(Окончание)Представляется, что обе приведенные концептуальные позиции контрпродуктивны.
Мир очень сильно изменился за три с половиной века, прошедшие со времени создания Вестфальской международной правовой системы и знаменитого высказывания Жана Бодэна о том, что "суверенитет - это абсолютная и постоянная власть государства над подданными и гражданами". По мере объединения человечества в глобальное сообщество практически все государства понимают, что в "большом мире" все время появляются проблемы межгосударственного и наднационального масштаба, требующие совместных действий. И уже два века осознанно и добровольно объединяют часть своих правовых полномочий на уровне межгосударственных и наднациональных структур и организаций.
Напомню, что именно так создавалась ООН. Иногда при обсуждении этой проблемы используется неточная формулировка: государства, якобы, делегируют часть своего суверенитета международным надгосударственным институтам. В связи с этим хочу подчеркнуть, что ООН создавалась не на основе идеи делегирования части национального (государственного) суверенитета, а именно на основе идеи
объединенных наций (United Nations) и
объединенных суверенитетов (joint Sovereignties, "pooling" Sovereignties). Мировые реалии последнего века совершенно ясно показывают, что без объединения наций и объединения суверенитетов наша планета уже давно вполне могла стать выжженной пустыней "суверенных территорий".
Но и альтернативная точка зрения на государственные суверенитеты, не менее уязвима. За призывами создать единую, универсальную и общеобязательную систему международного права отчетливо маячит вопрос о создании такого единого наднационального политического органа, который призван создать свою правовую систему, осуществляя правотворчество и правоприменение. Речь идет, по сути, о едином мировом государстве (империи) с единым общепланетарным правительством и единым общепланетарным правом!
Однако мы живем в мире, в котором у разных стран налицо множество несовпадающих культурных, социальных, религиозных ценностей. И, как верно заметил в своей книге о конфликтах цивилизаций Сэмюэл Хантингтон, признаков сближения этих различных ценностных систем в подавляющем большинстве регионов мира не наблюдается.
Это означает, что в обозримой перспективе универсальную глобальную правовую систему и единое мировое государство можно навязать только силой, насилием. И тогда уже неважно, пойдет ли речь о "едином демократическом мире" по моделям бывшего главы Европейского банка реконструкции и развития Жака Аттали или американского философа Френсиса Фукуямы, либо о "всемирном халифате" по модели известного идеолога исламизма Юсефа Карадави. Неважно по той причине, что навязывание человечеству подобного политико-властного "универсализма" исключает любую демократию, а тем более - правовую демократию, основанную на приоритете прав и свобод человека. Реализация таких проектов обернется кровавым подавлением противодействующих народов и стран. То есть самой страшной диктатурой - тоталитарной и именно глобальной.
К счастью, в настоящее время нет реального субъекта, способного установить такую диктатуру. Однако попытки реализации подобного сценария вполне возможны. Более того, они наблюдаются и в формах "экспорта демократии", и в формах террора радикальных халифатистов. Печальные результаты таких попыток хорошо известны.
В связи с этим уместно процитировать высказывание известного испанского интеллектуала Мануэля Кастельса:
"Когда мультилатеральному миру навязывают унилатеральную логику, - наступает хаос". И к этому добавлю, что все существовавшие в мировой истории системы международного права, включая ООН, создавались соглашениями суверенных государств. Просто потому, что нет на нашей планете других политических субъектов, которые могли бы стать для международной системы легитимным правовым источником.
Все сказанное выше, как мне представляется, отражает сложные системные перипетии современного международного права в условиях современного глобального системного кризиса - экономического, политического, правового. Нынешнее содержание международного права и механизмы его реализации явно отстают от требований времени, не позволяя своевременно и адекватно отвечать на главные вызовы и риски, поддерживать стабильный глобальный миропорядок и устойчивое развитие. В нем накопилось слишком много нерешенных проблем и внутренних противоречий, создающих широкое и неопределенное поле для взаимно-конфликтных заинтересованных интерпретаций.
