Пришёл, наконец, катер, который и доставил нас в Балаклаву или, так называемую, Балаклавскую бухту. Самый секретный объект к концу советской перестройки непонятно зачем был раскрыт и военно-морской флот России покинул эту секретную базу. Сегодня Балаклава больше похожа на Венецию со множеством красивых катеров-судёнышек, наперебой приглашающих прокатить всех желающих с ветерком, без происшествий в открытое море.
Никакой шторм не страшен Балаклавской бухте. Сейчас зайти в это тихое место большому кораблю будет сложно из-за нескольких сотен маленьких частных корабликов и катеров. Возможно, и саму бухту кто-то успел «приватизировать». Тем не менее, нам понравилась эта бухта — центр, который реально защищал рубежи нашей земли. А сегодня это мирный и милый городок, развивающий свой бизнес. Главное — спокойно, тихо и красиво, как когда-то в дореволюционной России. Напоминает нам об этом периоде памятник Александру Ивановичу Куприну.
Памятник русскому писателю Куприну установлен на набережной Балаклавы в 2009 году. Памятник выполнен в натуральную величину. Так что можно запечатлеть себя рядом с ним, если подойти к нему и стать рядом. Редкие приезжие не фотографируются на память с писателем. Куприн жил в Балаклаве с 1904-го по 1906-й. В этот период писатель плодотворно работал: написал первые главы «Поединка», очерк «Памяти Чехова». Через год Куприн стал членом рыбацкой артели. В ноябре 1905-го стал свидетелем революционных событий на Черноморском флоте и кровавой расправы с восставшим крейсером «Очаков». За материал «События в Севастополе», который был опубликован в петербургской газете «Наша жизнь», в 1906 году Куприн по приказу полиции был вынужден покинуть город навсегда, но темы Севастополя и Балаклавы ещё звучали в его рассказах «Листригоны», «Светлина», «Гусеница», «Сон».
Накануне следующей поездки нас заинтриговали: если будет открыт Крымский природный заповедник, то мы посетим обитель святых угодников Божиих бессребреников, врачей и чудотворцев Космы и Дамиана.
Из истории Церкви нам известно, что было три «двоицы» бессребреников с такими именами, чья память празднуется 17 октября, 1 ноября, 1 июля (по ст. стилю). И хотя в соборе Крымских святых они отсутствуют, предание говорит о том, что в Таврию римским императором Марком Аврелием Карином были сосланы за веру во Христа Бога те святые Косма и Дамиан, в Риме пострадавшие, память которых празднуется 1 июля. Именно они облагоухали некогда своим посещением, молитвами и служением людям эти места.
Всё оказалось открыто, и мы, помолившись, поехали в этот заповедник к источнику святой воды в святой обители. Ехали около часа в условиях, приближенных к экстремальным: слева гора, справа крутой обрыв и одни повороты. Иногда навстречу выскакивает какой-нибудь джип – с замиранием сердца разъезжаемся.
В самом сердце Крымских гор, южнее Чатыр-Дагского плато, в живописной Центральной котловине, окружённой лесистыми склонами, находится замечательный родник чудной воды, известный всем как источник святых Космы и Дамиана. Место это, действительно, освящено пребыванием в нем в давние времена этих великих угодников Христовых.
Сам источник находится на нижнем дворе монастыря. Вытекает он прямо из-под скалы в двух отдельных ключах, отстоящих один от другого на некотором расстоянии; потом оба ключа соединяются в один, попадают в каменный колодец в часовне, из которой вытекают в сбросный каптаж возле самой часовни.
В наше время из сбросного каптажа был отведён водопровод, уводящий часть воды источника на форельное хозяйство. Другая же часть воды протекает по водопроводу чуть ниже часовни, где сделан небольшой отводок в виде маленькой башенки, благодаря чему весьма удобно испить святой водицы из источника, омыть ею лицо и руки, набрать в свои ёмкости для домашних нужд.
Каждый, у кого имелись бутылочки, набрали себе целительной воды. Чудесное свойство её таково: она очень холодная – от +6 до +8 градусов — в течение всего года при любой погоде и при этом чиста, как слеза, прозрачна, как хрусталь, и необыкновенно вкусна. Мало того, не только христиане, но и люди других вероисповеданий признают её целебной.
Обратный путь так же был опасен и крут, но, с помощью Божией, мы благополучно покинули этот чудесный уголок с тем, чтобы попасть в другое замечательное место — дом-музей Ивана Сергеевича Шмелёва.
