70 лет назад советские войска разгромили противника на Курской дуге

[Евгений Н.З.]

Курская битва занимает в Великой Отечественной войне особое место. Она продолжалась 50 дней и ночей, с 5 июля по 23 августа 1943 г. По своему ожесточению и упорству борьбы эта битва не имеет себе равных.

Общий замысел германского командования сводился к тому, чтобы окружить и уничтожить оборонявшиеся в районе Курска войска Центрального и Воронежского фронтов. В случае успеха предполагалось расширить фронт наступления и вернуть стратегическую инициативу. Для реализации своих планов противник сосредоточил мощные ударные группировки, которые насчитывали свыше 900 тыс. человек, около 10 тыс. орудий и минометов, до 2700 танков и штурмовых орудий, около 2050 самолетов. Большие надежды возлагались на новейшие танки "тигр" и "пантера", штурмовые орудия "Фердинанд", самолеты-истребители "Фокке-Вульф-190-А" и штурмовики "Хейнкель-129".  

Советское командование решило сначала обескровить ударные группировки врага в оборонительных сражениях, а затем перейти в контрнаступление. Начавшаяся битва сразу же приняла грандиозный размах и носила крайне напряженный характер. Наши войска не дрогнули. Они встретили лавины танков и пехоты врага с невиданной стойкостью и мужеством. Наступление ударных группировок противника было приостановлено. Лишь ценой огромных потерь ему удалось на отдельных участках вклиниться в нашу оборону. На Центральном фронте - на 10-12 км, на Воронежском - до 35 км. Окончательно похоронило гитлеровскую операцию "Цитадель" крупнейшее за всю вторую мировую войну встречное танковое сражение под Про-хоровкой. Оно произошло 12 июля. В нем с обеих сторон одновременно участвовали 1200 танков и самоходных орудий. Это сражение выиграли советские воины. Фашисты, потеряв за день боя до 400 танков, вынуждены были отказаться от наступления.

12 июля начался второй этап Курской битвы - контрнаступление советских войск. 5 августа советские войска освободили города Орел и Белгород. Вечером 5 августа в честь этого крупного успеха в Москве впервые за два года войны был дан победный салют. С этого времени артиллерийские салюты постоянно возвещали о славных победах советского оружия. 23 августа был освобожден Харьков. Так победоносно завершилась битва на Курской огненной дуге. В ходе нее было разгромлено 30 отборных дивизий противника. Немецко-фашистские войска потеряли около 500 тыс. человек, 1500 танков, 3 тыс. орудий и 3700 самолетов. За мужество и героизм свыше 100 тыс. советских воинов - участников битвы на Огненной дуге, были награждены орденами и медалями. Битвой под Курском завершился коренной перелом в Великой Отечественной войне.
http://kursk-battle.narod.ru/

[Александр Васильевич]

Курская дуга как суд Божий



_{Прохоровка. Наступление Советских войск 12 июля 1943 г. Досье ИТАР-ТАСС}
 

В этом году мы празднуем 70-летие битвы на Курской дуге. Это событие без преувеличения эпохальное. Историки именуют битву завершением коренного перелома не только в Великой Отечественной, но и во Второй мировой войне. Благодаря ей были освобождены Орел, Белгород, Харьков, Восточная Украина, Смоленщина, а Италия вышла из войны. Битва длилась 50 дней: с 5 июля по 23 августа 1943 года. Апогеем битвы стало танковое сражение под Прохоровкой 12 июля. Сегодня 70 лет со дня знаменитого сражения.

Что значила Курская битва с военной точки зрения? Во-первых, это сосредоточение максимума сил с обеих сторон – по миллиону бойцов, две тысячи танков с немецкой стороны, около трех тысяч танков с нашей, две тысячи с небольшим самолетов и у немцев, и у Красной Армии. Это величайшее танковое сражение, когда под Прохоровкой 12 июля столкнулось 1200 машин с обеих сторон. Это небывалое напряжение сил и средств, людских нервов, небывалое народное страдание.

Вспоминает участник танкового сражения герой Советского Союза Григорий Пенежко: «В памяти остались тяжелые картины… Стоял такой грохот, что перепонки давило, кровь текла из ушей. Сплошной рев моторов, лязганье металла, грохот, взрывы снарядов, дикий скрежет разрываемого железа… От выстрелов в упор сворачивало башни, скручивало орудия, лопалась броня, взрывались танки. От выстрелов в бензобаки танки мгновенно вспыхивали. Открывались люки, и танковые экипажи пытались выбраться наружу. Я видел молодого лейтенанта, наполовину сгоревшего, повисшего на броне. Раненый, он не мог выбраться из люка. Так и погиб. Не было никого рядом, чтобы помочь ему. Мы потеряли ощущение времени, не чувствовали ни жажды, ни зноя, ни даже ударов в тесной кабине танка. Одна мысль, одно стремление: пока жив, бей врага. Наши танкисты, выбравшиеся из своих разбитых машин, искали на поле вражеские экипажи, тоже оставшиеся без техники, и били их из пистолетов, схватывались врукопашную. Помню капитана, который в каком-то исступлении забрался на броню подбитого немецкого “тигра” и бил автоматом по люку, чтобы “выкурить” оттуда гитлеровцев. Помню, как отважно действовал командир танковой роты Черторижский. Он подбил вражеский “тигр”, но и сам был подбит. Выскочив из машины, танкисты потушили огонь. И снова пошли в бой».


_{Советские бойцы рассматривают уничтоженный на Курской дуге немецкий танк Pz.Kpfw. IV Ausf. H}
 

Что это нам напоминает? Битвы средневековья, когда наши предки схватывались в рукопашную с жестоким и сильным врагом. Точнее – «скок свиньи» на Ледовом побоище 5 апреля 1242 года, когда тевтонские рыцари попытались расчленить войско Александра Невского, чтобы затем захватить Новгород. Битва на Чудском озере явилась судом Божиим.

Не случайно князь Александр перед боем сказал такие проникновенные слова: «Суди мне, Боже, и разсуди суд мой с народом нечестивым и помоги мне, как прадеду нашему Ярославу на окааннаго Святополка». И Бог услышал его молитву: автор жития говорит о невидимой ангельской помощи, которая поражала врагов русского войска. Ледовое побоище прообразовало последнюю битву Слова Божия и ангельских сил с воинством антихриста.

Это показывает, что благодать и милость Божия пребывала с благоверным князем Александром и русским народом. Как ровно через 700 лет она почила вновь на русском народе, который встретился с потомками тех самых крестоносцев, шедшими на Россию с немецким крестом и надписью: «Gott mit uns» («С нами Бог»). Но Бог и в 1242, и в 1942–1943 годах оказался не с ними, а с нами. Немецкие танковые «свиньи» были остановлены под Прохоровкой, потеряв около 400 боевых машин. Всего на Курской огненной дуге было разгромлено 30 отборных дивизий противника. Немецко-фашистские войска потеряли около 500 тысяч человек, 1500 танков, 3 тысячи орудий и 3700 самолетов. Свершился над ними суд Божий. За что?

А вот за что. Приводим свидетельство Александра Верта из его знаменитой книги «Россия в войне 1941–1945 годов»: «У большого кирпичного здания орловской тюрьмы из рва выкапывали трупы. Издали они казались мягкими зеленовато-коричневыми тряпичными куклами – их складывали возле рва, откуда их извлекали. Два представителя советских властей сортировали черепа – некоторые были с пулевыми отверстиями в затылке, другие без таких отверстий. Из рва шел едкий, застоявшийся смрад. Выкопали 200 трупов, но, судя по длине и глубине рва, там находилось по крайней мере еще 5 тысяч трупов. Некоторые “образчики” были трупами женщин, но большинство – мужчин. Половину составляли советские военнопленные, умершие от голода и различных болезней. Остальные были солдаты или гражданские лица, которых убивали выстрелом в затылок. Казни совершались в 10 утра по вторникам и пятницам. Взвод гестаповцев, производивший расстрелы, методично появлялся в тюрьме два раза в неделю. Помимо этих, много других людей было убито в Орле. Некоторых публично вешали как “партизан” на городской площади».

Из 114 000 жителей Орла в городе осталось 30 000, остальные были либо убиты немцами, либо умерли от голода, либо были угнаны в Германию или бежали. Воистину «язык неподобный», народ нечестивый – те, кто это творили. И вечная память тем, кто спас нас от этих нечестивцев. И глубокая благодарность живым участникам тех славных событий. Тех подвигов, которые спасли мир.

Диакон Владимир Василик

http://www.pravoslavie.ru/jurnal/62726.htm

[Александр Васильевич]

Битва танковых армад



Сражение под Прохоровкой стало кульминацией грандиозной стратегической операции, вошедшей в историю, как Курская битва, которая явилась решающей в обеспечении коренного перелома в ходе Великой Отечественной войны.

События тех дней разворачивались следующим образом. Гитлеровское командование планировало провести крупное наступление летом 1943 года, овладеть стратегической инициативой и повернуть ход войны в свою пользу. Для этого была разработана и в апреле 1943 года утверждена военная операция под кодовым названием «Цитадель».

Имея сведения о подготовке немецко-фашистских войск к наступлению, Ставка Верховного Главнокомандования приняла решение временно перейти к обороне на Курском выступе и в ходе оборонительного сражения обескровить ударные группировки врага. Тем самым планировалось создать благоприятные условия для перехода советских войск в контрнаступление, а затем в общее стратегическое наступление.



12 июля 1943 года в районе железнодорожной станции Прохоровка (56 км к северу от Белгорода) наступавшую танковую группировку немцев (4-я танковая армия, оперативная группа «Кемпф») остановил контрудар советских войск (5-я гвардейская армия, 5-я гвардейская танковая армия).

Изначально основной удар немцев на южном фасе Курской дуги направлялся западнее – по операционной линии Яковлево – Обоянь. 5 июля, в соответствии с планом наступления, немецкие войска в составе 4-й танковой армии (48-й танковый корпус и 2-й танковый корпус СС) и армейской группы «Кемпф» перешли в наступление против войск Воронежского фронта, на позиции 6-й и 7-й гвардейских армий в первый день операции немцы направили пять пехотных, восемь танковых и одну моторизованную дивизии. 6 июля по наступающим немцам были нанесены два контрудара со стороны железной дороги Курск – Белгород 2-м гвардейским танковым корпусом и из района Лучки (сев.) – Калинин силами 5-го гвардейского танкового корпуса. Оба контрудара были отражены силами немецкого 2-го танкового корпуса СС.

Для оказания помощи 1-й танковой армии Катукова, ведущей тяжёлые бои на Обояньском направлении, советское командование подготовило второй контрудар. В 23 часа 7 июля командующий фронтом Николай Ватутин подписал директиву № 0014/оп о готовности к переходу к активным действиям с 10:30 8 числа. Однако контрудар, наносившийся силами 2-го и 5-го гвардейских танковых корпусов, а также 2-го и 10-го танковых корпусов, хоть и ослабил давление на бригады 1-й ТА, однако ощутимых результатов не принёс.

Не достигнув решающего успеха – к этому моменту глубина продвижения наступающих войск в хорошо подготовленной советской обороне на Обояньском направлении составила лишь около 35 километров – германское командование в соответствии со своими планами, сместило острие главного удара в направлении Прохоровки с намерением выйти к Курску через излучину реки Псёл. Изменение направления удара было связано с тем, что согласно планам германского командования именно в излучине реки Псёл представлялось наиболее целесообразным встретить неизбежный контрудар превосходящих по численности советских танковых резервов. В случае, если до подхода советских танковых резервов посёлок Прохоровка германскими войсками занят не будет, предполагалось вообще приостановить наступление и временно перейти к обороне с целью использовать выгодный для себя рельеф местности, не дав советским танковым резервам вырваться из узкого дефиле, образованного топкой поймой реки Псёл и железнодорожной насыпью, и не дать им реализовать численное преимуществ охватив фланги 2-го танкового корпуса СС.



К 11 июля немцы заняли исходные позиции для захвата Прохоровки. Вероятно, имея разведывательные данные о присутствии советских танковых резервов, германское командование предприняло действия по отражению неизбежного контрудара советских войск. 1-я дивизия Лейбштандарте-СС «Адольф Гитлер», укомплектованная лучше других дивизий 2-го танкового корпуса СС, заняла дефиле и 11 июля атак в направлении Прохоровки не предпринимала, подтягивая противотанковые средства и подготавливая оборонительные позиции. Напротив, обеспечивающие ее фланги 2-я танковая дивизия СС «Дас Райх» и 3-я танковая дивизия СС «Тотенкопф» вели 11 июля активные наступательные бои за пределами дефиле, пытаясь улучшить свое положение. В частности, прикрывающая левый фланг 3-я танковая дивизия СС «Тотенкопф» расширила плацдарм на северном берегу реки Псёл, сумев переправить на него в ночь на 12 июля танковый полк, обеспечив фланговый огонь по ожидаемым советским танковым резервам в случае их атаки через дефиле. К этому времени на позициях к северо-востоку от станции сосредоточилась советская 5-я гвардейская танковая армия, которая, находясь в резерве, 6 июля получила приказ совершить 300-километровый марш и занять оборону на рубеже Прохоровка – Весёлый.

Район сосредоточения 5-й гвардейской танковой и 5-й гвардейской общевойсковой армий был выбран командованием Воронежского фронта с учетом угрозы прорыва 2-м танковым корпусом СС советской обороны на прохоровском направлении. С другой стороны, выбор указанного района для сосредоточения двух гвардейских армий в районе Прохоровки, в случае их участия в контрударе, неизбежно приводил к лобовому столкновению с наиболее сильной группировкой противника (2-м танковым корпусом СС), а учитывая характер, дефиле исключал возможности охвата флангов обороняющейся на этом направлении 1-й дивизии Лейбштандарте-СС «Адольф Гитлер». Фронтовой контрудар 12 июля планировалось нанести силами 5-й гвардейской танковой армии, 5-й гвардейской армии, а также 1-й танковой, 6-й и 7-й гвардейских армий. Однако в реальности в атаку смогли перейти только 5-я гвардейская танковая и 5-я гвардейская общевойсковая, а также два отдельных танковых корпуса (2-й и 2-й гвардейский), остальные вели оборонительные бои против наступающих германских частей. Против фронта советского наступления оказались 1-я дивизия Лейбштандарте-СС «Адольф Гитлер», 2-я танковая дивизия СС «Дас Райх» и 3-я танковая дивизия СС «Тотенкопф».

Первое столкновение в районе Прохоровки произошло вечером 11 июля. По воспоминаниям Павла Ротмистрова, в 17 часов он вместе с маршалом Василевским во время рекогносцировки обнаружил колонну танков противника, которые двигались к станции. Атака была остановлена силами двух танковых бригад.

В 8 утра советская сторона провела артподготовку и в 8:15 перешла в наступление. Первый атакующий эшелон насчитывал четыре танковых корпуса: 18-й, 29-й, 2-й и 2-й гвардейский. Второй эшелон составлял 5-й гвардейский мехкорпус.

В начале сражения советские танкисты получили некоторое преимущество: восходящее солнце слепило наступавших с запада немцев. Высокая плотность боя, в ходе которого танки сражались на коротких дистанциях, лишила немцев преимущества более мощных и дальнобойных пушек. Советские танкисты получили возможность прицельно бить в наиболее уязвимые места тяжело бронированных немецких машин.

Южнее основного сражения наступала немецкая танковая группа «Кемпф», которая стремилась зайти наступающей советской группировке в левый фланг. Угроза охвата заставила советское командование отвлечь на это направление часть своих резервов.

