очень такой простой. Простой не в смысле простоты, а, так сказать, ну, так вот: «делай айн, делай цвай» – и это кольцо замыкается, проходит пять-шесть лет, а потом ты понимаешь, что ты все время ходишь по кругу, то есть нет глубины какой-то, нет какой-то высоты в этом. Просто покаялся – иди проповедуй; проповедовал – пришел, новые пришли, и пошел с новыми проповедовать, потом новых привели, – и вот все вокруг этого. И мы должны теперь жить и своей жизнью показывать – а как показывать? То есть вроде жить чисто, свято, но не получается же это все. До определенных рамок получается бросить пить, курить, – такие моменты; но бросают пить, курить не только верующие люди, кто уверовал, а есть другие какие-то моменты, которые не уходят вообще: гнев, злость, еще какие-то – то, что страстями уже в православии называется, с чем нужно бороться уже другими силами и средствами. А там абсолютный вакуум, там нет вообще этого: ни понимания, ни учения – ничего абсолютно. Поэтому у человека характер такой: ну, взорвусь, наору – да, это неправильно, покайся, помолись. А вот нельзя так. И я всегда читал, слушал проповеди, уже особенно в последние годы, и думал: пастор церкви говорит, что нельзя это делать, и всегда мысль такая: нельзя – да, а что делать, как нельзя? Я знаю, что нельзя жадным быть, но я жадный – и что: как нельзя, объясни мне, как нельзя? То, что нельзя, все знают: что и убивать нельзя, и то нельзя, и это нельзя, но все делают дальше это и в церкви, и не в церкви. И постоянно такое получается по Маяковскому: «Крошка сын к отцу пришел, и спросила кроха: “Что такое хорошо и что такое плохо?”» – и тебе объясняют: это хорошо, это плохо, хорошо, плохо, хорошо, плохо – и всё. А рецепт, как с этим быть, жить? – Молись. Как молиться? – Молись. А как молиться, то есть ну каждый молится, как он понимает? – От сердца молись, такой ответ.

Отец Алексей: То, что отец Александр Пермяков из Калининграда – наш друг, говорит: его постоянно протестанты приглашают для проведения таких бесед, лекций о страстях, как бороться со страстями – православного священника. Но он такой друг их, и как я понимаю, это очень хорошие люди. И один момент такой, что тяжело выйти, действительно, ты привыкаешь к людям. Люди действительно хорошие. Но что внутри? Само учение, во-первых, не разработано, нет глубины никакой, и оно в какой-то мере оторвано от реальности, от практики. Потому что как бороться со страстями, какое вероучение о страстях – ты говоришь, просто вот такое небольшое резюме.

(Окончание 1-й части следует)

(Окончание)

Александр Антонюк: И все-таки как развивалась твоя жизнь, что ты задумался о том, чтобы выйти из любимой общины?

Яков: Ну, я в любимой уже не был семь лет последних. Я переехал в Германию, ходил там в другую, я как будто бы вернулся в свою, которая была в самом начале. То есть опять тебя там азбуке учат как бы, там хорошие люди, но просто тащишь себя за шкирку и туда идешь. И постоянно была такая мысль: неужели это все, неужели вера в Бога она до конца, мне нужно досидеть на этой лавке здесь? Я уже не служил ни в каких домашних группах, нигде, потому что уже все это было настолько заезженным, одним и тем же казалось. Многие протестанты, услышав это, могут сказать: вот ты прекратил отдавать, поэтому остановилось движение, но это все глупости. Все, как я говорил, замыкается, в такую вот карусель закручивается, и одно и тоже получается, то есть «День сурка» немного в таких вещах. Семь лет ходил и думал об этом постоянно, на душе такое чувство тяжести какой-то, и думаю: «Ну, неужели вот так доживали все христиане жизнь, просто доползали там до небес и приходили?» – постоянно вот эта мысль была. У меня связь была с пастором, где я раньше был, и он в 2011–2012 годах начал читать православие, то есть изучать святых отцов – не так прямо постоянно и сильно, но нормально, то есть многие вещи он обдумал, вычитал. Это начало влиять на проповеди, но меня там не было, мне высылали аудио формат проповеди, я это слушал, и там пошли такие темы, допустим, что заученная молитва – это неплохо, это хорошо. К примеру, «Отче наш», еще что-то, «Символ веры» – очень важен «Символ веры», этого вообще нет в протестантизме. Он начал говорить об этом, о святых отцах, приводить примеры каких-то людей из православной церкви, как потом оказалось. То есть о них говорилось просто как о христианах первой церкви первых веков и т.д. И когда эти вещи такими небольшими дозировками попадали в душу, к сердцу, как-то все оживало в этот момент и становилось это очень приятно – не знаю, как объяснить. Я начал молиться «Отче наш», не крестился, ничего не делал такого по-православному, не пел ничего, просто говорил молитву. «Символ веры» читал, думал о нем. Но все равно, когда ты пятнадцать лет ходишь, то у тебя уже мозги заточены, ты уже видишь то, что ты привык видеть, и концентрируешься в тех вещах. Даже Библия – я ее мог раньше, как газету читать: 20 глав, 40 глав; сейчас я не могу ее так читать. Потому что читаешь святых отцов, после этого начинаешь читать Библию, три стиха прочитаешь, и у тебя все в голове начинает расширяться как-то, и ты в таком восторге, шоке и в приятном удивлении.

Александр Антонюк: Да, мы часто, когда читаем толкование уже после того, как обсудим текст все вместе, у нас тоже такой восторг – в хорошем смысле, и такое удивление от того, что как можно было за этим текстом так понять. Но мы верим, что Святой Дух именно дает святым людям, которые угождают реально, не своей гордыней или каким-то пафосом, как ты сказал; а вот даёт Святой Дух кротким сердцем людям и смиренным, Он дает знания и расширяет действительно смысл стиха библейского, и удивительные смыслы открываются. Это все, кто приходит, на опыте знают. Поэтому, конечно, библейское изучение нужно выстраивать тоже правильно, чтобы мы не сами, как нам взбредет в голову, перетолковали всю Библию.

Отец Алексей: Слово Бога может объяснить только Сам Бог. Этим людям Дух Святой, то есть Сам Бог объясняет и слова Писания. «Только Библия» – такой фейк.

Яков: Это ничего, сейчас я это понимаю.

Александр Антонюк: И что дальше, вот этот вопрос у тебя был, пастор начал?

Яков: Он начал это все читать, изучать. Я ему звонил, мы разговаривали на эти темы. В протестантизме вообще все разговоры часто такие эмоциональные какие-то. Есть типичные такие протестантские разговоры. Как-то мы с ним разговаривали, он был такой умиротворенный и спокойный в этот момент, что-то я ему рассказывал, что-то он мне говорил, но он больше молчал. И потом в конце мне сказал так интересно: «О, Яша, Яша, знаешь, у меня вообще такие сомнения насчет адекватности протестантизма – то ли это вообще, что мы думаем?» Когда он это сказал, меня как обожгло внутри, я как-то испугался того, что он сказал. Как так, это же наше основание, это же Мартин Лютер, Реформация, это вера… Но уважение было к этому человеку, и я понимал, что он говорит то, что не просто в голову взбрело – он думал об этом. Это напугало и в то же время заняло какое-то место маленькое в душе, как щелчок такой произошёл где-то внутри, стрессовая ситуация такая, и ты как бы входишь в это, внутри тебя уже сомнение какое-то зародилось. И потом дальше ты ходишь и видишь все эти вещи, которые действительно не соответствуют – раз за разом. Дальше мы общались периодически, и он больше и больше во всем этом где-то полтора года был, потом он перестал, в жизни обстоятельства появились другие, то есть у него занятость большая в связи с административными делами разными – это я так думаю, я не знаю причины, это мне кажется так, потому что у него появилось много других дел, которыми он был нагружен, и…

Отец Алексей: Перестал думать на такие богословские темы.

Яков: Да. Потом появились разные моменты такие политические – Украина и все остальные, майданы – это же все общество сотрясло русскоязычное, и это же тоже, с одной стороны, отвлекает очень сильно. Можно с утра до вечера новости читать, смотреть, пропитываться этими вещами и переживать даже искренне за все это, но ты ничего решить не можешь, сделать не можешь, но это тебя отвлекает от самого главного, как я понимаю.

Александр Антонюк: И что, вот в каком ключе? Мы знаем, что на майдане имели влияние многие религиозные организации разные – в основном там греко-католики, униаты, секты разные там все стояли.

Яков: И протестанты также многие за это были. Вообще, майдан и не майдан, и даже не хочу там что-то называть добром или злом, пусть Бог все судит, но суть не в этом. Суть в том, что без разницы, чем ты увлечешься, даже если это будут самые чистые и правильные вещи – такие, как дети, жена – ты будешь там бесконечно занят и не можешь прийти в храм, увлечен своими, там, двенадцатью детьми (я возьму сразу самый высокий пример, не майдан какой-то, где непонятно что, а именно какой-то такой момент, как семья) что у людей самое такое: семья, дети, помогать, там, своим родителям пожилым и так далее. Но если человек даже эти все вещи будет делать и уйдет от истины, Христос сказал о таких людях, что кто не берет креста и не идет, кто не оставит ради Меня, то есть не может и все – это без разницы, что явится причиной твоей занятости: майдан, не майдан, левые или правые, Америка, еще кто-то – без разницы.

Отец Алексей: У тебя такой переход произошел все-таки в какой-то мере под влиянием этого пастора?

Яков: Не только. Это были только первые крупицы от него, которые чувствовались, что в них есть что-то. Потом я еще долгое время ходил, но он ушёл от этих вещей, и я не мог найти для себя в этом, и пришел такой кризис, полностью пустота такая, что ты не знаешь, что теперь делать вообще. Ты всем этим жил, а теперь ничего нет. Постоянно шел какой-то такой переход из одного в другое, и все время это было лучше до того момента, как я уехал, но я, уехав, все-таки имея те отношения дальше, уже потом к каким-то православным основам, все-таки был какое-то время луч надежды, а тут все это обрывается, не у кого и нечего спросить, не с кем оговорить, и полностью такое потрясение было очень серьезное. Я уезжал на это время назад в Казахстан, тут я вернулся Германию, и вообще не знал, что делать, идти не хотел туда, куда ходил – к протестантам, потому что там не было ничего плохого, но я не мог уже этим жить просто, и все. И тут я вспомнил, что слушал как-то месяц или два назад священника Андрея Ткачёва – диспут с протестантами у него был, там в Ютубе есть файл один, там даже видео нет, просто картинка, и идет аудио формат больше двух часов. Я послушал, и я был согласен с ним и не согласен с теми – там много протестантских пасторов сидело, которые с ним дискутировали, он один был, а их было человек там 30–50 может и они его спрашивали, ему что-то говорили. И я, слушая их и слушая его, понимал, что мне больше с ним по пути, но я думал: «Как же так, такой умный человек – и православный!» – такие мысли были, то есть накатанность в голове просто такая. Еще один момент был, который тоже повлиял: я как-то сел и начал читать историю Церкви, I век, II век, III век – в интернете просто все это скачивал, читал-читал, все века так читал и думаю: «Интересные христиане такие, как будто я не христианин» – мысль такая тоже была. Но тогда я не мог еще все связать с православием, с кем-то еще, и потом вот этот сумбур. И тут я начал думать: а получается католики, православные и протестанты. Протестантов я увидел в диспутах с православными, и сам видел изнутри уже, плюс православные доказывали, действительно, очень много таких вещей, которые не соответствуют никак. Нет согласия ни по одному богословскому вопросу в протестантизме, каждый кто как хочет: Христос Бог – человек один говорит; другой говорит только Человек; третий – только Бог и так далее. Это только что касательно фигуры Христа. Плюс о Духе Святом, о других вопросах, о спасении, еще о каких-то вещах. И плюс может в одной общине даже какое-то убеждение меняться, в течение десяти лет 3–4 раза появляется новое какое-нибудь откровение: вот мы движемся, сейчас у нас какое-то видение Моисея, какое-то еще, что-то там из Ветхого Завета какие-то вещи берутся, но очень как-то все странно и непонятно. Не по душе это все было. И потом начал читать о Церкви. Начал читать о католиках, увидел три вот этих вопроса: непогрешимость папы Римского; потом вопрос филиокве есть; и вопрос о непорочном зачатии Девы Марии. Это основные, плюс еще потом это такие базовые заблуждения, которые в католицизме, которые критиковала православная церковь еще тех веков. Я увидел, что это ни в какие рамки не попадало, а потом еще я начал думать: постой, если Мартин Лютер боролся с католиками, то получается против всего этого, о чем говорили православные за много-много веков католикам, что это неправильно: была католическая и православная церковь, не было никаких протестантов еще. И православная церковь, дискутируя с католиками, говорит: у вас это заблуждение, это заблуждение, это заблуждение, это никак нельзя. Потом они говорят: нет, это наше – и происходит этот раскол, и внутри католицизма появляется Мартин Лютер. И Мартин Лютер начинает уже через много-много лет начинает критиковать еще больше какие-то заблуждения, которые выросли уже на этих ересях и заблуждениях. Я потом сижу и думаю: так само существование протестантизма доказывает правоту православия – такой парадокс просто. Сижу и думаю: получается, здесь я уже был – здесь не то; а тут и те, и эти сказали католикам, что это не так и поворачивайся сюда – остаётся только одно. Очень много вопросов: иконы, мощи, вопросов тысячи. Потом слушал всякие диспуты протестантов с православными; православных с католиками, и все время в душе было согласие с православными. Потом решился первый раз пойти в православный храм в Берлине, собрался, туда пошел, пришел, было много вообще непонятного, когда пели, мне понравилось, в общем, такое смятение: то нравится, то не нравится, то что-то боишься, то радуешься, какое-то такое непонятное чувство было. Это было год назад. И постояв, посмотрев, думаю, неужели: как-то так сложно, как-то попроще, к людям – вот такие мысли были, как-то это все сложно. Потом, слава Богу, вышел священник на проповедь, она была такая короткая, 20 минут.

Отец Алексей: 20 минут – короткая…

Александр Антонюк: Ну, после полутора часов…

Яков: Ну да, но она была такая, в ней было много жизни, сути и всего. И потом дальше, домой приходя, читал какие-то вещи о православии и ходил в храм. Захотел на третий раз – никто там не подходит ни к кому, как в протестантизме подходят сразу: пойдем туда, почитаем, поговорим, помолимся, еще что-то; проблемы? – все решим. Люди искренне делают на самом деле это все – и я делаю, и буду делать

Александр Антонюк: Это правильно, на самом деле мы тоже так делаем.

Яков: Я пришел, вижу, что там никто не нужен, как мне показалось, то есть все как-то сконцентрированы на том, что там в алтаре происходит. Потом я подошел к одному, в одежде такой, – не священник, диакон. Я подошел к нему и говорю: «А как можно с кем-то поговорить, у меня вопросы». Он говорит: «А что ты хочешь, с кем ты хочешь поговорить?» Я говорю: «Я протестант, сейчас хожу, хочу понять, как-то уже склоняюсь к каким-то вещам». Он говорит: «Ну, у вас же все просто там, все вы там побеждаете, как бы живете такими вещами, верой, и зачем тебе вот это все? Это здесь я отсюда до двери к выходу иду и двадцать раз согрешить могу, и понимаю это, а вы же в победах, в прорывах, ты подумай, может, тебе это…» – ну, как-то так. Я на него посмотрел, говорю: «Ну, может, где-то дома, с кем-то как-то…» Он говорит: «а кто тебя домой пустит, вдруг ты украдешь?»

Александр Антонюк: Юморист какой попался…

Яков: Да, он говорит: «Вот, ходи сюда и, если Господь имеет на тебя какие-то виды…» – он как-то так сказал, попроще, конечно, но в общем, он говорит: «Вот, в храм ходи. Если это тебе нужно, если ты искренен и веруешь, то ты найдешь. Если нет – никакие чаи не помогут, ничего». То есть это был такой облом, в общем. Я потом как-то испугался: подходить я больше ни к кому не буду.

Отец Алексей: Это надо какую-то методичку, рекомендации по приему протестантов в церкви, если человек пришел и говорит: я был там-то или там-то, подскажите.

Александр Антонюк: Кстати, я был тут на собрании миссионерской комиссии Москвы, и там как раз в методичке один из пунктов миссионерской работы миссионера заключается в том, чтобы консультировать бабушек-свечниц и всех, кто служит в храме, в общем, их нужно воспитывать, чтобы правильно принимать людей, которые приходят.

Отец Александр: Ну, это правильно, с одной стороны, он так все рассказал. Можно было бы тоже рассказать вначале про какие-то отличия: что такое православие, что такое протестантизм.

Александр Антонюк: Конечно, беседу надо обязательно проводить, хотя часто мы сталкиваемся с такими даже более худшими вариантами, чем у тебя, и это выходит, что такой некий тест на решимость.

Яков: Да, оно в какой-то степени было немножко, таким, шоком, а с другой стороны, каким-то таким, что не будет тебя кто-то гладить. То есть это еще одно для меня было доказательство, у меня в принципе сейчас нет ни общинности, никаких общений с православными, ничего практически. Если взять мою протестантскую жизнь и православную, я сейчас в убытке в полном, по-человечески как бы и не выгодно мне это сейчас, ходить было бы ради чего, если это только было бы общение – нет, православие меня не увлекло. Какими-то разговорами – нет; каким-то чаем – нет; какими-то знакомствами – нет, ничего нет. Никто не помогает, я даже пришел и мне сказали: хочешь – ходи, хочешь – не ходи, вот Бог, вот порог. Это не показатель, что это правильно. Но я хочу сказать про причину – что нет причины мне сейчас там было оставаться, если кто-то думает, наверное, там, поговорили ласково, чаю налили – никто не убеждал, наоборот говорили, до сих пор я никаких чаев не видел. Начал, в общем, так похаживать, но не крестился, стоял как вкопанный, не молился, смотрел. И начало трогать очень сильно. У меня все какими-то такими немножко шоковыми стрессовыми ситуациями происходило: первая, когда пастор той церкви, куда я ходил, сказал, что сомневается в адекватности протестантизма, такой щелчок произошел; потом, когда я Ткачёва услышал, к примеру, опять что-то такое щелкнуло; потом в православной церкви когда стоял, я услышал там такие слова: «Возлюбим друг друга, да единомыслием исповемы!» – такой момент. Это было так как-то аж до слёз трогательно, и причем это все говорилось в покое, это так сказано было, я даже передать не могу. Потом момент, когда на колени все вся церковь вставала в храме – в момент перед причастием. Это тоже было настолько трогательно, я видел, что никто никого к этому не призывает и никто ничего не говорит, и это делают люди просто все – 350–400 человек становятся на колени, то есть такие моменты очень касались, сильно трогали сердце. Потом проповеди – опять же выходил священник вот этот, он так проповедовал, в нем не было этих эмоций каких-то, и очень бесстрастно так. Мы потом уже познакомились с этим священником, там вообще горы спокойствия, мира какого-то – ну, невероятный человек такой. У него причина взрываться каждые три минуты есть, то есть его доставали при нас – стояли люди, которые вообще ничего не понимают, привезли детей крестить, вообще они не прихожане, его дергали все там налево-направо, и он так со всеми так разговаривал, я видел, и это меня удивляло, как у него терпения хватает на все это. Потом я подошел и спросил насчет крещения уже к диакону другому. И произошел такой тоже немножко стрессовый момент для меня. Я ему говорю: вот так и так, я протестант бывший – ну не бывший еще протестант, но хожу сейчас сюда, я не крещен, я не был на исповеди, я не делаю всего того, что делают православные, но мне это все нравится, я хочу как-то узнать о крещении, поговорить со священником и так далее. И он говорит: крещение проходит по таким-то дням, там что-то еще сказал, и потом мне говорит: «Но ты ничего не говори своим родным – в плане не говори, что ходишь, все нормально, но никого не убеждай, ни с кем ни о чем не спорь, просто молчи, ничего не говори, не надо им это, и просто будь образцом спокойствия, смирения, доброты, таких простых вещей – кротости, терпения, и Бог все устроит». Я такой стою, слушаю, ну, думаю, хорошо. И когда я уходил, он меня взял вот так за плечо и в лоб поцеловал – он, такой большой дядька с бородой с такой, и вот он меня поцеловал в лоб, и я вообще не понял, что произошло. Я вышел из храма иду, у меня вот так все плывет. Вроде бы что там произошло – ничего. Не сказано было никаких суперслов, но чувствовалась такая благодать, легкость какая-то, то есть до слез просто это были какие-то чувства такие непередаваемые.

(Окончание следует)

https://azbyka.ru/way/put-jakova-iz-protestantizma-v-pravoslavie/

Путь Якова. Из протестантизма в православие

(https://i.ytimg.com/vi/Bq6aztBBkZ4/maxresdefault.jpg)

Часть 2

См.видео по нижеприведённой ссылке:

https://www.youtube.com/watch?v=Bq6aztBBkZ4

Яков: В продолжение: я потом увидел, как там целуют священнику руку, к примеру, еще что-то люди делают. И у меня каждый раз, я, когда видел какие-то такие моменты, прямо в голове приходило понимание, почему это происходит, когда передавались, допустим – я не знаю, как это называется, – вот эти два подсвечника, на одном две свечи стоят, на другом три.

Отец Алексей: Дикирий и трикирий.

Яков: Да, то есть когда передают и он целует руку, потом назад передают, и вот это все происходит. Я понял, что можно действительно просто сунуть и быстро, а делаешь вот это все так, это именно так и должно быть, и никак иначе. Потому что можно резко как-то передать им, или уронить, или еще что-то, но настолько это все было для меня, и я понимал, что да, только так и надо делать. То есть когда стоял в храме, видел все эти моменты, маленькие нюансы, все это все поражало, насколько это мудро, как насколько это правильно, насколько это истинно, насколько это вообще и трогательно, и не знаю даже, что еще сказать. И потом все дальше шло, шло, шло…

Александр Антонюк: Ты еще говорил, что смотрел с Игорем Капрановым передачу.

Яков: Да, это тоже один из моментов стрессовой ситуации такой, которая пошла на пользу перед тем, когда я уже начал ходить первый раз, второй раз. Я посмотрел с Игорем Капрановым передачу.

Александр Антонюк: Ты его откуда знал?

Яков: Я знал его, он известный музыкант, в «металлических кругах» страны его все знают, я музыкой занимался тоже, знал о нем очень хорошо, кто он, что он, чем он занимался, звезда нашей страны. И когда я увидел с ним передачу со священником – отец Георгий, по-моему, там беседа была «Путь к Богу»,– и он рассказывал какие-то вещи. Я слушал, со всем согласен был, все нормально, и он в один момент говорит: у протестантов нет благодати Божией. Он просто даже там не о протестантах говорил, а просто что-то о благодати зашел разговор, и он как пример просто это привел. Там сутью беседы даже не протестантизм был, и он просто как пример привел мимоходом. Я, когда это услышал, у меня опять так в душе что-то щелкнуло такое – и несогласие, и в то же время какой-то вопрос большой. Я ему написал тогда, я его нашел там в интернете, написал, объяснил, кто я, что я, вкратце, и спросил: «Почему ты так сказал, что нет благодати?» Он мне ответил, но мне конкретно не ответил так: нет благодати, потому что… – и выучи это наизусть! Потому что в православии это как-то интересно: иногда человек молчит, и ты ответ получаешь, или иногда человек говорит немножко будто бы что-то другое, и ты понимаешь, что он говорит то, что нужно. Часто я такие моменты встречал, и Игорь, в том числе, тоже сказал что-то мне. Кстати, после этого ты меня нашёл в интернете.

Александр Антонюк: Знаешь, почему? Я открою тебе маленький секрет. У нас просто есть «беседка» общинная. Игорь туда иногда что-нибудь скидывает и говорит: вот парень, помолитесь за него, потому что он ищет истину. Просто не только у протестантов есть «беседки» ВКонтакте о молитвах, и ты же там тоже теперь есть. А я ездил в Германию, и меня сразу заинтересовало, и я тебя добавил в друзья, но ты ничего не написал. Почему я про дреды сказал: это был конец августа, я только приехал от отца Станислава из Петрозаводска, и он только что крестил в Онеге растамана с дредами – прямо в Онеге, полным погружением, все как надо. Я выкладываю эту фотографию, и ты пишешь уже внизу: «А где можно познакомиться с этим священником?» Ты, наверно, тоже смотрел «Путь к Богу»?

Яков: Я посмотрел отца Станислава – он был протестантом, таким служителем активным

Александр Антонюк: Да, и потом уже с ним по скайпу…

Яков: Через тебя, ты сказал: «Да, конечно, можно». Я думаю: «Как так, человек там на экране и можно с ним поговорить». Я тут зашел вроде в храм, и дьякон меня отправил домой.

Отец Алексей: Известные люди тебя приняли – Игорь, например.

Яков: Да, Игорь (кстати, спасибо!) очень уделил время, и не так наотмашь что-то сказал, то есть видно было, что он думал об этом, на некоторые вопросы он отвечал с паузами. Потом я его просил впоследствии англоязычные какие-то видеоматериалы православные, которые можно отправить, потому что у меня есть родственники, кто не говорит на русском, а на английском говорят.

Отец Алексей: Все это он скидывает в такую беседу, наш чат. Еще у нас отдельная беседа – там просто помолиться, и кроме того, еще в храме здесь проходят как раз молебны о заблудших, в том числе ты там тоже был вписан.

Александр Антонюк: Мы о тебе молились.

Яков: Слава Богу. Я чувствовал.

Отец Алексей: Там вообще много людей встречаем.

Александр Антонюк: Кстати, у меня сейчас мысль возникла. Ты говоришь о том, что кто-то молчит, а ты ответ получаешь, или кто-то говорит о другом, а ты все равно получаешь ответ. Мы изучаем много апологетических материалов, миссионерских материалов – материалов, помогают отстоять правильность православия, истинность, но не все же в церкви это изучают. Не все знают, как правильно встретить человека; не все знают, как правильно ответить на ту или иную задачу миссионерскую. Но Господь же действует независимо от наших знаний. Получается, что все равно Бог действует через людей – и через священников, и через мирян, то есть это действительно, слава Богу, что так. Ну и что дальше, вот ты начал уже общаться с отцом Станиславом?

Яков: Да, и начал спрашивать его. Потому что прихожу в храм – не у кого, нечего спросить. Все по-разному: смотрю там одна женщина все время постоянно входит без платка, к примеру, в штанах дрейфует по всей церкви, везде первая без очереди залезть может как-то, когда другие могут смиренно стоять, всех пропускать, в платочке, и непонятно – то есть и то можно, и это можно – как это? И много вопросов – не то, что там платок, не платок, это для меня не важно было, но это как пример, просто маленький пример. Много было вопросов – там икон очень много, там десятки и десятки, семьдесят, может сто, не знаю, сколько их там, и много вопросов очень было. Приходилось домой приходить, читать, что-то у тебя спрашивал. Потом я познакомился с одним парнем в церкви – Игорь его зовут, – сам я к нему подошел, и он говорит: «Да, вот у нас так, никто ни к кому не подходит». Еще такая тонкость – это собор центральный, и там получается очень большое такое постоянно скопление людей, постоянно на крещение детей привозят, венчания происходят, это такой экспресс, в общем, как экспресс-храм такой, в котором происходит все быстро. Потом, когда я уже попал в другой храм, там было все уже более общинно – не совсем по-другому, литургия была одинакова абсолютно, но общинная жизнь была более такая, то есть вместе люди время проводили, общались, вопросы задавали – интересно. Потом, что меня поразило – что в каждом православном храме все одинаково. Что, литургия, допустим, не говоря даже о русских, обо всех, там, общинах, которые, там, в церквях, храмах, которые находятся в Берлине – там у всех происходит все одинаково. Есть, как правило, определенные рамки, за которые не выходят церковь, и в зарубежных церквях православных то же самое, и это поражало – как так? Потом все время вспоминал место, по-моему, 17‑я глава Евангелия от Иоанна, где последняя молитва Христа, не считая Гефсиманской, где Он просил о единстве у Отца, и это такая молитва трогательная, она очень длинная сравнительно с другими, и там очень много таких слов, где он говорит: «прошу, чтобы Ты сохранил, да будут все едины, как и мы едины», – и многократно эти слова повторял. Это такая слезная какая-то молитва такая, просто отчаяние в ней какое-то есть, именно из-за тех, кто остается – за апостолов, и так далее, и за церковь в общем. И вопрос такой был: если Христос молился о единстве, то это единство либо должно быть где-то в общем, либо если его нет, то для нас это должно быть очень важным вопросом – для каждого христианина, то есть прямое желание Христа – единство. И если мы живем и нам все равно, к примеру, есть это единство, нет этого единства – значит, нам не важны эти слова, которые сказал Христос. И я принял решение: у меня двое детей, дети тоже не крещены, и я понимал, как важно их крестить. Когда о крещении, кстати, много читал, тоже увидел эти дыры, на которые протестантизм опирается, то есть там говорят о том, что крестить детей нельзя, к примеру. И у святых отцов написано, они даже настаивают на том, что ты можешь Богу пообещать – ты пришел, принес свое тело, труп свой духовный бросил: вот, я Тебе обещаю. Наоборот, это даже нельзя обещать ничего, нужно только просить, вся наша жизнь – это просьба как маленького ребенка: спаси и сохрани, Господи, помилуй, прими, и так далее. Действительно, в этом суть, истинность, и это и плюс это все сочеталось не только с сегодняшним, тем что видим мы в православии, а с тем, что было всегда. Были, конечно, в веках, кто-то там во взрослом возрасте тоже принимал крещение, были такие примеры, но это все-таки исключения были. И потом было принято решение. Жена на все это со стороны смотрела, она уже тоже видела в протестантизме все эти несоответствия, но она просто в режиме ожидания была, не мешала, не помогала, но поддерживала, в целом. Потом я говорю: «Всё, надо креститься». А она сама-то крещена была в 12 лет в Ростове, а я нет. Я ей даже как-то шуткой говорил: «Ты мне говоришь – подумай или еще что-то, сама-то ты крещена, а я думать должен!» И плюс очень большие сомнения: я начал думать о том, что как же, если получается причастие, идет претворение хлеба в Тело, вино в Кровь, и это делается священником, который рукоположен и так далее и так далее – там столько должно быть соответствий; а у нас ни одного из них в протестантизме нет, – то получается, это возможно не Тело и не Кровь?.. И так по каждому вопросу. И ты думаешь: а как же, если все это не истина, а даже пусть это рядом с истиной, но не истина, а как же? Потом вот эти места ты вообще не видишь в Писании о том, что кто не будет пить Крови, есть Тело, тот не имеет ничего со Мной в Царствии Небесном, а ты не видишь этого просто. Как и не видишь у Луки в первой главе, что «будут ублажать Меня все народы» – как ублажать? А мы не ублажаем, то есть мы не все народы, что ли, или какие-то мы другие народы, если уже говорить только о Писании. Или, к примеру, когда я увидел, что нет молитвы Христу в Библии, а всех протестанты молятся Христу. Как же вы говорите, что «только Писание»? В Писании нет молитвы Христу. Просьба к Нему, когда Он был жив на земле как Богочеловек, есть, просьба к Нему, когда Его уже нет, то есть даже Сам Христос, уча, говорил: «Отче наш», Он не говорил никогда «молитесь Мне». И в Библии нигде нет молитвы к Христу, а вот все молятся. Когда я начал изучать, увидел, что это было в православии, то есть православие сказало: да, так можно и нужно молиться. То есть мы часть берем, получается, от православия какую-то, говорим: да, это хорошо, а вот это нам не надо. Тогда уже надо как-то разбираться по сути. И, в общем, потом получилось так, что принял крещение, дети приняли крещение, жена присутствовала при всем этом. Потом ты мне говорил: «Причастие – это такое!» Ты мне все время это говорил, я так всего ожидал, я не знал, что и как, думал, меня там вообще раздавит.

Александр Антонюк: У всех по-разному.

Яков: Ты мне все время об этом так говорил, но у меня ничего не произошло. И я понимаю, что ты не говорил, что там должно что-то произойти, но просто для тебя все время это было такое что-то. Я ожидал, и вот наконец я пришел на исповедь – вернее, тогда после крещения не было исповеди, потому что ты после крещения можешь принимать причастие. То есть там до крещения там проходит же вот это все – ты отрекаешься от грехов, от всего. И я принял первый раз причастие после крещения – ничего как бы такого не было, все обычно, пошел домой. Постепенно, когда второй, третий, четвертый раз, уже приходило осознание радости, и вернулись все эти чувства – и даже большие чувства. Я забыл сказать очень важный момент. Когда ты в протестантизме покаялся, получается, первое время у тебя паруса такие, ты летишь на них и тебе радостно все, и это идет год, может два, меньше. И потом ты должен делать – проповедовать, что-то там дальше делать, но этих чувств нет, они просто уходят, и все, и я тоже думал, почему.

(Продолжение следует)

(Продолжение 2-й части)

Александр Антонюк: Как влюбленность.

Яков: Да, да. И я думаю: «Почему, у меня же была эта благодать, эта радость, вот это все?» И потом я нашел опять ответ в православии, что есть благодать, которая действует за порогом храма – это называется благодать оглашенных, призывающая благодать, когда Божие слово говорится вне храма и люди переживают эту благодать. Но она призывающая, и поэтому – это замкнутое кольцо: покаялся, побежал проповедовать, покаялся, побежал проповедовать, за эти рамки ничего не выходит в протестантизме. Потому что только там, а все, что вне – начинают сразу какие-то появляться еретические учения и так далее. А в православии то, что восхитило и удивило, что благодать это и есть не просто после того, как ты пришел первый раз, второй, пятый, десятый, а что она есть постоянно. Ты приходишь, прикасаешься к этим вещам, исповедуешься, причащаешься, приходишь в храм на литургию и так далее, и это тебя питает, восхищает. А потом жена тоже решилась и пришла на исповедь и тоже причастилась первый раз. Теперь желания никакого нет ходить туда, куда ходил последние семь лет, к примеру, никогда не было мысли, что я что-то не так сделал. И когда какие-то происходят разговоры – я очень много людей знаю – они как-то пытаются что-то сказать: там то не так, это не так, или начинают спорить, и я понимаю, что они мне говорят: вот это твое мнение. Я говорю: в том то и дело, что это не мое мнение вообще, это не мнение даже того священника, куда я сейчас хожу – это мнение отцов, это мнение Церкви за всю историю. Это не священник – мне вообще священник ничего толком не сказал, и вот этого понять люди не могут. Я заметил, что сатана, дьявол путает людей. Допустим, у кого-то такое в голове, что православие – это сразу русская церковь, а русские – это какие-то люди такие; видят какие-то проблемы в России – вот почему если там истинность православия, так живут русские, к примеру, или посмотрите здесь, на Западе. К примеру, такие причины есть, но люди не понимают того, не думают о том, что православие в Русь пришло в Х веке, к примеру, и до этого десять веков в России его не было, но оно было где-то до этого, а потом оно пришло и в Россию. Когда в России начинаешь изучать историю, там столько всего – это просто восхищает и поражает. Много таких нюансов, на которые люди ловятся. Или какие-то читают СМИ, допустим, в которых, например, критикуется Церковь православная, или, там, часы Патриарха – я это уже тысячу раз слышал, когда еще был протестантом. Кстати, насчет этого момента я бы хотел просто такой пример привести. Я это услышал в одной передаче. Есть один такой протестантский проповедник Александр Шевченко, интересная передача была о православии и протестантизме. Сидело два протестанта и говорили о истинности, все-таки православие или протестантизм, странно немного. Но суть не в этом, в общем, интересная такая была беседа у них. И вот этот Александр Шевченко, протестантский пастор, все-таки как-то о православии говорит, думая, что он говорит. А второй – это «Остапа понесло», и он там расчесывал налево-направо, что всем нужно прийти к нам, протестантами стать, и тогда спасутся православные. Он говорит: «Вот вы посмотрите!» И тоже какие-то примеры приводились насчет денег каких-то, или вот этот пример с часами за 30 тысяч евро. Александр Шевченко – протестант известный, говорит другому известному протестанту: «Ну, как же, вот к нам приезжал один американец проповедник на Украину, и у него одно служение стоит 60 тысяч долларов». Американец очень известный, его знают все протестанты, он провел пять служений за два дня, собрал 300 тысяч долларов на Украине с украинцев и улетел назад. И когда я спросил этого пастора: «Как же со своих людей эти деньги собрал»? Он говорит: «Мы были так благословлены, что если бы это произошло еще раз, мы были бы только рады ему, снова бы пожертвовали, собрали бы эти деньги, представляешь? То есть с одной стороны, смущают часы Патриарха за 30 тысяч евро, подарок, и плюс сравнить Патриарха, к примеру, который вхож во все дворы власть имеющих», и так далее, и сравнить какого-то американского проповедника, и он собирает в 10 раз больше за два дня – и это никого не смущает. Пусть каждый протестант подумает об этом. То есть мы же как бы одно получается кольцо протестантское, это все наше, и вот в нашем есть такие люди, и прежде чем критиковать кого-то, посмотреть на это все внутри, что у тебя под носом, и ты не видишь. И вот эта критика – она должна быть немножко, такая, самокритичная, и тогда все немножко уляжется.

Александр Антонюк: Тебе вообще сложно было воцерковляться, всякие молитвы утром-вечером? Я так понимаю, что протестанты часто приходят в православие и понимают, что надо много чего еще делать, над собой трудиться – та же борьба со страстями.

Яков: Когда я ознакомился с Игорем (один брат из церкви Берлинской православной) и он начал: так, вот тебе нужен молитвослов, ты должен вот так, вот так, он начал мне помогать, и там есть правило молитвенное такое утреннее и вечерние. Я купил молитвослов, по его совету мы выбрали, и получается там 40 страниц утренние молитвы и 30 вечерние.

Отец Алексей: Смотря какой формат. Выходит 10–12-15 минут.

Яков: Ну, неважно, сколько, у меня больше почему-то. И когда я первый раз беру молитвослов православный, думаю: да не проблема, чтобы помолиться! Я молился 15 лет и от сердца, и так, и вот так, думаю: и помолюсь, ничто мне смутить не может. И вот только так подумал, начал молиться, читать вот это все, дошел до одного места, которое я понял, что я не могу прочитать. Я сейчас не могу вспомнить, к сожалению, дословный смысл не могу вспомнить, но там было что-то такое, просьба о том, что если нужно, то Ты можешь там делать со мной, как Тебе угодно – такие слова, я примерно говорю. И потом, допустим, «по воле Твоей», потом что семя тли во мне есть, что я грешный, что недостоин ничего, или хочу, или не хочу, спаси меня – вот такие слова. Когда начал молиться по молитвослову, что в них включено вот это все, и эти слова очень поражали. Когда я первый раз прочитал утреннюю молитву и потом вечернюю, было такое чувство, что я 15 лет назад, как говорят в протестантизме «я молюсь от сердца», от своего сердца я так не мог молиться глубоко, сильно, это несоизмеримо абсолютно, как я молился. Конечно, у других протестантов может какие-то там глубокие и сильные молитвы; но как я молился, и как было в этом молитвослове, это было небо и земля – и по мотивам, и по посылу, и вообще – это другие абсолютно молитвы, это как будто бы ты не молился вообще никогда, когда ты начинаешь это читать, думать еще об этом, это трогательно, в общем.

Отец Алексей: А что еще открыл? Я понял, что святых отцов.

Яков: Да. Потом я как-то нашел аудиокнигу, по-моему, это Исаак Сирин был, есть такой преподобный. Думаю, сейчас я по обыкновению включу, и буду просто слушать аудиокнигу как радио. Включаю, проходит два предложения – я на паузу ставлю, думаю: надо записать, беру тетрадь и записываю эти два предложения. Я еще включил на ноутбуке какие-то картины, к телевизору подключил и ходить нужно было. Думаю, сейчас еще какая-нибудь мысль будет хорошая через минут 20, я запишу. Я пошел, паузу отжал, до дивана назад дошел с ручкой – пошел назад, опять на паузу ставлю, назад проматываю и начинаю писать. И это все вот проговаривалось там диктором, то есть в аудио формате, я просто понял, что нужно записывать всё.

Александр Антонюк: Теперь у тебя есть рукописный вариант…

Яков: Нет, нет, я потом просто понял, что я это не смогу переварить всё и прослушать, как я думал. Я послушал минут пять или семь, писал, писал, писал, потом понял, что все нужно, это невозможно, просто невозможно. Потом начал спрашивать: а какие книги, что можно читать? Мне сказали: вот такие и такие есть. Я говорю: а какие самые хорошие? Мне сказали: вот эти. Когда я пришел их покупать, мне сказали: тебе как-то многовато это будет все. Там «Лествица» была, разные, но я купил все равно, не послушал никого, купил на будущее. Потом я понял, что это я на будущее купил, когда открыл и начал читать. Не то, что оно все понятно, но ты просто не можешь читать это как газету, то есть это не идет так, ты просто останавливаешься. Потом я купил и прочитал Феофана Затворника немного, и Иоанна Кронштадтского. Я несколько книг Иоанна Кронштадтского купил и начал читать, и из этих книг тоже выписывал, подчеркивал. Потом я увидел отношение вообще к протестантам отцов Церкви. Они вообще не миловали никого, не было никаких огибаний углов, там все напрямую говорилось прямым текстом, и многие вещи, о которых они писали, я увидел, что это так и есть – и о Лютере, и первых протестантах, обо всех этих моментах, это все было настолько явно и понятно. И потом опять же они писали какие-то свои вещи, то есть это удивляло очень сильно, поражала вся глубина и насколько это все невероятно. Начал это все читать, потом Библию начал читать с этим всем вместе.

Отец Алексей: Библию ты не переставал читать?

Яков: Нет, не перестал, но читать меньше стал, потому что я не могу ее сейчас так читать, как раньше. Читаю, да, но в начале, когда я пришел только в протестантизм, я много читал. Эти фазы я знаю, я у многих это слышал. Потом меньше, меньше, меньше, и к концу люди перестают вообще очень мало читают: раз в неделю, два раза в неделю могут прочитать Библию. Протестанты, у которых «сола скриптура» – только Писание, и молитва тоже по угасающей идет. В начале человек может час может молиться в день, потом год проходит – 30–40 минут, 20–10, потом 5, и потом все это так сужается. Это свидетельство многих людей, и мое в том числе. Не так, что все протестанты зачитались Библией – вначале да, а потом уже все это меньше, намного меньше. Если вот так искренне спросить людей, которые ходят больше десяти лет в протестантскую общину, сколько ты читаешь, много ли ты читаешь? Мало читают люди, молятся тоже мало, я думаю. Я от многих людей это слышал. Есть исключения, конечно, не знаю, но в общем вот это все как бы угасает со временем, потому что все эти фазы очарования всего этого уходят и потом чем-то надо жить, а жить нечем. И тут получается два пути: либо традиция, либо изобретение велосипеда своего какого-то. И многие грешат тем, что начинают изобретать его, и конечно же, там находить какие-то свои учения, которые перерастают в какие-то дебри, из которых потом вылезти никто не может. Мы все начали ходить, посещать, и вот сейчас все так продолжается.

Отец Алексей: Ничего страшного, сложного нет?

Яков: Нет, сложного ничего нет, бояться ничего не стоит. Очень много мифов о православии, просто невероятное количество мифов. Мне скидывали какие-то фотографии: «Вот посмотри!» – я тебе их скидывал, там какой-то скелет в аквариуме боком, бусами увешанный. И это мне скидывали причем люди, которые не просто вчера в протестантизм пришли, а люди, у которых есть образование определенное: «Вот, смотри, это мощи православные!» Я, когда это показал тебе, отцу Станиславу, просто смеялись все – какие-то пираты Карибского моря. Там просто скелет в аквариуме в бусах, в кольцах каких-то, и многие думают, что это вот так.

Александр Антонюк: В общем, приходите и увидите. Тебя многие осудили-то потом бывшие друзья, может, кто-то перешел за тобой?

Яков: Да. Допустим, некоторые приходили в гости, мы начали разговаривать и очень так их коснулось это все, потому что просто пару вопросов задашь – допустим, вот говорят, преемственность неважна, рукоположение – это неважно то, что есть, к примеру, у всех патриархов сегодняшних православных по всему лицу земли признанных – имеется в виду вот эта непрерывная связь с апостолами. Протестанты: да это неважно! Ну а зачем вы тогда возлагаете руки и рукополагаете священников, если это неважно? То есть вот такой вопрос пусть каждый себе задаст. Если это важно, тогда где ваша связь? Если связи этой нет, и вы говорите «неважно» – зачем вы тогда это делаете? Вот такой вопрос. Мартин Лютер, основатель протестантизма – он просто монах, католический монах.

(Окончание 2-й части следует)

(Окончание 2-й части)

Александр Антонюк: И нам могут сказать, что Лютер был монахом, а потом стал семьянином. Скажут: ну ладно, он боролся с католической косностью против монашества. Кстати, они тоже не любят монашество – именно корень в Лютере. И тогда можно спросить: ребята, скажите, а Лютер кому обещал, что он не будет жениться никогда – папе Римскому, католической церкви или Богу. Если он обещал Богу – а это реальное обещание, Богу обеты даются, а не церкви, не папе, то получается, что человек, который наврал Богу, полностью нарушил обеты все, которые он Богу давал, он создал такое течение протестантизма, то есть уже источник грязный. И таких моментов много. А в Германии я с лютеранами общался – для них это просто святой человек, Мартин Лютер, в каждом доме стоит книга «Мартин Лютер», и как будто бы единственный святой отец в иконостасе всех в Германии – это вот Лютер. Практически, можно сказать, почти такой светский иконостас.

Яков: И вопрос этот важный: в каком направлении движется протестантская община, то есть кто задаёт тон, стиль, направление, какое богословие – один человек, пастор церкви. Как он думает, как он живет, как мы вначале говорили, как он воспринимает, в каком он возрасте, в каких он болезнях или здоровье, или еще в чем-то – все это является таким ключевым фактором, направлением, критерием. Этого нет официально, но по факту это так. То есть Мартин Лютер боролся с папой одним, который один был у католической церкви, а теперь, получается, каждый пастор может быть папой. Если это папа хороший, еще слава Богу – относительно конечно, а если какой-то вот такой, у которого там постоянно непонятно…

Александр Антонюк: Недавно один протестант-харизмат рассказывал, не буду называть его имя, что был слет молодежи и там приехало 200 человек, и он где-то полтора часа просто кричал на православие, что это такая гадость вообще, потому что там уже начались вопросы у людей о православии, что это вообще такое, никогда в жизни туда не ходите, язычество, идолопоклонство… – орал, орал, и в итоге он доорал до того, что говорит: только я знаю, как правильно понимать Библию, только я знаю, как правильно верить. В итоге, на самом деле, друзья-протестанты, если вы не хотите идолопоклонства, в котором вы, не разобравшись, обвиняете православных, которые почитают иконы; если вы не хотите молиться идолам у себя в сознании, у себя в голове, то тогда надо задуматься, и может быть, не бежать, конечно, серьезный вопрос такой, но хотя бы поставить для себя вопрос, его изучить, и если вам интересна истина, прийти к истине.

Отец Алексей: Да, найти эту веру, которая однажды была передана святым, как говорит апостол Иуда.

Яков: И читать святых отцов.

Яков: Всегда думаешь: тот же Игорь, к примеру, не глупый парень, вроде, но чего к протестантам не пришел? А еще не то, что не пришел, а еще говорит, что благодати у них нет. И много удивляло – именно, что умные люди в православии – и простые есть, там может бабушка какая-нибудь быть, которая практически может ничего не знать, кроме каких-то молитв, Символа Веры, еще чего-то; и какие-то образованные люди с трехэтажным образованием, – и им всем место там есть. А протестантизм он все-таки более такой, то есть если спросить так, там мужчин мало, как правило. Молодежь есть, да, потому что там вот это всё общение, движение, музыка, у нас в нашей общине протестантской четыре рок-группы было в одной только.

Александр Антонюк: Недавно нам кто-то скинул ролик про харизматические свадьбы в Америке, если кто смотрел. Там начинает пастор орать, у жениха там выступление такое, чисто такое похожее очень на шаманизм; невеста там просто вся упала, свалилась под кафедру, и жених даже на невесту внимания не то что не обращает – он забыл, кто это такая. Но суть в чем – я заметил маленькую деталь. На втором плане стояли пожилые люди, видно, родители кого-то из этой пары, и они тоже с такими горящими глазами, но они не тряслись, они ничего не делали. Я понял, что это признак опять же того, что это не от Бога, то есть они сами себя раскачивают – люди молодые, когда энергия есть, там прокачать эмоционально можно себя. А у старичков уже энергии нет, иначе Дух Святой их тоже тряс бы, если бы это было от Бога – такое наблюдение.

Вопрос из зала: Вы стали более святым, когда пришли в православие, вы говорили, что в протестантизме нет борьбы со страстями?

Яков: Нет. Мне родители сказали, что я лучше стал, то есть я постоянно перечил. Я не живу с ними, но у нас какие-то есть взаимоотношения, и родители сказали, что лучше стал. Я не знаю как, но то, что я заметил, ходя в протестантизме, во всем этом, я думал: я такой нормальный, все у меня правильно, те не правы… Это душок какой-то, я не могу объяснить, то есть у тебя немножко «самоправедность» какая-то.

Александр Антонюк: Леша как-то на воскресной миссии недавно дал список грехов в листовке – что сказали женщины?

Отец Алексей: Там две мамы сидели. Одна прямо при нас начала об исповеди читать, там обычный по заповедям перечень грехов. Говорит: ты прикинь, а ты думала, я лучше, ты посмотри, насколько я плохая, и эти грехи у меня, вот это да!.. В общем, они прониклись так, и она говорит: я даже не знала этого.

Александр Антонюк: Тут вопрос такой интересный: более ли ты святым стал?

Яков: Нет. Удивительно то, что ты приходишь и начинаешь видеть вообще все так, как раньше не видел, вылазит просто все, тараканы бегут из головы везде. Где-то злишься, где-то что-то делаешь – есть на что раньше внимания не обращал: да, я прав, потому что они там то или это… А тут ты не можешь к Чаше прикоснуться, пока ты на исповедь не пошел, то есть правило такое у человека: перед тем, как принять причастие, он должен исповедоваться. А когда ты на исповедь идешь, ты должен готовиться, а готовиться – ты постоянно косяки порешь эти везде, стараешься что-то не делать, но так или иначе. И конечно же, ты записывать начинаешь, потом идешь, потом это все говоришь – это совсем другие ощущения. И увидел намного больше грехов в себе. Просто как больной человек, у него, допустим, 25 болезней, к примеру, и он там постоянно может там подшофе ходить, под травой, еще под чем-то, не чувствовать всего этого и думать: да я нормальный парень, у меня ничего не болит, ну иногда там поколет, тут почешется что-то! А когда ты в трезвом состоянии, плюс пошел к врачам, они еще там тебе и список выдали, и ты понимаешь: ну реально что-то во мне есть – и гордость (если перевести это все в духовный вопрос), и злость, и гнев, и раздражение, и осуждение других. Ты садишься и думаешь. Но в чем радость – в том, что ушло вот это чувство. Раньше, допустим, не видя этого всего, было отчаяние и уныние, когда я был протестантом. Сейчас ты все это видишь, и у тебя радость – не от этих грехов, а от того, что ты…

Отец Алексей: Можешь это все преодолеть с Божией помощью.

