Ты припомни,Россия...

[EVG]

Ты припомни,Россия...

Остался на войне

– Мой отец остался на войне, – рассказывает житель села Александровка Иван Фёдорович Бордюгов. – Погиб в тридцать семь лет. Получается: я уже вдвое старше…
Детям солдата Бордюгова досталась в наследство «неизбывная память» об отце Фёдоре Михайловиче – фотокарточка да извещение-«похоронка». Он вместе с женой Марией Евсеевной растили три дочери да двух сыновей. Конюх по тому времени как сейчас механизатор. Лошадь была наравне с трактором тягловой силой, потому её и холили.
Род Бордюговых – на виду в колхозе «Трудовой авангард». Старший, дедушка, Михаил Захарович, в прошлом солдат русско-японской войны, трудился чабаном. Отара на загляденье. Чабана посылали в Москву на Выставку Достижений Народного Хозяйства делиться опытом. Быть бы и его сыну в почёте. Да грянула война.
В июле 1941 Фёдора Михайловича призвали в армию. Летом 1942 в отступательных боях ранило. Оказался в окружении. Попал в плен. Удалось уйти из лагеря. Добрался домой в захваченное фашистами родное село. В семье подлечился, окреп, а тут и Александровку освободили красноармейцы. Снова ушел в бой с ними и Бордюгов. Освобождал Украину, Молдавию, Болгарию в составе войск 3-го Украинского фронта. На исходе сентября 1944 года вместе с частями Народно-освободительной армии Югославии и Отечественного фронта Болгарии советские войска вступили в Белградскую наступательную операцию. Успешно завершилась она 20 октября. А рядовой Борюгов – «верный воинской присяге, проявляя геройство и мужество, погиб 19 октября». Фёдора Михайловича с воинскими почестями похоронили в братской могиле у высоты Овала на 23-м километре шоссейной дороги Младеновац – Белград.
Так и не узнает солдат, что его дети, внуки, правнуки будут достойны его подвига, подвига рядового труженика войны.
Хотелось поклониться праху отца, – говорит сын. – Да так и не выпала дорога в далекую Югославию.
Грамота от земляка
 
Из села Фисенково Кантемировского района учительница Валентина Ивановна Шайна прислала копии интересных «железнодорожных» документов. Их владелец – Сергей Петрович Проскурин. Жизнь его сложилась так. Родился в селе Гороховка, ныне Верхнемамонского района. Рос в крестьянской семье. Окончил школу-семилетку. Выучился на слесаря-паровозника.
Войну встретил красноармейцем – служил старшим бригадиром в 38-м Отдельном мостостроительном железнодорожном батальоне. Воевал на Северо-Западном, Центральном, 1-м Белорусском и 1-м Дальневосточном фронтах.
Воевал – сказано о нём точно. Ведь враг старался разрушать подъездные пути в районах боевых действий. Бомбил, взрывал, перекрывал насыпи, рельсы, мосты. Железнодорожникам довольно часто приходилось вначале браться за оружие, чтобы отсечь противника, а затем с инструментом в руках под обстрелом восстанавливать пути.
Проскурин был награждён медалями «За боевые заслуги», «За освобождение Варшавы», «За победу над Германией в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг.», «За победу над Японией».
Особо стоит выделить Почётную грамоту Министерства путей сообщения СССР. Вручили её старшему сержанту от имени наркома Ивана Владимировича Ковалёва – земляка, уроженца донской слободы Белогорье.
Для воина служба продолжалась семь с половиной лет. Нужно было, где восстанавливать, а где и заново строить железнодорожные магистрали.
Демобилизовался Сергей Петрович летом 1948 года и вернулся в Россошь. Здесь он работал до выхода на пенсию в вагонном депо. Мастеровитый слесарь и толковый умелец-рационализатор. Об этом свидетельствуют записи в трудовой книжке, которую хранят внуки.
 
