Книга как Родина
О несложившемся стокнижье
Мудрец Михаил Пришвин, который не имел никакого филологического образования, писал: «Моя родина не Елец, где я родился, не Петербург, где наладился жить, – то и другое для меня теперь археология; моя родина, непревзойденная в простой красоте... в сочетавшейся с нею доброте и мудрости... – эта моя родина есть повесть Пушкина «Капитанская дочка». Вот что такое великая книга, приравненная к самой Родине!
Высшее достижение русского духа, по общемировому признанию, – это классическая литература, включая, конечно, и советскую литературу. Потому и возникает постоянно вопрос: что надо читать, как из обывателя-потребителя, сформированного всем буржуазным строем и электронными СМИ, вырастить все-таки гражданина, способного трудиться на благо Родины, а если потребуется – защищать ее? Это и в Кремле понимают, и даже олигархи в туманном Лондоне. Так что неслучайно Владимир Путин заговорил о ста книгах, которые должен прочитать – в идеале – каждый школьник к окончанию школы. Он еще в конце минувшей весны издал указ «Об обеспечении межнационального согласия», согласно которому к осени должен быть в целом сформирован перечень ста книг по истории, литературе и культуре народов Российской Федерации. По мнению Путина, входящие в список произведения должны составить некий «отечественный культурный канон», который можно рекомендовать старшеклассникам для самостоятельного освоения. Список к осени не успел. Сырой и противоречивый, он начал гулять по профессиональным сообществам и интернету только сейчас.
Сразу и прямо скажу: список ста книг наглядно демонстрирует деградацию и клочковатость современной педагогической, филологической, университетской мысли. Напомню, что тендер на составление этого списка выиграла альма-матер кремлевских правителей – Санкт-Петербургский государственный университет. И получил два миллиона рублей. Как оказалось, ни за что! Рабочая группа сформировала предварительный перечень из 213 литературных произведений, открыв также и народное интернет-голосование по выбору книг, достойных включения в окончательный вариант списка. Мол, валите кто что хочет! Да-а, весьма научный подход. Лидером интернет-опроса сразу стало произведение Ильи Ильфа и Евгения Петрова «Двенадцать стульев». Еще бы – фильм Гайдая или Захарова раз в месяц обязательно по ТВ повторяется! Кроме того, в число лидеров голосования вошли другие шлягеры.
Одна из участниц экспертной группы проекта, профессор СПбГУ Елена Казакова, сообщила, что результаты интернет-голосования будут учтены при формировании итогового перечня. «Постараюсь и сейчас, при принятии решения, и позднее сделать так, чтобы глас народа был услышан. Это полезно для всех – и для авторов проекта, и для чиновников-исполнителей, и для самого народа. Я очень надеюсь, что общественная поддержка позволит вернуть в список ряд книг, удаленных из него «осторожными» участниками проекта», – рассказала Казакова в интервью газете «Взгляд». В качестве главной идеи составления данного перечня Е.Казакова обозначила цель отобрать книги, без которых нельзя понять Россию, ее культуру и историю; без которых трудно определить, что значит «личное, семейное и общественное благо в России». При этом, по мнению эксперта, список не должен ограничиваться только классикой, в нем обязательно должна быть представлена литература современная, вторая половина XX века и часть пропущенных шедевров прошлого, а также наиболее выдающиеся книги XXI века. А может, погодим, г-жа Казакова, когда спадет рыночный ажиотаж и скажет слово лучший свидетель – время?
