(Окончание)
После разгрома найманов в Синьцзяне в течении нескольких лет продолжало существовать последнее христианское государство монголов – Гурханство каракитаев («чёрных киданей»). Оно было создано группой киданей, ушедших на восток после разгрома империи Ляо чжурчжэнями. Киданьский принц Елюй Даши объединил 18 киданьских родов, объявивших его гурханом, и завоевал Синьцзян. Он создал сильное государство, сумевшее разгромить в битве при Катване огромное войско сельджукского султана Синджара (по-видимому, слухи об этой победе христианского воинства над мусульманами породили в Европе легенду о пресвитере Иоанне - восточном христианском царе-священнике, идущем на помощь единоверцам против мусульман). После этого государство Хорезмшахов, претендовавшее на лидерство в исламском мире, признало себя вассалом киданьского вождя. Не известно, был ли сам Елюй Даши несторианином, но его потомки стали христианами. При этом почти всё население Государства каракитаев было мусульманским и немонгольским, что сильно осложняло управление им. После смерти Елюя Даши страной правил гурхан с именем, однозначно свидетельствующим о его исповедании – Илия; затем, после ряда заговоров и убийств, гурханом стал сын Илии Чжулуху (Юрий). В 1211 г. в страну каракитаев перешли остатки войска найманов, потерпевших поражение в войне с Чингисханом, во главе с Кучлуком - внуком Инанч-Бильге-Буку-хана. Найманский удалец женился на дочери гурхана Чжулуху, но затем, сосредоточив в своих руках управление страной, отстранил старика от власти (правда, не убил не заточил его, лишь ограничив в передвижениях). Кучулук презирал мусульман, чем спровоцировал восстание и обращение мусульманского духовенства за помощью… к тенгрианцу Чингисхану, а не к единоверцам (очевидно, не веря в способность хорезмшахов, неоднократно битых несторианами-каракитаями, оказать помощь). Монгольская армия быстро расправилась с кара-китаями и остатками найманов: Кучулук отказался сдаться, отступив в горы Памира, но был настигнут и убит монголами. Он был последним государем-христианином, пусть и призрачного государства…
***
Империя Чингисхана была веротерпимой ко всем исповеданиям, однако великие ханы – чингизиды не имели права исповедовать никакой религии, кроме тенгрианства. После объединения Монголии Чингисхан сделал господствующей религией старое тенгрианство, хотя другие исповедания не притеснял, и несториан в его государстве было множество, в том числе и в высшей бюрократии, и в самом ханском роде (за счёт жё н сыновей и внуков Чингисхана – кереиток и найманок). Несторианка Сорхахтани, дочь Тогорила, жена младшего сына Чингисхана Толуя, мать великих ханов Мункэ и Хубилая, правителя Ирана Хулагу и претендента на великоханский трон Ариг-Буки, была регентшей Монгольской империи на протяжении 20 лет (1232-52 гг.). Главным писарем (начальником аппарата хана) и министром финансов при Чингисхане (и, по-видимому, долгое время после его смерти) был несторианин-уйгур Татунг-а. При дворе великих ханов Гуюка, Мункэ, Хубилая и Тэмура служил влиятельный чиновник и врач, христианин Ай Сюэ, происхождение которого неизвестно (возможно, он был сирийцем, греком или итальянцем). На крайнем западе монгольских владений, в Золотой Орде, христианам якобы симпатизировал (или даже был христианином) сын Батыя Сартак, хотя сведения об этом отрывочны и малоубедительны. Разумеется, при таких влиятельных покровителях несторианство в Монголии было одной из самых значимых исповеданий.
