Святитель Лука (Войно-Ясенецкий), архиепископ Симферопольский, исповедник

[Дмитрий Н]

Сумасшедший? Хуже! Христианин

Митрополит Псковский и Порховский Тихон (Шевкунов)

​


ВИДЕО  21 мин.


Во имя Отца, и Сына, и Святаго Духа.

Праведный верою жив будет… (Евр.10:38). Что же это за изречение Священного Писания? И как нам, живущим сегодня, через тысячелетия после того, как эти Божественные слова услышало человечество, воспринимать их? Праведник будет жить не счастьем, не успехами в жизни, не радостями, которые благословлены Господом, не свершением здесь, на земле, своих надежд – верою жив будет. Это можно понять лишь от свидетелей таковой жизни. Мученики – мартирос (свидетели по-гречески) – этих слов Божиих. Исповедники – свидетели этих слов Божиих. Так же, как и праведники, и преподобные.

Сегодня мы слышали о них в день Всех святых. Верою они побеждали царства, - пишет апостол Павел - творили правду, получали обетования, заграждали уста львов, угашали силу огня, избегали острия меча, укреплялись от немощи, были крепки на войне, прогоняли полки чужих (Евр.11:33). И в то же время испытали поругания и побои, узы, а также узы и темницу, были побиваемы камнями, перепиливаемы, предаваемы пытке, умирали от меча, скитались в ми́лотях и козьих кожах, терпя недостатки, скорби, озлобления; те, которых весь мир не был достоин, скитались по пустыням и горам, по пещерам и ущельям земли. И все сии, свидетельствованные в вере, не получили обещанного, потому что Бог предусмотрел о нас нечто лучшее, дабы они не без нас достигли совершенства (Евр.11:36-40). И приводит в пример Господа Иисуса Христа: Посему и мы, имея вокруг себя такое облако свидетелей… взирая на начальника и совершителя веры Иисуса, Который, вместо предлежавшей Ему радости, претерпел крест, пренебрегши посрамление, и воссел одесную Престола Божия (Евр.1:2).

Господь Сам – не только Его верный великий апостол, но и Сам – об этом говорит. И сегодня мы в Евангелии как раз слышали эти слова. Слова страшные… слова, которые не вмещаются в сознание человека. Но это слова Законоположителя нашей жизни – нашего Создателя, Спасителя, Промыслителя, даровавшего нам Небесное Царство. Слова эти действительно страшны. Быть может, нет более страшных слов, сказанных за всю историю человечества: Кто любит отца или мать более, нежели Меня, не достоин Меня; и кто любит сына или дочь более, нежели Меня, не достоин Меня; и кто не берет креста своего и следует за Мною, тот не достоин Меня (Мф.10:37-38). Понять силу и правду этих слов мы можем только от тех же свидетелей выполнения их.

И вот сегодня же так совпало, что у нас праздник святого исповедника Луки Крымского. Мы почти все читали о нём. Но давайте вспомним и сейчас, что это была за жизнь. Выдающийся профессор, учёный, счастливый отец. У него было четверо детей: три мальчика и девочка – все дети составляли его великую радость. Они хотели быть врачами, потому что примером для них был их замечательный отец. Он лишился своей горячо любимой жены и остался с четырьмя детьми. И вот в Ташкенте в 1920 году, когда одного за другим арестовывают священников; когда гонят Церковь; когда люди боятся упомянуть дедушку священника в своих биографиях, поступая на работу, потому что знают, что вслед за этим могут начаться репрессии, а то и тюрьма; придираясь дальше и дальше могут человека лишить жизни – профессор Валентин Феликсович Войно-Ясенецкий, молясь ко Богу, вдруг принимает своё призвание при этом оскудении духовенства. Он становится священником. Друзья, знакомые в ужасе! Особенно его коллеги по работе: «Что вы делаете? Вы же понимаете, что за этим последует!» Двадцатый год… Начинается уже… Множество новомучеников отдали свою жизнь за Христа – только за то, что они свидетельствовали о том, что они верны Церкви, что они священники. Но он оставался непреклонен. Потом ему говорят: «Подождите… Хорошо, вам 42 – 44 года… а ваши дети – они же станут лишенцами». Лишенцы – это было самое страшное в советское время. Лишённые прав – они были ущемлены в правах. Детей лишенцев не принимали в институты; они не могли получить хорошую работу; они изгонялись из школы. «Что вы делаете? Пожалейте своих детей!»

Кто любит отца или мать более, нежели Меня, не достоин Меня (Мф.10:37). И Валентин Феликсович (тогда ещё мирянин) с полным упованием на Бога – Сами себе и друг друга, и весь живот наш Христу Богу предадим – с полным упованием на Его обетование становится в это страшное время священником. Вначале, в общем-то, ничего не происходит. Несмотря на то, что он ходит в свою клинику и на лекции в священническом облачении, с крестом, он был слишком нужен местным бонзам советской власти. А кто будет лечить их жён, их самих, их детей? Такого хирурга не было вообще даже близко. И советские чиновники умоляли его только об одном: «Не демонстрируйте свою веру». Он говорит: «Я не демонстрирую. Я хожу так, как нужно в священниках». «Ну, хотя бы не становитесь потом епископом! Ради Бога! Тут мы вас, как священника, как-то подстрахуем. А станете епископом – вас посадят». Они не говорили, конечно: тогда нас некому будет лечить. А он лечил, в частности, и высоких советских чиновников, которые приезжали к нему специально из Средней Азии, с Кавказа, как хирург. Но святитель Лука спокойно и ровно делает то, что он услышал в душе, как волю Божию. Его старший сын Михаил смотрит на него с восхищением. Ему шестнадцать лет, он заканчивает школу. Ездит вместе с ним по больным; горячо мечтает быть, как его отец, мечтает стать врачом-хирургом.

Но вот обновленцы… Вы помните, что это за раскольники были, связанные советской властью накрепко, которые изводили каноническую законную Церковь тогдашней советской России. Они стали наступать в том числе и на Ташкент. Усилились гонения, аресты, расстрелы священников. И местный епископ (кажется, его звали владыка Пантелеимон) не выдержал и бежал, переодевшись в простого крестьянина. Остриг бороду, волосы и бежал в тогдашний Ленинград. Священники собрались, в том числе и священник Валентин Войно-Ясенецкий… Что делать? Тяжелейшая ситуация в епархии, а возглавителя нет. «Нам надо выбрать из нашего общества архиерея, чтобы представить Святейшему Патриарху Тихону и просить о рукоположении». Понятно, что очень сложно было в то время прислать кого-то бы ни было в Среднюю Азию, в Ташкент, из центра. И все взоры устремляются на отца Валентина Войно-Ясенецкого. И он говорит: «Я согласен». И тайно два архиерея, бывшие в ссылке, рукополагают его за тайной закрытой литургией, где не было никого из народа – только две монахини-певчие.

Он возвращается в Ташкент архиереем. Все потрясены. И все понимают: на свободе ему находиться считанные дни. Что и происходит… Его хватают, заключают в тюрьму. И начинается его долгое, с небольшими перерывами, когда его время от времени выпускали, чтобы попытаться соблазнить и привлечь к страшному – к отказу от Христа и Его Церкви, одиннадцатилетнее заключение. Он был и в Сибири, и почти на Крайнем Севере, и в тюрьмах, и в ссылках. Но везде он был священником и врачом. Нигде не отрекался от этих своих двух призваний, которые дал ему Сам Господь. Оперировал и в тюрьмах, взяв с собой небольшой чемоданчик с хирургическими инструментами. Приводил к вере множество людей. Но не смог привести к вере своих детей. Они стали атеистами. Как-то раз он вернулся из очередной отсидки из тюрьмы, пришёл в свою профессорскую пятикомнатную квартиру, в которой его семье оставили всего одну комнатку (уплотнили – как тогда говорили). Дети жили на антресолях, специально построенных. Ухаживала за ними медсестра – верный владыке Луке человек. Старшие дети встретили его очень холодно, мягко говоря. «Что ты сделал с нами?» - спросили они, в первую очередь его старший сын Михаил, который так хотел идти по стопам отца. «Что ты с нами сделал, папа? Ты вообще о нас как-то подумал? Вот я мечтал быть врачом. Я блестяще учился. Но меня выкинули из средней школы из-за того, что мой отец поп. Я сейчас подрабатываю, как могу: крашу стены в люльке. Это максимум моего профессионального развития – благодаря тебе, папа». Святитель Лука ничего ему не отвечал. Он только молился: «Господи, Ты Сам видишь всё. Сделай во благо моим детям. Я верую Тебе». Он потерял детей. Его любимый сын Михаил отрёкся от него. Официально отрёкся – написал бумагу: «Отрекаюсь от своего отца епископа». От него отрекалось и его духовенство. Он был слишком строг для них: требовал, чтобы священники носили длинные волосы; требовал, чтобы они ходили в священническом платье. Как его только не поносили! А он, даже когда уже стал снова архиереем и смог служить, очень твёрдо и чётко делал то, что считал необходимым – что внушал ему Дух Божий.

И что же к концу жизни? Он потерял науку, и все роптали на него по-настоящему и возмущались: «Вы великий учёный. Почему вы лишили плодов своих исследований множество людей?» Но он (так Господь дал ему) и в заключении смог дописать свой главный труд жизни – «Очерки гнойной хирургии». Они оказались настолько важны, что в 1946 году, когда он ещё находился практически в ссыльном состоянии, он получил Сталинскую премию I степени за этот потрясающий труд. Эта книга была необычайно важна. Идёт война; огромное количество раненых. Важнейшая проблема – гнойные раны. И тут вдруг страна получает потрясающий учебник по тому, как лечить эти раны.

Святитель Лука… Когда Сталину, подавая на Государственную премию, сказали: «Знаете, там, товарищ Сталин, есть проблема». Сталин говорит: «Что, сидит что ли?» Сидели все практически… многие выдающиеся люди. «Да это ладно – сидит, - сказал ему Поскрёбышев (его секретарь), - он поп». «Как поп?» «Не только поп, а епископ». Премия звучала так: «Государственная премия за такое-то исследование и книгу, которая помогла многим бойцам и командирам Красной армии (РККА – Рабоче-крестьянская Красная армия так тогда называлась) вернуться в строй». Сталин сказал: «А то, что он епископ, помешало вернуть в строй рядовых и командиров Рабоче-крестьянской Красной армии?» Поскрёбышев: «Нет, не помешало». Он говорит: «И тогда это не помешает нам наградить его Сталинской премией I степени». Ладно, это особый разговор…

Он, как учёный, состоялся. Потом ему разрешили преподавать на какое-то время. И он состоялся как великий педагог-медик. Он состоялся как священник и епископ. Он состоялся как удивительный философ. Его книга «Дух, душа и тело», наверное, многим здесь известна. Он состоялся как общественный деятель. И наконец Господь чудом дал ему и исполнение мечты его детей. Все они, несмотря на то что это было практически невозможно, всё-таки поступили в медицинские институты и все стали врачами. Три доктора наук и одна кандидат. А уже после его кончины, по свидетельству исследователей жизни святителя Луки (Войно-Ясенецкого), все они вернулись к вере во Христа и оценили, кто таков был их отец. Праведник верою жив будет!

Дорогие братья и сёстры! Сегодня мы отмечаем день памяти вот таких людей. Вот таких величайших поразительных людей! Они свидетели исполнения веры в своей жизни или уже в пакибытии. Что бы сказали о нём, когда он оставлял своих детей, не понятно на чьё попечение и сам устремлялся по крестному пути?! Ну, сумасшедший… просто сумасшедший. Я бы сказал: нет, не сумасшедший. Хуже! Христианин! Для кого хуже? Для дьявола – врага Христова, врага человеческого спасения. Мы христиане… юродивые (то есть сумасшедшие) Христа ради для мира сего – как сказал тот же апостол Павел. С чем я вас искренне поздравляю и желаю всегда быть таковыми. Аминь.


11 июня 2023 г.

https://pravpskov.ru/154198.html

[Александр Васильевич]

ЧУДЕСНАЯ ПОМОЩЬ СВЯТИТЕЛЯ ЛУКИ КРЫМСКОГО: НОВЫЕ СВИДЕТЕЛЬСТВА

_{Святитель Лука Крымский}

На днях, 11 июня, Православная Церковь отмечала день памяти святителя Луки (Войно-Ясенецкого), архиепископа Симферопольского и Крымского. Святитель отошёл ко Господу 11 июня 1961 года, в день празднования Всех святых, в земле Российской просиявших. Святой прожил потрясающую жизнь, в которой было всё: тысячи больных, которых он прооперивал, научные открытия в области регионарной анестезии, Сталинская премия за «Очерки гнойной хирургии», из которой большую часть средств Святитель передал в детские дома, а остальную раздал нуждающимся, множество проповедей, произнесенных в атеистической стране, и наряду с этим ссылки, аресты, голод, холод, трагическая потеря жены. Необыкновенное мужество, удивительная стойкость, огромное человеколюбие и глубокая, непоколебимая вера этого человека поражают. Ни ссылки, ни лагеря, ни Великая отечественная война не смогли остановить его врачебной помощи людям. Даже находясь в ужасных условиях, при отсутствии нормальной еды, жилья, при враждебном отношении находящихся рядом, святой Лука не прерывал своей работы, продолжая принимать больных, никому никогда не отказывая в помощи. Даже в конце жизни полностью ослепший святитель помогал своим больным, но уже молитвой. Помогает он и сейчас, по своем отшествии ко Господу.

Вот только несколько историй чудесной помощи святого Луки.

Рассказывает Ирина С.:

— В 2018 году я находилась в Нижегородской области по семейным обстоятельствам. 5 июня со мной случилось несчастье: я упала, сломала голеностоп с отрывом связок и смещением. На скорой меня привезли в приемный покой, где вправили вывих и наложили гипс. И это вместо операции, которая должна была сначала собрать осколки сломанной кости! Мне сказали через три недели прийти к хирургу. Боли за это время были страшные и вообще не уменьшались.

Я как-то смогла спуститься с 4-го этажа, так как в доме нет лифта, добралась до районной поликлиники, где сделали рентген и сказали, что нужно всё ломать, так как кость срастается неправильно и необходима операция. Туда, куда меня первый раз привезли, я ехать уже не хотела, и меня направили в Нижний Новгород в Институт травматологии и ортопедии. Я позвонила туда и узнала, что там даже на консультацию очереди на две недели. Видя, что происходит, начала молиться святому Луке, из последних сил читать ему акафист.

Звонок из поликлиники: «А вы можете приехать сегодня?» Я сама не могла, но послала знакомого с моим снимком. Дорога туда занимает с пробками где-то три часа, но по молитвам Святому знакомый доехал за 40 минут — всё время был зелёный свет и ему не пришлось задержаться ни в одной пробке. Он так же быстро приехал обратно и привез мне направление с анализами.

А у меня снова паника: как я их сдам, если я даже ходить не могу?! И вдруг мне звонит соседка по саду, которая, узнав ситуацию, говорит: «Не переживай, я приеду и возьму все анализы у тебя дома. Я же медсестра». Звоню в Институт травматологии и говорю, что анализы готовы. Они ставят меня в очередь, а это опять недели на две, может, и больше.

