Марко Маркович. Православие и Новый Мировой Порядок

[Александр Васильевич]

Марко  Маркович

Православие и Новый Мировой Порядок

Раздел 1: Новый Европейский Порядок



Марку С.Марковичу - Добро пожаловать!

Сербы - народ весьма строгий в оценках. Мерки у него высокие. К избранным Богом великанам причисляются немногие. Это орлы Духа: святой Савва, царь Лазарь, Кара-Георгий, Негош...

Второй ряд составляют витязи культуры: Лаза Костич, Вук, Тесла, Николай Велимирович...

В третьем ряду - высоких подвижников словесности - возвышаются: Момчило Настасиевич, о.Иустин Попович, Савва Шуманович, Црнянский...

К этому духовному роду принадлежит и Марко С. Маркович. Он тоже слуга Слова.

Расцвел он на чужбине. «На рекáхъ вавилóнскихъ...».

В изгнании хмуром не онемел от отчаяния. Богослужил Смыслу. Разгадывал тайну Косова и завет вечный Сербства... Проник в нечестивые замыслы против Православия...

Но вот, Марко вернулся в свое Отечество - как проповедник, - в души молодежи.

Хотя учился он в Сорбонне, однако не отпал, как Скерлич, от Византии светоносной...

Марко несет ученость, окажденную святостью, несравнимо более окрыленную, чем приземленная ученость Доситея Обрадовича.

Добро пожаловать домой, хотя бы в книгах! С кадильницей Тебя ожидает

Епископ Данило Крстич

 

Раздел 1

НOВЫЙ ЕВРОПЕЙСКИЙ ПОРЯДОК И ПРАВОСЛАВИЕ
 

ХИЛАНДАРЕЦ: Предполагалось, что в начале ноября 1993 года Вы в Химелстире (Германия) выступите перед собранием сербских священников с лекцией на тему «Новый европейский порядок и Православие», но этот план в последний момент был отменен. Если уж не получилось иначе, давайте попробуем хотя бы в частном разговоре обсудить названную тему. Вы ведь почти полвека внимательно наблюдаете западную жизнь, следите за печатью, а в то же время никогда не обрубали корни, связывающие Вас с родной почвой. Так что Вы отвечаете всем существенным требованиям насчет объективности оценок современных событий.

М.С.М.: Благодарю Вас за предоставленную возможность высказаться. В свободной дискуссии сущность проблем, как правило, обретает наиболее ясное выражение. Только мне, изначально, хотелось бы расширить упомянутую тему. И в пространстве, и во времени Европа не является отделенной; она политически «встроена» в реальность современного мира. Посему правильнее было бы говорить: «Новый мировой порядок и Православие».
 

ХИЛАНДАРЕЦ: А что же нового в этом мировом порядке?

М.С.М.: Два явления в основе поколебали существовавший порядок - нарушение равновесия в мире и развращение демократии. После падения Берлинской стены и гибели коммунизма Россия оказалась неспособной заменить Советский Союз. Под развалинами Союза, на геополитическом пространстве его, зияет огромная пустота. И пока не воскреснет Русское царство, в мире будут царить американское самовластие и хаос. При поддержке услужливых международных организаций президент Соединенных Штатов уже сейчас ведет себя как властелин мира - хуже, чем когда-то султан турецкий. Однако реально властвовать над миром он не может до тех пор, пока Россия, как обладательница атомной мощи, не будет полностью уничтожена. И, что всего существеннее, он никогда не станет властелином мира, а может быть лишь обычной куклой в руках тех, кто нас толкает к мировой катастрофе. Поэтому в настоящее время для политиков западных государств самое важное - расширить русскую пропасть, а народы на том секторе пространства или довести до взаимоистребления, или самим их уничтожить. Югославия - лишь первый этап в этом процессе.

ХИЛАНДАРЕЦ: Вы эту западную стратегию уже частично очертили в публикации «Полвека сербской Голгофы» («Лазарица», № 136) и в обращении «За союз православных народов».

М.С.М.: И что меня особо поразило при анализе, так это моральное разложение демократии. Посмотрите, что на наших глазах происходит: вопреки публично декларируемому международному праву титовские республики без всяких переговоров признаются как суверенные государства; во имя права наций на самоопределение государственный суверенитет признается за боснийцами, которые не являются нацией, а вот боснийские сербы и хорваты ограничены в праве присоединиться к своим республикам; создается Великая Хорватия, которой предоставлено право взять в зависимость 800 000 сербов, а при этом вина за конфликт сваливается на сербский идеал «Великой Сербии»; населению Сараева оставлять город не разрешается, чтобы потом вести разговоры о его страданиях, а сербам грозить уничтожением, хотя в то же время саму Сербию удушают все более жесткими санкциями. Массы Запада, как животные в цирке, дрессируются против сербов. Американское агентство «Радер Фин Глобал Паблик Аферс» развертывает направленные против сербов кампании в связи с выдуманными концлагерями, этническими чистками, изнасилованиями боснийских женщин [1], в то время как систематически игнорируются жалобы и меморандумы Сербской Церкви о геноциде, который осуществляется над сербами [2]. Никогда еще в истории ни один народ не был оклеветан, унижен и обесчещен более, чем сербы. За все это время я во Франции, будто бы «свободный гражданин демократической страны», не имел возможности высказаться ни в печати, ни на телевидении, тогда как на сцене появлялись различные псевдоисторики и всевозможные «эксперты», которые непременно обвиняли Сербию и сербов.

ХИЛАНДАРЕЦ: И это та демократия, которой хотят заменить коммунизм?

М.С.М.: Не знаю, право, откуда у них такая дерзость, чтобы другим давать уроки демократии. По моему скромному мнению, действия Организации Объединенных Наций и Европейского сообщества прежде всего открыли нам тот факт, что западные государственные деятели сами не верят в свои демократические идеи. Прикрываясь демократическими принципами, они на каждом шагу бессовестно попирают эти принципы. И в этом отношении они хуже Гитлера и Сталина. Ибо если Гитлер и Сталин шли до конца в осуществлении своих преступлений с миллионными жертвами, то делали это потому, что слепо верили в свою чудовищную идеологию. А поскольку демократические политики непрерывно и с величайшим цинизмом поступают вопреки демократической идеологии, значит, они - обычные лицемеры, которые не верят в истинность этой идеологии.

ХИЛАНДАРЕЦ: Мне бы приятнее было, если бы Вы оказались неправы. Но если Ваша критика справедлива по отношению к западным политикам, как можно объяснить то, что ни один правовед на Западе не встанет на защиту демократических принципов и не осудит тех, кто грешит против них? Одним словом, как получается, что Сербия для себя на Западе не находит ни одного авторитетного и красноречивого адвоката?

М.С.М.: И меня издавна мучает этот вопрос. Неужели известные правоведы столь боялись за свою карьеру, что среди них не нашлось такого, который бы защищал демократию? Не сербов защищал бы, а именно демократию и демократические принципы. К счастью, исключения все-таки были, только их заявления не пропагандировались. Так и я вот недавно только узнал, что в июне 1993 года профессор Морис Диверже [3], один из самых значительных французских юристов - сейчас, правда, на пенсии - осудил официальную политику Запада по отношению к сербам и, с правовой точки зрения, подтвердил сербскую позицию: «В политическом плане было существенной ошибкой ускорять распад блока южных славян, которые уже более чем столетие пытались объединиться. Что же касается плана юридического, то в большой степени имело место пренебрежение международным правом, хотя это осуществлено под порукой конституционных судов Франции, Италии и Германии... Вопрос мог быть решен посредством компромисса, если бы Европейское сообщество не распространило, противоправно, на внутренние границы федеративного государства принцип неприкосновенности международных границ».

ХИЛАНДАРЕЦ: Насколько помнится, Вы в своих упомянутых выше текстах неоднократно подчеркивали, что самозваные западные специалисты по балканским проблемам - в большинстве своем невежды. Так не считаете ли, что этим в значительной степени могут быть объяснены и ошибки западных политиков, которые принимали судьбоносные решения, касающиеся балканских народов, не зная их истории, а иногда даже и местоположения на земном шаре?

