Царь Михаил I Феодорович

[Александр Васильевич]

Леонид  Болотин, Русская народная линия

Царь Михаил I Феодорович

Памяти и заметы на полях Царственного Четырехсотлетнего Юбилея



12 Июля 1596 года у боярина Феодора Никитича Романова и боярыни Ксении Ивановны (урождённой Шестовой) родился третий сын Михаил Феодорович Романов, единственный из пятерых сыновей, выживший в младенчестве. Михаил приходился внучатым племянником Царю Иоанну Васильевичу и Царице Анастасии Романовне (урожденной Захарьевой-Юрьевой) и племянником Царю Феодору Иоанновичу. Первый Русский Царь из Династии Романовых, по исключительному соборному единогласию как избранник Божий, был поставлен на Царство Московским Державно-Церковным Собором 21 Февраля (3 Марта) 1613 года и начал царствовать с 14 Марта 1613 года. Взойдя на Царский Престол в неполных 17 лет, Он взял на себя тяжелейший Крест Царского служения в пору повсеместного разорения Государства Российского.

В 1600 году, пяти лет отроду, Михаил был разлучен с Отцом и Матерью, постриженных в монахи с именами Филарет и Марфа, и рос у своей родни - князей Черкасских. Когда Лжедмитрий I в 1605 году вернул оставшихся в живых Романовых из ссылок, монах Филарет был рукоположен в Митрополиты Ростовские. В Ростове тогда, видимо, проживала и инокиня Марфа с сыном. В 1608 году при Царе Василии Иоанновиче Митрополит Филарет был пленен Тушинским вором, который сделал его «Патриархом». Инокиня Марфа с сыном тогда, очевидно, отъехала в одну из Романовских вотчин. В 1610 году Митрополит был отбит у тушинцев и пребывал в Москве до отправки с посольством в Речь Посполитую. В это время Инокиня Марфа с Михаилом тоже прибыла в Москву, поэтому, когда поляки в 1611 году захватили Кремль, они тоже оказались в польском плену, пребывая в Кремле вплоть до освобождения его Ополчением в Октябре 1612 года. Оттуда мать с сыном осенью 1612 года отправилась в свою вотчину Домнино под Костромой.

Поэтому первоначально они ничего не знали о решении Московского Собора 21 Февраля 1613 года. Тяжкие жизненные испытания с неоднократными смертельными опасностями, которые выпали на долю младенца и отрока Михаила Феодоровича, воспитали в нём, с одной стороны, кротость и смирение по отношению к искушениям, попускаемым Богом, а с другой стороны, и раннюю не по возрасту суровость и твердость характера. Недаром Семибоярское правительство после пленения Митрополита Филарета под Смоленском провозгласило юношу Михаила в 1612 году боярином, и не исключено, что по раннему взрослению и природной смышлености Михаил принимал участие в заседаниях плененной поляками в Кремле Семибоярской Думы. Конечно, в безгосударное время присвоение такого чина было не вполне законно, однако Московские соборяне 1613 года признавали за шестнадцатилетним кандидатом в Русские Цари этот высокий сан. На Соборе присутствовали многие бояре, окольничие, стольники и чашники, получившие свои чины не только от законных Царей Феодора Иоанновича, Бориса Феодоровича, Феодора Борисовича и Василия Иоанновича, но и от Лжедмитрия I, королевича Владислава и даже от Тушинского вора. Некоторые из этих чинов по факту были признаны и Царем Михаилом, как, например, Царский сродник князь Борис Михайлович Оболенский-Лыков, вошедший в боярство при Лжетдмитрии I, а другие если и были временно понижены в звании, но сохранили законное право на карьерный рост в дальнейшем.

Государственно мыслящие российские историки древнейших эпох, нового и новейшего времени пришли к выводу, что Русь-Россия живет и развивается периодическими мобилизационными рывками. Начало одного из таких периодов связано с Великим Московским Собором 1613 года.

После освобождения Москвы от польско-литовских интервентов силами ополчения, возглавляемого князем Дмитрием Пожарским, и казачьих отрядов, в коих общим числом было более 11 000 человек, в конце Ноября 1612 года Совет всея Земли принял решение о созыве Всероссийского Собора.

«Видя над собою милость Божию, начаша думати, как бы им избрати Государя на Московское Государство праведна, чтобы дан был от Бога, а не от человек. И послаша во все городы Московского Государства, чтобы ехали к Москве на избиранье Государя [церковные] власти и бояре и всяких чинов людие». В этих грамотах, обращенных к русским городам, предлагалось прибыть в Москву к 5 Декабря.

Но открытие Собора состоялось только в Татьянин день 12 Января 1613 года - на память Святой Мученицы Татианы, Святителя Саввы Сербского и образов Божией Матери «Акафистная» и «Млекопитательница». Общие Соборные встречи и прения проводились в Успенском соборе Московского Кремля.

Предвидя возможные брожения и споры между собою, соборяне по благословению Освященного Собора (c самым старшим по чести на тот момент Митрополитом Казанским Ефремом во главе) сообща порешили прежде всего наложить на себя и людей Московского государства строжайший трехдневный пост. Не только себе они отказывали во всякой пищи, кроме просфоры после Литургии, даже воды позволяя самую малость на протяжении всех трех суток, но и сосущих млеко младенцев отлучали от материнской груди и лишали корма домашнюю скотину до захода солнца каждого из постных дней. Можно представить, какой повсеместный детский крик и животный стон осенял Землю Русскую в те дни, напоминая взрослому населению о необходимости сугубого покаянного плача о всенародных грехах перед Богом, которые повлекли за собой в годы Великой Смуты кровавую междоусобицу, повсеместный разбой, насильство, иноверное пленение, разорение, голод и даже случаи людоедения.

Надо сказать, что подобный же подвиг всенародного покаяния через трехдневный строгий пост был памятен московским старожилам по Всероссийским Соборам в Феврале 1598 года Святом Патриархе Иове и в Феврале 1607 года при Царе Василие Иоанновиче, Святых Патриархах Иове и Гермогене. Выражаясь современным политическим новоязом, всеобщий строгий трехдневный пост был уже испытанной временем духовно-политической «технологией» приведения в состояние держаного самосознания Русского Народа и других православных народов России.

И только по исходе поста, взаимного прощения обид, таинства исповеди и всеобщего причащения на Литургии Державный Собор приступил к обсуждению важнейших вопросов. В первую очередь на соборном совещании было порешено: «Литовскаго и Шведскаго короля и их детей и иных Немецких вер и никотoрых государств иноязычных не Христианской веры Греческаго закона на Владимирское и Московское Государство не избирать, и Маринки и сына ея на Государство не хотеть, потому что Польскаго и Немецкаго короля видели на себе неправду и крестное преступление и мирное нарушение: Литовский король Московское Государство разорил, а Шведский король Великий Новгород взял обманом».