Яков: Что ты прозрел, что ты видишь, что у тебя это есть, но лучше не стал. Просто видишь когда, что есть с чем работать, и стараешься рот закрыть, а где-то и удержаться от чего-то.

Отец Алексей: И потом в Таинствах благодать дается – это же реально, это же переживается, это реальность.

Яков: Исповедался, причастился, помолился, и все, потом идешь, думаешь: сейчас я то не скажу, это не сделаю. А не сделав этих вещей, ты не чувствуешь вообще этого, просто делаешь, и на все в голове всегда есть всякие отмазки.

Отец Алексей: А просто можно сказать, что святость в плане восприятия благодати стала реальней.

Яков: Ты понимаешь к чему ты прикасаешься. У меня ощущение вообще такое, что я в первый класс сейчас пришел. То есть думал, что я, там, верующий такой – что я пришел в первый класс сейчас, и вот хожу, просто вокруг так все трогаю, и какую-то азбуку православия учу сейчас, и восхищает это все.

Отец Алексей: Тебе год уже.

Яков: Год уже, я маленький, я встал и пошел, так вот трясущимися коленками, в общем, вот так хожу.

Отец Алексей: Это всю жизнь идет – воцерковление, борьба с грехами, и Бог всегда подает благодать, еще больше перерождает тебя эта благодать, и ты становишься более святым. Но это процесс борьбы. Ты видишь еще больше греха, и там, где умножается грех, изобилует благодать.

Яков: Намного легче стало жить, прямо в десятки раз, точно. Живешь и счастье испытываешь. Нет, как раньше, уныния вот этого.

Александр Антонюк: Ты важные слова сказал. Бог же создал нас с душой такой, она имеет начало, но она создана для постижения бесконечного Бога. Ты говоришь, кольцо вот это протестантское замыкает, оно какой-то дает начальный привкус, и потом ты замыкаешься, а душа-то требует расширения познания Божия. Как раз один священник рассказывал, какой-то пастор ему говорит: «А я изучил ваше православие!» А священник говорит: «А вы знаете, что православие так построено, что его до конца изучить нельзя вообще, потому что оно построено так, что ты все время изучаешь Бога и себя». Это и есть православие – изучать бесконечно Творца. А религия, именно ее формы выражения на земле – они все для этого делают. Поэтому кто скажет нам, что вы изучили православие, значит вы вообще ничего не знаете о православии.

Отец Алексей: Ты говоришь, что это счастье – часть с Богом, то есть такое вертикальное направление.

Вопрос из зала: Все-таки протестантизм для вас это как часть духовного пути, или вы отрицаете его смысл?

Яков: Проблема в том – я у Иоанна Кронштадтского это прочитал, он интересно писал о протестантах, – что рано или поздно, то есть нет выхода, протестант должен либо признать традицию, то есть прийти к православию, либо он будет хулить Церковь.

https://azbyka.ru/way/put-jakova-iz-protestantizma-v-pravoslavie/

К БОГУ ЧЕРЕЗ МАТЕМАТИКУ: УЧЕНЫЙ АЛЕКСЕЙ САВВАТЕЕВ. В ПОИСКАХ БОГА

(https://i.ytimg.com/vi/T3z4M-nlwOA/maxresdefault.jpg)

(https://yt3.ggpht.com/Add5G3Xc2IswvokVIsMJ7ERF2H3WZ90QiZtkh3YWjyUNyG-yFejIV5oBPXv_3ygjs3kxM0DU=s88-c-k-c0x00ffffff-no-rj) Телеканал СПАС

📌 Доктор физико-математических наук, профессор физико-технического института, популяризатор математики Алексей Савватеев широко известен по всей стране.

📌 Своей задачей он ставит зацепить за живое, заставить напряженно думать и сомневаться. Не удивительно, что математику это с успехом удается, ведь непонятный и скучный предмет он делает страшно интересным.

📌 Ученый убежден, что математика не просто наука, а Божественное творение. Это способ познания Бога.

📌 Обо всем этом мы говорим в новом выпуске программы «В поисках Бога».

См.видео по нижеприведённой ссылке:

https://www.youtube.com/watch?v=T3z4M-nlwOA

ПУТЬ ПРОТЕСТАНТСКОГО ПАСТОРА К ПРАВОСЛАВИЮ

Это история бывшего пастора Пятидесятнической деноминации «Ассамблеи Бога», который нашел свой путь к Ранней Церкви и обрел истину в Православном христианстве.




Начало моего духовного пути представляло собой череду религиозности и светской жизни. С детства до 20 лет я постоянно то посещал, то покидал различные религиозные собрания, включая Пятидесятничество «тринитарного» и «унитарного» толка, Римо-католицизм, а прежде, чем выйти из подросткового возраста, стал архидруидом в рамках неоязыческого движения. Большей частью моя философия была построена на синкретическом смешении и сопоставлении различных верований, из-за чего я не был уверен, во что сам верил, и, честно говоря, чувствовал себя опустошенным и потерянным.


Когда мне было 20 лет, я начал ходить в церковь «Ассамблеи Бога», уступив назойливым уговорам моей матери. Могу признаться, что именно там произошла моя первая встреча со Христом. В первые 2 года пребывания в этой церкви почувствовал ненасытное желание полного служения Богу, поскольку сама деноминация «Ассамблеи Бога» известна тем, что делает особый упор на миссионерском служении. Поступил в Библейский колледж, получил степень бакалавра и был назначен пастором в «Ассамблеях Бога» в 2001-м году… Я пошел путем следования за Христом, но, если можно так выразиться, не очень далеко и глубоко.

Как дипломированный пастор «Ассамблей Бога», я полностью полагался на отдельные церкви для подтверждения своих полномочий, поскольку у них каждая община автономна в плане приема на работу. За свои 14 лет служения я изо всех сил пытался найти свою нишу, трудясь большую часть времени на добровольных началах в качестве помощника пастора или временного старшего пастора. Параллельно сменил несколько светских работ, в том числе охранником, сотрудником полиции университетского кампуса, владельцем бизнеса, шофером, а также в сфере поставок и доставок. Я стремился к долгосрочному и полному служению церкви, и это постоянное чувство неудовлетворенности сказалось на нас с женой.

В 2013-м году, когда я служил пастором небольшой церкви в городе Бербанк округа Лос-Анджелес штата Калифорния, вера и интерес моей жены к церковной жизни пошли на убыль. Из уважения к ней не буду подробно описывать всё, что повлияло на ее охлаждение к церковной жизни, но, безусловно, частые перемены мест служения, а также предательство некоторых членов наших церквей сыграли не последнюю роль. Дошло до того, что жена расхотела ходить в церковь. Как я мог оставаться пастором, когда моя супруга, мучимая душевной болью, пошла по другому пути? Нам нужно было сделать перерыв. В августе 2013 года я оставил пасторское служение, чтобы морально поддержать жену, а также позаботиться о тяжелобольном отце, который вскоре умер от рака легких (в октябре того же года). Для нас это было началом нового этапа в жизни.

В конце зимы 2014 года мы переехали из Лос-Анджелеса в город Шайенн штата Вайоминг, а к осени мы основали новую церковную общину «Ассамблей Бога». Моя жена, казалось, решилась возобновить деятельность, и я был готов снова «сесть в седло». С основной группой из примерно 10 человек мы начали собираться в моем доме для еженедельного изучения Библии и решили, что никогда не будем стремиться быть чем-то большим, чем просто «домашняя Церковь». В связи с этим я начал тщательно исследовать раннюю Церковь и святых отцов, чтобы узнать, что из себя представляли «самые примитивные из церквей». К своему удивлению, я обнаружил, что то, что современный протестантизм называет «домашней церковью», сильно отличается от домашних Церквей в истории раннего христианства. Современные «домашние церкви» сосредоточены на изучении Библии и подборе музыкального оформления молитвенных собраний, тогда как Древняя Церковь, как оказалось, имела развитую литургию и не была сильно ориентирована на малые общины верующих, как я изначально предполагал. Все это заставило меня задуматься: «Если так выглядели примитивные Церкви, то в чем еще мы (современные христиане) ошибаемся?»

Не вдаваясь в подробности, скажу следующее: я обнаружил, что Ранняя Церковь была в значительной степени похожа на то, что я видел в Восточном Православии; древние домашние Церкви с необходимостью уступали место более постоянным Церквям по мере того, как социально-политическая система сдвигалась в сторону принятия Христианства.

В исторической Церкви я видел постоянство в апостольстве, богословии и богослужении, чего, по правде говоря, не находил в своем Западном христианстве. Продолжил копать глубже и начал сравнивать Православие со своей Пятидесятнической церковью.


Я не был несведущим в области Православия, как это часто бывает у многих западных христиан. Преподаватели моего Библейского колледжа уважали Православие, а некоторые друзья из колледжа даже перешли в эту веру. Для меня Православие всегда было красивой частью христианского мира, но, как и в случае с пресвитерианством или методизмом, я видел в нем лишь еще одну ветвь или направление в христианстве, имеющую (как я думал) некоторые параллели с моим пятидесятническим опытом: а именно в том, что в Православии Святой Дух и мистический опыт имеют гораздо большее значение, чем во многих протестантских церквях. Это учение, как мне виделось, перекликалось с моими харизматическими наклонностями пятидесятника, будучи при этом более сдержанным и трезвым.

Мое окончательное обращение в Православие произошло после чтения сщмч. Игнатия Богоносца, который в самом начале II века так высоко ценил церковное единство и противодействовал расколам. Благодаря ему я начал понимать, насколько далек протестантский Запад и насколько близка Православная Церковь к первоосновам христианства. Это побудило меня более тщательно исследовать совокупность доктрин моей христианской традиции, и я обнаружил, что мое первоначальное неприятие церковного богослужения основывалось в основном на антиримских настроениях протестантов, и что многое в моей традиции полностью подпадает под классическое определение ереси (и это никак не возвращение к временам раннего христианства, как считают мои бывшие собратья по вере). Я осознал, что больше не могу оставаться в «Ассамблеях Бога», поэтому в мае 2015 года официально отказался от пасторского служения и на праздник Успения Пресвятой Богородицы, в августе 2015 года, перешел в Православие через Миропомазание.


Чувствую, что совершенно «умер» для христианской традиции, которой некогда принадлежал, поскольку в Православии нашел полноту и прочность, а также последовательность, с которой мой прежний путь просто не может идти в сравнение. Все мои богословские «пазлы» стали складываться лучше, чем когда-либо прежде. У меня, несомненно, была большая часть «кусочков» и раньше, но картина никогда не складывалась так, как сейчас. К сожалению, моей жене еще только предстоит увидеть всю глубину Православия. Неприятие ею этой веры меня очень огорчает.

Моя жена сейчас ходит в одну церковь уэслианского толка[1], за что я ей благодарен. По крайней мере она не оставила Христа. Молюсь, чтобы однажды она достигла более близких отношений со Спасителем в Православной Церкви, но в настоящее время она полностью отвергла такую возможность. Она даже сказала, что считает, что я вступил в секту. Сделала такой вывод на основании православного богослужения и отсутствия свободы в формах служения, к которой она привыкла. По ее мнению, мой переход был резким и относительно быстрым, поэтому чувствует, что мне «промыли мозги», в то время как я вижу лишь духовное просвещение. В настоящее время я в трудном положении, так как фактически потерял некоторую опору, перестав быть пастором у себя дома... Утратил доверие в глазах моей жены и вынужден вести себя тактично и деликатно.

Для тех, кто находится в подобных обстоятельствах, у меня пока нет верного ответа. Я все еще ежедневно борюсь с напряженной обстановкой. Мой единственный совет – держаться избранного пути и упорствовать, как наставлял апостол Иаков в своем Послании (ср. Иак. 1, 4, 12; 5, 7–11). Молитесь за своих близких, которые вас не понимают. Но если Христос – воистину Господь и Бог, а Православие – это единство, к которому Он нас призывал, то мы можем только решать проблемы каждого отдельного дня по мере их поступления, не беспокоясь о будущем, и подлинно любить наших близких, которые пока еще не познали Истину.

Пусть наша жизнь станет тем светом, в котором они нуждаются для достижения полноты в Боге.

Патрик М. Пейс

Перевел с английского Дмитрий Лапа

Journey To Orthodoxy (https://journeytoorthodoxy.com/2016/06/the-pastors-path-to-orthodoxy-did-i-join-a-cult/)

24 января 2022 г.

https://pravoslavie.ru/144042.html

Как Православие спасло меня от Свидетелей Иеговы

(https://afanasiy.net/uploads/images/2053/xudozhnik-natalya-klimova.jpg)

Сейчас мне 29, родилась я в Петербурге. Отец – настоящий сибиряк-плотник, мама приехала с Урала учиться, встретились они на заводе ДСК, поженились, и в 1989 году я родилась. Родители были не очень религиозными, как и дети коммунистических 60‑х, при этом очень порядочными, трудящимися. В 90‑х мама заболела инсулиновым диабетом и перестала работать. Тут-то, в мои три года, нас и подловили добрые, улыбающиеся, неравнодушные сектанты.

Мама гуляла со мной маленькой, и на почте к ней подошла милая девушка с цветным журналом американского производства. Религиозность его была завуалирована статьями о природе, научных открытиях. Также девушка предложила «изучение Библии» прямо у нас на дому. Отец тогда сказал матери золотую фразу: «Жаль, что не православные», – но поддался обаянию.

К нам стали приходить разные незнакомые люди. Все они были улыбчивы, приветливы. Подкупающим фактором были «миссионеры» – семейные пары преимущественно из Польши. Хорошо одетые, счастливые, уже на своих машинах – были отправлены в Россию после снятия железного занавеса. Умело объясняли свое благополучие не страной, в которой жили, а «благословением Иеговы».

Постепенно стали проводить «изучение» и со мной по милой книжке с иллюстрациями. Читать Библию я научилась в 4 года, многие главы или отрывки, как, например, про любовь (1 Коринфянам) – декламировала наизусть свободно.

Тогда же из нашей жизни аккуратно исчезли Дни рождения, Новый год, 8 марта для мамы и 23 февраля для папы (а ведь он строил БАМ). Я была маленькой и не помню этой разницы, но детства с новогодними чудесами, зубной феей, письмами Деду Морозу у меня уже не будет никогда. Суметь бы будущим детям это всё дать.

С 5 лет родители и другие Свидетели брали меня с собой в проповедь: в любое время дня и года мы ходили по подъездам – двое взрослых и я с «трактатами». В 8 меня крестили, и я стала «сестрой». Я не училась в обычной школе, не ходила в кружки, не общалась с другими детьми – чтобы «быть не от мира сего». Телевизор отец выкинул, т.к. миссионеры рассказали, что это «глаз Сатаны». Свободное время было занято раздачей журналов на улицах, в магазинах, по квартирам.

В мои 14 мама очень сильно заболела. 3 месяца мы провели с ней в реанимации. Но т.к. секта запрещала делать ей переливание крови, мы потеряли много времени и денег, которые могли бы уйти на ее реабилитацию. Мама в результате стала инвалидом-колясочницей и полностью слепой – не отличает даже свет от темноты. Как вы понимаете, вскоре после выписки мы остались одни. Да, «собрание» не оставляло нас без контроля, однако реальной помощи практически не было. Отец работал втрое больше, я на год бросила школу (между 7 и 8 классами), была при ней неотлучно, чтобы помочь привыкнуть к новой жизни. Школу я заканчивала уже вечернюю, разрываясь между хозяйством, мамой, учебой и «служением». Несмотря ни на что я обязана была не меньше 15 часов в месяц ходить по домам и 3 раза в неделю посещать двухчасовые сходки.

Путь освобождения длился 10 лет.

Свидетели склонны контролировать каждую сферу жизни прихожанина, а уж личную жизнь – только дай. Нам буквально диктовали, за кого выходить замуж. Я вышла замуж в 22 года, он был рекомендован старейшинами общины и имел несколько очень престижных чинов для своего возраста. Через 3 года семейной жизни выяснилось, что он изменял мне… с лучшим другом, и тому подтверждением стали переписки, фотографии… Да-да, он оказался геем, но мне никто не верил, хотя сообщения от его дружков приходили даже когда он выступал с благочестивыми речами на сцене. У Свидетелей причиной развода может являться только доказанное прелюбодеяние, но муж не признавался, а я по молодости своей не сохраняла скриншоты и доказать увиденное не могла.

«К 25 годам я оказалась дважды разведенной и с полностью разрушенной верой в Бога»

Слава Богу, всё же удалось развестись и даже вновь выйти замуж, за более зрелого мужчину, старше меня на 11 лет и уже с дочерью. Тоже были рекомендации старших мужчин, «основанные на Библии» – а он оказался пьяницей, насильником и изменщиком. Через 2 месяца после свадьбы у него произошел срыв – он чуть не задушил меня, чуть не утопил – старейшины опять не защитили меня. Это был второй развод. К 25 годам я оказалась дважды разведенной и с полностью разрушенной верой в Бога.

Во время этого второго брака я пересеклась с давней знакомой по «собраниям». Ольга Свириденко (уже не раз давала интервью о своем выходе из секты) параллельно со мной вела расследование о догматах Свидетелей, и мы обе пришли к выводу, что это тоталитарная, антихристианская секта. Выход был одномоментным – информации и чувств накопилось более чем достаточно, чтобы быть уверенными в своем выборе.

Почему Православие?

Да, возможно, никто не дает тебе разжеванных ответов на все твои вопросы, но никто и не мешает тебе искать информацию, читать, самой составлять свое собственное мнение. И если ты с этим мнением приходишь в церковь (https://azbyka.ru/1/tserkov), то никто не будет стоять стеной, чтобы тебя, эдакую нехорошую, не пускать в Дом Божий. В отличие от заполонивших Россию сект, православие понимает, что в церковь (https://azbyka.ru/1/tserkov) идут именно ищущие, любознательные, живые умом люди.

В церкви никто не нарушает мою свободу, в церкви я ни разу не столкнулась с хамством, в церкви всё носит не диктаторский, а мягко рекомендательный характер. Ты не обязана приходить к «первой песне», ты можешь прийти в любое время и успокаиваться, молиться, любоваться столько, сколько нужно для душевного равновесия. Мне нравится приходить в соборы, надевая дорогое платье из павлопосадских платков, в дорогих украшениях, на каблуках и в шубе… При этом я могу зайти в церковь и после работы, уставшая, в слезах – мне будут только рады и тактично отойдут в сторонку.

Больше всего мне помогает икона «Всецарица» – она каждую просьбу выполняет так охотно и красиво. А с тех пор, как я приобрела образок Наталии Никомидийской – в жизни всё стало налаживаться. Сначала я боялась, что она мученица – как бы мне не разделить ее судьбу. Но потом поняла – у святых задача как раз помочь нам избежать их мук, они уже взяли на себя все страдания и с огромной любовью там, у Престола Божия, просят за нас и наше счастье.

Сейчас я живу свободно. Работаю гувернанткой – и никто не перечит мне, что я в платьях в пол; занимаюсь верховой ездой, переехала в частный дом, получаю высшее медицинское образование, надеюсь стать детским хирургом (а ведь у Свидетелей запрещено образование, они и школьное-то принимают со скрипом), завела голубоглазую хаски. Теперь у меня настоящие подруги – не фанатичные «пионерки», а достойные мудрые женщины.

Если мою биографию читает кто-то боящийся выйти из рядов «организации» или любой другой секты, прикрывающейся Священным Писанием – присылайте ваши вопросы, я могу разъяснить историческую лживость их учений, подноготную родоначальников, закулисные игры вышестоящих чинов с учетом фамилий, выписок и дат.

Станьте смелыми, станьте свободными, станьте счастливыми.

https://azbyka.ru/way/kak-pravoslavie-spaslo-menja-ot-svidetelej-iegovy/

https://pravoslavie.fm/articles/kak-pravoslavie-spaslo-menya-ot-svidetelej-iegovy/

Беседа с руководителем татарской православной общины

(https://cdn.azbyka.ru/way/wp-content/uploads/2020/11/5-2-300x300.jpg)

См.видео по нижеприведённой ссылке:

https://www.youtube.com/watch?v=KDIWFQRxTCs

– Здравствуйте, в эфире передача «Мой путь к Богу». Сегодня у нас в гостях член президиума национальной культурной татарской автономии города Москвы Динара Бухарова. У нас уже в передаче были православные татары, рад видеть больше и больше. Расскажите, с чего начался Ваш путь, о корнях, и как Вы нашли свою дорогу к храму.

– Я приняла крещение в сознательном возрасте, где-то десять лет назад примерно. Можно сказать, что я крестилась из этнических мусульман, но я бы здесь хотела сразу поправку такую сделать о моем происхождении по папе из села Сафаджай – по данным такого историка как Алимжан Орлов, на него ссылался Максим Глухов, крещеный татарин, что раньше мои предками были казаки. И там активно люди просто справляли Питрау-байрам, Покрау-байрам – праздник Петра и Павла, Покрова, то есть традиционно какие-то остались христианские мотивы сейчас. Почему – потому что отпали в ислам. У нас осталось предание, что церковь была в селе Сафаджай, что разверзлась земля и церковь была поглощена, и как-то так оправдывают наши татары, что они ушли, отпали в ислам сейчас. У нас историю, к сожалению, мало кто знает и мало кто интересуется, может быть, сведений маловато. Поэтому, когда я приняла Святое Крещение, я сама этих моментов еще не знала, и в какой-то мере, может быть, это было даже более болезненно для моих родственников. Если бы историю лучше знали, как-то это было на слуху, что крещеных татар очень много, то переход был бы гораздо плавнее.

– Что Вас подтолкнуло? Многие сейчас, те же этнические мусульмане – это значит, что человек считает себя мусульманином, но может быть, не особенно углубляется в религиозную жизнь – живет и, в общем-то, не помышляет о том, чтобы стать христианином. А в Вашем случае?

– Я думаю, батюшка, что это у меня созрел такой порыв встречи с Господом Богом – я так бы это назвала. И многие татары этого момента просто не коснулись по разным причинам – не только татары, вообще многие люди. Это чудо.

– Некоторые – а может, многие, скажут: есть же у вас Аллах, Вам не хватало Аллаха, что ли, почему это именно ко Христу привело?

– Я сказала бы так, что моя душа искала Господа Бога именно в православном христианстве, и когда моя душа нашла, встретила Господа в Таинстве Святого Крещения, я это однозначно почувствовала, моя жизнь – она стала другой резко. Я стала просто счастливым человеком. Даже когда в какие-то моменты мне плохо, я знаю, к кому мне обратиться – к моему Господу Богу, и у меня сразу же моментально радость от этого общения с Господом Богом, это состояние ни с чем не перепутаешь, и я его обрела. Эта встреча для меня была настолько резкой и разительной, что я ни с чем это не могла даже перепутать, тем более, что я увлекалась разными религиями, искала, у меня был поиск, и все было не то, все не то. Я даже бы сказала, что ощущалась некая сторона темноты, что все это было не то, и такой вот яркий свет (я такими аллегориями выражаюсь) я встретила, когда я встретила Господа и покрестилась в Святом Таинстве Крещения во оставление грехов, я бы так это сказала.

– Не страшно было решиться?

– Я не сразу поняла, что со мной произошло, я не сразу все понимала именно на сто процентов правильно, естественно, потому что человек перерождается в состоянии воцерковления, происходят, действительно, чудеса. Я думаю, человек может сразу резко измениться, может у него такая направленность очень крепкая на то, чтобы измениться к лучшему, то есть уйти от всего злого вообще. Я думаю, такие моменты бывают, что человек полностью развернулся к Господу. Но я как-то постепенно воцерковлялась, и ощущение того, что со мной произошло чудо, происходит по сей день и даже постепенно, потому что какие-то вещи я начинаю понимать со временем. Я участвую в таинствах, мы с супругом и детишками ходим в церковь, и каждый раз какое-то чудо – я думаю, что христиане меня однозначно поймут.

– Здесь еще нельзя обойти такой вопрос, может быть, немножко и болезненный, у каждого по-своему: отношения с семьей, с родственниками. Я знаю, некоторые – не только татары, вообще выходцы из мусульманских народов, которые полностью оторвались от своей семьи, грубо говоря, они выросли, уехали из деревни в город большой, живут своей жизнью, и когда они принимали решение креститься или не креститься, их особенно не волновало мнение семьи, бывало такое. А бывало, и нередко бывает такое, что все-таки связи семейные сохраняются, и это для человека довольно значимая часть его жизни; и для некоторых это какие-то тяжелые были раздумья, размышления, переживания: как отнесутся близкие, как отнесутся родственники. Некоторые не сразу, например, говорили своим родственникам, они себя и мусульманами не называли при них, но, просто, как бы откладывали тот момент до какого-то времени, потом говорили, признавались, и была какая-то бурная реакция, как обычно всегда довольно-таки бурные бывают реакции, но потом все-таки успокаивалось, люди как-то постепенно привыкали и принимали выбор, который делают их родственники. Как в Вашем случае, как Вам удалось это преодолеть, и удалось ли?

– Да, батюшка, действительно мои родственники восприняли необычно, наверное, сразу тоже здесь не сразу все поняли, что произошло. Потому что чисто по-человечески, конечно, мои папа и мама как-то понимали, что это мой личный выбор. Но проблема была в другом, что на моих родителей еще давит общественность и та среда, в которой мы живем. Вот это был ключевой момент, который много чего, наверное, подпортил. Когда я начала воцерковляться, я встретилась в Москве с представителями общины православных татар, и мне люди рассказывали о том, что оказывается, существуют крещеные татары, они компактно проживают в России в разных регионах, и для меня это был шок, я бы даже сказала, культурный. Мало того, что я этим не интересовалась особенно, как-то все спонтанно произошло, и когда я об этом узнала, мне было очень обидно, что в татарской среде об этом вообще как-то мало говорят. Потому что если бы знали, то примерно в местах компактного проживания крещеных татар где-то, может, до миллиона даже доходит, тем более что по России разброс, как Вы правильно сказали, в разных городах, человек совершенно оторван от среды, он может делать и жить как он выбирает. Если он встречает Господа, конечно, он покрестится, и покрестится его семья, потому если человек нашел тот дар прекрасный, конечно, он расскажет об этом своим близким, конечно, он захочет, чтобы дети его были крещеными. Этот процесс – он есть, он происходит, причем, я бы даже сказала, что он лавинный, потому что и среди моих родственников многие принимают крещение. И из-за того, что мало об этом известно, причем известно в Башкортостане, в Татарстане, есть общественные организации крещеных татар, они зарегистрированы даже. А вот в Москве это никак не представлено, и у людей просто нет информации. Родители в шоке, они понимают, что сейчас их будут мучить – и их действительно начинает мучить и давить родня, и получается вот такая каша. Что такое принятие христианства – это отказ от всего злого вообще, и в прошлом, и в будущем; то есть человек должен сказать: «Всё, стоп, я живу с Господом, мой Господь мне дает какие-то правила, дает мне, куда идти, я иду, и я иду только к добру». Если я оступилась, я опять иду к Господу, говорю: «Господи, прости меня!» И опять я восстанавливаю свою силу – это, наверное, самое чудесное, что может произойти вообще с человеком, и это происходит с людьми, и это норма в любых традициях, на любых исторических этапах, это было всегда. Но сложность какая у татар, что помимо того, что человек проходит вот этот процесс изменения себя – а он очень сложный, потому что есть старые привычки, есть родственники, есть какие-то предрассудки, и просто само все злое пытается тебя оттянуть на старое, – и тут еще ко всему к этому родственники, вот такое отношение, дополнительно создают тяжелые такие условия. Я разговаривала часто с людьми: «Вы посмотрите, что такое православие – вот заповеди, вот как мы будем жить, вот как мы учимся жить!» Может, сразу не видно, что оно вот так, но со временем дает плоды. Если человек живет по заповедям, если он старается жить христианской жизнью, это все равно будет видно, и я это просто вижу по тем христианам, которые вокруг меня. Может, где-то он оступился, где-то что-то неправильно, но нас Господь учит всех прощать всегда. Даже если человек злой по отношению к тебе – всегда прощать, то есть это настолько высота вероучения, меня оно просто поразила, восхитила. Могу сказать, что она меня восхищает до сих пор, и мне очень обидно, что наша родня, часто не видя, в этой слепоте человеку мешает меняться, дополнительные какие-то трудности создают. Так сложилось, что я стала членом президиума татарской автономии города Москвы. У нас автономия татарская национально-культурная объединяет всех татар. Всегда было раньше на слуху, что там объединяются татары-мусульмане. Я и несколько православных татар вошли как члены президиума, чтобы себя как-то представлять.

(Окончание следует)

(Окончание)

– Чтобы люди видели, что есть выбор. И этот выбор даже не то, что сейчас появилось, это очень давно, еще даже до присоединения Казани к Руси было Касимовское ханство, были православные татары. Это, на самом деле, многовековая страница, большая страница истории татарского народа. Есть православные татары, которые прославлены в лике святых, не каждый народ может этим похвастать. И не один святой – святые Пётр и Стефан, преподобный Серапион и многие другие. Это, на самом деле, тоже часть наследия татарского народа, и татары, тем более живущие в России, имеют право об этом знать. Выберет человек или не выберет – это каждый принимает решение сам, конечно, мы никого ни к чему не подталкиваем и ничего не заставляем, но знать историю христианства среди своего народа – это, действительно, что может обеспечивать такая организация, которую Вы упоминали. Это не вопреки ее уставной деятельности, а должно быть в согласии с ней, мне кажется. Еще хотелось немного к вопросу о родственниках. Вы упомянули, что некоторые крестились. Хотел бы тоже подчеркнуть, потому что, может быть, некоторые из тех, кто нас сейчас смотрит – а нас смотрят не только православные христиане – сами испытывают интерес к христианству, к православию, и, может быть, сейчас тоже они задумываются о том, что там, как отнесутся родственники. Я общался с многими бывшими мусульманами, не обязательно татарами, не обязательно этнические и религиозные были, которые становились христианами, и они к свидетельствовали о том, что очень часто был некоторый такой страх: как же я буду один, я буду оторван! И иногда, первое время, действительно, подобное происходило. Но потом, как ни странно (а может быть, и совсем не странно), потом все-таки потихонечку-потихонечку кто-то другой из семьи принимал православие, и еще, и еще… Знаю там одного священника-татарина, у которого сначала его семья негативно отнеслась, а потом все тридцать человек родственников – все приняли (не сразу, не в один день, кому-то нужно было долго идти к этому, это заняло годы); но люди видят, как христианство меняет человека. И не один, а много бывших мусульман мне говорили, что их родственники по прошествии нескольких лет говорили: мы видим, что христианство тебя изменило, и мы не можем сказать, что оно изменило тебя к худшему, поэтому мы не можем теперь сказать, что это плохо, что тот путь, по которому ты идёшь – это плохо. А некоторые задумывались о том, чтобы самим стать частью того ковчега спасения, который Господь создал на земле в виде Церкви. Я бы хотел еще спросить Вас о православной татарской общине, о которой Вы упомянули. Я со своей стороны имел честь присутствовать при первых шагах в Москве этой общины, которую отец Даниил Сысоев начинал создавать. Я помню самый первый молебен на татарском языке, который у нас проходил по благословению священноначалия. Хотя и не очень много людей тогда на первый молебен собралось, но было такое очень трогательное чувство единения, и затем это продолжилось – и слава Богу, несмотря на то, что уже отца Даниила семь лет с нами нет, тем не менее жизнь общины продолжается, молебны продолжаются. Может быть, Вы пару слов могли бы рассказать об этом?

– Да, батюшка, конечно. Действительно, у нас община естественно сложилась, потому что татар очень много – в каждом храме, в каждом приходе обязательно есть крещеные татары, это все батюшки знают. Так получилось, что центром нашего общения в церкви как приход стал храм апостола Фомы на Кантемировской, а центром таким организационным, более светским – это татарский центр в Малом Татарском переулке, дом 8. Мы проводим мероприятия и будем проводить, и сейчас приходим туда, нас уже знают, нас хорошо принимают и по-доброму к нам относятся в татарском центре. А в нашем храме периодически мы продолжаем проводить молебны на татарском и церковнославянском языках. Буквально недавно, примерно неделю назад, мы провели тоже молебен, пришло очень много крещеных татар, и причем не только этнических крещеных татар-кряшен, но и новокрещеных, потому что мы объединяем всех, мы объединены православной верой – это самое главное. И в том числе было такое новшество: мы провели панихиду по православным ханам-татарам – по хану Кубрату, Аспаруху, его сыну, Симеону Бекбулатовичу и другим – это вообще такой интересный шаг. Мало того, что мы молились как за христиан, потому что мы должны это делать, но еще это напоминание такое людям, что христианство традиционно для татар и для предков татар. И когда говорят часто татары, которые не являются мусульманами, что ты предала религию предков и так далее, я отвечаю, что я не предала религию предков – я вернулась к религии предков, раньше я тушевалась. У меня спрашивали, как это все в среде нашей происходит. Проходит время, может, несколько лет, сначала какие-то моменты неприятны у родственников, и я как раз пытаюсь с нашей общиной сделать так, чтобы тот момент был смягчен, чтобы люди узнали о том, что крещеных татар очень много. И те татары, которые говорят, что вот мы сейчас станем русскими (есть такой наш национальный подход, хотя религии христианская не национально – «нет эллина, ни иудея»), но даже если есть такой подход, то могу здесь сказать одно: что креститься можно даже с тем именем, которое у тебя написано в паспорте, если ты Марат, если ты Ильмира, то есть, в принципе, по канонам это не запрещено и теоретически.

– Хотя это действительно не запрещено, но мне кажется, та практика церковная, которая предполагает, что человек получает в крещении новое имя, позволяет ему получить нового небесного покровителя, пережить с новой стороны для себя то, что он входит в Церковь, начинает с новой страницы свою жизнь. Это не какое-то ущемление его национального имени – тем более что никто в церкви не требует идти и внести изменения в паспорт после крещения. Национальное имя-то у человека остается. Но, мне кажется, все-таки лишать человека возможности именно войти в эту многовековую традицию Церкви, которая предполагает ощущение действительного переживания нового человека как человека, который вступил в новую стадию своей жизни, в новую жизнь со Христом, и при этом получил и небесного покровителя – это вряд ли будет проблемой, на самом деле. Я общался и с православными кабардинцами, и с дагестанцами – собственно, наречение имени-то как раз – это не последнее, что может беспокоить, на самом деле, это вообще не беспокоило их или их родственников, знакомых. Люди боялись, во-первых, утраты языка, ассимиляции, утраты культуры – и вот в этом отношении христианство нисколько не смущает и не стесняет национальную идентичность человека. Более того, интересный наблюдается такой феномен: я знаю, по крайней мере, нескольких таких среди своего круга людей, когда те были не православными, не христианами, они хуже знали свою культуру и историю своего народа и даже язык, чем когда они стали православными христианами.

– Да батюшка, это совершенная стопроцентная правда. И я знаю как раз именно тех татар православных, которые вернулись к традиции своих предков, если Вы об этом говорите, именно за счет христианства. Христианство не заставляет ассимилировать татар в русской среде, христианство наоборот как-то просветляет ум, даже по себе я это чувствовала и видела: ум просветляется, в человеке как-то открывается желание что-то изучить. Я, действительно, стала много чего изучать: и свои традиции, культуру, историю своего народа в том числе, это чистая правда. Поэтому те, кто говорят, что, вот, мы станем христианами и примем религию русских, и теперь мы русские – могу сразу сказать, что это полная неправда, то есть совершенно наоборот. Если вы хотите стать больше татарином, становитесь христианином – и у вас появится столько сил и возможностей узнать о себе! Приходите в нашу общину православных татар и пообщайтесь, насколько это люди образованные интересные. Чем ещё интересные – потому что человек прошел через определенные сложности, трудности, и он выстоял вот в этом, он укрепился, и как правило, людей вся эта ситуация заставляет как-то себя больше преодолевать, и люди сами по себе очень интересные – вот, я бы так даже сказала про наших татар-христиан.

– Ваш небольшой пример показывает, что в исламе мусульманин может молиться только на арабском языке – независимо от того, понимает он его или не понимает, знает его он или не знает, это такая норма, это правило ислама. И поэтому многие мусульмане, которые ничего ни слова по-арабски не понимают, они читают русскими буквами эти арабские слова, и только таким образом должны молиться. Но в православной церкви можно молиться и на татарском языке. Кряшены имеют свою службу уже очень давно.

– Литургию на татарском языке. К сожалению, плохо мы представлены, я в том числе на эту программу пришла, чтобы попросить наших православных татар, чтобы мы как-то объединились, чтобы мы помогли другим людям. Ведь и родственники страдают, родственники как-то жили своей жизнью, кто-то чем-то занимался, и тут бабах! – самое страшное – он крестился, и начинается у всех не пойми чего. Чтобы преодолеть самим родственникам этот барьер, нужно нам как-то лучше себя представлять. У нас на сайте автономии есть раздел «православные татары-кряшены», и там мои данные указаны. Звоните, мне очень нужны люди такие активные (а татары вообще очень активные), чтобы мы какие-то проводили культурные мероприятия. Мы даже думали в Москве сделать музей кряшенской культуры, естественно, литературу какую-то, историческую подборку. К нам приезжал молебен служить иеромонах Иннокентий Кильдеев – он князь темниковский потомственный, он на татарском великолепно говорит, это вообще так здорово. Он делает нам переводы духовной литературы и стихов, перевод Псалтыри на татарский язык, то есть он сохраняет татарскую культуру. И мне бы очень хотелось, чтобы люди по-другому на это просто посмотрели. Люди думают, что православных татар так мало, что это что-то из разряда нонсенс, но это не так. Нас очень много, и я хотела бы чтобы наши православные татары больше объединились, чтобы мы какие-то мероприятия проводили и тем самым нашему народу помогли. Потому что это совершенно абсурдная сегодняшняя ситуация, когда такое количество крещеных татар, и в татарском обществе дурной тон сказать, что я крещен – не то чтобы дурной тон, но если я скажу кому-то, что я крещеная татарка, а мне сразу будет ответ: я вас не осуждаю. Или Алексей Харитонов, кряшен этнический, он у нас занимается молодежью, он на татарском чисто говорит; мы участвовали в форуме татарской молодежи. Он говорит: «А я кряшен», а ему говорят: «А у меня с этим проблемы». Когда мы участвовали в форуме татарской молодежи в Казани, приезжали и несколько крещеных татар из Москвы, из татарского центра автономии. Форум со всей страны делегатов собирает, огромное количестве людей – про крещеных татар практически нет ничего. Считаю, что это просто катастрофа.

– Я думаю, что катастрофа – это когда ничего нельзя поправить, а здесь поправить все можно. Поэтому желаю Божией помощи и Вам, и другим православным татарам, которые трудятся на этой ниве, чтобы все получилось. Потому что вам не нужно ничего придумывать – нужно обратиться к тому, что есть и открыть богатство христианской культуры, которая не чужая для татарского народа, а это тоже часть и истории, и культуры, и наследия татарского народа, которую каждый татарин имеет право знать. Спасибо большое за Ваш рассказ. Я напоминаю, что вы можете присылать ваши замечания, вопросы, пожелания на наш электронный адрес. Помощи Божией вам, храни вас Господь.

Ведущий ‒ иерей Георгий Максимов

Гость ‒ Динара Бухарова, член президиума Региональной татарской национально-культурной автономии Москвы

https://azbyka.ru/way/beseda-s-rukovoditelem-tatarskoj-pravoslavnoj-obshhiny/

Мой путь к Богу

(https://i.ytimg.com/vi/T3DnzHSaAqo/mqdefault.jpg)

(https://yt3.ggpht.com/Add5G3Xc2IswvokVIsMJ7ERF2H3WZ90QiZtkh3YWjyUNyG-yFejIV5oBPXv_3ygjs3kxM0DU=s88-c-k-c0x00ffffff-no-rj) Телеканал СПАС

Ведущий - священник Георгий Максимов.
Гость -  Дарья Меркулова, студентка.

См.видео по нижеприведённой ссылке:

https://www.youtube.com/watch?v=T3DnzHSaAqo

Мой путь к Богу

(https://i.ytimg.com/vi/icZGvlaTQuQ/maxresdefault.jpg)

(https://yt3.ggpht.com/Add5G3Xc2IswvokVIsMJ7ERF2H3WZ90QiZtkh3YWjyUNyG-yFejIV5oBPXv_3ygjs3kxM0DU=s88-c-k-c0x00ffffff-no-rj) Телеканал СПАС

Ведущий - священник Георгий Максимов.
Гость - Дарья Жданова, журналист.

См.видео по нижеприведённой ссылке:

https://www.youtube.com/watch?v=icZGvlaTQuQ

ОТ КРИШНЫ К ХРИСТУ. ИСПОВЕДЬ БЫВШЕЙ КРИШНАИТКИ. В ПОИСКАХ БОГА

(https://i.ytimg.com/vi/w3KkBMJgdaU/maxresdefault.jpg)

(https://yt3.ggpht.com/Add5G3Xc2IswvokVIsMJ7ERF2H3WZ90QiZtkh3YWjyUNyG-yFejIV5oBPXv_3ygjs3kxM0DU=s88-c-k-c0x00ffffff-no-rj) Телеканал СПАС

📌 Все началось с увлечения астрологией, натальными картами и желанием узнать свое будущее. Но женское любопытство на этом не ограничилось.

📌 Йога, медитации, мантры, изучение Вед, прославление Кришны и вера в то, что она особенная – так начался  путь в индуизм  Ольги Боголюбовой.

📌 Чтобы доказать свою верность Кришне, она даже сменила имя и паспорт и на долгих 10 лет стала Анандой Рупой.

📌 Обо всем этом мы говорим в новом выпуске программы «В поиска Бога».

См.видео по нижеприведённой ссылке:

https://www.youtube.com/watch?v=w3KkBMJgdaU

"Мой путь к Богу", вып. 1: рассказ бывшего родновера

(https://pic.rutubelist.ru/video/19/6e/196efb0aa46a7e34c7b7212c0737e1be.jpg?size=l)

(https://yt3.ggpht.com/cKulD2FBGa-WVxa8QLFzd69oBajpBN5dDGhhVoB8fzdwU0HPqs_ikxUgBUiq_3OhpPradx2D-Q=s88-c-k-c0x00ffffff-no-rj) Иерей Георгий Максимов

См.видео по нижеприведённой ссылке:

https://www.youtube.com/watch?v=1j40aN0h25w

В ПОИСКАХ БОГА. ИЗАБЕЛЛЬ СТОКОПЕНОВА. ОТ МАГИИ – К БОГУ

(https://i.ytimg.com/vi/GP6Tq4ZLKQA/maxresdefault.jpg)

(https://yt3.ggpht.com/Add5G3Xc2IswvokVIsMJ7ERF2H3WZ90QiZtkh3YWjyUNyG-yFejIV5oBPXv_3ygjs3kxM0DU=s88-c-k-c0x00ffffff-no-rj) Телеканал СПАС

См.видео по нижеприведённой ссылке:

https://www.youtube.com/watch?v=GP6Tq4ZLKQA

«Я ПОЧУВСТВОВАЛ СЕБЯ ПРИГВОЖДЕННЫМ ХРИСТОВОЙ ЛЮБОВЬЮ»

Письмо бывшего мусульманина

Письмо перешедшего в Православие бывшего мусульманина, полученное «Православной христианской сетью» (OCN) – миссионерским порталом при Постоянной ассамблее канонических православных епископов США.


Хотел бы поделиться своей историей обращения ко Христу. Вся моя семья и родственники, включая меня, родились и выросли мусульманами. Мы совершали намаз 5 раз в день, никогда не ели свинину и не пили алкоголь. И я пошел тем же путем, как только мне исполнилось 15 лет.

Вместе с братьями начал ежедневно ходить в мечеть, чтобы познать единого Бога – Аллаха. Я достаточно много знал об Аллахе, но хотел расти и укрепляться в своей вере через более глубокое знание, понимание и правильное соблюдение предписаний ислама. Я выучил арабский язык и прочитал Коран. Стал очень религиозным и полюбил Бога всем сердцем. Мой наставник учил меня, что пророк Мухаммед был последним из пророков. Кроме того, он рассказал нам с моим братом о другом пророке – по имени Исса, или Христос. Я заинтересовался Христом и задавал о Нем многочисленные вопросы. Тем не менее был разочарован, узнав, что христианство привело к «политеизму», то есть многобожию.


Нас учили, что христиане поклоняются «трем Богам» (Отцу, Сыну и Святому Духу). Мне (как и любому мыслящему мусульманину) поклонение трем Богам одновременно казалось заблуждением и даже безумием. Полный сочувствия к своим братьям-христианам, я изо всех сил пытался объяснить им, что они живут неправильно, следуя ложному богословию, которое в конечном счете приведет их к осуждению на адские муки. Говорил им, что Христос не Бог и не Сын Божий. У Аллаха никогда не было сына, и Он никогда не родит, потому что Бог един.

Однако должен признать, что, хотя я любил своего Бога через ислам, мне все же не хватало душевного покоя, которого я так жаждал. Моя душа взывала к Создателю, который бы мне отвечал. Мои мысли путались, я хотел узнать больше о Боге.

Хотя молился 5 раз в день, я не чувствовал, чтобы на это отзывалась моя душа. К концу каждого дня не было уверенности, что для меня будет уготовано место на Небесах. Я поймал себя на том, что сомневаюсь в истинности Бога, Который заботится о физических и материальных вещах, но не придает значения духовному росту человека; Бога ислама, Который любит только тех, кто совершает «Действие».

К сожалению, мне никогда не разрешалось искать, исследовать или признавать какие-либо факты, кроме тех, о которых говорится в Коране, – или даже получать новые знания о других религиях. Но мне очень хотелось узнать больше о христианстве.

Мы с братом усердно учились и закончили предложенные нам курсы, получив дипломы по исламоведению. Через 2 года я поступил в колледж, чтобы получить образование в области лингвистики. На одном из курсов произошло следующее чудо.

Я познакомился со многими студентами и приобрел хороших друзей, большинство из которых строго соблюдали все, что предписывает ислам. Мы решили каждую пятницу ходить в мечеть. Однажды вечером, когда мы с семьей возвращались домой, я увидел красивый храм и сказал маме:

– Ух, ты! Как красиво! Хочу зайти в церковь!

Но знал, что лучше даже не пытаться – входить в церковь считалось грехом. Несмотря на то, что я боялся Божьей кары, во мне росло сильное желание. Дошло до того, что я уже не мог сдержаться.

Я убедил своего друга зайти в церковь вместе со мной, хотя он боялся этого. Он спросил меня о причине, и я ответил, что церковь очень красивая. Оказавшись внутри храма, я почувствовал себя странно. Помню, как смотрел на фрески на стенах. Среди них было изображение Иисуса на Кресте. Я почувствовал себя пригвожденным Его любовью ко мне. И эта любовь убедила меня и поставила на колени – она глубоко запала мне в сердце. С того дня каждый раз, проходя мимо той церкви, я чувствовал, будто некая сила входила в меня извне и призывала войти снова. На удивление мне самому, у меня появилось желание креститься. Так я начал изучать Христово Евангелие.


Узнать что-то новое о христианстве было непросто. Я хотел сравнить Аллаха и Христа. Было много препятствий на пути постижения Слова Божия, так как меня окружали мусульмане. Я все время спрашивал их, почему христианство – это опасная вещь. Не решался сказать что-нибудь родителям: не мог представить, что случилось бы с моей матерью, если бы она узнала, что я ухожу из ислама. Родители подозревали, что я интересуюсь христианством, и пригрозили выгнать из дома, если перейду в эту веру. Они также напомнили мне, что такой поступок навлечет проклятие сатаны на наш дом. Мой дядя даже пригрозил убить меня и напомнил о наказании в аду.

Но я набрался мужества и твердо решил креститься, как только представится такая возможность. Столкнулся со многими серьезными препятствиями и предпринял несколько неудачных попыток. И, наконец, мне удалось это сделать сегодня утром!

Да, теперь я христианин и принадлежу к Православной Церкви! Безумно счастлив! Хочу поблагодарить своих друзей, которые мне помогли; я им очень благодарен.

Да благословит Бог всех вас.

Перевел с английского Дмитрий Лапа

Journey To Orthodoxy (https://journeytoorthodoxy.com/2016/06/the-struggle-of-converting/)

10 февраля 2022 г.

https://pravoslavie.ru/144374.html

5 знаменитых актрис, ушедших в монастырь и церковь

(https://podruzke.ru/wp-content/uploads/2021/04/0-32.jpg)

См.видео по нижеприведённой ссылке:

https://yandex.ru/?zen_video=619e9efe340b173e5225b168

АМЕРИКАНЕЦ, ОБРАТИВШИЙСЯ В ПРАВОСЛАВИЕ

Отец Иоанн Доуни (John Lincoln Downie) родился в 1971-м г. в городке Биверфолс, штат Пенсильвания, США. В 1992-м г. там же окончил факультет биологии и философии христианского Женевского колледжа. 2 года прожил в монастыре Кутлумуш на Святой Горе Афон (1999–2001), где принял православное Крещение. Затем поступил в Бухарестский университет на факультет православного богословия (2001–2006), где защитил диссертацию на тему: «Смысл тварных вещей по отцу Думитру Стэнилоае (https://pravoslavie.ru/85585.html)» и получил степень магистра библейского богословия. В настоящее время является православным священником, служит в Румынии. Интервью взято до его рукоположения.

(https://pravoslavie.ru/sas/image/103195/319552.p.jpg?mtime=1561726757)
_{Священник Иоанн Доуни}

– Господин Доуни, что вы можете рассказать о своем детстве и той религии, в которой воспитывались?

– Мое детство прошло в одном маленьком городке в Пенсильвании. Я родился в реформатской пресвитерианской семье и ходил в частную протестантскую школу. Мое детство было почти идиллическим. Нас было пятеро братьев и сестер, и я был самым маленьким. Мы очень ладили, хоть и были совсем разными. Наша семья была тихой протестантской семьей.

Учась в колледже, я стал мятежником. И мой мятеж не всегда был плохим. Я бунтовал против того, что считается «успехом» в обществе, и против материализма, пронизавшего теперь всю Америку.

– А как вы познакомились с Православием?