Два бойца
 
Жительница села Архиповка Мария Тимофеевна Щербак, в девичестве Ткаченко, бережно хранит отцовские фотографии, его документы военных лет, письма однополчан. Тимофей Трофимович, в частности, переписывался с «незабвенным» фронтовым другом из села Скнаровка соседнего Кантемировского района Михаилом Ивановичем Коростовым.
«Дорогой мой Тима, Миша напоминает о себе. Слушал воронежское радио со слезами на глазах. Так тронула душу песня о Чижовке. Наш 128-й артиллерийско-миномётный полк держал оборону на левом берегу и прикрывал защитников плацдарма. А мы с тобой под постоянным обстрелом держали связь между частями. Трудно было. Как только выжили? А в январе 1943 сломали оборону противника и погнали его на запад.
Живыми и невредимыми прошли сквозь огонь Курской дуги. А на Днепре ты первым попал в госпиталь. Я днями позже был тяжело ранен за Киевом на подступах к городу Коростень. Лечили меня на Урале в Нижнем Тагиле. После учился на танкиста. И – опять на фронт…
Со скучливым к тебе приветом твой товарищ. Жду ответа.
25 апреля 1983 года».
О Коростове архивные документы свидетельствуют, что Михаил Иванович на днепровской переправе за день восстановил восемь порывов связи. Старшему сержанту вручили орден Отечественной войны второй степени.
Тимофея Ткаченко ранило на правом берегу Днепра вблизи Киева. Разрывная вражья пуля разворотила кисть левой руки. Как инвалида комиссовали из боевой частьи с медалью «За боевые заслуги». Трудился он в колхозе «Заря хлебороба». К сорокалетию Победы в 1985 году был награждён орденом Отечественной войны первой степени.
 
Награда не нашла героя
 
В детстве никогда бы не подумал, что мой односельчанин, житель села Первомайское, дядя Петя, Пётр Семёнович Тютерев, воин-герой. По-моему, он и сам себя таковым не считал. Да и большинство фронтовиков даже в праздничном застолье, на пирушках о войне мало говорили. Беседы вели чаще об извечных крестьянских заботах. Ждать ли дождя в засуху? Прояснится ли небо над полем в разгар жатвы?.. Безобидно подшучивали друг над другом. Любил весёлое острое слово и Пётр Семёнович.
Был он из породы – «мужичок с ноготок». Невысок ростом. Старательный тракторист. В борозде, в загонке трактор свой жалел, как животину. Машина всегда у него не загнанная, сверкала, как новенькая копейка.
Запомнился Пётр Семёнович всегда улыбчивым, разговорчивым. У встречного школяра всегда допытывался, какие оценки несёт в школьном портфеле.
Не жаловался на нездоровье, хоть и был фронтовик тяжело ранен. Эти раны, скорее всего, до срока укоротили ему жизненный путь.
Годы спустя, о тихом, даже застенчивом дяде Пете мне напомнила вдруг моя дочь. Татьяна листала на экране компьютера военные архивные бумаги.
– А у нас в селе есть кавалер солдатского ордена Славы. Пётр Семёнович Тютерев. Говоришь, давно умер? Жаль. Он ведь и сам не знал об этом.
Читаем наградной лист. В полосе наступления войск Первого Украинского фронта «рядовой стрелок восьмой роты второго полка 50-й стрелковой Запорожско-Кировоградской Краснознамённой дивизии 8 февраля 1945 года в бою за населённый пункт Каподорф (Германия) первым ворвался на окраину и вступил в бой с численно превосходящим противником. Убил 12 немецких солдат. Будучи тяжелораненым, остался в полосе обороны и не прекращал вести огонь по противнику. Лишь вечером он был вынесен товарищами с поля боя… Достоин ордена Славы третьей степени… Подписи – командир полка, подполковник Твердохлебов, командир дивизии, полковник Рубан».
Санитарный поезд увёз бойца на лечение за Урал – в Челябинск. Он о высокой награде так и не узнал. Орденское удостоверение недавно подписал президент России Владимир Владимирович Путин. Вручили его дочери героя – Нине Петровне.
 