Однако это решение - искать Государя среди своих именитых родов - вызвал среди соборян большое безпокойство и прения. Искал Русского Престола и военачальник Смутного Времени боярин князь Дмитрий Тимофеевич Трубецкой. Дворянином Суминым была пущена сплетня, что хочет видеть себя Царем герой нижегородского ополчения природный Рюрикович князь Димитрий Михайлович Пожарский. Впрочем, отличавшийся врожденной скромностью князь Пожарский сразу отверг такое предложение некоторых соборян.

6 Февраля 1613 года перед праздничной Всенощной соборяне через князя Дмитрия Пожарского обратились к Освященному Собору Русских Архипастырей: «Теперь у нас в Москве благодать Божья возсияла, мир и тишину Господь Бог даровал: станем у Всещедраго Бога милости просить, дабы нам дал Самодержателя всей России. Подайте нам совет благий. Есть ли у нас Царское прирождение?» На эту просьбу Освященный Собор ответил: «Государь Дмитрий Михайлович! Мы станем Собором милости у Бога просить. Дай нам сроку до утра».

Наступило 7 Февраля. После Воскресной Литургии, посвященной предвеликопостной Неделе о Страшном Суде, открылась соборная встреча. Некий дворянин из Галича, имя которого не сохранили летописи, а историки только строят догадки о том, кто это был персонально, выступил вперед и предоставил письменное суждение о том, что Государю из племени Великого Князя Иоанны Калиты, Царю Феодору Иоанновичу, из ныне живущих именитых людей ближе всех по родству приходится Его племянник - Михаил Феодорович Романов, сын плененного поляками Ростовского Митрополита Филарета (Федора Никитича Романова; ок. 1554-1633) и внучатый племянник Царицы Анастасии Романовны - первой супруги первого Российского Царя Иоанна Васильевича Грозного. Именно поэтому Михаил Феодорович Романов является «прирожденным Царем», а не временным народным вождем, избранным по людскому самохотению.

Тут надо сказать, что идея обсуждать сего отрока как претендента на Российский Престол принадлежала ещё Священномученику Гермогену, Патриарху Московскому и всея Руси, и высказывалась им ещё в самом начале Семибоярщины после свержения заговорщиками Царя Василия Шуйского и насильственного пострижения Его в монахи 17 Июля 1610 года. Боярский переворот был осуществлен вскоре после поражения, нанесенного 24 Июня 1610 года армией гетмана Станислава Жолкевского русско-шведскому войску в битве у смоленского села Клушино (родина космонавта Ю.А.Гагарина).

Тогда Михаилу Феодоровичу Романову было всего четырнадцать лет. В то же время по Москве имели хождения чьи-то духоносные пророчества, что умиротворение Руси наступит, когда Царем будет некий Михаил. Имя Спасителя Отечества связывалось с ветхозаветным пророчеством Даниила: «И восстанет в то время Михаил, Князь великий, стоящий за сынов народа твоего; и наступит время тяжкое, какого ещё не бывало с тех пор, как существуют люди, до сего времени; но спасутся в это время из народа твоего все, которые найдены будут записанными в книге» (Дан. 12, 1).

Безусловно, соборяне 1613 года знали об этих двух пророчествах - древнем и недавнем, однако из их рядов послышались голоса сомнения относительно выступления дворянина из Галича: «Кто прислал такую грамоту, откуда?» Но в это время пред лице Собора вышел на середину Успенского храма Донской атаман и также подал грамоту от казачества. «Что же ты подаешь, атаман?» - спросил его князь Пожарский и услышал в ответ: «О прирожденном Царе Михаиле Феодоровиче». С той поры Собором иных кандидатур не обсуждалось.

Как справедливо свидетельствовал ровно век тому назад генерал А.Д.Нечволодов в своем «Сказании о Русской Земле», написанном специально для научения Святого Цесаревича-Мученика Алексия Николаевича к 300-летию Царственного Дома Романовых, «таким образом, и Земщина, и Казачество, всегда между собою враждовавшия, произнесли одно имя, на котором сошлись лучшия чувства Русских людей и которое должно было их всех примирить».

Сколь же глумились светские российские историки XIX-XX веков относительно этого непонятного и непонятого ими единодушия! Им так хотелось видеть в этом событии борьбу боярских «партий» и поиска политического компромисса, что в их интерпретациях совершенно терялась победа Русского духа, восставшего над мелочными интересами группировок, победа Русского Духовного Оружия. Но видя то, с какой духовной предосторожностью и осмотрительностью соборяне приступали к этому ещё предварительному решению, мы убеждаемся в том, что участники Собора ясно видели, что продолжение споров и борьбы означает продолжение гнева Божия над Русской Землей и усиление Смуты, которая завершится погибелью Русского Государства и Русского Народа. Именно Божий страх срастворенный с искренним желанием спасти Отечество для грядущего, подвигали сердца наших Богомудрых предков к покаянному знамению всенародного единства. Совместный пост, постоянная совместная исповедь и причащение соборян по Воскресениям на протяжении предшествующих трех недель очистили их сердца от терний взаимной злобы и недоверия.

Соборяне разослали по русским городам грамоты о своем предварительном решении и стали ждать ответа сограждан и новых посланцев от городов на Собор. Ответы из городов вместе с новыми соборянами в поддержку Державному Собору прибывали в Москву всю первую, сугубо покаянную седмицу Великого Поста, когда по церквам читается Канон Преподобного Андрея Критского и весь народ Земли Русской готовится к первой великопостной Исповеди и Причастию. Первая Неделя Поста ознаменована празднеством Торжества Православия в честь Святых Отцов Седьмого Вселенского Собора и победы над вековой ересью иконоборчества. Именно в этот день, 21 Февраля, после Божественной Литургии и общего Причастия, в Успенском соборе Кремля состоялось новое собрание Всероссийского Державного Совета.

Долгих обсуждений на этот раз уже не было, по призыву Высокопреосвященнейшего Ефрема, Митрополита Казанского, и князя Дмитрия Пожарского все соборяне в общее вместилище подали свои записки, на которых всяким тайно было начертано имя Царя, Которого, по разумению каждого соборянина, желает видеть Господь на Русском Престоле.

В это время после Воскресной службы на Китайгородском Торжище возле Лобного Места у подножия Покровского собора на Рву стал собираться народ - жители и гости Столицы. Тогда эта торговая площадь ещё не называлась Красной.

В Октябре 1612 года поляки литовцы и жиды, засевшие в Кремле, в ожидания штурма Русского Ополчения со стороны Китай-города выжгли все деревянные постройки Торга и прилегающих территорий, чтобы удобнее было расстреливать с большого расстояния из пушек и мушкетов идущих на приступ русских ополченцев. Но несмотря на эти приготовления, изможденные голодом горделивые ляхи сдались без боя, в надежде сохранить себе жизни по условиям капитуляции. Не последнюю роль в этом решении могли играть и многочисленные жидовские факторы, которые финансировали интервенцию России и пристально наблюдали за расходованием своих средств. Уж эти-то ревностные саддукеи, в отличие от поляков и литовцев, вовсе не верующие в воскресение из мертвых, дорожили своими богомерзкими жизнями особо.

