Материал взят из не очень презентабельного источника информации, поэтому размещаю статью после некоторых колебаний. Но добросовестность автора статьи несомненна, а убедительность материала говорит сама за себя. Почти уверен, что для многих приведенные факты неизвестны.
Юрий Орфеев
НЕ "I.Q.", а "D.Q." - КОЭФФИЦИЕНТ ДЕБИЛЛЕКТА В последнее время по радио и телевидению всё чаще приходится слышать, как способности того или иного человека оценивают по коэффициенту «I.Q.» или, как его ещё называют, показателю интеллекта. При этом радио– и тележурналисты, относящиеся к «I.Q.»-тесту с полным доверием, убеждены, что обладатели высокого «I.Q.», ещё ничего не сделавшие в жизни, достойны всяческого внимания и прославления как носители феноменальных способностей, полученных от рождения. И невдомёк формирователям отечественного общественного мнения, что создатель теории «I.Q.», английский психолог Сайрил Берт (1883–1971), построил свою концепцию на заведомо ложных и даже вымышленных данных, что его научная недобросовестность была разоблачена и что сам он был объявлен не совсем вменяемым человеком. Несмотря на это, у Берта нашлись многочисленные влиятельные защитники, видимо, получавшие неплохие доходы от «I.Q.»-тестирования. Именно этим адептам заведомо ложного учения вольно или невольно подыгрывают наши работники средств массовой информации, старающиеся показать, как свободно и непринуждённо они оперируют терминами современной мировой науки.
Сайрил Берт родился в семье небогатого врача с весьма славной родословной. Среди его прямых предков был, например, Айзек Борроу, известный математик, учивший этой науке самого Ньютона. По свидетельству родных и близких, Берт в молодости был необыкновенно обаятелен, любил шутку, был добрым и отзывчивым человеком. В то же время он был хрупкого здоровья, близорук, страдал плоскостопием. Из-за слабости вестибулярного аппарата не смог научиться танцевать и ездить на велосипеде. Но несмотря на физические недостатки, Берт был наделён блестящими умственными способностями, владел многими иностранными языками, включая и русский, и сохранил ясную голову до глубокой старости. Казалось бы, что ещё нужно?
Тем не менее Берт всегда враждебно относился к своим научным соперникам. Особенно к тем, в которых видел потенциальных конкурентов. В борьбе с ними он был способен на всё, вплоть до подтасовок. Так, видный английский психолог Айзенк, коллега Берта, в 1947 году издал книгу. Тут же в журнале, который редактировал Берт, появилась убийственная рецензия видного специалиста по статистике. И лишь спустя много лет автор рецензии признался Айзенку, что в действительности он написал положительную, даже хвалебную рецензию на его книгу, но Берт, злоупотребив положением редактора, превратил положительную рецензию в отрицательную, даже не поставив в известность об этом автора рецензии. Это был типичный приём Берта: изменить материал, представленный другими авторами, в выгодном для себя свете. Дело доходило до того, что Берт, будучи редактором Британского журнала статистической психологии, делал вставки в чужие статьи. Эти вставки должны были способствовать укреплению научного авторитета Берта.
Биограф и коллеги Берта характеризуют его как человека якобы равнодушного к деньгам и без всяких карьеристских устремлений. По их мнению, он искал «научные» доказательства своего интеллектуального превосходства; голубой же мечтой Берта было осуществление идей Ф. Гальтона (двоюродного брата Чарльза Дарвина, автора книги «Наследственный гений»). Гальтон пытался применить теорию биологической эволюции Дарвина к развитию человеческого общества (деление на «высшие» и «низшие» классы, а также на «высшие» и «низшие», как он считал, расы). Гальтон утверждал: знатные фамилии Англии были отобраны в ходе общественной борьбы за выживание самых приспособленных. Таким образом, он фактически был основателем евгеники — псевдонауки, усилия которой были направлены на то, чтобы биологическими методами улучшить качество «расы» и воспрепятствовать «низшим» расам и классам снижать «качество» человеческой расы в целом.
Теоретической основой воззрений Гальтона была эволюционная теория Дарвина, дополненная впоследствии теорией Менделя и применённая к объяснению эволюции человека.
Именно идеи «социал-дарвинизма» стимулировали гальтоновский поиск эмпирических тестов (так называемое интеллектуальное тестирование), обосновывающих биологическое различие «низших» и «высших» классов и рас.