Это касается и упомянутых мною выше коллизий между Основополагающими Принципами ООН, и проблем определения допустимой меры вмешательства во внутренние дела суверенных государств, и прерогатив и состава Совета Безопасности ООН, и процедурных проблем принятия решений Советом безопасности и Генеральной ассамблеей ООН, и ряда других вопросов.
А на этом фоне нормативных неопределенностей высшего международного уровня получает распространение квазиправовая понятийная сетка политико-пропагандистской полемики. Вроде таких формул, "страны-изгои", "несостоявшиеся государства", "диктаторские режимы", "коррупционные автократии" и т.п.
Что делатьРазрыв между потребностями адекватного правового регулирования усложняющихся международных отношений и существующим международным правом нарастает опасным образом. И поэтому несомненно необходимо внесение серьезных изменений в существующую систему норм международного права.
Сразу оговорю, что изменения в международную нормативную базу, и прежде всего в систему правовых установлений ООН, надо вносить не ради того, чтобы выстроить некий правовой идеал. Идеального права не бывает. Закон, как и государство, существует не для того, чтобы построить земной рай, а для того, чтобы на Земле не было ада. Но отрегулировать и уточнить международное право, приблизив его к современным реалиям, необходимо. Только в этом случае мы можем надеяться на восстановление эффективности наднационального - и, подчеркну, в связи с этим и национального - правового регулирования международных отношений.
Для этого нужно, прежде всего, договориться о формировании научно обоснованной, свободной от идеологических пристрастий и политических ярлыков, международно-правовой повестки дня.
Понимаю, что даже эту первую задачу решить очень непросто.
Разумеется, общие принципы международного права - такие, как юридическое равенство суверенных государств, недопустимость применения силы или угрозы силой, невмешательство во внутренние дела, уважение прав человека и так далее, - не вызовут серьезных возражений не только у профессиональных юристов, но и у большинства граждан во всех странах мира. Эти принципы понятны и нравственно близки почти всем людям планеты, независимо от их культурных, религиозных, этнических ценностей.
Но дальше начнутся детали, в которых, как говорится, прячется дьявол. И, как показывает мировой юридический опыт, на этих деталях может споткнуться любая конструктивная нормотворческая деятельность.
Она может споткнуться и потому, что новой, строгой, эффективной и полноценной кодификации международного права могут воспротивиться поборники максимальной защиты национальных суверенитетов. И потому, что против правового ограничения своих действий выступят мощные лобби крупных негосударственных и межгосударственных неформальных субъектов - от финансово-производственных корпораций до частных военных компаний и негосударственных политических корпораций, о которых я говорил выше. И потому, что нынешняя международная правовая база - недоопределенная и оставляющая простор для произвольных интерпретаций - выгодна самым сильным субъектам международных отношений. Обладая подавляющими информационно-пропагандистскими механизмами, они могут вольно резвиться в этом пространстве интерпретаций, препарируя события и факты и предлагая глобальному обществу свои трактовки права и справедливости.
Тем не менее, преодолеть сопротивление перечисленных сил нужно и возможно. А далее требуется начинать полноценную и систематическую юридическую работу по обновлению Устава ООН. В частности, первоочередной проблемой является глубокая и детальная юридическая проработка десяти Основных Принципов международного права и их конкретизация в системе международно-правовых актов, с тем, чтобы исключить коллизии их неоднозначных истолкований и произвольных применений.
Далее, требуется точнее обосновать принципы правового государства и верховенства права с учетом адекватного понимания принципа национального (государственного) суверенитета. И на этой базе - исследовать возможность создания таких новых эффективных межгосударственных институтов с делегированными, четко очерченными полномочиями. Исследовать и наметить пути преодоления главных нормативных лакун в системе международно-правовых актов. Прежде всего, разработать правовые норм, касающиеся международного регулирования деятельности крупных негосударственных (частных) и трансгосударственных формальных и неформальных структур.
