Печать страницы - Святитель Иоанн Шанхайский и Сан-Францисский (Максимович)

Святитель Иоанн Шанхайский и Сан-Францисский

В 1994 году, 19 июня / 2 июля, Русская Православная Церковь за рубежом прославила в лике чтимых ею святых одного из величайших подвижников Православия XX века, молитвенника за всех страждущих и нуждающихся, защитника и пастыря оказавшихся вдали от многострадальной Родины – святителя Шанхайского и Сан-Францисского Иоанна (Максимовича). Промыслительно, что это произошло в канун празднования дня памяти Всех святых, в земле Российской просиявших. Промыслительно и то, что в год, когда Святая Русь празднует 1020-летие своего крещения, Архиерейский Собор вновь единой Русской Православной Церкви установил общецерковное почитание святителя Иоанна.

(http://www.pravoslavie.ru/sas/image/100173/17377.p.jpg)
_{Святитель Иоанн Шанхайский и Сан-ФранцисскийСвятитель Иоанн Шанхайский и Сан-Францисский}

Торжественное прославление святителя Иоанна, Шанхайского чудотворца, в Сан-Франциско 19 июня / 2 июля 1994 года

К кафедральному собору Пресвятой Богородицы «Всех скорбящих Радость» в Сан-Франциско за несколько дней до прославления святого стали стекаться верующие со всего мира. Совершались ежедневные заупокойные литургии, панихиды служили ежечасно, исповедь шла непрерывная.

За два дня до торжества, в четверг, за литургией причастие преподавалось из пяти чаш. Собор, в котором могла находиться лишь тысяча человек, не мог вместить всех верующих, и снаружи, где на большом экране транслировались все службы, стояло около трех тысяч человек. На торжествах присутствовали три чудотворные иконы Божией Матери: Курская-Коренная, Иверская мироточивая и местная святыня – обновленная Владимирская икона. Прославление возглавил старейший иерарх Русской Церкви за рубежом митрополит Виталий. Ему сослужили 10 архиереев и 160 священнослужителей.

В пятницу 1 июля в 1:30 дня в нижнем храме мощи святителя Иоанна Шанхайского были переложены митрополитом Виталием из усыпальницы в раку, сделанную из дорогого дерева. Святой был облачен в белоснежные ризы, обшитые серебряными галунами и крестами; тапочки его были сшиты в Сибири, подризник тоже был из России. Раку торжественно перенесли в верхний храм. В 4:30 была совершена последняя панихида.

За всенощной перед полиелеем митрополит Виталий открыл раку: святые мощи, кроме лица, были открыты, руки видны. Икону святителя высоко подняли два рослых священника, и всенародно было спето величание святому. Прикладывание к мощам закончилось в 11 часов ночи.

В субботу службы чередовались в приделах храма. Первую литургию совершил в 2 часа ночи епископ Вевейский Амвросий. Ему сослужили свыше 20 священников. Рака была внесена священнослужителями в алтарь и поставлена на горнем месте. Вторая литургия началась в 5 часов утра, за ней причащалось около 300 человек. А в 7 часов утра на Божественной литургии объединились вокруг митрополита Виталия 11 архиереев и около 160 священнослужителей. Пели три хора, было около 700 причастников. Крестный ход шел вокруг всего квартала, все стороны света осенялись чудотворными иконами. Потом святые мощи были положены в специально сооруженные сени в храме. Закончилась служба в 1:30 дня. Праздничная трапеза объединила около двух тысяч человек. За ней читалось похвальное слово святителю Иоанну. Архиепископ Берлинский и Германский Марк произнес приличествующую случаю речь.

Торжества продолжались и на второй день, в воскресенье Всех святых, в земле Российской просиявших. Поток богомольцев к раке святителя не прекращался.

Так проходило великое духовное торжество – причисление к лику святых святителя Иоанна, Шанхайского чудотворца, в городе Сан-Франциско 2 июля 1994 года. Это событие не только наполнило радостью сердца русских, проживающих в зарубежье, но возвеселило сердца множества людей в России, знавших о необыкновенной жизни владыки Иоанна. Оно охватило и новообращенных в Православие, рассеянных по всему миру, – православных французов, голландцев, американцев…

Кем же был этот человек, который прозорливо направлялся к больному, возвращал к жизни умирающего, изгонял бесов у одержимого?

Детство и отрочество будущего святителя

(http://www.pravoslavie.ru/sas/image/100173/17378.p.jpg)
_{Михаил Максимович в возрасте 15 летМихаил Максимович в возрасте 15 лет}

Будущий святитель Иоанн родился в селе Адамовка Харьковской губернии 4 июня 1896 года. В святом крещении он был назван Михаилом – в честь святого архангела Божия. Род его, Максимовичей, издавна отличался благочестием. В XVIII веке из этого рода прославился святитель Иоанн, митрополит Тобольский, просветитель Сибири, пославший первую православную миссию в Китай; после его смерти на его могиле происходило множество чудес. Он был прославлен в 1916 году, и его нетленные мощи по сей день почивают в Тобольске.

Миша Максимович был болезненным ребенком. Он сохранял хорошие отношения со всеми, но особо близких друзей не имел. Любил животных, особенно собак. Шумных детских игр не любил и был часто погружен в свои мысли.

С детства Миша отличался глубокой религиозностью. На своей хиротонии в 1934 году он так охарактеризовал настроение своих детских лет: «С самых первых дней, как я начал осознавать себя, я захотел служить праведности и истине. Мои родители возожгли во мне усердие неколебимо стоять за правду, и душа моя была пленена примером тех, кто отдал за нее жизнь».

Он любил играть «в монастырь», наряжая игрушечных солдат монахами и делая из игрушечных крепостей монастыри.

Он собирал иконы, религиозные и исторические книги – и так образовалась у него большая библиотека. Но более всего он любил читать жития святых. Этим он оказал большое влияние на своих братьев и сестру, которые благодаря ему знали жития святых и русскую историю.

Святая и праведная жизнь Михаила произвела сильное впечатление на его французскую гувернантку, католичку, и она приняла Православие (Мише было тогда 15 лет). Он помог ей приготовиться к этому шагу и учил ее молитвам.

Загородное имение Максимовичей, где вся семья проводила лето, было расположено в 12 верстах от знаменитого Святогорского монастыря. Родители часто посещали монастырь и подолгу жили там. Переступая ворота монастыря, Миша вступал с увлечением в монашескую стихию. Там жили по афонскому уставу, там были величественные храмы, высокая «гора Фавор», пещеры, скиты и большое братство в 600 монахов, среди которых были и схимники. Все это привлекало Мишу, жизнь которого с детства выстраивалась по житиям святых, и побуждало его часто приходить в монастырь.

Когда ему исполнилось 11 лет, он поступил в Полтавский кадетский корпус. И здесь он оставался таким же тихим и религиозным, мало походя на солдата. В этом училище, когда ему исполнилось 13 лет, он отличился одним поступком, навлекшим на него обвинение в «нарушении порядка». Кадеты часто шли церемониальным маршем в город Полтаву. В 1909 году по случаю 200-летия Полтавской битвы этот марш был особенно торжественным. Когда кадеты проходили перед полтавским собором, Михаил повернулся к нему и… перекрестился. За это соученики его долго осмеивали, а начальство наказало. Но по заступничеству великого князя Константина Константиновича наказание было заменено похвальным отзывом с указанием на здравые религиозные чувства мальчика. Так что и насмешки товарищей сменились уважением.

По окончании кадетского корпуса Миша хотел поступить в Киевскую духовную академию. Но родители его настаивали, чтобы он поступил в Харьковскую юридическую школу, и, послушания ради, он стал готовиться к карьере юриста.

В Харькове покоились мощи архиепископа Мелетия († 1841). Это был аскет; он, практически, никогда не спал, был прозорливцем и предсказал свою кончину. На его гробе, под храмом, постоянно служились панихиды… То же самое позже повторилось и в судьбе владыки Иоанна.

Во время своей учебы в Харькове – в годы, когда созревает человек, – будущий святитель осознал весь смысл своего духовного воспитания. Тогда как другие молодые люди отзывались о религии как о «бабушкиных сказках», он стал понимать, какая мудрость сокрыта в житиях святых по сравнению с университетским курсом. И он предавался их чтению, хотя и преуспевал в юридических науках. Усваивая мировоззрение и постигая разнообразие деятельности святых – аскетические труды и молитву, он полюбил их всем сердцем, до конца пропитался их духом и стал жить по их примеру.

Вся семья Максимовичей была предана православному царю, и молодой Михаил, естественно, не принял Февральской революции. На одном из приходских собраний предложили переплавить колокол – он один этому воспрепятствовал. С приходом большевиков Михаил Максимович был посажен в тюрьму. Освобожден и опять посажен. Окончательно его освободили, лишь когда убедились, что ему было безразлично, где он находится, – в тюрьме или в другом месте. Он в буквальном смысле жил в другом мире и просто отказывался приспосабливаться к той действительности, которая управляет жизнью большинства людей, – он решил неколебимо следовать пути Божественного закона.

Эмиграция. В Югославии

(http://www.pravoslavie.ru/sas/image/100173/17379.p.jpg)
_{Иеромонах Иоанн в Битольской семинарииИеромонах Иоанн в Битольской семинарии}

Во время гражданской войны вместе с родителями, братьями и сестрой Михаил был эвакуирован в Югославию, где поступил в Белградский университет. Он окончил его Богословский факультет в 1925 году, зарабатывая на пропитание продажей газет. В 1926 году в Мильковском монастыре Михаил Максимович был пострижен в монахи митрополитом Антонием (Храповицким), причем с именем в честь его дальнего родственника – святителя Иоанна Тобольского. На праздник Введения во храм Пресвятой Богородицы 30-летний инок стал иеромонахом.

В 1928 году отец Иоанн был назначен законоучителем в Битольскую семинарию. Там училось 400–500 студентов. И отец Иоанн любовью, молитвой и трудами принялся за воспитание молодых людей. Он знал каждого ученика, его нужды, и каждому он мог помочь разрешить любое недоумение и дать добрый совет.

Один из студентов так отзывался о нем: «Отец Иоанн любил нас всех, и мы – его. В наших глазах он был воплощением всех христианских добродетелей: мирный, спокойный, кроткий. Он стал нам настолько близок, что мы относились к нему как к старшему брату, любимому и уважаемому. Не было конфликта, личного или общественного, которого он не мог бы разрешить. Не было вопроса, на который у него не нашлось бы ответа. Достаточно было кому-нибудь на улице что-то у него спросить, как он немедленно давал ответ. Если вопрос был более важным, он обычно отвечал на него после службы в храме, в классе или в кафетерии. Ответ его был всегда информативно насыщенным, ясным, полным и компетентным, потому что исходил от человека высокообразованного, имеющего два университетских диплома – по богословию и по праву. Ежедневно и еженощно он молился за нас. Каждую ночь он, как ангел-хранитель, оберегал нас: одному поправлял подушку, другому одеяло. Всегда, входя в комнату или выходя из нее, он благословлял нас крестным знамением. Когда он молился, студенты ощущали, что он беседовал с жителями небесного мира».

Епископ Охридский Николай (Велимирович), великий сербский богослов и проповедник, обратился однажды к группе студентов так: «Дети, внимайте отцу Иоанну! Он ангел Божий в человеческом обличье».

Совсем сказочный эпизод произошел с отцом Иоанном, когда его вызвали на хиротонию в Белград в 1934 году. Приехав в Белград, он встретил на улице знакомую даму и стал объяснять ей, что произошло недоразумение: должны хиротонисать какого-то отца Иоанна, а вызвали по ошибке его. Вскоре он ее опять встретил и, озадаченный, объяснил ей, что оказывается хиротония касается его самого.

Посылая его епископом в Китай, митрополит Антоний писал: «Вместо меня, как мою собственную душу, как мое сердце, посылаю вам епископа Иоанна. Этот маленький, тщедушный человек, с виду почти ребенок, на деле зерцало аскетической твердости в наше время всеобщего духовного расслабления».

На Дальнем Востоке. Шанхай

(http://www.pravoslavie.ru/sas/image/100173/17380.p.jpg)
_{Епископ Шанхайский ИоаннЕпископ Шанхайский Иоанн}

Прибыв в Шанхай, владыка Иоанн столкнулся с разгоревшимися в церковной жизни конфликтами. Поэтому сначала ему пришлось умиротворять враждующие партии.

Особое внимание владыка уделял религиозному образованию и взял себе за правило присутствовать на устных экзаменах по закону Божию во всех православных школах Шанхая. Он стал одновременно попечителем различных благотворительных обществ, активно участвуя в их работе.

Для сирот и детей нуждающихся родителей он устроил приютский дом, поручая их небесному покровительству святителя Тихона Задонского, особенно любившего детей. Владыка сам подбирал больных и голодающих детей на улицах и в темных переулках шанхайских трущоб. Владыка старался заменить им отца, особенно оказывая им внимание во время великих праздников Рождества и Пасхи, когда родители так стараются порадовать своих детей. В такие дни он любил устраивать детям вечера, например с рождественской елкой, представлениями, доставал им духовые инструменты.

Его радостью было видеть молодых людей, объединенных в братстве святителя Иоасафа Белгородского, где проводились беседы на религиозные и философские темы, занятия по изучению Библии.

Владыка был крайне строг к себе. Его подвиг основывался на молитве и посте. Пищу он принимал один раз в день – в 11 часов вечера. В первую и последнюю седмицу Великого поста не вкушал вовсе, а в остальные дни Великого и Рождественского постов – только алтарный хлеб. Ночи проводил обычно в молитве и, когда силы его истощались, клал голову на пол или находил краткий покой, сидя в кресле.

Чудеса по молитвам владыки Иоанна

(http://www.pravoslavie.ru/sas/image/100173/17382.p.jpg)
_{Святитель Иоанн на острове Тубабао}

Многочисленны чудеса, происходившие по молитвам владыки Иоанна. Описание некоторых из них позволит представить всестороннюю духовную силу святителя.

(Окончание следует)

(Окончание)

В приюте заболела семилетняя девочка. К ночи у нее поднялась температура, и она стала кричать от боли. В полночь ее отправили в больницу, где определили заворот кишок. Созвали консилиум врачей, которые объявили матери, что состояние девочки безнадежно и что она не вынесет операции. Мать просила спасти дочь и сделать операцию, а сама ночью же пошла к владыке Иоанну. Владыка позвал мать в собор, открыл царские врата и начал молиться перед престолом, и мать, стоя на коленях перед иконостасом, тоже горячо молилась о дочери. Это длилось долго, и уже наступило утро, когда владыка Иоанн подошел к матери, благословил ее и сказал, что она может идти домой, – ее дочь будет жива и здорова. Мать поспешила в больницу. Хирург сказал ей, что операция прошла успешно, но никогда еще он не наблюдал такого случая в своей практике. Только Бог мог спасти девочку по молитвам матери.

Тяжело больная женщина в больнице звала владыку. Доктор сказал, что она умирает и не стоит беспокоить владыку. На другой день владыка приехал в госпиталь и говорит женщине: «Что ты мне мешаешь молиться, ведь сейчас я должен совершать литургию». Причастил умирающую, благословил и уехал. Больная уснула и стала после этого быстро поправляться.

Заболел бывший преподаватель коммерческого училища. В больнице врачи определили сильно воспаленный аппендицит и сказали, что он может умереть на операционном столе. Жена больного пошла к владыке Иоанну, рассказала ему все и просила помолиться. Владыка пошел в больницу, возложил руки на голову больного, долго молился, благословил его и ушел. На следующий день медсестра рассказала жене, что когда она подошла к больному, то увидела его сидящим на кровати, простыня, на которой он спал, была вся в гное и крови: аппендицит ночью прорвался. Больной выздоровел.

После эвакуации из Китая владыка Иоанн с паствой очутился на Филиппинах. Однажды он посетил больницу. Откуда-то издалека доносились страшные крики. На вопрос владыки медсестра отвечала, что это безнадежная больная, которую изолировали, потому что она всех беспокоит своим криком. Владыка хотел немедленно идти туда, но медсестра ему не советовала, так как от больной исходило зловоние. «Это не имеет значения», – ответил владыка и направился в другое здание. Он возложил женщине на голову крест и начал молиться, затем исповедал ее и причастил. Когда он уходил, она уже не кричала, но тихо стонала. Некоторое время спустя владыка опять посетил госпиталь, и эта женщина сама выбежала ему на встречу.

А вот случай изгнания бесов. Рассказывает отец об исцелении своего сына. «Сын мой был одержимый, он ненавидел все святое, все святые иконы и кресты, расщеплял их на тончайшие палочки и очень радовался этому. Я возил его к владыке Иоанну, и тот его ставил на колени, клал ему на голову то крест, то Евангелие. Мой сын бывал очень печальным после этого, а иногда и убегал из собора. Но владыка велел мне не отчаиваться. Он сказал, что будет продолжать за него молиться, и со временем он поправится, а пока что пусть продолжает лечиться у докторов. “А вы не переживайте, Господь не без милости”».

Так тянулось несколько лет. Однажды сын дома читал Евангелие. Лицо его было светлое и радостное. И он заявил отцу, что надо ему поехать в Минхон (в 30–40 км от Шанхая), в дом для умалишенных, куда он ездил иногда: «Мне надо туда ехать, там Дух Божий очистит меня от духа зла и тьмы, и я тогда отойду ко Господу», – сказал он. Привезли его в Минхон. Через два дня отец приехал его навестить и увидел, что сын его беспокойный, беспрерывно мечется в кровати, и вдруг он принялся кричать: «Не надо, не подходи ко мне, я тебя не хочу!»

Отец вышел в коридор, чтобы узнать, кто идет. Коридор был длинный и выходил на аллею. Там отец увидел автомобиль, из него вышел владыка Иоанн и направился к госпиталю. Отец вошел в палату и видит, что его сын мечется на кровати и кричит: «Не подходи, я тебя не хочу, уйди, уйди!» Потом успокоился и стал тихо молиться.

В это время раздались шаги по коридору. Больной вскочил с постели и побежал по коридору в одной пижаме. Встретив владыку, упал перед ним на колени и плакал, прося отогнать от него духа зла. Владыка положил свои руки на его голову и прочитал молитвы, потом взял его за плечи и повел в палату, там уложил его в кровать и молился над ним. Потом причастил.

Когда владыка уехал, больной сказал: «Ну вот, наконец совершилось исцеление, и теперь Господь примет меня к Себе. Папа, вези меня скорее, я должен умереть дома». Когда отец привез сына домой, тот был счастлив видеть все в своей комнате, а особенно иконы; начал молиться и взял Евангелие. На следующий день стал торопить отца, чтобы скорее звал священника, чтобы еще раз причаститься. Отец говорил, что он только вчера причащался, но сын возражал и говорил: «Папа, скорее, скорее, а то не успеешь». Отец позвонил. Приехал батюшка, и сына еще раз причастили. Когда отец проводил священника до лестницы и вернулся, сын его изменился в лице, еще раз ему улыбнулся и тихо отошел ко Господу.

Вот так был прославляем Бог в действиях святителя Иоанна.

Но нашлись люди, которые его возненавидели, на него клеветали, старались его оттеснить, и даже нашлись такие, которые попытались его отравить и почти преуспели в этом, ибо святитель был при смерти.

Во время эвакуации из коммунистического Китая владыка Иоанн проявил себя как пастырь добрый, ведущий паству свою к тихому пристанищу, пастырь, готовый душу свою положить за овцы своя. Известен случай, когда он сутками сидел на ступенях Белого дома в Вашингтоне и таким образом добился разрешения на въезд в Соединенные Штаты для пяти тысячам беженцев.

В Западной Европе

В начале 1950-х годов владыка Иоанн был назначен на Западно-Европейскую кафедру с титулом архиепископа Брюссельского и Западно-Европейского. Поселился он в кадетском корпусе в Версале. И опять при любимых им детях.

Владыка оказался незаменимым попечителем и отцом для сестер Леснинской обители, только что эвакуировавшихся из Югославии. Он с особой ревностью служил в храме-памятнике в Брюсселе, воздвигнутом в память царской семьи и всех жертв революции. Он нашел в Париже хороший особняк и устроил в нем свой кафедральный храм, посвященный Всем русским святым. Владыка неутомимо объезжал храмы своей широко раскинутой епархии. Он непрестанно посещал госпитали и тюрьмы.

В Западной Европе его деятельность приобрела апостольское значение. Он ввел почитание западных святых первых веков, представив Синоду на утверждение список с подробными указаниями сведений о жизненном пути каждого святого в отдельности. Он способствовал развитию французской и голландской Церквей. Пусть результаты в этой области многими ставятся под вопрос, но ищущим православной веры и жизни он не мог отказать в своей поддержке, возлагая, очевидно, надежду на духовную настроенность отдельных лиц. Эта его деятельность нашла свое оправдание во многих случаях. Укажем только на тот факт, что рукоположенный им священник-испанец прослужил около 20 лет настоятелем в созданном им парижском храме.

По молитвам владыки Иоанна происходило множество чудес и в Западной Европе. Для свидетельства о них потребуется особый сборник.

В дополнение к таким разносторонним чудесным явлениям, как прозорливость, исцеление душевных и телесных немощей, имеются два свидетельства о том, что владыка пребывал какой-то момент в сиянии и стоящим на воздухе. Об этом свидетельствовала одна монахиня Леснинской обители, а также чтец Григорий в церкви Всех русских святых в Париже. Последний, закончив однажды чтение часов, подошел за дополнительными указаниями к алтарю и увидел через приоткрытую боковую дверь владыку Иоанна в лучезарном свете и стоящим не на земле, но на высоте примерно в 30 см.

В Соединенных Штатах Америки. Сан-Франциско

(http://www.pravoslavie.ru/sas/image/100173/17381.p.jpg)

На побережье дальнего Запада Америки, на свою последнюю кафедру, владыка прибыл осенью 1962 года. Архиепископ Тихон ушел по болезни на покой, и в его отсутствие строительство нового кафедрального собора остановилось, так как острые разногласия парализовали русскую общину. Но под руководством владыки Иоанна мир был в какой-то мере восстановлен и величественный собор закончен.

Но нелегко было владыке. Много пришлось ему кротко и молчаливо терпеть. Его вынудили даже явиться в общественный суд, что было вопиющим нарушением церковных канонов, требуя ответа на абсурдное обвинение в сокрытии им нечестных финансовых операций приходского совета. Правда, все привлеченные к ответу были в конце концов оправданы, но последние годы жизни владыки омрачились горечью от поношений и преследований, которые он переносил всегда без жалоб и осуждения кого-либо.

Сопровождая чудотворную Курскую-Коренную икону Богоматери в Сиэтл, владыка Иоанн 19 июня / 2 июля 1966 года остановился в тамошнем Николаевском соборе – храме-памятнике новомученикам Российским. Отслужив Божественную литургию, он оставался еще три часа один в алтаре. Затем, навестив с чудотворной иконой духовных детей, живших недалеко от собора, он последовал в комнату церковного дома, где обычно останавливался. Вдруг послышался грохот, и прибежавшие увидели, что владыка упал и уже отходит. Его посадили в кресло, и он перед чудотворной иконой Богоматери предал душу свою Богу, уснул для этого мира, о чем так ясно предсказывал многим.

Шесть дней лежал владыка Иоанн в открытом гробу, и, несмотря на летнюю жару, не ощущалось от него ни малейшего запаха тления, и рука его была мягкой, неокоченевшей.

Открытие святых мощей

2/15 мая 1993 года Архиерейским Собором Русской Православной Церкви за границей было принято решение причислить к лику святых архиепископа Иоанна Шанхайского и Сан-Францисского.

Предварительное освидетельствование честных его останков состоялось 28 сентября / 11 октября 1993 года. Вторичное освидетельствование и переоблачение останков святителя имело место 1/14 декабря 1993 года, в день памяти праведного Филарета Милостивого.

При пении ирмосов великого канона «Помощник и Покровитель» была снята крышка с гроба, и перед охваченными трепетом и благоговением священнослужителями предстали нетленные останки владыки: сохранились брови, ресницы, волосы, усы, борода; рот приоткрыт, руки слегка приподняты, пальцы частично согнуты, создавая впечатление, что владыка проповедует с движением руки; все мышцы, сухожилия, ногти сохранились; тело легкое, высохшее, застывшее.

При пении канона святителя Андрея Критского приступили к помазанию всего тела елеем. Затем совершено было помазание святых мощей миром от иконы Божией Матери Иверской мироточивой при пении тропаря «От святыя иконы Твоея, о Владычица Богородице…». После этого началось облачение в новые одежды, вплоть до архиерейского облачения белоснежного цвета с серебряными галунами и крестами.

Отслужена была заключительная заупокойная лития.

«Вечная память» разнеслась по всей вселенной. А потом с воодушевлением запели: «Православия наставниче, благочестия учителю и чистоты, вселенныя светильниче, архиереев богодухновенное удобрение, Иоанне, премудре, ученьми твоими вся просветил еси, цевнице духовная, моли Христа Бога спастися душам нашим».

Тропарь святителю Иоанну, глас 5

Попечение твое о пастве в странствии ея, / се прообраз и молитв твоих, за мир весь присно возносимых: / тако веруем, познав любовь твою, святителю и чудотворче Иоанне! / Весь от Бога освящен священнодействием пречистых таин, / ими же сам присно укрепляем, / поспешал еси ко страждущим, / целителю отраднейший. // Поспеши и ныне в помощь нам, всем сердцем чтущих тя.

http://www.pravoslavie.ru/put/4330.htm

Святой Архиерей

Проповедь протоиерея Александра Шаргунова в день памяти святого Иоанна Шанхайского и Сан-Францисского

(http://ruskline.ru/images/cms/thumbs/df648ef51d2415c0ff31efa3323d1c007e0787bc/shargunov_a_prot1_200_auto.jpg)

Каждый год, идя по кругу церковного календаря, мы перечитываем жития празднуемых нами святых. Потому что они каждый раз по-новому говорят сердцу человека. Житие каждого святого длится в веках, и в нем раскрывается действие спасения Божия в нашем времени, таинство вечности.

Жизнь одного святого принадлежит всем временам, как Евангелие, которое он исполнил в жизни. Нет ничего более современного, чем духовный подвиг этого человека, и воистину, пока длится история, «ныне время благоприятное, ныне день спасения». Но со святыми, близкими нам по времени, мы ощущаем особенную связь и с особенной силой благодаря им обретаем вечную память в наших днях — которая сегодня придает смысл всему, что не должно погибнуть.

Великий праведник, святитель Иоанн (Максимович), отошедший ко Господу 19 июня (2 июля) 1966 года в возрасте 70 лет — самый близкий нам по времени, самый последний прославленный святой, живший на земле. Жизнь его охватывает период апокалиптических бурь XX века, и его имя стоит рядом с самыми любимыми в Церкви именами последних святых — преподобного Серафима Саровского, святого праведного Иоанна Кронштадтского, преподобного Силуана Афонского, святых Царственных мучеников и всех новомучеников и исповедников Российских, посланных Богом накануне огненных испытаний Церкви или в самый разгар их.

Его каждодневное со дня принятия сана евхаристическое служение с изливающимися щедро чудесами можно сравнить только со служением святого праведного Иоанна Кронштадтского. Его подвиг неусыпающей молитвы перекликается с тысячедневным стоянием на камне преподобного Серафима, со свидетельством преподобного Силуана на Афоне в 1937 году, когда кровь в России лилась рекой, что «молиться задругих — это кровь свою проливать».

Незадолго до своей кончины святитель Иоанн открыл верному ему человеку, что со дня иноческого пострига он никогда не спал лежа на постели, а если засыпал, то в кресле или на коленях перед иконами. Многие знают, как обескровливающетяжела может быть бессонница, как Господь может смирять через нее, «обламывая все сучки». Некоторые узнают, что это может быть самым плодотворным временем для молитвы — той тайной, о которой сказано: «Отдай кровь и приими Дух». И, узнав это, благодарят Господа за посланную скорбь. Но когда снова приходит время испытаний, они умоляют всемилостивого Бога о пощаде, о том, чтобы Господь дал «сон во упокоение немощи нашей и ослабление трудов многотрудныя плоти». И это законное для человеческого естества состояние. Я знаю женщину, которая накануне опасной операции, перед лицом смерти, после причастия с изумлением сказала: «Теперь я поняла, что жизнь существует для того, чтобы мы были святыми». И такое переживание дается многим. Но проходит опасность и человек живет, продолжает жить — не сказать, что забыв о Боге, но он не помнит, что «единственная печаль, это не быть святым». Святой Иоанн Максимович всю жизнь сражался за то, чтобы не сойти с этой точки света. «Самое важное для нас, самое драгоценное, — повторял он, — самое важное, это святость».

В наше время, когда жизнь теряет глубину, перестает быть таинственной и когда беззаконие становится обыденным, он напоминает о духовной сущности жизни, о том, что чудо возможно (в конце концов, можно надеяться только на чудо), что жизнь с Богом — чудо, и все ужасы, которые мы переживаем, сталинские концлагеря, сегодняшний Содом — результат потери Россией, всем человечеством Бога.

Грех не дает жизни быть чудесной. Потому самое главное, говорит святитель Иоанн, — трудиться, не жалея никаких сил, для того, что «должно быть основой жизни как для отдельного человека, так и всего народа». Это святой, который, при напряженности своих архиерейских обязанностей, почти не спал в течение 40 лет и который сказал, может быть, самые глубокие слова о святости Царя-мученика, задолго до его официального прославления в Зарубежной Церкви, и, вслед за преподобным Серафимом и святым праведным Иоанном Кронштадским — о тайне России: «Не стало Царя — не стало России».

Кажется, как никто другой он чувствует духовную связь друг с другом всех святых. А также всех отступивших от Бога людей. «Ибо имеет каждый из нас грехи личные. Есть и грехи общественные, в которых грешен весь народ». «Так грешен весь русский народ в том, что позволил себе сорвать венец, а потом погубить со всей семьей его благочестивого Царя, первого припавшего к прославленным мощам преподобного Серафима. Есть только одна надежда: Россия восстанет, когда поднимет свой взор и увидит своих святых и что нам надо быть с ними». Только в единстве со святыми, в единстве святости можем мы одолеть сегодняшнюю беду, не поддаться всеобщей апостасии.

Как достигается это единство, как распространяется чудо? Говорят, Божия Матерь даровала мироточивую Иверскую икону, благоухающие ваточки от которой расходились в течение многих лет по всей православной России, за прославление Царственных мучеников и всех новомучеников и исповедников Российских Зарубежной Церковью в 1981 году, за бескомпромиссную чистоту исповедания Православия лучшими ее служителями. А радость Пасхи от святого Иоанна Шанхайского и Сан-Францисского передавалась всем молящимся на его отпевании в храме «Всех скорбящих радосте» за ту же любовь его к самым главным для нас святым, за то же его стояние до смерти против «ласкового зла» антихриста. В этом разгадка жизни и смерти Владыки Иоанна, по этой причине он не может выйти после Литургии из алтаря в течение нескольких часов, а потом непременно идет со святым причастием в больницу к тому, кто больше всего в этом нуждается.

Вот он идет по городу, святой архиерей, и продолжает сегодня идти, с посохом, в сандалиях на босу ногу или босиком даже зимой. В конце концов, «он как мы». Все как у всех, даже хуже чем у всех. Его друзья — больные, умирающие, одинокие, дети. Но чудо, исходящее от него, придает его шествию божественный смысл. Он сам, как ребенок, и больше всего тянется к детям. Посмотрите на улыбку ребенка и улыбку Святого, и вы многое поймете.

«Однажды, когда мне было 10 лет, — рассказывает английская писательница Ольга Мосс, — я встретила среди эмигрантов Владыку Иоанна (Максимовича). Я ничего не знала о нем, но не могла отвести глаз. Стоя рядом с ним, я испытала такую радость и такой покой в душе, что навсегда запомнила этот день. Позже я поняла, что это было благодаря Святому Духу в нем, потому я ощутила присутствие Бога». Пять лет спустя, в 15 лет, ей пришлось оказаться в японской тюрьме, в лагерях, и она проходила через эти страдания с обретенным от встречи с Владыкой Иоанном Богом.

Бог посылает таких людей, чтобы не угасла вера на земле. Кто соприкоснется с этим Святым, зажжется и эту веру передаст другим. Надо стать святым, потому что наступает время «человека беззакония» и «уныния народов», и кто не станет святым, тот никогда не сможет принять жизнь. Только чудом, только святостью совершается исход. Как перед наступлением темноты бывают самые сильные всполохи света, так наши последние мощные святые. И, может быть, их святостью исполняется пророчество о том, что Россия просияет Православием прежде, чем наступит кончина мира.

Протоиерей Александр Шаргунов, настоятель храма Святителя Николы в Пыжах, член Союза писателей России

http://ruskline.ru/news_rl/2013/07/02/svyatoj_arhierej/

Живые уроки нравственного богословия.
Воспоминания о святителе Иоанне Шанхайском

Встреча со святостью — это всегда уникальный опыт, часто он не сразу воспринимается должным образом, но впоследствии может перевернуть всю жизнь. О своем личном опыте рассказывает архиепископ Женевский и Западноевропейский Михаил, которому в течение нескольких лет довелось близко общаться с архиепископом Иоанном (Максимовичем), прославленным в лике святых.

(http://www.pravoslavie.ru/sas/image/100647/64753.p.jpg)
_{Святитель Иоанн (Максимович)}

Святитель Иоанн Шанхайский приехал во Францию в 1950 году, в то время мне было семь лет. Тогда я учился в русском интернате во имя святого Георгия, который располагался в местечке Медон под Парижем. Недалеко от нашей школы был известный храм Воскресения Христова, устроенный силами эмигрантов первой волны в 1927 году. Русский инженер, который его строил, сделал стены из смеси соломы и цемента, назвав материал "соломит", — ни один француз не мог понять, что это такое, но в то время не было возможности построить более монументальное здание. Инженер предупреждал, что наша церковь из соломита сможет простоять не более семи лет. Однако она продержалась до 1981 года, до тех пор пока один из учеников школы не оперся во время службы случайно о стену снаружи и не упал прямо внутрь храма. Теперь на этом месте уже стоит кирпичная церковь, которая по архитектуре полностью воссоздает облик того, "соломенного", храма.

Владыка Иоанн часто бывал в той церкви. А еще у него в Париже была резиденция при храме, который он устроил в 16-м квартале города. Тогда владыка носил титул Брюссельский и Западноевропейский. Он навещал русские школы, в частности нашу, и кадетский корпус в Версале. Воспитанию детей иммигрантов он уделял много времени, поскольку считал эту задачу одной из самых важных.

Как-то мне предстояло первый раз исповедаться. Помню, осознание этого факта меня очень озадачило, ведь до этого я привык каждую неделю просто причащаться. Во вторник той недели, никого не предупредив, к нам приехал владыка Иоанн. Он объявил школьникам, что завтра вечером будет всенощное бдение и все будут исповедоваться. Когда я пришел в храм, там было два аналоя. К одному из них, где исповедовал священник, много лет служивший в этом храме, архимандрит Сергий (Пфасерман), выстроилась длинная очередь моих однокашников. К другому, где стоял владыка Иоанн, подходили преимущественно взрослые люди, здесь очередь шла очень медленно: пока батюшка успевал поисповедовать десятерых детей, во "взрослой" очереди разрешение получал только один человек.

Так как это была моя первая исповедь, я был очень взволнован. Помню, владыка повернулся к нам, детям, и поманил кого-то пальцем. Мои одноклассники подталкивали меня и говорили: "Иди, это он тебя зовет!" Я был смущен и сосредоточен на своих чувствах и поэтому поверил им и смело подошел к владыке. Он строго меня спросил: "Ты что пришел?" Я знал правила хорошего тона и понимал, что невежливо ответить, что, мол, вы сами меня позвали, поэтому ответил: "Владыка, я пришел исповедоваться". А он мне в ответ: "Ты не знаешь, что такое исповедоваться!" Но я уперся: "Знаю, это значит говорить свои грехи ". Владыка сказал: "А ты не знаешь, что такое грехи", но я опять настаивал: "Знаю". "Ну?" — строго спросил владыка. Я стал говорить, как обычно дети говорят, что не слушался старших и так далее. Тогда владыка взял меня под омофор. Не знаю, сколько времени я пребывал под ним, но могу только сказать, что там было светло. И пожилой архиерей мне там казался и красивым, и молодым, и я чувствовал огромную радость. "Говори что хочешь. Скажи всё, что у тебя на сердце, а я буду объяснять тебе, что такое грех", — вспоминаю я слова владыки Иоанна. Первый раз кто-либо из взрослых говорил что-то подобное. Он мне тогда стал объяснять, что такое любовь Божия, что грех — это когда ты отказываешься от этой любви, когда ты от Него уходишь. И тогда ты несчастен, потому что ты сам ушел от любви, ты уже без любви, ты уже как брошенный, ведь ты сам ушел. Для меня это было нечто новое и удивительное, и я чувствовал, что та безграничная любовь, о которой я слышу от владыки Иоанна, тут присутствует. Я не могу сказать, сколько времени продолжалась наша беседа, а когда архиепископ сказал мне: "Ты знаешь, мы тут с тобой остались одни", я, кажется, сказал, что не хочу уходить, так как я не испытывал такого состояния прежде. Я почувствовал, что от этого состояния нельзя уходить. Владыка объяснил мне смысл разрешительной молитвы и потом стал произносить ее — у него был очень ясный слог, каждое слово было понятно. В дальнейшем я не раз замечал на его проповедях, что то, что он говорил, легко входило в сердце каждого, кто его слушал, вне зависимости от образования и степени воцерковленности. Потом владыка сказал: "Сейчас я сниму омофор, но учти, будет темно". В храме действительно оказалось совсем темно, там оставалась непотушенной только одна лампадка. Так как уже все разошлись, владыка Иоанн предложил проводить меня до школы. Он несколько раз спрашивал, настаивал. Но я всё время отказывался, причем я отчетливо тогда понимал, что это гордость во мне говорит, и мне стало очень стыдно, но я смог себя превозмочь и всё равно отказывался, и владыка меня ласково отпустил одного. При выходе стоял мой старший однокашник — мальчик лет девяти, он ругал меня всю дорогу, что я задержался, а его заставили меня ждать. Он ожидал, что его насмешки заденут меня и я буду плакать, и очень удивился, что меня это больше не тревожило — такое радостное ощущение у меня было. Эту свою исповедь я запомнил на всю жизнь.

Нечто подобное случалось и потом. Помню, как некоторое время спустя мы поехали в Брюссель и решили посмотреть на построенный новый храм в честь Иова Многострадального, это был храм — памятник царской семье, всем новомученикам и пострадавшим во время гражданской войны и гонений в России. Его начали строить еще до войны, но окончили только в 1950 году. Это было зимой. Тогда в Брюсселе выпало довольно много снега, и мы даже катались на санках. Внутри церкви было немногим теплей, чем на улице. Мы стояли окоченевшие, внутри помещения было сыро, так как штукатурка на стенах еще не успела просохнуть, но все были поражены обликом храма. Дети, родившиеся на чужбине или приехавшие за границу в младенчестве, в первый раз видели русскую церковную архитектуру. Вдруг мы услышали топот и стук — это владыка Иоанн постучал посохом о пол (дверей еще не было), чтобы привлечь наше внимание, и сердито произнес: "Это так вы встречаете архиерея?" Мы испугались, а он сказал, что пошутил, подошел и каждого благословил, называя по имени. Мы все повернулись к востоку, а владыка начал увлеченно рассказывать, что и как будет в новом храме. Мы смотрели на его ноги в одних сандалиях — они были синие от холода. "Здесь будут плиты с именами всех погибших и замученных во время революции! Патриархи, митрополиты, епископы... Их много, и каждое имя мы упомянем, будем молиться об упокоении их души", — говорил он. Он нас обнимал за плечи, и постепенно мы увлеклись его рассказом, нам стало тепло и даже жарко, несмотря на мороз.

Мы знали о его духовных дарованиях. Когда владыка Иоанн посещал нас, учеников русской школы, он уже был известен как шанхайский чудотворец. Беженцы, которые из Китая переехали на Филиппины и затем попали во Францию, рассказывали о нем. Когда в Китае к власти пришли коммунисты, были закрыты все границы. Архиепископ собрал свою паству в храме и велел взять самые необходимые вещи. Его авторитет был огромен, и люди беспрекословно его послушались. Они рассказали нам, что после богослужения владыка повел их всех в порт, они вместе спокойно поднялись на корабль и отплыли, не встретив никакого противодействия со стороны властей, — это было чудо. Затем на острове Табубао на Филиппинах, куда эвакуировали беженцев, за длительный период их пребывания не было ни одного стихийного бедствия, хотя штормы и ураганы очень часты в этих местах. Благодаря активным прошениям владыки Иоанна, а он добился встречи с Президентом США, части беженцев удалось переехать с Филиппин в Америку, часть попала в Австралию, еще часть — во Францию.

Владыка Иоанн приходил к нам в школу часто. Он стал моим воспитателем. Наверное, не все мы осознавали, какое значение для нас могли иметь его визиты, ведь в детстве многое воспринимается как само собой разумеющееся. Отношение к владыке было смешанное. Ребята побаивались грозного маститого архиерея, но испытывали восторг, когда он вдруг появлялся. Никогда не забуду, как он хватал меня за плечо сзади при встрече — его рука была тяжелая, как лопата. При этом с детьми он общался очень просто, по-отечески, стоило ему заговорить, и страх сразу уходил, владыка становился полностью "своим".

Он очень много общался с людьми. Со взрослыми говорил кратко. Если его проповеди после Литургии были очень длинными и продолжались не менее сорока минут, то в личном общении он говорил только несколько слов. Когда мне было 16 лет, он как-то подошел ко мне в храме и сказал: "Слушай меня, после Литургии ты должен прихожан всегда собирать на трапезу, ты должен их кормить, привечать, и стол должен быть накрыт, должен ломиться. Потому что трапеза — это продолжение евхаристии. А когда будет Рождество, ты здесь должен ставить елку, чтобы игрушки были, чтобы дети танцевали и чтобы они все получили какой-то подарок, чтобы было им радостно и весело. Ты понял меня?" Я, конечно же, не понял, так как тогда даже не думал и не собирался становиться священником или монахом. Но владыка, видимо, уже провидел то, что я буду клириком. И когда много лет спустя меня в этом храме рукополагали в священники, я вспомнил эти слова и даже прослезился. Владыка совершенно непостижимым образом умел помогать людям. Бывало, он выходил из храма, а мимо шел русский человек, владыка его подзывал и давал пачку денег. "Если ты не заплатишь за квартиру — тебя выгонят", — сказал он незнакомцу, который был очень удивлен, так как даже не ожидал никакой помощи и вообще стеснялся подойти и что-то просить. Причем дали ему именно ту сумму, которая была необходима. Владыка, кстати, очень любил таких кротких, застенчивых людей. Известно, что он собирал бездомных маленьких детей на улицах и создал для них приют. У нас очень часто в храме на богослужении появлялись люди не совсем уравновешенные, по нашему мнению, даже ненормальные. Они знали, что владыка им поможет и исцелит их душевные болезни, накормит и вообще сделает для них всё, об этом знал весь Париж.

Мы, дети, наверное, понимали его святость. Но мы не умели с ней обращаться, не знали, как подойти к нему, но это чувствовали. И чувствовали, что мы, наверное, постоянно что-то делаем неправильно, когда общаемся с ним. Нас это иногда терзало. Как-то в кадетском корпусе мальчики на клиросе, пока владыка служил вечерню, сокращали стихиры. Владыка из алтаря укоризненно цокал языком, но сам не выходил, и дети пропускали песнопения дальше. Когда стихиры спели, владыка вышел и потребовал спеть все стихиры сначала, уже без пропусков.

Одна из главных человеческих добродетелей — это рассудительность, и владыка Иоанн в полной мере обладал такой способностью. Он был для нас живым уроком нравственного богословия. Он говорил человеку: "Делай так-то или, напротив, не делай так, чтобы быть с Христом". Вера — это не философия. Хотя и философией не стоит пренебрегать. Вера — это сила, которая может двигать общество вперед. Но вера может не просто двигать, но и преображать социум.

После того как по долгу службы владыка Иоанн покинул Францию в 1962 году, нам, его воспитанникам, конечно же, стало его недоставать, но я всегда чувствовал, что мы все, и даже я, грешный, остались в его памяти и в его молитвах. После отъезда владыки ко мне часто подходили разные люди, даже безбожники, и спрашивали: "Где ваш епископ?" Они недоумевали и серьезно ко мне обращались: "Как же мы без него будем жить?" Сейчас почитание святителя Иоанна растет, особенно в России. Люди, приезжающие в Сан-Франциско, могут убедиться в нетленности его святых мощей. Многие неоднократно исцелялись по молитвам к нему еще до его прославления. Обретение такого великого угодника Божия стало явным знаком Его милости к зарубежной России и ко всей Русской Церкви в целом.

Архиепископ Женевский и Западно-Европейский Михаил (Донсков)

http://www.pravoslavie.ru/smi/54588.htm

Воспоминания об архиепископе Иоанне Шанхайском

В 2008 году Русская Православная Церковь причислила к лику святых архиепископа Иоанна Шанхайского. Святитель задолго до своего прославления на родине присутствовал в России в различных рассказах о нем, необыкновенных историях, связанных с его именем, в молитвах к нему. Все, кто знал святителя, в один голос говорят о его апостольской простоте. Для Владимира Рэна, потомка русских эмигрантов первой волны, знакомство со святителем началось с того, что владыка поручил ему, тогда десятилетнему мальчику, держать свой посох.

– Владимир Владимирович, расскажите, пожалуйста, о вашей первой встрече с архиепископом Иоанном Шанхайским.

(http://www.pravoslavie.ru/sas/image/100274/27402.p.jpg)
_{Святитель Иоанн (Максимович)}

– Я познакомился с архиепископом Иоанном Шанхайским (мы его всегда так называли) 21 июля 1951 года, в день его прилета во Францию из США, где он тогда временно находился после изгнания из Китая и короткого пребывания на Филиппинском острове Тубабао. Архиепископ приехал из аэропорта Орли прямо в Медон, где он обосновался, посетил там православный храм и сразу поехал в Париж, в храм на улице Эрланже. Этот храм (он располагался в хорошем районе города) для проведения служб «одолжили» владыке Леонтию Женевскому протестанты. В те годы (1946–1950) была очень многочисленная эмиграция из Югославии на Запад – во Францию, потом в Соединенные Штаты и другие страны; Толстовский фонд очень много этим занимался, и в том числе владыка Леонтий, поэтому он часто бывал в Париже. И я в те годы прислуживал владыке Леонтию в Париже, в Медоне и в Женеве.

И вот мы узнаем, что только что прилетел в Париж архиепископ Иоанн Шанхайский. Как только он вошел в храм, я взял его посох. И стоял около него с первого момента, как он вступил в православную церковь на французской земле. Я был тогда мальчиком, мне было 11 лет. Удивительно было то, что владыка читал Евангелия наизусть. Он совершенно все знал наизусть, и это всех просто потрясло. И мы сразу почувствовали вокруг этого человека особое светлое сияние. От него веяло благодатью Божией. И все мы это ощутили. Единственно, чему владыка воспротивился, это когда на следующий день в конце литургии подходили прикладываться ко кресту женщины с накрашенными губами. Он сказал: «Пожалуйста, когда к кресту прикладываетесь, помаду стирайте с губ». Но эти же женщины приходили на богослужение с непокрытой головой. И строгий архиепископом Иоанн Шанхайский никогда по этому поводу замечания не делал, ибо он сам видел, как в императорской России платки надевали на голову только крестьянки в деревнях, а в городах дамы приходили в храм обычно в шляпах или с непокрытой головой. Девочки, подростки и барышни вообще никогда платков на голову не надевали, и это хорошо видно на фотографиях, сделанных в российских церквях до 1917 года. Поэтому после 1920 года женщины первой волны русской эмиграции, рассеянной по всему миру, никогда платков на голову не надевали и очень редко шляпу, а девочки и барышни – никогда.

Владыка Иоанн был всегда очень строг к себе и ко всем нам, прислужникам, но вопрос «косыночек» у него не существовал.

– Сколько по времени длился тот период, в который вы общались с владыкой Иоанном?

– Близко – как минимум восемь лет. Я с ним общался в Париже, в Женеве, в Брюсселе.

– Каким вам запомнился владыка Иоанн?

– Владыка Иоанн жил очень особенно. Он всегда носил сандалии на босу ногу – и зимой, и летом; ходил в одном подряснике, который часто был одет просто на тело. Он был сгорбленный, потому что он никогда не ложился ни в постель, ни на пол. У него было кресло (которое существует еще где-то), в котором он только совсем немножко дремал. Ночью владыка Иоанн молился. Многие думали, что он сгорбленный такой, потому что носит вериги. Но владыка вериги не носил, а горбился оттого, что спал в кресле.

Его все очень искренне любили и уважали. Особенно молодежь. И владыка Иоанн очень много времени посвящал детям.

Почему я, потомок русских первой эмиграции, сегодня с вами говорю по-русски, хотя я родился во Франции и вырос во Франции? Потому что мы, дети эмигрантов первой волны, воспитаны в любви к России и в православной вере. Наши родители всегда нам рассказывали о великой России.

И с первых лет нас учили молиться перед сном и по утрам. Дома мудрые наши родители с детьми говорили только на русском языке, рассказывали и читали нам русские сказки. И у нас понятие русскости, если можно так сказать, связано с Православием. Была святая Русь, она такой и осталась. И русский язык особенный, уникальный. Это богатейший язык, он очень эмоциональный, он очень широкий. Когда святой Владимир решил крестить свой народ, он принял верное решение, потому что Православие соответствует духу русских людей, причем не только тех, которые тогда населяли Киевскую Русь. Православие соответствует духу всех людей, которые говорят по-русски. Это очень важно.

Все исходит от Церкви. Это была сила всей русской эмиграции. Где бы ни оказывались эмигранты из России, в какой бы далекий маленький городок их ни забрасывало, там обязательно был священник и сразу же организовывалась маленькая церковь. А Церковь воспитывала так, как воспитывала на протяжении многих веков. Вся культура шла через Церковь. И у нас все наше воспитание было связано с храмом. Мальчики прислуживали, дети пели в хорах, всегда была четверговая школа, где преподавали историю России, закон Божий. Нас учили читать и писать по-русски. Ставили спектакли – литературные и детские сказки. Учили музыке. Занимались с нами гимнастикой.

В Париже существовала Русская гимназия; под Парижем – Кадетский корпус.

(http://www.pravoslavie.ru/sas/image/100273/27387.p.jpg)
_{Владимир Рэн}

И вот в такой атмосфере мы жили, когда приехал владыка Иоанн Шанхайский. У нас была организация молодежная, которая называлась «Витязи», – она и сейчас еще существует. Летом «Витязи» организовывали лагерь в горах, в Альпах, около Гренобля, в городке Ляфрэ. Были и другие лагеря. И обязательно в любом лагере мачта с трехцветным флагом. Обязательно священник. Служились литургии, всенощные, заутрени. Утром – на молитву, каждый раз, как флаг поднимался, все выстраивались – маленькие и постарше – и хором пели «Царю Небесный», «Коль славен наш Господь», другое. Архиепископ Иоанн Шанхайский приезжал в лагеря, особенно к «Витязям». Он толковал с детьми и подростками, проводил с ними много времени. Он духовно воспитывал всех нас.

– Что из вашего общения с владыкой Иоанном Шанхайским вам особенно врезалось в память?

– Я хочу вам рассказать и о том, как владыка Иоанн исцелил мальчика.

Жила одна женщина, Варвара Павловна Кузьмина. У нее был лицей в Петербурге, где она преподавала французский и другие языки (английский и немецкий). Это был знаменитый лицей. В нем каждую неделю меняли язык: дети должны были каждую неделю на другом языке говорить. Хорошее преподавание иностранных языков было обычным делом в императорской России, поэтому эмигранты, оказавшись в других странах после революции, не были в растерянности, так как все знали иностранные языки. Варвара Павловна Кузьмина после революции очутилась в Болгарии, в Софии, где у нее был огромный лицей – четыре тысячи учеников (многие, конечно, дети эмигрантов). Во время войны этот лицей был разрушен бомбардировками. Единственный угол, который уцелел, это был угол библиотеки, где были ее иконы. Иконы были повреждены горячим воздухом (это было заметно: риза вся почернела), но уцелели. Я видел эти иконы. Варвара Павловна вместе с Ольгой Михайловной Скрипициной, своей коллегой, которая была специалистом по французскому языку, приехали (а им уже было около 80 лет) в Париж. Они получили 5 тысяч франков от французского Министерства образования в награду за то, что они распространяли французский язык. И вот вместо того чтобы спокойно жить на эти довольно большие деньги, эти женщины арендовали старый замок под Парижем в деревушке Тионвиль, в 60 км от Парижа, и организовали там школу. Варвара Павловна связалась с несколькими своими бывшими учениками, в том числе и с моей мамой, и я оказался первым ее учеником. Вскоре нас стало с десяток. И туда приезжал архиепископ Иоанн Шанхайский. В 1952 году я уже учился во французский лицее, но в одно воскресенье мы туда приехали. Я говорю «мы», потому что мой отец повез туда владыку Иоанна, мою маму, меня и мою сестру на своем автомобиле – тогда автомобилей было мало. И вот мы приехали. Учеников было уже 20. В комнате поставили антиминс, служили литургию. Я прислуживал. И вдруг приходит вся в слезах одна женщина, Наталья Макаренко. «Владыка, – говорит, – мой сын, ему 4 года, умирает. У него какой-то вирус, он был в больнице, но главный врач отправил его домой, сказав, что он безнадежный. Отправил, чтобы он умер дома. Причастите его, пожалуйста». Мальчик был в бреду, температура была больше 40ºC. Владыка после литургии пошел к нему с чашей, я был вместе с ним. Пришли к мальчику. Владыка очень долго, сильно молился. Потом говорит: «Ваш мальчик будет жить».

Мы пошли обедать. Закончили обед – прошло где-то полтора часа. И вдруг видим: во дворе бегает мальчик. Он был совершенно исцелен, жар у него прошел, все у него восстановилось. И мать его послала играть с другими детьми. Владыка его вернул к жизни!

У этого мальчика очень интересно сложилась судьба. Он родился во Франции, получил блестящее образование, начал дипломатическую карьеру. И он с 1998 года был генеральным консулом Франции в Петербурге. Его зовут Михаил Кельчевский.

Прошло много-много лет, я не видел мать его и всю его семью с того времени. И вот в 1994 году я как-то вхожу в собор Александра Невского в Париже и встречаю там всю эту семью. Для меня это было большой радостью. Я обращаюсь к матери и первое, что я говорю: «А вы помните, как владыка Иоанн исцелил вашего сына?» Она поворачивается к детям и внукам и говорит: «Дети, я об этом вам много раз рассказывала, вы относились к моему рассказу с некоторым сомнением… Вот Вова Рэн, он был мальчик тогда, мы не виделись с ним более 40 лет, и вот он подтверждает то, что я вам рассказывала».

Владыка Иоанн в таких случаях всегда был очень простой. Он не относился к этому как к чему-то исключительному. Это была часть его шествия по жизни. Он зашел, причастил и был уверен в силе молитвы.

Вспоминается и еще другой случай. В тот день владыка Леонтий Женевский был вместе со своим братом владыкой Антонием, владыкой Иоанном и еще епископом из Мюнхена в Париже. Владыка Леонтий позвонил моей маме и сказал: «Наталья Казимировна, владыка Иоанн хочет сейчас к вам приехать с Курской-Коренной иконой». Эта икона как раз была тогда в Европе. Владыки приехали, отслужили молебен, выпили чай с пирогом. А мы жили в таком районе, где было очень много семей русских эмигрантов. Конечно, икона обошла несколько семей – все двери были открыты. А после этого отец повез епископов на вокзал. Я был в машине. Шел ливень. И вот на бульваре Севастополь машины встали одна за другой и не двигались. Вдруг по встречной полосе едет машина, останавливается возле нашей, в машине открывается окно. Водитель делает сигнал моему отцу, чтобы он открыл окно, и говорит: «Вы, наверное, едите на вокзал? Но там такая большая пробка, что вы не доедите. Сворачивайте на другую дорогу». А с нами была Курская-Коренная икона. Папа свернул налево, и мы приехали вовремя на Восточный вокзал. Вот такой был случай.

Когда скончался владыка Леонтий Женевский в 1956 году, владыка Иоанн отпевал его. Я тогда прислуживал. Была очень длинная служба. Она началась часов в 9 утра и закончилась часа в 3 после обеда. Все было сделано с таким уважением. И Швейцария, где нельзя было ни монахов, ни священников, ни кардиналов хоронить в храме (это не позволялось по закону), настолько уважали Православную Церковь, владыку Иоанна, владыку Леонтия, что президент Швейцарской конфедерации дал специальное разрешение, чтобы владыку Леонтия похоронили в храме. И сам присутствовал на отпевании.

Я рассказывал, что я прислуживал владыке Иоанну. И он подарил мне на мой день рождение Евангелие, которое сейчас со мной.

В нашем воспитании никогда не было никаких запретов, никакого насилия. Было русское православное образование, глубоко русская культура, русский язык. И все было очень естественно. Дети всегда были заняты. И при этом у нас ничего не было распущенного. Владыка Иоанн всегда говорил: детей надо занимать. Даже когда вокруг разврат, если ребенок занят с самых маленьких лет, он никогда не прилепится к этой грязи. И не надо ничего насильно в ребенка вкладывать. Слишком много закона Божиего – это против закона Божиего; слишком много Церкви – это против Церкви. В эмиграции без принуждения дети воспитывались с большей строгостью и любовью. Повторюсь, владыка Иоанн говорил: детей надо занимать. Занимать учением, занимать спортом, занимать спектаклями, занимать литературой. Это было кредо всех наших родителей. Владыка Иоанн на это очень много внимания обращал. И владыка Иоанн был очень-очень близок к молодежи. Несмотря на свою занятость как владыка, несмотря на свою святость как святой человек, и как духовник, и как архиепископ. Вы к нему могли прийти с любым вопросом в любое время, он всегда открывал двери, всегда решал ваши проблемы, сразу отвечал.

Владыка Иоанн был очень простой, очень естественный. Медон располагался на горе, там был сильный спуск. И вот он иногда бежит-бежит-бежит вниз на вокзал; ряса развевается, под рясой там у него ничего нет. И ему это было как-то все равно. Даже французы говорили (они его знали): «Это владыка Иоанн бежит». Они его уважали. А он был над всем этим. Простой и естественный. Но при этом он был очень близок к реальности мира. Он сразу же, приехав во Францию, сказал, что надо восстановить церковь, получить помещение в Париже. И когда он приехал в Сан-Франциско, то сделал очень много и для Сан-Франциско.

У него было юридическое образование до богословского. Это очень важно, потому что он, благодаря этому, многое в этом мире как юрист понимал, был близок к миру. Он был сильный человек.

– Вспоминал владыка про Россию?

– Да. Около Медона, где он жил, Версаль, а в Версале был Кадетский корпус. А владыка сам был из кадет. И он туда, в Версаль, к кадетам всегда ездил служить. Воспитание в Кадетском корпусе было соответствующее, как и должно быть в Кадетском корпусе: «За веру, царя и Отечество», хотя царя уже не было.

Владыка Иоанн знал, что Россия вернется, как все мы это знали. Это было настроение наших родителей, всех священников и педагогов, которые нас воспитывали, которые прожили всю свою жизнь на Западе, но которые всегда верили, что Россия будет, что Россия вернется, что Православие восторжествует. И мы сегодня видим это. Я потрясен тем, что президент России на всех государственных приемах ставит возле себя патриарха, подчеркивая, что Россия – страна православная.

– Кого из русских вспоминал владыка Иоанн?

– Святых! Он всегда вспоминал праведного Иоанна Кронштадтского, преподобных Сергия Радонежского и Серафима Саровского.

– А как он людей благословлял во время богослужения? Как служил?

– Ничего не было напыщенного. Но он очень сильно молился – это чувствовалось. И он почти все читал наизусть: закрывал глаза и читал Евангелие наизусть.

Владыка Иоанн был строгий в смысле устава, но это не был деспот, это не был экстремист. Он никого не отталкивал. И он был молитвенник. Человек, железный в своей вере. Но он был толерантный, если можно так сказать, очень поощрительный ко всем тем, кто был вокруг него. Он никогда не говорил, что вот ты не такой, а должен быть таким, как я тебе скажу, нет. Ты должен молиться – вот главное. К нему люди приходили, потому что он никогда не говорил: «Ты плохой…» Он говорил: «Ты человек. Я тебе протягиваю руку. Ты хочешь взять ее? Бери. Не хочешь? Не бери. Но я – здесь». И люди тянулись к нему.

Ряса развевалась, ничего внешнего величественного не было, но он был тот, на кого сразу же обращали внимание. Он был действительно святой человек. Такой святой, который не хочет показать, что вот, мол, я святой, но при этом каждым моментом привлекал к себе, потому что чувствовалось, что он самый простой человек, хороший человек, самый добрый человек, высоко образованный как юрист и богослов и высоко культурный.

А недавно я опять «встретился» с владыкой Иоанном Шанхайским. Знаете где? В Пекине. 13 октября прошлого, 2009, года освящали вновь построенный русский православный храм на территории Российского посольства в Пекине, где раньше было три храма, которые разрушили при коммунистическом режиме. Служили епископ Егорьевский Марк (сейчас он архиепископ), архимандрит Тихон (Шевкунов), другие священники. Пел хор Сретенского монастыря. Посетил храм в этот день и Премьер-Министр России В.В. Путин, который был в Пекине с официальном визитом. С правой стороны в храме – большая икона святого Иоанна Шанхайского и Сан-Францисского.

Приехав в Пекин с российской делегацией, я присутствовал на этой Божественной литургии, был свидетелем того исторического момента, когда вновь построили и освятили храм в стране, которую ровно полвека назад – в 1949 году – должен был покинуть архиепископ Иоанн Шанхайский. Было очень радостно и оттого, что икона святителя встретила нас в этот торжественный день.

Об архиепископе Иоанне Шанхайском вспоминал Владимир Рэн

http://www.pravoslavie.ru/put/34146.htm

Владыка Иоанн — святитель Русского Зарубежья

(http://www.pravoslavie.ru/sas/image/100182/18245.p.jpg)

В издательстве Сретенского монастыря готовится к выходу в свет книга «Владыка Иоанн – святитель Русского зарубежья», составленная протоиереем Петром Перекрестовым, ключарем кафедрального собора в честь иконы Пресвятой Богородицы «Всех скорбящих Радость» (Сан-Франциско). Книга посвящена видному иерарху русского рассеяния архиепископу Иоанну (Максимовичу; 1896–1966). Общецерковное прославление святителя Иоанна Шанхайского и Сан-Францисского в лике святых (память 19 июня / 2 июля) совершилось на Архиерейском Соборе Русской Православной Церкви 2008 года. Предлагаем нашим читателям познакомиться с отрывками из этой книги.