Великий русский писатель и публицист прожил в Алуште четыре трагических года — с 1918-го по 1922-й. Именно в Алуште находится единственный музей, повествующий о самобытном русском писателе, ярчайшем представителе русского зарубежья, о его жизни и творчестве. Много нового мы узнали от экскурсовода Нины, уже немолодой женщины, влюбленной в личность и творчество Ивана Шмелёва. Она так рассказывала нам об Иване Сергеевиче, словно рассталась с ним только вчера. Она, казалось, живет и дышит им. Благодаря ей, многие из нас узнали его не только как автора трилогии «Лето Господне», но и как писателя, оставившего нам другие выдающиеся произведения, а также как человека глубоко духовного, пережившего немало трагических моментов в своей жизни.
Впервые Иван Сергеевич Шмелёв побывал в Алуште в 1907 году на даче своего редактора Д.И. Тихомирова (педагога и издателя детского журнала), в Профессорском Уголке. Крымская природа, её роскошь и великолепие произвели на писателя огромное впечатление, которое отразилось позднее в рассказах « Под горами» (1907) и « Виноград» (1913). Шмелёву хотелось поселиться в Крыму, он не раз говорил об этом в письмах к сыну. В 1917-м, после месячного летнего пребывания на даче у С.Н. Сергеева-Ценского, ему удалось сговориться и купить находящийся неподалёку участок. Шмелёв намеревался строить дом, сажать виноград, наслаждаться чудесным Крымом и даже завести лошадь...
Мечта Шмелёва — жить в Крыму — сбылась, но как страшно она сбылась... Здесь он пережил все ужасы гражданской войны. Летом 1918-го он уехал из Советской России в занятую немцами Алушту, где гостил сначала у Ценского, потом у Е.Н. Тихомировой, вдовы своего редактора. Позднее жил в собственном маленьком домике. Когда весной 1922-го он возвратился обратно в Москву, поэт И.А. Белоусов, друг писателя, вспоминал: «...Шмелёв вернулся в Москву, я едва узнал его при встрече: вместо живого, подвижного и всегда бодрого, я встретил согнутого, седого, с отросшей бородой разбитого человека. В Москве он несколько поправился, но страшно тосковал, что не может писать».
Во имя будущего литературного труда Шмелёв эмигрировал в 1922 году во Францию, видя теперь единственный смысл жизни и свой долг в том, чтобы рассказать миру о трагедии России. Первое же его произведение – « Солнце мёртвых » — о страшном голоде в Крыму в 1921 году — было переведено на пять языков и вызвало горячие отклики писателей разных стран. Истории создания этого романа посвящён специальный раздел экспозиции.
Иван Шмелёв в своих книгах не пишет о зверствах, очевидцем которых был. Здесь нет статистики и не анализируется политическая ситуация. Он пишет о душе человеческой, о «судорогах» этой души в страшных кровавых испытаниях. Бред, меркнущее сознание, «подполье» и его тайники, сбивчивый, захлебывающийся ритм повествования, страшные темы преступления и безумия, — всё это в крымских рассказах Шмелёва напоминает Достоевского.
Экспозиция музея отражает основные этапы жизни Ивана Сергеевича Шмелёва, главное внимание уделено алуштинскому периоду 1917-1922-го и годам жизни и творчества в эмиграции. Картины, мебель, предметы быта, книги и фотографии создают образ неосуществлённой мечты Шмелёва: иметь среди роскошной крымской природы свою собственную писательскую мастерскую…
Возвращались мы после экскурсии никакие: поверженные и поражённые.
Следующий наш выезд был в Ялту, знаменитую Ялту с её оздоровляющей природой. Именно сюда стремились приехать все, кому требовался терапевтический воздух для больных лёгких.
В Ялту Чехов приезжал неоднократно. В 1898 году, в связи с обострившейся болезнью лёгких, по совету врачей он выбирает Южный берег Крыма для постоянного места жительства. «Крымское побережье красиво, уютно и нравится мне больше, чем Ривьера … Я знаю много чахоточных, которые выздоровели оттого, что жили в Ялте», — писал он друзьям.
В октябре 1895-го писатель, живший первое время на частных дачах, покупает на окраине Ялты в деревне Верхняя Аутка небольшой участок земли. Строительство дома Чехов поручил молодому архитектору Л.Н. Шаповалову.
Дом и небольшой флигель были построены за десять месяцев В разработке проекта активное участие принимал сам писатель и его сестра — Мария Павловна. «Ялтинский дом очень хорош. Лучше и не надо, — с радостью сообщал Антон Павлович сестре. — Комнаты малы, но это не бросается резко в глаза. Виды со всех сторон замечательные, а из твоей комнаты такие виды, что остаётся пожалеть, что этого дома у нас не было раньше».
Одновременно с постройкой писатель занимается благоустройством участка. Руками Чехова в каменистый грунт было высажено более 150 видов различных деревьев и кустарников.
8 сентября 1899 года Чеховы вселились в новый дом. Кабинет и спальня Антона Павловича, комната матери писателя Евгении Яковлевны располагались на втором этаже. Здесь же — гостиная (столовая), к которой примыкают застеклённая веранда и балкон. Комната Марии Павловны находилась в мезонине. В цокольном этаже — комнаты для гостей, родственников. Во флигеле — кухня, помещение для садовника, кухарки.