Ввиду таких обстоятельств пустое пространство Торга и прилегавших к нему сожженных деревянных застроек было как никогда громадно. Против Никольских ворот Кремля оно простиралось вдоль Китайгородской стены за воротами Воскресенскими до каменных строений Заиконоспасского монастыря. Против стены, между воротами Никольскими и Спасскими, ближайшим уцелевшим каменным строением, кроме печных труб на пожарищах, был древний Богоявленский монастырь. Против самой Спасской башни уцелел только каменный Земский Двор (ведомство Земского приказа - московская «полиция» того времени»), а за Лобным местом и Покровским собором пожарищная пустошь тянулась вдоль правой стороны улицы Варварки, застроенной каменными храмами, строениями Английского двора и палатами бояр Романовых, вплоть до самых Варварских ворот Китай-города.

К слову сказать, Лобное Место располагалось тогда гораздо ближе к Спасской башне - почти напротив парадного крыльца Царского Покровского собора с главным Алтарем, посвященным Пресвятой Троице.

Во все время проведения Великого Московского Собора в Январе-Феврале 1613 года это громадное пустующее пространство значительной частью заполнялось многотысячным народом - ополченцами, стрельцами, казаками, москвичами, приезжими со всех концов Руси, лотошниками с постной снедью, в ожидании, когда с Лобного Места известят о ходе соборных прений.

Двадцать первого же Февраля 1613 года собравшиеся на этой великой пустоши пребывали в особо возвышенном расположении духа, так как подавляющее большинство из них по русскому церковному обычаю в день Торжества Православия причастились Святых Тайн и смиренно ожидали Божией воли о себе, которую должно было явить решение большинства участников Державного Собора. Но со временем напряжение нарастало. Из среды народного собрания стали раздаваться нетерпеливые клики: «Царь Михаил Феодорович!» - которые поддерживал одобрительный гул толпы.

В это время разбор записок соборян явил собой невероятное для самих участников Державного Собора чудо их единодушия и единомыслия. Все до единой записки содержали только одно имя: Михаила Феодоровича Романова! Никто из соборян даже не был против Его, не говоря уже об именах иных кандидатов. Каждый из соборян хотя и в глубине сердца чаял такого единодушия, надеялся на него, но не мог себе и представить, что оно обнаружится столь явным и однозначным образом. Стены древнего Успенского собора огласили радостные восклицания и славословия Господу. На глазах у суровых Пастырей Церкви и испытанных боями Державных мужей, уже забывших свой страх и горечь, теперь стояли детские слёзы давно небывалой на Русской Земле радости. Казаки, сановитые гости, ополченцы, купцы, крестьяне, черносотенцы, белые попы, бояре, монахи и дьяки - все без разбору чинов обнимали друг друга, лобызали и поздравляли с великой победой русского духовного оружия и новым Торжеством Православия - Русского Православия. Им тогда казалось, что сама Пасха Христова наступила прежде всех сроков.

(Продолжение следует)

[Александр Васильевич]

(Продолжение)

Немного утишившись в этих чувствах, соборяне направили на Торг свою депутацию известить народ о воле Господа Святого Духа и Собора - «Изволися бо Святому Духу и нам» (Деян. 15, 28). Высокопреосвященнейший Феодорит, Архиепископ Рязанский, Богоявленского монастыря Архимандрит Авраамий (Палицын), Архимандрит Новоспасского монастыря Иосиф и боярин Василий Петрович Морозов вышли на Лобное Место и обратились к народному собранию с вопросом: «Михаила Феодоровича Романова в Цари Московскаго Государства хотите ли?»


_{Часть Торга и Лобное Место во время Великого Московского Собора 1613 года. (Правая верхняя часть иллюстрации срезана в подлиннике).}

- Наш Царь - Михаил!!! - ответствовало людское море вокруг Лобного Места.

Как сообщает летописец, «в той же день бысть радость велия на Москве, и поидоша в Соборную апостолькую церковь Пречистыя Богородицы и пеша молебны з звоном и со слезами. И бяше радость велия, яко изо тьмы человецы выидоша на свет. Он же Благочестивый Государь того и в мысле не имяше и не хотяше: бывшее бо ему в то время у себя в вотчине, тово и не ведяше, да Богу он годен бысть. И за очи помаза его Бог елеем святым и нарече ево Царем».

Но судьбу Русского Государства ждало ещё одно великое испытание. Точная дата этого события не сохранилась в летописях, но, скорее всего, оно относится к концу Февраля - началу Марта 1613 года. Юный боярин Михаил Феодорович в те поры только по слухам мог знать о соборном признании воли Божией о Нём и пребывал в своем родовом имении Домнино под Костромой. Одна из польско-литовских шаек, видимо, перехватив одну их соборных грамот, рассылаемых по русским городам, узнала, что Собор хочет видеть Русским Царем отрока Михаила Романова, и решила Его изничтожить или пленить. Об этом замысле разбойников-богоборцев как-то разузнал домнинский крестьянин Иван Сусанин, служивший дядькой Богоизбранного Отрока.

Иван Сусанин предупредил и спрятал своего хозяина в погребе сгоревшего овина, засыпал крышку погреба тлеющей золой, чтобы человечий дух не учуяли собаки разбойников. Сам же разрезал боярские сапожки, прикрепил их к своим ногам и тотчас побежал в лесную чащу. Забравшись вглубь леса, он снял хозяйские сапожки и, заметая свои следы, окольным путем выбрался обратно в Домнино. Там уже были поляки, которые тотчас приступили к допросам боярского дядьки. Для виду поотпиравшись, Иван Сусанин «согласился» за иудину мзду показать, куда отправился охотиться его молодой хозяин. Поводив по чащобам отряд душегубов до самой ночи, Иван Сусанин признался, что обманул их, за что и был жестоко замучен - посажен на кол да изрублен саблями и топорами. За это время отрок Михаил Романов успел добраться до Костромы под охрану стен Ипатьевского монастыря.

Подвиг русского крестьянина Иоанна Сусанина, сознательно пожертвовавшего своей жизнью за Богоизбранного Царя, перед лицем Божиим стал искупительной жертвой Русского Народа за грехи Великой Смуты, за убийство юного Царя Феодора Борисовича Годунова и безчинное свержение Царя Василия Иоанновича Шуйского. Этот подвиг сияет в наших русских сердцах по сию пору и не померкнет никогда.