Около 13 часов немцы вывели из резерва 11-ю танковую дивизию, которая совместно с дивизией «Мёртвая голова» нанесла удар по советскому правому флангу, на котором находились силы 5-й гвардейской армии. Им на подмогу были брошены две бригады 5-го гвардейского мехкорпуса, и атака была отбита.

К 14 часам советские танковые армии стали теснить противника в западном направлении. К вечеру советские танкисты смогли продвинуться на 10-12 километров, оставив, таким образом, поле сражения у себя в тылу. Сражение было выиграно.

http://www.segodnia.ru/content/124954

[Александр Васильевич]

Великая Курская битва: оборонительная операция войск Воронежского фронта


На южном фасе Курского выступа, в полосе обороны Воронежского фронта, подкрепленного силами Степного фронта, борьба носила ещё более напряженный и яростный характер, чем на участке Центрального фронта. Ещё 4 июля 1943 года соединения 48-го танкового корпуса 4-й немецкой танковой армии, после авиационного и артиллерийского ударов, начали наступление на позиции советского боевого охранения 6-й гвардейской армии Ивана Чистякова. Бои продолжались до темноты и даже на рассвете 5 июля. В 22 часа 30 минут 4 июля, для облегчения положения боевого охранения и нанесения потерь немецким войскам на исходных позициях, артиллерия Воронежского фронта провела 5-минутный артиллерийский обстрел, ведя огонь по выявленным позициям немецкой артиллерии. В 3 часа утра 5 июля Воронежский фронт провёл контрподготовку в полном объёме. В отличие от контрподготовки, которую провели на Центральном фронте, артиллерия Воронежского фронта наносила удар по войскам противника на исходных позициях для наступления. Выбор районов, которые были обстреляны, основывался на анализе местности, где наиболее удобно расположить войска. Контрподготовку провели по всему фронту, где ожидали удара противника – в полосе обороны 40-й, 6-й гвардейской и 7-й гвардейской армий.

На рассвете советская авиация нанесла удары по немецким аэродромам. Планировалось уничтожить немецкие самолеты на аэродромах совместным ударом 2-й и 17-й воздушных армий. В операции участвовало около 250 машин. Однако немецкие радары ПВО «Фрейя» и «Вюрцбург» позволяли обнаруживать одиночные цели на расстоянии 80-90 км, а групповые – на 130-150 км. Часть групп советских штурмовиков были разгромлены поднятыми в воздух немецкими истребителями. Удар добравшихся до немецких аэродромов советских самолетов был неэффективен – люфтваффе уже были в воздухе, выполняя задачи начавшегося наступления.


_{Мемориал «Начало Курской битвы на южном выступе». Белгородская обл.}


Эти бои, которые заметно уступали по своим масштабам будущим сражениям, оказали, тем не менее, влияние на ход Курской битвы. Немецкие войска были вынуждены выдвигаться на новые позиции, проводя дополнительную разведку советских позиций, создавая проходы в минных полях. Советскому командованию стало очевидно, что главный удар противника будет нанесён в направлении Черкасского. Участок наступления 2-го танкового корпуса СС Пауля Хауссера недооценили. Согласно сведениям захваченных в этом бою немецких пленных, а также перебежчиков, сдавшихся в плен 3–4 июля, советскому командованию стало известно, что генеральное наступление вермахта на этом участке фронта назначено на 2 часа 30 минут 5 июля.


_{Схема расположения рубежей обороны Центрального и Воронежского фронтов на Курском выступе. Лето 1943 г.}

Удар 4-й танковой армии. Оборона Черкасского

На острие удара 4-й танковой армии Гота были 48-й танковый корпус и 2-й танковый корпус СС. По сути, каждый из корпусов 4-й танковой армии вёл своё собственное наступление. 48-й танковый корпус наступал из района Герцовка — Бутово в направлении Черкасское — Яковлево — Обоянь. Он должен был прорвать три линии обороны Воронежского фронта и в районе Яковлево соединится с частями 2-го танкового корпуса СС, окружив часть войск 6-й гвардейской армии. Затем части корпуса СС должны были двигаться в направлении Прохоровки, а 48-й танковый корпус должен был продолжить наступление на основном направлении Обоянь — Курск.

48-й танковый корпус был самым сильным соединением армии Германа Гота. В его составе были 3-я, 11-я танковые дивизии, элитное формирование - танковая гренадерская дивизия «Великая Германия» (нем. Großdeutschland), 176-я пехотная дивизия. Корпус был усилен 10-й танковой бригадой – в её состав входили 39-й танковый полк «Пантер» и 503-й тяжелый танковый батальон. Всего в корпусе было 86,3 тыс. человек, 527 танков и 147 штурмовых орудий, 21 дивизион артиллерии. Во второй танковый корпус СС входили элитные подразделения Третьего рейха - 1-я танково-гренадерская дивизия СС «Лейбштантарт Адольф Гитлер», 2-я танково-гренадерская дивизия СС «Рейх», 3-я танково-гренадерская дивизия СС «Мёртвая голова». В составе 2-го танкового корпуса СС было 74,8 тыс. человек, 451 танка и САУ, 18 дивизионов артиллерии. С воздуха корпуса поддерживала авиация 8-го авиакорпуса.

Главный удар немецких войск пришелся по центру построения 6-й гвардейской армии. В первом эшелоне армии Чистякова располагались с запада на восток - 71-я, 67-я и 52-я гвардейские стрелковые дивизии и 375-я стрелковая дивизия. Основной удар приняли 67-я и 52-я гвардейские дивизии под командованием Алексея Баксова и Ивана Некрасова. А также примыкавшие к ним фланги 71-й гвардейской дивизии под началом Ивана Сивакова и 375-й стрелковой дивизии под командованием Петра Говоруненко. Дивизии были усилены танковыми соединениями. 67-я и 52-я гвардейские стрелковые дивизии получили 230-й и 245-й отдельные танковые полки. Они были вооружены американскими средними танками M3 «Ли» и легкими танками M3 «Стюарт». Комдив Баксов имел в своём распоряжении 198 орудий, включая 20 САУ. У Некрасова было 122 орудия.


<sub>Немецкие танки при поддержке штурмовых орудий атакуют советскую оборону. Июль 1943 г.


Танки дивизии «Гроссдойчланд» (Великая Германия) ведут бой.</sub>

Наступление 48-го танкового корпуса началось с заминки. Корпусу пришлось менять позиции артиллерии после захвата зоны боевого охранения 6-й армии. Местность не была полностью разминирована, поэтому войска передвигались только по дорогам, появились заторы. Артиллеристы 3-й танковой дивизии вообще опоздали к началу артподготовки. Артиллерия корпуса должна была нанести удар в полосе танковой гренадерской дивизии «Великая Германия», а затем переключиться на поддержку других частей. В 6 часов утра, после двухчасовой артподготовки наступление началось. Немецкие войска наступали под прикрытием мощного налёта пикирующих бомбардировщиков.

В самом начале наступлении 48-го танкового корпуса приключилась ещё одна неприятность. В полосе наступления корпуса был овраг, который советские саперы усилили, превратив в противотанковый ров. Подступы к нему перекрыли минными полями. К тому же накануне прошли дожди, резко ухудшив проходимость оврага. Этот ров и остановил массы танков дивизия «Великая Германия». Пехота преодолела ров, но без поддержки танков не могла продолжить движение. Немецкие саперы несколько часов готовили проходы в минных полях, готовили переправы через овраг. Работы шли медленно, местность была весьма сложной. По скоплению немецких войск наносили удары советская артиллерия и авиация. Только в 11.00 переправу построили и по ней смогли пойти танки. К 17.00 удалось переправить только 45 машин. Обладая огромными бронетанковыми силами дивизия «Великая Германия» долгое время не могла ввести их в бой.

Более успешно действовала 11-я танковая дивизия и части 167-й пехотной дивизии, которые действовали на правом фланге 48-го танкового корпуса. Немецкие войска смогли вклиниться в советские позиции и выйти к восточным окраинам Черкасского. Во второй половине дня к наступлению смогли подключиться части дивизии «Великая Германия». Соединения 11-й танковой дивизии и танковой гренадерской дивизии «Гроссдойчланд», отразив ряд контратак советских частей (в ходе одной из схваток танковый полк «Великая Германия» уничтожил 9 танков 245-го отдельного танкового полка), смогли закрепиться на юго-восточных и юго-западных окраинах Черкасского. Начались уличные бои. В них немцы применяли огнемётные танки, которые уничтожали советские опорные пункты в каменных зданиях. В башнях танков Т-3 были установлены два огнемёта, которые могли бить прямо в бойницы, окна и двери на расстоянии в шесть десятков метров. 3-4 секундная струя огня при температуре в 1 тыс. градусов по Цельсию убивала всё живое, выжигая помещения изнутри.

Около 21:00 командир 67-й гвардейской стрелковой дивизии Баксов отдал приказ о выводе частей 196-го гвардейского стрелкового полка к центру села и на позиции на север и северо-восток от села. При отходе гвардейцы устанавливали минные поля. Около 21:20 ударная группа танковой гренадерской дивизии и 10-й танковой бригады ворвалась в хутор Ярки (севернее Черкасского), а соединения 3-й танковой дивизии захватили хутор Красный Починок (севернее Коровино). Организованное сопротивление в селе Черкасском немецкие войска смогли подавить только к полуночи. А отдельные очаги сопротивления немцы уничтожили только к утру 6 июля. За день боя, обладая подавляющим превосходством в ударной мощи, 48-й танковый корпус смог продвинуться только на 6 км, не прорвав первую полосу обороны. Это была неудача. По предварительному плану наступления утром 6 июля 48-й танковый корпус должен был подходить к Обояни. Однако героическое сопротивление советских воинов сорвало этот замысел. Село Черкасское к концу боя было практически уничтожено. Бой за Черкасское 5 июля 1943 года – это один из незаслуженно забытых подвигов советских солдат и командиров во время Великой Курской битвы.

В целом бойцы 71-й гвардейской и 67-й гвардейской стрелковых дивизий, без поддержки крупных танковых соединений, около суток сдерживали на рубеже сел Коровино и Черкасское пять мощных дивизий противника. Героизм и умелые действия бойцов и командиров гвардейских дивизий позволили командованию 6-й гвардейской армии перебросить армейские резервы на стык 71-й гвардейской и 67-й гвардейской стрелковых дивизий и не допустить на данном участке развала обороны. Командарм Чистяков ввел в бой на этом участке противотанковый резерв — 496-й истребительно-противотанковый артиллерийский полк и 27-ю истребительно-противотанковую артиллерийскую бригаду. Они понесли огромные потери, но сдержали натиск противника. Одновременно командование фронта отдало приказ 6-му танковому корпусу из состава 1-й танковой армии выдвинуться в район Березовка, чтобы нанести фланговый удар и ликвидировать намечавшийся опасный прорыв немецких войск.


_{Командир 67-й гвардейской стрелковой дивизии Алексей Иванович Баксов.}

2-й танковый корпус СС в первый день боя действовал успешнее 48-го корпуса. Он за день боев вклинился в оборону 6-й гвардейской армии на 12-13 км, выйдя в район Быковка — Козьмо-Демьяновка. Однако и части СС не смогли уложиться в график наступления. Бронегруппа дивизии СС «Лейбштантарт Адольф Гитлер» должна была к концу первого дня наступления продвинуться примерно на 30 км, выйдя к переправам через реку Псёл. Элитным частям германских вооруженных сил не пришлось преодолевать глубокого рва, как соединениям 48-го корпуса. Но сопротивление советских войск – оборону на этом участке фронта держали воины 52-й гвардейской стрелковой дивизии, было настолько упорным, что на помощь наступавшим в первом эшелоне дивизиям «Лейбштантарт» и «Рейх», пришлось направить соединения дивизии «Мёртвая голова». 3-я танково-гренадерская дивизия СС «Тотенкопф» должна была вступить в сражение только после прорыва первой линии обороны. А её ввели в бой для того чтобы помочь дивизии «Рейх» штурмовать Березово. Об ожесточённости боёв говорит дневное донесение дивизии «Лебштандарт», где сообщается 5-часовом бое за высоту 220,5. Только после мощного артиллерийского обстрела и при помощи тяжёлых танков «Тигр» и штурмовых орудий, к 11.30 высоту взяли.

Несмотря на яростное сопротивление советских войск, части корпуса СС медленно, но упорно рвались вперёд. К 18 часам после ожесточённого боя дивизия СС «Лейбштантарт Адольф Гитлер» взяла советский опорный пункт на Обояньском шоссе – Быковку. 2-й танковый корпус СС смог прорвать первый рубеж обороны 6-й гвардейской армии и вышел ко второму рубежу, который обороняла 51-я гвардейская стрелковая дивизия.

Более успешное наступление 2-танкового корпуса СС объясняется большим превосходством корпуса над 52-й гвардейской дивизией Некрасова и недооценкой советским командованием этого участка фронта. Предполагалось, что главный удар наносится в направлении Черкасского. Так оно и было, но 4-я германская танковая армия била по двум основным направлениям. Авиаразведка и первые бои 4 июля подтверждали направления удара на Черкасское. Поэтому резервы быстрее перебрасывали на помощь 67-й гвардейской стрелковой дивизии. Располагавшуюся в тылу 52-й гвардейской дивизии 28-ю истребительно противотанковую артиллерийскую бригаду перебросили на помощь гвардейцам только в конце дня, когда немцы уже пробили оборонительные порядки дивизии. Также опоздали и с переброской истребительно-противотанкового полка из порядков соседней 375-я стрелковой дивизии.

Кроме того, большую роль в прорыве обороны 52-й гвардейской дивизии сыграла немецкая авиация, которая наносила массированные удары по советским войскам. Германский 4-й воздушный флот сделал 5 июля 2387 самолетовылетов. 58 машин 8-го авиакорпуса было утрачено или повреждено. Советские 2-я и 17-я воздушные армии совершили 1768 самолетовылетов, они потеряли за день 159 машин.

Успехи немецкой авиации во время Курской битвы были связаны с несколькими факторами: 1) централизованное применение авиации и максимальное использование каждого самолета (машины делали по 2-3 вылета в день); 2) более рациональное размещение взлетных площадок. Во время сражения немецкие посадочные площадки для самолетов разведки и связи располагались в 5–7 км от передовой, а большая часть полевых аэродромов всего в 18–30 км от передовой (советские полевые аэродромы были размещены в 40–60 км от передовой; 3) превосходство в средствах связи – каждая немецкая машина имела приемо-передающую радиостанцию, а передовые немецкие части - специальных авианаводчиков, которые были снабжены средствами связи, соединявшими их со штабами авиагрупп, прикомандированных к данному участку фронта, так и с командирами авиаотрядов, располагавшихся в данный момент в воздухе. В советской же истребительной и штурмовой авиации радиопередатчики были только у командного состава, у рядовых летчиков только приемники.

Правый сосед 2-го танкового корпуса СС - армейская группировка Кемпфа, 5 июля действовала хуже всех. Она не смогла выполнить поставленную задачу, столкнувшись с упорным сопротивлением соединений 7-й гвардейской армии. В результате левый фланг 2-го танкового корпуса был обнажен, и его пришлось прикрывать силами дивизии «Мёртвая голова».


_{Танкисты во взаимодействии с пехотой контратакуют противника. Воронежский фронт. 1943 г.}

Продолжение следует…

Самсонов Александр

http://topwar.ru/30675-velikaya-kurskaya-bitva-oboronitelnaya-operaciya-voysk-voronezhskogo-fronta.html

[Александр Васильевич]

Великая Курская битва: оборонительная операция войск Воронежского фронта. Часть 2

Бои 6 июля

В ночь на 6 июля командование Воронежского фронта приняло решение об усилении обороны 6-й гвардейской армии корпусами 1-й танковой армии Михаила Катукова. 3-й механизированный и 6-й танковый корпуса прикрыли Обоянское направление. Кроме того, армию Чистякова усилили 2-м и 5-м гвардейскими танковыми корпусами, которые начали выходить на фланги армии. В составе этих корпусов было около 850 исправных танков, и они могли оказать на ход битвы серьёзное влияние.