«Белая дача» — так нарекли местные жители дом Чехова. Она обращала на себя внимание, выделяясь светлым пятном на сером фоне Верхней Аутки. «Она была, пожалуй, самым оригинальным зданием в Ялте, — писал Куприн. — Вся белая, чистая, легкая, красиво несимметричная, построенная вне какого-нибудь определенного архитектурного стиля, с вышкой в виде башни, с неожиданными выступами, со стеклянной верандой внизу и с открытой террасой вверху, с разбросанными то широкими, то узкими окнами, — она походила бы на здание в стиле модерн, если б в её плане не чувствовалась чья-то внимательная и оригинальная мысль, чей-то своеобразный вкус».
Уютный чеховский дом становится местом паломничества представителей передовой русской культуры. В гостях у Чехова бывали И. Бунин, А. Куприн, В. Короленко, Н. Телешов, Д. Мамин-Сибиряк, И. Левитан, В. Васнецов, С. Рахманинов, Ф. Шаляпин и др.
Несмотря на тяжелую болезнь, Чехов не переставал работать. Здесь из-под его пера выходят рассказы «Дама с собачкой», «Архиерей», «На святках», «Невеста», повесть «В овраге», пьесы «Три сестры», «Вишнёвый сад». Было подготовлено к изданию полное собрание его сочинений.
В «белой даче» писатель прожил неполных пять последних лет жизни — до 1 мая 1904 года.
Дача Чехова стала его музеем, который основала сестра писателя — Мария Павловна. «Первое, что побудило меня сохранить последнее жилище Чехова, — писала она, — была моя большая любовь к брату, я не могла себе представить возможности что-нибудь нарушить... Я продолжала заботливо убирать и беречь те комнаты, где он жил и работал...»
Стол, стулья, железная кровать — всё в высшей степени просто и чисто.
После смерти писателя «белую дачу» продолжали навещать друзья: Бунин, Куприн, С.Найдёнов, В. Гиляровский, К.Станиславский, В.Немирович-Данченко, Шаляпин, сюда приезжала и здесь жила О. Книппер-Чехова. Частыми гостями были почитатели Чехова: студенты, учителя, врачи, артисты. Дом превратился в место паломничества и притягивал к себе как «светлый огонек лампады среди номеров всероссийской гостиницы Ялты».
Ещё одно личное воспоминание пробудил во мне домик Чехова, напомнив давнюю историю с простоватым сюжетом. Поднявшись на второй этаж, я увидел с левой стороны стеклянный шкаф, в котором висело кожаное, светло-коричневого цвета пальто. И я вдруг вспомнил доставшееся мне от дальнего родственника, офицера, участника Великой Отечественной войны, подобное пальто, которое мне было впору тридцать лет назад...
На одной из ялтинских улиц сооружён памятник Чехову и Даме с собачкой. Каждый считает своим долгом подойти к собачке и погладить её.
Ялта знаменита ещё и тем, что там находится Никитский Ботанический сад. Перед посещением Ялты я приболел, даже с высокой температурой. Но она продержалась один день, а ещё через день я был в прекраснейшем Ботаническом саду. Простуда быстро улетучилась. Целебный воздух Ялты с её неповторимым собранием ароматов деревьев и цветов сотворили обыкновенное чудо. Причём этому никто не удивлялся. Мне так и говорили: здесь долго не болеют.
Чудное место — Ялта, там появляется вдруг потребность хоть что-нибудь да сочинить. Уже возвращаясь в Алупку, я поймал себя на том, что рифмую строки: «Здесь нет зимы – всё время лето И фрукты вкусные растут. Здесь пищи много для поэтов, Да и прозаиков здесь ждут».
Горы Крыма… В Алупке гора Ай-Петри — самая высокая и самая торжественная — названа в честь апостола Петра. «Ай» — сокращённое от греческого «агиос» — святой. Говорят, в начале 19-го века у вершины горы ещё виднелись руины древнего храма. Не счесть христианских подвижников, освящавших некогда своей святой жизнью, трудами и подвигами древнюю Таврию. Память о разрушенных временем или людьми монастырях и храмах первых веков от Рождества Христова сохранилась большей частью лишь в названиях гор, прибрежных скал: Ай-Констант, Ай-Никола, Ай-Эндрий, Ай-Георгий, Ай-Тодор… А вот неподалёку от Алупки, по дороге в Севастополь мы увидели сразу три примерно одинаковые горы, но вдалеке от моря. Причем средняя называется Ай-Василь (или Ай-Василь-Богаз). На мой вопрос о названии двух других гор экскурсовод ничего не ответила. И тогда я предположил, что две другие горы могли бы называться в честь Григория Богослова и Иоанна Златоуста, потому что они с Василием Великим признаны равночестными и равновеликими и память их празднуется в один и тот же день.