Звезда за взятие Берлина
 
К дедушке Петру Венедиктовичу Ефименко в село Терновка я заезжал нередко по просьбе его единственного сына. А сам Иван Петрович служил газетному делу на Кавказе. Стариков старался проведать в нужный час, когда им требовалась подмога. Уголек забрасывал в сарайный закром, по весне картошку сажал, а осенью выкапывал ядреные, в хороший кулак клубни. Лунка, другая и – полнехонько ведро.
Всегда удивляла росшая посреди огорода высоченная, чуть ли не до неба груша. С июня по октябрь она смотрелась новогодней елкой – светилась спелыми золотистыми плодами. Дедушка Петр нагибал ветку и командовал: «Рви!» Он пояснял, что поспела наша летняя Нежная, а затем – Лучистая. Рядом еще зелеными с румянцем красовались Мраморная, Подгорянка, Бере зимняя Мичурина…
Еще к молоденькой дичке когда-то Петр Венедиктович привил старательно веточки разных сортов груш. Ему их привез с местной плодово-ягодной опытной станции сын. Так и вынянчил садовод чудо-дерево.
Голодным меня домой, конечно, не отпускали. А в застолье я часто пытал фронтовика о войне. Он отмахивался. Зато бабушка Матрена заставляла вытащить из шифоньера дедов парадный пиджак с наградами. Она и сама бы это сделала, да хвори обезножили. Передвигалась с трудом, пересаживаясь с табуретки на табуретку.
Петр Венедиктович воевал наводчиком в полковой минометной батарее 266 Артемовской Краснознаменной ордена Суворова стрелковой дивизии 5-й Ударной армии. Он рассказывал:
– Выбираем загодя вдоль по фронту скрытые от неприятельского глаза места. Выпрягаем лошадей, отводим их подальше в сторонку. Готовим к бою минометы, открываем ящики с минами. И ждем. Цель нам с переднего края указывает офицер-корректировщик. Командир батареи, плотно прижав к уху телефонную трубку, громким голосом отдает приказ. Пойман нужный градус прицела, и мина с воем вылетает из ствола. Выгибает под небом дугу. Где-то впереди гремят взрывы. Командир повторят слова корректировщика: «Станковый пулемет накрыли», от себя добавляет: «Молодцы! По наступающей цепи – огонь!»
Будто ожившая вдруг земля обдает тебя комьями. Деревья режут вражеские осколки. Нас засекли. Лошадей – в упряжь, и ноги в руки, бегом меняем позиции. Петляем как зайцы вслед за пехотой.
В «наградном листе» об этом бое сказано по-военному кратко: «Огнем минометов точно накрыли отряд противника, поднявшийся в контратаку... Товарищ Ефименко достоин награждения медалью «За отвагу».
Дедушка не шутил, когда говорил, что даже в кабинете Гитлера побывал. Подтверждением тому тоже архивные документы. «В боях на улицах Берлина, в районе Александр Плац 29 апреля 1945 года Ефименко из своего орудия уничтожил: две автомашины с боеприпасами и до 15 солдат и офицеров противника. Он обеспечил овладение вражеским опорным пунктом. Так же смело и мужественно действовал воин 30 апреля в этом же районе…
Удостоен ордена Красной Звезды.
Командир дивизии генерал-майор Фомиченко».
 