На второй день битвы Николай Ватутин, также как и Константин Рокоссовский, запланировал нанести контрудары по немецким ударным группировкам. 1-я танковая армия Катукова должна была ударить в общем направлении на Томаровку. Немецкие войска ещё не углубились в полосу обороны фронта, и командование Воронежского фронта хотело остановить их на линии второго рубежа. Ватутин хотел завязать встречное сражение. Контрудар 1-й танковой армии был отменен по предложению Ставки. Командарм Катуков был согласен с этим решением, считая, что более целесообразно использовать бронетехнику для усиления обороны, окопав их или поставив в засады, где они могли подпускать танки противника на близкие дистанции.


_{Генерал армии — Н. Ф. Ватутин, 1943 г.}

Прорыв 2-го танкового корпуса СС к третьему рубежу обороны. На 6 июля части СС получили следующие задачи: 3-я танковая дивизия СС «Мёртвая Голова» должна была разгромить 375-ю стрелковую дивизию и расширить коридор прорыва в направлении р. Липовый Донец; 1-я танковая дивизия «Лейбштандарт Адольф Гитлер» и 2-я танковая дивизия «Рейх» - прорвать второй рубеж обороны у с. Яковлево, где занимала оборону 51-я гвардейская стрелковая дивизия генерал-майора Николая Таварткеладзе, и выйти к линии излучина р. Псёл — с. Тетеревино. К тому же часть сил дивизии «Лейбштандарт» пришлось выделить на охрану фланга, т. к. 48-й танковый корпус наступал более медленно, чем 2-й танковый корпус СС.


_{Танки Pz.Kpfw. VI «Тигр» танковой дивизии СС «Дас Райх» на Курской дуге.}

Участок обороны 51-й гвардейской стрелковой дивизии (бывшая 76-я стрелковая дивизия, преобразованная в гвардейскую за стойкость, мужество и героизм в Сталинградском сражении) был самым слабым в оборонительных порядках 6-й гвардейской армии. Она занимала оборону во втором эшелоне армии и отвечала за 18-километровй участок фронта. Все полки дивизии пришлось вытянуть в одну линию, без выделения одного полка в резерв. Прибытие на этот участок танков 5-го гвардейского танкового корпуса генерал-лейтенанта танковых войск Андрея Кравченко (три танковых и одна мотострелковая бригады) должно было серьёзно усилить оборону на этом направлении. Проблема была в том, что в корпусе не хватало транспорта, и соединение не успевало прибыть к началу боя в полном составе. Совершив 60 км марш, к 6 утра 6 июля 5-й корпус вышел на позиции позади 51-й гвардейской дивизии. Прибыло 213 танков, несколько машин отстали, были оставлены по техническим причинам, или из-за нехватки экипажей. Танкисты приступили к окапыванию машин. Хуже дело обстояло с пехотой 6-й гвардейской мотострелковой бригады, солдаты шли пешком и к началу боя не успели выйти на позиции.

Немецкое командование выбрало для удара сравнительно небольшой 3-километровый участок, который атаковали части дивизий «Рейх» и «Лейбштандарт». Здесь оборону держали воины 154-го и 156-го гвардейских стрелковых полков. Первоначально артиллерия корпуса Хауссера нанесла мощный удар по позициям гвардейской дивизии. Одновременно самолеты 8-го авиакорпуса – группами в 50-80 машин, завертели «чёртово колесо». Немецкие бомбардировщики выстраивались в круг и, сменяя друг друга, наносили удары по советским войскам. При этом немецкая разведка смогла выявить пункты управления и связи полков гвардейской дивизии. Они подверглись сильному удару. Это привело к дезорганизации связи и управления батальонами полков. Фактически подразделения полков отражали вражеское наступление без связи с вышестоящим командованием.

Мощный артиллерийский и авиационные удары, численное превосходство противника на участке прорыва (две немецких танковых дивизии против двух гвардейских стрелковых полков), умелое взаимодействие между артиллерией, авиацией, танковыми и пехотными соединениями, применение тяжёлых танков и штурмовых орудий, привело к успеху корпуса СС. Танковые соединения перешли в атаку около 11 часов, через два с половиной часа всё было кончено, батальоны на стыке двух стрелковых полков были сбиты и начали отступление в направлении сел Яковлево и Лучки. Бой и отступление сопровождались большими потерями гвардейских частей. В частности, в 156-м гвардейском стрелковом полку из 1685 человек к 7 июля в строю оставалось всего около 200 человек, то есть полк практически был уничтожен. В результате боя из 8,4 тыс. человек, которые числились в дивизии на 1 июля 1943 года, к 7 июля в строю осталось только 3,3 тыс. солдат и офицеров.

Левофланговый 158-й гвардейский стрелковый полк, загнул свой правый фланг, и смог сохранить свои порядки. Некоторые подразделения 154-го и 156-го вышли в расположение соседних дивизий. Несколько дивизий сбили темп наступления немецких отборных дивизии, давая возможность пехоте спастись и закрепиться на новых рубежах, советские артиллеристы: артиллерия 51-й гвардейской стрелковой дивизии - гаубичные батареи 122-го гвардейского артиллерийского полка майора М. Н. Угловского и артиллерия 5-го гвардейского танкового корпуса - артиллерийские подразделения 6-й гвардейской мотострелковой бригады полковника А. М. Щекала. Сдерживая наступление противника, советские артиллеристы смогли сохранить большую часть своего вооружения. Яростный бой произошел за село Лучки, где успели занять оборону 464-й гвардейский артдивизион и 460-й гвардейский миномётный батальон 6-й гвардейской мотострелковой бригады. Пехота бригады, из-за недостаточной обеспеченности автотранспортом, ещё была на марше в 15 км от места боя. В 14:20 части дивизии «Рейх» заняли село, советская артиллерия отошла на север к хутору Калинин.

После этого, вплоть до третьего оборонительного рубежа Воронежского фронта, перед 2-м танковым корпусом СС не осталось частей 6-й гвардейской армии, способных сдержать его наступление, кроме танковых соединений 5-го гвардейского танкового корпуса. Основные силы истребительно-противотанковой артиллерии армии были расположены в полосе наступления 48-го танкового корпуса. После того как левый фланг 6-й армии Чистякова был смят и вторая линия обороны прорвана, командование фронта в условиях неполной ясности ситуации приняло непродуманное решение по затыканию прорыва. После доклада командарма Чистякова о положении дел на левом фланге армии, Ватутин отдаёт приказ о передаче 5-го корпуса Кравченко и 2-го гвардейского танкового корпуса Бурдейного в оперативное подчинение командующему 6-й гвардейской армии. Командование фронта одобрило предложение Чистякова о нанесении контрудара по прорвавшимся силам 2-го танкового корпуса СС частями 5-го и 2-го гвардейских танковых корпусов.

Иван Чистяков поставил задачу комкору Кравченко на вывод войск из занимаемого им оборонительного района, где танкисты готовились встретить противника, опираясь на опорные пункты и применяя тактику засад. Фактически корпусу предлагалось вступить во встречное сражение с превосходящими силами противника, на невыгодных условиях. Командир и штаб 5-го гвардейского танкового корпуса, лучше зная о текущей ситуации и захвате дивизией «Рейх» с. Лучки, попытались оспорить это решение. Однако под угрозой ареста были вынуждены выполнить этот приказ. Для понимания сопротивления командования 5-го корпуса приказу командарма следует вспомнить о серьёзной разнице в организации советского танкового корпуса и немецкой танковой дивизии. Каждая дивизия 2-го танкового корпуса СС имело до 20 тыс. человек в своём составе. Советский 5-й гвардейский танковый корпус насчитывал перед боем 9,5 тыс. человек (по штату 10,2 тыс. человек). Особенно значительная разница была в обеспечении советского танкового корпуса и немецкой танковой дивизии пехотой и артиллерией.

5-й гвардейский танковый корпус мог намного лучше выполнить свою задачу, если бы успел объединить свои танковые соединения с пехотой 51-й гвардейской стрелковой дивизии Таварткеладзе. К тому же 5-й танковый корпус не имел времени на увязывание действий танковых бригад корпуса с соседями и авиацией. Танковые бригады пошли в контратаку без артподготовки, без помощи Военно-воздушных сил, с открытыми флангами и по открытой местности, удобной для стрельбы дальнобойных танковых орудий немецких танков. Результат был очевиден.

В 15.10 5-й гвардейский танковый корпус пошел в контратаку. Противника атаковали 22-я и 21-я гвардейские танковые бригады и 48-й гвардейский тяжёлый танковый полк. Немецкое командование без особого труда отразило этот удар. Дивизия СС «Рейх» перегруппировалась, выставила танки в качестве заслона и вызвала люфтваффе, которые смешали боевой порядок советских соединений. Подтянув противотанковую артиллерию и организовав фланговый маневр, немецкие войска обошли танковые бригады корпуса Кравченко, и зашли им в тыл. К 19 часам части СС заняли хутор Калинин, перерезали коммуникации оборонявшихся танковых бригад, отрезав их от штаба корпуса. Фактически большая часть 5-го гвардейского танкового корпуса была окружена между с. Лучки и хутором Калинин. Немцы развивая наступление, действуя в направлении ст. Прохоровка, сделали попытку захватить разъезд Беленихино. Однако командование оставшегося вне кольца окружения 20-й гвардейской танковой бригады (подполковник П. Ф. Охрименко) сумело из различных подразделений 5-го корпуса создать вокруг Беленихино сильную оборону. Немецкая атака была отражена, противник был вынужден откатиться к Калинину.

Другая ударная группа дивизии «Рейх», используя неразбериху при отходе советских соединений, вышла к третьей армейской оборонительной линии, которую защищали части уже 69-й армии. Возле хутора Тетеревино, немецкие войска на непродолжительное время вклинились в оборону 183-й стрелковой дивизии, но из-за нехватки сил, потеряв несколько танков, отступили. Появление немецких войск на рубеже третьей линии обороны на второй день сражения было расценено советским командованием как чрезвычайное происшествие.

В ночь с 6 на 7 июля окружённые части 5-го гвардейского танкового корпуса пошли на прорыв и небольшими группами в значительной части пробились к своим. За 6 июля корпус потерял подбитыми и сгоревшими 119 танков, ещё несколько танков были потеряны по неизвестным причинам или из-за технических неисправностей. Ещё 19 танков отправили в ремонт. Это были самые высокие потери советского танкового корпуса в ходе всей оборонительной операции на Курской дуге за один день боёв.


_{Советский танк Т-34-76, подбитый в деревне на Курской дуге.}

Советским войскам удалось остановить расширение бреши полосой от Яковлево до железной дороги. С правого фланга контрудар нанес 3-й механизированный корпус 1-й танковой армии, с левого – 2-й гвардейский танковый корпус. Также на позиции фланга танкового корпуса СС вышла 28-я истребительно-противотанковая бригада. Сыграло свою роль и сопротивление уцелевшего 122-го гвардейского артиллерийского полка из состава 51-й гвардейской дивизии, и артиллерийских частей 5-го гвардейского танкового корпуса.


_{Общий ход оборонительных боёв на южном фасе Курской дуги. Истребитель танков «Мардер III» следует мимо взорвавшегося среднего танка МЗ «Ли».}

Контрудар 2-го гвардейского танкового корпуса. 3-я танково-гренадерская дивизия СС «Мёртвая голова» в течение 6 июля не достигла таких успехов, как другие дивизии корпуса. Это было связано с упорным сопротивлением 375-й стрелковой дивизии и проводившегося во второй половине дня в полосе обороны дивизии контрудара 2-го гвардейского танкового корпуса под командованием полковника Алексея Бурдейного. Контрудар 2-го танкового корпуса проходил одновременно с контратакой корпуса Кравченко, но завершился более успешно. Дивизия Мёртвая голова» была связана этим боем, и ей пришлось привлечь к отражению атаки некоторые подразделения дивизии «Рейх». Соотношение сил было в пользу немецкой дивизии, но корпус Бурдейного действовал во взаимодействии с 375-й стрелковой дивизией, что спасло его от немедленного поражения.

До начала битвы 2-й гвардейский танковый корпус дислоцировался в районе города Короча. В его состав входили: 4-я, 25-я, 26-я гвардейские танковые, 4-я гвардейская мотострелковая бригады, 47-й гвардейский тяжёлый танковый полк прорыва и др. соединения. В зависимости от обстановки его могли направить на помощь 6-й или 7-й гвардейским армиям. В 17.30 5 июля штаб корпуса получил приказ выдвинуться на левый фланг 6-й армии. Корпус Бурдейного должен был принять участия во фронтовом контрударе. Выдвижение соединений корпуса проходило ночью, поэтому немецкое командование не сразу обнаружило появление нового советского подвижного соединения. Несмотря на некоторые потери матчасти по техническим причинам, 2-й гвардейский танковый корпус к началу контратаки 6 июля 1943 года имел в своём составе 265 танков, включая 90 Т-34.

375-я стрелковая дивизия не принимала участие в атаке. Её полки и так были вытянуты в один эшелон, и нарушение боевых порядков дивизии было слишком опасным решением. Соединения 3-й танково-гренадерской дивизии СС «Тотенкопф» и 2-го гвардейского танкового корпуса обменялись несколькими ударами. Некоторые части корпуса Бурдейного в течение непродолжительного времени находились в окружении. Но потери корпуса не были серьёзными - 17 танков сгоревшими и 11 подбитыми. 2-й гвардейский танковый корпус сохранил свою боеспособность. 2-й гвардейский танковый корпус, поддерживаемый всё ещё боеспособной 375 стрелковой дивизией, стал угрозой для правого фланга 2-го танкового корпуса СС.


_{Военнослужащие 3-й дивизии СС «Тотенкопф» обсуждают план оборонительных действий с командиром «Тигра» из состава 503-го батальона тяжелых танков. Курская Дуга.}

Продолжение следует…

Самсонов Александр

http://topwar.ru/30736-velikaya-kurskaya-bitva-oboronitelnaya-operaciya-voysk-voronezhskogo-fronta-chast-2.html

[Александр Васильевич]

Великая Курская битва: оборонительная операция войск Воронежского фронта. Часть 3

Наступление 48-го танкового корпуса. Входившие в ударную группу 48-го корпуса 11-я танковая дивизия и дивизия «Великая Германия» должны были сломить оборону 67-й гвардейской стрелковой дивизии северо-восточнее Черкасского и пробиться к дороге Белгород – Обоянь. Здесь они должны были объединиться с частями корпуса СС. 167-я пехотная дивизия совместно с подразделениями 11-й танковой дивизии и 2-го танкового корпуса СС должна была уничтожить советские войска, которые попадут в окружение между двумя немецкими танковыми корпусами.

В 9.30 6 июля ударная группа 48-го танкового корпуса перешла в наступление. Около полудня подразделения 11-й танковой дивизии и танковой гренадерской дивизии «Великая Германия» вышли в тыл 67-й дивизии Баксова. В 12.00 Чистяков отдал приказ трем окружаемым полкам отступать. Но было уже поздно. К вечеру немецкие танки вышли в район Дмитриевки, 199-й и 201-й гвардейские стрелковые полки 67-й гвардейской дивизии и 153-й гвардейский стрелковый полк 52-й гвардейской стрелковой дивизии попали в окружение. Зачистку «котла» проводили части 167-й пехотной дивизии. К 8 июля часть подразделений гвардейских полков смогла пробиться в расположение советских войск.