Снова молюсь святому Луке. На следующий день звонок — приглашают приехать вместо больной, у которой из-за высокого сахара отложилась операция. И вот я в палате. При обходе врач говорит, что мой случай не из лёгких, и торопиться не будем, отложим на конец недели. Я продолжаю читать акафист святителю — и операцию переносят на несколько дней раньше. Операция проходит нормально, всё хорошо.

Но на этом мои злоключения, как оказалось, не закончились. Уже после выписки, мне дома при снятии швов занесли инфекцию. Начался остеомиелит. Рана разваливалась так, что была видна пластина. Меня снова положили в больницу, теперь уже в гнойную хирургию. И там началась борьба за мою ногу. Я что было сил молилась святителю. Когда очнулась после операции, доктор сказал мне ... идти в храм и поставить свечку. Оказывается, вся пластина была в гное, даже шурупы вышли, но сама кость не затронута! И это было чудом, которое можно объяснить только Божьей помощью по молитвам этого удивительного угодника Божья!

После этого мне так захотелось побывать у мощей Святителя в Крыму!

Но вскоре мощи Святителя Луки привезли в Нижний Новгород. С каким благоговением я прикладывалась к мощам моего Целителя! За это время у меня было шесть операций — так долго врачи боролись за мою ногу, и по молитвам Святителя всё закончилось хорошо!

А летом вдруг моя подруга предложила мне поехать в Крым и я, не раздумывая, согласилась. По милости Божией я смогла побывать у мощей святителя Луки и поблагодарить его за такую необыкновенную помощь!

***

А вот другая история помощи святого Луки Крымского, тоже при остеомиелите.

— У моего будущего мужа после травмы ноги начался остеомиелит кости. Он прошел лечение во многих больницах города Ташкента. В очередной раз при обострении в 1970 году его кладут в гнойное отделение больницы, где, как мы потом узнали, раньше работал Валентин Войно-Ясенецкий, впоследствии святой Лука. Положение было очень серьезное, но лечение прошло удачно, и мой муж вскоре забыл о своей болячке. У узбекских хирургов в кабинете висит икона святого Луки. И перед операцией они просят у него о помощи. А у нас в доме есть прижизненное фото святителя. Моя двоюродная сестра была монахиней, она-то и передала нам фото святого Луки в окружении священников города Ташкента. И в разных обстоятельствах жизни, особенно при болезни, мы молимся Святителю, и он никогда нас не оставляет своей помощью.

***

А вот помощь святителя при переломе:

— Сын сломал руку. Перелом был непростым, со смещением. Я взяла благословение и стала читать акафист Святому. Через неделю кость стала на место как нужно! Слава Господу, что послал нам такого заступника и молитвенника!

***

Вот ещё история о помощи святого при переломе.

— Несколько лет назад сломала бедро, перелом был очень сложный. Молила о помощи святого Луку Крымского и Пантелеймона Исцелителя, и так устроил Господь, что не назначили операцию, пока не смогла причаститься. Операция прошла успешно, сустав поставили и сейчас неплохо себя чувствую, работаю, хотя мне уже 70 лет.

***

А вот рассказ Анастасии Д.

— У моей знакомой на УЗИ обнаружили камень в желчном пузыре. Она, придя домой, приложила иконку святого Луки к своей печени и стала просить Святителя о помощи. Когда через неделю знакомая пришла снова на УЗИ, то исследование показало, что камня нет. Врачи очень удивились и послали на повторное УЗИ, которое снова показало отсутствие камня. Сама знакомая была поражена такой быстрой и необыкновенной помощью.

***

Вот ещё свидетельство помощи святителя:

— У меня очень болело колено. Я думала, может, я его сильно застудила. Я зашла в храм, подошла в иконе святого Луки, приложилась и очень просила, чтоб стало полегче, потому что болело нестерпимо. И буквально сразу боль уменьшилась, я немного посидела в храме и была просто поражена — колено совсем отпустило! Теперь я знаю, что Святитель помогает очень быстро и точно, надо только попросить с верой!

***

А вот история исцеления святым Лукой ребенка. Рассказывает Марина Н.

— Я долго не могла купить икону святого Луки Крымского. И вот однажды мы поехали в храм Покрова-на-Нерли и там увидели икону святителя, которую приобрели. Вскоре мой сын заболел. У него поднялась температура под сорок, таблетки не помогали, хотела вызвать скорую, но тут вспомнила про икону святого Луки. Я стала молиться о выздоровлении сына, молилась своими словами, как умела, просила, умоляла спасти сына, а потом положила икону рядом с ним и, утомившись, задремала. Проснулась как от толчка. Смотрю: сын спит, ровно дышит, смерила температуру — 37, а к утру температура и вовсе пришла в норму. Я заметила, что если искренне и с душой о чем-либо молишься, даже своими словами, то тебя обязательно услышат и помогут!

***

Когда написание этой статьи подходило к концу, а я собралась отсылать её в редакцию портала Православие.Ru, мне написала одна верующая женщина из Москвы, которая молится за всю нашу семью, о том, что хочет передать мне со знакомой, приезжающей на несколько дней к нам в Тбилиси, частичку плата, освященного у мощей святого Луки. Вот так поблагодарил меня Святитель, решив послать мне такую святыню!

Святой Лука, моли Бога о нас!

13 июня 2023 г.

https://pravoslavie.ru/154225.html

[Александр Васильевич]

Документальный фильм "Святитель Лука Крымский"



Фильм рассказывает о крымских страницах биографии и последних годах жизни Святителя Луки (Войно-Ясенецкого).

См.видео по нижеприведённой ссылке:

https://www.youtube.com/watch?v=26XTGrBdaVY

[Александр Васильевич]

Святитель Лука́ (Войно-Ясенецкий), архиепископ Симферопольский, Крымский

Дни памяти:

5 июня - Собор Ростово-Ярославских святых
18 марта - Обре́тение мощей
1 ноября - Собор святых Архангельской митрополии
11 июня - Собор святых Красноярской митрополии
28 декабря - Собор Крымских святых
9 февраля (переходящая) - Собор новомучеников и исповедников Церкви Русской
1 августа - Собор Курских святых

Житие

Предисловие

История нашей страны знает множество людей, послуживших ее становлению, возвеличивая ее как святую Русь. Но где она, святая Русь? И можем ли мы назвать так современную Россию? Вопрос непростой, но ответ на него, как видится, лежит вне физических законов и исторических рамок. Святая Русь – это вневременное устроение. Это сонм святых, живших на Руси во все века и сохранявших верность Господу. К великому сонму святых, явленных и неявленных, в тяжелейшем для Церкви XX веке присоединился целый собор новомучеников и исповедников Российских.

И среди них мы видим величественную фигуру святителя Луки (в миру Валентина Феликсовича Войно-Ясенецкого; 1877–1961) – ученого с мировым именем, профессора хирургии и топографической анатомии, одного из основателей регионарной анестезии и гнойной хирургии.

В течение многих лет Валентин Феликсович работал земским врачом в самых разных частях России – от юга родины до самых крайних точек на севере страны. В самый разгар антирелигиозной пропаганды профессор, главный врач большой больницы города Ташкента, хирург принимает священный сан. «При виде кощунственных карнавалов и издевательств над Господом нашим Иисусом Христом мое сердце громко кричало: "Не могу молчать!“. И я чувствовал, что мой долг – защищать проповедью оскорбляемого Спасителя нашего и восхвалять Его безмерное милосердие к роду человеческому», – вспоминает он.

В 1923 году отец Валентин (Войно-Ясенецкий) принял монашеский постриг с именем Лука и был рукоположен во епископа. В сане епископа за исповедание православной веры прошел тернистый путь лагерей, принимал участие в Великой Отечественной войне, в 1946 году возведен в сан архиепископа, награжден правом ношения бриллиантового креста на клобуке. За выдающиеся научные труды «Очерки гнойной хирургии» и «Поздние резекции при огнестрельных ранениях крупных суставов» был награжден Сталинской премией I степени, а за участие в Великой Отечественной войне медалью «За доблестный труд в Великой Отечественной войне 1941–1945 гг.». Практически до последних дней святитель Лука сочетал епископское служение с хирургической практикой. В 1995 году он был причислен к лику святых Украинской Православной Церкви, в 1999 году – к лику святых Красноярской епархии. В 2000 году – к лику святых Русской Православной Церкви.

Детство и юность

27 апреля 1877 года в городе Керчи в семье провизора Феликса Станиславовича Войно-Ясенецкого и его жены Марии Дмитриевны родился третий сын Валентин. Всего же в семье Войно-Ясенецких было пятеро детей: Павел, Ольга, Валентин, Владимир и Виктория. Отец был благочестивым католиком и держался несколько отстраненно от остальной, воспитанной в православном духе, части семьи. Искренние молитвы родителей Валентин наблюдал с раннего детства, что, несомненно, повлияло на формирование его мировоззрения.

Сам он вспоминал об этом так: «Мой отец был католиком, весьма набожным, он всегда ходил в костел и подолгу молился дома…», «Мать усердно молилась дома» и далее: «Если можно говорить о наследственной религиозности, то, вероятно, я ее наследовал главным образом от очень набожного отца. Отец был человеком удивительно чистой души, ни в ком не видел ничего дурного, всем доверял…». Мальчик рос в атмосфере христианской любви и послушания. С детства он отличался спокойным и твердым характером, рано проявил художественные наклонности, окончил одновременно гимназию и художественную школу и стал готовиться к экзаменам в Академию художеств.

По окончании гимназии восемнадцатилетнему Валентину был подарен Новый Завет. Вот как вспоминает об этом святитель в мемуарах: «Правильное представление о Христовом учении я… вынес из усердного чтения всего Нового Завета, который, по доброму старому обычаю, я получил от директора гимназии при вручении мне аттестата зрелости как напутствие в жизнь. Очень многие места этой Святой Книги, сохранявшейся у меня десятки лет, произвели на меня глубочайшее впечатление. Они были отмечены красным карандашом. Но ничто не могло сравниться по огромной силе впечатления с тем местом Евангелия, в котором Иисус, указывая ученикам на поля созревшей пшеницы, сказал им: Жатвы много, а делателей мало. Итак, молите Господина жатвы, чтобы выслал делателей на жатву Свою (Мф.9:37). У меня буквально дрогнуло сердце, я молча воскликнул: "О Господи! Неужели у Тебя мало делателей?!“. Позже, через много лет, когда Господь призвал меня делателем на ниву Свою, я был уверен, что этот евангельский текст был первым призывом Божиим на служение Ему».

Готовясь стать художником, Войно-Ясенецкий увлеченно занимался рисованием, но, в отличие от своих товарищей по зарисовкам, он выбирал не пейзажи окрестностей Киева и не жанровые сцены. Валентина влекла духовная сторона жизни: «В это время впервые проявилась моя религиозность. Я каждый день, а иногда и дважды в день ездил в Киево-Печерскую Лавру, часто бывал в киевских храмах и, возвращаясь оттуда, делал зарисовки того, что видел в Лавре и храмах. Я сделал много зарисовок, набросков и эскизов молящихся людей, лаврских богомольцев, приходивших туда за тысячу верст, и тогда уже сложилось то направление художественной деятельности, в котором я работал бы, если бы не оставил живописи. Я пошел бы по дороге Васнецова и Нестерова, ибо уже ярко определилось основное религиозное направление в моих занятиях живописью».

Однако во время вступительных экзаменов в Петербургскую Академию художеств юношей овладело тяжелое раздумье о том, правильный ли жизненный путь он избирает: «Недолгие колебания кончились решением, что я не вправе заниматься тем, что мне нравится, но обязан заниматься тем, что полезно для страдающих людей», – вспоминал святитель.

Подобный выбор пути – помощь и просвещение народа – соответствовал распространенным в то время в среде русской интеллигенции народническим идеям. Часто народничество связывалось с толстовством. Но от толстовства Валентина оттолкнул сам Толстой брошюрой «В чем моя вера?». Святитель вспоминал об этом так: «Однако мое толстовство продолжалось недолго, только лишь до того времени, когда я прочел его запрещенное, изданное за границей сочинение "В чем моя вера?", резко оттолкнувшее меня издевательством над православной верой. Я сразу понял, что Толстой – еретик, весьма далекий от подлинного христианства. И хоть увлечение толстовством безвозвратно ушло, но осталось искреннее желание послужить своему народу, чтобы облегчить его страдания».

По мнению Валентина, полезной для страдающих людей была медицина, так как именно в медицинской помощи особенно нуждалась российская глубинка. Но осуществить свое решение и начать учебу на медицинском факультете Валентину Войно-Ясенецкому удается не сразу: еще год он проучился в художественной школе в Мюнхене, затем (в 1897–1898 годах) на юридическом факультете Киевского университета.

В 1898 году он поступает на медицинский факультет. Учился Валентин на одни пятерки и резко выделялся среди студентов превосходно выполненными препарациями трупов: «Из неудавшегося художника я стал художником в анатомии и хирургии… мои товарищи единогласно решили, что я буду профессором анатомии, и оказались правы, хотя я и протестовал против их предсказаний». На четвертом и пятом курсах он увлекся глазными болезнями. Из массы студентов его выделяли высокие моральные требования к себе и другим, чуткость к чужому страданию и боли, открытый протест против насилия и несправедливости. Можно сказать, что первая проповедь будущего святителя была произнесена в университете на 3-м курсе. В один из дней перед лекциями Войно-Ясенецкий узнал, что в пылу спора его сокурсник ударил другого студента по лицу, и это, кроме того, было окрашено национальными красками: «…перед одной лекцией я узнал, что один из товарищей по курсу – поляк – ударил по щеке другого товарища – еврея. По окончании лекции я встал и попросил внимания. Все примолкли. Я произнес страстную речь, обличавшую безобразный поступок студента-поляка. Я говорил о высших нормах нравственности, о перенесении обид, вспомнил великого Сократа, спокойно отнесшегося к тому, что его сварливая жена вылила ему на голову горшок грязной воды. Эта речь произвела столь большое впечатление, что меня единогласно избрали старостой».

После блестяще сданных выпускных экзаменов и получения диплома с отличием Валентин страшно обескуражил сокурсников заявлением, что его жизненный путь – это путь земского врача. «"Как, Вы будете земским врачом? Ведь Вы ученый по призванию!" – воскликнули коллеги. Я был обижен тем, что они меня совсем не понимают, ибо я изучал медицину с исключительной целью быть всю жизнь деревенским – мужицким врачом, помогать бедным людям», – писал в мемуарах святитель Лука.

Начало профессиональной деятельности

Но сразу земским врачом Войно-Ясенецкому стать не пришлось: в 1904 году в качестве добровольца он был направлен в госпиталь Красного Креста под Читу, где в лазарете на 200 коек его назначили заведующим хирургическим бараком. Уже в первые месяцы практической работы проявился его твердый, волевой характер и высокий профессионализм, об этом времени святитель вспоминал так: «…не имея специальной подготовки по хирургии, стал сразу делать крупные ответственные операции на костях, суставах, на черепе. Результаты работы были вполне хорошими…». Там же он женился на сестре милосердия Анне Ланской, которая покорила хирурга «исключительной добротой и кротостью характера».