Предисловие составителя

(http://www.pravoslavie.ru/sas/image/100182/18239.p.jpg)
_{Святитель Иоанн (Максимович)}

Каким должен быть христианин? Друг святителя Иоанна (Максимовича) сербский богослов архимандрит Иустин (Попович) говорил, что каждый христианин призван быть «живым ходячим Евангелием» Христовым. Сам владыка Иоанн определял святость следующим образом: «Святость есть не просто праведность, за которую праведники удостаиваются наслаждением блаженства в Царстве Божием, но такая высота праведности, что люди настолько наполняются благодати Божией, что она от них течет и на тех, кто с ними общается».

Известен рассказ о том, как три брата пришли к благодатному старцу. Двое из них в течение нескольких часов задавали ему вопросы о духовной жизни. Третий брат сидел молча, лишь изредка взирая на старца. В конце беседы старец обратился к молчавшему брату и спросил его: «Почему ты молчишь? Неужели у тебя нет вопросов?» Брат ответил: «Для меня достаточно смотреть на твое лицо, чтобы получить все ответы на мои вопросы».

Господь сподобил меня более четверти века служить в храме, построенном святителем Иоанном, Шанхайским и Сан-Францисским чудотворцем, проходить свое пастырское служение рядом с его мощами, быть свидетелем бесчисленных чудес по молитвам владыки и убедиться в том, что св. Иоанн живет и действует, как живой. В течение этих лет, «взирая на лицо владыки», я по мере сил собирал «крохи, падающие со стола» владыки: сведения, свидетельства, статьи, фотографии, проповеди, документы и воспоминания об этом великом архипастыре, молитвеннике, подвижнике и чудотворце ХХ века.

Эта книга не является моим сочинением, я в ней не выражаю моих личных мыслей, не делюсь моими личными воспоминаниями. Это сборник, «корзина» тех крох, которые мне удалось собрать и систематизировать, с тем чтобы читатель смог узнать о святителе русского рассеяния архиепископе Иоанне (Максимовиче) и через эту книгу, а затем благодаря молитве ему узреть его сияющее лицо, войти с ним в духовное общение, прикоснуться к этому «живому ходячему Евангелию», приобщиться к благодати Божией, истекающей из него.

Святитель Иоанн, вскормленный как дореволюционной Русской Церковью, так и Зарубежной, родился и вырос в России, но подвизался в рассеянии. Жил он и при царской власти в России, и при т.н. демократической на Западе. Телом он жил в наши времена, в ХХ столетии, а духом — в древности, в эпохах богословия и пустынного жительства. Оставаясь на многогрешной земле, он был истинным небожителем. Его богатый вселенский опыт, его духовное значение и глубокая церковность могут помочь нам найти ответы не только на духовные запросы сложной современности, но и на вопросы национально-общественного характера.

Сердце книги, несомненно, составляет ее первая часть — новая и самая обширная доселе биография святителя Иоанна. Составлена она на французском языке Бернардом Ле Каро (Женева), духовным сыном близкого владыке Иоанну священника, протоиерея Чедомира Остоича (Брюссель). Отец Чедомир был одним из тех, кто «сидел у ног» святителя Иоанна и «слушал слово его» о Господе, и сумел передать дух владыки Иоанна и любовь к нему своему духовному сыну Б. Ле Каро. Биография святителя Иоанна, написанная Б. Ле Каро, отличается трезвостью, церковностью и добросовестностью без тени какой-либо экзальтированности. Перевод биографии с французского языка на русский сделан матушкой Иулианиной Рахновской (Москва). Я приношу глубокую благодарность Бернарду Ле Каро и матушке И. Рахновской за их огромный труд, труд любви.

Во втором и третьем отделах книги при чтении проповедей, слов, статей и указов святителя Иоанна создается впечатление, что автор не наш современник, а святой вселенский отец IV века. Некоторые статьи и слова публикуются впервые. Здесь у читателя есть возможность прочитать собственные слова владыки Иоанна. Указы св. Иоанна говорят нам не только о его строгой требовательности к клиру и прихожанам, но и к себе. Его строгость и требовательность, однако, не противоречат его пастырской любви.

Отдел воспоминаний живо подтверждает веру, дух любви и ревности, прозорливость, постоянный подвиг и дела милосердия святителя Иоанна, о которых много написано в его биографии.

Отдел свидетельств о молитвенной помощи владыки Иоанна наглядно поясняет, почему сердца людей, будь они русские, французы, голландцы, греки, сербы, американцы, румыны, так тянутся к владыке и насколько сильна его молитва перед Престолом Божиим. В этом отделе читателю предлагаются известные свидетельства и новые, доселе не публиковавшиеся.

Подготовка книги заняла значительно больше времени, нежели я предполагал. Несмотря на то что перевод биографии и материалы других отделов книги давно были готовы, мы никак не могли книгу завершить. Почему же Господу было угодно «задержать» выпуск этой книги о святителе Иоанне? Я думаю, потому, что владыка Иоанн очень переживал разделение в Русской Церкви, но твердо верил, что настанет тот вожделенный и чаемый час, когда Первосвятитель всея Руси взойдет на свое патриаршее место в первопрестольном Успенском соборе и соберет вокруг себя всех русских архипастырей, от русской и чужих земель сошедшихся. Это молитвенное пророчество святителя Иоанна сбылось в Москве в мае 2007 года. В большой мере почитание святителя Иоанна как в России, так и в Зарубежной Руси было одним из «камней» духовного фундамента, на котором воссоздавалось русское церковное единство.

С Божией помощью предлагаемая книга является первой, изданной ныне единой Русской Церковью с благословения первоиерархов обеих ее частей: Святейшего Патриарха Алексия и Высокопреосвященнейшего митрополита Лавра.

Я хотел бы поблагодарить всех, кто помогал мне в составлении этой книги, в собирании материалов, с переводами и своей молитвенной поддержкой. Я особо благодарю Ирину Дьякову (Москва) за ее помощь в редактировании книги, за ее советы и профессионализм. Господь Бог да вознаградит всех помощников.

Да будет этот наш труд скромным выражением нашей благодарности Господу Богу за Его милость к нам и в какой-то малой степени оправданием нашего недостоинства. Прошу у добрых читателей святых молитв.

P.S. В воскресенье 16 марта с.г., в день праздника Торжества Православия, неожиданно отошел ко Господу Первоиерарх Русской Зарубежной Церкви Высокопреосвященнейший митрополит Лавр — архипастырь, который был Богом избран для завершения дела восстановления русского церковного единства. В начале октября 2007 года у меня была встреча с владыкой Лавром в Свято-Троицком монастыре в Джорданвиле. Я у него испросил благословение на издание этой книги о святителе Иоанне в издательстве московского Сретенского монастыря. Владыка, улыбаясь, ответил: «Конечно, Бог да благословит». Я полагаю, что это последняя книга, издать которую благословил митрополит Лавр. В 2001 году на трапезе по случаю настолования митрополита Лавра протоиерей Георгий Ларин, прислуживавший святителю Иоанну (Максимовичу) в Шанхае, сказал следующее о новом Первоиерархе: «Владыка Лавр передал мне именно то, что я видел у приснопамятного святителя Иоанна Шанхайского и Сан-Францисского... Для меня владыка Лавр — продолжение владыки Иоанна. У него тот же дух, какой был у святителя Иоанна». Я хотел бы эту книгу посвятить приснопамятному митрополиту Лавру. Господь да упокоит со святыми, в том числе и со святителем Иоанном, душу владыки Лавра, а нам да даст веру, силы и любовь сохранить в своих сердцах дух этих двух святителей.

8/21 марта 2008,
день отпевания митрополита Лавра
Джорданвиль, США

Протоиерей Петр Перекрестов

http://www.pravoslavie.ru/put/4434.htm

Владыка Иоанн — святитель Русского Зарубежья.
Возвращение в Китай

Из книги «Владыка Иоанн – святитель Русского зарубежья», вышедшей в издательстве Сретенского монастыря в 2008 г.

***

Укорененные и утвержденные в любви...
Еф 3, 18

(http://www.pravoslavie.ru/sas/image/100187/18753.p.jpg)
_{Приходской совет шанхайского кафедрального собора Пресвятой Богородицы Споручницы грешных. Справа от архиепископа Иоанна — протоиерей Илия Вень и иерей Кирилл (впоследствии архимандрит Константин) Зайцев. слева — протоиерей Петр Триодин. Шанхай (военные годы)}

Архипастырь заботился не только о своем шанхайском стаде. Он собирал денежные средства для русских, пострадавших от войны, которая разразилась уже и на Западе. К этому он призывал в пастырском воззвании от 19 февраля 1940 года: «Как ни тяжелы нынешние экономические условия в Шанхае, в гораздо более тяжелых условиях оказались ныне русские, проживающие в некоторых странах Европы. Ввиду военных действий многие русские были призваны в войска, а другие зачислены в резерв и лишены возможности продолжать свою обычную службу.

Русское население Франции наравне с местным населением переносит всю тяжесть войны, и положение мирных семейств оказалось крайне бедственным.

Русское население Шанхая призывается откликнуться на нужды своих собратьев и принести посильную лепту в особый, образованный для той цели фонд, находящийся в распоряжении главы Царского Дома, великого князя Владимира Кирилловича.

В день вступления на престол Царя Освободителя, приходящийся ныне в Неделю о Страшном Суде, да принесут русские свои пожертвования в Фонд его правнука и одновременно тем да исполнят заповедь Христову, Которому на Страшном Суде все мы дадим ответ о своей отзывчивости на нужды ближних»[1]. Как всегда, святой своим попечением охватывал не только живых, но и усопших. В понедельник 18 июня 1940 года епископ Иоанн совершил в соборе панихиду по всем русским людям, погибшим и убиенным на Западе во время наступивших военных событий[2].

О самой России он не переставал думать. В то время как некоторые возлагали свои надежды на Германию, которая якобы должна была освободить Россию от ига безбожников, владыка Иоанн был убежден, что к этой цели можно идти только используя духовные средства. Поэтому в послании от 28 октября 1940 года он пишет: «В переживаемые дни скорби о России вновь обращаюсь к пастве с призывом свято блюсти уставы церковные и не поддаваться духу времени, памятуя, что лишь покаянием и верностью Православию сможем возродить Отечество.

Особенно надлежит нам чтить дни, посвященные Богу, и не обращать их во дни самоугождения.

Еще раз призываю православных людей воздерживаться от устройства и посещения развлечений в часы богослужений и в кануны воскресных и праздничных дней.

Русские учреждения и организации, в особенности ведающие воспитанием молодежи! Помните, что лишь храня устои православного нашего Отечества выполните пред ним свой долг!»[3] Владыка помнил, что в 1940 году исполняется семьсот лет со дня победы Александра Невского в битве со шведами; он задает себе вопрос и сам же отвечает на него: «Означает ли то окончание бедствий нашего Отечества и его возрождение? То зависит от нас, — будем ли мы того достойны.

Если мы будем верны заветам (святого равноапостольного князя Владимира и святого благоверного князя Александра Невского) и будем горячо призывать их в помощь — во всей полноте пошлют ее они нам и узрим возрожденную Родину нашу. Если же отвратим лицо и сердце свое от них — отвратятся вконец и они от земли, в течение семи веков ими защищавшейся. Встретим же Новое Лето не разгульным весельем и не праздными благожеланиями, никому не приносящими пользы, а усердной молитвой к нашим небесным заступникам»[4].

В проповеди, произнесенной на благодарственном молебне в канун новолетия 1940 года, владыка с трезвостью высказывается о событиях, происходящих на Западе, и сравнивает Гитлера с Навуходоносором, предсказывая ему бесславный конец: «Окончившийся год был богат событиями. Мы видели, как в одну ночь рушились державы, видели — как по мановению руки, пишущей “мене, текел, фарес” (Дан 5, 25; в русском синодальном переводе: “мене, текел, упарсин”), низвергаемы были те, кто были уверены в своей несокрушимости и в той уверенности забывали про правосудие Божье.

Да не смущается сердце православного, что иногда суд Божий творится через людей беззаконных, даже худших, чем те, которые через них караются Богом.

Так было и в Ветхом Завете, когда Господней секирой явился Навуходоносор, мнивший, что совершает свою волю, а в действительности исполнявший определение Господне.

Однако горе тому, кто, являясь секирой в руках Божьих, возомнит, что своею крепостью совершает свои хотения!

“Горе Ассуру, жезлу гнева Моего”(ср.: Ис 10, 5), — возвещает Господь через пророка Исаию. Ассур говорит: Силою руки моей и моею мудростью я сделал это, потому что я умен (Ис 10, 13). Но когда Господь совершит Свою волю, Он сломит ставший негодным Ему жезл и бросит в огонь.

Да приблизится же ныне тот день, когда сокрушится секира, залившая кровью землю и поднявшаяся на Самого Господа Саваофа!»[5]

Но… вернемся к японской оккупации, которая в Китае на русских эмигрантах отразилась особенно сильно. Японцы, преследовавшие православных в созданном ими марионеточном государстве Маньчжоу-го, требовали от них поклонения богине Аматерасу, считавшейся покровительницей императорского дома. В Тяньцзине была разрушена мемориальная церковь. Трое священников были убиты, остальные — депортированы в Пекин. Митрополит Мелетий Харбинский, архиепископ Димитрий Хайларский и архимандрит Филарет (будущий Первоиерарх Русской Зарубежной Церкви) героически сопротивлялись внедрению языческого культа. Владыка же Иоанн обладал великим мужеством. Японские власти старались всеми средствами заставить русскую колонию покориться их воле. Давление было оказано через возглавителей Русского Эмигрантского Комитета. Два председателя этого комитета, К.Э.Мецлер и Н.А.Иванов, пытались поддержать его независимость и в результате были убиты. Страх охватил русскую колонию. Тогда владыка Иоанн, несмотря на угрозы, объявил себя временным главой русской колонии и показал себя твердым хранителем православных преданий[6].

В самом Шанхае владыка Иоанн как мог помогал оказавшимся в нищете. В 1943 году, по случаю праздника Рождества Христова, святой обратился к верующим: «Принесите каждый свой дар Лежащему в яслех». В ответ на его призыв на паперти храма для нуждающихся накрыли обед; за четыре дня выдали в соборной ограде более 2 тыс. порций[7].

В эти трудные времена выходить по ночам на улицу было опасно, и большинство людей старались не покидать домов до восхода солнца. Однако владыка Иоанн не обращал никакого внимания на опасность, продолжал навещать больных и нищих в любое время дня и ночи, и никто его не беспокоил. Один из современников рассказывает, что «все полицейские всех иностранных концессий Шанхая знали епископа Иоанна; его не пытались задержать даже в тот последний период войны, когда выходить на улицу после десяти вечера было строжайше запрещено»[8]. Вот как монах Нестор (Левитин), рассказывая о бомбардировке, при которой была разрушена Воскресенская часовня, описывает силу духа святого епископа: «Китайцы подтянули свои войска и открыли огонь через английскую территорию по военным судам, стоявшим на якоре на реке Вампу. Суда стояли близ берега, скрытые большим и длинным, в виде террасы, зданием, в котором было 36 помещений. В середине здания находилась наша православная церковь. Китайцы обстреляли здание и разрушили все помещения. При начале обстрела люди, бывшие там, бежали. Епископ Иоанн узнал, что все помещения и справа, и слева от церкви совершенно разрушены. На первом этаже, где раньше была кухня, расположилась медчасть. Туда попало ядро, были разбиты все стеклянные кувшины и даже полки. Но помещение, где была церковь, сохранилось: стены были не тронуты, в них не было даже трещины. Никто в это не верил. Блаженный Иоанн решил осмотреть церковь ночью, когда на улицах концессий никого нет. Когда он подошел к мосту через канал, его остановила японская охрана. Поскольку японцы не понимали его, один из них побежал за переводчиком, который сказал епископу, что по улицам идти нельзя, так как вдоль всей улицы идет бой китайской пехоты с японскими морскими пехотинцами. Можно было отчетливо слышать пальбу. И переводчик сказал: “Вы идете на верную смерть”. Но епископ попросил письменного разрешения туда пройти. Переводчик убежал и вернулся с разрешением из штаба.

Владыка Иоанн спустился по темной улице и оказался в зоне огня. Огонь прекратился, пока он пересекал улицу, но после его ухода возобновился снова. Блаженный Иоанн осмотрел церковь и вернулся тем же путем. Позднее он рассказывал, что во всем помещении даже оконные стекла сохранились в целости, ни одна икона не упала. Когда же он возвращался обратно через мост, японская охрана отдала ему воинскую честь, ибо они были изумлены, говоря, что Бог его провел его туда и обратно»[9].

В годы японской оккупации святой еще раз доказал, что его любовь, как и любовь Отца Небесного, повелевающего солнцу Своему восходить над злыми и добрыми (Мф 5, 45), простирается не только на членов Церкви. Два русских летчика, не успевших присоединиться к частям советской армии, были арестованы японцами. Жандармы забили их почти до смерти. Узнав об этом, владыка не задумываясь направился в японское жандармское отделение и ходатайствовал за советских летчиков. Вот как пишет об этом Надежда Бахтина: «Во время войны русские парни старались попасть добровольцами в Красную Армию. Японцы их ловили и сажали в жандармерию. Там были замучены до смерти два советских летчика-добровольца, которые помогали китайцам в 1937 году бомбить японцев. Епископ Иоанн бесстрашно посещал жандармерию, ходатайствуя о русских юношах. Когда же японцы с ехидством спрашивали, почему это православный епископ — противник большевизма — заступается за мальчишек-коммунистов, епископ отвечал, что всякий, стремящийся защитить свою родину, достоин милосердия. Видимо, его дар убеждения побеждал и японскую хитрость. Он все же сумел спасти одного парня»[10].

Протоиерей Петр Триодин рассказывал, как однажды «Владыка захотел подняться на стоящий у гавани японский миноносец. Матрос, стоявший на страже, гнал его прочь, угрожая штыком. Но владыка настаивал на своем. Стоявший на палубе японский офицер услышал этот спор. Он разрешил владыке подняться на корабль. Владыка смело проследовал в офицерскую столовую, где в углу висел образ святителя Николая. Оказывается, этот миноносец, бывший русский, был затоплен в японскую войну и поднят японцами на поверхность со дна морского. Владыка указал японцу-офицеру на образ и сказал, что святитель Николай здесь хозяин и благодаря ему миноносцем совершается благополучное плавание. Поэтому, поучал владыка, японцы должны не забывать это и всегда теплить перед образом лампаду. Всегда должны относиться с почитанием к угоднику Божиему»[11].

Заканчивая эту главу, обратимся к свидетельству, подтверждающему силу молитвы святого, предотвратившей бомбардировку Шанхая. С. Федорова вспоминает: «В Шанхае в 1945 году, когда война закончилась и появились первые американцы, мой сын привел к нам в гости трех американских летчиков. Поужинали, сидели и разговаривали. Предметом беседы была, конечно, только что закончившаяся война. Старший из летчиков, обращаясь ко мне и моему покойному мужу, сказал: “У вас в Шанхае есть большой молитвенник, благодаря которому вы не пострадали”. На мой недоуменный вопрос, о ком он говорит, он ответил, что им уже был дан приказ бомбить Шанхай и осталось всего несколько минут до вылета, как приказ был отменен. “Мы знаем, что кто-то очень усердно молился за вас, о вашем спасении”, — сказал летчик. В мыслях у меня, как и у моего мужа, мелькнуло только одно имя — владыка Иоанн. Только он мог своими молитвами просить у Господа, чтобы нас миновала чаша сия. И кому бы я ни говорила об этом, все как один называли нашего любимого высокочтимого пастыря»[12].

Приближался конец войны, произошла ужасная бомбардировка Хиросимы и Нагасаки. Кто-то тогда злорадствовал, рассуждая, что «так и надо проклятым япошкам!», а владыка молился о невинных жертвах[13].

По окончании военных действий, 11 октября 1945 года, владыка сделал запись в своей Книге указов:

«Шанхайской пастве

Милостью Божьей прекратилось кровопролитие, длившееся в течение ряда лет, истязавшее почти весь мир и грозившее еще большими бедствиями. В дни, когда град наш будет торжествовать победу, не уподобимся неблагодарным исцеленным прокаженным, не возблагодарившим своего Целителя, но, вспомнив все события, бывшие недавно и могущие наступить в дальнейшем, обратимся с горячей молитвой к Промыслителю Богу, благодаря Его за сохранение нашей личной жизни, спасение града сего от ожидавшего его полного разрушения, освобождение Отечества нашего и страны сей от нашествия иноплеменников, одоление сопротивных и наступление мира. Вознесем усердные моления, да Господь Бог дарует ныне времена благоприятные, утвердив прочный мир на земле, а положившим жизнь свою за Родину и убиенным во брани — вечное Царствие Свое на небе.

+ Иоанн, епископ Шанхайский»[14].

Протоиерей Петр Перекрестов

__________________________

[1] Обращение еп. Иоанна к русскому населению Франции // ПЛ. 1940. 19 февр. № 411.

[2] ПЛ. № 428.

[3] Послание православной пастве шанхайской от 28 окт. 1940 // ПЛ. № 447.

[4] Слово еп. Иоанна перед новогодним молебном 31 дек. в coборе // ПЛ. 1940. 15 янв. № 406.

[5] Там же.

[6] Савва Эдмонтонский, еп. Летопись… С. 73; Наумов В М. Мои воспоминания. C. 69.

[7] ПЛ. № 560.

[8] Pereleshin V. Russian Literary and Ecclesiastical Life in Manchuria and China… P. 104.

[9] Блаженный Иоанн Чудотворец. С. 307.

[10] Иоанн Чудотворец в Poccии. C. 17–18.

[11] Савва Эдмонтонский, еп. Летопись… С. 19.

[12] Там же. С. 87.

[13] Иоанн Чудотворец в Poccии. C. 19.

[14] Указ № 653. 1945. 24 сент. (ст. ст.) // Книга указов и распоряжений Преосвященного Иоанна, епископа Шанхайского. Рукопись. C. 72.

________________________

http://www.pravoslavie.ru/put/4502.htm

Владыка Иоанн – святитель Русского зарубежья.
Борьба за свободу Церкви

Из книги «Владыка Иоанн – святитель Русского зарубежья», вышедшей в издательстве Сретенского монастыря в 2008 г.

***

Да не вкрадывается, под видом священнодействия,
надменность власти мирския; и да не утратим помалу,
неприметно, тоя свободы, которую даровал нам
Кровию Своею Господь наш Иисус Христос,
освободитель всех человеков.
8-е правило III Вселенского Собора

(http://www.pravoslavie.ru/sas/image/100187/18770.p.jpg)
_{епископ Иоанн, архиепископ Нестор (Анисимов) Камчатский и архиепископ Мелетий Харбинский. Харбин. 1935 г.}

Еще в августе 1939 года владыка предчувствовал: «Не исключено, что будет весьма трудно и архипастырям придется употребить все усилия и всю пастырскую мудрость, чтобы повести корабль церковный по должному пути»[1]. На самом деле после нападения японцев на Пирл-Харбор 8 декабря 1941 года между Шанхаем и Европой вплоть до 1945 года было прервано сообщение. Ввиду сложившейся ситуации церковное управление на Дальнем Востоке было возложено на митрополита Мелетия Харбинского. По словам Владыки, «тогдашние власти в Харбине весьма настаивали на том, чтобы было прекращено поминовение митрополита Анастасия, которого они считали своим недоброжелателем. Однако, обосновав многими ссылками на каноны, дальневосточные иерархи воспротивились тому и продолжали считать митрополита Анастасия главою Зарубежной Церкви»[2]. В конце войны единственным источником информации в Шанхае, если не считать информации, исходившей от стран «Оси»[3], было советское радио, которое слушали русские эмигранты. Это время было периодом расцвета советской пропаганды, достигшей своего апогея к моменту победы в 1945 году. Играя на религиозном чувстве русского народа, Сталин, накануне войны практически истребивший Церковь, разрешил избрать в 1945 году митрополита Алексия на патриарший престол. Казалось, что в СССР пробил час освобождения Церкви. Но в действительности все обстояло совсем иначе. На волне победы советское правительство просто делало все возможное для возвращения эмигрантов, в том числе и священнослужителей, обратно в СССР. Все русские архиереи Китая, за исключением владыки Иоанна, наивно поддались пропаганде. В их числе даже знаменитый миссионер архиепископ Нестор Камчатский, который, по словам советской хроники, «встречал приветствием от верующих Харбина победоносную Советскую Армию». Сразу же, в 1945 году, патриарх Московский Алексий I назначил его управляющим Харбинской епархией. Сейчас нам известно, что в 1948 году его, прибывшего по приглашению на Собор Автокефальных Церквей в Москву, арестовали при переходе через границу, конфисковали имущество и отправили в ужасные Мордовские лагеря, откуда освободили лишь в 1956 году. Такова была судьба огромного числа несчастных, поддавшихся пропаганде, — и не только на Дальнем Востоке, но и везде, где жили эмигранты.

Владыка Иоанн с присущей ему мудростью разоблачал ложь, спасая от нее вверенное ему стадо и ведя его, подобно Моисею, к свободе во Христе. Напомним, что в 1927 году Московская Патриархия под давлением безбожной власти предписала клирикам, проживающим за границей, подписать декларацию о лояльном отношении к советскому режиму. Епископ Иоанн писал об этом: «Законно ли такое требование и выполнимо ли оно? Русские за рубежом России — не подданные советской власти. Оставаясь верными своему Отечеству, мы не признаем законным правительство, идущее против тысячелетнего мировоззрения нашего народа, и мы ушли за границу, чтобы ему не подчиняться... Требует ли архиепископ Константинополя, Вселенский Патриарх, от своей греческой и иных народностей паствы, находящейся в Америке и других частях света, лояльности турецкому правительству?.. Во время русско-японской войны просветитель Японии русский архиепископ Николай (ныне прославленный. — Б.Л.), оставаясь в Японии, благословлял православных японских воинов, шедших на войну сражаться за свое отечество. Хотя сам он лично не совершал богослужений, так как не мог молиться о победе над родной ему Россией, но разрешил то делать подчиненному ему японскому духовенству. По окончании войны он за исполнение своего пастырского долга, был награжден русским Святейшим Синодом и самим русским Царем. Если так поступал Благочестивый Царь и Святейший Правительствующий Синод, то имеет ли кто-либо право и есть ли в том нравственная правда — от людей, борющихся с безбожной властью, через их духовных пастырей требовать покорности ей?»[4] Как говорилось в сообщениях, распространяемых советской властью, через двадцать лет выборы патриарха уже должны будут состояться по всем правилам; казалось, что общение с Патриархией не означало подчинения богоборческой власти, осуществлявшей гонения на Церковь. Под омофором Московской Патриархии оказались харбинские архиереи. К тому же от Зарубежного Синода не поступало никаких известий, поскольку вся связь была прервана. И тогда владыка Иоанн, посоветовавшись с клиром, тоже решил войти в общение с патриархом Алексием I. В письме от 31 июля 1945 года, адресованном правящему архиерею, архиепископу Виктору Пекинскому, он объясняет это так: «После решения Харбинской епархии и ввиду отсутствия сведений о Заграничном Синоде в течение ряда лет иное решение нашей епархии сделало бы ее совершенно независимой, автокефальной епархией. Канонических условий для такой независимости не имеется, так как сомнений в законности... признанного патриарха не имеется... Возношение имени Председателя Заграничного Синода пока должно быть сохранено, так как по 14 правилу Двукратного Поместного Собора нельзя самовольно прекращать поминовение своего митрополита. Возношение же имени патриарха... необходимо Вашим указом ввести безотлагательно во всей епархии»[5]. К этому прибавил: «В данное время нам не поставлены условия идеологического порядка, послужившие причиной нашего изменения в церковном управлении за границей. Если вновь будут поставлены неприемлемые условия, сохранение теперешнего порядка церковного управления станет задачей той церковной власти, которую удастся создать в зависимости от внешних условий»[6]. Итак, владыка Иоанн сначала признал новоизбранного патриарха на том основании, что выборы были каноническими; он надеялся на восстановление свободы Церкви в России и к тому же не имел никаких известий о судьбе Синода. Все усугублялось еще и единодушной позицией всех других дальневосточных архиереев. Кроме того, согласно православному учению о Церкви, епископ не может существовать сам по себе, без высшей церковной власти. 2 августа 1946 года владыка, оглядываясь в прошлое, так объяснял события того периода: «После разгрома Германии о судьбе Заграничного Синода не было никаких сообщений, и о том ходили разные слухи. ...Не будучи вправе оставаться вне подчинения высшей церковной власти, мы должны также войти в сношение со Святейшим Патриархом Московским и при отсутствии препятствий подчиниться ему.

Наступивший в то время длительный перерыв сообщения с Пекином не дал нам возможности получить ответ архиепископа Виктора. Мы сами начали поминовение патриарха Алексия, независимо от разрешения вопроса о подчинении высшей церковной власти... После Воздвижения Креста нами была получена радиограмма из Женевы от митрополита Анастасия с уведомлением, что Синод действует... Мы тогда же заявили Высокопреосвященному начальнику миссии, что ввиду возобновления сношений с Заграничной церковной властью мы можем перейти в ведение другой церковной власти, лишь если нам будет о том сделано распоряжение тою церковною властью, которой подчиняемся ныне, так как иначе явились бы нарушителями церковных канонов.

Не возражая принципиально против основательности нашего заявления, начальник миссии выразил надежду, что удастся данный вопрос разрешить без нарушения канонов.

Духовенство Шанхая также решило с нами оставаться в подчинении у Заграничного Синода и ждать от него дальнейших указаний. Иное решение и не могло быть принято, раз существовала церковная власть, установившая Шанхайскую кафедру и окормлявшая ее со времени основания.

Зарубежное Церковное Управление признало полезным для Церкви продолжать и дальше иметь о нас духовное попечение, о чем известило нас... В силу того мы не считаем возможным принять какие-либо решения по сему вопросу без указания и одобрения Русской Зарубежной Церковной власти»[7]. К тому же владыка помнил, что еще на Соборе 1938 года было постановлено, что, когда настанет час возвращения на Родину, иерархи Зарубежья не должны действовать разрозненно. Поэтому, исходя из того, что он должен оставаться верным канонической власти, учредившей его кафедру и возведшей его в епископский сан, он принял решение: «Мы будем повиноваться тем архипастырям, которым наша высшая церковная власть признает за благо нас подчинить, или удалимся от всех дел церковных, если преемники рукополагавших нас епископов снимут с нас ответственность за здешнюю паству»[8]. Итак, он перестал поминать патриарха, продолжая горячо желать, чтобы обстоятельства вскоре позволили бы двум Церквам воссоединиться:

«Стремясь к единой общей цели и действуя отдельно в зависимости от условий, в которых каждая из них находится, Церкви внутри России и за рубежом успешнее смогут достигать выполнения как общей, так и своих особых задач, имеющихся у каждой из них, пока не настанет возможность полного их объединения.

В настоящее время Церковь внутри России должна залечивать раны, нанесенные ей воинствующим безбожием, и освобождаться от уз, препятствующих внутренней и внешней полноте ее деятельности...

Мы молим Господа, да ускорит Он наступление того вожделенного и чаемого часа, когда Первосвятитель всея Руси, взойдя на свое Патриаршее место в первопрестольном Успенском Соборе, соберет вокруг себя всех русских архипастырей от всей Русской и чужих земель сошедшихся...

А наипаче будем горячо молить Кормчего и Пастыреначальника Церкви, да Сам управит безмятежно Корабль Церковный, и будем с усердием повторять молитву, которую ежегодно воспеваем перед Плащаницею на утрени Великой Субботы: “Жизнь Рождшая, Пренепорочная Чистая Дево, утоли церковныя соблазны, и подаждь мир, яко Благая” (конец 2-й статии службы утрени Великой Субботы)»[9]. Продолжая в душе жаждать единства в Русской Церкви, владыка молился, всецело положившись на волю Божью.

Это было поистине мудрым решением, так как вскоре выяснилось, что избрание патриарха Алексия I происходило не по правилам. Действительно, при выборах была выдвинута всего одна кандидатура и они происходили путем открытого голосования. В самой России это подверглось резкой критике со стороны архиепископа Луки (Войно-Ясенецкого), которому власти помешали принять участие в этих контролировавшихся выборах. К тому же стало очевидным, что советская власть воспользовалась восстановлением патриаршества для того, чтобы вернуть в СССР эмигрантов. Советский консул в Шанхае предложил владыке Иоанну остаться в подчинении Синоду и принять советское гражданство или, в противном случае, остаться лицом без гражданства и подчиниться Московской Патриархии[10][11]. Перед началом фильма зазвучал советский гимн. Один из свидетелей вспоминает: «Перед началом фильма был исполнен гимн СССР. Все присутствующие встали и вежливо прослушали гимн, но епископ Иоанн в странном волнении вскочил с места и побежал вон из зала, говоря громко: “Меня не предупредили”»[12]. Осознав, что ему и его пастве готовят ловушку, владыка понял, что в таких условиях не может быть и речи о том, чтобы присоединиться к Патриархии. По словам историка, в наше время изучающего ту эпоху, «для владыки Иоанна советское гражданство было как раз тем неприемлемым идеологическим условием, о котором он предупреждал владыку Виктора»[13]. Именно в этом коренится разница между позицией владыки Иоанна и позицией других дальневосточных епископов. Первый, подойдя к вопросу с чисто духовной точки зрения, пожелал служить только Церкви и не преклоняться под чужое ярмо с неверными (2 Кор 6, 14). Остальные признали церковный авторитет Москвы, что подразумевало и признание светской советской власти, которая и не думала прекращать гонения на Церковь. Тогда это понимал только святитель Иоанн. Итак, пути двух иерархов неизбежно должны были разойтись, поскольку архиепископ Виктор окончательно вошел в общение с Московской Патриархией, тогда как епископ Иоанн остался верен Зарубежному Синоду. Следствием стало то, что Синод в ответ на просьбу приходского совета кафедрального собора назначил владыку Иоанна правящим архиереем Шанхайской епархии вместо архиепископа Виктора. Тем не менее владыка, как мы уже видели, не искал почестей и даже спрашивал у одного иеромонаха, своего ярого противника, следует ли ему принимать это повышение в ранг архиепископа[14]. Верный обету послушания, он все же согласился с повышением: «тот же Собор (зарубежных архиереев в 1946 году в Мюнхене. — Б.Л.) постановил предоставить нам права епархиального архиерея, сделав Шанхайское викариатство самостоятельной епархией, и возвести нас в сан архиепископа. Телеграфное известие о сем для нас было полной неожиданностью и весьма смутило нас, хотя вопрос о создании Шанхайской епархии не является новым... Ныне, получив известие о уже состоявшемся постановлении Собора, в котором мы не принимали участия, мы приняли его как новое послушание, не домогаясь его, но и не смея отклонять от себя дела, поручаемого нам церковной властью и признаваемого ею полезным». И еще: «Мы ищем прежде всего Царствия Божия и правды Его для них (чад духовных. — Б.Л.) и для себя и готовы всегда отказаться от всех званий, если то нужно для блага Церкви»[15].. С той же целью владыка со всем духовенством Шанхая был приглашен в советский клуб для просмотра фильма «Избрание патриарха Алексия». Епископ Иоанн согласился принять участие в просмотре при условии, что фильм будет демонстрироваться не в советском клубе, а в зале какого-либо театра

(Окончание следует)

(Окончание)

Этот период стал суровым испытанием для архиепископа, который всей душой чаял мира внутри Церкви. Как он сам говорил: «В самом Шанхае напряженность... все же сильно чувствуется. Время от времени печать имеющегося здесь лишь одного направления начинает лить потоки грязи на наше церковное направление, не стесняясь ничем, чтобы подорвать к нему доверие и обвинить его проводящих во всех преступлениях... Гораздо печальнее, что под влиянием всего происходящего произошло страшное разделение в пастве»[16]. По воспоминаниям В.Наумова, в это беспокойное время «владыка часами молился в алтаре»[17].

Что касается архиепископа Виктора, то он все больше сближался с советской властью и даже отправлял Сталину поздравительные телеграммы; позиция владыки Иоанна оказалась для него неприемлемой, и архиепископ Виктор запретил владыку Иоанна в служении. На проповеди после литургии владыка Иоанн заявил: «Я подчинюсь этому указу лишь в том случае, если мне докажут Священным Писанием и законом любой страны, что клятвопреступление есть добродетель, а верность клятве есть тяжкий грех»[18]. Его прежний викарий, епископ Ювеналий, по приказу патриарха Алексия был назначен епископом Шанхайским. Владыка Виктор — вернее, представители советской власти — стремились любыми средствами занять храмы Шанхая. Но просоветская ориентация архиепископа Виктора послужила причиной враждебного отношения к нему со стороны китайских властей, и его на несколько дней посадили в тюрьму. Архиепископ Иоанн сразу же вмешался и потребовал от Шанхайской мэрии освободить его, но в мэрии ему отказали. Владыка Иоанн писал в письме: «К сожалению, в деле архиепископа Виктора очень трудно было как-либо помочь... Высокопоставленное лицо, к которому я обратился по сему поводу, прямо сказало, что в дело вмешиваться не может»[19]. Некоторое время спустя владыка Виктор заболел, и его положили в больницу. Великодушие владыки Иоанна не знало границ — дважды он навещал того, кто запретил его в служении. Святитель Иоанн не держал никакой обиды на тех, кто участвовал в этой истории. Потом, когда одно из советских должностных лиц, ответственное за ситуацию в Шанхае, попытается эмигрировать в США и будет задержано американской иммиграционной службой, владыка Иоанн навестит и его[20]. В 1959 году, когда ему напишут, что епископ Ювеналий скончался, он ответит: «Молимся о упокоении Преосвященного Ювеналия»[21].

Желая всеми средствами воспрепятствовать тому, чтобы церковное имущество попало в руки советской власти, уничтожавшей его, архиепископ Иоанн устроил так, что его епархия была признана Китайской Республикой, и даже принял китайское гражданство. Имущество церкви Святой Софии в Циндао было зарегистрировано вновь по китайскому законодательству, что в дальнейшем спасло его от уничтожения. Немалая часть имущества и архивов этого храма была перевезена эмигрантами в США и в Австралию. Большая же часть церковного имущества Шанхая была вывезена из Китая самим владыкой Иоанном. Среди прочего там было Евангелие XVII века, находящееся сейчас в Сан-Франциско. Просоветская газета «Новости дня» в своей статье от 25 августа 1949 года писала о том, что «раскольническая группировка эмигрантов, возглавляющаяся архиепископом Карловацкой ориентации, вывезла незаконно... (часть) церковного имущества, принадлежащего Пекинской Миссии в Китае, а следовательно советской церкви и советскому правительству»[22]. Как это признает сегодня священник Московского Патриархата о. Дионисий Поздняев, «всей правды (о советской власти — Б.Л.) владыка Виктор, пожалуй, не знал. Как, возможно, не знали ее многие, убеждавшие эмигрантов принимать советское гражданство и возвращаться на Родину. Паства шла за своими архиереями — не зная того, шла на верную смерть. Но не вся. Владыка Иоанн во многом был прозорлив... Он не намерен был принимать советское гражданство, заявляя во всеуслышание о том, что подобный шаг еще не свидетельство патриотизма. Шанхайское духовенство было на стороне своего владыки, миряне разделились во взглядах. 5 тыс. шанхайцев впоследствии эмигрировали в Америку и остались живы, о судьбе 10 тыс. выехавших в СССР можно только гадать — некоторые вышли живыми из сталинских лагерей»[23].

В августе 1947 года было организовано массовое возвращение в Советский Союз советских граждан — для этого были снаряжены шесть кораблей, каждый из которых был рассчитан на тысячу пассажиров. Среди уезжавших были не только убежденные «советские патриоты», но и простые люди, введенные в заблуждение пропагандой. Один из них, Борис Позин, сегодня вспоминает: «Была советская пропаганда в Китае: выходил журнал “Огонек”, советские фильмы... обеспеченная старость, каждому пенсия (этого в Китае не было)... Сначала Советы хитро вывозили детей, хорошо устраивали и агитировали писать родителям и хвалить жизнь в Союзе»[24]. Владыка по-прежнему не одобрял позицию тех, кто отбывал в Советскую Россию, но все же благословлял их перед отъездом, давал им с собой иконы и экземпляры Библии и наставлял на будущее. Николай Цепило, один из тех, кто тогда уехал в Россию, вспоминает, как последний раз видел владыку, когда, облаченный в лиловую мантию, стоя на высоком постаменте на причале нижней верфи Шанхая, он благословил всех отъезжающих на Родину. «В Советской России ты забудешь Церковь. Но помни о Боге. Помни своего покровителя — святого Николая Чудотворца. Будет трудно, будет тяжело, обратись к нему с молитвой»[25].

В письме к митрополиту Анастасию архиепископ Иоанн пишет о том же: «Очень же многие перед отъездом у нас приобщаются, служат молебны, молятся и оставляют иконы, которые не берут с собой, или покупают иконы и кресты в дорогу»[26].

Благословение святого хранило этих несчастных людей, которые столкнулись с ужасными превратностями судьбы. По свидетельствам, которые сейчас находятся в нашем распоряжении, советские таможенники конфисковали у них все относящиеся к вере предметы и книги прямо на границе. В дальнейшем многие попали в тюрьмы и лагеря — в том числе и на Колыму. Вот что пишет Маргарита Зинченко, в прошлом воспитанница приюта св. Тихона, вернувшаяся в СССР в 1946 году и проживающая сейчас в Екатеринбурге: «Я уверена, что владыка всегда молился за всю свою паству, уехавшую в СССР, а за своих воспитанников-приютян — особенно. Иначе как объяснить, что мы все выдержали страшные испытания, которые выпали на нашу долю?»[27]

После отплытия советских граждан ситуация разрядилась, а в храме по-прежнему собиралось множество молящихся. Вновь воцарился церковный мир.

Протоиерей Петр Перекрестов

______________________________

[1] (Неопубликованное) письмо еп. Иоанна аpхиеп. Bиталию (Максименко) от 19 авг. 1939.

[2] Православной пастве шанхайской мир и благодать… С. 2.

[3] «Ось Берлин — Рим» — агрессивный военно-политический союз фашистской Германии и Италии, оформленный 25 окт. 1936 года, к которому в ноябре 1936 присоединилась и Япония. — Прим. ред.

[4] Иоанн (Максимович), архиеп. Русская Зарубежная Церковь. Женева: Православное Дело, 1960. C. 11–12.

[5] (Неопубликованное) письмо еп. Иоанна архиеп. Виктору Пекинскому от 31 июля 1945.

[6] Там же.

[7] Православной пастве шанхайской мир и благодать... С. 2–4.

[8] Там же. С. 6.

[9] Там же. С. 4, 7.

[10] Это рассказал еп. Иоанн митр. Антонию Сурожскому, когда оба святителя встретились в Англии в 1961 г. по поводу отпевания королевы Югославии Марии. Сообщил автору прот. Чедомир Остоич, присутствовавший на данной встрече.

[11] Декларация К.Г.Бологова и других членов русской эмигрантской колонии Шанxaя. 1963. 9 мая.

[12] Pereleshin V. Russian Literary and Ecclesiastical Life in Manchuria and China… P. 110.

[13] Дионисий Поздняев, свящ. Принятие юрисдикции Московского Патриархата и церковный раскол в Шанхае // Aльфа и Омега. 1997. № 2. С. 166.

[14] Pereleshin V. Russian Literary and Ecclesiastical Life in Manchuria and China… P. 109.

[15] Православной пастве шанхайской мир и благодать... С. 6.

[16] (Неопубликованное) письмо еп. Иоанна митр. Aнастасию от 21 сент. 1946.

[17] Наумов B. M. Мои воспоминания. С. 75.

[18]Блаженный Иоанн Максимович. C. 22.

[19] (Неопубликованное) письмо еп. Иоанна митр. Анастасию. Рождество Христово, 1946.

[20] Наумов В.М. Мои воспоминания. C. 74.

[21] (Неопубликованное) письмо еп. Иоанна о. Ростиславу Гану от 14 марта 1959.

[22] Наумов B.M. Мои воспоминания. С. 87.

[23] Альфа и Омега. 1997. № 2. С. 165–166.

[24] Иоанн Чудотворец в России. С. 37.

[25] Тамже. С. 35.

[26] (Неопубликованное) письмо еп. Иоанна митр. Анастасию от 10 авг. 1947.

[27] Иоанн Чудотворец в России. С. 21.

______________________________

http://www.pravoslavie.ru/put/4507.htm

Владыка Иоанн – святитель Русского зарубежья.
Эвакуация из Шанхая

Из книги «Владыка Иоанн – святитель Русского зарубежья», вышедшей в издательстве Сретенского монастыря в 2008 г.

***

В мире будете иметь скорбь;
но мужайтесь: Я победил мир.
Ин 16, 33

(http://www.pravoslavie.ru/sas/image/100190/19045.p.jpg)
_{С паствой на Филиппинах}

Падение Мукдена осенью 1947 года знаменует начало краха правительства чан Кай Ши в Китае. Началась эвакуация из северных и центральных районов. Четыре тысячи беженцев уже переправились на остров Самар в Филиппинском архипелаге. Еще две тысячи православных эмигрантов из России, Греции и других государств по-прежнему оставались в Шанхае. Архиепископ Иоанн пишет: «Несмотря на отъезд огромной массы прихожан, в том числе почти всех самых деятельных, здесь остается еще значительная часть, и по праздникам собор имеет молящихся больше прежнего. Уезжающие стараются перед отъездом исповедаться и причаститься»[1].

В 1949 году наступление противников Гоминдана набирало силу, войска Китайской «народной армии» приближались к Шанхаю, и паства владыки Иоанна стала собираться на Филиппины. 17 марта 1949 года святой Иоанн обратился с посланием к верующим города Урумчи и провинции Синцзянь. В нем он описал сложившееся положение и с редкостной пастырской заботливостью попытался утешить вверенное ему стадо.

«Попущением Божиим за грехи наши начались новые бедствия, которые отразились и на делах церковных. Ввиду сложившейся в стране обстановки была объявлена эвакуация русского населения, которая началась перед Рождеством.

Большинство нашей паствы уже находится на острове Самар на Филиппинах, куда последовала большая часть духовенства, остальные ждут, что будет дальше.

Оставаясь пока в богоспасаемом нашем граде Шанхае с немногими священнослужителями, болезную душой, что остаетесь вы снова без пастыря и возможности говеть и иметь церковное богослужение, тем более что неизвестно, когда и как то может быть восстановлено. События и обстоятельства не в нашей воле, и только Господа Бога надо молить о свышнем мире и спасении душ наших, о мире всего мира, благостоянии святых Божиих Церквей и соединении всех в одно стадо.

Не унывайте в сих скорбях и не колеблитесь в сих искушениях. Будьте верными чадами Православной Церкви и продолжайте в отсутствие священника собираться в воскресные, праздничные дни и в наступающие страстные дни в храм Божий. Воспевайте Богу и прочитывайте положенное на те дни для богослужения, уподобляясь первым пустынникам, также иногда подолгу лишенным священника. Не ищите благодати ни в какой другой вере, ибо истина только в Православной Церкви, про которую Христос рек: Созижду Церковь Мою, и врата адова не одолеют ей (Мф 16, 18).

Не допускайте, чтобы какой младенец умер некрещеным, в случае опасности крестят миряне, как мной дается отдельное указание. Сообщайте нам о вновь преставленных для совершения заочного отпевания. Также можете присылать имена для поминовения.

Проводите жизнь христианскую, уклоняясь от всего, что порочит и оскверняет человека, живите в мире и согласии, не занимаясь пересуживанием чужих грехов и недостатков, прощайте друг другу обиды, дабы и отец Небесный простил нас. Воспитывайте детей в благочестии.

А главное, усердно молитесь, да направит Господь все к лучшему, дарует полезное нам в жизни сей и особенно в будущей. Благословение Господне да будет на всех и на всяком из вас»[2].

После того как в провинции Син-Кианг пришли к победе коммунисты, русские беженцы потоком хлынули в Шанхай, где их обустройством занялся приходской совет кафедрального собора. Беженцев расположили во французской казарме, где их часто стал посещать владыка Иоанн; там он совершал Божественную литургию. Всем было ясно, что пора готовиться к эвакуации. Последняя воскресная служба православной общины в Шанхае, совершенная владыкой Иоанном, была особенно запоминающейся. отец Кирилл Зайцев описывает ее так: «Тот, кто не пережил того, что пережил Шанхай за последние месяцы, тот едва ли, при всей живости своего воображения, сумеет реально себе это представить. Жили сотни, тысячи людей, жили своим особым, десятилетиями сложившимся укладом, пользуясь иногда и нередко завидным благосостоянием, общественным весом, влиянием и в русских и в иностранных кругах, жили будучи обставлены и личным комфортом, и целой сетью организаций, обслуживающих самые разнообразные нужды, — и внезапно все это исчезло, вихрем сметено. Все перегородки, разделявшие семью от семьи, лицо от лица, организацию от организации, — исчезли. Вся лествица социальных отношений рушилась. Остались люди — и ящики с надписью с/о IRO[3]... рядом с фамилией каждого...

На языке всех появился мифический Самар — предмет всеобщих устремлений. Прошлое покрылось дымкою. Настоящее свелось к навязчивой мысли: когда очередь, в каком списке, когда погрузка? Будущее воплотилось — ближайшее — в мытарствах, предваряющих погрузку и посадку, в казармах на Фрелютте, в одном из трех кораблей, везущих очередных счастливчиков, в вожделенном Самарском кампе (лагере). Дальнейшее будущее тоже исчезло: Самар закрыл его своей тенью. Мысль о том, что на Самар могут не взять, казалась катастрофой, угрожающей самому бытию. Весть о том, что кого-то вычеркнули из состава айровских подопечных, повергала в ужас и жертвы, и их друзей. а когда разнеслась весть о том, что эвакуация на Самар останавливается, — казалось, небо рушится...

И туда устремился русский православный Шанхай. В Церковь... Не просто в храм Божий, а именно в Церковь. Храмы посещались неплохо и ранее. С другой стороны, не все и сейчас оказались в состоянии достаточно усердно посещать храмы.

Люди ощутили то, что составляет существо Церкви, почувствовали себя людьми, объединенными Христом и во Христе... Таким переживанием, которое, полагаю, останется незабвенным для всех, кто был участником его, явился день Торжества Православия в соборе.

Опустел Шанхай, поредели и ряды духовенства. однако и храм был полон, и чин совершен был истово, благоговейно, рачительно — и внешне безукоризненно, а внутренне — как-то особенно собранно и проникновенно.

Предварен был чин словом владыки Иоанна, давшим обстоятельное и сильно сказанное истолкование его. В самом служении умиляло участие китайского духовенства. Рядом с русским протодиаконом о. Константином Заневским звучали голоса старшего протодиакона о. Елисея и молодого диакона о. Фотия, которые с глубоким чувством, с подлинным подъемом, с силою непоколебимой убежденности возглашали с кафедры и страшные слова “анафемы”, и утешительные моления о Вечной Памяти. Вторил хор — каким-то чудом Божьей милости не утративший, потеряв чуть не весь свой привычный состав, ни своей силы, ни полноты... Но наибольшим, быть может, чудом надо почитать то несравненное молитвенное единение всей массы молящихся, которое воцарилось в храме.

Кучка людей оставалась в Шанхае — и та, готовая завтра сесть на какие-то чужие корабли, чтобы плыть в какие-то чужие, чужими руками устроенные места предварительного поселения, — а там неизвестно, когда двигаться, неизвестно куда, уходя все дальше от родных очагов и покидая ставшие родными тут сложенные очаги... И вот эта кучка, устами малочисленного разноплеменного духовенства, возглашала свою верность Православию, утверждала едиными усты, единым сердцем Истину его, ощущала себя Церковью — и с наглядностью неотразимой воплощала собою Вселенскую Церковь, которую никакие врата адовы не одолеют!»[4]

В этой ситуации владыка старался спасти тех, кто не имел возможности уехать из Китая. Ради этого он попросил митрополита Анастасия в письме от 13 февраля 1948 года ходатайствовать перед женевской инстанцией «Международная организация беженцев» по делам о том, чтобы спасти тех, кого стали считать «коллаборантами» японских оккупантов: «В число их попали честнейшие и идейные люди, по необходимости принужденные занимать должности, чтобы помочь своим соотечественникам. Кроме того, и принципиально нельзя оставлять в руках противников людей, даже виновных»[5]. Китайцы, то есть дети, воспитывавшиеся в Свято-Тихоновском приюте, а также лица старше шестидесяти лет тоже не имели права эвакуироваться. В том же письме владыка просит митрополита Анастасия содействовать тому, чтобы и их можно было вывезти на Самар.

После того как владыка принял решение ехать в Соединенные Штаты, чтобы начать хлопоты для облегчения участи русских эмигрантов, эвакуировавшихся на Филиппины, он обратился в консульство США в Шанхае, чтобы получить визы. По словам В.А. Рейера, «владыка встретил недружелюбное отношение к себе со стороны вице-консулов, он мне сказал, что, наверное, в следующий раз они заявят претензию, что прошение написано на недостаточно тонкой или толстой бумаге. Владыке было предложено явиться в консульство на следующий день, в одиннадцать часов утра. Когда же я приехал за ним в приют Свт. Тихона Задонского, то до одиннадцати часов владыка еще не закончил литургию. И только после часа дня мы отправились в путь, я был уверен, принимая во внимание недружелюбное отношение к владыке в консульстве, что наше опоздание не обещает благоприятной встречи и результата, о чем я заявил владыке, который спокойно заметил: “Ничего, поедем”. В два часа мы приехали в консульство. К моему удивлению, чиновник любезно поднялся нам навстречу и сообщил, что все формальности окончены и виза готова...»[6]

Владыка уехал из Шанхая в числе последних — всего за три недели до прихода китайских коммунистов. На борту последнего корабля «Капитан Гордон» он вместе со своей паствой, находившейся в невыносимых условиях, 4 мая 1949 года отплывает из Шанхая на Филиппины.

С отъездом владыки была перевернута страница в истории Православной Церкви в Китае. 29 мая 1949 года китайские коммунисты захватили Шанхай. Некоторое число русских, оставшихся в этом городе, с помощью владыки впоследствии уехали на Запад. Другие, в том числе и духовенство с советскими паспортами, в 1956 году были возвращены в СССР. Тогда и была закрыта Русская Православная Миссия в Китае, а ее имущество передано китайскому коммунистическому правительству. Шанхайский кафедральный собор переоборудовали в склад, он вообще едва уцелел, и наконец в нем разместили Шанхайскую биржу… Сейчас стоит вопрос о том, чтобы преобразовать его в музей. Вплоть до самой «культурной революции» там оставались несколько китайских священников, благодаря которым на этой земле сохранялось Православие, архиепископ Виктор же вернулся в СССР и скончался там в один год с владыкой Иоанном.

Протоиерей Петр Перекрестов

________________________________

[1] (Неопубликованное) письмо еп. Иоанна митр. Aнастасию от 18 нояб. 1948.

[2] Слова… С. 285–286.

[3] International Refugee Organization (IRO — ИРо) — Международная организация по делам беженцев при ооН (1945 –1952). — Примеч. ред.

[4] Зайцев К., свящ. Вечность открылась // ПР. 1949. № 7–8. С. 19–21.

[5] (Неопубликованное) письмо еп. Иоанна митр. Aнастасию от 18 нояб. 1948.

[6] Савва Едмонтонски, еп. летопись… С. 105.

_________________________

http://www.pravoslavie.ru/put/7444.htm

Владыка Иоанн – святитель Русского зарубежья.
Исход на Филиппины и в Америку

Из книги «Владыка Иоанн – святитель Русского зарубежья», вышедшей в издательстве Сретенского монастыря в 2008 г.

***

Пастырь добрый полагает жизнь свою за овец.
Ин 10, 11

(http://www.pravoslavie.ru/sas/image/100192/19279.p.jpg)

В.А.Рейер вспоминает: архиепископ Иоанн «вы ехал на Филиппины в ответ на настойчивые просьбы своих пасомых, большинство которых, спасаясь от коммунистов, перебралось туда и находилось в отчаянном положении. Во время этого путешествия, находясь в непосредственной близости к владыке, мы убедились в (достоверности) всего того, что так часто нам передавалось свидетелями его подвижнической жизни, которая — прости, дорогой владыка, — казалась нам иногда преувеличенной. По настоянию владыки не только ежедневно совершались литургии в свободном помещении, любезно предоставленном администрацией парохода для этой цели, но и беспрестанно им посещались все жаждавшие его молитв и утешений»[1]. На самом деле, как мы уже говорили выше, это путешествие для большинства было бегством в неизвестность; никто не знал, чем все это кончится и каковы будут условия жизни там, куда они едут. Людям было известно, что придется провести несколько месяцев в лагерях для беженцев в ожидании визы в какую-нибудь свободную страну. В этой бедственной ситуации святой, как всегда, направлял верующих к «единому на потребу» и совершал Божественную литургию.

В.А.Рейер описывает приезд святителя в Манилу: «Город еще был в полуразрушенном состоянии, и квартирный вопрос стоял остро. После некоторых усилий нам удалось получить комнаты для владыки в “Манила-отель”. Высаживающимся пассажирам с парохода было предложено выгрузиться до пяти часов вечера, после чего закрывалась таможня и было запрещено вывозить багаж. я известил об этом владыку еще утром, и мы сговорились, что я приеду за ним и за его обширным багажом с церковной утварью на пароходе в три часа дня. С этим пароходом многие русские семьи уезжали в США, и все просили владыку помолиться с ними в последний раз. Время приходит к пяти часам, а владыка все еще был занят, напутствуя и благословляя своих пасомых... Пришлось ждать еще продолжительное время, прежде чем мы покинули пароход. Было уже около шести часов вечера, и я был уверен, что на этот раз нас ожидают неприятности, что нас не пропустят и вернут обратно на пароход. Мы подъезжаем к контрольному пункту для осмотра багажа, и, к моему удивлению, таможенный чиновник, не осматривая вещей, предлагает нам проследовать дальше»[2].

Прибытие архиепископа Иоанна на Филиппины, на остров Тубабао, было большим событием. «Великим праздником явился приезд из Шанхая владыки Иоанна, у которого чуть не со всеми была личная пастырская связь»[3], — вспоминает отец Кирилл Зайцев.

Жизнь на этом острове была очень суровой. По прибытии беженцы были высажены на берег и должны были сами разбивать лагерь, выкорчевывая пышную растительность. Вот воспоминания одного из участников переселения: «Беженцы из Шанхая, числом около 5 тыс. человек, расположились в лагерях на Филиппинских островах... Вначале положение в лагерях было очень тяжелое во всех отношениях... На месте диких джунглей — высокой густой растительности — вырос город из палаток, имеющий госпиталь, свою полицию, свой суд... С одной стороны, требуют, чтобы все скорее записывались и уезжали в другие страны, с другой — приезжающие комиссии берут лишь здоровых и годных для работы. отрезанность от остального мира — выходить из лагеря нельзя, писать (можно) только по-английски и сдавать письма открытыми, постоянные нелепые угрозы создают у людей состояние беспомощности, близкое к отчаянию»[4]. Еще один беженец описывает нужду, царившую на Самаре: «Сказывалось переутомление у тех, кто самоотверженно работал над устройством лагеря: иные среди них надорвали свое здоровье в непосильном труде. Тяжким было длительное пребывание в палатках... Пребывание месяцами между чемоданами, которые нужно было раскрывать для того, чтобы найти любую нужную вещь, и койкой, безо всякой другой мебели, вызывало утомление и напряжение нервов (...)

Те же вопросы возраста и здоровья, в частности туберкулеза, встали и на Самаре (...)

Поначалу казалось, что переселение на Самар не затруднит, а, напротив, облегчит использование обычного порядка выезда по визам. Оказалось наоборот. Изолированность лагеря и отсутствие связи с консулами вызвали временный паралич аппарата — и прикрепленными к лагерю увидели себя те, кто в нормальных условиях имел все основания надеяться на скорый отъезд в те или иные страны... Не только не открылись для русских двери каких-то новых стран, но оказались закрытыми уже настежь было открытые для очень большой группы русских двери такой страны, как аргентина. Мешок — из которого не видно выхода»[5]. К этому присовокуплялась враждебность со стороны руководителя лагеря, присланного от ИРО — организации, абсолютно чуждой всему русскому.

При таком положении отчаявшимся людям требовалось в первую очередь духовное подкрепление. Поэтому стараниями архиепископа достаточно быстро церковная жизнь буквально забила ключом. Были учреждены три храма и один женский монастырь. Возле монастыря находился «собор» — военный барак, где, совсем как в Шанхае, ежедневно совершались богослужения[6]. Все было совершенно примитивным — даже колокола были сделаны из металлических бочек!

На Самаре владыка Иоанн находился в гуще событий, заботясь о приютских детях, о стариках и больных. Г.Ларин пишет: «я был руководителем церковного округа, где был расположен храм владыки и где он жил со священниками и монахами. Я иногда сопровождал его в больницу в город Гюан, где лежали тяжелобольные русские; владыка навещал их, давал им карманные Евангелия и маленькие иконки. Как-то, войдя в русское больничное отделение, мы услышали страшные крики, доходившие издалека. На вопрос владыки о причине этих криков русская сестра сказала, что это безнадежная больная, которую, как беспокоящую своим криком больных, поместили в прилегающий к этому зданию бывший американский военный госпиталь. Владыка немедленно решил идти к больной, но русская сестра не советовала ему это делать, так как от больной исходит зловоние. “Это не имеет значения”, — сказал владыка и быстрыми шагами направился в другое здание. Я последовал за ним. Действительно, от больной женщины исходил неприятный запах. Подойдя к ней, владыка положил ей на голову крест и стал молиться. Я вышел. Владыка молился долго, затем исповедал больную и причастил. Когда мы уходили, она уже больше не кричала, но только тихо стонала. Через какое-то время мы снова поехали в госпиталь и едва успели въехать на нашем джипе во двор, как из госпиталя выбежала женщина и бросилась к ногам владыки. Это была та “безнадежная” больная, за которую он молился»[7]. По молитвам святого владыки совершалось множество исцелений; он, как мог, помогал своей пастве.

