ЗАПАДНАЯ ЦИВИЛИЗАЦИЯ: ЭПОХА ТРИУМФА ИЛИ ВРЕМЯ УГАСАНИЯ? Часть II
От Средневековья до Нового времени Западная Европа эволюционировала в направлении абсолютизма, и ещё в годы Наполеоновских войн было совсем не ясно — движется ли Запад к демократии или к абсолютной личной власти. Решительный поворот в пользу демократии произошёл только в девятнадцатом веке, но и он был поставлен под угрозу эпохой фашизма. Очевидно, если бы демократия была генетической, родовой чертой западного общества, путь к ней не оказался бы таким долгим и мучительным. Античные греки и римляне, в отличие от западных европейцев, выработали демократические формы правления буквально при своих первых шагах по исторической сцене.______________________________________________
Нередко признаком глобального успеха западного общества считают распространение рыночной экономики. Это крайне наивная точка зрения, пережиток менталитета, смешивающего западную цивилизацию со всем несоциалистическим миром. Только поглощённое дихотомией «холодной войны» сознание может не заметить, что рыночная экономика сопутствует буквально всем цивилизациям планеты на протяжении всей истории человечества, начиная с древнего Шумера и культуры Яньшао.
Случаи полной централизации экономических процессов, имевшие место в Советском Союзе и КНР до 1980-х годов, в империи Инков или в парагвайском государстве иезуитов, — редкие исключения из повсеместной практики.
Может быть, признаком глобального успеха западного общества является распространение демократии и кредитной финансовой системы? Но Запад не имеет никаких эксклюзивных прав на демократию и кредит. Эти институты существовали задолго до возникновения Западной цивилизации¹ и были характерны для весьма чуждых Западу культур. Своеобразные формы демократии и банковской системы господствовали ещё в Карфагенском обществе. Тем не менее, для западной мысли Карфаген всегда был враждебной силой, олицетворением зла, Востока, тьмы. Подавляющее большинство европейских историков, касаясь Пунических войн, сочувствует Риму, и для очень многих европейцев самым цитируемым римлянином является Катон-старший, призывавший к разрушению «империи зла». То есть, цивилизационное чутьё западных людей не угадывает в карфагенянах «своих», хотя по таким параметрам, как развитие демократии и финансовой системы, Карфаген очень похож на современный Запад.
Отметим также, что демократия и господство банков — очень новые для самого Запада принципы бытия; они не были характерны для западного общества на протяжении почти всей его истории. От Средневековья до Нового времени Западная Европа эволюционировала в направлении абсолютизма, и ещё в годы Наполеоновских войн было совсем не ясно — движется ли Запад к демократии или к абсолютной личной власти. Решительный поворот в пользу демократии произошёл только в девятнадцатом веке, но и он был поставлен под угрозу эпохой фашизма. Очевидно, если бы демократия была генетической, родовой чертой западного общества, путь к ней не оказался бы таким долгим и мучительным. Античные греки и римляне, в отличие от западных европейцев, выработали демократические формы правления буквально при своих первых шагах по исторической сцене.
Те же самые аргументы можно выдвинуть и в отношении банковской модели экономического регулирования. Долгое время, можно сказать — львиную долю своего исторического пути, — Запад сопротивлялся внедрению кредитного процента и преследовал носителей этого принципа как представителей чуждой, инородной цивилизации. В то же самое время, когда на Западе господствовал католический фундаментализм, китайское общество уже широко применяло кредитный процент (хотя и не опередило Европу в рождении стройной банковской системы).
Подводя итоги, согласимся, что ни современный банковский капитал, ни современная парламентская демократия не могут быть признаны сугубо западными явлениями, отличительными признаками, органично присущими именно западному обществу. Напротив, с банковским капитализмом и парламентской демократией связан только очень короткий, недавний этап западной эволюции. Широкое распространение соответствующих финансовых и политических институтов в странах Азии и на других континентах скорее указывает на вступление незападных обществ в аналогичный этап своего развития, а вовсе не на их поглощение Западом. (Так, распространение абсолютизма в Европе вовсе не было признаком её исламизации или китаизации. Социалистическое строительство в Китае и Северной Корее не привело к их русификации.) Потому и сегодня нельзя судить о вестернизации планеты по распространению некоторых важных социальных институтов.