Много жизней спас военно-полевой хирург Войно-Ясенецкий. Один из раненых офицеров в знак благодарности за спасенную жизнь пригласил после войны Валентина Феликсовича с молодой женой Анной жить и работать у него на родине, в Симбирске. Приглашение было принято. Это одна из версий, почему молодой врач приехал именно в Симбирскую губернию. Но по другой версии, представленной народным врачом СССР В.С. Поросенковым, Войно-Ясенецкому посоветовали ехать именно туда ученые с мировым именем Филатовы, родом симбирские.

К моменту приезда В.Ф. Войно-Ясенецкого местная больница, по меркам того времени, относилась к разряду средних. Кроме амбулатории, у нее был стационар на 35 коек. Работа земского врача мало отличалась от работы военно-полевого хирурга: 14–16-часовой рабочий день, те же стоны и страдания измученных болезнью людей. Разница лишь в том, что единственному врачу приходилось быть и акушером, и педиатром, и терапевтом, и окулистом, и хирургом… «Я поступил врачом в Ардатовское земство Симбирской губернии. Там мне пришлось заведовать городской больницей. В трудных и неприглядных условиях я сразу стал оперировать по всем отделам хирургии и офтальмологии», – вспоминает Войно-Ясенецкий.

Хорошей помощницей ему была жена, Анна Васильевна. Все трудные земские годы Анна Васильевна не только вела дом, но и профессионально помогала мужу. Причиной непродолжительной деятельности в Ардатове (всего 10 месяцев) стала неудовлетворенность одаренного врача от работы с неквалифицированным медицинским персоналом. Эта проблема была во всех земских больницах того времени; при сложных хирургических случаях непрофессионально выполненный общий наркоз часто приводил к смертельным исходам. Яркий случай был описан хирургом Войно-Ясенецким в истории болезни ардатовского периода в июле 1905 года. В амбулаторию ардатовской больницы обратился старик огромного роста и богатырского сложения – карбункул нижней губы. Срочная операция под наркозом была проведена успешно, но спасти больного не удалось. О выводах из подобных клинических случаев сам святитель вспоминал так: «Надо отметить, что в ардатовской больнице я сразу столкнулся с большими трудностями и опасностями применения общего наркоза при плохих помощниках, и уже там у меня возникла мысль о необходимости по возможности шире заменять его местной анестезией». Впоследствии хирург Войно-Ясенецкий значительно развил и усовершенствовал один из основных методов местной анестезии – регионарную, или проводниковую, анестезию, при которой путем укола в соответствующий нерв или нервный узел удается обезболить целую область, на которой производится оперативное вмешательство.

(Продолжение следует)

[Александр Васильевич]

(Продолжение)

В наши годы в Ардатове на здании районной больницы установлена мемориальная доска, напоминающая о том, что здесь работал великий хирург, а в ардатовской Никольской церкви представлены для поклонения частицы святых мощей владыки.

Курская губерния

В ноябре 1905 года Валентин Феликсович переехал в деревню Верхний Любаж Фатежского уезда Курской губернии, где заведовал маленькой участковой больницей на 10 коек. Помимо этого молодой врач принимал участие в обсуждении целого ряда вопросов, связанных с его земством, в которое входило еще несколько сел и деревень: возвращение с воинской службы земских врачей, созыв съезда врачей, постройка заразных бараков в сельских больницах, посещение школ врачами. Ему также поручили устройство ясель в населенных пунктах и деревнях на его участке. После санитарных советов Валентин Феликсович возвращался домой только к вечеру и сразу же ехал в больницу оперировать. «…В маленькой участковой больнице на десять коек я стал широко оперировать и скоро приобрел такую славу, что ко мне пошли больные со всех сторон, и из других уездов Курской губернии, и соседней, Орловской», — вспоминает свои будни святитель. В то время была широко распространена трахома глаз, лишавшая зрения тысячи людей. Валентин Феликсович возвращал им возможность видеть. В своей автобиографии он приводит по этому поводу следующий курьезный случай: «…молодой нищий, слепой с раннего детства, прозрел после операции. Месяца через два он собрал множество слепых со всей округи, и все они длинной вереницей пришли ко мне, ведя друг друга за палки и чая исцеления».

Сам святитель так подвел итог своей работы в любажской больнице: «Чрезмерная слава сделала мое положение в Любаже невыносимым. Мне приходилось принимать амбулаторных больных, приезжавших во множестве, и оперировать в больнице с девяти часов утра до вечера, разъезжать по довольно большому участку и по ночам исследовать под микроскопом вырезанное при операции, делать рисунки микроскопических препаратов для своих статей, и скоро не стало хватать для огромной работы и моих молодых сил».

В период работы в Курской области (с 1905 по 1908 год) хирург Войно-Ясенецкий выполнил более 1500 сложнейших операций, обобщил ряд хирургических случаев и опубликовал свои первые научные статьи: «Невроматозный элефантиаз лица, плексиформная неврома», а также «Ретроградное ущемление при грыже кишечной петли». В 1907 году Валентин Феликсович был переведен в Фатеж, где заведовал более крупной больницей на 60 коек, и проработал там недолго. Именно в Фатеже в семье родился первенец – сын Михаил. Известно, что в это время святитель посещал Глинскую Рождество-Богородицкую и Коренную общежительную пустынь, где имел долгие беседы с настоятелем пустыни игуменом Исаией. Настоятель показывал ему монастырскую больницу, аптеку с запасом медикаментов и хирургических инструментов.

Из Фатежа Войно-Ясенецкие переехали в начале 1908 года на Украину в город Золотоношу. Там в семье родился второй ребенок – дочка Елена. О работе в этом городе Войно-Ясенецкого в качестве врача в амбулатории нет никаких сведений, но известно, что в августе 1908 года, оставив семью на Украине, Валентин Феликсович едет в Москву. Поездка туда была мотивирована научным интересом Войно-Ясенецкого: во время работы в земствах перед ним остро встала проблема операций под местным наркозом, повлияла и новая в то время книга немецкого профессора Г. Брауна «Местная анестезия, ее научное обоснование и практические применения». Святитель вспоминал: «Я с жадностью прочел ее и из нее впервые узнал о регионарной анестезии, немногие методы которой весьма недавно были опубликованы. Я запомнил, между прочим, что осуществление регионарной анестезии седалищного нерва Браун считает едва ли возможным. У меня возник живой интерес к регионарной анестезии, я поставил себе задачей заняться разработкой новых методов ее». И вот в сентябре 1908 года Войно-Ясенецкий поступает в экстернатуру при Московской хирургической клинике известного профессора – хирурга П.И. Дьяконова.

Оказалось, что профессор Дьяконов ничего не слышал и не знает об этой теме, но с радостью одобрил работу над ней Валентина Феликсовича. В результате кропотливой и упорной работы появились ценные научные результаты. Но финансовые трудности заставили прервать научную работу и продолжить практическую хирургию в земствах. Семья Войно-Ясенецких отправилась в Саратовскую губернию.

В 1909 году Валентин Феликсович уехал в село Романовка Балашовского уезда Саратовской губернии. Здесь он принял больницу на 25 коек. Участок Романовской волости был самым большим в губернии, соответственно этому рост числа заболеваний и госпитализированных больных был значительно выше, чем в других волостях. Молодой и энергичный главврач был единственным хирургом в больнице. На собственные средства он купил микроскоп и после операций готовил и исследовал препараты тканей. В районных больницах этим будут заниматься уже в послевоенные годы; В.Ф. Войно-Ясенецкий делал это в 1909 году.

Переяславль-Залесский

В 1909 году Войно-Ясенецкий становится главным врачом городской больницы в Переяславле-Залесском, где на 30 койках без электричества, водопровода, рентгеновского аппарата ему удается за год выполнить более 1000 стационарных и амбулаторных операций (такой объем работ выполняют сейчас за год бригады из шести-семи хирургов; при этом для оказания подобной широты операционной помощи понадобятся врачи не менее шести или семи хирургических специальностей). С 1913 года здесь же он начинает заведовать госпиталем для раненых, проводя самые сложные хирургические вмешательства.

В годы Первой мировой войны В.Ф. Войно-Ясенецкий оперировал не только гражданских больных, но и военных, в том числе и раненых пленных. В связи с условиями военного времени в 1914 году больница работала напряженно. «В течение года поступило 1464 больных, 74 из них умерло, 22 после хирургических операций, 52 в терапевтическом отделении. Всего 5 % летальности — это небольшой процент, учитывая военное время. Число коек в больнице увеличилось в 1914 году до 84, вследствие открытия заразного лазарета на 16 коек для раненых, поступивших с театра военных действий», – вспоминает Валентин Феликсович. Несомненно, В.Ф. Войно-Ясенецкому в научной и практической хирургической работе помогали его поразительное чувство осязания и талант художника. Очевидцы рассказывают, что действия его как хирурга были необыкновенно точны, соразмерны и виртуозны. «Тончайшее чувство осязания, очевидно, было врожденным у отца. Он как-то, беседуя с нами, его детьми, на эту тему, решил доказать нам это "на деле". Сложил десять листков тонкой белой бумаги, а затем попросил давать задания: одним взмахом острого (это было обязательным условием!) скальпеля разрезать любое количество листков. Опыт оказался весьма удачным. Мы были поражены!» – позднее рассказывал его сын Михаил.

Из медицинских отчетов того времени видно, что часто услугами хирурга В.Ф. Войно-Ясенецкого пользовались семьи священников, а также насельники переяславских монастырей и монахини Федоровского монастыря, стоящего недалеко от земской больницы.

Продолжает святитель трудиться и над разработкой нового метода местного обезболивания. В 1915 году монография «Регионарная анестезия» под фамилией В.Ф. Войно-Ясенецкого вышла в свет, а в 1916 году автор защитил ее как диссертацию на степень доктора медицины. Работа над диссертацией заняла у него всего восемь месяцев. После блестящей защиты докторской диссертации ему было присвоено звание доктора медицины и вручена награда Варшавского университета за лучшее сочинение, пролагающее новые пути в медицине. И книга, и диссертация получили высочайшие оценки. Известный ученый профессор Мартынов в официальном отзыве как оппонент писал: «Мы привыкли к тому, что докторские диссертации пишутся обычно на заданную тему с целью получения высших назначений по службе, и научная ценность их невелика. Но когда я читал Вашу книгу, то получил впечатление пения птицы, которая не может не петь, и высоко оценил ее». В диссертацию «Регионарная анестезия» были включены отчеты о деятельности Переяславской земской больницы, отличные иллюстрации и фотографии (фотографированием святитель начал увлекаться в Переяславле).

Занимаясь исследованием и внедрением в практику регионарной анестезии, Валентин Феликсович в это же время задумал изложить свой опыт работы в книге, которую решил озаглавить как «Очерки гнойной хирургии». Вот что вспоминает об этом сам святитель: «…в Переславле пришло мне на мысль изложить свой опыт в особой книге — "Очерки гнойной хирургии". Я составил план этой книги и написал предисловие к ней. И тогда, к моему удивлению, у меня появилась крайне странная неотвязная мысль: "Когда эта книга будет написана, на ней будет стоять имя епископа". Быть священнослужителем, а тем более епископом мне и во сне не снилось, но неведомые нам пути жизни нашей вполне известны Всеведущему Богу уже когда мы во чреве матери. Как увидите дальше, уже через несколько лет стала полной реальностью моя неотвязная мысль: "Когда эта книга будет написана, на ней будет стоять имя епископа"».

В Переяславле-Залесском в 2001 году в память о деятельности В.Ф. Войно-Ясенецкого на здании переславской больницы была открыта мемориальная доска: «Здесь, в бывшей земской больнице, в 1910–1916 гг. работал главным врачом и хирургом профессор медицины святитель Лука, архиепископ Крымский (Валентин Феликсович Войно-Ясенецкий) 27.04.1877–11.06.1961».

Туркестан

Переехать в Среднюю Азию, в сухой жаркий климат, семью Войно-Ясенецких заставила болезнь Анны Васильевны. Супруга Валентина Феликсовича еще в Переяславле-Залесском заразилась туберкулезом легких. В Ташкенте ее состояние несколько улучшилось. Шел трагический для всего русского народа семнадцатый год, Гражданская война была в самом разгаре, бушевала она и в Туркестане. В это время Ташкентская городская больница на 1000 коек, куда был назначен главным врачом Валентин Феликсович Войно-Ясенецкий, очень напоминала земскую: такая же бедность во всем, плохие железные кровати, забитые больными палаты и коридоры. Профессор Ошанин, коллега Валентина Феликсовича, вспоминал, что на улицах Ташкента тогда было далеко не безопасно, нередки были перестрелки. Кто, в кого, зачем стрелял, не всегда бывало понятно – но жертвы были. Раненых привозили в больницу, и Войно-Ясенецкого нередко вызывали среди ночи на операции. При этом никто и никогда не видел его раздраженным или недовольным. Случалось, раненые поступали один за другим, и он всю ночь оперировал. По свидетельству медицинского персонала, в операционной Валентин Феликсович никогда не повышал голос, говорил спокойно, ровно. С таким хирургом было хорошо работать всем: и ассистентам, и медицинским сестрам.

В 1919 году в Ташкенте было жестоко подавлено восстание против новой власти Туркменского полка, началась расправа с участниками контрреволюции. По ложному доносу Войно-Ясенецкий оказался в их числе и провел под арестом сутки. Для многих арест закончился расстрелом. Валентина Феликсовича отпустили, но его жена пережила тяжелое нервное потрясение. Это пагубно сказалось на ее здоровье. Болезнь прогрессировала, и вскоре Анна Васильевна умерла, оставив четверых детей, из которых старшему было двенадцать лет, а младшему – шесть.

В молитве над усопшей женой Валентин Феликсович получил откровение об устроении своих детей в жизни. Вот как он сам вспоминал об этом: «Господу Богу было ведомо, какой тяжелый, тернистый путь ждет меня, и тотчас после смерти матери моих детей Он Сам позаботился о них и мое тяжелое положение облегчил. Почему-то без малейшего сомнения я принял потрясшие меня слова псалма как указание Божие на мою операционную сестру Софию Сергеевну Велецкую, о которой я знал только то, что она недавно похоронила мужа и была бездетной, и все мое знакомство с ней ограничивалось только деловыми разговорами, относящимися к операции. И однако слова: неплодную вселяет в дом матерью, радующеюся о детях (Пс.112:9), – я без сомнения принял как Божие указание возложить на нее заботы о моих детях и воспитании их». София Сергеевна Велецкая долго жила в семье Войно-Ясенецких, в семье младшего сына святителя Луки, – вплоть до самой своей смерти. Но, как говорил сам архиепископ Лука, «она была только второй матерью для детей, ибо Всевышнему Богу известно, что мое отношение к ней было совершенно чистым». На могиле же Анны Васильевны был поставлен крест, на котором Валентин Феликсович собственной рукой написал: «Чистая сердцем, алчущая и жаждущая правды…».

Осенью 1920 года открылся Ташкентский университет, одним из инициаторов его открытия стал Валентин Феликсович. Профессор Войно-Ясенецкий возглавил кафедру топографической анатомии и оперативной хирургии. Он вспоминал об этом так: «Большинство кафедр было замещено избранными из числа ташкентских докторов медицины, и только я один был почему-то избран в Москве на кафедру топографической анатомии и оперативной хирургии».