Представляется, что это особенно важно в части регулирования деятельности разного рода парамилитарных структур типа упомянутых частных военных компаний и негосударственных "гуманитарных" политических корпораций. Мировой опыт последних десятилетий убедительно показывает, что именно структуры такого рода чаще всего оказываются исполнителями заказов государств и их спецслужб на организацию военно-политических провокаций и переворотов. А также исполнителями заказов на создание формальных предлогов для внешнего политического, военного, экономического вмешательства во внутренние дела суверенных государств.
Обновление ключевых аспектов международного права, еще раз подчеркну, это сложный и долговременный процесс. Итогом соответствующей подготовительной работы, по моему мнению, должен стать созыв Всемирного Совещания по международному праву. И на этом Совещании, в результате содержательной профессиональной дискуссии по каждому из выработанных предложений, нужно будет одобрить обновленные и уточненные новые международно-правовые нормы.
Представляется, что к названному выше Всемирному Совещанию следует идти именно путем детальной проработки новых международных норм в Комиссии ООН по международному праву и последовательной постановки предлагаемых норм на всемирное обсуждение на Генеральной Ассамблее.
Еще раз вынужден оговорить, что пройти указанный путь будет очень и очень непросто.
И еще хочу подчеркнуть, что полнота системы норм в такой сложной и чувствительной сфере, как международное право, принципиально недостижима. Соответственно, даже если в результате описанной выше работы возникнут очень хорошо проработанные юридические тексты, они, тем не менее, при реализации содержащихся в них норм потребуют их постоянной интерпретации, в единстве их буквы и их глобального гуманитарного духа. То есть - обращения к базовым массовым представлениям о социально приемлемом и справедливом.
***
ЗаключениеВерховенство права как универсальный принцип международного права и национальных правовых систем эпохи Модерна человечеству приходится отстаивать в упорной борьбе против бесправия и произвола. Выдающемуся немецкому правоведу XIX столетия Рудольфу фон Иерингу принадлежит знаменитый афоризм - "В борьбе обретаешь ты право свое!" История этой борьбы содержит немало драматических и поистине трагических страниц. И мы видим это, с ужасом наблюдая за эксцессами политического безумия.
Французы говорят, что стиль - это человек. Ну, а если стиля вообще нет? Так ведь тоже бывает. Тогда побеждает любой стиль - самый низкий. Если у политических лидеров стиля нет, а у одержимого ефрейтора он есть, то победит его стиль. Так всегда бывает в тяжелые времена.
Внимательно читая аналитиков, разбиравших нынешнюю эпоху и обосновывавших глобальное скатывание в хаос, он же турбулентность, я никак не мог поверить, что увижу нечто такое на практике. Потому что мне был не понаслышке знаком высший политический мир и его обитатели - спокойные, хитрые, уклончивые, в меру тяжеловесные. И вот теперь я понимаю, что перед Первой мировой войной обитатели политического Олимпа тоже были и спокойные, и уверенные, и осмотрительные. Но это не помешало состояться Первой мировой войне, которая задала нормы политического поведения всему ХХ веку.
ХХ век прошел через разного рода диктатуры. Он довел до предела принцип подчинения всего на свете некоей руководящей идее. Не буду приравнивать эти идеи - ведь и впрямь коммунистическая идея не чета фашистской. Дело в другом. В том, что практика ХХ века основывалась на чем-то более высоком, чем право. И подчиняло право этому более высокому принципу.
А потом люди поняли, что никакому принципу нельзя подчинять право. Что право и есть высший принцип. И понятно, почему люди это поняли. Даже не потому, что высшие принципы скомпрометировали себя той или иной политической практикой. А потому, что выяснилось, что любое общество в конечном счете не может быть синхронизировано никаким высшим принципом.
