Судьбы сплетенные кровью
ОчеркНе для меня весна придет,
Не для меня Дон разольется,
И сердце девичье забьется,
С восторгом чувств,
не для меня… * * *
Эти слова, пронизанные грустью, из казачьей песни летят над донецкой степью, вплетаясь в разорванное мирное небо многострадального Донбасса, летят над вспаханными снарядами, минами и ракетами залпового огня полями. Они влетают в разбитые окна мирных домов, православных храмов, школ, больниц, детских садиков, проникают вместе с дымом и гарью в подвалы, которые стали приютом для сотен тысяч жителей Луганска, Донецка и десятков других городов, они стелятся над окопами ополченцев стоящих насмерть в праведном бою с киевской, фашистской хунтой. Все это происходит на наших глазах, в нашем мире, в двадцать первом веке.
Как объяснить звериную, патологическую жестокость тех, кто возомнил себя «сведомыми-сверхчеловеками» и развязал братоубийственную, гражданскую войну на Юго-Востоке Украины, в Новороссии? Как понять, для чего в мирные дома тружеников, шахтеров, металлургов, учителей врывается смерть и каждый день, она злодейка, косит женщин, детей и стариков, останавливает молодые сердца наших братьев?
Эти вопросы не дают покоя миллионам здравомыслящим людям, но боль и страдания русских, украинцев, жителей всего многонационального Донбасса, как никогда сплотила души огромного Русского мира. Так было всегда в лихие годины истории, поэтому еще «придет весна и тихий Дон наш разольется… и с восторгом чувств сердце девичье забьется!»
То очищение, которое по Божьей Воле происходит в Новороссии, несомненно, должно просветлить умы многих заблудших и показать всему миру – кто есть кто! Показать, кто есть истинные враги нашей Великой Православной Земли.
* * *
Я ехал в родной Луганск по дороге, где совсем недавно, несколько недель назад, кругом полыхали поля и балки, горели дома. Вся эта картина: от Изварино, Краснодона, Новосветловки до Луганска была чудовищным, сюрреалистическим полотном из мира преисподней. Исковерканный воронками разрывов асфальт, торчащие в степи неразорвавшиеся ракеты, разбитые, порой до фундамента, дома с зияющими черными дырами в прокопченных сенах, стоящий, словно раненный исполин, с искореженными куполами православный Свято-Покровский храм в поселке Новосветловка и холмики свежих могил безмолвно кричали о той трагедии, что обрушилась на эту землю.
Луганск встретил меня хрустящим под ногами битым стеклом, оборванными проводами троллей и все теми же изуродованными артиллерийскими разрывами домами. По тротуарам понуро брели прохожие. В маршрутном автобусе молчаливые, с серыми, и какими-то не по годам постаревшими лицами, пассажиры совсем не разговаривали друг с другом, их отрешенные взгляды говорили сами за себя. Я не узнавал своих земляков, некогда веселых, улыбающихся, с распахнутой настежь душой. Но я ощутил невероятную силу и тепло исходившее из их сердец. Они и я, в этот миг, вдруг стали единым сгустком энергии любви, взаимопонимания, вежливости и веры, пронизанной огромной надеждой в лучший завтрашний день.
Вот и моя улица, которая совсем недавно с утра до вечера была заполнена машинами и людьми. Теперь она стала пустынной, угрюмой, с обгоревшими стенами многоэтажек и с наспех заколоченными окнами. Около моего дома я увидел засыпанную воронку и копошащегося по хозяйству на балконе соседа. Владислав – пенсионер, ликвидатор чернобыльской атомной трагедии, рассказал мне, как чудом остался жив во время обстрела, снаряд разорвался в пяти метрах от нашего дома и осколками изрешетил практически всю стену десятиэтажки. Горящая смерть влетала в окна квартир, и было это среди бела дня. Он рассказал, как долгими днями и ночами все, кто оставался в доме, коротали время в холодном подвале. По нашим кварталам в течение полутора месяцев били из тяжелого вооружения с трех сторон: Луганского аэропорта, Александровки, Веселой Тарасовки и предместья Луганска Металлиста. Он много чего рассказал, что не укладывалось в сознании, что резало до боли душу, и самым удивительным было то, что на следующий день у места падения снаряда возле нашего дома расцвела сирень, словно говоря всему миру – нас не сломить и не сжечь, с нами Бог и Правда!