Соборные встречи продолжались, и Державный Собор отрядил депутацию на поиск юного боярина Михаила Феодоровича Романова для приглашения Его на Царствование. Соборный Синклит возглавил Рязанский Архиепископ Феодорит. Только в Ярославле посольство узнало, что новообретенный Собором Государь находится в Костроме. Представительное соборное посольство прибыло к Костроме 13 Марта 1613 года и через послов испросило у Михаила Феодоровича и Его матери Великой Инокини Марфы, когда они изволят их принять. Встреча была назначена на следующий день - Воскресение 14 Марта, Неделю Преподобного Иоанна Лествичника. Первоначально и мать Государя, и сам Михаил Феодорович категорически отказывались признать решение Собора и принять Русское Царство.

Уговоры и увещевания продолжались более шести часов. Наконец, Соборное духовенство стало свидетельствовать о возможности Божией кары, которая может постичь юного боярина Михаила Феодоровича, если Он откажется подчиниться воле Господа нашего Иисуса Христа, явленную через решение Державного Собора. И это увещевание возымело наконец силу над волей Михаила Феодоровича и страхами его матери. Государь согласился вступить на Русский Престол, праздный с 17 Июля 1610 года. Таким образом, 14 Марта 1613 года стало днем восшествия на Державный Престол России Царя Михаила Феодоровича как родоначальника новой Царственной Династии.

Уже 19 Марта Царский поезд торжественно выехал из Костромы в Ярославль, куда он прибыл 21-го. Именно из Ярославля 23 Марта последовал первый Царский Указ Государственному Собору, где Царь вновь засвидетельствовал, что «его произволения и хотения на Престол не было», но теперь Он требует, чтобы Его волю исполняли непрекословно, а Его Царским именем для суда пока не пользовались до его прибытия в Столицу.

Отпраздновав в Ярославле Пасху Христову, Царский поезд отправился из Ярославля на Москву только после 8 Апреля - Светлого Четверга и прибыл в подмосковное Царское Село Тайнинское 1-го Мая. На следующий день, 2 Мая, в третью по Пасхе Неделю Жен Мироносиц, Государь торжественно вступил в пределы града Москвы.

Столица готовилась к приезду своего Государя. Громадная пустошь в Китай-городе к Востоку от Кремля была расчищена от остатков пожарищ. Через мощеный булыжником Торг от Воскресенских ворот Китай-города до Спасских ворот Кремля, а от Спасских ворот до Успенского собора был устроен деревянный настил, покрытый красной материей. Все это делалось для особой торжественности Царского Входа. По разумению ряда исследователей, именно с той поры - от Красного Царского Пути - торговая площадь с восточной стороны Кремля стала именоваться Красной Площадью.

В тот же день «пожаловал Государь Царь и Великий Князь Михаил Феодорович всея России боляр и окольничих, и столников, и стряпчих, и дворян, и приказных людей, и жильцов, и гостей, и торговых всяких чинов людей, веле бытии у своей Царской руки. Людие же увидеша себе свет, не имяху себе веры, не чаяху такие себе радости. И приидоша ко Государю всею Землею со слезами бити челом, чтобы Государь венчался своим Царским Венцом. Он же не презри их моления». Таким образом мы видим, что 2 Мая состоялась соборная встреча Державного Собора уже не под председательством Митрополита Ефрема, а во главе с новым Государем. Собором Венчание на Царство было назначено на 11 Июля, в канун имянин Царя Михаила Феодоровича - дня памяти его Небесного покровителя Преподобного Михаила Малеина (+962), Игумена Кименской обители на Афоне, который празднуется 12 Июля по церковному календарю. Причем, чтобы не было никаких обид и пререканий, Государь указал «для своего Царскаго Венца во всех чинах бытии без мест».

10 Июля по всем церквам были отслужены Всенощные. Сам день 11 Июля является для Русской Церкви и для Русской Государственности весьма знаменательным, поскольку отмечается память Святой Равноапостольной Великой Княгини Ольги-Прекрасы, во Святом Крещении Елены (+ 969).

Утром в день торжества Государь послал «сказать боярство» (то есть возвести в боярский чин) своему двоюродному брату князю Ивану Борисовичу Черкасскому, а затем и стольнику князю Димитрию Михайловичу Пожарскому. Венчание на Царство было совершено по древнему Чину и подробно описано в «Книге об избрании на Царство». Книга эта была составлена во второй половине XVII века знаменитым боярином Артамоном Сергеевичем Матвеевым и «строилась» вся по указам Царя Алексея Михайловича. Писал книгу подьячий Иван Верещагин, а рисунки в красках к ней, в количестве 21, писали иконописцы Иван Максимов, Сергей Рожков, Ананий Евдокимов и Федор Юрьев. Подлинная рукописная «Книга об избрании и венчании на Царство Михаила Феодоровича» хранится в Московской Оружейной Палате. В 1856 году по повелению Государя Императора Александра II Освободителя книга эта была напечатана в Москве, причем рисунки к ней, кроме одного в красках, приложены черные, резанные на меди.

В этой книге мы можем прочитать: «А венчали ево Государя Царским Венцом - Казанский Митрополит Ефрем и все [церковные] власти Московского Государства». В то лето в Москве были три Митрополита - Ефрем Казанский (старший на тот момент по чину), Кирилл Ростовский, Иоанн Сарский (Крутицкий) и Подонский, четыре Архиепископа - Герасим Суздальский, Феодорит Рязанский, Арсений Архангельский и Тверской и Нектарий Охридский с 25 Июня 1613 года - Архиепископ Вологодский и два Епископа - Сильвестр Корельский и Иосиф Коломенский. «А в чинах были бояре: осыпал (золотыми деньгами) боярин князь Федор Иванович Мстиславской, с скифетром боярин князь Дмитрей Тимофеевич Трубецкой, с шапкою - Иван Никитич Романов, с яблоком - Василий Петрович Морозов. По Царское платье ходил на казенный двор князь Дмитрей Михайлович Пожарской да казначей Никифор Васильевич Траханиотов. И как платья принесли в полату золотую и в Соборную церковь платья послаша з боярином Васильем Петровичем Морозовым да с казначеем с Никифором Траханиотовым, а с яблоком был боярин князь Дмитрей Михайлович Пожарской».

После Священного Рукоположения, Мvропомазания и Венчания Государя - Венчания с Россией - был подобающий «брачный» пир, так же как и в последующие два дня. 12 Июля, в день своего Ангела и Рождества, Государь пожаловал в думные дворяне Козьму Минина, что давало тому право, наряду с боярами, окольничими и именитыми людьми Строгановами, писаться с "ичем", почему он и стал прозываться с этих пор Козьмою Миничем Сухоруким.

Таким образом, в торжественные дни Священного Венчания Государя на Царство оба великих мужа, Пожарский и Минин, были вознаграждены за свои необычайные подвиги на пользу Родине: первый - пожалованием в боярство, а второй - в думные дворяне, что в категориях того времени являлось весьма достойной и высокой наградой за их заслуги.