М.С.М.: В связи с этим прошу послушать следующий текст о боснийцах в титовской Югославии: «Еще десять лет назад атеистическое государство придумало национальность, опираясь на одну типическую религиозную особенность. Жители Герцег-Босны, которые желали того, получили возможность самоопределяться как представители «мусульманской национальности». Цель этого решения о выборе, с одной стороны, в том, чтобы уменьшить общее число хорватов (католиков) или сербов (православных)... а с другой - чтобы польстить религиозным чувствам иной части населения; из трех вероисповеданий ислам - явно самое покорное... Хотим мы того или нет, исламская общность, несмотря на элементы своей укорененности, мучительно находит себе место в христианской Европе, которая несправедливо, пусть и с добрыми намерениями, предрасположена побаиваться ее. Эта общность с известной спонтанностью мечтает - и кто бы мог ее за это упрекнуть? - о восстановлении единого всемирного халифата». Кто это написал? Я? Нет. «Сербская пропаганда», как говорят сейчас в западной прессе? Тем более нет. Цитированный текст принадлежит перу известного парижского журналиста Анри Феске и опубликован он в парижской газете «Le Mond» за 19 февраля 1980 года, то есть задолго до нынешних событий, под заголовком «Религии в Югославии. - Когда атеистическое государство выдумывает мусульманскую национальность». Однако если введенные в обман западные массы действительно не имеют понятия о том, что на самом деле происходит, и, как стадо овец, подчиняются ложным устремлениям своих вожаков, то их «нервные центры» - руководства государств и разведывательные службы - издавна весьма хорошо знают нашу ситуацию.

ХИЛАНДАРЕЦ: Нам еще следует обсудить, имеются ли при всем этом у Православия какие-то перспективы по отношению к новому мировому порядку. Впрочем, судя по тому, что Вы изложили до сих пор, Сербия в любом случае оказывается перед запертыми воротами: для нее в этом порядке места нет. Но не совсем ясно, почему. Неужели и Вы верите в то, что против сербов существует некий мировой заговор? Из-за чего? Как это вообще можно представить?

М.С.М.: Если представлять себе, что все народы мира объединились с целью уничтожить сербов, то это бессмыслица. Но если представить Сербию как первую пешку, которая осуждена быть пожертвованной во всемирной шахматной партии, то это сущая реальность. Надо только вникнуть в мысли и намерения противника.

ХИЛАНДАРЕЦ: А что если ошибемся в таком угадывании?

М.С.М.: Чтобы не случилось подобного, мы должны знать наизусть все прежние шахматные партии нашего противника. Иными словами, следует вернуться к истокам современной мировой политики. Вы вот, например, слышали о Трехсторонней комиссии, называемой так потому, что ее могущество обусловлена опорой на лиц, которые занимают ключевые положения в Америке, Европе и Японии? [4] Корни этой комиссии мы находим в организации «Круглый стол», которая в свое время влияла на американского президента Вильсона. За время Первой мировой войны «Круглый стол» развился в две структуры - Королевский институт интернациональных дел в Великобритании и Совет по интернациональным отношениям (или К.Ф.Р.) в США. Штаб-квартира названного Совета находилась в Нью Йорке, на углу Парк-Авеню и 68-й улицы. В семидесятые годы этого века председатель Совета Давид Рокфеллер, одновременно директор банка «Чейз Манхеттен», пришел к мнению, что данную организацию следовало бы распространить на три континента и придать ей планетарный масштаб. И таким образом Трехсторонняя комиссия официально была основана в 1973 году в Токио. Подчеркнем, что в сущности это никакая не тайная организация. Она насчитывает несколько сотен членов, обязательно влиятельных лиц из финансовой и политической сфер, чьи имена общеизвестны. Достаточно назвать Киссинджера, Аньели или Ротшильда. По случаю встречи Трехсторонней комиссии в Риме папа Иоанн-Павел ІІ всех присутствовавших приветствовал в Ватикане: «Ваши огромные богатства знаний в сферах политики, экономики и финансов дают вам средства значительной мощи» [5]. А один французский журналист, не смущаясь, написал: «Их влияние и решения, ими обусловленные, ставят печать на судьбы более миллиарда людей» [6].

(Продолжение следует)

[Александр Васильевич]

(Продолжение)

ХИЛАНДАРЕЦ: Из этого еще не видно, какие непосредственные или опосредованные связи существуют между Трехсторонней комиссией и политикой Запада по отношению к сербам и Югославии.

М.С.М.: Такие связи существуют, и они многообразны. Прежде всего не случайно, что почти все главные западные участники югославской драмы являются членами Трехсторонней комиссии: начиная с президента Буша, который пустил первую искру в балканский пороховой склад, заступаясь за албанцев в Косово, затем лорда Карингтона, и так до Сайруса Венса и Уоррена Кристофера...

ХИЛАНДАРЕЦ: ...Что еще не является убедительным доказательством. Если в одном обществе оказываются вместе собранными специалисты по внешнеполитическим вопросам, вполне нормально, что впоследствии мы многих из них видим на различных ответственных постах. Но этим не объясняется, почему они ведут политику именно такую, а не иную, и не доказывается, что политика Трехсторонней комиссии направлена против сербов и Югославии.

М.С.М.: Вы правы. Потому я в начале и акцентировал: «не случайно», что именно члены Трехсторонней комиссии принимают решения о нашей судьбе. Иначе говоря, у этой комиссии существуют идеологические установки - или, точнее, установки политические, поскольку она против всех идеологий, - которые можно считать указательными знаками для дипломатической активности ее членов. В этом плане стоит остановиться на личности Збигнева Бжезинского, который был первым мыслителем, если не «идеологом», этой организации. Он рожден в 1928 году в Варшаве. Сын польского дипломата Тадеуша Бжезинского. В 1949 году принимает американское гражданство и изучает политические науки в Гарварде, где знакомится с Генри Киссинджером. Женат на дочери президента Чехословакии Эдварда Бенеша. В 1961 году становится директором Института по изучению коммунистических проблем, финансируемого фондом Рокфеллера. Давид Рокфеллер вводит его в Трехстороннюю комиссию. С момента основания комиссии по 1976 год Бжезинский является не только ее директором, но и теоретиком. В этом качестве он рекрутирует в Трилатералу будущего американского президента Джимми Картера, а тот из благодарности назначает его в 1977 году председателем Национального совета безопасности [7].

ХИЛАНДАРЕЦ: И чего хочет Бжезинский?

М.С.М.: Он действует во многих направлениях, но нас здесь более всего интересуют три его тенденции: против всех национализмов, против России, против всех европейских и японских устремлений к независимости по отношению к Америке. Традиционная польская ненависть к русским приводит его к оправданию большевизма: «Историческая роль сталинистского коммунизма состояла, пожалуй, в том, чтобы ограничить последствия национального пробуждения и даже интенсивного империализма, который познал русский народ». А один французский журналист из этого сделал вывод: «Без Сталина царская Россия стала бы «современной шовинистической диктатурой», значительно более опасной, чем большевистская Россия». С Советским Союзом можно было дискутировать, как с меньшим злом, поскольку большевизм обуздывал русский империализм, а вот к национальной России не следует проявлять милости. Как видите, вся политическая актуальность уже содержится здесь, как в зародыше [8].

ХИЛАНДАРЕЦ: Если не ошибаюсь, ранее Вы Отона Габсбургского клеймили как нашего главного врага, а сейчас предпосылки нынешней антисербской и антиправославной политики находите у Бжезинского. Нужно ли возвращаться в прошлое, когда имеется столько примеров, нам совсем близких? Многие сейчас говорят о союзе или «заговоре» Германии и Ватикана против сербов. Что вы думаете об этом?

М.С.М.: Следует отличать руководителей от исполнителей. Наши европейские неприятели (как бы ни назывались они: Геншер, Колль или Отон Габсбургский) - это лишь исполнители, независимо от того, какова их эффективность. А мы знаем, что она не мала. Отон Габсбургский не зря отказался принять пост президента Венгерской Республики, считая, что «будет полезнее» в кругах Европейского сообщества. И я верю, что он в Европе склонил против нас многие государства, которые поначалу были в нерешительности. Ватикан же - нечто совсем иное. Он пустил намного более глубокие корни. Папа никогда не является исполнителем, он может быть только партнером и соратником руководителей. Габсбурги вчера были нашими неприятелями не больше, чем являются сегодня или чем будут завтра. Но важность их роли на Балканах не зависит от них, это производное от состояния России. Если Россия сама по себе распадется, нет необходимости усложнять ситуацию восстановлением габсбургской монархии и, соответственно, оттоманской империи. А если бы Россия вновь окрепла, как мировая империя, тогда бы дошло до разделения на сферы интересов, до новой Ялты, и трудно поверить, что тогда бы русские отдали сербов на милость и немилость чужакам. Габсбурги имели бы шансы вернуть хотя бы часть своей империи в том случае, если такая ситуация продлится, если русское государство долгое время останется немощным, ибо тогда следовало бы ускорить его падение. С учетом такой возможности Запад продолжит на Балканах раздувать давно тлеющие угли в области Косова и Македонии; для зла много не требуется, даже в периоды временного перемирия. Я даже удивляюсь, как это до нынешнего времени не было интенсивных попыток отделить Черногорию от Сербии, поскольку века действовал принцип австрийской политики - лишить сербов выхода к морю. Кроме того, надо пресечь опасность, чтобы Россия, через союзническую Сербию, не прорвалась к Адриатике. Не будем забывать, что это была одна из главных причин западной поддержки Тито против Москвы.

ХИЛАНДАРЕЦ: Короче говоря, Вы верите в некий вид «вариабельной геометрии», как это теперь говорят.