48-й танковый корпус вышел на второй советский армейский рубеж. К моменту выхода немецких войск к Дуброву основные силы немецкого танкового корпуса вышли в полосу обороны 3-го механизированного корпуса под командованием Семёна Кривошеина. В состав мехкорпуса входили: 1-я, 3-я, 10-я механизированные, 1-я гвардейская танковая, 49-я танковая бригады, 265-й миномётный, 35-й истребительно-противотанковый артиллерийский полки и другие подразделения. 6 июля 1943 года в составе корпуса было 222 боеготовых танка. Из-за окружения частей 5-го гвардейского танкового корпуса 1-я гвардейская бригада под командованием гвардии полковника Владимира Горелова и часть 49-й танковой бригады в течение 5 июля вели бой наступающими немецкими танками из состава 1-й танковой дивизии СС «Лейбштандарт» у деревни Яковлево. Бой продолжался и 6 июля. Танкисты-гвардейцы били по немецкой бронетехнике из засад. В результате 6 июля Кривошеин мог использовать против войск 48-го танкового корпуса танки только трёх мехбригад – 113 машин, и несколько танков из 34-го отдельного бронеавтобатальона и оставшихся от 1-й гвардейской танковой бригады.


Немецкое командование хотело ещё до темноты пробить коридор во втором рубеже советской обороны, и начало атаку позиций 3-го мехкорпуса. Для взлома советских позиций 39-й танковый полк «Пантер» и танковый полк «Великой Германии» объединили в единый кулак. Немцы вводили в бой большие массы танков. Однако вечером 6 июля взломать оборону 3-го механизированного корпуса не удалось.

48-й танковый корпус 6 июля действовал более успешно, чем 5 июля. Но понёс серьёзные потери, которые серьёзно уменьшили его ударные возможности. В частности, если 4 июля танковый полк дивизии «Великая Германия» имел в своём составе 112 боеспособных танков, включая 14 тяжелых танков «Тигр», то к концу дня 6 июля полк потерял 59 машин, включая 12 «Тигров». 10-я танковая бригада утром 6 июля имела 160 «Пантер», к концу дня в строю осталось только 40 машин.







_{Верхний снимок — Пехотинцы дивизии «Дас Райх» помогают вытащить застрявший «Тигр». Средний снимок — Танкисты 5-й гв. танковой армии готовят танк к бою. Нижний снимок — Штурмовое орудие StuG 40 Ausf G, подбитое капитаном Виноградовым. Источник: Максим Коломиец, Михаил Свирин При участии О. Баронова, Д. Недогонова КУРСКАЯ ДУГА 5 июля — 23 августа 1943 г. (http://lib.rus.ec/b/224976/read).}

7 июля

Вечером 6 июля комфронта Ватутин отдал приказ силами 1-й танковой армии Катукова и остаткам 5-го гвардейского танкового корпуса Кравченко ликвидировать прорыв противника в районе Лучков. Михаил Катуков принял решение нанести контрудар силами пяти танковых бригад 3-го мехкорпуса и 31-го танкового корпуса с севера и северо-востока. 31-й танковый корпус под началом Дмитрия Черниенко включал в себя 100-ю, 237-ю, 242-ю танковые бригады. 4 июля его составе было 208 танков Т-34 и Т-70.

В свою очередь командующий 4-й танковой армии Гот направил войскам приказ № 3, который определял цели и задачи на два дня. 2-й корпус СС и 48-й танковый корпус должны были уничтожить основное препятствие на пути к Курску и Обояни – силы 1-й танковой и 6-й гвардейский армий. 8 июля корпуса должны были уничтожить угрозу перед своими флангами. Советские танковые части предполагалось окружить и уничтожить в районе Сухо-Солотино, Рыльский, Покровка, Яковлево, Сырцево. 7 июля войска должны были подготовиться к наступление и улучшить стартовые позиции. Особенно серьёзную работу должен был провести 48-й танковый корпус. Он должен был в центре углубиться в оборону советских войск вдоль Обояньского шоссе. На левом фланге форсировать реку Пену. 2-й танковый корпус СС 6 июля достиг большего успеха, поэтому 7 июля снизил интенсивность боевых действий. Для продолжения наступления 2-го танкового корпуса СС требовалось серьёзное улучшение ситуации на стыке с 48-м корпусом. Корпус Хауссера 7 июля отражал атаки 3-го механизированного и 31-го танкового корпусов на левом фланге и пытался оттеснить войска 2-го гвардейского танкового корпуса – на правом.

Основные бои шли в полосе наступления 48-го танкового корпуса. Утром 7 июля немецкие войска снова атаковали. Армия Катукова занимала линию обороны по реке Пена. Левый фланг был укреплен 31-м танковым корпусом Черниенко, в центре оборонялся 3-й мехкорпус Кривошеина, на правом фланге – 6-й танковый корпус Гетмана. Здесь же оборону держали остатки 90-й и 67-й гвардейских стрелковых дивизий.

Немецкие войска наступали на позиции 3-го механизированного и 31-го танкового корпусов. Основной удар был направлен на 3-ю механизированную бригаду под началом полковника Амазаспа Бабаджаняна. В ударную группу входила бронетехника 11-й танковой дивизии, дивизии «Великая Германия» и бригады «Пантер». Атаки танковых подразделений традиционно предварялись мощными авиационными ударами 8-го авиакорпуса. Немцы смогли преодолеть инженерные сооружения и через несколько часов боя прорвали порядки 3-й мехбригады. Из 30 танков мехбригады уцелело только 10 Т-34. Вечером в ходе контратаки было утрачено ещё 4 танка. Вклинившись на 3-4 км в оборонительные порядки 3-го мехкорпуса, немецкие войска продолжили развивать наступление на север и одновременно на своих флангах пытались выйти в тыл 1-й и 10-й мехбригадам советского корпуса.

После того как выяснилось направление главного удара немецких войск. Катуков получил возможность привлекать части с неатакованных участков. Из корпуса Гетмана изъяли 112-ю танковую бригаду и выдвинули в направлении движения немецкого клина. В 15.00 бригада вступила в бой и вела его до темноты. Потеряв 20 танков, 112-я бригада сдержала движение на север дивизии «Великая Германия». Движение 11-й танковой дивизии вдоль Обояньского шоссе на север было приостановлено с помощью резервов направленных командованием фронта – из 38-й армии прибыла 180-я танковая бригада полковника М. З. Киселева(70 танков) и два противотанковых дивизиона вооруженных 85-мм зенитными орудиями. Преодолеть сопротивление прибывших частей немцы с ходу не смогли.


_{Немецкий солдат разглядывает подбитый советский танк Т-34.}

Таким образом, 7 июля 48-й танковый корпус смял оборону двух мехбригад 3-го механизированного корпуса, одного полка 90-й гвардейской стрелковой дивизии и продвинулся на 6 км. Но полностью сломить оборону на второй армейской линии обороны немцы не смогли. 6-я гвардейская армия Чистякова потеряла большую часть 51-й, 52-й и 67-й гвардейских стрелковых дивизий. 90-я гвардейская стрелковая дивизия была заметно обескровлена. 5-й гвардейский танковый корпус потерял большую часть танков, их число сократилось до состава только одной полноценной бригады. Артиллерийские и истребительно-противотанковые части также понесли большие потери. Однако 4-я танковая армия Гота не смогла добиться решительного успеха с выходом на оперативный простор, а число танков в ударных соединениях серьёзно сократилось. К утру четвертого дня битвы дивизия «Великая Германия» из более 300 танков, которые были в соединении в начале сражения, имела только 80 машин. Танковый корпус СС, который 4 июля насчитывал 578 танков и САУ, утром 8 июля имел 306 боеготовых единиц.

http://topwar.ru/uploads/posts/2013-07/1373662809_261.jpg

8 июля

На 4 день Курской битвы Воронежский фронт стал получать подвижные соединения из состава других фронтов. Прибыли 10-й танковый корпус Василия Буркова из Степного фронта (Степного округа – до 9 июля), 2-й танковый корпус Алексея Попова из Юго-Западного фронта. Прибытие новых танковых соединений подтолкнуло командование ВФ к подготовке нового контрудара. К нему также хотели привлечь части 2-го и 5-го гвардейских танковых корпусов и 6-й танковый корпус из армии Катукова. Однако по итогам боев 7 июля стало ясно, что 1-я танковая армия не может участвовать в контрударе. Всего в контрударе 8 июля должно было принять участие около 530 танков и 20 САУ. Танковые корпуса должны были нанести серию ударов по правому флангу 2-го танкового корпуса СС. Практически все танковые корпуса, которые должны были принять участие в контрударе, имели свои проблемы. 5-й гвардейский танковый корпус, после встречного сражения и окружения, потерял большую часть танков. Оставшиеся были сведены в две бригады (76 машин). 2-й гвардейский танковый корпус был отделен от позиций противника рекой, которая снижала его возможности для маневра. 2-й танковый корпус двигался своим ходом из района Уразово. Его мотопехота двигалась своим ходом, отстав от танковых соединений, что снижало боевые возможности корпуса.

Одновременно с подготовкой контрудара произошло значительное усиление 1-й танковой армии Катукова. Ей из состава 38-й и 40-й армии передали: 309-ю стрелковую дивизию, 86-ю танковую бригаду (64 танка), 9-ю зенитную дивизию, 36-й гвардейский минометный полк, три истребительно-противотанковых полка из резерва Главного Командования вооруженных 76-мм орудиями. Кроме того, в резерв армии Катукова из 38-й армии передали 203-й отдельный тяжёлый танковый полк (21 КВ).

Немецкое командование решило 8 июля продолжить наступление, которое должно было привести к окружению частей 1-й танковой и 6-й гвардейской армий. 48-й корпус наступал силами танковой гренадерской дивизии «Великая Германия», 11-я танковая дивизия переходила к обороне. Корпус СС сформировал две ударные группы из дивизий «Рейх» и «Лейбштандарт». Утром 8 июля части СС ударили по позициям 31-го танкового корпуса Черниенко. На корпус обрушился мощный удар, которого он не выдержал. К середине дня эсэсовцы прорвались к Кочетовке, где был командный пункт 6-й гвардейской армии. Ситуация была критической, но вечером ударные группы 1-й и 2-й танковых дивизий СС получили приказ отойти, оставив часть захваченной в течение дня территории, план на соединение 8 июля 2-го корпуса с 48-м танковым корпусом был сорван. Отход войск СС был связан с контрударом советских танковых корпусов.

Утренние атаки 2-го и 5-го гвардейских танковых корпусов, ослабленных предшествующими боями, не смогли остановить наступление корпуса Хауссера. Их сдерживали ударами авиации, заслонами из артиллерии и штурмовых орудий. Но вступление в бой 2-го танкового корпуса заставило немецкое командование принять решительные меры. Корпус Попова перешёл в контрнаступление в 16.00. В наступление приходилось идти с ходу, без разведки и предварительной подготовки. Бригады корпуса понесли большие потери: 26-я танковая бригада потеряла 22 танка, 99-я танковая бригада – 23 танка. Однако контратаки корпуса оказались достаточно серьёзными, чтобы командование 2-го танкового корпуса СС приостановило наступление ударных групп и отвело войска из занятых территорий. 10-й танковый корпус не перешёл в наступление, хотя вышел на исходные позиции уже в 13.00. Части корпуса полдня простояли на месте, нацеленные на фланг противника. Комкор Бурков просто проигнорировал приказы командования фронта.


_{Советские танки Т-70 готовятся к атаке.}

9 июля

Немецкое командование решило продолжать наступление в северном направлении, разворачиваясь в стороны флангов. 2-й корпус СС сменил дивизию «Мёртвая голова» на правом фланге, она должна была усилить ударные силы, на 167-ю пехотную дивизию. Это перемещение продлилось довольно много времени, поэтому 9 июля наиболее активную роль в наступлении играл 48-й танковый корпус.

Командование Воронежского фронта довольно хорошо прогнозировало дальнейшие действия противника. Боеспособность 1-й танковой армии постоянно снижалась, поэтому на третий оборонительный рубеж позади армии Катукова выдвинули 309-ю стрелковую дивизию из 40-й армии. Кроме того, 1-ю танковую армию усилили 10-м танковым корпусом.

Начав наступление рано утром, 11-я танковая дивизия и «Великая Германия» сломили сопротивление уже обескровленной 67-й гвардейской стрелковой дивизии и ударили по 86-й танковой бригаде (59 танков). К 14.00 в двух батальонах бригады осталось по две машины. Во второй половине дня немецкие войска почти дошли до третьего армейского рубежа. Дальнейшее движение корпуса было приостановлено из-за донесения воздушной разведки о появлении механизированной колонны на западном фланге 48-го корпуса. «Великую Германию» развернули на западное направление.

9 июля командование Воронежского фронта смогло стабилизировать ситуацию на обояньском направлении за счёт переброски сил 38-й и 40-й армий. Кроме того, на пути 48-го корпуса на северном и северо-западном направлении развернули корпуса 10-го танкового корпуса переброшенного из-под Прохоровки.

Усиление фронта за счёт резервов Ставки. Уже 6 июля командование Воронежского фронта попросило у Верховного Главнокомандующего усилить фронт за счёт резервов Ставки, которые накапливались для будущего контрнаступления. Сталин дал добро.

5 июля в состав 5-й гвардейской танковой армии под командованием Павла Ротмистрова включили 18-й танковый корпус Бориса Бахарова. 6 июля 5-ю гвардейскую танковую армию и 5-ю гвардейскую армию Алексея Жадова включили в состав Воронежского фронта. Армия Ротмистрова начала движение к району боёв. 8 июля армия получила приказ на выход в район Прохоровки. Длительный марш привел к тому, что к 11 июля из 721 бронеединицы армии отстали на марше до 200 машин. Хуже всего марш выдержал 18-й танковый корпус Бахарова, он оставил в дороге более половины техники: из 187 танков бывших в корпусе 8 июля, отстало более 100 машин. Кроме того, часть машин после марша пришлось отправить в ремонт. Правда, прибывшие в район Прохоровки соединения 5-й гвардейской танковой армии имел некоторое время на то чтобы привести в порядок технику и подтянуть отставших.

5-я гвардейская армия Жадова получила приказ о выдвижении в район Прохоровки 8 июля. В состав армии входили 32-й и 33-й гвардейские стрелковые корпуса, включавшие шесть дивизий: 13-ю, 66-ю, 95-ю и 97-ю гвардейские стрелковые, 6-ю и 9-ю гвардейские воздушно-десантные дивизии. Ещё одна дивизия - 42-я гвардейская стрелковая дивизия, была в резерве у командующего армией. Армия Жадова должна была 11 июля выйти на рубеж реки Псёл и занять оборону, не допуская движения войск противника на север и северо-восток.

10-11 июля

Командование 4-й танковой армии поставило 48-му корпусу задачу на 10 июля 1943 года – разбить советские войска в излучине реки Пены. Вся бронетехника «Великой Германии» была собрана в один кулак. Атаку начала пехота, наносившая удар на север и северо-запад, затем танковая группа должна была перейти в наступление в западном направлении. Атака пехоты должна была обмануть противника и одновременно прикрыть фланг ударной группы. К концу дня немецкие войска смогли продвинуться на западном направлении на примерно 7 км. Позиции 6-го танкового корпуса армии Катукова были охвачены с флангов.