«Это и было торжеством справедливости и великою почестью для пожалованных», - говорит И.Е. Забелин. Бoльшего, при тогдашних понятиях, Царь ничего сделать не мог. «Наперекор желаниям даже самого Государя, - продолжает И.Е. Забелин, - и Трубецкой, и очень многие другие бояре везде должны были первенствовать пред Пожарским. Однако и то было великим делом, что на Коронации он держал по чину третью регалию (принадлежность торжественного Царского облачения), весьма знаменательную, державу, яблоко владомое, великодержавное».

Как отмечает современный исследователь, «отношение между Царской и Патриаршей властью в Московской Руси в значительной степени определяется тем обстоятельством, что Венчание на Царство не требовало наличия Патриарха. - Напротив, поставление Патриарха, предполагало в качестве необходимого условия наличие Царя» (Успенский Б.А. Царь и Патриарх).

Позже в настольной грамоте, данной в 1619 году отцу Царя Михаила Феодоровича - Патриарху Филарету Никитичу при его поставлении в «Патриархи Царствующаго Града Москвы», Иерусалимский Патриарх Феофан говорит о Царе Михаила Феодоровиче: «Яко един есть Он ныне на земли Царь Великий и Благочестивый и инаго ныне такова истиннаго во всей Вселенней под Небесем и под Солнцем на Земли не обретаю».

Однако победа над Смутой в Москве, в Столице Русского Царства, была только началом одоления тяжкого наследия Смуты. В провинции повсеместно орудовали разрозненные казачьи и польско-литовские шайки. Особую опасность представляли отряды Заруцкого, в стане которого была Марина Мнишек с сыном Иваном, в неистовом блуде прижитым ею то ли от Лжедмитрия II, то ли от самого Заруцкого или кого-то ещё. Из-за расхищенной казны Царь Михаил Феодорович был вынужден обращаться за помощью к «именитым людям» - сольвычегодским промышленникам Максиму Яковлевичу и Никите Григорьевичу Строгановым, которые и в пору Смуты неоднократно помогали русскому правительству. Снаряженное на строгановские средства войско князя Ивана Одоевского сшиблось у Воронежа с шайками Заруцкого, и тот бежал к Астрахани, где объявил себя очередным «Царевичем Дмитрием». Обстановка в Астрахани была неблагоприятной для Заруцкого, и он 12 мая 1614 года ночью бежал из города, двинулся вверх по Волге. Царский воевода Василий Хохлов нагнал его и нанес сильный удар. Заруцкому, Марине Мнишек и ее сыну Иоанну удалось уйти к реке Яик, где 25 июня 1614 года его пленили посланные за ним в погоню стрельцы. В Москве Заруцкого посадили на кол, а Мнишек умерла в тюрьме. Малолетнего же сына её, прозванного в народе «воренком», повесили.

Жестокость, конечно, исключительная по отношению к малому ребенку. Но следует помнить, какие неописуемые зверства творили с мирным населением в России 1610-1618 годов польско-литовские и казачьи шайки, к которым примыкал и местный сброд. Они вырезали поголовно и сжигали не то что деревни и села, а целые города, такие как Переяславль Залесский, Юрьев Польской, Углич, Ростов. Пришлые разбойничьи отряды с участием местных злодеев не считались с женщинами и немощными стариками или безоружными монахами, чтобы не оставлять в живых свидетелей. А младенцев и малых детей вырезали уже из «жалости», чтобы «не бросить на произвол судьбы». На фоне этих непрекращающихся ужасов и после обретения законного Царя Михаила жесткость по отношению к потенциальному поводу новой династической смуты - к «царевичу Иоанну Дмитриевичу» - может быть если не вовсе оправдана потомками, то понята ими, а для современников этой брутальной эпохи такой безчеловечный акт был необходимым проявлением здоровой политической воли соборян, установивших пресекать любые поползновения против законной власти.

Летом 1614 года польско-литовский конный отряд под командованием польского полковника Лисовского (3 тысячи всадников) совершил глубокий рейд по российским землям. Рейд начался из района Брянска, затем н двинулся к Вязьме и Можайску, потом его путь пролегал через Костромскую, Ярославскую, Муромскую и Калужскую области. Злодей Лисовский обходил большие города, опустошая их окрестности. Близ Алексина Лисовский имел стычку с войском князя Куракина, а затем покинул российские пределы.

После казни Заруцкого не присягнувшие Царю казаки продолжали грабить центральную Россию. В 1614 году на Руси орудовала многотысячная шайка атамана Баловня (Михаила Баловнева), которая отличалась крайней жестокостью: она сжигала села, оскверняла церкви, забивала скот, издевалась над людьми. Например, разбойники засыпали порох в рот, уши пленников и поджигали. Отряд Баловня совместно с казаками пана Голеневского и гетмана Щелковицкого в декабре 1614 года опустошил Спасо-Прилуцкий Дмитриев монастырь. Весной 1615 года они приблизились с Севера к Москве и встали в Ростокино неподалеку от места, где ныне расположен Всероссийский Выставочный Центр. Боярин князь Алексея Лыкова со своей ратью подошел к ним со стороны Ярославля, Баловень и 3 тысячи его казаков были пленены. 23 Июля 1615 года казнили только атамана Баловня, а его казаки были прощены.

Надо отдать должное христианскому милосердию и политическому здравомыслию наших предков, которые не развязали беспощадного кровавого террора по отношению к рядовым противникам законной власти. Но и в 1616 году продолжали поступать известия из Владимира, Суздаля, Мурома, Нижнего Новгорода о грабежах, совершаемых казаками.

(Окончание следует)

[Александр Васильевич]

(Окончание)

В разгар Смуты Россия понесла большие территориальные утраты. Попытка вернуть часть из них обернулась русско-шведской войной. Еще при Царе Василии Иоанновиче шведы захватили Старую Ладогу, в 1611 году - Великий Новгород. Летом 1613 года начался неудачный и затяжной поход воеводы князя Д.Т. Трубецкого из Москвы с целью освобождения Новгородских земель, но русское войско дошло только до Торжка, а осенью того же года шведы осадили Тихвин, правда, безуспешно. На следующий год они захватили Гдов, а 30 июля 1615 осадили Псков. Наконец 27 Февраля 1617 года был заключен Столбовский мир, по которому Старую Ладогу, Новгород, Гдов, Старую Русу и Порхов вернули Москве, но при этом Россия почти на 85 лет потеряла выход к Балтийскому морю и отдавала шведу свои исконные города Ям, Орешек, Ивангород, Копорье.