Подвиг не отменим
 
Четвёртое ноября, как «красный день календаря», названный Днём народного единения, остался памятным жителям Стеценково и гостям из ближних сёл Цапково, Новой Калитвы, из райцентра Россоши. Здесь состоялось открытие бюста Герою Советского Союза Каленику.
Дмитрий Митрофанович – один из тех, кто в декабре 1941-го, как и весь советский народ, встал перед выбором: велика Россия, а отступать некуда – позади Москва. Каленик – один из тех тысяч и тысяч воинов, кто положил свою жизнь на алтарь Отечества, остановил фашистских захватчиков на ближних подступах к столице.
В небольшом степном Стеценково бюст установлен взамен порушенного временем. Заодно отреставрирована стена Памяти с именами односельчан, павших на фронтах Великой Отечественной войны.
Возвращение на родину Героя оказалось непростым.
Родился Каленик в 1910 году в крестьянской семье. Рано осиротел, без отца росли пятеро на руках матери. За хозяина старший Клим, а ещё Прошка с Митей, Алёша с Марусей. Сельские старожилы вспомнили: «До колхоза хлеб молотили уже сообща – родичи, соседи. Митька в зубарях. Стоял перед самым нутром молотилки и ровно подавал на зубья развязанные пшеничные снопы. Бежит на зерноток от пруда ребятня, кричат оглашенно:
– Яшка утонул! Яшка пропал!
Первым подлетел к воде Митька Каленик. Хлопчика вытащил. Откачали, ожил».
 В начале 1930-х годов семья отправилась за «хлебным счастьем» и нашла его в Казахстане под Алма-Атой. Там Дмитрий возмужал, женился, воспитывал своих детей. Работал уже председателем сельпо. На тридцать первом году жизни пришлось сменить профессию – ушёл Родину защищать.
Призван он был в дивизию Ивана Панфилова. Её воинам, как и их генералу, выпало в составе Красной Армии себя не пожалеть, но остановить и разгромить врага у стен Москвы.
В посмертный наградной лист фамилия погибшего была записана на иной удобозвучный лад – Калейников. Именно поэтому, когда в Стеценково утверждали, что их земляк – Герой, являлись сомнения. Фамилия-то вроде не из здешних. До истины докопался учитель-краевед Ткаченко. В архивных делах Иван Иванович нашёл документы, подтверждающие, что уроженец Воронежской области Каленик «как верный сын великого советского народа отдал свою жизнь в неравном бою в числе двадцати восьми героев во главе с политруком Клочковым 16 ноября 1941 года, защищая Москву. За проявленные доблесть, мужество и героизм в борьбе с германским фашизмом» удостоен звания Героя Советского Союза. О выверенном документально факте Ткаченко известил местные органы власти, написал в газетах, выступил по радио. С шестидесятых годов имя панфиловца утвердилась в его родном краю.
Подвиг 28 бойцов, а попутно и всех панфиловцев, как и других известных героев Великой Отечественной, попытались «отменить» на перестроечной волне пересмотра и переоценки истории Отечества. Основанием тому стала действительная недобросовестность отдельных журналистов военных лет, перетолмачивших из кабинетного «окопа» на свой лад события тех военных дней. Видеть в подробностях картину той жесточайшей схватки, когда наступающую неприступную крепость железного танка приходилось крушить бутылкой с горючей смесью, конечно, теперь никому не дано. Бой шёл, как утверждал в ту же грозную годину великий русский поэт Александр Твардовский, «святой и правый, смертный бой не ради славы, ради жизни на земле».
Командир 1075-го стрелкового полка 316-ой дивизии Капров после говорил, что с немецкими танками дрался весь полк и в особенности четвертая рота второго батальона (в составе которой был наш Каленик), что из роты погибло свыше ста человек.
…Кому память, кому слава,
Кому тёмная вода, –
Ни приметы, ни следа… –
такова участь воинов любой войны. Так что историческая истина в «последней инстанции» одна: подвиг был. Народный! А совершил его, если называть поименно всех – то и Дмитрий Каленик.
Герою и фронтовикам-односельчанам, из которых в живых остался лишь единственный Алексей Хильченко, на митинге посвящали речи, стихи и песни.
Опало белое покрывало – и встал на бессменный пост, как былинный витязь, Защитник Отечества.
 
Долгий путь домой
 
Час печали и благодати в Новомарковке Кантемировского района. У мемориала погибшим воинам односельчане хоронили земляка – прах гвардии старшего сержанта стрелка-снайпера Гелемеева Ивана Ивановича. Хоронили его второй раз. Шестьдесят два года назад бойца в окопе зарыла в шар земной война.
…Шла Курская битва. На русском поле в который раз решалась судьба Отечества. Броневым кулаком враг пытался рассчитаться за поражения под Москвой и в Сталинграде, на Кавказе и в воронежских степях. На огненной дуге впервые сошлись такие силы. «Земля стонала от разрывов снарядов, авиационных бомб и грохота танков. В чёрных тучах пыли и гари исчез горизонт, скрылось солнце, его раскалённый диск еле пробивался сквозь мглу», – свидетельство очевидца и участника тех боёв.
На южном фланге фронта противник кинул основные силы в направлении на Обоянь. Шестого июля 1943 года после полуторачасовой пушечной бойни на участке Луханино – Сырцево враг в течение дня восемь раз поднимался в атаку, бросал в бой при поддержке авиации до 250 танков с пехотой. Все попытки немцев перейти в наступление «упорным сопротивлением частей 90-й гвардейской стрелковой дивизии полковника В.Г. Чернова были сорваны… Воины не дрогнули».
Среди тех, кто смертью смерть попрал, был и сорокапятилетний Иван Иванович Гелемеев, боец 272 гвардейского стрелкового полка. Как он погиб? Об этом знает только Бог. Останки воина только в 2005-м году обнаружили поисковики-следопыты в засыпанном землёй окопе. При бойце – оружие, гранаты, бутылки противотанковые с зажигательной смесью. При бойце – медаль «За отвагу» и знак «Снайпер». Он и мёртвым держал оборону!
Своими немыми муками он и теперь поразил потомков ушедшей былью:
Какие были времена!
Какие люда были!
На сельском майдане над многолюдной толпой возносятся траурные мелодии, звучат прощальные речи, молитва. Ружейный салют возвестил: останки бойца обрели покой на родине.
На постаменте склонил голову каменный солдат. Стена Памяти, на мемориальных досках которой больше трёхсот фамилий односельчан, не вернувшихся с фронта. Тут же братская могила, в ней сорок три солдата-освободителя с капитаном Зубрий Дмитрием Дмитриевичем. И – свежее надгробье с военной каской бойцу, какой шестьдесят два долгих года шёл домой.
– Как в старину на Руси всем народом собрали пожертвования. Ко дню Победы установили новые памятники на трёх братских могилах военных лет, – рассказал Владимир Покусаев, председатель здешней сельхозартели «Правда».
А ещё слушаем Петра Максимовича Жигалкина. Он племянник Гелемеева, хорошо помнит Ивана Ивановича.
– Дядя из бедноватой и многодетной крестьянской семьи. Жену тётю Дуню, Евдокию Петровну, себе нашел в недальнем селе – Шевченково. Пятерых детей растили. Уже никого из них нет в живых. А внуки и правнуки деда не видели. Работал он в колхозе воловником – за быками ухаживал. Тогда трактор был дивом редким, больше на волах пахали. Потом дядю Ваню бригадиром поставили. Не столько начальник, сколько пример для всех. Первым на покосе, на молотьбе.
Вот и на фронте – остался первым.
 