Развалины христианского монастыря Сум Хух Бурд в Монголии
Война монголов с мусульманским халифатом привела к своеобразному «Жёлтому крестовому походу» - экспедиции монгольского корпуса в Месопотамию, Сирию и Палестину на помощь крестоносцам. В 1246-54 гг. в Каракоруме побывали послы Римского папы и короля Франции Плано Карпини и Гийом Рубрук, просившие о помощи христианам в борьбе с мусульманами. В 1255 г. монгольское войско под предводительством Хулагу, младшего брата великого хана Мункэ, двинулось против багдадского халифа – вняв жалобе монгольской администрации Ирана, просьбам папских послов и, возможно – ближневосточных христиан. Сам Хулагу, согласно сведениям источников, симпатизировал буддизму, но его жена, влиятельная Докуз-хатун, была несторианкой, как и командующий войсками, онгут Кит-Бука-нойон. Показательно, что после взятия Багдада Хулагу подарил дворец халифа несторианскому патриарху. Сам Хулагу после победы в Месопотамии удалился в Иран обустраивать свой новый улус, и Кит-Бука начал действовать самостоятельно – и в интересах христиан. Он установил союзные отношения с царём армянской Киликии Гетумом I и одним из вождей католиков-крестоносцев, антиохийским князем Боэмундом. Через Боэмунда Кит-Бука вступил в контакты с Иерусалимским королевством и двинул армию в Сирию и Палестину – помогать «братьям во Христе». Ближневосточные христиане повсеместно приветствовали монголов и помогали им, считая своими освободителями от мусульманского гнёта.
Современное изображение монгольских воинов на Ближнем Востоке
А отношения с католиками не сложились. По не вполне ясным причинам крестоносцы объявили монголов дикарями, принимать помощь которых – всё равно, что «изгонять Люцифера при помощи Вельзевула». Перед победоносным войском Кит-Буки, занявшим Сирию и взявшим Дамаск, закрылись ворота католических крепостей, и монголы остались в пустынной местности без пищи, воды и сменных лошадей. Взбешенные такой изменой, монголы разгромили несколько отрядов и крепостей крестоносцев, но продолжили войну с мусульманами. В 1260 г. монголы – впервые после своего первого завоевательного похода против тангутов в 1205 г., потерпели сокрушительное поражение. При городке Айн-Джаллут, в современном палестинском секторе Газа, армия Кит-Буки была наголову разбита египетскими мамелюками. Сам Кит-Бука попал в плен, отказался преклонить колени перед мусульманским полководцем Кутузом и был убит.
Почему провалился «Жёлтый крестовый поход», до конца неясно до сих пор. Предположительно, монголы и крестоносцы друг другу сильно не понравились. Монголы не желали разбираться в противоречиях между феодалами, религиозными орденами, а также между православными, католиками, несторианами и армянами. Они не разбирались в богословии, и наверняка только раздражались, когда их пытались впутывать в непонятные им склоки. Скорее всего, монголы, не знавшие до той поры поражений, были высокомерны по отношению к крестоносцам – ведь те же просили их о помощи, а не наоборот. А крестоносцы сами были высокомерны и нетерпимы, и заносчивость непонятных скуластых воинов (монголоидов до этого европейцы вообще не видели), к тому же не искушённых ни в чём, кроме войны, была для них невыносима. Можно предположить, что часть крестоносцев не желала делить лавры победы с чужаками – а ведь тогда крушение исламского мира казалось таким реальным!
После этого отношения с монголами (на основе совместной борьбы с мусульманами) пытался наладить уже сам папский престол, но из этого ничего хорошего не вышло. Монголы не простили предательства крестоносцев, и даже массовые казни тамплиеров во Франции (одним из обвинений которых был срыв «Жёлтого крестового похода») не убедили власти Каракорума в готовности католиков к сотрудничеству.