– Я иногда чувствую, что готов целую неделю рассказывать о том, как я открыл для себя Православную Церковь, но постараюсь быть кратким. Мой отец, будучи человеком хорошо информированным и вообще с широкими взглядами, видел, что я мечусь между разными жизненными путями. И заметил, что я заинтересовался писаниями отцов Церкви (святого Афанасия Великого, святого Игнатия Антиохийского) и «Церковной историей» Евсевия Кесарийского – книгами, которые он как бы «невзначай занес домой».

Еще он дал мне книгу о Православной Церкви, написанную одним протестантом, и она мне показалась очень интересной и довольно точной. Книга называлась «Восточное Православие – западная перспектива»[1]. В ней, конечно же, содержался ряд ошибок в трактовке Православия, но, несмотря на это, она породила у меня интерес к ближайшему к нам православному монастырю. Он был основан румынским священником Романом (Брагой)[2] и принцессой Иляной Румынской (мать Александра)[3].


Я в первый раз зашел в православный храм и сразу же ощутил совершенный мир и притяжение, царившие здесь. С той минуты я стал питать большое уважение к Православной Церкви и увидел, хоть пока и нечетко, большую разницу между ней и Католической Церковью.

Мало-помалу, года за 2–3, я просто влюбился в православные церковные богослужения и ощутил сильное желание попробовать хоть немного пожить монашеской жизнью, – немного, с одной стороны, потому, что я еще не очень созрел на тот момент, а с другой – потому, что все мои близкие были протестантами и католиками, в то время как я в душе чувствовал себя православным.

Плененный монашеской жизнью, я поехал на Афон в надежде углубить свою духовную жизнь, и был поддержан в этом своем порыве святогорскими монахами, которые вдохновили меня принять Крещение. В юности я был крещен как протестант, но когда стал православным в Америке, мне сказали, чтобы я, по снисхождению, прошел только Миропомазание. Этот момент был для меня очень важным, и я в конце концов решил, что буду креститься заново.

Жил я в монастыре Кутлумуш, где значился докимосом (проходящим монашеский искус), и отцы меня крестили прямо в море, в том месте, которое называется Калиагра, что означает «место, хорошее для ловли рыбы».

Что я могу сказать? Монахи – это действительно святые люди. Мне было очень грустно с ними расставаться, но я еще не чувствовал себя готовым стать афонским монахом. Теперь я с упованием молюсь, чтобы, прежде чем наступит моя пора покинуть мир сей, Отец, Сын и Дух Святой смилостивились надо мной и дали мне еще раз вкусить той благодати и того покоя.

Признаюсь вам, что после того, как я принял на Афоне Крещение, я целую неделю чувствовал себя как на небесах. Прошу вас помолиться обо мне, потому что сейчас я далек от ощущения той благодати.


– Что вы можете сказать о вашем обращении?

– Я верю в непрерывное обращение. Оно длится всю жизнь. Это сам процесс перехода от смерти к жизни. Я чувствую, что мог бы идти этим путем до бесконечности. Я ведь столько, столько всего сделал в соработничестве с благодатью Божией, чтобы Бог привел меня к решению стать православным!

Но только стал ли я воистину православным? Глядя на свою жизнь, я не думаю, что могу назвать себя православным. Верю во всё, но только умом. Сердце мое очень далеко от Бога. А православен ли тот, чье сердце холодно и лишено света благодати? Молюсь, чтобы мне всецело обратиться раньше смерти.

Если быть немного конкретней, то, когда я начал понимать молитву и молиться больше, я осознал, что православная традиция сохранила самый глубокий, какой только может быть, опыт молитвы. Она одна, в отличие от всех остальных Церквей, провозглашает, что Бог стал Человеком, чтобы человек мог стать Богом. Она одна исповедует, что богослов – это тот, кто воистину молится. Она одна учит, что надо освободиться от собственных предубеждений в отношении Бога, чтобы стать ближе к Нему. И только Православная Церковь учит, что ум нуждается в том, чтобы его соединили с сердцем.


Всё это четко основано на Священном Писании, и, с исторической точки зрения, только Православная Церковь сохраняет это без искажений.

– Ваше посещение монастыря матери Александры послужило стимулом к тому, чтобы больше узнать румынское Православие? Как вы попали в Румынию?

– Это еще один сложный вопрос, и мне потребовалось бы много времени, чтобы на него ответить. Но буду краток. Я встретил нескольких румын, когда был в Греции, и ощутил желание посетить Румынию или даже приехать сюда для изучения богословия. Я был потрясен тем, что претерпела Церковь при коммунизме, и мне хотелось стать ближе к настоящим святым. Я слышал об отце Клеопе и отце Софиане, а также о Н. Шейнхардте[4] – настоящих христианах.

(https://pravoslavie.ru/sas/image/103195/319551.p.jpg?mtime=1561726810)
_{Священник Иоанн Доуни}

– Каким вам видится нынешнее положение дел в Румынии?

– Меня хорошо приняли на богословском факультете. Первый год я жил в общежитии, и мои коллеги были на высоте. Я никогда больше не встречал румын, с которыми мы съели бы столько жареной картошки… Люди мне очень помогали и вдохновляли. Для меня было неописуемым то чувство, что мои преподаватели – это профессора, духовные отцы которых сидели в тюрьме за любовь ко Христу. Я был просто в восхищении.

Видел отца Софиана, немного беседовал с отцом Иустином (Пырву) (https://pravoslavie.ru/84557.html). У меня есть преподаватели, духовниками которых были отец Стэнилоае и отец Софиан.

Иногда я огорчаюсь, не могу понять, как многие не понимают, какая это великая честь – иметь вокруг себя таких людей! Отцы Галериу (https://pravoslavie.ru/85491.html), Стэнилоае, Софиан, Клеопа, Илие Лэкэтушу[5], Арсений (Бока) (https://pravoslavie.ru/84624.html) не умерли – они с Богом! Я радуюсь не тому, что они румыны, а тому, что они святые.

– Можно ли провести сравнение между американским христианским обществом и румынским православным миром?

– Не хочу подчеркивать различий, люди – они во всем мире люди, но, думаю, не так уж трудно будет сказать, что в духовном отношении Румыния богата, тогда как Америка бедна. Материализм там очень процветает. В государственных школах нельзя говорить об Иисусе Христе. Если кто-нибудь в Америке захочет встретить Иисуса Христа, у него будут тысячи возможностей заблудиться и попасть куда-нибудь не туда.


Финансовый успех – это крайне заманчиво, но деловой мир в Америке очень неверующий. Это похоже на какую-то иронию. Там существует очень большая сила, скверное мышление, охватившее Америку, и это может оказаться хуже коммунизма. При безбожном коммунизме говорили: «Бога нет, в Него не надо верить». А в Америке говорят: «Нет проблемы в том, существует ли Бог или не существует. Все религии одинаковы, важна любовь. Если вы думаете, что ваша религия истинная, то вы наверняка фанатик».

При коммунизме христиан жестоко преследовали, что говорит о том, что лидеры коммунистических стран понимали силу религии. В Америке между религиями не разрешено делать различий. Правительство говорит о себе, что оно нейтрально.

Румыны сейчас возвращаются к Богу, потому что у них нет ничего другого, но это не так – у них есть самое важное! Настоящим испытанием для Румынии станет то, смогут ли они после вступления в Евросоюз сохранить свою православную веру[6].

Вопросы священнику Иоанну Доуни
задавал Георгица Чочой
Перевела с румынского Зинаида Пейкова

Cuvantul Ortodox (Православное слово) (http://www.cuvantul-ortodox.ro/recomandari/parintele-john-downey-un-american-la-bucuresti-la-biserica-rusa-povestea-unei-convertiri-la-ortodoxie-si-la-romania/)

____________________

<sub>[1] «Eastern Orthodoxy – a Western Рerspective».

[2] Архимандрит Роман (Брага; 1922–2015) – один из крупных румынских духовных авторов. Более 10 лет провел в заключении за участие в православном духовном движении «Неопалимая купина» и связь с легионерами (1948–1953 и 1959–1964). В 1968–1972 служил миссионером в Бразилии, с 1979 – в США, где и упокоился. Погребен в Свято-Успенском монастыре города Rives Junction, штат Мичиган.

[3] Принцесса Иляна Румынская (1909–1991) была очень яркой и популярной личностью. В детстве была дружна со своим троюродным братом, будущим св. страстотерпцем Цесаревичем Алексием. На родине вела активную общественную деятельность, за что была очень любима. В 1931-м г. вышла замуж за Антона Тосканского, эрцгерцога Австрийского. В 1947-м г., после отречения Румынского короля Михая от престола, бежала в Россию, затем на Запад. В 1961-м г. во Франции приняла монашеский постриг с именем Александра. В 1965-м г. основала в Пенсильвании православный монастырь в честь Преображения Господня в Ellwood City, где и провела оставшиеся 26 лет жизни и обрела вечный покой.

[4] Монах Николай Штейнхардт (1912–1989) был юристом и публицистом, много внимания уделял еврейскому вопросу («Эссе о католической концепции иудаизма» (1935), «Еврейские иллюзии и реалии» (1937) и др.). В 1958-м г. арестован за близость к «мистико-легионерскому» движению и осужден на 12 лет. В 1960-м г. в тюрьме Жилава принял Крещение «в Иисуса Христа», совершённое православным иеромонахом в присутствии пяти неправославных священников: двух католических, двух униатских и одного протестантского, «чтобы придать крещению экуменический характер». В 1964-м г. освобожден по всеобщей амнистии, оставил воспоминания о тюремном заключении под названием «Журнал блаженства».

[5] Священник Илие Лэкэтушу (1909–1983) в 1942–1943 гг. служил капелланом в румынских войсках, вероломно напавших на СССР в союзе с фашистской Германией. 7 лет (1952–1954 и 1959–1964 гг.) провел в заключении за православную веру. Через 15 лет после кончины его тело было обретено совершенно нетленным и благоухающим.

[6] Впервые опубликовано в журнале «Мир веры» («Lumea credintei») до рукоположения Джона Доуни во иерея.</sub>

https://pravoslavie.ru/122113.html

АМЕРИКАНЕЦ, БРОСИВШИЙ ВСЁ РАДИ ПРАВОСЛАВИЯ

Тогда как одни, ни о чем не жалея, рвутся за океан в поисках лучшей жизни, другие, наоборот, держат путь в Румынию. Причем после долгих лет мечтаний попасть сюда. Один из таких людей уже более десяти лет подвизается в монастыре Оаша (http://www.pravoslavie.ru/orthodoxchurches/66763.htm). Когда-то он был католиком и работал в самом крупном банке Америки. А теперь он православный монах и обучает своих румынских собратий церковному пению.

Американец с вершины горы

(http://www.pravoslavie.ru/sas/image/101563/156334.p.jpg)
_{Отец Савва}
   
Он поет в церкви, заиндевевшей от мороза. Напев печальный и протяжный, вздымающийся из самой глубины души. Сквозь высокие окна пробивается свет, в котором кружатся разноцветные пылинки. Он стоит высокий и прямой, курчавая рыжеватая борода выдается вперед. Длинный черный подрясник почти до пола. И только в самом низу, над ботинками угадывается полоска джинсов.

Итак, это отец Савва. «Американец», как прозвали его верующие. Десять лет назад он пересек океан, пересаживаясь с самолета на самолет, менял корабли, автобусы и поезда, ехал дни и ночи, непрестанно молясь, чтобы в конце концов, с несколькими книгами и скромными пожитками в руках, оказаться здесь, на горе, в монастыре Оаша. С тех пор он ни разу монастырь не покидал.

Встреча с Достоевским

Северная Америка, 1970-е годы. Город Новый Орлеан кишит людьми, вечно спешащими куда-то, пароходы гудят, протискиваясь в порт. В барах гремит джазовая музыка периода стилевой модуляции. А невдалеке катит свои воды Миссисипи, великая река, воспетая историями Марка Твена, и вливается в живописную дельту.

(http://www.pravoslavie.ru/sas/image/101563/156340.p.jpg)

В ожидании Рождества (http://www.pravoslavie.ru/put/28884.htm) кухни источают сказочные ароматы. Великая река примеривает на себя ледяной наряд. В окнах, чуть запорошенных снегом, трещат камины. Весь город пульсирует, издавая благоухание пудинга и веточек клюквы. И только Стивен, долговязый паренек 15 лет, остается слеп и глух для всех искушений. В отцовской библиотеке он нашел Достоевского. Той зимой он, затаив дыхание, все дни и ночи проводил с его героями, уединившись в комнате.
Есть такие книги, которые трудно забыть. В них есть всё: и любовь, и страдание, и гордость, и бунт. И во всём этом – бесконечно огромная вера в Бога. Иногда умиленная, смиренная, а иногда мятущаяся. Терзающиеся люди, готовые вот-вот возродиться духовно через страдание.

И был еще вопрос, не дававший покоя юному Стивену, воспитанному в строго католических традициях: действительно ли Православие как вера выше всего? Было ли оно, как говорил этот припадочный русский, раньше всех других вер? Действительно ли только оно сохранило незамутненной истину истории, только ли оно на протяжении целых веков держалось истинного пути? А потом, действительно ли католицизм представляет собой заблуждение? А Запад? А Америка? Эта самая прекрасная страна в мире, о которой ему столько говорили, она тоже прозябает в заблуждении?

Он читал с такой жадностью, словно каждая новая страница вот-вот решит сейчас все вопросы и протянет ему ключ к разумению истории и мира, в котором он жил. Он читал, полностью погрузившись в повествование. Книгу за книгой. Неделя за неделей. Той зимой он будто сам заходил в дома русских страдальцев, дышал воздухом березовых рощиц, мороза, пронизывающего до мозга костей, страстей, разрывающих душу. Он чувствовал, будто потерялся где-то вдали от дома еще задолго до того, как успел родиться.

И все персонажи словно разговаривали с ним. То Мышкин, князь, чье сердце рвалось от страданий, то Алеша, добрый и кроткий. Он метался вместе с ними между верой и сомнением. И когда каникулы закончились, он твердо знал одно: если у тебя нет Бога, у тебя нет ничего.

Обращение

Нелегко одному идти против всех, когда так хочется поделиться с кем-нибудь своими мыслями, не дающими покоя. Высказать их, чтобы увидеть, как другие ровным счетом ничего в этом не понимают и даже спрашивают: чего тебе вдруг так приспичило с этим Православием, не тронулся ли ты, чего доброго, умом? Лишь однажды он попробовал заговорить об этом всерьез. Ведь ему так нужно было излить душу! Но он так пожалел об этом, что потом целые годы подряд молчал. Каждый день ходил в католический лицей, куда был зачислен, но об этом никогда больше не заговаривал. Делал всё, как от него требовали, и торопился вернуться домой к своим книгам, которые он читал тайком: книгам о Православии, духовным откровениям, житиям святых и великих мистиков. Глубинная любовь тянула его к этим таинственным и неведомым вещам, сердце начинало колотиться, стоило только подумать об этом.

(http://www.pravoslavie.ru/sas/image/101563/156339.p.jpg?0.029932432807981968)
   
В 18 лет, окончив лицей, он уже знал, что обратной дороги для него нет. Он научился водить машину и уехал в православную церковь, имевшуюся в тех краях, и перешел в Православие.

Затем понеслись годы, когда жизнь направляла его по иным путям. Некоторое время ему хотелось стать скрипачом, но через три года он бросил консерваторию, поняв, что не создан для музыки. Четыре года спустя получил диплом по специальности «бухгалтерский учет» с оценкой 9,50. Склонность к математике давала о себе знать. Поступил на работу в один из самых крупных банков Америки, где оперировал миллиардами долларов в инвестиционных фондах. Жил хорошо, получал хорошо. По вечерам иногда отдыхал с коллегами. Завел девушку. Они любили друг друга, а затем расстались. Снова влюбился. Чуть было не женился. Но что-то всё время отводило его от этого.

Он никогда не рассказывал своим возлюбленным ничего. Ничего из своей прошлой любви, из своих внутренних терзаний, из почти болезненной потребности в истине для осознания того, что твоя жизнь имеет смысл. Словно существовали два Стивена: один математик, пунктуальный, дисциплинированный и строгий, встававший по утрам в 7 часов, пивший свой кофе и отправлявшийся на работу, и другой – сокровенный, таинственный, втайне презиравший всё, над чем первый так старательно трудился изо дня в день.

Иногда перед сном он закрывал глаза и представлял себя где-то далеко, может, в каком-нибудь из русских романов, читанных им когда-то. Отложившим все мирские попечения, все хлопоты, от которых нет никакого толку, свергнувшим ярмо этой бессмысленной беготни. В мечтах он был одет в черную одежду, монашескую, и жил вдали от мирского шума, где рукой подать только до елей, звезд и Бога, на Промысл (http://www.pravoslavie.ru/put/nasledie/ilia1.htm) Которого он уповал. Которому готов был посвятить всю свою жизнь. И тогда сердце его наполнял самый глубокий на свете мир.

Дорога к небу

(http://www.pravoslavie.ru/sas/image/101563/156337.p.jpg?0.055679619777947664)
_{Пещера прп. Дионисия в горах Бузэу, Румыния}

Должно было пройти время, чтобы Стивен мог последовать своему призванию. Ему было 40, когда все сомнения и искания закончились. Перед ним один за другим оборвались все стропотные пути, которыми он пытался идти и которые ни разу никуда его не привели.
Он мог бы много иметь в жизни, но есть такие люди, которых ничто не может сделать счастливыми: ни карьера, ни деньги, ни любовь, ни даже мысль о том, что можно завести ребенка. Ему надоело списывать вину на других, на жизнь, на обстоятельства. То, что ему было необходимо, находилось в другом месте. Намного дальше, и это было нечто совсем другое. Путь совершенно новый, выше всех путей, путь, на котором ты наедине с самим собой и Богом. Путь, ведущий в небо. Путь, начавшийся для него в Огайо, в православном монастыре[1]. Это был первый настоящий православный монастырь, в который он попал.

Войдя туда, он почувствовал, что у него подкашиваются ноги. Свечи пылали с каким-то трепетом. В их свете казалось, что у святых льются слезы по ликам. Монахи пели осипшими голосами, дым кадила выписывал в воздухе диковинные фигуры. Какие там были цвета, сколько золота, сколько света!

Как далеко было всё это от католической сухости! Какой фальшивой казалась ему религия родителей, если оглянуться назад. И сколько тепла было здесь, среди этих стасидий из резного дерева, сколько муки и радости чувствовалось в каждом слове монахов. Он забыл и себя самого, и всё вообще, и лишь стук сердца напоминал, что время вовсе не стоит на месте.

Три искушения

Время и не стоит на месте никогда. Однако надо уметь отсекать всё лишнее. Все мелкие и ничтожные мысли, все суетные попечения, все легковесные и преходящие амбиции, все иллюзии и желания. Тогда время иногда раскрывается подобно лепесткам лилии, и ты можешь выйти из него, как стебелек или струйка пара, ибо в действительности ты уже не ты, а одна только мысль, легкая как пар, – мысль к Богу. И ты уже не чувствуешь ничего: ни уходящих лет, ни бремени плоти, ни зла, ни водоворота мира дольнего. И если тебе удастся вкусить хоть капельку радости от пребывания Там, ты всю жизнь будешь тосковать по Нему.

Нужна только дисциплина, говорил он себе, сидя за деревянным столом в своей первой келье. Трижды отсылал его домой настоятель монастыря в Огайо Серафим. И трижды возвращался назад Стивен, уверенный в том, что там его место. И только после этого он был принят в монастырь как новоначальный послушник.

Он размешивал желтый воск и делал свечи. В пальцах скрипача они получались тонкими и благоухающими. Это было его первое послушание. Он пройдет их все, без исключения. Порядок. Правило. Молитва (http://www.pravoslavie.ru/answers/6237.htm). Он выполет все плевелы из пшеницы. Сорняк за сорняком. День за днем. Он будем делать всё дисциплинированно. И дисциплина заставит ум его умолкнуть. Покуда он не забудет и о самой дисциплине, и обо всем и не предоставит любви переливаться через край. И тогда он поднимется, как стебелек или, может, как струйка фимиама, над всем, к небесным высотам, где ты остаешься один на один с Богом.

«Иди в Оашу!»

Как ощущаешь Бога?

(http://www.pravoslavie.ru/sas/image/101563/156341.p.jpg?0.9349175759125501)
   
– Иногда как необыкновенное томление, превосходящее всё своим горением. А иногда что-то глубинное отвечает в тебе, и ты знаешь Его близко, хоть и не можешь ощутить Его. Ты видишь только Его знаки, рассыпанные на пути, и знаешь, что это путь к Нему.

– Даже так?

– Даже так, абсолютно! Бог не оставит тебя мучиться, если ты ищешь Его. Он тоже придет к тебе, – говорит он мне с удивительной радостью, и его взгляд, всё более прозрачный, утопает в далях воспоминаний.

Однажды в библиотеке монастыря Огайо брат Стивен среди новых и уже тронутых временем корешков нашел книгу о Румынии. Книгу Серафима (Жоантэ, ныне епископствующего в Берлине), духовную историю Румынии от ее христианизации до наших дней[2], книгу о мире, который он не смог бы даже вообразить себе. О стране на востоке, расположенной в каком-то сказочном месте, о людях, которые месят тесто, молясь Богу, и изображают на хлебе знамение креста. Которые не ложатся спать, не прочитав «Отче наш», и на Святую Пасху шагают целые километры, чтобы из своих укромных хуторов добраться до ближайшей церкви. О людях, которые уверены, что и в малом пшеничном зернышке есть образ Христа.   

Он еще не знал, что теперь, после 50 лет коммунистического атеизма, огонь Православия в Румынии пылал как никогда горячо. Но уже знал, что это именно та страна, в которой он хочет стать монахом. Так в далеком Огайо, в своей келье он начинает мечтать о Румынии. И, чтобы приблизить ее к себе, начинает учить румынский язык.

Затем настоятель Серафим послал его на Афон. Святая Гора – мечта всех монашествующих! «Если тебе понравится, оставайся там», – сказал он ему еще. И он, может быть, остался бы там, в Ватопеде, если бы всё в его жизни не сложилось иначе.

Один юный инок, Василий, как-то вечером, на закате стал рассказывать ему о Румынии. Там, где-то далеко в горах, вдали от столицы, городов и шоссейных дорог, стоит монастырь с монахами молодыми и вдохновенными, служащими Богу, талантливыми и весьма начитанными. Там, в Оаше, в этом Богом благословенном уголке, он тоже мог бы чувствовать себя как в родном доме.

Счастливый тем, что узнал об этом монастыре, он отправился класть поклоны перед иконой Матери Божией. В глубине души он понимал, что это именно то место, которое ему нужно. Самые живые картины рисовались в уме. Надо собираться в путь как можно скорее.

(http://www.pravoslavie.ru/sas/image/101563/156343.p.jpg?0.10591393196955323)
   
Однако на следующий день, когда он вместе с братиями собирал маслины, другой послушник, Макарий, сбил его с толку. «Не уезжай туда, – сказал он ему, – у румын уже нет веры, коммунизм испортил их, храмы стоят все пустые. Оставайся тут, лучше тебе нигде не будет».

На его надежды легла мрачная тень. Так значит, румыны не были такими, как он считал! Приговоры румынам один за другим сыпались, как зеленые оливки в плетеные корзины. Что ему оставалось после этого делать?

Медь заката отражалась в зеркале морской воды. Было тепло. Было хорошо. Белые камни блестели, и Дух Божий парил над водою, как в Писаниях. А ведь он хотел в Румынию! Может, эта его мысль была простой глупостью? Да, Макарий прав, нигде ему не найти места лучше, чем вот это.

Когда вечер опустился на землю, они взяли корзину с маслинами и направились к настоятелю Ефрему сообщить ему такую весть: он решил остаться здесь.

«Ты не можешь остаться здесь, – сказал ему настоятель. – Есть правила, не позволяющие нам принимать в греческие монастыри так много иностранцев».

Никогда ничьи слова не казались ему такими горькими. В комнате воцарилась тяжелая тишина. Такая тяжелая, что Стивен не в силах был ничего сказать. Казалось, всё вокруг замерло, даже его мысли.

«Поезжай в Оашу, будешь там монахом!» – сказал затем настоятель.

Откуда его святость мог знать, что он об этом мечтал? Он не мог об этом знать, ведь никто ему об этом ничего не говорил, даже брат Василий. Это было чудо!

«Я не знал, – прошептал через несколько мгновений настоятель, не менее изумленный, чем он. – Это Матерь Божия замолвила за тебя слово».

Урок любви

Отец Савва сидит в кресле, ласково глядя на книги. Они дороги ему, потому что привели его к вере. Есть книги, которые он любит, как живые существа, книги, без которых его жизнь была бы иной. Одну из них он перевел на английский, и пока работал над ней, снова вкусил былой радости от ее чтения.

В библиотеке монастыря Оаша книги расставлены аккуратно и красиво. Порядок! К нему он стремился и в обыденной жизни. С тех пор, как он в первый раз перешагнул порог обители, минуло 10 лет. Он не помнит ничего особенного. Только лесную прохладу и аскетичный монастырский двор. Если он здесь остался, то это потому, что увидел, как община с каждым годом становится всё крепче и мудрее. И он уверен, что у нее свой особый путь, дарованный Богом, не такой, как у других монастырей. Нигде он не видел столько любви, столько понимания, столько поддержки.

(http://www.pravoslavie.ru/sas/image/101563/156344.p.jpg?0.23727501113899052)
_{Окрестности монастыря Оаша}
   
Выходим на улицу. Снежная корка хрустит под ногами. На монастырь опускаются синие сумерки.

– Ты слышишь? – обращает он мое внимание.

– Что?

Его бледное лицо расплывается в улыбке. Бьют в било, и эхо сотнями отголосков, сухих, деревянных, возвращается с соседних холмов. Эта музыка приносит с собой величайшую радость в мире. Скоро начнется вечерня, и вместе с ней окружающий лес зашумит песнопениями – его и других монахов.

Когда он поднимается на клирос и берет первую ноту, то вспоминает, что это одно из тех дел, ради которых Бог послал его сюда.

Его новая жизнь началась с нового имени. Его монашеского имени. Нарекли его Саввой. В честь святого мученика с Бузэуских гор, святого песнопевца, псалмопевца[3].

Отец Савва счастлив. Он нашел то место, где его сердце цветет и раскрывается лепесток за лепестком. Для него «вверху на горе, в Оаше» значит – домой. Иногда по вечерам он встречается с другими монахами. Они беседуют о том, что им предстоит сделать, что они прочли, какие трудности испытывают. Здесь красиво, хорошо и тихо и царит братская любовь, которой он, скрытный Стивен, ни разу не встречал в мирской жизни.

С тех пор, как он поселился тут, он стал более открытым и разговорчивым. Он усвоил урок любви и самоотдачи. Отрывать от себя, как от хлеба, которого опять становится много. Чем больше отдаешь, тем больше растешь.

Слово «Америка» уже не говорит ему ничего. Он чувствует себя как дома с румынами, выучил их язык и говорит на нем с дивным акцентом, то и дело вплетая красивые и неожиданные слова: «недруг», «подспудно», «благоутробный», «введенный в соблазн».

Нравится ему и место. Рядом гора, на которую он летом восходит каждый день. Зимой ночи здесь темнее, чем где бы то ни было на свете. И мороз пронимает через одежду до самых костей.

(http://www.pravoslavie.ru/sas/image/101563/156335.p.jpg?0.9949110664892942)
_{Фото с Рождественского молодежного (или зимнего национального) лагеря в монастыре Оаша}
   
Ночью на тропинках раздаются странные шорохи и пронизывающий ветер свистит, донося вой волков. Но он ничего этого не замечает. Привык! Где Бог, там и свет, и тепло. И до Рождества уже остается так мало! Тогда монастырь заполнится людьми. Служба будет звучать четко, как никогда, в этом занесенном снегом уголке мира. Все соберутся вместе, как большая семья, в духе любви. Отовсюду съехавшаяся молодежь в белых национальных нарядах, румынских, будет петь колядки, которые будут отдаваться эхом далеко в долине. Христос снова родится, неся людям мир. И свечи будут ярко пылать – как звезды, рассыпанные по небу, сошедшему на землю.

Дина Раду

Перевел с румынского Родион Шишков
Фото: Жорже Крышнян

Formula As (http://arhiva.formula-as.ro/2010/949/societate-37/parintele-sava-13221)

_________________________

<sub>[1] Об этом монастыре св. евангелиста Иоанна Богослова см.: http://www.pravoslavie.ru/orthodoxchurches/41588.htm.

[2] Речь идет о румынском митрополите Германии, Центральной и Северной Европы Серафиме (Жоантэ; р. 1948) и его книге «Roumanie. Tradition et culture hesychastes». Paris, 1987 (серия «Spiritualite orientale»; на англ. языке — 1992 г., на рум. — 1994 г.).

[3] Имеется в виду св. мч. Савва Готфский († 372), память 15/28 апреля. В горах Бузэу в Восточных Карпатах имеется множество скальных монастырей, в которых скрывались христиане в периоды гонений.</sub>

https://pravoslavie.ru/67916.html

Как кришнаитки ездили в Лавру к преподобному Сергию

История одной удивительной поездки


Этот рассказ об удивительном путешествии к преподобному Сергию Радонежскому православной христианки Ксении в весьма необычной компании мы приводим со слов самой Ксении:


(https://pravoslavie.ru/sas/image/103961/396108.p.jpg?mtime=1672123843)


— Есть у меня прекрасная подруга по имени Анна. В ходе нашего общения выяснилось, что она кришнаитка. Но поскольку я стараюсь в первую очередь смотреть на личные качества человека, на то, есть ли у нас с ним взаимный интерес, то меня не смущают ни его пол, ни вероисповедание, ни возраст. Анна — невероятная красавица, умница, и мы с ней стали дружить. Тем не менее я сразу выставила четкие границы: дружба дружбой — а вера у меня православная.

Во времена пандемии у нас образовался общий онлайн-чат, куда меня позвала Анна. В чате до меня состояли одни кришнаитки. Началось общение на разные женские темы, и я далеко не всегда в этом участвовала. Если обсуждались, к примеру, кулинарные рецепты, я включалась в беседу, а если что-то большее, с религиозным уклоном, то нет. Надо сказать, что это были не те кришнаиты, что ходят по улицам в оранжевой одежде и с песнями прославляют Кришну, это были совсем другие люди...

***

На время я выпала из общения, но однажды, в период январских каникул, Анна позвонила мне и спросила, могу ли я принять участие в их видеоконференции, чтобы в своей «духовной традиции», как она выразилась, рассказать о каком-то святом месте, а еще лучше — о каком-то святом. Остальные тоже готовили доклады. Ни минуты не думая, я согласилась.

У меня был день на подготовку. Я открыла интернет, прочитала информацию, распечатала фотографии и подготовила доклад о Свято-Троицкой Сергиевой Лавре и преподобном Сергии Радонежском. Готовилась рассказать о Святом, а также о том, что по его молитвам в моей жизни происходили чудеса. Я подошла к вопросу творчески: подготовила текст и фотографии, нарядилась и сделала очень красивый фон. И так вышло, что из часа нашей видеоконференции мой рассказ занял 40 минут. Еще две женщины рассказали о своих кришнаитских «святых», если можно так выразиться.

Когда я рассказывала о Преподобном, то видела их искренний интерес. Они внимательно слушали, задавали вопросы, а я отвечала, как могла, больше из сердца, говоря о том, что не большой знаток и не могу сказать, что знаю что-то глубоко.


Эта онлайн-встреча проходила днем, а вечером Анна позвонила мне и сказала: «Ты знаешь, девчонки были так вдохновлены твоим рассказом, такой возник у всех них живой интерес к этой теме, что они хотели тебя попросить, пока идут январские каникулы, организовать экскурсию в Лавру. Они готовы собраться, может, даже с детьми. Давайте обсудим повестку, план. Они хотят увидеть Лавру, может, даже приложиться к мощам. Не могла бы ты заняться этим, если у тебя есть время и возможность?»

И так получилось, что, ни секунды не думая, на эмоциональном импульсе я согласилась.

А дальше я прямо физически почувствовала, как полилась благодать. Потому что буквально в какие-то считанные часы удалось связаться с экскурсионным бюро, согласовать программу со всеми девочками, обозначить им локацию парковки, заказать столики в хорошем ресторане недалеко от Лавры. И всё это вместе с детьми.

Мы назначили дату буквально через пару дней. На утро все подтвердили поездку. Я была очень удивлена собравшейся большой компанией. В итоге поехали все.

Доехать до Лавры мне было очень тяжело, так как накануне я перепутала (а были очень сильные январские морозы) и залила в машину не ту «незамерзайку», которая оказалась вполне себе замерзающей. Шел достаточно сильный сухой снег, и было очень проблематично доехать. В конце я поясню, почему делаю на этом акцент.

И вот мы приехали на парковку, я вышла из машины достаточно взвинченной: рассказала, что замерзла «незамерзайка», и непонятно, как ехать, грязь по трассе летит...

Мы пришли в экскурсионное бюро, девочки были в приподнятом настроении, хотя, конечно, чувствовали себя немного в непривычной среде. Но при этом весь день прошел так, как будто нас встречал сам Преподобный, а Богородица покрывала Своим Покровом: всё было четко, ясно, понятно и невероятно интересно.

Экскурсию по Лавре нам провёл очень приятный монах. Казалось, доброта просто сочится из каждой складки его мантии. Он пропускал свой рассказ через душу, и это было очень радостно. Монах провел нас по всем храмам Лавры. Мы поднимались на колокольню. При этом он очень деликатно нам помогал: кому-то из женщин подавал руку, детишкам подвязывал шарфики, как будто к нему в гости семья приехала!

С нами были дети — мой сын-подросток и маленькие детки остальных. Забавно было наблюдать, как сын построил их цепочкой и словно вожатый руководил ими.

Мы ходили, гуляли, потом пошли прикладываться к мощам.


Я незаметно наблюдала за подружками — у них были очень интересные лица. А мне не верилось в реальность происходящего. Мы приложились к мощам. Спутницы спрашивали, как это надо правильно делать. Мы с монахом-экскурсоводом отвечали на понятном им уровне.

Когда мы уже выходили из Троицкого храма, где почивают мощи Преподобного, то встретили монаха, которого почитают за старца. Экскурсовод подвел нас к нему и сказал: «Благословитесь!» Девчонки уставились на меня, не понимая, как это — «благословиться». Им объяснили, и старец осенил нас крестным знамением. После этого мои спутницы расслабились совершенно и окончательно.

И мы еще долго ходили по Лавре. Набрали святой воды и отнесли в машину. И хотя было очень холодно, внутри нашей компании возникло удивительное единение, как будто мы — одна большая семья, которая приехала в Лавру.

Из Лавры мы направились в ресторан, где для нас был забронирован столик. Мы очень мило общались, вкусно поели. В этом ресторане есть отдельная детская комната, и мой сын, поужинав, взял детишек и пошел туда с ними. Дети мило играли в какие-то кубики, чехарду. Одна из женщин по имени Вероника с удивлением наблюдала, что ее маленькие дети невероятно послушны и с таким интересом играют с моим сыном... Никто не сидел ни в каких телефонах. Мы пили чай, ели вкусные пироги. Всё было прекрасно.

Мы долго сидели, общались, делились впечатлениями, и уходить совсем не хотелось. Я наблюдала еще за одной девушкой Мариной, которая словно ушла в себя, в свои переживания и молча сидела, что-то обдумывая.

Потом мы вышли на улицу, и пошел сказочный снег — белые хлопья... И мы все стали играть в снежки, катались с горки, измазались снегом. И так нам не хотелось уезжать...

Но время шло, стемнело, было уже достаточно поздно, мы целый день провели в Сергиевом Посаде. Сложно на словах передать те эмоции и настрой, но было просто сказочно, тепло, по-семейному, очень радушно, очень гостеприимно.

Думаю, Господь так специально устроил, ведь на первых шагах к вере Он несет тебя как на крыльях. Мы все проходили этот опыт, когда идешь не через скорби, а через радости и словно соломкой всё постилается изнутри.

Под конец все немного устали и начали разъезжаться. Я села в машину, переживая: «Ну, как я поеду?! Если сюда я ехала с замерзшей “незамерзайкой” при свете дня, то теперь мне надо проехать больше 100 км по трассе в темноте и без “незамерзайки”!»

И тут я нажимаю на кнопку «Помыть стекло» — и «незамерзайка»... разморозилась! И это при том, что мороз был очень сильный, больше 20 градусов, хотя мы все его как-то не чувствовали.

Я взяла телефон, включила дворники и сняла видео с лобового стекла для девчонок: «Смотрите, “незамерзайка” разморозилась!» Они знали, что утром у меня с нею была проблема. Это видео я отправила в общий чат. Тишина. Ничего не отвечают... Потом, где-то через час, девчонки начали высылать простыни сообщений, как они очарованы, как у них поменялись все их представления о «скучном Православии», как это действительно благодатно. «Незамерзайку» эту потом еще неделю в чате обсуждали... И долго они писали: и какой чудесный монах, и какой приятный аромат от мощей Преподобного, и как всё им понравилось в тот день, и многое другое.

***

Прошло время, мне позвонила Анна и сказала, что Вероника и Марина ... крестились. Прошло два месяца после той поездки, и сначала крестилась Вероника, а следом — Марина.

А затем и сама Анна попросила ей помочь выбрать нательный крест. На следующий же день я передала ей крестик — очень красивый, с эмалью.

Сейчас мы не очень часто общаемся, поздравляем друг друга с праздниками — все очень заняты, как, наверное, и все взрослые люди с семьями. Но я вспоминаю ту нашу поездку и понимаю, что девчонки были настолько впечатлены, что одной этой поездки стало достаточно для того, чтобы принять такое судьбоносное решение. Хотя, может, что-то и предшествовало этому, а поездка стала лишь последней каплей.

Но то, что этот день был особенный, я со всей ответственностью заявляю.


Рассказ Ксении записала Евгения Калачихина

27 декабря 2022 г.

https://pravoslavie.ru/150168.html

«Я СРАЗУ ПОНЯЛА, ЧТО ЭТО МЕСТО СВЯТО»

История обращения протестантки в Православие

История обращения в Православие прихожанки греческого прихода Св. Павла в городе Саванна штата Джорджия.



История моего обращения в Православие коротка, но путь в Православие был долог. Если выражаться точнее, он занял… 54 года.

Я родилась в большой, счастливой техасской семье. Наши родители с любовью вырастили и воспитали своих пятерых детей в христианском духе, опираясь на христианские ценности. Главным образом для того, чтобы исполнить сокровенное желание моих родителей, я крестилась в их церкви в возрасте 12 лет. Следующие 42 года я была теплохладной христианкой, считавшей, что «раз ты крещен, то навсегда спасен». Посещение храма я не считала чем-то обязательным... Лишь верила в Иисуса Христа, молилась, старалась быть хорошим человеком и никому не делать зла. И, честно говоря, до своего замужества в 35 лет я жила счастливо, весело и несколько беззаботно. Мой ангел-хранитель, должно быть, трудился сверхурочно!

Мой духовный путь в Православие начался довольно рано. У меня были подруги-католички из сестричества в колледже, которые, как мне казалось, были всегда верными своим убеждениям. Меня это в них восхищало.

Я ходила на ночные Рождественские мессы, чтобы насладиться красотой соборов. Побывала во многих кафедральных соборах и базиликах в десятках стран мира, на протяжении многих лет. Будучи воспитанной в «Низкой» протестантской церкви[1], была очарована красотой, историей, святостью и традициями этих храмов. Когда я однажды стояла в очереди на экскурсию в собор Василия Блаженного в Москве, одна россиянка рядом со мной залюбовалась моей брошью. Зная, что в России тогда был страшный дефицит, я сняла с себя брошь и отдала ее женщине. Та расплакалась и, к моему изумлению, сняла подвеску со своего ожерелья и подарила ее мне. Это была иконка Пресвятой Богородицы и Младенца Христа. Она даже представить себе не могла, что ее подарок окажется во сто крат ценнее моего! Почитание Девы Марии в то время для меня было чуждо, но я бережно хранила эту маленькую иконку в своей шкатулке с драгоценностями. Когда через много лет я крестилась в Православной Церкви, сразу надела ее на цепочку с крестиком, который мне подарила матушка Даниэла.

Перенесемся во время, когда мне было 50 лет. Бог открыл мне глаза, и я увидела, что чего-то не хватает в жизни. Мы с моим мужем Джеймсом решили, что нам пора начать ходить в церковь. Но в какую церковь? Чего именно нам следовало искать? Будем ли мы себя там чувствовать как-то особенно? Будем ли мы согласны друг с другом? Итак, началась новая глава в моей жизни: в течение последующих четырех лет мне предстояло проверить огромное множество возможных вариантов.

Поскольку ни один из нас не был духовно готов к католицизму, мы посетили уйму церквей различных протестантских деноминаций. Пасторы читали хорошие проповеди, прихожане были гостеприимными, хористы были всегда хорошо подготовлены, а певцы-солисты восхищали присутствующих своими выступлениями, которые часто сопровождались аплодисментами... Через некоторое время мы посетили Евангелическую мегацерковь с очень живой атмосферой и весьма «развлекательными» богослужениями. Это удовлетворяло нас какое-то время. Меня и мужа не заботили ни слишком современная музыка, исполнявшаяся на службах, ни собственно легкомысленность таких служб; сам пастор удерживал наше внимание и часто нас смешил. Но когда он не приходил, чтобы произнести проповедь, мы расстраивались. В конце концов мы начали терять интерес и вынуждены были признать, что посещаем мегацерковь, просто чтобы развлечься и уйти в хорошем настроении... но не обязательно исцеленными. Если можно так выразиться, поиски Церкви, которую можно было бы назвать своим домом, дали нам «хорошую пищу, которая, однако, не насыщала».

Я пала духом и была очень растеряна. Мы посетили еще несколько церквей, у которых не было единства ни в вероучении, ни в форме поклонения Богу... Каждая из них верила, что именно она придерживается наиболее верного, с точки зрения Священного Писания, пути, и имела разногласия со своими братьями-христианами из-за этих различий. Логика мне подсказывала, что все они не могут быть правы. В Послании к Ефесянам ясно сказано, что Тело Христово едино и не может разделиться: «Одно тело и один дух… один Господь, одна вера, одно Крещение, один Бог и Отец всех» (Еф. 4, 4–6). Христос есть Глава Церкви, и в Ней, то есть Его Теле, никогда не может быть разделений. Тогда где же Истина?! Я могла только надеяться, что однажды Бог откроет мне это.

Вскоре я поняла, что есть «единое на потребу».


На следующие Рождественские праздники я решила посетить фестиваль «Tri Church» в городе Саванна штата Джорджия. В том году выступления проходили перед греческой православной церковью Святого Павла, а зрители сидели на ступенях баптистской церкви «Bull Street Baptist Church». По окончании программы в храмах начались экскурсии. Когда открылись двери, я мельком увидела греческую церковь и поспешила осмотреть все внутреннее убранство. Шагнула внутрь – и была буквально парализована благоговейным страхом! Мои ноги налились свинцом. Я не могла двигаться. Сразу поняла, что это место свято... Пространство было наполнено чувством глубокого благоговения, вроде бы чуждого мне, но одновременно очень знакомого. А потом я услышала голос – такой громкий, такой ЧИСТЫЙ – что, честно говоря, думала, что его слышат все, а не одна я: «Добро пожаловать домой».

С тех пор я читала свидетельства других обращенных в Православие людей, переживших то же самое. Так что по крайней мере знаю, что я не придумала те услышанные мною слова. Бог дал мне ясность, на что я так надеялась и о которой молилась, и поставил меня на верный путь. Далее пришло время изучить это новое откровение. Мой муж Джеймс не был со мной во время фестиваля «Tri Church», и он был не против, чтобы я сама исследовала суть этого откровения.

Я ходила на Божественную литургию в будние дни, спокойно принимая все виденное и слышанное, и была благодарна, когда служили на английском языке. Все мои чувства были полностью сосредоточены на богослужении. Начиная с самой первой литургии и до сих пор, я каждый раз умиляюсь до слез во время пения Трисвятого. Слезы снова текут, когда прихожане преклоняют колени во время Пресуществления Святых Даров. И затем наступает «единое на потребу» – Евхаристия... Истинные Тело и Кровь Христовы... Верующие подходят к Чаше и принимают Святые Дары с сокрушенным сердцем и самым смиренным и благоговейным образом, каким только можно себе представить. Это отнюдь не «символы» (как у протестантов) – это все настоящее. Я нашла истинную апостольскую веру и путь.


К моей большой радости, Господь сразу же просветил и Джеймса, и мое становление в качестве православной христианки продолжилось вместе с мужем, на одном с ним духовном пути. Мы оба так благодарны за чудесное духовное руководство истинно кроткому, святому человеку – отцу Василию, а также истинно смиренному и знающему человеку – Эдди Ламбросу. Я узнала, что, чтобы по-настоящему стать православным, может понадобиться целая жизнь. Православие есть образ жизни, и этот путь не бывает легким. Он требует самодисциплины и терпения, достойного участия в таинствах Церкви и соблюдения молитвенного правила и постов. Чтобы Святой Дух жил в нас, мы должны прощать и постоянно просить Бога о прощении на молитве. Наш путь требует, чтобы мы приближались к Триединому Богу со страхом и любовью, любили других больше, чем себя, и заботились о тех, кому повезло в жизни меньше, чем нам. Требует понимания того, что нас спасает Христос, наш Господь и Спаситель, и что мы не можем принимать Божию благодать как должное. Я узнала, что подобает и должным образом почитать Богородицу и святых, испрашивая их заступничества.

Да, вы можете видеть меня плачущей во время Божественной литургии, потому что слезы – это тоже молитва. Слезная молитва приносит исцеление и очищение. Таким образом я благодарю Бога за то, что Он поставил меня на ЭТОТ путь и сподобил служить Ему и Его Церкви, участвовать в Его Божественной литургии и вкушать Его драгоценные и животворящие Тело и Кровь. Православная христианская вера есть полнота истины, она прочно основана на правильном понимании Священного Писания. Божественная литургия есть вершина, кульминация богослужебной жизни. А таинство Евхаристии – Бескровная Жертва, приносимая во славу Божию – поистине является драгоценной жемчужиной...

Эта новообращенная православная христианка никогда не будет считать ни то, ни другое чем-то само собой разумеющимся.

Перевел с английского Дмитрий Лапа

Сайт Свято-Павловского прихода города Саванна штата Джорджия Атлантской митрополии Константинопольского Патриархата (https://pravoslavie.ru/150869.html)

_{[1] «Низкая церковь» – термин, используемый протестантами евангелического направления применительно к деноминациям и течениям, которые не делают акцент на обрядах, литургической жизни, таинствах и древних традициях. – Примеч. перев.}

https://pravoslavie.ru/150869.html

ИЕРОМОНАХ СИЛУАН (БРАУН) «В ИРАКЕ Я ВСЕГДА ЧУВСТВОВАЛ, КОГДА СВЯЩЕННИК В АМЕРИКЕ ЧИТАЛ РАЗРЕШИТЕЛЬНУЮ МОЛИТВУ»

Иеромонах Силуан (Браун) – рядовой американец, который с детства ходил в протестантскую церковь, но затем нашел Православие. Он служил в Ираке, который, по его словам, стал для него «настоящим адом», хотел покончить жизнь самоубийством по возвращении оттуда, но сейчас видит в этом Божественный Промысл. Не будь всего этого, возможно, его путь был бы другим, и ему было бы сложнее устроить православную миссию в Африке и организацию Orthodox Africa, исполнительным директором которой он является.


– Отец Силуан, расскажите, каким был ваш путь в Православие?

– Я вырос в протестантской церкви, которая не принадлежала к какой-либо деноминации. На самом деле, мне это не нравилось. Очень рано я пришел к выводу, что когда иду в церковь, то испытываю те же самые чувства, как если бы остался дома смотреть футбол. И футбол был, конечно, гораздо интереснее. Церковь была для меня в каком-то очень низком приоритете. Однако в начале 1990-х из Таиланда вернулись миссионеры. В то время существовала легенда, что СПИД можно вылечить сексом с девственницей. В результате очень много тайских девушек были проданы в сексуальное рабство просто за бесценок, за очень небольшое количество опиума.


Эти миссионеры были сосредоточены на том, чтобы выкупить таких девушек, отправить их в школу и помочь прожить нормальную жизнь. Это поразило меня, и я сказал себе: «Ок, это христианство. Это то, на что я могу подписаться». Это захватило меня.

Когда мне было лет 14–15, я был в скаутах, и мой отец нашел книгу известного писателя Фрэнка Шеффера «Танцующий в одиночестве» (Frank Shaeffer, Dancing Alone), где тот рассказывает, как пришел в Православие. Тогда я стал спрашивать отца. В 20 милях от места, где мы жили в Колорадо, была православная церковь. Отец пару раз спрашивал нашего пастора об этом, однако тот отвечал, что это какие-то неблагополучные славяне, с которыми он ничего общего не имеет.

Но когда папа получил эту книгу Шеффера, он стал задавать вопросы более серьезно. В итоге мы решили пойти в ту церковь, и так оказались на всенощной. Мы сразу почувствовали там себя дома, поняли, что это и есть настоящая вера. Месяцев через 6–8 вся наша семья приняла Крещение. Это произошло в Великую Субботу, наверное, в 1996-м или 1997-м году. И мы уже никогда не уходили из Церкви, все больше и больше погружались в ее жизнь.

– А как вы, обычный американец, обрели для себя Русскую Церковь, почему вы решили стать ее прихожанином, а потом даже и монахом?

– Приход, который мы нашли, принадлежал Православной Церкви в Америке (ПЦА), так что некоторое время я провел там. Служил чтецом, учился в Свято-Тихоновской духовной семинарии. Время от времени у меня были контакты с РПЦ. А потом я поступил в морскую пехоту, воевал в Ираке, был серьезно ранен. Тогда я услышал об иеромонахе, который собирался создавать монастырь, где помогали бы ветеранам с посттравматическими стрессовыми расстройствами и другими подобными проблемами, связанными с войной. Благословил его на это Митрополит Иларион (Капрал), приснопамятный Первоиерарх Русской Зарубежной Церкви.

Я решил, что это замечательный монастырь, как раз для меня, где я могу найти исцеление от ран и монашескую жизнь. К сожалению, затея не удалась. Владыка Иларион отозвал свое благословение и сказал мне уйти оттуда. В то время Митрополит Иона (Паффахаузен), бывший Предстоятелем ПЦА, как раз перешел оттуда в РПЦЗ и собирался устроить монастырь. Он сказал владыке Илариону, что примет меня, и я стану первым монахом в его обители.


– Вы действительно стали первым монахом в монастыре Святого Димитрия Солунского, который устроил владыка Иона?

– Да. Я стал первым, кто присоединился к владыке там.

– Каково это – быть первым монахом в новом монастыре?