Чтобы облегчить положение своих чад, владыка добился аудиенции у филиппинского министра внутренних дел. Вот что пишет об этом В.А.Рейер: «аудиенция нам была назначена через день, в 9 часов утра. В ответ на просьбу моей жены владыка разрешил привести в порядок его рясу для этого приема. В назначенный день в 8 часов утра я подошел с молитвой к двери его комнаты. ответа не последовало, и так продолжалось несколько раз. Прождав еще некоторое время, я решил открыть дверь. Войдя, я увидел владыку, уснувшего на коленях. Владыка быстро поднялся и обещал сразу выйти. Через несколько минут он показался в дверях, но волосы на его голове были в беспорядке. Я почему-то решил, что в таком виде явиться к министру будет нельзя, и предложил владыке поправить волосы. Владыка отстранился и сказал: “Не надо, поедем”. Я был уверен, что нас не примут. Во-первых, мы опаздывали почти на час, а во-вторых, в таком виде едва ли допустят к министру. К моему удивлению, нас приняли сразу. Сам министр был очень любезен и внимателен и обещал сделать все, что будет в его силах, — чтобы владыка не беспокоился, он постарался удовлетворить все его просьбы. Возвращаясь в отель, я рассуждал с самим собою, и мне стало очевидным, что человеческими мерками ни определить, ни оценить владыку нельзя. Что казалось для нас неопределенным, не являлось препятствием на его путях. Господь сопутствовал владыке в его делах, и существующие для нас преграды переставали существовать на его путях. В этом я был вынужден убедиться как в американском консульстве в Шанхае, так и на пристани в Маниле, и в министерстве филиппинского правительства»[8].

Наладив церковную жизнь в лагерях для беженцев, 12 июля 1949 года архипастырь отплыл в Сан-Франциско, чтобы подготовить почву для организации переезда верующих в США. отец Кирилл Зайцев писал тогда: «Тысячи и тысячи ждут еще решения своей судьбы на Самаре. Владыка Иоанн едет прежде всего, силою вещей, как посол своей паствы, осиротевшей с его отъездом и утешение находящей лишь в мысли о том, что нужен был этот отъезд прежде всего для них самих, для помощи им — туда, куда устремлены их взоры, откуда ждут они спасительного зова»[9].

Накануне отъезда владыка испытал большую скорбь. Беженцы, как некогда израильский народ, который предпочел подчинение фараону жизни по заповедям в земле обетованной, оказались более склонны к мирским удовольствиям, нежели к хождению за тем, кто, подобно Моисею, вел их в благословенную землю жизни во Христе. Накануне Недели Всех святых, в земле Российской просиявших, они организовали концерт и спектакль. архиепископ попросил у тогдашнего президента ассоциации русских эмигрантов предписать беженцам не участвовать в этих светских развлечениях накануне такого важного праздника и прийти в храм на всенощную. Увы, ему в этом отказали. Тогда владыка отправился на площадь, где должен был проходить концерт, и обратился с той же просьбой к руководителю оркестра, но так же безуспешно. На следующее утро владыка произнес проповедь, в которой бичевал тех, кто были русскими только на бумаге, в действительности таковыми не являясь, тех, кто забыл своих святых, находясь в таком сложном положении. «Затем владыка объявил, что эти люди не будут допущены ко святому причащению впредь до покаяния. Очень многие образумились трогательными обличениями своего святителя и покаялись. Владыка сам читал над ними разрешительную молитву»[10], — вспоминает один из очевидцев.

По пути в Aмерику святитель остановился в Японии, сначала в Иокогаме, где его принял архиепископ Beниамин (Васалыга, † 1963), а потом в Токио, где помолился в православном кафедральном coборе[11]. Таким образом, своим «духовным оком» святитель «озирал всю Вселенскую Церковь Христову»[12].

12 августа 1949 года архиепископ прибыл в Сан-Франциско, где его торжественно встретили в порту архиепископ Тихон и местное духовенство, а также множество его духовных чад из Шанхая, которым удалось эмигрировать ранее. Затем владыка уехал в Нью-Йорк на праздник Успения, а потом отправился в Свято-Троицкий монастырь в Джорданвиле в штате Нью-Йорк, где пребывал несколько дней, готовясь к тому, что ему предстояло совершить в Вашингтоне, — а именно убедить Сенат СШа принять беженцев из Тубабао. Как всегда, владыка готовился к этому молитвенно. отец Кирилл Зайцев, принявший монашество с именем Константин, и профессор Н.Н.Александров помогали иерарху переводить на английский необходимые документы.

5 сентября владыка в сопровождении профессора Александрова отбыл в Вашингтон, чтобы добиться помощи для своей паствы, как было сказано в газете «Православная Русь», «все надежды возложившей на его молитвы и хлопоты». Начиная с 6 сентября он стал ходить по сенаторам и по правительственным инстанциям, а также встречаться с журналистами. Затем он нанес визит директору ИРО, от которого получил заверения относительно постройки на Филиппинских островах горного санатория для больных туберкулезом — этой болезнью, как было сказано выше, особенно часто болели беженцы. Архиепископ и профессор Александров были приглашены на заседание сенаторской комиссии, чтобы изложить суть дела; эта встреча состоялась 16 сентября, и доклад произвел на парламентариев хорошее впечатление[13]. С той же целью владыка отправился в Нью-Йорк. Во время Епархиального съезда Восточно-американской епархии владыка Иоанн направил президентам Соединенных Штатов, аргентины, Бразилии, Венесуэлы и премьер-министрам Канады и австралии, а также генералу Макартуру, ИРО и американским сенаторам следующее послание: «Епархиальный съезд американской и Канадской архиепископии Русской Православной Церкви Заграницей... постановил обратиться к Вам с ходатайством об облегчении судьбы эвакуированных из Китая русских (...) Насельники лагеря находятся в полной неизвестности о своем будущем, в постоянной тревоге, страдая, кроме того, от местных климатических условий и стихийных бедствий. Около 80% переболело недавно, от перенесенных тропических болезней силы их истощаются. Внезапный тайфун может уничтожить все постройки лагеря и причинить неисчислимые бедствия его обитателям.

Если они погибнут жертвою небрежности ИРО и равнодушия мира, ответственность должна пасть на виновников этого события, которое заслуживает наименования преступления против Бога и людей. Возможно ли действительно, чтобы в христианском мире не нашлось дверей, которые открылись бы перед горсточкой людей — тремя тысячами честных, лояльных тружеников, безупречных во всех отношениях, и их семей, — единственной ошибкою которых было поверить словам и первоначальным делам своих спасителей? (…)

Мы, представители Русской Церкви за границей, послушные велениям своей совести, возвышаем свой голос и заявляем во всеуслышание, что приходит последний момент для помощи соотечественникам на острове Самаре. Просрочка каждого дня может оказаться роковой. Мы умоляем во имя Бога, еще древле рекшаго устами пророка Моисея: Возлюбите пришельца (Втор 10, 19), просим обратить самое серьезное внимание на судьбу несчастных “cамарцев” и возможно скорее принять меры к переселению их туда, где они смогут не только найти приют, но и в значительной степени стать снова людьми, полезными обществу и своим семьям, и послужить стране, их приютившей»[14] В силу всех формальностей эвакуация происходила достаточно медленно и завершилась лишь в 1952 году.. Владыка Иоанн и профессор Александров временно устроились в Вашингтоне, чтобы иметь возможность лично повлиять на сенаторов в вопросе о беженцах. архиепископ имел возможность часто встречаться с сенатором Нолэндом, который, пообщавшись с владыкой, принял решение отправиться на Филиппины и помочь русским эмигрантам. Иерарх получил первый проект закона, по которому беженцам позволялось переехать в Соединенные Штаты, но в нем упоминались только три тысячи двести беженцев, находящихся на Самаре, в то время как тысячи беженцев из Шанхая, Тяньцзиня, Гонконга и Формозы были обойдены молчанием. Тогда владыка потребовал внесения поправки. Официальная хроника сообщала: «Владыке Иоанну и проф. Н.Н.александрову пришлось употребить огромную энергию и потратить немало времени, чтобы принять должные меры к защите интересов выходцев из Китая и, в частности, “самарцев”. Равным образом, проведена большая работа по личному осведомлению сенаторов о высококачественности китайских беженцев»[15]. Наконец, после пятнадцати часов непрерывной дискуссии, переработанный законопроект прошел в американском Сенате через голосование. Оно состоялось в Великую Среду 1950 года. На следующий день закон был принят. Так благодаря настойчивости святого закон был ратифицирован и ворота Америки распахнулись для большей части русских с Дальнего Востока. Около двух тысяч человек не знали никого, кто мог бы за них поручиться. В русскоязычной прессе Америки был опубликован призыв владыки: «Русские люди, имеющие американское подданство! Отзовитесь на беду ваших соотечественников, еще недавно живших своим мирным трудом в Китае, а ныне принужденных искать убежища в других странах. Новый закон открывает им двери США, но нужны поручительства для их въезда. He будьте глухи к их горю: дайте их! Обещаю, что их получат достойные люди. Проявите милость к ближним, да Господь будет милостив к вам!»[16]

Перед отъездом с Самара в 1949 году святой обходил все палатки, благословляя их, — ведь беженцы находились под постоянной угрозой ужасных тайфунов, которые опустошали остров, всегда проходя через него. В течение двадцати семи месяцев, которые русские провели на Самаре, тайфуны случались не раз, но всегда обходили лагерь стороной[17] Тайфун не принес жертв на Тубабао, тогда как на втором филиппинском острове, Себу, погибло шестьсот жителей и было разрушено все до основания. На Филиппинах все были убеждены, что беженцы на Тубабао были хранимы благословением и молитвами архиепископа Иоанна. 3 мая 1951 года на остров снова обрушился тайфун, почти полностью разрушивший лагерь; один из беженцев пишет: «К утру стало стихать. Когда взошло солнце, лагерь представлял страшную картину полного разгрома и разрушения.... 11 ноября 1950 года тайфун вновь пронесся над островом, но, приближаясь к поселению, разделился на два потока. Очевидец пишет: «Грозные признаки тайфуна появились с 4 часов дня. По всем районам лагеря было объявлено сиренами, звонками, что над нами нависла жестокая опасность: женщины, дети и старики должны немедленно переселиться из палаток в бараки, все работоспособные и желающие могут не покидать своих палаток, укрепив их “к сопротивлению”, причем должны быть готовыми к оказанию взаимопомощи на основании преподанных инструкций... Скоро тент Свято-Серафимовского храма не выдержал и разорвался надвое... В спешном порядке пришлось убирать из храма образа, церковную утварь и сносить все в барак-склад... Шли грузовики с багажом и вещами... С грохотом небес сливались стоны и рыдания детей и женщин, в страхе и панике мечущихся в бестолковой сутолоке...»

Все потеряли все, что имели. Чудом можно объяснить, что никто не пострадал». Когда большая часть беженцев была эвакуирована, 9 декабря 1951 года пронесся еще один тайфун. Деревни острова были опустошены и город Гуиван тоже. Жертвы со стороны местного населения не поддавались исчислению. Лагерь был полностью разрушен, но погибли только двое русских. В послании к той части паствы, что еще находилась на Филиппинах, владыка Иоанн писал после катастрофы: «Возлюбленной пастве на Филиппинах Ныне, когда ангели воспевают Рождшемуся Младенцу “Слава в вышних Богу и на земли мир, в человецех благоволение”, когда звезда Вифлеемская ярко светит, указуя волхвам путь к сошедшему с небес Сыну Божию, охватывая мысленным взором всю паству, особенно к вам обращаю его, пребывающие еще на Филиппинах возлюбленные духовные чада.

Постигшее вас бедствие и страшные часы, пережитые вами во время грозного господства стихии, наполнило ужасом и скорбью нашу душу, как и многих с вами прежде бывших на памятном для всех их острове.

Мы внутренне ощущаем ваши страдания во время стихийного бедствия, в значительно меньших размерах пережитого прежде и другими, ныне находящимися в других странах. Почему природа, в продолжение почти трех лет щадившая нашедших себе убежище на Тубабао, ныне так безжалостно разразилась на небольшой остаток, когда близко окончательное расселение? Нам вспоминаются слова Спасителя: Думаете ли, что те восемнадцать человек, на которых упала башня Силоамская и побила их, виновнее были всех, живущих во Иерусалиме? Нет, говорю вам, но если не покаетесь, все та к же погибнете (Лк 13, 4–5).

(Окончание следует)

(Окончание)

Совершившееся ныне есть напоминание всем прежде бывшим там о том, что могло их постигнуть и чего они избежали. оно есть предостережение всем спасшимся, где бы они ныне ни находились, и пострадавшие ныне являются жертвою за всех. Сознательно или подсознательно, то ощутили многие и с особой болью восприняли весть о случившемся.

Мы всем сердцем и душою с вами, испытавшими ярость природы. В сии дни святочные особенно скорбим, что вы лишены даже утешения прославить Христа в храме, снесенном вихрем, лишившим вас и всех нас того священного прибежища, места молитвы, установленного еще первыми прибывшими на остров.

Верим, однако, что и ваши испытания тем кончатся и свет Вифлеемской звезды озарит ваши дальнейшие пути. Стремитесь направлять вашу жизнь всегда по стезям правым, и лучи восшедшего ныне Солнца Правды осушат павшие на вас дождевые потоки и все ваши печали, разгонят тучи скорбей, и для вас воссияет свет Благоволения, мира и благоденствия. В Вифлееме Родивыйся и во Иордане Крестивыйся Христос да вас укрепит, направит и благословит.

Духом с вами пребывающий

+ Архиепископ Иоанн. Рождество Христово 1951».

Однако, совсем как в Шанхае, испытания не исчерпывались стихийными бедствиями. Предстояло еще столкнуться с враждебностью ИРО. Стараниями владыки в Тубабао была открыта русская школа, продолжавшая программу русского лицея в Шанхае. Учреждение было открыто вопреки отказу властей; весь риск владыка взял на себя. Это, как писали тогда в газетах, стало толчком к тому, чтобы ИРО начала выступать против приюта Cвятителя Тихона. Атака приняла такие формы, что архиепископ Иоанн счел необходимым обратиться с телеграммой, в которой напоминал, что приют и лицей принадлежат Церкви и что попытки разрушения их будут рассматриваемы как борьба с Церковью и преследование религии. 15 июня 1950 года заместитель архиепископа, иеромонах Модест, получил от ИРО циркуляр, в котором содержалось требование закрыть школу и приют до 25 июля; обучение детей ИРО брала на себя, а духовное образование якобы должно было осуществляться только «в обычном порядке», то есть вне школьной программы. Все дети младше семнадцати лет должны были покинуть школу и обучаться в школе, относящейся к ИРО. Владыка ответил на это телеграммой, в которой просил ИРО не закрывать школу, так как дети должны были вскоре отбыть в США. Затем он отправил телеграмму на Самар, подчеркнув в ней незаконный характер решения ИРО, которое, как он предупредил, не следовало выполнять…

Господь, как и в Шанхае, утешал в скорбях вверенное владыке стадо. В Тубабао обновилась икона Божией Матери «Утоли моя печали». Владыка же, чтобы утешить своих чад, ожидающих отъезда в Соединенные Штаты, посылал им духовную литературу, отпечатанную русским монастырем в Джорданвиле, который осуществлял широкую издательскую деятельность.

15 октября 1952 года из-за последнего тайфуна пострадали несколько десятков беженцев (по большей части еще и больных), остававшихся на острове. лагерь был вновь разрушен. При содействии владыки они получили визы во Францию. Там он их и встретил. Вот что писала «Православная Русь»: «Утром 23 декабря норвежский корабль, имевший на своем борту 70 русских беженцев в сопровождении трех врачей и девяти сиделок, прибыл в Марсель. Для встречи своей паствы выехал в Марсель к этому времени архиепископ Иоанн. Часть прибывших направлена в санаторий в Сент-Фуа-д’аржантьер. Женщины будут помещены в санаторий в Монпелье»[18]. Святой вывез с Филиппинских островов всю свою паству.

Как мы увидим далее, по прибытии в Западную Европу он непрестанно будет хлопотать о тех, кто остался в Шанхае и в Харбине. Фостер Даллес, Эйзенхауэр и другие политики Запада не раз будут получать от него письма.

Безусловно, своим спасением беженцы обязаны ходатайствам владыки перед сильными мира сего, но в еще большей степени — его молитвам перед Небесным Престолом. Вознося молитвы о своих овцах, оставшихся на Дальнем Востоке, он заложил основы будущего русского прихода в Вашингтоне. В тот месяц, который он провел в американской столице, он ежедневно совершал Божественную литургию и другие службы на частной квартире, а затем — в часовне собора Епископальной церкви. число молящихся всякий раз возрастало, и было решено основать приход во имя Усекновения главы Иоанна Предтечи[19], так как в этот день владыка впервые совершил в Вашингтоне литургию. чтобы собранная им паства не рассеялась с его отъездом, владыка не уезжал из Вашингтона, пока на приход не был назначен постоянный священник.

Во время пребывания в Соединенных Штатах владыка жил по привычке в нищете; об этом вспоминает епископ Николай (Велимирович), уехавший в США после Второй мировой войны: «В течение двух лет жизни в Нью-Йорке, — пишет о владыке Иоанне епископ Николай, — он получал менее 40 долларов в месяц. Это было все его содержание. Люди, правда, из уважения к нему приносили ему дары в виде еды и одежды, что он тотчас же раздавал другим. Одной зимой я совершал с ним службу в русской церкви на Бронксе. Затем он проводил меня на улицу. (Владыка) имел на себе легкую рясу из тонкого китайского шелка.

— Хорошая у тебя ряса, брат Иоанн, и хорошо на тебе сидит, — сказал я ему между прочим.

Как только я это произнес, он начал снимать рясу, чтобы ее отдать. Я удивился и убежал. Эта ряса — дар ему от кого-то и воспоминание о Шанхае. Таков он — и только он»[20].

В Сан-Франциско владыка начал готовиться к приему беженцев, которые в большинстве своем устроились жить именно в этом городе. Архиепископ Иоанн приступил к покупке дома для приюта Святителя Тихона Задонского. После долгих поисков он нашел здание, в котором разместили домовый храм. Как вспоминает один из свидетелей, архиепископ сразу же получил первое пожертвование в пять тысяч долларов, так как «люди всегда откликались на его призыв»[21]. Благодаря владыке Иоанну приют был зарегистрирован как учебное заведение.

24 сентября 1950 года владыка отслужил в Сан-Франциско литургию; по воспоминаниям верующих, храм там был «переполнен, как на Пасху»[22]. архиепископ Тихон, уже выздоравливая, попросил владыку остаться в Сан-Франциско до престольного праздника, который бывает в ноябре, и он согласился.

Когда вся работа по подготовке переезда паствы в СШа была завершена, Синод Русской Зарубежной Церкви назначил владыку Иоанна архиепископом Западно-Европейской епархии, сохранив за ним и управление теми приходами, что остались от Шанхайской епархии (имелся в виду Гонконг, Сайгон, Сингапур и Формоза), а также теми верующими, которые не смогли уехать из Китая.

Один из верующих из Сан-Франциско вспоминает: «я не думаю, что владыке было легко оставлять свою паству, но таково было распоряжение Синода, и владыка, как монах, никогда подобных распоряжений не только не нарушал, но и не протестовал против них. Мы, конечно, протестовали, я тогда собирал среди русских подписи к владыке митрополиту Анастасию с просьбой оставить владыку с нами». Но владыка Анастасий ответил так: «Весьма важные церковные обстоятельства неотложно требуют назначения Преосвященного архиепископа Иоанна в Европу, где с нашим отъездом в Соединенные Штаты требуется особая архиерейская бдительность»[23].

Итак, для владыки пробил час отъезда. 12 июня 1951 года в Русском центре в Сан-Франциско верующие организовали прием в его честь. Его духовные чада упоминали в своих речах обо всем, что ему удалось сделать за такое краткое время. Один из очевидцев вспоминает: «Речи шанхайцев и тубабаоцев прерывались нередко с трудом сдерживаемыми слезами. В пространном слове своем прощальном владыка звал всех к исполнению церковно-национального долга русского человека, как в отношении к самим себе, так и к детям своим... Говорил владыка и о задачах конкретных ближайшего времени: он просил помощи приюту, его детищу, а сам обещал все усилия обратить и в Европе на продвижение вопросов о скорейшей эвакуации русского Шанхая и Китая. Получив благословение владыки, грустно расходилась осиротевшая паства владыки, так привыкшая к его заботам, к его духовному руководству. Напутственный молебен при большом стечении народа был отслужен архиепископом Тихоном в Радосте-Скорбященском соборе. Но в самый день предполагаемого отлета владыки в Венесуэлу, куда он перед отбытием в Европу к месту своего служения должен был отправиться для свидания с родными, выяснилось, что забастовка временно приостановила движение, и владыка неожиданно для себя и на радость своей пастве пробыл в Сан-Франциско лишнюю неделю...

В день отъезда в приютский храм к вечерне собрались снова многочисленные друзья владыки. Служил он один и после вечерни сам же отслужил молебен. Все плакали. Напряжение достигло предела, когда владыка, испрашивая у всех прощения, встал на колени... На двух автобусах и многих легковых машинах провожающие направляются на аэродром, откуда вылетел владыка 26 июня. Так происходило последнее прощание владыки с приютом и паствой. “Сцены прощания, — пишет в газете «Русская жизнь» В.Н.Коростелева, — были настолько трогательными, что описать их невозможно”. Преподав последнее благословение, владыка отправился на посадку, прошел в самолет, а провожающие запели: “Ис полла эти деспота”»[24].

В июне 1951 года владыка Иоанн, по просьбе митрополита Анастасия, нанес краткий визит в Венесуэлу. Он служил в Каракасе и в Маракае и присутствовал в качестве председателя на собрании духовенства. архиепископ Иоанн покинул Венесуэлу, «оставив у посещенных им приходов чувство радости и большей бодрости в их церковноприходской работе»[25].

По дороге в Европу владыка Иоанн остановился в Нью-Йорке, чтобы доложить архиерейскому Синоду о поездке в Венесуэлу. На этом заседании архиерейский Синод пожаловал архиепископу Иоанну награду — бриллиантовый крест на клобуке[26]. Владыка хотел вылететь в Париж 16 июля, чтобы почтить память царственных мучеников в Париже, но обстоятельства задержали его на несколько дней в Соединенных Штатах, и он решил отправиться в Свято-Троицкий монастырь в Джорданвиле. Там монахи подарили ему точный список «Знамения», Курско-Коренной иконы Божией Матери, содержащий фрагмент оригинала. Этот список был написан монастырским иконописцем игуменом (впоследствии архимандритом) Киприаном, а фрагмент о. Киприан достал, когда реставрировал оригинал иконы в Женеве в 1945 году[27]. Этот список Курской иконы «Знамение» будет сопровождать архиепископа Иоанна во всех его пастырских поездках по Западной Европе; он будет источником духовной радости для всех верующих в его новой епархии.

Протоиерей Петр Перекрестов

________________________________

[1]Савва Едмонтонский, еп. летопись… С. 70.

[2]Савва Едмонтонский, еп. летопись… С. 105–106.

[3]Зайцев К., свящ. Самар // ПР. 1949. № 15–16. С. 24.

[4] Письмо из Манилы // листок православных приходов в Швейцарии. 1949. № 29. С. 7–8.

[5]Зайцев К., свящ. Самар // ПР. 1949. № 15–16. С. 24–25.

[6]См.: Лукьянов В., протопресв. Благословение c детства // Савва Едмонтонский, еп. летопись… С. 145.

[7]Блаженный Иоанн Максимович. С. 23.

[8]Савва Едмонтонски, еп. летопись… С. 106.

[9]Самар и задачи дня // ПР. 1949. № 15–16. С. 1.

[10]См.: ПР. 1949. № 14. С. 13–14.

[11]Ushimaru P., archpriest. History of the Orthodox Church of Japan. Office of the Metropolitan, 1978. Part 3. Vol. 2. Ch. 2. P. 150–151. (На японском языке.)

[12]Слова… С. 19. См. также: ПР. 1949. № 14.

[13]Хроника церковной жизни // ПР. 1949. № 18. С. 12.

[14]Призыв Епархиального съезда о помощи «самарцам» // ПР. 1949. № 22. С. 16.

[15]Билль o ДП (перемещенных лицах) и беженцы из Китая // ПР. 1950. № 6. С. 15–16.

[16]Обращение к русским людям // ПР. 1950. № 8. С. 11.

[17]См.: Тайфуны (чудесное избавление о. Тубабао от грозной опасности) // ПР. 1950. № 12. С. 10.

[18]ПР. 1952. № 1. С. 16.

[19]См.: Хроника церковной жизни // ПР. 1949. № 18. С. 12; Многая лета аpхиеп. Иоанну // ПР. 1953. № 12. С. 13.

[20]Савва Едмонтонски, еп. летопись… С. 89.

[21]Hayмов B.M. Мои воспоминания. С. 89.

[22]Встреча архиепископа Иоанна в Cан-Франциско // ПР. 1950. № 19. С. 15.

[23]Hayмов B.M. Мои воспоминания. С. 75, 102.

[24]Проводы владыки Иоанна Шанхайского // ПР. 1951. №13. С. 14.

[25]Архиепископ Иоанн в Венесуэле // ЦЖ. 1951. № 1. С. 28.

[26]Заседание Синода // ПР. 1951. № 14. С. 13.

[27] Отъезд архиепископа Иоанна в Европу // Там же.

_____________________________

http://www.pravoslavie.ru/put/28248.htm

Владыка Иоанн – святитель Русского зарубежья. В Западной Европе

Из книги «Владыка Иоанн – святитель Русского зарубежья», вышедшей в издательстве Сретенского монастыря в 2008 г.

***

...по власти, данной мне Господом к созиданию, а не к разорению.
2 Кор 13, 10

(http://www.pravoslavie.ru/sas/image/100199/19941.p.jpg)
_{На Западно-европейской кафедре}

«Божьим благословением и поспешением прибыв в Париж и во исполнение постановления Apxиepeйcкого Coборa Русской Православной Церкви Заграницей от 27 ноября 1950 года и pacпоряжeния арxиepeйcкого Coборa вступив в управление Западно-Европейскoй епархией и несение обязанностей представителя арxиepeйcкого Синода в Европе, призываем Божие благословение на клир и паству Западно-Европейскoй епархии, равно как и нашей Дальневосточной епархии…»[1]Так начинается новая книга указов святителя Иоанна. Это тоже новая страница его святой и многострадальной жизни. В Западно-Европейской епархии владыке пришлось столкнуться со сложной внутрицерковной ситуацией. Некоторые эмигранты под влиянием советской пропаганды отправились обратно в СССР навстречу суровым испытаниям. Другие, из опасения, что на волне победы СССР оккупирует даже Западную Европу, отправились в США. В Европе эмигрантское духовенство еле-еле сводило концы с концами. Чтобы прокормить собственные семьи, священники не задумываясь брались за любую работу, зачастую — самую тяжелую. Так, один священник в Тарасконе работал на литейном заводе, другой, в Виши, был садовником в больнице, а еще один священник трудился ночным сторожем на складе. Для того времени случаи самопожертвования среди духовенства были очень частыми. Вот строки из приходского листка, посвященные отцу Георгию Самкову: «Истощенный болезнью и физическим трудом, он шагал со своим чемоданчиком по дорогам и тропинкам, останавливаясь на ферме или в какой-нибудь отдаленной деревне»[2]. Крометого, возникла иллюзия, что для Церкви в СССР наступают времена свободы. Положение еще осложнилось тем, что в Европе русская православная диаспора раскололась на три юрисдикции, каждая — со своей иерархией.

Вот в такую пору 21 июля 1951 года владыка прибыл в Париж.

Из аэропорта он сразу же направился в храм Воскресения Христова в Медоне, где его принял настоятель, архимандрит Сергий Пфефферман. Вечером того же дня, окруженный толпой верующих, владыка Иоанн отправился в протестантский храм на улице Эрланже, где парижский приход организовал всенощное бдение. Интересно, что сам храм был выстроен в византийском стиле. На полукруглой стене алтаря изображена Голгофа. Поэтому на какое-то время он довольно органично преображался в православный храм — прихожане ставили там иконостас и расставляли иконы[3]. Храм был полон народа; нового архиерея ожидали верующие от всех юрисдикций, в том числе и из шанхайской паствы. При входе в здание владыку Иоанна встретил епископ Леонтий Женевский, который в Сербии был его духовным чадом. Еще в Шанхае владыка хотел его сделать своим викарием. Но Господь рассудил иначе: обоим владыкам пришлось вместе окормлять паству в Европе[4]. Владыка Леонтий приветствовал святителя краткой речью: «Преосвященный Владыко! В этот знаменательный год, когда Православная Греческая Церковь (…) празднует 1900-летие со времени прихода в Европу св. апостола Павла, Божественный Промысл послал тебя, как бы нового Павла, чтобы пасти врученную тебе ныне паству Западно-Европейской епархии Русской Православной Церкви Заграницей (…). Нам известно, с какой любовью и почитанием провожала тебя твоя шанхайская паства. С такими же чувствами ждут и встречают тебя и здесь новые твои духовные чада…»[5]

B числе прочих на богослужении присутствовали игуменья Феодора и монахини Магдалина и Флавиана из Леснинского монастыря; они поклонились владыке до земли. Войдя в церковь и приложившись к иконам, владыка впервые обратился к своей парижской пастве с проповедью, посвященной теме исповедания православной веры словом и делом: «от восток солнца до запад хвально имя Господне. Божией волей, во исполнение возложенного на меня послушания, ныне прибыв на запад Европы, впервые возношу с вами молитву, как со своей паствой (…). Волею Божией русские православные люди теперь рассеяны по всему свету, и благодаря тому теперь Православие проповедуется и церковная жизнь существует там, где ранее не знали Православия. Медленно, однако неуклонно ширится истинная христианская вера (…). Слово Божие говорит нам, что перед Страшным Судом по всему миру будет проповедана истина христианского учения. Могут сказать, что христианство уже давно проповедуется по всей земле, однако оно преимущественно проповедуется в виде тех или иных отклонений от подлинного учения. Чистое и правое христианское учение сохранилось только в Православии, и вот оно-то проповедуется ныне там, где его не знали. Мы рассеяны по всему миру не только для научения и исправления нас самих, но еще и для того, чтобы исполнить волю Божию о проповеди Православия всему миру.

Блажен, кто исполнит возложенное на него послушание проповеди Православия исповеданием своей веры и своей жизнью по вере, блажен, кто с чистой совестью воскликнет: “Ей, гряди, Господи”.

Быть сосудами воли Божией — великая честь, но и великая ответственность, ибо кому много дано, c того много и спросится (...).

Воля Божия известна нам через Священное Писание и Предание, a как исполнять ee, наc научают правила и уставы Церкви, составленные Богом вдохновенными святыми отцами, которые на сeбе изведали путь борьбы с грexoм и нравственного совершенствования, a ныне, увенчанные, предстоят Престолу Божию.

Будем же следовать им и, ycтрояя свое личное спасение, своим словом и жизнью pacширять вокруг ceбя свет веры. Чем ярче он будет светить, тем обильнеe будет изливаться благодать Божия на род человеческий»[6].

Все слушали его с огромным вниманием. Как вспоминает очевидец, «народ, можно сказать, с жадностью слушал для многих новое по xapaктеру своему cлово архипастыря»[7]. После всенощной был отслужен молебен перед списком Курско-Коренной иконы Божией Матери «Знамение», привезенным владыкой. После службы народ долго подходил под благословение владыки Иоанна. Многие pacxoдились co cлезами в глазax после этого незабываемого богослужения[8]. Одна прихожанка, увидев перед собой низенького седого старца в белой рясе, в изумлении воскликнула: «Да это же Серафим Саровский!»[9]

На следующее утро он служил литургию в храме в Медоне, где молящихся собралось еще больше. В последующие дни владыка побывал в кафедральном соборе Святого Александра Невского на улице Дарю, после встретился с действующими послами западных государств в Париже — скорее всего, для того, чтобы ходатайствовать о тех «шанхайцах», которым еще не удалось уехать из Китая.

В эти первые месяцы кафедра святителя Иоанна находилась в Медоне; там он постоянно служил. По воскресеньям он иногда служил в Леснинском монастыре, в Фурке близ Парижа.

В самой столице архиепископу служить было негде. Дело в том, что парижский приход отделился от Зарубежной Церкви, присоединился к Московскому Патриарху, а затем перешел в подчинение Константинополю. Как опытный пастырь, владыка был убежден, что церковные проблемы нельзя решать насилием, и когда кто-то из прихожан сказал ему, что нужно «бороться», чтобы вернуть себе церковь, святой Иоанн ответил: «Нет, не надо бороться, надо созидать!»[10] Продолжая то дело, что было начато в Шанхае, владыка стремился примирить между собой православных и во Франции. Большинство русских, во главе которых стоял митрополит Владимир (Тиxoницкий), подвижник и молитвенник, находилось в подчинении у Константинопольской Патриархии. Прибыв во Францию, владыка Иоанн поздравил митрополита с днем ангела. Увы, этот шаг был воспринят враждебно: очевидно, под влиянием своего окружения, митрополит выразил свой протест против пребывания владыки Иоанна в Европе, так как это, по его мнению, могло стать лишь причиной раздора[11]. Тем не менее, понимая, что злу можно противиться только добром, владыка Иоанн не отчаивался и делал все, что было в его силах, ради того, чтобы разногласия между православными русскими не усугублялись. «Мы скорбим о существующих разделениях, но мы не враждебны к тем, кто отошел от нас, кто не согласен с нами и не верит в правду нашего пути»[12], — писал он.

Так, в 1952 году, когда страсти накалились до предела, под его влиянием было принято послание епископов Западно-Европейской епархии Зарубежной Церкви, призывающее к миру между Церквами Божьими. Воззвание, содержащее слова апостола Павла: Молю же вы, братие, именем Господа нашего Иисуса Христа, да тожде глаголете вси, и да не будут в вас распри, да будете же утверждени в томже разумении и в тойже мысли (1 Кор 1, 10), гласило: «Русские люди за рубежом... ныне разделены, имея различные священноначалия, не имеющие между собою общения. Одно зло порождает другое, и возникшие разногласия привели к раздорам, к неповиновению церковным властям и непочитанию самих законов, правил и уставов церковных. Даже отстаивая правду и будучи правы по существу, мы, ревнуя не по разуму, своими попытками защитить добро часто еще более увеличиваем зло. Все сие привело и приводит к упадку среди нас веры и благочестия, к потере ощущения правды и к безразличию к ней. Призванные стать проповедниками истинной веры среди других народов, мы вместо того своими действиями отвращаем от нее, и “ради нас”, как написано, имя Божие хулится во языцех (Рим 2, 24). (...) Оставим взаимные осуждения и искания неправды у другого и приложим все усилия для восстановления церковного мира и единой Зарубежной части Русской Православной Церкви»[13]. Это послание заслужило благоприятный отзыв в периодическом издании Русского Экзархата Константинопольской Церкви: «обращение к православным русским людям... производит благоприятное впечатление своим спокойным и мирным тоном... Действительно, поношения и клевета, устные и в печати, должны прекратиться, и пусть это послужит началом спокойного обсуждения о наших взаимоотношениях. Различие понимания устроения Русской Церкви за границей не должно быть поводом к какой-либо вражде. Если в настоящее время в силу ряда существенных причин нет единого управления в Русской Церкви за рубежом, то, с Божьей помощью, можно добиваться, чтобы Ее ветви жили как сестры во Христе»[14]. Уповая на это, владыка Иоанн сослужил совместно с клириками Экзархата и всячески проявлял свою братскую любовь по отношению к митрополиту Владимиру. «Не paз посещал митрополитa Владимирa наш святитель Иоанн, — пишет архиепископ Cepaфим, — а после Рождества посылал к нему колядовать кадетов Версальского корпуса»[15].

В соборе на улице Дарю в Париже по случаю пятидесятилетия епископской хиротонии митрополита, который получил от Константинопольской Патриархии вторую панагию, состоялась торжественная церемония. Автор биографии митрополита Владимира пишет: «Первым поздравил владыку митрополита архиепископ Иоанн»[16]. Эта верность дружбе продлится и после кончины митрополита. Владыка Иоанн, не имея возможности присутствовать в Париже на его похоронах, благословил своего викарного епископа, Преосвященного Антония, сослужить на отпевании[17] и распорядился, чтобы духовник из Леснинского монастыря поминал усопшего в течение положенных обычаем сорока дней[18]. До самой его блаженной кончины святитель ревновал о единстве Русской Церкви за границей. Вот что он написал в декабре 1965 года: «Желательно... сделать попытки восстановить единство Русской Церкви за рубежом и во всяком случае смягчив предварительно отношения с отколовшимися от нее частями»[19].

Но вернемся к парижскому приходу. Протестантская община на улице Эрланже перестала предоставлять место для богослужений. Некоторое время спустя один католический священник, симпатизировавший Православию, предоставил в распоряжение владыки храм, расположенный на улице Сакс, 28; архиепископ Иоанн посетил монсеньера Фельтина, кардинала-архиепископа города Парижа, чтобы испросить разрешение пользоваться этим храмом. Именно там владыка впервые будет служить в Западной Европе Страстную седмицу. Одна из прихожанок написала: «Девятимесячное пребывание его (архиепископа) в Париже успело уже оказать свое действие, и личность его оказывает все большее притягательное воздействие на людей, пусть сначала и отчужденных несколько из-за его требовательности, но теперь все больше начинающих понимать и духовную красоту, и силу возглавляемых им богослужений»[20]. Однако католический храм предоставили русской общине лишь на время, и поэтому нужно было искать другой выход; при этом было очевидно, что в такое время найти подходящее помещение будет очень сложно. Наконец благодаря настойчивым стараниям двух прихожан — A.Б.Григоровича-Бapcкого и И.A.Дулговa (впоследствии аpxиепископ Cepaфим) было найдено небольшое помещение. Теперь, почти как в Тубабао, «собором» владыке служили, правда, уже не палатки, а два небольших смежных помещения гаража. В них не было ни окон, ни вентиляции, всегда было сыро и холодно. Этот примитивный храм на улице Рибера в шестнадцатом округе Парижа был освящен во имя Всех святых, в земле Российской просиявших. Для святителя важно было не здание, а молитвенная жизнь, которая царила в нем. Одна из верующих вспоминает: «я лично любила эту церковь в гараже. В ней хоть и было убого и была она маленькая, но было в ней очень молитвенное настроение. Наш дорогой владыка очень часто приезжал и у нас служил. С ним было так легко молиться. Он заражал своей молитвой»[21]. Только в 1961 году святому удастся отыскать более подходящее место для богослужения на улице Клод лоррен, тоже в шестнадцатом округе. Эта новая церковь также была посвящена Всем святым, в земле Российской просиявшим. Освящал храм сам архиепископ Иоанн вместе с епископом Антонием Женевским 25 декабря 1961 года; это событие состоялось в день памяти святителя Спиридона Тримифунтского по старому стилю. До мая 1952 года архиепископ Иоанн жил у протоиерея Александра Трубникова († 1988), настоятеля прихода Воскресения Христова в Медоне, а затем переехал в Версаль. Отец Александр, долгие годы возглавлявший свой приход, издавал журнал «В Духе и Истине» («Dans l’Esprit et la Verité») на французском языке, где публиковались многочисленные переводы житий святых и богослужебных текстов; влияние владыки Иоанна сказалось и на этом издании.

Духовным центром Русской Православной Церкви Заграницей во Франции был монастырь леснинской иконы Божией Матери. Он был основан в России в 1885 году; там хранилась чудотворная леснинская икона Божией Матери, явленная в 1683 году. Этот известный в России монастырь получил благословение святого праведного Иоанна Кронштадтского; его поддерживал царь-мученик Николай II. После революции монастырь был эвакуирован в Румынию, затем шестьдесят две монахини монастыря, по приглашению короля Александра и сербских церковных властей, переехали осенью 1920 года в Королевство сербов, хорватов и словенцев (впоследствии Королевство Югославия), где способствовали развитию женских сербских обителей, совершенно исчезнувших со времен турецкого ига. Леснинским монахиням предоставлен был Хоповский монастырь. Сестрам суждено было пребывать в Хопово со своей святыней, чудотворной иконой Божией Матери, до 1943 года. В 1941 году область, в которой находился монастырь, вошла в новое «государство» хорватских усташей, которые преследовали леснинских сестер. В 1943 году коммунисты-партизаны пришли и ограбили монастырь. А ночью в среду на Страстной седмице пришлось сестрам пережить страшное огненное испытание, когда коммунисты подожгли обитель. Горели все монастырские здания, кроме храма. Добрые сербы из соседнего местечка стали вывозить сестер, и многие православные семьи приняли их, приютили. Но скоро немецкие оккупационные власти выгнали сестер в Белград, где те временно поселились. После того как коммунисты пришли к власти в Югославии, монастырь одно за другим постигали тяжелые испытания. Игуменья Феодора († 1977) решила, что для общины будет предпочтительнее покинуть Югославию и найти убежище во Франции. Благодаря усилиям епископа Нафанаила это осуществилось; римско-католический епископ Боссар помог им получить визы. Леснинских монахинь приняла католическая община в Сен-Клу, а впоследствии, в декабре 1950, им удалось найти дом в окрестностях Парижа, в Фурке[22].

Игуменья монастыря, мать Феодора (в миpy княгиня Львова), была выдающейся во всех отношениях личностью; в ней сочетались высокая духовность и мощный, образованный ум. Помогали ей мать Магдалина († 1987), отец которой, граф Павел Граббе, участвовал во Всероссийском Соборе 1917 года, а прадедом был известный богослов Хомяков, и мать Флавиана († 1979), талантливый иконописец. Все трое любили и понимали владыку Иоанна, который часто приезжал в монастырь и служил там. «Особое внимание святитель Иоанн обращал на богослужебные порядки (в монастыре) и устав. За военные годы в Хопово и особенно в Белграде в практику богослужений внедрилось много сокращений и упрощений, и владыка начал постепенно возвращать монастырь к более строгому уставному порядку. На монастырском клиросе сохранились многие его записи и переводы из греческих и выписки из сербских богослужебных книг»[23]. Владыка даже думал о том, чтобы устроить в Фурке епархиальное управление, но ему пришлось от этого отказаться, чтобы не нарушать монастырский покой. Он относился к сестрам очень деликатно. алексей Солодовников рассказывал, что однажды владыке подали еду на особой тарелке. Он молчал и не притрагивался к ней. Игуменья поняла, что он не будет есть, пока ему не накроют в такой тарелке, из каких едят все сестры[24].

В мае 1952 года владыка переехал из Медона в Версаль. Епархиальное управление он расположил именно там, в здании русского Кадетского корпуса имени императора Николая II на улице Дуглас Хейг, 8. На первом этаже в одной из построек была маленькая церковь во имя святителя Николая. Е.Г.черткова описывает келью владыки, которая была на самом деле комнатой в девять квадратных метров на последнем этаже главного здания: «В келье был стол, его кресло и несколько стульев вокруг стола; в углу иконы и аналой с книгами. Кровати в келье не было; владыка никогда не ложился спать. Иногда, когда мы с ним разговаривали, он сидя в кресле, начинал дремать. Тогда я останавливалась, но он сразу говорил: “Продолжайте, продолжайте, я слушаю”»[25]. а вот детали, о которых рассказывает Валентина Дикова: «В келье было очень просто, свято и мирно. Письменный стол был завален письмами — на многих письмах лежали деньги для посылки, — владыка всем помогал чем мог, а главное — молитвой»[26].

В новой резиденции распорядок дня у владыки был следующим: в семь утра он служил утреню, затем — часы и литургию, которая заканчивалась к одиннадцати часам. Потом еще с час архиепископ оставался в храме, а затем переходил к своим повседневным делам: слушал доклад секретаря, принимал посетителей и т.д. В три часа дня он прерывал свои дела, чтобы вычитать девятый час. В пятнадцать тридцать он спускался в трапезную, где ему подавали кофе. До шести вечера он снова занимался делами, а в шесть служил вечерню. После службы он, часто собственноручно, писал ответы своим многочисленным корреспондентам, о чем стоит вкратце рассказать.

(Продолжение следует)

(Продолжение)

Владыка всегда начинал свои письма изображением восьмиконечного креста, затем ставил дату по старому стилю с именем святого, память которого совершалась. Поздравления с днем ангела он отправлял в сам день праздника. Больные и скорбящие получали от него слова утешения в несколько строк, например такие:

«Обретение честной главы св. Иоанна Предтечи, 24 февраля (9 марта) 1954 г.

Страждущая Ольга! Да поможет тебе Господь и исцелит тебя. Господь попускает нам страдать, с тем чтобы мы восчувствовали нашу слабость и стремились более усердно к Источнику всякого блага, нашему Творцу, дающему каждому то, что ему полезно. Да укрепит тебя Господь. Я молился за тебя и буду молиться за литургией. Да простит тебе Господь все твои согрешения. Иди исповедайся и приими причастие Святых Таин. Да будет благословение Господне с тобой и с твоей сестрой Софией. Да поможет Бог и болящей Гайде (племяннице-латышке).

Твой архиепископ Иоанн»[27].

Владыка прерывал работу с корреспонденцией, чтобы присутствовать на вечерней молитве кадетов, после него он рассказывал им житие святого, память которого совершалась в этот день. Но часто бывало и так, что еще до молитвы он спускался в интернатскую столовую и беседовал с воспитанниками за едой. Как и в Югославии и в Китае, он очень интересовался детьми и относился к ним с большим вниманием. Один из тогдашних воспитанников кадетской школы вспоминает, что, когда он освящал их здание, окропляя его крещенской водой, он кропил даже снежные крепости, выстроенные детьми. Когда кто-то этому удивился, он ответил, что опасается, как бы постройки не обрушились и не повредили бы детей. Один из его современников пишет: «Невесомое, но явно ощущаемое влияние владыки воздействует на весь уклад корпусной жизни. Меньше ссор и драк, больше подтянутости и здоровой дисциплины... На воскресных богослужениях столько желающих прислуживать, что не хватает стихарей. Все, особенно маленькие, совсем неопытны. Обычно строгий и требовательный во время богослужений, владыка оказывает снисхождение…»[28] Через некоторое время после вечерних молитв объявлялся отбой, жизнь в пансионе замирала, и в этот-то час и начиналась самая напряженная для владыки пора…

Святитель Иоанн взял под свою опеку, помимо кадетов, пансион в Тионвиле, о котором стоит сказать несколько слов. В 1905 году Варвара Кузьмина основала в Санкт-Петербурге школу, ставшую знаменитой благодаря своей педагогической системе и преподаванию языков. После революции Кузьмина эмигрировала в Болгарию и основала в Софии лицей с теми же принципами обучения, что и ее заведение в России; на сей раз в лицее насчитывалось 4 тыс. воспитанников. В 1944 году лицей был разрушен во время бомбежки; уцелел только красный угол с иконами.

Около 1950 года Кузьмина эмигрировала во Францию, перевезя с собой две чудом сохранившиеся иконы, одна из которых и по сей день хранится в храме Всех святых, в земле Российской просиявших, на улице Клод лоррен в Париже. Во Франции Кузьмину почти сразу после приезда ожидал сюрприз: французское правительство пожертвовало ей значительную сумму в признательность за тот вклад, который она внесла в развитие французской культуры за рубежом. Кузьмина, которой к тому времени было семьдесят лет, тут же на эти Неожиданные средства организовала, с благословения владыки, новое учебное заведение во имя святых Веры, Надежды, Любови и матери их Софии. Она приобрела замок в деревушке под Тионвилем. В первый же год, когда там было всего семь учеников, туда стал приезжать владыка Иоанн. Там произошло чудо, сильно поразившее ребят: женщина с четырьмя детьми, охваченная паникой, подбежала к владыке, рассказывая о своем несчастье. Один из ее сыновей серьезно заболел, и доктор велел забрать его из больницы домой, так как тот якобы был безнадежен. Владыка горячо молился у постели ребенка. Затем он впустил всю семью и причастил маленького больного, говоря, что тот должен скоро поправиться. И действительно, к концу дня жар прошел, и ребенок выздоровел[29]. Школу позднее перенесли в Шалифер, под Париж; под опеку заведения были взяты несколько русских пенсионеров. Владыка появлялся там один-два раза в месяц. Приезжал он около десяти часов вечера и сразу же направлялся в домовый храм.

Затем он ужинал вместе с экономкой заведения, Марией Дмитриевной Ивановой. Она вспоминает, что владыка спрашивал у нее, есть ли какие-либо затруднения. Она всякий раз отвечала, что они заключаются главным образом в материальных трудностях. Казалось, что владыка засыпает, и тогда Иванова замолкала. И тут собеседник сам возобновлял разговор на том месте, где он прервался, затем доставал из кармана деньги, зная заранее, какая там находится сумма. Утром владыка служил литургию, на которой присутствовали все дети. Перед литургией постоянно звонил телефон — многие просили, чтобы владыка помолился о них за службой[30]. Во время школьной трапезы архиепископ Иоанн ходил взад и вперед по трапезной, рассказывая детям жития святых. Он поощрял то, чтобы дети читали в храме, и всегда в этом отдавал им предпочтение перед взрослыми, даже если это было сложное для чтения Шестопсалмие, при этом мягко исправляя их ошибки. Настоятелем владыка назначил протоиерея аристарха Пономарева, пожилого батюшку из Харбина. К сожалению, в 1964 году школа закрылась.

Вообще, как и в Китае, владыка присутствовал везде, где собиралась русская молодежь, в том числе и у «Витязей», следя за тем, чтобы воспитание юного поколения осуществлялось в православном духе. Он даже ходил в иезуитский колледж святого Георгия в Медоне и встречался там с русскими православными детьми. Хроника тех лет упоминает о том, как он однажды провел весь вечер в интернате, беседуя с учениками. В другой раз, когда он беседовал со школярами, они собрались вокруг него кружком, не побоявшись нарушить почти что военную дисциплину заведения. Владыка пригласил детей присутствовать на вечерней службе в Медоне, исповедаться там и на следующий день причаститься. Тех, кто хотя бы немного говорил по-русски, владыка исповедовал сам[31].

Архиепископ Иоанн не только заботился о детях, но еще и взял под свое покровительство общество «Православное дело», имевшее своей целью «обучение основам православной жизни и помощь православным организациям». На открытии первого съезда общества в 1959 году святитель Иоанн в характерной для него манере настойчиво предупреждал о существовании «подводных камней», которых следовало избегать: «Главное — в нашей преданности великим идеям не считать великими себя и смиренно проводить свою жизнь и служение, памятуя, что от себя мы по преимуществу приносим все грешное, и лучшее, что мы можем принести, рождается в покаянии и смирении»[32].

Первостепенную важность для владыки имело устроение в Западной Европе подлинно литургической жизни, без чего нельзя и думать о христианской жизни. По его собственному признанию, «в церквах нам легче отбросить все земные заботы и всего себя посвятить молитве. Совместной молитвой мы выражаем любовь друг к другу, поэтому во время обычных богослужений не следует читать особых молитв, нужно внимательно следить за богослужением и всем вместе отдавать знаки богопочитания (поклоны и т.д.). Такая общая молитва увеличивает у молящихся молитвенное воодушевление, передаваемое от одного к другому. Бог слышит каждого и на каждом месте, но особенно чувствуется Его благодать в храмах, о чем являл людям во многиx виденияx (видение Покрова Богородицы Андрея Юродивого, видение преподобного Серафима Саровского во время малого входа, ангелы служили со свт. Спиридоном и др). “Богу угодна домашняя молитва, но еще угоднее молитва в церкви” — было явлено святой праведной Иулиании[33]. По церковным правилам, христианин, который не был три недели в церкви на литургии, подлежит отлучению, а клирик — лишению сана.

...Участие в общественном богослужении есть знак принадлежности к Церкви, как и уклонение от него означает отречение от Церкви»[34].

Так же, как и в Шанхае, владыка призывал священство и мирян к тому, чтобы службы совершались максимально приближенно к церковному уставу[35]. Будучи знатоком богослужения, он имел обыкновение немедленно исправлять ошибки и упущения в порядке службы[36].

Приехав во Францию в 1951 году, он писал: «Богослужение в своем составе содержит всю полноту догматического учения Церкви и излагает путь к спасению. Оно представляет неоценимое духовное богатство. Чем полнее и точнее оно совершается, тем большую пользу получают принимающие в нем участие. Совершающие же его небрежно и сокращающие его по лености священнослужители обкрадывают свою паству, лишая ее самого насущного хлеба и похищая у нее самое ценное сокровище»[37]. Чтобы молитва была не только «внешней», владыка говорил, что нужно «внимать каждому слову, которое произносится или читается»[38]. Вот почему, по его мнению, лучше отпевать сразу двух или более покойников, чем отпевать их поочередно и сокращать службу, тогда как «каждое слово молитвы для усопшего есть как капля воды жаждущему»[39]. Помимо всего прочего, владыка желал, чтобы пение не заменялось чтением, за исключением тех случаев, когда петь невозможно. Ведь «действие пения гораздо сильнее, и весьма редко чтение может заменить пение»[40], — говорил он. Заботясь о том, чтобы пение по духу было церковным, он не терпел, когда оно становилось театральным: «Надлежит всегда помнить и сознавать, что церковное пение есть молитва и что пение молитв должно совершаться благоговейно, для возбуждения к молитве стоящих в церкви. Недопустимы напевы и песнопения, лишь услаждающие слух, но по содержанию или по исполнению не располагающие к молитве, а также не соответствующие данному богослужению, событию, отмечаемому Церковью, дню и церковному уставу. Вместе с тем, поведение поющих должно быть благоговейным и соответствующим высокому званию церковных певцов, соединяющих голоса свои с голосами ангелов. Наблюдение за тем лежит на обязанности руководителей пения и на совершающем богослужение служителе, указания коего должны исполняться беспрекословно»[41]. В ходе очередного архиерейского Собора он просил, чтобы были приняты все меры по искоренению мелодий, чуждых духу Церкви, которые никоим образом не побуждают к молитве. Он издал Указ, по которому на день памяти святого Романа Сладкопевца и Иоанна Кукузеля, то есть 1 октября по старому стилю (14 октября по гражданскому календарю), назначался праздник певчих. В этот день по окончании литургии полагалось пропеть певчим многолетие; владыка писал: «По окончании богослужения желательно устроить прихожанам храма угощение для певчих как знак внимания и благодарности за их труды и усердие»[42].

Еще владыка настаивал на том, чтобы утреня совершалась с утра, а не накануне вечером, за исключением дней, когда совершается всенощная. «Весьма необходимое для верующих: даже краткое пребывание утром в храме благотворно действует на душу и дает направление всему дню, освящая его»[43], — говорил он. Более же всего внимания архиепископ уделял, естественно, Божественной литургии. Он учил, что «литургия должна совершаться, если невозможно ежедневно, по крайней мере неопустительно во все воскресные и церковнопраздничные дни, независимо от количества могущих быть на ней богомольцев. Она есть бескровное жертвоприношение за весь мир, и совершение ее есть долг священника»[44]. Большое значение святитель придавал приготовлению Святых Даров, то есть проскомидии. Одна из верующих вспоминает, что у владыки был «большой блокнот, который он всегда носил с собой, где он помечал имена всех, кто по воле Божией встретился на его пути, — он поминал их за проскомидией каждый день»[45]. По воспоминаниям отца Адриана (Корпорала), «дискос был переполнен из-за множества поминовений. Из каждого “кармашка” он доставал записки с именами, каждый день добавлялись все новые — из писем, доставленных со всех частей света: люди просили его молитв, особенно за больных. К тому же он хорошо запоминал всех, с кем ему довелось встречаться в своей деятельной жизни. Он знал и помнил их нужды, и уже это было для людей утешением. Во время Великого входа с Дарами он начинал новое поминовение по вновь полученным запискам, так что хор должен был иногда трижды повторять Херувимскую»[46]. Протоиерей Чедомир Остоич[47] вспоминает, что владыка Иоанн поминал еще и всех усопших, имена которых сообщались в некрологах газеты «Русская мысль», выходящей в Париже. Все, кто входил в алтарь, когда святитель совершал проскомидию, удивлялись его сосредоточенности. А.М.П. вспоминает, что, будучи мальчиком, он вошел в алтарь, чтобы прислуживать (причем он раньше часто прислуживал при разных архиереях), и что совершенная святителем проскомидия произвела на него такое впечатление, что его внутренний мир изменился навсегда[48]. Владыка издал указ, в котором напоминал верующим, что инославных поминать на Божественной литургии нельзя[49], поскольку поминаемое лицо участвует в богослужении, а те, кто не являются православными христианами, не могут этого делать. Это никак нельзя назвать фанатизмом — мы видели, что владыка делал добро всем, независимо от вероисповедания; в этом проявлялось его уважение к канонам Церкви. К тому же он позволял служить по инославным панихиды кратким чином и без кондака, если те помогали православным или с уважением относились к Православию. И хотя он помнил, что нельзя поминать тех, кто в здравом уме наложил на себя руки, он все же позволял служить панихиды по тем, кто совершил самоубийство, находившись прежде на лечении в психиатрической больнице, с той оговоркой, что необходимо получить на это благословение архиерея. Все это показывает, что владыка твердо придерживался своих принципов, но был снисходителен при их конкретном применении.

Литургии, которые совершал владыка, везде, в том числе и в Западной Европе, производили глубокое впечатление на верующих. «Ни один из знакомых мне иерархов не служил так, как служил владыка Иоанн, в частности совершая Божественную литургию с такой молитвенностью и глубоким проникновением. Он всецело углублялся в молитву. Когда он благословлял богомольцев, произнося слова: “Призри с небесе, Боже, и виждь...”, ими действительно ощущалось, что они — тот благословляемый виноградник, на который владыка призывал милость и благодать Божью»[50], — вспоминает Елена Городецкова. Как бы желая подчеркнуть единство Церкви, архиепископ Иоанн произносил эти слова один раз на церковнославянском, второй раз по-гречески, а в третий раз — на каком-то другом из языков, в том числе и на арабском, латыни и даже китайском! Еще владыка желал, чтобы прихожане, насколько возможно, участвовали в службе пением или чтением, дети — прислуживая в алтаре. Он издал указ, в котором требовал, чтобы все молящиеся пели Символ веры и «Отче наш» на литургии и «Воскресение Христово видевше» на воскресной утрени[51].

Когда русская и греческая богослужебные практики расходились, владыка непременно следовал греческой. Поэтому к возгласу «Со страхом Божиим и верою приступите…», который священник произносит, выходя с чашей из алтаря, владыка, следуя греческому тексту, прибавлял «с любовью». Согласно одному из его указов, на заамвонной молитве на литургии следовало читать «согласно ее подлиннику, неизменно хранимому все время Греческой Церковью, ”благоверным царем”, а не просто ”православным христианам”, как указывалось в современных изданиях богослужебных книг[52]. Тропарь третьего часа («Господи, Иже Пресвятаго Твоего Духа...» — Примеч. ред.) в момент эпиклезы, которого нет в греческом тексте, он не опускал, но произносил его тихо, считая, что в литургии свт. Василия Великого он нарушает последовательность молитвы. Тем не менее он признавал, что этот тропарь важен для священника, который должен ощущать свое духовное несовершенство, неспособность совершать Таинство[53]. В Великую Среду владыка совершал Таинство соборования «по обычаю московского Успенского Собора и восточных Церквей»[54]. В Великий четверг он совершал чин омовения ног. На пасхальной службе он также следовал греческой традиции. Поэтому до возгласа «Слава Святей, и Единосущней, и Животворящей, и Нераздельней Троице» на пасхальной заутрени он читал Евангелие о воскресении Христовом (Мк. 16, 1–8) перед дверями храма. Что касается чтения Евангелия на различных языках, оно происходило на пасхальной вечерне, а не во время литургии, как это принято в Русской Церкви. Владыка читал Евангелие по-еврейски, а остальное духовенство — на греческом, латыни и других языках, на которых говорят православные народы, даже на грузинском, сербском, румынском и украинском! Отдание Пасхи же служил по пасхальному чину. Кутью он предписывал готовить из пшеницы, а не из риса[55], как это с недавнего времени начали делать в Русской Церкви и из-за чего скрадывается символический смысл этого обряда, отсылающего к притче о зерне, упавшем в землю (см.: Ин 12, 24). Владыка с ходу переводил с греческого тропари тем святым, которым в славянских Минеях помещены лишь общие тропари, a не ocoбые[56]. В монастыре в Джорданвиле сейчас хранятся греческие Минеи, которыми он пользовался.

По отзывам священнослужителей, владыка Иоанн был очень строгим, требовал от них чистоты в алтаре и на жертвеннике, чистоты священных сосудов и антиминса. Чтобы служба шла гладко, богослужебные книги должны были быть расставлены по порядку, а закладки находиться на своих местах. Владыка всегда аккуратно складывал свое облачение и этого же требовал от других. Если прислужник подходил под благословение для ношения стихаря и последний был неаккуратно сложен, то владыка благословения не давал[57]. В одном из своих указов архиепископ Иоанн напоминал священнослужителям о том, что «священнослужители обязаны изучать правила, касающиеся совершения богослужения, и все время развивать свои знания. Почти полное незнание самых обычных церковных служб показывает пренебрежение к своим первейшим обязанностям»[58]. Более того, священнослужители в каждой епархии должны были вести две книги[59]. Первая — синодик, куда записывали имена всех живых и усопших, которых постоянно поминали на всех службах, а также тех, кто скончался недавно и кого, следовательно, нужно было поминать за каждой литургией и на общих панихидах. Вторая книга — богослужебный журнал храма, в коем должны были отмечаться дни служения и праздничные воспоминания, какая служба, кто служил, кто и о чем проповедовал... Эти две книги предоставлялись святителю во время его архипастырских поездок. Еще святитель Иоанн требовал, чтобы антидор принимался верующими строго натощак[60].

