Дело Калоева
Вчера Виталий Калоев, убивший диспетчера, по чьей вине в 2002 году разбился самолет, в котором летела семья Калоева, вернулся в Россию. Встречали его почти как героя. Активисты движения «Наши» устроили митинг с плакатами «Вы настоящий человек». А протоиерей Всеволод Чаплин, напротив, считает, что «ему нужна забота» и о нем, прежде всего, нужно молиться. Ситуация, действительно, неоднозначная24 февраля 2004 года в дом диспетчера Питера Нильсена постучался странный человек. Сначала вышла супруга Нильсена, затем сам хозяин дома. Виталий Калоев, потерявший два года назад по вине этого европейца всю свою семью, протянул Нильсену пачку фотографий своих детей. Однако швейцарец ударил его по руке и показал жестом, чтобы он уходил. Конверт с фотографиями упал на землю.
«Потемнело моментально в глазах. Я не понял, что я делаю. Мне показалось, что моих детей перевернули в гробах. Я не помню, я не знаю, что я делал», — сказал позже на суде Калоев.
Он зарезал Нильсена. Суд сначала приговорил Калоева к 8-ми годам тюрьмы, затем последовало смягчение приговора. И вот вчера Калоев, досрочно освобожденный благодаря стараниям российской стороны, вернулся на Родину.
«Спасибо всем, кто меня поддерживал, я чувствовал поддержку не только простых людей, но и государства!», — вот и все, что сказал бывший узник швейцарской тюрьмы. Никакой радости или иных чувств он не выразил. И вряд ли для него это важно. Еще в Швейцарии, узнав о своем освобождении, Калоев бросил: «Зачем мне эта свобода?».
Давать оценку поступку Виталия сложно. Более того, невозможно. Это очень интимное, с одной стороны, и ясное, с другой, дело. Человек знал, на что он шел, получил заслуженное наказание. И действительно, как сказал в интервью «Комсомольской Правде» протоиерей Всеволод Чаплин, Калоев нуждается в заботе и, прежде всего, в молитве о нем. Это хорошо понимают и его родственники, и чуть ли не вся православная Осетия. В дни вынесения приговора во Владикавказе сразу в трех храмах прошли молебны. Самое массовое богослужение состоялось в храме Святого Георгия по улице Барбашова. Виталий Калоев — не только архитектор этой церкви: когда его семья еще была жива, он на свои деньги начал строить этот храм, но не успел закончить.
Так что те, кто говорит о кровной мести или законе гор – в корне неправы. Руководитель пресс-службы главы Северной Осетии-Алания Ксения Гукоева в интервью «Российской газете» это подтверждает: «В Осетии нет такого обычая, как кровная месть, и таких фраз, как "по закону гор", у нас не говорят». И ничего подобного не может быть в православной стране и в сердце православного человека.
Интересно другое, а именно реакция российского общества на поступок Калоева. Как так получается, что встречают его словно героя, что «нашисты» считают его «настоящим человеком», что некоторые известные люди ставят ему в заслугу совершение правосудия, на которое оказался неспособным «гуманный» швейцарский суд?
Все просто – Россия видит в Калоеве настоящего ратника, который не нападал, не завоевывал, а победил напавшего первым врага. Грубо говоря, «наш» убил «чужого». И никакое правосудие, даже самое гуманное, тут не причем. Человек пошел на войну. Убивать, т.е. совершать грех, не собирался, но понимал, что такой исход вероятен. Более того, поступок Калоева напоминает знаменитый исторический эпизод, участником которого был рязанский воевода Евпатий Коловрат. После разорения и уничтожения своего города, после гибели почти всех его жителей, выжившие ратники во главе с Евпатием предприняли безрассудное, но понятное решение – напасть на врага. Они погибли, но сохранили свою честь, а потомкам передали свой дух, который толкал на подвиги многих и многих будущих защитников нашей Родины.
Вполне возможно, что и в Калоеве русские люди увидели это, почувствовали, что жив еще этот дух. Отсюда и понятный вывод – народ России готов к претворению в жизнь серьезных, на грани самопожертвования действий. Нет, речь не о нападении на кого-то, конечно. Если бы, например, Калоев или кто-то еще убил иностранца в его стране просто так, из жажды наживы, то это было бы воспринято в России, как преступление. Ибо Россия, как миротворец, как гарант справедливости в мировом масштабе – это непререкаемо для любого русского.
Речь здесь идет о желании народа перестать барахтаться в призрачном мире псевдоидеологических и политехнологических норм, где президент вынужденно прикрывает собой партию, у которой нет идеологии и в которой, по его словам, есть проходимцы и карьеристы, но другой, лучшей нет.
Народ готов пойти на любые подвиги и принять четкую и понятную систему ценностей. Не ходить вокруг и около, ожидая «чего-то там» от государства. Страна созрела для решения серьезных дел. А все эти партии, функционеры, парламенты, "политкорректности и толерантности" чужды русской душе.
Народ ждет не дождется, когда же дадут отмашку, чтобы спустить все эти демократические отходы в канализацию истории. Неслучайно поговаривают, что в Кремле ходят слухи, будто следующий президент предстанет таким, что Владимир Путин покажется Западу идеалом демократического лидера. Нельзя не напомнить, кстати, что к активной службе вернулся генерал Владимир Шаманов – участник двух Чеченских войн, да еще какой участник.
Так что восприятие поступка Калоева – сигнал. Печально, конечно, что лишь этим оно ограничивается. В той же Осетии никто не бросался словами, не устраивал пикеты, там просто молились. Все абсолютно прозрачно – трагедия, сочувствие, наказание, молитва. Современная Россия принесла немало жертв, чтобы, наконец, обрести себя и свою историю. Право и обязанность власти понять это желание и реализовать его. Для этого она и была призвана.
... Когда Калоеву выносили приговор, он признался, что попросил прощения у детей Нильсена, а его собственная жизнь поделилась на две половины – до и после гибели его супруги и детей.
«Теперь же мне осталось жить одними воспоминаниями. Единственное утешение это ежедневное посещение их могил на кладбище во Владикавказе, где они похоронены», — сказал тогда Виталий Калоев. Сейчас он, наверное, уже там.
http://www.pravaya.ru/dailynews/14306