– Монастырь только создавался, так что все шло немного медленно. К тому времени у владыки Ионы еще оставались контакты с ПЦА. Кроме того, мы служили в Свято-Иоанно-Предтеченском соборе РПЦЗ в Вашингтоне. Он готовился к тому, чтобы стать настоятелем нового монастыря, благословил меня закончить университетское образование во Флориде. Там я был приписан к Церкви Московского Патриархата. Когда вернулся в Вашингтон, у нас еще не было полноценного литургического цикла, который есть сейчас. Поэтому у меня была определенная свобода, и я получил благословение развивать православную миссию в Африке и нашу организацию «Orthodox Africa», которой занимаюсь и по сей день. Таким образом, моя миссионерская жизнь, наряду с монастырской, действительно начала развиваться под водительством владыки Ионы.

По мере того как к нам присоединялись новые монахи, мы переехали в другое место, развивали монашескую жизнь. Сейчас у нас есть 12 братьев, и это замечательно – видеть, как все изменилось. У нас полноценный монастырь. Можно сказать, это мое убежище от бури. То место, куда я могу вернуться после служения в Африке, получить определенную перезагрузку, а потом снова заниматься миссионерской деятельностью.


В Африке очень серьезная духовная брань. Один из епископов, ныне уже покойный, говорил, что монаху сложно быть монахом, пастырем вне монастыря, что хотя бы каждые полгода нужно возвращаться в монастырь, пусть даже на пару недель. Монастырь Святого Димитрия и стал для меня таким местом, где я могу «подзарядить батарейки».

– Вы служили в Ираке, в Фаллудже. Вы там были в 2004-м году во время известной операции «Ярость призрака»?

– Нет, я не участвовал ни в каких известных операциях, я служил в военной полиции. Мы осуществляли конвои в разных районах страны, работали в коридоре между Рамади и Фаллуджей. Это было в 2008-м году.

– Какой опыт вы получили в Ираке, что поняли благодаря этой службе?

– Диссонанс. Мы много говорили о патриотизме, о защите своей страны и других таких вещах. В определенной степени это было правдой. Но я думаю, многие морские пехотинцы, и я в том числе, возможно, чувствовали себя словно наемники в частной военной компании. Хотя, конечно, мы служили в регулярных Вооруженных силах США. Было очевидно, что в Ираке нет оружия массового поражения. У меня всегда была четкая картина человечества, тех, кто тебя окружает, разных культур. И я никогда не мог уничтожать иракцев как врагов человечества. Всякий раз, когда они стреляли в меня, я думал: «Единственная разница между нами заключается в том, что мы воюем по разные стороны баррикад, больше ничего. Если бы я родился среди вас, то уверен, что тоже, как и вы, стрелял бы в том направлении, где сам сейчас нахожусь».

В общем, это действительно был диссонанс.

– Вы видели чудеса, когда служили в Ираке?

– Я ни разу не видел священника, пока был там. Поэтому мне приходилось отправлять Исповедь моему батюшке в Колорадо по электронной почте. Получив мое письмо, он шел в церковь, возлагал епитрахиль и читал разрешительную молитву. Между нами была 10-часовая разница во времени. Когда у него была середина дня, у меня была середина ночи. Но когда он читал разрешительную молитву, я всегда чувствовал это – вне зависимости от того, что делал, какая стрессовая ситуация была. Я всегда ощущал, что он читает разрешительную молитву, и точно знал, что он делает. Для меня это была реальная связь с таинством Исповеди. Это главное чудо, которое мне вспоминается.

– Вы чувствовали это даже во время боевых операций?

– Да. В меня могли лететь пули, но я знал, что мой священник читает разрешительную молитву.

– А вы чувствовали присутствие Бога на поле боя? Он открывает Себя тем, кто в опасности?

– Это и есть то, о чем я только что рассказал об Исповеди через расстояния. И прежде, чем предпринять что-либо, я всякий раз думал: что я скажу на Исповеди, как я поведаю об этом Христу?

– В России многие считают, что США вели в Ираке неправедную войну. Что скажете вы – человек, который там был и все видел собственными глазами?

– Да, это как раз то, что я говорил об ощущении, что ты являешься наемником частной военной компании, который работает на какую-нибудь нефтяную корпорацию или что-то в таком роде, и получает от этого доход. Мне не хочется углубляться в политику, я этого не знаю. Но, на мой взгляд, сейчас достаточно очевидно, что люди, которых мы убивали, не представляли реальной угрозы для американцев. Я не думаю, что той войной мы обеспечивали безопасность Америки.

– Во время службы в Ираке вы уже имели духовный сан?

– Я был посвящен во чтецы, когда мне было 17 лет. Так что в Ираке был уже в этом чине. Тогда мне было 23 или 24 года.

– Можно ли сказать, что служба в Ираке открыла вам глаза на что-то важное в Православии?

– Не столько служба там, сколько терапия души, реабилитация. Вернувшись из Ирака, я был абсолютной развалиной. Раны, полученные там, до сих пор дают о себе знать. У меня были суицидальные настроения. Я часами сидел взаперти с бутылкой виски в одной руке, а другой наставлял пистолет себе в лоб. Я просто хотел умереть.


Общение со Христом, которое дает Православная Церковь, и терапия души помогают истинному исцелению всех наших ран. В моем случае они были получены на поле боя, у других – в иных ситуациях. Исцеление людей через духовную жизнь, превращение опустошенного молодого человека, который хочет умереть, в иеромонаха, и то исцеление, которое нам дает Христос через веру, – это истинное свидетельство того, что дарит Православная Церковь.

– Может быть, это само по себе чудо, что Бог помог вам пройти все испытания?

– Когда я хотел покончить с собой, мой пистолет был заряжен. И не было никакой причины не выстрелить. Так что – да, это чудо.

– Теперь вы – иеромонах и ветеран, имеющий опыт на поле боя. Что вы говорите своим духовным чадам – как избежать войн? Не только внешних, но и внутренних, что, возможно, гораздо важнее?

– Может быть, отчасти это не ответ воина, но я не проповедую избегание. Например, Ирак стал для меня адом, но благодаря этому я получил пенсию по медицинским показаниям. Это помогло мне начать миссионерскую работу в Африке, поскольку в первые 3 года я сам платил там за все. У нас тогда было очень мало жертвователей. Я вижу Божественное Провидение – Господь сложил все так, чтобы мне жить в Нем. И я верю, что Он может вывести к лучшему из запустения.

Реальность, с которой приходится сталкиваться в Африке, можно назвать экстремальной. Но после Ирака, после службы в морской пехоте это меня не шокирует. Я был там. И Господь использовал все, любую часть моей жизни для того, чтобы я мог сейчас служить.

Так что я не стал бы проповедовать избегание.


Я проповедую отречение себя – чтобы действительно отдаться Христу со всем, что у нас есть. И довериться Ему, поверить, что Он все сделает к лучшему – может быть, не в этой жизни, но, несомненно, – в будущей. Важно просто довериться Его Провидению, что, через что бы мы ни проходили сейчас, неважно, как трудно это может быть, – все это имеет причину и служит нашему спасению. Я думаю, это все, что мы можем сделать. У нас нет контроля над другими людьми, мы сами оказываемся в таких ситуациях, с которыми не согласны. Мы – несовершенные люди, которые стараются обновить несовершенный мир.

С иеромонахом Силуаном (Брауном)
беседовал Дмитрий Злодорев

6 сентября 2023 г

https://pravoslavie.ru/155877.html

Четыре истории обращения в Православие

(https://www.pravoslavnaya-biblioteka.ru/images/easyblog_articles/2039/b2ap3_large_1.jpg)

Эти истории обращения в Православие опубликованы на сайте храма великомученика Георгия, что в городе Прескотт, штат Аризона (Греческая православная архиепископия Америки).

«Слушайте свою Мать»
История Гэри Саммерса

Те, для кого Россия является родиной, часто называют ее «Русь-матушка». Это традиционное женское, материнское олицетворение страны, имеющей одни из самых глубоких православных корней во всей Церкви. Именно призыв духовной «Матери» привел Гэри Саммерса, хотя он не является русским, к православной вере. Его путь к Православию начался с посещения Санкт-Петербурга много лет назад, когда он и его жена усыновляли двоих детей.

Во время поездки Гэри посетил древний Исаакиевский собор. Впечатленный иконами Христа Спасителя, Богородицы и святых, на которые с благоговением смотрел, Гэри был удивлен, увидев рядом в соборе группу русских солдат. До этого Гэри считал, что Россия – атеистическая страна, никак не связанная с Богом, но, к своему удивлению, обнаружил, что это не так. В квартире, где они с женой остановились, тоже была икона. Это было для Гэри «окном в Православие» – древнюю веру русских. Несмотря на годы коммунизма, Россия позволила Церкви возродиться, что было искренне одобрено ее гражданами.

Как и большинство обращенных в Православие людей Запада, до прихода к вере Гэри был членом нескольких протестантских деноминаций, включая баптизм, «Церковь Христа»[1] и пресвитерианство. О Православной Церкви он ничего не знал. Церковная история не имела особого значения ни в одной из деноминаций, к которым он принадлежал. Для каждой из них она начиналась с Реформации XVI века, и «пробел в истории» его очень тревожил.

Несколько лет спустя, переживая тяжелый развод, потерю дома и работы, но искал и не нашел утешения и спасения в церкви, которую тогда посещал, и его вера сильно пошатнулась. Остро нуждаясь в смене обстановки после пережитых личных потрясений, Гэри совершил еще одну поездку в Россию. Экскурсоводом оказалась обращенная в Православие женщина, с которой он имел удовольствие несколько раз побеседовать. Это вновь пробудило в нем интерес к Православной Церкви и желание больше изучать богатую церковную историю. Гэри узнал, что после падения коммунизма в 1991 году многие русские стали возвращаться к древним православным корням, храмы – восстанавливаться, в них возобновились службы. В Московском Кремле Гэри посетил как минимум четыре храма и музей (с иконами, экземплярами Библии и другими артефактами, насчитывающими сотни лет). Он увидел религиозную веру и Церковь, которые были живы спустя 1000 лет и после гонений!

Когда в 2000 году Гэри переехал в город Уильямспорт штата Пенсильвания, его вера немного окрепла, и он снова стал ходить в церкви разных протестантских деноминаций. Хотя ему там нравились люди и музыка, Гэри все больше разочаровывался из-за полного отсутствия содержания в исповедуемой ими вере и интереса к своей истории. Казалось, чего-то катастрофически не хватает. Он услышал в своем сердце зов России и Православной Церкви!

Чтобы утолить жажду знаний о Древней Церкви, он начал читать и изучать все, что удавалось найти на эту тему. Он обнаружил, что Православная Церковь восходит к I веку; что апостольское преемство существует и в наше время; что земли, где проповедовали апостолы, в большинстве своем остались православными; что протестантизм стал реакцией на католическую, а не на Православную Церковь; что Православие есть живое продолжение Церкви, явленной в Библии; что литургическое поклонение, таинства и духовная дисциплина сохранились до наших дней. В свете этих открытий Гэри задал себе вопрос: «Если апостольская Церковь еще существует, почему я не являюсь ее частью? Почему я не православный?»

Все еще посещая протестантскую церковь, он разговаривал с людьми о своих поездках в Россию. Во время одной из бесед Гэри к своему удивлению узнал, что в Уильямспорте есть православный храм[2], построенный из старых бревен.

Гэри вспоминает, как первый раз заехал на стоянку Крестовоздвиженского прихода и просто глазел на храм. Он был похож на некоторые церкви, которые Гэри видел в России. Это повторялось трижды, прежде чем он собрался с духом и решил сходить на службу.

В то воскресенье Гэри проснулся утром и сказал себе:

– Настал день, когда я войду в эту церковь!

Когда Гэри открывал большую деревянную дверь храма, ему казалось, что он открывает новую главу в своей жизни. Это было Небо на земле! Свечи, иконы, ладан, молитва, предстояние пред Богом и пение заставили его почувствовать, что Бог поистине присутствует здесь.

После службы Гэри остался на кофе. Люди были такими доброжелательными, хотя ничего о нем не знали. Когда Гэри приехал в следующее воскресенье, он знал, что пришел к себе домой.

– Родившиеся в православных семьях или перешедшие в Православие, как я, получили огромный дар от Бога. Это дар новой жизни с избытком (см.: Ин. 10: 10) во Христе Иисусе и Его Теле – Церкви – в красивой, любящей и вечной семье! Этой семье я теперь принадлежу – ныне и навеки! – заканчивает свой рассказ Гэри.

Когда слышим зов своей «Матери», мы должны на него откликаться. Ибо как земная мать зовет своего непослушного ребенка в конце дня, так и Церковь зовет своих чад.

Почему мы делаем то, что делаем
История Дугласа Лосса

Многие родители сталкивались с тем, что любопытные маленькие дети, желающие познать окружающий мир, постоянно задают вопрос «почему», на который надо отвечать. На одни вопросы ответить легко, а на другие – очень трудно. Для Дуга Лосса, родившегося в религиозной семье, многие члены которой были пасторами и активными мирянами Евангелической объединенной братской церкви (EUBC)[3], вопросы о вере и религии в протестантских церквях много лет оставались без ответа. Альберт Эйнштейн как-то сказал: «Что может знать рыба о воде, в которой плавает всю жизнь?» Именно так Дуг относился к религии в ранние годы.

Повзрослев, молодой человек всерьез заинтересовался основами вероучения и практиками его деноминации. «Почему мы делаем то, что делаем, и верим в то, во что верим? Что обозначают те или иные действия в нашей церкви? Чем наша деноминация отличается от других христианских церквей?» Дуг думал, что на все вопросы будет легко получить ответы. Но оказалось наоборот. Ответы были разными в зависимости от того, кому он задавал вопросы. Одним из самых «глубоких» ответов был: «Потому что мы всегда так делали / потому что нам нравится так делать». Ни один из них не был удовлетворительным.

После объединения EUBC с Методистской церковью община, в которую ходил Дуг, стала очень неоднородной – от евангелической направленности (молитвенные собрания под тентом) до «мейнстрима» (либеральное богословие, социальное Евангелие и т.п.). Дуг не переставал задаваться вопросом: какие верования объединяют их как деноминацию? Он предложил классу воскресной школы для взрослых, которую посещал, посвятить семестр чтению и обсуждению учения их церкви, чтобы разобраться в своем вероисповедании. К его разочарованию, почти никто не был в этом заинтересован. Постепенно Дуг отошел от регулярного посещения служб, поскольку «развлекательный» аспект церковной жизни ему был безразличен.

В 1989 году Дуг начал встречаться с православной гречанкой и стал ходить в Крестовоздвиженский православный приход в Уильямспорте вместе с ней и ее детьми. Это было его первое знакомство с древней верой и первый опыт в Православной Церкви. В ней все сильно отличалось от того, что он видел прежде, и его любопытство росло.

Можете представить себе изумление Дуга, когда он начал задавать стандартные вопросы («Зачем у вас верующие отделены от алтаря иконостасом?» и т.д.) и получил на них серьезные, понятные ответы, основанные на Библии, истории и богословии!

Его приятно удивило, что на все, что делается в Православной Церкви, есть причины.

– Почему вы исполняете песнопения?

– Потому, что они помогают нам понять и лучше настроиться на богослужебный лад, а не потому, что мы любим музыку.

Всё в Православии направлено к единой цели: поклонению Богу – Отцу, Сыну и Святому Духу. В Православной Церкви нет никаких «фолк» или «джазовых» богослужений, которые иногда устраивают многие инославные деноминации, чтобы привлечь людей! Богослужение есть богослужение, а не развлечение! Всё в православной Литургии имеет смысл и значимую цель, чтобы поклоняться Богу в духе и истине (см.: Ин. 4: 25). Вот что Дуг нашел в Православии! Именно такие ответы он и хотел услышать.

Дуг не обратился в православную веру мгновенно: на протяжении нескольких лет он ходил в Крестовоздвиженский приход, продолжая задавать «трудные вопросы» о вере. Под руководством своего духовника отца Даниила[4], который терпеливо отвечал на все его вопрошания, Дуг в конце концов понял, что искренне готов принять Православие, и вскоре был присоединен к Церкви.

В отличие от прежней деноминации, которая была подобна нетерпеливому родителю, уставшему от постоянных «почему» своего любопытного ребенка, в Православной Церкви Дуг нашел ответы на мучавшие его вопросы. Для православных христиан не бывает слишком много «почему» – на любые вопросы верующие всегда счастливы ответить.

Узы, которые связывают
История Алекса Болдуина

Алекс Болдуин родился и вырос в регионе Дельта Миссисипи[5], где в полной мере исполнялись евангельские слова о любви к ближним. Имея родителей со Среднего Запада[6] и соседей, которые всегда заботились друг о друге, Алекс осознавал значение культуры и семьи. Религия также играла важную роль в их жизни: Алекс был воспитан римо-католиком.

К выпускному классу средней школы семья Болдуин переехала в город Феникс штата Аризона, где в церковной молодежной группе Алекс встретил свою будущую жену Веронику. Оба решили поступать в католические университеты: Алекс уехал во Францисканский университет Стьюбенвилла в штате Огайо, а Вероника – в Университет Святого Духа им. Дюкейна штата Пенсильвания. По окончании учебы они вернулись в Феникс, где через полгода поженились.

Алекс устроился на работу к французскому шеф-повару, который научил его готовить. Этот навык пригодился ему в Свято-Тихоновской богословской семинарии в Саут-Кейнане (Пенсильвания), куда он позднее поступил. Со временем они с Вероникой стали оглашенными в Православной Церкви и приняли Крещение.

Как и многие обращенные в Православие, Алекс впервые услышал об этой вере в университете. Через своего друга и наставника Тодда он познакомился с богословием и патрологией, а также узнал о святых и ранних отцах Православной Церкви. Все это было для него новым, несмотря на то, что в Миссисипи действовало несколько православных приходов. До этого его поверхностное знание о Православии ограничивалось несколькими визитами в греко-католические (униатские) церкви – но это не то же самое, что Восточная Православная Церковь. Римо-католицизм просто не мог дать ему полноту Божественной Литургии и духовно богатую культуру, которую можно найти лишь в Православной Церкви.

Православие восполнило всё недостающее для Алекса и Вероники ежедневными утренними и вечерними молитвами, святыми углами в их доме, традициями веры и церковной семьей, которая связана такими же тесными узами, как и кровное родство.

Хотя история Алекса краткая и приятная, она прекрасно демонстрирует, что Православная Церковь может дать нам духовные узы, связывающие верующих в вере, как кровь и культура связывают родственников и соседей.

В 2013 году Алексий Болдуин был рукоположен во иерея. С 2014 по 2020 год служил в миссионерском приходе ПЦА в честь Воскресения Христова в Норт-Огаста, штат Северная Каролина. С 2020 года служит на приходах в честь Воскресения Христова города Клинтон, Воздвижения Животворящего Креста города Хаттисберг, великомученицы Екатерины города Колумбус и Христа Спасителя города Мак-Ком – все в штате Миссисипи. У них с матушкой Вероникой 6 сыновей.

Участие в чужом забеге
История Эзикиела

Жизнь можно сравнить с состязанием в беге, когда есть команда участников, которые передают эстафету друг другу после того, как каждый бегун завершит свою часть дистанции. Чаще всего, получив эстафету, участник точно знает, что с ней делать. Но как быть, если вы пробежали часть дистанции и начинаете сомневаться, в своем ли забеге участвуете? Такое вот произошло с Эзикиелом.

Он и его супруга родились, крестились, прошли конфирмацию и были воспитаны в лютеранской вере, их семьи принимали активное участие в церковной жизни. К 13 годам пастор Эзикиела призвал его подумать о том, чтобы стать лютеранским пастором. Образование поведет юношу по этому пути и завершится окончанием семинарии Конкордия в городе Сент-Луис штата Миссури. После женитьбы и рождения двоих детей он был рукоположен в апреле 1972 года.

Эзикиел служил лютеранским пастором в трех приходах в штатах Айова, Мичиган и Иллинойс. Два из них были традиционными в том смысле, что проводились лютеранские богослужения, делался акцент на церковном росте, а обучение было основано на Катехизисе Мартина Лютера и лютеранском исповедании. Но третий приход сосредоточился на росте за счет следования различным современным протестантским методикам, которые отошли от исторических традиций.

Со временем Эзикиел разочаровался: его беспокоили отказ от того, что он называл «залогом истины», и пренебрежение такими практиками, как исповедь и ежедневные молитвы (два делания, которые он настоятельно рекомендовал). Вместе с несколькими коллегами они предположили, что Лютеранской церкви не должно быть вообще, потому что она, как и многие другие церкви, возникла из желания исправить ошибки Римско-католической церкви. Эзикиел и его собратья верили, что Древняя Церковь всегда оставалась живой – просто стала «невидимой» среди реформ.

В итоге образовалась маленькая группа, которая проводила дискуссии. В нее входили в том числе верующие из Антиохийской Православной Архиепископии Северной Америки и «Кампуса крестового похода за Христа»[7]. За время обсуждений группа была особенно обеспокоена мнением лютеран, что священство якобы не было установлено Христом и что общины могут нанимать и увольнять пасторов, как если бы они были просто служащими. Обязанности пастора рассматривались как задачи, которые может выполнить каждый христианин. К тому же идея, что приснодевство Пресвятой Богородицы является просто «благочестивым мнением», тоже стала источником беспокойства, поскольку это учение существует с апостольских времен.

В феврале 2005 года во время ритрита[8] в монастыре Успения Божией Матери в Райвс-Джанкшн[9] штата Мичиган Эзикиела поразили и глубоко тронули красивое пение сестер, отсутствие праздных разговоров во время трапезы (когда совершалось чтение) и беседа владыки Нафанаила (Поппа; архиепископа Детройтского и Румынской епископии). После ритрита Эзикиел понимал, что его переход в Православие является лишь вопросом времени.

Позднее, в 2005 году, один прихожанин сказал Эзикиелу: «Вы же православный! Как можете продолжать служить в лютеранском алтаре?» После мучительных осенних переживаний он и его жена в феврале 2006 года приняли решение оставить веру, в которой родились, и стать православными христианами. Хотя их «забег веры» начался в одной церкви, они в конечном счете «пересекли финишную черту» в Единой Святой Соборной и Апостольской Церкви – в Православной Церкви.

<sub>Примечания

[1] Протестантская деноминация в США, образовавшаяся в начале XIX в. как протест против упадка религиозного рвения в среде протестантов. В основе верования лежит Евангелие. Организация церкви – строго по конгрегациям. Насчитывает ок. 2 млн. последователей. – Здесь и далее примеч. перев.

[2] Храм в честь Воздвижения Креста Господня юрисдикции Православной Церкви в Америке.

[3] Протестантская церковь в Северной Америке, существовавшая с 1946 по 1968 г. Появилась в результате слияния Евангелической церкви и церкви Объединенных братьев во Христе (Новая конституция). В 1968 г. EUBC в США объединилась с Методистской церковью и образовала Объединенную методистскую церковь.

[4] Протоиерей Даниил Коваляк служил настоятелем Крестовоздвиженской церкви почти 40 лет, до 2018 г.

[5] Северо-западная часть штата Миссисипи – междуречье рек Миссисипи и Язу.

[6] Регион США, в который входят штаты Иллинойс, Индиана, Айова, Канзас, Мичиган, Миннесота, Миссури, Небраска, Северная Дакота, Огайо, Южная Дакота и Висконсин.

[7] Американская межденоминационная миссионерская организация для студентов колледжей и университетов.

[8] Уединенные или коллективные поездки, съезды для духовных практик.

[9] Принадлежит Румынской православной епископии Америки – одной из «этнических» епархий ПЦА.</sub>

Перевел с английского Дмитрий Лапа

https://www.pravoslavnaya-biblioteka.ru/biblioteka/articles/chetyre-istorii-obrashcheniya-v-pravoslavie.html

«Я не мог себе представить, что когда-нибудь стану православным»

(https://www.theophany.org/images/img_OC_conversionStories_main.jpg)

Эти истории обращения в Православие опубликованы приходом Богоявления города Колорадо-Спрингс штата Колорадо (США; Православная Церковь в Америке).


Джеф Моррисон:

– Я не мог себе представить, что когда-нибудь стану православным. Как и большинство христиан в Америке, я мало что знал о «Восточном Православии». Когда учился, главным предметом была история, но нам очень ограниченно рассказывали о православной вере. Знал, что есть католики (был крещен в Римско-католической церкви и рос в этой вере около 7 лет) и протестанты, которые разделены на тысячи течений. Мучился из-за отсутствия единства в Церкви. Все деноминации утверждали, что именно их учение основано на Библии: «Нам нет равных в понимании слова Божия!» При этом было так много различных толкований и объяснений Священного Писания! Не знал, что с этим делать: мог только молиться о единстве, стараться следовать Библии и участвовать в жизни той церкви, которая делала то же самое.

В колледже почувствовал призвание к профессиональному служению, поэтому несколько лет служил пастором и руководителем собраний для молодежи в протестантской церкви, сотрудничая с «Молодой жизнью»[1] и парацерковной организацией «Навигаторы»[2]. А потом мои родители крайне удивили нас, своих чад: после многих лет служения в качестве пастора и его супруги в деноминации «Лютеранская церковь – Миссурийский синод» они объявили, что собираются перейти в «Восточное Православие». Я был в шоке, отчаянии и смущении. Но поскольку доверял родителям, зная об их любви к Богу и укоренении в Нем, решил, что стоит самому тщательнее изучить эту веру. Так начался мой восьмилетний путь к Православию.

Наша (меня и Петти, моей невесты – будущей жены) первая встреча с православным богослужением была крайне позитивной: я трепетал от благоговения, чувства громадности и святости Бога! Вся служба была посвящена Ему!

Окружающие не старались изо всех сил, чтобы я чувствовал себя радушно принятым, счастливым, пел свои любимые песни и комфортно сидел на своем месте на церковной скамье (как у протестантов). Наоборот: мы стояли всю службу. Сразу же начались пение, молитва и чтение слова Божия – все о Боге и ради Бога. И в атмосфере всего этого я почувствовал себя очень значимым, любимым и ценимым этим необъятным Богом, которому все вокруг поклонялись. Это было поразительно красиво, живительно, глубоко и вызывающе.

Между тем я любил протестантский мир и чувствовал себя в нем безопасно. К тому же там я зарабатывал на жизнь.

На протяжении лет я «флиртовал» с Православием, все больше привязывался к нему и даже ощущал, что неизбежно когда-то стану православным. Но не хотелось бросать свой мирок, «хлеб» и покидать зону комфорта… Думаю, поэтому Господь в прошлом году позвал нашу семью в Нашвилл (штат Теннесси) из Техаса (где я чувствовал себя в своей тарелке) и на время положил конец моей работе в церкви. После невероятной «борьбы» с Богом я наконец сделал решительный шаг: мы с семьей стали оглашенными (т.е. «обрученными» с Православной Церковью) и в июне прошлого года приняли Православие.

Я не сожалею. Православие красиво, невероятно богато и глубоко. С одной стороны, здесь удивительная полнота благодати Божией; с другой – оно требовательно по отношению к моей жизни и воле, чтобы я жил такой жизнью, какой хочет для меня Бог как для Своего чада. Для этого здесь имеются все инструменты, ресурсы и полнота. Но все еще вижу, что в католическом и протестантском мирах тоже содержится немало красоты и истины. Как поэт-песенник, надеюсь положить на музыку некоторые древние творения отцов Церкви, используя их мысли и молитвы для наставления.

Благодарен Православию за все, что испытываю, вижу и узнаю об удивительной любви и необъятности Пресвятой Троицы.


Семья Хансен:

Семья Хансен – Церковь всегда была центром нашей жизни. Мы выросли в номинально христианских семьях, но в подростковом возрасте оставили церковь…

После заигрывания с безбожием оба стали христианами в одной из мегацерквей Сиэтла, когда нам было за 20. Мы познакомились в группе по изучению Библии для одиноких, через год поженились, а еще год спустя у нас родился первый ребенок.

Следующие 10 лет мы трудились в сфере миссионерства. Я закончил Библейский колледж, пока Кэролайн занималась детьми. Служил пастором одной церкви, а затем работал штатным сотрудником нескольких больших и растущих церквей. После пяти лет приготовления и собирания средств мы переехали в Стамбул, где учили язык и готовились к нашей конечной цели – переезду в Ташкент. Этот город – ключ к Центральной Азии и столица Узбекистана. 50-миллионное мусульманское население всего центрально-азиатского региона все еще «оставалось необращенным». С такими мыслями мы приехали в Ташкент на следующий год после падения Берлинской стены, когда разваливался Советский Союз. Мы были едва ли не первыми западными миссионерами в Ташкенте за целое столетие.

В Ташкенте здоровье Кэролайн было подорвано, и нам пришлось вернуться в Штаты. В то время кто-то дал мне почитать книгу «Возвращение домой: от протестантизма к Православию» отца Питера Гиллквиста (1938–2012). На первый взгляд история казалась бредовой. Многие члены «Кампуса крестового похода» после тщательного изучения церковной истории стали православными. Хотя убеждения Гиллквиста оставили меня тогда равнодушным, кое-что все же зацепило. Автор предлагал прочитать рассказы отцов ранней Церкви и сравнить ту Церковь с церковью, которую посещаем по воскресеньям. По мнению отца Питера, честный читатель сочтет Церковь мучеников очень похожей на «Восточную Православную Церковь» и мало похожей на Евангелическую церковь в Америке. Я воспользовался его советом.

Да, всё так. За первые 300 лет своего существования Церковь породила тысячи мучеников, «завоевала» Римскую империю изнутри и многое написала о своей вере и практиках. Это Церковь, чьи догматы подтвердились историей и стали неопровержимыми благодаря мученикам. Как посмеет живущий в комфорте христианин XXI века сказать мученику III века, что у него «неправильная Церковь»?

А Церковь, в которой жили христиане эпохи мучеников, была «Восточной Православной»! У тех христиан была Церковь с жесткой иерархической организацией. Они служили и молились «литургически» и готовы были отдать жизнь за веру в реальное, сакраментальное присутствие Тела и Крови Христовых в Евхаристии.

Православная Церковь претендовала на то, чтобы быть той самой Церковью мучеников, только «возмужавшей» и окончательно сформировавшейся по прошествии времени. Так же, как я, дитя своих родителей, постепенно вырос и возмужал, Православная Церковь утверждала, что «родилась» через апостолов, была «вскормлена» мучениками, «обучена» Вселенскими Соборами и с годами «достигла зрелости».

Я был очарован и одновременно испуган. Если бы смог найти Церковь, дошедшую до нас в неизменности от апостолов, это было бы чудным даром от милосердного Бога. С другой стороны, если бы Православная Церковь оказалась тем, чем она себя называла, это означало бы «тектонический сдвиг» в нашей жизни и семье! Я любил быть миссионером. Церковь была центром жизни нашей семьи – «камнем», на котором был «построен» наш брак. Если бы православные оказались правы, нам пришлось бы изменить все, что имело значение в нашей жизни: веру, Церковь, брак, семью, дружбу, карьеру.

Если в двух словах: после года непрерывных усилий мы смогли это сделать. Время от времени Кэролайн была уверена, что наша семья распадается. Временами нас обоих очень отталкивала «католичность» Православной Церкви. «Если и есть фундаментальный принцип евангелического богословия, то он заключается в том, что все католическое – ложно» (мы выросли на этом). Нам было очень сложно понять почитание Богородицы. Потребовалось много времени, чтобы начать ценить Литургию. Исповедь нас пугала… Трудности были не только в вопросах веры и семьи: мне нужно было искать новую работу.

Сейчас, десять лет спустя, наша семья твердо укоренилась в Православии. Наши детки прошли этот путь вместе с нами, и выбор в пользу Православия стал для них важной вехой в переходе от детства к юности. Мы с Кэролайн растем в любви нашей молодости. Кэролайн пришлось ампутировать одну долю легкого: болезнь, заставившая нас уехать из Ташкента, оказалась раком легких – врачи уверяют, что опухоль полностью удалена. Церковь продолжает быть центром жизни нашей семьи.

Остается лишь добавить, что нашим старым друзьям из евангелических церквей трудно понять наш переход в Православие. Они видят в этом отвержение церкви, которая отправила нас в Ташкент, а также дружбы и молитв, которые нас там поддерживали. Эта реакция понятна, но она сильно отличается от нашего представления. Как мы это видим, нам был дан шанс перейти «от хорошего к лучшему». По нашему мнению, Бог, несомненно, действует в Евангелической церкви, но в Православной Церкви Он действует куда больше. Думаем, что не «ушли из церкви», а лишь перешли в ее сердце. Логично, что наш переход тяжело понять, но мы очень ценим многочисленных евангельских христиан, обучавших нас и молившихся о нас долгие годы. Всем им мы хотим сказать: «Спасибо вам! Мы приглашаем вас ближе взглянуть на историческое христианство в Восточной Православной традиции».


Джеки Кемпер:

Семья Кемпер – Живя в городе Рино штата Невада, благодаря нашим соседям начали ходить в Евангелическую свободную церковь. Хотя церковь была маленькая, в ней прекрасно преподавали Библию пять талантливых учителей, один из которых до выхода на пенсию работал с Кумранскими рукописями.

Переехав в город Кенневик штата Вашингтон, мы стали ходить в Объединенную реформатскую церковь. Это была очень консервативная церковь, в которой преподавали Библию, а ее пастор был связан с «Кампусом крестового похода за Христа»[3] и занимался тюремным служением. Все 27 лет, что мы прожили в Кенневике, наш дом (мы жили рядом с церковью) использовался как вспомогательное помещение воскресной школы и был местом проведения вечерних кружков по изучению Библии по средам.

Дон, мой супруг, активно участвовал в жизни прихода как старейшина и учитель воскресной школы. У меня проявился интерес к межденоминационному «Товариществу по изучению Библии» (The Bible Study Fellowship, BSF), которое предлагает семилетние курсы и имеет более 900 школ во всем мире. В BSF я исполняла разные обязанности, а Дон через несколько лет помог организовать классы BSF, в которых был главным преподавателем 17 лет. Он очень любил это служение и горевал, когда мы переехали из Кенневика в штат Колорадо поближе к родственникам.

Помимо церковных дел мы помогли запустить программу «Молодой жизни» в Кенневике. Кроме того, меня приглашали выступать на разных ретритах[4] для женщин. Хотя я и боялась нервного срыва, но это занятие принесло мне удовлетворение и много радости.

Наш сын Рон окончил колледж и прежде, чем поехать учиться на медбрата в Университет штата Вашингтон, решил сделать перерыв на год для посещения Библейского колледжа города Кэннон-Бич штата Орегон. Там он получил невероятный опыт, учась под руководством отличных преподавателей. Окончив медицинскую школу университета Вашингтона, Рон набрался опыта по оказанию медпомощи на дому, работе в хосписе и в качестве онкологического медбрата. Затем он ненадолго оторвался от медицины и изучил IT – это еще одна его страсть. Но он понял, что его призвание – медицина, и сейчас работает в больнице Скай-Ридж в Лонтри, штат Колорадо.

Когда Дон вышел на пенсию, мы переехали ближе к городу Гленвуд-Спрингс, штат Колорадо. Там началось наше знакомство с православным христианством благодаря нашему младшему сыну Крису, который ходит в православную церковь в городе Пост-Фолс штата Айдахо. Когда он впервые рассказал нам о Православии, мы были заинтригованы, но, будучи протестантских взглядов, нашли учение странным и сбивающим с толку. Подумали, что этот путь для нашего сына, но не для нас. Крестное знамение, свечи, иконы и ладан были тогда выше нашего понимания.

После нескольких мучительных поездок через горы к нашей дочке Ребекке и ее семье мы решили переехать ближе к ним и переселились в окрестности города Денвер. Каким же было наше удивление, когда узнали, что и дочь перешла в Православие! Желая понять, что преобразило жизнь Криса и Ребекки, мы принялись читать море литературы о Православии, предложенной нашими чадами, а также попросились сходить с Ребеккой в храм. Она любезно отвела нас на субботнюю вечерню в церковь, которая так сильно отличалась от всего, что мы знали, где люди стоят 2–3 часа на Литургии, где пение, ладан и иконы. К счастью, литература, которую она дала нам почитать, ее собственный опыт и наблюдения подготовили почву для нашего вхождения в новую церковную жизнь.

Одним из величайших желаний Дона было найти такую Церковь, где сохранилась исконная форма поклонения Христу Спасителю. До этого на протяжении лет нас беспокоило, что даже консервативные деноминации становились все более обмирщенными и сосредотачивались на общине и ее нуждах, нежели на поклонении Господу.

В тот вечер, когда мы втроем вошли в православный храм в Колорадо-Спрингс, мы с Доном были поражены пережитым. Богослужение и форма поклонения убедили нас, что мы пришли к себе домой. Мы так тронуты тем, что Бог благоволил привести нас в эту Церковь, где испытываем именно то, к чему стремились столько лет наши сердца. Накануне Пятидесятницы 2007 года мы были присоединены к Православной Церкви, и наш путь, начавшийся в Рино за 38 лет до этого, принял новый и чудесный поворот. Единственное, о чем жалеем, – что для прихода в Православие потребовалось так много лет.

Рон Кемпер:

– Главный акцент моего свидетельства будет отличаться от того, что сказали родители. Первые 13 лет своей жизни я рос в нехристианской семье. Затем мама приняла христианство. В 1969 году она показала мне книгу «Четыре духовных закона Кампуса крестового похода», и я стал повторять молитву из нее, чтобы обрести Христа как своего Спасителя. Вскоре наша семья стала ходить в Евангелическую свободную церковь, а затем – в Объединенную реформатскую церковь в штате Вашингтон, куда мы переехали в 1973 году.

Мой опыт в протестантстве особо не отличался от опыта остальных приверженцев этого течения. Повторял молитву о спасении и старался жить духовной жизнью в послушании слову Божию, изложенному в Библии. Знал, что мы должны молиться Господу, поклоняться Ему, изучать слово Божие и быть ему послушными; но казалось, что нет никаких систематических правил, по которым это можно исполнить. В итоге моя духовная жизнь в протестантстве стала чем-то второстепенным и сводилась к воскресным утренним службам: чтению десяти заповедей или «Золотого правила», пению 5 или 6 гимнов и повторению про себя 20-секундной молитвы 4 или 5 раз, в которой каялся в грехах.

После почти 10 лет в вере услышал от одного пастора, что каждый день мы должны посвящать 5 минут молитве и размышлениям над Библией в тишине – я добавил это в свое правило. Открывал Библию на первом попавшемся месте, читал немного, а затем произносил краткую молитву: «Господи, проведи меня через этот день без аварийных ситуаций и проколотых шин» (во время учебы в колледже переживал за вождение машины). Однако мало думал о Боге, посвящая Ему лишь краткий момент утром и полтора часа по воскресеньям.

В 1978 году я поступил в медицинский колледж, а после его окончания в 1980 году стал работать в плохо укомплектованном отделении кардиологии в Финиксе штата Аризона. Подавленный из-за плохих условий труда и отчаявшийся от своего одинокого существования, решил взять перерыв на год и походить в небольшой колледж по изучению Библии в Кэннон-Биче. Переориентировавшись в жизни, захотел заняться христианским служением, например в плавучем госпитале. Такая возможность скоро подвернулась, но затем нашел хорошую работу онкологическим медбратом в большой больнице города Такома штата Вашингтон. Воспринимал это как служение Богу. Не найдя ни одной церкви, полностью удовлетворявшей моим представлениям о братстве и христианском служении, начал регулярно посещать «Товарищество по изучению Библии». Наконец был крещен неполным чином в одной из основных протестантских деноминаций. Но в той церкви увидел старую проблему: лишь символическое внимание к богослужению и позицию: «что в этом есть для меня?» Самое обидное, что это же я увидел и в своем мышлении. В церквях, которые посещал, казалось, всем было безразлично, где именно я нахожусь на своем пути с Богом, какие у меня отношения с Ним. Не было никакой ответственности ни перед Господом, ни перед кем бы то ни было.

После многих лет пустоты, расстройства и апатии моя сестра Ребекка предложила сходить в православную церковь в Колорадо-Спрингс, где была прихожанкой. Я пошел на вечерню в среду с легким опасением – будучи протестантом, не знал, чего ожидать. Лишь только вошел внутрь, увидел иконы, почувствовал запах ладана, услышал мягкое пение хора и увидел священника, отца Антония, стоявшего лицом на восток. Было совершенно очевидно, что все внимание сосредоточено на поклонении Господу Богу. Присутствие рядом святых, живущих на небесах, было таким же явным, как присутствие остальных верующих вокруг.

Я никогда не испытывал такой целостности на богослужении за всю свою жизнь – это была истинная Церковь, Тело Христово! Ободряющим было и отсутствие позиции «для меня» – наоборот, на богослужении видел смирение.

Быть православным христианином – это быть цельным. То, как мы молимся во имя Отца, и Сына, и Святого Духа, есть исповедание нами всей Святой Троицы. Почитание нами икон, как я вижу, включает все Тело Христово, в том числе и святых, просиявших до нас. Теперь от меня ушло игнорирование всей полноты Пресвятой Троицы на молитве[5]. Ушло также мое неверие или невежество по отношению к нашим духовным праотцам и праматерям – они не мертвы, а живы во Христе, могут слышать и видеть нас в настоящем. Эта целостность также включает исповедание грехов и ответственность перед Христом с помощью или при руководстве Его пресвитера. Все это позволяет мне сейчас вверять свое бремя Христу, а не пытаться ставить себе диагноз во время «пяти минут молитвы», как раньше. Также становится очевидным, что изучение Библии, молитва и пост в Православии – это процесс, охватывающий 24 часа в сутки 7 дней в неделю, а не только время воскресной службы или урока по изучению Библии. Это ежечасное, ежеминутное и ежесекундное дело.

Мне еще предстоит так много узнать о Православии. Этот путь нелегкий.

Но, насколько понимаю, это единственный путь, дающий возможность испытать полноту жизни во Христе.

Перевел с английского Дмитрий Лапа

Источники: Holy Theophany Orthodox Church (https://www.theophany.org/our-church-conversion-stories.php) / Православие.ру

<sub>[1] «Молодая жизнь» («Young Life») – молодежная христианская организация, основанная американским пресвитерианским священником Джимом Рейберном. – Здесь и далее примеч. перев.

[2] Парацерковными называются христианские организации, работающие вне определенной церкви и в разных деноминациях с целью участия в евангелизации, экуменическом движении, социальной защите и т.д.

[3] «Кампус крестового похода за Христа» – американская межденоминационная миссионерская организация для студентов колледжей и университетов.

[4] Ретриты – уединенные или коллективные поездки, съезды для духовных практик.

[5] Протестанты обычно обращаются на молитве только к Богу-Отцу.</sub>

https://azbyka.ru/way/ja-ne-mog-sebe-predstavit-chto-kogda-nibud-stanu-pravoslavnym/

https://www.theophany.org/our-church-conversion-stories.php

Почему они вернулись?

(https://eparhia-saratov.ru/img/txts/arhierei/services/2011/03/pokrova.jpg)

Путь к Богу у каждого свой. У многих наших современников он долгий и извилистый. Такой он и у наших героев. Прежде чем прийти к Богу, в Церковь, каждый из них провел какое-то время в секте «Слово жизни». И все-таки, поплутав по дорогам жизненных и духовных исканий, они вновь вернулись в Православную Церковь. На собственном опыте поняв и осознав, что именно в ней та истина, которую ищет и хочет для себя обрести каждый человек.

Горькая эйфория

Истории моих собеседников – Дмитрия и Татьяны – во многом очень разные. Но, тем не менее, попали они в «Слово жизни» схожим образом. Рассказывают, что в тот период, когда пришли в эту организацию, было очень много проблем в жизни, разрешить их не получалось. Дмитрий, совсем еще молодой человек, тогда только вернулся из армии, в новой послеармейской жизни все складывалось не очень гладко. Татьяна, у которой уже взрослый сын, в какой-то момент своей жизни рассталась с мужчиной, с которым прожила не один год. Конечно, было трудно. И Татьяна, и Дмитрий были крещены в Православной Церкви, но по-настоящему в Церковь так и не пришли, что-то не сложилось. Хотя, как говорят сами, Бога искали и нуждались в Нем. Татьяна даже молилась сама дома. Рассказывает, что обращалась к Богородице словами молитвы из православного календаря, приобретенного в киоске. Этой молитвы, кстати, потом ей будет очень не хватать в «Слове жизни». Но до храма наши герои так и не дошли. Зато у каждого на работе были сотрудник или сотрудница, которые предложили прийти в «Слово жизни». Предложение показалось интересным. Татьяна тогда попросила свою коллегу купить для нее Библию – слишком много было вопросов, на которые хотелось получить ответы.

– Я даже не очень хорошо понимаю сейчас, почему тогда я не пошла сама в храм и не купила все что мне нужно, – вспоминает Татьяна.

Дмитрий тоже пришел вслед за сотрудником по работе. Каждого из них с приходом в «Слово жизни» что-то насторожило, но новая жизнь захватила, и они мало обращали внимания на собственные сомнения.

Дмитрий не понимал тогда, что попал в секту, ему казалось, что он, искавший Бога, просто обрел то, чего ему не хватало. Татьяна была очень удивлена тем вниманием, которое оказывали ей новые друзья.

– Вы знаете, я там появилась, и все буквально узнали, что есть такая Татьяна. Конечно, такое внимание очень приятно, – вспоминает наша героиня.

В новой жизни было много всего. Собрания по выходным, домашние встречи, миссионерские поездки, походы в больницу, школа лидеров. Эту школу, существующую внутри «Слова жизни», окончил Дмитрий. В этой же школе предлагали поучиться и Татьяне. Ее что-то останавливало, но ее подгоняли, говорили: «Давай, это как раз для тебя». Но Татьяна вдруг почувствовала, что ей все это не нужно.

Татьяна и действительно очень эмоциональный, открытый для общения, располагающий к себе человек. В этом они похожи с Дмитрием. Им обоим очень подходит эпитет «обаятельные». Это человеческое обаяние в «Слове жизни» активно используется для привлечения новых членов. Свидетельство о своей вере становится неотъемлемой частью жизни. Дмитрий вспоминает, как ему было важно привести человека к Богу. В тонкостях на тот момент он не очень хорошо разбирался. Поэтому кого-то отводил в православный храм, кого-то приводил в «Слово жизни» – кто к чему больше склонялся.

Возвращение

Когда православный друг говорил Дмитрию, что он попал в секту, – Дмитрий верить не хотел. Осознание и понимание, что дверью он в своих духовных исканиях ошибся, пришло не сразу. Все разом перевернула книга о преподобном Серафиме Саровском. Смирение, тихая жизнь, излучающая свет подлинности, готовность к самоотречению поразили. Совсем не такие качества были определяющими для членов «Слова жизни». Татьяна, на которую, в свою очередь, произвела огромное впечатление поездка в Дивеевский монастырь (ее она предприняла после операции), вспоминая год, проведенный в «Слове жизни», постоянно говорит:

– Какое там смирение? Там совсем другие качества ценились – стремление к успеху, заметность. Но какое это все имеет отношение к жизни с Богом? – и продолжает: – Это я теперь поняла, что мне на самом-то деле не очень много нужно. С Богом человек без всякой лишней мишуры может быть счастлив.

В ответ на вопрос, что ее больше всего удивило или поразило, когда она вернулась в Православную Церковь, Татьяна снова заводит разговор о человеческой скромности:

– Вы не представляете, как меня поразил наш батюшка. Вместе с молодежным обществом я однажды поехала в трудническую поездку, убираться в заброшенном храме. И мы, когда в этот храм вошли, первым делом принялись о чем-то разговаривать. И вдруг я в сторону смотрю: батюшка наш взял веник, ведро и сам, ничего не говоря, убирает. Вот это у меня было потрясение! В своей прежней жизни я и помыслить не могла, что человек, который является для меня руководителем, может вот так молча, не командуя, начать сам что-то делать.

А тогда, до возвращения в Православную Церковь, Татьяна встретила однажды на улице Дмитрия, который после прочтения книги о святом Серафиме Саровском уже принял решение покинуть «Слово жизни».

– Мы с ним разговорились. Он сказал, что в «Слово жизни» больше не ходит, понял, что это секта. Рассказал, что посещает занятия православного молодежного общества, проводит которые священник. И я тоже с ним захотела ходить, потому что к тому моменту уже чувствовала, что по-старому жить дальше не могу.

И вот тут, как вспоминает Татьяна, был непростой период борьбы. Старое всегда непросто отпускает, а с новым ты еще не очень хорошо познакомился, чтобы заполнить им свою жизнь. Она рассказывает, как просто в слезах молилась тогда и говорила: «Господи, укажи, где же мой путь?!».

А спустя какое-то время, когда все, что связывало со «Словом жизни», осталось в прошлом, был совершен Чин Присоединения к Православной Церкви.

Теперь Дмитрий и Татьяна, оглядываясь назад, понимают, что заблуждались. Татьяна очень переживала первое время из-за того, что потратила немало времени и сил, живя в плену обмана. Но успокаивающими для нее стали слова священника о том, что таким извилистым путем Господь все же привел ее к Себе – и это главное.

Дмитрий, рассказывая мне об особенностях обрядов в «Слове жизни», говорит, что, конечно же, убеждение членов этой секты о действии через них Святого Духа – нелепость. Эмоциональное возбуждение, эйфория не могут быть главными составляющими духовной жизни человека. Очень многие люди, лояльно относящиеся к сектам, склонны свое терпимое отношение к ним аргументировать тем, что члены этих организаций хорошие люди. Но, как говорит Дмитрий, только в Православии каждый из нас по-настоящему может измениться, избавиться от своих страстей, греховных привычек и стать хорошим человеком. Секты часто просто «захватывают» человека всего, он оказывается в неком круговороте новых дел, событий, впечатлений, эмоций. Появляется или навязывается столько новых занятий, что жить по-старому просто некогда. Вместо греха человеку элементарно предлагается что-то другое, и, действительно, складывается впечатление, что кто-то бросил пить, а кто-то курить. Но на самом деле человек просто заменил одно пристрастие на другое. Образно выражаясь, один «наркотик» сменил другой. И только Православие, как уверились теперь наши герои, не угнетая человеческой свободы, дает возможность тихо и спокойно вглядеться в свою душу, очистить ее от всего наносного и начать жить в согласии с Богом и Божьей волей.

Анастасия Краснова (https://eparhia-saratov.ru/Authors/Get/147?page=2)

Взгляд-Православие

https://eparhia-saratov.ru/Articles/article_old_56557

https://azbyka.ru/way/vozvrashhenie-iz-sekty-slovo-zhizni/

Вадим Акентьев

Операция на сердце или из Баптизма в Православие

(https://sun9-42.userapi.com/impf/MFoXjoLLssh7BQU94zt5Y69U2MzkPDrooNgeEw/9oQftgLSBFA.jpg?size=386x604&quality=96&sign=c1935c90a658a3dd462d48bce5a3b995&type=album)

Введение

Эта книга – некоторые наброски о том, как евангельский христианин-баптист с восьмилетним стажем, миссионер, проповедник, без пяти минут выпускник Московского Богословского института Союза ЕХБ, директор кемеровского отделения евангельской студии «Радиоцерковь» перешел в православие.