Ночь в стенах родной квартиры прошла спокойно, только вдали у города Счастье были слышны глухие разрывы снарядов. Оттуда утром придет черная, страшная весть об очередном военном преступлении украинской армии и карательного батальона «Айдар», зверском убийстве донского казака Вадима Боброва, о котором я рассажу ниже.
Я смотрел в окно на погрузившийся во тьму город и не мог понять, был Луганск полумертвым или полуживым... Только лай обреченных, брошенных своими хозяевами, голодных собак пронизывал темноту, лай эхом разносился, отражаясь от бетонных стен, по всему кварталу заполняя безмолвную тишину ночного города. Это ли конечная цель так называемой антитеррористической операции для киевских властей? Нет, их цель полностью очистить от людей луганскую и донецкую землю. Их цель посеять панику среди населения, запугать и поставить не колени всех тех, кто не поддерживает политику, навязанную англосакским миром, которая направлена, прежде всего, против Великой России, а народ Донбасса и всей Новоросси для них просто разменная монета и пушечное мясо. Но как сказал Павел Беспощадный:
Донбассу жить! Сирена шлет сирене
Горняцкой дружбы благовест стальной:
Донбасс никто не ставил на колени
И никому поставить не дано!
И нет земли прекрасней, вдохновенней,
Где все творцом-народом создано.
Донбасс никто не ставил на колени
И никому поставить не дано! Не удалось поставить на колени и донского казака Вадима Боброва! Он принял мученическую смерть, Вадим Владимирович был зверски убит фашистами-айдаровцами хотя и не был в ополчении, не брал в руки автомат, а до последнего своего дня ходил на работу в оккупированном городе Счастье на электростанцию, понимая, что он нужен там за пультом Луганской ТЭС.
Над головой летали снаряды, но труженики-энергетики выполняли свой профессиональный долг даже тогда, когда в результате боевых действий возле города Счастье несколько снарядов попали на территорию Луганской ТЭС. Один снаряд повредил трансформатор. Начался пожар, загорелось трансформаторное масло. Электростанция автоматически отключилась. Продолжающийся обстрел и высокая температура горения масла не позволяла членам добровольной пожарной дружины подойти к трансформатору для его тушения. Также из-за обстрела не могли приехать пожарные подразделения ГСЧС. Кроме того, некоторые объекты станции были заминированы карателями батальона «Айдар». Все сотрудники станции укрывались в бомбоубежище. Огонь мог перекинуться на заминированные энергоблоки и тогда, по словам специалистов, предугадать последствия никто не мог. Станция могла взлететь на воздух. Но и теперь, как говорят энергетики, ТЭС полностью "ушла в 0". Это значит, что без света осталась вся Луганская область, которую в последнее время питала единственна ТЭС. Реакция людей в Луганской области была молниеносной, началась паника. Свет пропал практически везде – даже там, где не было войны. Только благодаря самоотверженным усилиям работников станции, добровольных дружин и пожарных удалось предотвратить катастрофу огромного масштаба для всех жителей Луганщины.
Все обстоятельства гибели Вадима Боброва точно неизвестны, но со слов жителей города Счастье, известно, что во время карательных облав в городе, по выявлению людей причастных к ополчению, в квартиру Вадима ворвались каратели. Они стали производить обыск и нашли форму донского казака, папаху, георгиевские ленточки. Вадим никогда не скрывал, что он потомок славного донского рода, он гордился своими предками, которые веками жили на берегах Северского Донца, молились Богу, пахали землю.
До войны Вадим вел активную работу по восстановлению исторических традиций донского казачества в Станично-Луганском юрте Луганского округа донских казаков, в хуторе Петровка. Встречался со школьниками, рассказывал об истории донских казаков, участвовал в патриотических походах и сборах луганской молодежи.