«Доктор, вам надо быть священником…»

При всей своей загруженности главврача и практикующего хирурга Ташкентской городской больницы, заведующего кафедрой медицинского университета Валентин Феликсович проявлял себя как сознательный и активный член Церкви, болеющий душой за ее судьбы. «Я скоро узнал, что в Ташкенте существует церковное братство, и пошел на одно из заседаний его. По одному из обсуждавшихся вопросов я выступил с довольно большой речью, которая произвела большое впечатление. Это впечатление перешло в радость, когда узнали, что я главный врач городской больницы. Видный протоиерей Михаил Андреев, настоятель привокзальной церкви, в воскресные дни по вечерам устраивал в церкви собрания, на которых он сам или желающие из числа присутствовавших выступали с беседами на темы Священного Писания, а потом все пели духовные песни. Я часто бывал на этих собраниях и нередко проводил серьезные беседы. Я, конечно, не знал, что они будут только началом моей огромной проповеднической работы в будущем», – вспоминал святитель Лука.

На одном из епархиальных съездов Валентин Феликсович выступил с продолжительной и горячей речью. Это стало одним из решающих моментов в его жизни: «Когда кончился съезд и присутствовавшие расходились, я неожиданно столкнулся в дверях с владыкой Иннокентием. Он взял меня под руку и повел на перрон, окружавший собор. Мы обошли два раза вокруг собора, Преосвященный говорил, что моя речь произвела большое впечатление, и, неожиданно остановившись, сказал мне: "Доктор, вам надо быть священником!" …У меня никогда не было и мысли о священстве, но слова преосвященного Иннокентия принял как Божий призыв устами архиерея и, ни минуты не размышляя, ответил: "Хорошо, Владыко! Буду священником, если это угодно Богу!"… Уже в ближайшее воскресенье, при чтении часов, я в сопровождении двух диаконов вышел в чужом подряснике к стоявшему на кафедре архиерею и был посвящен им в чтеца, певца и иподиакона, а во время литургии – и в сан диакона… Через неделю после посвящения во диакона, в праздник Сретения Господня 1921 года, я был рукоположен во иерея епископом Иннокентием». Наряду со священническим служением отец Валентин Войно-Ясенецкий по-прежнему оперировал и преподавал на кафедре в медицинском университете. «Мне пришлось совмещать свое священническое служение с чтением лекций на медицинском факультете, слушать которые приходили во множестве и студенты других курсов. Лекции я читал в рясе с крестом на груди: в то время еще было возможно невозможное теперь. Я оставался и главным хирургом Ташкентской городской больницы, потому служил в соборе только по воскресеньям. Преосвященный Иннокентий, редко проповедовавший, назначил меня четвертым священником собора и поручил мне все дело проповеди. При этом он сказал мне словами апостола Павла: "Ваше дело не крестити, а благовестити"» (ср.: 1Кор.1:17), – вспоминал он.

Принятие сана произвело огромную сенсацию в Ташкенте, а сам Войно-Ясенецкий говорил о причинах, побудивших его к началу служения Церкви, так: «При виде кощунственных карнавалов и издевательств над Господом нашим Иисусом Христом мое сердце громко кричало: "Не могу молчать!". И я чувствовал, что мой долг — защищать проповедью оскорбляемого Спасителя нашего и восхвалять Его безмерное милосердие к роду человеческому».

Промысел Божий поставил отца Валентина в это тяжелое и смутное время защитником христианства. Немой проповедью было и то, что лекции в Ташкентском университете он читал неизменно в рясе и с крестом на груди. Кроме проповеди за богослужением, он проводил беседы каждый воскресный день после вечерни в соборе, и это были, как вспоминал сам святитель, «долгие беседы на важные и трудные богословские темы, привлекавшие много слушателей, целый цикл этих бесед был посвящен критике материализма».

В 1921–1923 годах власти и «живоцерковники», созданные как раскол внутри самой Церкви, устраивали в Ташкенте специальные диспуты с целью атеистической пропаганды. У отца Валентина Войно-Ясенецкого не было специального богословского образования, но его огромная эрудиция, искренняя вера в Бога и знание учения отцов Церкви позволяло одерживать блестящие победы в многочисленных дискуссиях и диспутах. Верующие, да и неверующие всегда были на его стороне. Он сам вспоминал об этом так: «…мне приходилось в течение двух лет часто вести публичные диспуты при множестве слушателей с отрекшимся от Бога протоиереем Ломакиным, бывшим миссионером Курской епархии, возглавлявшим антирелигиозную пропаганду в Средней Азии.

(Продолжение следует)

[Александр Васильевич]

(Продолжение)

Как правило, эти диспуты кончались посрамлением отступника от веры, и верующие не давали ему прохода вопросом: "Скажи нам, когда ты врал: тогда, когда был попом, или теперь врешь?". Несчастный хулитель Бога стал бояться меня и просил устроителей диспутов избавить его от "этого философа" … Однажды, неведомо для него, железнодорожники пригласили меня в свой клуб для участия в диспуте о религии. В ожидании начала диспута я сидел на сцене при опущенном занавесе и вдруг вижу – поднимается на сцену по лестнице мой всегдашний противник. Увидев меня, крайне смутился, пробормотал: "Опять этот доктор", поклонился и пошел вниз. Первым говорил на диспуте он, но, как всегда, мое выступление совершенно разбило все его доводы, и рабочие наградили меня громкими аплодисментами». Отец Валентин Войно-Ясенецкий готов был мужественно отстаивать свою веру перед всеми, в том числе и перед представителями безбожной власти. Пример этого можно найти в его автобиографии, когда он выступал в качестве защитника в так называемом «деле врачей», сфабрикованном властями. «"Как это вы верите в Бога, поп и профессор Ясенецкий-Войно? Разве вы его видели, своего Бога?" – спрашивал чекист Петерс. "Бога я действительно не видел, гражданин общественный обвинитель, – отвечал отец Валентин. – Но я много оперировал на мозге и, открывая черепную коробку, никогда не видел там также и ума. И совести там тоже не находил". (Колокольчик председателя потонул в долго не смолкавшем хохоте всего зала.)».

Исповедничество

Церковная жизнь в Ташкенте постепенно ухудшалась. Это было связано с тем, что обновленцы, пользуясь поддержкой ОГПУ, захватывали храмы, изменяя богослужения и весь строй церковной жизни. Отец Валентин Войно-Ясенецкий бесстрашно призывал свою паству не впадать в самый большой грех – раскола и ереси. После отъезда из города правящего архиерея народ единодушно избрал отца Валентина его преемником, и 31 мая 1923 года Войно-Ясенецкий, принявший монашеский постриг с именем апостола Луки, стал епископом. Вот как вспоминал свою первую архиерейскую службу святитель Лука: «На воскресенье, 21 мая, день памяти равноапостольных Константина и Елены, я назначил свою первую архиерейскую службу. Преосвященный Иннокентий уже уехал. Все священники кафедрального собора разбежались, как крысы с тонущего корабля, и свою первую воскресную всенощную и литургию я мог служить только с одним протоиереем Михаилом Андреевым. …На моей первой службе в алтаре присутствовал преосвященный Андрей Уфимский; он волновался, что я не сумею служить без ошибок. Но, по милости Божией, ошибок не было».

Реакция власти на появление в Туркестане правящего архиерея, который был знаменитым хирургом, профессором и ученым, не замедлила проявиться. Сразу же стали приниматься меры по дискредитации епископа в официальной печати, содержащие ясный призыв к властям – возбудить уголовное дело против Войно-Ясенецкого. 10 июня 1923 года епископ Лука был арестован. Вот как он сам вспоминал свой первый арест: «Я спокойно отслужил вторую воскресную всенощную. Вернувшись домой, я читал правило ко Причащению Святых Тайн. В 11 часов вечера – стук в наружную дверь, обыск и первый мой арест. Я простился с детьми и Софией Сергеевной и в первый раз вошел в "черный ворон", как называли автомобиль ГПУ. Так положено было начало одиннадцати годам моих тюрем и ссылок».

В тюремной камере в Ташкенте святитель пишет завещание своей пастве, в котором предостерегает от молитвенного общения с раскольниками-обновленцами и их епископом, которого он называет диким вепрем: «Внешностью богослужения, творенного вепрем, не соблазняться и поругания богослужения, творимого вепрем, не считать богослужением. Идти в храмы, где служат достойные иереи, вепрю не подчинившиеся. Если и всеми храмами завладеет вепрь, считать себя отлученными Богом от храмов и ввергнутыми в голод слышания слова Божия». Завещание было передано на волю одним верующим работником тюрьмы. Оно быстро разошлось среди паствы святителя Луки, и храмы, где служили раскольники, опустели.

Во время пребывания в тюрьме святитель закончил последнюю главу книги «Очерки гнойной хирургии», над которой он трудился более 20 лет, называемую «О гнойном воспалении среднего уха и осложнениях его». Вот что вспоминает сам святитель: «Я обратился к начальнику тюремного отделения, в котором находился, с просьбой дать мне возможность написать эту главу. Он был так любезен, что предоставил мне право писать в его кабинете по окончании его работы. Я скоро окончил первый выпуск своей книги. На заглавном листе я написал: "Епископ Лука. Профессор Войно-Ясенецкий. Очерки гнойной хирургии". Так удивительно сбылось таинственное и непонятное мне Божие предсказание об этой книге, которое я получил еще в Переяславле-Залесском несколько лет назад: "Когда эта книга будет написана, на ней будет стоять имя епископа"».

«Очерки гнойной хирургии» были изданы четырежды: в 1934-м, 1946-м, 1956-м и 2000 годах. В предисловии к первому изданию епископ Лука писал, что эта книга подводит итог его многолетним наблюдениям в области гнойной хирургии.

Аресты и ссылки

После длительного следствия мерой наказания для святителя Луки определили ссылку в город Енисейск Красноярского края. Туда его отправили в начале зимы 1923 года. В Енисейске на квартире святитель Лука и другие ссыльные священнослужители совершали по воскресеньям и другим праздничным дням всенощное бдение и литургию. Вот что вспоминает об одной такой службе святитель: «В один из праздничных дней я вошел в гостиную, чтобы начать литургию, и неожиданно увидел стоявшего у противоположной двери незнакомого старика-монаха. Он точно остолбенел при виде меня и даже не поклонился. Придя в себя, он сказал, отвечая на мой вопрос, что в Красноярске народ не хочет иметь общения с неверными священниками и решил послать его в город Минусинск, верст за триста к югу от Красноярска, где жил православный епископ, имени его не помню. Но к нему не поехал монах Христофор, ибо какая-то неведомая сила увлекла его в Енисейск ко мне. "А почему же ты так остолбенел, увидев меня?" – спросил я его. "Как было мне не остолбенеть?! — ответил он. — Десять лет тому назад я видел сон, который как сейчас помню. Мне снилось, что я в Божием храме, и неведомый мне архиерей рукополагает меня во иеромонаха. Сейчас, когда Вы вошли, я увидел этого архиерея!" Монах сделал мне земной поклон, и за литургией я рукоположил его во иеромонаха. Десять лет тому назад, когда он видел меня, я был земским хирургом в городе Переяславле-Залесском и никогда не помышлял ни о священстве, ни об архиерействе. А у Бога в то время я уже был епископом. Так неисповедимы пути Господни».

В Енисейске святитель работал в городской больнице, где блестяще выполнял хирургические, гинекологические, глазные и другие операции, а также вел большой прием у себя на квартире. Сам владыка вспоминал: «Мой приезд в Енисейск произвел очень большую сенсацию, которая достигла апогея, когда я сделал экстракцию врожденной катаракты трем слепым маленьким мальчикам-братьям и сделал их зрячими». Но возрастающая популярность ссыльного епископа сделала невыносимым его пребывание со стороны местных властей, кроме того, благодаря активной проповеднической деятельности святителя православное население Енисейска перестало посещать обновленческие церкви и окормлялось у святителя Луки. В результате из Енисейска уже местные власти переправили ссыльного в еще более глухой край – в Туруханск.

По воспоминаниям святителя, его встретили очень хорошо: «В Туруханске, когда я выходил из баржи, толпа народа, ожидавшая меня, вдруг опустилась на колени, прося благословения. Меня сразу же поместили в квартире врача больницы и предложили вести врачебную работу. Незадолго до этого врач больницы, поздно распознав у себя рак нижней губы, уехал в Красноярск, где ему была сделана операция, уже запоздалая, как оказалось впоследствии. В больнице оставался фельдшер, и вместе со мной приехала сестра из Красноярска – молодая девушка, только что окончившая фельдшерскую школу и очень волновавшаяся от перспективы работать с профессором. С этими двумя помощниками я делал такие большие операции, как резекция верхней челюсти, большие чревосечения, гинекологические операции и немало глазных».

Работая в больнице, владыка, как и раньше, благословлял больных. По воскресеньям и праздничным дням святитель совершал богослужения в церкви, которая находилась на расстоянии чуть меньше километра от больницы, но прихожане решили, что выезд архиерея в храм должен происходить с большим почетом, на покрытых ковром санях. Духовная жизнь с прибытием в Туруханск святителя заметно оживилась. Местная община подчинялась Красноярскому живоцерковному раскольническому архиерею. Владыка Лука своей проповедью о грехе раскола и неканоничности обновленческой церкви привел к покаянию всю туруханскую паству, присоединив ее к законной Православной Церкви, возглавляемой Патриархом-исповедником Тихоном. Все это послужило поводом к дальнейшей высылке святителя.

В зимнюю стужу 1924–1925 годов архиепископа Луку отправили в енисейскую глухомань за сотни километров севернее Полярного круга. Палачи, видимо, рассчитывали на верную гибель ссыльного. Условия, в которых оказался святитель, были очень тяжелые. Это была плохо отапливаемая в лютый мороз изба, с льдинами вместо окон и никогда не тающим снегом на полу, но и здесь святитель был истинным пастырем стада Христова. Вместе с немногочисленными жителями поселения он читал Евангелие, крестил их детей. Но и Плахино не стало постоянным местом ссылки – святителя возвратили в Туруханск, где он пробыл еще восемь месяцев. Срок ссылки истек в январе 1926 года, и святитель вернулся в Красноярск на санях по замерзшему Енисею. На протяжении этого длинного и трудного пути его неизменно встречали толпы народа, и он совершал богослужения в переполненных храмах, много проповедовал.

С 1927 по 1930 год епископ жил в Ташкенте как частное лицо, так как был лишен и епископской, и университетской кафедры. Он вспоминал: «Занимаясь только приемом больных у себя на дому, я, конечно, не переставал молиться в Сергиевском храме на всех богослужениях, вместе с митрополитом Арсением стоя в алтаре». При этом владыка не только лечил, но и оказывал материальную помощь неимущим пациентам. Однажды он приютил брата и сестру, отец которых умер, а мать попала в больницу. Вскоре девочка стала помогать ему во врачебных приемах. Владыка постоянно посылал ее по городу разыскивать больных бедняков. Другая девочка, которой он помог, вспоминала о беседах с епископом Лукой: «Любой разговор как-то сам собой поворачивался так, что мы стали понимать ценность человека, важность нравственной жизни».