М.С.М.: Верим мы или нет, но это основной закон политики. Тактика зависит от стратегии, она является приспосабливанием стратегии к существующим обстоятельствам и возможностям. Потому для меня важен пример с Бжезинским: он нам, хотя бы частично, открывает цели стратегии, которая применяется против нас. А обратите внимание на случай с Китаем. Американцы на протяжении ряда лет надеялись, что Китай в один прекрасный день вступит в войну с Советским Союзом. Потому в мае 1981 года Трехсторонняя комиссия проводила заседание в центре Пекина, во Дворце народа, на площади Тьен Ан Мен, и приветствовал ее Дэн Сяо Пин. Но как только между Китаем и Советским Союзом начались переговоры, во время визита Горбачева, на той же площади Тьен Ан Мен, в Пекине, «спонтанно» начались протестные акции. Китай не оправдал доверия, не выполнил отводившейся ему миссии, потому все западные средства массовой информации обрушились с камнями и поленьями на коммунистический террор против студентов и безвинного населения. Вспомните Чаушеску, самого кровавого коммунистического тирана, и воодушевление, с которым приветствовался его крах. Да непродолжительной была такая реакция. Поскольку мятежники не повернули сразу против Советского Союза, их назавтра же заклеймили как агентов КГБ, а массовую резню, которую якобы учинил на темишварском кладбище Чаушеску, представили как обычный обман. Но когда в Молдавии началась война между русскими и румынами, нападки западной прессы на новых хозяев Румынии затихли. Или взять Россию. Пока Горбачев находился у власти, сомнительным и нежелательным было его намерение «постепенно рассчитаться с коммунизмом», поскольку границы Советского Союза оставались бы неизменными. Это стало причиной западной кампании против общества «Память» и «русского антисемитизма». Де Маранш, шеф разведывательной службы Франции, не колеблясь, обрушился за это на русских, да и Отон Габсбургский удосужился читать им лекции по поводу «погромов», забывая о 20 миллионах русских, ставших жертвами в борьбе против нацизма [9]. Однако с приходом к власти Ельцина Советский Союз распался, прибалтийские республики вышли из его состава, Украина отделилась от России, судьба флота стала непонятной, и кампания против «русского антисемитизма» оказалась уже без надобности.

ХИЛАНДАРЕЦ: Боюсь, что мы окончательно удалились от заданной темы, излишне задержались на политике или, если хотите, на «новом мировом порядке», а вообще не коснулись Православия. Между тем, если существуют какие-то, хотя бы малейшие, перспективы уравновесить и нормализовать международные отношения в Европе, достичь этого можно лишь через религию, с помощью Православной Церкви, христианских Церквей.

М.С.М.: Не беспокойтесь, мы не сбились с дороги - пошли от фактов и идем прямо к намеченной цели. Полностью согласен с Вами, что спасение может к нам прийти только от религии, если Православные Церкви и народы смогут вовремя достичь согласия. В общем, никакой искренней и надежной помощи от Запада не стоит ожидать. Что же касается христианских церквей, у меня такое впечатление, что экуменизм переживает крах. Несмотря на документальные свидетельства Сербской Православной Церкви, ни одна неправославная Церковь не стала официально, открыто на защиту мученического сербского народа.

ХИЛАНДАРЕЦ: Хотите сказать, что таким образом подтвердилось суждение отца Иустина Поповича: «Все эти псевдоцеркви - не что иное, как ересь на ереси»?

М.С.М.: Коль Вы уж упомянули отца Иустина, вспомним и то, что он сказал о Католической Церкви, заслуживающей, чтобы ей уделено было особое внимание. «Христа оттеснили на небо, а на Его место поставили «наместника»-папу, Богочеловека заменили человеком, а любовь «систематическим устранением, уничтожением всего, что не поклоняется папе, даже и через насильственный перевод в папскую веру и сжигание грешников во славу кроткого и благого Господа Иисуса» [10].

ХИЛАНДАРЕЦ: Несмотря на это отец Иустин был не против истинного экуменизма и примирения между христианами, но при условии, чтобы к Святой Чаше прийти через покаяние. «Без покаяния и вступления в Истинную Церковь Христову, - говорил он, - неестественно и бессмысленно говорить о каком-то единении «церквей», о диалоге любви, об интеркоммунио». В покаянии перед Богочеловеком видел он лекарство и от «всегреха» папизма.

М.С.М.: Полагаю, что здесь мы затронули суть проблемы, поскольку беда в том, что червь давно забрался в яблоко. Убийственная ненависть по отношению к некатоликам прорывается уже у Фомы Аквинского. Вот что он писал в своем капитальном сочинении «Сумма теологии» (Второй том второй части, глава «Вера», вопрос № 11): «Что касается еретиков, надо принять во внимание две вещи, одна из которых касается их, а другая - Церкви. С их стороны существует грех. Тот, из-за которого они заслужили не только быть удаленными из Церкви экскоммуникацией, но и быть устраненными из жизни смертью. И действительно, искажение веры, на которой покоится душевная жизнь, - намного большее зло, чем фальсификация денег, которые используются в повседневной жизни. Поэтому если фальсификаторы денег осуждаются на смерть непременно земными властителями, по справедливости закона, то еретики, как только доказана их ересь, могут быть не только экскоммуницированы, но и вполне справедливо казнены. Со стороны Церкви, наоборот, существует милосердие через обращение заблудших. Поэтому она осуждает не сразу, а «после одного и другого предупреждения», как учит Апостол. Но после того, ежели еретик и далее упирается, Церковь, не имеющая больше надежды, что он покается, способствует спасению других, отделяя его от себя решением об экскоммуникации и дополнительно предает его мирскому суду, дабы он из мира был устранен смертью». Чтобы современный читатель не впал в соблазн перед этим текстом, редактор французского издания 1985 года ставит примечание: «Мы сейчас не можем осуждать менталитет, элементов рассуждения которого нам недостает» [11].

ХИЛАНДАРЕЦ: И он считает, что таким примечанием католики умыли себе руки?

М.С.М.: Нет, он верит, что таким образом обманул современного читателя. Собственно, как образованный теолог он должен был знать, что принцип Фомы Аквинского пережил века и что в 1910 году о. Леписье, будущий кардинал, в своей работе «О стабильности и прогрессе догмата» - которая получила одобрение папы Пия Х, но которой оскандален известный масон [12] - писал следующее: «Ежели еретики, которые по своей воле стали еретиками, открыто проповедуют ересь да своим примером и своими пагубными суждениями побуждают других принять те же заблуждения, никто не может сомневаться, что они заслуживают не только быть исключенными из Церкви экскоммуникацией, но (также) вычеркнуты смертью из списка живых».

ХИЛАНДАРЕЦ: Любой иезуит скажет Вам, что их церковь отличает еретиков от схизматиков-раскольников и что православные, по католическим понятиям, относятся ко вторым.

М.С.М.: А я отвечу иезуиту, что католики уничтожали православных, как только где-то приходили к власти, без разницы, называли их еретиками или схизматиками. Напомню ему о захвате крестоносцами Царьграда в 1204 году, который обернулся насилием, грабежом, пожаром города. Приведу ему пример польского вторжения в Россию начала ХVІІ века, которое по злодеяниям, совершавшимся над русским народом, может быть сравнено только с усташским геноцидом [13]. Добавлю, что в конце того же века, когда Луи ХІV мечтал о возможности освобождения Царьграда, дипломат Ла Кроа предлагал французскому королю обратить всех православных в католицизм, тогда как францисканец Мишель Февр, окатоличивший перед этим Антиохийского патриарха, советовал истребить всех схизматиков, которые не пожелают принять католическую веру [14]. Открою ему недостаточно известные сведения об ужасном угнетении православных сербов в Австро-Венгрии, когда иезуит Габриел Хевенеши советовал императору Иосифу І ликвидировать сербского владыку Исаию Джаковича, который год спустя мистериозно, «скоропостижно», умер в Вене. Я сообщу ему, наконец, что русские эмигранты в 1993 году переиздали книгу Попова-Гриненко «Гонения на Православие и русских в Польше в ХХ веке», первое издание которой вышло в Белграде, в 1937 году [15].

ХИЛАНДАРЕЦ: И прижмете его к стенке. Потому что католической церкви невозможно от этого всего оградиться и осудить упомянутые ужасы как преступления отдельных лиц, если оказывается, что они в своих действиях следовали установлениям Церкви. Значит, нужно, чтобы Римская Церковь - прежде всех дискуссий о непогрешимости папы - покаялась за все грехи католиков в прошлом и заодно отреклась от своих преступных установлений. Поскольку это единственный путь сближения христиан, а отец Иустин показал нам, что лишь покаяние - путь, ведущий к истинному экуменизму, то мы не можем ожидать спасения и с этой стороны, во всяком случае, в ближайшее время.