Утром 11 июля немецкие войска продолжили наступление по позиции 6-го танкового, 3-го механизированного корпусов и 90-й гвардейской стрелковой дивизии. Советская группировка под командованием Гетмана насчитывала около 7,6 тыс. человек, более 70 танков. К 10 часам немецкие войска вышли в тыл к советской группе войск. К обеду она была расчленена на несколько очагов сопротивления. Гетман дал приказ на отход. Бои шли до вечера, часть окружённых войск пробилась к своим. По немецким данным, более 4 тыс. советских солдат попала в плен. Это был последний успех 48-го танкового корпуса в Курской битве.


_{Немецкие танки в районе Прохоровки.}

В то время как 48-й корпус окружил часть сил 1-й танковой армии Катукова на реке Пена, части СС на прохоровском направлении вели борьбу за третий армейский рубеж обороны. 2-й танковый корпус СС сосредоточил усилия на узком участке фронта и пробил советскую оборону. Соединения дивизии «Мёртвая голова» после ожесточенной борьбы захватили плацдарм на северном берегу реки Псёл.


_{«Тигры» перед наступлением на Прохоровку. 11 июля 1943 г.}

11 июля сражение на прохоровском направлении продолжилось. Советское командование было вынуждено строить оборонительные порядки из подходивших резервов. С марша оборонительные позиции между Псёлом и железной дорогой заняли 58-я мотострелковая бригада 2-го танкового корпуса и 9-я гвардейская воздушно-десантная дивизия. Оборону на подступах к Прохоровке заняли соединения 2-го танкового корпуса: 26-я, 99-я и 169-я танковые бригады, 15-й отдельный гвардейский танковый полк прорыва (всего 74 танка). Корпус Попова был разбросан по фронту, не представляя единой силы, поэтому ударный кулак «Лейбштандарта» 11 июля пробился вдоль железной дороги до станции Прохоровка, занял совхоз «Октябрьский». Только подтянув с флангов артиллерию, включая гвардейские реактивные минометы, советские войска остановили противника и заставили эсэсовцев отойти от Прохоровки.



Продолжение следует…

Самсонов Александр

http://topwar.ru/30789-velikaya-kurskaya-bitva-oboronitelnaya-operaciya-voysk-voronezhskogo-fronta-chast-3.html

[Александр Васильевич]

Курская битва и фальсификаторы истории

Протоиерей Георгий Городенцев о знаменитом стратегическом сражении Великой Отечественной войны и о недругах России



В эти дни Россия вспоминает 70-летие победы в Курской битве, которая привела к коренному перелому в ходе Великой Отечественной, да и вообще второй мировой войны. Летом 1943 года немецкое главнокомандование планировало провести наступательную операцию (операция «Цитадель») со стратегическими целями – окружение и ликвидация советских войск на Курской дуге и дальнейший прорыв фашистских войск к Москве, что должно было, по мнению их стратегов, привести к захвату столицы СССР и окончательной победе в войне.

Однако на начальной, оборонительной с нашей стороны стадии этого сражения (которое началось 5 июля 1943 года) на «огненной», как назвали ее потом, дуге советские солдаты и офицеры сражались умело и мужественно. В результате чего немецкие танковые соединения не смогли прорвать нашу оборону, понесли громадные потери, оказались неспособными продолжать дальнейшее наступление и сами перешли к обороне. А 12 июля началось контрнаступление советских войск, знаменательное тем, что с этого момента они теперь, в основном, только наступали, в отличие вермахта, который был вынужден перейти к стратегической обороне. В этом и состоял коренной перелом в Великой Отечественной и второй мировой войне.

Вот как оценивают провал операции «Цитадель» сами враги: «Она была последней попыткой сохранить нашу инициативу на Востоке. С её неудачей, равнозначной провалу, инициатива окончательно перешла к советской стороне. Поэтому операция «Цитадель» является решающим, поворотным пунктом в войне на Восточном фронте». (Манштейн Э. Утерянные победы. Пер. с нем. — М., 1957. — С. 423).

«В результате провала наступления «Цитадель» мы потерпели решительное поражение. Бронетанковые войска, пополненные с таким большим трудом, из-за больших потерь в людях и технике на долгое время были выведены из строя и весьма проблематично сумеют ли они восстановиться для защиты восточного фронта … Бесполезно говорить, что русские использовали победу «по полной» — затишья после этого на Восточном фронте не было. С этого времени враг бесспорно овладел инициативой». (Гудериан Г. Воспоминания солдата. — Смоленск: Русич, 1999).

Спорить с этими неоспоримыми фактами абсолютно невозможно, поэтому фальсификаторы истории в дни 70-летия победы в Курской битве прибегают к другому приему. Как известно, эти русофобы и лжецы пытаются опорочить не только Великую Победу нашего народа в той войне, но и облить своей грязью каждый более или менее значительный ее эпизод. Особенно если в нем проявились мужество, героизм, воинское искусство русского солдата, милостью Божией даровавшие ему победу, как в каждом этом отдельном эпизоде, так и во всей войне. Вот и сегодня фальсификаторы-русофобы с радио «Свобода», по вышеуказанной причине не могущие оболгать всю победу в Курской битве, пытаются это сделать по отношению к одному из важнейших ее эпизодов – встречному танковому сражению под Прохоровкой 12 июля 1943 года.

Согласно объективным данным различных исследователей в этом сражении с обеих сторон приняло участие от нескольких сот до 1500 танков; причем обе стороны, и немцы, и наши понесли в нем громадные потери. Но советское командование еще имело крупные (в том числе и танковые) резервы, которые в дальнейшем и начали мощное контрнаступление против уже так и не оправившихся после боя под Прохоровкой немецких войск.

Как же трактуют этот бой фальсификаторы с радио «Свобода»? Какой-то их доморощенный «военный историк» Борис Соколов заявляет по этому поводу следующее: «Действительно, был советский удар под Прохоровкой. Но немцы в этот день просто по случайности как раз не наступали на этом направлении. Собственно, то, что обычно называют "встречным танковым сражением под Прохоровкой", было боем одной 7-й танковой роты 1-го танкового полка СС Лейбштандарт "Адольф Гитлер", которой командовал Рудольф фон Риббентроп (сын министра иностранных дел нацистской Германии), и двух советских танковых бригад. Риббентроп лично встроился в советскую колонну и уничтожил 12 танков, за что ему потом дали Рыцарский крест. В остальном это было не встречное сражение, а советские атаки. В основном их отбивали орудия немецкой противотанковой артиллерии. Потом уже вели какие-то контратаки немецкие танки. Советский контрудар закончился катастрофическим результатом для 5-й гвардейской танковой армии генерала Павла Ротмистрова и поддерживавшей ее 5-й Гвардейской общевойсковой армии генерала Алексея Жадова. Немцы безвозвратно потеряли только три танка и еще около 55 танков и штурмовых орудий поврежденными, то есть подлежащими восстановлению. А советские войска потеряли только безвозвратно 334 танка».

Представляешь, читатель, какая «эпическая», просто «колоссальная победа» немцев! Всего лишь одна их танковая рота сражается с двумя советскими армиями (танковой и общевойсковой) и при этом наносит им тяжелое поражение! Непонятно только, как же это «гениальное» немецкое командование не воспользовалось таким невероятным, фантастическим, тактическим успехом одной своей танковой роты и не развило его в стратегическую победу по дальнейшему разгрому «абсолютно не умеющих воевать (мол, даже одну роту немцев не смогли победить)» советских армий?!!! Но, наоборот, именно эти последние и именно 12 июля начали мощное контрнаступление, заставившее отступать уже немцев!

А все объясняется очень просто. Вне всякого сомнения, «успех» немцев в сражении под Прохоровкой был действительно и без всяких кавычек фантастическим в том смысле, что его… сочинил фантаст с радио «Свобода для всякого русофобского сброда» Б.Соколов. Правда, справедливости ради надо сказать, что первоначальным автором сего фантастического мифа, учитывая его, столь обожаемый Гитлером, мнимо «эпический» стиль, скорее всего, является Геббельс. Сии бредни которого некритически (по принципу «ворон ворону глаз же не выклюет») и повторяет Соколов. Посему я бы посоветовал этому, то ли мистеру, то ли подмистерью: прежде, чем корчить из себя военного историка, сначала хотя бы почитать популярную литературу на тему его около военных измышлений. Ну, хотя бы заглянуть в Викопедию, из которой он узнал бы такую для него «страшную военную тайну», что по штату в немецкой танковой роте было всего от 16 до 22 танков. Поэтому 7-я танковая рота 1-го танкового полка СС Лейбштандарт "Адольф Гитлер" никак не могла потерять 58 танков (3 уничтоженных и 55 подбитых по данным самого Соколова), что в три раза больше ее штатного состава; да еще при этом победить в том тяжелом бою. Или, может быть, немецкие танки под Прохоровкой не только погибали, но еще и размножались, как тараканы?! И каким же образом они размножались, - спросим мистера Соколова, - половым путем или делением, как амебы?! В общем, куда там пресловутому «Белому Тигру» до фантазий очередной американской информационной подстилки!

Впрочем, он не одинок в своих измышлениях. В той же Викопедии, к примеру, указываются следующие потери сторон в Курской битве: «Российский историк Игорь Шмелев приводит в 2001 г. следующие данные: за 50 дней боев вермахт потерял около 1500 танков и штурмовых орудий; Красная армия потеряла более 6000 танков и артсамоходов, что при внимательном анализе и тщательном учете наиболее близко к истине».

Однако учитывая, что вермахт к началу операции «Цитадель» сосредоточил на Курской дуге около 3000 танков и самоходок, а советские войска соответственно имели здесь около 5000 машин, выходит, что они в результате этого сражения потеряли танков… больше, чем имели в его начале (?); да и вообще потеряли подавляющую часть танков, которыми располагала вся Советская Армия на тот момент (). И если все советские танки на Курской дуге были уничтожены, да еще с избытком, то как же советские войска, в конечном счете, оказались на ней наступающей стороной?! И если немцы потеряли здесь лишь 1500 танков из 3000, то что мешало их оставшимся танковым соединениям перейти в решающее наступление против наших, которые, якобы, вообще остались без бронетехники?! И наконец, как согласуются такие относительно небольшие потери немецких танковых войск (особенно в сравнении с потерями их противника) с вышеприведенным абсолютно пессимистичным мнением на этот счет такого выдающего специалиста по танкам, как Гудериан?! Напомню, что он сказал по поводу провала операции «Цитадель» и потерь в ней немецких танковых войск: «В результате провала наступления «Цитадель» мы потерпели решительное поражение. Бронетанковые войска, пополненные с таким большим трудом, из-за больших потерь в людях и технике на долгое время были выведены из строя и весьма проблематично сумеют ли они восстановиться для защиты восточного фронта».

Вот мнение военного специалиста, а не фантастов, работающих в разных русофобских заведениях, ведущих ожесточенную информационную войну против России и русского народа. Одним из важнейших элементов коей информационной войны и является дискредитация Победы нашего народа в Великой Отечественной войне. Однако при этом надо сказать и то, что сим лжецам да провокаторам работать становится все труднее и труднее. Так, к примеру, на том же интернетовском форуме радио «Свобода», который, конечно же, очень трудно заподозрить в особо активном посещении его русскими патриотами, вышеприведенные измышления Б.Соколова были подвергнуты уничтожающей критике, которую в изобилии содержало большинство постов сего форума. Вот только некоторые из них, особо выразительные и колоритные.

Victor Skvortsov: «Элементы явного очернительства и западной пропаганды видны невооружённым взглядом. О какой танковой роте идёт речь? Всем миром признано - на Курской дуге произошло самое величайшее танковое сражение в истории человечества! У нас потери порядка 60% у немцев порядка 70% от общего числа участников. После Курской битвы немцы только ОТСТУПАЛИ! Этот беглый "историк" уже задрал со своей "историей". Видимо в Европе кризис, паёк урезали, так он уже совсем с катушек слетел».

Grigory Tkachuk: «Думаю, что г-н Соколов, если бы участвовал в той битве, сразу бы перешёл на сторону противника. Позор. Мне жаль наших отцов и дедов, что они воевали роди таких "историков».

Yury Petrov: «Историк Борис Соколов, известный русофоб и очернитель истории советского периода. Он не заслуживает ни капли доверия. И эти его очередные "труды" в основном для западного читателя. Ну, очень им хочется ощутить именно себя победителями во второй мировой войне».

Beaflora: «Лучше бы Соколов помалкивал о том, чего не знает. Всех впечатляют потери: немцы три танка, а РККА - 334 танка. Брехня ! Есть документы, говорящие о том, что с поля боя советской стороной было вывезено немецких приблизительно 350 танков, 88 орудий и 300 грузовиков. Советский 5-й гвардейский механизированный корпус тоже понёс большие потери - порядка 450 танков. То есть, потери сопоставимые, а не в 100 раз различающиеся, как говорит "историк" Соколов».

И т.д. и т.п. Да, поумнел русский народ, и не так уже легко западным брехунам информационной войны в очередной раз провести его на мякине, как, например, в августе 1991!

Протоиерей Георгий Городенцев, кандидат богословия, преподаватель Одесской духовной семинарии

http://ruskline.ru/news_rl/2013/07/15/kurskaya_bitva_i_falsifikatory_istorii/

[Александр Васильевич]

Великая Курская битва: оборонительная операция войск Воронежского фронта. Часть 4


Бой в районе Прохоровки

12 июля 1943 года на южном фасе Курской дуги в полосе Воронежского фронта, в районе станции Прохоровка и совхоза «Октябрьский» произошло одно из крупнейших сражений бронетанковых сил в мировой истории. В жестоком бою сошлись элитные танковые соединения Германской империи и советские гвардейцы. В очередной раз русские и немцы проявили свои высочайшие боевые качества.

Прибывшие из резерва Ставки 5-ю гвардейскую и 5-ю гвардейскую танковую армии можно было использовать несколькими способами. Разделить армии на части и затыкать ими прорывы в линии обороны фронта; в полном составе включить в третий армейский оборонительный рубеж или использовать для сильного контрудара. Контрудар был предпочтительнее, так как позволял разгромить часть ударной группировки противника (при успехе и всю), уже ослабленной предшествующими упорными боями с частями 6-й гвардейской и 1-й танковой армий. Идею контрудара поддержал представитель Ставки А. М. Василевский.


Планирование контрудара началось примерно 9 июля 1943 года. По первоначальному плану армия Ротмистрова должна была перейти в наступление с рубежа Васильевка, совхоз «Комсомолец», Беленихино. На этом участке можно было развернуть крупные бронетанковые силы и пробиться к Обояньскому шоссе расположенному в 15-17 км. Вспомогательный удар навстречу 5-й гвардейской танковой армии должны были организовать 1-я танковая и 6-я гвардейская армии. При удачном стечении обстоятельств был шанс если не окружить и разгромить ударные силы немецкой группировки, то нанести ей серьёзное поражение.

Однако в период подготовки удара – 10-11 июля 1943 года, произошли события, которые серьёзно изменили ситуацию на фронте. Усложнение ситуации на корочанском направлении заставило отделить от 5-й гвардейской танковой армии 5-й гвардейский механизированный корпус и выдвинуть его в район Корочи. Это ослабило ударную мощь армии Ротмистрова. Ещё одним неприятным событием стал прорыв 2-го танкового корпуса СС в район Прохоровки и захват немцами позиций, с которых предполагалось наносить удар. Однако отказываться от контрудара не стали.