(Продолжение следует)

(Продолжение)

Владыка со вниманием относился ко многим деталям богослужебной жизни, понимая всю их важность. Поэтому, например, в субботу на Светлой седмице он не затворял царские врата сразу же после литургии. Царские врата затворялись на «Господи, воззвах» при словах «дверем заключенным». Во время литургии на Вознесение владыка сам произносил после причащения возглас «Всегда, ныне и присно и во веки веков», в то время как священники снимали плащаницу с престола и клали ее на горнее место в алтаре[61]. По словам самого владыки, «наш церковный устав не сборник мертвых правил и не плод отвлеченного кабинетного труда. Он запечатлел духовный опыт святых подвижников, в совершенстве познавших глубины человеческого духа и законы духовной жизни... Церковный устав является руководством для приучения и обучения молитве, и чем больше его держаться, тем больше пользы будет получаться»[62]. События, вспоминаемые Церковью, переживались им с таким участием, что в день памяти святого пророка Моисея он служил литургию с босыми ногами, как если бы он находился перед Неопалимой Купиной. Архимандрит Амвросий Погодин пишет: «В богослужениях владыка всего себя отдавал: он жил каждым словом песнопения или псалма. Странно, но само его присутствие в храме самыe будничныe службы делало глубоко праздничными»[63]. Некоторые миряне и священнослужители, как когда-то в Китае, воспринимали строгость владыки в штыки. Например, в Каннах «из уст отца Н. посыпались на владыку громогласные упреки.

Это выглядело так, будто он — старший — обращается к подчиненному. Владыка Иоанн выслушал их молча, как должное, с тем глубочайшим смирением, которое было ему свойственно», — вспоминает один из свидетелей этой сцены[64]. Более того, когда этот священник умер, владыка издал указ с похвалами усопшему и просьбой к клиру и мирянам поминать его в своих молитвах. Он переносил дурное обращение с собственной персоной, но при этом все же хотел, чтобы Церковь в его лице, в его епископском сане не была попираема. Поэтому во время официальных приемов он всегда был в панагии и в клобуке. На улице xoдил всегда c пocoxoм[65]. Однако строгость владыки не мешала ему быть снисходительным по отношению к слабым. Вот что он ответил одному голландскому священнику, попрекнувшему русских тем, что они болтают во время службы: «Это бедные эмигранты. Нужно понимать, что единственное место, где они могут встретиться, — это храм»[66].

Отношение владыки к пастве в сжатом виде выражено в тех наставлениях, которые он оставил своему преемнику по Западно-Европейской кафедре, архиепископу Антонию Женевскому (Бартошевичу, † 1993), в день хиротонии последнего: «Перед тобой часто будет стоять искушение делать попущения и послабления, широко распространенные ныне и становящиеся словно правилом жизни. Однако если иногда бывает полезно несколько ослабить узды, то в других случаях оно может принести вред тому, для кого-то сделано, и для окружающих. Нужно тщательно исследовать и взвесить каждое дело и обстоятельство, мудро избрав, что полезнее.

Нельзя заставить ускорить шаг отстающих по слабости, но делающих то по беспечности и лености необходимо побудить, хотя бы потребовалось иногда употребить жезл пастырский. Нельзя уподобляться врачу, боящемуся причинить боль при нужном лечении и тем лишающему больного возможности поправления»[67].

В самых важных решениях владыка неукоснительно следовал принципу соборности Церкви. Поэтому он неоднократно созывал совещания архиереев Западной Европы, которые заседали под его председательством в Мюнхене, Женеве, Висбадене, Брюсселе и Фурке. В октябре 1951, некоторое время спустя после своего прибытия во Францию, он созвал Епархиальное собрание с участием духовенства и мирян. Как заметил один из участников, «в отличие от обычных епархиальных съездов, (этот) был по преимуществу собранием молитвенным. День начинался с утрени и Божественной литургии, которую совершал архиепископ Иоанн в сослужении с владыкой Леонтием Женевским и многочисленным духовенством, прибывшим на съезд. Богослужение начиналось в 8 часов yтра и кончалось около 1 часа дня. После обеда и краткого отдыха начинались заседания, с тем чтобы окончиться к вечерне, в 7 часов вечера. Малое время, отведенное на заседания, принуждало проводить последние в ускоренном темпе. Для длинных речей не было времени. Владыка Иоанн вел заседания энергично и властно, отстраняя попытки многоречия или ненужные выступления. Участники собрания сочувственно отнеслись к установлению такого делового характера собрания. Глубокое, христианское слово веры преданного Церкви архипастыря произвело сильное впечатление. Нельзя было ответить на поставленные вопросы яснее, глубже и убедительнее, чем это сделал архиепископ Иоанн»[68]. На одном из таких епархиальных собраний владыка произнес слово, в котором подчеркивал прежде всего церковное значение таких собраний:

«Начиная свою работу, Епархиальное собрание должно ясно дать ответ на вопросы — зачем оно собралось, в чем смысл таких собраний, которые, в принципе, желательно проводить ежегодно и даже два раза в год.

Его смысл — прежде всего взаимное общение священнослужителей и всех сотрудников их по церковной работе. Мы, члены Церкви, все находимся в церковном единении, но на этих съездах мы наглядно исповедуем и утверждаем наше единство, приобщаясь из единой чаши, и тем свидетельствуем, что не напрасно трудимся ради создания того единства и такое сознание является основой для духовного подъема и ревности в нашем служении. Во-вторых: собрания духовенства дают возможность священнослужителям поговорить, а иногда и познакомиться друг с другом. Наконец, в-третьих: собрание призвано также озаботиться и вопросами материального обеспечения епархии.

Участники собрания должны прежде всего помнить, что есть собрание церковное, что есть его основа, — наше литургическое церковное объединение и наше собрание есть следствие и продолжение того единства. Поэтому такие собрания ранее происходили в самом храме и тотчас после совершения Божественной литургии. Собрания должны проходить в соответствующем настроении, и все участники призываются к тому, чтобы утверждать церковное единение и думать только о благе церковном»[69].

Как в Югославии и в Шанхае, владыка в Западной Европе жил подвижнически, принимая пищу только один раз в день и не ложась спать на кровать. Игуменья Феодора рассказала, что однажды, когда он был в Леснинском монастыре, то заболел, и у него сильно воспалилась нога. Игуменья привела доктора, который посоветовал владыке отдохнуть в постели.

«Тогда, — рассказывала матушка, — сама не знаю, как я на это дерзнула, я прямо ему сказала: “Владыка, как игуменья сей обители, властью, мне данной от Бога, повелеваю Вам лечь!”» Владыка изумленно взглянул на мать Феодору и отправился в постель. Но наутро его нашли уже в храме — так и закончилось это «лечение сном»[70].

В другой раз, в ноябре 1952 года, владыка Иоанн после архипастырского визита приходов в Ривэ и Лионе и освящения храма в Безье, когда у него ужасно болела нога, вынужден был прервать свою деятельность и отправиться в Париж, чтобы лечь в больницу. В одной из эмигрантских газет сообщалось: «Все возможное было сделано для наблюдения навыков владыки. В палате его совершались ежедневно утреня и литургия... Болезнь владыки, вызвавшая расходы, побудила его друзей поспешить ему с помощью. архиепископ Тихон обратился с соответственным призывом. Надо ли говорить о том, с какой горячностью возносились молитвы по мере распространения сведений о болезни чтимого и любимого владыки, связанного узами пастырской близости с многими сотнями разбросанных по всему свету людей, — об исцелении его. Да хранит его Господь на многая лета!»[71]

Действительно, Господь сохранил своего святого и совершил через него еще множество чудес; о некоторых из них мы расскажем.

Владыка Василий Родзянко († 1999), епископ Православной Церкви в Америке, оставил следующий рассказ: «Моя матушка, покойная жена моя, занемогла. что-то случилось неясное, но у нее была страшная боль в бедре, она не могла ступить, она не могла двинуться, и еле-еле мы привезли ее туда в школу, где мы жили в Версале, и сразу же вызвали французского врача. И французский врач долго ее осматривал, покачал головой, отвел меня в сторону и сказал: “Вы должны свыкнуться с мыслью, что она уже никогда больше ходить не сможет. Вам придется купить для нее специальный стул на колесах. И это уже до конца жизни. Но все-таки мы ее отправим в больницу для окончательной и полной проверки”. Ну, можете себе представить: после всех испытаний, которые уже с нами были... Владыка Иоанн в это время был в отъезде. Приехал, узнал об этом, сразу же вызвал меня, говорит: “Не беспокойся. Я завтра приду, ее причащу”… И он после литургии (это была домовая школьная церковь) в полном облачении пришел с чашей... остановился в дверях и говорит: “Мария, вставай! Иди причащаться”. И она вдруг встала и пошла. он спрашивает: “Больно?” — “Нет”. — “Ну, иди, причастись. Причастилась? а теперь иди снова ложись”. она легла. Это было как во сне. Он ушел — потреблять Святые Дары, назад в церковь, я остался с ней. она мне говорит: “Боль прошла, ничего не чувствую”. Но тем не менее после обеда приехала “скорая помощь” и отвезла ее в больницу. Пробыла она там несколько дней, и через несколько дней вернули ее с запиской доктора: “Зачем вы нам ее прислали? она совершенно здорова, ничего у нее нет!”»[72]

Е.Г.Черткова рассказывает, что один юноша, который жил при монастыре Леснинской иконы Божией Матери, внезапно заболел менингитом. Владыке сообщили, что у него безнадежный случай и не остается надежды на то, что он доживет до следующего утра. Владыка сразу же отправился его навестить, долго молился около него, и на следующий день выздоровевший молодой человек уехал из больницы[73].

От одной православной француженки, С.Д., нам стал известен еще один случай исцеления: «Когда мы решили отправиться в Леснинскую обитель на литургию, мы поехали в Фурке на двух машинах. Одна из машин близ Лувесьена внезапно съехала с дороги и врезалась в дерево. Мы отвезли пострадавших в больницу в Сен-Жермен-ан-ле на “скорой помощи” и передали их заботам врачей, а затем на второй машине продолжили путь в Фурке, где узнали, что владыка уехал в Версаль. Там он нас и встретил, прямо на огромной лестнице. Он был крайне худым, одет в небеленую рясу, в кожаных сандалиях на босу ногу. Он усадил нас в своем кабинете, и мы рассказали ему, как наша поездка прервалась из-за аварии. Он слушал с неослабным вниманием, с взглядом одновременно тяжелым и оживленным. Я не помню, сколько мы беседовали, так как с самой первой встречи я испытывала перед ним совершенно особое чувство — будто время остановилось или мы находимся в другом времени. Он попросил держать его в курсе относительно состояния здоровья потерпевших, и я предложила ему свозить его в больницу, когда ему будет удобно навестить их. На следующей неделе я отвезла его туда»[74]. Вот что пишет об этой аварии один из потерпевших: «6 января 1958 года я стал жертвой автомобильной катастрофы... Был выброшен из автомобиля... были разбиты оба колена, сломаны ребра, серьезно повреждены голова и желудок... Тем временем монахиня из Фурке, которой архиепископ велел посетить меня, принесла мне немного антидора. Я из уважения начал есть этот хлеб... с аппетитом. Через полчаса мой кишечник опорожнился. У женщины, Паулины Рише, было несколько переломов правых руки и ноги... После операции она все время была в состоянии комы. На второй день, около часу дня, архиепископ Иоанн навестил ее. Увидев его, она почувствовала себя просветленной, у нее было впечатление, что Бог посетил ее... он взял ее руки и долго молча их держал. На следующий день она пришла в сознание и поняла, что спасена»[75].

(Окончание следует)

(Окончание)

Свидетелями многочисленных чудес стали верующие Брюсселя. Приведем письмо чтеца Владимира Котляревского: «Благодаря усердным молитвам владыки Иоанна, мой отец Николай Михайлович быстро выздоровел после третьего сердечного инфаркта, который случился в городе Спа летом 1962 года. (...) Моя сестра, графиня Мария Николаевна Апраксина, и я были у врача, который сказал, что положение нашего отца совсем безнадежное. Вдруг в комнате нашего отца появился владыка Иоанн и начал молиться. Вскоре наш отец совсем выздоровел и возвратился домой, в Брюссель. Наш отец прожил еще четыре года.

Мне еще известен случай Валентина Стадницкого, который, когда стал мыть окна на квартире своей сестры, упал со второго этажа на улицу. Это случилось в 1959 году. Очень многие переломы не давали врачам надежды на выздоровление. Владыка Иоанн приехал в госпиталь с о. Чедомиром Остоичем и стал молиться у кровати умирающего. Отец Чедомир рассказывал, что он первый раз слышал, как владыка Иоанн разговаривал в молитве с Господом Богом. На следующее утро врачи не хотели поверить, что больной еще не скончался, а даже стал очень быстро поправляться. Через месяц он покинул госпиталь совсем здоровым и еще долго жил.

(И еще:) Филипп Геринг родился в Брюсселе в 1943 году. (...) Филиппу начали делать операцию, думали, что простой аппендицит, но нашли, что это рак и что положение безнадежное. По усердным молитвам владыки Иоанна Филипп скоро совсем выздоровел, чего врачи, конечно, не предполагали» [76].

В. Дикова оставила следующий рассказ, который свидетельствует о даре ясновидения у владыки: «Мама прислала письмо из Парижа, что на моего брата напали хулиганы, избили до потери сознания и взяли его деньги. (...) Брата отвезли в больницу, и рентген показал, что у него трещина в черепе. (...) К брату ночью приходил владыка Иоанн, причастил его, помолился, потрогал его голову и спросил, не нужны ли ему деньги. (...) Рассказав об этом маме, брат спросил, как владыка узнал, что он в госпитале и что он остался без денег, — мама ведь еще о случившемся не знала! Когда моему брату сделали повторный снимок головы, то не нашли трещины, и брат быстро поправился, а доктор ничего не мог понять! Многим, кто знал владыку, было известно, что владыку просить не надо — его Сам Господь посылал и указывал, куда и к кому идти. В Париже в госпиталях владыку все знали, и его туда пускали в любое время»[77].

П.Б. вспоминает, что его мать попала в дорожную аварию в Экс-ан-Провансе. Никем не оповещенный, владыка отправился ее причастить, и она исцелилась[78].

Покойная мать анна из монастыря Леснинской иконы Божией Матери рассказывала: «В парижском госпитале лежала больная Александра Лаврентьевна Ю., и архиепископу сказали о ней. Он передал записку, что приедет и преподаст ей Святое Причастие. Лежа в общей палате, где было около 40–50 человек, она чувствовала неловкость перед французскими дамами, что ее посетит православный архиерей, одетый в невероятно поношенную одежду и к тому же босой. Когда он преподал ей Святые Дары, француженка на ближайшей койке сказала ей: “Какая вы счастливая, что имеете такого духовника. Моя сестра живет в Версале, и когда ее дети заболевают, она выгоняет их на улицу, по которой обычно ходит архиепископ, и просит его благословить их. И они всегда после этого немедленно поправляются. Мы его зовем святым”»[79]. Та же монахиня вспоминает, что один католический священник, который заботился о больных в Версале, часто приходил к владыке, прося у него молитв о своих духовных чадах или прося навестить их, веря, что тот их исцелит, и это часто происходило. Так слава о святости владыки распространилась и среди инославных — до такой степени, что один католический священник ответил молодым людям, сомневавшимся в существовании святых и чудес: «Вы требуете доказательств, вы говорите, что сейчас нет ни чудес, ни святых. К чему вам теоретические доказательства, когда сейчас по улицам Парижа ходит живой святой — Saint Jean Pieds-Nus (святой Иоанн Босой)»[80].

Приведем еще несколько свидетельств о даре прозорливости у владыки.

Когда архипастырь служил на одном из приходов в Бельгии, то поднял крест в тот момент, когда к нему подошла приложиться женщина, и сказал ей: «Не судите, да не судимы будете!» Выяснилось, что эта женщина была очень большой сплетницей, а также то, что владыка никогда ее не видел раньше и не был с нею знаком[81].

Одна женщина рассказывает, что была она раз в церкви, служил владыка Иоанн. Служба показалась ей очень длинной и утомительной, и, чувствуя себя очень усталой, она подумала: «Длинная служба, хотя бы владыка немного сократил», но продолжала терпеливо стоять. После службы она подошла приложиться к кресту, который держал владыка, и вдруг он ей говорит: «Если вы не можете долго стоять и у вас болят ноги, то можете сесть или уйти домой, так как ваша квартира близко от храма»[82].

А вот воспоминания Марии Скачковской, прихожанки из Медона: «Владыка нас поразил тем, что читал чужие мысли. В наш храм пришла дама, недавно овдовевшая. Она намеревалась устроиться в старческий дом и хотела поговорить о чем-то с владыкой. Богослужение кончилось, все приложились к кресту, а она, приложившись, не решилась заговорить с владыкой, а отошла в глубь храма. Сам владыка тогда спросил ее подругу: “а что же с этой дамой, которой нужно было поговорить со мной?”»[83]

Архимандрит Осия (де Реваль) вспоминает об одном разговоре с архиепископом Иоанном, состоявшемся в то время, когда он желал рукополагаться. Владыка попросил, чтобы тот рассказал ему о своей жизни, а потом показалось, что святитель уснул. Отец Осия замолчал, но владыка возобновил разговор там, на чем тот прервался. Отец Осия, видя, что беседа никак не доходит до вопроса о рукоположении, подумал, что это, вероятно, означает, будто ему не нужно принимать священный сан. Но как раз в этот момент владыка сказал ему: «Вы будете священником!»[84]

Упомянем еще о случае с иподиаконом Георгием Рябининым: «В 1950-х годах совершалось одно отпевание, во время которого он прислуживал владыке Кассиану и владыке Иоанну. Когда они шли на кладбище, иподиакон шел за ними и размечтался, как он в сане архиерея будет кадить владыке Иоанну на его прославление. Владыка Иоанн прочитал его мысли, обернулся к нему и сказал: “Ты перестанешь?”»[85]

В заключение приведем свидетельство епископа Будимского Лукиана (Сербской Православной Церкви) о прозорливости святителя: «Покойный епископ Савва (Вукович) ездил во Францию на встречу с владыкой Иоанном, чтобы обсудить некоторые вопросы между нашими Церквами. Он ехал в Париж на поезде и думал: “Так начну разговор. Так скажу о том, об этом”. Когда же приехал, зашел в подъезд дома, то по ступенькам ему навстречу спускался человек в светлых одеждах: “Давай, давай, владыка, заходи”. Это был владыка Шанхайский. Сразу узнал, что перед ним владыка Сербский. A когда сидели за столом и начали говорить, то разговор пошел точно так, как и задумывал владыка Caввa. Этот человек говорил все в том же порядке. Видно было, что говорит Божий человек, владыка святой»[86].

Без всякого сомнения, этот дар ясновидения проявлялся у владыки Иоанна и во время принятия исповеди. Г.А. рассказывает, что, впав в грех юности и опасаясь его исповедать, она увидела, что владыка смотрит на нее с таким сияющим лицом, что тут же позабыла всякий страх[87]. Е.Г.Черткова пишет о том же: «я часто у владыки Иоанна исповедовалась. Он умел исповедовать так, что вы, сами того не замечая, вспоминали свои грехи и уходили спокойным и радостным, что смогли от души покаяться»[88]. П.Б. вспоминает, что исповеди у владыки длились подолгу. Владыка настаивал прежде всего на исповедании массы малозначимых грехов, которые, как множество частичек пыли, в итоге образовывали целое скопление грязи[89]. Иногда он даже называл исповедь «очищением пыли». любовью исцелял святитель кающихся. В уже упоминавшемся курсе пастырского богословия святой Иоанн написал: «Пастырь должен не гневаться и сердиться на грешников, а жалеть. Пастырская любовь есть сопереживающая любовь. Этой любовью пастырь должен спасать свое стадо, имея постоянно перед собой образ верховного Пастыря Христа. Христос в Гефсиманском саду перед Своими крестными муками принял на Себя все грехи человечества, прочувствовал каждый из них как Свой, хотя и был безгрешен. И пастырь Его стада должен любить своих овец, уметь вживаться в их жизнь, а их грехи ощущать как свои собственные. Он должен еще больше чувствовать их тяжесть и еще больше сожалеть о них, нежели сам грешник, который неоднократно не может уразуметь ни тяжесть своего греха, ни серьезность своего положения»[90].

Позднее он писал в том же духе: «Когда мы погружены в грехи, а ум наш занят житейскими только заботами, мы не замечаем состояния своей души. (...) Но вот луч Света Божия проникает в нашу душу. Сколько мы увидим тогда грязи внутри самих себя! (...) Если мы осознаем тогда свое духовное ничтожество, свою греховность, от души пожелаем своего исправления, — близки мы к спасению. Из глубины души воззовем к Богу: “Помилуй мя, Боже, помилуй мя по Твоей милости!”»[91]

Протоиерей Петр Перекрестов

http://www.pravoslavie.ru/put/28673.htm

Владыка Иоанн – святитель Русского зарубежья.
В Брюсселе, в храме-памятнике праведного Иова

Из книги «Владыка Иоанн – святитель Русского зарубежья», вышедшей в издательстве Сретенского монастыря в 2008 г.

***

...и память (их) в род и род.
Пс 101, 13

(http://www.pravoslavie.ru/sas/image/100201/20197.p.jpg)

В 1936 году в Брюсселе была воздвигнута церковь во имя св. Иова Многострадального, в день памяти которого родился царь-мученик Николай II; она была сооружена по благословению Святейшего Варнавы, патриарха Сербского, и Блаженнейшего Антония, митрополита Киевского. Храм, по замыслу, должен был увековечить память об императорской семье и о других христианах — жертвах большевиков, поэтому церковь была названа храмом-памятником. Этот храм был особенно дорог владыке, он считал, что «этот храм — свеча от всего русского зарубежья за всероссийского царя-мученика, за царскую семью и за всех пострадавших в годы лихолетья. Храм этот... является символическим надгробным памятником царской семье и всех с нею и за нее пострадавших. Таким он останется, пока, по милости Божьей, не будет от лица всего русского народа воздвигнут величественный храм над грозной екатеринбургской шахтой»[1]. Такое глубокое благоговение владыки перед царской семьей имело давние корни.

Для архиепископа Иоанна главным грехом деятелей Февральской революции было нарушение присяги верности царю, а тех, кто возглавил Октябрьский переворот 1917 года, — убийство помазанника Божьего. По его мнению, это были не просто «политические» события, а беззаконие, которое нужно было искупить. Он просил всех русских, независимо от их политических взглядов, участвовать в заупокойных службах по царской семье. Среди эмигрантов насчитывалось немало бывших солдат Белой армии, которая, если вспомнить, была не монархическим движением, а фронтом всех сил, сражавшихся против большевизма. Приведем отрывок из письма владыки Иоанна, посвященный вождям Белой армии, в очередной раз свидетельствующий о той деликатности, с которой владыка относился к тем, кто не разделял его взглядов. Это и есть качество истинного пастыря, который борется с грехом, но при этом желает, чтобы и грешники вошли в ограду Отца. Владыка писал:

«Вы ставите вопрос о поминовении вождей белых армий гражданской войны, а также о статьях в печати, чернящих их.

Конечно, молиться за них не только можно, но и должно как в домашних, так и в церковных молитвах. Они были православными и остались таковыми до конца жизни; грех имеют все, и за тех, кто больше грешит, нужно еще больше молиться. Также никак нельзя одобрить статей в печати, направленных против них. Они дороги многим своим соратникам, и дороги за свои положительные качества. Такие статьи затрагивают чувства многих и оскорбляют их, создавая вредный раздор среди русских людей. Но самим, однако, надо ясно себе отдавать отчет не только в похвальных сторонах их деятельности, но и отрицательных, чтобы знать причины наших бедствий, чтобы самим не подражать им; если мы тоже виновны в том, искренне стараться исправить то, что возможно. Никак нельзя оправдывать зло, а тем более его облагораживать. Горе тем, которые зло называют добром, и добро злом... горькое почитают сладким, и сладкое — горьким (Ис 5, 20).

Пишете, что многие считали Государя виновным в наших неудачах, а посему считают себя вправе нарушать присягу. Присяга есть клятвенное обещание перед Крестом и Евангелием, и нарушение ее есть клятвопреступление. Если бы даже действительно выполнение ее грозило большими бедствиями… то и тогда нарушивший ее не мог бы считать себя совершенно невиновным и должен был бы искать у Церкви разрешения от клятвы. Но если нарушивший по причинам уважительным все же частично является виновным и должен очиститься от греха, насколько виновнее те, кто поддался клевете и обману. Ведь следственная комиссия, назначенная Временным правительством, не нашла подтверждения обвинениям против царской семьи и должна была то признать. Кому больше дано, от того больше взыщется (Лк 12, 48). И посему, чем кто ответственнее занимал место, тем более виновен в неисполнении своего долга. Если бы высшие военачальники и общественные деятели, вместо “коленопреклоненных” умолений Государя об отречении, выполнили то, что следовало по присяге, искусственно устроенный петроградский бунт был бы подавлен и Россия спасена. Недавно Франция была в тяжелом положении. Заявление де Голля о самоопределении алжирцев для многих французов, особенно родившихся и выросших в Алжире, прозвучало как измена, и поднялся бунт с требованием свержения и казни “изменника”. Но большинство ответственных лиц остались верны своему долгу, и катившаяся в бездну Франция была спасена. То же произошло бы и у нас, если бы руководящие лица армии и общества остались верны присяге и долгу. Совершен был страшный грех перед Богом и государственное преступление. Насколько кто загладил свой грех, ведомо Богу. Но открытого покаяния почти никем проявлено не было. Призыв к борьбе за Россию после падения Временного правительства и потери захваченной было власти хотя вызвал благодарные чувства многих и соответствующее движение, но не было то выражением раскаяния со стороны главных виновников, продолжавших считать себя героями и спасителями России. Между тем Троцкий в своих воспоминаниях признает, что больше всего они (Советы) боялись, чтобы не был провозглашен царь, так как тогда падение советской власти стало бы неминуемым. Однако того не случилось, “вожди” боялись того же. Они воодушевили многих на борьбу, но запоздалый их призыв и отвага не спасли Россию. Некоторые из них в той борьбе положили жизнь и пролили кровь, но гораздо больше пролито невинной крови, которая продолжает литься по всей России, вопия к небу. Посему отношение к ним, как и ко всем государственным деятелям Руси, должно быть то, которое выражено у Пушкина устами летописца: “Хвалите за славу, за добро, а за грехи, за темные деяния Спасителя смиренно умоляйте…”, нисколько их не оправдывая, но и не крича о них, ибо то, что произошло, — наш общий позор, позор России и ее бедствие»[2].

Естественно, грех заключался не только в нарушении присяги, но и в убийстве помазанника Божьего, о чем владыка говорит так:

«После смерти Саула, павшего на свой меч во время битвы с Филистимлянами, один Амаликитянин побежал известить о том царя Давида, гонимого в то время Саулом.

Предполагая, что Давид будет весьма рад принесенной вести, он решил выдать себя за убийцу Саула, чтобы тем еще больше увеличить ожидаемую награду.

Однако, выслушав придуманный Амаликитянином рассказ о том, как он, по просьбе раненого Саула, умертвил его, Давид схватил одежды свои и разодрал их, так же сделали и все люди, бывшие с ним. Они рыдали и плакали и постились до вечера. И сказал Давид отроку, рассказывавшему ему: откуда ты? И ответил он: я — сын пришельца Амаликитянина. Тогда Давид сказал ему: как не побоялся ты поднять руку, чтобы убить помазанника Господня? И приказал одному из слуг убить его. При том Давид сказал: Кровь твоя на голове твоей, ибо твои уста свидетельствовали на тебя, когда ты говорил: я убил помазанника Господня (2 Цар 1, 13–14, 16).

Так был казнен иноплеменник, выдавший себя за убийцу Саула. Он подвергся жестокой казни, хотя Саул сделал много зла, за которое отступился от него Господь, и он являлся гонителем невинного Давида.

Из слов Давида видно, что он сомневался в правдивости рассказа Амаликитянина и не был уверен, что тот именно является убийцей Саула, однако он предал его смерти, считая достойным смерти даже одно название себя цареубийцей и похвальбу сим поступком.

Во сколько же раз тяжелее и греховнее убийство православного помазанника Божия, во сколько раз большая кара должна лежать на убийцах царя Николая II и его семьи?!

В противоположность Саулу, отступившему от Бога и за то оставленному Им, царь Николай II является образцом благочестия и полной преданности воле Божией.

Восприняв не ветхозаветное возлияние елея на главу, а благодатную “Печать дара Духа Святого” в Таинстве миропомазания, император Николай II был до конца жизни верен своему высокому званию и сознавал свою ответственность перед Богом. […]

Царь-мученик Николай II со своим многострадальным семейством входит ныне в лик всех страстотерпцев. Величайшее преступление, совершенное в отношении его, должно быть заглажено горячим почитанием его и прославлением его подвига»[3].

Добавим, что в юности владыка видел однажды царя Николая II, и эта встреча произвела на него глубокое впечатление. «У него были такие глаза»[4], — говорил он. Эти же слова повторяли многие из тех, кто уже в наши дни видел царя во сне: всех поражают его глаза. Первая панихида, совершенная по царю в Харькове 28 июля 1918 года, когда город был еще оккупирован немецкими войсками, оставила в памяти владыки неизгладимое впечатление: «В течение литургии народ все прибывал и переполнил храм... Во время запричастного стиха на амвон вышел протоиерей Иоанн Димитриевский и начал слово. “Царь убит”, — сказал он. Едва он произнес это, послышалось рыдание... Проповедник начал читать то, что говорил о нем митрополит Антоний в день десятилетия его царствования, рыдание все усиливалось. Вся церковь превратилась в море рыданий и воплей, проповедника уже не было слышно... К концу литургии народу было столько, не только в самом соборе, но и вокруг собора, что панихиду решили служить на площади перед собором». И владыка заключает: «Рыдание, слышанное тогда под сводами харьковского собора, доселе звучит в ушах и никогда не изгладится в сердцах тех, кто его тогда слышал. То рыдание и доныне потрясает всю Русскую землю. И лишь тогда, когда вся Русь принесет покаяние перед царственными мучениками и прославит их подвиг, сможет оно прекратиться»[5].

Ночь в годовщину расстрела царской семьи архиепископ Иоанн проводил в Брюсселе, сопереживая произошедшему много лет назад всеми силами своей души; он говорил об этой ночи словами пророка Иова: Ночь та, — да обладает ею мрак, да не сочтется она в днях года (Иов 3, 6). Как и в Шанхае, где он призывал русских, независимо от их взглядов, чтить этот покаянный день, в Брюсселе он собирал на молитву русских из разных церковных юрисдикций. Графиня Апраксина вспоминает, что архиепископ молился всю ночь в храме-памятнике, который на ночь не закрывался. Владыка читал Псалтирь и служил панихиды. Она говорит, что это были «незабываемые моменты»[6].

В своих записках, посвященных царской семье, владыка доказывал, что император и его сродники обрели в Царствии Небесном венцы за свой подвиг. Бесспорно, эти записи оказали влияние на процесс канонизации царской семьи — как в рассеянии, так и в самой России.

Протоиерей Петр Перекрестов

_____________________________

[1] Иоанн (Максимович), архиеп. Кровь его на нас // Савва Эдмонтонский, еп. Летопись С. 117.

[2] Савва Эдмонтонский, еп. Летопись С. 111113.

[3] Слова С. 229231.

[4] Сообщил автору протоиерей Чедомир Остоич.

[5] Первая панихида по царю-мученику // ПР. 1963. 15. С. 34.

[6] Сообщила графиня М.Н.Апраксина Ю.Поповскому.

___________________________

http://www.pravoslavie.ru/put/28868.htm

Владыка Иоанн – святитель Русского зарубежья.
Просветитель рассеянных народов

Из книги «Владыка Иоанн – святитель Русского зарубежья», вышедшей в издательстве Сретенского монастыря в 2008 г.

***

Во всю землю изыде вещание их, и в концы вселенныя глаголы их.
Пс 18, 5

(http://www.pravoslavie.ru/sas/image/100201/20191.p.jpg)
_{В Вознесенском храме в Тунисе. 1955 г.}

Владыка, подобно апостолам, совершал бесконечные поездки по своей обширной епархии — и это в то время, когда средства передвижения были совсем не такими, как теперь! Он исколесил Францию и Бельгию, ездил в Голландию и Великобританию, в Швейцарию и Италию и даже в Тунис. И, как всегда, по примеру апостола Павла становясь «всем для всех», он посещал больных, заключенных, беженцев. Его архипастырское попечение, как и в Шанхае, не ограничивалось русской паствой, но распространялось и на другие православные народы, а также на тех европейцев, что стояли у порога Церкви Христовой.

Чтобы дать представление о том, какой насыщенной была жизнь архиепископа Иоанна, процитируем одно из тогдашних периодических изданий: «С 22 по 27 февраля сего года в Мюнхене происходило собрание европейских архипастырей Русской Зарубежной Церкви под предстоятельством архиепископа Иоанна. С вокзала владыка поехал в Мюнхенскую кафедральную церковь на Сальваторплац, а оттуда в Епархиальное управление. Владыка архиепископ пришел в гимназическую церковь, а потом к учащимся и в детский сад, ласково знакомясь с детьми. В тот же день владыка посетил Сербское церковное управление, знакомясь с руководителями Сербской Церкви в Германии. В этот день владыка присутствовал на вечерне и утрени в канун родительской субботы в гимназической церкви. На следующий день Божественную литургию владыка совершал совместно с епископом Александром в церкви главного беженского лагеря американской зоны Германии, в Шлейсгейме. Из церкви архиепископ Иоанн и епископ Александр проехали на могилы митрополита Пантелеймона и архиепископа Венедикта. Вечером в субботу владыка с собором и иерархом совершал всенощную в кафедральном храме Мюнхена. Владыка Иоанн сказал слово на всенощной. На следующий день там же теми же архипастырями совершена была Божественная литургия, за которой владыка Иоанн сказал слово о Страшном Суде... Днем владыка Иоанн в сопровождении владыки Александра направился в главную тюрьму американской зоны, в Штраубинг, чтобы посетить со списком святой иконы Божией Матери «Знамение» Курско-Коренной находящихся там русских заключенных. На следующий день о визите владыки в тюрьму с большим сочувствием говорила центральная радиостанция Германии. С этого вечера владыка решил переселиться в монастырь прп. Иова Почаевского, расположенный в 13 километрах от Мюнхена. Но так как визит в тюрьму и дорога в 160 км по снегу оказались более продолжительными, то владыка прибыл в обитель вместо 7 вечера — в 10.30. Братия терпеливо ждала того, о ком уже знала как о воплощающем в наши времена строжайшие заветы древнего монашества. Немедленно же по приезде владыки началось всенощное бдение накануне праздника Иверской иконы Божией Матери и святых Мелетия Антиохийского и Алексия Московского. Бдение длилось до 3.30 ночи. На следующий день литургию, начавшуюся в 8 часов утра, совершали снова все архипастыри... После обеда в этот день в 2 часа дня начались заседания епископского совещания. Владыка поднял вопрос о почитании древних святых, которые были прославлены Западной Церковью до ее отпадения от Православия... На следующий день архиепископ Иоанн и епископ Александр совершили заупокойную молитву на могилах митрополита Серафима в Золене и епископа Василия в Мюнхене. Вечером архиепископ Иоанн отбыл в Голландию, в Амстердам»[1].

Другие строки из периодики свидетельствуют о том, как святой заботился о своей пастве — и о живых, и об усопших. Читаем: «Во Франции, в городе Пон-де-Шерюи, владыка совершил Божественную литургию в день храмового праздника. Около города Аржантьера, в санатории для легочных больных, владыка посетил находящихся тут русских больных. Посетил владыка и другие санатории, в частности в городе Монпелье. По дороге совершал владыка панихиды на местных кладбищах»[2]

Придя на кладбище Сен-Лазар, мы стали под палящим солнцем долго и тщательно осматривать могилы. Я устал, и мне хотелось пить. Архиепископ же, по-видимому ничего не ощущая, ходил наклонив голову по обсаженным кипарисами дорожкам, с посохом в левой руке и кадилом в правой, иногда останавливаясь в колебании и сменяя направление. После долгих и напрасных поисков он внезапно остановился. “Нет, — сказал он, — это не здесь. Пойдемте на старое кладбище”. “Но здесь нет другого кладбища”, — сказал я ему, немного удивленный... “Нет, есть”, — ответил он твердо и, долго не раздумывая, прошел за ворота. Так он открыл для меня, чего не знали многие жители Монпелье: недалеко отсюда находилось старое заброшенное кладбище. Не обращая внимания на любопытные и удивленные взгляды прохожих, он отправился в путь. Через десять минут мы действительно нашли старое кладбище: заросли высокой травы, мелкая щебенка, детские могилки, части железных крестов, кривые и покрытые ржавчиной, много колючек, одинокие маки... И вот архиепископ углубился в заросли, с него лил пот, под жарким августовским солнцем он тяжело дышал. Я следовал за ним, покорный, но уверенный, что он ничего не найдет. Нетерпение охватило меня. “Владыка, не кажется ли вам, что мы идем напрасно? Зачем продолжать?..” Он ничего не слышал и продолжал идти наклонившись, спотыкаясь о камни. Вдруг, против всех ожиданий, показались, едва выступая из куста колючек, два черных деревянных креста, наклонившихся, почти полностью сгнивших, с надписями по-русски. Тогда архиепископ спокойно и улыбаясь посмотрел на меня взглядом, полным одновременно нежности и твердости, поучения и прощения. “Видите, — сказал он мне, — никогда не надо падать духом. Надо всегда проходить весь путь до конца...”»[3]. В этой связи приведем трогательное свидетельство православного француза, диакона Жана Винья, об усердии, с которым архиерей чтил память усопших: «Это было в Монпелье, в разгар лета 1964 года. Во время своих поездок по Франции архиепископ Иоанн всегда навещал своего брата Александра, лежавшего в больнице Сент-Элуа, а также нескольких православных русских, выходцев из большой русской диаспоры Китая и Филиппин, которых он духовно окормлял. В тот год он приехал специально для отпевания одной старой русской дамы, скончавшейся после мучительной болезни. Стояла нестерпимая жара. После отпевания и погребения, которые закончились к двум часам дня, и когда я уже собирался немного отдохнуть, архиепископ внезапно обратился ко мне. “Не могли бы вы, — сказал он, — отвезти меня на кладбище Сен-Лазар? Я хотел бы помолиться на могилах двух умерших. Так надо...”

Владыке свойственно было выражать свои мысли «краткими глаголы, и многим разумом», как сказано в службе святым отцам семи Вселенских Соборов. Отец Чедомир Остоич рассказывал, что однажды, находясь в келье владыки, он обратил внимание на один журнал и попросил разрешения полистать его. Владыка не хотел ему его давать, но уступил настойчивым просьбам отца Чедомира; тот, пробежав глазами одну из статей журнала, воскликнул: «Да они голову потеряли!» Владыка ответил: «Не голову, а совесть!»[4] Алексей Солодовников вспоминает, что, когда он употреблял выражение «случайно», святой Иоанн исправлял: «Не случайно, а неожиданно»[5]. В беседах на богословские темы владыка всегда был точен в выражениях. Вот почему игуменья Магдалина из Леснинского монастыря, которая перепечатывала проповеди владыки, рассказывает, что он исправлял потом все, вплоть до запятых[6]. Святой Иоанн умел наставлять не только словом, но и молчанием. Так, когда один из священников повенчал самозванца, выдававшего себя за святого царевича Алексия, убитого вместе с другими членами царской семьи большевиками, архиепископ Иоанн просто отслужил по царевичу Алексию литию после литургии[7]. Зачастую вразумить других ему помогало чувство юмора; одной вдове, донимавшей его по телефону пустяковыми вопросами, он ответил: «Прочтите в Евангелии от Луки третий стих восемнадцатой главы!» Женщина, заинтригованная, заглянула в текст и обнаружила, что владыка указал ей на… притчу о докучливой вдове![8] Но, по словам одного голландского православного священника, «насколько владыка c трудом изъяснялся словами, настолько xopoшо он умел изъясняться взглядом. Каждый, кто встречался c ним взглядом, oщущал ceбя caмым любимым cyществoм на земле»[9]. Даже когда он должен был проявить строгость, признaет один из eго врагов, «подчаc на eго лице проявлялось выражение детской чистоты и незлобивости, cepдечности и внутренней мягкости»[10].

Но вернемся к свидетельствам из церковной периодики: «Владыка Иоанн… провел часть дня в Каннах, где совершил несколько служб. Там же он посетил короля Югославии Петра II. В Ницце владыка совершил литургию в день Усекновения главы Иоанна Предтечи. Там же он побывал в санаториях и в домах для престарелых, созданных для русских. Потом владыка отправился в Марсель, где совершал службы в наших храмах, а затем — в По. Вернувшись под Париж, владыка Иоанн некоторое время находился в монастыре в Фурке, где совершил службу в день именин игуменьи Феодоры»[11]. Другая цитата содержит описание поездки архиепископа в Голландию в 1955 году: «Владыка Иоанн посетил приход в Амстердаме, потом — православный приход в Гааге. Затем он отправился на остров Терсхеллинг, где находится дом престарелых, опекающий русских эмигрантов. В ходе поездки владыка посетил многие голландские больницы. В Арнхеме, в храме, предоставленном старокатоликами, владыка совершил литургию, собрав православных со всех окрестностей»[12]. Наряду с этими поездками упомянем также о его пребывании во французской Швейцарии, где он побывал на приходах в Лозанне и в Веве, а также в русском детском домике на горной климатической станции Лейзен, где в 1951 году он отслужил литургию, «весь остаток дня проведя в окружении детей»[13].

В каждой поездке владыка пользовался возможностью не только быть полезным живым людям, но и молиться об упокоении тех, кто покоился в городах, которые он посещал, или был каким-то образом связан с их историей. Однажды, когда владыке довелось быть в Марселе, он решил отслужить панихиду на месте убийства сербского короля Александра. Никто из клира из ложного стыда не захотел служить с ним... И действительно, виданное ли дело — служить посреди улицы! Жители Марселя были ошарашены появлением священнослужителя в небывалом для них облачении, с длинными волосами и бородой, расхаживающего с чемоданом и кропилом посреди улицы. Он был замечен фоторепортерами, которые сразу его отсняли. Наконец он остановился, окропил святой водою небольшую часть тротуара, открыл свой чемодан и извлек из него его содержимое. Он положил орлец на расчищенном месте, возжег кадильницу и начал служить панихиду...[14] Впоследствии он постановил, чтобы приход святого Георгия в Марселе был храмом-памятником в честь убитого короля[15].

Все эти поездки никогда не шли в ущерб его богослужебной жизни. Когда он перевозил свою паству из Шанхая на Филиппины, то служил на корабле ежедневно; и теперь, в Европе, он служил везде, где случалось ему оказаться во время своих многочисленных поездок, однажды даже совершив вечерню на вокзальном перроне! Так, в Бельгии, опоздав на поезд (это случалось с ним постоянно, поскольку по пути на вокзал очень многие просили его отслужить молебен), он начал службу на вокзале, в зале ожидания, невзирая на протесты сопровождавшего его духовенства… А в Женеве, когда у него не было визы и власти задержали его на вокзале, он позвал на помощь отца Игоря Троянова, настоятеля прихода в Лозанне. Как же тот удивился, когда застал владыку вычитывающим службу в вокзальном отделении полиции![16] Вообще архиепископ Иоанн читал девятый час каждый день в три часа пополудни. Так, архиепископ Cepaфим (Дулгов) рассказал, что однажды на заседании приходского совета владыкa начал вычитывать тихо на греческом языке девятый час, продолжая следить за обсуждением разных вопросов[17].

В послевоенной Европе, совсем как до этого в Соединенных Штатах, одной из главных забот владыки была помощь беженцам. Вот что пишет об этом президент Ассоциации родственников и друзей русских, оставшихся в Харбине: «В это время я, как председательница объединения “Родственников и друзей” оставшихся в Китае белых русских, главным образом в Харбине, много раз обращалась к владыке Иоанну от нашей организации, чтобы он хлопотал о дальневосточных беженцах, и он ездил в Женеву к главному комиссару с просьбой помочь русским беженцам из Китая. Владыка Иоанн всегда находил возможность помочь нам советом и своим ходатайством перед Советом Церквей и представителями ООН»[18]. Графиня Апраксина, которая переводила корреспонденцию архиепископа Иоанна на английский или на французский, вспоминает о том, что он направлял множество писем в защиту беженцев к американским сенаторам или обращался в дома престарелых с просьбой принять там русских эмигрантов. В 1956 году владыка в последний раз призвал президента Эйзенхауэра и Верховного Комиссара ООН по делам беженцев к тому, чтобы было прекращено насильственное возвращение в СССР русских эмигрантов, находящихся в Китае. Он же направил следующее письмо королю Бельгии:

«Baшe Beличество!

Мне стало известно, что члены моего прихода, до сих пор находящиеся в Китае, пребывают в крайне опасном положении и умоляют о помощи.

Они лишены всех средств к существованию, поскольку вся работа предоставляется исключительно лицам китайской национальности.

Единственная для них возможность спастись — уехать из Китая; ранее им не удалось это сделать, и сейчас в этом отношении им потребуется помощь.

Только совсем недавно китайские власти перестали препятствовать их отъезду и даже начали поощрять его.

Насколько мне известно, единственным препятствием, по всей видимости, является позиция советского консульства. Его уполномоченные осуществляют на русских эмигрантов давление с целью принудить их вернуться в Советский Союз и принять участие в общественных работах.

Теперь эти несчастные эмигранты встали перед сложным выбором: или умереть от голода в Китае, или быть депортированными на “добровольные” работы в СССР, где, в качестве бывших эмигрантов, они не могут рассчитывать ни на что, кроме нищеты.

Единственная спасительная для них возможность — жить в свободной стране, где они смогут зарабатывать себе на хлеб в соответствии со своими интеллектуальными или физическими способностями.

Я обращаюсь к Вашему Величеству с просьбой прийти на помощь этим людям через посредничество Правительств стран — членов ООН и спасти таким образом многих людей от неминуемой гибели.

Да благословит Господь Ваше Величество и Ваш народ!

+ Иоанн, архиепископ Брюссельский
и Западно-европейский»[19].

(Окончание следует)

(Окончание)

Тем не менее владыка не ограничивался тем, что вступался за беженцев, ходатайствуя перед властями устно или письменно. Он посещал тех, кто жил в лагерях для беженцев, — например, в Триесте, где собралось около четырех тысяч человек, среди которых было шестьсот русских и две тысячи православных болгар, сербов, румын и албанцев. Один из очевидцев вспоминает, насколько условия жизни в этом лагере были невыносимыми: «Громадное четырехэтажное здание, мрачное, грязное, не имевшее даже качества благоустроенной тюрьмы, расположенное в самой нездоровой местности Триеста, производило крайне тяжелое впечатление... Рождалось опасение, вполне справедливое, что жилище такого рода, при отсутствии самых примитивных удобств, при страшной скученности, для некоторых из них может оказаться роковым!»[20] Впервые владыка оказался там в 1952 году. «Беженцы встретили владыку с особенным энтузиазмом, видя в нем своего действительного пастыря и руководителя и глубоко веря, что с Божьей помощью, заботами владыки Иоанна все неудачи, все неурядицы — все будет приведено к благополучному концу»[21], — рассказывает один из проживавших там. Особенно умилило беженцев то, что владыка Иоанн ночь провел в свободной неблагоустроенной кабинке лагеря. Как пастырь он оставался со своим стадом. В той же поездке архиепископ Иоанн посетил больных беженцев, за которыми ухаживали в городской больнице. Из Триеста владыка Иоанн отправился в Рим, чтобы ходатайствовать за беженцев, проживающих в лагерях под Неаполем. Будучи в Риме, владыка прикладывался к мощам первых христианских святых. В ноябре 1954 года архипастырь снова отправился в Триест, где, как сказано в хронике, «он принес утешение в лагеря для беженцев из Югославии. На обратном пути, во Франции, он посетил русский санаторий Красного Креста в Oussoulx (Усу), в верховьях Луары»[22].

Но когда человеческие усилия оказывались напрасными, владыка стремился нести своей пастве хотя бы духовное утешение. Одна эмигрантка из Китая рассказывает, что ее супруг, которому не давали разрешения на выезд из страны, там и скончался после тяжкой болезни. Перед всенощной архиепископ подошел к вдове и сказал: «Я слышал о Вашем горе». Она горько заплакала. Владыка пошел, взял свечку, помолился и поставил ее на поминальный столик. Вдова рассказывала: «Затем владыка подошел ко мне и крепко благословил меня. В этот момент я почувствовала, как будто с головы и со всего тела спала с меня громадная тяжесть, и мне стало так легко, и я совершенно перестала плакать и даже забыла свое горе»[23].

Упомянем еще и о трудах владыки по созданию Благовещенской обители в Лондоне. Когда-то русские и арабские монахини были изгнаны из своего монастыря на Святой Земле и нашли приют в Леснинском монастыре в Фурке. Их игуменья, мать Елисавета, рассказывает: «Вернувшись из Англии, владыка Иоанн решил, что нам надо там устроиться. Визу в Англию с правом работать мы получили без задержки. Его святыми молитвами и отеческой заботой была основана в Лондоне первая русская православная женская обитель в честь Благовещения Пресвятой Богородицы. Прощаясь с нами в Леснинском монастыре и напутствуя на новую жизнь, владыка Иоанн сказал: “Вы будете в большом городе, но живите как бы в пустыне”. Владыка Иоанн отслужил напутственный молебен. В прощальном слове указал он на всю красоту и важность монашеского подвига, на возникшую связь духовную между Леснинской обителью и отъезжающими под Покровом Царицы Небесной, прибавляя, что “должны они нести всюду свет, к которому приобщились в Иерусалиме”. После многих трудностей нашелся подходящий особняк для обители. Осматривая его, владыка сказал мне: “Сестры из Святой Земли — им необходимо тепло. Сразу же устройте отопление”. Центральное отопление поставили, и случилось несчастье. Рабочий сломал кран у котла, и кипятком был залит весь пол в кухне и кладовке. В следующий свой приезд владыка об этом узнал и попросил Требник и святую воду. Тогда он прочитал молитву над пещию, покропил все святой водой и долго молился над установкой отопления и электричества. Просил повесить там икону Божией Матери “Неопалимая Купина”. С тех пор, слава Богу, все, по молитвам владыки Иоанна, пребывает в порядке»[24]. Семь лет спустя, в 1961 году, сестры нашли для монастыря новое место, и владыка приехал, чтобы освятить храм и постройки. Вот как описывает это событие одна из монахинь: «Владыку Иоанна ожидали со дня на день. В день святого пророка Илии, совершив полунощницу с обедницей, все разошлись на свои послушания. Вдруг — телефон: владыка прибудет в обитель и отслужит литургию. Мать игуменья Елисавета воскликнула: “Скорбели мы, что сегодня никто из священников не мог отслужить литургию, а вот пророк Илия с неба возревновал о сем и послал нам владыку Иоанна”. Вот слышен звон, входит владыка, радостный и сияющий добротой и любовью. Дружно спели “Ис полла эти деспота”. Сразу стало спокойно-радостно, как у детей, встречающих любящего отца. На аналое привезенный список Курско-Коренной иконы Божией Матери «Знамение». Все с благоговением приложились к святыне. Началась литургия. Владыка сказал слово о ревности пророка Илии. Тут же владыка указал на “оскудение преподобных” в наше время. Вечером неутомимый молитвенник отслужил вечерню и утреню, а в среду литургию, освящение воды, нового облачения для престола и монашеского одеяния. […] В самый день св. Марии Магдалины архиепископом Иоанном и епископом Никодимом было совершено освящение храма. Крестному ходу погода благоприятствовала. Светило солнце, что в Лондоне не часто бывает. Мы переживали пасхальное настроение. Было много причастников. Чувствовался общий праздничный подъем духа. Владыка Иоанн сказал слово: “Открылась новая крепость духовная — место молитвы, Бескровной Жертвы. Ангелы торжествуют, демоны злобствуют”. Освятив домовую церковь, владыка Иоанн прошел в сад и огород и окропил святой водой каждый кустик, деревцо, цветок. Надолго останется в памяти это благодатное событие и посещение владыки Иоанна... К трем часам кончилась трапеза; небольшой перерыв, и снова наш неугомонный владыка Иоанн служил вечерню и утреню, а на другой день литургию. Вернувшись из поездки по Англии, владыка провел духовную беседу о значении Церкви и о воцерковлении нашей жизни. С грустью, а некоторые и со слезами проводили мы нашего дорогого духовного отца и молитвенника владыку Иоанна. Слава Богу за все!»[25] Другая монахиня добавляет: «Зная, что сестры все были учительницами в Вифанской школе в Святой Земле, владыка Иоанн нас благословил на занятия с детьми — преподавание Закона Божьего, русского языка и пения. Случилось, что владыка был в обители, когда происходили занятия с детьми. Среди учеников были и их друзья-англичане. Мы представили детей, они подошли за благословением и, обступив владыку, не хотели отойти. Вид у владыки Иоанна для людей светских был непривлекательный, но инославные даже почувствовали его духовную благодать, и, уходя, английские дети сказали нам: “Какие вы счастливые, что у вас такой архиерей!”»[26]Будучи в Великобритании, владыка бывал не только в Благовещенском монастыре, но и ездил по приходам Лондона, Бредфорда и Манчестера. Об одном из таких посещений вот как рассказано в хронике: «Приезд владыки вызвал [...] большое воодушевление среди прихожан, которое передалось и приходу из бывших польских граждан русской национальности, не принадлежащему к нашей (Зарубежной) Церкви. И они, во главе со своим настоятелем, сослужившим владыке Иоанну, в большом количестве собрались на литургию. Храм далеко не мог вместить всех богомольцев...»[27] Не оставляя своим пастырским попечением и других православных, владыка служил вместе с сербским духовенством в день памяти святого мученика Вита. Владыка обратился к собравшимся с горячим словом на сербском языке, раскрывая духовное значение их так называемого Видовданского национального праздника. Это пребывание святого в Великобритании завершилось совершением торжественной литургии в Лондоне в день Рождества св. Иоанна Предтечи. Русское и сербское духовенство в Лондоне и один румынский священник, который старался сохранить единство в среде православного духовенства в Англии, сослужили владыке Иоанну.

Владыка Иоанн освятил своими архипастырскими поездками не только Европу, но и Северную Африку — землю, на которой христианство имело глубокие корни. Вместе с епископом Леонтием Женевским он совершил освящение необыкновенно красивого русского православного храма, построенного по проекту архитектора Михаила Козьмина († 1999) в Тунисе. В Северной Африке владыка посетил святые места, где претерпели мученическую смерть карфагенские святые Перпетуя, Фелицитата и многие другие[28].

Помимо кадетского корпуса в Версале и монастыря в Фурке, чаще всего владыка бывал в Брюсселе, где он оставался на время школьных каникул и на Пасху, а также в день памяти праведного Иова. В этом городе было два русских храма — один в честь Воскресения Христова на улице Ливурн и другой, во имя св. Иова Многострадального, на авеню де Фре. Последний храм стал центром бурной деятельности владыки. Там ему помогал иеромонах Модест — священник, верный ему еще со времен Шанхая, впоследствии ставший его заместителем в Тубабао и затем уехавший с ним в Брюссель. Человек святой жизни, он окончил свои годы как духовник Спасо-Вознесенского женского монастыря на Елеонской горе в Иерусалиме. Другим помощником владыки стал уже упоминавшийся нами протоиерей Чедомир Остоич, истинный ученик святого. Родившийся в Сербии, в области Банат, он убежал из Югославии немного спустя после того, как там пришли к власти коммунисты. Oтец Чедомир поселился в Брюсселе, где в первое время обслуживал сербский приход, в распоряжение которого святитель Иоанн предоставил хpaм-памятник. Когда cepбский епископ Дионисий хотел назначить отца Чедомира в другой приход, святитель Иоанн ему направил письмо следующего содержания: «C приездом в Брюссель отец Чедомир Остоич своей примерной жизнью и благочестием приобрел большое уважение и любовь не только своих (cepбских) приxoжан, a также и pyccких, которые огорчились бы его отъездом»[29]. Благодаря этому xoдатaйству святителя к cepбскому apxиеpeю, o. Чедомир осталcя в Брюcceлe. Как и владыка, он горячо любил богослужение, говоря, что именно благодаря архиепископу Иоанну он понял, что такое Божественная литургия. К тому же он был большим знатоком Типикона и церковнославянского языка. Его милосердие не имело пределов. Он изъездил всю Бельгию на своем автомобиле, посещая больницы, дома для престарелых и тюрьмы. Не счесть тех, кому он помогал духовно и материально. Связь отца Чедомира с владыкой Иоанном не прервалась с преставлением последнего. Когда скончалась мать о. Чедомира, ночью ему явился святитель во сне, сказав: «Это не моя воля!» Утром o. Чедомир узнал о кончине своей любимой матери[30]. Верно послужив Церкви, отец Чедомир тяжко заболел и почил в Господе в 1990 году.

_____________________________

_{[1] Владыка Иоанн в Мюнхене // Вестник Швейцарского Bикариатства. Женева, 1952. № 40. С. 3.

[2] ЦГ. 1955. № 8–9. С. 100.

[3] Vigna J., diacre. Un itinéraire spirituel. 2002. P. 48.

[4]Cooбщил автору прот. Чедомир Остоич.

[5] Cooбщил автору Алексей Солодовников.

[6] Cooбщила автору игуменья Магдалина (гр. Гpaббe).

[7] Cooбщил автору Алексей Солодовников.

[8] Cooбщила автору C.Д.

[9] Adriaan, hegoumen. Some personal memories // OW. 1968. № 2. P. 83.

[10]Pereleshin V. Russian Literary and Ecclesiastical Life in Manchuria and China… P. 111.

[11] Хроника церковной жизни // ЦГ. 1955. № 8–9. С. 100.

[12]Из жизни Западно-Европейской епархии // ПР. 1955. № 23. С. 14.

[13]Посещение архиепископом Иоаннoм приходов Французской Швейцарии // ПР. 1951. № 23. С. 15.

[14]См.: Rose E. (Fr. Seraphim). Blessed John. P. 46. Ch. «The First Life».

[15]См.: Указ № 391 от 21 нояб. 1954 // Книга указов и распоряжений Преосвященного Иоанна…

[16]Сообщила автору О.И.Энглерт.

[17]Сообщил автору аpxиеп. Cepaфим.

[18]Савва Эдмонтонский, еп. Летопись… С. 57.

[19] Копию этого письмa передала автору графиня М.Н.Апраксина.

[20]Церковная жизнь лагеря в Триесте // ПР. 1952. №10. С. 14.

[21]Там же.

[22]EV. 1954. № 7–8. P. 63.

[23]Савва Эдмонтонский, еп. Летопись… С. 57.

[24]Елисавета, игуменья. Во славу Божию…// Архиепископ Иоанн (Максимович)... С. 49–50.

[25]ПР. 1961. № 7. С. 11.

[26]Елисавета, игуменья. Во славу Божию…// Архиепископ Иоанн (Максимович)... С. 50.

[27]ПР. 1953. № 15. С. 14.

[28]См.: ПР. 1956. № 15. С. 10.

[29]Стасовић С. Историja Српске Православне Цркве у Западноj Eвропи. Белград, 2002. С. 24. (Перевод c ceрбского.)

[30]Cooбщил автору прот. Чедомир Остоич.}

Протоиерей Петр Перекрестов

_____________________

http://www.pravoslavie.ru/put/28859.htm

Всеправославный епископ
Похвальное слово святителю Иоанну (Максимовичу)

Идеал православного монашества — с уединённой молитвой и безмолвием — мало понятен западному миру. Практичная Европа и расчётливая Америка даже святость хотят измерять в категориях «общественной пользы»...

Но ХХ век многое изменил — и на карте мира, и в людских головах. Когда через границы бывшей Российской империи хлынул поток эмигрантов, которые хранили русские иконы и строили православные храмы, — мир встретился с Православием лицом к лицу. Настоящим откровением о Православии стал для мира наш земляк — святитель Иоанн Шанхайский и Сан-Францисский. Своей удивительной жизнью он многое сказал и Европе, и Америке, и Китаю — о любви, о милосердии, о монашеском подвиге. И об истинной Церкви, которой принадлежал всей душой.

(http://www.pravoslavie.ru/sas/image/100342/34231.p.jpg)
_{Святитель Иоанн (Максимович)}

О грешниках писать и говорить легко, поскольку «от нихже первый есмь аз». Частично — опыт, частично — воображение помогут продумать любую ситуацию из той области жизни, где царствуют похоть плоти, похоть очей и гордость житейская. Гораздо тяжелее говорить и писать о святых. Адекватного опыта нет. Рискуешь либо сорваться на щенячий восторг и неуёмные похвалы, либо впасть в сомнение. Обе эти крайности соприкасаются и даже сливаются в духовном мире, где земной глаз ничего разглядеть не может. Именно сомнение любит прятаться за пышными похвальными фразами, и именно любителям дифирамбов больше других угрожает отпадение в неверие.

Похвала святому — это не свидетельство лояльности, подобное стихам о вожде, которые пишут, чтобы не расстреляли. Наши слова самому святому зачем? Если о святом человеке и говорить, то лишь затем, чтобы через его опыт открыть глазам церковного народа некую важную грань духовной жизни. Может — несколько граней, но обязательно — актуальных, не для красного словца и не в копилку эрудита, а для жизни.

***

Вот я собрался говорить об Иоанне (Максимовиче) и, как всегда в подобных случаях, некоторое время молча сижу и к себе прислушиваюсь. В голове — тишина, не от отсутствия мыслей, а от удивления пред масштабом личности. В руках — лёгкая дрожь от величины задачи. Всего не скажешь, значит, надо говорить главное. Что?

Начну с литургии. «Весь от Бога освящен священнодействием Пречистых Тайн», — так об Иоанне говорится в тропаре. Служил он часто, почти ежедневно, независимо от того, много или мало людей было в храме. Любил служить как простой священник и потреблять Святые Дары после службы. Потреблял долго и в это время молился над Кровью Иисусовой. Один Бог знает жар тех молитв. Помню, в книге о Паисии Святогорце говорится, что некий священник, потребляя Святые Дары, всегда плакал, и его смущало, что «гадкие» слёзы капают в Чашу. Отец Паисий сказал ему: «Помолись обо мне, чтобы Господь дал мне твои „гадкие“ слёзы». Видимо, у владыки Иоанна было что-то подобное, и больше этого было. В любом случае, из алтаря он не выходил долго. Мог ещё читать Евангелие, мог молиться по чёткам. Покидая святилище, со вздохом мог сказать: «Как не хочется уходить из храма».

***

Любая литургия служится «о всех и за вся». Любая литургия есть событие вселенской важности. В службе сжимается вся история мира до размеров геометрической точки. И прошлое, и будущее мира сворачиваются внутрь, как свиток, как небо в Апокалипсисе, к центру, и служащий священник видит и то, и другое вместе. Вот одна из цитат благодарения: «Поминающе вся о нас бывшая: Крест, гроб, тридневное Воскресение, на небеса восшествие, одесную седение, второе и славное паки пришествие». Второе Пришествие тоже вспоминается! Служащий священник или епископ выходит за рамки временных условностей и становится активным участником всей человеческой истории.