М.С.М.: К такому выводу прийти должен любой объективный наблюдатель. Как папа может осудить преступления усташей, если знает что их бы одобрили Фома Аквинский и кардинал Леписье? Признаюсь, какое-то время и я обманывал себя надеждой, что «первый славянский папа» будет способствовать установлению мира в Югославии. Достаточно было с амвона осудить усташский геноцид и всех тех, кто был скомпрометирован ватиканской политикой во время Второй мировой войны. Вместо этого он открыто стал на сторону Туджмана и использовал любую возможность, чтобы от государственных деятелей западных государств - от Клинтона до Баладура [16] - требовать вмешательства против сербов и Сербии. После Збигнева Бжезинского и папы Войтылы нашелся еще третий поляк - Мазовецкий - со злыми помыслами против нас. Он, не колеблясь, за все беды в Боснии и Хорватии обвинил сербов. В следующий раз от этих «славянских братьев», которые нас учат морали, надо потребовать, чтобы дали отчет о злодеяниях, которые вершили их соплеменники, и сообщили, сколько православных осталось в Польше.

(Окончание следует)

[Александр Васильевич]

(Окончание)

ХИЛАНДАРЕЦ: Давайте попробуем обобщить. Судя по тому, что Вы изложили, в новом мировом порядке нет места ни сербам, ни Православию. Хотя нельзя все свети к заговору Германии и Ватикана против сербов, Вы все-таки склонны считать, что между наиболее влиятельными государственными деятелями Запада - независимо, являются они членами Трехсторонней комиссии или нет - и папой Римским существует согласие, а возможно, и общее желание вытолкнуть православные народы из исторической колеи.

М.С.М.: К сожалению, это еще не все. Такая точка зрения была бы слишком упрощенной. Пока мы рассматривали только одну сторону медали. Вернемся еще к первому из упоминавшихся нами поляков, Бжезинскому. Его план был намного сложнее. Я предугадал в нем тройную цель. Он бы не удовлетворился уничтожением только России; он, как и Трехсторонняя комиссия, желает поставить в зависимость от Америки Европу, Японию да и весь остальной мир. А это требует их дестабилизации. Какой будет политика по отношению к Японии, какое общее будущее предусматривают для себя американские и японские представители в Трилатерале, не знаю. Но в отношении Европы решение уже существует: панисламизм. Вам это, на первый взгляд, кажется невероятным, даже безумным. Тем не менее иранский панисламизм - самое гениальное изобретение Трехсторонней комиссии. Кто ввел Джимми Картера в Трехстороннюю комиссию и скроил из него, «по соответствующей мерке», будущего президента США? Збигнев Бжезинский. А кто оставил иранского шаха и допустил, чтобы аятолла Хомейни пришел к власти? Джимми Картер. На данный момент Хомейни послужил с пользой Западу, так как сразу же вступил в долголетнюю войну с Ираком, чего Реза-шах Пехлеви делать не желал. Но это была услуга незначительная по сравнению с тем, что иранский панисламизм может наворочать в дальнейшем. Это как если бы на политическую арену вышел осьминог со множеством щупальцев. Во-первых, он, в соответствии с принципом Трехсторонней комиссии, является противником национальных государств. Панисламизм как таковой - прежде всего противник мусульманских наций. Посмотрите на Египет, который из-за панисламистского террора лишен туризма и в экономическом плане почти на издыхании. Или возьмите Алжир, уже втянутый в гражданскую войну, из которой тяжело выбираться. Затем - соседние азиатские государства, особенно мусульманские республики бывшего Советского Союза, которые можно легко заразить и довести до конфликта с русскими. Наконец, приходит очередь Европы.

ХИЛАНДАРЕЦ: Вашу логику я могу принимать, если дело касается Азии и Африки, но по отношению к Европе, где нет ислама на значительных территориях...

М.С.М.: Может быть, в Европе-то нас и ждут наибольшие неожиданности. Несколько лет тому назад французская журналистка Кристина Окрент, жена министра Кушнера, который упорно ведет антисербскую пропаганду, интервьюировала Александра де Маранша, бывшего шефа (1970-1981) французской секретной службы С.Д.Е.Ц.Е. И на основании разговоров она опубликовала впоследствии книгу «В тайне принцев» [17]. Так вот, на странице 269 де Маранш выражает свое беспокойство за Израиль, в связи с ростом рождаемости у мусульман. Между тем несколько далее, на страницах 372-373, он рассказывает, что участвовал в переговорах между марокканским султаном и испанским королем насчет строительства тоннеля под Гибралтарским проливом, связывающего Африку и Европу, чтобы облегчить массовое переселение мусульман. Очевидно, что такое нашествие ислама определенно бы нарушило равновесие у европейских народов. Чем значительнее мусульманская иммиграция, тем сильнее отпор европейского населения, а параллельно звучит все больше обвинений, что у названных народов усиливается расизм и нацизм. Даже и без гибралтарского тоннеля Германия и Франция до настоящего времени не могли выйти из этого заколдованного круга. Соответственно, вопрос: кто де Мараншу мог дать разрешение включаться в столь убийственные проекты? Ведь он даже при всей высоте своего положения не смел принять на себя такую ответственность сам, без полномочий от президента республики или хотя бы председателя правительства. Ответ нам, без сомнения, поможет найти факт, что в то время, т.е. с 1974 по 1981 годы, президентом Французской Республики был Валери Жискар д'Эстен... - один из европейских членов Трехсторонней комиссии и единомышленник Бжезинского по вопросу о необходимости укрепления связей между Севером и Югом. Поэтому Франция предоставила убежище аятолле Хомейни до его прихода к власти в Иране. Естественно, теория Бжезинского о связях Север - Юг не обязывала Соединенные Штаты широко открыть двери беженцам и безработным из Южной Америки. А вот в Европе, под прикрытием этой теории, нужно было как можно скорее положить начало мусульманскому нашествию, панисламизм же придет позднее. Уже сейчас исламисты есть почти во всех западных государствах. А с признанием суверенности боснийского государства мы имеем и первый исламистский форпост в Европе. Доктор Кушнер и Бернар Анри-Леви значительно поспособствовали тому, чтобы президент Французской Республики принял в Париже Изетбеговича как некоего авторитетного главу государства.

ХИЛАНДАРЕЦ: В связи с Изетбеговичем я не понимаю позиции Турции ни по отношению к Боснии, ни в международном плане. Турция помогает Изетбеговичу, выражает готовность послать ему армию и авиацию. Между тем, Изетбегович - исламист, а Турция - национальное государство, для которого панисламизм, как вы сами говорили, представляет угрозу. Разве нет здесь противоречия?

М.С.М.: Конечно же, есть, но все заинтересованы, чтобы это противоречие было принято молча. Пока Запад будет втираться в доверие к Турции, она будет иметь многоплановую заинтересованность поддерживать Изетбеговича, албанцев и мусульман бывшего Советского Союза: с одной стороны, таким образом она временно отводит угрозу панисламизма, а с другой - усиливает свое влияние на Балканах, на Черном море и на Кавказе. А то, что Запад держит Турцию в резерве, как ценного союзника, видно и по тому, что начались гонения на курдов, за судьбу которых в Ираке он на протяжении ряда лет беспокоился. Если бы, каким-то чудом, отношения с Россией наладились, Запад бы оставил Турцию на следующий же день.

ХИЛАНДАРЕЦ: Если предположить, что Ваша теория содержит хотя бы частично истину, то выходит, что православные народы осуждены на смерть, а народы неправославные ведут самоубийственную политику. Все, кроме Соединенных Штатов Америки.

М.С.М.: У меня нет никакой «теории», и то, что я излагал, ограничивается исключительно приведенными фактами. Ежели Запад и далее будет активно вмешиваться в балканские и российские конфликты, каждому разумному человеку станет ясно, что мы вступили в Третью мировую войну. А именно потому, что у меня нет своей «теории», что я не пророк, что не знаю, кто является реальным «властелином мира», я не могу Вам сказать, совершает ли самоубийство и Америка, или она единственная буден пощажена. С учетом того, что Соединенные Штаты Америки стоят на заминированном поле, где к негритянской проблеме добавляются среднеамериканская иммиграция и опасность исламизма - что можно было наблюдать в связи с недавними инцидентами в Лос-Анджелесе и Нью-Йорке, - я не верю, что их «земной рай» продержится вечно.

ХИЛАНДАРЕЦ: Так что нет выхода. С какой бы стороны ни посмотреть, план, вами описанный, выглядит вдохновленным сатанинскими силами. Как будто мы присутствуем при осуществлении слов отца Иустина Поповича о том, что «двадцатый век означает союз с дьяволом».