Посмотрим, как осуществились сии благие пожелания. Во время Педагогического собрания из разных уголков России шли прямые включения. Каждый директор школы и каждый педагог пытался отстоять своего любимого писателя, которого он не увидел в списке. Например, ростовчане были возмущены тем, что среди ста лучших книг нет произведений Михаила Шолохова, а ведь он нобелевский лауреат. Кроме того, в санкт-петербургской версии не было Щедрина, Бажова и Гоголя. Кое-что было подправлено. Ирина Трипольская, сотрудник минобразования, рассказала о том, как велось параллельное обсуждение во время составления списка. По ее словам, Владимир Путин поручил министерству подобрать книги вместе с РАН, минкультуры, общественными организациями, а также религиозными конфессиями. Также учитывались и мнения людей, которые принимали активное участие в обсуждении списка на официальном сайте. Как я понял, без двух миллионов, на чистом энтузиазме все бросились выполнять поручение Путина.
Чиновница рассказывает о том, через какие бурные обсуждения пришлось пройти министерским работникам при составлении списка: «Хотелось учесть и мнения людей, активно обсуждающих список на нашем официальном сайте. Сначала мы предложили всем желающим прислать свои предложения и получили 5540 произведений! Из этих пяти тысяч вычеркнули книги, входящие в школьную программу, составили рейтинг самых популярных. Таким образом, мы получили перечень из 1050 произведений. Составили авторитетную рабочую группу, которая сократила список до двухсот. С этими двумя сотнями мы думали-думали, но ничего сделать не могли. Так и отправили в правительство. Но нам его вернули, попросив все же оставить именно сто». Конечно, раз главный читатель велел ровно сто!
Именно обилие ретивых составителей и совершенно начетнический, казенный, а не творческий подход привели к появлению такого эклектичного, а в каких-то частях и жалкого списка. Во-первых, не была выполнена фундаментальная установка не пересекаться с учебной программой, с авторами, рекомендованными к обязательному прочтению. Тут, конечно, особая песня! По сравнению с действующим стандартом, в новую программу не попали Александр Куприн, Николай Лесков, Алексей Толстой. Из авторов, которые не были обязательны (можно было выбрать других), но традиционно изучались в старших классах, в программу не вошли Виктор Астафьев, Николай Рубцов, Александр Вампилов. (Кстати, выдающегося русского драматурга нет и в списке ста книг!)
При этом обязательный список авторов второй половины XX века, включая современных, был существенно расширен. Раньше это были три-четыре автора на усмотрение учителя. Теперь обязательными стали 16 писателей. Помимо традиционных Василя Быкова, Виктора Некрасова, Валентина Распутина, Василия Шукшина и Юрия Трифонова, в программу вошли Анатолий Гладилин, Людмила Улицкая, Виктор Пелевин, Владимир Маканин, Василий Аксёнов (включена не повесть «Коллеги», понятная для школьников, а «Остров Крым» – не только откровенно антисоветский, но и достаточно фривольный даже для старшеклассников!), Юрий Бондарев, Юрий Домбровский, Фазиль Искандер, Асар Эппель (кто такой? простите меня филолога – не знаю!), Анатолий Рыбаков, Юрий Рытхэу. Вариантов предложенная программа не подразумевает.
Сразу скажу, что многие писатели – Астафьев, Быков, Распутин, Рыбаков и т.д. вошли и в список для внеклассного чтения. СПбГУ не поинтересовался, что варганит минобр? Кстати, и в сознании педагогического сообщества, а уж тем более у читателей и посетителей официальных сайтов всё в головах перепуталось: где учебный список, где внеклассный? Что обсуждать и, критикуя, исправлять? Ляпов-то и там, и там с лихвой. Алексей Фёдоров, кандидат филологических наук, заведующий редакцией литературы издательства «Русское слово», учитель литературы, пишет: «Лесков – это колоссальная потеря, особенно на фоне введения Пелевина. Это неоправданно для школьного образования. Здесь речь идет не о читательских предпочтениях, которые формируются, которые меняются. Речь идет о школьном списке, о том, с чем должен познакомиться каждый ребенок, о той самой классике, которая не зависит от наших читательских предпочтений. Так сложилось: Лесков – классик. Если ты хочешь чувствовать свою национальную идентичность, принадлежность к национальной культуре, ты обязан знать Лескова. Твоя проблема, что ты его не любишь, что потом тебе понравится Пелевин больше, чем Лесков. Мы же не обсуждаем, какой из законов Ньютона интересен современному человеку, а какой нет».