Надо отметить, что немецкое командование не имело сведений о подготовке советскими войсками серьёзного контрудара. Немецкая авиация обнаружила сосредоточение подвижных соединений в районе Прохоровки, но о том какие силы собраны советским командование информации не было. В условиях наступления, плотного фронта и ожесточённых боев сбор информации разведкой в глубоком советском тылу был невозможен. Соединения армии Ротмистрова соблюдали режим радиомолчания и предприняли все возможные меры для маскировки, обеспечения внезапности удара. Немецкие войска уже отразили не один удар советских танковых корпусов, поэтому предполагалось, что советское командование подтянуло из резерва ещё одно подвижное соединение. Даже вечером 11 июля командование 2-го танкового корпуса не догадывалось о мощи стоявших перед ними советских войск. Никаких предположений о готовящемся советском контрударе штаб Хауссера не высказывал. Немецкий план предусматривал выход к Прохоровке и возможный переход к обороне в ожидании советского контрудара. Однако 12 июля такого удара не ожидали, или уже не ожидали, учитывая контрудары советских танковых корпусов в предшествующие дни.

2-й танковый корпус СС не получил на 12 июля серьёзных наступательных задач. Решались локальные задачи. Так 1-я дивизия «Лейбштандарт» 11 июля заняла дефиле (узкий проход между природными препятствиями) и атак в направлении Прохоровки не предпринимала, подтягивая противотанковые средства и готовя оборонительные рубежи. Дивизия держала фронт в примерно 7 км от реки Псёл до железной дороги. К вечеру 11 июля в составе танкового полка «Лейбштандарта» было 67 машин, включая 4 «Тигра», 10 САУ было в батальоне штурмовых орудий. Обеспечивающие фланги «Лейбштандарта» 2-я танковая дивизия «Рейх» и 3-я танковая дивизия» «Мёртвая голова» вели наступательные действия, пытаясь улучшить своё положение. В частности, части дивизии «Мёртвая голова» расширили плацдарм на северном берегу реки Псёл, переправив в ночь на 12 июля на него танковый полк, этим обеспечив фланговый огонь по советским танкам, в случае их атаки через дефиле. Дивизия «Рейх вечером 11 июля насчитывала 95 танков и САУ, дивизия «Мёртвая голова» - 122 танков и САУ (включая 10 «Тигров»). С южного направления на прохоровском направлении действовал 3-й танковый корпус, который имел в своем составе на утро 12 июля около 120 машин, включая 23 «Тигра» в 503-м отдельном тяжёлом танковом батальоне.




Сражение

Захват немецкими войсками исходных позиций для спланированного контрудара серьёзно осложнил его проведение. Поэтому утром 12 июля соединения 9-й гвардейской воздушно-десантной дивизии и 95-й гвардейской стрелковой дивизии сделали попытку отбить совхоз «Октябрьский». Атака началась ранним утром, и бой шёл около трёх часов. Артиллерийскую подготовку не проводили, берегли боезапас для самого контрудара. Но отбить совхоз при помощи огневых средств стрелковых соединений не удалось. Эсэсовцы встретили гвардейцев сосредоточенным огнем и отразили атаку.

Артиллерийская подготовка армии, которую назначили на 8.00, была проведена по рубежу Васильевка – совхоз «Комсомолец» - Ивановский выселок – Беленихино, затем артиллерия переносила огонь в глубину немецких порядков. Аналогичные цели имела и советская штурмовая и бомбардировочная авиация. В результате передняя полоса обороны «Лейбштандарта», где была сосредоточена артиллерия, оказалась не затронутой советскими артиллерийскими и авиационными ударами. К тому же утром действия авиации были затруднены плохими погодными условиями.

В 8.30, после залпа гвардейских минометов, атаковали танкисты. 29-й танковый корпус Ивана Кириченко пошлее в наступление двумя эшелонами вдоль железной дороги. В составе корпуса было более 200 танков и САУ. В первом эшелоне наступали: 32-я танковая бригада полковника А. А. Линева (64 танка), 25-я танковая бригада полковника Н. К. Володина (58 танков) и 1446-й самоходно-артиллерийский полк (20 Су-76 и СУ-122). Во втором эшелоне: 31-я танковая бригада полковника С. Ф. Моисеева (70 танков) и 53-я мотострелковая бригада подполковник Н. П. Липичева. На правом фланге 29-го корпуса, между Псёлом и совхозом «Октябрьский» атаковал 18-й танковый корпус Бориса Бахарова. Корпус имел в своём составе около 150 машин. 18-й танковый корпус был выстроен в три эшелона. В первом шли: 181-я танковая бригада подполковник В. А Пузырева (44 танка), 170-я танковая бригада подполковника В. Д. Тарасова В. Д. (39 танков) и 36-й гвардейский отдельный тяжёлый танковый полк прорыва (на его вооружении были 20 танков Mk IV «Черчилль»). Во втором эшелоне - 32-я мотострелковая бригада полковника И. А. Стукова; в третьем - 110-я танковая бригада подполковника М. Г. Хлюпина (45 танков). Таким образом, в первом эшелоне шли в наступление 4 танковые бригады, один полк тяжёлых танков и полк САУ, всего около 250 машин.




Район совхоза «Октябрьский» должен был попасть в «клещи». Их образовывали машины 181-й танковой бригады и 36-го отдельного полка - с одной стороны, с другой – 32-й бригады, 1446-го пока САУ и 170-й танковой бригады. За ними шли стрелковые соединения 33-го гвардейского стрелкового корпуса 5-й гвардейской армии. Считалось, что 181-я танковая бригада, наступая вдоль реки, не встретит серьёзного сопротивления. Вдоль железной дороги путь основным силам 29-го корпуса должна была проложить 32-я танковая бригада. Поддержать их успех должны были подразделения 9-й гвардейской воздушно-десантной дивизии и 42-й гвардейской стрелковой дивизии.

Полной внезапности атаки танковых корпусов армии Ротмистрова достичь не удалось. Немецкая авиация засекла утром передвижение крупных масс танков, и сообщили частям СС. Радикально изменить положение командование 2-го корпуса уже не могло, но всё же определённую готовность к отражению удара соединения прийти успели.


_{Подбитые Т-70 и БА-64. Прохоровское напр. 12–13 июля 1943 г.}

Глубокая балка перед «Октябрьским» заставило пустить 170-ю танковую бригаду 18-го танкового корпуса за 32-й бригадой 29-го танкового корпуса. В результате первый эшелон 18-го корпуса уменьшился до одной бригады. На Прохоровское поле (от р. Псёл до железной дороги) вышли танки только двух бригад – 32-й и 181-й (около 115 машин). Немецкая противотанковая оборона встретила советские танки плотным огнём, танки выбыли из строя один за другим. Только один батальон 32-й бригады смог под прикрытием лесополосы вдоль железной дороги пройти до совхоза «Комсомолец». Дальнейший путь преграждал противотанковый ров. Ввод в бой второго эшелона запаздывал – он вступил в сражение только в 9.30 – 10.00, когда значительная часть бронетехники первого эшелона была выбита. Ещё одна бригада 29-го танкового корпуса, 25-я бригада Володина, которая наступала через Сторожевое, к югу от железной дороги, столкнулась с батальоном штурмовых орудий «Лейбштандарта». К 10.30 25-я бригада потеряла больше половины машин – осталось только 21 Т-34 и Т-70. Комполка Володин был ранен и отправлен в госпиталь. Результаты первых двух – двух с половиной часов боя были печальными – три танковые бригады и полк САУ потеряли более половины боевых единиц.


_{Советская самоходная гаубица СУ-122 в районе Прохоровского плацдарма. 14 июля 1943 г.}

Аналогично развивались события в полосе наступления корпуса Бахарова: введённая в бой вслед за 181-й бригадой 170-я бригада потеряла к 12.00 больше половины танков. Но ценой больших потерь 181-я танковая бригада пробилась в совхоз «Октябрьский». Вслед за танкистами шли стрелки 42-й гвардейской стрелковой дивизии, поэтому несмотря на ожесточённый бой, когда совхоз несколько раз переходил из рук в руки, этот успех закрепили. В 14.00 18-й корпус возобновил наступление, введя в бой третий эшелон – 110-ю танковую бригаду. Корпус Бахарова несколько сметил направление главного удара, наступая теперь вплотную у поймы Псёла. Советские танкисты преодолели здесь оборону одного из полков дивизии «Мёртвая голова», тяжёлых танков «Лейбштандарта». 181-я и 170-я бригады продвинулись здесь на 6 км. «Лейбштандарту» удалось стабилизировать ситуацию только с помощью контратак своего танкового полка. Командование 18-го корпуса, под угрозой окружения, из-за успешного наступления дивизии «Мёртвая голова» на плацдарме на р. Псёл, оттянуло бригады назад. К вечеру корпуса 5-й гвардейской танковой армии перешли к обороне.


_{Танки Т-34, подбитые в ходе советского контрнаступления под Прохоровкой.}

В контрударе участвовал также 2-й гвардейский танковый корпус Бурдейного. Он перешёл в наступление в 11.15 двумя танковыми бригадами (95 машин). Атаки корпуса были отражены дивизией «Рейх». 2-я танковая дивизия на некоторое время была скована этими атаками, но во второй половине дня перешла в контрнаступление в направлении на Сторожевое. Роль 2-го танкового корпуса Попова в сражении была небольшой. В нём после предыдущих напряженных боёв осталось всего около полусотни машин, и его атака начавшаяся после 19.00 часов успеха не имела.

(Окончание следует)

[Александр Васильевич]

(Окончание)

Этот контрудар 5-й гвардейской танковой армии привёл к серьёзным потерям в советских корпусах. 29-й корпус Кириченко потерял до 77% участвовавших в атаке боевых единиц (170 танков и САУ), 18-й корпус Бахарова – 56% машин (84 танка). Действовавшие на соседних участках подвижные соединения также понесли большие потери: 2-й гвардейский танковый корпус Бурдейного – 39% от участвующих в контрударе (54 машин); 2-й танковый корпус Попова – 22 танка (почти половину машин).


_{Немецкий Т-34 дивизии «Дас Райх», подбитый расчётом орудия сержанта Курносова. Прохоровское напр. 14–15 июля 1943 г.}

12 июля бой шел не только на прохоровском направлении. Советское командование поставило задачу 5-й гвардейской армии Жадова уничтожить захваченный немецкими войсками плацдарм на северном берегу Псёла. Силы дивизии «Мёртвая голова» предполагалось сковать боем, а после успешного наступления армии Ротмистрова, ликвидировать. Однако силы 5-й гвардейской армии утром 12 июля были только в процессе сосредоточения. На периметре плацдарма занятого эсэсовцами утром были только подразделения 52-й гвардейской стрелковой дивизии, которую подчинили армии Жадова. Дивизия участвовала в Курской битве с первого дня сражения и была обескровлена, имея к концу 11 июля всего 3,3 тыс. человек. Утром 12 июля на этом направлении должна была развернуться 95-я гвардейская стрелковая дивизия, также к месту боя приближалась 6-я гвардейская воздушно-десантная дивизия.

Немецкое командование упредило советский удар. На плацдарме смогли сосредоточить танки 3-й танковой дивизии «Мёртвая голова». В 6 часу утра немцы начали наступление. К наступлению подключили и соединения 11-й танковой дивизии. Позиции ослабленной 52-й гвардейской стрелковой дивизии легко взломали, и эсэсовцы ударили по подразделениям 95-й гвардейской стрелковой дивизии. В середине дня с «Мёртвой головой» вступили в бой и десантники. Для блокирования наступления немецкой дивизии привлекли артиллерию 5-й гвардейской армии.

Контрудар советских войск в районе Прохоровки не дал ожидаемых результатов. 2-й танковый корпус СС не был разгромлен и сохранил боеспособность. Однако это сражение стало одним из последних в ходе Курской оборонительной операции. Уже 12 июля на северном фасе Курского выступа началось наступление Западного и Брянского фронтов. Немецкие 9-я армия и 2-я танковая армия перешли к обороне. Дальнейшее наступление 4-й танковой армии Гота и группы «Кемпф» на курском направлении стало бессмысленным. Продвинувшись за 5-12 июля на 35 км, группа армий «Юг» была вынуждена, оставаясь на достигнутых рубежах ещё три дня, начать отвод сил на прежние позиции. В ходе Курского сражения наступил стратегический перелом.


_{Лучшие бронебойщики 6-й га. армии, подбившие 7 вражеских танков.}

Боевые действия на белгородском направлении

На этом направлении держала оборону 7-я гвардейская армия Михаила Шумилова. В её состав входили 24-й и 25-й гвардейские стрелковые корпуса: объединявшие 15-ю, 36-ю, 72-ю, 73-ю, 78-ю и 81-ю гвардейские стрелковые дивизии. Река Северный Донец и железнодорожная насыпь усиливали оборону армии.

5 июля немецкие войска на линии Белгород – Графовка три пехотные и три танковые дивизии группы «Кемпф» при поддержке авиации начали форсировать Северный Донец. После полудня немецкие танки пошли в атаку на участке Разумное, Крутой Лог в восточном и северо-восточном направлениях. В районе Крутой Лог был расположен противотанковый опорный пункт, который до конца дня сдерживал вражеский натиск, отбив две крупные атаки. Было уничтожено 26 немецких танков, часть из них подорвалась на минных полях.


_{Немецкая моторизованная часть в наступлении в районе Белгорода.}

6 июля немецкое командование продолжило наступление в северо-восточном направлении. Командование фронта усилило армию Шумилова несколькими стрелковыми дивизиями. Армия также получила 31-ю истребительно-противотанковую бригаду и 114-й гвардейский истребительно-противотанковый артполк. Стык 7-й и 6-й гвардейских армий укрепили 131-м и 132-м отдельными батальонами противотанковых ружей. Наиболее упорные бои шли в районе Ястребово, где противник наступал группой до 70 танков. Удар врага принял на себя 1849-й ИПТАП. Артполк до конца дня отбил четыре крупных вражеских атаки, подбив 32 танка и штурмовых орудия. Для усиления его обороны выдвинули 1853-й ИПТАП, его поставили вторым эшелоном.

К 7 июля немецкое командование подтянуло артиллерию, и утром началась сильная артподготовка, одновременно удары наносила немецкая авиация. После мощного авиационного налета и артиллерийской подготовки в атаку пошли танковые подразделения. Немцы наступали по двум направлениям: бронегруппа численностью в 100 машин атаковала вдоль реки Разумной; другая ударная группа численность до 100 танков наносила фронтальный удар от высоты 207,9 в направлении Мясоедово. Пехота не выдержала удара и отступила из Ястребово, оставив артполки без прикрытия. Просочившаяся немецкая пехота стала обстреливать фланги и тыл артиллерийских позиций. Артиллеристам пришлось тяжело, отбивая одновременно атаки вражеских танков и пехоты. Однако прорыв на левом фланге был остановлен артиллеристами стоявшего во втором эшелоне 1853-го ИПТАП. К тому же подошли подразделения 94-й гвардейской стрелковой дивизии. Но вечером позиции пехоты снова обработала немецкая артиллерия и авиация. Стрелки оставили Ястребово и Севрюково. Артиллерийские полки, которые уже понесли большие потери в дневном бою, не смогли сдержать натиск немецких танков и пехоты, и отошли с боем, забрав все орудия, включая поврежденные.


_{Немецкие танки в бою за дер. Максимовка. Белгородское направление.}

8-10 июля немецкие войска активных действий не проводили, дело ограничивалось локальными схватками. Однако в ночь на 11 июля противник нанёс сильный удар из района Мелехово на север и северо-запад, пытаясь прорваться в район Прохоровки. Державшие на этом направлении оборону части 9-й гвардейской и 305-й стрелковой дивизии не выдержали мощного удара, и отступили. Из резерва Ставки для усиления обороны на этом направлении перебросили 10-ю истребительно-противотанковую артиллерийскую бригаду. Также подтянули 1510-й ИПТАП и отдельный батальон противотанковых ружей. Соединения 35-го гвардейского стрелкового корпуса и артиллерийские подразделения сдержали наступление противника.