М.С.М.: Согласен с Вами. Но сколько имеется на свете людей, осознавших это? Давайте в завершение еще раз обратимся к Гёте, чтобы немцы не подумали, будто наш разговор был специально направлен против них. Время от времени я перелистываю «Фауста» и удивляюсь мефистофелевским рефлексиям автора: «Испокон веков ложь пропагандировалась вместо истины... Человек, услышав слова, готов верить, ибо считает, что они должны обязательно содержать некую мысль... Бедные люди не подозревают дьявола даже тогда, когда он возьмет их за глотку». Или взять следующее предостережение о Католической Церкви: «Церковь имеет хороший желудок, она проглотила целые государства, а тем не менее из-за этого у нее никогда не было нарушено пищеварение. Только Церковь может переварить некое добро, полученное нехорошим способом». Как видите, Гёте имел чувство юмора.

ХИЛАНДАРЕЦ: Да, но здесь мы имеем дело с тем, что немцы называют «галгенхумор» - юмор с виселицы. Такой юмор для немцев со временем стал недоступным, и сейчас только мы способны его понять. Может быть, потому, что это мы осуждены на виселицы. Пусть нас и в этом утешит отец Иустин, напоминающий о наказе святого Макария Египетского: «Где Дух Святой, туда направляется, как тень, гонение и борьба... Необходимо, чтобы истина была под гонениями» (Гомилии, ХV, 11-12).

Перевод с сербского и комментарии д.ф.н. проф. И.А.Чароты

Перевод выполнен с издания: Др Марко С. Марковић. Православље и нови светски поредак. Београд: Образ, 1994. - 127 с.

Публикуется по книге: Минск: Православное Братство во имя Архистратига Михаила, 2003

Примечания:

[1] Жак Мерлино. Нехорошо рассказывать всю правду о Югославии. Париж, Албен Мишель, 1993 (на франц. языке) - Jacques Merlino. Les verites yougoslaves ne sont pas toutes bonnes a dire. Paris, Albin Michel, 1993.

[2] Злочин без казне. Геноцид над Србима. Прилози и догађаjи у Хрватскоj 1990/1991. Београд, децембар 1991 (Текст на сербском и английском языках); Српска Православна Црква. Њена прошлост и садашњост. Београд, 1992 (Текст на сербском и английском языках); Меморандум Српске Православне Цркве //Политика (Београд), 30.V.1992.

[3] Жак Мерлино. Указ. сочинение. С. 182-183.

[4] Сведения о Трехсторонней комиссии приводятся по следующим работам:

Ален де Беноа. Технократический мондиализм г. Бжезинского// Мировое представление (Париж). № 209, август 1979 (Alain de Benoist. Le mondialisme technokratique de M. Brzezinski // Paris, Spektakle du monde, Nr. 209, aout, 1979).

Эрик Лоран. Трилатерала: это таинственное общество, которое возбуждает наше любопытство // Фигаро Магазин, 19 октября 1985 (Eric Laurent. La Trilaterale: cette societe qui nous intrigue// Paris, Le Figaro Magazine, 19.X. 1985).

Бернар де Гателье. Трилатерала: некая особая идея о мире // Астроляб (Париж), № 84, 1986 (Bernard de Gatellier. Trilaterale: une certaine idee du monde // L' Astrolabe, № 84б 1986).

[5] Paris, Le Figaro Magazine, 19.X. 1985, упомянутая публикация. С. 136 - 139.

[6] Там же. С.139.

[7] Мировое представление, упом. публикация. С.26.

[8] Среди текстов Бжезинского А. де Беноа выделяет «Альтернативу разделению» ( «Alternative to partition», 1965), а де Гателье - «Технотронную революцию» ( «La Revolution technetronique», 1971)

[9] Paris-Match, 2.IX.1989; Le Figaro, 10.I.1990.

[10] Архим. Др. Jустин Поповић. Православна Црква и екуменизам. Солун, 1974. С. 180, 150.

[11] Во французском издании 1985 года цитированный текст находится в 3 книге «Суммы теологии» - Париж, издание Ди Серф (Du Serf), с. 91.

[12] Ив Марсодон. Экуменизм в глазах франкмасона-традиционалиста. Париж, Витиано, 1964. С.31 (Yves Marsaudon. L' oeucumenisme vu par un franc-macon de tradition. Paris, L' Horizon international/Edition Vitiano, 1964).

[13] Карташов А.В. Очерки по истории Русской церкви. Т.ІІ. Париж: YMCA-Pres, 1959. C.84-85, 280-281.

[14] Катарина де Вокорбей-Масалович. Оттоманская империя и французско-турецкие отношения последней трети ХVІІ века по свидетельствам господина Ла Кроа (на французском языке). Дипломная работа архивиста-палеографа. Париж, 1985. С.122, 129 (Katarina de Vaucorbeil-Masalovitch. L'empire ottoman et les relations franco-turques dans le dernier tiers du XVIIe siecle d'apres le temoignage du sieur de La Croix. These pour le diplome d'archiviste paleographe. Paris, 1985).

[15] Попов Александр (Вл.Гриненко). Гонения на Православие и русских в Польше в ХХ веке. Белград, 1937.

[16] В присутствии президента Клинтона в Денвере (штат Колорадо) папа Иоанн-Павел, в связи с конфликтами на Кавказе и на Балканах, требовал от Организации Объединенных Наций «эффективно защищать оказавшееся в опасности население» (Фигаро, 13.VIII.1993). А французский премьер Баладур во время своего визита в Ватикан, высказываясь относительно Боснии, подчеркнул, что ООН «не должна стесняться, чтобы обеспечить исполнение всех решений» («... силой», - поясняет «Фигаро» от 29.ХІ.1993). Патрик Валдрини, ректор Католического Института в Париже, объясняет, что все это отвечает новой политике Святого Престола, которая - подобно доктору Кушнеру - выступает за «право вмешательства» международных организаций в национальные конфликты (Фигаро, 13.Х.1993). А что если именно эти организации создают новые очаги конфликтов и угрозу для жизни целых народов?

[17] Кристина Окрент, граф де Маранш. В тайне принцев (на французском языке). Париж: Сток, 1986 (Christine Ockrent, conte de Maranches. Dans le secret des princes. Paris:Stock/Livre de poche, 1986).

_______________________

http://www.ruskline.ru/analitika/2012/05/30/pravoslavie_i_novyj_mirovoj_poryadok/

[Александр Васильевич]

Марко  Маркович

Опять о Новом Мировом Порядке и Православии



«Ни одна европейская нация не может жить без других, имея в виду пробуждение и сближение остального мира», - говорил французский писатель, поэт Поль Валери1. А Достоевский в своем «Дневнике писателя» в конце прошлого века жаловался: «Мы учились и приучали себя любить французов и немцев и всех, как будто те были нашими братьями, и несмотря на то, что те никогда не любили нас да и решили нас не любить никогда...»; «Вот что мы выиграли в Европе, столь ей служа! Одну ее ненависть!.. Они не могут никак нас своими признать. Они ни за что и никогда не поверят, что мы воистину можем участвовать вместе с ними и наравне с ними в дальнейших судьбах их цивилизаций» («Дневник писателя» за 1876 и 1881 годы).

На первый взгляд, оба эти утверждения, противоречащие друг другу, справедливы. Только Валери выделяет идеал, основанный на истине и справедливости, граничащий с иллюзией, тогда как Достоевский имеет в виду только реальность. Кто бы это мог понять лучше сербов, распятых в настоящее время между братской любовью к народам Европы и ненавистью, которой те им ответили?

Чтобы занять правильную позицию в условиях реальности нынешних Европы и мира, мы выберем наилучший путь, если прежде всего исследуем сущность этой реальности, затем найдем подходящую защиту и в конце концов укажем на свой идеал и видение будущего.

Если дом нам строит Омбудсман

Пожалуй, никто не объяснил планы и тенденции новой европейской политики более сжато, чем Бениамино Андреатта, итальянский министр иностранных дел [2]. Его суждение тем значительнее, что Италия предстоящий год, начиная с декабря 1993 г., будет председательствовать в работе Конференции по безопасности и сотрудничеству в Европе. Так вот, в своей заметке, посвященной «амбициозным целям» этой организации, итальянский министр представляет ее как крышу европейского здания. Сразу отмечая, что сооружение не завершено и что «глина еще сырая», так что может еще «моделироваться» и обрабатываться, он требует запрещения любого гегемонизма и любого возвращения к прошлому -- независимо, касается это гражданских войн или политических сил, -- а заботится о праве меньшинств и широко отворяет двери «региональным архитектурам». Согласно такому замыслу, как бы предполагается, что регионализм должен заменить национальные государства. Но более всего поражает то, о чем Андреатта умолчал. Ведь любой министр иностранных дел прежде всего обратил бы внимание на то, что Европейское сообщество и Организация Объединенных Наций уже вступили в «войну без объявления войны» против Сербии, что осуществляется исламское завоевание Европы и возвращение Турции на мировую арену. Для Андреатты все это, вероятно, относится к моделированию «сырой глины», поскольку над всеми архитектурами Конференции по безопасности и сотрудничеству витает идеал Вавилонской башни.