Призваны к этому все служители алтаря, хотя не все это понимают и чувствуют. Так и в море купаются многие, но ныряют на глубину и достают со дна сокровища единицы. Иоанн нырял в глубину и доставал оттуда настоящие сокровища.

***

Его можно смело называть всеправославным епископом. Его сердце жило не только тревогами и проблемами русской эмигрантской общины и не только мыслями о судьбе покинутой Родины, но и тревогой о Православии как таковом. В своём стремлении к глубокому единству христиан в молитве и вере архиепископ Иоанн откопал и очистил колодцы, засыпанные песком исторического забвения. Это — память о тех святых, которые просияли на Западе до Великой схизмы XI века. Святой Дунстан, святой Колумба, Ансгарий Бременский, Патрик Ирландский и многие другие древние святые Запада — это представители подлинного вселенского Православия, забвение о которых сильно обедняет наше чувство церковности. Владыка Иоанн отыскивал и переиздавал их жития, находил обращённые к ним молитвы, посещал места их трудов и страданий, обретал частицы мощей и прочие реликвии. Труд этот нуждается в продолжении, и плоды его будут удивительны. Но начинать всегда сложнее. Начинать — значит дерзать. Начинать — значит преодолевать инерцию столетий и разгонять сладкое марево поместной замкнутости. Для этого нужен апостольский дух и молитвенная неотторжимость от Главы Церкви — Христа.

***

Как владыка молился, молиться способны единицы. В своих монашеских трудах он подражал земляку — Мелетию Харьковскому, который проводил ночи, стоя на молитве, а спал только сидя на стульчике. В наш расслабленный век, в нашу эпоху влюблённости в телесный покой и удобства такие труды кажутся просто невозможными. Но они были. Тому свидетели — многие. Митрополит Антоний (Храповицкий) поражался подвижническому духу тогда ещё иеромонаха Иоанна и называл его Ангелом во плоти. Тёплое солнышко Сербской земли, великий умница и сам — подвижник, епископ Николай (Велемирович) указывал на Иоанна (Максимовича), если его спрашивали, есть ли сегодня святые, подобные древним.

Первой любовью будущего подвижника были жития святых. Он читал их всю жизнь и знал так хорошо, словно жил в их обществе. Кроме этого, с момента монашеского пострижения он не расставался с Библией. За внимательным чтением Священного Писания святителя можно было застать всегда, когда он находился в келье. Он старался вычитывать или прослушивать весь круг ежедневных служб. Где бы ни находился — в самолёте или в автомобиле — в три часа пополудни всегда открывал дорожный Часослов и читал 9-й час. О нём можно сказать то, что в посмертных воспоминаниях и похвалах говорили многие об отце Иоанне Кронштадтском: он жил в Церкви. То есть не захаживал в церковь, не работал в Церкви, не жил за счёт Церкви, не уважал Церковь издалека. Он именно стремился жить Церковью ежесекундно и стал от неё не отделим.

***

(http://www.pravoslavie.ru/sas/image/100342/34232.p.jpg)
_{Святитель Иоанн (Максимович)}

По этносу — украинец, по жизни — изгнанник и гражданин мира, по духу он был русским православным святителем, а также монахом-подвижником и даже — юродивым, совмещая в своей малой жизни почти всё лучшее, что связано с понятием Православия. Это самое богатство Православия вообще и русского Православия в частности владыка Иоанн по воле Божией обнаруживал перед лицом западного мира.

Западное секулярное сознание требует от христианства практической пользы, которую понимает как социальное служение. В необходимость подвига и силу молитвы это секулярное сознание не верит и считает их излишними. Владыка Иоанн показал в себе самом именно Православие как подвиг. Саму церковную историю он оживил и сделал очевидной. При этом благотворительность, столь любимая неверующими человеколюбцами, явилась через него тоже. Архиепископ Иоанн создавал приюты, каждое воскресенье посещал больницы, устраивал столовые для бедноты, в шанхайских трущобах выкупал младенцев у опустившихся родителей, чтобы затем устроить их воспитание. Всё, что связано с милосердием, проистекало из его трудов, как мощный и свежий поток из источника. Но это было именно чудотворное милосердие, рождённое подвигом и ночной молитвой, а не сентиментальностью и желанием похвалы.

***

Случаи исцелений по молитвам владыки Иоанна трудно исчислить. При этом, как истинный Христов ученик, владыка не лишал молитвы и иноверных. Посещая больницы, он мог, по просьбе родных или самого больного, остановиться надолго для молитвы у постели католика, протестанта или иудея. Часто, очень часто безнадёжные дотоле больные выписывались на следующий день из клиники при неописуемом всеобщем удивлении. Но, как это всегда бывает у святых, его любовь не простиралась до безразличия в вопросах вероисповедания. Иоанн Шанхайский был против смешанных браков и обучения православной молодёжи в инославных училищах, так как это угрожало потерей веры. Он терпеть не мог новейших обычаев, вроде празднования Хэллоуина, видя в этом непозволительную степень обмирщения. В богословии он не был ни консерватором, ни либералом. Его богословие было живым, поскольку оно было литургичным. На каждой службе — проповедь. В посланиях пастве — ни одного лишнего слова, всё по делу, во всём — ясность и строгость, уравновешенная любовью. Знаменателен один пример. Будучи приглашённым в иезуитский колледж, владыка остановился возле иконы Архистратига Михаила. «Это — наш покровитель», — сказал местный патер. — «Это вам так кажется, что он — ваш покровитель», — ответил владыка. Зная близость Иоанна к небесной жизни, нетрудно понять, что это не были просто слова. Вера святых отцов, вера поруганной и оставшейся вдали Родины, Православие было для него единственной Истиной. Особенно трогательно то, что жизнь святителя вся была тому подтверждением.

***

Подражать Иоанну трудно. Чаще всего — вряд ли возможно. Можно дёрнуться, начать, но затем устанешь, замедлишь ход и скатишься ниже той точки, с которой начал движение. Что делать? Всем нельзя не только быть Моцартом. Всем нельзя даже Моцарта играть. Дай Бог хотя бы Моцарта слушать, что для многих уже — высота недосягаемая. Так же и в подвижничестве.

Сам владыка Иоанн осознавал невозможность подражания своему образу жизни для каждого клирика или монаха. Одного молодого священника, стремившегося к строжайшему посту, он даже лично заставлял есть колбасу, научая через это тому, что пост — не цель, а средство. Но не только ради подражания стоит знакомиться с жизнью подвижников. Есть и другие радостные плоды.

Например, такая мысль: Церковь жива! Разменявшая третье тысячелетие своей земной истории, Церковь, рождающая таких светильников, — жива! Если мы знаем святых, подобных Иоанну Шанхайскому, то сомнение в благодати Святого Духа, которой напитано Тело церковное, — смертный грех. Нам есть откуда черпать мудрость, у нас есть источники, в которых можно омыться и очиститься. Мы можем быть светлы и сильны, терпеливы и радостны, каждый — в свою меру. Пить мудрость и черпать силу мы можем из тех же источников, что и приснопамятный владыка: из Божественной литургии, из Писания и Предания, из преданности Церкви странствующей и общения с Церковью торжествующей.

Протоиерей Андрей Ткачев

http://www.pravoslavie.ru/smi/42435.htm

Святитель Иоанн не был раскольником!

(http://www.pravoslavie.ru/sas/image/100173/17381.p.jpg)

Недавно была память святителя Иоанна (Максимовича), в честь обретения его святых мощей. Святителя горячо любят и почитают не только в русском зарубежье, но и в России.

К сожалению, этот факт пытаются использовать для смущения верующих некоторые людей, которые указывают на его фигуру для попытки оправдать своих идей о спасительности пребывания в расколе, или об извинительности раскола как такового (или даже вообще о размытости границ Церкви).

Поэтому представляется полезным и необходимым показать, почему пример Русской Зарубежной Церкви и в особенности святителя Иоанна не может быть оправданием для нынешних и будущих раскольников. Это не трудно увидеть, если сравнить её позицию, особенно в выражении святителя Иоанна, с позицией нынешних раскольников.

Во-первых, РПЦЗ во время святителя Иоанна Шанхайского ещё поддерживала евхаристическое общение с Иерусалимской и Сербской Православными Церквами, и дорожило этим общением. Святитель Иоанн (Максимович) еще в 1938 г. на II Всезарубежном Соборе говорил об этом, утверждая, что “Русская Зарубежная Церковь… не должна прерывать общения с другими Церквами”[1]. И много позднее, в 1960 году в своей проповеди он говорил: «Мы, Русская Зарубежная Церковь, храним свое единство, общаясь со всеми Церквами, с которыми возможно общаться»[2].

Он и сам сослужил с духовенством Поместных Церквей, в особенности Сербской, когда жил и начинал своё священнослужение в королевстве Югославия, и, насколько известно, делал это и позднее. Как же можно называть его раскольником, если он не прерывал евхаристического общения с семьёй Поместных Православных Церквей, составляющих Вселенскую Церковь Христову? Настоящие раскольники, в отличие от святителя Иоанна и от РПЦЗ того времени, не имеют никакого общения ни с одной из Поместных Церквей, и дорожат отсутствием этого общения, поскольку считают для себя скверной сослужение с кем-либо из подлинной Церкви Христовой.

Во-вторых, РПЦЗ во время свт. Иоанна Шанхайского декларировало себя не «отдельной Церковью» и уж тем более не «всей Церковью», а частью Русской Православной Церкви. В «Положении о Русской Православной Церкви заграницей» говорилось: «Русская Православная Церковь заграницей есть неразрывная часть Поместной Русской Церкви, временно самоуправляющаяся на соборных началах до упразднения в России безбожной власти».

Исчерпывающе это выражено святителем Иоанном в указанной выше проповеди: «Все части Вселенской Церкви имеют одну общую цель – проповедь слова Божия… В достижении этой общей цели каждая Поместная Церковь имеет свое значение… Все они вместе составляют единую Вселенскую Церковь и приносят в нее свои особенности и дарования… Наша Русская Зарубежная Церковь есть свободная часть Русской Церкви… Духовно Русская Церковь неразделима… Будучи частью Русской Церкви, мы не можем общаться с церковной властью, подчиненной и порабощенной властью, Церкви враждебной… Церковная власть в России находится в таком положении, что мы не можем отделить и понимать, что делается ею свободно, а что по насилию… Русская Зарубежная Церковь потому не связана административно с такой властью. Но мы объединены духовно со Святой Русской Церковью, ибо мы часть Русской Церкви. Мы не должны думать, что на родине нашей все духовно порабощены существующей там властью… В нашем рассеянии по всему миpy мы не подчиняемся местным Церквам не потому, что относимся к ним враждебно, а потому, что бережем Святую Русскую Церковь» [3].

Здесь всё противоположно тому горделивому и злобному противопоставлению себя Вселенской Православой Церкви, какое видно у нынешних раскольников, называющих Церковь Христову «Мировым Православием», и даже вовсе не Церковью, а безблагодатным сборищем. Видно, что святитель считал себя и свою паству частью именно Вселенской Православной Церкви, и конкретно частью Поместной Русской Церкви, с другой частью которой сохраняется духовное единство, но лишь временно и вынужденно нет подчинения административного.

Об этом подробно он писал в другой работе, указывая, что “Русская Зарубежная Церковь духовно не отделяется от страждущей Матери. Она возносит за нее молитвы… и в свое время соединится с Нею, когда исчезнут причины, разъединившие их”[4]. То, что относится это именно к Русской Православной Церкви Московского Патриархата, видно из других слов, сказанных святителем там же: “Зарубежная Церковь, уже не состоявшая в подчинении Митрополиту Сергию и его Синоду, осталась в прежнем отношении к нему, ощущая себя духовно единой со страждущей Матерью Церковью и по-прежнему вознося моления за нее и страждущих братьев”[5].

В-третьих, в отличие от нынешних раскольников, РПЦЗ никогда соборно не объявляла Церковь в России «безблагодатной», и, вдобавок, не известно ни одного соборного документа, в котором она говорила бы о разрыве евхаристического общенияс Церковью в России. И святитель Иоанн (Максимович), по свидетельству современника, говорил, что “официальная Церковь в России, конечно, благодатна, хотя отдельные архиереи ведут себя недостойным образом”[6].

В силу этого сознания себя в неразрывной духовной связи с Церковью в Отечестве святитель Иоанн в 1945 г. даже восстановил в своей епархии поминовение патриарха Московского Алексия I, и одобрял намерение других архиерев РПЦЗ войти в полное единство с Московским патриархатом.

В своём письме от 31 июля 1945 г. он писал об этом архиепископу Пекинскому Виктору (Святину): «Ввиду отсутствия сведений о Заграничном Синоде в течение ряда лет, иное решение нашей епархии сделало бы ее совершенно независимой, автокефальной епархией. Канонических условий для такой независимости не имеется, так как сомнений в законности… признанного Патриарха не имеется. Отношения с той церковной властью также делаются возможными, так что неприменим Указ от 7 ноября 1920 г… Возношение имени Председателя Заграничного Синода пока должно быть сохранено… Возношение же имени Патриарха… необходимо Вашим Указом ввести безотлагательно во всей епархии”[7]. И сам святитель Иоанн издал указ о поминании Патриарха Алексия во время богослужения (Указ №650 от 6 сентября/24 августа 1945 года).

В ноябре 1945 года архиепископ Западно-Американский и Сан-Францисский Тихон прислал святителю Иоанну телеграмму, в которой сообщал, что глава РПЦЗ митрополит Анастасий, а также другие архиереи просят его Московского Патриарха не признавать, и святитель Иоанн подчинился. Сыграло свою роль здесь и давление советских дипломатов, настаивавших на необходимости принятия вместе с юрисдикцией Московского Патриархата и гражданства СССР.

Позднее, уже в конце его жизни, многие противники и недоброжелатели в зарубежной Церкви ставили этот указ в вину архиепископу, из-за чего в 1963 году семь прихожан владыки выступили в печати с попыткой апологии перед «зилотами» его действий в Китае, но характерно, что сам святитель Иоанн никогда не отрекался от того, что сделал, не сожалел и не «каялся» в этом.

После того, как патриарх Алексий I в декабре 1945 года принял архиереев под свой омофор, святитель Иоанн воспринял положительно это воссоединение части Зарубежной Церкви с Церковью в Отечество, и в Послании Шанхайской пастве от 2 августа 1946 г. писал: “Сообщения о беспрепятственном возстановлении канонически-молитвенного общения с Московской Патриархией… искренно нас порадовало, ибо в том мы узрели начало взаимного понимания между двумя частями Русской Церкви, разделенными границей, и возможность взаимной поддержки двух объединяющих русских людей центров, внутри и вне нашего Отечества. Стремясь к единой общей цели и действуя отдельно в зависимости от условий, в которых каждая из них находится, Церкви внутри России и за рубежом успешнее смогут достигать как общую, так и свои особые задачи, имеющиеся у каждой из них, пока не настанет возможность полного их объединения… Мы молим Господа – да ускорит Он наступление того вожделенного и чаемого часа, когда Первосвятитель всея Руси, взойдя на свое Патриаршее место в первопрестольном Успенском соборе, соберет вокруг себя всех русских архипастырей, от всех Русской и чужих земель сшедшихся” [8].

Два года назад, как все знают, это чаяние святителя Иоанна вполне исполнилось. Сам он, подчиняясь просьбе митрополита Анастасия прекратил поминовение патриарха, что вызвало конфликт с архиепископом Виктором, – однако, хотя святитель перестал поминать патриарха гласно на великом входе, но поминал на проскомидии, о чём сам уже позднее, в Париже говорил: «Я каждый день на проскомидии поминаю Патриарха Алексия. Он Патриарх. И наша молитва всё-таки остается. В силу обстоятельств мы оказались отрезаны, но литургически мы едины. Русская Церковь, как и вся Православная Церковь, соединена евхаристически, и мы с ней и в ней. А административно нам приходится, ради нашей паствы и ради известных принципов, идти этим путем, но это нисколько не нарушает таинственного единства всей Церкви» [9].

По некоторым сведениям, святитель Иоанн уже во время служения в Европе состоял и в личной переписке с патриархом Алексием I, а кроме того, доводилось слышать, что он благословлял некоторых своих чад посещать храмы Русской Православной Церкви Московского Патриархата.

Итак, и в этом отношении в словах и поступках святителя мы не видим никакого сходства и, соответственно, оправдания для нынешних раскольников, которые твердят о «безблагодатности Московской Патриархии» и кичатся тем, что не имеют с Церковью никакого общения.

Наконец, святитель Иоанн (Максимович) никогда не обвинял Русскую Православную Церковь в ереси, без чего никак не могут обойтись все нынешние раскольники, поскольку именно так они пытаются оправдать свой грех отделения от канонически поставленных епископов. Как замечает отец Петр Перекрестов, «святитель Иоанн (Максимович), ни в одной статье, ни в одной дошедшей до нас проповеди, ни в одном известном нам письме не употреблял слово “сергиане”«[10], – столь любимое нынешними раскольниками.

Итак, можно видеть, что и по своему официальному статусу, и по факту продолжения евхаристического общения, хотя весьма сокращённого, и по самоосмыслению, выраженному святителем Иоанном (Максимовичем), Русская Зарубежная Церковь в его время не была в собственном смысле расколом, но пребывала лишь в административном неподчинении священноначалию в Отечестве, причём сознавая ненормальность, вынужденность и временность этого положения. И сам святитель понимал это и поминал патриарха Московского, – как же может его пример служить оправданиием тем, кто не поминает и не признаёт ни патриарха, ни Поместной Церкви Русской, ни Церкви Вселенской, не имеет ни с ней евхаристического общения, но хулит её и таинства Божии, называя их безблагодатными, а Вселенской церковью считая либо своё мелкое схизматическое сборище, либо ту или иную часть конгломерата подобных схизматических сборищ?

Представляется, что это совершенно невозможно. Святитель Иоанн осознавал себя и был частью той Церкви, от которой они отвращаются, которую злобно хулят и частью которой быть никак не желают.

Стоит заметить, сам святитель Иоанн говорил, что «расколы… отторгающие часть верных» суть «последствия греха, еще не изгнанного окончательно из рода человеческого»[11]

_____________________________

[1] Деяния II Всезарубежного Собора РПЦЗ. Белград. 1939, С. 402.

[2] Святитель Иоанн (Максимович). О духовном и нравственном значении Русской Православной Церкви заграницей // Журнал Московской Патриархии, №6 (2007).

[3] Там же.

[4] Иоанн (Максимович), архиеп. Русская Зарубежная Церковь. Брюссель. 1960, С. 13.

[5] Там же. С. 9.

[6] Письма архиеп. Антония Женевского о. Димитрию Дудко. // “Посев”. 1979. № 12.

[7] священник Дионисий Поздняев. Принятие юрисдикции Московского Патриархата и церковный раскол в Шанхае. // “Альфа и Омега” № 2(13) 1997, Сс. 150-151.

[8] Там же. Сс. 153, 158.

[9] Епископ Василий (Родзянко). О владыке Иоанне // http://www.episkopvasily.ru/ru/works/

[10] Протоиерей Петр Перекрестов. «Кормчий Церкви и тогда, и теперь – всемогущий Дух // http://www.pravos.org/docs/doc466.htm

[11] Архиепископ Иоанн (Максимович). Церковь – Тело Христово // Журнал Московской Патриархии, №7 (1996).

Юрий Максимов

http://www.pravoslavie.ru/put/35914.htm

Воспоминания о святителе Иоанне Шанхайском

Беседа с Верой Феофиловой, воспитанницей святителя Иоанна

Вера Семеновна Феофилова родилась в 1929 году в семье русских беженцев в Китае. Рано лишилась отца и матери и воспитывалась в шанхайском детском приюте, основанном святителем Иоанном (Максимовичем). Профессионально занималась певческой деятельностью. В настоящее время является одной из солисток хора при архиерейской Крестовой церкви в Кройдене (Австралия). Ко дню 15-летнего юбилея прославления во святых ее учителя и наставника Вера Семеновна поделилась своими воспоминаниями с корреспондентом сайта "Православие.Ru".

***

(http://www.pravoslavie.ru/sas/image/100227/22741.p.jpg)
_{Вера Феофилова на престольном празднике архиерейской Крестовой церкви во имя Всех святых, в земле Росcийcкой просиявших, (Кройдон)}

– Вера Семеновна, расскажите, пожалуйста, о себе.

– Я родилась 2 сентября 1929 года в Хантахэнзе, недалеко от Харбина, в Китае. Потом наша семья переехала в Шанхай. В нашей семье нас, детей, было четверо. В Шанхае мы не могли найти квартиру, даже комнату: не пускали с детьми. И моему папе сказали, что можно обратиться к владыке Иоанну, и он поможет. И вот таким образом мы попали в приют, устроенный владыкой. Приют был назван во имя святителя Тихона Задонского.

Жить вообще тогда было трудно, трудно было и папе устроиться куда-нибудь. И мама была не очень здоровая. Мы приехали в Шанхай приблизительно в 1940 году, а 1942 году мама скончалась. И мы остались насовсем в приюте, там и выросли все. Я жила в приюте до 1949 года. Мы там ходили и в школу, а владыка всегда был к нам добр и внимателен, как хороший отец и настоятель. И мы к нему обращались со всем, как к родному отцу.

Во время войны было трудно. Но мы голодными не были, все-таки что-то получали. Вообще приют существовал на пожертвования людей. До войны в Шанхае много было иностранцев, и они жертвовали в приют. В приюте в первый год, как я только туда попала, я кушала лучше, чем когда-то дома. Во время войны, конечно, было тяжело, но кусочек хлеба с горячим чаем по утрам нам давали, а в обед и вечером нам суп или кашу делали, и кормили в общем-то так в течение всей войны. И только после войны, уже в 1947 году, у нас появилось и мясо, и все такое. В приюте и одевали всех, потому что у детей, которые жили там, были только или мамы, или папы. Семей целых не было, так чтобы и папа и мама были.

И владыка всегда старался дать всем образование, даже и высшее образование помог некоторым получить.

<…> Я в 1947 году закончила гимназию. А в 1949 году нам пришлось эвакуироваться на Филиппины. Во время войны у нас в приюте было около 400 человек. Было два отделения: один дом, где девочки жили, и дом в минутах 30–40 ходьбы, где жили мальчики. Мы вставали по гудку, потом гимнастика, потом молились. Летом девочки вышивали, потом эти скатерти продавали. Особенно этим нужно было заниматься во время войны: надо было как-то заработать денег. Мальчики спортом всегда занимались: гимнастикой, с шестом прыгали, бегали. В общем, здоровая была жизнь.

У меня от приюта остались только хорошие воспоминания. Потому что те дети, которые жили дома, не имели всего того, что мы имели в приюте.

– Вы лично с владыкой Иоанном общались?

– Конечно. Нас же с каждым пустяком к нему отправляли, а особенно когда в чем-то провинились: тогда нужно было идти с владыкой разговаривать. Владыка Иоанн подписывал нам и дневники школьные. И он всегда понимал каждого, умел подойти к каждому. И если что-то было нужно, надо было спрашивать у него официально. Не заведующую приютом, а владыку.

В приюте была домовая церковь, там каждый день служили, и надо было составлять тропари на каждый день. Так мы научились и петь, и читать по-церковнославянски еще в детстве. С владыкой очень просто было. Мы его не боялись. Мы все его просто обожали.

(http://www.pravoslavie.ru/sas/image/100227/22742.p.jpg)
_{Святитель Иоанн Шанхайский с сиротами приюта. Шанхай, 1938 г.}

– А после войны владыке пришлось покинуть Шанхай.

– Владыка оставался в Шанхае какое-то время. У него, по-моему, была виза в Америку, но он заехал на Филиппины, на Тубабао, островок. Там с нами пробыл, наверное, месяца три. На этом островке оказалось около пяти тысяч русских.

Часть приюта он смог, договорившись с американским правительством, перевезти в Сан-Франциско. И когда привез ребят туда, то купил дом, чтобы им было где жить. И пришли попечительницы и говорят: «Ребят мы можем устроить на работу куда-нибудь». А владыка: «Нет, мои ребята должны еще учиться. И они будут учиться, а не работать». Все они вышли в профессора, в доктора и инженеры благодаря только его настойчивости. Мой брат тоже должен был ехать в Сан-Франциско, и владыка этого хотел. Но брата забрали в Австралию. А владыка Иоанн постриг его в чтецы еще в Шанхае. Он прекрасно читал, чудесный у него голос был. И владыка даже откладывал для него деньги, чтобы он смог приехать в Америку. Вот так владыка относился к детям.

– С кем-нибудь из воспитанников приюта встречались потом?

– Много шанхайцев в 1947 году уехали из Филиппин в Россию. Сначала забирали детей в детский дом, а потом уже ехали семьи. Я потом старалась разыскать кого-нибудь. Но многие уже ушли в мир лучший.

Я была в России в 1990 году, очень хотела увидеть тут кого-нибудь из бывших воспитанников приюта. Кто-то в это время жил в Днепропетровске, еще – в городе Гай Оренбургской области. Мы встретились в Москве. Я переписываюсь с ними.

Слышала еще, что некоторые в Свердловскую область попали или в сам Свердловск.

Я очень хочу разыскать кого-нибудь из бывших воспитанников. Даже давала объявление в газету, думала, может быть, кто откликнется. Но ничего не получилось. А, может, просто не читают газет. Вообще найти кого-нибудь непросто: нужно знать точную дату рождения; недостаточно того, что в 1947 году уехали из приюта.

– Какую-то роль в вашей личной судьбе сыграл владыка Иоанн?

– Очень большую. Когда я родителей потеряла, то одно время не хотела учиться, бросила. А владыка меня подозвал и говорит: «Ну, и что ты собираешься делать?». Я говорю: «Буду в приюте полы мыть». Он ничего не ответил. Пришла я на выпускной бал. И чувствую, что не могу без школы. Подошла к директору и сказала, что хочу вернуться. Пошла и к владыке, говорю: «Благословите, я хочу снова заниматься». Он отвечает: «Благословляю, иди с Богом». А потом, когда я пришла на занятия, он мне и говорит: вот, когда все в течение года учились, ты хотела гулять, а теперь они все гуляют (а была жара), а ты учишься. Ну, что же поделаешь: я на второй год не хотела оставаться.

Он и пошутить мог. Нас очень понимал. Даже жаргон с ребятами употреблял.

Захотелось нам как-то вечеринку устроить на праздник. Пришли к владыке: «Владыка, благословите на вечеринку» А он: «Вот чудачки, право же, зачем же я вас буду благословлять на вечеринку?!». Вот такие мелочи, но они яркие. Наша жизнь не была одни кресты да поклоны. Хотя владыка был строг. И в церковь мы много ходили. У нас даже было две литургии. Ранняя в соборе служилась, приучались и на раннюю ходить. Священников не хватало, чтобы в нашей церкви служить. А владыка всегда приходил и на раннюю литургию, и позднюю служил.

Бывало, подумаем, что его нет на службе, сократим петь что-нибудь, и тут вдруг он зачёкает: «Повторить сначала». <...>

– Владыка чувствовал, наверное, что все думали?

– О, конечно! Он же и исцелял еще. Мне должны были сделать очень тяжелую операцию. Позвонили в приют сказать, что мало надежды. А мне было тогда 16 лет. И вот словно я просыпаюсь и слышу голос владыки, а я как будто далеко-далеко где-то, высоко-высоко. И я вижу, как все стоят где-то внизу и очень переживают из-за меня. И только голос: «Вера, открой глаза. Вера, я тебе говорю: открой глаза» И туман стал расходиться, расходиться, я открыла глаза. И владыка спрашивает меня: «Кто там стоит?», и показывает на стоящего у кровати моей. Я ответила. Он еще: «А там кто?». Я опять ответила. Он сказал: «Господь тебя благословит», – и ушел. И я стала поправляться после этого. Это было, по-моему, в 46 году. Он много исцелял. И мою приятельницу тоже. У нее тоже очень тяжелая болезнь была.

Он всегда ходил по госпиталям. И вот один случай был такой. У нас был еврейский госпиталь, очень на хорошем счету. И он пришел туда, а когда хотел уже возвращаться домой, к нему подошла женщина и говорит: «Владыка, у меня сын больной, Михаил». А он на нее посмотрел и сказал: «Он у тебя не Михаил, он у тебя Мойша, но Господь тебя благословит, и он будет здоров».

– А как вы думаете, люди чувствовали, что он святой человек?

– Конечно, это уже все знали.

С Верой Феофиловой беседовал Симеон Бойков

http://www.pravoslavie.ru/guest/31008.htm

Письмо святителю Иоанну Шанхайскому

Ольга Рожнёва

(http://www.pravoslavie.ru/sas/image/101961/196113.p.jpg?0.3436695449054241)
_{Сан-Франциско, Калифорния. Кафедральный собор иконы Божией Матери Всех скорбящих Радость}

— Почему мы вернулись в Россию? Хотели домой, на Родину… За двадцать лет американцами мы не стали, остались русскими…

Мы сидим на уютной кухне обычной московской квартиры семьи Чесноковых: Валерия и Ирины. Чесноковы вернулись в Россию после двадцати лет жизни в Америке:

— Понимаешь, американцы — добродушные, хорошие люди, но — у них другое мироощущение, другая сущность. Мы всегда чувствовали: мы не дома, а в гостях. Чем они отличаются? Наверное, в веру всё упирается… Трудно выживать там православному человеку: православные храмы так широко разбросаны, так трудно до них добираться, приходилось ехать часами, чтобы иметь возможность исповедаться, причаститься. Было постоянное чувство: наш корабль, спасительный ковчег — он далеко…

Впечатления об Америке? Встречи с интересными людьми? Ну что ж… Могу, конечно, рассказать… Могу рассказать, как пишут письма святителю Иоанну Шанхайскому… В Сан-Франциско есть собор в честь иконы Божией Матери Всех скорбящих Радость. В нём рака с нетленными мощами святителя Иоанна Шанхайского. Этот дивный угодник Божий стяжал многие дары Святого Духа. Ты читала об этом святом?

О нём много написано. Ещё в годы его молодости владыка Николай Сербский говорил: «Если хотите видеть живого святого, идите к отцу Иоанну». Владыка Иоанн был молитвенником и постником, каждый день служил Божественную литургию и причащался, со дня монашеского пострига никогда не ложился в постель, молился все ночи напролёт. Иногда его находили утром задремавшим на полу перед иконами. Любил посещать нищих и заботиться о сиротах. Исцелял безнадёжно больных. Духом переносился к страждущим за тысячи километров. Получая откровения от Бога, многих спасал от надвигающейся беды. Совершал настоящие чудеса: остров, на котором он находился с беженцами, лежал на пути сезонных тайфунов, и на двадцать семь месяцев этот остров был ограждаем от страшных тайфунов молитвой святого.

(http://www.pravoslavie.ru/sas/image/101960/196084.p.jpg?0.7782766835298389)
_{Мощи святителя Иоанна Шанхайского}

Скончался святитель в 1966 году во время молитвы в своей келье перед Курско-Коренной чудотворной иконой Божьей Матери. Тело его шесть дней лежало в гробу в жару, при этом никакого запаха не ощущалось и, по свидетельствам очевидцев, рука почившего оставалась мягкой. После кончины Владыки голландский православный священник писал: «У меня нет и не будет больше духовного отца, который звонил бы мне в полночь с другого континента и говорил: “Иди теперь спать. То, о чем ты молишься, получишь”«.

Знаешь, в Сан-Франциско микроклимат сырой очень, влажно от океана. Вообще, мокрый и холодный туман, окутывающий город — одна из визитных карточек Сан-Франциско. Так вот, когда мощи святителя (а он лежал в металлическом гробу) извлекали, гроб проржавел, одежда истлела, а мощи оставались нетленными.

Сейчас они в деревянной раке под стеклом, а под ракой сделано такое отверстие, куда желающие могут опустить записки святителю.

Священник собора нам рассказывал: «Приходят после службы две молодые женщины в платьях с большими разрезами, в декольте, откуда-то с вечеринки. То есть в неподобающем для храма виде. И служитель при входе начинает дискутировать с ними и не пускать. Тогда одна из них горько плачет и начинает быстро-быстро писать записку, а вторая её уговаривать: «Что ты делаешь?! Зачем ты меня сюда притащила?! Это всё полная ерунда!»

Одной девушке приснился святитель Иоанн Шанхайский и сказал ей: «Я отвечаю на все письма»

Священник этот увидел их и попросил служителя пропустить. Оказалось, что девушке, которая строчила записку, приснился святитель Иоанн Шанхайский. Во сне он сказал ей: «Я отвечаю на все письма».

А у неё появилась проблема, очень существенная для неё. И она прямо с вечеринки решила бежать к святому. Положила записку под раку, и поздние посетительницы в декольте ушли.

На следующий день появляются те же две молодые женщины. Только выглядят совершенно противоположно: та, что была вся в слезах, — спокойная и счастливая, а та, что кричала, дескать, ерунда это всё, вела себя неуважительно, — плачет, встаёт перед ракой с мощами святителя на колени и говорит вслух: «Прости меня…» Оказалось, что всё, о чём писала в письме просительница, она получила, а вторая оказалась посрамлена и покаялась.

Историю эту священник рассказал мне при следующих обстоятельствах. Как-то мы с женой зашли в собор в Сан-Франциско, помолились и уже собирались уходить. Я на тот момент искал работу. Вообще я в Америке сменил восемь работ, несколько раз переезжали мы из штата в штат, для Америки это — обычное дело. Жили в Нью-Йорке, Нью-Джерси, Пенсильвании, в Юте (дважды) и других штатах. На тот момент я как раз был без работы.

Выходит священник — православный американец — и спрашивает, не подвезём ли мы его. Нам было по пути, и мы, конечно, согласились. Едем. Он спрашивает:

— Как дела?

— Да вот, работу ищу и никак не найду.

— А вы письмо напишите владыке Иоанну Шанхайскому, как если бы писали это письмо живому человеку

— А вы письмо напишите владыке Иоанну Шанхайскому.

— Как письмо?

— Очень просто: так, как если бы вы писали это письмо живому человеку. Начальнику. Другу.

И рассказал нам историю о двух девушках с вечеринки.

Я написал письмо святителю, положил его под раку — и через короткое время мне позвонили из крупной компании, одной из самых крупных в мире:

— Вы такой-то специалист?

— Да.

— Вы проявляете интерес к работе в такой-то области?

— Да.

— Приезжайте на собеседование.

(http://www.pravoslavie.ru/sas/image/101961/196112.p.jpg?0.12200990784913301)
_{Рака с мощами святителя Иоанна}

Вообще, в Америке обычно сам рассылаешь резюме через интернет и ждёшь ответа, но я не помню, чтобы отправлял что-то в эту компанию! Они меня сами нашли! Это совершенно нехарактерно!

Мой уровень квалификации высокий, однако, он оказался недостаточно высоким для должности, которую мне хотели предложить, — но мой экзаменатор ушёл в отпуск! Вообще, я нечаянно сделал всё для того, чтобы они меня не взяли на эту работу: по ошибке позвонил и попросил отменить интервью, которое даже не было назначено. Я так ошибся! И очень сильно нарушил деловую этику, принятую в Америке.

И на удивление это сошло мне с рук!

Уже в конце лета я получил эту работу!

Моей задачей было продержаться там хотя бы шесть месяцев — чтобы потом в резюме можно было упомянуть об опыте работы в этой компании. И я проработал там, молитвами святителя Иоанна Шанхайского, шесть лет! Это была самая моя долгая работа за двадцать лет жизни в Америке!

Вот так я писал письмо владыке Иоанну Шанхайскому чудотворцу…

Святителю отче Иоанне, моли Бога о нас!

29 января 2015 года

http://www.pravoslavie.ru/put/76855.htm

«Хотите увидеть живого святого?»

Святитель Иоанн (Максимович) в воспоминаниях современников

(http://www.pravoslavie.ru/sas/image/102076/207636.p.jpg?0.3605977683328092)
_{Святитель Иоанн (Максимович)}

«Святость есть не просто праведность, за которую праведники удостаиваются блаженства в Царствии Божием. Это такая высота праведности, когда люди наполняются благодатью Божией настолько, что она течет от них и на тех, кто с ними общается».
Святитель Иоанн Шанхайский

2 июля 1966 года отошел ко Господу великий чудотворец XX века святитель Иоанн (Максимович). Портал Православие.Ru публикует воспоминания людей, близко знавших святителя Иоанна и ставших свидетелями чудес, происходивших по его молитвам.

(http://www.pravoslavie.ru/sas/image/102075/207570.p.jpg?0.016541995806619525)
_{Святитель Иоанн в Сербии (сидит среди духовенства второй слева), где владыка, еще будучи простым иеромонахом, преподавал в Битольской семинарии}

Сербия

(http://www.pravoslavie.ru/sas/image/102075/207574.p.jpg?0.7522096522152424)
_{Иеромонах Иоанн в Белграде. 11 мая 1934 года}

Святитель Николай (Велимирович): «Если хотите видеть живого святого, идите в Битоль к отцу Иоанну».

Он как ангел-хранитель оберегал нас

Учащийся семинарии святого Иоанна Богослова в Битоле: «Отец Иоанн любил нас всех, и мы – его. В наших глазах он был воплощением всех христианских добродетелей: мирный, спокойный, кроткий… Не было конфликта, личного или общественного, которого он не мог бы разрешить. Не было вопроса, на который у него не нашлось бы ответа… Ответ его был всегда информативно насыщенным, ясным, полным и компетентным, потому что исходил от человека высокообразованного, имеющего два университетских диплома – по богословию и по праву. Ежедневно и еженощно он молился за нас. Каждую ночь он как ангел-хранитель оберегал нас: одному поправлял подушку, другому одеяло. Всегда, входя в комнату или выходя из нее, он благословлял нас крестным знамением. Когда он молился, студенты ощущали, что он беседовал с жителями небесного мира».

(http://www.pravoslavie.ru/sas/image/102075/207571.p.jpg?0.7429989180527627)
_{На острове Тубабао на Филиппинах, где был организован лагерь русских беженцев из Китая после прихода там к власти коммунистов}

Восточная Азия и США

Мы обе видели свет, окружавший владыку

Лидия Лью: «Владыка дважды приезжал в Гонконг. Это кажется странным, но я, не зная владыку, написала ему письмо с просьбой о помощи одной вдове с детьми, а также спрашивала его о некоторых личных духовных проблемах, но ответа я не получила. Прошел год. Владыка приехал в Гонконг, и я была в толпе, которая встречала его в храме. Владыка обернулся ко мне и сказал: «Вы та, кто написал мне письмо!» Я была поражена, так как владыка никогда до этого меня не видел. Когда пропели молебен, владыка, стоя у аналоя, стал читать проповедь. Я стояла рядом с матерью, и мы обе видели свет, окружавший владыку и идущий вниз к аналою, — сияние это было толщиной в фут. Длилось оно достаточно продолжительное время. Когда проповедь закончилась, я, пораженная необычайным явлением, рассказала о виденном Р.В.С., он же ответил нам: “Да, многие верующие видели это”. Мой муж, стоявший чуть поодаль, тоже видел этот свет».

Послушание родителям важнее самовольных подвигов

Протоиерей Георгий Л. о юности в Шанхае: «Несмотря на строгость Владыки, все прислужники очень его любили. Для меня же Владыка был идеалом, которому я хотел подражать во всем. Так, во время Великого поста я перестал спать в кровати, а ложился на пол, перестал есть обычную еду с семьей, а вкушал наедине хлеб с водой… Родители заволновались и повели меня к Владыке. Выслушав их, Святитель повелел сторожу пойти в лавку и принести колбасу. На мои слезные просьбы о том, что я не хочу нарушать Великий пост, мудрый Архипастырь приказал мне есть колбасу и всегда помнить, что послушание родителям важнее самовольных подвигов. “Как же мне быть дальше, Владыка?” — спросил я, желая все же как-то “особенно” подвизаться. — “Ходи в церковь, как ты до сих пор ходил, а дома делай то, что тебе говорят папа и мама”. Помню, как я тогда огорчился, что Владыка не назначил мне каких-нибудь “особых” подвигов».

Архиепископ Женевский и Западно-Европейский Михаил (Донсков): «Когда владыка Иоанн посещал нас, учеников русской школы, он уже был известен как шанхайский чудотворец. Беженцы, которые из Китая переехали на Филиппины и затем попали во Францию, рассказывали о нем. Когда в Китае к власти пришли коммунисты, были закрыты все границы. Архиепископ собрал свою паству в храме и велел взять самые необходимые вещи. Его авторитет был огромен, и люди беспрекословно его послушались. Они рассказали нам, что после богослужения владыка повел их всех в порт, они вместе спокойно поднялись на корабль и отплыли, не встретив никакого противодействия со стороны властей, — это было чудо».

Владыка положил больной на голову крест и стал молиться

Г.Ларин об исцелении святителем безнадёжно больной на Филиппинах: «…Как-то, войдя в русское больничное отделение, мы услышали страшные крики, доходившие издалека. На вопрос владыки о причине этих криков русская сестра сказала, что это безнадежная больная, которую, как беспокоящую своим криком больных, поместили в прилегающий к этому зданию бывший американский военный госпиталь. Владыка немедленно решил идти к больной, но русская сестра не советовала ему это делать, так как от больной исходит зловоние. “Это не имеет значения”, — сказал владыка и быстрыми шагами направился в другое здание. Я последовал за ним. Действительно, от больной женщины исходил неприятный запах. Подойдя к ней, владыка положил ей на голову крест и стал молиться. Я вышел. Владыка молился долго, затем исповедал больную и причастил. Когда мы уходили, она уже больше не кричала, но только тихо стонала. Через какое-то время мы снова поехали в госпиталь и едва успели въехать на нашем джипе во двор, как из госпиталя выбежала женщина и бросилась к ногам владыки. Это была та “безнадежная” больная, за которую он молился».

(http://www.pravoslavie.ru/sas/image/102075/207575.p.jpg?0.1785950947087258)
_{Святитель Николай (Велимирович)}

Святитель Николай (Велимирович): «В течение двух лет жизни в Нью-Йорке, он получал менее 40 долларов в месяц. Это было все его содержание. Люди, правда, из уважения к нему приносили ему дары в виде еды и одежды, что он тотчас же раздавал другим. Одной зимой я совершал с ним службу в русской церкви на Бронксе. Затем он проводил меня на улицу. Владыка имел на себе легкую рясу из тонкого китайского шелка. “Хорошая у тебя ряса, брат Иоанн, и хорошо на тебе сидит”, — сказал я ему между прочим. Как только я это произнес, он начал снимать рясу, чтобы ее отдать. Я удивился и убежал. Эта ряса — дар ему от кого-то и воспоминание о Шанхае. Таков он — и только он».

Елена Городецкова: «Ни один из знакомых мне иерархов не служил так, как служил владыка Иоанн, в частности совершая Божественную литургию с такой молитвенностью и глубоким проникновением. Он всецело углублялся в молитву. Когда он благословлял богомольцев, произнося слова: “Призри с небесе, Боже, и виждь...”, ими действительно ощущалось, что они — тот благословляемый виноградник, на который владыка призывал милость и благодать Божью».

Западная Европа

Архиепископ Митрофан (Зноско-Боровский): «Многие в Париже не понимали владыку, их смущал его внешний вид, что он босой ходит. Рассказывал мне П.С. Лопухин, что были и жалобы на владыку митрополиту Анастасию. В одной из жалоб просили, чтобы Первосвятитель приказал владыке Иоанну носить ботинки. Митрополит Анастасий откликнулся на эту просьбу, написал владыке письмо, а обрадованные этим прихожане поспешили преподнести своему архипастырю новые ботинки. Владыка принял дар, поблагодарил, но не надел, а носил ботинки… под мышкой. Снова жалоба митрополиту, снова он пишет владыке Иоанну о послушании и получает ответ: “Ваше предписание исполнил: Вы писали, чтобы я носил ботинки, но не написали, чтобы я их надел, вот я их и носил, а теперь надену”. И владыка зашагал по Парижу в ботинках».

Е.Г. Черткова: «В келье владыки был стол, его кресло и несколько стульев вокруг стола; в углу иконы и аналой с книгами. Кровати в келье не было; владыка никогда не ложился спать. Иногда, когда мы с ним разговаривали, он, сидя в кресле, начинал дремать. Тогда я останавливалась, но он сразу говорил: “Продолжайте, продолжайте, я слушаю”».

Валентина Дикова: «В келье было очень просто, свято и мирно. Письменный стол был завален письмами — на многих письмах лежали деньги для посылки, — владыка всем помогал, чем мог, а главное — молитвой».

Зачем вы нам ее прислали? Она совершенно здорова

Епископ Василий (Родзянко; † 1999): «Моя матушка, покойная жена моя, занемогла. Что-то случилось неясное, но у нее была страшная боль в бедре, она не могла ступить, она не могла двинуться, и еле-еле мы привезли ее туда в школу, где мы жили в Версале, и сразу же вызвали французского врача. И французский врач долго ее осматривал, покачал головой, отвел меня в сторону и сказал: “Вы должны свыкнуться с мыслью, что она уже никогда больше ходить не сможет. Вам придется купить для нее специальный стул на колесах. И это уже до конца жизни. Но все-таки мы ее отправим в больницу для окончательной и полной проверки”. Ну, можете себе представить: после всех испытаний, которые уже с нами были... Владыка Иоанн в это время был в отъезде. Приехал, узнал об этом, сразу же вызвал меня, говорит: “Не беспокойся. Я завтра приду, ее причащу”… И он после литургии (это была домовая школьная церковь) в полном облачении пришел с чашей... остановился в дверях и говорит: “Мария, вставай! Иди причащаться”. И она вдруг встала и пошла. Он спрашивает: “Больно?” — “Нет”. — “Ну, иди, причастись. Причастилась? А теперь иди снова ложись”. Она легла. Это было как во сне. Он ушел потреблять Святые Дары назад в церковь, я остался с ней. Она мне говорит: “Боль прошла, ничего не чувствую”. Но, тем не менее, после обеда приехала “скорая помощь” и отвезла ее в больницу. Пробыла она там несколько дней, и через несколько дней вернули ее с запиской доктора: “Зачем вы нам ее прислали? Она совершенно здорова, ничего у нее нет!”»

(http://www.pravoslavie.ru/sas/image/102075/207569.p.jpg?0.5167334578000009)
_{Святитель Иоанн (Максимович)}

Валентина Дикова: «Мама прислала письмо из Парижа, что на моего брата напали хулиганы, избили до потери сознания и взяли его деньги… Брата отвезли в больницу, и рентген показал, что у него трещина в черепе… К брату ночью приходил владыка Иоанн, причастил его, помолился, потрогал его голову и спросил, не нужны ли ему деньги… Рассказав об этом маме, брат спросил, как владыка узнал, что он в госпитале и что он остался без денег, — мама ведь еще о случившемся не знала! Когда моему брату сделали повторный снимок головы, то не нашли трещины, и брат быстро поправился, а доктор ничего не мог понять! Многим, кто знал владыку, было известно, что просить его не надо — его Сам Господь посылал и указывал, куда и к кому идти. В Париже в госпиталях владыку все знали, и его туда пускали в любое время».

Какая вы счастливая, что имеете такого духовника. Мы его зовем святым

Монахиня Анна, Леснинской монастырь: «В парижском госпитале лежала больная Александра Лаврентьевна Ю., и архиепископу сказали о ней. Он передал записку, что приедет и преподаст ей Святое Причастие. Лежа в общей палате, где было около 40–50 человек, она чувствовала неловкость перед французскими дамами, что ее посетит православный архиерей, одетый в невероятно поношенную одежду и к тому же босой. Когда он преподал ей Святые Дары, француженка на ближайшей койке сказала ей: “Какая вы счастливая, что имеете такого духовника. Моя сестра живет в Версале, и когда ее дети заболевают, она выгоняет их на улицу, по которой обычно ходит архиепископ, и просит его благословить их. И они всегда после этого немедленно поправляются. Мы его зовем святым”».

Владимир Котляревский: «Благодаря усердным молитвам владыки Иоанна мой отец Николай Михайлович быстро выздоровел после третьего сердечного инфаркта, который случился в городе Спа летом 1962 года… Моя сестра, графиня Мария Николаевна Апраксина, и я были у врача, который сказал, что положение нашего отца совсем безнадежное. Вдруг в комнате нашего отца появился владыка Иоанн и начал молиться. Вскоре наш отец совсем выздоровел и возвратился домой в Брюссель. Наш отец прожил еще четыре года».

Врачи не хотели поверить, что больной еще не скончался

«Мне еще известен случай Валентина Стадницкого, который, когда стал мыть окна на квартире своей сестры, упал со второго этажа на улицу. Это случилось в 1959 году. Очень многие переломы не давали врачам надежды на выздоровление. Владыка Иоанн приехал в госпиталь с отцом Чедомиром Остоичем и стал молиться у кровати умирающего. Отец Чедомир рассказывал, что он первый раз слышал, как владыка Иоанн разговаривал в молитве с Господом Богом. На следующее утро врачи не хотели поверить, что больной еще не скончался, а даже стал очень быстро поправляться. Через месяц он покинул госпиталь совсем здоровым и еще долго жил».

Ваш мальчик будет жить

Владимир Владимирович Рэн, потомок русских эмигрантов первой волны: «…приходит вся в слезах одна женщина, Наталья Макаренко. “Владыка, – говорит, – мой сын, ему 4 года, умирает. У него какой-то вирус, он был в больнице, но главный врач отправил его домой, сказав, что он безнадежный. Отправил, чтобы он умер дома. Причастите его, пожалуйста”. Мальчик был в бреду, температура была больше 40ºC. Владыка после литургии пошел к нему с чашей, я был вместе с ним. Пришли к мальчику. Владыка очень долго, сильно молился. Потом говорит: “Ваш мальчик будет жить”. Мы пошли обедать. Закончили обед – прошло где-то полтора часа. И вдруг видим: во дворе бегает мальчик. Он был совершенно исцелен, жар у него прошел, все у него восстановилось… Владыка его вернул к жизни! У этого мальчика очень интересно сложилась судьба. Он родился во Франции, получил блестящее образование, начал дипломатическую карьеру. И он с 1998 года был генеральным консулом Франции в Петербурге. Его зовут Михаил Кельчевский».

Сейчас я сниму омофор, но учти: будет темно

Архиепископ Женевский и Западно-Европейский Михаил (Донсков) ребёнком учился в русском интернате во имя святого Георгия, в местечке Медон под Парижем. Он рассказывал о первой свой детской исповеди у владыки Иоанна: «Тогда владыка взял меня под омофор. Не знаю, сколько времени я пребывал под ним, но могу только сказать, что там было светло. И пожилой архиерей мне там казался и красивым, и молодым, и я чувствовал огромную радость… Я не могу сказать, сколько времени продолжалась наша беседа, а когда архиепископ сказал мне: “Ты знаешь, мы тут с тобой остались одни”, я, кажется, сказал, что не хочу уходить, так как я не испытывал такого состояния прежде. Я почувствовал, что от этого состояния нельзя уходить. Владыка объяснил мне смысл разрешительной молитвы и потом стал произносить ее — у него был очень ясный слог, каждое слово было понятно. В дальнейшем я не раз замечал на его проповедях, что то, что он говорил, легко входило в сердце каждого, кто его слушал, вне зависимости от образования и степени воцерковленности. Потом владыка сказал: “Сейчас я сниму омофор, но учти, будет темно”. В храме действительно оказалось совсем темно, там оставалась непотушенной только одна лампадка».

(Окончание следует)

(Окончание)

«Когда мне было 16 лет, он как-то подошел ко мне в храме и сказал: “Слушай меня, после Литургии ты должен прихожан всегда собирать на трапезу, ты должен их кормить, привечать, и стол должен быть накрыт, должен ломиться. Потому что трапеза — это продолжение Евхаристии. А когда будет Рождество, ты здесь должен ставить елку, чтобы игрушки были, чтобы дети танцевали и чтобы они все получили какой-то подарок, чтобы было им радостно и весело. Ты понял меня?” Я, конечно же, не понял, так как тогда даже не думал и не собирался становиться священником или монахом. Но владыка, видимо, уже провидел то, что я буду клириком. И когда много лет спустя меня в этом храме рукополагали в священники, я вспомнил эти слова и даже прослезился».

(http://www.pravoslavie.ru/sas/image/102075/207576.p.jpg?0.7181383641436696)
_{Епископ Эдмонтонский Савва (Сарачевич; † 17/30 января 1973), митрополит Восточно-Американский и Нью-Йоркский Филарет (Вознесенский; † 8/21 ноября 1985), свт. Иоанн (Максимович), архиепископ Западно-Американский и Сан-Францисский († 19 июня/2 июля 1966), епископ Сеатлийский Нектарий (Концевич; † 4/26 января 1983)}

«Владыка совершенно непостижимым образом умел помогать людям. Бывало, он выходил из храма, а мимо шел русский человек, владыка его подзывал и давал пачку денег. “Если ты не заплатишь за квартиру — тебя выгонят”, — как-то сказал он незнакомцу, который был очень удивлен, так как даже не ожидал никакой помощи и вообще стеснялся подойти и что-то просить. Причем дал ему именно ту сумму, которая была необходима».

Епископ Будимский Лукиан, Сербская Православная Церковь: «Покойный епископ Савва (Вукович) ездил во Францию на встречу с владыкой Иоанном, чтобы обсудить некоторые вопросы между нашими Церквами. Он ехал в Париж на поезде и думал: “Так начну разговор. Так скажу о том, об этом”. Когда же приехал, зашел в подъезд дома, то по ступенькам ему навстречу спускался человек в светлых одеждах: “Давай, давай, владыка, заходи”. Это был владыка Шанхайский. Сразу узнал, что перед ним сербский владыка. A когда сидели за столом и начали говорить, то разговор пошел точно так, как и задумывал владыка Caввa. Этот человек говорил все в том же порядке. Видно было, что говорит Божий человек, владыка святой».

(http://www.pravoslavie.ru/sas/image/102075/207573.p.jpg?0.6088515950832516)
_{Святитель Иоанн в своей келье в Сан-Франциско}

США

Владимир Красовский, регент Нового собора в Сан-Франциско: «Однажды едем с владыкой на машине в аэропорт – и он просит повернуть на кладбище. Я ему отвечаю, что аэроплан не сможет нас ждать, но владыка настаивает. Приехали на кладбище, и владыка пошел обходить все могилы! А их тысячи! Время идет, мы опаздываем на самолет, а он все ходит и ищет кого-то. Я разозлился и вернулся в машину, а владыка продолжал искать. Несколько часов прошло, и ведь он нашел - где-то на самом краю кладбища. У человека, оказалось, был день смерти, владыка послужил на могилке панихиду и пришел в машину: “Теперь поехали в аэропорт!” Приезжаем, оказалось, аэроплан задержали, и святитель улетел как ни в чем не бывало».

(http://www.pravoslavie.ru/sas/image/102075/207572.p.jpg?0.40244275773875415)
_{Святитель Иоанн на кладбище}

Анна Ходырева: «У моей сестры Ксении Я., жившей в Лос-Анджелесе, сильно и долго болела рука. Она обращалась к врачам, лечилась домашними средствами, но ничего не помогало. Наконец она решила обратиться к Владыке Иоанну и написала ему письмо в Сан-Франциско. Прошло какое-то время, и рука поправилась. Ксения даже начала забывать о прежней боли в руке. Однажды, посещая Сан-Франциско, она пошла в собор на богослужение. В конце службы Владыка Иоанн давал целовать крест. Увидев мою сестру, он спрашивает ее: «Как Ваша рука?» А ведь Владыка видел ее впервые! Как же он узнал ее и то, что у нее болела рука?»

Можете ли вы взять на себя жизнь человека?

Л.А. Лю: «В Сан-Франциско муж мой, попав в автомобильную аварию, очень болел; он потерял контроль равновесия и страдал ужасно. В это время Владыка испытывал множество неприятностей. Зная силу молитв Владыки, я думала: если приглашу Владыку к мужу, то он поправится. Однако я постеснялась пригласить Владыку, зная его занятость. Проходит дня два, и вдруг входит к нам Владыка в сопровождении г-на Б.М. Трояна, который его привез. Владыка побыл у нас только минут пять, но я стала верить, что мой муж поправится, хотя он переживал самый критический момент. Действительно, после посещения Владыки у него наступил резкий перелом, после которого он начал поправляться. Позже я встретила г-на Трояна на церковном собрании, и он рассказал мне, что это он правил машиной, когда вез Владыку в аэропорт. Вдруг Владыка говорит ему: “Едем сейчас к Лю”. Тот возразил, что они опоздают на самолет. Тогда Владыка спросил: “Можете ли вы взять на себя жизнь человека?” Делать было нечего, и он повез Владыку к нам. На самолет, однако, Владыка не опоздал, ибо его задержали».

Святитель Иоанн, моли Бога о нас!

Материал подготовила Ольга Рожнёва
2 июля 2015 года

http://www.pravoslavie.ru/put/80368.htm

«Я росла рядом со святым Иоанном»

Матушка Мария Потапова о святителе Иоанне Шанхайском, его чудесах и наставлениях

Ольга Рожнёва

(http://www.pravoslavie.ru/sas/image/102334/233424.p.jpg?0.8514713949946242)
_{Протоиерей Виктор и матушка Мария Потаповы}

Пару месяцев назад Промысл Божий свел меня с удивительным человеком – матушкой Марией Потаповой. Матушка Мария – умная, по-русски открытая, энергичная, гостеприимная. Верная спутница митрофорного протоиерея Виктора Потапова. Дочь священника, супруга священника, племянница епископа.

Она происходит из древнего русского рода. Ее мама, Анна Михайловна, урожденная Родзянко, – внучка Михаила Родзянко, председателя Государственной Думы третьего (1907–1912) и четвертого (1912–1917) созывов. Папа – известный протоиерей Сергий Чертков. Чертковы были знамениты в царской России своей благотворительностью: открыли в Москве первую бесплатную публичную библиотеку, построили в Воронежской губернии Кадетский корпус, школу для крестьянских детей, сахарный завод, провели железную дорогу между Ростовом-на-Дону и Воронежем. Прадед матушки, Федор Чертков, в своем родовом имении под Воронежем возвел церковь во имя святой великомученицы Параскевы, в которой и был похоронен.

После революции семья Чертковых разделила участь многих русских изгнанников. Во время Второй мировой войны отец матушки Марии попал в концлагерь. Избежав чудесным образом смерти, он дал обет служить Церкви и людям. Был рукоположен в диаконы в 1947 году, на праздник иконы Божией Матери «Державная», и десять лет сопровождал архиепископа Иоанна Шанхайского в его поездках.

(http://www.pravoslavie.ru/sas/image/102334/233435.p.jpg?0.6129095694905042)
_{Протоиерей Сергий Чертков}

Отец Сергий посвятил себя служению русским беженцам, спасая их от преследований после Второй мировой войны. Пользуясь своими связями в Министерстве иностранных дел Франции, помогал в переезде Леснинского женского монастыря из коммунистической Югославии во Францию. Его дочери Александра, Марина и близнецы Анна и Мария жили в этом монастыре под крылом владыки Иоанна Шанхайского, сыновья алтарничали.

Почти все шестеро детей протоиерея Сергия связали свою жизнь с Церковью. Старшая дочь Александра работала в Париже на радиостанции «Голос Православия» – эта радиостанция вещала духовные передачи на Россию. Марина – монахиня в Иерусалиме в Елеонском женском монастыре. Анна – иконописец, супруга протоиерея Владимира Данилевича.

В 1970-е годы протоиерей Сергий был назначен настоятелем Николаевского храма в Тегеране, где несколько лет не было священника. Когда он узнал, что многие православные здесь похоронены без отпевания, – стал обходить все могилы и отпевать усопших. Он также смог добиться строительства в Тегеране дома престарелых и пожизненной пенсии русским старикам, заброшенным на чужбину.

Отец Сергий очень любил Россию и до конца жизни молился за нее.

Его дочь, как и он, много сил и времени отдает попечению о страждущих, помогая всем нуждающимся, которых приводит к ней Господь. Мария Потапова и ее муж также трудились многие годы в Комитете защиты гонимых православных христиан в СССР. Члены комитета организовывали встречи, освещали в печатных изданиях случаи гонений на верующих, собирали и посылали деньги, писали протесты в Советское посольство.

***

(http://www.pravoslavie.ru/sas/image/102334/233425.p.jpg?0.4540179807917277)
_{Святитель Иоанн (Максимович)}

– Матушка Мария, по вашей семье можно изучать историю России.

Матушка улыбается в ответ:

– Я маленькая часть большой семьи. Мой папа – отец Сергий Чертков-Трубецкой. Его мать, моя бабушка, – княжна Александра Николаевна Трубецкая. Прадед – Михаил Владимирович Родзянко, председатель Государственной Думы. Моя мама – родная сестра епископа Василия (Родзянко). Мой дядя Владимир Михайлович Толстой – внук Льва Николаевича Толстого.

– Ваш отец десять лет служил протодиаконом при святителе Иоанне Шанхайском…

– Да, папа был многие годы рядом с Владыкой. И я родилась и провела первые двенадцать лет моей жизни при владыке Иоанне. Папа был единственным его протодиаконом. Тогда Владыка являлся Западноевропейским экзархом, и папа любил повторять, что они с Владыкой «расколесили» всю Европу. Папа служил 50 лет, 22 года диаконом, умер протоиереем.

Когда он стал священником, среди ночи приходил в церковь, чтобы успеть совершить проскомидию. Собирал с полок все помянники, вспоминал всех, кого встречал в своей жизни, – тысячи имен. Часами вынимал частицы за каждого человека. И я думала тогда, что это нормально, что так делают все священники…

Я как-то спросила у него, когда он был уже старенький: «Папа, почему ты так долго совершаешь проскомидию?» И он улыбнулся: «А разве ты не помнишь, с кем я проводил ночи в алтаре?» Это были плоды владыки Иоанна Шанхайского.

(http://www.pravoslavie.ru/sas/image/102334/233427.p.jpg?0.3367219463381057)
_{Святитель Иоанн (Максимович)}

– Может быть, поделитесь с нами воспоминаниями о детстве, проведенном у ног святителя?

Я росла рядом с владыкой Иоанном и чувствовала его святость. Дети чувствуют это лучше, чем взрослые

– Я росла рядом с владыкой Иоанном – святым человеком – и чувствовала его святость всем нутром. Дети чувствуют лучше, чем взрослые.