_{Ремонтники восстанавливают подбитый танк. Полевая ремонтная бригада лейтенанта Щукина. Июль 1943 г.}

14–15 июля немецкие войска провели последнюю крупную наступательную операцию на южном фасе Курского выступа. 4-я танковая армия и группа «Кемпф» нанесли сходящиеся удары на Шахово из районов Озеровский и Щелоково, чтобы окружить и уничтожить советские войска оборонявшиеся в треугольнике Тетеревино, Дружный, Щелоково. Здесь оборону держали части 48-го стрелкового корпуса 69-й армии и 2-го гвардейского танкового корпуса. Немецкие войска смогли окружить некоторые советские соединения. Это был последний успех группы армий «Юг» в Курской битве. Больших потерь удалось избежать. Советские войска удержали большую часть занятых ранее позиций, и даже контратаковали (части 2-го гвардейского корпуса Бурдейного). Немцы не смогли уничтожить окруженные советские части, они вышли в расположение своих войск. Наступление немецких войск на южном фасе Курской дуги завершилось, под прикрытием сильных арьергардов, основные силы группы армий «Юг» начали отход на исходные позиции.




Краткие итоги оборонительного сражения

- Операция «Цитадель» завершилась неудачей обеих немецких групп армий - «Центр» и «Юг». На северном фасе немцы перешли к обороне к 12 июля, когда войска Западного и Брянского фронтов начали Орловскую наступательную операцию (операция «Кутузов»). Провал наступления 9-й немецкой армии Моделя сделал бессмысленным продолжение наступления 4-й танковой армии на Курск. Последняя наступательная операция была проведена 4-й танковой армией и группой «Кемпф» 14–15 июля 1943 года. Затем командование группы армий «Юг» стало отводить войска. Резервный 24-й танковый корпус и выведенный из Курского сражения 2-й танковый корпус СС были направлены для отражения наступления Южного фронта на Миусе и удара Юго-Западный фронт (Изюм-Барвенковская наступательная операция).

- Войска Центрального, Воронежского и Степного фронтов при поддержке резервов Ставки выдержали вражеский удар. В Курской битве произошел перелом. Красная Армия перешла в наступление – 12 июля на орловском направлении, 3 августа на белгородско-харьковском. Победа в Курской битве ознаменовала окончательный переход стратегической инициативы в войне к ССС. Битва стала последней попыткой немецкого военно-политического руководства переломить ситуацию на Восточном фронте в свою пользу. В результате Курская битва стала решающим, поворотным пунктом в Великой Отечественной войне.

- Центральный фронт за 5-11 июля потерял 33,8 тыс. человек, 9-я армия Моделя – более 20 тыс. человек. Воронежский и Степной фронты потеряли за период с 5 по 23 июля 1943 г. - 143,9 тыс. человек.

- Надежда немецкого командования на «чудо-оружие» себя не оправдала. Советские войска имели достаточно средств – противотанковая артиллерия, корпусная, армейская и артиллерия Ставки, минные заграждения, танки для того чтобы остановить и уничтожить немецкие «чудо-танки». Не была оправдана надежда и на истощение сил Красной Армии в Курской битве. На орловском направлении советские войска перешли в наступление уже 12 июля 1943 года. А Воронежский фронт восстановил силы к началу августа и перешёл в наступление на белгородско-харьковском направлении.

- Опыт «преднамеренной обороны» в Курской битве показывает, что любая оборона ущербна. Советское командование благодаря оперативной паузе в несколько месяцев смогло создать мощную оборону, сформировать большие резервы. Но немецкие ударные группировки, умело взаимодействуя авиацией, артиллерией, танками и пехотой проламывали оборонительные порядки советских армий. Сосредоточение сил на узком участке давало хорошие результаты. Об этом говорят и потери, когда советские войска, защищаясь на сильных позициях, потеряли больше людей и техники, чем противник.

Источники:

Василевский А. М. Дело всей жизни // http://militera.lib.ru/memo/russian/vasilevsky/index.html
Исаев А. Антисуворов. Десять мифов Второй мировой. М., 2006.
Исаев А. Освобождение 1943. «От Курска и Орла война нас довела…». М., 2013. // http://militera.lib.ru/h/isaev_av09/index.html
Замулин В. Забытое сражение Огненной Дуги. М., 2009.
Замулин В. Курский излом. М. 2007. // http://militera.lib.ru/h/zamulin_vn/index.html
Жуков Г К. Воспоминания и размышления. Т. 2. // http://militera.lib.ru/memo/russian/zhukov1/index.html
Курская битва // http://encyclopedia.mil.ru/encyclopedia/history/more.htm?id=11795520@cmsArticle
Курская дуга, 5 июля — 23 августа 1943 г. // http://lib.rus.ec/b/224976/read
Манштейн Э. Утерянные победы. // http://militera.lib.ru/memo/german/manstein/index.html
Олейников Г.А. Прохоровское сражение (июль 1943) // http://militera.lib.ru/h/oleinikov/index.html
Ротмистров П. А. Стальная гвардия. // http://militera.lib.ru/memo/russian/rotmistrov2/index.html
Рокоссовский К. К. На Центральном фронте зимой и летом 1943 года. //
http://encyclopedia.mil.ru/files/morf/1968-06_vizh_rokossovsky_centr.pdf
Тимохович И. В. Советская авиация в битве под Курском. // http://militera.lib.ru/h/timohovich/index.html

Самсонов Александр

http://topwar.ru/30803-velikaya-kurskaya-bitva-oboronitelnaya-operaciya-voysk-voronezhskogo-fronta-chast-4.html

[Дмитрий Н]

К 70-летию Курской битвы

Сергей Спиридонов о значении победы на Курской дуге и о попытках фальсификации истории Второй мировой войны …





С каждым днем все дальше и дальше отделяемся мы от самой страшной войны в мировой истории и самой Великой Победы нашего народа. Победы, которая даже спустя 70 лет является знаменем борьбы за независимость и территориальную целостность России.

Сегодня, когда не только традиционно западные, но и, к сожалению, доморощенные «специалисты» всячески фальсифицируют военную историю, обвиняя СССР в развязывании Второй мировой войны, а победу наоборот приписывают американцам и англичанам: Эйзенхауеру и Мантгомери, мы должны знать всю правду и гордиться тем, что именно наша страна избавила мир от страшной чумы-фашизма.

Хроника Великой Отечественной войны, в общем – то, хорошо известна многим гражданам Российской Федерации.

Первый этап представлял собой крайне неудачное и трагическое развитие событий и для вооруженных сил, и для всего советского народа, когда в ноябре 1941 года немецкие дивизии подошли к Москве. К этому моменту были захвачены: Литва, Латвия, Эстония, Белоруссия, Молдавия, значительная часть Украины и Российской Федерации. В результате ожесточенного сопротивления Красной армии и нечеловеческих усилий населения удалось остановить немецкие войска на всех направлениях. Попытки взять Москву провалились.

В ходе зимней кампании 1941-1942 годов наши войска отбросили противника на 80-250 км, завершили освобождение Московской и Тульской, части районов Калининской и Смоленской областей. На южном и северном направлениях Красная армия, а также Северный и Черноморский флоты обороняли Мурманск и Крым, соответственно.

Качественный перелом ситуации наметился осенью 1942 года. 19 ноября началось контрнаступление Красной армии, завершившееся разгромом немецких войск под Сталинградом. Еще продолжалась жесточайшая в истории Ржевская битва, где не было в отличие от других направлений ни румын, ни венгров, ни итальянцев, ни испанцев, только отборные части Вермахта. Помните, у А.Т.Твардовского: «Я убит подо Ржевом, в безымянном болоте». Но с начала 1943 года советские войска решительно двинулись на запад.

В этом году исполняется 70 лет со дня победы на Курской дуге. К ее началу Великая Отечественная, а для всего остального мира Вторая мировая война, перешла в совершенно другую фазу. Стратегическая инициатива уже была в руках советских полководцев. Тем не менее, немецкое командование разрабатывает новое наступление. В общем-то, последний стратегический реванш фашистской Германии.

Однако тогда мы воевать уже научились. И Генштаб в 1943 сильно отличался от Генштаба начала войны. Да и военная разведка, составная часть Генерального штаба, тоже уже работала по - другому. А главное руководство страны научилось верить своей разведке. Так вот наша разведка и переиграла многочисленные специальные службы Германии, и, в первую очередь, военную разведку и контрразведку «Абвер» адмирала В.Канариса. Добыча точной информации о готовящемся наступлении позволила заблаговременно осуществить всю необходимую мощнейшую подготовку по скрытому от немецкой разведки развертыванию и сосредоточению на направлениях главных ударов колоссальных сил и средств. Причем заметьте, это не покрытая сплошными лесами Тверская область. Это курская лесостепь, где спрятаться достаточно трудно. За час до намеченного немецкого наступления 5 июля 1943 года был нанесен сокрушительный артиллерийский удар по всей линии фронта. Психологически противник был смят. И хотя страшная битва продолжалась почти 20 долгих дней и ночей, стратегическая инициатива всего сражения находилась в руках советских маршалов и генералов.

Пытаясь оценить итоги летней кампании 1943 года, апофеозом которой и было сражение на Курской дуге, необходимо, прежде всего, отметить, что после этой битвы Вермахт более не предпринимал попыток проведения крупных наступательных операций. Муссолини предложил Гитлеру начать переговоры с американцами, а сам фюрер, предвидя крушении третьего Рейха, ввел в оборот выражение «защита отечества».

Уже на Тегеранской конференции, состоявшейся 1 декабря того же года, наши союзники, а именно руководители США и Великобритании: Ф.Рузвельт и У.Черчилль были вынуждены взять на себя конкретные обязательства о сроках открытия Второго фронта, и самое главное, согласиться с И.Сталиным об основных принципах будущего миропорядка, который за небольшими изменениями и существовал до 1991 года, являясь основой мировой безопасности.

Впереди оставались два труднейших года войны. Еще далеко было до блестяще организованных и талантливо осуществленных операций 1944 года: Белорусской, Львовско-Сандомирской, Ясско-Кишинёвской и 1945 года: Восточно-Прусской, Висло-Одерской, Кенигсбергской, Берлинской и Пражской. Но наши, в тот момент пока еще, союзники уже осознали, кто будет победителем, и начали активную дискредитацию нашей, ещё и не достигнутой до конца Победы.

Все началось с публикации Маккиндера «Круглая планета и завоевание мира», где в общих чертах набрасывался геополитический расклад сил после войны и необходимость подготовки к новому противостоянию с СССР. Престарелый геополитик вновь призвал к блокаде нашей страны и созданию «санитарного» кордона в Восточной Европе. Так что, речь Черчилля в Фултоне в 1946 году была лишь сигналом к началу заранее подготовленной «Холодной войны». Типа «Над всей Испанией безоблачное небо» – призыв генерала Ф.Франко к фашистскому мятежу в республиканской Испании.

Идеи, замыслы, тезисы будущего противостояния прорабатывались задолго до Второй мировой войны, но сразу после «Курской Дуги» обрели совершенно новую динамику. Приведу в подтверждение слова А.Даллеса, возглавлявшего в тот момент политическую разведку США:

«Окончится война, кое-как всё утрясётся, устроится. И мы бросим всё, что имеем, всё - золото, материальную мощь на оболванивание и одурачивание людей. Человеческий мозг, сознание людей способны к изменению. Посеяв там хаос, мы незаметно подменим их ценности на фальшивые и заставим их в эти фальшивые ценности поверить. Как?

Мы найдём своих единомышленников, своих союзников в самой России. Эпизод за эпизодом будет разыгрываться грандиозная по своему масштабу трагедия самого непокорного народа, окончательно необратимого угасания его сознания.

Из литературы и искусства мы, например, вытравим их социальную сущность, отучим художников заниматься изображением, исследованием процессов, которые происходят в глубине народных масс. Мы будем поддерживать тех, которые станут насаждать культ секса, насилия, садизма, предательства - словом всякой безнравственности.

В управлении государством мы создадим хаос и неразбериху. Мы будем незаметно, но активно способствовать самодурству чиновников, взяточников. Бюрократизм и волокита будут возводиться в добродетель. Хамство и наглость, ложь и обман, пьянство и наркомания, национализм и, прежде всего, вражду и ненависть к русскому народу - мы будем ловко и незаметно культивировать. И лишь немногие, очень немногие будут догадываться или даже понимать, что происходит. Но таких людей мы поставим в беспомощное положение, превратим в посмешище, найдем способ их оболгать и объявить отбросами общества. Будем вырывать духовные корни, опошлять и уничтожать основы народной нравственности.

Мы будем расшатывать поколение за поколением. Будем браться за людей с детства, с юношеских лет, главную ставку будем делать на молодёжь. Станем её разлагать, развращать, растлевать. Мы сделаем из них циников, пошляков и космополитов. Вот так мы и сделаем».

Можно долго спорить о реальности этих тезисов, но всё именно так и произошло. В 1991 году СССР победитель во Второй мировой войне, благодаря предательству собственной элиты - пал. Причем с помощью наших бывших союзников, о чем они сами взахлеб и рассказывали.

В этой связи хочется напомнить слова известного ненавистника страны Советов да и всего Советского народа, ныне покойной Маргарет Тэтчер. Выступая в Хьюстоне в ноябре 1991 года, она произнесла знаменитую речь, которую журналисты сразу окрестили: «Как мы разрушали Советский Союз». Так вот, тогда она и заявила, вспоминая предшествующую эпоху: «В связи с возможной смертью в ближайшее время советского лидера и возможного прихода к власти с нашей помощью нужного человека, можно ожидать серьёзных изменений в вопросах внешней и внутренней политики СССР».

Но не Советский Союз, и не общественно – экономические формации, господствующие в Стране, волнует теперь уже наших партнеров. На протяжении нескольких сотен лет Российская Империя, СССР, Российская Федерация, населенная государственно - образующим русским народом стоит на пути англосаксов и их хозяев к мировому господству. И развал СССР - это один из этапов смертельной борьбы. Сегодня геополитическая цель - это развал России. Однако на пути всё ещё стоит Русский народ, вооруженный Православной Верой, Русской Православной культурой и Великой Победой.

Поэтому главная цель фальсификаций военной истории – представить в массовом сознании народов мира русскую нацию и другие народы, населяющие нашу страну не главными освободителями Европы, а народами преступниками и на этом основании получить как бы моральное, а затем и юридическое право на расчленение России, сведения ее до размеров Московского княжества, разграбления ее природных ресурсов, а при необходимости и массовое истребление недовольных уже военно-полицейскими методами, как это было в Югославии.


Сергей Александрович Спиридонов, капитан 1 ранга в запасе, публицист и общественный деятель



http://ruskline.ru/news_rl/2013/07/24/k_70letiyu_kurskoj_bitvy/

[Александр Васильевич]

Николай МАЛИШЕВСКИЙ

Русские не сдаются: крепче танковой брони



 Это статья о людях, сделавших возможными победу в битве на Курской дуге и танковом сражении под Прoхоровкой, 70-летие которых приходится на эти дни. Это лишь некоторые из тех, чья воля к победе была крепче танковой брони и о ком генерал-майор вермахта начальник штаба 4-й танковой армии, участник Курской битвы Меллентин Фридрих фон Вильгельм писал в своей книге «Танковые сражения 1939-1945 гг: Боевое применение танков во второй мировой войне»:

«Необыкновенное развитие русских бронетанковых войск заслуживает самого пристального внимания со стороны тех, кто изучает опыт войны… Дело не только в умелом руководстве отдельных одаренных личностей; люди, в массе своей апатичные и невежественные, без всякой подготовки, без всяких способностей, действовали умно и проявляли удивительное самообладание. Танкисты Красной Армии закалились в горниле войны, их мастерство неизмеримо выросло. Такое превращение должно было потребовать исключительно высокой организации и необычайно искусного планирования и руководства… Русский солдат дорожит своей жизнью не больше, чем жизнью своих товарищей. На него не действуют ни разрывы бомб, ни разрывы снарядов… Мы находим указание об этом и у Коленкура в его описании Бородинского сражения 1812 года… Коленкур приводит следующее замечание Наполеона: "Эти русские живыми не сдаются. Мы ничего не можем поделать"».