Сэр Сайрил Берт оказал огромное влияние на это движение: он занимался интеллектуальным тестированием с 1909 года до самой смерти. Доказывая на протяжении всей своей долгой жизни, что умственные способности в первую очередь определяются наследственными факторами, он, будучи государственным советником в 1930–1940 годах, оказал значительное влияние на национальную политику Великобритании в области образования, теоретически обосновав введение трёх типов школ в английской системе образования.
В соответствии со своими взглядами и взглядами своих единомышленников на природу умственных способностей он рекомендовал тестировать детей в возрасте 11 лет и в зависимости от результатов тестирования направлять их в те или иные школы.
Фактически в Англии была официально принята практика, основанная на результатах применения теста «I.Q.» к 11-летним детям. На основе этих испытаний раз и навсегда делали окончательное заключение об их интеллектуальных способностях и направляли детей в соответствующие школы, где они получали разную по глубине и широте общеобразовательную подготовку, что фактически становилось дискриминационным барьером в их последующей жизни.
Берт и его единомышленники пытались доказать, что умственные способности ребёнка определяются врождёнными свойствами нервной системы, которые позволяют одному человеку думать, рассуждать и решать интеллектуальные проблемы лучше, чем другому. Главный тезис сторонников тестирования сводится к тому, что коэффициент интеллекта на 80 % обусловлен генетическими причинами и только на 20 % — факторами среды и воспитания. Что же собой представляют эти пресловутые тесты «I.Q.»? Так, в трёхлетнем возрасте дети должны уметь:
1. За две минуты нанизать на нитку четыре бусины.
2. Назвать девять следующих предметов на картинках: самолёт, телефон, шляпа, мяч, дерево, ключ, лошадь, нож, корабль, нога, фляга.
3. Вслед за тестологом построить мост из кубиков. Отрицательный балл ставится в том случае, если кубики, образующие основания, соприкасаются или если мост падает.
4. Узнать по памяти животное, которое раньше узнал на картинке; отрицательный балл ставится тогда, когда ребёнок продолжает называть другие изображения вместо того, на которое вначале указал тестолог.
В десятилетнем возрасте детей просят:
1. Объяснить, что сказано глупо в словесных нелепостях. Например: «Ноги у Билла такие большие, что приходится натягивать брюки через голову»; «Однажды мы видели несколько айсбергов, которые полностью растаяли от тепла Гольфстрима».
2. Нарисовать по памяти два предмета из картины, которая была предъявлена на 10 сек.
3. Назвать цвет, который рифмуется со словом «голова» (Head), число, рифмующееся со словом «дерево» (Tree) и т. п.
4. Дать правильные ответы на две–три арифметические задачи, представленные в виде игры в магазин.
Создатели подобных тестов считают, что они способны определить уровень человеческого интеллекта, который якобы независим от знания и прошлого опыта и остаётся постоянным в процессе обучения.
Тестологи фактически не дают ответа на вопрос, что они измеряют своими тестами. Они пытаются определить человеческий интеллект как нечто, что измеряют их тесты. Однако теория, считающая, что существует «чистый» человеческий интеллект, иллюзорна, так как представление, что мышление — это деятельность, отделённая от практической деятельности, возникло в определённых социально-исторических условиях, которые привели к разделению умственного и физического труда в обществах, основанных на частном присвоении материальных и духовных продуктов производства.
Так, Дж. Лолер в своей книге «Коэффициент интеллекта, наследственность и расизм» (М., 1982) анализирует такую «житейскую проблемную ситуацию», которая предлагается для решения семилетнему ребёнку: «Что бы ты стал делать, если бы тебя послали за хлебом, а в булочной уже не было хлеба?». Самый высокий балл ставится за ответ: «Я пошёл бы в другой магазин». Самый низкий — за ответ: «Я пошёл бы домой».
Дж. Лолер пишет: «Эта житейская ситуация, для которой первый ответ считается ?интеллектуальным?, является, однако, весьма определённой ситуацией. Подразумевается, что в округе есть больше чем один магазин на безопасном для ребёнка расстоянии от дома, что семья не связана кредитом или что по ряду причин родители не приказали ребёнку в таком случае сразу же идти домой». Вполне понятно, что дети из сельской местности реже дают «интеллектуальный» ответ, ибо в их районах, как правило, больше одного продуктового магазина не бывает. Поэтому, безусловно, правы психологи, которые различие в «I.Q.»-баллах объясняют специфическими условиями индивидуального развития ребёнка и особенностями в обучении.