Вообще, усвоение чужих навыков и традиций чаще напоминает присвоение, утилизацию, нежели мимикрию и капитуляцию. Тот, кто активнее усваивает чужое, получает больше конкурентных преимуществ (если, конечно, при этом не забывает и не порочит своё). Напомним, что те же римляне поначалу были сущими культурными и технологическими младенцами, как губка поглощавшими не только чужие технологии, но и чужие социальные институты (даже чужих богов). Но из культурных кирпичиков «made in Egypt», «made in Greece», «made in Cartago» было выстроено грандиозное здание именно Римской цивилизации, а не филиал чужого мира.
Современники, уверенные в глобальной вестернизации, видимо, путают этот процесс с глобальной урбанизацией. Мировой Город (как особый тип бытия), в самом деле, неудержимо поглощает Мировую Деревню. Поскольку сто лет назад Запад был единственной Городской цивилизацией, а все остальные общества оставались по преимуществу аграрными, урбанизация приобрела внешние признаки вестернизации. Что и сбивает с толку участников процесса.
Здесь нелишне напомнить, что две тысячи лет назад, когда преимущественно аграрный Рим столкнулся с городскими цивилизациями Карфагена и Греции, он тоже пережил свою урбанизацию, которая тоже носила внешние черты эллинизации и пунизации. Однако это не помешало римлянам сравнять Карфаген с землёй, а Грецию удушить в объятиях.
Как же сегодня определить грань между цивилизациями планеты? Как понять: кто набирает силу, а кто сдаёт позиции? Идентичность цивилизаций, так же, как национальная идентичность, — очень сложная и тонкая вещь. Она определяется прежде всего такой трудно уловимой субстанцией, как самосознание. Пока мы считаем изобретателем радио Александра Попова, а создателем периодической таблицы Дмитрия Менделеева, Россия не стала частью Западного мира. Конечно, европейцам радио подарил Маркони, но русскому признать его приоритет — такая же нелепость, как потомку индейцев сиу согласиться с абсурдным для него утверждением, что Америку открыл Колумб, а китайцу — считать первопечатником Гутенберга, запустившего типографский станок на четыреста лет позже нанкинских мастеров.
Наполеон уважаем у всех европейских народов, независимо от того, на чьей стороне воевали их предки в 1805-14 годах. А в сознании большинства русских эта историческая фигура приобретает карикатурные черты самовлюблённого карлика, которому подражают персонажи из «психушки». Для людей как Западной, так и Восточной Европы Чингисхан ассоциируется со слепой жестокостью, а для монголов он — мудрый строитель великой и справедливой империи.
Самым ярким маркером цивилизаций считаются религии. Три главных конкурирующих общества западной части Евразии были определены принятием трёх широко распространённых вероисповеданий: католичества, православия и ислама. Хотя и религиозный принцип классификации цивилизаций не полностью универсален. Так, Российская цивилизация почти на сто лет отказалась от Православного христианства в пользу квазирелигии коммунизма, но при этом не только не утратила идентичности, но совершила небывалое в своей истории расширение сферы влияния.
Уловить определение «цивилизации», выразить его одной, математически точной формулой — задача не из лёгких. Есть, однако, более простой способ диагностировать цивилизационный рост или угасание. Метод достаточно груб, зато понятен и легко применим на практике.
Следует признать, что нация, сформировавшаяся в лоне какой-то одной цивилизации, как правило, частью другой цивилизации не становится. В противном случае возникает новая нация с новым названием (принявшие ислам сербы стали муслиманами или босняками; мексиканцы — часть молодой Латиноамериканской цивилизации — это не испанцы и не ацтеки; греки, которые в орбите Рима упорно называли себя эллинами, с рождением Византийской цивилизации оказались ромеями).
Поэтому, не мудрствуя лукаво, примем, что Западная цивилизация простирается там, где господствуют западные нации. В своё время Гитлер утверждал, что «Европа кончается там, где кончаются поселения германцев». Если сделать поправку на клинический этноцентризм фюрера и заменить понятие «германцы» всеми народами западного мира, а под Европой подразумевать Запад, подобное самоопределение выглядит довольно откровенным. И самое главное — легко осязаемым. Попробуем проследить динамику Западной цивилизации по тому, как изменяется ареал расселения и сфера влияния западных наций.
Владимир ТимаковОкончание следует__________________________________________
¹ Дату рождения Запада историки помещают в широком диапазоне от 395 года (обособление Западной Римской империи) до 1054 года (раскол Христианского мира). Наиболее авторитетный классик теории цивилизаций Арнольд Дж. Тойнби считает колыбелью Запада империю Карла Великого (768-843 гг.).
http://win.ru/ideas/7498.phtml