В то же самое время постоянно обострялись отношения и возобновлялись военные действия с Речью Посполитой. Ещё Весной 1613 года Царь Михаил направлял дворянина Дениса Аладьина с посольством к королю Польши Сигизмунду III Ваза, но переговоры тогда не удались. В Апреле 1617 года 22-летний король Владислав выступил из Варшавы и осенью вместе гетманом Ходкевичем после продолжительной осады взял Дорогобуж, а следом -Вязьму. Гетман Лисовский захватил Козельск, но Калугу взять не смог. Там, по просьбе жителей, воеводой назначили князя Дмитрия Михайловича Пожарского. Попытка короля Владислава внезапно овладеть Можайском окончилась безрезультатно. 9 Сентября 1618 года Царь Михаил Федорович созвал Державно-Церковный Собор, на котором было решено не уступать полякам и литве. Но с Юга с 20-тысячным войском казаков к столице России приближался гетман Запорожцев Петр Сагайдачный. На пути к Москве он разорил Путивль, Ливны, Елец, Лебедянь. 17 Сентября 1618 года королевич Владислав стоял в Звенигороде в 30 верстах от Кремля, а Сагайдачный в 50-ти - в селе Бронницы. 20 Сентября польские войска и отряды казаков объединились. 1 Октября союзники начали осаду Москвы, прорвались до самых Арбатских ворот, но были отбиты. Приступ к Никитским воротам был для них ещё менее удачным. С наступлением морозов 1 Декабря 1618 года в деревне Деулино близ Москвы состоялось подписание перемирия, которое было подписано сроком на 14 лет. Договорились обменяться пленными. Домой из длительного пленения в Польше отправились Митрополит Филарет и боярин Михаил Шеин. В Можайске Митрополита Филарета встретили Архиепископ Рязанский Иосиф и князь Дмитрий Пожарский. 14 июня 1619 года перед бродом через Пресню Царь Михаил встретился с отцом, оба поклонились друг другу в ноги и обнялись.

Население России, по исследованиям придирчивых западных историков, в 1600 году составляло 15,5 миллионов человек (Mols Roger. Population in Europe. 1500 - 1700, Cippola C. M. (ed.) Fontana Economic History of Europe London: Harper-Collins Ltd. (Fontana), 1974. Vol. 2. P. 38.). По расчетам на основании податной переписи 1646 года, общее число жителей России составляло всего 12,7 миллионов человек - на 2,8 миллиона человек меньше по сравнению с началом века. И это с учетом того, что в относительно мирные 1619-1645 годы начался интенсивный прирост населения.

Каковы же были реальные потери России за 1600-1618 годы? Уж никак не меньше 5 миллионов человек, то есть за пору голодных в 1601-1606 лет, во время смуты 1605-1612 годов, и в пору ожесточенной борьбы за внутренний и внешний миропокой в 1613-1618 годах Россия недосчиталась каждого своего пятого жителя, даже с учетом рождаемости в относительно спокойных областях.

Конечно, постоянную духовную поддержку молодому Царю оказывала мать - Великая Инокиня Марфа, но дальше царских покоев её политическое влияние почти не распространялось. О границах такого влияния свидетельствует следующий пример. В 1616 году, когда Царю исполнилось двадцать лет, началась подготовка к свадьбе, к традиционным смотринам невест. И хотя Инокиня Марфа хотела предложить невесту из своей родни - из Салтыковых, но молодой Государь настоял на своем и выбрал невестой Марию Ивановну Холопову из коломенских дворянок. Салтыковы затеяли интригу: неожиданно у официальной Царской невесты обнаружилась болезнь, якобы сознательно скрытая её родителями, и они добились ссылки Холоповых: отца - воеводой в Вологду, а его семью - в Тобольск. Царь все же настоял на своем и вообще отказался от свадьбы в то время.

По утверждению писателей XVII столетия и большинства светских историков позднейшего времени, первоначально Государь будто бы Царствовал несамостоятельно, но никто из писателей не может назвать рядом с Царем действительно крупную политическую фигуру 1613-1619 годов, которая могла объединить своим безусловным авторитетом крайне разрозненные и порой враждебные между собой аристократические группировки. Ни Мать Царя, ни её близкие сродники Салтыковы, Морозовы или Черкасские, которые, конечно, приобрели немного больший вес, по сравнению с прежними временами, не могли бы в тех невероятно трудных условиях по своим интересам управлять представителями таких видных княжеских родов, как Шуйские, Пожарские, Трубецкие, Оболенские, Одоевские и другие.

Две войны - русско-шведская (1613-1617) и русско-польская (1613-1618) пришлись на этот период. Только Господнее чудо соборного духа и неуклонная политическая воля Москвы, сумевшей сплотиться вокруг молодого Царя - избранника Божия, спасли тогда Россию от нового порабощения Швецией или Речью Посполитой. В ту же пору в 1613-1618 годах многими очагами продолжалась и война гражданская, когда внутренний враг в лице не присягнувших Царю казачьих отрядов и военизированных разбойничьих шаек продолжал жестоко разорять страну. Перемирие с Речью Посполитой в 1618 году и начавшаяся в Европе Тридцатилетняя война (1618-1648) в лучшую сторону изменили как внутреннее, так и международное положение России.

Возвратившийся из польского плена Царский Отец Митрополит Филарет, избранный вскоре Поместным Собором в Патриархи Московские и всея Руси (1619-1633), имевший опыт боярства с 1586 года, конечно же, оказал большое влияние на Царствование Сына. Но надо помнить и то, что столь уникальная во всей истории православной государственности кровная Симфония Царя и Патриарха сложилась уже в только-только замиренной России! И духовно умалять значение самостоятельного Царствования молодого Государя Михаила Феодоровича до той поры было бы проявлением большой исторической несправедливости.

В 1621 году в первую очередь для Царя, но и для членов правительства - бояр и окольничих - дьяки Посольского приказа стали готовить «Вестовые письма», своеобразную первую русскую газету, в которой давались сводки из донесений российских посланников, а также переводы из зарубежных периодических изданий. В Западной Европе, погрузившейся в пучину Тридцатилетней войны (1618-1648), возобновилась активность России, особенно в области международной торговли, когда воющие страны решали обострившиеся экономические проблемы с помощью поставок из относительно нейтральной России. Были восстановлены прерванные в Смуту дипломатические и торговые связи с Англией, Францией, Голландией, Данией, Австрией (тогда Римской Империей германской нации). С гораздо большим трудом восстанавливались международные отношения на Южном направлении - с Турцией, Крымом, Персией.

Постепенно были возрождены прерванные в Смуту дипломатические и торговые связи с Англией, Францией, Голландией, Данией, Австрией (тогда Римской Империей германской нации). В Замосковоречье, между Серпуховскими и Калужскими воротами, ещё при Царе Борисе начал формироваться посольский городок - Немецкая слобода, появилось в Москве и первое Немецкое кладбище за Серпуховскими воротами, где первоначально похоронили Лжедмитрия I, останки которого в Июне же 1606 года из-за страшной непогоды извлекли из земли, сожгли и пеплом выстрелили вдоль Сепуховской дороги. При Царе Михаиле Феодоровиче Серпуховская Немецкая слобода значительно разрослась, в ней селилось большинство наемных иностранных специалистов, там даже была построена лютеранская кирха. Наряду с Английским двором на Варварке, возникшем еще при Царе Иоанне в 1553 году, в 1636 году у Ильинских ворот Китай-города был выстроен Новый Английский двор, что свидетельство о новом уровне политических и экономических взаимосвязей между Россией и Англией.