Мой переход у многих братьев и сестер из общины, по всей видимости, вызвал шок. Но я и сам до сих пор удивляюсь своему поступку. Все решилось за две недели. В конце декабря 2000 года я встретился со знакомым священником и сказал, что хочу перейти в Православную Церковь. Он предложил это сделать в скорый праздник Рождества Христова. В ночь с шестого на седьмое января на всенощном бдении я стал православным христианином и прихожанином Никольского собора. Меня приняли в Церковь через таинство миропомазания. Помню, был очень сильный мороз; я пришел в храм в длинном, почти до пола, тулупе и валенках. После полуночи священник в храме пригласил меня пройти в небольшое помещение-пристройку. Там, вслед за ним, я повторил особые молитвы, в частности, Никео-Константинопольский символ веры.

Так я шагнул в неизведанное. От ночного бдения в какое-то мгновение возникло чувство нереальности всего произошедшего. Неужели это я в храме? Вокруг – молящиеся люди, которым до меня нет дела, горящие свечи, тусклые иконные лики в темноте, душистый кадильный дым. Здесь я теперь свой… Неужели я уже не баптист? А стал ли я православным? Вот так отметил Рождество: выбил сам себя из привычной колеи и побрел наугад!

Если бы на моем месте был кто-то другой, а я оставался бы в «колее», я с сожалением подумал бы об ушедшем: «Как он мог отбросить евангельские идеалы, библейское христианство, жизнь по вере, личное благочестие?!».

Да, при всей лояльности к Православной Церкви, я относился к ней свысока. По моему представлению, была она когда-то живой, евангельской – в первые века, когда все христиане были едины и проповедовали только Библию. Но сегодня… Не считая отдельных евангельски настроенных священников и прихожан, которых единицы, остальные «православные» – где-то вдали от Христа, в духовной темноте – вместо Бога поклоняются иконкам, вместо Христа почитают Деву Марию, вместо живой воды Священного Писания пьют «святую воду» и т. д.

За три года моего пребывания в Православной Церкви я понял, что сам был в темноте – дремучем невежестве – по отношению к православию. Провидение дало мне возможность увидеть и евангельских христиан-баптистов (и себя, прежде всего) – со стороны. Мои наблюдения – перед вами. Я не призываю читателя соглашаться со мной, но прошу только выслушать.

Читать книгу полностью… (https://azbyka.ru/operaciya-na-serdce-ili-iz-baptizma-v-pravoslavie)

https://azbyka.ru/way/operacija-na-serdce-ili-iz-baptizma-v-pravoslavie/

Мой путь к Православию через тернии протестантизма. Разговор двух бывших протестантов

(https://i.ytimg.com/vi/3IbeuNUSBsQ/0.jpg)

См.видео по нижеприведённой ссылке:

https://www.youtube.com/watch?v=3IbeuNUSBsQ&t=5s

Господи! к кому нам идти? Ты имеешь глаголы вечной жизни (Ин.6:68)

Алексей Волков:

Мне как протестанту, который с Божьей помощью дошёл до момента, когда понял, что Православие есть та истинная Церковь, которую создал Христос, было интересно — как другие к этому пришли. Я даже не думал, что, таких людей много, которые осознали это и пришли к этому пониманию. Хотел бы, чтобы ты рассказал о себе, чтобы на канале, когда люди будут смотреть, они могли понять твою историю жизни, как ты к этому шёл. А потом дальше пообщаемся на другие интересующие темы.

Александр Кушу:

Для начала представлюсь. Я родился в мусульманской семье, нарекли меня именем — Али – это мусульманское имя, означающее «Бог высокий», в еврейской транскрипции Илияhу, по — русски Илья.

Мой путь к Богу, конечно, был очень сложным, а так же, тернистым и очень долгим, но он был осознанным, его трудно, конечно описать в видео.

Вырос я в мусульманской семье. Мы адыги считаемся мусульманами, но мы скорее считаем себя мусульманами по рождению, а не по вере, то есть черкесы не принадлежат к той самой религиозной общине, умме Мухаммада. С отцовской стороны семья у меня религиозная, и с исламом я знакомился с самого детства. Бабушка приобщала нас к вере, учила совершать намаз пять раз в день, разъясняла принципы веры: “таухид — единобожие”, зачитывала нам постоянно текст Корана. Так в понятной форме она постепенно приобщала нас, потому самого детства мы считали себя мусульманами. Родственники нас учили, что нужно прожить такую жизнь, чтобы, когда мы предстанем перед Богом (Аллахом), нас будет встречать там пророк Мухаммад, и это, конечно, вдохновляло, мы все к этому как-то внутренне стремились. В мечеть мы не ходили, потому что нас не водили, а так, теоретически, на уровне дома приобщали к религии.

Особо религиозным мусульманином я никогда не был, с исламом не был глубоко знаком. На сегодняшний день, конечно, я знаком хорошо с Кораном, с хадисами – как с достоверными, так и с недостоверными. Знаком с учением ислама, с различными течениями, сектами, из первоисточников. Соответственно, ещё знаком с трудами современников зарождения ислама, то есть со святыми отцами – это Феодор Абу-Курра, Иоанн Дамаскин, и несколько других отцов, изобличавших ислам в самом начале его зарождения, – те, которые как раз вели полемику. Это если коротко.

До 18 лет я не был религиозным человеком. В 1997 году, когда исполнилось 18 лет, я был призван в армию. В армии сложились определённые обстоятельства, которые не стоит рассказывать на камеру. Должны были меня посадить по определённым причинам на большой срок, мною занималась военная прокуратура, и, сидя в одиночной камере десять дней, я пытался обращаться к Богу в том понимании, которое в меня закладывали с детства. Я совершал молитву, которую знал наизусть – «молитва, открывающая главы», самая первая молитва, написанная в Коране.

Некоторое время до этого, я часто сидя в каптёрке, знакомясь с православной книгой «Жития святых», я увидел пример, как один из святых молился 500 раз в день. И меня это так сильно затронуло, что, будучи в камере, я вспомнил об этом и подумал: “Почему бы не воспользоваться обстоятельствами и не попробовать так молиться? Я в одиночной камере, меня никто не видит, никто не слышит, буду обращаться к Аллаху и повторять по примеру этого православного святого ту мусульманскую молитву, которую я знаю наизусть, 500 раз в день”. И так десять суток с утра до вечера. Примерно это выглядело так. В шесть утра у меня забирали топчан, на котором я лежал, в обед выводили поесть и обратно в камеру, а в десять часов мне возвращали топчан. И примерно от шести до обеда я совершал молитву, потом после обеда до десяти. Так миновало десять суток. На десятые сутки я просто ощутил, как говорят, “бетонный потолок” – это когда есть ощущение, будто молитва твоя никем не принимается и выше потолка не поднимается.

Так как я сказал, что успел почитать «Жития святых», мне просто было интересно вообще, во что верят христиане, немножко хотел познакомиться с их опытом, с их жизнью, с их святыми. И поэтому я, закрываясь от своих сослуживцев, тоже мусульман, по-тихому читал. И там, конечно, я познакомился со Христом. В каптёрке, когда я листал труд «Жития святых», впервые начал сознавать, что есть Бог, Которого называют Иисусом Христом. И в камере на десятые сутки подумал: если молитва, которую я совершаю, никуда не доходит, надо мне попробовать любой способ, лишь бы меня кто-нибудь услышал, потому что понимал, что семь лет тюрьмы изменят мою жизнь и мою судьбу навсегда. Я не хотел её так кардинально менять, и потому так настойчиво вопрошал к Богу, и вот, на десятые сутки, решил попробовать обратиться ко Христу. Для мусульман это, конечно, взрыв мозга, но для меня это было таким якорем, за который можно было бы уцепиться, чтобы течением судьбы меня не занесло, куда не стоит. И я сказал: — «Господи, я слышал, что к Тебе обращаются как к Иисусу Христу. Если Ты реально есть, если Ты реально живой, я прошу, чтобы Ты меня услышал, я прошу, чтобы Ты меня вытащил из этой передряги, в которую я вляпался!» Это выглядело как сделка с Богом: я дал Ему обещание, которое я сдержу, если Он ответит мне. Может, это была наивная молитва, но в тот момент я так воззвал ко Христу.

На следующий день, ближе к обеду, солдаты из конвоя сообщили мне, что, когда они были в штабе, то слышали, что меня собираются комиссовать – не сажать, а комиссовать! Мои командиры нашли какое-то основание, и я до сих пор не знаю и не понимаю этого, как меня комиссовали из военной части, но на следующий день, я уже ехал в поезде домой. И там, уже в поезде, я размышлял обо всем произошедшем. Я ехал где-то двое суток до Краснодара и размышлял о том, что Бог услышал мою молитву, но только тогда, когда я обратился к Нему используя имя Иисуса Христа. Для меня это было удивительно. Теперь задача состояла, из того, как мне сдержать данное Богу обещание?

Я вернулся из армии, встретил многих своих друзей, и мы начали думать, что делать дальше, как жить и куда двигаться? И тут важно подметить: мы все были молодыми ребятами, занимались спортом, никто из нас в то время не хотел работать это был 2000?й год. Потому решили податься к местным бандам и жить такой жизнью. Конечно мы понимали, что она будет короткой, но хотели жить красиво, как говорится, “здесь и сейчас”, но не тут-то было. Господь не оставил меня в покое. Впереди было одно дело, но мне три ночи подряд начали сниться сны которые меня просто жутко обеспокоили, и все три ночи подряд звучало имя Иисуса Христа. Я не буду их рассказывать, это длинные сны, помню не мог себя разбудить, сны были очень явными. Они касались моей судьбы, моей жизни, моей будущности. Они были очень интересными, с различными знамениями в небе, именами, словами, которые я слышал. До этого я не читал никогда Евангелие, не читал библейские тексты, и я не знал определённых учений; но во сне я видел нечто; например: восхищение Церкви, проповедь Евангелия, смерть и воскресение Христа. До этого момента я не был знаком со всем этим. Будучи мусульманином, мы говорили о Христе — Иса аль-Масих, а тут три ночи подряд я слышал Его имя как Иисус Христос, как написано в Евангелии.

(Продолжение следует)

(Продолжение)

После таких впечатлений, я решил поделиться об этом со своим товарищем, который со мной состоял в банде. Оказалось, что в тот день, когда я пришёл к нему, у него был в гостях один человек из протестантов. Он беседовал с ним о Боге, и я рассказал ему свои сны, и он сказал: «Ребята, вам просто надо к Иисусу Христу в Церковь». Я сказал: «Ну, если ты знаешь, куда идти, давай мы с тобой сходим!». Он ответил: «Давайте я вас отведу» – и он нас привёл. В Краснодаре есть большой парк “Солнечный остров”, или «40 лет Октября», и там, в центре парка, стояла огромная палатка примерно вместимостью около 5000 человек, это такое протестантское палаточное служение было. Когда в первый раз туда попал, конечно, удивился: он обещал привести в Церковь, а привёл в какое-то странное место. Там было много людей, и было видно, как какой-то проповедник ходит по сцене с микрофоном, держит Библию в руках и о чём-то проповедует. Меня, конечно, это затронуло, в тот момент мне было приятно, что люди ищут Бога, и столько людей ревнуют о религии.

Я где-то достал Евангелие после этого, и три дня подряд сидел на своей кухне и просто взахлёб всё перечитывал. Знакомился с тем, Кто такой Христос, почему Он меня так беспокоил, почему Он ответил на мои молитвы, что это такое вообще. Я просидел на кухне эти три дня чуть ли не с утра до вечера. Когда моя мать возвращалась с работы, она воспринимала это как очередное моё увлечение – потому что до этого я увлекался музыкой, боевыми искусствами, а тут ещё и религией, тем более христианской. Она как-то так с улыбкой это восприняла. Но когда я на кухне провёл эти три дня с Евангелием в руках, что-то в моем сознании начало меняться, я стал другим. Когда мы шли на определённые дела, я уже не мог совершать какие-то поступки. Я начинал со своими друзьями говорить о чём-то религиозном, и в то время, шуточно, друзья мне дали прозвище «Проповедник». Сейчас я понимаю, что именно в те дни в моем сознании произошел какой-то особый судьбоносный переворот.

После первого посещения протестантской общины, где-то полгода больше туда не ходил, мне объяснили, что это секта. Потому не стал более туда ходить. Но позже я познакомился со своей будущей женой, и мы как-то прогуливались по парку, на улице весна, утро, мы идем погулять, и вдруг опять увидел то палаточное служение, я говорю: «ты знаешь, это какая-то христианская церковь, я там был один раз». Она говорит: «Давай зайдём и посмотрим!». Зашли, посмотрели, ей тоже понравилось, пообщались после службы с их пастором. Были, конечно затронуты тем, что столько людей ищут Бога. И мы решили ходить каждое воскресенье, слушать, наблюдать, смотреть, а потом уже принять решение. И Так где-то миновало полгода. Потом мы подошли к пастору, и нас пригласили на домашние группы. Там мы начали знакомиться с христианами, и к концу этого первого года мы уже приняли у них крещение. Я даже внутренне радовался, что принял Христа. Мне казалось что я сдержал обещание нашей сделки.

Мой уход от Мухаммада ко Христу был осознанным шагом. Конечно, пришлось пройти и отвержение со стороны близких и родных, потому что это полное отвержение религии, и это признание их веры еретической. Где-то около шести лет возникали различные трудные ситуации и конфликты.

Так как я ушёл от Мухаммада, то мне очень важно было понимать, во что я уверовал, в Кого я уверовал и не напрасно ли я уверовал. Поэтому с самого начала моего прихода в протестантскую общину начал читать Библию взахлёб. То есть я её заканчивал, весь цикл полностью, и начинал заново, заканчивал, и опять начинал заново. Я не читал никакой христианской литературы на тот момент, хотел просто понять, почему христиане верят в Иисуса как в Бога, почему они верят ещё в Святого Духа, то есть в Троицу. Для ислама это просто трудно воспринимаемое понятие, как это – один и три? Это одно и то же?. Но мне важно было всё это понимать, и я поэтому копал, и копал. Постепенно вместе с этим всем я изучал и ислам, слушал различные лекции, читал коран, читал хадисы. И так проходили годы.

Со временем меня поставили служить пастором домашней общины, и, так как быстро в течение года мы её умножили в несколько домашних общин, меня поставили уже пастором районной группы. Со временем, конечно, было предложение быть пресвитером, от чего я отказался, но стал помощником пастора. В ближайшем городе здесь, в Кореновске, по-моему, была община, и я был там помощником пастора некоторое время. Практически все внутренние служения, какие были у нас в общине, типа инкаутеры, а у Пятидесятников есть очень известная практика, когда выезжает большая группа куда-нибудь на побережье, арендует огромный пансионат, и с утра до вечера – проповеди, лекции, потом духовные практики изгнания демонов, говорение на языках, транс, всё, что угодно, «ручейки» – когда служители с двух сторон становятся, и между ними проходят члены общины, на них возлагают руки, они начинают падать там, говорить сразу какими-то языками. Много разных практик было за 20 лет. Мы прошли многое и видели многое. Видели, как исцеляются и т.п., всё видели изнутри. Были ли это настоящие исцеления – это большой вопрос. На эту тему можно часами говорить – о том, что мы наблюдали.

Вообще, создатель нашей общины, как и все остальные пасторы, выходцы из баптистской общины. Тот пастор – просто не хочу о нём говорить, я его очень любил и уважал, его сейчас уже нет в живых. Его звали Исупов Борис Георгиевич. Краснодарская Церковь называется «Вифания», они встали под крыло пятидесятников. Это такая грубая смесь, синтез многих ересей. Мне не нравилось, что протестанты всё время разделялись на пятидесятников, баптистов, харизматов – их тысячи. И я, чтобы не смущаться этим, сам себе говорил: “Ну, слушай, я пришёл ко Христу, мне это всё не нужно, я не искал ни общества, ни народа, мне нужен был Иисус, и я за Ним последовал, именно Он мою жизнь изменяет, мне всё остальное не нужно”. Я не мог многие учения принять, не мог переварить, и не мог согласиться. И, соответственно, я становился белой вороной в своей общине. Потихоньку меня отстранили от всех форм служения, из-за несогласия с некоторыми догматами нашего союза. Мне они виделись противоречащими вообще Евангелию. А когда ты не принимаешь именно учение местной организации, то тебя ставят на замечание, ты уходишь, или тебя отлучают. И поэтому, в принципе, остаются те, кто покоряются их учению. И вот здесь как раз-таки обнаруживается, что протестанты часто лукавят говоря: «мы верим только в Библию». В действительности же они верят именно в учение своей собственной организации. Вот почему с одной и той же Библией, в каждой организации возникает новое учение, так что руководство этих общин даже не жмут друг другу руку. Они не общаются, не совершают общих молитв и даже часто считают друг друга еретиками. Потому что у них абсолютно разные учения, возникшие на одной и той же Библии.

В процессе я понял что христианство не является единым институтом, где все верят одинаково, воспринимают Христа одинаково, истолковывают Писание одинаково. Оказалось всё очень плачевно. Каждый раз знакомился с новыми направлениями и с новыми учениями. Чтобы понимать, кто такие баптисты, кто такие харизматы, адвентисты, мормоны, иеговисты, мне приходилось знакомиться с их учениями. Потому что часто тоже с ними сталкивался и, считая их еретиками, старался обратить их в свою организацию, как часто делают все протестанты. Потому что так учили, так призывали, это такая идея фикс, что “спасём погибающий мир”, поэтому мы так и действовали.

Конечно же, я изучал историю Церкви, читал труды отцов Церкви и решения Вселенских соборов в течение этих 20 лет, но это всё как-то кусками, отрывочно. Окончил Библейскую школу, до сих пор у меня висит международный диплом, 4,5 года посвятил обучению, стал потом инструктором школы, и тоже других учил. В процессе, конечно, возникали вопросы, на которые ответы они не давали. Каждая община считала себя истинной. И ещё очень важный момент. За 20 лет я видел трансформацию протестантизма от полного отрицания других общин (т.е. что они еретики, и только наша община истинная) до момента, когда уже все пасторы начали говорить, что считать только свою общину спасительной – это и есть как раз сектантство. То есть сегодня в протестантизме дует ветер экуменизма, когда внутренне они убеждены, что все остальные деноминации — это еретики, но формально мы всё же как бы “христиане”, все верим в одного и того же Иисуса Христа, просто у каждого свой путь, и якобы, истинный христианин рано или поздно найдёт правильную общину.

И так как я не находил развёрнутых и разумных ответов, то в моей судьбе произошёл некий кризис веры. Я уже не понимал, во что правильно верить. Я уже не знал, кто из них говорит правду. То есть, если бы я нечаянно попал к иеговистам, я был бы убеждён, что иеговизм и есть истина; попал бы к баптистам – считал бы баптизм истиной; попал бы к мормонам – то же самое; к адвентистам – то же самое. Но так оказалось, что я попал к пятидесятникам, и вот они говорили то же самое. Даже когда часть пастырей отходят и идут открывать новую общину из этого же союза, и ты из одной общины уходишь туда, потому что, тебе ближе тот пастор, то как он учит, его манера, харизма, просто это тебе ближе, то в старой общине тебя считают предателем. Об этом часто говорили, со сцены, это обсуждалось на братских советах, потом члены общины реагировали на тебя как на человека-предателя. В Православии всё иначе. Ходи в любой храм, исповедуйся у любого священника и т.д.

Это всё очень сложно, и не нужно, наверное, забивать эфир. Суть в том, что я начал сомневаться в том, что, ища Христа, я нашёл ту Церковь, которую Он создал. О которой я постоянно читаю в Евангелии, о которой апостолы ревновали, которой служили, к которой писали послания, в которой они сами рукополагали пресвитеров. И я решил однажды не посещать больше общину, закрыться у себя в кабинете и прочитать всё с самого начала. Но теперь не отрывочно, не так, чтобы подтвердить бытие или учение своей общины в истории Церкви, а чтобы понять: вот апостолы, вот Церковь, вот поместные Церкви, кто и как основывал. Вот миновал I век, закончились деяния апостолов, начался II век – что дальше? Где эти имена, где эти пресвитеры, где эти общины, как они живут, как они проходят гонения, во что они верят и так далее? Я захотел познать это всё. Потому решил действовать последовательно. Перечитал заново книгу Деяния Апостолов – это уже был, наверное, раз двадцатый за все эти годы. Потом мне нужно было отследить, что дальше? Столкнулся с Дионисием Ареопагитом (https://azbyka.ru/otechnik/Dionisij_Areopagit/), который стал учеником апостола Павла, – кто он, где он, как он дальше жил, как он умер? – возникали по ходу вопросы. Мне захотелось узнать его судьбу. Сначала я открывал просто интернет. Всё, что возможно накопать о нём, накопал, а потом оказывалось, что есть целый корпус сочинений, написанный  Дионисием Ареопагитом, что протестанты очень часто любят подвергать сомнению, потому что невыгодно им, чтобы кто-нибудь из ближайших учеников апостолов говорил в пользу Православия, а не в пользу протестантизма. Я перечитал его труды, весь корпус сочинений. Я был удивлён, что он переписывался с другими учениками апостола Павла – Тимофеем, Титом, Филимоном, что он поддерживал в трудные времена Иоанна Богослова, одного из двенадцати апостолов, находившегося на острове Патмос в ссылке. И Дионисий поддерживал его и говорил, что Бог открыл мне, что Он освободит тебя, и ты будешь жить до старости и ещё многих будешь наставлять, что, как мы знаем из истории Церкви, впоследствии и произошло. Потом я решил узнать о других учениках апостолов. Узнал о Поликарпе Смирнском (https://azbyka.ru/otechnik/Polikarp_Smirnskij/), ученике Иоанна Богослова, об Игнатии Антиохийском (https://azbyka.ru/otechnik/Ignatij_Antiohijskij/), начал читать их труды, все труды их перечитал. Собственно, труды они же кому-то их направляли, там упоминались имена. Я, цепляясь за какие-то имена, за какие-то названия других трудов, их находил и читал. Прочитал историю Церкви Руфина, Созомена, Сократа Схоластика (https://azbyka.ru/otechnik/Sokrat_Sholastik/), Евсевия Кесарийского (https://azbyka.ru/otechnik/Evsevij_Kesarijskij/), так проследив весь путь, подошёл к 325 году, потом дошёл до Никейского Первого Вселенского собора. Оказалось, что не один Вселенский собор, а семь! Думаю, надо все семь прочитать, заказал книгу в двух томах. И там, конечно, я ознакомился не просто с именами великих учителей Церкви, мужей апостольских, отцов Церкви, которых Господь поставляет апостолами, пророками, учителями, а с учением Церкви. Если их Господь поставил, надо их послушать, что они говорят, за что они ревнуют, с чем они боролись. Я был просто ошарашен, вот тогда реально взрыв мозга происходил. Во-первых, в моем разуме уже была куча ересей, в которые я сам глубоко верил. Даже когда я боролся с внутренними учениями своей общины, то, изучая Писание, пришёл к своим собственным ересям. Я мог создать свою собственную общину, свою секту и точно так же её развивать. Но когда я читал труды отцов и учителей Церкви, и с чем они на Соборах боролись, я обнаруживал эти ереси. Я представлял, что я там стою на этом Соборе, и они меня осуждают и опровергают.

Конечно, в моём разуме происходила ломка. В 2017 за последний год прочитал 80 трудов, а до этого ещё, наверное, книг 200 прочитал. Одни были очень короткими, другие в 600 страниц, в 1500 страниц были книги. Но я просто взахлёб читал, так как у меня есть такая возможность. Много времени я уделял – по пять-шесть часов – чтению, молитве, и я успел за три года охватить огромный объём трудов. Тогда я впервые понял, что Православие богато наследием, глубиной мысли, философией, мудростью исходящей свыше. Я был просто поражён. Протестантизм на фоне мудрости отцов Церкви мне показался не просто ересью, а ещё и каким-то детским садом со всей его философией. Я был удивлён, особенно когда прочитал Иринея Лионского «Против ересей». Ириней Лионский был учеником Поликарпа Смирнского; Поликарп Смирнский был учеником Иоанна Богослова, это II век. Поликарп Смирнский – это тот епископ, о котором в «Откровении» написано: «Ангелу Смирнской Церкви напиши», то есть это был служитель Церкви, епископ, единственный, по-моему, из семи Церквей «Апокалипсиса», которого Христос хвалит за верность и даже говорит ему: «Будь верен до смерти и получишь венец жизни». И мы знаем, чем закончил Поликарп Смирнский свою жизнь, и знаем, чем Игнатий закончил. Вот этот Ириней Лионский, будучи и апологетом, и полемистом, и великим учителем Церкви, написал труд «Против ересей», которые были и до Христа, и которые во времена Христа были, во времена апостолов, и особенно во II веке со смертью апостолов. Практически все ереси и ересиархи выходили из самой Церкви, как отсеченные от лозы ветви. Апостол Павел даже сказал: «Я со слезами учил вас три года день и ночь, но по отшествии моем войдут к вам лютые волки и из вас самих восстанут, дабы увлечь учеников за собой». То есть он предупреждал, он говорит: «я со слезами вас учил». И Христос часто предупреждал, что придет много лжепророков, которые будут расхищать стадо Божие, и что они все воры.

Так я знакомился с трудами отцов Церкви и к концу третьего года, конечно, уже внутренне считал себя православным человеком. Мне хотелось принадлежать этой исторической Церкви. Я проследил от I века до великой схизмы, до 1054 года вообще, как Церковь двигалась, как она боролась с ересями, как она защищала, как она догматизировала то учение, внутреннее учение, которое существовало всегда. Потом проследил, конечно, и после схизмы, кто всё-таки отпал. И я встал перед выбором: католики отпали, римская Церковь отпала от всех остальных – или все отпали от одной римской Церкви. Это было самое сложное, с чем я столкнулся, мне приходилось различные те же западные труды перечитывать, их мнения, лекции, потом я диспутов кучу пересмотрел, как православные спорят.

Алексей Волков:

Когда ты читал труды, и когда проследил историю Церкви до 1054 года, ты где-нибудь находил учение протестантов? Вообще, в это время кто-нибудь исповедовал элементы протестантского вероучения? Вот они часто ссылаются на Августина Блаженного.

(Продолжение следует)

(Продолжение)

Александр Кушу:

Из великих отцов Церкви, которые всеми были признаны — учителями Церкви, которые принимались в одной и той же единой соборной Церкви по всей вселенной, – среди них никто никогда не учил ничему подобному. Но так как существовали всегда ереси, которые возникали изнутри Церкви, допустим Арий Александрийский, пресвитер. Он учил о сотворении Христа, то есть что Бог сотворил Его первым творением, а потом сотворил и через Него всё остальное. Мы видим, что это как раз учение свидетелей Иеговы. То есть ереси, которые сегодня существуют в протестантском направлении, существовали как ереси, и в Церкви известны были как ереси. Допустим, были такие ереси, которые верили, что Христос всего лишь человек и пророк, и они сегодня есть – тот же самый ислам – и в протестантизме есть такие ереси до сих пор. Были всегда иудействующие, которых Церковь осудила ещё на I Вселенском соборе, и они сегодня есть, это мессианские иудеи, в древности их эвионитами называли. То есть все направления протестантизма, а их, насколько мне известно, около 40 тысяч. Они каждый раз откалываются друг от друга, создаются новые течения, новые гибридные смеси ересей. И каждое направление делает акцент на чём-то. Допустим, свидетели Иеговы делают акцент на имени Божием. Адвентисты субботнего дня – на законе, на соблюдении субботнего дня в неделю. Пятидесятники – на говорении на языках. Можно за каждую цепляться. Допустим, мессианские евреи как раз верят в то, что нужно и иудействовать и совмещать это с христианством, соблюдать божественные праздники, предписанные в Ветхом Завете. Возвращаться к корням иудейским короче говоря. И сегодня многие из них заигрались в еврейство. Если каждую ересь если отдельно затрагивать, то у них есть определённый акцент на чём-то. Они как бы себя так выделяют и отделяют от других еретиков.

Алексей Волков:

Да, возникали ереси, согласен с тобой, но многие протестанты мне говорят, когда я с ними беседую и спрашиваю: «Ваше вероучение где-нибудь было, существовало вообще в истории Церкви протестантское вероучение до появления Мартина Лютера?» Мне многие начинают поднимать вот эти все ереси. Но когда я изучал, вообще с какой ересью Церковь сталкивалась, по идее их Церковь предавала анафеме, и они как бы исчезали из истории, а потом возникали, может быть, в другой момент. То есть вот эти нити протестантские. В ересях, с которыми Церковь православная сталкивалась от начала апостолов, в принципе проявлялись какие-то элементы, может, протестантизма. Но нет той основной нити преемственности. Получается, они появлялись, исчезали, потом другие какие-то появлялись, опять исчезали и так далее.

Александр Кушу:

Они как бы зарождались внутри Церкви, не соглашались с учением Церкви. Потом кто-то из-за своей гордыни начинал учить иному, как тот же Арий Александрийский. И Церковь приглашала его на Собор, выслушивала его или его представителей, потом Церковь опровергала, доказывала, чему учила Церковь издревле и давала возможность ему раскаяться. И если он не раскаивался, как заповедали нам апостолы, кто приносит вам не то учение, которое мы вам заповедали, да будет анафема. Хоть ангел с неба, хоть кто-нибудь из учеников, хоть даже если и мы. И Христос тоже сказал: «Если пребудете во Мне и слова Мои пребудут в вас, если не пребудете на лозе, то будете отрублены, и такое готовится к истреблению огнём». Христос даже апостолам об этом говорил, предупреждал. Очень важно пребывать на лозе единой Церкви, то есть к единому Телу Христову.

Алексей Волков:

То есть к той Церкви, которая от начала идёт непрерывно через преемственность, то есть передача не только рукоположения, а и преемственность веры, преемственность самого учения.

Александр Кушу:

Да. Вообще Церковью и Телом является Сам Христос, Он и есть Церковь, Он и есть второй Адам. Один Адам нас всех подверг смерти, а второй Адам всех приводит к жизни вечной. И вот к этому Телу Христос приобщил первоначально избранных – тех, кого Он научил, тех, кого Он избрал, т.е. двенадцать апостолов. Он с ними тайно совершил причастие, и Он сказал: «Сие есть Тело Мое, сие есть Кровь Моя, вкушайте от неё», так Он приобщил их вот этого Тела своего, и они стали причастниками Его естества. И в этот момент происходит некое зарождение Церкви. Впоследствии Церковь рождается в день Пятидесятницы. И вот то учение, которое они распространяли в различных народах, создавая общины, причащали к этому же Телу Христову всех их, а над ними рукополагали пресвитеров. Это очень важно было, потому что именно руками апостолов подавался Святой Дух. И очень важна была сохранность учения. И как сказал апостол Павел:

«Вникай в себя и в учение, поступая так, себя спасёшь и слушающих тебя».

Он не говорит: «Вникай в себя и в Писание», он говорит: «Вникай в себя и в учение, если кто не приносит сего учения, да будет анафема». И Павел говорит: «В нашем учении, то есть в учении Церкви, нет ни лукавства, ни лести нет». То есть учение Христово очень важно понять так, как передают его избранники, те, кого Он Сам выбрал. Неважно, кто учит, учение по слуху, но мы должны перенимать учение Христово от очевидцев. Протестанты никто и никогда не был очевидцем величия Христова: ни как Он преобразился, ни чему учил в Таинствах, когда Он наедине с апостолами рассказывал им тайны Царства Божия. Но именно апостолы были великими очевидцами Его величия, и они слышали изъяснения Его учения. И подобно тому, как Христос некогда взял хлеб и сказал апостолам: «Вы раздайте народу, вы кормите народ» – подобно этому, только руками апостолов, происходит истинная передача Святого Духа и истинная передача учения. Поэтому здесь два критерия. Во-первых, очень важно, чтобы было непрерывное правопреемство, чтобы быть наследницей этой Церкви. Во-вторых, это преемство веры и учения. То есть учение, которое мы сегодня имеем, должно быть неизменным, так должны были веровать издревле все и повсюду.

Если мы сейчас проследим любой из веков: XIX, XVIII, XVII, XVI и так далее, IV, III, II и I век, мы увидим, что Церковь верила так всегда. И мы в этом убеждаемся, когда читаем труды великих отцов Церкви: Афанасия Великого, Кирилла Александрийского, Кирилла Иерусалимского, Иринея, Дионисия, когда мы читаем более поздних отцов: Иоанна Дамаскина, Иоанна Златоуста, Феодора Абу-Курру, Ефрема Сирина. Их множество, т.е. великих учителей, которые в каждом веке подобно апостолам ревновали о своей Церкви, хранили её, защищали её, и они были её великими апологетами. Их задача была, по слову апостола Павла: «Дух Святой поставил вас блюстителями, чтобы вы заботились о Церкви, чтобы их никто не расхищал». И они как великие блюстители Церкви заботились. Всегда было так: одна Церковь, состоящая из множества поместных Церквей, имеющая единое священноначалие, имеющая евхаристическое общение, и они между Церквями сообщались, даже послания переписывали друг другу. Допустим, тот же Игнатий Антиохийский – он был епископом Антиохийской Церкви, но писал послания Римской Церкви. Подобно Павлу, который некогда, проявляя заботу о Римской Церкви, писал об их внутренних проблемах и наставлял их, точно так же Игнатий Антиохийский. И когда его везли на казнь, он писал письмо Поликарпу Смирнскому, чтобы Поликарп проявлял дальше заботу о его Антиохийской Церкви, чтобы не бросал и продолжал заботу о них. Они сообщались постоянно, это была единая Церковь. И в отличие от вот этой единой Церкви, состоящей из множества поместных общин, были ереси, то есть те, которых Церковь анафематствовала и отлучала. И они, когда отсылали в ссылку несториан на Аравийский полуостров, там продолжали множиться и язычников из аравитян обращали в несторианство. И впоследствии из-за этого несторианского учения в VI веке как раз и возник ислам. Это долгая история, не буду рассказывать. Мухаммад был учеником несторианского монаха Бахиры.

Алексей Волков:

Ты три года изучал это всё – и что дальше случилось, ты в это время не посещал общину?

Александр Кушу:

Я не посещал, моя супруга ещё посещала общину время от времени. Но я с ней продолжал беседовать. Конечно, она вообще тяжело воспринимала, для неё это было как отречься вообще от веры. Ей казалось, что то, что она любит, то, где её друзья и знакомые, где она сердцем живёт, она должна это предать и признать ересью. То есть, если она даже разумом уже понимала, что наша община не имеет к исторической Церкви никакого отношения, но тем не менее сердцем она там. И я выбрал такую стратегию, чтобы не нагружать её теологией, а именно показать разумность того, во что я верю. Она за мной наблюдала эти три года: уйду ли я в мир, начну ли я грешить, брошу ли я семью, стану ли я каким-то абсолютно неверующим человеком, или будет, наоборот, какой-то новый всплеск духовного роста, пройдёт ли этот мой кризис веры? Она наблюдала за мной и впоследствии как раз-таки увидела, что происходит сильное изменение. Впоследствии она прислушивалась, конечно.

К тому моменту, когда я уже был готов идти в общину, я поговорил практически со всеми своими друзьями, с кем я дружил в общине, они меня не могли понять, хотя и опровергнуть не могли, я имел определённый авторитет в своих кругах. И опровергнуть не могут, и при этом боятся, что они пойдут за мной, а вдруг я в какое-то их язычество увлеку. Тем более нас так учили, что Православие – да, оно исторически является Церковью, но во II, III, VI, VII (каждая община по-разному говорит) отпала, а некоторые говорят, что сразу со смертью апостолов. Они тоже за мной наблюдали. И я старался переписываться. Я написал брату Александру в миссионерский центр «Атриум» в Петербурге, немножко он со мной переписывался, наставлял меня. Всё это время смотрел диспуты протестантов с православными, брата Антония Дулевича слушал с удовольствием. Мне было просто интересно – как таких, можно сказать, пасторов, богословов (там был такой один баптистский пастор, богослов) брат Антоний легко и просто загонял в тупик своими вопросами, а сам при этом отвечал на все их претензии. С удовольствием я слушал отца Олега Стеняева, смотрел все его диспуты с мусульманами, с протестантами различными деноминаций. Там, конечно, я множество ответов получал, но и продолжал читать различные труды.

Я знакомился с Православием не просто сталкиваясь с самими “православными” , иначе, скорее всего, я бы никогда, наверное, и не смог бы прийти к Православию. Я знакомился с Православием именно из первоисточников, как бы находясь у ног святых отцов. Раньше я знал только апостола Павла, евангелистов и двенадцать апостолов, которых наизусть никак не мог запомнить. А тут, оказывается, не только двенадцать апостолов, но и другие учителя в каждом веке были. Мне интересно стало, я познакомился с их судьбами, с их опытом, с их верой, с их жертвенностью, насколько они до конца полагали свою жизнь. Я просто иногда сидел вот в этом кабинете, читал, и меня настолько это всё захватывало, в протестантизме я бы сказал «накрывало» просто. Иногда я останавливался, закрывал книгу, немножко плакал, молился Богу, раскаивался во многих вещах. Потому что, будучи протестантом, конечно, и плохие вещи в сторону Православия говорил, и в сторону отцов Церкви, и в сторону учения Церкви. И как раз, проходя эти этапы шаг за шагом, я останавливался, исповедовался перед Богом. Вся моя исповедь проходила сначала здесь, до того как я ещё до священников добрался. Здесь моё покаяние происходило, здесь Бог со мной работал.

В один день мы сидели дома, ко мне приехали несколько моих друзей, и я опять с ними на эту тему заговорил. И они мне говорят: если ты три года так уже веришь, что это Церковь, если ты согласен с их учением, почему ты до сих пор не сделал шаг в сторону Православия? Я не знал, что ответить – и, правда, это очень тяжёлый шаг был. Если большинство россиян в прошлом православные, они просто оставили из-за своего плохого опыта Православие и ушли в различные секты, то я никогда не был православным. Я в жизни не заходил до этого момента в храм, я всегда боялся этих образов, когда я их видел на храмах, когда я видел эти кресты православные, я всегда этого всего боялся с самого детства. У меня это какое-то всё неприятное ощущение вызывало, и всё это, конечно, на ментальном уровне как-то мешало. Но в тот вечер, когда мы поговорили, я им сказал: друзья, знаете, если вы со мной пойдёте, поддержите меня, я с удовольствием сделаю первый шаг. Они говорят: давай мы с тобой сходим, как раз посмотрим, зайдём, пообщаемся, может, ты поговоришь со священником и сразу же поймёшь, что ты заблуждаешься.

Я списывался с разными храмами в округе, настоятелям писал то на электронную почту, то в инстаграме, то на различных аккаунтах, где они ведут что-то. Я везде писал, объясняя всю ситуацию, чтобы кто-нибудь, кто может понять протестанта, принял и пообщался со мной, но никто не отвечал. Где-то примерно два месяца я писал. И вот в тот вечер, незадолго до прихода моих друзей, в этом кабинете я решил помолиться, как молятся православные. А это для протестанта просто тяжёлый такой шаг. То есть я решил обратиться напрямую к апостолам. Я в Евангелии увидел один сюжет, когда был расслабленный некий, которого четверо друзей взяли, разобрали кровлю и принесли его, и положили его к ногам Христа. И написано: «И видя веру их, говорит расслабленному: чадо, прощаются тебе грехи твои». Я был удивлён, как я раньше этого не замечал, “что это такое?” – четверо принесли, веру проявили, а ему простились грехи. И я в тот момент обратился и сказал: «О, апостолы Христовы, если вы реально живы пред Богом и в Боге, и если вы имеете такую способность слышать и отвечать, я прошу вас, возьмите меня как того расслабленного, возьмите вчетвером как четыре евангелиста!» Я обращался к Луке, Матфею, Марку, и Иоанну. Я сказал: «Возьмите меня, как те четверо друзей, как своего друга расслабленного, немощного, неспособного, прийти и сделать свой шаг веры, принесите меня к ногам Христа, чтобы и я мог получить прощение грехов». И в тот день позвонил мне настоятель ближайшего от меня храма Вознесения Господня, прям в двух минутах от моего дома. Настоятель позвонил и сказал: «Я приглашаю завтра Вас к себе». Мои друзья приехали, я им это всё рассказал. Они говорят: «Мы пойдём с тобой, поговорим, ты сам всё увидишь, может быть, разочаруешься, всё поймёшь, и не придётся с тобой спорить». Я говорю: «окей». Друзья были протестанты. Они, наверное, лет 25–28 в протестантизме, мы там познакомились. Хорошие друзья, очень начитанные.

Мы пришли, подошли к воротам храма, и моя супруга говорит: «Давайте помолимся, как мы привыкли молиться, чтобы Бог послал нам нужного человека, чтобы нам не преткнуться, чтобы нам пообщаться, чтобы нам понять, нужно нам дальше двигаться или нет». Мы помолились и зашли к настоятелю в его кабинет. Он вызвал катехизатора, познакомил нас, спросил: “Что вы хотите, кто вы такие, зачем вы пришли?” Конечно же, у них было подозрение, что мы засланцы, протестантские миссионеры – сейчас под видом православных войдём в общину и будем им там промывать мозги. Конечно, впоследствии они нам так и рассказали, что подозрения у них были. Мы рассказали о себе, кто что из себя представляет, какой путь прошёл. Он долго с нами беседовал. Они, конечно, были в шоке, и первое, что он нам сказал после того, как всех по очереди выслушал: «Вы знаете, я вижу, что вас привёл Сам Господь». Для нас это было удивительно, потому что это звучало из уст православного священника. Мы думали, что это невозможно, что он какое-то живое восприятие Господа может понять, почувствовать или услышать нечто, что вот да, — это от Господа. Мы были удивлены, как он нас принял. Он нас всех по очереди обнял как-то с улыбкой, с таким добродушием. Катехизатор – сейчас наш диакон, очень хороший мой друг, отец Евгений, люблю его просто – он, конечно, немножко на страже был. У него было как раз подозрение, что мы засланцы, и он всё хотел узнать, как мы мыслим. Впоследствии он был удивлён, насколько уже весь мой разум был православным. Он потом пригласил меня отдельно к себе домой, накрыл стол и рассказал, что у него было подозрение, но потом он увидел, что действительно Господь привёл. Он говорит: «Я увидел, что исходит от тебя православный дух, ты наш человек». Он даже спрашивал: «Как тебе было все эти годы в протестантизме?» Я ему говорю: «Вначале было всё хорошо, но потом было очень сложно, они уже чувствовали, что я не их». Мы много смеялись, так вот подружились.

И в первую очередь мои друзья послушали, они ничего не поняли, с чем-то не согласились. Мы с женой решили ходить, и настоятель сказал: давайте мы вам дадим три месяца, вы просто посещаете службу, воскресную школу для взрослых, мы изучаем писания святых отцов, вы посмотрите на нас, мы понаблюдаем за вами. Если вы вдруг через три месяца не передумаете, мы готовы и открыты вас принять, мы сделаем то и то, Чин присоединения пройдёте и т.д. Так как я не был крещён законным священником в православной Церкви, соответственно, он говорит: «Мы будем Вас крестить». А супруга моя была окрещена в Армянской Апостольской Церкви, так как они имеют преемственность и законное крещение, соответственно, её не перекрещивали, она проходила просто Чин присоединения к Православию.

Так мы три месяца ходили на службу. Для меня это всё непривычно, непонятно. Но я даже не ощущал никакого присутствия Божьего, к которому я привык в протестантской общине. Но каждый раз, возвращаясь со службы, дома я анализировал и понимал одну вещь: я в каком-то особом покое нахожусь, какая-то особая работа идёт с моим разумом, потому что протестантские учения не все так далеко ушли в ересь. Допустим, баптисты от пятидесятников очень сильно отличаются. Баптисты русские больше к Православию близки по учению. Пятидесятники –– они дальше, харизматы вообще далеко ушли, и чем больше община какая-то уходила в ересь, тем больше деструктивность была. То есть была некая травма разума, душевная травма, которую протестанты, возвращаясь в Церковь, потом ощущают. У меня, слава Богу, не так сильноо было это ощущение травмы, но я чувствовал какую-то душевную обстановку покоя, когда мой разум отчего-то освобождается. При этом никто меня своими откровениями… как пастор выходит с новыми откровениями каждодневно, ну просто можно сказать прямо, насилуют твой разум, и ты это воспринимаешь как Божественное послание, и со временем ты уже как-то привыкаешь к этому и даже ломки никакой не чувствуешь. В Церковь когда я вернулся, то почувствовал, что Господь как-то тихо освобождает меня от этого всего. Я даже никаких эмоций в церкви долго не испытывал. Недавно только, во время, когда Причастие начинается, во очень сильно такое присутствие Божие ощущается. Но вообще я вижу, насколько разумно Господь меня всему учит, знакомит с учением Церкви, глубоко вводит в Свой дом, приводя к водам тихим. И я очень рад, на 2020 год, я два года уже в Церкви.

(Продолжение следует)

(Продолжение)

Меня крестили впоследствии 5 декабря, нарекли меня в крещении Александром, так что я сегодня брат Александр, можно меня и Али называть, и Алик, и Александр. На сегодняшний день уже второй год я участвую в жизнедеятельности Церкви, помогаем нашему отцу Евгению в катехизации. Мы подняли хорошо и воскресную школу, то есть пять человек ходило долгое время, сейчас около тридцати человек ходит. Вообще-то там больше было, просто сейчас разделили, так как многим православным тяжело с приходящими протестантами изучать Писание, потому что у протестантов одни и те же вопросы. Новый протестант приходит в Церковь – одни и те же вопросы, а для православных, которые хотят тематически всё изучать, это сложно. И в процессе возникла такая нужда, что мы с благословения настоятеля вместе с отцом Евгением – у нас есть ещё куратор, наш протоиерей отец Владимир, над нами поставленный – все вместе мы организовали православный миссионерский центр в формате дискуссионного клуба. Там мы встречаемся и общаемся с действующими протестантами, с бывшими протестантами, мы знакомим их с учением Церкви, с историей Церкви. Сначала лекция, потом после лекции в формате дискуссии сидим за большим круглым столом, пьём чай, кушаем и общаемся, задаём друг другу вопросы. И как бы в таком святоотеческом наследии мы доносим им библейское учение. И там как раз они впервые слышат, как нужно было понимать библейские тексты. Спустя два года, на сегодняшний день только в нашем храме 15 человек из Краснодара, из различных общин баптистских пятидесятнических, и все очень сильные братья, начитанные, большой опыт в протестантизме. Самое малое, наверное, лет 15 у нас люди, которые были в протестантизме, а самое большое у нас на сегодняшний день – это 28 лет. Вот брат Нодар, ныне брат Назарий, – он 28 лет был в баптизме. То есть это не простые люди.

Обычно из Православия уходят люди, которые вообще не были знакомы с учением, в детстве их крестили, потом заходили, свечу поставили, помолились о своей нужде и уходили, и, скорее всего, они никогда даже не причащались. И вот из-за того, что они не познавали и не возлюбили истину, их увлекли протестанты. Встречали в самой сложной ситуации и как бы в формате любви приглашали их изучать Писание в общину и постепенно-постепенно втягивали. То есть из Православия, мы видим, уходят обычно люди невежественные, неграмотные, не знакомые с учением Церкви. А в Православие возвращаются люди очень сильные, которые и протестантизм изнутри знают, и глубину их учений знают, и знакомятся уже с Православием не поверхностно, а с самого начала из первоисточников, шаг за шагом, детально и скрупулёзно, как протестанты привыкли. То есть юридически всё нужно знать, весь комплекс нужно изучить. И с одной стороны, это большая польза, это даст возможность больше никогда не быть увлечёнными. И у православных братьев, которые сегодня в Церкви, которые никогда не уходили, мы в них вызываем некую ревность. Они начинают тоже изучать Писание, изучать святых отцов.

У нас очень классная община. На сегодняшний день при нашем храме действует детская воскресная школа, которую мы с нуля создавали, и дети никогда не ходили в этот храм. Мы просто с улиц приглашали на различные программы, мероприятия, игры, постепенно приобщали, знакомились с их родителями. И вот в течение двух лет у нас около ста детей. Мы приобщаем постепенно их родителей к храму, они знакомятся с наследием Церкви, начинают причащаться. То есть около ста детей и семнадцать преподавателей, которые тоже никогда не ходили в храм, сегодня воцерковляются, служат деткам. Есть взрослая воскресная школа, где около 30 человек. И около 50 человек – это как раз миссионерский центр, православный дискуссионный клуб. Вот сегодня такие три сильнейшие программы действует в нашем храме. Нам содействует отец Георгий Меденцев, настоятель храма, постоянно во всём помогает, просто поддержка сильнейшая. Весь Краснодар немножко гудит на эту тему. Имена наших священников и всех братьев мирян, которые задействованы так или иначе в служениях, стали известны в епархии, нас знакомили с митрополитом Исидором, были личные беседы, приглашение на встречи, где мы за большим круглым столом сидели, общались. Самое интересное для меня было, когда приехал впервые епископ, наш митрополит Екатеринодарский и Кубанский Исидор. Когда он приехал в храм, и уже выходя из храма, когда, знаешь, народ справа и слева собирается, чтобы он возложил на них руки, и мы стояли с моей супругой рядышком. Обычно он идёт через одного, через два, через три человека руки возлагает и проходит. И мы как-то вдвоём стали – на кого-нибудь да возложит, но он подошёл, прямо особо повернулся, на двоих положил руки и что-то нам сказал, мы не помним, что именно. И я тогда повернулся и сказал жене: «Ты знаешь, что я сейчас почувствовал? Что к нам сейчас прикоснулась рука самого апостола Андрея». Наша Русская Православная Церковь, наши епископы имеют непрерывную преемственность рукоположений, восходящих к апостолу Андрею, а Андрей был избран Христом, то есть как бы вот через череду от этих рукоположений прикоснулся к тебе Сам Христос. Когда мы немного это осознали, то это какое-то приятное ощущение вызвало. Ну, как-то вот так, что смог, то рассказал.