Конечно, нельзя полностью отрицать влияние генного наследия на умственную деятельность. Тем не менее, хотя центральная нервная система человека создаётся на основе генного наследия, её индивидуальное развитие (онтогенез) протекает под воздействием окружающей среды. Однако бессмысленно определять степень и относительную важность влияния наследственности и окружающей среды на умственную деятельность человека.
На какие же экспериментальные факты опирается теория «I.Q.» Берта?
В первую очередь на однояйцевых близнецов. Они для сторонников «I.Q.» стали чем-то вроде мухи-дрозофилы. Однояйцевые близнецы имеют одинаковый набор хромосом, поэтому все различия в «I.Q.»-показателе между ними должны объясняться только различием окружающей среды.
Теоретическая величина корреляции «I.Q.», если считать, что всё определяет наследственность, равна 1,0. Для однояйцевых близнецов, живущих вместе, тестологи получают коэффициент корреляции, равный 0,87. Отличие коэффициента корреляции от 1 объясняется случайными факторами. Корреляцию «I.Q.» для однояйцевых близнецов, выросших врозь, тестологи получали равной 0,75. Именно на основе коэффициента корреляции, равного 0,75, делался вывод, что величина «I.Q.» на 80 % зависит от генетических факторов.
Итак, если однояйцевые близнецы выросли в разных условиях и тем не менее их показатели «I.Q.» достаточно высоки, то можно заключить, что в развитии интеллекта важную роль играют гены.
Причём близнецы должны вырасти в различных культурных и социально-экономических средах. Только в этом случае подобный вывод будет носить более или менее научный характер.
Само собой разумеется, проведение экспериментов с однояйцевыми близнецами связано с большими трудностями, так как найти разлучённых в раннем детстве близнецов очень трудно, к тому же они должны быть усыновлены семьями с разными социально-экономическими условиями жизни.
Тем не менее, Берт в 1939 году начал проверку своей теории на однояйцевых близнецах. В 1943 году он опубликовал сообщение, что ему удалось изучить 15 пар однояйцевых близнецов, воспитанных врозь. В 1955 году он уже сообщил, что изучил 21 пару близнецов, а в 1966 году — 53 пары. Разумеется, все экспериментальные результаты Берта подтверждали его теоретические предположения. Среднее значение коэффициента «I.Q.» исследованных близнецов было равно 0,771. На основе этого Берт сделал вывод: умственные способности на 80 % определяются генетическими факторами. Зимой 1971/72 года (вскоре после смерти Берта) психолог из принстонского университета Л. Кэмин и психологи из Гулльского университета впервые обратили внимание на некоторые странные моменты в его работах.
В 1972 году Л. Кэмин на основе анализа работ Берта выпустил в США книгу «Наука и политика в "I.Q.", в которой писал следующее: «Мы видим, что данные Берта, говорящие о бесспорном влиянии наследственности, несостоятельны из-за арифметических несообразностей и словесных противоречий. Описания того. Как собирались данные, не совпадают друг с другом точно так же, как и описания применявшихся тестов. Оценки ?I.Q.? имеют субъективную окраску. Полное отсутствие информации о методических подробностях следует считать просто недопустимым». К аналогичным выводам пришли также профессора Энн и Алан Кларк из Гулльского университета.
Вся эта информация, доступная вначале узкому кругу профессионалов, становится известной журналистам, специализировавшимся на медицинской тематике. Осенью 1976 года в лондонских газетах появились сенсационные статьи под кричащими заголовками: «Важнейшие экспериментальные данные подделаны известным психологом», «Теория пионера ?I.Q.? полностью дискредитирована».
Но у Берта нашлись влиятельные защитники, для которых его дискредитация была крайне нежелательна, так как она дискредитировала и всё здание теории «I.Q.». Но все защитники Берта вынуждены были прикусить язык в 1979 году, когда вышла биография объёмом 370 страниц, написанная Л. С. Хэрншоу, видным английским психологом и историком науки, после того, как в 1971 году сестра Берта поручила ему написать биографию своего брата.