Особой гордостью в его душе и сердце была память о своем родном дяде Виталии Чевердаке, геройски погибшем на афганской войне. Он с трепетом в голосе всегда рассказывал о подвиге, который совершил в горах Афгана его дядя. Не знал и не ведал тогда Вадим, что их судьбы, как и тысячи других судеб переплетутся в крови новой войны. Вот как написано о дяде Вадима в Книге памяти «Афганская голгофа».
ЧЕВЕРДАК ВИТАЛИЙ АЛЕКСЕЕВИЧ родился 9 мая 1965 г. в с. В-Богдановка на Луганщине. Младший сержант. Погиб 27 сентября 1984 г. Награжден орденом Красной Звезды (посмертно). МЫ БЫЛИ РЯДОМ Судьба солдата коротка, как выстрел, но бесконечно в памяти людской живут погибшие. Это они освещают ночную мглу бесконечным шатром сияющих звезд. Нет на свете тяжелее солдатской работы, потому что на одних весах лежат жизнь и смерть, потому что солдат идет в бой, зная, что может не вернуться. Но, и почетнее не найти звания, чем – солдат, воин! Защитник! Что рассказать о Виталии Чевердаке? Как о любом другом 19-летнем парнишке, в короткой биографии которого все те же: школа, ПТУ, короткая юность, и…
Родился Виталий в День Победы - 9 мая 1965 года. Весна пришла в дом на улицу Первого мая, в дружную семью Чевердак. Детство Виталика прошло быстро. Поступил в ПТУ, освоил сварочное дело и работал безотказно. И вот служба в далеком, раскаленном Кандагаре. Письма шли из Афганистана долго, но Виталик часто писал домой, и всегда веселыми и озорными получались эти короткие солдатские письма. Писал родным, друзьям, любимой емкие живые строки, писал и в минуту отдыха и перед боевым заданием. И если сказать строками из поэмы Константина Симонова, вкладывал частичку души в эти письма:
То, что как умирают не больно.
Но, идя в атаку чтоб жить,
Людям хочется в треугольник
Перед этим душу вложить... Описывая подвиг Виталия Чевердака, просто необходимо передать слово письму солдатскому, пропитанному гарью и кровью, а потом и слезами, письму, не изменяя ни строчки оставив так, как написал его боевой товарищ, который был рядом.
«Здравствуй. Люба! Пишет тебе совсем незнакомый человек. Начну все по порядку. Я земляк Виталика, служили с ним в одной роте. Виталик просил, если что-нибудь с ним случится, чтобы я написал тебе, что и как было. С Виталиком я познакомился сразу после Панджшерской операции. Мы с ним сошлись быстро. На первые операции он выходил в качестве оператора-наводчика БМП, но я почему-то хотел, чтобы он был рядом со мной там, в «зеленой зоне». И вот 17 сентября нашу роту выбросили в «зеленку» с вертолетов, на эту операцию был взят и Виталик, в качестве простого автоматчика. Виталик шел в первой группе, сразу за дозором. Заметили группу душманов человек 15 и уничтожили их. Помню, после этого маленького боя Виталик подошел ко мне и сказал, что ему что-то не по себе. Первый раз видел, как падают убитые им люди, и еще – что отомстил за погибших ребят. Дальше наша группа заняла большой дом в центре кишлака, выставили дозоры. Виталик и еще несколько ребят заняли пост на крыше дома. Через полчаса нас окружила крупная банда, завязался бой. Пока душманы били из стрелкового оружия, потерь не было, нас надежно укрывала невысокая каменная кладка на крыше. Виталик увидел гранатометчика и вскинул свой автомат, его очередь и выстрел гранатомета раздались одновременно. Граната попала в то место, где был Виталик. Я в это время находился внизу; услышав выстрелы и взрыв на крыше, я бросился туда, это мой долг, я санинструктор роты. Поднявшись на крышу, я увидел Виталика, он на четвереньках подполз ко мне, и я помог ему спуститься вниз. На его маскхалате крови почти не было. Я подумал, что он ранен легко, но оказалось наоборот – осколки, много осколков попали ему в живот. Что было дальше, как выносили, писать не смогу, он почти не мучился, только просил сильно пить. Виталик умер 24 сентября в 2.30 ночи, почти у меня на руках, я тоже тогда попал в госпиталь. Ну вот, пожалуй, и все. С уважением Роман. 29.10.84 г. Кандагар»
Вот и все, что еще добавить? Пожалуй, только строчки из поэмы о Виталии Чевердаке:
Он стоит в граните на краю села,
Смотрит на родную улицу и дом...