Кортик танкиста
 
В известном фильме «Освобождение» нам, зрителям, остаётся надолго памятен танковый бой на Прохоровском поле в дни Курской битвы. Огненный ад, в котором «смешались в кучу» танки, самолёты и люди. Пылающие машины, из которых выбираются, спасая друг друга, танкисты. И сразу же снова в бой, в рукопашный.
Это, оказывается, не киношная выдумка.
В Богучарском историко-краеведческом музее посетители засматриваются на изящный кортик, лезвие-штык, резная рукоять из слоновой кости, ножны с пояском. Орнамент из дубовых листьев, в которые вкраплены полустёртые фашистские символы – крест-свастика и двуглавый орёл. Экскурсовод Елена Филатова удивляет:
– Трофей с Прохоровки.
Подарил вражеский кортик музею земляк – Герой Советского Союза Яков Котов, уроженец села Терешково. Его именем теперь названа одна из улиц Богучара. Отставной офицер после войны и армейской службы жил в соседней Ростовской области. Яков Михайлович на милой родине бывал часто до самой кончины, случившейся в декабре 1990 года. Здесь он и похоронен.
Котов встречался с молодёжью, рассказывал «об огнях-пожарищах», сквозь которые пришлось пройти ему, механику-водителю знаменитой «тридцатьчетвёрки».
В бою под Прохоровкой подбили танк. Спешился благополучно, но – очутился лицом к лицу с таким же «безлошадным» фашистом, в кулаке которого сверкнул клинок. Котов опередил: перехватил руку с кортиком и разрядил в упор свой пистолет.
Знатный трофей служил с той поры уже нашему танкисту. Он им особо не похвалялся, хотя, конечно, красивый кортик. Портили ему вид свастика с орлом, пытался счистить их.
Фашиста кинжальчик не защитил, а крестьянского сына уберег. У ворот Берлина на неприступных Зееловских высотах и в самой немецкой столице танк Котова трижды горел. Экипаж тушил огонь и вновь сражался. Погиб командир. На его место встал механик-водитель с кортиком. Позади оставались разбитые пушки, миномёты, пулемеёы. Враг был повержен.
После дня Победы, когда в донском краю запели соловьи, Яков Михайлович узнал – ему присвоено звание Героя.
 

[EVG]

(окончание)