В 1930 году его вновь арестовали. Теперь – по обвинению в выдаче «ложной справки о самоубийстве» профессора Михайловского, который находился в состоянии душевной болезни. Этот документ разрешал отпевание, но он же послужил формальным поводом к аресту святителя. Итог следствия в ОГПУ – «выслать в Северный край сроком на 3 года». Владыка Лука в автобиографии вспоминал истинные причины ареста: «23 апреля 1930 года я был вторично арестован. На допросах я скоро убедился, что от меня хотят добиться отречения от священного сана». Ссылку в Архангельск сам владыка считал весьма легкой, в городе он работал хирургом в большой амбулатории. Ссылка закончилась в ноябре 1933 года. Вернувшись в Ташкент, он не смог найти работы. Место врача в районной больнице ему дали в небольшом среднеазиатском городке Андижан. А через год он вернулся в Ташкент, где в городской больнице заведовал гнойным отделением.

Осенью 1934 года в Медгизе вышло первое издание книги «Очерки гнойной хирургии», ставшей практическим пособием для нескольких поколений хирургов. Но не только технической стороне постановке диагнозов и оперативным методам лечения учит святитель на страницах этой книги – подлинно человеческим отношением к больному, христианским милосердием дышат подобные строки: «Приступая к операции, надо иметь в виду не только брюшную полость и тот интерес, который она может представить, а всего больного человека, который, к сожалению, так часто у врачей именуется "случаем". Человек в смертельной тоске и страхе, сердце у него трепещет не только в прямом, но и в переносном смысле…». На протяжении всей книги перед читателем проходят яркие образы людей с их страданиями и немощью. В предисловии к пятому изданию «Очерков гнойной хирургии» говорится, что «по своим научным, клиническим и литературным достоинствам книга В.Ф. Войно-Ясенецкого представляется уникальной, не имеющей аналогов в мировой медицинской литературе. Скромно названная автором "очерками", она справедливо может считаться "Энциклопедией гнойной хирургии" или "Энциклопедией пиологии"».

В 1935–1936 годах епископ работал в Ташкенте в Институте неотложной помощи, читал лекции в Институте усовершенствования врачей. Утро владыки начиналось в семь часов с молитвы в храме, где он служил и проповедовал по воскресным и праздничным дням.

В 1937 году святителя Луку обвинили в шпионаже в пользу иностранной разведки. Для сфабрикованного дела необходимы были ложные признания, их выбивали из владыки многомесячными пытками и издевательствами. Сам архиепископ говорил об этом так: «Был изобретен так называемый допрос конвейером, который дважды пришлось испытать и мне. Этот страшный конвейер продолжался непрерывно день и ночь. Допрашивавшие чекисты сменяли друг друга, а допрашиваемому не давали спать ни днем, ни ночью. Я опять начал голодовку протеста и голодал много дней. Несмотря на это, меня заставляли стоять в углу, но я скоро падал на пол от истощения. У меня начались ярко выраженные зрительные и тактильные галлюцинации, сменявшие одна другую. То мне казалось, что по комнате бегают желтые цыплята, и я ловил их. То я видел себя стоящим на краю огромной впадины, в которой расположен целый город, ярко освещенный электрическими фонарями. Я ясно чувствовал, что под рубахой на моей спине извиваются змеи. От меня неуклонно требовали признания в шпионаже, но в ответ я только просил указать, в пользу какого государства я шпионил. На это ответить, конечно, не могли. Допрос конвейером продолжался тринадцать суток, и не раз меня водили под водопроводный кран, из которого обливали мою голову холодной водой».

Милостью Божией владыка, которому к тому времени было уже 60 лет, с крайне подорванным в предыдущих ссылках здоровьем выдержал и эти мучения. Следствие, как и перед предыдущими двумя ссылками, зашло в тупик, поскольку святитель не признавал ложные обвинения. Но, несмотря на это, епископа осудили и отправили в пятилетнюю ссылку в Красноярский край. Пригнали епископа Луку в село Большая Мурта, расположенное в 130 верстах к северу от Красноярска. Там в районной больнице святитель развил активную хирургическую деятельность, а из Ташкента владыке присылали много историй болезни пациентов с гнойными заболеваниями для нового издания «Очерков гнойной хирургии». Эта книга вместе с монографией «Поздние резекции при инфицированных ранениях больших суставов» стала большим подспорьем в работе фронтовых хирургов в Великую Отечественную войну 1941–1945 годов.

Великая Отечественная война. Архиерейское служение в Красноярске

С началом войны с фашистской Германией владыка из ссылки пишет телеграмму на имя Калинина: «Я, епископ Лука, профессор Войно-Ясенецкий, отбываю ссылку в поселке Большая Мурта Красноярского края. Являясь специалистом по гнойной хирургии, могу оказать помощь воинам в условиях фронта или тыла, там, где будет мне доверено. Прошу ссылку мою прервать и направить в госпиталь. По окончании войны готов вернуться в ссылку. Епископ Лука». Его незамедлительно назначили главным хирургом эвакогоспиталя № 15–15 в Красноярске. Два года он с полной отдачей сам лечил офицеров и солдат. «Раненые офицеры и солдаты очень любили меня. Когда я обходил палатки по утрам, меня радостно приветствовали раненые. Некоторые из них, безуспешно оперированные в других госпиталях по поводу ранения в больших суставах, излеченные мною, неизменно салютовали мне высоко поднятыми прямыми ногами», – вспоминал он. Приезжавший в госпиталь инспектор профессор Приоров говорил, что ни в одном из эвакуационных госпиталей не наблюдалось подобных блестящих результатов лечения раненых, как у владыки Луки.

(Продолжение следует)

[Александр Васильевич]

(Продолжение)

До 1943 года владыка был лишен возможности совершать богослужения, так как в Красноярске, городе с многотысячным населением, последнюю из множества церквей закрыли перед войной. И вот в марте 1943 года святителя назначили архиепископом Красноярским. Он писал сыну: «Господь послал мне несказанную радость. После шестнадцати лет мучительной тоски по церкви и молчания отверз Господь снова уста мои. Открылась маленькая церковь в Николаевке, предместье Красноярска, а я назначен архиепископом Красноярским… Конечно, я буду продолжать работу в госпитале, к этому нет никаких препятствий». Признание святителя в светских кругах росло, он вспоминал: «Почет мне большой: когда вхожу в большие собрания служащих или командиров, все встают». Конечно же, владыка знал об изменении отношения государства к Церкви в связи с войной и мировым положением страны, но в то же время в одном из писем сыну есть такие строки: «В Красноярске, в "кругах" говорили обо мне: "Пусть служит, это политически необходимо". …Я писал тебе, что дан властный приказ не преследовать меня за религиозные убеждения. Даже если бы не изменилось столь существенно положение Церкви, если бы не защищала меня моя высокая научная ценность, я не поколебался бы снова вступить на путь активного служения Церкви. Ибо вы, мои дети, не нуждаетесь в моей помощи, а к тюрьме и ссылкам я привык и не боюсь их». «О, если бы ты знал, как туп и ограничен атеизм, как живо и реально общение с Богом любящих Его…» И в другом письме: «Я подлинно и глубоко отрекся от мира и от врачебной славы, которая, конечно, могла бы быть очень велика, что теперь для меня ничего не стоит. А в служении Богу вся моя радость, вся моя жизнь, ибо глубока моя вера. Однако и врачебной, и научной работы я не намерен оставлять».

В Красноярске началась переписка святителя с митрополитом Сергием Страгородским, которая имела немаловажное значение для подготовки Собора епископов Русской Православной Церкви 1943 года для избрания Патриарха всея Руси. Архиепископ Лука принял непосредственное участие в составлении документов Собора. Он был членом Священного Синода.

Тамбовская епархия

Красноярская ссылка закончилась в конце 1943 года. Святителя сразу же назначили архиепископом Тамбовской епархии, где он в течение двух лет одновременно работал хирургом в госпиталях и служил в церкви. В управлении епархией архиепископ Лука сразу столкнулся со множеством трудностей. Тамбовский храм, долгие годы содержавший под своей кровлей рабочие общежития, доведен был до последней степени запустения. Обитатели его раскололи иконы, сломали и выбросили иконостас, исписали стены ругательствами. Владыка Лука без жалоб принял наследие атеистов, начал ремонтировать храм, собирать причт, вести службы, продолжая и врачебную работу, которой оказалось еще больше, чем в Красноярске. На попечении Тамбовского архиепископа теперь находилось 150 госпиталей, от 500 до 1000 коек в каждом. Также он консультировал хирургические отделения большой городской больницы. Владыка Лука по-прежнему был готов работать сутками, несмотря на то, что ему было уже под 70. В письме сыну он писал: «Приводим церковь в благолепный вид… Работа в госпитале идет отлично… Читаю лекции врачам о гнойных артритах… Свободных дней почти нет. По субботам два часа принимаю в поликлинике. Дома не принимаю, ибо это уже совсем непосильно для меня. Но больные, особенно деревенские, приезжающие издалека, этого не понимают и называют меня безжалостным архиереем. Это очень тяжело для меня. Придется в исключительных случаях и на дому принимать».

«Моя слава – большое торжество для Церкви…»

В конце 1945 года владыку и его секретаря пригласили в облисполком, чтобы вручить им медали «За доблестный труд в Великой Отечественной войне 1941–1945 гг.». После вручения медалей председатель сказал, что хотя труд Войно-Ясенецкого как консультанта эвакогоспиталя завершен (госпитали эти осенью 1944 года покинули Тамбов и двинулись дальше на запад), но он надеется, что профессор и впредь будет делиться своим большим опытом с медиками города. Архиепископ Лука ответил ему следующее: «Я учил и готов учить врачей тому, что знаю; я вернул жизнь и здоровье сотням, а может быть, и тысячам раненых и наверняка помог бы еще многим, если бы вы (он подчеркнул это "вы", давая понять слушателям, что придает слову широкий смысл) не схватили меня ни за что ни про что и не таскали бы одиннадцать лет по острогам и ссылкам. Вот сколько времени потеряно и сколько людей не спасено отнюдь не по моей воле». У областного начальства эти слова вызвали шок. Какое-то время в президиуме и в зале царила тягостная тишина. Кое-как придя в себя, председатель залепетал, что прошлое пора-де забыть, а жить надо настоящим и будущим. И тут снова раздался басовитый голос владыки Луки: «Ну нет уж, извините, не забуду никогда!».



За опубликованные труды «Очерки гнойной хирургии» и «Поздние резекции при инфицированных ранениях больших суставов» владыке присудили Сталинскую премию I степени с денежным вознаграждением. Его он пожертвовал сиротам и вдовам воинов, павших в Отечественной войне. «Множество поздравлений отовсюду, – писал владыка Лука после получения премии. – Патриарх, митрополиты, архиереи, Карпов (Председатель Совета по делам РПЦ), Митярев, Третьяков, Академия медицинских наук, Комитет по делам высшей школы, Богословский институт, профессора и проч., и проч. Превозносят чрезвычайно… Моя слава – большое торжество для Церкви, как телеграфировал Патриарх». Это и было самой большой наградой для владыки Луки – слава матери Церкви, за которую он готов был претерпеть любые мучения и даже смерть. Владыка Лука считал, что его научный труд привлечет к православию многих интеллигентов. Так оно и было. В одной передаче радиостанции Би-Би-Си того времени сообщалось, что группа французских юношей и девушек перешла в православие, сославшись в своей декларации на христианских ученых в СССР – Ивана Павлова, Владимира Филатова и архиепископа Луку (Войно-Ясенецкого). «Сегодня подтвердилось мое мнение, что я немалый козырь для нашего правительства, – писал владыка Лука сыну. – Приехал специально посланный корреспондент ТАСС, чтобы сделать с меня портреты для заграничной печати. А раньше из Патриархии просили прислать биографию для журнала Патриархии и для Информбюро. Два здешних художника пишут мои портреты. Только что вернувшийся из Америки Ярославский архиепископ уже читал там в газетах сообщения обо мне как об архиепископе – лауреате Сталинской премии… Завтра приедет из Москвы скульптор лепить мой бюст…».

За большие заслуги перед Русской Церковью архиепископ Тамбовский и Мичуринский Лука в феврале 1945 года был награжден Патриархом Алексием (Симанским) правом ношения бриллиантового креста на клобуке. Это была высшая архиерейская награда. В эти же годы (1945–1947) святитель пишет богословский труд «Дух, душа и тело», который считал главным трудом своей жизни (эта книга была издана только в 1992 году). «Дух, душа и тело» является трудом апологетическим, направленным к материалистически настроенной интеллигенции. Поэтому взаимоотношения духа, души и тела святитель рассматривал с точки зрения науки: физики и медицины; подводил под свои выкладки философское обоснование, а выводы его зиждутся на основательной базе Священного Писания. Вместе с читателем святитель Лука проходит путь от знания к вере – в отличие от того, как воспринимает мир верующий человек, идя от веры к знаниям. Для самого святителя Луки, крупного ученого и богослова, не было разрыва веры и разума, науки и религии, и Божий мир воспринимался им как целое. Отсюда и его потребность как талантливого ученого и человека, наделенного благодатью веры, дать свое целостное видение мира и человека для следующих поколений.

В настоящее время в Тамбове открыт музей истории медицины, в основе экспозиции которого представлены фотографии святителя Луки, его документы, личные вещи, хирургические инструменты, прижизненные издания научных работ, тексты проповедей. Тамбовская городская больница носит имя святителя Луки (Войно-Ясенецкого). В 1993 году больницу освятил Святейший Патриарх Алексий II. На территории больницы установлен памятник профессору медицины архиепископу Луке.

Крымская епархия

В связи с назначением на Симферопольскую и Крымскую кафедру 26 мая 1946 года владыка переехал в Симферополь. Сам святитель вспоминал: «В мае 1946 года я был переведен на должность архиепископа Симферопольского и Крымского. Студенческая молодежь отправилась встречать меня на вокзал с цветами, но встреча не удалась, так как я прилетел на самолете. Это было 26 мая 1946 года».

В Симферополе, в отличие от других городов, святителю Луке не дали возможности заниматься лечением больных и научной деятельностью, хотя он и продолжал принимать безвозмездно больных на дому. Несколько раз владыка выступал с чтением лекций и докладов по вопросам гнойной хирургии в разных местах Крыма, но рост его популярности обеспокоил партийные органы. На докладах святителя атеистически настроенные профессора требовали, чтобы владыка выступал в гражданской одежде. Узнав это, святитель Лука сказал: «Что им далась моя ряса, не все ли равно, как я одет и что на мне, я же не читаю врачам лекции по богословским наукам, а только по вопросам хирургии».

В результате сложившейся ситуации святитель Лука решил оставить активную медицинскую деятельность и направить все силы на управление епархией, которая после войны была в полном упадке. Несмотря на преклонный возраст и подорванное десятилетиями ссылок и тюрем здоровье (в частности, частичную потерю зрения), святитель часто сам ездил по приходам для ознакомления с приходской общиной и состоянием храмов.