Никогда цветы не засыхают
На его могиле, никогда! Придет время, когда будут написаны новые Книги Памяти о героях Новороссии. Придет время и предстанут перед судом все военные преступники, которые развязали гражданскую войну на Донбассе. Придет время, и будут сложены стихи и песни о простых тружениках, коим был Вадим Бобров, но прежде все эти неонацистские варвары предстанут перед судом и гневом народным, а потом будет Суд Божий и, ни кто не уйдет от ответа!
* * *
Вадима долго пытали, добиваясь признания о связях с ополчением, кололи подарочной шашкой, били, жгли, а потом ничего не добившись, прострелили из автомата ноги. Фашистская пуля, прошив Вадима задела артерию, донской казак Вадим Владимирович Бобров стал истекать кровью…
Подлые, трусливые каратели и здесь показали всю свою низменную сущность, они испугались умирающего казака, они испугались ответственности за свое преступление. Вояки вызвали скорую помощь и обставили все дело как несчастный случай, но было уже поздно, голубые глаза Вадима последний раз увидели солнечный свет, что разливался в небе над Северским Донцом. Он умер. И душа его встала рядом с Небесной Ратью, с великим воинством предков нашей донской земли.
Этим не закончилась земная трагедия Вадима Боброва, его тело долгие недели лежало в морге, некому было похоронить героя-казака в несчастном, оккупированном городке Счастье. Каратели не удосужились разыскать родственников Вадима. Его мама жила в городе Алчевск и долгое время не знала о смерти сына, да и зачем карателям эти формальности. Сколько их невинно убиенных лежат в моргах Донбасса, лежат в наспех вырытых неизвестных могилах или просто в донской степи, в посадках и балках, под террикониками и в шурфах заброшенных шахт. Это ли не преступление против человечности?
Закрывай глаза либеральный, демократический, гнилой Запад, закрывайте уши свои, сплющивайте свои глазницы, представители всех международных правозащитных организаций – этих преступлений нет в Донбассе! Нет массовых захоронений, нет стертых с лица земли православных храмов, нет разрушенных городов и сел, есть только «правильная антитеррористическая операция», нет сбитого украинскими военными малазийского «Боинга», нет изнасилованных малолетних девчонок, нет без суда и следствия расстрелянных мирных людей! Этого ничего нет…
* * *
Как актуален сейчас крик Донбасса в интернете, это не угроза – это предупреждение:
«Пусть каждый из украинцев задаст себе этот вопрос. Как скоро война может дойти до тех регионов, которые никогда и не думали, что она к ним придет? А туда могут прийти тысячи обозленных мужчин с оружием: обозленных смертями своих детей, жен, матерей, друзей, убитых украинскими бомбами и снарядами в троллейбусах, квартирах, больницах, школах, на улицах. Вы, господа-панове, возьмете ли тогда на себя смелость ответить им в глаза, за что убивали их детей и матерей украинские солдаты и каратели из нацбатальонов?
У вас, живущих в десятках и сотнях километров от Донбасса, хватит ли аргументов доказать, что все происходило именно так, как вы услышали по украинскому телевидению, а не так, как думают и видят сами жители Донбасса? Вы, которые сейчас безучастно комментируете гибель мирных людей фразами, типа «Что ж, это война, а на войне без случайных смертей не бывает», если вдруг ополчение возьмет на себя моральное право бомбить ваш город, сможете ли так же безучастно взирать на трупы своих детей и матерей?