Алексей Волков:

Отличная история, познавательная. Мне очень приятно слышать вообще, что Бог ведёт таким путём к истинной Церкви. Я бы хотел на отцах Церкви остановиться. Потому что, когда я был сам протестантом, и ты был протестантом, и когда я сейчас общаюсь с протестантами, в основном они убеждены в том – мне постоянно пишут в комментариях и в разговоре всегда приводят довод, – что необходимо жить по заповедям Христа, по Писанию, неважно баптист ты, пятидесятник, православный или католик. Вот есть Писание, ты живи по Писанию, важен Христос, важно Писание, и что во главе угла – Писание. Буквально сегодня я читал переписку в «Фейсбуке», где одна женщина такой пост оставила: почему столько много разделений в Церкви, имеется в виду протестантских. И там много комментариев от различных конфессий. Интересно, что одни говорят, что нужно исполнять субботу, другие о крещении Духом Святым, и между ними возникают споры о том, что вы неправильно Писание понимаете, вы ересь несёте. Другие говорит: нет, вы ересь несёте, потому что в Писании об этом сказано, читайте Писание внимательно, и возникает спор по Писанию. Вроде бы как одно Писание, одна книга, а все понимают её по-разному. И в другой группе одна женщина пишет, что Бог не триедин, а един, нет Троицы, а есть Бог един. И протестантский какой-то комментатор пишет, что нет, вы неправы, читайте Библию и Писание правильно, читайте внимательно, там написано, что Бог триедин – и возникает опять спор. И мне становится так страшно, что у каждого своё учение, у каждого своё восприятие Священного Писания. Священное Писание одно, а восприятий масса, учений масса. И все мне говорят: протестанты, когда мы с ними общаемся, достают Священное Писание и начинают тыкать пальцем, что в Писании это сказано вот так, что в Писании написано, что поклонение иконам – это идолопоклонство; что какие-то обряды, Литургии – этого не было в первой Церкви, в Деяниях святых апостолов мы этого не находим; что Дух Святой нисходит через апостолов, вот Он сошёл без рук апостола, и приводят мне различные места из Писания. Что в Православии является основным учением? Ты сказал, что учение – это главнее, что важно само толкование Писания, само учение важно, а из учения уже получается Писание.

Александр Кушу:

Проблема в том, мы же тоже были протестантами, проходили те же самые проблемы, когда, начиная с самых неспасительных простейших различий, и на эту тему спорили и доходили даже до самых спасительных тем, тоже на эти темы спорили в протестантизме. Почему такая вообще проблема?

1. Истина в самой её сущности всегда объективна. Догма всегда существует, её не создают, истина существует, Христос есть Истина. Человек по своей природе, т.е. логика его мышления субъективна, то есть он не способен никогда сам додуматься до истины, он не может дорасти до неё, он не может дойти до неё. Мы как бы видим всё гадательно, никто не способен увидеть всё так, как есть, как существует бытие, как существует Сам Сущий – никто этого не способен познать. Бог трансцендентен. Он вне мирного всего, а мы подмирные существа. Мы знаем и мыслим так, как здесь полагается, в этом мире, всё, что мы слышали и видели. И каждый попадает в какую-то общину, он воспринимает, соглашаясь с каким-то учением, вот и всё. И протестанты так формируются: он попадает в одну общину, если он не согласился – пошёл в другую общину, и они делятся на такие мелкие-мелкие группы, которые согласились с этим внутренним учением. Если привести такую аналогию: существует наследство, и есть наследодатель. Со смертью наследодателя наследство вступает в законную силу. У наследодателя есть законные дети, первая линия наследников, как говорится. Наследники могут совершенно не разбираться в законах, но они могут нанять человека, который понимает, и, советуясь с ним, вступить в наследство. Почему? Потому что они законные наследники. Но теперь представим, что сосед, очень грамотный юрист решил претендовать на то же самое наследство. И он знает закон детально, он может его цитировать, ссылаться на него, крутить, вертеть, заниматься эквилибристикой. Но когда выяснится, что он незаконно претендовал на чужое наследство, его объявляют мошенником, за это существует статья, уголовное наказание. Так и здесь.

Писание, мы знаем, родилось внутри Церкви и написано членами Церкви и для Церкви. В переживаниях и проблемах каждой Церкви по нужде писались послания, и они являются неким рождением Церкви и некой частью всего священного наследия, всего Священного Предания и учения Церкви. И являются наследием завещателя, т.е Христа Господа, которое Он раскрывал апостолам. И вот со смертью завещателя именно правопреемники, наследники имеют право на все её обетование. Один пастор, с которым мы тоже переписывались, говорит: «Ну почему же, вот же про нас написано, что мы должны проповедовать, светить миру, “вы свет миру, вы соль земли, идите, проповедуйте Евангелие всей твари” ». Я ему задаю встречный вопрос: «С чего решили Вы, что эти тексты относятся к вам, т.е. протестантам?» А он говорит: «А Вы с чего решили?». Эти тексты относятся к Церкви, к наследникам, к членам Церкви, над которыми апостолы были поставлены, Он это обращает к Церкви. Не может любой человек взять просто из этого наследства, выдернуть какой-то текст и применить его к себе. Я задаю вопрос: “какое вы отношение имеете к этой Церкви, чтобы претендовать на её обетование?”. Очень важно, чтобы претендовать на библейское «всякий, кто будет веровать во Христа, спасётся, всякий, кто призовёт имя Господне, спасётся», или что Церковь невеста Христова, рай, вознесение, все обетования, жизнь вечная, всё, что написано в Евангелии, – это было адресовано только для членов Церкви. Не для прочих, только для членов Церкви. Павел, когда говорит о воскресении из мёртвых, он наставляет Церковь, он утешает их, он говорит: мы имеем надежду не так, как прочие. «Мы» – имеется в виду Церковь. Поэтому здесь можно взять нашу Библию, которая канонизирована православной Церковью, в Церкви которой она родилась, и на неё можно претендовать, ей можно махать, из неё можно получать откровение, из неё можно проповедовать. Но всё, что там написано, никакого отношения не имеет ни к одному человеку, кто непричастен к Церкви Иисуса Христа, кто не имеет никакого отношения к крещению в данной Церкви, к Святому Причастию этой Церкви. Соответственно, кто претендует незаконно на обетования Библии, как апостол Павел сказал: «Кто незаконно подвизается, не увенчается успехом». Мало того, в другом месте Христос чётко говорит: «Не всякий говорящий “Господи, Господи”, войдёт в Царство Небесное. Но они говорят, но не от Твоего ли имени мы проповедовали? И Он говорит: отойдите от Меня, делающие беззаконие». Что же есть беззаконие, как не то, когда Царство Христово, стадо Христово и овец Христовых разворовывают волки? Самое величайшее беззаконие – когда кто-то берет незаконно обетование Христово, на наследство Христово претендует, и ещё увлекает овец Христовых, самых маленьких, ничего не значащих, самых слабых. Увлекает их, кормит ядом своих ересей. Поэтому истина всегда объективна.

(Продолжение следует)

(Продолжение)

Алексей Волков:

Какое место должно Писание занимать в жизни христиан?

Александр Кушу:

Писание должно занимать очень важное место. Но протестантизм принял учение и взгляды Мартина Лютера – монаха, который некогда нарушил свои обеты. Да, католическая церковь ушла в раскол, она ушла в ересь, и у Мартина Лютера в борьбе с этой ересью, с этим расколом даже были попытки возвращения к Православию, но так сложилась его судьба, что впоследствии он начал впадать в грехи, и в конце концов он удавился, это другая тема. Но именно этот Мартин Лютер издал несколько фундаментальных тезисов, на которые опираются сегодня даже те неопротестанты – то есть современные более позднее протестанты, – которые не имеют никакого отношения к реформации XVI века. К лютеранству, кальвинизму, англиканству они отношения не имеют, к истинному протестантству. Но тем не менее они возводят свою веру к Мартину Лютеру или к Жану Кальвину, и к постулату, который гласит «сола скриптура» – «только Писание». Но самое интересное, что если мы верим только в Писание, только в то, что там написано, и принимаем это за истину, то мы должны найти этот постулат в самой Библии. Библия не призывает веровать только в Писание. Парадокс.

Такой был пример: иудаизм делился на несколько сект. Это фарисейская ересь, саддукейская, ессейская ересь. И вот саддукеи чем отличались от фарисеев или от ессеев. Оказывается, саддукеи в той форме являются очень похожими на современных протестантов. Они точно знают, что вот закон Моисеев, Пятикнижие, дан Моисею при свидетелях, и Моисей велел ни дописывать, ни убавлять. Они принимали за истину, за истинное Писание Божие только пять книг Моисея, и никаких посланий, никаких пророков. То есть ни Иисуса Навина, ни Книг Судей, ни псалмов царя Давида, ни Соломоновой мудрости, ни тем более книг поздних пророков. Для них это чуждые отцы ветхозаветного народа. А фарисеи, наоборот. Допустим, Самуил был судьей в Израиле много лет, он проявлял заботу об израильской церкви, поэтому писал и пророчества, и наказы для них. Вот Первая, Вторая Царств – как раз книги Самуила пророка. И так каждый раз, в каждом поколении каждый пророк, который проявлял заботу о Церкви Божией, писал пророчества, наказы, угрозы, иногда даже вдохновение, иногда помощь, иногда утешение. Они писали такие труды, и ветхозаветная Церковь жила писаниями этих пророков, помимо Книг Моисея. И так в каждом поколении. Ездра в своём поколении утешал народ, Даниил в Вавилоне утешал в своё время, и так каждый раз.

Был, конечно, момент, когда великий голод был по слову Божьему, и пророки больше ничего не давали и не писали, и как раз во времена этого великого голода и явился Иоанн Креститель как Предтеча, как приготавливающий путь Господу. Но и с приходом Господа, Господь же не придумывает какие-то новые там книги и так далее. Он учит апостолов, и апостолы, судя по проблемам и нуждам Церкви, по просьбе епископов начинают писать те труды, Евангелие, которое формируется. Представь, если бы протестанты жили в то время, и они принимали бы только закон Моисеев и всё. И для них какая нужда в Книге Иисуса Навина, какая нужда в Книге пророка Исаии – они бы отвергли это всё. И если Писание только Моисеево, какая нужда принимать одно, второе, третье четвёртое Евангелие, а потом ещё письма Павла арестанта добавлять к богодухновенному Писанию. Ладно, они это приняли. Это великая борьба Церкви была, когда Церковь канонизировала, утверждала, рассылала по всем Церквам канон Библии, и они теперь это как-то приняли, согласились. Ладно, вот вы канонизировали, мы приняли эту богодухновенную книгу, а вне её ничего мы не принимаем. Но Церковь живёт всегда, и Писание как буква является очень малой частью всего священного наследия, Священного Предания. Его нельзя путать с человеческими преданиями, с человеческой философией, с человеческими измышлениями. Потому что всё Священное Предание исходит от Господа. Это, в первую очередь, действие Святого Духа. Как Христос, прежде чем вознестись, сказал апостолам: «Не всё Я вам возвестил, потому что вы неспособны были вместить». Он им прямо сказал, хотя многое тайное изъяснял. Но он говорит: «Я пошлю вам Духа истины, Который от Моего возьмёт и возвестит, и будущее возвестит». Вот этот Дух истины был послан Церкви в день Пятидесятницы. То есть Дух истинный будет открывать то недосказанное, что Христос не сказал ученикам только потому, что они неспособны были вместить.

Допустим, когда апостол Павел, наставленный Христом, пошёл к язычникам проповедовать и приобщать их к Церкви, возник конфликт, и в Иерусалиме собрался Первый собор в 51 году по вопросу приобщения язычников к Церкви. И тогда иудеи вообще понимали это по-другому: какие язычники, они чуждые нашему народу, мы не можем с ними разделять, а если мы должны принимать, то они должны полностью исполнить закон обрезания и так далее. И Павла призвали на собор, и как раз-таки на соборе действие Святого Духа было такое, что апостол Пётр (сначала там Иаков высказался после доклада апостола Павла) встал и сказал. Сначала Иаков сказал: «Пророки говорили, как Господь создаст Себе народ из язычников, приобщит их к народу израильскому». А Пётр в конце сказал: «Ибо угодно сие было Духу Святому и нам не возлагать сего бремени (то есть закона и обрезания) на обращающихся из язычников». И пишет послание, которое они впоследствии рассылают по местным Церквам, чтобы это послание было у всех. Этот принцип соборности и раскрывает действие Святого Духа. То есть по отдельности каждый из апостолов может ошибиться, каждый из отцов Церкви может ошибиться, каждая отдельная поместная Церковь может ошибиться в чём-то. Но когда собирается вот этот великий Собор, когда присутствуют все представители и соблюдены все условия, действие Святого Духа как голоса Церкви однозначно звучит и раскрывает учение. И учение раскрыто было с самого начала ещё при жизни апостолов, вся полнота учения была раскрыта. И последующие Вселенские соборы не создавали новое учение о Троице, допустим. О Троице учение они не создавали, они раскрыли его и предали букве, то есть задокументировали его, чтобы никто не смог бы противодействовать этому. Все Соборы вызваны были тем, что появлялись ереси, вынуждены были духовное послание одевать в одежду буквы.

Как апостол Павел сказал, что буква убивает, а дух животворит. Не так, как Моисею Бог передал закон на скрижалях: вот вам закон, следуйте. В притче о Лазаре Авраам сказал: «У них есть закон Моисеев и пророки, вот им и следуйте». Тут понятно. А Христос не пришёл и не оставил Писание, лично Сам Он не писал Писание, Он передал всё устно и только устно. Он просто с учениками ходил и их научил всему, даже сказал, что придёт Дух Святой и вы вспомните всё, чему Я учил вас. Я много раз читал, пытался выловить из Нового Завета, где есть ссылка на то, что нашим источником вероучения является Писание, что мы должны читать, изучать его до такой степени и выявлять из него истину, потому что Писание – это слово Божие. Я спрашиваю: на каком основании вы считаете, что у читателя есть истина, кто вам сказал? Мне отвечают, что Бог дал Церкви канон. А кто его создал, почему вы принимаете канон? На том же Соборе, когда был принят канон Священного Писания, написано в одном из постановления, что кто препятствует крещению детей, младенцев, да будет предан анафеме. Почему вы это не принимаете? – А это уже не по Писанию. Это взрыв мозга, совершенное отсутствие логики, уже не говоря о многих других вещах. И в самом Писании везде идёт отсылка на учение: вникай в себя и в учение. Не в Писание, а в учение. Я понял, что любое изучение Писания в отрыве от Церкви, в отрыве от Предания – это будет одна ересь, больше ничего не может выйти.

Апостол Павел в 2Тим.3:10–11 говорит очень важную вещь Тимофею: «А ты последовал мне в учении, житии, расположении, вере, великодушии, любви, терпении, в гонениях, страданиях, постигших меня в Антиохии, Иконии, Листрах». И дальше он говорит: «Злые же люди и обманщики будут преуспевать во зле, вводя в заблуждение и заблуждаясь. А ты пребывай в том, чему научен и что тебе вверено, зная, кем ты научен» (2Тим.3:13–14). То есть очень важно не в Писание просто веровать, а принять учение и принять его от кого-то конкретного, зная, кем ты научен. Очень важно, чтобы была преемственность, восходящая к одному из апостолов.

Алексей Волков:

И также сказано в 1Ин.: «Что вы слышали от начала, пребудьте в этом, когда пребудете вы в Сыне и Отце».

Александр Кушу:

Здесь очень важная мысль. Когда говорит: «А ты пребывай в том, чему научен и что тебе вверено, зная, кем ты научен», вот здесь он и добавляет: «Притом же ты из детства знаешь священные писания». То есть нужно знать учение и ещё знать, от кого ты его принял. И Павел говорит: «Ты знаешь священные писания, которые могут умудрить тебя во спасение верою во Христа Иисуса» (2Тим.3:15). И далее: «Всё Писание богодухновенно, полезно для научения» (2Тим.3:16), то есть может умудрить, и оно приносит в этом плане пользу. Но это если ты знаешь, кем ты научен, кто тебе его истолковал, кто тебе его передал и кто тебя наставил. В этом плане апостол Пётр говорит, чем может обратиться Писание, если ты не получил его от кого-то очень важного, если нет этой преемственности апостольской. Если ты не принял учения, как понимать Писание, то есть само толкование Писания – Священное Предание, которое Дух истины раскрыл внутри Церкви. В своем послании Апостол Пётр говорит: «Итак, возлюбленные, ожидая сего, потщитесь явиться пред Ним неоскверненными и непорочными в мире; и долготерпение Господа нашего почитайте спасением, как и возлюбленный брат наш Павел, по данной ему премудрости, написал вам, как он говорит об этом и во всех посланиях, в которых есть нечто неудобовразумительное, что невежды и неутвержденные, к собственной своей погибели, превращают, как и прочие Писания. Итак вы, возлюбленные, будучи предварены о сем, берегитесь, чтобы вам не увлечься заблуждением беззаконников и не отпасть от своего утверждения» (2Пет.3:14–17). Оказывается, Писание может быть полезным только в одном случае: если ты был наставлен в учении Церкви и знаешь, кем ты наставлен. Он должен быть авторитетом, столпом в Церкви, его должны принимать все. Допустим, Иоанн Златоуст известен во Вселенской Церкви, и нет Церкви, в которой его не принимают, – я имею в виду единой соборной апостольской Церкви. И так очень много великих учителей. Допустим, давайте возьмём Мартина Лютера. Мартин Лютер в единой соборной Церкви никто, еретик, мы не можем его слушать. И здесь очень важно, от кого ты получил толкование Священного Писания.

Алексей Волков:

Даже протестанты не все воспринимают Мартина Лютера.

(Окончание следует)

(Окончание)

Александр Кушу:

Неважно, Жан Кальвин, Джон Смит, Джозеф Смит, Елена Уайт, Джон Миллер – их множество, я могу всех поименно от I века до XVII века назвать, и даже уже ХХ века в России всех сектантов, ересиархов могу назвать. Но суть не в этом, суть в том, что очень важно, чтобы те, от кого ты научаешься пониманию Священного Писания, были правопреемниками, теми, которые наследовали и рукоположение. Передача Святого Духа, правопреемство по вере и учению – это очень важно. И тогда Писание полезно и может умудрить. Но если ты невежда и не утверждён в вере – не в Писании, а в вере, издревле переданной святым, если ты не наставлен в учении, то Писание, как и все послания апостола Павла, как и прочие писания, по-своему истолковывая, человек трактует к собственной погибели. То есть Писание как меч. Слово Божие очень опасно, поэтому важно знать, от кого ты его принял.

Алексей Волков:

Чтобы ты хотел сказать протестантам как тот человек, который через себя пропустил не просто Православие, а именно учение Церкви от апостолов? Пожелание или в качестве обращения.

Александр Кушу:

Друзья протестанты, мы не воюем против вас. Мы не воюем против вас как людей – мы воюем против ересей. И так делали апостолы всегда. Они предавали анафеме, они называли ересиархов волками в овечьей шкуре, лжепророками, облаками мглы. Они говорили, что им приготовлен мрак вечной тьмы. Мы не воюем с вами, мы воюем за вас, за ваши души. Мы хотим вам рассказать и познакомить вас с истинным учением Церкви, со Христом, Который описан на страницах Библии. Со Христом, Который есть глава исторической Церкви. Я понимаю ваши переживания. У вас возникает ощущение, что вас кто-то хочет от Христа увлечь. Никто вас не хочет от Христа увлечь. Мы хотим привлечь вас ко Христу. Потому что апостол Павел сказал, что если бы кто-то пришёл и проповедовал вам другого Иисуса, иного Духа и иное благовестие, вы бы его с лёгкостью приняли. И к вашему несчастью, хочу вам сказать, что вы, будучи не утверждёны в вере апостольской из-за того, что не возлюбили истину, а вам кто-то пришёл проповедовал иное благовестие, даровал вам иного духа и рассказал вам другого Иисуса, и вы ему поверили. И этот другой Иисус у каждой общины свой, у каждой деноминации свой. Этот другой Иисус – это некий умственный вымышленный идол ересиарха, создателя вашего течения, пусть это Жан Кальвин или Мартин Лютер, или кто-либо ещё, кто был у истоков того учения, в которое вы верите. По сути вы последовали за слепцом, сами будучи слепы, и грозит опасность на пути, стоит яма. Не из ненависти к вам, а наоборот, из любви к вам мы говорим, чтобы вы могли одуматься немножко, как блудный сын, который, уйдя из общего дома, поблудил, расточил, пас свиней, питался рожками, но придя в себя, сказал: истинный хлеб в доме отца моего, вернусь. И вернувшись, был принят. Что я могу вам посоветовать? Я понимаю ваши опасения, вы боитесь последовать за каким-то бывшим протестантом, который, может быть, увлёкся каким-то новым очевидным заблуждением, и вы боитесь просто из своей общины уйти и потерять своё спасение. Я вам просто рекомендую пройти тот путь – да, это протестанту именно так, наверное, придётся проходить. Потому что на веру вы больше ничего не примете, никому больше не будете доверять, как написано: «и все будут научены Господом», – то позвольте, чтобы Господь вас научил. Возьмите, просто перечитайте заново Деяния апостолов и пройдите тот путь. Читайте труды великих учителей Церкви I века, II века, III, IV – и так последовательно, каждый раз перечитывая все труды, дойдите до раскола, когда римская Церковь православная отделилась от вселенского Тела Христова, покинув общий двор Христов; потом дойдёте до XVI века, начала Реформации, вы познакомитесь с трудами псевдореформаторов. Я уверен, что многие из вас даже не знакомы с трудами Мартина Лютера, или Филиппа Меланхтона, или Жана Кальвина. Вы ничего не знаете об их судьбе, жизни, опыте, как они жили, чем закончили, сколько людей они потопили, или повесили, или сожгли. Вы не знаете, чем их жизни закончились. Вы просто в поиске Бога последовали, потому что перед вами махали Библией, потому что вам рассказывали о Боге. Вы последовали и пережили определенную встречу с Христом. Почему? Потому что в любой тьме сияет Божий свет, и тьма его не может поглотить. Это призывающая благодать Божия, она действует в любой секте в любой части мира. Это свет, просвещающий всякого человека, приходящего в мир. Где бы вы ни были, он затрагивает вас, влечёт вас, вы слышите его голос, он исцеляет вас, изменяет ваши судьбы, и чем больше вы углубляетесь в ереси своей общины, тем дальше вы уходите от этого света во тьму, в глубину этой тьмы ереси. Я вам рекомендую как овцам Христовым послушаться гласа Христова, когда Он зовёт вас, влечет вас. Пройдите по следам учителей Церкви, как написано: «Поминайте наставников ваших и по окончании их подражайте вере их». Узнавайте обо всех наставниках Церкви, которые были. Посмотрите, как они, живя в различных частях света, принадлежа разным поместным Церквям, все одинаково учили. То есть у них было древнее учение, которое изначально сформировано и передано. Так учили все, и так учили по всем Церквям повсюду. Проследите это, и вы увидите много того скрытого, что вы напитались вот такими свиными рожками, которые вроде и поддерживают в вас некую духовную жизнь, но это не есть истинный хлеб.

Не просто Господь принёс Писание. Писание является всего лишь каноном Нового Завета, но Христос принёс Новый Завет, Новый Завет – это Он Сам. И не просто образные Тело и Кровь Христовы, не просто символы или воспоминания, но истинное Тело и истинная Кровь, без которых, если вы из рук законного преемника священника не примете Чашу Христову, вы никогда не будете в Нём. Потому что Он сказал: «Кто ест Тело Моё, пьёт Кровь Мою, тот пребывает во Мне и Я пребываю в нём». И в другом месте: «Кто пребудет во Мне, пребудет в словах Моих, тот будет иметь жизнь». То есть очень важно пребывать во Христе через Чашу Причастия, и очень важно пребывать в Его учении, в Его слове. Это такие два критерия.

Постарайтесь не потратить много времени, потому что у каждого судьба определена по предназначению Божиему. Кто-то умирает в 30 лет, кто-то в 40, кто-то до 70 доживает, но время лукаво. Я вам рекомендую как можно быстрее в молитве, в обращении к Богу, со слезами, в чтениях, в исканиях, шаг за шагом прийти в лоно православной Церкви. Той древней Церкви, о которой вы читаете на страницах Библии. Вспомните: Иерусалимская Церковь, Антиохийская Церковь, Церкви по всей Асии – это нынешняя Константинопольская Церковь. Римская Церковь – вспомните Александрийскую Церковь. Рассеянные все Церкви, они по сей день существуют в этом мире, они никуда не девались, они все православные, они живут единым учением, они не верят все по-разному, они имеют некое евхаристическое духовное общение. Мы все верим одинаково. И единство во Христе возможно не тогда, когда мы сейчас попытаемся все ереси объединить в некий один институт, а когда все те, кто ушёл на различные пути блуждать, подобно блудному сыну, вернутся в отчий дом и внутрь единой Церкви, так как Церковь одна, один Христос и одно Тело – и внутри Тела Христова мы все получим единение. Один Господь, одна вера, одно крещение в одном Духе, в одном союзе мира. Иначе плотского единства быть не может. Я вам советую: ищите Христа. Вне Христа нет спасения, а Церковь – Его Тело, она есть столп и утверждение истины, она Его полнота, она голубица и невеста.

Моя последняя рекомендация: не смотрите на так называемых “православных” . Сегодня многие, кого вы считаете православными, это плотские христиане, чуждые Православию, они живут как язычники. Поэтому моя большая просьба: не мешайте “православных” с Православием. Церковь от того, что есть в ней какие-то негодяи, на Церковь не влияют. Мы говорим о Церкви как о Теле Христовом, как об институте и учреждении Господнем. Как в семье. Семья – это институт, учреждённый Господом, муж, жена и дети. Но муж может пьяницей быть, и жена может быть гулякой, и дети могут быть нехорошими. Но это никак не характеризует сам институт семьи, а говорит просто о частностях, о конкретных людях. Так и здесь. Вы же все прекрасно знаете, и во всех ваших общинах есть и блудники, и те, которые курят и пьют, и гомики есть, и лесбиянки есть, всё это есть. И те, которые кидают людей, которые продают квартиры в воздушном пространстве несуществующие, а потом сидят в тюрьмах. Вы всё это прекрасно знаете. Вы знаете, как вас часто втягивают в различные пирамиды, в различные сетевые маркетинги, сколько вы денег уже потеряли, и сколько вы денег в эти организации свои отнесли. Вы знаете, как ваши пасторы многие живут, чем они дышат. Да, мы не настраиваем вас против людей, эти люди есть и в Православии, и в протестантизме, и в исламе. Мы говорим о Церкви как о Теле Христовом. Церковь свята и непорочна, она есть Тело Христово. Когда вы противодействуете Церкви или её учению, или высказываетесь против православной Церкви плохо, вы всегда помните, что вы плюёте в Тело Христово. Нельзя, подобно Ироду Великому, как он отсек голову Иоанна Крестителя и тело выбросил, а голову на подносе себе усвоил – так ныне и вы, протестанты, как бы отрекаясь Тела Христова, которое есть Церковь, говорите: она нам чужда, она мертва, она языческая, там одни грешники пьяницы, а вот глава этой Церкви Христос. Вы, как бы рассекая, расчленяя Тело Христово, создаёте свои общины и усваиваете себе Христа. Так нельзя делать. Нужно прийти и покориться Христу. Как Павел, некогда Савл, принадлежащей фарисейской ереси, из ревности по Богу гнал Церковь Божию и убивал её последователей, но когда он понял, столкнулся с Христом лицом к лицу, то обратился к Церкви и до смерти был верен, за неё пострадал и умер. И точно так же и вы, если вы пережили в протестантизме или ещё до протестантизма, вы вспомните в своём детстве, когда вы видели, как Бог реально действовал в вашей жизни. Если вы пережили личную встречу с Христом, ищите Его и выходите из различных этих путей. Если ты свидетель Иеговы – выходи оттуда; если ты мормон – выходи оттуда; если ты баптист, или пятидесятник, или адвентист седьмого дня, квакер, методист, меннонит – вас тысячи – выходите оттуда. Господь говорит: возвратитесь, дети-отступники, Я приму вас. Возвращайтесь в лоно Христовой Церкви. Никого Он вас не отвергнет, Он Сам выбежит вам навстречу, наденет на вас этот перстень и эту царскую одежду, и все ангелы будут радоваться о вашем возвращении домой. Друзья, мы вас ждём, возвращайтесь и не теряйте своё время, потому что на кону стоит судьба: вечная жизнь или вечная погибель.

Я думаю, что протестантам, тем, кто интересуется, им даже достаточно почитать труды учеников апостолов, чтобы можно было понять вообще всю суть, начало. Когда их начинаешь читать, особенно Дионисия Ареопагита, уже будет понятно, какое было учение Христово, истинное учение начало от апостолов.

Спаси вас всех Христос.

4 июня 2020 г.

https://azbyka.ru/way/moj-put-k-pravoslaviju-cherez-ternii-protestantizma-razgovor-dvuh-byvshih-protestantov/

Преобразующий дар

(https://cdn.azbyka.ru/way/wp-content/uploads/2020/11/12-2.jpg)

В конце 90‑х один из православных священников в Европе попросил новообращённых ответить по Интернету, как они стали православными. Вот некоторые ответы. Этот «взгляд со стороны» не потерял актуальности и сейчас, он позволяет осознать, ЧТО мы имеем.

Анна (США):

«Я была воспитана в строгой лютеранской семье. Моя молитвенная жизнь состояла из повторения одних и тех же коротких молитв перед отходом ко сну, которые я выучила ещё дошкольницей (“И ныне, отходя ко сну…”), ничего большего. Мои пороки и грехи, которые я только-только начинала осознавать, не исправлялись, и я не знала, что с этим поделать. Я верила в реальность Христа, но эта вера не помогала справляться с моими личными проблемами…

Когда мне было двадцать, я на год поехала в Германию учиться. Посещала там обычную церковь “Собрания Бога”, пока один друг не пригласил меня на вечерню в местную православную церковь. В субботу вечером в начале поста я пошла к вечерне. Эта ночь изменила меня. Служба наполнила меня благоговейным трепетом (хотя она проходила в очень пустом, плохо обставленном здании). И я поняла, что это была Церковь, которую я искала».

Синди Коллинз:

«Я ещё не православная. В настоящее время я католичка. В Православии меня привлекает то, что оно очевидно является самой чистой формой апостольской традиции и прямо восходит к древним отцам Церкви. Моя собственная религия, католицизм, хотя и имеет апостольские корни, накопила и некоторые неапостольские проблемы за время своего существования».

Герман (США):

«Я был ранее баптистом, методистом и членом “Церкви Христа”, переходил от одной общины к другой. Потом женился на православной (с русскими предками) девушке, и моя тёща заявила мне, что наши дети будут непременно крещёными православными. Я решил выяснить, во что я “впутался”, так как практически ничего не знал о Церкви. Мы посещали церковь православной миссии в штате Индиана. Что привлекло меня. Впервые за всё время посещения богослужений я действительно почувствовал присутствие Божие. В протестантских церквах Бог – это идея. В Православной Церкви Бога можно услышать, увидеть, обонять, осязать и вкусить.

Вскоре после того как я перешёл в Православие, мне пришлось уехать на несколько недель. В это время я посетил храм одной из христианских конфессий, так как поблизости не было православного. Служба показалась мне бесплодной и фальшивой. Я не чувствовал присутствия Божия. Возвратясь домой и побывав на литургии, я воистину почувствовал, что я опять в родном доме».

Кобус Ван дер Рит (ЮАР):

«Я принадлежал к Голландской Реформаторской Церкви. Первое, что поразило меня в православной литургии, – это сознание, если можно так выразиться, встречи лицом к лицу с Богом в молитве и поклонении, вместо того чтобы соприкасаться всё время с личностью протестантского священника (личность его может быть весьма привлекательна, но это не может быть причиной посещения храма). Тот факт, что православный священник большую часть службы обращён лицом в ту же сторону, что и его прихожане, очень помогает осознанию того, что мы устремляемся взором прочь от себя, созерцая славу Господа в лице Христа, и что мы меняемся в образ Христов, делая это. И только в этой встрече и поклонении славе Господа я могу измениться.

Я также был поражён тем, какое дерзновенное ударение делается на Троическом богословии, на бесконечном ликовании в размышлениях о Святой Троице в церковных песнопениях. В протестантских кругах очень редко можно услышать размышления о Святой Троице, хотя этот догмат, конечно, принимается. Так как православные песнопения – это богословские и доксологические поэмы, сущностное содержание веры намного лучше сохраняется – в реформаторских кругах так много оставляется на усмотрение священника (какую часть Писания читать, какие гимны петь, каким будет содержание молитв), что вы неизменно сталкиваетесь с личной верой священника, а не с верой Церкви во всей её глубине и полноте.

Я был также поражён тем, что Православная Церковь не боится быть требовательной, веря, что аскеза необходима для возрастания во Христе. Я происхожу из среды, где сидят большую часть богослужения и где пост не является частью общей картины. Я пришёл к сознанию того, что физическое усилие при стоянии на службе вовсе не тяжёлая необходимость, а единственный способ (не считая коленопреклонённых молитв) участвовать телесно в литургии. Я ценю то, что Православная Церковь не пытается угодить нашему природному инстинкту – стремлению к комфорту, покою и развлечениям, но готова идти против господствующей культуры. Мы настолько больше получаем от Господа взамен!

Акцент на телесную аскезу ведёт к следующему моменту – к акценту на освящение материального мира, в противовес протестантской тенденции уравнивать духовное с умственным. В Голландской Реформаторской Церкви существует тенденция уравнивать благодать и милосердие, так что благодать рассматривается только как милосердие Божие, но очень редко – как дающий силы, преображающий дар.

Православие – это вселенская вера. Русским досталось особое счастье получить эту веру так давно и усвоить её с такой большой любовью и преданностью».

Источник: православная газета «Вера-Эском» (http://www.rusvera.mrezha.ru/646/10.htm)

https://azbyka.ru/way/preobrazujushhij-dar/

«Я лично пережил опыт любви Божией»

Свидетельства бывших буддистов, обратившихся в Православие


С конца XIX столетия началась активная проповедь буддизма в странах Запада. Уже святитель Николай Японский неоднократно обращал на это внимание. В дневниках он пишет: «Есть в Сан-Франциско и бонзы, проповедующие буддизм, и есть у них несколько обращенных в буддизм американцев; на Гавайских островах построены кумирни; бонзы там копируют христианских миссионеров – устраивают по воскресеньям свои богослужения и проповедь, занимаются благотворительностью»[1]. Святой Николай упоминает также «Отани Козуи, главу буддийской секты “Ниси хонгвандзи”. Он воспитывался в Англии… ныне лучший по нравственности и деятельности человек в буддизме; рассылает миссионеров проповедовать буддизм в христианских странах, и в Америке уже много обращенных в буддизм»[2]. Пишет, что в Иннае «бонзы… оглашают местность проповедью: “Как скоро явится иностранец сюда, обращай и его в буддизм, потому что что же такое христианство пред буддизмом!”»[3].

В ХХ веке буддистские монастыри и общины появились во многих странах Европы и Америки, это учение стало широко известным. По свидетельству Кевина Аллена, «восточные религиозные традиции растут и набирают силу в американской религиозной жизни. В настоящее время буддизм является четвертой по величине религиозной группой в США, с 3 миллионами последователей, примерно 800 000 из которых являются американскими “новообращенными”»[4].

Этот процесс, хотя и в меньшей степени, затрагивает и православные страны – Россию, Грецию, Сербию. Между тем есть немало людей, для которых принятие буддизма оказалось всего лишь этапом на пути к Православию. В англоязычной среде часто появляются их рассказы о собственном обращении из буддизма ко Христу. Это играет и миссионерскую роль: такое свидетельство о собственном опыте может дать пищу для серьезных размышлений людям, увлеченным буддизмом. При этом, в отличие от классической полемики, при данном подходе представлен взгляд человека, знающего обсуждаемую религию не снаружи, а изнутри и уже этим защищенного от упрека в некомпетентности.

   
Поскольку в России пока что данная тема остается малоизвестной, мы проведем обзор этих материалов. Прежде всего, стоит начать с тех свидетельств, которые принадлежат людям, от рождения исповедовавшим буддизм. Наиболее примечателен в этом отношении монах Исаия Симонопетрит – родившийся во Вьетнаме китаец, который, обратившись на Западе в Православие, впоследствии принял монашеский постриг на Святой горе Афон (http://pravoslavie.ru/1998.html).

Отвечая на вопрос о причинах своего обращения, отец Исаия говорит: «В буддизме ты очень одинок. Там нет Бога. Ты всецело борешься с самим собой. Ты наедине с собой, со своим эго. Ты совершенно одинок на этом пути. Это великое одиночество. А здесь у тебя есть помощник, товарищ и попутчик – Бог. Ты не одинок. У тебя есть Кто-то, Кто тебя любит, Кто заботится о тебе. Он заботится, даже если ты не понимаешь Его. Ты говоришь с Ним. Рассказываешь Ему, как чувствуешь себя, чего бы тебе хотелось, – существует взаимосвязь. Ты не одинок в трудной борьбе за жизнь и духовное совершенство. Это глубокая потребность человека. Что подтверждается и жизнью. Даже буддисты, исповедующие нетеистическую религию, создали различные божества. Пусть даже это была только мечта. Но они нуждались в том, чтобы соотноситься с чем-то, с кем-то вне себя»[5].


Другое свидетельство дает чтец Иоанн Трисанджая, индонезиец, в прошлом президент буддистской молодежной ассоциации на острове Ява. Он рассказывает, что впервые начал узнавать о Православии от отца Алексия, который раньше тоже был буддистом. В какой-то момент юноша прекратил с ним общение и стал жить непутевой жизнью, но вдруг однажды «я почувствовал, как глубоко внутри меня кто-то сказал мне возвращаться к отцу Алексию, и я вернулся и стал изучать Православие… Затем крестился с именем Иоанн… В христианстве я нашел освобождающую весть о том, что Христос победил силу смерти Своим воскресением, а значит, нет бесконечных циклов рождений и смертей и нет больше властвующего над тобой закона кармы, но есть сила милосердия через Христову победу над грехом, смертью и диаволом. Буддисты боятся кармы, потому что боятся оказаться в следующей жизни в плохом положении – но в этом нет страха Божия (http://www.pravoslavie.ru/38625.html), потому что [для буддистов] Бога не существует. А для достижения хорошей кармы указано столько сложных условий и требований, что во всем этом нет милости Божией. Поняв красоту православного учения, я имею сильное желание послужить Христу»[6].

Значительно больше свидетельств со стороны американцев, которые, происходя из протестантских либо католических семей – как правило, малорелигиозных, – в сознательном возрасте обращались в буддизм, а затем духовный поиск приводил их в Православие. Одни были в буддизме недолгое время и покинули его по причинам интеллектуального свойства, другие же глубоко и на многие годы погрузились в буддистскую традицию – их сподвигнуть к обращению в Православие смогли только экстраординарные события в духовной жизни.


Из свидетельств первой группы в качестве наиболее типичной можно привести историю Нектария. Он родился и вырос в неверующей американской семье. Когда начал задаваться вопросами веры и изучать мировые религии, заинтересовался буддизмом и, после чтения многих книг, стал буддистом, причем «особый интерес испытывал к сото дзен-буддизму, который берет свое начало в Японии. В то время, пока я был практикующим буддистом, мне чего-то недоставало. В буддизме нет идеи или веры в личного Бога, спасение должно быть достигнуто тобою самим, что начало казаться мне бессмысленным, – на мой взгляд, должно было существовать нечто большее, чем просто переход от этой жизни к следующей с целью достижения абсолютного небытия. Я стал испытывать неудовлетворенность от отсутствия идеи личного и любящего Бога и от того, что, согласно учению о реинкарнации, нужно будет снова вернуться в эту жизнь. Казалось нелогичным считать, что мир случаен. Всё больше я начал думать о Боге, мысль о Котором придавала смысл жизни. Поэтому я стал искать истину снова», и поиски привели Нектария в Православную Церковь[7].

В качестве примера обращения ко Христу тех, кто глубоко погрузился в буддистскую традицию, приведем историю американского художника Нила Страйкера, который очень подробно описал свой духовный путь[8]. По происхождению пресвитерианин, но воспитанный родителями, которые лишь номинально были христианами, уже в зрелом возрасте он стал буддистом школы Нингмапа тибетского направления и пребывал в ней в течение десяти лет, причем из них последние три года – посвященным в степень нгакпа[9]. Страйкер совершал паломничества в Непал и общался с буддистами той же школы в США и Англии. Он тепло вспоминает своего прежнего духовного наставника, который остается для него «примером доброты».


Толчком к его возвращению в христианство стал случай, произошедший в январе 1999 года: когда Нил ночью сел перед домашним алтарем, зажег свечи и, как обычно, приступил к практике мантр, неожиданно для себя он вдруг произнес: «Я скучаю по Иисусу». «Как только я произнес это, я ощутил, что заполнился тоской. Мне было больно на душе. Я не мог в это поверить. Я старался перенаправить свое внимание и продолжить медитацию, но мне не удалось». Эта тоска не оставляла его и после, при том что внешне его жизнь была успешной во всех отношениях и в ней не было никакого кризиса.

Через несколько дней Нил испытал глубоко личный опыт, в котором ощутил божественную любовь Христа к себе. «Ничего подобного не было в моем буддизме – во всем, что я получил от учителя или через свою практику… Я был потрясен до глубины души».

   
«Мой учитель был атеистом, и буддизм, как я усвоил, определенно не признает ни идею Бога-Творца, ни Бога, Который был бы источником любви». Поэтому в первое время Нил, рассказывая близким о пережитом им опыте, не решался произнести слово «Бог» или «Христос». «Я, конечно, не хотел становиться христианином. Я годами обличал христиан как лицемеров и идиотов… и у меня не было никакого намерения исследовать этот путь». Тем не менее, «я столкнулся с тем фактом, что существует Творец любви, Источник любви (http://www.pravoslavie.ru/64710.html), и это было необъяснимо в моем буддизме и в моем опыте… Атеизм моего учителя мешал ему понять ту реальность, которая вошла в мою жизнь… Я узнал, что мой учитель был неправ относительно Бога… Он говорил, что Бога нет, а я лично пережил опыт любви Божией».

Вскоре православный знакомый подарил ему книгу иеромонаха Дамаскина (Христенсена) «Христос – Вечное Дао», которая помогла Нилу осмыслить пережитый им опыт. Но ему психологически было нелегко смириться с мыслью о возвращении в религию, которую он оставил, а кроме того «менее всего он желал быть вовлеченным в Церковь».

Впервые Страйкер посетил православную службу в Свято-Троицком храме Сан-Франциско 7 февраля 1999 года. Богослужение произвело на него огромное впечатление – «это было удивительно и до смерти страшно. Чувствовалось, что всё это правильно… Я нашел новый вид христианства, определенно не христианство моего детства».

Нил начал регулярно посещать православные богослужения и, вслушиваясь в тексты, «был поражен… я никогда не слышал о богословии, которое бы пелось». В текстах, поющихся на православном богослужении, он стал различать указания на то, что пережил во время своего особого духовного опыта. После этого он начал использовать в своей речи в положительном контексте слова «Бог» и «Христос», но всё еще продолжал считать себя буддистом, который «просто исследует христианство».

Говоря о внутренних препятствиях на пути к христианству, Нил пишет: «В буддизме Ваджраяны вы смотрите на учителя как на просветленное существо… Вы кладете земной поклон перед ним… Я был готов пасть ниц перед моим наставником, но не мог сделать в православном храме земной поклон перед Богом, перед Христом, перед образами святых… Я готов был даже принять крещение, но только не совершить земной поклон… В моем упрямстве было что-то бессмысленное даже для меня самого. Я понимал, что это странно – падать ниц перед наставником и до сих пор не сделать этого перед Богом. Как-то казалось легче доверять человеку, чем Богу… Что-то еще противилось во мне Христу, хотя я знал, что уже не сверну с этого пути.

   
Службы Великого Поста (http://www.pravoslavie.ru/34088.html) стали менять меня… Каждое слово песнопения, казалось, было обращено ко мне… В храме я переживал ощущение времени так, как нигде более… И однажды на великом повечерии я наконец опустился на колени перед Богом. Я почувствовал, каким был гордым дураком, отказываясь от объятий Христа. Когда моя голова коснулась пола, Бог сокрушил мое сердце. Я рыдал и не мог остановиться… Бог сокрушил мое сердце, мое высокомерие и мое одиночество. И я даже на йоту не был достоин Его любви».

Но не тогда, а еще позднее наступил момент, когда Нил «понял, что пути назад нет. Я был влюблен, и мне нужно было стать как можно ближе к этому источнику любви». Он понимал, что нарушает обеты, данные наставнику и буддистской общине. Узнав, что его наставник приезжает в Сан-Франциско, он заранее договорился о встрече с ним. «Я рассказал ему, что случилось… думаю, он увидел во мне, что мой опыт был подлинным… Я стал бывшим буддистом. Все мои боги были удалены… идамы[10] и защитники больше не существовали для меня… Я просил освободить меня от обетов. Я себя ужасно чувствовал. Это был мой духовный отец на протяжении более восьми лет. Он любил меня, и я любил его, и я знал, что это причинит ему боль… Наставник сказал, что освобождает меня от моих обетов. Он предложил изучать христианство в течение года, и если я за это время решу вернуться обратно к своим обетам, то он увидел бы, что я прошел через некоего рода трансформацию… Я сказал, что не собираюсь сдерживать себя, но хочу идти по пути христианства так далеко, насколько смогу. Тогда он сказал мне, что моей единственной обязанностью по отношению к нему является стать хорошим христианином». Но что касается друзей-буддистов из общины, то они, узнав о решении Нила, восприняли его крайне негативно. Несмотря на большие переживания, связанные с этим разрывом, Нил говорит, что, когда возвращался, «было чувство уверенности, что решение правильное… [потому что только так] я мог приблизиться к любви Божией».

23 мая 1999 года он принял крещение в Православной Церкви, и когда после этого «приступил к Чаше, то ощутил, что вернулся домой, что я дома».

Близким к истории Нила является рассказ монаха Адриана (МакЛиза), для которого решающими при переходе в Православие были именно переживания духовного опыта соприкосновения с Богом как Личностью[11]. Хотя его отец был верующим католиком, а сестра стала православной монахиней, сам он вырос совершенно нерелигиозным человеком. Пустота «офисной» жизни в Англии и Америке привела его к работе в Японии, где он жил три года. Затем он отправился в путь и «путешествовал по всей Азии от Вьетнама до Сингапура без определенной цели». В Бирме он, поднимаясь к буддистскому храму по лестнице в тысячу ступеней, повстречался с местным монахом. Американец стал спрашивать про политическую ситуацию в стране, но монах повернул разговор в другое русло. «“На прошлой неделе я видел фильм, называющийся "Иисус из Назарета". Какая удивительная жизнь!” Следующие десять минут он превозносил добродетели Христа. Я был ошеломлен. Буддистский монах обращал меня не в свою религию, а в христианство! Еще со школы я считал себя далеким от христианства, а тут язычник возвращал мне то, что я отверг. Слова простого буддистского монаха пробудили во мне понимание, что христианство – это нечто большее, чем я себе представлял. Я пока еще не собирался всерьез изучить его, но стал более расположен к тому».

(http://www.pravoslavie.ru/sas/image/101482/148275.p.jpg?0.9900724720209837)
    
Затем он путешествовал по Непалу, где просто из любопытства посетил буддистский монастырь. Молодого человека, скептически настроенного ко всякой вере, очень удивило встретить там искренне верующих людей. «Я был поражен, узнав, что они верили в ад. Кто в наше время верит в ад?.. Изучая другие элементы их доктрины… я был ошеломлен: после того, как мне 27 лет говорили: “делай всё, чтобы чувствовать себя хорошо”, тибетцы сказали мне, что всё, в чем ты чувствуешь себя хорошо, вероятно, сделает тебя несчастным в этой жизни или в следующей». Он остался в этом монастыре на несколько месяцев, «изучая философию тибетского буддизма и медитацию». После этого «я знал, что не смогу больше жить прежней жизнью». Намереваясь вернуться в Америку, он взял билеты на рейс «Аэрофлота», с трехнедельной остановкой в Москве, где жила его сестра, православная монахиня.

(Продолжение следует)

(Продолжение)

«Моя сестра встретила меня в аэропорту и сразу начала свой трехнедельный интенсивный курс по Православию. Новый мир открылся мне. Я был в стране, где люди умирали за Христа и появление святых было обычным делом. Это не было пустое христианство, рассматриваемое как социальное обязательство. Это были люди, которые пережили невероятные трудности, страдая за правду. Я начал читать тома о Православии, посещать церкви и вежливо обсуждать с моей сестрой различия православных и буддийских принципов.


Потом я встретил отца Артемия, известного московского священника… Он говорил, что мой опыт в Непале был дан мне Богом, чтобы вытащить меня из материализма. Потом он рассказал, почему христианство является истинной верой: только оно имеет личного Бога. Раньше я не понимал важности этого факта… Я посетил Троице-Сергиеву Лавру (http://www.pravoslavie.ru/56558.html) и впервые приложился к мощам святого. В этих “мертвых костях”, казалось, было больше жизни, чем во всей южной Калифорнии». Когда он собирался улетать в США, то сестра сказала: «Раз ты провел три месяца с буддистами, то проведи хотя бы месяц с православными». Что он и сделал, отправившись в монастырь преподобного Германа Аляскинского. Именно здесь ему открылось через особое стечение обстоятельств и внутреннее прозрение, что Бог – это личность, а не безликая сила, именно поэтому Он может любить и Его можно любить. Впоследствии он принял Православие в этом монастыре, а затем и монашеский постриг с именем Адриан. «Когда мы приходим к пониманию Бога как личности, мы начинаем видеть Его руку не только в обстоятельствах каждодневной жизни, но и в событиях прошлого, которые привели нас к настоящему моменту. Мы видим, как от частичной правды Он привел нас к полноте истины».


Заслуживает внимания также история иеромонаха Дамаскина (Христенсена). В молодости он практиковал дзен-буддизм и получил через это определенный духовный опыт. В частности, во время медитаций у него было такое видение: «…темнота, бесконечное небытие вне времени и пространства, где всё временное не имеет значения… Я видел множество существ, которые обращались к этому, молили. Но темноту ничто не волновало. Это было абсолютное безразличие, полная безликость. Таков был мой опыт, когда я практиковал дзен. И по сей день я считаю, что это был реальный опыт. Проблема не в том, что я увидел, а в том, как это интерпретировал, потому что тогда я подумал, что увидел Бога»[12].


В то время, общаясь с христианами-протестантами и наблюдая их служение, молодой американец Христенсен воспринимал его как менее просвещенное поклонение, тогда как себя считал обретшим высшее знание. «Я думал, что эти христиане нуждаются в личном Боге, потому что запутались в своем эго, потому что, еще не преодолев свою личностность… они нуждались в человекоподобном Боге… я же знал секрет, которого они не знали, – что Он, вернее, оно – безлично. Ты можешь просить у него что угодно – ему всё равно. Оно не против тебя, но и не с тобой… И в действительности ты ничего не можешь сказать о нем. Оно просто есть и всегда будет таким». Христенсен упоминает, что общался и с другими людьми, которые посредством йоги или дзен или употребления наркотиков пережили сходный опыт «безличного божества… вечного “сейчас”… безличной силы Вселенной». Делясь друг с другом этим опытом, они даже не задумывались о том, ради чего предпринимали подвиги аскезы христианские святые, что двигало ими. Христенсен пишет, что в тот период жизни он чувствовал себя так, словно был в аду.