Так, например, в 1947 году владыка объехал 50 приходов епархии из 58, повсюду служил и проповедовал. В отчете за этот год святитель писал о том, что Крымская епархия одна из самых бедных: бытовые условия многих священников плачевны и нетерпимы, их доходы менее чем нищенские. У священника ялтинской церкви сумма доходов едва покрывала скромный постный стол, а на одежду и обувь ничего не оставалось. Многие священники вследствие такого положения вынуждены были наниматься на тяжелые черные работы. Жилищные условия духовенства также были довольно тяжелыми. Среди церковных старост было много воров, расхищавших церковные доходы. По отзывам крымских старожилов, религиозность русского населения Крыма всегда была низкая, и церкви поддерживались главным образом греками и болгарами, которые во время войны были выселены из Крыма. Верующих отвлекали от Церкви запрещением учителям и школьникам ходить в храм. Над школьниками, посещавшими церкви, издевались, на родительских собраниях всячески высмеивались верующие. Плохо обстояли дела с церквами Крымской епархии. Уполномоченные по делам религии писали о том, что многие церкви в Крыму давно бы перестали существовать, если бы архиепископ Лука не поддерживал их материально, не переводил бы священников в пустующие храмы. Но положение с кадрами в епархии было катастрофическое, священников не хватало. Священников же из других епархий в Крыму не прописывали, и они вынуждены были уезжать, духовных школ в епархии не было, и богословский уровень подготовки священнослужителей оставлял желать лучшего.

(Окончание следует)

[Александр Васильевич]

(Окончание)

С помощью указов святитель старался повысить духовный уровень священнослужителей, давая распоряжение служить ежедневно даже в сельских храмах. «Если будет знать верующий народ, что каждое утро открыт храм, что даже при невозможности ежедневно совершать в нем Божественную литургию читаются в нем часы и служится обедница, то сила Божия упрочит благочестие, привлечет в храмы все больше людей, видящих, что священник каждый день молится о них», – писал святитель духовенству епархии.

В годы управления Крымской епархией Высокопреосвященнейший Лука произнес большую часть своих проповедей. Он начал проповедовать еще в Ташкенте, но по причине ареста и ссылки многие годы вынужден был молчать. Однако с весны 1943 года, когда в Красноярске открылся храм, и до конца жизни архиепископ Лука проповедовал неустанно: писал проповеди, произносил их, правил, рассылал листки с текстом по городам страны. «Считаю своей главной архиерейской обязанностью везде и всюду проповедовать о Христе», – говорил он. По тем временам проповеди архипастыря были очень смелыми. Он открыто и безбоязненно высказывал свои мысли по актуальным вопросам: «Теперь у нас Церковь отделена от государства. Это хорошо, что государство не вмешивается в дела Церкви, но в прежнее время Церковь была в руках правительства, царя, а царь был религиозным, он строил церкви, а теперь такого правительства нет. Наше правительство атеистическое, неверующее. Осталась теперь горсточка верующих русских людей, и терпят беззакония другие… Вы скажете, правительство вам, христианам, нанесло вред. Ну что же, да, нанесло. А вспомните древние времена, когда ручьями лилась кровь христиан за нашу веру. Этим только и укрепляется христианская вера. Это все от Бога».

Проповеди святителя составляют 12 томов. В 1957 году в Московской Духовной Академии была создана специальная комиссия под председательством профессора гомилетики протоиерея Александра Ветелева для изучения проповедей святителя Луки. В заключении комиссии было сказано, что проповеди архиепископа Луки, его труд «Дух, душа и тело» представляют исключительное явление в современной церковно-богословской литературе, а святитель был удостоен звания почетного члена Московской Духовной Академии. Сам святитель писал, что проповедями будут пользоваться только в библиотеке Академии, они не увидят свет до изменения отношения правительства к Церкви. В наши дни, к великой радости верующих, труды святителя стали доступны широкому кругу читателей.

В 1958 году владыка Лука полностью ослеп. Несмотря на это, до конца жизни он продолжал архиерейскую службу, выступал с проповедями перед прихожанами и настолько точно исполнял все детали службы, что никто не мог догадаться о слепоте пастыря.

Блаженная кончина святителя Божия

11 июня 1961 года, в день всех святых, в земле Российской просиявших, архиепископ Лука скончался. Прощаться с великим архиереем вышел весь город: люди заполнили крыши, балконы, сидели даже на деревьях. Огромная процессия в течение нескольких часов провожала своего пастыря под пение «Святый Боже, Святый Крепкий, Святый Безсмертный, помилуй нас!» через весь город. Его похоронили на маленьком церковном кладбище при Всехсвятском храме Симферополя, куда позднее ежедневно приезжали и приходили родственники и православные странники, больные, ищущие исцеления, – и каждый получал искомое. Архипастырь и после смерти своей Святым Духом продолжал исцелять людей, о чем собраны многочисленные устные и письменные свидетельства.

Почти 35 лет мощи святого покоились в земле.

22 ноября 1995 года архиепископ Симферопольский и Крымский Лука был причислен Православной Церковью к лику местночтимых святых Крыма. Его мощи были перенесены в кафедральный Свято-Троицкий собор Симферополя 17–20 марта 1996 года. На панихиде Высокопреосвященнейший владыка Лазарь, архиепископ Симферопольский и Крымский, отметил: «Впервые на Крымской земле происходит событие исключительной важности. Яркая личность архиепископа Луки (Войно-Ясенецкого) видится нам сегодня спасительным маяком, к которому каждый из нас должен направлять свой взор, по которому должны ориентироваться общественные силы, ищущие возрождения нашего народа».

В крестном ходе от могилы до кафедрального собора участвовало около 40 тысяч человек. В Симферопольской и Крымской епархии торжество прославления святителя Крымского Луки состоялось 24–25 мая 1996 года.

В 2000 году на Юбилейном Архиерейском Соборе святитель Лука (Войно-Ясенецкий) был прославлен в лике святых новомучеников и исповедников Российских для общецерковного почитания. Память ему установлена 11 июня, а также 25 января (7 февраля) – вместе со святыми новомучениками и исповедниками Российскими и 15 (28 декабря) – собор всех Крымских святых.

В Симферополе, в парке, который носит имя святителя Луки (Войно-Ясенецкого), установлен памятник святому. В архиерейском доме, где жил и трудился святитель Лука с 1946 по 1961 год, находится часовня. Верующие греки в благодарность за исцеление от болезней по молитвам святого пожертвовали на изготовление раки для мощей святителя 300 килограммов серебра.

Подвиг святителя Луки – подвиг ревностного стояния в православной вере в смутную эпоху явных и тайных перерождений – ныне особенно актуален. И многие из нас сегодня с надеждой и любовью произнесут: «Святителю отче Луко, моли Бога о нас!».

Саратовская епархия

В Саратовской области почитание святителя Луки (Войно-Ясенецкого) возрастает с каждым годом. Так, на здании романовской больницы, где работал святитель Лука в 1909 году, размещена мемориальная доска. В поселке Шиханы Вольского района больничный храм освящен во имя святителя Луки.

По инициативе и при участии руководства Саратовского государственного медицинского университета, медицинского персонала 3-й городской клинической больницы города Саратова в 2007 году было начато строительство храма во имя святителя Луки (Войно-Ясенецкого). Первый символический камень в основание храма после совершения молебна заложили Епископ Саратовский и Вольский Лонгин, ректор СГМУ П.В. Глыбочко и главный врач больницы В.В. Рощепкин. Строительство храма шло быстрыми темпами, и уже 10 июня 2009 года, в день празднования 100-летия открытия университета, накануне дня памяти святителя Луки, было совершено освящение храма и первая литургия в нем.

https://azbyka.ru/days/sv-luka-vojno-jaseneckij

Тропарь святителю Луке, исповеднику, архиепископу Симферопольскому и Крымскому, глас 1

Возвести́телю пути́ спаси́тельнаго,/ испове́дниче и архипа́стырю Кры́мския земли́,/ и́стинный храни́телю оте́ческих преда́ний,/ сто́лпе непоколеби́мый, Правосла́вия наста́вниче,/ врачу́ богому́дрый, святи́телю Луко́,/Христа́ Спа́са непреста́нно моли́/ ве́ру непоколеби́му правосла́вным дарова́ти// и спасе́ние, и ве́лию ми́лость.

Кондак святителю Луке, исповеднику, архиепископу Симферопольскому и Крымскому, глас 1

Я́коже звезда́ всесве́тлая, доброде́тельми сия́ющи,/ бы́л еси́, святи́телю,/ ду́шу же равноа́нгельну сотвори́,/ сего́ ра́ди святи́тельства са́ном поче́тся,/ во изгна́нии же от безбо́жных мно́го пострада́,/ и непоколеби́м ве́рою пребы́в,/ враче́бною му́дростию мно́гия исцели́л еси́./ Те́мже ны́не честно́е те́ло твое́ от землены́х не́др обре́тенное ди́вно Госпо́дь просла́ви,/ да вси́ ве́рнии вопие́м ти́:/ ра́дуйся, о́тче святи́телю Луко́,// земли́ Кры́мския похвало́ и утвержде́ние.

Ин кондак святителю Луке, исповеднику, архиепископу Симферопольскому и Крымскому, глас 1

Я́ко звезда́ всесве́тлая,/ в нощи́ безбо́жия доброде́тельми просия́л еси́,/ и от гони́телей мно́го пострада́в,/ непоколеби́м ве́рою пребы́л еси́,/ враче́бною же му́дростию укра́шен,/ мно́гия лю́ди исцели́л еси́./ Сего́ ра́ди с любо́вию вопие́м ти:/ ра́дуйся, добропобе́дный испове́дниче,/ ра́дуйся, о́тче святи́телю Луко́,// ра́дуйся, земли́ Ру́сския похвало́ и утвержде́ние.

Молитва святителю Луке, исповеднику, архиепископу Симферопольскому и Крымскому

О, всеблаже́нный испове́дниче, святи́телю о́тче на́ш Луко́, вели́кий уго́дниче Христо́в. Со умиле́нием прикло́ньше коле́на серде́ц на́ших, и припа́дая к ра́це честны́х и многоцеле́бных моще́й твои́х, я́коже ча́да отца́ мо́лим тя́ всеусе́рдно: услы́ши на́с гре́шных и принеси́ моли́тву на́шу к Ми́лостивому и Человеколюби́вому Бо́гу. Ему́же ты́ ны́не в ра́дости святы́х и с ли́ки а́нгел предстои́ши. Ве́руем бо, я́ко ты́ лю́биши ны́ то́ю же любо́вию, е́юже вся́ бли́жния возлюби́л еси́, пребыва́я на земли́. Испроси́ у Христа́ Бо́га на́шего, да утверди́т ча́д Свои́х в ду́хе пра́выя ве́ры и благоче́стия: па́стырям да да́ст святу́ю ре́вность и попече́ние о спасе́нии вве́ренных и́м люде́й: пра́во ве́рующия соблюда́ти, сла́быя и немощны́я в ве́ре укрепля́ти, неве́дущия наставля́ти, проти́вныя облича́ти. Все́м на́м пода́й да́р коему́ждо благопотре́бен, и вся́ я́же к жи́зни вре́менней и к ве́чному спасе́нию поле́зная. Градо́в на́ших утвержде́ние, земли́ плодоно́сие, от гла́да и па́губы избавле́ние. Скорбя́щим утеше́ние, неду́гующим исцеле́ние, заблу́ждшим на пу́ть и́стины возвраще́ние, роди́телем благослове́ние, ча́дам в стра́хе Госпо́днем воспита́ние и науче́ние, си́рым и убо́гим по́мощь и заступле́ние. Пода́ждь на́м все́м твое́ архипа́стырское благослове́ние, да таково́е моли́твенное хода́тайство иму́щи, изба́вимся от ко́зней лука́ваго и избе́гнем вся́кия вражды́ и нестрое́ний, ересе́й и раско́лов. Наста́ви на́с на пу́ть, веду́щий в селе́ния пра́ведных, и моли́ о на́с всеси́льнаго Бо́га, да в ве́чней жи́зни сподо́бимся с тобо́ю непреста́нно сла́вити Единосу́щную и Неразде́льную Тро́ицу, Отца́ и Сы́на и Свята́го Ду́ха. Ами́нь.

https://azbyka.ru/days/sv-luka-vojno-jaseneckij

[Александр Васильевич]

Акафист святителю Луке, архиепископу Крымскому, исповеднику

Текст утвержден Священным Синодом
Русской Православной Церкви
29 декабря 2017 года (журнал № 131)

Кондак 1

Избра́нный святи́телю Це́ркве Правосла́вныя и испове́дниче, возсия́вый стране́ на́шей, я́ко светоза́рное свети́ло, до́бре потруди́выйся и за и́мя Христо́во гоне́ние претерпе́вый, прославля́юще просла́вльшаго тя Го́спода, дарова́вшаго нам тебе́ но́ваго моли́твенника и помо́щника, похва́льное воспева́ем ти пе́ние; ты же, я́ко име́яй ве́лие дерзнове́ние ко Влады́це Небесе́ и земли́, от вся́ких неду́гов душе́вных и теле́сных свободи́ нас и до́бре стоя́ти во Правосла́вии укрепи́, да вси во умиле́нии зове́м ти: Ра́дуйся, святи́телю и испове́дниче Луко́, врачу́ благи́й и ми́лостивый.

Икос 1

А́нгелов собесе́дниче и челове́ков наста́вниче, Луко́ пресла́вный, подо́бне евангели́сту и апосто́лу Луце́, ему́же тезоимени́т сый, от Бо́га дар цели́ти неду́ги челове́ческия прия́л еси́, мно́гия труды́ подъе́мля во врачева́нии боле́зней бли́жних, плоть нося́, о пло́ти нераде́л еси́, де́лы же до́брыми Отца́ Небе́снаго просла́вил еси́. Те́мже благода́рне во умиле́нии зове́м ти:

Ра́дуйся, от ю́ности ра́зум свой и́гу Христо́ву покори́вый;
ра́дуйся, пречестно́е Святы́я Тро́ицы селе́ние бы́вый.

Ра́дуйся, блаже́нство ми́лостивых, по сло́ву Го́спода, унасле́довавый;
ра́дуйся, ве́рою Христо́вою и зна́нием богодарова́нным мно́гия неду́жныя исцели́вый.

Ра́дуйся, стра́ждущих неду́ги теле́сными врачу́ милосе́рдный;
ра́дуйся, во дни бра́ни вожде́й и во́инов цели́телю иску́сный.

Ра́дуйся, всех враче́в наста́вниче;
ра́дуйся, ско́рый в ну́ждах и ско́рбех су́щим помо́щниче.

Ра́дуйся, Це́ркве Правосла́вныя утвержде́ние;
ра́дуйся, земли́ на́шея озаре́ние.

Ра́дуйся, кры́мския па́ствы похвале́ние;
ра́дуйся, гра́да Симферопо́ля украше́ние.

Ра́дуйся, святи́телю и испове́дниче Луко́, врачу́ благи́й и ми́лостивый.

Кондак 2

Ви́дя в челове́цех во вре́мя врачева́ний, а́ки в зерца́ле, прему́дрость и сла́ву Творца́ вся́ческих Бо́га, к Нему́ ду́хом всегда́ возноси́лся ecи́, богому́дре; све́том же богоразу́мия твоего́ и нас озари́, да вопие́м ку́пно с тобо́ю: Аллилу́иа.