Хватит ли у вас выдержки и хладнокровия так же заявить, что на войне без случайных потерь не бывает? Или вы будете рыдать, царапая в бессилии землю: «Ну, меня-то за что? За что моих деток, ангелочков невинных, бомбами и снарядами?»
Вы, умничающие в теплых квартирах где-нибудь в Черкассах или Львове, и желающие победы украинскому войску, вы хоть раз видели разорванные трупы детей, жен, матерей, стариков? Донбасс это видит каждый день. На все его мольбы прекратить огонь и сохранить жизнь мирным людям, вы отвечаете патриотической ухмылкой.
Будете ли вы так же ухмыляться, когда бомбы полетят на ваши головы? И готовы ли вы искупить тот позор, до которого страна докатилась не без вашего участия? Пусть каждый из вас задаст себе этот вопрос, прежде чем посылать очередную порцию проклятий в адрес Донбасса!»
* * *
В молодых республиках Донбасса кипит кропотливая работа по выявлению доказательств и документализации фактов зверства украинских силовиков на оккупированных территориях Новороссии. В длинном списке преступлений армии Украины и карательных батальонов – убийства мирных жителей, мародерство, изнасилования, применение пыток, грабежи. В республиках не сомневаются, что час Страшного суда для извергов обязательно наступит, и будет это ещё на Земле.
Уже сейчас, когда расследование преступлений только начато есть сотни доказательств бесчеловечных преступлений силовиков на территории Донбасса. Пострадавшие рассказывают о пытках, изнасилованиях, убийствах мирных жителей.
Свидетели готовы подтвердить факты преступлений в суде любой инстанции. К примеру, одна из пострадавших – жительница поселка Пески, который и сейчас занят силовиками, Татьяна Петровна Носко рассказывает, что из поселка ей пришлось бежать в Донецк, сейчас она живет в общежитии для беженцев.
«Правый сектор» – это не каратели и не фашисты, это все вместе! Крадут безбожно. Подъехал танк, снесли забор. Крадут мебель. Даже лифчики в наволочки запихивали. Говорят «вдома розбэруться», – свидетельствует Татьяна Носко.
Два месяца назад из плена силовиков освободили жителя Мариуполя Вадима, теска героя нашего повествования Вадима Боброва. Вместе с другими пленными его удерживали в аэропорту, в промышленном холодильнике.
«В последний день, перед тем как меня забрали, холодильник отремонтировали и включали заморозку. А мы в летней одежде. Один вообще в плавках», – рассказывает бывший пленный.
По словам Вадима, избивали их каждый день. Многие даже встать не могли. Вадиму же сломали ноги.
«У меня все тело синее было. Только лицо и одна рука нормальные», – говорит пострадавший. Вадиму из Мариуполя повезло больше, чем донскому казаку Вадиму Боброву, он остался жив, но кто ответит за его увечья?
Именно для того, чтобы собрать все доказательства преступлений украинской армии, в Новороссии создан Совет по военным преступлениям. Уже сейчас собранных материалов хватит на возбуждение сотни уголовных дел.
Дарья Морозова, глава комитета по делам беженцев и военнопленных Донецкой народной республики, рассказала на интернет-страницах, что все доказательства и свидетельства пострадавших будут систематизированы на одном интернет-ресурсе.
«Это будет огромный сайт, который станет фиксировать все разрушения, обстрелы, уничтожение имущества, пытки и убийства мирных граждан. Все это – преступления против человека», – говорит Дарья Морозова.
И это действительно так – это преступления перед всем человечеством, и в ряду этой мерзости, что творят каратели на Донбассе, в одном ряду стоит мученическая смерть донского казака Вадима Владимировича Боброва.
Виновных впереди ждет международный трибунал и Высший Божий Страшный Суд, и будут гореть все преступники в гиене огненной!
Мученику, герою-казаку Вадиму Боброву – Слава и Вечная Память!Владимир Казмин (Луганск)http://www.voskres.ru/army/publicist/kazmin.htm