Танкист 12-й танковой дивизии вермахта Ганс Беккер вспоминает о них: «На Восточном фронте мне повстречались люди, которых можно назвать особой расой. Уже первая атака обернулась сражением не на жизнь, а на смерть». Его соотечественники, артиллеристы противотанкового орудия, запомнили уже первые часы войны поскольку «во время атаки мы наткнулись на легкий русский танк Т-26, мы тут же его щелкнули прямо из 37-миллиметровки. Когда мы стали приближаться, из люка башни высунулся по пояс русский и открыл по нам стрельбу из пистолета. Вскоре выяснилось, что он был без ног, их ему оторвало, когда танк был подбит. И, невзирая на это, он палил по нам из пистолета!».

Землякам Беккера также запомнятся повар 91-го танкового полка Иван Середа, в августе 1941-го под Двинском захвативший немецкий танк с помощью топора - подкравшись к нему, забравшись на броню, закрыв куском брезента смотровые щели и выведя из строя пулемет, и лейтенант-танкист Агзам Таюпов, вылезший тушить свой подбитый Т-34, остальной экипаж которого погиб в бою у деревни Полунино северо-западнее Ржева. Раненый и контуженный лейтенант отстреливался от кинувшихся со всех сторон немцев до последнего патрона. Затем, отбросив автомат, схватил танковый лом и начал долбить им немцев, опешивших от такой наглости и решивших взять героя живым. Таюпов сумел продержаться до подхода своих и, вскочив на подоспевший Т-34, отправился за новым танком…

В конце июня 1941 года 6-я танковая дивизия вермахта двое суток воевала с единственным танком КВ. Четыре советских танкиста против боевой группы «Раус», включавшей II танковый полк, I/4-й моторизованный полк, II/76-й артиллерийский полк, роту 57-го танкового саперного батальона, роту 41-го батальона истребителей танков, батарею II/411-го зенитного полка, 6-й мотоциклетный батальон! Этот эпизод подробно описал в мемуарах командир камфгруппы генерал-полковник Эрхард Раус, отвоевавший всю войну на Восточном фронте, пройдя Москву, Сталинград и Курск, и закончивший ее командующим 3-й танковой армией. Из 427 страниц мемуаров 12 Раус  посвятил  двухдневному бою с единственным русским танком, уничтожившим колонну грузовиков, шедшую к немцам из захваченного г. Райсеняй, артиллерийскую батарею, десятки немцев и несколько из 50 (пятидесяти) атаковавших его с трех сторон танков. Советских героев нацистам удалось уничтожить лишь с помощью хитрости, с тыла, из 88-мм зенитки, после чего, по словам  Эрхарда Рауса, «…глубоко потрясенные этим героизмом, мы похоронили их со всеми воинскими почестями. Они сражались до последнего дыхания …».

http://img-fotki.yandex.ru/get/6704/18771686.1d/0_7c5a9_884bd65_L.jpg
_{Танк КВ-1, расстрелянный из зенитки}

3 июля 1941 года впечатляющий рейд по улицам Минска совершил легендарный танк-мститель Т-28, в одиночку сразившийся с гитлеровским гарнизоном города. Экипаж – старший сержант-сверхсрочник, герой боев в Испании, финской и Халхин-Гола Дмитрий Малько, майор-танкист Васечкин, курсанты Николай Педан, Александр Рачицкий, Федор Наумов и Сергей (фамилия осталась неизвестной) – сумел пройти почти полгорода, уничтожив 14 грузовиков, около десятка танков и бронемашин, 3 артиллерийских батареи и свыше 350 фашистов. Расстрелянный в упор противотанковыми орудиями «огненный танк», уже горящий, продолжал двигаться и уничтожать гитлеровцев, дойдя до района нынешней Комаровки и площади Я.Коласа. Здесь экипаж принял последний бой, отстреливаясь до последнего патрона из личного оружия. Часть героев погибла, Н.Педан попал в плен, Ф.Наумова укрыли, а затем переправили к партизанам минчане, раненый осколком в голову Д.Малько сумел перейти линию фронта и впоследствии повел в бой Т-34, освобождая Белоруссию и Польшу.



Похожий подвиг осенью 1941 года совершит другой «огненный танк» Т-34, которым командовал старший сержант Степан Христофорович Горобец (на фото), 17 октября прорвавшийся через всю оккупированную фашистами Тверь, с запада на восток. Несмотря на поврежденное попаданием немецкого снаряда орудие, уничтожив во время этого рейда тараном танк PzKpfw III, несколько мотоциклов, ПТО, около 20 автомашин и десятки гитлеровцев (огнем пулеметов и гусеницами).


_{З. Г. Колобанов и экипаж его КВ-1, август 1941}

Самый результативный танкист Дмитрий Лавриненко успел провоевать всего 2,5 месяца в 1941 году, но за это время успел уничтожить 52 танка противника - результат, который в Красной армии никто так и не смог превзойти до конца войны. Вторым по результативности был герой финской войны старший лейтенант Зиновий Григорьевич Колобанов. 19 августа 1941 года в районе совхоза "Войсковицы" Ленинградской области 5 (вместо 11) танков недоукомплектованной 3-й роты под командованием Колобанова уничтожили 43 танка противника, включая знаменитые «Тигры», потеряв только 1 (один) свой. Танк самого Зиновия Григорьевича, получив 135 попаданий немецких снарядов, из боя не вышел и установил абсолютный рекорд, уничтожив за 3 часа 22 немецких танка! Из воспоминаний З.Г. Колобанова:

«…Экипаж танка – больше чем семья. Ведь танк – машина, которая подчиняется коллективу. Здесь необходимы полная слаженность и взаимопонимание. Иначе воевать нельзя. …Замечательные, прекрасные люди. Я понимал и чувствовал каждого: опытнейшего механика-водителя Колю Никифорова, командира орудия, настоящего мастера своего дела Андрея Усова, очень смелого радиста Пашу Киселькова, заряжающего, хорошего человека Колю Роденкова... Меня часто спрашивали: было ли мне страшно? Неловко отвечать, могут принять за хвастуна. Но никакого страха я не испытывал. Объясню почему. Я – человек военный. После выхода в отставку я 23 года проработал в народном хозяйстве. Но все равно всю жизнь чувствовал себя военным. Тогда командир дивизии дал мне приказ «стоять насмерть». Это не какая-то эмоциональная формулировка, а точный приказ. Я принял его к исполнению. Был готов, если надо, умереть. И никаких страхов у меня уже не возникало и возникнуть не могло… Что помнит танкист о бое? Перекрестье прицела. Тут напряжение таково, что время сжимается, на посторонние мысли нет ни секунды. Помню, как мои ребята кричали: «Ура!», «Горит!..» А восстановить какие-то подробности этого боя - не могу».

 

_{Танковый экипаж лейтенанта Дмитрия Лавриненко}

Раненый экипаж подбитого танка старшего сержанта Ивана Любушкина в одном бою уничтожил 9 танков врага. Из воспоминаний маршала бронетанковых войск М. Е. Катукова, командовавшего в боях за Москву 4-й танковой бригадой: «Отличный командир танка, Любушкин был еще и прекрасным стрелком из танковой пушки... 6 октября в бою под селом Первый Воин он лично уничтожил 9 танков и до роты пехоты противника. Застенчивый от природы, Любушкин очень любил плясать, и, надо сказать, делал он это умело и красиво. Тут, как и в стрельбе, ему не было равных». Сам И.Любушкин вспоминал об этом бое так:

«Я тогда под Первым Воином получил приказ выйти на левый фланг и занять место для танковой дуэли. Только доехали до назначенной точки — один снаряд попал в мою машину, но броню не пробил. Я сам сидел у пушки, скомандовал экипажу: „Даешь болванки! Посмотрим, чья сталь крепче“. И начал бить. Снаряды все время стучали по нашей броне, но я продолжал огонь. Зажег один немецкий танк, тут же второй, за ним третий. Снаряды мне подавали все члены экипажа. Ударил в четвертый танк — он не горит, но, вижу, из него выскакивают танкисты. Послал осколочный снаряд — добил. Потом подбил танк.

В это время все-таки какой-то гитлеровец ухитрился, ударил мою машину в бок. Этот снаряд пробил броню и разорвался внутри танка. Экипаж ослепило. Чад. Радист Дуванов и водитель Федоров застонали... Я продолжаю вести огонь, но тут слышу, как Дуванов говорит: „У меня нога оторвана“. Кричу Федорову — он в то время уже малость отдышался: „Заводи мотор!“

… Мотор завелся, но скорости, кроме задней, не включались. Кое-как отползли задним ходом, укрылись за нашим тяжелым танком КВ. Там перевязали радисту ногу, убрали расстрелянные гильзы. Надо было бы выйти из боя и произвести ремонт, но тут я увидел в кустах укрытые немецкие танки, которые вели огонь. Ух, очень хорошо они были мне видны, жаль их было оставлять.

У меня основной прицел разбит, но остался вспомогательный. Я говорю ребятам: „Даешь снаряды! Еще разок постукаемся“. И начал бить гадов.

Фашисты видят, что наш танк еще стреляет, — опять начинают нас бить. Один снаряд ударил по башне, не пробил, но внутри от удара отлетел кусок брони и ударил меня по правой ноге, которая была на спусковом приспособлении. Нога стала без чувств. Я подумал было, что ее уже вообще нет; теперь всё, отстрелялся навсегда, как Дуванов. Но пощупал — крови нет, цела. Отставил ее руками в сторону, стал стрелять левой ногой. Неудобно. Тогда стал сгибаться и нажимать на спуск правой рукой…

Кончая этот бой в кустах, я все-таки зажег еще один танк. Другие наши машины рванулись вперед, а у меня только задний ход. Я и вышел из боя. Сдал раненого санитарам, а моя нога сама пришла в чувство, и машину за два часа отремонтировали. И я еще раз ушел в этот день повоевать».



За тот бой Иван Тимофеевич Любушкин (на фото) получил звание Героя Советского Союза, а радист Дуванов – орден Красного Знамени.

Танк КВ, которым командовал прославившийся уже в первый день войны первым танковым тараном лейтенант Павел Данилович Гудзь, в декабре 1941-го, на подступах к Волоколамску, схватился с 18 танками врага, уничтожив 10 из них, а также 4 противотанковых орудия и несколько десятков гитлеровцев….



Лейтенант П.Д. Гудзь отправляется на своем КВ с парада 7 ноября 1941 года на Красной площади на фронт.

Напоследок в качестве своеобразного приложения два письма из 1941-го.

Письмо танкиста А. Голикова жене

Милая Тонечка!

Я не знаю, прочитаешь ли ты когда-нибудь эти строки? Но я твердо знаю, что это последнее мое письмо.

Сейчас идет бой жаркий, смертельный. Наш танк подбит. Кругом нас фашисты. Весь день отбиваем атаку. Улица Островского усеяна трупами в зелёных мундирах, они похожи на больших недвижимых ящериц.

Сегодня шестой день войны. Мы остались вдвоём - Павел Абрамов и я. Ты его знаешь, я тебе писал о нём. Мы не думаем о спасении своей жизни. Мы воины и не боимся умереть за Родину. Мы думаем, как бы подороже немцы заплатили за нас, за нашу жизнь...

Я сижу в изрешеченном и изуродованном танке. Жара невыносимая, хочется пить. Воды нет ни капельки. Твой портрет лежит у меня на коленях. Я смотрю на него, на твои голубые глаза, и мне становится легче - ты со мной. Мне хочется с тобой говорить, много-много, откровенно, как раньше, там, в Иваново...

22 июня, когда объявили войну, я подумал о тебе, думал, когда теперь вернусь, когда увижу тебя и прижму твою милую головку к своей груди? А может, никогда. Ведь война... Когда наш танк впервые встретился с врагом, я бил по нему из орудия, косил пулеметным огнем, чтобы больше уничтожить фашистов и приблизить конец войны, чтобы скорее увидеть тебя, мою дорогую. Но мои мечты не сбылись...

Танк содрогается от вражеских ударов, но мы пока живы. Снарядов нет, патроны на исходе. Павел бьет по врагу прицельным огнем, а я "отдыхаю", с тобой разговариваю. Знаю, что это в последний раз. И мне хочется говорить долго, долго, но некогда.

Ты помнишь, как мы прощались, когда меня провожала на вокзал? Ты тогда сомневалась в моих словах, что я вечно буду тебя любить. Предложила расписаться, чтобы я всю жизнь принадлежал тебе одной. Я охотно выполнил твою просьбу. У тебя на паспорте, а у меня на квитанции стоит штамп, что мы муж и жена. Это хорошо. Хорошо умирать, когда знаешь, что там, далеко, есть близкий тебе человек, он помнит обо мне, думает, любит. "Хорошо любимым быть..."

Сквозь пробоины танка я вижу улицу, зеленые деревья, цветы в саду яркие-яркие. У вас, оставшихся в живых, после войны жизнь будет такая же яркая, красочная, как эти цветы, и счастливая... За нее умереть не страшно... Ты не плачь. На могилу мою ты, наверное, не придешь, да и будет ли она - могила-то?

28 июня 1941 г.

Письмо танкиста Ивана Колосова невесте  Варе Журавлевой

25 октября 1941 г.

Здравствуй, моя Варя!

Нет, не встретимся мы с тобой.

Вчера мы в полдень громили еще одну гитлеровскую колонну. Фашистский снаряд пробил боковую броню и разорвался внутри. Пока уводил я машину в лес, Василий умер. Рана моя жестока.

Похоронил я Василия Орлова в березовой роще. В ней было светло. Василий умер, не успев сказать мне ни единого слова, ничего не передал своей красивой Зое и беловолосой Машеньке, похожей на одуванчик в пуху.

Вот так из трех танкистов остался один.

В сутемени въехал я в лес. Ночь прошла в муках, потеряно много крови. Сейчас почему-то боль, прожигающая всю грудь, улеглась и на душе тихо.

Очень обидно, что мы не все сделали. Но мы сделали все, что смогли. Наши товарищи погонят врага, который не должен ходить по нашим полям и лесам.

Никогда я не прожил бы жизнь так, если бы не ты, Варя. Ты помогала мне всегда: на Халхин-Голе и здесь. Наверное, все-таки, кто любит, тот добрее к людям. Спасибо тебе, родная! Человек стареет, а небо вечно молодое, как твои глаза, в которые только смотреть да любоваться. Они никогда не постареют, не поблекнут.

Пройдет время, люди залечат раны, люди построят новые города, вырастят новые сады. Наступит другая жизнь, другие песни будут петь. Но никогда не забывайте песню про нас, про трех танкистов.

У тебя будут расти красивые дети, ты еще будешь любить.

А я счастлив, что ухожу от вас с великой любовью к тебе.

Твой Иван Колосов

Письмо было вручено Варваре Петровне Журавлевой в 1971 году…



 http://www.fondsk.ru/news/2013/07/21/russkie-ne-sdajutsja-krepche-tankovoj-broni-21618.html