В 1631-1634 годы с помощью иностранных наемных военных специалистов осуществлена организация полков «нового строя» (рейтарского, драгунского, солдатского). В 1632 году российский купец и промышленник голландского происхождения Андрей Денисович Виниус (1605-1662) повелением Царя Михаила Феодоровича основал первые чугуноплавильные, железоделательные и оружейные заводы европейского типа близ Тулы. Военное усиление России способствовало заключению мира с Речью Посполитой в 1634 году. С гораздо большим трудом восстанавливались международные отношения на Южном направлении - с Турцией, Крымом, Персией, но и в этом направлении в Царствование Михаила Феодоровича были достигнуты вполне определенные успехи.

18-19 Сентября 1624 года состоялась свадьба Царя Михаила с княжной Марией Владимировной Долгорукой, однако спустя несколько дней после свадьбы Царица заболела и через пять месяцев скончалась. В Январе 1626 года состоялись новые смотрины невест, и Царь выбрал Евдокию Лукьяновну (1608-1645), дочь Можайского дворянина Лукьяна Степановича Стрешнева, женатого на княжне Анне Константиновне Волконской из рода Рюриковичей. Царским Родителям Невеста не понравилась, но Царь настоял на своем, и 5 Февраля 1626 года Патриарх Филарет обвенчал своего Сына с его новой женой. От этого брака у Царя Михаила Феодоровича было десять детей - 7 дочерей и 3 сына. Шестеро из Царских Детей умерли в младенчестве. Первый из сыновей, Царевич Алексей Михайлович, родился 19 Марта 1629 года и стал Наследником Престола. Второй сын и шестой ребенок, Царевич Иоанн Михайлович, родился 2 Июня 1633 года и умер неполных шести лет. Третий, младший сын, Царевич Михаил Михайлович, умер сразу после рождения 25 Марта 1639 года, он был последним - десятым ребенком в Царской Семье. Только старшую из Царских Дочерей Ирину (1627-1679) сватали в 1645 году за датского принца Вальдемара Кристиана, но женитьба не состоялось. Две другие Царские Дочери - Анна (в иночестве Анфиса, 1630-1692) и Татиана (1636-1706) в брак не вступали. Однако в разное время они оказывали то или иное определенное влияние на дворцовую политику.

В условиях восстановления страны и развертывания нового государственного строительства, связанного с созданием новых специализированных ведомств - приказов, численно возрос служилый слой, а в связи с этим возросло и число поместий, благодаря которым чиновники и военные получали средства к существованию. Податная перепись 1646 года свидетельствует о значительном росте помещичьего землевладения по сравнению с началом XVII века.

Многие историки или филологи исторического направления понятия «поместье» и «помещик» трактуют как земельные владения, куда помещики «испомещаются». Такое ложное представление сложилось в результате юридического статуса помещиков, который был определен Указом Царя Петра Алексеевича «О порядке наследования в движимых и недвижимых имуществах» от 23 Марта 1714 года, когда дворянские поместья были приравнены к вотчинам. Но на самом деле слова «поместье» и «помещик» связаны с «местом» в Разряде: чиновника «испомещали» в Разрядную книгу, определяя его место в служилой иерархии. При появлении такой формы обезпечения государственной службы помещики не могли жить в своих поместьях, они имели право туда приезжать сначала только раз в году, а потом два раза в год для сбора податей, часть которых шла на их собственное содержание, а часть сдавалась в Царскую Казну. Поэтому в древности в поместье и не было никаких «дворянских усадеб», такое было возможно только в наследственных вотчинах или в селах и деревнях, приобретенных дворянином за свои средства, которые для его наследников становились вотчинами. В вотчинах владельцы могли строить барский дом и проживать там на покое, когда Государь разрешал им отойти от службы по старости или болезням. Помещики более строго отвечали за крестьян, которые проживали в их поместье, были прикреплены к его земле поместья. Так как при уходе крестьян на другие земли уменьшался реальный объем собранных податей и уменьшались не только личные доходы помещика, но и выплаты в казну. Поэтому при Царе Борисе крестьян окончательно прикрепили к земле, отменив зимний Юрьев день, с правом перехода на другие земли после уплаты всех податей за минувший год. Государство обязывало помещиков искать беглых крестьян на протяжении нескольких лет, не изменяя размера государственной подати с поместья. Тогда никаких собственнических «прав» на крестьян поместья у помещиков не было, а были только обязанности по отношению к государственному поместью, к которому сам помещик был прикреплен, как и «его» крестьяне. Когда вышел Указ Царя Петра, по которому поместья фактически стали имениями помещика, собственностью, вот тогда и появилось настоящее крепостное право.

При том запустении земель, которые возникли в годы Смуты, для восстановления хозяйства страны требовались особые меры. Поэтому в 1637 году срок поимки беглых крестьян был увеличен до 9 лет, а в 1641 году - ещё на год. Вывезенных же другими вотчиниками или помещиками крестьян нужно было искать до 15 лет. Наиболее же злостных беглецов помещики должны были ссылать в Сибирь, чтобы осваивать этот далекий край Русского Царства.

Значительные исконные русские земли на Западе и Северо-Западе были утрачены Россией в 1606-1618 годах, но в Царствование Михаила Феодоровича Романова активно шло освоение земель Сибири, Южного Урала, Прибайкалья, Якутии и Чукотки. Если в 1613 году владения России простирались только до Енисея, то к 1645 году русские первопроходцы дошли почти до самой Камчатки. В 1621 году был построен первый городок на правом берегу Енисея, в 1640 году в Москву уже были посланы подробные чертежи и описание реки Лены со всеми ее притоками. В 1632 году построили Якутск, к 1635 году - Олёкминск, в 1638 году - Верхоянск, в 1644 году - Нижнеколымск. Общая площадь русских владений при Царе Михаиле Феодоровиче возросла на 4 миллиона квадратных верст.