Что кто-то будет этот принцип исповедовать, а кто-то будет его отвергать. И те, кто будет его отвергать, уйдут во внутреннее подполье в случае, если им этот принцип будут навязывать в качестве обязательного. И в подполье создадутся гнойники. И гнойники разложат страну. Невозможность подчинить такому высшему принципу не только все человечество, но даже отдельные народы - плюс ослабление высших принципов. Вот что окончательно поставило право во главу угла.
И большинство человечества договорилось о следующем.
Проводим честные выборы. Принимаем в качестве лидера того, кому доверяет большинство. Ограничиваем этого лидера рамками закона. И живем до следующих выборов. Человечеству, уставшему от двух мировых войн, напуганному перспективой Третьей мировой войны, уставшему, возжелавшему элементарного покоя и радостей частной мирной жизни, показалось, что можно добиться стабильности на основе такого простейшего общественного договора. Какая-то часть человечества его, конечно, не приняла. Но большинство-то смирилось с тем, что за неимением лучшего - и это, можно сказать, приемлемо и желанно. Как говорил герой Достоевского, "хоть и ретроградно, но все же лучше, чем ничего". Так в итоге была построена - на основе огромных жертв, методом кровавых проб и страшных ошибок, - цивилизация права. Та самая цивилизация, частью которой я всегда себя осознавал, которой я служил верой и правдой. Цивилизация великая и одновременно - хрупкая. И, увы, может разрушиться на наших глазах.
Для меня обрушение этой цивилизации не менее горько и болезненно, чем для жителя позднего Рима обрушение его великой империи. Я всегда боролся за то, чтобы право восторжествовало. Именно этим была обоснована моя позиция осенью 1993 года. Не могу сказать, что я в восторге от высказываний великого философа: "Пусть погибнет мир, но восторжествует правда". Но твердо убежден, что если право погибнет, то мир окажется у края бездны. И не видно той великой идеи, которая может заменить собою право, спасая мир от низвержения в бездну. Хотелось бы, чтобы такая идея существовала. Но пока что на горизонте не маячит ничего подобного. А право рушится. Рушится стремительно. Я говорил об этом тогда, когда международное право рушилось и подменялось грубой силой в Ираке, Югославии, Египте, Тунисе, Ливии, Сирии.
Валерий Зорькин уверен: России не надо навязывать парламентскую конституциюИ было ясно, что когда-нибудь это приобретет совсем губительный характер. Теперь на Украине произошла катастрофа права, чреватая гибелью всей цивилизации права, которую человечество выстрадало в кровавых войнах и революциях ХХ века.
На крушение этой нашей цивилизации права будут иронически смотреть те, кто строит свою общественную жизнь на иных основах. Неужели и в тот момент, когда они, смеясь, начнут аплодировать нашему краху, - нам всем не станет стыдно? Между тем, те, кто будет аплодировать этому краху, недолго просуществуют. Гибнущая цивилизация права потянет за собой в бездну и все остальные цивилизации, являющиеся сейчас, по сути, реликтовыми структурами.
И неужели же такая очевидная перспектива не остановит наращивающих хаос безумцев? Увы, если в них не проснется совесть, здравый смысл и политическая ответственность, то уповать придется только на сопротивление украинского народа беспределу. И не является ли, в сущности, это сопротивление тем фундаментом, на котором только и может зиждиться наша цивилизация - цивилизация права?
Вольтер когда-то сказал:
"Свобода состоит в том, чтобы зависеть только от законов". А Кант дополнил это идеей о том, что главным мерилом свободного человеческого поведения должен быть нравственный закон внутри нас.
Убежден, что это в высшей степени относится к праву вообще, и в том числе к международному праву. Искренне верю, что не мы, так наши потомки создадут именно на такой единой основе настоящую
цивилизацию права, в которой человечество обретет высшую в своей истории степень свободы.
"Российская Газета" 19 июня 2014 г.http://ruskline.ru/opp/2014/06/19/krizis_mezhdunarodnogo_prava_sovremennyj_kontekst/
