Борис Борисов Соха
Ныне в России продовольственная безопасность, похоже, выходит на первый план. Рост зависимости от внешних поставщиков продовольствия, по многим параметрам граничащий с потерей суверенитета превращается в серьёзную проблему.
Советские колхозы (ныне это товарищества, артели и т. д.) дорабатывают последние крохи своего ресурса: технического, организационного, человеческого. О политической фигуре по имени фермер даже говорить не хочется. Страну они не накормили — это факт. «…На западный манер хлеб русский не родится». Ну не читали Пушкина в ельцинском окружении, и сам он не читал! А фермерами у нас по недоразумению называют нормальных крестьян-единоличников.
Агрофирмы эффективны при крупном производстве зерна, а также вблизи крупных городов, промышленных центров. Но погоды они не сделают. В русской глубинке капитализма не будет. Для осуществления бреда под названием «русский сельский капитализм» нужно как минимум изменить генетический код народа, изменить природу, климат и сделать ещё неизвестно что… Если за четыре пятилетки сверхмобильный и сверхэнергичный бизнес в такой абсолютно востребованной и быстро окупаемой сфере, как производство продуктов питания ничего, по сути, не сделал, то теперь сделает ли когда-нибудь?
Так кто же накормит Россию?
Да тот же, кто и всегда кормил. Русская деревня.
Да, я имею в виду традиционную русскую деревню, разумеется, с поправками на новые технологии, как когда-то были поправки на керосиновые лампы и трактора. Нам говорят, что русская деревня умерла окончательно и навсегда, и возродиться она не сможет — таков сегодняшний приговор. И всё же речь именно о ней, преданной, пропитой, многократно уничтоженной на бумаге деревне, но всё ещё живой.
Россия — это пространство. Веками деревня скрепляла русское пространство. Есть искушение считать, что эту роль смогут выполнять стальные жгуты нефтепроводов и газопроводов. И какова будет безопасность страны, да и самих магистралей, когда вдоль них будут жить миллионы китайцев? Веками отработанный способ организации русского пространства — это когда из одной деревни видно другую. Впрочем, наметилась альтернатива: от бензоколонки до бензоколонки, от шашлычной до шашлычной — структура, идеальная для пришествия «новых кочевников»… Сейчас на Средне-Русской равнине можно проехать и 20 и 40 километров по старым грунтовым дорогам мест, ранее густонаселённых, не встретив ни жилья, ни человека. Разрыв пространства — опаснейшая вещь! Пространство под контролем, когда на каждом десятке квадратных километров живёт, работает, действует русский человек.
Есть у нас специалисты, которые утверждают, что без притока мигрантов России никак не обойтись. А есть серьёзные демографы, скрупулёзно доказывающие, что деревня, и только деревня, способна увеличить население страны до необходимого уровня. Город эгоистичен, многодетных семей в нём не будет. Большие сёла — непонятные образования с населением в две тысячи человек и тотальной безработицей. Там — городские замашки, оседают маргиналы. Для положительной демографии остаются малые сёла и деревни.
Неоспоримый факт: государства, где поддерживают традиционные формы быта, проблем с демографией не имеют. Арифметический прирост населения — ещё не панацея от наших бед. Кто нужен России: молодёжь, воспитанная в народных традициях, с детства приученная к труду, или распространители наркотиков?
В Генштабе СССР был очень высокий интеллектуальный уровень. Там знали всё, даже глубину колодцев в Аравийской пустыне и особенности голоса каждого американского лётчика. О других самых сильных стратегических проектах Генштаба простые смертные вряд ли когда-нибудь узнают. Но руководители его, похоже, не ведали о том, где проходит наш самый последний рубеж обороны, иначе воспротивились бы насильственному уничтожению деревни.
Опыт последних войн показал, что пока есть, что защищать, найдутся и люди и средства. И потому в информационной, психологической войне меньше всех пострадала сельская глубинка. Значит, зацепились-таки за последний рубеж обороны!