Между тем Андреотта становится конкретнее, когда речь заходит о будущем. Тогда он ссылается на модель «Омбудсман»-а, который у шведов исполняет функцию административного наблюдателя и посредника. Будущий Омбудсман Европы - да, пожалуй, и мира - должен реализовать следующую программу: «выявить всякую ложную информацию, преднамеренную и непреднамеренную, в печати и в школьных учебниках, способную пробудить агрессивный национализм или исключительность вместо того, чтобы выносить в качестве девиза общую собственность и взаимную ответственность». Если бы этот Омбудсман был готов сразу приступить к своим обязанностям, дел бы у него оказалось невпроворот. Он бы заметил, что международные организации и западная печать обильно используют ложную информацию и клевету по отношению к сербам, что сербов осуждают по принципу «кадий тебя обвинит, кадий и приговор вынесет», не предоставляя им права на защиту. В учебниках истории Омбудсман бы заметил, что геноциду над евреями посвящается большое внимание, дабы он не ушел в забытье и дабы ужас прошлого никогда не повторился, в то время как из геноцида над сербами сделано настоящее «табу»: о нем никто не смеет говорить, дабы сербы сейчас не оправдывали свое сопротивление рабству в Боснии Изетбеговича и Хорватии Туджмана. В лучшем случае он, Омбудсман, нашел бы - во французской популярной энциклопедии «QUID» за 1985 год - информацию о том, что в НДХ (Независимой Хорватской Державе - И.Ч.) Павелича совершалась «резня сербов» (без указания числа жертв) и что Тито уничтожил 300 000 хорватов, среди них 1000 священников, 70 000 немцев, 12 000 словенцев, 6 000 черногорцев и 3 000 сербов (!) [3]. Как видим, если верить французам, сербы Вторую мировую войну пережили относительно благополучно. Правда, за последнее время в суд было направлено несколько протестов против французских учебников, в связи с текстами о том, что сербы присваивают себе чужие территории, притесняют мусульман и проводят этнические чистки, но эти протесты исходили от сербской стороны. Однако еще до реализации проекта международного культурно-исторического надзора Бениамино Андреатта активно участвует в строительстве Новой Европы, и если он до сих пор не заметил названных недостатков, то как Омбудсман завтра сможет выполнить эти обязанности лучше него? И на кого тот сможет опереться? Во Франции, например, нет ни одного компетентного и объективного специалиста по истории южных славян. А похоже, что и в других странах Запада ситуация не лучше. На чем же тогда будут основываться контроль и критика Омбудсмана? «Ex nihilo nihil fit», т.е. «Из ничего ничто не возникло», -- говорили древние латиняне. Те, кто - намеренно или непреднамеренно - фальсифицирует историю, будут уполномочены препятствовать ее фальсификации. И таким образом поколения, воспитанные Омбудсманом, не будут иметь оснований для зависти по отношению к тем, кого воспитывали Гитлер и Сталин.

Пусть на данный момент это всего лишь предположения, но ясно одно: в наброске Бениамино Андреатты не предусмотрены религии, не сказано, какая роль отводится церквам и есть ли вообще для них место в новой Европе. Следует ли это объяснять как молчаливое согласие, что их тексты также должны быть подвергнуты цензуре? Впрочем, даже если и будет найдено некое согласие между новым европейским порядком и неправославными церквами, трудно поверить, чтобы кто-то смиловался над Православием. Грядущую судьбу православного мира - ежели определенно утвердится власть новой Европы, как ее замышляет Андреатта, - можно представить себе на основе нынешних событий. Не удивительно, что он, Андреатта, вообще не обращает внимания на страдания сербского народа, если иметь в виду, что к воплям Сербской Православной Церкви глухими оставались все, даже так называемые «сестринские» церкви, которые себя именуют христианскими. У них на виду Сербию удушают тотальной блокадой, а сербов Герцег-Босны ежедневно терроризируют самыми страшными угрозами. Несмотря на это защищать нас явно не стала даже Англиканская Церковь, с которой мы еще при владыке Николае Велимировиче были в дружеских отношениях. Вместо того чтобы нам протянуть руку, эта церковь сочла более важной заботой рукополагать женщин во священники. Многие британские священнослужители после этого, в знак протеста, оставили Англиканскую Церковь, но, насколько нам известно, ни один из них не сделал подобного из-за того, что его Церковь отказалась прийти на помощь сербам. Был ли больший срам в истории христианства?

Мы боремся не на жизнь, а насмерть, поэтому нас более всего волнует и тревожит современность. Мы уже забыли, что в прошлом неоднократно были оставленными, преданными. На протяжении почти всего ХХ столетия Православие, под властью большевизма, терпело гонения, самые ужасные в истории Церкви, однако это мало беспокоило христиан Запада. Вспоминаю, что я об этом писал двадцать лет назад. Приняв во внимание, что в то время почти никто из сербов метрополии работ моих не читал, позволю себе привести одну выдержку из «Тайны Косова» :

«В наши дни вообще нет и помысла о христианской солидарности. Никогда столь много не говорилось о союзе, а то и единстве христианских Церквей, но никогда с тех пор, как существует Церковь Христова, между христианами не было большей бездушности и бесчувственности. Наш пиетет по отношению к первым христианским мученикам и святым не заслоняет нам той очевидности, что это была лишь капля по сравнению с морем пролитой крови христианских мучеников в текущем столетии. Однако об этой самой великой резне христиан, какую только помнит история, открыто говорить как бы не принято, существует как бы некий заговор молчания печати и всех средств информации во всех странах Запада. Даже выступления Солженицына обычно подаются лишь как осуждение ограничения политических свобод и практики «концлагерей» вообще. И поскольку о резне христиан говорить неприлично, христианское стадо своими глазами смотрит на мученичество христиан же по другую сторону «железного занавеса», но не видит его. Так что исполнились слова Христа: «Ибо огрубело сердце людей сих, и ушами с трудом слышат, и очи свои сомкнули, да не узрят очами, и не услышат ушами, и не уразумеют сердцем, и не обратятся, чтобы Я исцелил их» [4].

Разве все это не может быть распространено и на наше время? Разница лишь в том, что роль большевиков на себя взяли международные организации и что насилие сейчас называется демократией, а геноцид представляется как благое дело. Но жертвы всегда те же. Можно сказать, что сравнение с Нероном стало еще вернее. Он когда-то сжег Рим, а за пожар обвинил христиан; так и Европейское сообщество - при подстрекательстве и поддержке Америки - вызовет пожар на Балканах, а затем будет сербов клеймить как поджигателей, а себя представлять как пожарников. Сатанинские устремления врагов христианства не изменились, без разницы, кто их возглавляет: Нерон, Сталин или Трехсторонняя комиссия. Поэтому я в свое время указывал и на истинную сущность православной Голгофы:

«Ошибочно считать, что лишь негативные силы действенны в истории, а сбрасывать со счетов другой ее аспект - священный, отвергать силу Духа. Как раз это была и остается первая и наибольшая сила на свете. Если бы иначе было, разве бы голоса защитников Христианства глушили и препятствовали, чтобы они стали слышны - ибо то, что Солженицыну позволялось говорить в 1976 году, сознательные представители славянства и Православия тщетно повторяли более полувека тому назад? Знают враги Христовы лучше нас, какую силу имеют перед собой; так вот, наступил крайний срок, чтобы и мы осознали силу, которой располагаем. Эта невидимая сила поддерживает мир, искупая его кровью мучеников и молитвами праведников. Без них и без повторения Христовой жертвы через Святое Таинство Евхаристии земля бы не устояла ни одного дня. Силы зла потому и достигли невиданных размеров, что силы добра мощнее, чем когда бы то ни было. Таинственными путями Божьего Промысла все уже готово к новому этапу обожения этого света: и обновленная православная культура, и братство народов, и единство Церкви. Все это выйдет на свет Божий, как только ослабнет гнет безбожнического насилия»[5].

Когда наш дом в огне

В разговоре о легендарном сербском разладе один французский приятель недавно сказал мне: «Когда пожар охватывает дом, все его обитатели должны объединить усилия, чтобы потушить огонь и спастись. А у сербов наоборот: даже перед смертельной опасностью раздор для них важнее жизни». Нам, из диаспоры, страшно сейчас смотреть на сербов, которые друг на друга нападают, вместо того, чтобы в согласии выступить против врага. Когда некоторое время назад в Америке один из наших «влиятельных людей», как любят говорить сербы, отправился в State Department пожаловаться на антисербскую пропаганду, то ему показали обвинения, которые против нынешнего руководства Сербии и Боснии поступают от сербской стороны - из метрополии и эмиграции. И он вынужден был умолкнуть. Очевидно, что антисербскую пропаганду в значительной степени подпитывают сами сербы.