Владыка постоянно жил в молитве. Он был аскетом, подвижником, но не был оторван от мира. Заботился о людях потрясающим образом! Вокруг него всегда собирались скорбящие, несчастные семьи, и он о них заботился.

У него немного живот торчал, но ел он совсем мало. И я удивлялась: почему у него торчит живот? А потом я узнала, что он, возможно, носил вериги… Все называли его босым, но я его видела только в сандалиях на босу ногу. Знала также, что он никогда не ложится спать в кровать. А я смотрела на его кровать и думала: «О, как здорово: эту кровать никогда не нужно стелить!»

Хорошо помню его келью в Леснинском монастыре – я и мои сестры буквально там росли.

Там подвизались потрясающие монахини! Игумения Феодора, в миру княгиня Нина Николаевна Львова. Благочинная матушка Магдалина (Граббе), потрясающий человек, очень светлая. Таких много там было… Слышали об этом монастыре?

(http://www.pravoslavie.ru/sas/image/102334/233438.p.jpg?mtime=1459906904)
_{Игуменья Феодора (Львова), монахиня Магдалина (Граббе)}

– Да, матушка. Для наших читателей добавлю несколько слов о сестрах, упоминаемых вами.

Будущая игумения Феодора родилась в Хабаровске в 1893 году. 20-летней девушкой добровольно пошла на фронт Первой мировой войны сестрой милосердия. Высокая, сильная, красивая, неутомимая, она желала послужить Отчизне. Во время гражданской войны вышла замуж за князя Константина Львова и участвовала вместе с ним в походе Белой армии. Через восемь месяцев после свадьбы ее муж скончался от сыпного тифа, и Нина Николаевна покинула Россию вместе с Белой армией.

По благословению митрополита Антония (Храповицкого) княгиня поступила в Леснинский монастырь, находившийся тогда в Югославии. Заведовала детским сиротским приютом и привела его в цветущее состояние – за время ее управления ни один ребенок не умер. За 20 лет через любящие руки леснинских сестер прошло более 500 детей.

Монахиня Магдалина, в миру графиня Нина Павловна Граббе, сменила на посту игумению Феодору после ее упокоения в 1976 году. Была известна как знаток святоотеческой литературы и аскетики. Благодаря ее стараниям был заново издан сборник Валаамского монастыря «Умное делание» – об Иисусовой молитве – на русском, английском и французском языках.

Матушка Мария, наверное, вам на всю жизнь запомнились дни, проведенные в этом монастыре?

– Да, мне очень повезло, что я там жила. Помню кресло Владыки в углу его кельи – в нем он дремал. Как-то я находилась у него в келье, когда он болел. Мать Феодора пришла и стала настаивать, чтобы он лег в постель хотя бы в болезни, но он отказывался.

На Литургии мы стояли – кто с посохом, кто со свечой – у открытых царских врат во время архиерейской службы. Это мое детство

Мы, девочки, прислуживали во время службы в Леснинской обители – девочки могут прислуживать в женском монастыре, не заходя в алтарь. Мои сестры – Анна, Марина – тоже помогали. В алтарь не заходили, а все остальное делали. Всю Литургию мы стояли – кто с посохом, кто со свечой – у открытых царских врат во время архиерейской службы. Это мое детство… И мы участвовали, когда малый вход, когда великий вход… Я помню, как во время Литургии я стояла с тазом и кувшином для омовении рук архиерея, и мне клали на плечо ручник. И Владыка споласкивал руки, вытирал их… Нам, девочкам, повезло. Мы выросли с такими детскими воспоминаниями…

Владыка занимался еще кадетами в Кадетском корпусе в Версале, пригороде Парижа, служил там.

Лето я обычно проводила в летнем лагере «Витязей». Когда стала постарше – в РСХД (Русское студенческое христианское движение). Мы были очень дружны! «Витязи» давали ощущение русского духа, РСХД – больше церковного.

Владыка приезжал к «Витязям» в Альпы. Он жил в палатке в лесу. И я убегала из лагеря, приходила к Владыке в палатку. А он сидит – работает. Печатает. Куда бы он ни ездил, всегда возил с собой пишущую машинку. Всегда был при деле. Очень заботился о своей епархии, о пастве – до мельчайших деталей их жизни. У нас даже хранятся дома копии всех его рукописных указов – он так беспокоился о своей пастве, это просто удивительно, невероятно!

И он никогда не прогонял меня – а я почему-то очень хотела быть рядом с ним. Он угощал меня орехами, миндалем, и я сидела у палатки, на траве, играла с веточками, наблюдала за муравьями, стрекозами.

(http://www.pravoslavie.ru/sas/image/102334/233439.p.jpg?0.4061534354882814)

– Принято считать, что Владыка несколько юродствовал…

– Говорили, что владыка Иоанн юродивый. Но мой папа с этим не соглашался. Владыка просто был не как все. Несколько косноязычен. Особенный человек.

Когда я была рядом с ним, я знала, что он не как все. Когда я шла с ним – а я была маленькая, – он умел так общаться с детьми, на их детском уровне, что ребенок чувствовал себя прекрасно. Был просто невероятный контакт!

– Проявлялась ли прозорливость Владыки в отношениях с вашей семьей?

– У меня есть брат Николай, он очень дружил с 14-летним французским мальчиком Рене. Рене был католиком, и он умирал от рака. Владыка за него молился. И вот пришла весть, что Рене скончался. Мой брат очень переживал – он отказывался есть и пить. Родители извелись, не знали, как ему помочь. У нас в то время не было телефона. Вдруг – звонок в дверь. Открываю – там стоит Владыка и говорит: «Я к Коле пришел».

Я взяла у него благословение, а он сразу пошел к моему брату – ему даже не нужно было показывать, куда идти. И он сам знал, как Коля переживает, – ему не нужно было об этом рассказывать, хотя ему об этом никто не сообщал. Заперся с братом в его комнате и долго-долго с ним сидел. Я уверена, что мой брат на всю жизнь запомнил, как Владыка его утешил.

Владыка повсюду ходил пешком или ездил в общественном транспорте. Он мог явиться к одинокому, никому не известному, умирающему человеку в любое время дня и ночи, в любом месте. Откуда он мог знать о переживаниях моего брата? О смерти этого французского мальчика? У нас не было телефона, и он не мог знать. Но он знал.

– Это чудесно!

– У нас было много чудес, связанных с Владыкой. Мой дядя, Владимир Михайлович Толстой, рассказывал, как владыка Иоанн приехал в Покровский приход города Наяк, недалеко от Нью-Йорка. Там служил чудесный батюшка, настоятель этого прихода, протоиерей Серафим Слободской, автор замечательной книги «Закон Божий», которая издавалась и переиздавалась огромными тиражами. Патриарх Алексий в свое время говорил, что это настольная книга всех православных, самая издаваемая после Библии.

(http://www.pravoslavie.ru/sas/image/102334/233432.p.jpg?0.02422359263858076)
_{Протоиерей Серафим Слободской}

Отец Серафим был настоящий пастырь, он отдал всю свою жизнь Богу и людям. Абсолютный бессребреник, знал всех своих прихожан, заботился обо всех. Если он узнавал, что у кого-то какая-то скорбь, неприятность, – он сразу же бросался туда и старался помочь, утешить и подкрепить. Никогда не оставался в стороне. Это был потрясающий приход, потому что там был потрясающий настоятель. Отец Серафим очень любил Владыку, а Владыка любил его.

И вот Владыка отслужил Литургию на этом приходе и должен был уезжать, лететь на самолете, он был ограничен во времени. Он вышел из храма и вдруг говорит, что никуда не уедет, если ему не найдут одну женщину. Город Наяк не очень большой, но приход достаточно большой. Однако приход был как одна семья, и отец Серафим всех знал – но эту женщину не знал никто. Прихожане решили, что Владыка что-то путает. Все заволновались, потому что мой дядя должен был везти Владыку в аэропорт. А Владыка уперся, он был такой упрямый в хорошем смысле, и сказал, что не уедет, пока ему не найдут этого человека.

Город Наяк поставили на уши. Через десятые руки кое-как нашли эту женщину, и мой дядя, Владимир Михайлович, отвез владыку Иоанна к этой одинокой несчастной женщине. И вот Владыка вышел из машины, поднялся в квартирку к ней – а она как раз собиралась наложить на себя руки. Он долго с ней сидел, говорил с ней, утешал и потом передал в руки отца Серафима, который после этого, естественно, о ней заботился.

Дядя увез Владыку в аэропорт, и его там ждали – он никуда не опоздал.

Можете себе это представить? В наше время, в XX веке, среди нас жил такой человек!

Она видит: подходит Владыка к ней, улыбается, благословляет, кладет ей просфорку на живот – и исчезает!

Моя старшая сестра в детстве очень болела. И вот лежит она в больнице в очередной раз и вдруг слышит: стук-стук. Что это за звук? И она видит: подходит Владыка к ней, нагибается, улыбается, благословляет. Кладет ей просфорочку на живот – и исчезает! Вот такой ангел пришел – утешить ребенка. Он мог оказаться у постели страдающего больного ночью, когда метет вьюга, в непогоду, в бурю.

– Какой эпизод вашей жизни рядом с Владыкой запомнился вам больше всего?

– Помню, как я провожала Владыку. Совсем одна. Я стою на платформе – а он уже в поезде. И благословляет меня обеими руками – своим архиерейским благословением.

Я часто вспоминала этот эпизод своей жизни, когда выросла. Как он беспрерывно меня благословлял – даже когда двери закрылись и поезд тронулся… И он благословлял меня, пока поезд не исчез из виду. А я стою – такая маленькая девчонка, одна на вокзале…

Сейчас я понимаю, что он благословлял меня на всю мою жизнь – о которой он тогда уже всё знал. Благословлял, чтобы дать силы и подкрепить. Я тогда не могла представить, что буду жить в Америке, буду женой священника. Верю, что ему было открыто всё обо мне: и что я стану матушкой, и что мой муж будет служить в единственном приходе, который Владыка сам основал в Америке… И я знаю, что он о нас молится, хотя мы и недостойные такие…

(http://www.pravoslavie.ru/sas/image/102334/233434.p.jpg?0.8229883879432636)
_{Святитель Иоанн (Максимович) на Тубабао}

Это его приход! Видите вот эти иконы? Они были в палаточной церкви владыки Иоанна на острове Тубабао

Это его приход! Видите вот эти иконы? Они были в палаточной церкви владыки Иоанна на острове Тубабао в лагере Международной организации беженцев, где в 1949 году проживало примерно 5 тысяч русских из Китая.

– Вы чувствуете помощь Владыки в вашем служении?

– Конечно! Мы чувствуем его присутствие в этом храме. Многие люди приходят просить о помощи – это он их приводит. И Владыка сам им помогает. Это не мы – это он.

И по его молитвам мы занимаемся тем главным, чем должен заниматься приход, – помогать людям, невзирая ни на что. И пока приход будет так жить – будет всё идти хорошо. И все участвуют в этом – все прихожане, нам не нужно никого уговаривать, ничего объяснять. Это образ жизни.

Я помню время, когда у нас еще не налажена была благотворительность. Один раб Божий предоставлял нам дом, где мы селили нуждающихся. Помню, был такой момент: я не знала, где взять деньги, чтобы накормить этих людей. Мне часто приходилось на кредитную карточку покупать продукты. Я не хотела отца Виктора беспокоить этими проблемами – это была моя проблема. Я никому ничего не говорила.

– А много было нуждающихся?

– Да. Господь нам постоянно посылает таких людей. У нас даже сейчас дома живет одна семья бездомных.

А тогда мне было очень плохо, потому что я не могла решить проблему с деньгами. В воскресное утро я пришла в храм. Владыка еще не был прославлен, но отец Виктор знал, что его должны скоро прославить и взял на себя смелость изобразить его образ на столбе в храме. В это время шел Великий пост. Отец Виктор вел катехизические беседы во время Великого поста после Литургии и трапезы, а я стояла сзади в храме.

Я купила самую большую свечку, которая только была в свечном ящике, поставила ее и сказала: «Владыка, дай мне деньги!»

И больше ничего не сказала. Это была такая короткая молитва.

(Окончание следует)

(Окончание)

(http://www.pravoslavie.ru/sas/image/102334/233426.p.jpg?0.1012728984473854)
_{Святитель Иоанн (Максимович)}

Это была короткая молитва: «Владыка, дай мне деньги!» Вдруг кто-то дотронулся до моего плеча…

Вдруг кто-то дотронулся до моего плеча. Я оборачиваюсь – и этот человек протягивает мне чек на большую сумму и говорит при этом: «На, бери для твоих бедолаг!»

И я была в полном шоке – потому что никто ничего не знал. Я просто попросила Владыку: «Дай мне деньги!» Этот человек увидел мое удивление. И я рассказала ему в двух словах, почему так удивлена. И помню, как он сказал мне: «Маша, ты не молись слишком часто владыке Иоанну, а то мы все обанкротимся».

И Владыка часто мне так помогал…

Один мальчик-инвалид очень страдал: проблемы с костями, с зубами. Он ползал по полу – не мог ходить. Мы дали его семье кров. Нужны были большие деньги на его лечение. Отец Виктор спросил у меня: «Ты хочешь помочь этим людям – но как ты будешь за это платить?» Я ответила: «Не беспокойся об этой проблеме!» И когда он ушел, я говорю Владыке: «Владыка, пожалуйста, помоги!»

И вот мы сидим с этим мальчиком и его матерью у зубного врача, который совсем нас не знает, не знает историю этого ребенка, приехавшего из России. Хороший врач, дорогой. Я подсчитываю свою чековую книжку и думаю: «Как я буду платить за лечение?» И вдруг приходит его мать, вся красная, смущенная, и говорит: «Ничего не надо платить».

Как я узнала позднее, мальчик во время лечения тоже думал: «Как матушка Мария будет платить?»

И тут врач прерывает процедуру лечения и говорит ребенку, будто слышит его мысли: «Ты знаешь, я ведь тебя бесплатно лечу!» Мать удивленно спрашивает: «А почему?» И врач отвечает с улыбкой: «А потому что мне Сережа нравится!»

И я понимаю, что Владыка опять мне помог!

Вот такие маленькие истории – у нас их много было…

Этот мальчик-инвалид стал ходить после прославления владыки Иоанна. На него накинули мантию Владыки – и по его телу пошло тепло, пропали боли. Он выпрямился и сделал первый шаг…

(http://www.pravoslavie.ru/sas/image/102334/233437.p.jpg?0.5151224895734068)
_{У мощей свт. Иоанна (Максимовича)}

– Вы разговариваете с Владыкой как с живым человеком! Да ведь он и на самом деле всё слышит…

Помогать нужно не только, когда легко это сделать, а тогда, когда отрываешь кусок от себя, – вот это помощь!

– Здесь, в нашем храме, – всё по молитвам святителя Иоанна Шанхайского! Я хорошо знаю: мы должны бояться того дня, когда Господь перестанет посылать нам людей, нуждающихся в нашей помощи. И помогать нужно не только, когда тебе удобно, легко это сделать, когда есть деньги, а тогда, когда денег нет, когда отрываешь кусок от себя, – вот это помощь! И тогда Господь никогда не оставит!

Если человек не помогает, когда у него нет средств, – он не поможет и когда разбогатеет. Надо уметь помогать – когда мы не можем.

– Матушка, вы чувствуете поддержку Владыки в искушениях?

– Как-то у меня случилось большое искушение. У нас не было достаточно средств, я не могла свести концы с концами, но не могла отказать в помощи нуждающимся. И меня упрекнули близкие мне люди в том, что я помогаю всем направо и налево и лишаю собственных детей необходимого. Я пребывала в смущении и переживала, думала: «Наверное, я на самом деле сумасшедшая…» Находясь в этом тяжелом искушении, я даже избегала исповеди и причастия.

И ночью во сне мне явился Владыка – очень строгий, в мантии архиерея. Он строго приказал мне исповедаться и причащаться. Но это была заботливая строгость – от любви. Он поставил меня на колени, стал исповедовать. А затем смягчился, стал очень добрым. Встал на колени рядом со мной и сказал: «Чтобы твое сердце не смущалось, продолжай делать то, что ты делаешь! Не волнуйся!»

И он вложил мне в руки деньги, которые вдруг размножились.

Когда я проснулась, на меня буквально с неба свалились деньги – и я смогла свести концы с концами.

– Отец Виктор так же обращается с молитвой к Владыке, как и вы?

– Он не имел счастья знать Владыку, но когда услышал, что Владыка скончался, – очень переживал. Он очень почитал его. Святитель Иоанн явился ему во сне в трудных обстоятельствах, утешил и предсказал ему будущее общественное служение на радиостанции «Голос Америки», которое продолжалось 30 лет. В этой работе Владыка всегда помогал отцу Виктору, и на работе, в уголке, рядом с батюшкой всегда висела икона святителя Иоанна Шанхайского.

– Благодарю вас, матушка Мария, за чудесную беседу!

– Помощи Божией всем читателям портала «Православие.ру» и его духовному руководителю владыке Тихону (Шевкунову)!

С Марией Потаповой
беседовала Ольга Рожнёва

6 апреля 2016 г.

http://www.pravoslavie.ru/92215.html

«Каждому цену воздаст потомство»

О предках святителя Иоанна Шанхайского и его детстве

Каковы родовые корни того духовного устроения, что определило весь жизненный путь святителя Иоанна Шанхайского? Кто из предков особенно был почитаем в роду Максимовичей? Как проходило кадетское отрочество будущего святого, и какие впечатления этого времени он хранил в душе всю жизнь?

(http://www.pravoslavie.ru/sas/image/102379/237998.p.jpg?0.1737103393588102)
_{Святитель Иоанн (Максимович)}

Род Максимовичей

Слово «род» является знаковым для каждого человека. Оно имеет множество производных: родня, Родина, родители. Духовный смысл кровных связей указан также и в Священном Писании. В Евангелии дважды прописано родословие Иисуса Христа и говорится о безупречности жизни родителей Иоанна Предтечи и Пресвятой Богородицы. И жития святых угодников Божиих очень часто начинаются повествованием об укладе в родительском доме, поскольку святость является достоянием целого поколения и формируется задолго до рождения человека.

Святитель Иоанн Шанхайский и Сан-Францисский (Максимович) был потомственным дворянином. Дворянский род Максимовичей не имел каких-либо имперских привилегий. Его представители проживали в основном в провинциальных украинских регионах – Полтавской и Харьковской губерниях. Сведения об этом содержатся в «Малороссийском родословнике» В.Л. Модзалевского[1].

В фонде редких изданий библиотеки Харьковского университета есть ценный экспонат – «Сборник сведений о роде Максимовичей». Эта книга вышла в 1897 году в Риге, маленьким тиражом – всего в 30 экземпляров и, как указывает автор, составлялась «исключительно для членов семьи, родных, друзей и добрых знакомых», не предназначаясь для продажи. Ценность харьковского экземпляра – в дарственной надписи автора, Иннокентия Максимовича: «Дорогой, славный мой племянник Боря. Пусть сей сборник тебе всегда напоминает отца… моего горячо любимого брата».

В книге собрана информация о каждом представителе этого рода и дано генеалогическое древо Максимовичей. Племянник Боря, указанный в авторской надписи, – это отец святителя Иоанна Шанхайского, а повествование этого сборника заканчивается такими словами: «Последним представителем ІХ колена линии шестого сына Максима Васильковского Михаила пока является сын Бориса Ивановича, тоже Михаил». Как нам известно, чадо, которому опытом всего рода и Божиим Промыслом суждено было стать величайшим светильником Православия в мире, появилось на свет всего на год раньше выхода этой книги – в 1896 году.

«Каждому цену воздаст потомство», – пишет автор. Род начинается с XVII века и ведет свой отсчет от Максима Васильковского, который был арендатором земель Киево-Печерской Лавры. Он происходил из города Василькова, поэтому на киевских землях назывался Васильковским, а по роду деятельности его именовали еще и Печерским. У Максима было семь сыновей, но они впоследствии не занимались арендой печерских земель и к Василькову уже никакого отношения не имели. Поэтому, по малороссийскому обычаю, как дети Максима, становятся Максимовичами.

Деловая связь Васильковского с Лаврой во многом способствовала тому, что его старший сын стал насельником этого монастыря и принял здесь постриг с именем Иоанн. Впоследствии он был поставлен на Черниговскую епископскую кафедру. Еще при жизни он был известным духовным писателем и поэтом, переводчиком «Илиотропиона» и просветителем Сибири. Он отправил первую православную миссию в Китай. Праведная жизнь святителя была удостоверена тем, что по его упокоении на его могиле стало происходить множество чудес. Святитель Иоанн (1651–1715) провел последние годы на Тобольской кафедре, и его нетленные мощи по сей день хранятся в этом городе.

(http://www.pravoslavie.ru/sas/image/102380/238043.p.jpg?mtime=1464638156)
_{Святитель Иоанн Тобольский}

Канонизация святителя Иоанна Тобольского состоялась в царствование императора Николая II – в 1916 году. В это время младший член рода, Михаил Максимович, учился в Харьковском университете. Прославление стало событием для всей семьи, ведь святитель Иоанн Тобольский был «гордостию и славой всего рода» – именно так отзывается о нем составитель родословной книги, написавший и такие слова: «Он должен быть почитаем всеми членами этого рода. Прося его заступничества и покровительства, нам, носящим прославленную им фамилию, надлежит более всех других записать святое имя усопшего в сердца свои и усердно молиться о нем, особо чтить день его кончины 10 июня, каковой день должны знать, помнить и особо чтить настоящее и будущее поколения нашего рода». Имя своего прославленного родственника впоследствии получит при постриге Михаил, поскольку с самого рождения у него установилась молитвенная связь со своим предком. Таким образом, генеалогическая вертикаль древа в этом роде начинается и заканчивается святым.

Среди икон, обнаруженных в доме Ипатьева после убийства царской семьи, были и восемь образов святителя Иоанна Тобольского

Иоанн Тобольский стал последним святым, прославленным в царствование Дома Романовых. Среди множества икон, обнаруженных в доме Ипатьева после убийства царской семьи, были и восемь образов святителя Иоанна Тобольского[2].

В семье Максимовичей к дворянскому титулу относились с благоговением – не только как к особому статусу, выделяющему из общей среды, но как к особому служению царю и Отечеству. Многие члены этого рода выбирали военную карьеру. Были в роду и ученые. Самый выдающийся из них – Михаил Александрович Максимович (1804–1873), первый ректор Киевского императорского университета святого Владимира (сегодня это Киевский национальный университет им. Тараса Шевченко, научная библиотека которого носит имя Михаила Максимовича).

Этот ученый-энциклопедист (а в круг его научных интересов входили история, ботаника, литература, фольклор, археология) – отпрыск второй ветви Максима Васильковского, начинающейся с его сына Василия. Помимо обширных научных занятий – в кругу ученого сословия его называли «патриархом южнорусской историографии» – он также скрупулезно изучал и свою родословную. Он указывает на то, что его род был занесен в 6-ю часть Киевского и Черниговского наместничества в 1784 году, и приводит фрагмент специальной грамоты императрицы Екатерины: «В 6-ю часть Родословной книги вносят древние благородные роды по алфавиту…», а это значит, что его род древнее, чем предполагалось. Также он находит упоминания о Максиме Васильковском как о шляхтиче короны Польской. Его дети знали польский язык в совершенстве[3].

Михаил Александрович Максимович тоже был «арендатором Печерским», как и его предок

Хотя свои таланты Михаил Александрович Максимович проявил, прежде всего, на научном поприще, православная вера много значила в его жизни. Именно ее он считал главным достоянием своих предков. Здание для университета в Киеве он арендовал в районе Печерска и в бытность свою ректором в течение двух лет сам проживал там. Так что он тоже был «арендатором Печерским», как и его предок. На открытии университета свою речь он закончил такими словами: «Святая вера да будет общим основанием всего просвещения нашего, умственного и сердечного, всей нашей жизни, частной и общественной, – “во Свете Твоем узрим свет!”». При торжественной закладке университета в фундамент были заложены плинфа из руин Десятинной церкви, записка Михаила Максимовича, три монеты, которые были тогда в обиходе: золотая, серебряная и платиновая, а также платиновая медаль, на которой был изображен с одной стороны портрет императора, а с другой – православный крест с надписью «Во свете Твоем узрим свет» в солнечных лучах.

Михаил Александрович очень любил местность в Киеве под названием Михайлова гора, которая получила свое именование от церкви в честь архистратига Михаила – небесного покровителя ученого. Отойдя от дел, он поселился в своем имении Прохоровка Золотоношского уезда Полтавской губернии. Ближайший от имения холм он назвал Михайловой горой. О своей жизни вдали от мирской суеты он написал такое стихотворение:

Тебя влечет еще стремленье
Всемирной суеты,
Широко-шумное движенье,
Как прежде, любишь ты.
Тебя еще не притомила
Житейская печаль,
И ты готов, товарищ милый,
Еще стремиться вдаль.
А я, свернув с большой дороги,
Отшельником уж стал.
И унялись в душе тревоги,
Которыми страдал.
Воспоминанием богатый,
О мире я забыл
И в тишине убогой хаты
Творца благословил…

Ученый Михаил Максимович окончил свои дни «в тишине убогой хаты», но святитель Иоанн Шанхайский, по воспоминаниям его одноклассников по кадетскому корпусу, воспитывался в довольно состоятельной семье. Объяснение этому также можно найти в родословной книге.

В шестом колене ветви святителя фигурируют два брата – Иван и Клавдий Максимовичи. Родились и выросли они в семье секунд-майора Корнилия, вышедшего в отставку по состоянию здоровья и поэтому проживавшего на крайне скудную пенсию. Однако, как дворянские дети, братья получили военное образование и дослужились до высших чинов, получая привилегии исключительно за честность и добросовестное исполнение своих обязанностей. При этом Иван закрепился в Царском селе, под покровительством великого князя Михаила Павловича, а Клавдий получил распределение в Сибирь, куда выехал с молодой женой (урожденной баронессой Розен) сразу же после бракосочетания. Там он решил попытать счастья на разработках золотых приисков.

С помощью брата Ивана и его петербургских связей он выхлопотал разрешение на ведение этих работ. Первый опыт был крайне неудачным. Но Клавдий решил рискнуть еще раз, продав серебро и бриллианты жены и испросив ссуду у брата. Риск был невероятный, однако ожидания Клавдия Корнильевича на сей раз оправдались, и в 1845 году им было добыто «7 пудов, 35 фунтов 37 золотников золота». Дальнейшие разработки значительно превзошли первоначальные результаты. Но пять лет тяжелой работы на приисках сильно подорвали здоровье Клавдия. Он был вынужден выйти в отставку и переехать с женой и четырьмя родившимися в Иркутске детьми в южные регионы. Клавдий Максимович приобрел на аукционе полуразорившееся имение Знаменское Харьковской губернии. Так Максимовичи оказались в Изюмском уезде. Старший сын Клавдия Иван расширил владения за счет приданого жены. Она, увы, рано ушла из жизни, оставив на попечение мужа двоих детей – сына и дочь. Большая часть наследства досталась сыну, Борису Ивановичу, отцу святителя. После смерти Ивана Максимовича в 1892 году Борис в возрасте 21 года становится главой семейства. Он погружается в хозяйственные дела, а затем следует ранняя женитьба.

Имя Михаил, которое получил в крещении святитель Иоанн Шанхайский, было промыслительно не только потому, что его носил основатель этой линии – шестой сын Максима Васильковского. Дедушку будущего святителя со стороны матери также звали Михаилом. Михаил Михайлович Стефанович-Севастьянович имел чин действительного статского советника, был врачебным инспектором в Харькове, доктором медицины и попечителем Общества сестер милосердия; входил в число учредителей Харьковского медицинского общества и был надзирателем за учениками 1-й губернской гимназии, а его супруга сопредседательствовала в Обществе призрения бесприютных малолетних сирот и в Харьковском благотворительном обществе. Это далеко не весь перечень добрых дел этой семьи. Глафира Михайловна, мама святителя, продолжала заниматься благотворительностью в имении своего мужа, накрывая столы для местных жителей на праздники и помогая всем нуждающимся. Старожилы об этом вспоминают до сих пор.

Недалеко от богатого дедовского дома в Харькове по ул. Старомосковской, 22 (ныне проспект Московский, 44) находился храм архистратига Михаила. В этот дом семья Бориса Ивановича Максимовича переедет в 1914 году, после поступления старшего сына в университет, в котором в свое время служил дедушка Михаил (на кафедре терапевтической клиники). К этому времени в семье было четверо детей. Дедушки уже не было в живых, но его пример, а также влияние других членов рода на становление личности будущего святителя было весьма существенным. Отношение Михаила к родителям было образцовым, и святитель всегда считался с их мнением. Умерли они в Венесуэле: мать в 1952 году, отец в 1954-м.

Мы не знаем, живы ли потомки этого славного рода, ведут ли они свои записи родственных связей, имеет ли новые разветвления составленное Иннокентием Максимовичем древо. Но его книга, предназначенная «исключительно для членов семьи», сегодня вызывает интерес у многих почитателей величайшего святого наших дней, поскольку содержит информацию еще и о том, откуда произрастает святость и что ее формирует в человеке.

«Кадетство» святителя Иоанна

(http://www.pravoslavie.ru/sas/image/102380/238044.p.jpg?mtime=1464638521)
_{Миша Максимович. 15 лет. Харьков}

Отцовские имения в Адамовке и Голой Долине, в которых прошли ранние годы святителя, находились совсем рядом со Святогорской пустынью, где духовно окормлялось семейство Максимовичей. Маленький Миша любил «играть в монастырь», наряжая игрушечных солдатиков монахами. С возрастом его религиозное усердие углублялось. Он собирал иконы, а также религиозные и исторические книги – так образовалась большая библиотека. Более всего любил читать жития святых. По ночам подолгу стоял на молитве. Будучи старшим ребенком в семье, он оказывал влияние на своих братьев и сестру.

(Окончание следует)

(Окончание)

По описаниям жителей Адамовки, дом Максимовичей был двухэтажным, по шесть комнат на каждом этаже. После революции в этом доме размещалась сельская больница, но во время Великой отечественной войны здание было разрушено.

Когда Мише исполнилось 10 лет, его отправили на учебу в Полтавский кадетский корпус. Этот выбор был неслучаен: Борис Иванович в 1889 году закончил тот же корпус; он подавал большие надежды, и по окончании корпуса его направили в Николаевское кавалерийское училище[4]. Однако продолжить успешно начавшуюся карьеру он не смог из-за болезни отца и был вынужден довольно рано окунуться в хозяйственные дела.

Но в семье Максимовичей был пример блестящей военной карьеры. Старшая сестра матери святителя, Ольга, была замужем за Михаилом Фелициановичем Матковским. Кадетский корпус он закончил четырьмя годами раньше Бориса, в 1885-м. Они хорошо знали друг друга, поскольку провели под одной крышей как минимум два года. К 1907 году (время поступления маленького Миши Максимовича в кадетский корпус) дядя Миша Матковский, окончив Академию Генерального штаба, побывал на передовой в русско-японскую войну, командовал полком и имел очень высокие награды, среди которых три ордена и золотое оружие. Видимо, учеба в Полтавском кадетском корпусе оказалась памятной для старого вояки настолько, что он порекомендовал это военное училище племяннику своей супруги.

Кадетский корпус в Полтаве носил имя «Петровский» – в память победы Петра I над шведами, и отношение к царствующему дому здесь было особенным. В фойе на постаменте возвышался памятник Петру Великому, возле которого стояли в карауле воспитанники. Памятник был интересен тем, что был сделан как точная копия фигуры императора, с сохранением всех ее параметров, и кадеты частенько, когда их никто не видел, мерялись с Петром Великим ростом. Если учесть, что мальчики поступали в 10-летнем возрасте, а выпускались в 17, можно сказать, что они росли, соизмеряя себя с императором.

Слово «кадет» – французское и означает «младший», «несовершеннолетний». Так во Франции назывались молодые дворяне, зачисленные на военную службу до производства их в офицеры. В Российской империи этот термин использовался для названия средних военных учебных заведений. В дальнейшем «кадетство» переросло в совершенно особое явление, сформировавшее целые поколения дворянства, которое, несмотря на огромные усилия советской власти, так и не удалось полностью уничтожить. «Кадеты – не сословие, и не класс, и не каста. Это орден беззаветного служения Родине и ее монарху. Кадет, став им однажды, остается им до конца своих дней, независимо от того, имеет ли он генеральский чин, ученое звание или духовный сан. Так неискоренимо заложено в нем начало этого особого мироощущения – кадетства – нераздельной принадлежности к ордену товарищества и братства»[5].

«Социальный состав кадет Полтавского корпуса, да, вероятно, и других корпусов, кроме привилегированных, был в основном ровным. В подавляющем большинстве родители воспитанников были офицеры, отставные генералы или мелкие помещики близ расположенных губерний, – пишет в своих воспоминаниях однокурсник святителя Александр Митрофанович Шпаровский. – Но были из богатых и даже очень богатых семей. Кадет Максимович, правда, не в нашем отделении, а в параллельном. Сын предводителя дворянства одного из уездов Харьковской губернии, очень неглупый, начитанный, интересующийся политическими событиями, он в то же время был не то полуюродивым, не то с большими странностями. В каждую свободную минуту, если он оставался один, поднимал глаза к небу и крестился. Идя по улице и видя поблизости церковь, Максимович снимал фуражку и, остановившись, не обращая на прохожих внимания, подолгу совершал крестное знамение. А во время службы в церкви, почти все время, стоя на коленях, клал земные поклоны так, что мы думали, не расшибет ли он себе лоб. На шее носил несколько крестиков и иконок. И так было до окончания корпуса. Во всем остальном он был нормален и даже способен. Выйдя из корпуса “на сторону”, за один год прошел курс латинского языка и, блестяще сдав экзамен при одной из харьковских гимназий, поступил в университет. Я был у него в доме на Старомосковской улице, в прекрасно обставленном, многокомнатном особняке. Его отец и другие члены семьи производили впечатление вполне нормальных людей, вовсе не одержимых в религиозном отношении, даже наоборот»[6].

К концу первого года обучения Михаила в кадетском корпусе, 14 мая 1907 года на торжества в честь годовщины коронования их императорских величеств в Полтаву прибыл великий князь Константин Константинович. Он опекал все военные учебные заведения империи, а в Полтавском кадетском корпусе учился один из шести его сыновей – Игорь. Великий князь очень любил полтавских кадет и, обладая феноменальной, почти фотографической памятью, узнавал своих полтавских воспитанников на любых пышных и многолюдных церемониях. Причем до этого он мог видеть их только мельком, в шумной компании и к тому же в детском возрасте, а узнавал и припоминал уже взрослого человека и зачастую в чинах. Об этом свидетельствуют сами бывшие кадеты, которые в ответ беззаветно любили его. Они толпились вокруг него во время его высочайших посещений, умудряясь отрезать у великого князя тайком себе на память пуговицу. Эти трофеи удачливые ребята хранили потом всю оставшуюся жизнь.

Шагая на параде вместе с ротой, кадет Максимович остановился у храма и сотворил крестное знамение с поклоном

Среди прочих пышных церемоний в мае 1907-го великий князь принимал парад на соборной площади, в котором участвовала и рота кадетского корпуса. Главным украшением площади был величественный кафедральный Свято-Успенский собор. Шагая на параде вместе с ротой, кадет Максимович остановился и, по своему обыкновению, сотворил крестное знамение с поклоном. Разразился скандал, поскольку, по мнению корпусного начальства, это была невиданная дерзость. Максимовича готовили на отчисление, но за маленького кадета заступился сам великий князь. Он указал преподавателям на то, что ребенок так явил нелицемерное почтение к Творцу, к Его святыне – храму и этому они сами должны были бы у него поучиться. Михаил стал героем. Будучи уже в сане архиепископа, в своих воспоминаниях о великом князе он напишет: «Сам глубоко верующий и православный, воспитавший так и своих детей (восьмерых; девятая – Наталия – умерла во младенчестве. – А.Д.), он хотел ту глубокую веру и преданность Церкви передать воспитанникам. Он следил, чтобы в кадетах пробудить и развить религиозное чувство и в то же время дать им достаточно знаний о православном вероучении». Песнопение, положенное на стихотворение К.Р. (таков был литературный псевдоним великого князя) «Научи меня, Боже, любить», регулярно исполнялось кадетским хором во время учебы будущего святителя в Полтаве:

Научи меня, Боже, любить
Всем умом Тебя, всем помышленьем,
Чтоб и душу Тебе посвятить,
И всю жизнь с каждым сердца биеньем.
Научи Ты меня соблюдать
Лишь Твою милосердную волю,
Научи никогда не роптать
На свою многотрудную долю.
Всех, которых пришел искупить
Ты Своею Пречистою Кровью,
Бескорыстной, глубокой любовью
Научи меня, Боже, любить!

(1886)

Жизнь воспитанника кадетского корпуса протекала в основном в казарме. Это была достаточно просторная комната, в которой размещалось около ста кадет. Расписание было довольно плотным. В 6 часов утра воспитанников поднимали звуки трубы, далее был чай, прогулка, занятия и только после третьего урока – завтрак. Затем снова занятия – теоретические и физические (гимнастика, фехтование, строевая подготовка). Воспитанники вспоминали, что нигде так не закалялось здоровье и не образовывалась человеческая личность. Здесь формировался дух особенного братства. Одним из заведенных тут обычаев было в неформальной обстановке переходить на «ты» с любым офицерским чином. Старшеклассники были обязаны следить за младшими, выявлять и исправлять недостойное поведение. Кадету Максимовичу, например, частенько доставалось от своих собратьев за чрезмерную религиозность.

Николай Бутович в своих воспоминаниях пишет, что Михаила тащили в спальню, кидали перед большим образом, где горела неугасаемая лампада, били, выкручивали ему руки, щипали и плевали на него. Все это будущий святитель терпел без жалоб. И только старшие товарищи, завидев такое непотребное поведение младших, разгоняли эти «забавы».

В 1909 году по случаю празднования 200-летнего юбилея Полтавской битвы корпус посетил государь император Николай II. Святитель на всю жизнь запомнил это событие и впоследствии описывал его так: «Самые торжества начались накануне дня битвы, 26 июня. Рано утром мы были подняты и строем пошли к находящейся в нескольких верстах от Полтавы так называемой Шведской могиле, т.е. Братской могиле русских воинов, павших в бою со шведами. По дороге мы встречались с частями прибывших войск, направлявшимися туда же. Сама могила была окружена оградой, которая охватывала могилу и храм преподобного Сампсона Странноприимца, в день которого была одержана победа (такой же храм был построен и в Петрограде). По прибытии туда мы, кадеты, были поставлены в церковной ограде, заняв место от ворот до храма, младшие классы впереди. В большом храме шло богослужение, совершалась панихида по Петре I и воинам, убитым в сражении.

«Особенно неотразим был взгляд царя Николая, полный доброты и в то же время чего-то невыразимого»

По окончании панихиды, посетив могилу, Государь направился к выходу, проходя мимо кадетских рядов всего шагах в двух-трех от первого ряда. За Государем шел великий князь Михаил Александрович и другие великие князья, бывшие все выше его ростом. Но хотя он ростом был меньше окружавших его, ясно ощущалось, что вся мощь в нем. Особенно неотразим был его взгляд, полный доброты и в то же время чего-то невыразимого. Ни один портрет не передает точно выражение его глаз, и даже на всех виденных фотографиях только две или три, приобретенные тогда же под живым впечатлением, правильно запечатлели его взгляд.

В корпусе состоялся торжественный завтрак, для которого огромные спальни 1-й и 4-й рот и находящийся среди них зал 1-й роты, соединенные открытыми дверьми, были превращены в одну столовую. Государь находился посередине.

Во время обеда все кадеты стояли на церковной площадке на том же втором этаже и пели заранее подготовленные песни под руководством учителя пения Ивана Николаевича Ризенко. Было пропето и стихотворение К.Р. “Научи меня, Боже, любить”.

Корпус же праздновал свой храмовой праздник преподобного Сампсона Странноприимца, так как в самый день памяти его богослужение совершалось в его же храме на Шведской могиле, и все были там. Торжественная Литургия в корпусном храме была на следующий день. Служил наш законоучитель отец Cepгий Четвериков, только что возведенный в протоиереи.

Вечеринкой закончил свой праздник корпус. А днем святых апостолов Петра и Павла закончились Полтавские торжества.

Кадеты разъехались по домам продолжать свои каникулы, которые были продлены на две недели, увезя с собой розданные им книжечки о Полтавской битве и огромный духовный вклад в свои души.

Права была одна из матерей, сказавшая тогда своему сыну: “Усталость пройдет, а то, что ты видел и пережил, останется в твоей душе всю твою жизнь”»[7].

Кадетский корпус стал тем образовательным стержнем, который сформировал все последующие жизненные принципы святителя Иоанна Шанхайского. Он участвовал в судьбах кадет в эмиграции, в частности окормлял их, когда они переехали в Париж.

В сентябре 1990 года в Сан-Франциско состоялся 12-й кадетский съезд, на котором было положено начало возрождения кадетского образования. Он был открыт в присутствии чудотворной иконы Божией Матери Курско-Коренной. На открытии был архиепископ Сан-Францисский Антоний (Медведев), кадет Крымского корпуса (он начинал учиться в Полтаве, но после революционных перемен в стране несколько корпусов были объединены в один под названием Крымский). Архиепископ Антоний стал преемником святителя Иоанна на Сан-Францисской кафедре РПЦЗ, и именно он организовывал торжества по случаю прославления Шанхайского и Сан-Францисского чудотворца. На годовом собрании Нью-Йоркского Объединения русских зарубежных кадет, состоявшемся 24 октября 2014 года в Нью-Йорке, святитель Иоанн Шанхайский провозглашен Небесным Покровителем русских зарубежных кадет[8].

Александра Драчева

________________________________________

[1] См.: В.Л. Модзалевский. Малороссийский родословник. Т. 3. К., 1912.

[2] Быков П.М. Последние дни Романовых. Свердловск, 1926. С. 47.

[3] Шоломова С. В кругу имен, в кругу времен (о роде Максимовичей). Харьков, 2015. С. 103.

[4] Списки кадет: http://histpol.pl.ua.

[5] Кадетская перекличка. 1990. № 49.

[6] http://histpol.pl.ua.

[7] Там же.

[8] Кадетское письмо. Буэнос-Айрес, 2015. № 84, январь.

_____________________________________

http://www.pravoslavie.ru/93785.html

День памяти святого отметили на родине Иоанна Шанхайского

Святогорск, 7 июля 2017 г.

(http://www.pravoslavie.ru/sas/image/102689/268943.p.jpg?mtime=1499381942)

2 июня, в день памяти святителя Иоанна, Шанхайского, Сан-Францисского и Адамовского чудотворца, в его родном селе Адамовка, в лаврском скиту, посвящённом в его честь, Святогорский наместник возглавил торжества по случаю престольного праздника.

Богослужения престольного дня Свято-Иоанновского скита открыл в 6:15 чин исповеди. В 6:30 в нижнем храме в честь Архистратига Божия Михаила и воспоминания его чуда, бывшего в Хонех, читали часы. Затем там была отслужена ранняя Божественная литургия. Богослужение возглавил иеромонах Климент (Перчик), духовник Свято-Владимирского храма в селе Никольское.

В 7:00 во дворе храма был отслужен водосвятный молебен с акафистом святителю Иоанну Шанхайскому. Возглавил молебное пение архимандрит Амвросий (Бобров), скитоначальник лаврского скита в честь Всех святых, в сослужении архимандрита Лазаря (Терещенко) и протоиерея Анатолия из города Харькова. На водосвятии, как и на последующей Божественной литургии, песнопения исполнялись тремя хорами: хором Святогорской Лавры, хором села Адамовки, а также приглашённым хором из Харькова. Молилось около 500 паломников, прибывших к этому времени в скит-именинник.

(http://www.pravoslavie.ru/sas/image/102689/268944.p.jpg?mtime=1499381963)

Следует отметить, что к престольному празднику в скиту хорошо подготовились, сообщает сайт Свято-Успенской Святогорской Лавры. Вся территория, прилегающая к храму, была убрана и вычищена от сорняков, где нужно, выбелена, во дворе стояло несколько удобных иконных лавок-палаток, в верхнем и в нижнем храме царили красота и порядок. Для участников крестного хода 1 июля гостеприимно было предложено небольшое угощение, трапеза ждала всех паломников также и после вечернего богослужения ― так в строящимся скиту стараются подражать своему Небесному покровителю святителю Иоанну в его добродетели странноприимства и любви к ближнему.

(http://www.pravoslavie.ru/sas/image/102689/268945.p.jpg?mtime=1499381974)

По окончании водосвятного молебна состоялась встреча владыки наместника, Святогорского митрополита Арсения, который и возглавил позднюю Божественную литургию в Свято-Иоанновском храме, в сослужении лаврского духовенства, а также прибывшего на торжество протоиерея Анатолия. На праздничной службе молилось более 1000 человек.

(http://www.pravoslavie.ru/sas/image/102689/268948.p.jpg?mtime=1499382011)

После прочтения Евангелия Святогорский наместник говорил проповедь. «Днесь благодать Святого Духа нас собра» ― словами стихиры из службы Входа Господня в Иерусалим обратился к собранию верующих владыка Арсений. Далее в проповеди говорилось о причине, по которой все собрались сегодня в храме, ― о великом святителе Иоанне, архиепископе Шанхайском и Сан-Францисском, ― и как здесь непременно добавляют, ― Адамовском чудотворце. О том, что хоть и далеки от нас и чужды города Шанхай и Сан-Францисско, но родина святителя Адамовка, его родное село, в котором устроен скит в его честь, делает его родным для нас. И по словам владыки, мы все сегодня в гостях у святого, ведь храм стоит на месте родового имения Максимовичей ― родного дома святителя Иоанна, где он родился и вырос, укрепляясь и возрастая телесно и духовно. Воспоминались благочестивые родители святителя ― Борис и Глафира, сумевшие воспитать такое богоугодное чадо.

Похваляя любовь святителя Иоанна к святым иконам (родной дом его был увешан иконами, будущий владыка очень почитал святые иконы), владыка напомнил, как важно иметь в доме иконы ― ведь по святоотеческому учению, само воззрение на святые иконы освящает зрение.

Приводились различные примеры из жизни святителя, проявляющие глубину его смирения, благочестия, любви к Богу и к людям, похвалялось его стремление, прежде всего и в любых обстоятельствах, угождать Богу. Говорилось о силе молитвы святителя Иоанна, о чудесах, творимых по молитвам истинного угодника Божия, которого ещё при жизни даже представители иных конфессий называли святым. О том, что ничего не мешает нам также быть святыми, взяв пример святителя Иоанна ― ведь ему ничто не помешало, ни мирская суета, ни стеснённые обстоятельства, ― ничто не помешало стать святым. Так и у нас, по словам владыки Арсения, нет оправдания тому, чтобы не стремиться к святости и не жить с Богом, объясняя это различными причинами.

Также в своём слове Его Высокопреосвященство поблагодарил всех присутствующих, что прибыли сегодня в Свято-Иоанновский скит на престольный праздник, и также особенно вспомнил тех паломников, которые в 2014 году, несмотря на сложности с дорогой и обострение вооружённого конфликта в районе Славянска, не побоялись приехать на престольный день в Адамовку.

(http://www.pravoslavie.ru/sas/image/102689/268947.p.jpg?mtime=1499381999)

По окончании богослужения состоялся крестный ход вокруг храма с чтением Евангелия, в котором также принял участие архимандрит Игнатий из села Хрестище. Затем соборно пелось величание и многолетие. В дар Святогорскому наместнику духовник Свято-Иоанновского скита архимандрит Всеволод (Георгица) преподнёс икону Пресвятой Богородицы «Скоропослушница», покровцы и цветы. Отец Всеволод поздравил владыку Арсения с праздником, напомнил житие святителя Иоанна, как ему довелось и в Китае, и в Америке собирать вокруг себя многих людей, бедных, неимущих крова детей. Поблагодарил ещё раз Святогорского митрополита за то, что Святогорская обитель в трудные для страны времена приняла столько беженцев, подражая в этом одному из своих Небесных покровителей ― святителю Иоанну, Шанхайскому, Сан-Францисскому и Адамовскому чудотворцу. «Вы всех нас любите, мы все живём Вашими молитвами и Вашим примером. Все мы Вас очень любим и очень благодарим!»

(http://www.pravoslavie.ru/sas/image/102689/268950.p.jpg?mtime=1499382638)

Святогорский наместник сказал о небольшом чуде, произошедшем в престольный праздник: «В день праздника святителя Иоанна, в сегодняшний день, небольшая икона, купленная в монастырской лавке одной женщиной, ― эта икона замироточила». По словам владыки, так святитель Иоанн Шанхайский видимым образом показал своё присутствие на празднике, что он с нами. Икону поставили на аналое в храме, и каждый желающий смог к ней приложиться.

После целования креста все присутствующие получили в подарок небольшую икону святителя Иоанна и проследовали на праздничную трапезу.

http://www.pravoslavie.ru/104968.html

Всеправославный епископ

Похвальное слово святителю Иоанну (Максимовичу)

Протоиерей Андрей Ткачев

Идеал православного монашества — с уединённой молитвой и безмолвием — мало понятен западному миру. Практичная Европа и расчётливая Америка даже святость хотят измерять в категориях «общественной пользы»...

Но ХХ век многое изменил — и на карте мира, и в людских головах. Когда через границы бывшей Российской империи хлынул поток эмигрантов, которые хранили русские иконы и строили православные храмы, — мир встретился с Православием лицом к лицу. Настоящим откровением о Православии стал для мира наш земляк — святитель Иоанн Шанхайский и Сан-Францисский. Своей удивительной жизнью он многое сказал и Европе, и Америке, и Китаю — о любви, о милосердии, о монашеском подвиге. И об истинной Церкви, которой принадлежал всей душой.

(http://www.pravoslavie.ru/sas/image/100342/34231.p.jpg?mtime=1302718591)
_{Святитель Иоанн (Максимович)}

О грешниках писать и говорить легко, поскольку «от нихже первый есмь аз». Частично — опыт, частично — воображение помогут продумать любую ситуацию из той области жизни, где царствуют похоть плоти, похоть очей и гордость житейская. Гораздо тяжелее говорить и писать о святых. Адекватного опыта нет. Рискуешь либо сорваться на щенячий восторг и неуёмные похвалы, либо впасть в сомнение. Обе эти крайности соприкасаются и даже сливаются в духовном мире, где земной глаз ничего разглядеть не может. Именно сомнение любит прятаться за пышными похвальными фразами, и именно любителям дифирамбов больше других угрожает отпадение в неверие. <…>

Если о святом человеке и говорить, то лишь затем, чтобы через его опыт открыть глазам церковного народа некую важную грань духовной жизни. Может — несколько граней, но обязательно — актуальных, не для красного словца и не в копилку эрудита, а для жизни.

***

Вот я собрался говорить об Иоанне (Максимовиче) и, как всегда в подобных случаях, некоторое время молча сижу и к себе прислушиваюсь. В голове — тишина, не от отсутствия мыслей, а от удивления пред масштабом личности. В руках — лёгкая дрожь от величины задачи. Всего не скажешь, значит, надо говорить главное. Что?

Начну с литургии. «Весь от Бога освящен священнодействием Пречистых Тайн», — так об Иоанне говорится в тропаре. Служил он часто, почти ежедневно, независимо от того, много или мало людей было в храме. Любил служить как простой священник и потреблять Святые Дары после службы. Потреблял долго и в это время молился над Кровью Иисусовой. Один Бог знает жар тех молитв. Помню, в книге о Паисии Святогорце говорится, что некий священник, потребляя Святые Дары, всегда плакал, и его смущало, что «гадкие» слёзы капают в Чашу. Отец Паисий сказал ему: «Помолись обо мне, чтобы Господь дал мне твои „гадкие“ слёзы». Видимо, у владыки Иоанна было что-то подобное, и больше этого было. В любом случае, из алтаря он не выходил долго. Мог ещё читать Евангелие, мог молиться по чёткам. Покидая святилище, со вздохом мог сказать: «Как не хочется уходить из храма».

***

Любая литургия служится «о всех и за вся». Любая литургия есть событие вселенской важности. В службе сжимается вся история мира до размеров геометрической точки. И прошлое, и будущее мира сворачиваются внутрь, как свиток, как небо в Апокалипсисе, к центру, и служащий священник видит и то, и другое вместе. Вот одна из цитат благодарения: «Поминающе вся о нас бывшая: Крест, гроб, тридневное Воскресение, на небеса восшествие, одесную седение, второе и славное паки пришествие». Второе Пришествие тоже вспоминается! Служащий священник или епископ выходит за рамки временных условностей и становится активным участником всей человеческой истории.

Призваны к этому все служители алтаря, хотя не все это понимают и чувствуют. Так и в море купаются многие, но ныряют на глубину и достают со дна сокровища единицы. Иоанн нырял в глубину и доставал оттуда настоящие сокровища.

***

Его можно смело называть всеправославным епископом. Его сердце жило не только тревогами и проблемами русской эмигрантской общины и не только мыслями о судьбе покинутой Родины, но и тревогой о Православии как таковом. В своём стремлении к глубокому единству христиан в молитве и вере архиепископ Иоанн откопал и очистил колодцы, засыпанные песком исторического забвения. Это — память о тех святых, которые просияли на Западе до Великой схизмы XI века. Святой Дунстан, святой Колумба, Ансгарий Бременский, Патрик Ирландский и многие другие древние святые Запада — это представители подлинного вселенского Православия, забвение о которых сильно обедняет наше чувство церковности. Владыка Иоанн отыскивал и переиздавал их жития, находил обращённые к ним молитвы, посещал места их трудов и страданий, обретал частицы мощей и прочие реликвии. Труд этот нуждается в продолжении, и плоды его будут удивительны. Но начинать всегда сложнее. Начинать — значит дерзать. Начинать — значит преодолевать инерцию столетий и разгонять сладкое марево поместной замкнутости. Для этого нужен апостольский дух и молитвенная неотторжимость от Главы Церкви — Христа.

***

Как владыка молился, молиться способны единицы. В своих монашеских трудах он подражал земляку — Мелетию Харьковскому, который проводил ночи, стоя на молитве, а спал только сидя на стульчике. В наш расслабленный век, в нашу эпоху влюблённости в телесный покой и удобства такие труды кажутся просто невозможными. Но они были. Тому свидетели — многие. Митрополит Антоний (Храповицкий) поражался подвижническому духу тогда ещё иеромонаха Иоанна и называл его Ангелом во плоти. Тёплое солнышко Сербской земли, великий умница и сам — подвижник, епископ Николай (Велемирович) указывал на Иоанна (Максимовича), если его спрашивали, есть ли сегодня святые, подобные древним.

Первой любовью будущего подвижника были жития святых. Он читал их всю жизнь и знал так хорошо, словно жил в их обществе. Кроме этого, с момента монашеского пострижения он не расставался с Библией. За внимательным чтением Священного Писания святителя можно было застать всегда, когда он находился в келье. Он старался вычитывать или прослушивать весь круг ежедневных служб. Где бы ни находился — в самолёте или в автомобиле — в три часа пополудни всегда открывал дорожный Часослов и читал <nobr>9-й</nobr> час. О нём можно сказать то, что в посмертных воспоминаниях и похвалах говорили многие об отце Иоанне Кронштадтском: он жил в Церкви. То есть не захаживал в церковь, не работал в Церкви, не жил за счёт Церкви, не уважал Церковь издалека. Он именно стремился жить Церковью ежесекундно и стал от неё не отделим.

***

(http://www.pravoslavie.ru/sas/image/100342/34232.p.jpg)
_{Святитель Иоанн (Максимович)}

По этносу — украинец, по жизни — изгнанник и гражданин мира, по духу он был русским православным святителем, а также монахом-подвижником и даже — юродивым, совмещая в своей малой жизни почти всё лучшее, что связано с понятием Православия. Это самое богатство Православия вообще и русского Православия в частности владыка Иоанн по воле Божией обнаруживал перед лицом западного мира.

Западное секулярное сознание требует от христианства практической пользы, которую понимает как социальное служение. В необходимость подвига и силу молитвы это секулярное сознание не верит и считает их излишними. Владыка Иоанн показал в себе самом именно Православие как подвиг. Саму церковную историю он оживил и сделал очевидной. При этом благотворительность, столь любимая неверующими человеколюбцами, явилась через него тоже. Архиепископ Иоанн создавал приюты, каждое воскресенье посещал больницы, устраивал столовые для бедноты, в шанхайских трущобах выкупал младенцев у опустившихся родителей, чтобы затем устроить их воспитание. Всё, что связано с милосердием, проистекало из его трудов, как мощный и свежий поток из источника. Но это было именно чудотворное милосердие, рождённое подвигом и ночной молитвой, а не сентиментальностью и желанием похвалы.

***

Случаи исцелений по молитвам владыки Иоанна трудно исчислить. При этом, как истинный Христов ученик, владыка не лишал молитвы и иноверных. Посещая больницы, он мог, по просьбе родных или самого больного, остановиться надолго для молитвы у постели католика, протестанта или иудея. Часто, очень часто безнадёжные дотоле больные выписывались на следующий день из клиники при неописуемом всеобщем удивлении. Но, как это всегда бывает у святых, его любовь не простиралась до безразличия в вопросах вероисповедания. Иоанн Шанхайский был против смешанных браков и обучения православной молодёжи в инославных училищах, так как это угрожало потерей веры. Он терпеть не мог новейших обычаев, вроде празднования Хэллоуина, видя в этом непозволительную степень обмирщения. В богословии он не был ни консерватором, ни либералом. Его богословие было живым, поскольку оно было литургичным. На каждой службе — проповедь. В посланиях пастве — ни одного лишнего слова, всё по делу, во всём — ясность и строгость, уравновешенная любовью. Знаменателен один пример. Будучи приглашённым в иезуитский колледж, владыка остановился возле иконы Архистратига Михаила. «Это — наш покровитель», — сказал местный патер. — «Это вам так кажется, что он — ваш покровитель», — ответил владыка. Зная близость Иоанна к небесной жизни, нетрудно понять, что это не были просто слова. Вера святых отцов, вера поруганной и оставшейся вдали Родины, Православие было для него единственной Истиной. Особенно трогательно то, что жизнь святителя вся была тому подтверждением.

***

Подражать Иоанну трудно. Чаще всего — вряд ли возможно. Можно дёрнуться, начать, но затем устанешь, замедлишь ход и скатишься ниже той точки, с которой начал движение. Что делать? Всем нельзя не только быть Моцартом. Всем нельзя даже Моцарта играть. Дай Бог хотя бы Моцарта слушать, что для многих уже — высота недосягаемая. Так же и в подвижничестве.

Сам владыка Иоанн осознавал невозможность подражания своему образу жизни для каждого клирика или монаха. Одного молодого священника, стремившегося к строжайшему посту, он даже лично заставлял есть колбасу, научая через это тому, что пост — не цель, а средство. Но не только ради подражания стоит знакомиться с жизнью подвижников. Есть и другие радостные плоды.

Например, такая мысль: Церковь жива! Разменявшая третье тысячелетие своей земной истории, Церковь, рождающая таких светильников, — жива! Если мы знаем святых, подобных Иоанну Шанхайскому, то сомнение в благодати Святого Духа, которой напитано Тело церковное, — смертный грех. Нам есть откуда черпать мудрость, у нас есть источники, в которых можно омыться и очиститься. Мы можем быть светлы и сильны, терпеливы и радостны, каждый — в свою меру. Пить мудрость и черпать силу мы можем из тех же источников, что и приснопамятный владыка: из Божественной литургии, из Писания и Предания, из преданности Церкви странствующей и общения с Церковью торжествующей.

Источник: Отрок.ua

http://www.pravoslavie.ru/42435.html

Жизнь и слова свт. Иоанна Шанхайского

Протоиерей Петр Перекрестов, Ольга Рожнёва

12 октября / 29 сентября – день обретения мощей святителя Иоанна Шанхайского. Святитель Иоанн (Максимович; 1896–1966), удивительный святой — молитвенник, прозорливец, блаженный чудотворец, проповедник, богослов. Святитель Иоанн был одним из апостолов ХХ века, сохранивших Русскую Церковь в рассеянии. Однажды святитель Николай Сербский сказал о нем: «Он ангел Божий в человеческом обличье».

(http://www.pravoslavie.ru/sas/image/102491/249108.p.jpg?mtime=1476253065)

Из жития святителя Иоанна Шанхайского

Отец Иоанн каждый день служил Божественную литургию и причащался. Со дня монашеского пострига он никогда не ложился в постель, спал сидя, молился все ночи напролет. Иногда его находили утром задремавшим на полу перед иконами. Был аскетом и постником, пищу принимал один раз в день, поздно вечером, иногда вообще забывал о еде.

***

Он имел великое дерзновение в молитве и молился так, будто воочию обращался ко Господу, Пресвятой Богородице и всем святым. Ему был открыт духовный мир, и его духовные очи видели Тех, к Кому он обращался с горячей молитвой. Его кротость и смирение напоминали духовную высоту великих отцов древних патериков.

***

Отец Иоанн не обладал внешней красотой: он сутулился, прихрамывал, его темные с проседью волосы часто были растрепаны, к тому же он носил самую простую одежду и обувь, ходил либо в легких сандалиях, либо босиком. Имел также дефект речи, что затрудняло его общение с окружающими. Но благодать, почивающая на избраннике Божием, делала все эти недостатки ничего не значащими, — люди чувствовали святость отца Иоанна, и сердца их тянулись к нему.

***

Уже в то время владыка Николай Сербский (Велимирович), ныне прославленный в лике святых, говорил о молодом иеромонахе: «Если хотите видеть живого святого, идите в Битоль к отцу Иоанну».

Свт. Николай Сербский (Велимирович) говорил о молодом иеромонахе: «Если хотите видеть живого святого, идите в Битоль к отцу Иоанну»

***

А однажды владыка Николай обратился к группе семинаристов так: «Дети, внимайте отцу Иоанну! Он ангел Божий в человеческом обличье».

***

В 1934 году иеромонах Иоанн был возведен в сан епископа митрополитом Антонием (Храповицким), и получил назначение на епископскую кафедру в Шанхае, где проживала значительная по численности колония русских эмигрантов. Скромность отца Иоанна была такова, что когда его вызвали в Белград для возведения в сан епископа, он решил, что его перепутали с кем-то другим, а затем, узнав, что речь идет о нем самом, попытался отказаться от сана, ссылаясь на косноязычие.