Пересмотреть свои взгляды ему помогли книги архимандрита Софрония (Сахарова) – именно в тех местах, в которых описывается отличие Иисусовой молитвы от восточной медитации. «Это поразило меня как ничто другое и навсегда изменило мою жизнь». Он приводит довольно пространную цитату:

«Путь наших отцов требует крепкой веры и терпения, тогда как наши современники пытаются быстро схватить все духовные дары, включая даже непосредственное созерцание Бога. Нередко среди них встречается склонность провести параллель между молитвою Именем Иисуса и йогой… Считаю необходимым категорически подчеркнуть радикальное различие между Иисусовой молитвой и всеми иными аскетическими теориями.

Заблуждаются все те, кто стремятся мысленно совлечься всего преходящего, относительного, чтобы таким образом перешагнуть некий невидимый порог, осознать свою безначальность, свое “тождество” с Истоком всего сущего; чтобы растворить в океане сверхмысленного и свою персональность… Аскетические усилия подобного рода дали некоторым возможность испытать некий мистический трепет, познать состояние молчания ума по выходе его за пределы временных и пространственных измерений. В подобных опытах человек может ощущать покой совлечения непрестанно меняющихся явлений видимого мира; раскрыть в себе свободу духа и созерцать умную красоту. Конечное развитие такой имперсоналистической аскетики многих привело к усмотрению божественного начала в самой природе человека, к тенденции самообожения, прозреть в себе некую “абсолютность”… испытать влечение к возврату в то состояние покоя, в котором человек был якобы до явления своего в этот мир; во всяком случае, после опыта совлечения может родиться в уме этот род мысленной аберрации.


Скажу из моего собственного опыта, что Бога Истинного, Живого, то есть Того, Который есть “Сущий”, – во всем этом НЕТ. Это есть естественный гений человеческого духа в его сублимированных движениях к Абсолюту. Все созерцания, достигаемые на этом пути, суть самосозерцания, а не Богосозерцания. И во всем этом нет спасения человеку… Наша молитва всегда должна быть личностной, лицом к лицу. Он создал нас, чтобы мы стали причастны Его святому и божественному бытию, не разрушая своего собственного характера. Именно таково бессмертие, которое Христос обещал нам»[13].

Иеромонах Дамаскин продолжает: «В этом разделе архимандрит Софроний прекрасно описал то, что испытал я… Сам занимавшийся йогой, он не отрицает подлинность опыта сверхличностного сознания. Он не был из тех христиан, которые… отрицали опыт нехристианских духовных практик как сплошь злых и демонических. Отец Софроний показывает, что эти переживания верны, а не ложны. Этот раздел объяснил всё. И то, почему я был в аду… и то, почему христианские святые проводили всю свою жизнь в попытках достичь личного Бога… Раньше я думал, что вера в личного Бога – это лишь состояние неполного духовного развития, а подлинная реальность – это безличный Абсолют. Теперь я начал понимать, что всё как раз наоборот: переживание вечного безличного бытия – это лишь часть пути… А главное – это пребывающий в вечности “Аз есмь”.

Да, я пережил ощущение вечности как “ничто”, но ничто не является Богом… Когда человек углубляется в себя с помощью медитации (или наркотиков), он, скорее всего, придет в это состояние небытия… Такой опыт может в какой-то степени подготовить к уверению в Бога (как было в моем случае), но он не может быть конечной остановкой на духовном пути. Путь единения с Богом лежит через любовь между человеком-личностью и Богом-Личностью».

Всё это Христенсен узнал из работы отца Софрония, однако оставалась одна проблема: «Самое обидное заключалось в том, что это была просто книга и ее автор жил в Англии. А мне нужен был кто-то, кто бы помог мне войти в эту реальность, чтобы познать Бога как Личность».

Таким человеком для него стал иеромонах Серафим (Роуз) (http://www.pravoslavie.ru/55812.html), который, живя как древнехристианский аскет в лесу, был «самым умным человеком из всех, что я когда-либо встречал». С его помощью отец Дамаскин не только принял Православие, но и монашеский постриг в монастыре отца Серафима. Он приводит выдержку из одного письма своего наставника: «Когда я впервые посетил православную церковь, это было сделано только для того, чтобы посмотреть другую традицию. Тем не менее, войдя в православный храм (а дело было в русской церкви Сан-Франциско), я почувствовал то, что не испытывал в любом буддийском или ином восточном храме. Что-то в моем сердце сказало, что я дома, что все мои поиски закончились. Я не знал, из-за чего это, ведь служба была непривычной и проводилась на незнакомом языке… Когда я встретился с Православием и православными людьми, в моем сознании появилась новая мысль: что истина – это не просто абстрактная идея, которую ищет и познает ум, но личность, которую ищет и любит сердце. И так я встретил Христа».

   
Иеромонах Дамаскин замечает: «Так же встретился с Иисусом и я», при этом он подчеркивает, что, став христианином и монахом, не «жил долго и счастливо» и «у меня нет всех тех преимуществ, которые популярные проповедники обещают успешному христианину… Как говорил архимандрит Софроний, “нет ничего более трудного в аскетическом подвиге, как приближение к Богу, Который есть Любовь”. Но я бы предпочел быть с личным Богом и умереть, чем верить в безличный абсолют и не страдать. Следование за Христом – это крестный путь… но он дает нам неземную внутреннюю радость, которую никто у нас не может отнять».

Еще один обратившийся, Джон Хейлман, свидетельствует, что переходы американцев из буддизма в Православие – это не просто единичные случаи, а тенденция. Он пишет: «Помимо меня самого мне известны еще семь человек, которые стали православными христианами после того как были последователями дзен-буддизма или тибетского буддизма (в основном школы Нингмапа)»[14].

Рассуждая о «западных буддистах» как о перспективном поле для православной миссии, он предлагает ряд пунктов, которые, по его мнению, «показывают, почему православное христианство привлекательно для буддистов:

* буддизм всегда по природе был в первую очередь монашеским и аскетическим деланием с акцентом на духовные практики, а не просто согласием со “списком истин”. В буддизме есть понимание органического единства между соблюдением заповедей и качеством духовной жизни, что хорошо помогает при изучении Православия;
* буддизм всегда в той или иной форме имел “иконографию”;
* буддисты почитают жития подвижников, мощи и “святыни”;
* буддисты (по крайней мере, тибетские) имеют очень сложные и развитые формы литургической практики, в том числе песнопения, благовония и т.д.;
* буддисты понимают, что лучше не жить настоящей жизнью, но бороться за будущую;
* буддисты понимают значение бесстрастия и душевного покоя;
* американцы, которые стали буддистами, – это, как правило, искренние духовные искатели, которые привычны к труду по изучению иностранных языков и культур и к понуждению себя выйти за пределы своей “зоны комфорта”, чтобы усвоить глубину духовной жизни».

Хейлман открыл в интернет-форуме специальную площадку для обсуждения этого вопроса с теми, кто, подобно ему, перешел из буддизма в Православие. Один из участников, Серафим Дэвис, дополняет список «сходств между Православием и буддизмом:

* представление о духовном отце в Православии и концепция наставника в тибетском буддизме;
* использование четок в Православии и молитвенных бус в буддизме;
* ряд пересечений между писаниями отцов-пустынников и тибетских буддистских святых».

О своем пути в Православие Серафим говорит: «Я был последователем тибетского буддизма школы Гелугпа в течение десяти лет. Мое детство было лишено какого-либо религиозного воспитания, но я никогда не мог избавиться от понятия Бога-Творца или вечной души. В конечном счете, эти вопросы увели меня из буддизма»[15].

Другой участник дискуссии, Джон Симмонс, считает нужным больше обратить внимание на отличия и признается, что уже после своего обращения из буддизма в Православие и крещения осознал, «сколь значимо и велико то отличие, что в буддизме отсутствует что-либо аналогичное Страстям Христовым и Евхаристии. Учение Лотосовой Сутры о смерти Будды было очень трогательно для меня, но оно не имеет такого же значения для всех буддистов, и, в действительности, смерть Будды не является центральным событием буддийской веры… в буддизме спасение доступно только для духовной элиты, потому что только буддийские монахи имеют серьезные перспективы просветления в этой жизни, а в христианстве каждый христианин может реально надеяться на спасение».


Хейлман предполагает, что в миссионерских целях «было бы хорошо составить книгу с историями обращений» бывших буддистов в Православие. Интересно его замечание о том, что в известных ему историях «общий знаменатель, кажется, состоит в том, что если у человека было хотя бы небольшое знание о Христе, прежде чем он стал буддистом, то даже самое маленькое впечатление, даже из раннего детства, приведет к тому, что этот буддист достигнет точки, после которой он уже не сможет расти как буддист. Есть буддийские практики, которые служат для “открытия сердца”. Такая практика часто не работает для того, в чьем сердце хотя бы кратко был Христос – их сердца будут открыты только для Него. Не один буддист переживал такой опыт, когда мантра, которую он произносил более ста тысяч раз, в один прекрасный день превращалась в “Господи, помилуй”. И Он их миловал!»
О больших перспективах для православной миссии среди американцев, обратившихся в буддизм, говорит и Аллен, но он же сетует на то, что в этом отношении православными в США практически ничего целенаправленно не делается. Он подчеркивает, что «восточные религии никогда не являлись теоретическими доктринами. Их суть – в борьбе за освобождение от смерти и страданий путем духовного опыта… Это главное, что сближает их с Православием, поскольку оно по сути является терапией и преображением человека»[16].

Есть аналогичные рассказы и написанные русскими, обратившимися из буддизма. Прежде всего стоит упомянуть анонимный текст «Исповедь бывшего буддиста»[17].

Автор рассказывает, что воспитан был в атеистической семье. Он познакомился с буддизмом будучи студентом мединститута сначала на платных курсах по экстрасенсорике, а затем через литературу. Позднее начал изучать дзен-буддизм и практику медитаций в группе под руководством учителя-японца. Как говорит автор, «в тот период я искренне считал себя буддистом». Он замечает: «Большинство истинных буддистов не критичны по отношению к своей религии, их не пробить никакой православной антибуддийской проповедью. Зачастую это обусловлено тем, что буддисты не знают всей правды о буддизме, незнакомы с историей буддизма. Я и сам был таким. Но критичность по отношению к буддизму во мне начала зарождаться тогда, когда я узнал, что двое моих знакомых попали в психушку. Они были буддисты. До того как попасть в психушку, они усиленно практиковали медитацию». Позднее во время работы в военном госпитале он стал свидетелем еще двух таких случаев офицеров, которые в результате увлечения буддизмом и медитацией оказались в психиатрическом отделении. Автор оговаривается, что попадание в психбольницу не является чем-то обычным для буддистов, однако отмечает, что именно эти случаи подтолкнули его к критическому взгляду на буддизм.


(http://www.pravoslavie.ru/sas/image/101482/148288.p.jpg)
_{Джа-лама}

Большое впечатление на него оказало знакомство с литературой по истории буддизма. «Я с удивлением узнал о том, что буддизм не такая уж “белая и пушистая религия”, как его рекламируют. Оказалось, что в истории буддизма был Джа-лама, который приносил человеческие жертвоприношения Махакале… Весьма неприглядное впечатление произвела на меня и информация о человеческих жертвоприношениях в монастырях Тибета[18]… Узнал о войнах “красношапочников” и “желтошапочников” в Тибете – о том, как они захватывали друг у друга монастыри и насильно обращали монахов в свою веру (в свою ветвь буддизма)… В тот же период ко мне в руки стали попадать книги диакона Кураева. Узнал я о том, что моральное оправдание гонениям христиан в Японии были даны буддийским монахом Судэном в его трактате “О вреде христианства”. Книга эта (Судэна) попала ко мне в руки – и я с нею ознакомился тоже (ее выпустили в Киеве украинские буддисты)».

Вызвало смущение у автора история о Шугдэне: «Тибетские буддисты несколько столетий поклонялись ему как доброму, светлому духу (“защитнику” буддизма), а потом Далай-лама взял и объявил, что Шугдэну поклоняться больше не стоит, поскольку Шугдэн – дух темных сил. Информация об этом пришла к Далай-ламе, когда он в очередной раз медитировал… Получается – несколько столетий подряд буддисты поклонялись бесу (в частности – медитировали на образ Шугдэна, визуализируя его в своем сознании)». Смутила его и информация о том, что в школе японского буддизма сюгендо среди почитаемых ямабуси – «аскетов» – выступают персонажи японской мифологии, «например, демон Сайто Мусасибо Бэнкэй и божество Содзебо – повелитель длинноносых чертей тэнгу, обитающих в горах».


(Окончание следует)

(Окончание)

Еще одним поводом задуматься для автора стало происшедшее с его другом, который «принял тантрическое посвящение. Тантрическое посвящение в буддизме – это принятие обета по отношению к гневным божествам и духам (“защитникам” буддизма) и связано с визуализацией (в сознании буддиста) этих божеств и духов… Как-то раз к нам в город приехал лама и сказал ему: “Для того чтобы заниматься "чод" более успешно, нужно принять тантрическое посвящение”. И он его принял. После этого через несколько месяцев он начал медленно сходить с ума. Он потерял работу, от него ушла жена, наконец он попал в психушку и там чуть не повесился в туалете (хорошо, что санитар вовремя вытащил его из петли). Для того чтобы снять это самое тантрическое посвящение, его родственникам пришлось свозить его в Лавру. Только там, в Лавре, с помощью “отчитки” это самое тантрическое посвящение удалось снять».

Размышляя над всем этим, автор пришел к выводу, что «бесы (демоны) существуют не только в нашем сознании (как считают некоторые буддисты), но и в реальности. Ведь даже Далай-лама признал, что бес Шугдэн является виновником китайской оккупации Тибета и других бедствий тибетского народа. Если считать, что Шугдэн существует лишь в сознании буддистов, то каким образом он мог стать причиной несчастий целого народа? В итоге я стал приходить к мысли, что если существуют сатана и бесы, то, наверное, существует и их антагонист – Бог-Создатель».

(http://www.pravoslavie.ru/sas/image/101482/148284.p.jpg?0.5223117398563772)
_{Буддистский обряд}
    
Автор продолжает: «Все эти размышления о бесовщине и буддизме совпали с тем, что я никак не мог найти в буддизме истины. Я читал буддийскую литературу… общался с другими буддистами, но найти в буддизме истину не мог. Вообще, изучая буддизм, можно прийти к выводу, что ни одна буддийская школа никогда не рассматривалась ее идеологами в качестве учения, возвещающего истину в последней инстанции. Буддийский взгляд вообще заключается в том, что истина не может быть постигнута с помощью обычных познавательных (гносеологических) методов, ни описана в обычных мыслительных категориях, ни быть выражена обычными описательными методами (как, например, православный Символ веры). Одним словом – ни истину в рамках буддизма, ни весь буддизм в целом умом-разумом, согласно учениям самих идеологов буддизма, не понять…

Даже понятию “нирвана” в одной и той же школе буддизма нередко даются разные формулировки, и все эти формулировки не считаются истиной в последней инстанции. Мне могут возразить, что критерием истинности в буддизме является личный духовный опыт человека. Однако, согласно учениям разных буддийских школ, личный духовный опыт человека в свою очередь так же абсолютным критерием истинности быть не может».

Принять направление движения к христианству ему помогли беседы с православным знакомым, а также знакомство с православной литературой, посвященной христианскому осмыслению буддизма и вообще восточных практик – работы В.А. Кожевникова, диакона Андрея Кураева, В.Ю. Питанова, иеромонаха Серафима (Роуза). Однако поворотным стало глубоко личное событие, которое опытно убедило автора в том, что Бог существует. Завершает свой рассказ он словами: «В Православии я нашел истину и принял крещение».

Другое свидетельство принадлежит Антону Готману[19]. Он на протяжении многих лет практиковал тибетский буддизм. «Около 12 лет назад я начал с ним знакомиться, лет 10 назад начал практиковать некоторые практики… Сначала учился понемногу всему подряд, потом решил искать Учителя. В результате долгих и тернистых поисков пришел к дзогчен Намкая Норбу Римпоче (впервые на ретрите[20] был в 2005 году в Крыму, потом ездил в Румынию). Принял прибежище[21]».

   
Заинтересовался христианством он после одного высказывания своего учителя – известного буддистского миссионера на Западе: «На предпоследнем ретрите Намкай Норбу Римпоче сказал, что в христианстве идут к тому же, к чему идут и в дзогчен, только христиане ищут это вовне, а практики дзогчен – в себе. Собственно, после этого я начал интересоваться христианством. Сначала просто изучал, что же такого они ищут. Потом начал натыкаться на описания внутреннего света в православной аскетике и т.д. Чем дальше изучал – тем больше удивлялся тому, насколько это глубокое, тщательно продуманное и проработанное учение».

Как и для иеромонаха Дамаскина (Христенсена), для Антона оказалось удивительным переосмысление получаемого во время медитаций духовного опыта в свете христианской аскетики: «Больше всего меня удивило то, что этот самый внутренний свет, звук и т.п. иногда называют “природа души” и что знание этой самой природы [в христианстве] не является чем-то значительным и важным, многие даже не заостряют внимания на этом вопросе. Смысл в том, что внутренний свет, или проявления нашей души, – это своего рода орган чувств для восприятия Бога. Но если человек пытается отвернуться от Бога, то этот орган чувств начинает выдавать собственные образы (как глаз, закрытый от света). Потом ты достигаешь знания, что это всё – проявления твоей истинной природы, и благополучно “прешься” в этом состоянии до смерти… Всё это описано, причем не в виде полемики с буддистами: писавшие это о буддистах, и тем более о дзогчен, ничего не знали, – а в виде предостережений о возможных ошибках в аскетической практике».


Антон пишет, что, в частности, «стал читать книги отца Андрея Кураева. Первые два дня плевался, но читал. Потом появилось состояние “ну-ка, ну-ка”, потом выкачал все его книги и несколько книг других авторов и недели три всё свободное время их читал. Потом, в какой-то момент, появилась потребность обратиться к Богу… Самым важным я сейчас считаю момент, когда решил “все-таки” обратиться к Богу с молитвой. Словами это не опишешь, но понимание того, что христианство может мгновенно вывести человека за пределы сансары (которую он сам себе долго надумывал) приходит практически сразу… Не знаю, как это описать. Раньше я четко различал: вот такое переживание, вот другое. А в этот момент всего этого не было – никакого блаженства, никаких образов и т.п. Просто появилось чувство, как будто очнулся от многолетнего летаргического сна и начал жить».


Таким образом, как и для многих православных на Западе, обратившихся из буддизма, для Антона поворотным и решающим стал личный опыт переживания встречи с Богом.

Возвращаясь к записям святителя Николая Японского, можно добавить, что он тоже уделял внимание рассказам обратившихся из буддизма. Он приводит историю одной семьи: «Юуки был, и жена его также, верующим буддистом. Не нашедши “личного” Бога в буддизме, он потерял веру в него и крайне обрадован был, обретши Бога Творца и Промыслителя в христианстве, которое узнал случайно, приобретши Библию. Стал он молиться христианскому Богу, и усердная молитва даже увенчалась чудом: жена его была больна до того, что не могла вставать, он горячо помолился о ее выздоровлении, и она разом стала здорова к изумлению всех»[22]. Именно то, что христианство дает человеку не просто «идею Бога», но живую связь с Ним, в глазах святителя Николая принципиально отличает его от буддизма. И осознание этой истины помогло многим бывшим буддистам прийти ко Христу.

Иерей Георгий Максимов


<sub>[1] Николай Японский, святитель. Дневники. СПб., 2004. Т. 4.С. 459.

[2] Там же. Т. 5. С. 459.

[3] Там же. Т. 4. С. 120.

[4] Allen K. Can Orthodox Christianity Speak to Eastern Religions? // http://www.orthodoxytoday.org/articles7/AllenOrthodoxy.php

[5] Fr. Libyos. Why A Chinese Buddhist Became an Orthodox Athonite Monk // http://www.johnsanidopoulos.com/2011/01/why-chinese-buddhist-became-orthodox.html

[6] Trisanjaya J. From the Buddha to Christ: A Young Man’s Joumey to the Ancient Christian Church // http://friendsofindonesia.org/2011/01/from-the-buddha-to-christ-a-young-mans-journey-to-the-ancient-christian-church/

[7] Nektarios. Illuminated By Orthodoxy: From The Asian East to the Christian East // http://andreaskoutsoudis3.com/convert/illuminated-by-orthodoxy-from-the-asian-east-to-the-christian-east/

[8] Nilus Stryker. From Tibetan Buddhism to Orthodox Christianity // http://joumeytoorthodoxy.com/20io/07/29/through-the-eastem-gate-nilus-stryker/

[9] В тибетском буддизме нгакпа – предмонашеское звание религиозно практикующего мирянина. Дает право совершать некоторые обряды.

[10] В буддизме ваджраяны идам – просветленное существо, на котором концентрируется внимание во время медитации.

[11] Monk Adrian. Himalayan Ascent to Christ // Orthodox Word. 1997. №. 190.

[12] Здесь и далее цит. по: Дамаскин (Кристенсен), јеромонах. Од Зен Будизма до Сунца Правде // http://svetosavlje.org/biblioteka/Apologetika/StakleneOciIndije/StakleneOciIndije56.htm

[13] Софроний (Сахаров), архимандрит. О молитве. М., 2003. С. 208–210.

[14] http://www.angelfire.com/pa3/OldWorldBasic/Buddhism_to_Orthodoxy.htm

[15] Там же.

[16] Allen K. Can Orthodox Christianity Speak to Eastern Religions?

[17] http://istina-journal.ru/faith/public/97/

[18] Автор цитирует: «При втором посещении Тибета запомнилась беседа с учителем Ташидавой. Бывший чела – малолетний лама – рассказал мне о зловещем обычае, вроде бы никак не совместимом с буддийской заповедью бережно относиться к любому живому существу. При возведении культовых зданий под каждым из его краеугольных камней заживо хоронили ламу-подростка… 12-летний чела случайно узнал, что отобран для религиозного подвига… Ташидава в ужасе бежал из монастыря, воспользовавшись метелью, и лишь благодаря этому остался жив. Не так давно при реставрации здания под фундаментом были обнаружены детские скелеты» (Овчинников В. Вознесение в Шамбалу. М., 2006. С. 95–96).

[19] http://kuraev.ru/smf/index.php?topic=162284.msg1892454#msg1892454

[20] Имеется в виду коллективная встреча по обучению практике медитации под руководством учителя.

[21] Под «принятием прибежища» подразумевается обряд принятия буддизма.

[22] Николай Японский, святитель. Дневники. Т. 4. С. 208.</sub>

https://pravoslavie.ru/66523.html

https://azbyka.ru/way/ja-lichno-perezhil-opyt-ljubvi-bozhiej/

Диакон Иосиф Магнус Франжипани

КОГДА ХРИСТОС НАШЕЛ МЕНЯ В ГИМАЛАЯХ


Я православный христианин из города Хомер в штате Аляска. Иисус Христос нашел меня в Индии, в Гималаях.

Слушаю монотонный стук дождя с улицы…

Холодный туман Аляски тянется с залива. Лето унеслось в горы, и наступила осень, теперь здесь изумрудные холмы. Молочно-белый туман расстилается над заливом шелковистой дымкой.

В начале средней школы, будучи католиком, я посещал монастыри траппистов в поисках высшей любви. В то время я прочёл множество философских книг и понял, что знания недостаточно, что постижение умом совершенно отличается от опыта познания сердцем.

Два дня рождения подряд я провел в Гималаях…

Я путешествовал по дорогам из гравия, которые срываются вниз в ледяные ущелья, где бушует река Ганг, еще не забитая отбросами, грязью, отбросами деревень и обугленными человеческими останками. Там, в пещере, меня нашел Христос. Сложная и странно притягательная атмосфера, в которой приходится сталкиваться с самим собой, — Индия, — страна черных трупов, белого снега, языческих костров и опасных животных.

Я сел в автобус на север от Дели. Он был забит людьми, было скученно и тесно, мухи жужжали между моим лицом и окнами, которые были заляпаны коричневой слизью. Воздух в Дели так загазован. Солнца почти не видно из-за огромного количества испарений и гари цвета кофе. С утра можно наблюдать восходящий оранжево-красный шар, горящий над горизонтом 15 минут, но затем он утомленно склоняется над горами.

Я вырос католиком, но обратился к буддизму, когда меня познакомили с уроками самогипноза в католической средней школе, где я экспериментировал с медитацией и «осознанностью».

У меня тогда были серьезные симптомы маниакальной депрессии, отчасти потому, что я сознательно отвернулся от иудео-христианского Бога, а также потому, что жизнь дома была для меня очень и очень тяжелой. Я стал беспокойным и приобрел крайне саморазрушительные привычки. Поэтому буддизм казался идеальной дверью для моего отхода от Бога и семьи, направления моей энергии на растворение в Пустоте, в пузыре, исчезающем в бесконечной и безличной реке — Татхагатагарбха.

Принцип, который меня зацепил, состоял в том, чтобы уничтожить свои желания и отказаться от своей самости, чтобы избежать страданий. Но желание не кажется таким уж плохим, особенно когда оно связано с любовью, для которой требуется больше, чем один человек, — а любить, по-настоящему любить — значит отдавать, что может потребовать жертв и страдания.


Так что тибетский буддизм присутствовал в моей жизни, потому что медитация помогла успокоить тревоги и депрессию, и потому что культура оказалась очень занимательной, со всеми ее красочными флагами, черепами и метафизическими объяснениями вещей. Но что остается, когда «Я» исчезает, и нет никого, для кого могли бы существовать сердечные отношения? Не говоря уже об опыте Евангелия, Облака Свидетелей Святой Церкви[1]? Я ничего не знал о Православии, когда проник в чулан буддизма. К чему все это приводит в свете Православия?

Осознанность сработала в том, что касается очищения окна ума, но затем многие из ее доктрин — а я исследовал бесчисленное множество доктрин, — исключали всякое движение вперед. Чистое небо. Чего она не могла дать, так это направить меня к солнцу, к теплу солнца, к солнечному свету — все религии, кажется, содержат какое-то зерно истины, но терпят неудачу в свидетельстве о Боге-Троице... и все мои разрушительные привычки, и отношения, и все мантры, и йога, все это я уже исчерпал... вот как Христос привел меня к Нему.

Возвращаясь к истории — я в Дели, в автобусе. Через пару часов сидения в тесном, душном и прокисшем от мочи воздухе слышишь, как отпускаются передние тормоза, автобус наконец-то растягивает свои артритные суставы и медленно скрипит, продвигаясь вперед. Он катится по направлению к оживленной главной дороге. В течение 15 минут мы кашляем и бредем по дороге, прочь от моего грязного, но очень милого убежища Манджу Ка Тилла, своего рода лагеря тибетских беженцев, изрезанного телефонными проводами, сырыми и узкими переулками, которые забиты собаками, младенцами и больными полиомиелитом. Мощеные улицы и пекарни, медные безделушки и оружие — это первое место на земле, где я познакомился с проказой и ее братом — полиомиелитом. Начало моей духовной войны.

Я обыкновенно видел их вместе, этих двоих — полиомиелит и проказу, — толпящихся вокруг бочки с огненными тряпками, в черной, как угли, тьме, с руками, похожими на пережеванный хлеб, с желтыми, как карандаш, зубами и трещинами. Я вижу мальчика, на которого напала тощая, злобного вида собака с длинной мокрой шерстью и сумасшедшими глазами — она похожа на красно-желтую лису, — клубок шерсти, крови и воя. Таксисты, ожидающие своих послеполуденных клиентов у вонючих, покрытых перьями мусорных контейнеров, бросаются вслед за тварью в ужасающем приступе безумия и ужаса. Они преследуют животное с кирпичами в руках, которые вырвали из ступенек соседнего продуктового магазина, оставляя мальчика мокрым от собственной крови, с обломками собачьего зуба в ноге.

Здесь и страдание, и человечность, и жертвенность…

Он выглядит молодо, но на его лице нет никаких признаков невинности. Его темные глаза следят за мной, когда я отбегаю на несколько футов, чтобы взять бутылку воды, а затем возвращаюсь. Мы смотрим друг на друга. Его длинные болтающиеся руки и пальцы растирают участок кожи, который разорвался и сочится странной фиолетовой жидкостью.

Вонь грязных ног и горький запах мусора висят в воздухе. Грязные коровы ковыряются в пакетах с испорченной едой и молоком неподалеку от мусорных баков. Он ждет врача, но врач так и не появился. Я не знаю, что еще сделать. Мальчик смотрит сквозь меня, хромая в переулок и исчезая в жуткой темноте.

Я прожил здесь в общей сложности 5 с половиной месяцев. Я приехал сюда, оставив христианство и практикуя буддизм и индуизм в течение 11 лет…

Я думал, что, может быть, присоединюсь к буддийскому монастырю или встречу мудреца-отшельника в горах — и проведу остаток своей жизни в Гималаях, переживая экзотические тайны и просветление. Я прочитал десятки сутр разных Будд, имел подчеркнутую и потрепанную копию Бхагавад-Гиты и Упанишад, читал всех калифорнийских парней — Бхагавана Даса, Рам Даса, Кришна Даса — и даже встречался с большинством из них, со всеми кумирами «хиппи» 1960-х, которые употребляли наркотики и ездили в Индию, чтобы «найти гуру». Я прочитал книгу «Будь здесь и сейчас» и прошел весь этот путь, но, несмотря на все красочные статуи, марихуану и тантру, неважно, насколько «пустым» я стал, я чувствовал… как бы это сказать… что что-то не так.

Я работал проводником по дикой природе для молодежи из группы риска в пустынях Айдахо. Обучал навыкам выживания, медитации и мантрам, работал с психологами, разрабатывая методы эмоциональной и поведенческой терапии — однажды за мной гнался волк, как-то я убил гремучую змею. И, пока я был там, — в середине моей жизни до Христа, — ближе к ее концу, на самом деле, — я начал испытывать странные вещи — не только во время путешествия по Индии, но и до этого, и не только я, но и моя девушка. Мы видели — все, кто практиковал мантры, медитации, йоги, — и многое из этого в трезвом состоянии, — мы видели тени и демонов, испытывали дрожь, тревогу и нечестивый страх. Поэтому я знал, что происходит что-то очень странное.


Это не просто мнение, не просто вера в то, что у меня есть свобода воли, и я существую вне тела, — а это одна из вещей, которая помогла мне в конечном итоге оставить чулан восточных религий, — в дополнение к действию Божественной благодати, — что если я больше, чем мое тело, и у меня есть свобода воли, и я могу выбрать принять или отвергнуть любовь, то и другие тоже могут, и это поднимает вопрос о добре против зла, о правильном и неправильном.

Было ли то, что я делал, правильным? За кем я следовал? Являются ли эти вещи, эти сущности просто архетипами, и если нет, если они «реальны», то являются ли они «хорошими»? Это как прыгнуть в океан и понять, что там плавает много разных тварей, некоторые из них безобидны и прекрасны, а некоторые нападут на вас, они ядовиты, — и астральная жизнь, духовная жизнь подобна этому. Очень быстро, как только я попал в Индию, я понял это и испугался.

За дверью моей комнаты для гостей, на улице, с распухшей головой, на куске ткани, лежит мальчик с арбузной болезнью. Туча черных мух извивается над пустой грудной клеткой и впалыми глазами, — человеческий фонарь из тыквы. Длинная коричневая рука его матери, унизанная серебряными украшениями, просит рупии.


Так почему же я оставил в Орегоне всегда поддерживающую меня красавицу-подругу, только чтобы испытывать такое? Я уже начал налаживать свои отношения с родителями, становился более уверенным в себе и даже прочитал за несколько месяцев до этого «Рассказы странника». Хотя они были еще со всем моим хламом в Калифорнии, да я и не видел никакой связи между ними и Православием, никогда не задавался вопросом, где могла бы существовать Церковь, которая бы углублялась в вопрос нашего отношения с живой, любящей Истиной – там, где Истина это Личность, как я потом прочитал у отца Серафима (Роуза) (https://pravoslavie.ru/55809.html)?

Я направлялся в горы, к устью реки Ганг, в Ганготри. Это был мой 28-й день рождения. Слушая удары ветра о скалы и воду, внезапно я словно был поражен мечом херувима в самое сердце, — хотя я и осознавал происходящее умом, но переживал откровение сердцем, — встречу с Живым Богом, Иисусом Христом, и осознание себя, отделявшегося от самого себя.

Что я могу сказать?

Все, что я узнал, практиковал, пережил за все 11 лет, теперь изменилось — вошло в одно ухо и вышло в другое. Все трасформировалось в христианские термины, реальность вытеснила химеры. Теперь я знал, что воскресение посредством реинкарнации невозможно и бессмысленно, потому что я — это моя душа, и что карма — ложь, потому что существует Божественное вмешательство. Я был свидетелем этого. Я испытал боль и радость там, в пещере: не было больше одиночества, не было отчужденности. В Гималаях, в пещере, это произошло мгновенно, как будто меня ударило током: я действительно встретил Христа и на мгновение онемел. В Вечности я увидел в своем сердце Личность Бога как Христа и понял, что я никогда, никогда не буду один. Может быть, конечно, я ПОЧУВСТВУЮ себя одиноким, конечно, что сомнительно, но я должен запомнить об этом откровении — о невозможности одиночества. Возможно, так следовало бы назвать это письмо.


Что же произошло потом? Я взял Библию и прочитал ее в гостевом доме в Дхарамсале, что в 12 часах езды от Ганготри, а потом я вернулся в Америку. После тряски в автобусах и чудовищных церемоний сожжения тел, желто-черных богов и богинь, наконец, я попал в лоно Православной Церкви в Юджине. Я очень бегло рассказываю об этом из-за нехватки времени. Я хотел бы рассказать о монастыре Святого Антония в Аризоне и о монастырях и церквях по дороге, но все это требует целой книги. Молитва святому Герману и его заступничество привели меня на Еловый остров т туда, где, преклонив колени перед его мощами, я обрел дом — в Хомер. Есть еще много всего, о чем я хотел бы написать. Столько всего произошло с моим сердцем. Простите меня за бессвязность. Да просветит нас Отец Светов и помилует нас. Аминь.

«Одно дело верить в Бога, а другое — познать Его» (святой Силуан).

Диакон Иосиф Магнус Франжипани
Death to the World (https://deathtotheworld.com/articles/the-impossibility-of-aloneness-when-christ-found-me-in-the-himalayas/)

2 ноября 2023 г.

______________________

_{[1] «Посему и мы, имея вокруг себя такое облако свидетелей, свергнем с себя всякое бремя и запинающий нас грех… взирая на начальника и совершителя веры Иисуса» (Евр. 12, 1–2).}

Как кришнаитка Ананда Рупа вновь стала Ольгой

Однажды на двери астрологического кабинета кришнаитки Ананды Рупы появилась записка: «Кабинет закрыт в связи с моим возвращением в Православие. Чего и вам искренне желаю. Спаси вас Христос. Ольга». О том, как формально крещёная, но никак не просвещённая Ольга Гагушичева стала кришнаиткой и практикующим астрологом и почему вернулась в Отчий дом ко Христу, и что из этого вышло – эта беседа.




– Ольга, до того, как вы оказались во власти астрологии и прочих прелестей, вы что-нибудь знали о Христе?

– Когда мне был год, родители хотели меня крестить. По словам мамы, тот день выдался очень солнечным, дождя не было, и в церковь решили не ехать: зачем пропадать такой прекрасной погоде – поехали собирать ягоды. А в церковь мы всегда успеем. В том самом походе за ягодами я сильно заболела и болела, как мама говорит, три года. Она мне об этом рассказала, когда мне уже было 16 лет. Я, естественно, поняла: надо идти креститься. Понимаете, вообще без царя в голове. И со мной пошло креститься много родственников. Ну, вот. И на этом было всё мое христианство. А, нет, еще были «знания» о Церкви и Боге, полученные в советской школе. Вообще было намешано всего. Я была комсомолкой, понятное дело. И я помню, как нас предупредили, что ни в коем случае – будет служба в церкви на Пасху – ни в коем случае комсомольцы не должны идти в церковь. А нам было интересно: как же это? Тем более что говорят «нельзя». И мы тогда пошли – сквозь все эти кордоны милиции и активистов-комсомольцев, с повязками и без. Естественно, нас потом завуч вызвал и всех отчитывал, ругал и говорил, что вообще всех выгонит. Но, естественно, никого никуда не выгнал. Как проходило само Крещение, я не помню, потому что это было без должного осознания. Ну, вот просто так. Потом, когда я выходила замуж, было модно венчаться. Повенчались… Мы договорились венчаться в деревенской церкви, ради нас ее открыли, повенчали там, под Череповцом. И, в общем-то, на этом всё. Детей покрестили – и всё. Понимаете, вот это была такая православная жизнь – неправославная.


– А когда появился интерес к астрологии? Как он проявился? В какие годы всё это было?

– Это было ещё в школе. Это, наверное, были 1985–86-й годы.

– Когда только-только отворились эти самые «ворота с Запада».

– Разверзлись, скорее.

– И когда в телевизоре стали появляться все эти товарищи…

- Да: вместо генсеков таращили глаза и водили руками маги, экстрасенсы и прочие просветленные личности. Не только ведь в телевизоре: моду на гороскопы поддержали тогда самые массовые журналы – «Работница», «Крестьянка» и т.п. Про газеты и не говорю.

– Как начали в то время мозги пудрить предсказаниями, так и продолжают: это в изданиях низкой пробы считается до сих пор чем-то необходимым.

– Вот почему я газет не читаю – ни местных, ни центральных.

– Получается, вы впервые столкнулись с этим явлением, когда учились в старших классах, и моде на гороскопы, экстрасенсорику и прочую бесовщину сильно способствовали, по вашим словам, средства массовой информации.

– Да. Отдельная благодарность прессе, простите за выражение. И потом появились всякие заманчивые, таинственные «Книги перемен»: гадания, предсказания по звездам, по годам, месяцам. Тогда было интересно. Казалось, что это такое тайное, позволяющее заглянуть в тайну твоей и чужой жизни.

– Не было ощущения, что это – как подглядывать в замочную скважину, нет?


– Это было, знаете, как будто прикасаешься к чему-то великому. Тут дело в неверном векторе: тяга к Богу у каждого есть, но это довольно трудно – следовать в правильном направлении. Гораздо ведь легче что-нибудь такое сделать, что автоматически тебе откроет много тайн, без всяких там трудов и терпения. Мы особо и не парились: во-первых, безграмотные в духовном отношении. Во-вторых, зачем искать Бога у темных бабок и попов, считали советские комсомольцы. В-третьих, если есть уже книги о духовности и гороскопы, значит, полагали наивные мы, они не соврут. В-четвертых, мы же были уверены, что это всё понарошку: поиграем и оставим, без особых для себя последствий.

– Я правильно вас понимаю: вы в то время «на потоке», вместе со всеми прибегли к таинству Крещения и Брака, в основное же время повышенный интерес проявляли к астрологии?

– Да, можно и так сказать. Но главное было – работа, тот самый быт. И жили, в общем-то, хорошо: нужды не было. И, понимаете, вот пришло время, когда ты стала понимать, что как-то не для «этого всего» мы родились, не для бытовой житухи этой. Да, вот чего-то хотелось большего. То есть понять вообще: зачем мы пришли на землю? кто я? что я? Неужели просто родить детей, построить дом – и всё? Это было в начале 2000-х. И вот тогда я стала искать по-настоящему. Я помню, тогда как-то пришла в церковь на службу – крестик освятить. И знаете, как-то мимо всё прошло, тогда я ничего не заметила ни в себе, ни вокруг: ну, служба и служба, ко всему еще малопонятная. А вовне-то уже вовсю: и астрология, и «о тебе расскажут тайное», «тебе откроют твоё предназначение», «тебе скажут и кто ты, и что ты». И я тоже, конечно, хочу! Так я окунулась во всё это. Началось с астрологии. Дальше – Ошо, Блаватская, Рерихи. Всё, весь набор, что был тогда. Это читалось всё-всё и, увы, практиковалось.



– Своим умом дошли или присоветовал кто добрый?

– Держитесь крепче. Астрологию мне посоветовала... певчая (!) из кафедрального собора. Её муж у нас тогда работал. Мы с ней иногда делились своими женскими проблемами. И она сказала: «Сходи, тебе всё там скажут». До сих пор эта вся каша существует у некоторых людей, которые ходят в церковь, я знаю, да-да. И вот меня туда и понесло. «Энергии», «подъем кундалини», это вообще… это, знаете, «по воздуху ходить», как говорится. Не есть, не пить – жуть как туда охота.

Вы понимаете, ну это ж тайна, такое посвящение – «увидеть», «узнать». Я изучала, как увидеть «ауру». Я, помню, сижу в школе на собрании и начинаю видеть, у кого там рога и ещё что-то. Не факт, что я сама это видела: теперь я понимаю. Но тогда казалось, что я вижу. Вот. Я начала видеть энергию в воздухе.

– Это не самовнушение?

– На тот момент мне это не казалось самовнушением. То есть энергии – я до сих пор их просто вижу: в воздухе, например, какие-то, да. Хочу не хочу, оно просто есть. Вот это, видимо, осталось до сих пор. А потом, уже погрузившись в астрологию с головой и ушами, я познакомилась с кришнаитами и с другими культами…

– Вы отхватили, конечно.

– Мда. Я познакомилась с ними и даже получила там посвящение. Я искренне думала, что служу Господу. Я училась у Торсунова, Гадецкого, Рами Блекта.

– Кто это такие?

– Это всё – лидеры деструктивных сект. И я искренне верила, что нужно это знание ведическое давать людям, что они живут неправильно. Стала вегетарианкой. А сначала оно пахнет так вкусно: благовонием. И всеми этими улыбками добродушными, и вот этой любовью и заботой. И «харе, Кришна» читай – будешь счастлив, и все твои проблемы решатся. И ты думаешь: да, потому что беды-то какие – дети тебя не слушаются, проблемы в бизнесе, может, у кого-то по здоровью. Все бегут читать «харе, Кришна» и хотят быть счастливыми.

– Вы говорите, что искренне считали, будто служите Господу…

– Да.

– Но о каком Господе может идти речь у тех товарищей?

– У кришнаитов и им подобных? Это всё подавалось, что Кришна или кто там еще – это единственный бог, что Иисус – это полубог. И вообще эта версия в Индии распространяется до сих пор. Вы знаете, когда я пришла в Церковь, я абсолютно в этом была уверена. Я верила в реинкарнацию. Вы понимаете, это было потрясение. Я ничего про Христа не знала, я не знала про Евангелие. Накануне кришнаитской инициации я попала в Иерусалим. Ну, приехала и приехала – просто ходила на своих ощущениях, на том, что действительно это какое-то светлое, чистое место, что Иисус был великий проповедник – сильный йог, мистик. Вот я сейчас это понимаю, что это были тогда определённые знаки, которыми мне Господь говорил: «Подумай!» Мы там были, наверное, в августе, а в сентябре я принимала инициацию.

– Прихожу в себя и медленно повторяю: вам к астрологу посоветовала обратиться православная певчая?

– Да.

– В ответ на ваши духовные поиски.

– Да ладно вам. Еще не то услышите. Мы с ней до сих пор общаемся, в очень хороших отношениях. Мы это всё вспоминаем и говорим, что надо было этого дерьма всего нажраться. Выражение резкое, но истине соответствует, поверьте. Вообще кошмар, конечно, и это чудо просто, что нас Бог отвел.


– И как же Он вас отвел?

– Представьте себе: вот я, одна из ведущих кришнаиток, практикующий астролог, веду женский клуб, веду йогу. У нас в 2011-м году умирает свекровь в Череповце. Её мы, естественно, поехали отпевать. Я-то понимаю, что она вроде как крещёная, значит, её надо отпеть: традиция есть традиция. Отпевать – значит, пошли отпевать все в храм. Утром срядились и пошли. И тут я захожу в тот храм, в котором когда-то крестилась, и во мне начинает всё просто переворачиваться… я вообще не понимаю, что со мной происходит. Я на небе и на земле, вот понимаете, и не могу выйти из храма. Все говорят: «Пошли уже, нам надо ехать». Ничего не понимаю, слёзы текут, всё внутри дрожит и четко, ясно, по-доброму призывает вернуться ко Христу, Которого я предала, получается. А сейчас вернулась домой. Я хожу по храму, мне хочется это потрогать, это… Хожу и плачу.

– Значит, Крещение даром-то не прошло? Не просто так?

– Нет, не просто так, выходит. Итак, мы похоронили свекровь, потом приехали домой, зима, каникулы. Я первый раз пришла в храм на Исповедь. Точнее, я не очень-то и соображала, что это за штука такая – Исповедь. Мне надо прийти сюда, и всё. Я с утра поела, попила, помылась, пришла туда, исповедовалась первый раз, причастилась. Мантры перед этим почитала…

– Насчет еды и питья перед Причастием промолчу, но, простите, мантры-то с какого перепугу?


– Да я ж тогда совершенно ничего, ну, вот вообще ничего не знала! Хотя вот после Исповеди… я даже не знаю, как всё это описать. Стало происходить непонятно что. Мантры читать не могу, чётки эти ужасные в руках держать не могу, как на раз начало отворачивать и отрезать, отсекать. Прямо по-живому.

– Получается, вы были поставлены уже перед выбором: или – или? Или ты с Христом, или против.

– Да, только тут это уже было более осознанно. Я ж тесно общалась с кришнаитами, а они ведь все говорят о том, что это всё – об одном Боге, только на разных уровнях. Это вера в невежестве. И, со всеми этими кармами в голове, со всеми реинкарнациями, я сначала вообще не могла понять: делать-то что? Что есть, чего нет на самом деле? Вообще жить-то теперь как дальше? Я поняла сразу, что здесь астрологию не принимают. Я даже боялась заикнуться, что я астролог.


– Вы оставались практикующим астрологом, так?

– Да. Много было передумано за эти дни. Я, наверное, все каникулы просто проревела. Ходила и исповедовала те грехи, которые я помнила и осознавала: с детства какие-то, с юности. Три раза я причастилась. И так как на улице, где был мой кабинет астролога, был Никольский храм, я стала заходить в эту церковь. И поговорить-то хочется – а не с кем. Не знаешь, как здесь к людям подойти вообще. Причём, представляете, когда человек изучает несколько вер, какую-то другую культуру, это ж всё сложно: я пришла сюда и говорила на полурусском-полусанскрите. Тогда я поняла, что за «базаром» придётся следить…

(Окончание следует)

(Окончание)

– Причём санскрит звучал в варианте вологодских кришнаитов. Окающий кришнаит – как мило.

– Очень. И вот женщина, дежурная в храме, говорит мне что-то, а я только буквы понимаю, в слова соединить не могу. Потом отчетливо уже слышу: «Вы не хотели бы сходить на Исповедь, причаститься?» Отвечаю: «Я уже была». Она говорит: «Да? А вы готовились?» – «Нет, а как надо готовиться?» Оказывается, надо говеть, надо молитвы прочитать, надо попоститься. А я мяса не ем – что мне поститься?

– По-доброму отнеслась к вам, да?

– Да, спаси ее Господь за это. Я тут же молитвенник свой первый купила, записала, от какой страницы до какой надо прочитать, в какой день чего… Пришла домой, начала читать молитвослов, и не могу передать, что происходит: с одной стороны – санскритские мантры, с другой – неизвестные, но родные звуки речи, на которой мы уже тысячу лет обращаемся к Богу. Читаю мантры – отторжение, читаю молитвы – практически всё понятно, и свет в душу льется.

– С церковнославянским языком не было трудностей?

– Было почти всё понятно. Причём тогда, мне кажется иногда, было понятнее, чем сейчас, когда читаешь по памяти уже, не так внимательно, не с такой любовью… А тогда – вчитываешься в каждое слово, и оно прямо вот в тебе звучит, в сердце. Еще я с ужасом вспомнила, что сменила во время оно имя Ольга на «Ананда Рупа», т.е. «Пристань вечного покоя» или что-то в этом роде. У меня и паспорт был с таким именем. Пришла в паспортный стол, так и так, говорю: девки, отдайте мне нормальное русское имя. Они, хоть и ко всему привыкши, стараются быть серьезными, но плечи трясутся от хохота, и носом шмыгают. Ладно, вместе посмеялись – дали мне нормальный паспорт.


– С чем бы вы сравнили ваше возвращение к Богу?


– Далеко ходить не надо – только вспомнить Евангелие от Луки, 16-ю главу. Да-да, ту самую притчу о блудном сыне. В моем случае – дочери. Когда я прочитала сердцем молитвы, это был уже конец моим странствиям на страну далече. Теперь уж ни о каких мантрах речи не было – только о доме, о Христе. Там тепло, там тебя любят по-настоящему.

– Какое впечатление у вас сложилось после контактов с силами, которые, мда, «вдохновляют» астрологов и их братьев по разуму?

– Когда я «консультировала», зачастую было так, что ты говоришь человеку далеко не то, что ты видишь в гороскопе. То есть какие-то вещи – они просто реально приходили. Какие-то мысли, и человек их подтверждает. А потом уже, оглядываясь назад, я понимала, что вряд ли это мне шептали ангелы, вряд ли это шло от Бога. Это, скорее всего, шло от совершенно других сил – для того, чтобы дать мне укрепиться в своей значимости. Ведь человек, который занимается таким делом, чувствует себя выше других, в нём гордыня есть. Несмотря на то что я пыталась быть смиренной, но это было не смирение – я это сейчас понимаю.

– Много людей приходило?

– Много. Причём приходили... из Церкви, приходили регенты! Я тогда смеялась и говорила: «Девки, что вы-то ко мне идёте? У вас же должно быть всё хорошо». Но тем не менее приходили. И причём одну женщину я, получается, вернула в храм. Она поёт в храме, всё хорошо.

– Это не та самая, которая посоветовала вам обратиться к астрологии?

– Да, она.

– И она потом попала к вам?

– Да, как к астрологу.

– И вы её вернули в храм?

– Да, я ей говорю: «Беги обратно! Без Бога жизни нет».

– Вы это ей прямо на приёме сказали?

– Да, да, вы понимаете, в отличие, например, от очень многих сектантов, я не пыталась всех затянуть в «свои ряды». Просто думала: ну, пусть они на этом своем уровне ходят в церковь. Лишь бы шли к Богу. Я искренне верила, что служу Богу. Что показываю дорогу. Было желание служить, поэтому, думаю, Он и привел меня сюда, увидев, что хочу служить Ему. Я читала про обращение Савла, князя Владимира, я тоже пережила что-то подобное.