Это показывает, что мы еще не разобрались в основных понятиях и не осознаем, что с нами происходит. Запад нас осудил на смерть. Стало ли нам это ясно за последние три года? Против нас объединились самые значительные силы Запада: Трехсторонняя комиссия в Нью-Йорке, которая хочет разрушить Россию и все национальные государства, а Европу дестабилизировать наступлением ислама; Католическая Церковь, которая стремится уничтожить Православие; Германия, которая мечтает о возрождении своей давней политики «Drang nach Osten», с обновленной Австро-Венгрией или без нее; Турция, которой представляется возможность вампирским способом вернуть утраченное оттоманское владычество. И для всех православная Сербия - первый камень преткновения на пути достижения ими своих целей. Жаловаться на их бездушие нам вовсе не стоит. «Реальная политика» не знает милости и сочувствия. Если Россия, после многолетних колебаний, своевременно не решится преградить путь нашим палачам и гробовщикам, то мы как народ будем стерты с лица земли до конца этого века. Безусловная вероятность того, что со временем это может вызвать Третью мировую войну и что после нас пострадают многие другие народы, мало утешительна для нас.

Если мы наконец это поняли, то давайте хотя бы не усугублять свое положение и не толкать в пропасть друг друга. Многие жалуются на сербское руководство, поскольку составляют его коммунисты или бывшие коммунисты. Никому от этого не больно так, как нам, политическим эмигрантам, которые уже полвека боролись против коммунизма штыком и пером, из-за чего и вынуждены были покинуть свои родные очаги и всю жизнь провести на чужбине. Но эти вожди сейчас уже не грозят нам уничтожением, а организуют сербскую оборону, и как таковые они - меньшее зло, чем наши враги, стремящиеся нас уничтожить. Давайте сначала приложим усилия, чтобы потушить пожар, а потом уже будем иметь время разобраться, кого следует привлечь к ответственности. Исключение составляют те, кто упустил возможность символ коммунистический на государственном гербе превратить в сербский национальный. Они не захотели на двуглавого орла - вместо титовских факелов и пятиконечной звезды - вновь поместить крест, за который сербы веками гибли, а из святого знамения сделали обычный значок [6]. Как будто в ряды наши проник сам дьявол, который не мог переносить значение символа «Hoc signo vinces» - «Сим знаком победиши». Лица, явно и презрительно попирающие национальные святыни, заслуживают быть смененными без отлагательств.

Кое-кто утверждает, будто бы враждебное отношение Запада к Сербии как раз и вызвано тем, что сербы из-за своего руководства обрели дурную славу «последних коммунистов Европы». Но всем известно, что руководящий слой нелегко вдруг, в течение дня, заменить политически образованными и способными людьми. Поэтому в странах, которые прежде были под властью коммунизма, все еще у власти бывшие коммунисты - начиная с Ельцина, Шеварднадзе и других президентов республик бывшего Советского Союза и до Франё Туджмана, бывшего титовского генерала. Мы имели возможность убедиться, что международные организации этими фактами не были обеспокоены и не готовили военной интервенции, когда коммунисты получили большинство в Польше, Латвии, а также в других республиках СССР. А это значит, что сербский «национальный коммунизм» послужил лишь оправданием для расчленения Югославии и что без него нас бы оклеветали так же, как сейчас, якобы из-за «нацизма».

Поскольку такой аргумент, как очевидно, нельзя защищать долго, из тех же оппозиционных кругов было выдвинуто противоречивое обвинение, что Запад поддерживает существующую в Сербии власть с целью ослабить страну. Однако мы, живущие на Западе, могли до сих пор заметить лишь известную моральную поддержку сербской оппозиции да симпатии, которые выражались ее лидерам, тогда как представители сербской власти на уличных плакатах в Париже отождествлялись с Гитлером, а в телевизионных передачах назывались «мразью», причем таких определений не стеснялся даже бывший французский премьер Фабиус, выступление которого пришлось на канун православного Рождества 1993 года [7]. Не меньший перебор выявляется и в тех случаях, когда Сербскую Церковь призывают, чтобы она открыто выступила против нынешней власти. Мы живем в условиях не теократии, а демократии; потому Церковь должна бороться за свои права и защищать свой народ, но она не имеет полномочий выступать против результатов демократических выборов, тем более тогда, когда государство находится на военном положении.

(Окончание следует)

[Александр Васильевич]

(Окончание)

В настоящий момент самая большая беда сербов не в том, что страной управляют бывшие члены Коммунистической партии, а в том, что мы не нашли людей, которые бы руководили эффективнее, чем они. Если бы появился политик, способный прекратить блокаду Сербии, а сербов Славонии, Краины, Боснии и Герцеговины или присоединить к Сербии, или, если это окажется невозможным, добиться для них статуса независимых республик в составе конфедерации и получить на этот счет официальную поддержку международных организаций, сербский народ незамедлительно и поголовно пошел бы за таким. Имеются те, кто подобное обещает, но без всяких определенных гарантий. Сначала нужно проголосовать за них, а «земной рай» наступит потом. Но сербский народ, наученный многовековым опытом, считает, что «лучше один воробей в руке, чем два на ветке». И пока не найдем политического спасителя, надо иметь в виду, что, продолжая междоусобные обвинения, мы совершаем диверсию и вместо объединенного сопротивления врагу перемещаем борьбу на сербскую территорию, превращаем ее в сербскую гражданскую войну.

Еще печальнее и хуже, если мы начнем посыпать головы пеплом, бить себя в грудь и публично каяться за свою «вину». Никакая иная из оказавшихся в столкновении сторон так не поступает, и наши враги пользуются возможностью истолковать это как проявление нашей нечистой совести. Когда Его Святейшество Патриарх Павел в беседе с Ферари [8], журналистом миланского «Иль Джорно» заявил: «Все мы виноваты», этим он не осуждал сербов как виновников конфликта в Югославии, а напоминал нам, что нет безгрешного народа, как нет и безгрешного человека, особенно в условиях войны. Однако зарубежная пропаганда сразу же использовала это как признание и доказательство вины сербов.

Прежде всего, нам следует предостерегаться от «комплекса» вины, самоосуждения и самораспятия. Солженицын и другие, наблюдавшие изнутри концлагерную систему, свидетельствуют, что наибольший успех тоталитарных режимов состоит в том, что они смогли гражданам внушить чувство собственной вины. Каждый гражданин знал, что он в чем-то виноват. Это чувство было неопределенным, но постоянно присутствующим, а потому достаточным, чтобы парализовать любого. При арестах не было ни побегов, ни сопротивления. В большинстве случаев люди оказывались узниками Гулага не столько по принуждению, сколько по «сознанию», что таким образом несут заслуженное наказание. Не стоит поддаваться, чтобы западная пропаганда таким образом нас парализовала и умерщвляла еще до физической смерти.

Надо осознавать, что «вина сербов» была придумана западной пропагандой и заверена печатью на столе Европейской арбитражной комиссии, в которой председательствовал Робер Бадентер. В соответствии с заключительным актом Хельсинской конференции, созданию новых государств должны предшествовать переговоры между соседями. Но для тех, кто решал нашу судьбу, цель - не мир, а война. Поэтому Бадентер использовал старое выражение римского права: «Ut possidetis iuris» (Буквально: «То, что имеете» или «По праву, которым уже располагаете»)[9]. А что Изетбегович «уже имеет»? Имеет Боснию, которую Тито, по своей прихоти, объявил республикой и таковой после себя оставил. Значит, вся правовая комедия арбитражной комиссии сводилась к признанию этого наследия. А как раз это, несомненно, и вызвало войну на данной территории. Теоретически переговоры не отвергаются, но если они не будут иметь успеха или если вообще не состоятся, границы республик бывшей федерации - по названному принципу - должны быть автоматически признанными в качестве границ государственных. Иными словами, переговоры были обесценены. В интересах Туджмана и Изетбеговича было избежать переговоров. Тем более, что Бадентер уточнил, что после признания новообразованных государств сербы не будут иметь права менять границы силой. Вот как в результате одного правового трюка сербы из ограбленных превратились в грабителей и, являясь подвергшимися нападению, были заранее заклеймлены как нападающие.

Оценивая объективно, мы не имеем вины, и эту истину лучше всего выражает Его Святейшество Патриарх Павел, когда говорит: «...Сербы никогда не шли ни завоевывать чужое, ни навязывать свою веру и свою национальную сущность» [10]. И никогда мы не запачкали руки геноцидом, потому так яростно наши враги на нас напали с клеветническими обвинениями в «этнических чистках».