Юность в журнале
 
Жительница Россоши Мария Орлова получила неожиданный гостинец из Украины. Это был краеведческий журнал «Спадщина» («Наследие»). Издавали его на родине великого поэта Тараса Шевченко – в районном городке Звенигородка Черкасской области.
Перелистала Мария Артёмовна страницы и – оказалась мыслями в своей юности. А носила она тогда ещё девичью фамилию Цыбина, воевала в составе 62-й гвардейской стрелковой дивизии. Её воины в январе 1944 года за Днепром окружили и громили Корсунь-Шевченковскую группировку врага. Ту битву историки после назовут «Сталинградом на Днепре». А дивизии будет присвоено почётное наименование Звенигородской, её наградят орденом Богдана Хмельницкого II степени.
– Сейчас нередко приходится слышать, что Победу добыли мы – числом, а не умением воевать, – говорит Орлова. – Это не так. Война для всех страшна потерями. Статьи, карты-схемы в украинском журнале мне напомнили о боях за освобождение Украины. Тогда после небывалой огневой подготовки шли в наступление не по снегу, а по вражеским трупам…
Добрый знакомый, земляк Марии Артёмовны, русский поэт Михаил Фёдорович Тимошечкин тоже освобождал Украину. За Днепром был ранен. На встречах фронтовиков они часто вспоминали дни обагрённой кровью молодости. В этих беседах родилось стихотворение.
 
Мыла Маруся белые ноги,
Шла она долго по пыльной дороге,
Шла она долго, устала немножко
В старых солдатских кирзовых сапожках.
Шла она долго, приутомилась.
Дайте вздохнуть ей, сделайте милость...
 
В штабе комбата ей сказано было:
Танки фашистов заходят к нам с тыла.
Ей надо выйти из окружения,
За Ингульцом быть к началу сражения.
Место найти на период короткий
Пункту первичной медсанобработки...
 
Шла она долго, приутомилась,
Остановилась, к речке спустилась.
Села в тенёчке, уединилась,
К сумке походной спиной притулилась.
Сумка с крестом, всё в ней для человека, -
В ней и больница, и тут же аптека –
Всё в ней для боя, не для парада,
Только Марусенька реченьке рада.
 
К речке спустилась перед закатом,
Не подходите, хлопцы-солдаты.
Не подходите, сделайте милость –
Маша-сестричка уединилась.
На белой камени в тенёчке сидела,
Тихо вполголоса песенку пела,
Ноженьки мыла на белой камени.
Пела она о любви и измене.
 
Сброшены наземь cyxие портянки,
Где они, близко ль, фашистские танки?
Мыла Маруся белые ноги,
Шла она долго по пыльной дороге.
Дайте вздохнуть ей полною грудью,
Дайте не слышать гула орудий,
Дайте не видеть чёрных разрывов,
Дайте побыть под приречным обрывом,
Дайте к воде Ингульца прикоснуться,
Дайте в водичку лицом окунуться.
 
Мыла Маруся белые ноги.
Танки немецкие шли по дороге.
Гулко забилось сердечко у Маши,
Приподнялась – думала наши.
Стукнули выстрелы – сердце забилось.
Не подходите, ждёт вас немилость.
Била Маруся из автомата
По кровяневшему в поле закату.
Била Маруся по танкам крестатым,
Падали наземь чужие солдаты.
 
…Школьница Маша, можно сказать, в одночасье стала бойцом.
– Родилась и училась я в Гнилуше, сейчас это воронежское село Лозовое Верхнемамонского района. Летом сорок второго, вскоре после выпускного вечера, нас, девчат, созвали в сельсовет. Беседовали с нами офицеры. «Родину надо защищать». «Готовы», – без раздумий согласились все девять человек совершенно искренне. Саша Голикова, Маша Скибина, Маша Дедова, Лена Абалмасова, Поля Гуркина и я попали в санитарную роту. Курс молодого бойца проходили прямо в своей части – на хуторе Дубовое Павловского района, почти на передовой линии фронта. В декабре из села Гороховка началось наше наступление по донскому льду у хутора Самодуровка, теперь он Донской.
Мы спасали раненых прямо на поле боя – перевязывали, отправляли в тыл.
Не приведи, Господи, кому-то ещё это пережить. Рядом рвутся снаряды. Шрапнель летит со свистом. Человеку начисто срезало голову. Головы нет, а он бежит в атаку!
Первой погибла в санитарной роте Паша Алёхина. Самая красивая из нас – высокая, стройная, волнистые волосы. Как сейчас вижу её.
Теперь вот читаю: с июля 1942 года по май 1945 наша 127-я, позже преобразованная в гвардейскую 62-ю, дивизия проделала героический путь от Дона до австрийской столицы Вена. Даже подсчитали: с боями мы прошли1460 километров, маршем 1860, а всего6870 километров.
Марию Артёмовну вывело из боевого строя третье, самое тяжелое ранение – в ногу.
– Случилось это уже на австрийской границе. Цвели абрикосы, впервые видела. Командир полка, оказавшийся рядом, пытался поддержать шуткой:
– Маша, кто тебе поверит, что тебя ранило, ведь сегодня первое апреля.
День Победы санинструктор Цыбина-Орлова встречала в военном госпитале в Баку.
 – Под окнами парк. Мы на костылях туда на танцы бегали…
 