После одоления духовной католической экспансии на Русь, которая наиболее ярко проявила себя в 1605-1606 годах при Лжедмитрии I и при Семибоярщине в 1610-1612 годах, возрос авторитет Русской Православной Церкви среди других Православных Церквей, всемерно закрепленный Патриархом Филаретом в 1619-1633 годах. Русский Патриарх активно развивал межцерковные связи в масштабах Вселенского Православия. Стараниями Святейшего Филарета были восстановлены десятки монастырей, разоренных во время Смуты и в годы её одоления. При нем в Москве была открыта греческая школа, развивалось книгопечатание. В 1619-1630 годах была подготовлена публикация двенадцатитомных Миней, со службами на каждый день года. Издательская деятельность вызвала к жизни проблему унификации церковно-славянских текстов, а также их сверки с греческими текстами. На этой почве в Москве возникли духовные кружки, объединявшие образованных священников и грамотных русских аристократов. Перед смертью Патриарх Филарет завещал Собору в качестве первоочередного кандидата на Патриарший Престол рассматривать Псковского Архиепископа Иоасафа, человека глубоко благочестивого, высокообразованного и опытного в церковном иерархическом строительстве. Просьба была уважена Русскими Архиереями и соборными старцами в 1634 году. Иоасаф I стал четвертым Патриархом Московским и всея Руси. В 1636 году он издал «Память», в которой тщательно расписал порядок Богослужения и правила для участвующих в нём клириков и мирян. Чтобы прекратить разноречивые толки и время от времени возникавшие споры о местах в соборных заседаниях, Патриарх Иоасаф I напечатал «Лествицу властем», где определялось сравнительное иерархическое достоинство прибывавших в Москву на церковные Соборы Архиереев и настоятелей 46 важнейших монастырей.

Продолжая издательские труды своих предшественников, Патриарх Иоасаф произвел большую работу по сличению и исправлению Богослужебных книг, к которой привлек ученых иноков и белое духовенство, «житием воздержательных и крепкожительных, грамоте гораздых». За краткое время Патриаршества Иоасафа I вышло в свет 23 церковных издания, основано 3 новых монастыря и восстановлено 5 прежних. Умер Святейший Иоасаф 28 Ноября 1640 года. Статус Патриарха по сравнению с тем, каким он был при Святейшем Филарете - Отце Царя, заметно снизился; вместе с тем Архиереи возревновали, что Государь стал предлагать своих кандидатов на Патриарший престол, которых Митрополиты и Архиепископы нарочито отвергали. В конце концов только на второй год после смерти Иоасафа, «по жребию, а не Царским изволением», они избрали Патриархом Архимандрита Московского Симонова монастыря Иосифа. Иосиф активно поощрял книгопечатание. По сравнению с прежними патриаршествами при нем было издано наибольшее число книг - 38 наименований (некоторые из которых выдержали до восьми изданий). Патриарх, как и его предшественники, поддерживал сближение с греческим Востоком и Киевом.

400 лет назад в путях Церковной и Державной Соборности началось одоление Великой Смуты на Русской Земле. И одоление той Смуты именно духовными средствами и традиционными для Руси «политическими технологиями» служит для всех нас - наследников российской державности - поучительным уроком для возрождения мира, законности и порядка в наши новые смутные времена. Воспоминания 400-летней годовщины славных побед русского духовного оружия должны вдохновлять нас на новые духовные и государственные свершения.

Самодержец Царь и Великий Князь Михаил Феодорович почил в Бозе полных сорока девяти лет 12 Июля 1645 года, в день Своего рождения, процарствовав 32 года, укрепив Русскую Державу и передав её в наследие Своему сыну Царю Алексею Михайловичу Тишайшему. Скончался Государь от водянки неизвестного происхождения и был похоронен в Архангельском соборе Московского Кремля, где прежде погребали Государей из Великокняжеского и Царского Рода Рюриковичей.

http://ruskline.ru/analitika/2012/10/12/car_mihail_i_feodorovich/

[Александр Васильевич]

Часовню бабушки первого царя построят в Чебоксарах

Чебоксары, 12 октября 2012 г.


_{Проект часовни с сайта администрации Чебоксар}

В Чебоксарах определились с площадкой под строительство часовни в память о бабушке первого царя Марии Шестовой, сообщает  ИА REGNUM.  В столичной мэрии, часовня расположится на территории сквера Константина Иванова, в левом углу на пересечении с улицей Бондарева. Возвести здание планируется за счёт пожертвований в 2013 году - в год 400-летия празднования царского Дома Романовых.

Предполагается, что храм будет представлять собой восьмигранник диаметром около шести метров, высотой (с учетом креста) - 17,3 метров. В мэрии отмечают, что при разработке проекта архитекторы опирались "на лучшие образцы русской храмовой архитектуры 19 века". Рытье котлована будет производиться с участием археологов, так как, по данным историков, раньше на территории сквера был расположен женский монастырь, снесенный еще по указанию Екатерины II.


_{Проект часовни Марии Шестовой}

Отметим, эта тема актуализировалась в публичном пространстве после заявления главы Чувашии Михаила Игнатьева о том, что он поддерживает строительство часовни в Чебоксарах в память о бабушке первого русского царя Марии Шестовой. "Абсолютно правильная идея, я ваш партнёр в этом вопросе. Здесь архитекторы должны посмотреть, оценить в какой форме и насколько это будет уместно. Я принципиальных возражений никаких не имею", - заявил на пресс-конференции глава республики, отвечая на вопрос ИА REGNUM о планах властей по поводу данного проекта. Михаил Игнатьев отметил, что вопрос строительства часовни также может быть вынесен на публичные слушания.

Наместник Свято-Троицкого мужского монастыря архимандрит Василий (Паскье), вокруг которого объединились известные деятели культуры и науки Чувашии в вопросе строительства часовни в память Марии Шестовой, высказал мнение, что эту работу нужно усилить и ускорить, чтобы храм появился в знаковом для православия 2013 году - год 400-летия празднования царского Дома Романовых.

Бабушка первого царя из династии Романовых Мария Шестова по указу царя была выслана из Москвы в Чебоксары, где 2 августа 1601 года была пострижена в Николаевском женском монастыре. С ее пребыванием некоторые исследователи связывают появление известной иконы "Житие царевича Димитрия". Полагают, что она, обвиняя Бориса Годунова в цареубийстве, заказала данную икону со сценами трагических событий. Бабушка будущего царя Михаила Федоровича, заточенная пожизненно в монастыре, здесь и умерла. Похоронили боярыню в склепе под приделом храма Николаевского женского монастыря, который в 1764 году закрыли. Никольский же собор действовал до 1928 года. В 1913 году в ходе мероприятий, связанных с празднованием 300-летия Дома Романовых, место захоронения Марии Шестовой обследовала комиссия под руководством начальника Казанской губернии М.Стрижевского. Тогда вскрыли склеп и могилу. Комиссия подтвердила, что останки принадлежат Марии Шестовой, бабушке первого царя из династии Романовых. Их перезахоронили на том же месте в новом гробу. В 1934 году храм и все его строения снесли. В настоящее время на месте Николаевского женского монастыря располагается сквер К.Иванова.

Между тем сторонники проекта строительства часовни в память о Марии Шествой отмечают, что сама тема часовни - гораздо шире и глубже, чем просто появление историко-культурного памятника религиозного значения, привлекательного ещё и с туристической точки зрения. Династия Романовых, к которой принадлежит Мария Шестова, - это страницы истории России, истории Чувашии, истории Чебоксар. И в этом контексте часовня - это ещё один символ, говорящий о неразрывной связи, в том числе духовной, русского и чувашского народов, символ отражения истории России на земле чувашской.

http://www.pravoslavie.ru/news/56667.htm