Поскольку вина сербов не может быть подтверждена фактами, наш славянский мазохизм будет тяготеть к определенного рода пророчествам. Кое-кто, словно читая волю Провидения, пророчит, будто Бог нас карает за содеянные грехи и будет еще суровее карать, если не покаемся. Допустим, сотрудничество с титовским атеизмом в недавнем прошлом - не безгрешность. Но это не идет ни в какое сравнение с нынешними условиями. Ни одна демократическая сила во время минувшей войны не допускала и не могла допустить таких нападок - не говоря уже о призывах к бунту, - которые мы читаем сейчас в оппозиционной сербской печати, а это свидетельствует, что сейчас в Сербии демократия вовсе не пустое слово. Впрочем, в начале этого века мы были не менее грешными, а Бог нам все-таки даровал - в балканских и Первой мировой войнах - три победы, одну за одной. А разве не было грехом то, что в 1903 году, во время покушения на короля Александра Обреновича, один из офицеров зарубил саблей королеву Драгу, выбросив ее затем в окно, а впоследствии требовал от регента Александра повышения по службе за свои «героические» действия. Если не ошибаюсь, и позднее, на протяжении почти века никто из представителей и светской, и церковной властей Сербии не осудил это чудовищное злодеяние. Видимо, все забыли напоминание Шекспира, что убийство властелина влечет за собой несчастье и проклятие народу («Юлий Цезарь»), забыли и те страшные слова, которые находим в «Гамлете»: «Ибо королева смерть приходит не одна, а уносит, как водоворот, с собой все, что рядом». Не дай Бог людям легко получать пророческий дар; и пока настоящий пророк не придет, лучше держаться следующего: «Есть и такая суета на земле: праведников постигает то, чего заслуживали бы дела нечестивых, а с нечестивыми бывает то, чего заслуживали бы дела праведников» (Кн. Экклезиаста или Проповедника, 8,14). Или, если уж хотим любой ценой найти какое-то библейское объяснение своих страданий, стоит подумать, что Бог, возможно, как в случае с праведным Иовом, попустил Сатане искушать сербов, чтобы таким образом испытать силу их веры.

Надо признать однако, что наша вина в политике немалая и что нас за это уже постигла заслуженная кара. Она, если не исходит от Бога непосредственно, то является логическим следствием наших упущений. Кстати, во внешнеполитическом плане мы еще не нашли значимых адвокатов, которые бы защищали нас перед международными форумами. Пусть не прямо, а хотя бы при посредничестве наших русских братьев. Русские должны получить в свое распоряжение все аргументы, которые нам на пользу. Им нужно объяснить сущность всех политических и юридических манипуляций Запада, ввергших нас в хаос. Нужно показать, что к мирному решению можно прийти только в том случае, ежели международные форумы определенно признают свою исходную ошибку. А если у них недостаточно мужества и совести эту ошибку признать, следует апеллировать к правовой теории эффективности и привести к выводу, что Хорватия и Босния, в том статусе, как они изначально задуманы, никак не подтверждают своей эффективности. Отсюда же вытекает заключение о необходимости исправить границы - ради мира в Европе и во всем мире.

Когда любовь сильнее ненависти

Когда речь идет о государственных деятелях и политических мыслителях, их надо оценивать не только по тому, что они осуществили, но и по конкретным условиям, в которых жили, а также по тому, что стремились осуществить. В противном случае может быть совершена несправедливость, как это случилось с Макиавелли. Совсем забыто, что он многократно выражал свое восхищение французской монархией («Беседы») и что действительность, в которой он находился, была соткана из политических интриг и преступлений, а внимание почти исключительно сосредоточилось на его «Властелине», содержащем объяснения, как в данной ситуации можно захватить и удержать власть. Лучше было бы сказать, что он лишь искал лекарства для больного, которого видел перед собой, а сам не вызывал болезни. Но вот же, всю вину за политическую аморальность свалили на Макиавелли, как будто он лично утверждал ее в истории. Подобным образом обходятся и с народами. Посему нам бы не хотелось, чтобы на сербском православном народе эта ошибка была повторена. Мы увидели, в какой адской реальности оказались. Обратили также внимание на малочисленные «лекарства» и на ограниченные возможности нашей защиты. Остается еще указать на самое важное: что и при той «сатанизации», какой не изведал ни один народ в прошлом, несмотря на клевету, организованную в мировом масштабе, сербский народ и его Церковь не ответили на люциферскую ненависть тоже ненавистью. От этого предостерегал нас и Его Святейшество Патриарх Сербский в церкви Ружица после поминовения погибших в Первом сербском восстании: «Жизнь надо осмыслить по вере, вглядываясь в предков, и сделать все, что можно для блага своего народа и всего человечества [11].

Пусть эти слова останутся в анналах истории как доказательство, что Сербская Православная Церковь молилась за благосостояние человечества в момент, когда это обезумевшее человечество распинало нас, через свои международные структуры, на кресте и угрожало нам самым убийственным оружием. Это продолжение нашей святосаввской традиции и православного видения Достоевского. Констатируя, с одной стороны, что «чуть не вся Европа влюбилась в турок» и что «Россия виновата уже тем, что она Россия, а русские тем, что они русские, то есть славяне», русский писатель в своей «Речи о Пушкине» воскликнул: «О, народы Европы и не представляют, как они нам дороги!». В противовес Вавилонской башне и западному экуменизму, который является смешением различных культур и религий, без Истины и настоящей гармонии, он поднимает пример Пушкина и «Всечеловека». Тайна Всечеловека, открытого Достоевским в творчестве Пушкина, - в силе его любви, которая дает способность вживания. Никакой иной писатель в мире не сумел в такой мере проникать в души других народов и все иностранное воспринимать как свое. А это - росток новой несравненной православной цивилизации: «Быть русским это означает: стремиться к устранению европейских противоречий, найти выход из европейской боли в своей русской душе, всечеловеческой и всеединой, собрать в ней с братской любовью всех наших братьев, а в конце, может быть, и сказать последнее слово великой всеобщей гармонии, окончательного братского согласия всех племен по Христову евангельскому закону».

Достоевский нам помог понять истинный смысл современности. Западные вожди уверены, что осуществляют мастерски закамуфлированный геноцид над сербским народом, а не осознают, что Запад совершает самоубийство. Освальд Шпенглер, писавший свой «Закат Европы» в начале двадцатых годов нынешнего века, не мог себе представить тех ужасов, которые последовали затем, и предвидеть такое, по словам Ницше, «извращение всех ценностей». Что остается от христианской веры, если Римский папа требует от западных правителей, чтобы они бомбардировали сербов? Можно ли говорить еще о законности и справедливости, если правоведы международных организаций попирают международное право и злоупотребляют им для того, чтобы вызвать войну? Что можно думать о демократии, если пропаганда разных агентств и средств массовой информации способна мобилизовать миллионы людей на травлю одного безвинного народа? Заслуживает ли помощь Запада населению Сараева названия «гуманитарной акции», если в то же время миллионы сербов оказываются посредством блокады осужденными на медленное вымирание? Клевещущие на нас гордятся успехами своей сатанинской политики, но в действительности мы присутствуем на похоронах западной цивилизации. Ее сыновья не заслужили богатого наследства, оставленного предками.

Сумеем ли мы эту цивилизацию на издыхании заменить новой православной эпохой человечества, если с любовью примем в объятия все народы как своих братьев? Разве уже сегодня мы не способны ценности и культурные достижения западных народов понять лучше их самих? Наш экуменизм признает все истины языческих религий, предвещавших христианство, и все виды христианских неправославных вероисповеданий, кроме ересей. Но Православие не станет религией, всего лишь одной среди других, как это было бы в некоей Вавилонской башне или на римском Пантеоне, ибо наверху будет Христос и «Христов евангельский Закон», как этого желал Достоевский.

И мы верим, что в итоге любовь Христова будет сильнее ненависти, поскольку Он Сам сказал нам: «Я победил мир» (Ин., 16,33).

Перевод - Ивана Чароты

 ____________________________

[1]Paul Valery. Cahiers, t. II. Paris, Gallimarrd/Pleiade, 1974. P.1480.

[2] Beniamino Andreatta. Des objectifs ambitieux pour la CSCE // Le Monde, Paris, 4.XII. 1993.

[3] QUID 1985. Tout pour tous. Paris: Robert Laffont. P.963.

[4] Марковић М.С. Таjна Косова. // Лазарица: Birmingem, 1976. С.23-24.

[5] Там же. С.29.

[6] Журнал «Воjска» (Београд), № 86, 24 февраля 1994.

[7] Jacques Merlino. Toutes les verites yougoslaves ne sont pas toutes bonnes a dire. Paris, Albin Michel, 1993. P. 36.

[8]Патриjарх Павле: Сви смо криви // Политика (Београд)Ю 28.І.1994.

[9] Jacques Merlino. Упом. произведение. С. 213-216.

[10] Патриjарх Павле: Срби никад нису осваjали туђе и наметали своjу веру // Политика (Београд), 17.ІІ.1994.

[11] Литургиjа Патриjарха Павла у цркви Ружица // Политика (Београд), 17.ІІ.1994.

_____________________

http://www.ruskline.ru/analitika/2012/05/31/opyat_o_novom_mirovom_poryadke_i_pravoslavii/