Соседи не за границей
 
А ведь было это. И совсем недавно, в 2010 году. Как желанных гостей принимали в братской Украине делегацию из нашей воронежской Кантемировки. В соседнем районном центре Марковка Луганской области началась посвящённая 65-й годовщине Великой Победы историко-патриотическая акция – Эстафета Памяти «Венок Славы».
Кантемировский район своей территорией примыкает к Украине -Меловскому, Марковскому и Новопсковскому районам. Несмотря на политические распри недавние в государственных отношениях с Россией, люди и местные власти жили и живут, как добрые соседи, как единая родня. Кантемировцев в очередной раз пригласили на торжества, потому что из воронежских степей в январе 1943 года пришло в украинские края долгожданное освобождение от фашистского ига, от вражеской оккупации – вроде недолгой по времени, но жестокой.
В историко-краеведческом музее Марковки хранятся свидетельства, воспоминания о тех грозовых днях военной поры.
В селе Лобасово украинские крестьяне спрятали от неприятельского глаза лётчиков подбитого бомбардировщика Семёна Ермака, Василия Котлова и Алексея Гордеева. Перевели их поближе к линии фронта в село Россоховатое, где их приютила до прихода советских войск Прасковья Кирьян. После войны к своим спасителям приезжал полковник Ермак, благодарил и рассказывал, что его экипаж участвовал в боях за взятие Берлина.
Накануне освобождения Кантемировки оккупанты отправили в свой тыл попавших в плен советских бойцов. В Марковке они попали под бомбёжку нашей авиации. Воспользовавшись паникой, обезоружили охрану. Отряд во главе с Рязановым и Харитоновым пробивался к своим. Жители села Высочиновка сообщили, что в колхозных амбарах полицаи стерегут боеприпасы, оставленные нашими ещё при отступлении. Охрану уничтожили. Раздобыли четыре пары лошадей с санями. Обоз со снарядами снежной ночью двинулся на Кантемировку. Проводник – сельский комсомолец Никита Высочин помог доставить добытый арсенал советским артиллеристам, крайне нуждавшимся в пополнении боезапаса. Все участники этой операции – местная молодёжь и бойцы – были награждены медалью «За отвагу».
И в наступление на Марковку они шли вместе с воинами Шестой армии, переданной из Воронежского фронта в подчинение Юго-Западному.
...И вот теперь, спустя десятилетия, участники сбора Эстафета Памяти «вспоминали минувшие дни и битвы, где вместе сражались они». Ветеранам войны из Кантемировки Станиславу Захаровичу Гетманову, Ивану Михайловичу Гетманскому и их содругам-украинцам повязали георгиевские ленты. Съехавшиеся-собравшиеся возложили венки, цветы к монументу павшим воинам.
На митинге слова благодарности ветеранам, слова надежды на добрые перемены в славянском братстве высказали председатель Луганского областного Совета Владимир Пристюк, заместитель председателя Луганской областной государственной администрации Родион Мирошник, заместитель главы Кантемировской районной администрации Владимир Филатов, председатель Марковской районной администрации Александр Гнедко и другие.
Участники акции стали зрителями литературно-музыкального «Слова о войне». На сцене выступили школьники героико-патриотического клуба «Молодая гвардия» из Краснодона, артисты из Луганска.
Гостям подарили Луганскую книгу Памяти и Славы «Победа». На её страницах есть имена воинов – уроженцев Кантемировки.
* * *
Кто знал, что вот-вот война, теперь уже гражданская, вновь полыхнёт на многострадальной украинской земле. И в душе поэта из воронежского, почти приграничного посёлка Петропаваловка Александра Нестругина родятся горестные строки:
Мы – братья, но друг друга судим, -
Набрав слова обид свинцом.
И очужевший Днепр не чуден –
За дымным Северским Донцом.
По крику смертному, по стону –
Мы долю страшную кроим!
…И беженцы выходят к Дону –
С Донца горящего, к своим…

Пётр Чалый (Россошь Воронежской обл.)
http://www.voskres.ru/army/library/chaliy13.htm