Хэрншоу был в то время поклонником Берта и произнёс надгробное слово на похоронах «выдающегося» учёного. В ходе работы над биографией Берта Хэрншоу смог тщательно ознакомиться с корреспонденцией и личным дневником Берта, который тот вёл всю свою жизнь. В дневнике Хэрншоу обнаружил признание Берта о фальсификациях. Так, в декабре 1968 года психолог из Гарварда Кристофер Дженкс обратился к Берту с просьбой прислать ему исходные данные о 53 разлучённых однояйцевых близнецах. В своём дневнике Берт записал, что всю первую неделю января 1969 года провёл в расчётах данных по близнецам для Дженкса. Такая запись красноречиво говорила, что Берт выдумывал необработанные данные на основании соотношений, которые он уже опубликовал.
Но это ещё не всё. Хэрншоу, проанализировав личный архив Берта, пришёл к выводу, что тот наблюдал над разлучёнными близнецами только до Второй мировой войны и что начиная с 1939 года никаких новых данных об однояйцевых близнецах, воспитанных врозь, у Берта не было. А все статистические данные о том, что он исследовал 21 пару в 1955 году и 53 пары в 1966 году, были вымышлены.
Хэрншоу также подтвердил ранее высказанные подозрения, что мисс Хоурд и мисс Конуэл, которые числились соавторами важнейших работ Берта по однояйцевым близнецам, никогда не существовали на свете. Наконец, Хэрншоу показал, что, будучи редактором отдела статистики Британского психологического журнала, Берт лично придумал более двадцати разнообразных выступлений вымышленных авторов в своём журнале (письма, обозрения, заметки). В этих сочинениях (в которых он отвечал самому себе) он обильно цитировал и хвалил свои работы, излагал свои собственные точки зрения. Всё это создавало впечатление, что он продолжает вести интенсивные исследования по «I.Q.», хотя он был уже на пенсии с 1950 года.
Что же толкало Берта на фальсификацию экспериментальных данных, это тягчайшее профессиональное преступление и нарушение научной этики?
Можно только предположить, что, по-видимому, он был внутренне убеждён: его гипотеза о наследуемости умственных способностей верна, так, по крайней мере, полагает его биограф, ибо никаких других выводов он из этого не делает.
Берт «стремился сохранить свою мечту об интеллектуальном превосходстве», так как крушение её означало гибель всей его научной деятельности. Хэрншоу считает, что «Берт предпочитал скорее прибегнуть к обману, чем допустить торжество противников».
К этому он добавляет и то, что в течение последних 30 лет своей жизни Берт страдал болезнью Меньера. Эта болезнь вызывает глухоту, звон в ушах, приступы головокружения и рвоты. Начиная с 1940-х годов он становился всё больше и больше отрезанным от окружающих и всё больше и больше уверялся в правоте столь долго вынашиваемых взглядов.
Хэрншоу говорит и о неудачной семейной жизни Берта (развод с конца 30-х годов), гибели его научного архива во время нацистских бомбардировок, а также о других ударах судьбы. Он говорит о навязчивом неврозе, которым страдал Берт. Одно из проявлений этого невроза, как считает Хэрншоу, — постоянное стремление к спорам, желание противоречить и непременно посрамить своих противников.
Самое поразительное то, что Берт в своих трудах уделял внимание тому, как «медиумы» скатываются к мошенничеству в области парапсихологических исследований. Такую двойственность Хэрншоу объясняет параноидальностью личности Берта.
От редакции:
Отечественная психологическая и педагогическая наука ещё до разоблачения фальсификаций Берта дала объективную оценку эффективности коэффициента «I.Q.». «С его помощью ничего нельзя ни определить чётко, ни тем более измерить, — писал член-корр. Академии медицинских наук СССР М. Вартанян. — Сами западные учёные, придумавшие «I.Q.», толкуют его по-разному и признают при этом, что он даёт представление, главным образом, о знаниях, накопленных человеком. Если пользоваться им, и только им, то можно из десяти одарённых людей отсеять девять»… Если якобы научно сформулированный критерий гарантирует точность, не превышающую десяти процентов, то его трудно называть показателем интеллекта. Взглянув на некоторые задаваемые детям вопросы, разве не заподозришь, что исследователь работает с дебилами? Но тогда и критерий надо именовать показателем не интеллекта, а, с позволения сказать, "дебиллекта"…http://www.z7p.ru/debil.html 