Икос 2

Ра́зум твой Боже́ственными уче́ньми просвети́л еси́, Луко́ всесла́вне, отве́ргнув вся́кое плотско́е мудрова́ние, с ра́зумом же и во́лю повину́л еси́ Го́сподеви, подо́бен апо́столом быв. Ти́и бо по сло́ву Христо́ву: «Гряди́те по Мне, и сотворю́ вы ловцы́ челове́ком»,— оста́виша вся и по Нем идо́ша, и ты, свя́те, услы́шав Го́спода Иису́са, зову́щаго тя на служе́ние, прие́млеши свяще́нство в Це́ркви Правосла́вней. Сего́ ра́ди, я́ко богому́драго наста́вника тя ублажа́юще, воспева́ем си́це:

Ра́дуйся, о души́ при́сное попече́ние показа́вый;
ра́дуйся, А́нгела Храни́теля твоего́ возвеселивый.

Ра́дуйся, во уче́нии преспева́вый и мудрецы́ ми́ра сего́ удиви́вый;
ра́дуйся, от творя́щих беззако́ние стопы́ твоя́ уклони́вый.

Ра́дуйся, Бо́жия Прему́дрости пропове́дниче и созерца́телю;
ра́дуйся, и́стиннаго богосло́вия златослове́сный учи́телю.

Ра́дуйся, апосто́льских преда́ний блюсти́телю;
ра́дуйся, Правосла́вия ревни́телю.

Ра́дуйся, звездо́, путь ко спасе́нию показу́ющая;
ра́дуйся, свеще́, Бо́гом возже́нная, мрак нече́стия разгоня́ющая.

Ра́дуйся, раско́льников обличи́вый;
ра́дуйся, свиде́ний и оправда́ний Госпо́дних возжада́вый.

Ра́дуйся, святи́телю и испове́дниче Луко́, врачу́ благи́й и ми́лостивый.

Кондак 3

Си́лою благода́ти Бо́жия, еще́ во вре́менней жи́зни прия́л еси́ дар, свя́те Луко́, неду́ги цели́ти, да вси, усе́рдно притека́ющии к тебе́, исце́ления боле́зней теле́сных и наипа́че душе́вных сподобля́ются, вопию́ще Бо́гу: Аллилу́иа.

Икос 3

Име́я неусы́пное попече́ние о спасе́нии душ, вве́ренных тебе́ от Бо́га, Луко́ блаже́нне, па́стырски к душеспаси́тельной жи́зни и сло́вом, и са́мым де́лом непреста́нно их наставля́л еси́. Сего́ ра́ди приими́ от на́шего усе́рдия похвалы́, досто́йно тебе́ приноси́мыя:

Ра́дуйся, ра́зума Боже́ственнаго испо́лненный;
ра́дуйся, благода́тию Ду́ха Свята́го приосене́нный.

Ра́дуйся, нището́ю Христо́вою обогати́выйся;
ра́дуйся, щи́те, защища́яй благоче́стие.

Ра́дуйся, па́стырю до́брый, блужда́ющих по гора́м суему́дрия взыска́вый;
ра́дуйся, де́лателю виногра́да Христо́ва, чад Бо́жиих в ве́ре укрепля́яй.

Ра́дуйся, непоколеби́мый Правосла́вия сто́лпе;
ра́дуйся, тве́рдый ка́меню ве́ры.

Ра́дуйся, душепа́губнаго неве́рия и обновле́нческаго раско́ла обличи́телю;
ра́дуйся, в де́лании духо́внем подвиза́ющихся му́дрый укрепи́телю.

Ра́дуйся, от ми́ра гони́мым приста́нище ти́хое указу́яй;
ра́дуйся, я́ко прии́м крест, Христу́ после́довал еси́.

Ра́дуйся, святи́телю и испове́дниче Луко́, врачу́ благи́й и ми́лостивый.

Кондак 4

Бу́рю внутрь име́я помышле́ний мно́гих, недоумева́ше раб Бо́жий, что рече́т о нем Госпо́дь, егда́ проразумева́ху его́ досто́йна бы́ти епи́скопом гра́ду Ташке́нту, оба́че всего́ себе́ Христу́ Бо́гу преда́в, Тому́ о всем благодаре́ние возсыла́ше, зовы́й: «Благослове́н Бог, излива́яй благода́ть Свою́ на архиере́и Своя́», — и поя́ Ему́: Аллилу́иа.

Икос 4

Слы́шавше лю́дие правосла́внии, в гоне́нии су́щии, о благопло́дных добро́тах души́ твоея́, богоно́се Луко́, и ви́девше тя на степе́ни святи́тельства, я́ко досто́йный сосу́д Боже́ственныя благода́ти, вся немощна́я врачу́ющия и оскудева́ющая восполня́ющия, дивля́хуся чу́дному промышле́нию Бо́жию о тебе́ и приноша́ху ти благохвале́ния сицева́я:

Ра́дуйся, архиере́ю, от Са́маго Го́спода пронарече́нный;
ра́дуйся, о надписа́нии са́на епи́скопскаго на кни́зе твоей предука́зание мы́сленное прие́мый.

Ра́дуйся, иера́рхов изря́дное украше́ние;
ра́дуйся, па́стырю, ду́шу за о́вцы Христо́вы положи́ти гото́вый.

Ра́дуйся, многосве́тлый Це́ркве свети́льниче;
ра́дуйся, апо́столов соприча́стниче.

Ра́дуйся, испове́дников удобре́ние;
ра́дуйся, вся́кое о себе́ отве́ргнувый попече́ние.

Ра́дуйся, скорбе́й утоли́телю;
ра́дуйся, о людски́х неве́жествиих печа́льниче.

Ра́дуйся, иска́вших спасе́ния пра́вым уче́нием оглаша́вый;
ра́дуйся, житие́м твои́м сего́ уче́ния не посрами́вый.

Ра́дуйся, святи́телю и испове́дниче Луко́, врачу́ благи́й и ми́лостивый.

Кондак 5

Богото́чною Кро́вию Христо́вою от ве́чныя сме́рти искупле́нныя жела́я соблюсти́, сан епи́скопский во дни стра́шных гоне́ний от рук архиере́ев правосла́вных прия́л еси́, святи́телю Луко́, и де́ло благове́стника до́бре сотвори́л еси́, облича́я, запреща́я, умоля́я со вся́ким долготерпе́нием и уче́нием и поя́ Бо́гу: Аллилу́иа.

Икос 5

Ви́девше А́нгельстии чи́нове вели́кия по́двиги твоя́ удиви́шася, егда́ по за́поведи Госпо́дней: «Блаже́ни изгна́ни пра́вды ра́ди, я́ко тех есть Ца́рствие Небе́сное», — в кре́пости серде́чней безро́потно поне́сл еси́ заточе́ние и изгна́ние за и́мя Го́спода и Святу́ю Це́рковь Христо́ву, терпе́нием ве́лиим устроя́я спасе́ние свое́, приме́ром же свои́м ве́рных ду́ши назида́я. Мы же тя, усе́рдно любо́вию почита́юще, че́ствуем похвала́ми си́ми:

Ра́дуйся, свети́льниче, на све́щнице церко́внем поста́вленный;
ра́дуйся, подви́жниче, о́браз любве́ долготерпя́щия яви́вый.

Ра́дуйся, защища́ти тя ве́рным воспрети́вый;
ра́дуйся, в руки мучителей за веру смире́нно но́щию преда́выйся.

Ра́дуйся, посо́бниками непра́ведных суде́й уничиже́нный;
ра́дуйся, в заточе́ние со смире́нием безро́потно ше́дый.

Ра́дуйся, пра́вды ра́ди с па́ствою твое́ю Ташке́нтскою разлуче́ние претерпе́вый;
ра́дуйся, я́ко ве́рнии о разлуче́нии с тобо́ю рыда́ху.

Ра́дуйся, за Го́спода распя́таго изъя́звленный и зауше́нный;
ра́дуйся, лжи́вая уста́ безбо́жных загради́вый.

Ра́дуйся, пра́ведными усты́ твои́ми небе́сныя и́стины и во изгна́нии веща́вый;
ра́дуйся, я́ко му́ченицы на Небесе́х о терпе́нии твое́м ликовствова́ху.

Ра́дуйся, святи́телю и испове́дниче Луко́, врачу́ благи́й и ми́лостивый.

Кондак 6

Пропове́дник немо́лчный та́йны Пресвяты́я, Единосу́щныя и Неразде́льныя Тро́ицы был ecи́ и в темни́це, и во гра́дех изгна́ния сиби́рскаго, терпя́ глад, мраз страны́ се́верныя и жесто́кость клевре́тов безбо́жных. Сего́ ра́ди пропове́дует Це́рковь Кры́мская вели́чия Бо́жия, явле́нная на тебе́, святи́телю Луко́. Мы же еди́нем се́рдцем и еди́неми усты́ воспева́ем Бо́гу: Аллилу́иа.

Икос 6

Возсия́л еси́, я́ко звезда́ лучеза́рная, красноя́рской па́стве и тамбо́вской, озаря́я ду́ши ве́рных и разгоня́я тьму нече́стия и безбо́жия. И испо́лнишася на тебе́ слова́ Христо́вы: «Блаже́ни есте́, егда́ поно́сят вам, и иждену́т, и реку́т всяк зол глаго́л на вы, лжу́ще, Мене́ ра́ди». Ты бо, гони́мый из гра́да во град и клеветы́ терпе́вый, архипа́стырское служе́ние усе́рдне исполня́л еси́ и сла́достию писа́ний твои́х вся а́лчущия и жа́ждущия пра́вды насыща́л еси́, и́же благода́рне взыва́ют тебе́:

Ра́дуйся, наста́вниче, всех к Небеси́ путеводя́й;
ра́дуйся, о сла́ве Бо́жией и́скренно ревнова́вый.

Ра́дуйся, во́ине Христо́в непобеди́мый;
ра́дуйся, за Христа́ Го́спода темни́цы и бие́ния терпе́вый.

Ра́дуйся, смире́ния Его́ и́стинный подража́телю;
ра́дуйся, вмести́лище Ду́ха Свята́го.

Ра́дуйся, вше́дый с му́дрыми в ра́дость Го́спода твоего́;
ра́дуйся, корыстолю́бия обличи́телю.

Ра́дуйся, па́губу тщесла́вия показа́вый;
ра́дуйся, беззако́нники ко обраще́нию призыва́вый.

Ра́дуйся, тобо́ю бо Христо́с просла́вися;
ра́дуйся, тобо́ю бо сатана́ посрами́ся.

Ра́дуйся, святи́телю и испове́дниче Луко́, врачу́ благи́й и ми́лостивый.

Кондак 7

Хотя́ досто́йно соверши́ти по́двиг, от Бо́га ти угото́ванный, обле́клся еси́ во вся ору́жия Бо́жия и стал еси́ на брань проти́ву миродержи́телей тьмы ве́ка сего́, духо́в зло́бы поднебе́сных, препоя́сав чресла́ своя́ И́стиною и оде́явся в броню́ пра́вды, угаси́л еси́, испове́дниче Луко́, вся стре́лы лука́ваго, поя́ Соде́телю и Бо́гу: Аллилу́иа.

Икос 7

Но́вое гоне́ние воздвиго́ша беззако́ннии и безбо́жнии челове́цы на Це́рковь Правосла́вную и во глубину́ да́льния тае́жныя страны́ изгна́ша тя, святи́телю Луко́, и близ сме́рти быв, руко́ю же Бо́жиею сохране́н, взыва́л еси́ со апо́столом Па́влом: «До ны́нешняго часа́ и а́лчем, и жа́ждем, и наготу́ем, и стра́ждем, и скита́емся. Гони́ми, терпи́м; я́коже отре́бие ми́ру бы́хом, всем попра́ние досе́ле». Сего́ ра́ди, ве́дуще о тебе́ такова́я, убла́жаем тя:

Ра́дуйся, испове́дниче Христо́в блаже́нный;
ра́дуйся, мраз лю́тый и глад во изгна́нии претерпе́вый.

Ра́дуйся, близ сме́рти бы́вый, Го́сподом же сохране́нный;
ра́дуйся, самоотверже́ние всеце́лое показа́вый.

Ра́дуйся, уневе́стивый ду́шу твою́ Жениху́ Христу́;
ра́дуйся, Го́спода, распя́таго на Кресте́, при́сно пред собо́ю предзре́вый.

Ра́дуйся, во бде́ниих и моли́твах неосла́бно пребы́вый;
ра́дуйся, Единосу́щныя Тро́ицы и́стинный ревни́телю.

Ра́дуйся, вся́кия боле́зни ско́рый и безме́здный врачу́;
ра́дуйся, от неисце́льных гно́йных боле́зней и ран стра́ждущия здра́вы возста́вивый.

Ра́дуйся, я́ко ве́рою твое́ю рассла́бленнии исцеле́ша.

Ра́дуйся, я́ко труды твои́ми враче́бными исцеле́ннии к ве́ре приведе́ни бы́ша.

Ра́дуйся, святи́телю и испове́дниче Луко́, врачу́ благи́й и ми́лостивый.

Кондак 8

Стра́нник во юдо́ли земне́й быв, терпе́ния, воздержа́ния и чистоты́ о́браз показа́л еси́, испове́дниче Луко́. Егда́ Оте́чество в беде́ от наше́ствия иноплеме́нник пребыва́ше, любо́вь ева́нгельскую явля́я, денноно́щно во враче́бнице труди́лся еси́, исцеля́я неду́ги и ра́ны вожде́й и во́инов Оте́чества земна́го, непамятозло́бием и любо́вию удивля́я всех творя́щих ти напа́сти, и мно́гия сим обрати́л еси́ ко Христу́, во е́же пе́ти Ему: Аллилу́иа.

Икос 8

Весь испо́лнь любве́ Христо́вы, Луко́ благосе́рде, ду́шу твою́ полага́л еси́ за дру́ги твоя́, и я́ко А́нгел Храни́тель был еси́ бли́жним и да́льним, злотворя́щия укроща́я, вражду́ющия примиря́я и спасе́ние всем устроя́я. Помина́юще труды́ твоя́ во бла́го люде́й Оте́чества твоего́, благода́рне взыва́ем ти:

Ра́дуйся, ди́вную любо́вь ко Оте́честву земно́му показа́вый;
ра́дуйся, смире́ния и незло́бия учи́телю.

Ра́дуйся, изгна́ние и жесто́кия му́ки му́жественно претерпе́вый;
ра́дуйся, за Христа́ страда́вый и му́чим бы́вый.

Ра́дуйся, тве́рдо Его́ испове́давый;
ра́дуйся, зло́бу враго́в любо́вию Христо́вою победи́вый.

Ра́дуйся, о́тче благосе́рдый, спасе́ния мно́гих взыска́вый;
ра́дуйся, вели́кими скорбьми́ искуше́нный.

Ра́дуйся, в гоне́ниих терпе́ние ди́вное яви́вый;
ра́дуйся, я́ко за враги́ Го́сподеви моли́лся еси́.

Ра́дуйся, я́ко любо́вь твоя́ вся́ку вражду́ победи́;
ра́дуйся, я́ко незло́бие твое́ сердца́ жесто́кая покори́.

Ра́дуйся, святи́телю и испове́дниче Луко́, врачу́ благи́й и ми́лостивый.