При Хубилае в Каракоруме было много католиков. «Марко Поло сообщает, что в Ханбалыке три гостиницы соответственно принадлежали ломбардцам, немцам и французам. О том, как относились монгольские правители Китая к учености западноевропейцев и к их религии – католичеству, свидетельствует просьба Хубилай-хана к папе римскому прислать сто ученых, сведущих в христианском богословии, а также в «семи науках» – художественном слове, логике, пении, математике, астрономии, музыке и географии. Из западноевропейцев, находившихся при юаньском дворе в конце XIII – течение XIV вв. заметный след в истории познания Китая оставили видные деятели римской католической церкви Джованни Монтекорвино, Одорик из Порденоне и Джованни Мариньоли» (Христиане в Китае в эпоху монгольского владычества (XIII–XIV вв.), http://www.synologia.ru). Л.Н.Гумилёв считал, что католики (а Монтекорвино был послом Римского папы Николая IV и архиепископа Ханбалыка) интриговали против несториан и православных, стремясь подчинить монгольских христиан папскому престолу. Как бы то ни было, во время правления симпатизировавшего христианству Хубилая начался быстрый упадок монгольского христианства. Сам Хубилай постепенно склонялся к поддержке буддизма, что неудивительно: буддизм прочно обосновался в культурно близком Тибете, не был национальной верой крупных народов, покорённых монголами (а монголы не хотели принимать веру побеждённых).
Возможно, в изменении отношения Хубилая к христианству сыграла роль гражданская война между Хубилаем и его братом Ариг-Букой, развернувшаяся в 1260-62 гг. Хубилай опирался на земли Китая и наёмную армию, обученную монгольскими офицерами, но состоявшую из китайцев, вьетнамцев, русских и аланов (осетин), а Ариг-Бука – на собственно монголов, считавших, что покорённые народы получили больше прав и привилегий, чем они сами. Л.Н.Гумилёв считал, что Ариг-Бука опирался на монголов-несториан, что представляется хотя бы отчасти убедительным: окончание «Бука», т.е. «бык», характерно для монгольских христиан. Хубилай сделал выбор – в пользу наднациональной империи, а Ариг-Бука был ставленником монгольских традиционалистов, в т.ч. несториан. Поэтому выбор Хубилая в пользу буддизма естественен, тем более, что буддизм мог предложить монголами не менее стройную идеологию и не менее богатую культуру и прекрасное искусство, чем христианство. Тем более, что буддисты были ближе и понятнее, а христианский мир делался всё более далёким всё менее интересным для монголов.
Несторианство к тому времени превратилось из международного исповедания, охватывавшего Ближний и Средний Восток, в национальную веру живущих на севере Месопотамии ассирийцев. Их монгольские единоверцы не получали духовной подпитки со стороны, а сами они не имели достаточных религиозных знаний. А с католиками и православными духовного единства достигнуто не было. Монгольские ханы, при всём уважении к христианству, не считали его монгольской национальной религией и не могли сделать его таковой: слишком велико было влияние подданных других исповеданий – в первую очередь тенгрианцев, буддистов, мусульман, даосов и конфуцианцев. Подданные-христиане составляли лишь малую часть подданных империи – только часть монголов, часть уйгуров и небольшие группы горожан в Иране и Центральной Азии (русские княжества были вассалами, но не подданными империи).
Не имея духовной подпитки извне и собственного образованного христианского клира, монгольское несторианство постепенно угасло. Уже в XIV веке, скорее всего, функционировало лишь несколько христианских монастырей и стационарных церквей, да и там священнослужителями, судя по отрывочным сведениям и уцелевшим надписям, были в основном уйгуры, а не монголы. Тогда под ударами восставших китайцев рухнула Монгольская империя, что вызвало колоссальные жертвы и массовые перемещения монголов; в этом хаосе христианству было трудно уцелеть. Уже в следующем, XV веке, никакой информации о монголах-христианах нет; наверное, христианство в этой стране окончательно исчезло. Зато началось быстрое усиление буддизма – природа не терпит пустоты.
В 1640 г. монголы сделали окончательный выбор: съезд всех монгольских племён в Джунгарии принял «Великое уложение», объявившее буддизм национальной религией монголов.
…А от монгольского христианства остался лежащий в халхасской степи камень «Дааган Чулуу» («Камень двухлетнего жеребёнка») – молчаливый свидетель того времени, когда Монголия почти стала христианской страной.
https://dzen.ru/a/XaL4QDSAggCxCqkb