Валерия Лазарева, кандидат педагогических наук, методист, учитель литературы:
«Как можно сокращать часы и добавлять произведения, где здесь логика? Изучить все это за два года невозможно. Они нас толкают на то, чтобы мы проходили классику поспешно, поверхностно, не доходя до сердца, до души детей. Когда с ними говорить об этом на уроках? Сегодняшние дети избалованы интернетом и эсэмэсками, они не умеют читать классические произведения, где нужно каждое слово прочитывать. Литература воспитывает, передает нравственные ценности. Для этого нужно, чтобы ребенок прочитал всё спокойно, медленно. Раньше на «Войну и мир» давали 22 урока. Толстого, Достоевского, Тургенева обязательно нужно читать медленно… «Казус Кукоцкого» Улицкой – это такая мрачная вещь. Где им оптимизма набираться, веры, романтизма, который должен быть свойствен юности? Где им брать светлые образцы?».
Насущные вопросы! Их задала и «Литературная газета» (№13) в новой рубрике «Скажи-ка, дядя»: «Наш первый вопрос – президенту Российской академии образования Н.Д. Никандрову:
– Уважаемый Николай Дмитриевич! Вы в самом деле думаете, что изъятие из программы по литературе произведений Николая Семёновича Лескова, Александра Ивановича Куприна и Алексея Николаевича Толстого и замена их на Людмилу Евгеньевну Улицкую, Виктора Олеговича Пелевина и Асара Исаевича Эппеля духовно обогатит российских школьников, или президента снова подставили?». Посмотрим, ответит ли он уважаемой газете…
Кстати, если заметил читатель, резче всего высказываются не просто учителя, а издатель и методист, которые еще и преподают литературу. Молчат послушные директора школ (один журналист пишет, как позвонил расстроенный директор московской школы: «Зарплату до 200 000 рублей повысили – теперь полностью зависим…»), молчат провинциальные учителя, которые надеются получать как столичные коллеги, а пока довольствуются премиями ЦИКа и Чурова, участвуя в фальсификациях выборов всех уровней. Как им вырастить гражданина при общем и личном лицемерии и конформизме?
Вернемся к всплывшему списку ста рекомендованных книг. Мне звонит один поэт и говорит с радостью: «Я с ним согласен хотя бы потому, что Николай Рубцов есть, а Иосифа Бродского нет!» Я горько рассмеялся: «Бродского нет потому, что он обосновался в обязательной программе». В 2010 г. в том же СПбГУ прошла конференция, посвященная творчеству Бродского, в программе которой была особая секция: «Произведения Иосифа Бродского в рамках школьной программы». В сборнике, изданном по итогам конференции, есть целый раздел, в котором собраны учебно-методические разработки уроков с рекомендациями по отбору произведений и составлению вопросов и заданий. А ведь народ читает и любит Рубцова! Он роднее и понятнее для всех школьников.
Как сказал испанский политик и писатель Грегорио Мараньон: «Я люблю Испанию, потому что я ее знаю». Вот главный критерий при отборе книг – помогают ли они узнавать и любить Россию? Так строилось воспитание в нормальных семьях и в царской, и в советской державе. Приведу темы сочинений, предлагавшиеся гимназистам старших классов в начале ХХ века:
– Слово как источник счастья.
– Почему жизнь сравнивают с путешествием?
– Родина и чужая сторона.
– О высоком достоинстве человеческого слова и письма.
– О непрочности счастья, основанного исключительно на материальном богатстве.
– О проявлении нравственного начала в истории.
– На чем основывается духовная связь между предками и потомством?