(Окончание следует)

[Александр Васильевич]

(Окончание)

Кондак 9

Всем был еси́ вся, я́коже и святы́й Па́вел, дабы спасти хотя бы некоторых, святи́телю Луко́, архипа́стырский по́двиг соверша́я, в Тамбо́вском кра́е мно́гими труды́ хра́мы обновля́я и созида́я, уста́вы святооте́ческия стро́го соблюда́я, спасе́нию па́ствы твоея́ служи́ти не престава́л еси́, чи́сто Бо́гови поя́: Аллилу́иа.

Икос 9

Вети́и челове́честии не возмо́гут по достоя́нию изрещи́ твои́х благодея́ний мно́жество, егда́ яви́ся на Кры́мской земли́, я́ко оте́ц чадолюби́вый, святи́телю о́тче Луко́: щедрода́тельная бо десни́ца твоя́ всю́ду досяза́ше. Мы же, благосе́рдию твоему́ подража́ти хотя́ще, во удивле́нии взыва́ем к тебе́:

Ра́дуйся, луче́ любве́ Бо́жия;
ра́дуйся, сокро́вище милосе́рдия Спа́сова неистощи́мое.

Ра́дуйся, я́ко вся своя́ неиму́щим раздава́л еси́;
ра́дуйся, бли́жния твоя́ па́че себе́ возлюби́вый.

Ра́дуйся, стра́ждущих сиро́т пита́телю и окорми́телю;
ра́дуйся, безпо́мощных ста́рцев и ста́риц попечи́телю.

Ра́дуйся, я́ко боля́щия и в темни́це заключе́нныя посеща́л еси́;
ра́дуйся, я́ко ну́жды бе́дных во мно́зех ме́стех Оте́чества своего предваря́л еси́.

Ра́дуйся, я́ко ни́щия ми́луя, трапе́зы им устроя́л еси́;
ра́дуйся, я́ко о глубине́ милосе́рдия твоего́ Ма́ти Бо́жия возра́довася.

Ра́дуйся, А́нгеле земны́й и челове́че небе́сный;
ра́дуйся, я́ко коему́ждо в го́рестех, а́ки А́нгел уте́шитель явля́лся еси́.

Ра́дуйся, святи́телю и испове́дниче Луко́, врачу́ благи́й и ми́лостивый.

Кондак 10

Спасе́нию кры́мския па́ствы твоея́ служи́ти многоле́тне не престава́я, по о́бразу Пастыренача́льника Христа́, на ра́мена заблу́ждшия взем, Небе́сному Отцу́ приве́л еси́, наде́ждею бо на Бо́жие милосе́рдие утеша́я, ко исправле́нию жития́ словесы́ учи́тельными твои́ми влекл еси́ вся, во е́же се́рдцем чи́стым пе́ти Бо́гу: Аллилу́иа.

Икос 10

Царя́ Небе́снаго Христа́ Бо́га ве́рный служи́тель быв, святи́телю о́тче Луко́, неуста́нно возвеща́л еси́ сло́во Исти́ны во всех хра́мех земли́ Таври́ческия, душеспаси́тельною пи́щею уче́ния ева́нгельскаго ве́рная ча́да пита́я и уста́в церко́вный стро́го исполня́ти повелева́я. Те́мже тя, я́ко па́стыря до́браго, просла́вляем си́це:

Ра́дуйся, неутоми́мый пропове́дниче ева́нгельския пра́вды;
ра́дуйся, я́ко Бо́гом вруче́нное тебе́ ста́до слове́сное до́бре упа́сл еси́.

Ра́дуйся, о́вцы своя́ от душепа́губных волко́в охраня́вый;
ра́дуйся, чи́на церко́внаго стро́гий блюсти́телю.

Ра́дуйся, чистоты́ ве́ры правосла́вныя охрани́телю;
ра́дуйся, тобо́ю бо Дух Святы́й написа́ словеса́ спаси́тельная.

Ра́дуйся, мудреце́м ве́ка сего́ бытие́ Бо́жие пропове́давый;
ра́дуйся, я́ко сло́во твое́, а́ки в ри́зы позлаще́ны, в та́йны ве́ры оде́яся.

Ра́дуйся, мо́лние, горды́ню низлага́ющая;
ра́дуйся, гро́ме, беззако́нно живу́щия устраша́яй.

Ра́дуйся, церко́внаго благоче́стия насади́телю;
ра́дуйся, архипа́стырю, па́стыри духо́вныя наставля́яй и вразумля́яй непреста́нно.

Ра́дуйся, святи́телю и испове́дниче Луко́, врачу́ благи́й и ми́лостивый.

Кондак 11

Пе́ние у гро́ба твоего́, уго́дниче Бо́жий, не умолка́ше во днех блаже́ннаго успе́ния твоего́. Мно́зи бо, ве́дуще тя богоно́сна и равноа́нгельна, собра́шася от всех преде́л земна́го Оте́чества твоего́ соверши́ти моле́ние собо́рное о души́ твое́й, в горния оби́тели Оте́чества Небе́снаго восходя́щей, воспева́юще Бо́гу: Аллилу́иа.

Икос 11

Свеще́ю, в Це́ркви Христо́вей горя́щею све́том невеще́ственным благода́ти Бо́жия, был еси́, святи́телю Луко́, вся концы́ земли́ на́шея озаря́я. Помина́юще блаже́нное успе́ние и ве́лие твое́ на Небеси́ и на земли́ прославле́ние, с ра́достию прино́сим ти благохвале́ния сия́:

Ра́дуйся, свети́льниче неме́ркнущий Све́та Невече́рняго;
ра́дуйся, я́ко мно́зи просла́виша твои́х ра́ди до́брых дел Отца́ Небе́снаго.

Ра́дуйся, уго́дниче Бо́жий, тече́ние благоче́стне сконча́вый;
ра́дуйся, ве́ру, наде́жду и любо́вь от Го́спода стяжа́вый.

Ра́дуйся, со Христо́м, Его́ же возлюби́л еси́, на ве́ки соедини́выйся;
ра́дуйся, Ца́рствия Небе́снаго и сла́вы ве́чныя насле́дниче.

Ра́дуйся, я́ко свет до́брых дел твои́х пред челове́ки просвети́ся;
ра́дуйся, мно́гих научи́вый за́поведем Христо́вым и сотвори́вый я́.

Ра́дуйся, архиере́ю, от Ве́чнаго Архиере́я Христа́ благода́тными да́ры испо́лненный;
ра́дуйся, ско́рый помо́щниче призыва́ющим тя.

Ра́дуйся, земли́ Кры́мския но́вое свети́ло и утвержде́ние;
ра́дуйся, ро́да христиа́нскаго благода́тный покрови́телю.

Ра́дуйся, святи́телю и испове́дниче Луко́, врачу́ благи́й и ми́лостивый.

Кондак 12

Благода́ть, свы́ше ти да́нную, позна́вше, благогове́йно лобыза́ем честны́й о́браз твой, святи́телю Луко́, ча́юще тобо́ю прия́ти проси́мое от Бо́га. Те́мже припа́дающе ко святе́й ико́не твое́й (а́ще же пред мощьми́ глаго́леши: ко святы́м моще́м твои́м), со умиле́нием мо́лим тя: укрепи́ нас до́бре стоя́ти в ве́ре правосла́вней, и угожда́юще благи́ми де́лы, немо́лчно пе́ти Бо́гу: Аллилу́иа.

Икос 12

Пою́ще Бо́га, ди́внаго во святы́х Свои́х, хва́лим тя, Христо́ва испове́дника, святи́теля и предста́теля пред Го́сподем. Весь бо еси́ в вы́шних, но и ни́жних не оставля́еши, святи́телю о́тче Луко́, при́сно со Христо́м ца́рствуеши и о нас, гре́шных, пред Престо́лом Бо́жиим хода́тайствуеши. Сего́ ра́ди во умиле́нии зове́м ти:

Ра́дуйся, све́та непристу́пнаго зри́телю;
ра́дуйся, тебе́ бо сора́дуются А́нгели и о тебе́ веселя́тся челове́цы.

Ра́дуйся, де́лы и писа́ньми твои́ми неве́рующия просвеща́яй;
ра́дуйся, малове́рныя и малоду́шныя укрепля́яй и утвержда́яй.

Ра́дуйся, я́ко досто́ин яви́лся еси́ Ца́рствия Небе́снаго;
ра́дуйся, путе́м испове́дничества ра́йских селе́ний дости́гнувый.

Ра́дуйся, поноше́ния Христа́ ра́ди терпе́вый и ве́чную с Ним сла́ву прие́мый;
ра́дуйся, ду́ши на́ша к Ца́рствию Небе́сному путеводя́й.

Ра́дуйся, предста́телю пред Престо́лом Бо́жиим за нас, гре́шных;
ра́дуйся, Правосла́вия похвало́ и земли́ на́шея ра́дование.

Ра́дуйся, в со́нме святы́х бы́ти сподо́бивыйся;
ра́дуйся, собо́ру всех Кры́мских святы́х соприча́стниче.

Ра́дуйся, святи́телю и испове́дниче Луко́, врачу́ благи́й и ми́лостивый.

Кондак 13

О, вели́кий и пресла́вный уго́дниче Бо́жий, святи́телю о́тче наш Луко́, приими́ сие́ похва́льное пе́ние от нас, недосто́йных, с любо́вию сыно́внею тебе́ приноси́мое! Предста́тельством твои́м у Престо́ла Бо́жия и моли́твами твои́ми всех нас в ве́ре правосла́вней и до́брых де́лех утверди́, от вся́ких бед, скорбе́й, боле́зней и напа́стей, в сей жи́зни находя́щих, сохрани́, и от муче́ний в бу́дущем ве́це изба́ви и сподо́би в ве́чней жи́зни ку́пно с тобо́ю и со все́ми святы́ми пе́ти Творцу́ на́шему: Аллилу́иа.

[Се́й конда́к глаго́лется три́жды.]
[Далее повторяем 1‑е икос и кондак:]

Икос 1

А́нгелов собесе́дниче и челове́ков наста́вниче, Луко́ пресла́вный, подо́бне евангели́сту и апосто́лу Луце́, ему́же тезоимени́т сый, от Бо́га дар цели́ти неду́ги челове́ческия прия́л еси́, мно́гия труды́ подъе́мля во врачева́нии боле́зней бли́жних, плоть нося́, о пло́ти нераде́л еси́, де́лы же до́брыми Отца́ Небе́снаго просла́вил еси́. Те́мже благода́рне во умиле́нии зове́м ти:

Ра́дуйся, от ю́ности ра́зум свой и́гу Христо́ву покори́вый;
ра́дуйся, пречестно́е Святы́я Тро́ицы селе́ние бы́вый.

Ра́дуйся, блаже́нство ми́лостивых, по сло́ву Го́спода, унасле́довавый;
ра́дуйся, ве́рою Христо́вою и зна́нием богодарова́нным мно́гия неду́жныя исцели́вый.

Ра́дуйся, стра́ждущих неду́ги теле́сными врачу́ милосе́рдный;
ра́дуйся, во дни бра́ни вожде́й и во́инов цели́телю иску́сный.

Ра́дуйся, всех враче́в наста́вниче;
ра́дуйся, ско́рый в ну́ждах и ско́рбех су́щим помо́щниче.

Ра́дуйся, Це́ркве Правосла́вныя утвержде́ние;
ра́дуйся, земли́ на́шея озаре́ние.

Ра́дуйся, кры́мския па́ствы похвале́ние;
ра́дуйся, гра́да Симферопо́ля украше́ние.

Ра́дуйся, святи́телю и испове́дниче Луко́, врачу́ благи́й и ми́лостивый.

Кондак 1

Избра́нный святи́телю Це́ркве Правосла́вныя и испове́дниче, возсия́вый стране́ на́шей, я́ко светоза́рное свети́ло, до́бре потруди́выйся и за и́мя Христо́во гоне́ние претерпе́вый, прославля́юще просла́вльшаго тя Го́спода, дарова́вшаго нам тебе́ но́ваго моли́твенника и помо́щника, похва́льное воспева́ем ти пе́ние; ты же, я́ко име́яй ве́лие дерзнове́ние ко Влады́це Небесе́ и земли́, от вся́ких неду́гов душе́вных и теле́сных свободи́ нас и до́бре стоя́ти во Правосла́вии укрепи́, да вси во умиле́нии зове́м ти: Ра́дуйся, святи́телю и испове́дниче Луко́, врачу́ благи́й и ми́лостивый.

Молитва

О, всеблаже́нный испове́дниче, святи́телю о́тче наш Луко́, вели́кий уго́дниче Христо́в! Со умиле́нием прекло́ньше коле́на серде́ц на́ших, моля́щеся пред святы́м о́бразом (а́ще же пред мощьми́ глаго́леши: и припа́дающе к честны́м и многоцеле́бным моще́м) твои́м, я́коже ча́да отца́, мо́лим тя всеусе́рдно: услы́ши нас, гре́шных, и принеси́ моли́тву на́шу к Ми́лостивому Человеколю́бцу Бо́гу, Ему́же ты ны́не в ра́дости святы́х и с ли́ки А́нгел предстои́ши. Ве́руем бо, я́ко лю́биши ны то́ю же любо́вию, е́юже вся́ бли́жния возлюби́л еси́, на земли́ пребыва́я.

Испроси́ у Христа́ Бо́га на́шего, да утверди́т во Святе́й Свое́й Правосла́вней Це́ркви дух пра́выя ве́ры и благоче́стия, па́стырем ея́ да даст ре́вность святу́ю и попече́ние о спасе́нии па́ствы, вве́ренныя им: пра́во ве́рующия соблюда́ти, сла́быя и немощны́я в ве́ре укрепля́ти, неве́дущия наставля́ти, проти́вныя облича́ти. Всем нам пода́й дар, коему́ждо благопотре́бен, и вся, я́же к жи́зни вре́менней и к ве́чному спасе́нию поле́зная: градо́в на́ших утвержде́ние, земли́ плодоно́сие, от гла́да и па́губы избавле́ние, скopбя́щим утеше́ние, неду́гующим исцеле́ние, заблу́ждшим на путь и́стины возвраще́ние, роди́телем благослове́ние, ча́дом в стра́се Госпо́днем воспита́ние и науче́ние, си́рым и убо́гим по́мощь и заступле́ние.

Пода́ждь всем нам твое́ архипа́стырское свято́е благослове́ние, да тем осеня́еми, изба́вимся от ко́зней лука́ваго и избе́гнем вся́кия вражды́ и нестрое́ний, ересе́й и раско́лов.

Да́руй нам по́прище жи́зни вре́менныя богоуго́дно прейти́, наста́ви нас на путь, веду́щий в селе́ния пра́ведных, изба́ви возду́шных мыта́рств и моли́ о нас Всеси́льнаго Бо́га, да в ве́чней жи́зни с тобо́ю непреста́нно сла́вим Отца́ и Сы́на и Свята́го Ду́ха, в Тро́ице сла́вимаго Бо́га, Ему́же подоба́ет вся́кая сла́ва, честь и держа́ва во ве́ки веко́в. Ами́нь.

https://azbyka.ru/molitvoslov/akafist-svjatitelju-luke-arhiepiskopu-krymskomu-ispovedniku.html