***

В Шанхае владыка Иоанн прослужил почти двадцать лет. Он уделял особое внимание православным школам, старался присутствовать лично на устных экзаменах по Закону Божию во всех православных школах Шанхая. Стал также попечителем нескольких благотворительных обществ и активно участвовал в их работе.

***

Святитель Иоанн говорил: «Заботясь о спасении душ человеческих, нужно помнить, что люди имеют и телесные потребности, громко заявляющие о себе. Нельзя проповедовать Евангелие, не проявляя любовь в делах». Так он и поступал сам.

***

Беженцы, спасаясь от коммунистов, нашли пристанище на острове Тубабао, в лагере Международной организации беженцев. В 1949 году здесь проживало примерно пять тысяч русских из Китая. С беженцами находился и владыка. Получая откровения от Бога, отец Иоанн многих спасал от надвигающейся беды. Остров лежал на пути сезонных тайфунов, и на двадцать семь месяцев этот остров был ограждаем от страшных тайфунов молитвой святого.

***

(http://www.pravoslavie.ru/sas/image/102491/249103.p.jpg?mtime=1476230448)
_{Владыка Иоанн на Филиппинах, в лагере русских беженцев из Китая}

Когда один русский в разговоре с филиппинцами упомянул о своем страхе перед природными катаклизмами, те ответили, что не боятся бедствий, поскольку «ваш святой человек благословляет ваш лагерь каждую ночь со всех четырех сторон». Когда же лагерь наконец эвакуировали, страшный тайфун обрушился на остров и полностью уничтожил все строения.

***

В первой своей проповеди в Париже владыка Иоанн обратился к пастве так: «Волею Божией русские православные люди теперь рассеяны по всему свету, и благодаря тому теперь Православие проповедуется и церковная жизнь существует там, где ранее не знали Православия».

***

Разъяснял также: «Могут сказать, что христианство уже давно проповедуется по всей земле, однако оно преимущественно проповедуется в виде тех или иных отклонений от подлинного учения. Чистое и правое христианское учение сохранилось только в Православии, и вот оно-то проповедуется ныне там, где его не знали. Мы рассеяны по всему миру не только для научения и исправления нас самих, но еще и для того чтобы исполнить волю Божию о проповеди Православия всему миру».

***

Владыка Иоанн учил ценить службы в храме. Наставлял: «…В церквах нам легче отбросить все земные заботы и всего себя посвятить молитве. Совместной молитвой мы выражаем любовь друг к другу, поэтому во время обычных богослужений не следует читать особых молитв, нужно внимательно следить за богослужением и всем вместе отдавать знаки богопочитания (поклоны и т. д.). Такая общая молитва увеличивает у молящихся молитвенное воодушевление, передаваемое от одного к другому».

***

При владыке Иоанне было восстановлено почитание общецерковных святых, то есть тех, которые подвизались до разделения Католической и Православной Церквей. В православных храмах стали поминать святую Геновефу (Женевьеву), покровительницу Парижа, святого Патрика, покровителя Ирландии, и других западных святых.

***

Архиепископ Митрофан (Зноско-Боровский) рассказывал: «Многие в Париже не понимали владыку, их смущал его внешний вид, что он босой ходит. Рассказывал мне П.С. Лопухин, что были и жалобы на владыку митрополиту Анастасию. В одной из жалоб просили, чтобы первосвятитель приказал владыке Иоанну носить ботинки. Митрополит Анастасий откликнулся на эту просьбу, написал владыке письмо, а обрадованные этим прихожане поспешили преподнести своему архипастырю новые ботинки. Владыка принял дар, поблагодарил, но не надел, а носил ботинки… под мышкой. Снова жалоба митрополиту, снова он пишет владыке Иоанну о послушании и получает ответ: “Ваше предписание исполнил, вы писали, чтобы я носил ботинки, но не написали, чтобы я их надел, вот я их и носил, а теперь надену”. И владыка зашагал по Парижу в ботинках».

***

Покойная мать Анна из монастыря Леснинской иконы Божией Матери рассказывала: «В парижском госпитале лежала больная Александра Лаврентьевна Ю., и архиепископу сказали о ней. Он передал записку, что приедет и преподаст ей Святое Причастие. Лежа в общей палате, где было около сорока–пятидесяти человек, она чувствовала неловкость перед французскими дамами, что ее посетит православный архиерей, одетый в невероятно поношенную одежду, и к тому же босой. Когда он преподал ей Святые Дары, француженка на ближайшей койке сказала ей: “Какая вы счастливая, что имеете такого духовника. Моя сестра живет в Версале, и когда ее дети заболевают, она выгоняет их на улицу, по которой обычно ходит архиепископ, и просит его благословить их. И они всегда после этого немедленно поправляются. Мы его зовем святым”».

***

Владыку чтили и православные, и католики, и протестанты. В одной из католических церквей Парижа местный священник сказал пастве: «Вы требуете доказательств, вы говорите, что сейчас нет ни чудес, ни святых. Зачем же мне давать вам теоретические доказательства, когда сегодня по улицам Парижа ходит святой Иоанн Босой».

***

В Париже диспетчер вокзала задерживал отправление поезда до прибытия «русского архиепископа».

В Париже диспетчер вокзала задерживал отправление поезда до прибытия «русского архиепископа»

***

Покинув Шанхай в географическом смысле, владыка Иоанн не оставлял своих «шанхайцев» ни в Европе, ни в Америке. По этой причине его называют Иоанном Шанхайским, хотя он уезжал в США, затем провел около десяти лет во Франции, и, наконец, в 1962 году вернулся к своим «шанхайцам» в Сан-Франциско.

***

Блаженная кончина святителя Иоан на последовала 19 июня (2 июля) 1966 года на семьдесят первом году его многотрудной жизни во время его архипастырского посещения города Сиэтла с чудотворной Курско-Коренной иконой Пресвятой Богородицы.

***

Тело владыки шесть дней лежало в гробу в жару, при этом никакого запаха не ощущалось и, по свидетельствам очевидцев, рука почившего оставалась мягкой.

***

После кончины владыки голландский православный священник писал: «У меня нет и не будет больше духовного отца, который звонил бы мне в полночь с другого континента и говорил: “Иди теперь спать. То, о чем ты молишься, получишь”».

***

В Сан-Франциско очень сырой микроклимат — влажно от океана. Мокрый и холодный туман, окутывающий город, — одна из его визитных карточек. Когда мощи святителя — а он лежал в металлическом гробу — извлекали, гроб проржавел, одежда истлела, а мощи остались нетленными.

***

Сейчас мощи святителя Иоанна покоятся в деревянной раке под стеклом. Множество случаев чудесной помощи и исцелений происходят по молитвам к нему.

***

2 июля 1994 года святитель Иоанн Шанхайский и Сан-Францисский чудотворец был причислен к лику святых. Общецерковное его прославление совершилось на Архиерейском Соборе Русской Православной Церкви в 2008 году. Память — 19 июня / 2 июля.

Святителю отче Иоанне, моли Бога о нас!

(http://www.pravoslavie.ru/sas/image/102491/249104.p.jpg?mtime=1476230644)
_{Святитель Иоанн, архиепископ Шанхайский и Сан-Францисский}

Из слов и проповедей святителя Иоанна Шанхайского

Бог есть огнь

Бог наш огнь поядаяй есть (Евр 12, 29). Когда предмет прикасается к огню, то меняется: или сгорает, или закаляется.

Так человек, прикасаясь к Богу, или гибнет, или спасается.

"Человек, прикасаясь к Богу, или гибнет, или спасается"

Огонь — всегда огонь! Но вот от прикосновения к нему получается и пепел, и сталь — в зависимости от того, что прикасается.

Так происходит и с человеком, и все зависит от того, что принесет он к огню Божественному — в каком состоянии он прикоснется к Богу. Если держит себя как железо, то железная сила станет стальной. Если распускается до слабости соломы — сгорит.

Каждый человек, рано или поздно, неизбежно прикоснется к Богу, и горе ему, если не приготовится к той встрече.

[Лев] Толстой небрежно, самоуверенно, а не в страхе Божием приблизился к Богу, недостойно причастился и сделался богоотступником.

Настанет час, когда будет прикосновение с Божией силой, хотим мы того или нет. Лопата в руке Господней.

Лопатой подбрасывается зерно и солома, и последнюю относит ветер, а зерно падает у ног Хозяина, и его собирают в житницы, солома оставляется или сжигается (см.: Мф 3, 12; Лк 3, 17).

Неминуема встреча с Господом, и надо к ней готовиться.

Наши грехи — это солома, сгорающая при этой встрече. Надо самому заранее произнести суд над собой и самому, готовясь к той встрече, отделиться от соломы, сжечь солому грехов покаянием.

Или сжигаются они одни, или сгорает вместе с ними и сам человек, отдавшийся греху.

Надо знать о Страшном Суде и отнестись к тому дню и событию как должно. Надо очистить свою душу, надо молиться.

К тому событию надо отнестись ясно и сознательно, а не как животное, которое прячет голову, чтобы не видеть опасности.

Библиография:

Святитель Иоанн Шанхайский / Cост. О.Л. Рожнева. — М. : Изд-во Сретенского монастыря, 2015. — 128 с.

Владыка Иоанн — святитель Русского Зарубежья / Сост. прот. Петра Перекрестова. — 2-е изд. — М.: Изд-во Сретенского монастыря, 2009. — 832 с.

Протоиерей Петр Перекрестов, Ольга Рожнёва

http://www.pravoslavie.ru/97764.html

«Подвижник благочестия, стяжавший обильные плоды благодати»

К 25-летию со дня прославления Святителя Иоанна Шанхайского и Сан-Францисского («Босого»)

(http://ruskline.ru/images/cms/thumbs/d4ea4c6625cec5e34410ce820eaa9466525cf0c5/ioann_shanhajskij3_200_auto.jpg)

Ровно 25 лет назад, 2 июля 1994 года, в Сан-Франциско (США) состоялось долгожданное прославление одного из величайших подвижников Православия в XX столетии, молитвенника за всех страждущих и нуждающихся, защитника и пастыря, оказавшихся вдали от многострадальной Родины – Святителя Шанхайского и Сан-Францисского Иоанна (Максимовича). На торжественном акте прославления в кафедральном соборе Пресвятой Богородицы «Всех скорбящих Радость» присутствовала Ольга Николаевна Куликовская-Романова, которая лично знала Владыку. Сегодня, спустя четверть века после канонизации Святителя, Ольга Николаевна с волнением в сердце вспоминает это важное событие не только в жизни Русского Зарубежья, но и для себя лично: «Для меня эти торжества имели громадное духовное значение. Прошло больше года после блаженной кончины моего супруга Тихона Николаевича Куликовского-Романова. Эту утрату я пережила очень тяжело. Но во время Святого Иоанновского прославления я всё время чувствовала близкое присутствие Тихона Николаевича, который был на всех торжествах прославления Святых Царственных Мучеников в ноябре 1981 года. Эта духовная поддержка, данная мне от мощей Святителя Иоанна, буквально вернула меня к деятельной жизни и к радости продолжения дела Тихона Николаевича - содействия прославлению Царской Семьи в России».

В сердце Ольги Николаевны сохранились тёплые воспоминания встреч с Шанхайским чудотворцем. Рассказ о святителе глава Благотворительного Фонда имени Великой Княгини Ольги Александровны любит начинать следующими словами: «Владыка Иоанн был, несомненно, странником Божиим, а в его судьбе наиболее ярко и символически отразилась судьба России – изгнание после революции за пределы России. Вселенское рассеяние не только страдало, но и несло свет во все уголки нашей планеты. Владыка Иоанн был одним из таких ярких русских светочей. Не было вопроса, на который у него не нашлось бы ответа. Достаточно было кому-нибудь на улице обратиться к нему, о чем-то его спросить, он немедленно давал ответ. Если вопрос был более важным, он обычно отвечал на него после службы в храме, или в классе, или в кафетерии. Ответ его всегда был информативно насыщенным, полным, ярким, компетентным, потому что ответ звучал из уст человека высокообразованного, имеющего два университетских диплома – по богословию и по праву. Но ежедневно и еженощно он молился за нас. Каждую ночь он словно Ангел-Хранитель - Святой Иоанн "босой"(так его называли в Париже) явил два образа своей святости. Он, с одной стороны – подвижник благочестия, стяжавший обильные плоды благодати, напряженным личным подвигом, в том числе и юродства Христа ради. А с другой стороны – добрый пастырь, собиравший Христово стадо. Отсюда открывается и двуединый путь истинного православного, противостоящего отступнику, православного».

В 2004 году, спустя десять лет со дня прославления Шанхайского чудотворца, по благословению Первоиерарха Русской Зарубежной Церкви Митрополита Лавра (1928–2008), по заказу Ольги Николаевны Куликовской-Романовой была написана икона Святителя Иоанна. В июле 2004 года икона с частицей его мощей была безвозмездно передана в Тобольск и почивает у раки его небесного покровителя, родственника по плоти и сподвижника на ниве Христовой - Святителя Иоанна, Митрополита Тобольского и всея Сибири чудотворца. А в Сан-Франциско, в качестве ответного дара от Тобольско-Тюменской епархии, Ольга Николаевна привезла другую икону — Тобольского чудотворца. Теперь эта икона постоянно пребывает в большом кафедральном соборе, построенном его славным потомком, чьи мощи нетленно почивают в соборе в городе Сан-Франциско и являют миру чудеса исцеления. «Икону встречал сонм духовенства во главе с Преосвященным Архиепископом Кириллом и переполненный собор молящихся с зажженными свечами в руках», – вспоминает сегодня Ольга Николаевна. «В большинстве храмов Сан-Франциско и его округах были отменены вечерние богослужения, чтобы духовенство и паства могли присутствовать на этом торжестве. По соборной традиции перед всенощным бдением у раки с мощами Святителя Иоанна состоялось молебное пение, но на сей раз - двум святителям, двум Иоаннам. Ныне привезенная мной икона Тобольского Святителя установлена на правой стене храма, недалеко от раки с мощами св. Иоанна Шанхайского и Сан-Францисского Чудотворца и иконы Царственных страстотерпцев».

Это историческое событие стало посильным вкладом Ольги Николаевны в деле объединения двух Русских Церквей – на Родине и за рубежом, которое завершилось в мае 2007 года.

Иван Юрьевич Матвеев, публицист

(http://ruskline.ru/images/2019/58938.jpg)
_{Прославление Святителя Иоанна Шанхайского и Сан-Францисского}

(http://ruskline.ru/images/2019/58939.jpg)
_{Икона с частицей мощей Святителя Тобольского Иоанна на раке с нетленными мощами его великого потомка – Святителя Шанхайского и Сан-Францисского Иоанна. 2005 год}

(http://ruskline.ru/images/2019/58940.jpg)
_{Архиепископ Сан-Францисский и Западно-Американский Кирилл (Дмитриев) и Ольга Николаевна Куликовская-Романова. 2005 год}

http://ruskline.ru/news_rl/2019/07/02/podvizhnik_blagochestiya_styazhavshij_obilnye_plody_blagodati/

Таинство прославления

К 25-летию прославления святителя Иоанна (Максимовича)

Протоиерей Петр Перекрестов

(https://pravoslavie.ru/sas/image/103196/319610.p.jpg?mtime=1561981162)
_{Мощи св. Иоанна. Фото прот. Петра Перекрестова}

Почитание архиепископа Иоанна (Максимовича) началось еще при его жизни. Известен случай, когда девочка в письменной форме задала «Сербскому Златоусту», святителю Николаю Жичскому (Велимировичу), вопрос: «Почему сейчас нет святых?!» Святой Николай ответил: «Есть, доченька!» – и указал на пример тогда молодого иеромонаха Иоанна. Можно сказать, что с этих слов святителя Николая и начался процесс народного прославления святителя Иоанна, который завершился его официальной канонизацией Русской Зарубежной Церковью 2 июля 1994 году, 25 лет тому назад.

Божией милостью, мне довелось быть очевидцем и участником этого события, и мне хотелось бы поделиться своими впечатлениями и в какой-то мере передать дух, который был присущ этому благодатному торжеству.

Ни один святой не был таким «глобально-вселенским», как свт. Иоанн

Сама канонизация была чудом – она была не только официальным актом высшей церковной власти, а движением снизу, импульс исходил от благочестивого церковного народа, не только русского, но практически от православных во всех странах их проживания. Прославление стало совершенно уникальным событием в жизни Русской Православной Церкви Заграницей, хотя бы потому, что прославляли «одного из своих» – иерарха, подвизавшегося в тяжелых условиях русской эмиграции, иерарха, ходившего по улицам Европы, США, Южной Америки, Китая, Канады… Ни один святой не был таким «глобально-вселенским», как свт. Иоанн – он вырос в Российской Империи, на Украине, был беженцем в Сербии, служил архиереем в Китае, был на Филиппинах (и даже единожды, в течение суток, был проездом в Японии), проходил архиерейское служение в Европе и США, навещал своих родителей в Южной Америке, посещал и русский приход в г. Ванкувере, в Канаде. Таким образом, он объехал и благословил почти все континенты земного шара и стал близок сердцам не только русских людей, находящихся в изгнании, но и местных жителей.

(https://pravoslavie.ru/sas/image/103196/319605.p.jpg?mtime=1561981307)
_{Епископ Мельбурнский Антоний (Медведев) и архиепископ Западно-Американский и Сан-Францисский Иоанн (Максимович) на кухне дома св. Тихона Задонского в Сан-Франциско}

Поэтому, когда на заседании Архиерейского Собора Русской Православной Церкви Заграницей 2 мая 1993 года было вынесено постановление о прославлении архиепископа Иоанна, паства обрадовалась этой вести всем сердцем. По всей Зарубежной Руси церковные люди начали строить планы о поездке в Сан-Франциско на прославление владыки. В Западно-Американской епархии подготовка к прославлению стала главным церковным послушанием в течение 1993–1994 годов: правящему архиерею, архиепископу Западно-Американскому и Сан-Францисскому Антонию (Медведеву), предстояло подготовить службу святителю Иоанну, вместе с ближайшими помощниками из клира детально разработать порядок прославления – ведь впервые в истории Русской Зарубежной Церкви совершалось открытие мощей к прославлению, надо было составить чин прославления с целыми, нетленными мощами. На мне лежало послушание подготовить сам чин последования службы (места для архиереев и священства, убранство алтаря, положение чудотворных икон – а также следить за общим порядком в алтаре и всем, касающимся перенесения мощей и самого богослужебного чина). Организационному комитету предстояло подготовить все необходимое для принятия собора архипастырей и паломников-богомольцев, позаботиться, чтобы богослужения были всем доступны, чтобы всех можно было накормить, чтобы событие было запечатлено на видеопленку. Епархиальному совету надо было изыскать немалые средства для проведения масштабного торжества, оплаты сени и новой раки свт. Иоанну, для встречи и размещения прибывающих архипастырей. Приходскому совету кафедрального собора – позаботиться об убранстве храма, о достойном принятии трех чудотворных икон и сонма архиереев, об установлении сени и раки для мощей нового святого, о вопросах безопасности. Певчим собора – о подготовке репертуара, разучивании службы новому святому, порядке пения на двух хорах, за разными литургиями.

День прославления мы все ждали с чувством нарастающего трепета, волнения и ответственности. За несколько дней до предстоящего прославления начали прибывать паломники из разных стран и городов США. На ежедневных богослужениях в кафедральном соборе с каждым днем возрастало число молящихся, и уже в четверг, 30 июня, казалось, что соборная служба – не будничная, а праздничная, на литургии в этот день было около 1000 человек! Сан-Францисский аэропорт, благодаря постоянному потоку прибывающего духовенства и монашествующих в традиционном православном одеянии, стал скорее похож на аэропорт в Салониках близ Афона, нежели международный американский.

Несмотря на то, что приходы Русской Православной Церкви Заграницей разбросаны по всему миру, многие ее клирики и чада знакомы друг с другом. Большая часть духовенства Зарубежной Церкви с высшим богословским образованием училась в Свято-Троицкой семинарии в Джорданвиле – впоследствии мы стали священниками в разных странах, но у нас общая alma mater, одни и те же наставники, одно восприятие богослужения, один «почаевский» дух, как любит говорить мой духовный отец. Благодаря этому мы фактически составляем одну большую семью. Это чувство родства многие ощущали во время прославления владыки Иоанна. Церковная семья прославляла не просто всем известного аскета, иерарха, учителя, архипастыря, богослова и молитвенника, но и знакомого, близкого, дорогого нам «своего» человека. Многие из собравшихся в Сан-Франциско в эти дни лично знали владыку Иоанна – либо по Китаю и Филиппинам, либо по Сербии и Западной Европе, либо по последним годам его служения в Сан-Франциско, другие знали о нем от своих родителей и наставников. Все мы в каком-то смысле прославляли своего духовного отца – или, если так можно выразиться, духовного дедушку.

(https://pravoslavie.ru/sas/image/103196/319609.p.jpg?mtime=1561981150)
_{Курская Коренная икона Богородицы}

Церковная семья прославляла не просто всем известного аскета, архипастыря, богослова, но и близкого, дорогого нам человека

В четверг вечером, 30 июня, состоялись встречи трех чудотворных икон – Одигитрии русского зарубежья, Курско-Коренной, Монреальской Иверской-Мироточивой (ее из Монреаля в Калифорнию привез брат Иосиф Муньос-Кортес) и местной, Владимирской Харбинской; было совершенно заупокойное богослужение, парастас, по приснопамятному архиепископу Иоанну. На парастасе пело два мужских хора, а кондак «Со святыми упокой» и «Вечная память» были пропеты всеми молящимися.

В пятницу, 1 июля, в кафедральном соборе сонмом духовенства была совершена заупокойная литургия с поминовением приснопамятного архиепископа Иоанна, рукоположивших его архипастырей, его родителей и сродников (на торжество в Сан-Франциско прибыло несколько человек из рода Максимовичей) – к Святой Чаше на этой литургии приступило более 500 человек. В течение всего четверга и пятницы в усыпальнице непрестанно совершались панихиды – священники из разных стран (в том числе и из России) и городов со своими прихожанами-паломниками молились у гробницы архиепископа Иоанна и клали записочки с прошениями под его митру. Почти круглосуточно принимались Исповеди, чтобы каждый желающий имел возможность причаститься в день прославления.

К пятнице, 1 июля, к 3 часам дня, усыпальница была заперта – это отдаленно напоминало Великую Субботу, когда гроб Христов был закрыт, и в нем совершалась великая тайна. Здесь, в гробнице того, который всем сердцем, всем своим существом, всей своей жизнью служил Христу, ежедневно принимая Его Тело и Кровь, шла подготовка к общецерковному признанию членства архиепископа Иоанна в «семье Единородного», по выражению свт. Иоанна Златоустого. Это признание, конечно, не Богу нужно, а людям – в назидание, для надежды, для подкрепления, для доказательства благодатной силы Божией и возможности преображения тленного в нетленное. К этой «двери затворенной» спустился крестный ход из духовенства, ее открыли, и в усыпальницу-гробницу вошел вдохновитель прославления владыки Иоанна – архиепископ Антоний (Медведев). Святитель Иоанн был облачен в белое парчовое облачение работы матушки Татьяны Олеговны, супруги протоиерея Стефана Павленко. На голову свт. Иоанна была возложена митра, когда-то принадлежавшая епископу Бразильскому Никандру (Падерину).

(https://pravoslavie.ru/sas/image/103196/319606.p.jpg?mtime=1561981265)
_{Кафедральный собор иконы Божией Матери Всех скорбящих Радость в Сан-Франциско}

Это признание, конечно, не Богу нужно, а людям – в назидание, для надежды, для доказательства возможности преображения тленного в нетленное

Получилось так, что у меня был совершенно новый, сшитый в России подрясник (я его ни разу не надевал), – и я его «подарил» владыке, он доселе одет в этот подрясник. Тапочки на ногах свт. Иоанна прибыли из далекой Сибири, из мест, где подвизался его предок, святитель Иоанн Тобольский. Лицо свт. Иоанна было покрыто воздухом, вышитым монахинями Зарубежной Церкви в Иерусалиме. Все это оказалось весьма символичном, ибо свидетельствовало о вселенском значении святителя. Духовенство подняло закрытую раку с нетленными мощами и понесло ее в собор, в тот самый, где владыка Иоанн служил ежедневно и где было совершено некогда его отпевание: владыка Иоанн вернулся домой. Тогда, в 1966-м году, паства слезно прощалась с телом своего покойного архипастыря-человека, а сегодня – с радостью встречала мощи своего архипастыря-святого.

И в соборе, и снаружи стояла тишина, несмотря на множество богомольцев. Рака с мощами была покрыта мантией и поставлена на середину храма. После чтения правила ко Причащению, в 4 часа 30 минут дня, началась последняя панихида по владыке Иоанну. Во время панихиды рака с мощами стояла как гроб на отпевании, ногами к алтарю, однако при пении «Со духи праведных» мы гроб повернули на 90 градусов, чтобы он стоял так, как обычно стоит в храме Плащаница в Великий Пяток. За этой панихидой мы в последний раз молились об упокоении приснопамятного архиепископа Иоанна, молились за него. Через небольшой отрывок времени молитва за человека станет молитвой к святому – вместо «упокой, Господи, раба твоего» мы будем петь «Святителю отче Иоанне, моли Бога о нас».

И вот настал час первого богослужения в честь нового святого – всенощного бдения. Архиепископ Антоний не служил, но, как настоятель собора, заботился о ходе службы, в особенности о богослужебных текстах, которые он составил. В самом храме, помимо верующих, молились многочисленные монашествующие и священнослужители из Джорданвиля, Франции, Иерусалима, Южной Америки, России, Австралии и даже Африки, а также епископы и духовенство разных православных юрисдикций. Некоторые сравнивали торжество с праздником Успения Пресвятой Богородицы, когда апостолы «от конец» собрались у гроба Пречистой. Действительно, со всего мира собрались люди на прославление свт. Иоанна, как будто бы владыка сам собрал всех нас, православных людей из разных стран – как русских, так и многочисленных чад разных национальностей, народностей и рас. У всех был один дух, единое сердце – всех объединяла любовь к владыке.

У всех был один дух, единое сердце – всех объединяла любовь к владыке

На стихирах на «Господи воззвах» мы впервые услышали песнопения в честь нового святого: «Воспоим святителя Христова Иоанна, Богом дарованного молитвенника нам…». На службе пело три хора: архиерейский, Свято-Кирилло-Мефодиевский и мужской. На литии духовенство подняло на плечи раку с мощами, она еще была закрыта крышкой, и обнесла ее вокруг собора снаружи, с остановками на каждой из четырех сторон храма. На первом прошении, во время перечисления святых, протодиакон провозгласил и имя владыки Иоанна: «Иже во святых отца нашего, ныне прославляемого, Иоанна, архиепископа Шанхайского и Сан-Францисского чудотворца!»

Подошел главный момент бдения, полиелей. На закрытой раке еще лежала покрытая белой пеленой икона свт. Иоанна. При антифонном пении 134 и 135 псалмов «Хвалите имя Господне» из алтаря начали выходить архиереи, священники и диаконы – их было около 200.

(https://pravoslavie.ru/sas/image/103196/319616.p.jpg?mtime=1561981188)
_{Прославление свт. Иоанна Шанхайского}

В соборе стояла невероятная тишина. Сперва тогдашний Первоиерарх Русской Зарубежной Церкви, Митрополит Виталий, снял пелену с иконы святителя (икона была возложена на раку во время последней панихиды), и два высокого роста священника, игумен Агапит (ныне архиепископ Штутгартский) и протоиерей Григорий Науменко из Сиракузско-Троицкой епархии, ее высоко подняли. Затем ключом были открыты замки на крышке раки, и перед взором владыки Виталия предстали святые нетленные мощи свт. Иоанна. Я внимательно наблюдал за выражением лица Митрополита Виталия и увидел, что в первую секунду он как бы отпрянул от раки, словно от удара молнии. Очевидно, он был неожиданно потрясен видом нетленных мощей и ощущением благодати, которая от них исходила. Тысячи людей в соборе, в зале и снаружи, затаили дыхание. И тогда синодальный протодиакон Евгений Бурбело, стоявший рядом с Митрополитом, произнес: «Земной поклон» – и все упали на колени. И духовенство, хором в 200 голосов, громогласно запело Величание новому святому.

(https://pravoslavie.ru/sas/image/103196/319617.p.jpg?mtime=1561981193)
_{Прославление свт. Иоанна Шанхайского}

После прокимна и чтения святительского Евангелия началось прикладывание к мощам. Люди подходили с двух сторон раки, и тем не менее это заняло более 4 часов. Люди клали земные поклоны перед ракой, со слезами целовали мощи и подносили к ним детей, прикладывали к стеклу иконки и четки. Многие из тех, кто родился и жил за границей, впервые видели перед собой это чудо – целые нетленные мощи, впервые имели возможность прикладываться к телу святого.

Молящихся прибыло столько, что в воскресный день было совершено три литургии – в 2 часа ночи, ранняя в 5 часов утра и поздняя в 7:30. Предполагалось, что больше всего людей придет на позднюю, и я решил служить ночью, чтобы утром иметь возможность помочь с организационными вопросами на поздней службе. За ночной литургией, которую возглавлял епископ Вевейский Амвросий (Кантакузен), молилось больше 1000 человек, весь храм пел Евхаристический канон в унисон знаменным распевом. После службы я вернулся домой (живем мы в приходском доме рядом с храмом) в полной уверенности, что пора разговляться – настолько сильно было ощущение пасхальной радости в эту ночь Апостольского поста.

(https://pravoslavie.ru/sas/image/103196/319613.p.jpg?mtime=1561981177)
_{Прославление свт. Иоанна Шанхайского}

Составляя чинопоследования прославления, архиепископ Антоний перечитал огромное количество материалов на эту тему. В одном из источников говорилось, что во время прославления святителя Иоасафа Белгородского, на малом входе на литургии, рака с его мощами была внесена в алтарь. Этот момент был внесен владыкой Антонием и в чинопоследование литургии в Сан-Франциско. На малом входе духовенство подняло раку с мощами свт. Иоанна, – сам прославляемый владыка с этого момента как бы возглавил службу, – внесли ее в алтарь через царские врата и возложили на горнее место.

И последняя панихида, и всенощное бдение, и поздняя литургия транслировались в большой приходской зал и на огромный экран, установленный перед собором, чтобы все, кто не мог поместиться в храме, видели происходящее.

(https://pravoslavie.ru/sas/image/103196/319611.p.jpg?mtime=1561981167)
_{Крестный ход на прославление свт. Иоанна}

Город Сан-Франциско, известный как своим вольнодумством и нравственными пороками, словно омывался и освящался этим крестным ходом

После поздней литургии был совершен крестный ход с мощами вокруг городского квартала. Не знаю, увидим ли мы когда-либо еще такой крестный ход в условиях русского рассеяния. Тысячи людей вышли из собора на улицу. Духовенство на носилках несло раку с мощами свт. Иоанна. Город Сан-Франциско, известный как своей необыкновенной красотой, так и своим вольнодумством и нравственными пороками, словно омывался и освящался этим крестным ходом. Вообще церковные люди в Сан-Франциско порой говорят, что наш город продолжает стоять, потому что в кафедральном соборе более 50 лет ежедневно совершается Божественная литургия, и потому, что здесь покоятся мощи святителя Иоанна.

(https://pravoslavie.ru/sas/image/103196/319612.p.jpg?mtime=1561981172)
_{Прославление свт. Иоанна Шанхайского}

На английском языке есть книга о недавно прославленном старце Порфирии Кавсокаливите, называется она «Раненный любовью». Мне кажется, что это название можно спокойно отнести и к свт. Иоанну. Во многих воспоминаниях современников свт. Иоанна пишется об искре в глазах сего архипастыря, о пламенеющей в его сердце любви Христовой. Владыка Иоанн писал: «Самое важное для нас, самое драгоценное, самое великое – это святость… Святость есть не просто праведность, за которую праведники удостаиваются наслаждением блаженства в Царстве Божием, но такая высота праведности, что люди настолько исполняются благодати Божией, что она от них ТЕЧЕТ и на тех, кто с ними общается».

Святитель Иоанн 25 лет спустя вновь собрал богомольцев со всего мира

В прошедшую субботу, 29 июня (ближайшую к 2 июля), у нас в Сан-Франциско было отмечено 25-летие прославления свт. Иоанна. Нет с нами архиепископа Антония (Медведева), нет немалой части духовенства и богомольцев-участников службы канонизации: тех, кому в 1994-м году было за 60–70 лет, большей частью нет в живых. Однако наш храм на празднике был переполнен молящимися, в службе участвовали архипастыри из США, Канады, Румынии, Англии, Германии и России. Святитель Иоанн 25 лет спустя вновь собрал богомольцев со всего мира, разных национальностей и разных возрастов. Число паломников к мощам свт. Иоанна увеличивается, и просьбы о его молитвенной помощи стремительно растут. Люди жаждут святости, люди тоскуют по чему-то настоящему, люди ищут искры благодати Божией, ищут надежды, людям устали от умных слов, блестящих речей и рациональных аргументов, устали от формализма и сухости – они хотят сердца. И верующие, и духовенство, и даже те, кто не очень близок к Церкви, хотят быть раненными любовью, желают, чтобы капля истекающей из сердца святого благодати на них попала. В этом – тайна почитания сего «слабого телом, со светлыми очами и улыбающимся лицом» (по словам свт. Николая Сербского) великого святителя ХХ века, владыки Иоанна.

Завершая сей краткий очерк о прославлении свт. Иоанна, хочется сказать о радости и благодарности за то, что Господь сподобил нас в 1994-м году быть свидетелями Пасхи среди лета. Прославление свт. Иоанна – одно из главных событий в моей жизни. Я не устаю повторять, что наше поколение – самое благословенное, порой кажется, что ни на кого Господь не изливал столько милости. Мы не переживали войн. Мы стали свидетелями возрождения церковной жизни в России и прославления новомучеников. Мы были свидетелями прославления владыки Иоанна. Мы – современники и участники чуда восстановления единства двух частей многострадальной Русской Церкви, на Родине и за ее пределами. Слава Богу за все!

Книги о святителе Иоанне Шанхайском и Сан-Францисском (Максимовиче) (https://sretenie.com/avtor/?avt_id=351) в интернет-магазине "Сретение"

2 июля 2019 г.

http://pravoslavie.ru/122136.html

Сан-Франциско: город святителя Иоанна

Сергей Мудров

(https://media.pravoslavie.ru/340023.p.jpg?mtime=1589536090)
_{Сан-Франциско}

Сан-Франциско, что на севере американского штата Калифорния, назван в честь Франциска Ассизского, католического святого XII–XIII столетий. Но для нас, православных христиан, город славен другим именем. Именно здесь, на Западе США, в краю с благословенной природой и климатом, чуть больше 4 лет (вплоть до своей кончины в 1966-м году) служил архиепископ Иоанн (Максимович). Именно в Сан-Франциско направилась самая большая группа беженцев с острова Тубабао (Филиппины), которая ранее была вывезена из Шанхая, чтобы избежать преследований со стороны приближающихся войск коммунистического Китая. О разрешении на въезд этих людей в США хлопотал в Вашингтоне архиепископ Иоанн – и, к счастью, его миссия оказалась успешной.

Так сложилось, что в Европе мне неоднократно приходилось бывать в городах, которые связаны с жизнью владыки; молиться в храмах, где он когда-то, много лет назад, смиренно и благолепно служил Божественную литургию. В некоторых местах почитание святителя было заметно особым образом: так, в монастыре в Первейзе (Бельгия) его икона, наряду с иконой св. Мартина Турского, встречает всех, кто приближается к вратам обители. Наместник монастыря архимандрит Фома (Якобс), почивший в январе 2019 года, был большим почитателем владыки: на всю жизнь он запомнил свою краткую встречу со святителем на одном из вокзалов Бельгии, его мягкий, лучистый, доброжелательный взгляд, глубоко поразивший тогда ещё очень юного бельгийца.

Помню, что несколько лет назад, когда, терзаемый печалью и унынием, я ехал за духовным утешением в Жировичский монастырь, что в Гродненской области Беларуси, некий случайный попутчик подарил мне небольшую икону. Она оказалась именно иконой святителя Иоанна.

Именно этому городу выпала честь стать усыпальницей святителя

Но в Штаты я ехал впервые, и – видимо, не без воли Божией – именно в тот город, где последние годы своей жизни служил архиепископ Иоанн. Именно этому городу выпала честь стать усыпальницей святителя. Рака с его мощами находится в кафедральном соборе РПЦЗ, что в северо-западной части Сан-Франциско, на бульваре Гири (Geary). Каждую субботу здесь служится молебен святителю; записки подаются прямо у раки с мощами, безвозмездно. Есть сведения, что именно этот собор РПЦЗ является самым посещаемым паломниками местом в США. Сюда едут люди из всех уголков Америки; приезжают жители Европы и России. Как говорил протоиерей Пётр Перекрестов, ключарь собора, «чудо у мощей владыки для нас норма, а не что-либо из ряда вон выходящее». Именно в соборе на бульваре Гири обычно служил владыка Иоанн, когда находился в Сан-Франциско.

(https://media.pravoslavie.ru/340019.p.jpg?mtime=1589535848)
_{В этом здании находится церковь Свт. Тихона Задонского}

«Чудо у мощей владыки для нас норма, а не что-либо из ряда вон выходящее»

Но с жизнью свт. Иоанна в немалой степени связан также храм Свт. Тихона Задонского, что на пересечении 15-й Авеню и улицы Бальбоа, в 15–20 минутах ходьбы от кафедрального собора. Здание, в котором сейчас находится храм, а также жилые и подсобные помещения, было выбрано и приобретено архиепископом Иоанном в начале 1950-х для нужд приюта, вывозимого из Филиппин. Владыка ещё в бытность шанхайским архиереем всячески опекал местных детей, которые по самым разным причинам оказались лишены родительского тепла и уюта. С выездом на Тубабао был эвакуирован и приют, а затем всех детей увезли в США, в Сан-Франциско.

По утверждениям очевидцев того времени, владыка Иоанн проявлял особую заботу об этих детях; стремился не только к тому, чтобы они имели пищу и кров, но и открывал им возможности для получения хорошего образования, для занятия надлежащего места в американском обществе. Как рассказал мне иеромонах Анатолий (Кимбирский), священник церкви Свт. Тихона Задонского,

«Владыка Иоанн всегда был очень любящим, заботливым пастырем. Когда он служил в Китае, то иногда находил брошенных, ненужных детей. Этих детей он забирал в приют, заботился о них. Он никого не оставлял без помощи, даже в плане заботы о трудоустройстве. Из этих сирот почти все нашли своё призвание: кто-то стал священником, кто-то – директором предприятия, кто-то устроился в банк… В Америке к владыке приходили, предлагали: мы можем всех ваших девочек из приюта устроить нянечками, уборщицами и так далее. Но он отказался – сказал, что мы будем стараться устроить их на хорошую работу. Владыке Иоанну мэр города вручил символический ключ от Сан-Франциско, потому что архиепископ даже в мелочах заботился о людях. Он много молился и, наряду с этим, проявлял колоссальную заботу о ближних. Причём это была постоянная забота, не разовая».

(https://media.pravoslavie.ru/340021.p.jpg?mtime=1589535860)
_{Интерьер кафедрального собора Святой Троицы (Сан-Франциско) - ПЦА}

Он много молился и, наряду с этим, проявлял колоссальную заботу о ближних

В церкви Свт. Тихона Задонского на 15-й Авеню литургии сейчас служат обычно по субботам и воскресеньям. Приходское духовенство бережно хранит память о святителе Иоанне, который и сам иногда служил в этом храме, а также, во время своего нахождения в Сан-Франциско, обычно жил в келлии на том же этаже, где находится храм. Здесь сохраняются предметы быта владыки, его часы, календарь, архиерейский посох и кадило. Сама келлия, в чём я смог воочию убедиться, очень маленькая и скромная, при этом в ней нет даже кровати: архиепископ Иоанн обычно спал в кресле, полусидя.

– В нашем храме чувствуется, ощущается молитвенная помощь, дух владыки Иоанна, – сказал отец Анатолий. – Мы ощущаем его наследие, заботу, любовь. Всё-таки он здесь несколько лет жил, молился, служил. Сейчас мы служим не каждый день, а только в пятницу (акафист), субботу и воскресенье (плюс праздничные дни), но люди, которые к нам приходят, рассказывают о своих особых чувствах на молитве. Приход сейчас небольшой, все друг друга знают, всё у нас по-домашнему. Иногда устраиваем трапезы после службы, общаемся друг с другом. Служим в основном на церковнославянском: это приветствуется нашими прихожанами, хотя среди них люди разных национальностей.

(https://media.pravoslavie.ru/340022.p.jpg?mtime=1589535867)
_{Келлия св. Иоанна (Максимовича)}

Конечно, Сан-Франциско наших дней – это глубоко секуляризированный, крайне либеральный город, известный своими антихристианскими «вольностями» не только в консервативной в целом Америке, но и всему миру. Наверное, в этом городе особенно заметно, сколь полярен бывает наш мир, с одной стороны которого царят разнузданность, вседозволенность и гедонизм, а с другой – спокойствие, аскетичность, умиротворённость и всемерное доверие Богу, явленные жизнью святителя Иоанна. Здесь особенно рельефно заметна свобода выбора, данная человеку, и её последствия, плоды. В Сан-Франциско вы можете окончить свою жизнь от передозировки наркотиков или в какой-нибудь пьяной драке. Но здесь, в этом же городе, вы можете жить с верой в Бога и в подражании тому великому святителю, который был известен тысячам людей ещё во время своей земной жизни. Здесь вы можете увидеть храмы, в которых он когда-то служил, прикоснуться к его святым мощам, взывать к нему о помощи, просить, молиться. Сан-Франциско, с его худшей стороны, способен искалечить и погубить. Но город святителя Иоанна, даже в наши дни, может дать мир, покой и благоустройство. Не иначе как по молитвам святого владыки, которому было угодно провести здесь последние годы своей земной жизни и избрать Сан-Франциско местом своего упокоения – и местом встречи с тысячами паломников, для которых молитва у мощей святителя нередко становится моментом, кардинально меняющим внутреннюю и внешнюю жизнь.

18 мая 2020 г.

https://pravoslavie.ru/131096.html

Протоиерей Георгий Ларин: «Радость общения со святым Иоанном Шанхайским я запомнил на всю жизнь»

Русская Зарубежная Церковь в нынешнем году отмечает сразу два юбилея, связанных с одним из самых почитаемых в диаспоре святых – архиепископом Иоанном Шанхайским и Сан-Францисским. В июне исполняется 125 лет со дня его рождения, а в июле – 55 лет со дня кончины.

Протоиерей Георгий Ларин – настоятель Покровского собора в американском городе Наяк – настоящий кладезь историй о святом Иоанне. Он познакомился с владыкой еще мальчишкой, в родном Шанхае в начале 1940-х, и с тех пор чувствует его попечительство всю жизнь.

Владыка сказал: «Если бы Бог вмешался, и Вифлеемские младенцы были бы живы, потом они в Иерусалиме кричали бы ‟Распни Его”»

(https://media.pravoslavie.ru/361996.p.jpg?mtime=1623083495)
_{Святитель Иоанн (Максимович), архиепископ Шанхайский и Сан-Францисский}

Я очень хорошо помню, как впервые повстречал владыку Иоанна. Мне тогда было лет 6–7. Мои родители купили дом, от которого до собора в честь Иконы Божией Матери «Споручница грешных», где служил и жил владыка Иоанн, можно было дойти пешком. Кроме того, с пяти лет я учился во французской школе, которая была по соседству с собором.

Мой отец был очень церковным человеком, часто дежурил у свечного ящика. Мы всей семьей приходили на службы: в субботу вечером – на всенощную, в воскресенье и в праздники – на литургию.

В Шанхае летом было очень жарко и влажно. Во время каникул мы с ребятами собирались поиграть во дворе собора. Однажды было особенно жарко, и я решил пойти внутрь отдохнуть, поскольку там всегда было прохладно.

День был будний, шла служба, которую вел какой-то священник, народу вокруг мало. У владыки Иоанна было свое место в соборе, слева от входа, под сводами. У него был маленький амвон и аналой, и он там молился. В тот раз я обратил внимание, что он тоже стоит. Мне было интересно, я встал рядом. Он меня заметил, но ничего не сказал.

После службы владыка, как обычно, обошел весь собор и приложился ко всем иконам. Меня это удивило. Я шел за ним и нес его посох. Потом он пригласил меня в свои покои: «Заходи, поговорим».

Мои родители дома часто говорили о нем, и я уже знал, как люди рассказывают, что он все время молится. И правда, он участвовал во всех богослужениях, даже если сам не служил.

Владыка жил на втором этаже соседнего дома, где у нас была колокольня. Я обратил внимание, что когда мы вошли в его покои, он начал делать поклоны. В углу комнаты стоял большой рабочий стол с бумагами, и рядом – много икон. Он встал на колени и долго молился.

Вдруг вошел какой-то человек, как оказалось, его секретарь – кажется, по фамилии Кантов. Он отвел меня в соседнюю комнату и дал мне чаю, а после молитвы владыка стал меня расспрашивать, как я живу, и задавал разные вопросы. Так состоялось наше знакомство.

(https://media.pravoslavie.ru/361986.p.jpg?0.9459072090703617)
_{О. Георгий Ларин, 1980-е годы}

С тех пор я стал приходить к нему летом почти каждый день, чтобы снова поговорить с ним, и спрашивал его обо всем, что меня тогда интересовало. Конечно, тогда я не говорил на таком «взрослом» языке, как сейчас, а расспрашивал просто как мальчишка. Мне было очень интересно наблюдать, как он живет.

Владыка объяснял все очень хорошо. Например, меня очень волновало, почему Господь не забрал душу царя Ирода прежде, чем тот приказал убить всех младенцев в Вифлееме, чтобы избавиться от Христа. Однажды я спросил об этом владыку, и он ответил: «Ну, хорошо, давай подумаем. Бог вмешался бы, Ирод умер бы, и все эти младенцы были бы живы. Но что произошло бы, если бы Господь поступил таким образом? Все были бы живы, были бы ровесниками Христа в земной жизни, а значит, когда Его вели на распятие, эти ребята тоже находились бы в Иерусалиме и кричали ‟Распни!” Они бы выросли, не приняли бы Христа и были бы в аду. Сейчас же мы почитаем их как мучеников за Христа».

От владыки исходил неземной свет

Владыка весь преобразился, от него исходил неземной свет. Вероятно, ему было видение

Мне очень нравилось наблюдать за владыкой, за его богослужениями. Многие рассказывали, что на Пасху он буквально облетал весь собор и всех приветствовал «Христос Воскресе!» Он перемещался с такой скоростью, что прислужники за ним еле успевали.

Я был свидетелем одного случая. Был какой-то большой праздник, мы служили в белых облачениях. Владыка находился посреди алтаря, прислужники его облачали, после чего ушли, а я, как посошник, остался с ним наедине.

В храме в это время читали часы, люди ставили свечи. Вдруг я увидел, что владыка весь преобразился, от него исходил неземной свет, и были очень радостные глаза. Вероятно, ему было какое-то видение, а я просто смотрел на него и не видел ничего, кроме этого света. Прошло несколько секунд, я опустил голову, думая, что мне это кажется, а когда снова поднял – никакого света уже не было. Владыка же продолжил служить.

Однажды я решил подражать владыке

С нашего знакомства прошел год или два, я очень привязался к владыке, полюбил его, и как-то в пост решил ему подражать. Он вел аскетический образ жизни, спал только сидя и не употреблял мяса, и я решил делать то же самое. Стал есть очень мало, родители это заметили. А однажды ночью, когда все уже легли спать, я слез с кровати, постелил простынку на пол и улегся там. Мама это увидела, и на следующий день они с папой отвели меня к владыке, поведали ему обо всем и сказали, что я их не слушаю.

Владыка очень возмутился и сказал: «Что ты делаешь? Ты думаешь, Богу угодно это? Ты должен слушать папу и маму, это самое важное!»

Я даже немного поплакал. Владыка позвал сторожа, дал ему деньги и послал в торговую лавку. Минут через 15 тот вернулся со свертком, а там – ветчина. Владыка протянул ее мне и сказал:

– Ешь!

Я отвечаю ему:

– Сейчас же пост, как я могу?

– Нет, послушание – превыше всего. Ешь сейчас же, и слушай маму и папу.

Так, со слезами, я и ел эту ветчину – конечно, не всю, но хорошо покушал.

Владыка возглавил русскую диаспору в Шанхае, когда японцы за это убивали

Бывали в моем детстве и другие случаи. Например, когда мне было лет 10–11, мы с парой других ребят-прислужников сделали себе рогатки, и во время всенощной, пока владыка помазывал верующих маслом, ушли в пономарку, сняли стихари, побежали к забору и стали из рогаток бить окна в нашей католической школе, расположенной по соседству. Два-три окна разбили – и обратно на службу, опять облачились и вышли в храм. Вдруг входят два католических монаха. Они увидели, как я держу посох, и даже не могли подумать, что этот парень только что бил стекла. А я уже тогда сообразил, что в облачении меня не поймают.

(https://media.pravoslavie.ru/362011.p.jpg?mtime=1623087401)
_{День ангела святителя Иоанна. Шанхай, 1943}

Конечно, владыка узнал об этом и очень строго отчитал нас: «Никогда не делайте такие вещи! Это против воли Божией».

Для меня это стало уроком на всю жизнь. Я понял, что такие вещи нельзя делать никогда, они неугодны Богу.

Владыка очень строго отчитал нас: «Никогда не делайте такие вещи! Это против воли Божией»

Была в моем детстве и еще одна неприглядная история.

Во время Второй мировой войны Шанхай был оккупирован японцами. Недалеко от нашего дома жили богатые немцы и французы. Японцы отняли у них дома и расселили там своих военных. Однажды мы с несколькими друзьями зашли в такую казарму. Внутри находилась молельня, в которой никого не было, только стояла статуя какого-то идола. Мы бросили его в горшок и убежали. Только потом я понял, что если бы нас поймали, то расстреляли бы. Мы никому не говорили об этом, но я уверен, что владыка все знал, молился о нас, и потому нас не арестовали.

Вот такой парадокс: с одной стороны, я очень любил владыку и хотел ему подражать, а с другой – делал такие сумасшедшие вещи.

В Шанхае у нас была своя диаспора, которая выбирала председателя – как бы правителя русских беженцев. Они не соглашались выполнять какие-то требования японцев, и их тайно убивали – одного, второго… Дошло до того, что люди стали бояться занимать эту должность. Владыка же согласился и официально стал председателем Русского общества Шанхая.

Японцы его не трогали. Более того, когда они объявили комендантский час и стали расстреливать всех, кто появлялся на улице ночью, владыку всегда пропускали. Они знали, что он ходит к своей пастве в любое время суток, и не трогали его.

Когда после войны в Шанхае открылось советское консульство, занявшее помещение, принадлежавшее раньше российской дипмиссии, многие не очень церковные люди поддались на агитацию и получили советский паспорт. Владыка призывал не слушать пропаганду и предупреждал, что в СССР ничего не изменилось, но эти люди его не послушали. К сожалению, в их числе оказались и два брата моей мамы – дядя Коля и дядя Шура, которые редко ходили в храм. При этом жена дяди Коли не хотела возвращаться, и он тайно увез их маленького сына. С ними уехала и моя бабушка Варвара. Она говорила, что просто хочет умереть на Родине, и ей было неважно, какая там власть.

Моя мама очень переживала по этому поводу. Потом она искала их, и нашла только брата Николая, начала с ним переписываться. В конце концов, уже в 1960-е годы, он приехал к нам в Австралию – незадолго до моего поступления в семинарию.

Американские сенаторы говорили, что русский святой им надоел, и нужно побыстрее принять беженцев

Когда в 1949-м году в Китае к власти пришли коммунисты, русским пришлось эвакуироваться. Единственной страной, которая согласилась нас принять, оказались Филиппины. Для этого была выделена территория бывшей американской военной базы на острове Тубабао, где мы устроили лагерь, в котором большинство беженцев провели около 10 месяцев.

(https://media.pravoslavie.ru/362007.p.jpg?mtime=1623086984)
_{Святитель Иоанн Шанхайский и русские беженцы на острове Тубабао}

Он ходил по кабинетам Конгресса и уговаривал сенаторов дать добро

Мне тогда было 14 лет, и для меня и моих сверстников это время было сплошным праздником. Мы жили в палатках, что позволяло нам чувствовать себя словно в скаутском лагере, каждый день ходили на пляж и купались в океане. А главное – не нужно было ходить в школу. Для маленьких детей устраивались какие-то занятия, очевидно, потому, что среди беженцев были учителя для соответствующего возраста. Для гимназистов же уроков не было – вероятно, просто не оказалось необходимых материалов.

Владыка Иоанн не жил на Тубабао постоянно, но приезжал туда и служил в церкви, которую нам удалось возвести. Но как-то так получилось, что там я ему не прислуживал.

Затем он отправился в Вашингтон добиваться, чтобы США разрешили приехать русским беженцам. Он ходил по кабинетам Конгресса и уговаривал сенаторов дать добро. Дело в том, что у американцев были достаточно жесткие квоты, и они не принимали тех, кто приезжал из Китая.

(https://media.pravoslavie.ru/362010.p.jpg?mtime=1623087301)
_{Литургия на острове Тубабао}

Владыка хорошо изъяснялся на английском, и в конце концов появился даже слух, будто законодатели говорили между собой, что «этот русский святой» им надоел, и нужно провести закон о принятии беженцев, лишь бы только отвязаться от него. Один из сенаторов сам прилетел на Тубабао, увидел, что в лагере живут благополучные и порядочные люди, нет никакой преступности, и помог быстро принять закон.

(https://media.pravoslavie.ru/362013.p.jpg?mtime=1623087756)
_{Литургия на острове Тубабао}

Письма в Австралию

Однако наша семья очутилась не в США, а поехала в Австралию, куда еще до войны переселилась крестная мать моей старшей сестры Татьяны. Она-то вместе с мужем-англичанином и выписали нас к себе.

Владыка часто писал письма мне и моему младшему брату Серафиму. Я думаю, он был прозорливым: никто не говорил ему, что я уже не так усердно посещаю богослужения, делаюсь холодным в вере, но он это знал. В одном письме так и писал: ты можешь прожить хорошо, но подумай, что будет в старости. Тогда будет поздно, и ты станешь жалеть, что не исполнил того, к чему всегда стремилось твое сердце, – к служению Церкви.

Он научил меня очень важной вещи – что ничего не происходит случайно, везде работает Промысл Божий

Владыка угадал: к тому времени я действительно стал отступать от Церкви, на службы ходил уже не так усердно и собирался строить светскую карьеру.

Слава Богу, у меня оставалась эта ниточка – его письма. Самое главное, о чем он писал, – что нужно служить Богу. Кроме того, научил меня очень важной вещи – что ничего не происходит случайно, везде работает Промысл Божий. Это я запомнил на всю жизнь.

В письмах владыка высказывал сожаление по поводу того, что в Русской Зарубежной Церкви не хватает духовенства, и целые страны и регионы не имеют священников. Он предлагал мне подумать об этом пути. Это тоже была одна из вещей, которая запала мне в сердце.

В конце концов эти весточки от владыки возымели свое действие, и я отправился в Свято-Троицкую семинарию в американском Джорданвилле. В Австралии у меня имелась хорошая работа в финансовой компании, и там были удивлены моим решением поехать в США, даже смеялись по этому поводу.

Так или иначе, в Америку я отправился на теплоходе, поскольку это было дешевле, чем на самолете. В Майами сел на автобус, и так, с пересадками, добрался до семинарии на севере штата Нью-Йорк.

В США владыка защитил меня от клеветы

В семинарии у меня и состоялась единственная встреча с владыкой в США, когда он приехал в Свято-Троицкий монастырь. До того в последний раз мы виделись с ним, когда я был еще мальчишкой, а тут уже молодой человек в подряснике, с бородой. Тем не менее он вошел в храм и сразу узнал меня, подошел. Весь вечер я провел у него в келлии, мы долго общались, я задавал много вопросов. Мне было очень приятно снова его увидеть. И я был очень благодарен ему за те письма, которые он мне писал в Австралию.

Благодаря им я и попал в семинарию. Изначально мне хотелось быть келейником владыки, но он писал мне, что Церковь нуждается в священниках. Помню, я тогда его благодарил за то, что он меня так направил.

(https://media.pravoslavie.ru/362014.p.jpg?mtime=1623087851)
_{Проповедь в новом соборе Всех скорбящих Радость. Сан-Франциско. 1965 г.}

Владыка наверняка знал, что я учусь в семинарии. Дело в том, что в первый год на меня была возведена клевета: какой-то семинарист написал, что я будто бы учился у иезуитов, и те подослали меня в монастырь, чтобы захватить там власть. Это обвинение было основано на том, что в Шанхае я действительно ходил в католическую школу. Однако к иезуитам она не имела никакого отношения.

Тем не менее знаменитый иконописец архимандрит Киприан (Пыжов), который был духовником большинства учащихся, очень обеспокоился по поводу этой истории и написал владыке Иоанну. Владыка ответил, что хорошо знает нашу семью, что мы православные, и тем успокоил отца Киприана. Тот зачитал полученное письмо на заседании духовного суда, во время которого я перед Крестом и Евангелием отвечал на предъявленные обвинения.

Многих праведников гнали из Церкви, и владыка Иоанн тоже не избежал данной участи

Владыка и сам знал, что такое клевета. Насколько мне известно, многие не любили его, но это тоже признак святости: многих праведников гнали из Церкви, и владыка Иоанн тоже не избежал данной участи.

В Сан-Франциско его обвиняли в каких-то махинациях, хотя он был бессребреником и копейки себе не брал. Дело дошло даже до суда, и американский судья, которые вел процесс, не нашел ничего незаконного.

Я слышал, что когда владыку отпевали, многие из тех, кто его обвинял, со слезами подходили ко гробу и просили прощения. Я уверен, он их простил, как всех прощал и при жизни. Он всегда исполнял одну из самых трудных заповедей Божиих – любите врагов ваших и делайте добро тем, кто вас ненавидит.

(Окончание следует)

(Окончание)

Я все время чувствую присутствие владыки

В моей жизни не было конкретных чудес, которые можно было бы связать с молитвами к святому Иоанну, однако я все время чувствую его присутствие. Я служу в Покровском приходе в городе Наяк уже больше 50 лет, и многие вещи можно объяснить только его заступничеством. Иногда происходят невероятные мелочи, и в этом заключается Промысл Божий: сначала я попал в Джорданвилль, потом служил вместе с основателем нашего прихода – отцом Серафимом Слободским, написавшим знаменитый учебник «Закон Божий», и многому у него научился. Зачастую у нас не было денег на какие-то важные вещи – и неожиданно появлялись благодетели, которые готовы были пожертвовать необходимые суммы.

(https://media.pravoslavie.ru/361987.p.jpg?mtime=1623083526)
_{Протоиерей Георгий Ларин с семьей и прихожанами}

Например, отец Серафим очень хотел иметь отдельную приходскую школу, но помещений у нас не хватало. Была только церковь, ребята занимались в подвале. Но появился Михаил Константинович Клуге, который приехал из Шанхая, и купил для нас все дома, которые стояли рядом с храмом. В свою очередь, Артемий Михайлович Жуковский-Волынский дал деньги на постройку школы.

Когда она уже вовсю работала, нам потребовалось 3–4 тысячи долларов на покупку новой копировальной машины. Мы не знали, где взять эти деньги, но пришел отец одного из учеников и неожиданно пожертвовал 10 тысяч.

Все это – свидетельства Промысла Божия

Все это – свидетельства Промысла Божия, и я верю, что владыка Иоанн тоже молился о том, чтобы все сложилось таким образом.

Промыслом я считаю и то, что мне довелось вместе со многими архиереями РПЦЗ служить во время прославления владыки в июле 1994 года.

Божественная литургия состоялась в соборе в честь Иконы Божией Матери «Всех скорбящих Радость» в Сан-Франциско, строительством которого владыка занимался, и где теперь находятся его мощи.

В свое время я слышал, что вскоре после кончины владыка кому-то явился во сне и сказал: «Передай всем, что хотя я и умер, но жив».

(https://media.pravoslavie.ru/362012.p.jpg?mtime=1623087562)
_{У мощей святителя Иоанна}

И когда мы служили в тот день, не было ощущения, что отпеваем того, кого уже нет. Наоборот, мы прославляли живого человека, и это была как малая Пасха. Мне было очень радостно, что наконец прославлен такой великий человек, и что я, грешный, удостоился общения с ним.

Я бы хотел теперь поделиться с вами замечательным содержанием некоторых таких – преисполненных пастырской заботой и любовью – писем святителя Иоанна тех лет, чтобы почтить память этого угодника Божия, молитвами и подвигами которого мы все благополучно прошли этот беженский путь.

***

23 октября, 1949 г. св. апостола Иакова, брата Господня.

Дорогие Жора и Сима!

Находясь вдали от вас и имея много забот, чтобы облегчить разъезд с острова Самар в другие страны, я все время помню о всех вас, ребятах, которых я знал в Шанхае и которые прислуживали в церкви.

Часто очень вспоминаю вас, вспоминаю и в то же время неспокойно думаю – что с вами сейчас, каковы вы теперь.

Многое в нашей жизни зависит не от нас, но многое и от нас. Стать и оставаться хорошим – находится в значительной степени в зависимости от нас самих. Правда, без помощи Божией то невозможно, но помощь Божия дается нам, когда мы сами напрягаемся, принуждаем себя к добру и молимся Богу о том.

Вы были хорошими детьми в Шанхае, прислуживали с усердием… Бывали и тогда у вас недочеты, но вы их исправляли. Однако, приехав на Тубабао, я заметил, что вы уже немного отвыкли от того и распустились. От моего приезда вы быстро опять вошли в колею и стали как прежде. Уезжая, я вас оставил прислужниками в церкви, надеясь, вы не оставите то.

Как исполняете вы то теперь? Всегда ли аккуратно приходите, не пропуская ни одной праздничной службы? Помните, что праздники – дни Божии. В заповеди о праздниках не сказано: «день же седьмый тебе, на исполнение твоих желаний», а «день же седьмый Господу Богу твоему». Посему, как говорит свт. Иоанн Златоуст, кто эти часы богослужений не отдает Богу, тот как бы крадёт у Бога принадлежащее Ему.