Какие замечательные темы, правда? Совершенно немыслимые в свете вещания нынешнего ТВ например. В идеале любая рекомендуемая книга, нравственный и художественный канон, как выразился Путин, должна позволить написать сочинение по любой из приведенных высоких тем. Но в списке есть такие книги, которые на такое не потянут: например №61. Петрушевская Л. «Рассказы и повести». Какие? Неважно. Кто-то любит мучительную прозу этой писательницы, но школьникам рановато окунаться в ее мрачновато-изломанный мир. А каким чужеродным телом выглядит неведомый мне под номером 24 Горянин А. «Россия. История успеха» (аж в двух книгах!). Зачем навязывать ложное бодрячество в духе протестантизма в стране, где все традиционные конфессии отвергают успех, славу и деньги любой ценой? Вот как она рекламируется: «Книга «Россия. История успеха. Перед потопом» – настоящая встряска для мозгов. Книга – нокаутирующий ответ авторам разной степени необразованности, которые наводнили рынок трактатами о «поражении России в третьей мировой войне», о необходимости самоизоляции и мобилизационной экономики, о нашем ужасном климате и тому подобным вздором… «Ушедшая» после 1917 г. историческая Россия никуда не ушла. Миллионами ростков она пробилась сквозь щели и трещины коммунистической утопии, изломала и искрошила ее скверный бетон, не оставив противоестественной постройке ни одного шанса уцелеть. Это одна из величайших побед нашей истории». Ну да, это в духе кремлевской пропаганды, но отношения к трагической реальности не имеет. Зачем морочить головы детям либеральной антисоветчиной?
Уместно спросить: а на какой возраст рассчитан список? Вроде договорились – на старшеклассников. Тогда зачем Носов с его «Приключениями Незнайки», Успенский с «Крокодилом Геной», Драгунский с «Денискиными рассказами»? Это всё малышам еще родители читают. К чему такое смешение возрастов и жанров? С одной стороны, нет классика деревенской прозы – недавно ушедшего Василия Белова с его «Привычным делом», «Канунами», а с другой – включена достаточно специфическая и малоизвестная книга под номером 18. Вернадский Г. «Начертание русской истории». Она была впервые опубликована в 1927 году и стала, как говорится в аннотации, «тем фундаментом, на котором строили свои теории все последующие евразийцы, от самого Вернадского до Льва Гумилёва». Но ведь есть и сам Лев Гумилёв с трудом «От Руси к России». Не слишком ли много евразийства с учетом того, что совершенно не представлено славянофильство, например Аксаков с сыновьями или Николай Данилевский со злободневным трудом «Россия и Европа»?
Современные писатели представлены однобоко, будто и нет никакого опыта и издательского отбора прежних лет. Есть братья Стругацкие, но нет таких волшебников слова как Михаил Пришвин, Юрий Казаков, Виктор Лихоносов, Евгений Носов – фронтовик, а не детский писатель. Можно вспомнить Библиотеку всемирной литературы, где вышли два замечательных тома «Советский рассказ». Там была собрана классика жанра!
Поражают небрежности и откровенные ляпы. Под номером 46 значится Кузьмин В. «Сокровище нартов: Из кабардинских и балкарских сказаний о богатырях-нартах». А где осетинские нарты? Или раз Кузьмин про них не писал, то можно обойтись? Это же просто смешно! №96 «Урал – Батыр» – башкирский народный эпос. А где же татарский эпос «Идегей»? Есть карело-финский эпос «Калевала», но где алтайский эпос «Алтай-Бучай»? Это говорит о вопиющем халтурном подходе даже к такой важной и деликатной сфере как фольклор народов России. Весь университет не смог осилить элементарного: предложить сборник избранных, ярких и понятных глав эпической поэзии разных народов, но, понятно, без всякого «Кер-оглы» и «Манаса». Даже само перечисление названных памятников без указания этнической принадлежности, без упоминания переводчиков вопиет о некомпетентности авторов списка и требует возврата в казну двух миллионов за тендер!