– Досталось вам.


– Было дело, да. Много было звонков, приезжали: «Ты вернись, ты предаешь гуру». Но почему же они не говорили, что я Христа предала, когда принимала посвящение?! Все лекции этих проповедников «о чистой жизни», «о йоге» – это все обман, и проповедуют там вовсе не о том, что говорится словами. Так что моя несчастная астрология была своеобразным протестом. Глупо, конечно, но всё же.

– Что заставило вас прекратить все эти практики?

– Прежде всего – ощущение того, что я предатель. Очень хорошо представляю себе третий крик петуха в иерусалимскую ночь, греющихся у костра людей, ожидающих окончания разговора во дворе дома Каиафы. С одной стороны – это чувство, с другой – я почувствовала себя в храме наконец-то дома, у Бога. В голове – карма и реинкарнация, а внутри чувствуешь, что Бог – здесь. У нас был женский клуб, где обсуждали Бхагавадгиту. Когда пришла в Церковь, поняла, что больше не могу говорить об этом. А девчонки меня поняли: «Хорошо, и мы тогда пойдем в храм». Такая радость была. Что-то очень русское есть во всем этом: «А, и мы с тобой тогда – хватит этой фигней маяться». И смех, и грех, и освобождение от греха.


– Были еще препятствия на пути ко Христу?

– Темные силы мешали. Я поэтому и хотела пообщаться с вами об этом в храме или рядом с ним. Я потеряла все, чего достигла материально. В той жизни ведь была установка: если ты духовно богат, то богат и материально. А я все потеряла. Был очень трудный финансовый период в жизни, проще говоря, денег просто не было. Еще проще: однажды наступил день, когда не было 20 рублей на билет на автобус до монастыря, куда я ходила на службы.

– Как справились с этим?

– Так ведь Бог-то не оставляет! Одна история, помню, ужаснула: женщина, читавшая мантры, в течение года получила столько денег, что смогла купить себе недвижимость на далеком теплом море. Очень богатой стала. Но она сделала аборт на восьмом месяце: не хотела «плодить нищету», наверное. Это меня, знаете, убедило, что деньги в жизни – не главное. Помню слова святителя Николая Сербского: «Не бойся: немногие сошли с ума от бедности – больше обезумевших от богатства», – по-моему, это тот самый случай. Когда денег полно, будешь ли думать о Боге?

Потом, очень юмор и ирония помогают. Мне теперь все эти гороскопы и т.п. просто странны и смешны. Вот, в Интернете изучают силу камней. Я тогда верила в этот бред, а сейчас мне смешно: «Положи сапфир в изголовье алкоголику, и он перестанет пить», «жаба по фен-шуй: поставь – будут деньги»…

Ну, и потом, бедность не означает, что надо сидеть сложа руки. Сейчас мы занялись производством натуральной косметики. Не нефть с алмазами, конечно, но, слава Богу, нищету преодолели. Так что горевать тут не стоит.


– Это материальная сторона трудного пути домой. А духовная была?

– В 2012-м г. я пришла в Церковь, а астрологию полностью оставила только в конце 2014 г. Мне один батюшка (!) сказал: «Ты от этого кормишься, ну и кормись».

– Оп-па.

– Говорила же вам, что много чего интересного услышите.

– Это не столько интересно, сколько грустно.

– О, да. Ладно, потом я пошла учиться на катехизатора, окунулась, можно сказать, в церковно-профессиональную среду, и не все из «профессионалов» соответствовали моим, и не только моим, представлениям о христианских идеалах… В общем, было много искушений на пути к Богу. Я думала, зачем все это, зачем все это мне видеть? С помощью настоящих священников удалось все-таки справиться, слава Богу, с этими гадостями.

– Я не уверен, что найдется очень много людей, которые, столкнувшись хотя бы с долей ваших испытаний – как материальных, так и духовных – столь настойчиво продолжали бы оставаться в Церкви. Как вы справились с тем ужасом, который увидели, испытали в самой Церкви?

– Христа предал не только тот, кто грелся у костра во дворе у Каиафы – был и еще один предатель. Первый стал апостолом Петром, а второй – несчастным Иудой. Убеждение в том, что все мы можем повторить путь апостола Петра, и помогает мне. Тем же, кто повторяет путь Иуды, судья – Бог.

– Какова была реакция на ваше возвращение к Богу у близких?

– Тяжело было. У меня дома муж, сын, дочь, которые поддерживали астрологию и прочее. Как мне сказать мужу, как мне сказать всем, что я не могу больше это выдержать, что это всё больше не мое? Муж у меня тоже мантры читал. Вообще беда, короче. Но осознание того, что я вернулась к Отцу, было сильным, оно и победило в конце концов.

Дочка в Церковь ни ногой после Исповеди у одного священника. Сын видел пьянство среди священников, поэтому тоже не ходит в храм и против того, что я хожу в храм. У меня слетели розовые очки в отношении жизни, говорю сыну: «Иди, зарабатывай!» Ему это не нравится… Муж редко ходит, на Пасху, молится дома.


– Какие книги вы читаете?

– Читаю много, слушаю разные лекции, нашла диспут отцов Олега Стеняева и Андрея Кураева с кришнаитами и Ко, вот это да, очень пригодилось. А еще я погрузилась в нашу классическую литературу. Читаю и изумляюсь: даны практически все ответы на мучающие людей с незапамятных времен вопросы – чего ради мы тогда в астрологию да секты перлись?! А если внимательно читать Псалтирь или Притчи Соломона? Это же кладезь, источник чистейшей воды. Люди, мы имеем такое богатство у себя под носом, а вместо этого часто гоняемся за ломаным грошом в навозе!

– Насколько я понимаю, сейчас вы были бы не против обратить внимание людей на особую осторожность в духовных поисках.

– Конечно! Хочется сказать людям: начните жить осознанно, задумайтесь! И, пожалуйста, не бегите по любому поводу к астрологу. Увы, мы не хотим брать ответственность на себя, перекладываем ее на других людей. Так проще: пойти и спросить: «Что мне делать? Выходить замуж или нет? Рожать или нет?» Или вдруг начинаем везде искать какие-то знаки. Это же склонность к элементарному язычеству. А надо полностью положиться на Бога, предаться Ему в руки, и тебя никто и ничто не лишит Его любви: ни внешние трудности, ни иудины грехи. Искренне всем нам желаю спасения.

С Ольгой Гагушичевой (https://pravoslavie.ru/115561.html)
беседовал Петр Давыдов (https://pravoslavie.ru/85333.html)

https://pravoslavie.ru/115560.html

Священник Георгий Максимов

«Я НАДЕЛ НА СЕБЯ КРЕСТ И ПОЧУВСТВОВАЛ: Я НЕ МОГУ БЕЗ НЕГО»

Беседа с Андреем Колобовым, бывшим кришнаитом

(http://www.pravoslavie.ru/sas/image/102028/202869.p.jpg?0.5644356079865247)
_{Андрей Колобов}

Чуть более года назад на телеканале «Спас» появилась новая миссионерская программа «Мой путь к Богу», в которой ее ведущий священник Георгий Максимов встречается с людьми, обратившимися в Православие из разных неправославных мировоззрений и конфессий. Предлагаем читателям портала Православие.Ru беседу отца Георгия с бывшим кришнаитом Андреем Колобовым.

См.видео по нижеприведённой ссылке:

https://www.youtube.com/watch?v=zKp2Qp8-93U&t=9s

Отец Георгий Максимов: Здравствуйте! В эфире передача «Мой путь к Богу» – о тех людях, для которых путь ко Христу был непростым и которым многое ради этого пришлось переосмыслить. Сегодня у нас в гостях Андрей Александрович Колобов. Он долгое время не понаслышке был знаком с таким движением, как Международное общество сознания Кришны (МОСК). Многие из нас сталкивались с представителями этого движения. Сами себя они часто называют «вайшнавы», но у нас в стране больше прижилось название «кришнаиты». Андрей Александрович, расскажите, пожалуйста, как вы попали в эту организацию.

Андрей Колобов: Я пришел, как все приходят. Познакомился с людьми из этой организации. Стал читать книги, общаться, начал посещать регулярно собрания. Так постепенно втянулся…

Отец Георгий: Вы в то время осознавали себя христианином или просто ищущим человеком?

Андрей Колобов: Я тогда находился в активном духовном поиске. При этом церковного опыта жизни не было абсолютно никакого.

Отец Георгий: Что вас привлекло в МОСК? Учение или сама организация? Общение? Может быть, чей-то личный пример?

Андрей Колобов: Трудно выделить что-то. Всё имело место. Не скажу, что очень привлекло учение. Оно достаточно запутанное и бессистемное, внутренне очень противоречивое. Как и весь индуизм. Но, как человек ищущий, я увлекся, мне показалось, что нужно уделить этому внимание. И постепенно всё больше и больше я начал погружаться.

Отец Георгий: Вы там провели довольно большую часть жизни…

(http://www.pravoslavie.ru/sas/image/102028/202891.p.jpg?0.054022696102038026)
_{Кришнаиты и идол Свами Прабхупады}
    
Андрей Колобов: Если считать от момента первого знакомства с движением и до момента, когда я достаточно резко отошел от него, – около 13 лет.

Отец Георгий: Это серьезный срок. У вас, наверное, за это время там появились и друзья, и весь круг общения?

Андрей Колобов: Да, практически весь круг состоял из вайшнавов, как вы их правильно назвали их внутренним языком.

Отец Георгий: И там были какие-то посвящения в процессе?

Андрей Колобов: Да, я прошел посвящение.

Отец Георгий: Могу представить, что человека, значительный отрезок жизни которого связан с этим движением и весь круг общения там, принять решение уйти может заставить только очень веская причина. Что для вас стало такой причиной? Вы стали сомневаться в учении или в организации? Или, может быть, было что-то еще?

Андрей Колобов: В учении я сомневался всегда. Дело в том, что, как я сразу отметил, оно очень противоречивое, оно не является цельным. И многие вопросы, которые у меня возникали, я задавал старшим преданным[1] – тем, кто по роду своего положения обязан был ответить или хотя бы попытаться ответить на них. Но ответов я не получал на протяжении всего периода своего пребывания там. Либо что-то пытались замазать, либо отвязаться какими-то шуточными ответами. Разумеется, были и вроде как разумные ответы, но главные вопросы всё равно оставались неотвеченными.

Отец Георгий: Какие, например?


Андрей Колобов: Во-первых, книги, на которых основано учение, написанные Бхактиведантой Свами, внутренне очень противоречивы. Это то, что сразу бросается в глаза человеку, получившему светское образование и имеющему цельную картину мира. Нам в школе ее формировали достаточно четко и ясно. И разрушить ее было сложно. Как раз Общество сознания Кришны этим и занимается. Можно сказать, что оно деструктивно в этом отношении. Оно разбирает по кирпичам мировоззрение человека и затем, когда мировоззренческая картина становится уже фрагментарной, наполняет сознание человека массой мифов, и человек живет как в сказке, как в бреду каком-то. Сказки эти не сходятся, сюжеты постоянно противоречат один другому. И дальше либо человек сломается и просто перестанет это замечать, как-то смирится и научится с этим жить, либо он не кандидат в кришнаиты, и тогда он – отработанный материал. Такой человек уходит.

(http://www.pravoslavie.ru/sas/image/102028/202864.p.jpg?0.5519000065978616)
_{Основатель МОСК Шри Шримад А.Ч. Бхакгиведанта Свами Прабхупада}

Я проиллюстрирую примером. В центре учения лежит миф. Это даже не некая философская система – она очень примитивна, – это именно миф, основанный на Махабхарате, – то есть это всё сказки, с которыми новый человек знакомится. Первое, чем бомбят его сознание: «Этому пять тысяч лет! Это очень древнее! Это самое древнее! Человеческая цивилизация из всего этого вышла, всё остальное потом позже наросло… это древнейший язык, мудрецы древности, люди жили сто тысяч лет, потом продолжительность жизни сокращалась…» И много-много-много прочего… Человек пытается разобраться в этом, сразу всё не глотая. Возникают вопросы. Если пять тысяч лет назад всё это начало письменно фиксироваться, а до этого устно передавалось, и существовала цивилизация, причем высокоразвитая, – она должна была какие-то следы оставить. Вот первый вопрос. Она не может бесследно исчезнуть, правильно? Почему на территории Индии в этот период 5000-летней давности находят только следы первобытных людей – обработанные камни, кости, свидетельства очень примитивного быта? И не находят следов этой цивилизации? Позже сталкиваешься с тем, что такие вопросы накапливаются. Их ведь не только я задаю. А в качестве ответа подсовываются лженаучные данные.


Кроме того, там очень много неточностей. Тот же Прабхупада придумал новых «древних мудрецов», которых никогда не было. Или напихал своих выражений в рот тем авторам, которые реально существовали и чьи произведения известны. Он ссылается на произведения: вот, мол, там это сказано. Ладно. А я вот не поленюсь, пойду и найду это произведение. Находишь, читаешь – а там вообще ни слова этого нет, ни мысли этой. Она там отсутствует. Тогда откуда он это взял? А в Индии в принципе не принято точное цитирование. Это часть культуры. Там полагаются полностью на авторитет человека. Если он мудрец, если он уже заслуженный, все ему и так поклоняются, то он рот открыл, заявил: «Сказано в пуране» – или: «В такой-то упанишаде сказано, что вот эта мантра – спасительна». Никто же не проверяет. Даже если в большом собрании подобных себе – они просто говорят: «Там так сказано». И всё. Никто цитату проверять не бежит. Это часть культуры. Здесь она не приживается либо приживается тяжело, потому что если «сказано» – докажи, ведь есть тексты. Вот это их большая проблема на самом деле. И я думаю, что я бы гораздо раньше вышел из этого бреда, если бы в то время больше было доступно текстов и исследований. Мне очень не хватало серьезной литературы. На протяжении всего своего сектантства я готов был читать, я был открыт этому. Но я мало что находил. Потом я специально закопался уже в научную литературу, но это работа, это уже не просто чтение. А популярной литературы об этом советский период почти не оставил. Поэтому мы были достаточно беззащитны перед вот этим валом.


Ведь это очень агрессивно подавалось – не по форме, а по количеству. То есть человека просто заваливают информацией – куча легенд, куча утверждений типа: «Вот смотри: этому храму 2,5 миллиона лет…» Как я могу это проверить, опровергнуть либо подтвердить? Никак. И большинство людей думают: «Ну, два так два». Поставьте себя на место такого слушателя. «Тут люди серьезные говорят, тут в зале сидит триста человек – и я один встану и начну возражать? Тем более что я не индолог, – думает человек, – я в Индии никогда не был… Ну, может быть, ну, допустим». Потом еще одно «допустим», и еще. И этих «допустим» набирается в голове такое количество, что оно переходит в качество. Ты забываешься и уже просто пытаешься нить какую-то уловить. Хотя бы с ума не сойти. Но в целом вроде интересно. Надо познакомиться. Вот так это происходило.

Отец Георгий: А что они говорили про христианство в своем кругу? Ведь не могли же они замалчивать то, что все-таки Россия – это страна с христианской культурой и люди приходят к ним в большей или меньшей степени с христианской подготовкой.

Андрей Колобов: Разумеется, этого невозможно избежать. Они особо не скрывают своего пренебрежительного отношения. Мол, «христианство – это такая вторичная религия. Она намного младше нас, кришнаитов. Она совершенно не древняя. В принципе Христос пришел для совсем уже конченных. Христос просто один из учителей, один из возможных путей для тех, кому высшая планка недоступна. Бог ведь милостив, и поэтому для совсем уже уродов, которые даже от мяса не могут отказаться, есть такая вот поблажка в виде учения Христа». И это отношение в принципе не скрывается, об этом открыто говорится в собраниях. Это есть в записях, на ютубе.

Отец Георгий: Вы сказали, что на протяжении всего этого времени у вас были недоумения относительно учения. Но всё же прошло довольно много лет, прежде чем вы решились сделать такой шаг и расстаться с этой организацией. И что же стало побудительным толчком, если он был?

(http://www.pravoslavie.ru/sas/image/102028/202868.p.jpg?0.12035248940810561)
_{Пир кришнаитов}
    
Андрей Колобов: Да, побудительный толчок был. Случилась большая личная трагедия – и меня встряхнуло. Должен заметить: люди постоянно уходят из ИСККОНа[2]. Ну, уходили, во всяком случае. Я не знаю, как сейчас, но вряд ли что-то радикально изменилось. В тот период, когда я ушел, это было обычное явление. Много людей приходило, но много и уходило. Об этом все их учителя на лекциях говорили, что это наша проблема, что нужно что-то делать, что люди не должны уходить. У меня был свой круг общения там, и я видел, как люди менялись. Многие из людей, с которыми я шел, менялись пугающе. Совершенно неожиданно в людях проявлялись качества, которые не просто с точки зрения кришнаизма являются грехами, – они отвратительны с точки зрения просто человеческой. И человек, с которым ты был очень близок, вы были друзьями, вместе готовили пиры, вдруг делает такое…

Отец Георгий: А что за пиры имеются в виду?

Андрей Колобов: В кришнаизме своего рода культ еды, совместное принятие освященной пищи очень важно. Всё это началось еще с Прабхупады в западном мире. На таком пире создается очень интимная обстановка, возникает близость с людьми, с которыми вместе готовишь, потом всё это ритуально освящаешь, и с этими людьми ты потом всё это, как кришнаиты говорят, «почитаешь», то есть ешь, если по-человечески. Очень праздничная, радостная атмосфера царит в этот момент. И сближаешься с людьми. Обычно так дружба там и завязывается, за столом, вернее – «за полом», потому что всё это на полу происходит. Тарелки стоят. В Индии это вообще листья какие-то, а у нас это одноразовые пластиковые тарелочки, и все между рядами ходят и эту еду накладывают.


Так вот, возвращаясь к моему уходу. Я относился к когорте учеников Харикеши Свами. Все нынешние руководители русского кришнаизма – его бывшие ученики. И вот он покинул ИСККОН, снял с себя статус саньясина[3] и женился. Это известная история 1998 года. Это тоже для меня была такая серьезная встряска. То есть Господь не просто вел оттуда, да уже толкал. В конце концов погиб очень близкий мне человек из кришнаитов. Ну и тогда меня совсем уже… накрыло… И я начал очень серьезно думать над тем, что происходит. Где я? Что со мной? Как я здесь оказался? И в этот момент – я думаю, что это очень важно подчеркнуть, – за меня молились. Я знаю, кто молился. Я знаю, как долго. Я знаю, сколько слез было в этой молитве. И я начал трезветь. Я жил тогда в Москве. И я еще посещал кришнаитский храм на Беговой. И однажды меня привели в Сретенский монастырь, где я купил себе крест. Он до сих пор на мне. Я потом с ним крестился, много лет спустя. А тогда, в первый раз, просто надел его и уже понял, что не сниму. Вот так началось. И примерно в те же дни я взял свои четки…

(http://www.pravoslavie.ru/sas/image/102028/202867.p.jpg?0.9325005689170212)
_{Кампаньола с женой}

(Окончание следует)

(Окончание)

Отец Георгий: Именно кришнаитские четки?

Андрей Колобов: Да. Четки – это не простая вещь, это очень серьезно. Я читал по четкам каждый день круги – 16 кругов, как положено, и 25 кругов в экадаши[4] – я соблюдал принципы – ну, всё, что необходимо… Кришнаиты знают, о чем речь. Я не оставлял общения – это же очень важный момент в кришнаизме, что нельзя изолироваться. Это постоянно подчеркивается, что если ты один, если ты оторвался от общины, от общения с вайшнавами, то ты очень быстро потухнешь. Так вот, я взял четки и понял, что никогда больше не буду читать. Я их не стал выбрасывать. Аккуратно так, почтительно положил в стол. Жена потом выкинула, позже. Через несколько дней… Я снял малу с шеи, тогда же – вот эти бусы. Они из священного для индусов дерева делаются – и четки, и бусы. И я понял, что я читать джапу[5] больше не буду никогда. Не то что я себе слово дал, а просто это было внутреннее такое понимание. То есть она мне больше не нужна. Я посчитал как-то раз, мне было любопытно, сколько за годы в кришнаизме я вычитал вот этих так называемых «святых имен». Сейчас даже не вспомню. Ну, больше миллиона точно. Все они просто рассыпались в прах, как идол. Знаете, как чудеса, о которых читаешь в житиях: идол взял и рассыпался. Представьте: вот человек сидел столько лет, читал, медитировал, посвящал этому свое время – я ведь очень многих людей туда привел, я книги распространял, я проповедовал, я читал лекции. Это ценно, это огромный кусок твоей жизни, это песня сердца твоего… И вдруг это всё рассыпается в прах от легчайшего дуновения. Просто пальцем коснулся.

Отец Георгий: Но к христианству вы пришли не сразу?

Андрей Колобов: Да. Я надел на себя крест и внутренне чувствую: это мое. Думаю: буду носить его, и всё. Без каких-то обязательств. Ну, мало ли что почувствовал… Я ведь и четки когда-то взял, я и малу на себя надевал – поэтому уже трезвее к этому относишься. Но понимал: я хочу носить этот крест. Он мне нужен. Я не могу без него. А дальше посмотрим, что будет. И затем был еще очень запомнившийся момент. Меня привозят в Коломенское. Там излучина реки, очень красивый храм, шатровая архитектура времен еще Ивана Грозного. Я выхожу, вижу этот храм белоснежный, солнце, лето… И там такой дядька был, с билами, стоял и звонил в них. И я услышал музыку русской духовности, как я тогда это понимал. Как она, Русь, звучит. То есть то, что слушали мои предки. Я смотрел на это, слушал. И меня вдруг такой наплыв чувств охватил. И это была не сентиментальность, столь популярная у кришнаитов. Я практически пережил катарсис. Я вдруг увидел Русь. Столько лет я жил в России, а русского ничего не видел. Сам не видел – не то что его не было. А тут вдруг увидел. Вот это был второй шаг – стало чем дышать. Я вдруг очутился в христианском мире. И далее – книги. Очень много. Я читающий человек, я и в кришнаизме (http://pravoslavie.ru/4882.html) много читал. И меня осеняет простая мысль: а почему бы мне не почитать христианского?


Но стоит подчеркнуть очень важный момент: я со скепсисом набросился на христианство. Я начал пытаться его ломать, пробовать его на прочность. Я же видел, как разрушился во мне кришнаизм, как он рассыпался просто в пыль. И мне очень не понравился этот опыт. Когда ты 13 лет строишь свою духовность, 13 лет пытаешься идти к Богу, и оказывается, что ты не только никуда не сдвинулся с первоначальной точки, а еще и закопался очень сильно, так что от тебя голова только торчит из песка и ты в пустыне в какой-то… – себя очень некомфортно чувствуешь. И вот этот опыт заставил попытаться напасть на христианство. Я начал его крушить. Со всеми христианами, кто со мной общался, я вел жесточайшие диспуты. Я их «ломал». Я «ломал» Библию. Я пытался в ней те же противоречия найти. Так вот, христианство осталось незыблемо, как скала. И мне ни одного кусочка не удалось отколоть.

И вся эта ложь кришнаитская о христианстве оказалась несостоятельной. А ведь все эти годы я фактически о Православии ничего, кроме этого, не знал. Нам учителя говорили: «Ну, это мясоеды какие-то… Христос – Он молодец, но они Его убили… Он же их учитель, их гуру – а что они сделали? Вот мы своих гуру почитаем. А те, к кому Он пришел, – это дикие древние евреи, они убили своего гуру. Ну и что вы хотите от этой культуры? Какие тут могут быть вопросы?» Всё, дальше этого и не идет у кришнаитов восприятие христианства. И сегодня то же самое происходит. В основном ведь кришнаитами молодежь обрабатывается. Что там может понять юноша? Я на днях с одним общался, мальчишка 20 лет, студент. Мозг вынесен совершенно, ничего не слышит. Глаза квадратные, накачан… 5000 лет, культура там, Бхагавад-гита. Я ему: «Давай просто подумаем, посмотри: есть же больше данных, того, что можно почитать»… Диалог очень тяжело вести.

Отец Георгий: А вас не пытались ваши прошлые знакомые как-то вернуть, какие-то беседы вразумительные проводить?

Андрей Колобов: Я очень резко ушел. И таких попыток не было.

(http://www.pravoslavie.ru/sas/image/102028/202865.p.jpg?0.6184259010478854)
_{Кришнаит-миссионер}
    
Отец Георгий: Совсем недавно я узнал, что у нас на севере Москвы на одном катке кришнаиты открыли такую точку, где они раздают бесплатно питание и тут же сообщают, что они вайшнавы, что у них культура и так далее… Понятно, что это такая миссионерская деятельность. Именно у кришнаитов она нередко завязана на раздаче пищи. С чем это связано? Почему для них так важно, чтобы незнакомые люди поели их пищи?


Андрей Колобов: Есть религиозный аспект, есть социальный аспект. Религиозный заключается в том, что, согласно внутреннему мифу, пища освящена, и она является самим Кришной. То есть с христианской точки зрения – это идоложертвенная пища. А с их точки зрения эта пища священна, и человек, который ее поглощает, сталкивается таким образом с божеством. И освящается. Поэтому это такая магическая форма проповеди. То есть человек съел, и все кришнаиты смотрят и ждут: ну что, ты понял? дошло до тебя, как он прекрасен? А с точки зрения социальной – это способ создания позитивного имиджа в обществе. Мол, мы кормим голодных, что в этом плохого? Это прекрасно со всех сторон. Любой конфликт, который где-либо возникает, война началась где-то, люди друг в друга стреляют, и понятно, что страдают дети и старики, самые социально незащищенные слои, – тут же появляется бригада таких бесшабашных пацанов, которые еду раздают. Это же еще риск для жизни, то есть они еще и герои. Тут пули свистят, в Чечне той же, – а мы рис варим, на алтаре предлагаем и голодных кормим. Ну, про алтарь людям можно не говорить, потому что еще есть откажутся. Но в целом, с точки зрения внешнего общества, – это дело хорошее. И это всё очень тщательно документируется кришнаитами, собираются официальные благодарности, например от главы администрации какого-то района или города. И потом они используются для продвижения организации. Это грамотная политика, чтобы закрепиться и создать себе в обществе положительный имидж. Таких вещей у кришнаитов немного, всё остальное людей раздражает. Так что у них есть два таких щита. Первый: мы голодных кормим, а вы нас обижаете. А вот у нас благодарность от того, от сего… Подписанная самим… Кто хочет спорить с нами? Второй щит: а нас вот преследовали при советской власти. Действительно, умерло несколько человек в тюрьме в советские времена. Над ними специально издевались, кроме мяса ничего не давали, зная, что они вайшнавы и мяса не едят. Это имело место. Люди сидели, несколько человек. Но больше – нет. И вот этим постоянно трясут кришнаиты. И до определенной степени это работает. Мученичество всегда вызывает отклик в сердцах людей.

(http://www.pravoslavie.ru/sas/image/102028/202866.p.jpg?0.9690569783560932)
_{Раздача прасада кришнаитами в Грозном}
    
Отец Георгий: В Советском Союзе все преследовались, и даже шаманов сибирских арестовывали и сажали в 1930-е годы. Так что это, скажем так, всех касалось. И об истинности религии, конечно, это само по себе не свидетельствует. Хотя может свидетельствовать о степени приверженности своим взглядам.

Андрей Колобов: Это говорит о стойкости людей, не более того. Заблуждающиеся люди иногда очень упорны.

Отец Георгий: Как, по вашему мнению, когда из кришнаизма приходят в Православие, есть ли что-то в момент воцерковления, на что такому человеку нужно обратить особенное внимание? Потому что системы совсем разные. Может быть, многие вещи в Православии очень непривычны для них?


Андрей Колобов: Не думаю. Мы ведь живем в России. Нам русская культура всё равно с детства всем знакома. А это индуистское всё достаточно наносное, очень искусственное – все эти кармы, реинкарнации… Даже не зная христианства глубоко, внутренне-то мы всё равно были неосознанно со Христом согласны. Со многими заповедями, наставлениями. Это в крови, это в воздухе витает. И это активно используется в том же кришнаизме. Он всё равно имеет ярко окрашенный христианский характер в странах, которые изначально христианские.

Отец Георгий: Это как попытка мимикрировать для того, чтобы облегчить миссионерские задачи.

Андрей Колобов: Да. Они приписывают себе то, чего в классическом вайшнавизме в принципе нет и быть не может. В западном адаптированном неокришнаизме это неизбежно появляется. И это меня очень возмущало, когда я начал уже в обеих системах более-менее ориентироваться. То, чему даже корней в кришнаизме нет, вдруг выдается за изначально кришнаитское. Сам кришнаизм является достаточно древним в индийской культуре. Но этот индийский кришнаизм не таков, каким его рисуют западные кришнаиты.

Отец Георгий: Андрей Александрович, спасибо большое за ваш рассказ. Дай Бог, чтобы многие из тех, кто сейчас еще далеко от Христа, но кто имеет в сердце любовь к Истине, нашли бы в себе силы и мужество прийти ко Христу и обрели бы в Нем утешение, покой и ту твердую опору, которую нашли вы.


________________________________

<sub>[1] «Старшими преданными» называют наиболее обученных, активных и авторитетных людей в каждой конкретной общине кришнаитов.

[2] ИСККОН – транслитерация аббревиатуры английского названия организации: ISKCON – International Society for Krishna Consciousness (Международное общество сознания Кришны).

[3] Саньясином в индуизме называют человека, который избрал жизнь полного самоотречения, странствующего аскета и проповедника. Харикеша Свами (настоящее имя – Роберт Кампаньола) – сподвижник и личный секретарь основателя МОСК Прабхупады, по его указанию занимавшийся распространением кришнаизма в Восточной Европе. В 1998 г. оставил МОСК и выступил с его критикой.

[4] Экадаши – в индуизме так называется одиннадцатый день после полнолуния и новолуния каждого месяца; эти дни считаются благоприятными для совершения духовных практик и «очищения».

[5] Джапа – практика медитативного повторения мантр или божественных имен в индуизме. Джапа-мала – четки для совершения джапы, состоят обычно из 108 зерен.</sub>

https://pravoslavie.ru/79000.html

Доброе сердце Самуила

В минувшую субботу мы простились с рабом Божиим Самуилом (†22.11.2023). Эта история, рассказанная многолетним наставником и другом почившего – духовником Донского монастыря Москвы иеросхимонахом Валентином (Гуревичем), вроде как не всецело посвящена Самуилу, но вот именно так он всегда и вел себя по жизни – всем готовый помочь и не осуждающий никого, – стремился как-то скромно остаться в стороне.

В последние годы Самуил каждый день молился за службами, прочитывал внушительное правило, в том числе состоящее из многих зачал Евангелия. Он знал, с какой силой приходится иметь дело, и что нельзя вступать в бой, не вооружившись.

Испытание для теоретика


А история такова… Будущий иеросхимонах, у которого в миру, как и в схиме, было имя Валентин, тогда продолжал ещё сохранять некие фрагменты марксистской веры-утопии и всерьез был озадачен проблемами создания общества, в котором человек будет освобождён от принудительного труда, и его уделом станет самосовершенствование в процессе свободной творческой деятельности.

Впрочем, перед ним стоял вопрос: а будут ли освобождённые от необходимого труда люди совершенствоваться в процессе свободного творчества или станут деградировать в безделье и разврате. У Валентина выстраивалась уже целая теория с почти научными выкладками, как все-таки достигать не свободного падения, а столь же, как мыслилось, свободного рывка вверх.

Он был под впечатлением рассуждений Достоевского, который писал: для того, чтобы наступило братство, необходимо, чтобы каждый на самом деле стал каждому братом. А это может быть достигнуто только при работе каждого над самим собой, – имеется в виду духовно-нравственное самосовершенствование, происходящее в Православной Церкви.

Хотя Валентин тогда еще считал, что для этой работы над самим собой можно привлечь и методы других школ, существовавших на всем протяжении истории человечества. Например, почему бы не почерпнуть что-то и в индийской йоге? Это тот подход, что некогда взял себе за путеводный (на чем и заплутал) Лев Толстой, собирая, как он полагал, мудрость всех мудрецов всех времен всего человечества...

Но однажды Валентин вдруг осознал, что «сам он остро нуждается в нравственном оздоровлении, так как резко вдруг обнаружились совершено недопустимые проявления нравственного уродства и деградации, что делало недостойным и всё это стремление активно участвовать в построении идеального общества». Ведь идеальное общество строится из, по возможности, идеальных людей, или хотя бы стремящихся к идеалу, коим на Руси всегда была святость.

А еще он отчетливо понял, что на территории СССР нет традиционной школы индийской йоги. И те, кто пытается тут стать йогами, становятся явно неадекватными. Традиция, которая у нас укоренилась и давала реальные результаты, – это Православие. Он уже был знаком с примером преподобного Сергия Радонежского и его многочисленных учеников: – самое действенное преобразование – это преображение социума изнутри.

В то время все население СССР было практически невыездным, и решение воспользоваться помощью Православной Церкви представлялось – как стопроцентно подтверждается это и сейчас, когда поехать можно куда хочешь, – единственно правильным.

Начавшись таким образом, воцерковление постепенно привело к принятию сана и схимы...

Если вернуться к разработке метода перехода общества принудительного труда к обществу свободного творчества, то дело обстояло так. Одна из книг серии Агни Йога называлась «Община» и содержала идею соединения людей, стремящихся к реализации общества свободных творцов, в общины, в которых налаживается эта жизнь, как там писалось, будущего. С тем, чтобы эти общины «оказывали благотворное влияние на окружающих».

Это можно уподобить кипению воды. Вода, когда кипит, то в процессе преобразования жидкости в пар имеет место двухфазовое состояние – сосуществование пара и воды. Но постепенно при подводе тепла процентное соотношение пара увеличивается. То же применимо и к обществу. В период сосуществования двух фаз – «общества будущего» и «общества настоящего» – постепенно процентное соотношение общества будущего увеличивается...

Эти рассуждения были вдохновлены как раз образом преподобного Сергия Радонежского, основавшего сообщество тех, кто выстраивал свою жизнь на совершенно иных основаниях, чем жизнь остального общества. Количество примыкающих к братству на Маковце росло, а потом уже выходцы из него пошли по Центральной Руси, на Север, – так возникло еще около 40 обителей, и их братство тоже умножалось. Но и сам строй этого нового бытия влиял на весь народ в целом, люди не только приходили, паломничали в эти монастыри, окормлялись тут, но и стали селиться окрест, – так возникали целые города, как Сергиев Посад и др.


Подобными рассуждениями Валентин тогда увлек своего друга – кандидата философских наук Генриха Степановича Батищева. Тот был очень активен – читал лекции студентам МГУ, ФИЗТЕХа, во множестве других учебных заведений, на различных научных конференциях. Беседовал на частных квартирах, на привалах туристических походов. Везде. Делился соображениями о том, как можно было бы объединяться в такие творческие коллективы, в которых совместно и высекалась бы искра альтруизма, творчества, взаимопомощи, созидательного труда.

Однажды, после его такого пламенного выступления на конференции в Институте Психологии, что на старой территории МГУ, к нему вдруг подошла девушка и сообщила, что у них уже создана такая группа. Генрих Степанович рассказал об этом Валентину и предложил ему самому познакомиться поближе с теми, кто воплощал в жизнь то, о чем он пока еще лишь только помышлял. И Валентин пришел к ним в гости...

Дело не в том, как мы начинаем жизнь,
а в том, как мы ее окончим

Главой этой общины, которую они на языке индийских йогов называли ашрамом, была талантливая виолончелистка Галина.

Сама она была из многодетной семьи. Ее отец, в общем-то, стремился быть добросовестным воспитателем своих детей, но, как примерный советский гражданин, занимающий при этом еще и довольно высокий пост, просто даже не догадывался, что в вопросах воспитания может помочь Церковь. Товарищ Дубровин, так его звали, следил за тем, к какой области искусств или ремесел его малыши проявляют интерес и способности, и старался истово развивать их в этом направлении, представляя их вниманию самые что ни на есть высокие образцы в соответствующей области.

Так и свою крошечную еще Галю он однажды привел на концерт симфонической музыки. Они слушали одно из произведений Бетховена – сначала музыка была спокойной, потом напряжение в ней стало нарастать, и вот, в самую кульминацию, – раздался девчачий рев! Психика младенца не выдержала этого накала страстей. Случился скандал… «Кто привел сюда ребенка?» и пр. Девочка была уже в каком-то измененном состоянии сознания, точно некую пробоину получил весь ее душевно-телесный состав. Ее потом лечили, подбирая то те, то другие психотропные препараты, но надрыв в ней так и остался…

Со временем ей кто-то посоветовал использовать это как некую особость. Она стала заниматься йогой и намеренно впадать в медитативные состояния. Там, в этом невидимом мире, когда сознание принудительно дремлет, она и познакомилась с неким, как она его потом сама называла, «Учителем». Тот ей давал указания, которые она должна была исполнять. В частности, он ей и нашептал основать их ашрам.


На тот момент, когда в их среде оказался заинтересованный реализацией своих концепций Валентин, те – а среди них были и мужчины, и женщины, и дети – занимались разными науками, искусствами, гимнастикой, йогой, каждый – по составленному Галиной под руководством «Учителя» индивидуальному графику этих занятий.

Количество последователей возрастало (это было одно из условий «Учителя»). Так, например, где-то в Лужниках Галина познакомилась с тренером хатха-йоги, и тот радостно влился в их кипящий деятельностью коллектив. В настоящее время, впрочем, он – схимник в Оптиной пустыни… Да и все остальные «питомцы» этого ашрама, где бы они потом ни оказались, в России, Германии или в другой загранице, так или иначе имеют отношение к Православию.

Крещение той, что «в прошлой жизни была католическим монахом»,
и что из этого вышло


Генрих Степанович Батищев, чтобы не быть изверженным из Института Философии АН СССР, вещал, конечно, слушателям своих лекций и бесед о Боге и о Церкви, но на эзоповом языке. Та самая девушка, что подходила к профессору Батищеву после его лекции в Институте Психологии, признавшись в том, что они уже осуществили «социальную мечту коммуниста», вскоре вдруг изъявила желание креститься…

Хотя, утверждая на полном серьезе, что в прошлой жизни «была католическим монахом», она решила креститься в католичество. Тем более что в их окружении появилась «практикующая» католичка, к которой «бывший монах» и стала с этой просьбой приставать. Но та ей ответила, что, дескать, наша (то есть их, Католическая) церковь пребывает под особым наблюдением силовых структур, поскольку наш глава (Папа) заграницей, и это новокрещенную поставит в опасные обстоятельства. Поэтому она рекомендовала собеседнице креститься в Православии и стать «нашим» (то есть католическим) агентом, содействующим объединению Церквей.

Но главным было все-таки то, что именно в этом ашраме Валентин и встретил будущего Самуила (это его имя в Крещении). Тот, будучи еще даже не крещен, носил крестик – это, возможно, также способствовало тому, что он имел иммунитет ко всей этой окружающей многообразной дичи – давлению атеистического государства, мутным практикам типа йоги и связанным с этими практиками появлением сомнительных «Учителей».

Бывшая «католический монах» обратилась к Валентину с просьбой посодействовать ее Крещению, чистосердечно объяснив ему в подробностях все свои обстоятельства, в том числе поставив его в известность о рекомендованном ей задании стать католическим агентом в Православии.

Надеясь крестить еще и будущего Самуила, Валентин пошел договариваться о совершении таинства к отцу Димитрию Дудко, с которым к тому моменту уже был знаком. Но Крещение почему-то постоянно откладывалось: каждый раз, когда батюшка уже назначал время, внезапно появлялись какие-то неотложные дела, куда-то надо было мчаться.

Тогда Валентин понял, что надо действовать более решительно, и в тот день, на который в очередной раз было отложено Крещение «бывшей католическим монахом», он решил самолично явиться к семейству отца Димитрия Дудко домой и оставаться там до тех пор, пока батюшка, наконец, не решится исполнить свое обещание и совершить таинство Крещения.

Валентин нагрянул в гости к семейству Дудко и стоял как вкопанный в коридоре, не реагируя на недоумения и протесты почтенного священника. Был вечер. Сын батюшки Миша, будущий протоиерей Михаил, закрывшись одеялом с головой, читал при свете карманного фонарика книгу «Остров сокровищ», был разоблачен отцом, книга была реквизирована. Тогда он стал смотреть запретный телевизор, который, несмотря на протесты и доказательства правомерности этого просмотра, так как транслировались драматические события на Святой Земле, был безжалостно вырублен. Непрестанно звонил телефон, требуя от пастыря немедленного Крещения кого-то другого, Венчания, Причащения, отпевания и других поступков. Чтобы отвечать на телефонные звонки, он непрерывно сновал туда-сюда по коридору мимо неподвижно стоявшего там Валентина, весьма неодобрительно на него поглядывая и отпуская нелицеприятные замечания.

Отец Димитрий как-то долго и нехотя собирался, точно ожидая, не возникнет ли опять какое-нибудь совсем уж срочное дело. С ним собралась ехать и супруга, сопровождавшая его в таких поездках и исполнявшая функцию церковного хора.

Наконец вызвали такси. Водитель оказался не из местных, откуда-то из Средней Азии, города не знал, долго кружил по московским улицам, – состояние мостовых при советской власти было далеким от совершенства, – водил плохо, машину постоянно подбрасывало. Дорога заняла около полутора часов. Наконец достигли места назначения. Оказалось, что оно находится на соседней улице…

(https://pravoslavie.ru/sas/image/104266/426660.p.jpg?mtime=1701182155)
_{Протоиерей Валериан и иеросхимонах Валентин. Фото Ольги Орловой}

Войдя в многокомнатную квартиру, в которой проживал ашрам, чета Дудко обнаружила там большое количество насельников – мужчин, женщин, детворы.

Отец Димитрий было умилился:

– Какая большая семья!

У самой Галины было двое детей от случайных связей, причем у них даже не было нормальных имен: мальчика она звала Татошкой, а дочку – Звёздочкой, или Звёздой...

Появление батюшки вызвало оживленную реакцию, особенно у детей. Татошка объявил, что пришел Бог. И, подойдя к усаженному на стул батюшке с требным ящичком в руках, взял в свои руки привлекший его сугубое внимание золоченый крест, стал его вертеть, разглядывая со всех сторон. Дочка «бывшей католическим монахом», обратившись к батюшке, сказала:

– А Ленин тоже хороший.

– Да, все хорошие, – с иронией отозвался уже занятый разбором требного ящичка тот, кто пришел не препираться, а крестить весь этот бедный народ. Начались хлопоты с устройством купели.

Чего уж никак не ожидали ашрамовцы, так это того, что отец Димитрий стал вообще всех, кто не был крещен, властно и безотлагательно крестить. Он держался мнения, что сама благодать Крещения сделает свое дело, касающееся оглашения и воцерковления.

Завершив таинство, батюшка, высказав пожелание, чтобы их дом стал полной чашей, покинул ашрам, попросив Валентина проводить их с супругой до трамвая.

(Окончание следует)

(Окончание)

Так были крещены в Православие и «бывшая католическим монахом», и тренер хатха-йоги – будущий оптинский постриженик, даже схимник, и многие другие. Правда, будущего Самуила не оказалось на месте – он вернулся в ашрам сразу после ухода батюшки. Но то, что началось потом, оказало на него колоссальное воздействие…


Им всем, принявшим Крещение, кто-то явно мстил за это событие. Один за другим соседи вдруг стали писать на них жалобы, что, дескать, здесь некие странные люди живут групповым браком. Отец «бывшей католическим монахом», будучи героем Советского Союза и генералом авиации, подал заявление на Галину в самые высокие инстанции, что их гуру – «английская шпионка». Началась, можно сказать, свистопляска – постоянные проверки, дознания.

Они решили бежать в Душанбе, надеясь там получить «ашрамское убежище». Но КГБ их вычислил и там. Они вернулись.

Валентин с ними продолжал общаться. Так почти все ашрамовцы пришли в Церковь. Вскоре отказались от йоги. Стали ездить в древний Покровский храм в Отрадном, окормлялись там у протоиерея Валериана Кречетова.


От Галины практически все они отвернулись, осуждали ее за то, что она испортила им жизнь. Не отвернулся только крещенный уже в Отрадном Самуил, очень добрый человек. Он считал, что она их любила, старалась оказывать им помощь, как она это понимала, жалел ее и не оставил.

Приходя к ней, рассказывал про Отрадное, про то, какой хороший там батюшка, как замечательно поет хор… А Галина сама была изумительным музыкантом. И все эти увещевания на нее подействовали. Однажды она согласилась поехать вместе с ним в храм...

И ей всё очень в храме понравилось, она стала регулярно бывать здесь. У нее был абсолютный слух, потихонечку она подпевала певчим, но на клирос ее все-таки не пускали. Было очевидно – человек духовно болящий.

В церкви она часто ни с того ни с сего падала, у нее начинались необъяснимые наукой припадки. Тогда отец Валериан клал ей руку на голову, молился, и ее отпускало. Она поднималась. И такое случалось неоднократно.

А потом, ровно через год после своего прихода в храм, она объявила:

– Я ухожу.

Все были удивлены.

Бесы просто так не отпускают.
Но милость Божия к желающим быть с Ним – неизреченная

На расспросы Галина призналась… Оказалось, что прежде, чем поехать в первый раз храм, она вступила в обычный свой контакт с «Учителем», поделившись с ним, что, вот, ей предлагают съездить на службу, познакомиться с батюшкой.

– А зачем тебе это нужно? – спросил тот.

– Преодолеть гордыню и приобрести смирение, – ответила она.

– Хорошо, в течение года ты должна ходить в этот храм, слушаться этого отца Валериана, преодолеть гордыню, приобрести смирение, а потом возвращайся ко мне, – последовало распоряжение.

Когда, собираясь за послушание «Учителю» навсегда уйти из Церкви, она все это рассказала, отец Валериан посоветовал ей выразить недоверие своему «хозяину»:

– Скажи, что не можешь слушаться его, сомневаешься в его компетентности и должна сама, с Божьей помощью, разобраться в своих оценках.

– Я не могу так сказать «Учителю», – затрепетала она.

Батюшка Валериан продолжил:

– Человек не должен доверять своим ощущениям, тому, что ему мерещится. И если это настоящий духовный учитель, он, понимая это, поймет тебя, одобрит твое решение, а если откажется, упрекнет, надо так и спросить: а кто вы такой? Ибо так может поступить псевдоучитель, дух тьмы.

Она всё так и сделала, как ей посоветовал батюшка. Ее потусторонний собеседник ухмыльнулся и сказав:

– Ты от меня отказалась, но об этом пожалеешь.

И исчез...

И у нее началась цепь не то что неприятностей, а прямо-таки катастроф.

Сначала она ослепла и не смогла уже ездить в храм.

Тогда отец Валериан приехал к ней сам, с тем чтобы причастить ее на дому.

Но ему изо всех сил, явно не собачьих, поначалу попыталась помешать домашняя собачка. Она с каким-то остервенелым неистовством стала бросаться на священника с Дарами. Кое-как ее удалось запереть в туалете, где она вдруг стала громко издавать какие-то странные звуки.

Дети объяснили:

– Это собака мяукает...

Отец Валериан, несмотря ни на что, сделал то, что было положено совершить, – освятил помещение и причастил болящую.

Его спросили, когда он сможет приехать в следующий раз. Он ответил Галине, что она сама приедет в храм для Причастия. И действительно, вскоре к ней вернулось зрение, и она смогла приехать в храм.

Но тут же таким же странным, непонятным науке образом она потеряла слух. И повторилась та же история с Причащением на дому, последующим возвращением слуха и Причастием в храме.

После этого вскоре у нее отказали ноги. Она утратила способность ходить. Снова повторилось Причащение на дому.

Следующей катастрофой была потеря памяти. Она не помнила, кто она, как ее зовут. Знала только, что эти мальчик и девочка – ее дети, и помнила их «имена».

Ее удалось свозить в Отрадное, и она сказала, что видела этот храм во сне...

Дома у нее был большой шкаф с книгами, она стала их читать – способность читать у нее все-таки оставалась. Одна из книг в этом шкафу представляла собою сборник повествований о многодетных семьях в СССР, написанных в поощрительном ключе: вот, мол, кому надо подражать. В числе этих примеров находился фрагмент, повествующий о семье, в которой росла сама Галина... И вот, когда настал черед читать эти страницы, она вдруг поняла, что речь идет о ней, о ее родных. И память тут же восстановилась!


Но вал испытаний не ослабевал. От нее убежал ее сын с одним из ее учеников. Всесоюзный розыск нашел их в горах Кавказа... Там тогда подвизались многие пустынники, – возможно, ребята к ним и решили рвануть.

Галина продолжала ездить в Отрадненскую церковь. Нечистый дух в изобиловавшем святыней Покровском храме проявлял себя посредством ее странных припадков, прекращавшихся по молитве настоятеля.

И вот, однажды во время богослужения в Отрадном она, по своему обыкновению, в очередной раз упала в обморок – и, на этот раз не выйдя из этого состояния, скончалась...

***

Причем умерла она в храме.

Сделаю отступление от себя. Помню, была на соборовании в Отрадном. И в этом самом намоленном веками храме, где отлетела ко Господу душа Галины, кому-то стало плохо, человек резко, с грохотом, свалился, и этот удар о пол был такой силы, что чуть ли не все обернулись, кто-то засуетился… Стали вызывать скорую. Чин столь проникновенного таинства на мгновение точно был нарушен… Но тут властно взошел на амвон отец Валериан, у него в руках было маслице и кисточка, он громко объявил:

– Запомните! Никто из нас недостоин того, чтобы умереть в храме!

Спустился и спокойно продолжил помазывать.

А сейчас я даже переспросила отца Валентина:

– Галина в храме умерла?

– Да.

Господь ее сподобил. Он один знает силу брани и силу внутреннего произволения каждого быть вопреки всему с Богом!

Перед смертью Галина каждую неделю, по свидетельству и содействию доброго Самуила, неопустительно причащалась.

Ее записали в храмовый синодик на вечное поминовение.

Ольга Орлова

29 ноября 2023 г.

https://pravoslavie.ru/157543.html

Необычные истории обращения в Православие


См.видео по нижеприведённой ссылке:

https://azbyka.ru/video/neobychnye-istorii-obrashheniya-v-pravoslavie/

Первый шаг. Обращение в Православие

(https://avatars.dzeninfra.ru/get-zen_doc/271828/pub_6568b93c05476c49d88dcc6c_6568c158af90fa29268c28be/scale_1200)

Фильм отвечает на многие вопросы о Церкви. Мой путь к Богу – основная тема этого видео.

См.видео по нижеприведённой ссылке:

https://azbyka.ru/video/pervyi-shag/