Крымские дворцы наполнены духом величия августейших особ. Все они без исключения, независимо от времени, которое Господь отпустил им для жизни на этой земле, планировали, строили и украшали на века. И делали они это с таким изысканным и безупречным вкусом, что ещё многие поколения после нас будут удивляться и радоваться возвышенной красоте и неповторимости творений, созданных не на расхищенные государственные, а на личные средства. Рассматривая всё это великолепие, стараешься преодолеть свою эстетическую убогость и хотя бы немного дорасти до высоких образцов архитектурного и изобразительного искусства, над которыми время не властно.
Вспоминается посещение Ливадии. Замечательные экскурсоводы так тепло освещали жизнь Царской семьи в Ливадийском дворце, что, казалось, начинаешь соприсутствовать рядом с нею, сопереживать отношениям её членов друг к другу, проникаться их высоким нравственным и духовным устроением, видеть все милые внутрисемейные мелочи…
Не могу не поделиться впечатлением от храма Воскресения Христова в Форосе.
Появление этого храма связано с чудом. 17 октября 1888 года у станции Борки на Харьковской железной дороге произошло крушение царского поезда. Венценосная семья, возвращавшаяся из Ялты в Санкт-Петербург, осталась невредима. В память чудесного спасения Императора Александра III и был возведён в Форосе храм Воскресения Христова. Если смотреть с высоты горы на храм, то впечатление такое, словно он летит над морем и над землей и находится не в нашем земном пространстве, а в Царстве Небесном.
С этим храмом связано и другое событие, произошедшее в наши дни. Для форосской церкви у черкесских мастеров заказали новый иконостас. Величественный, украшенный удивительной резьбой, он был выполнен из дуба по старинным образцам. Новый иконостас, аккуратно упакованный в ящики, прибыл в форосский храм 18 августа 1997 года. А в ночь на 20 августа произошло ужасное злодеяние: двое грабителей, понадеявшись разбогатеть и присвоить деньги, собранные на иконостас, убили настоятеля, архимандрита Петра.
Как правило, в последний день отдыха и паломничества устроители готовят что-нибудь необыкновенное. Так оказалось и в нашем случае – поездка в Севастополь и Херсонес.
Даже ради одной встречи с Севастополем стоит ехать в Крым. Обзорная экскурсия на катере. Мы проплываем мимо военных кораблей Черноморского флота – впечатляет, несмотря на то, что осталось их совсем немного. Затем проходим мимо памятного места, где были затоплены корабли Русского военного флота во время Крымской войны. Здесь, в Крыму и особенно в Севастополе чувствуешь величие России во всём.
В Херсонесе молодая бойкая девушка рассказала о том, что связано с этим историческим местом и князем Владимиром. Эпизод с его ослеплением объявила легендой, ни разу не назвав его святым равноапостольным князем. К сожалению, в святом месте рождения Православной Руси об этом событии рассказывают нам далёкие от Православия сотрудники экскурсионных служб. Но сам равноапостольный князь Владимир, как утреннее солнышко, согревает своей любовью всех верующих и неверующих.
Во все эти дни я был то пчелой, то мухой. Чтобы писать о крымских красотах, оставаясь любознательной и благодарной пчелой, надо ежеминутно помнить о Боге и с благодарностью славить его и за красоты, и за искушения. Мне это не всегда удавалось.
Общий вывод мой таков: Крым показался брошенным на произвол судьбы. Сделать его заново жемчужиной – нравственная обязанность и России, и Украины. Тем не менее, хочется сюда приехать вновь, к его древним святыням, к его красотам, к его целебному воздуху.
Большое спасибо и поклон до земли протоиерею Владимиру, настоятелю храма в честь святого благоверного великого князя Александра Невского, и его помощнику Михаилу, который ежедневно вечером и утром, надев подрясник, без молитвослова читал молитвы для всех паломников. А днем в паломнических поездках рассказывал об истории Крыма и о каждой значимой для духовного состояния человека святыне. В тёплое время суток Михаил непременно надевал футболку с надписью: «Я — Русский» и ещё одну с такой: «У России только два союзника — армия и флот» .
За два часа перед отправлением поезда мы посетили, наконец, Свято-Троицкий женский монастырь, где покоятся мощи святого исповедника Луки, архиепископа Крымского. Земно поклонившись, с благоговением приложились мы к его святым мощам. И на душе сразу сделалось легко и спокойно. Перед честными мощами святителя Луки мы поняли, что нам так не доставало во весь период нашего паломничества. Святитель Лука, с величайшим смирением сложив свои руки и закрыв глаза, предал себя всего без остатка Господу.
Протоиерей Александр Шестак
http://voskres.ru/oikumena/shestak1.htm