Вот №97: «Древние Российские стихотворения, собранные Киршею Даниловым». И только? Халтура! А где другие лирические и исторические песни, например на стихи поэтов, которые родились позже Кирши, но стали народными – «Вот мчится тройка удалая» Глинки, «Ехал на ярмарку ухарь-купец» Никитина, «Хуторок» Кольцова, «То не ветер ветку клонит» Стромилова, «Не брани меня, родная» Разорёнова, «Тонкая рябина» Сурикова? Может быть, нынешние питерские филологи не знают, но есть прекрасный опыт «Художественной литературы» по изданию сводных томов фольклора – «От прибаутки до былины» или «Русский фольклор». Последний сборник успел выйти в 1986 г. тиражом 1 000 000 экземпляров. Ну включите фантазию, блесните научной добросовестностью!
А как представлена поэзия – слезы! №69 Самойлов Д. Стихотворения. Почему же есть Дезик Самойлов (единственный, кстати, из фронтового поколения поэтов) с его строкой из Блока «Сороковые, роковые…», но нет Николая Майорова – певца великого поколения «Мы были высоки, русоволосы…»? Нет лауреата Ленинской премии фронтовика Егора Исаева и замечательного лирика Владимира Соколова. Может, лучше включить антологии фронтовой лирики и современной поэзии, чем неизвестных мне, писателю и преподавателю, произведений вроде Боханова А. «Император Александр III»? Питерские филологи, наверное, не знают, что недавно в издательстве «Вече» вышла сильная антология военной поэзии «Ты припомни, Россия, как всё это было» (составитель Г. Красников), что там же вышла замечательная антология «Молитвы русских поэтов» (составитель В. Калугин), что с прилавков моментально сметается любая антология поэзии Серебряного века, особенно если она составлена учеными ИМЛИ. Где подобные разноплановые, а не вкусовые издания?
И таких вопросов уйма. Перечень «100 книг» по истории, культуре и литературе народов Российской Федерации, рекомендуемый школьникам к самостоятельному прочтению, бурно обсуждается в блогосфере и социальных сетях. Координатор международной экспертной группы Сергей Сибиряков провел в социальной сети «Макспарк» опрос по теме «Как вы оцениваете список 100 книг для школы, рекомендованный министерством образования?».
То есть 21% одобряет, а 54% так или иначе отвергает. И правильно!
Эксперт ИА REX политолог Лев Вершинин считает, что нынешнее обсуждение списка ста книг очень показательно и интересно. «Люди спорят до хрипоты, и это правильно, потому что без спора нет хотя бы примерной истины. Но, оказывается, в суете за и против теряются нюансы, куда более важные, а то и страшные. Типа нового, извините за выражение «образовательного стандарта», усиленно проталкиваемого министерством образования, от которого педагоги-словесники – неистребимые российские подвижники, которым еще не на всё наплевать, уже заранее бьются в судорогах, не зная что делать. Я не теоретик литературоведения, я литератор-практик и читатель-профессионал, но даже мне ясно, что на русской классике кто-то не очень умный (или, напротив, очень расчетливый) намерен ставить жирный крест. И не в том даже дело, что сокращаются часы, в результате чего «до полной ликвидации нашего предмета как обязательного осталось два шага, а то и шажочка». Дело в том, что, насколько я понимаю, предполагается выхолостить само понятие «классика», отмечает эксперт.
Да, похоже, решили уничтожить лучшее, что создано на ниве духовности нашими писателями-патриотами. Как утверждал не включенный в список Михаил Пришвин: «В моей борьбе вынесла меня народность моя, язык мой материнский, чувство родины... Ничего с этим не сделаешь, и меня уничтожат только, если русский народ кончится, но он не кончается, а, может быть, только что начинается». Видя всё, что творится на ниве культуры и образования, кажется, что русский народ – кончается.
Александр Бобровhttp://www.voskres.ru/kolonka/bobrov48.htm