Забывая традиционную русскую деревню, мы теряем точку «отсчёта», теряем смысл русского бытия. Есть ёмкое русское понятие — ВОЛЯ (не путать с хвалёной американской свободой). Деревня — это ВОЛЯ. За ВОЛЮ русский человек отдаст всё. И отдавал. Так расширялось русское пространство. Деревня, деревенская община — великолепное изобретение наших предков. И не случайно этот способ существования переняли многие этносы Центральной России и Сибири.
Русская деревня рвётся в третье тысячелетие. Пришло время тонкой, умной техники. Вооружённый такой техникой, русский крестьянин обеспечит страну качественным продовольствием, но только если у него есть подмога — деревенская община, артель, малый колхоз (коллектив хозяев). И гектаров мужику надо совсем немного, но чтобы гектары эти начинались от крыльца, от бани, чтобы они сочетались с общинными гектарами.
Надо понять, кто он, земледелец 21-го века? Батрак на фабрике пищевых суррогатов или творец, вольно живущий в окружении чистой природы, обеспечивающий свою семью и соотечественников натуральными продуктами питания?
Деревня много что знает. Например, то, что глобальный кризис желательно встретить, имея самодостаточное сельское хозяйство, в основе которого автономные, компактные хозяйства с замкнутым циклом сельхозпроизводства.
Отчего продвинутые аналитики не хотят признать народную версию гибели СССР. Версия простая — СССР оказался колоссом на одной ноге — индустриальной. Совершенно драконовские меры против Православной церкви и насильственное сселение деревень (в недолгое правление Андропова оно приобрело характер военной операции) стали предвестниками скорой гибели СССР.
Почему сталинские колхозы, несмотря на тяжелейшие потери в войне, несмотря на порой непосильные поборы, слишком ретивых плановиков, шли вперёд, наращивая производство? А хрущёвско-брежневские укрупнённые колхозы и совхозы при избытке техники, удобрений, полной электрификации, специалистами с высшим образованием и помощью шефов так и не смогли выполнить продовольственную программу? Ответ простой — разрушили деревню.
В списки дефицита попадали всё новые продукты питания, ранее производимые в изобилии. А та часть общества, которая непременно хотела кушать всё вкуснее и больше, увеличивалась. Эти два встречных движения — ситуация, которую противник не мог не использовать. А ведь противник давно готовил эту ситуацию. Из биологии известно: чтобы уменьшить, или уничтожить, ту или иную популяцию животных, нужно подсечь их традиционную кормовую базу.
Что ни говори, эти ребята знают основные закономерности. А философы из ЦК КПСС в это время решали, как половчее крестьянина превратить в пролетария…
Можно занести эту версию в разряд экзотических, но куда денешь нынешнюю растущую продовольственную зависимость России? А что впереди? Иные уповают на инвестиции, мол, стоит только вбросить энное количество миллиардов и тогда… Опаснейшее заблуждение! Бизнес-потуги в сельском хозяйстве России обречены на провал или на слабый рост, равносильный провалу.
Нужен резкий социально-нравственный прорыв, подобный коллективизации. Народ, измучен «реформами», непрерывными выборами, ростом цен на хлеб насущный. Только сильнодействующее лекарство — обращение к душе народной, то есть к деревне, — может поправить положение.
Известно: самая короткая дорога — знакомая дорога. Мы же, уже полвека норовим идти по болоту. Нас манят болотные огни, и кажется, что уже за следующей кочкой увидим золотые россыпи. А россыпей всё нет.
Движимся: финт влево, финт вправо. Нас бьют то тысячеголовыми комплексами, то ручным плоскорезом. Лишь бы не было оптимального хозяйствования на земле, соответствующего нашим природным условиям и традициям.
Известно, сколь великие суммы «валит» Запад на поддержку своих фермеров. И у них «хватает мозгов» не разрушать традицию. Хочется думать, что и мы на самом деле что-то выстраиваем. Возрождение деревни может стать «мобилизационным» рывком, движением миллионов при одном условии: кто-то должен сдвинуть эту махину. На перспективу всемирного голода следует ответить запуском веками отработанного механизма обеспечения России продовольствием.
Восстановление деревни может начать власть, если она окажется достойной этого. Подспудно процесс идёт, но народ бьётся на этом фронте в одиночку, без организационной поддержки, без информации.
Борис Анатольевич БОРИСОВhttp://russdom.ru/node/3838