Все создано Богом, что дано нам для пользования, и в благодарность Ему должны мы чтить то, что Бог отделил Себе, для нашей же пользы. И все, что нам заповедано Богом через Церковь, должно быть свято хранимо нами. Отходя от путей Господних, мы лишь на время можем наслаждаться телом – потом почувствуем горечь того зла, которое кажется сладким.

Надеюсь, что вы будете всегда идти путём добрым.

Как ваши сестры? Дайте и им прочитать письмо. Жду письма от вас. Да хранит Господь Бог вас всех и благословит вас.

Любящий Вас
Иоанн, Архиепископ Шанхайский

***

23 апреля, 1950 г. св. великомуч. Георгия Победоносца

Дорогой Жора!

Поздравляю тебя с днём Ангела, твоего Небесного Покровителя, Св. Георгия Победоносца. Да поможет Он тебе становиться всё лучше и лучше, побеждая все свои слабости и утверждаясь в добром. Благодарю тебя и Симу за ваше письмо. Я часто вспоминаю вас, а также других ребят, которые были со мною в Шанхае. Очень часто вспоминаю про вас. Меня огорчает, что вы сейчас не прислуживаете в церкви. А тебе, Жора, пора бы и читать на клиросе, да и Сима бы мог начать тому учиться.

Я здесь встретил многих, которых знал как церковных прислужников в Белградской Русской Церкви; были такие, как вы, а теперь уже взрослые. Некоторые при мне сделались священниками, так что в один из дней Светлой Седмицы я служил со священником о. Георгием и иеродиаконом Антонием, которые оба были в числе младших прислужников, когда я в последний раз был в Белграде. А есть здесь и старые священники, лишь недавно выбравшихся из России, испытав все «наслаждения» тамошней жизни.

Читаешь ли ты каждый день Евангелие? То обязательно надо делать – читать или положенное Евангелие на тот день (есть указания в календаре), или (если его нет), то по порядку, около 20–30 стихов, чтобы так прочесть всё Евангелие. Как Таня и Светлана? Получили ли вы две книжки, которые я вам послал в начале Великого поста?

Господь да хранит и благословит тебя и Симу, твоих родителей и сестер.

Любящий Вас
Иоанн, Епископ Шанхайский

***

22 января 1952 – св. апостола Тимофея и преподобномученика Анастасия Персянина.

Дорогие Жора и Сима!

Вот уже исполнилось три года, что вы покинули Шанхай. Давно от вас не имею известий.

Продолжаете ли вы аккуратно прислуживать, усердно ли бываете в церкви, учите ли Закон Божий?

Господь да хранит и благословит ваших родителей, вас и сестёр.

Любящий Вас
Епископ Иоанн

***

23 апреля, 1960 г. из Брюсселя, Бельгия

Дорогой Жора!

Поздравляю тебя с Днём Ангела. Да направит Он жизнь твою по воле Божией и к благу твоему и других! Да хранит тебя Он и наставит на добрый путь! Очень бы хотелось, чтобы ты вернулся к тем стремлениям, которые были у тебя в детстве.

Недостаток священнослужителей становится вопиющим. Целые пространства остаются без священников, церкви не имеют богослужений, приходы без окормления. С каждым годом всё больше ощущается духовный голод. С болью сердца приходится людям отказывать в Причастии, или священника дать на Пасху, за неимением их. Подумай о том. Если раньше ты подсознательно тяготел к тому, теперь подумай, как много ты бы сделал, если бы сознательно пошел служить Христу и Его Церкви. То подвиг и высшее благо во имя Христово. Никакое земное поприще не принесло бы другим и тебе самому пользы, как сей.

Господь да благословит тебя!

Любящий тебя
Епископ Иоанн

***

18 января, 1961 г. свв. Афанасия и Кирилла Александрийских

Дорогой Жора!

Получил твои письма. Не мог тебе сразу ответить, но всегда молюсь и поминаю тебя ежедневно. Я думаю, ты теперь правильно понял себя. Конечно, ты бы мог заняться и светской жизнью, хорошо зарабатывать, иметь семью и вообще наслаждаться нынешней жизнью. Какое-то время то бы удовлетворяло тебя, и ты бы считал твое прежнее стремление к духовной жизни ребячьей фантазией.

Но всё же лишь до поры до времени. Подул бы противный ветер, разразились житейские бури, они бы сразу сломали тебя, и даже без них когда-нибудь ты бы почувствовал, что всё, что имеешь, не то, чего искала твоя душа; что не было у нее то, что нужно было. Страшно бывает такое пробуждение, когда уже нет возможности вернуться на прежний путь, когда он безвозвратно потерян по собственной вине.

Конечно, и другой путь, духовный, нелегок. Много бывает скорби; иногда кажется (и бывает), что весь мир, вплоть до самых близких, вооружился на тебя. Но тогда, по мере возрастания скорбей, умножается и благодатная сила, помощь, укрепляющая и дающая в скорби утешение, отраду и даже радость. Житейские же скорби безотрадны и не приносят нам пользы.

Встречаясь и наблюдая за жизнью тех, которых знал подростками, а теперь находятся в преклонном возрасте, вижу, как, обремененные жизненными заботами и болезнями, тускло проводят они свои дни, если не имеют высших стремлений. Отдавшие же себя служению Богу, даже если страдают за то, бодры духовно и ощущают Десницу Божию, хранящую их.

Как тебе быть и куда направиться? Я, кажется, тебе писал уже, что, хотя служить Богу и жить праведно может всякий – и учёный и неграмотный, – но Церкви сейчас нужны служители, могущие наставлять людей в вере и отражающие нападки на неё. Я бы очень был рад, если бы ты был при мне, но, думаю, тебе и Церкви полезнее, чтобы получил богословское образование и для сего поступил в Троицкую семинарию, где учится Адриан Ган.

Да поможет тебе Господь, и да благословит тебя на тот путь! Благословение Господне всем твоим.

Любящий тебя
Епископ Иоанн

***

30 мая, 1962 г. прп. Иоанна Дамаскина

Дорогой Жора!

Как твои дела?

Не успел тебя поздравить с Днём Ангела и с тех пор всё время стремлюсь написать тебе. Когда мне Cима сообщил, что твой отъезд в ноябре в Америку был задержан, я немедленно написал в State Department в Вашингтон, прося дать тебе разрешение на въезд.

Ответ получил, кажется, через два месяца, но неопределенный. Говорил о тебе и Архиеп. Аверкию. Даст Бог, всё устроится, диавол мешает, но не теряй горячего стремления служить Богу. Господь да благословит тебя, Симу, родителей и всю вашу семью!

Любящий тебя
Епископ Иоанн

***

Фомино воскресенье – Неделя о Фоме, Антипасха

Христос Воскресе!

Возлюбленный о Господе Отец Киприан!

К глубокому сожалению, Ваше письмо попало в груду других писем, и лишь теперь, разбирая её, я его обнаружил. Немедленно отвечаю, что сделал бы сразу, если бы прочёл раньше.

Георгия Ларина я знаю приблизительно с его восьмилетнего возраста, когда, видя его благоговение в церкви, позвал его прислуживать в алтаре. Знаю также хорошо его родителей и всю семью. С указанного времени постоянно Георгий бывал у меня, и я знал как его внутреннюю жизнь, так и его поведение. Он был исключительно религиозен, что замечалось и прихожанами собора, так что и тогда уже многие думали, что пойдёт по духовному пути.

Школа, в которой он учился, была католической; в прошлом там были переходы православных мальчиков в католичество, но ко времени поступления туда Ларина такие явления почти прекратились, и наоборот, учащиеся там видели отрицательные стороны католичества и отдалялись от него. Я знал многих мальчиков, там учившихся, некоторые прислуживали у меня в соборе и бывали у меня.

После оставления нами Шанхая я видел Лариных на Филиппинах, с переездом же их в Австралию у меня связь с ними продолжалась, и как от отца, так и мальчиков, Георгия и его брата, я постоянно получал письма, знал, что с ними происходит, и их настроения. Одно из моих писем дало толчок к принятию им решения отравиться в семинарию. Когда с ним увиделся в Троицком монастыре, также он откровенно беседовал со мною, ничего не скрывая. У меня нет никаких сомнений в его добропорядочности и искренности, и я готов то засвидетельствовать пред всеми. Наветы на него – гнусная клевета, и, вероятно, именно для того, чтобы отбить от Православной Церкви тех, кто могут впоследствии быть ея верными и добрыми служителями. Георгий работает над собою, стараясь развить себя не только умственно, но и духовно, ясно представляя себе все свои недочеты. Можно только Бога молить, что бы он также продолжил и дальше.

Очень Вас благодарю, что Вы мне написали, и лишь жалею, что раньше не ответил Вам.

Прошу Вас приветствовать от меня новопостриженных иноков и передать им благословение, также как и моему духовному сыну Г. Ларину и другим семинаристам, которых знаю, и братии.

Посылаю письмо с копией, чтобы Вы могли показать или дать, кому нужно. Господь да благословит Вас!

Ваш искренний доброжелатель,
Епископ Иоанн

Протоиерей Георгий Ларин
Записал Дмитрий Злодорев

8 июня 2021 г.

https://pravoslavie.ru/139775.html

Об одной «ошибке» в судьбе святителя Иоанна Шанхайского и другие истории

Рассказы протоиерея Стефана Павленко

Ольга Рожнёва

(https://media.pravoslavie.ru/363819.p.jpg?mtime=1625049223)
_{Святитель Иоанн Шанхайский}

От автора: Это уже третья запись наших бесед с митрофорным протоиереем Стефаном Павленко, настоятелем храма Всех Святых в Земле Российской просиявших, в городе Бурлингейме, в Калифорнии. Первая и вторая части здесь: Как обновляются иконы и сбываются пророчества (https://pravoslavie.ru/120739.html), Люди старой России (https://pravoslavie.ru/139666.html)).

(https://media.pravoslavie.ru/363820.p.jpg?mtime=1625049217)
_{Протоиерей Стефан Павленко}

Как моя мама пела на клиросе вместе с будущим святителем Иоанном Шанхайским

Моя мама, Мария Дмитриевна Шатилова, родилась в 1916-м году в Петрограде. Ее папа, мой дед, был офицером Русской Императорской армии, сражался на полях Первой мировой войны, был награждён тремя орденами, в том числе орденом Святой Анны с надписью «за храбрость». После революции дед, бывший кадет и юнкер, стал одним из первых, кто записался в Добровольческую армию. Бабушка была родом из старинной дворянской семьи: урожденная Толстая, она приходилась троюродной сестрой и Льву Толстому, и Алексею Толстому. О своих родных и о том, что по их жизни можно изучать историю России, я уже рассказывал.

А сейчас хочу рассказать о том, как моя мама, будучи еще ребенком, пела и читала на клиросе вместе с Михаилом Максимовичем, будущим святителем Иоанном Шанхайским.

Семья Шатиловых покинула Крым вместе с армией, и мама росла в Сербии. Прабабушка и бабушка пели на клиросе в Свято-Троицком соборе Белграда и, конечно, брали с собой мою маленькую маму. Там Шатиловы познакомились и подружились с Максимовичами.

Когда Митрополит Антоний (Храповицкий) в 1924-м году поставил в чтецы 28-летнего Михаила Максимовича, студента богословского факультета Белградского университета, маме было 8 лет. Так что мои прабабушка, бабушка и моя 8-летняя мама вместе с будущим владыкой Иоанном пели и читали на клиросе, и мама знала его еще мирским юношей, знала его иеромонахом и знала его епископом.

Об одной ошибке, которая вовсе не была ошибкой

Будущий святитель Иоанн Шанхайский, а тогда Михаил Максимович, принял монашеский постриг на праздник Введения во храм Пресвятой Богородицы в 1926-м году в Мильковом монастыре, который на тот момент был единственным монастырем в Сербии с русским уставом и братией. Там собрались русские монахи из Валаамского и других монастырей.

Настоятелем обители был бывший Оптинский послушник и духовное чадо Оптинского старца Нектария, иеромонах Амвросий (Курганов), а среди братии подвизались будущие архиереи, а также будущий великий старец Фаддей (Витовницкий) (1914–2003). Старец Фаддей вспоминал о настоятеле Милькова монастыря так:

«Он никогда никого не наказывал, ни о ком не думал плохо, ни на кого не смотрел с раздражением. Каждого любил таким, каков он есть, и молился Богу, чтобы Он просветил человека»

(https://media.pravoslavie.ru/363821.p.jpg?mtime=1625049226)
_{Митрополит Антоний (Храповицкий) с братией монастыря в 1926. Настоятель Амвросий справа от митрополита}

В этом монастыре Михаил Максимович и был пострижен в честь своего родственника – святителя Иоанна Тобольского (Максимовича), прославленного в 1916-м году Российской Церковью в лике святых. Вскоре после пострига отец Иоанн был рукоположен в диаконы, а затем в священнический сан, и стал иеромонахом.

Смиренный отец Иоанн объяснил, что произошла путаница и какого-то другого иеромонаха Иоанна собираются хиротонисать во епископы

С 1927 года будущий святитель Иоанн Шанхайский жил в городе Битоле, где преподавал Пастырское богословие и Церковную историю в духовной семинарии. Когда семинаристов отпускали на летние каникулы, отец Иоанн часто гостил в Мильковом монастыре, то есть его можно было встретить либо в Битоле, либо в монастыре.

Поэтому моя 18-летняя мама, увидев в трамвае отца Иоанна в июне 1934 года, очень обрадовалась, но также была удивлена и спросила, что он делает в Белграде. Скромный и смиренный отец Иоанн объяснил, что произошла какая-то путаница, и его вызвали в город по ошибке, поскольку какого-то другого иеромонаха Иоанна собираются хиротонисать во епископы.

(https://media.pravoslavie.ru/363822.p.jpg?mtime=1625049233)
_{Иеромонах Иоанн (Максимович) в Сербии в Мильковом монастыре}

На другой день мама снова встретила отца Иоанна и спросила, исправили ли ошибку. На это он ответил, что все оказалось гораздо серьезнее, чем он предполагал, и во епископы собираются посвятить именно его. Когда же он попытался воспротивиться этому и объяснить, что у него плохая дикция, то получил ответ: пророк Моисей тоже был косноязычен, однако это не мешало ему быть великим пророком.

Так Митрополит Антоний (Храповицкий) и Архиерейский Синод Русской Зарубежной Церкви избрали иеромонаха Иоанна (Максимовича) епископом Шанхайским, на кафедру, где проживала значительная по численности русская диаспора.

Владыка Иоанн даже написал моей маме несколько писем из Китая и посылал ей китайские марки и монетки.

Интересно, что много лет спустя, уже в Америке, святитель Иоанн Шанхайский приезжал на Архиерейский съезд в Нью-Йорк и служил в храме в 70 милях от города, где жила моя семья. И мама отправила меня вместе с нашим настоятелем на службу в этот храм, чтобы я получил благословение владыки Иоанна. Переписка между ним и мамой к тому времени давно прервалась, и святитель Иоанн ничего не знал о судьбе нашей семьи, но при встрече он сразу назвал меня по имени, расспросил меня обо всех моих родных и благословил. Но об этом я уже рассказывал подробно.

Княжна Шаховская и моя мама

Когда я уже был священником, одной из моих прихожанок была княжна Елена Борисовна Шаховская. Она родилась, как и моя мама, в 1916-м году, а умерла уже здесь, в Америке, в прошлом году, в возрасте 104 лет. Была она очень скромная, никогда не афишировала свое происхождение.

(https://media.pravoslavie.ru/363823.p.jpg?mtime=1625049277)
_{Княжна Елена Борисовна Шаховская-Хрушева}

Каждый раз при встрече княжна рассказывала мне о том, какой доброй и смелой, шустрой и жизнерадостной была моя мама. В доказательство этому Елена Борисовна вспоминала следующую историю.

Обе девушки учились в Мариинском Донском институте благородных девиц, который был эвакуирован в сербский город Белая Церковь из Новочеркасска через Крым в 1919-м году (этот институт был основан в 1853-м году и действовал до 1941 года).

(https://media.pravoslavie.ru/363824.p.jpg?mtime=1625049282)
_{Воспитанницы Мариинского Донского института благородных девиц}

У княжны Шаховской очень рано умер отец, князь Борис Андреевич Шаховской. В юности он был кадетом, потом юнкером, участвовал в Русско-японской войне, где получил тяжелое ранение.

Оправившись от ранения, сражался на полях Первой мировой войны в чине полковника, одно время был адъютантом генерала Николая Николаевича Духонина, который исполнял обязанности Верховного главнокомандующего Русской армией в ноябре-декабре 1917 года и был зверски, без суда и следствия, убит революционными матросами. Интересно, что в Сербии во главе Мариинского института встала вдова генерала, Наталия Владимировна Духонина. Поистине тесен мир!

Потом князь Шаховской вступил в Добровольческую армию, воевал в третьей войне в своей жизни и покинул Крым с Врангелем. Будучи весь изранен, он умер в 48 лет, а княжне в это время исполнилось только 15. Она тяжело переживала смерть любимого папы и не могла уснуть ночью, оплакивая весь ужас своей потери.

Моя юная мама дружила с ней, но училась в другом классе и ночевала в другом дортуаре, а порядки в институте были очень строги. Но мама, вопреки правилам, прибежала к княжне, девочки укрылись одеялом и сидели так всю ночь, и мама успокаивала рыдающую подругу и поддерживала ее.

(https://media.pravoslavie.ru/363825.p.jpg?mtime=1625049303)
_{Дортуар Мариинского института благородных девиц}

«Умение ценить и гордиться тем, что мы русские»

Возможно, вам будет интересно узнать, как именно воспитывались девушки, в том числе моя мама и княжна Шаховская, в Мариинском Донском институте. Бывшая институтка Ольга Мирошниченко (урожденная Шуневич), 1914 года рождения, то есть всего на 2 года старше моей мамы, вспоминала об этом так:

   «Нас в институте воспитывали в православном и национальном духе. У нас был свой священник, который преподавал Закон Божий и
   совершал богослужение. Каждую субботу у нас была всенощная, и в воскресенье – литургия. По большим праздникам – двунадесятым
   – не было занятий...

   Обращалось особенное внимание на русскую историю и литературу. Изучались эти предметы с особым вниманием. И наши
   преподаватели, не щадя своих сил, старались дать нам самое лучшее, что было ими взято из России. И теперь, глядя назад взрослыми
   глазами, мы видим, как много получили мы от них неоценимых сокровищ, кроме книжных знаний: любовь к Родине, любовь к русской
   истории и литературе и умение ценить и гордиться тем, что мы русские.

   Мы сумели в страшные годы войны и оккупации не поддаться духовному упадку, не раствориться в чужих странах, не возроптать и не
   потерять веру в Бога, в жизнь и в людей, так как непоколебимый наш батюшка, отец Василий Бощановский, учил нас глубокой вере,
   терпению и кротости.

   С большой благодарностью я вспоминаю нашу начальницу Н. В. Духонину, которая была очень образованная женщина, знала несколько
   иностранных языков, обладала большой энергией и относилась со всей душой к своему делу, но была и строга. Под ее руководством
   наш Мариинский Донской Институт был лучше всех остальных русских учебных заведений в Югославии».

Вот такой институт окончила моя мама...

(https://media.pravoslavie.ru/363826.p.jpg?mtime=1625049307)
_{Воспитанницы Мариинского Донского института}

«Вы любите Россию, русские девушки, вы ее носите в себе»

Интересно, что как раз когда мама и княжна Шаховская учились в институте, его выпускницы, на пороге выхода в «большую» жизнь, обратились с просьбой о напутствии к Ивану Сергеевичу Шмелеву. И знаменитый русский писатель ответил им так:

   «Идите, благословясь. Я слышу в ваших простых словах голос исканий. Не угас русский святой огонь, русский духовный пыл,
   стремление к истинному и доброму. Нерусские девушки не спрашивают об этом. Им не нужно ‟благословение” и ‟слова”: накатанные у
   них дорожки, привычные. А вы... вы, русские бездорожницы, вышли искать Россию. Град Китеж потонувший! Идите смело – и найдете...

   И вы правы, вы чутко правы, прося напутствия. Вы – религиозны, вы – кровь отцов: молились они перед походом. И вы в походе. И я
   хочу вам сказать: идите и помните, что мы сильны! Помните непрестанно, что мы от великого народа, что мы чудесны и нашей
   историей, уделившей нам миссию охранять культуру, что мы велики страданиями нашими и великой победой нашей – всем тем
   чудесным, что русский гений давал, дает и будет давать миру!..

   Наши идеи, наше богопознание и богоискательство, наше ‟святое беспокойство” за мир и человека волнуют чутких во всех народах.
   Мы же – философы мировые, мы – бродило. Мы пали, но мы восстанем! Мы мучаемся, но мы – творим. ...Вы любите Россию, русские
   девушки, вы ее носите в себе...».

(https://media.pravoslavie.ru/363827.p.jpg?mtime=1625049311)
_{Храм при Мариинском Донском инстиуте благородных девиц}

«Мы, как знамя, несли наше русское имя, и по-русски растили мы наших детей»

Вместе с мамой и княжной Шаховской в Мариинском Донском институте училась поэтесса и общественная деятельница первой волны русской эмиграции, Нонна Сергеевна Белавина, она была всего на год их старше (1915–2004). Вот ее стихи:

   Мне казалось – я слышу звонок. Неужели
   Я сейчас опоздаю на первый урок?
   Мне сказали, что годы уже пролетели,
   Что закрыт институт... Но я слышу звонок!..

   Я не сплю! Я живу! Да ведь только вчера мы
   Возвратились с каникул – до новой весны.
   В дортуаре тихонько теперь вечерами
   Мы расскажем друг другу про летние сны.

   И короткие дни вперегонки поскачут...
   Каждый день, как подарок судьбы, я ловлю…
   «Надя, душка, реши мне скорее задачу!
   Ах, сегодня латынь, я ее не люблю»...

   Что ждало нас? Потери, страданья, разлуки...
   Безысходность войны, безотрадность труда...
   И в тяжелой работе усталые руки...
   Бесприютная жизнь по чужим городам...

   Только мы не сдались, мы не стали иными,
   Не боялись отчаянья черных путей.
   Мы, как знамя, несли наше русское имя,
   И по-русски растили мы наших детей.

Война

В годы Второй мировой войны Югославия была разделена на части: Сербия досталась Германии, Черногория – Италии, большая часть Македонии – Болгарии, автономная Воеводина – Венгрии. Помимо оккупации, здесь обострились межнациональные противоречия. Больше всего было православных беженцев-сербов: венгры гнали их из Воеводины, албанцы из Косово, усташи – из Хорватии. Ситуация была страшно запутанной, понятно было одно: гибли люди.

(https://media.pravoslavie.ru/363828.p.jpg?mtime=1625049321)
_{Белград после бомбардировки, 1941 год}

Про сербского батюшку

Мама рассказывала такую историю. Она знала одного сербского священника, который был добрым батюшкой, но имел некоторые немощи и был даже несколько пристрастен к винопитию.

Он утонул, продолжая держать Святые Дары над головой

Когда усташи ворвались в храм, батюшка как раз переносил Чашу со Святыми Дарами с Престола на Жертвенник. Усташи его схватили, погнали к реке и загнали на глубину. И этот священник до последнего держал Чашу с Дарами над головой, даже когда волны уже скрывали его самого. Он утонул, продолжая держать Святые Дары над головой.

Я не знаю, была ли мама сама свидетельницей происшедшего, но она хорошо знала этого батюшку.

Ужасы войны

А вторую историю мама видела собственными глазами. Усташи ворвались в храм во время венчания, убили жениха, невесту и их свидетелей и пустили тела на плоту вниз по Дунаю.

Усташи также преследовали евреев и цыган. У мамы было много знакомых, среди которых были и евреи. Когда немцы вошли в Белград, евреи прятались по подвалам и не могли оттуда выходить. Мама вспоминала, как тайком носила им еду.

Среди сербов были и коммунисты, и монархисты, и русские эмигранты, конечно, поддерживали монархистов. Потоки беженцев волной двинулись по Европе в поисках безопасного пристанища. Семьи распадались, люди теряли друг друга.

(https://media.pravoslavie.ru/363829.p.jpg?mtime=1625049325)
_{Немцы ведут арестованных на казнь в сербском городе Крагуеваце}

После войны

Моя мама вместе с дедушкой и бабушкой оказались в лагере для ди-пи, по терминологии Лиги Наций – Displaced Persons – перемещенных лиц, а попросту беженцев, в Австрии. Там моя мама познакомилась с моим папой, и я родился в лагере в 1947-м году.

(https://media.pravoslavie.ru/363830.p.jpg?mtime=1625049332)
_{Русские беженцы в лагере Фишбек, 1948 год. Освящение пасок}

Через 2 года мы перебрались в Америку и поселились в Вайнланде, штате Нью-Джерси, где стали прихожанами Свято-Троицкой церкви. Мы были очень бедными, и мои родители много работали на фабрике, хотя оба закончили университет.

Мама отлично знала 5 языков: русский, сербский, английский, французский, немецкий. Она могла бы работать переводчицей в ООН, но, к сожалению, очень плохо слышала, и никакие слуховые аппараты не помогали.

(https://media.pravoslavie.ru/363831.p.jpg?mtime=1625049336)
_{Мои мама и папа}

Отошла ко Господу моя мамочка в 1987-м году. А сам я уже 50 лет служу в сане священника. Вот такие истории я хотел вам сегодня рассказать.

Помощи Божьей во всех благих делах, храни Господь!

Протоиерей Стефан Павленко
Записала Ольга Рожнёва

1 июля 2021 г.

https://pravoslavie.ru/140226.html

Таинство открытия мощей

К годовщине обретения мощей святителя Иоанна (Максимовича)

Протоиерей Петр Перекрестов

(https://pravoslavie.ru/sas/image/103027/302723.p.jpg?mtime=1539264450)
_{Обретение мощей святителя Иоанна (Максимовича)}

Архиепископ Иоанн (Максимович) отошел ко Господу 2 июля 1966 года во время архипастырского посещения города Сиэтла с чудотворной иконой Божией Матери Курско-Коренной. После богослужения он ушел с иконой к себе в келью, где его вскоре нашли перед святым образом бездыханным. Похороны состоялись в Сан-Франциско, но не сразу. Потребовалось довольно много времени, чтобы съехались все архиереи. Митрополит Лавр (тогда еще в сане игумена) ехал трое суток на машине из Свято-Троицкого монастыря в Джорданвилле – расстояние более 5000 километров – вместе с архиепископом Аверкием (Таушевым). И хотя тело владыки Иоанна не бальзамировали, а погода в Сан-Франциско стояла необычайно теплая, во время отпевания и после никаких признаков тления замечено не было.

Городское управление, видимо, под влиянием бывшего мэра – православного грека Джорджа Кристофера, дало приходскому совету кафедрального собора в честь иконы «Всех скорбящих Радосте» специальное разрешение похоронить владыку в черте города, под храмом – в подвальном этаже было складское помещение, его переоборудовали в усыпальницу.

Люди начали приходить ко гробу владыки Иоанна еще до его прославления

Люди начали приходить ко гробу владыки Иоанна, как к блаженной Ксении, еще до его прославления. Сначала они молились просто за владыку, а потом стали обращаться в молитве к нему самому, оставлять записки с прошениями под его митрой. Путь к канонизации владыки Иоанна, к этому церковному акту, начался тогда – и начался как движение снизу. Со дня кончины владыки Иоанна совершилось так много чудес, его молитвенная помощь была настолько очевидна, что возникло народное почитание, – и уже потом оно увенчалось официальным актом канонизации – признания святости владыки Иоанна.

Само церковное решение прославить святителя Иоанна было чудом. В то время Русскую Зарубежную Церковь возглавлял митрополит Виталий (Устинов), который не был почитателем святителя Иоанна. Но однажды архиепископ Антоний (Медведев), возглавлявший Западно-Американскую кафедру, после поездки на заседание Архиерейского Синода в Нью-Йорк в феврале 1993 года, сказал мне по дороге из сан-францисского аэропорта: «Ты не поверишь. Я на Синоде осторожно предложил потихоньку начинать сбор материалов к прославлению владыки Иоанна. И вдруг митрополит Виталий твердо заявил: “Прославим!”».

(https://pravoslavie.ru/sas/image/103027/302718.p.jpg?mtime=1539264419)

После этого, в мае 1993-го, состоялся Архиерейский Собор Русской Православной Церкви Заграницей, на котором было принято уже соборное решение о прославлении святителя Иоанна 2 июля 1994 года. Тогда архиепископ Антоний назначил день открытия и обследования останков архиепископа Иоанна. На это событие владыка Антоний пригласил самого близкого ему по духу архиерея – архиепископа Сиракузского и Троицкого Лавра, а также некоторых священников, архимандрита (ныне архиепископа Чикагского) Петра, который был главным прислужником у владыки Иоанна, регента кафедрального собора В.В. Красовского и хранителя усыпальницы Б.М. Трояна.

(https://pravoslavie.ru/sas/image/103027/302717.p.jpg?mtime=1539264414)

Есть дни в жизни, когда человек все помнит до мелочей. У отца Александра Шмемана в дневниках есть размышления об этом. Мы можем не помнить деталей дня нашей свадьбы, деталей дня хиротонии, но какие-то дни и моменты мы запоминаем во всех подробностях: погоду, лица, цвет одежды окружающих людей… Я служил с архиепископом Антонием (Медведевым) 20 лет, но хорошо помню только какие-то отдельные моменты – закрываю глаза и вспоминаю, как он сидит рядом, вижу, как он разделяет руками панагию и крест, вижу выражение его лица и чувствую его дыхание… День открытия мощей святителя Иоанна – эту малую Пасху – я помню очень хорошо.

(https://pravoslavie.ru/sas/image/103027/302724.p.jpg?mtime=1539264459)

Был трепет, но трепет чисто человеческий – наверное, потому, что большинство из нас никогда прежде не открывали гроба, тем более – гроба предполагаемого святого, и просто не знали, чего ожидать. Я к тому же был еще совсем молодой священник, не очень опытный в смысле обращения с покойниками.

В ночь с 11 на 12 октября 1993 года, ровно 25 лет тому назад, после вечернего богослужения в кафедральном соборе, архиереи и священники, вошедшие в состав Комиссии по освидетельствованию останков архиепископа Иоанна, по очереди читали у его гробницы в усыпальнице Евангелие. Всего в этом акте участвовало 16 человек, из коих было двое мирян.

(https://pravoslavie.ru/sas/image/103027/302722.p.jpg?mtime=1539264444)

Ровно в 9 часов вечера начали панихиду. Наши жены и дети знали о том, что в тот вечер мы будет открывать гробницу владыки Иоанна. Хотя владыка Антоний и просил нас не оглашать предстоящее открытие мощей, но, конечно, мы уговорили его разрешить сказать нашим матушкам. И он разрешил. Они ждали дома и тоже очень волновались.

За несколько дней до этого события в усыпальницу спустилась небольшая делегация из трех лиц, один из них был столяром, чтобы подготовиться к открытию мощей. Гроб все время находился в бетонном саркофаге, который стоял над землей, и надо было решить, как снять с него очень тяжелую крышку. Поэтому заранее были подготовлены балки, ломы, ткань и все необходимое.

При пении тропарей «Помилуй нас, Господи, помилуй нас» мы приступили к своему послушанию. Была снята тяжелая крышка саркофага, и мы увидели под ней проржавевший металлический гроб. На нем лежала в целости и сохранности мантия, которую положили туда в день отпевания. Гроб приподняли на веревках, но он начал крошиться. Мы подложили под него балки и установили наверху. Теперь нам предстояло открыть крышку самого гроба.

(https://pravoslavie.ru/sas/image/103027/302721.p.jpg?mtime=1539264439)
_{Панихида}

Ключ от крышки гроба более 25 лет хранился у архимандрита Петра (Лукьянова). Он подошел, торжественно вставил ключ, но крышка не открылась – она проржавела, и замок не работал. Тогда за дело взялся наш протодиакон отец Николай Поршников – русский богатырь весом более 150 кг; он попытался было открыть крышку ломом, но владыке Антонию не понравилось такое насилие – неблагоговейно силой вскрывать мощи, ведь это же своего рода священнодействие. Он остановил отца протодиакона, перекрестился, закрыл глаза и начал читать 50-й псалом.

Он дочитал 50-й псалом, а затем вслух запел: «Не имамы иныя помощи…» – и мы почти сразу смогли открыть замок. Владыка Антоний с легкостью откинул крышку гроба. Я думаю, что мы не могли открыть ее сразу, потому что Господь хотел, чтобы мощи открыл именно владыка Антоний, который заслужил это всей своей высокой духовной жизнью.

Крышка открылась, мы увидели облачение святителя Иоанна. Когда-то оно было белое, но теперь стало зеленым – вероятно, потому что покрылось плесенью. Когда мы дотронулись до облачения, оно начало рассыпаться в руках. Когда хоронят священника, его лицо покрывается богослужебным воздухом (пеленой), тем, которым во время Литургии покрывается Чаша и Дискос. Таким воздухом было покрыто и лицо святителя Иоанна. Владыка Антоний, вновь читая 50-й псалом, перекрестился и приподнял воздух.

Так я впервые «познакомился» с владыкой Иоанном, впервые его увидел. Его лицо и все его тело полностью сохранились, были нетленными – это были мощи.

Я поднялся в квартиру и закричал: «Нетленны! Нетленны!»

Владыка Антоний назначил меня фотографом. В 1993 году я фотографировал на пленку на недорогом фотоаппарате, но в этот момент она у меня закончилась. Я побежал за угол домой, а там свет везде горит, как на Пасху. Был одиннадцатый час ночи, матушка меня ждала. Я поднялся в квартиру и закричал: «Нетленны! Нетленны!» Схватил пленку и побежал обратно в усыпальницу, а матушка сообщила радостную весть другим женам духовенства, участвовавшего в открытии мощей.

После открытия мощей мы все ощутили необыкновенное духовное спокойствие. Стояла благоговейная тишина, никто не разговаривал, не вскрикивал, не проявлял удивления – было просто хорошо стоять у мощей владыки Иоанна, молиться без слов, касаясь рукой его гроба.

(https://pravoslavie.ru/sas/image/103027/302719.p.jpg?mtime=1539264428)

Для мощей владыки протоиереем Георгием Куртовым был заранее приготовлен деревянный гроб, и мы при пении ирмосов Великого канона святого Андрея Критского «Помощник и покровитель» переложили в него мощи святителя Иоанна. Архиепископ Антоний со словами кондака Великого канона «Душе моя, востани» покрыл лицо владыки Иоанна новым воздухом, и мы деревянный гроб закрыли и запечатали.

Затем в усыпальницу на руках принесли больного мальчика – сына священника нашей епархии. Владыка Антоний благословил, чтобы его приложили к мощам, – и этот мальчик, Всеволод Беликов, получил исцеление от своей болезни. Сейчас он совершенно здоров, на полметра выше меня, в университете даже в регби играл!

В конце мы пропели общий святительский тропарь: «Православие наставниче, благочестия учителю и чистоты…» – и около 12 часов ночи разошлись по домам, подобно святым апостолам Христовым – с радостью великой.

(https://pravoslavie.ru/sas/image/103027/302720.p.jpg?mtime=1539264434)

Из 16 участников акта открытия святых мощей владыки Иоанна семь человек уже отошли ко Господу, в том числе приснопамятные архиепископ Антоний (Медведев; † 2000) и митрополит Лавр (Шкурла; † 2008), а совсем недавно – последний ставленник святителя Иоанна – протопресвитер Валерий Лукьянов († 25 мая 2018 г.).

В жизни Церкви каждый молитвенный вздох, каждое богослужение, каждый момент – таинственны. Открытие мощей святителя Иоанна, несомненно, было церковным таинством, когда через что-то видимое, ощутимое происходит что-то невидимое, таинственное, преображающее и укрепляющее. После этого таинства открытия мощей мы, участники, и чада Русской Церкви начали ждать следующее таинство – прославление во святых архиепископа Иоанна.

https://pravoslavie.ru/116402.html

«Хотя я умер, однако жив...»

Памяти святители Иоанна Шанхайского

Матвей Славко

(http://www.pravoslavie.ru/sas/image/101803/180357.p.jpg?0.7418631894979626)
_{Святитель Иоанн (Максимович), архиепископ Шанхайский и Сан-Францисский}

Эти слова сказал святитель Иоанн Шанхайский (Максимович), явившись уже после своей кончины одной женщине. А приходил он к разным людям, и жизнь всегда переполняла его, утоляя жажду многих и многих. Сегодня особенно уместно вспомнить, что Иоанн Шанхайский, Сан-Францисский чудотворец, – наш современник, почивший всего лишь полвека назад, в 1966 году, то есть совсем недавно. Это еще одно яркое свидетельство единства Русского Мiра, поскольку святитель Иоанн охватывает и связует своей земной судьбой Слобожанщину (Слободская Украина, историческая область на северо-востоке современной Украины и юго-западе Черноземья в России. – Прим.ред.), Малороссию, Китай, Западную Европу, Америку.

Русская Православная Церковь заграницей причислила к лику святых этого дивного угодника Божия 2 июля 1994 года. 24 июня 2008 года святитель Шанхайский и Сан-Францисский Иоанн прославлен для общецерковного почитания Архиерейским Собором Русской Православной Церкви.

2 июля того же года в Полтаве прошло первое торжественное соборное богослужение в честь новопрославленного святого. Трогательно звучали слова молитвословий, посвященных святому Иоанну, который учился в Полтаве и молился в здешних храмах.

* * *

Архиепископ Иоанн (Михаил Борисович Максимович) родился 4/17 июня 1896 года в селе Адамовка Харьковской губернии, в дворянской православной семье, которая материально поддерживала Свято-Успенский Святогорский монастырь на Северском Донце.

Отец будущего святителя, Борис Иванович Максимович (1871-1954), был изюмским уездным предводителем дворянства Харьковской губернии. После революции родители владыки эмигрировали сначала в Белград, потом в Венесуэлу. Братья святителя также жили в эмиграции; один получил высшее техническое образование и работал инженером в Югославии, другой, после окончания юридического факультета Белградского университета, работал в югославской полиции.

Михаил с детства отличался глубокой религиозностью, по ночам подолгу стоял на молитве, усердно собирал иконы, а также церковные книги. Более всего любил читать жития святых. Святая и праведная жизнь ребенка произвела глубокое впечатление на его французскую гувернантку-католичку, и в результате она приняла Православие.

(http://www.pravoslavie.ru/sas/image/101803/180342.b.jpg)
_{Архиепископ Иоанн со своими родителями Борисом и Глафирой Максимовичами в Каракасе (Венесуэла) в 1950-е гг.}

По окончании Петровского Полтавского кадетского корпуса в 1914 году, юноша хотел обучаться в Киевской духовной академии, но по настоянию родителей поступил на юридический факультет Харьковского университета, который окончил в 1918 году. Духовным наставником Михаила в эти годы был знаменитый харьковский архиепископ Антоний (Храповицкий).

(http://www.pravoslavie.ru/sas/image/101803/180341.b.jpg)
_{Иеромонах Иоанн в 1927 г.}

В годину революционных гонений семья Максимовичей эмигрировала в Белград, где будущий святитель поступил в университет на богословский факультет. В 1926 году митрополитом Антонием (Храповицким), возглавлявшим Русскую Зарубежную Церковь, Михаил был пострижен в монахи с именем Иоанн, в честь своего предка, святителя Иоанна Тобольского, митрополита, известного церковного деятеля XVIII века, а в 1929 году возведен в сан иеромонаха.

Уже в то время епископ Николай (Велимирович), сербский Златоуст, давал такую характеристику молодому иеромонаху: «Если хотите видеть живого святого, идите в Битоль к отцу Иоанну».

Отец Иоанн строго постился, каждый день служил Божественную литургию и причащался, со дня монашеского пострига никогда не ложился, иногда его находили утром задремавшим на полу перед иконами. Его кротость и смирение напоминали те, что увековечены в житиях величайших аскетов и пустынников. Отец Иоанн был редким молитвенником, он так погружался в молитву, будто просто беседовал с Господом, Пресвятой Богородицей, ангелами и святыми, которые предстояли его духовным очам. Евангельские события были известны ему так, словно происходили на его глазах.

В 1934 году иеромонах Иоанн был возведен в сан епископа, после чего отбыл к месту своего будущего служения, в Шанхай. Митрополит Антоний (Храповицкий) говорил о нем: «Этот маленький и слабый человек, почти ребенок с виду, является каким-то чудом аскетической стойкости и строгости зерцалом аскетической твердости и строгости в наше время всеобщего духовного расслабления».

В Шанхае молодой владыка любил посещать больных и делал это ежедневно, принимая исповедь и причащая. Если состояние больного становилось критическим, владыка приходил в любое время дня или ночи и долго молился у постели болящего. Известны многочисленные случаи исцелений безнадежно больных по молитвам святителя Иоанна.

С приходом в Китае к власти коммунистов русские эмигранты вынуждены были бежать. На острове Тубабао (Филиппины) был организован лагерь для русских беженцев, в котором жили владыка Иоанн и его паства. В 1949 году во временном лагере на Тубабао проживало примерно 5 тысяч русских, покинувших Китай. <…> Окормляя и поддерживая свою обездоленную паству, святитель Иоанн горячо молился о них. Ему удалось договорится с властями Соединенных Штатов о переселении русских беженцев в Америку. Тогда в американские законы были внесены поправки, и большая часть эмигрантов перебрались в США, а остальные уехали в Австралию.

(http://www.pravoslavie.ru/sas/image/101803/180355.b.jpg)
_{Епископ Иоанн по прибытии в Шанхай (1934 г.)}

В 1951 году архиепископ Иоанн был назначен правящим архиереем Западноевропейского экзархата Русской Зарубежной Церкви. Как в Европе, так и в Сан-Франциско, куда владыка переехал в 1962 году, слава о нем распространялась также и среди инославного населения. В одной из католических церквей Парижа местный священник пытался вдохновить молодежь следующими словами: «Вы требуете доказательств, вы говорите, что сейчас нет ни чудес, ни святых. Зачем же мне давать вам теоретические доказательства, когда сегодня по улицам Парижа ходит святой Иоанн Босой (Saint Jean Pieds-Nus)».

Такое имя блаженный Иоанн получил потому, что всегда ходил босиком – даже по жесткому гравию Версальского парка. После серьезного заражения крови от пореза стеклом владыке было предписано носить ботинки. Он их и носил – под мышкой. Пока не пришло очередное распоряжение обуться.

Архиепископ Иоанн часто и в церкви служил босиком, чем приводил в недоумение других священников. Однако каждое его действие имело глубокий внутренний смысл и рождалось от живого ощущения присутствия Божиего. Поскольку пророк Моисей услышал от Господа: «Сними обувь твою с ног твоих, ибо место, на котором ты стоишь, есть земля святая», – блаженный Иоанн своим босоножием показывал, что ныне вся земля освящена стопами Христа и на всяком месте мы предстоим Живому Богу.

Владыку знали и высоко чтили во всем мире. В Париже диспетчер железнодорожной станции задерживал отправление поезда до прибытия «Русского архиепископа». Во всех европейских больницах знали об этом епископе, который мог молиться за умирающего всю ночь. Его звали к одру тяжело больного – будь то католик, протестант, православный или кто другой, – потому что, когда он молился, Бог был милостив.

Вот что рассказала, например, госпожа Л. Лью: «В Сан-Франциско муж мой, попав в автокатастрофу, очень болел: он страдал ужасно. Зная силу молитв владыки, я думала: “Если бы его пригласить к себе, то муж бы поправился”. Проходит два дня, и вдруг приезжает владыка – он у нас провел всего минут пять. Тогда был самый тяжелый момент в болезни моего мужа, и после этого посещения у него настал резкий перелом, а вскоре он совсем выздоровел. Позже я встретила господина Т., и он сказал мне, что правил машиной, когда вез владыку в аэропорт. Вдруг владыка говорит ему: “Едем сейчас к Л.” Тот возразил, что они опоздают на аэроплан и что сию минуту он повернуть не может. Тогда владыка сказал: “Вы можете взять на себя жизнь человека?”»

(http://www.pravoslavie.ru/sas/image/101803/180340.p.jpg?0.4717869821470231)
_{святитель Иоанн Шанхайский (Максимович)}

А вот и другая история. В парижском госпитале лежала больная раба Божия Александра. Владыке сказали о ней. Он передал записку, что приедет и преподаст ей Святое Причастие. Лежа в общей палате, где было примерно 40-50 человек, эта женщина чувствовала неловкость перед французскими дамами из-за того, что ее посетит православный епископ, одетый в невероятно поношенную одежду, к тому же босой. Когда он преподал ей Святые Дары, соседка по палате, француженка, сказала ей: «Какая вы счастливая, что имеете такого духовника. Моя сестра живет в Версале, и когда ее дети заболевают, она отправляет их на улицу, по которой обычно ходит епископ Иоанн, и просит его благословить их. После получения благословения дети немедленно поправляются. Мы зовем его святым».

Однажды, когда архиепископу Иоанну довелось быть в Марселе, он решил отслужить панихиду на месте жестокого убийства в 1934 году сербского короля Александра I Карагеоргиевича, покровительствовавшего русской эмиграции. Никто из его клира по ложному стыду не захотел служить с ним. Владыка пошел один. Жители Марселя были поражены, увидев священнослужителя в необычных одеждах, с длинными волосами и бородой, расхаживающего с чемоданом и метлой прямо на дороге. Его заметили фоторепортеры и сразу принялись снимать. Владыка тем временем остановился, вычистил метлой небольшую часть тротуара, открыл свой чемоданчик, на выметенном месте положил епископские орлецы, разжег кадильницу и начал служить панихиду.

* * *

Сохранилось множество свидетельств о строгом исполнении святителем церковных предписаний. В знаменитых «указах» владыки содержится много поучительнейшего. Они дышат милостью и строгостью, соединенными мудростью владыки. Православие владыки Иоанна было бескомпромиссным; в частности, несмотря на милость ко всем без исключения людям, он резко выступал против экуменизма.

Также памятны и его прещения лицам женского пола прикладываться к святыням накрашенными губами.

(http://www.pravoslavie.ru/sas/image/101803/180343.p.jpg?0.9885025706607848)
_{Кафедральный собор иконы Божией Матери "Всех скорбящих Радость" в г. Сан-Франциско}

Даже «бедным и несчастным бабушкам» он запрещал раздавать пасхальные яйца раньше конца пасхальной службы, даже по крайней слабости и немощи молящихся. Вот указ святителя на сей счет: «Главное в Светлый день Пасхи – наше общение со Христом Воскресшим, что особенно проявляется в причащении в Светлую Службу, о чем неоднократно возносим моления в службах Великого Поста. Уход с Пасхальной службы до окончания литургии есть грех или непонимание Церковной службы. Если же то заставляет делать непреодолимая необходимость, то яйцо, являющееся лишь символом воскресения, не может заменить самого действительного вкушения Воскресения в Божественной литургии, и раздача яиц до литургии была бы презрением к Божественному Таинству и обманом верующих. ... Призываю всех принять теснейшее участие в Божественном пире Воскресшего Христа – Святой Литургии, а уже по окончании его благовестить Воскресение Его и приветствовать друг друга символом Воскресения».

Указ «О правильном именовании храма» вызывает наше восхищение как строгостью подхода к вопросу, так и чуткостью к неслучайности употребления церковных наименований. «Ввиду вошедшего в употребление сокращенного наименования Кафедрального Собора “Свято-Скорбященским”, разъясняется, что означенный Собор во имя Пресвятой Богородицы имеет своей храмовой иконой образ не Скорбящей Божией Матери, изображающей скорбь Ее, а образ Всех Скорбящих Радости, изображающий радость всех Ею окормляемых и утешаемых. Посему, как олицетворяющий радость, а не скорбь, образ сей и носящий его имя Собор должен называться в случае сокращения его именования Скорбящим-Радостным или Радосте-Скорбященским, как и полагается впредь именовать его при сокращении его имени».

Дети, несмотря на обычную строгость владыки, были ему абсолютно преданы. Существует много трогательных историй о том, как блаженный непостижимым образом знал, где может быть больной ребенок, и приходил утешить его и исцелить. Получая откровения от Бога, он многих спасал от надвигающейся беды, а иногда являлся к тем, кому был особенно необходим, хотя физически такое перемещение казалось невозможным.

Сейчас, в эпоху тотально пронизывающего информационного пространства, православный мир стал активно подвержен деформациям извне. В частности, проникающими стали вроде бы шуточно-игровые западные культы-празднования. И здесь нам важно отношение к этому святителя Иоанна, который как раз и жил в среде западного мира, отстаивая православное благочестие и не позволяя отступлений даже по слабости или, как теперь молодежь говорит, «по приколу».

(http://www.pravoslavie.ru/sas/image/101803/180344.p.jpg?0.6975328626576811)
_{Во время богослужения в Тунисе (1952 г.)}

Когда владыка узнал, что часть прихожан накануне празднования дня памяти святого праведного Иоанна Кронштадтского развлекается на балу по случаю «хэллоуина», то отправился на бал, молча обошел зал, оглядывая участников, к изумлению и стыду их, и также молча вышел. Утром следующего дня он обнародовал указ «О недопустимости участия в развеселениях в канун воскресных и праздничных служб», в котором говорилось: «Священные правила повествуют, чтобы кануны праздничных дней проводились христианами в молитве и благоговении, подготовляясь к участию или присутствию на Божественной литургии. Если к тому призываются все православные христиане, то тем более то касается непосредственно принимающих участие в церковной службе. Участие их в развлечениях в кануны праздников особенно греховно. Ввиду сего бывшие в канун воскресенья или праздника на балу или подобных развлечениях и увеселениях не могут на следующий день участвовать в хоре, прислуживать, входить в алтарь и становиться на клирос».

Блаженный владыка поминал на богослужениях Московского Патриарха Алексия I наряду с Первоиерархом Русской Зарубежной Церкви, говоря, что «в силу обстоятельств мы оказались отрезаны, но литургически мы едины. Русская Церковь, как и вся Православная Церковь, соединена евхаристически, и мы с ней и в ней. А административно нам приходится, ради нашей паствы и ради известных принципов, идти этим путём, но это нисколько не нарушает нашего та́инственного единства всей Церкви».

* * *

Обращаясь к истории и прозревая будущее, святитель Иоанн говорил, что тяжкие страдания русского народа есть следствие измены своему пути, своему призванию. Но, считал он, Отечество не погибло, оно восстанет так же, как восставало и раньше. Восстанет, когда разгорится вера на русской земле, когда люди духовно переродятся, когда снова станет им дорога ясная, твердая вера в правду слов Спасителя: «Ищите прежде Царствия Божия и Правды Его и вся сия приложатся вам». Восстанет, когда полюбит исповедание Православия, когда увидит и полюбит православных праведников и исповедников.

Именно об этом говорил святитель в своей проповеди-поучении «Грех цареубийства». Его святые слова актуальны для нас и сейчас: «…Преступление против Царя Николая II еще тем страшнее и греховнее, что вместе с Ним убита вся Его Семья, ни в чем не повинные дети! Такие преступления не остаются безнаказанными. Они вопиют к Небу и низводят Божий гнев на землю.

Если повергся смерти иноплеменник – мнимый убийца Саула, – за убийство беззащитного Царя-Страдальца и Его семьи страдает ныне весь русский народ, допустивший страшное злодеяние и безмолвствовавший, когда Царя подвергли унижению и лишению свободы. Глубокое осознание греховности содеянного и покаяние перед памятью Царя-Мученика требуется от нас Божией правдой.

Память невинных князей свв. Бориса и Глеба пробуждала совесть русских людей во время удельных смут и устыжала князей, начинавших раздоры. Кровь св. Великого Князя Игоря произвела душевный переворот в душах Киевлян и объединила Киев и Чернигов почитанием убиенного святого князя.

Св. Андрей Боголюбский своей кровью освятил единодержавие Руси, утвердившееся уже значительно позже его мученической кончины.

Всероссийское почитание св. Михаила Тверского исцелило раны на теле России, причиненные борьбой Москвы и Твери.

(http://www.pravoslavie.ru/sas/image/101803/180353.p.jpg?0.22170169558376074)
_{Одна из последних фотографий свт. Иоанна (Сан Франциско, 1966 г.)}

Прославление св. Царевича Димитрия прояснило сознание русских людей, вдохнуло в них нравственные силы и после тяжких потрясений привело к возрождению России.

Царь-Мученик Николай II со Своим многострадальным семейством входит ныне в лик тех Страстотерпцев. Величайшее преступление, совершенное в отношении Его, должно быть заглажено горячим почитанием Его и прославлением Его подвига.

Пред Униженным, Оклеветанным и Умученным должна склониться Русь, как некогда склонились Киевляне перед умученным ими преподобным Князем Игорем, как Владимирцы и Суздальцы – перед убитым великим Князем Андреем Боголюбским!

Тогда Царь-Страстотерпец возымеет дерзновение к Богу, и молитва Его спасет русскую землю от переносимых ею бедствий. Тогда Царь-Мученик и Его Сострадальцы станут новыми небесными защитниками Святой Руси. Невинно пролитая кровь возродит Россию и осенит ее новой славой!»

* * *

(http://www.pravoslavie.ru/sas/image/101803/180354.p.jpg?0.11131159169599414)
_{Переоблачение мощей святителя Иоанна Шанхайского}

Владыка Иоанн предвидел свою кончину. 19 июня (2 июля по новому стилю) 1966 года в день памяти апостола Иуды, во время архипастырского посещения города Сиэтла с чудотворной иконой Божией Матери Курско-Коренной, этой Одигитрией Русского Зарубежья, великий праведник отошел ко Господу.

После кончины владыки один голландский православный священник с сокрушенным сердцем писал: «У меня нет и не будет больше духовного отца, который звонил бы мне в полночь с другого континента и говорил: “Иди теперь спать. То, о чем ты молишься, получишь”».

Четырехдневное бдение над телом владыки венчала погребальная служба. Проводившие службу епископы не могли сдерживать рыданий. Удивительно, что при этом храм наполняла тихая радость. Очевидцы отмечали: казалось, мы присутствовали не на отпевании, а на открытии мощей новообретенного Святого.

Святитель был похоронен в крипте кафедрального собора в честь иконы Божией Матери «Всех скорбящих Радость» в Сан-Франциско. Вскоре и в усыпальнице владыки стали происходить чудеса исцелений и помощи в житейских делах.

Тысячи людей в мире почитают владыку Иоанна, как великого праведника и святого, обращаются к нему с горячей молитвой, прося помощи и утешения в скорбях душевных и физических.

Верится, что память о великом харьковчанине будет восстановлена и на родине святителя.

2 июля 2014 года

http://www.pravoslavie.ru/put/71905.htm

Святой архиерей

2 июля — память святителя Иоанна Шанхайского и Сан-Францисского

Протоиерей Александр Шаргунов

(https://i.postimg.cc/T3HbWDSk/3.jpg)

Каждый год, идя по кругу церковного календаря, мы перечитываем жития празднуемых нами святых. Потому что они каждый раз по-новому говорят сердцу человека. Житие каждого святого длится в веках, и в нем раскрывается действие спасения Божия в нашем времени, таинство вечности.

Жизнь одного святого принадлежит всем временам, как Евангелие, которое он исполнил в жизни. Нет ничего более современного, чем духовный подвиг этого человека, и воистину, пока длится история, «ныне время благоприятное, ныне день спасения». Но со святыми, близкими нам по времени, мы ощущаем особенную связь и с особенной силой благодаря им обретаем вечную память в наших днях — которая сегодня придает смысл всему, что не должно погибнуть.

Великий праведник, святитель Иоанн (Максимóвич), отошедший ко Господу 19 июня (2 июля) 1966 года в возрасте 70 лет, — самый близкий нам по времени прославленный святой, живший на земле. Жизнь его охватывает период апокалиптических бурь XX века, и его имя стоит рядом с самыми любимыми в Церкви именами последних святых — преподобного Серафима Саровского, святого праведного Иоанна Кронштадтского, преподобного Силуана Афонского, святых Царственных мучеников и всех новомучеников и исповедников Российских, посланных Богом накануне огненных испытаний Церкви или в самый разгар их.

Через многие скорби и искушения пришлось пройти святителю Иоанну. И даже клеветы. Достаточно упомянуть об одной печально известной истории, когда он был обвинен в финансовых нарушениях при строительстве кафедрального собора в Сан-Франциско. Горше всего было, что против него лжесвидетельствовали собратья архиереи. Владыка Иоанн ничего не отвечал на обвинения, только, склонив голову, молился. Рассмотрение дела в суде закончилось полным оправданием святого.

При отпевании владыки, на которое собралось великое множество верующих со всего света, у всех было ощущение пасхальной радости.

Его каждодневное со дня принятия сана евхаристическое служение с изливающимися щедро чудесами можно сравнить только со служением святого праведного Иоанна Кронштадтского. Его подвиг неусыпающей молитвы перекликается с тысячедневным стоянием на камне преподобного Серафима, со свидетельством преподобного Силуана на Афоне в 1937 году, когда кровь в России лилась рекой, что «молиться за других — это кровь свою проливать».

Незадолго до своей кончины святитель Иоанн открыл верному ему человеку, что со дня иноческого пострига он никогда не спал лежа на постели, а если засыпал, то в кресле или на коленях перед иконами. Многие знают, как обескровливающе тяжела может быть бессонница, как Господь может смирять через нее, «обламывая все сучки». Некоторые узнают, что это может быть самым плодотворным временем для молитвы — той тайной, о которой сказано: «Отдай кровь и приими Дух». И, узнав это, благодарят Господа за посланную скорбь. Но когда снова приходит время испытаний, они умоляют всемилостивого Бога о пощаде, о том, чтобы Господь дал «сон во упокоение немощи нашей и ослабление трудов многотрудныя плоти». И это законное для человеческого естества состояние. Я знаю женщину, которая накануне опасной операции, перед лицом смерти, после причастия с изумлением сказала: «Теперь я поняла, что жизнь существует для того, чтобы мы были святыми». И такое переживание дается многим. Но проходит опасность и человек живет, продолжает жить — не сказать, что забыв о Боге, но он не помнит, что «единственная печаль, это не быть святым». Святой Иоанн Максимóвич всю жизнь сражался за то, чтобы не сойти с этой точки света. «Самое важное для нас, самое драгоценное, — повторял он, — самое важное, это святость».

В наше время, когда жизнь теряет глубину, перестает быть таинственной, когда беззаконие становится обыденным, он напоминает о духовной сущности жизни, о том, что чудо возможно (в конце концов, можно надеяться только на чудо), что жизнь с Богом — чудо, и все ужасы, которые мы переживаем: сталинские концлагеря, сегодняшний Содом — результат потери Россией, всем человечеством Бога.

Грех не дает жизни быть чудесной. Потому самое главное, говорит святитель Иоанн, — трудиться, не жалея никаких сил, для того, что «должно быть основой жизни как для отдельного человека, так и всего народа». Это святой, который, при напряженности своих архиерейских обязанностей, почти не спал в течение 40 лет и который сказал, может быть, самые глубокие слова о святости Царя-страстотерпца, задолго до его официального прославления в Зарубежной Церкви, и, вслед за преподобным Серафимом и святым праведным Иоанном Кронштадтским — о тайне России: «Не стало Царя — не стало России».

Кажется, как никто другой он чувствует духовную связь друг с другом всех святых. А также всех отступивших от Бога людей. «Ибо имеет каждый из нас грехи личные. Есть и грехи общественные, в которых грешен весь народ». «Так грешен весь русский народ в том, что позволил себе сорвать венец, а потом погубить со всей семьей его благочестивого Царя, первого припавшего к прославленным мощам преподобного Серафима. Есть только одна надежда: Россия восстанет, когда поднимет свой взор и увидит своих святых и что нам надо быть с ними». Только в единстве со святыми, в единстве святости можем мы одолеть сегодняшнюю беду, не поддаться всеобщей апостасии.

Как достигается это единство, как распространяется чудо? Говорят, Божия Матерь даровала мироточивую Иверскую икону, благоухающие ваточки от которой расходятся до сегодняшнего дня по всей православной России, за прославление Царственных страстотерпцев и всех новомучеников и исповедников Российских Зарубежной Церковью в 1981 году, за бескомпромиссную чистоту исповедания Православия лучшими ее служителями. А радость Пасхи от святого Иоанна Шанхайского и Сан-Францисского передавалась всем молящимся на его отпевании в храме «Всех скорбящих радосте» за ту же любовь его к самым близким для нас святым, за то же его стояние до смерти против «ласкового зла» антихриста. В этом разгадка жизни и смерти Владыки Иоанна, по этой причине он не может выйти после литургии из алтаря в течение нескольких часов, а потом непременно идет со святым причастием в больницу к тому, кто больше всего в этом нуждается.

Вот он идет по городу, святой архиерей, и продолжает сегодня идти, с посохом, в сандалиях на босу ногу или босиком даже зимой. В конце концов, «он как мы». Все как у всех, даже хуже чем у всех. Его друзья — больные, умирающие, одинокие, дети. Но чудо, исходящее от него, придает его шествию Божественный смысл. Он сам, как ребёнок, и больше всего тянется к детям. Посмотрите на улыбку ребенка и улыбку святого Иоанна, и вы многое поймете.

«Однажды, когда мне было 10 лет, — рассказывает английская писательница Ольга Мосс, — я встретила среди эмигрантов Владыку Иоанна Максимóвича. Я ничего не знала о нем, но не могла отвести глаз. Стоя рядом с ним, я испытала такую радость и такой покой в душе, что навсегда запомнила этот день. Позже я поняла, что это было благодаря Святому Духу в нем, потому я ощутила присутствие Бога». Пять лет спустя, в 15 лет, ей пришлось оказаться в японской тюрьме, в лагерях, и она проходила через эти страдания с обретенным от встречи с Владыкой Иоанном Богом.

Бог посылает таких людей, чтобы не угасла вера на земле. Кто соприкоснется с этим святым, зажжется и эту веру передаст другим. Надо стать святым, потому что наступает время «человека беззакония» и «уныния народов», и кто не станет святым, тот никогда не сможет принять жизнь. Только чудом, только святостью совершается исход. Как перед наступлением темноты бывают самые сильные всполохи света, так наши последние святые. И, может быть, их святостью исполняется пророчество о том, что Россия просияет Православием, прежде чем наступит кончина мира.

Протоиерей Александр Шаргунов, настоятель храма свт. Николая в Пыжах, член Союза писателей России

01.07.2023

Источник (https://ruskline.ru/news_rl/2023/07/01/svyatoi_arhierei)

Русская беседа

Общий раздел => Церковная жизнь => Тема начата: Александр Васильевич от 15 Апреля 2008, 21:31:28