«Московские Ведомости» № 88 от 29 марта 1892 г., с. 6.
«Графиня Е.В. Салиас. [Некролог]
15 марта скончалась одна из выдающихся русских женщин, графиня Е.В. Салиас, писавшая под псевдонимом Евгении Тур. В первые годы своей деятельности она посвятила себя романам, но потом оставила это поприще и издала ряд книг для детей, и в этих произведениях достигла высокого совершенства. Её «Катакомбы» и «Последние дни Помпеи» читаются и будут ещё много лет читаться с большим интересом и увлечением. Последними произведениями покойной графини были: «Княжна Дубровина», «Сергей Бор-Раменский» и, наконец, «Ветхий Завет» для детей с объяснениями. В первых двух повестях столько правды, столько жизни, истинно глубоких правил и твёрдой веры – и всё это передано таким живым, увлекательным языком – что делает эти произведения интересными не только для детей, но и для взрослых. Наша русская литература, столь бедная повестями и рассказами для детей, останется вечно благодарна за этот богатый вклад. Много детских сердец сожмётся от грусти при мысли, что нет более столь любимой ими писательницы, Евгении Тур, так посвятившей себя всею душой их детской жизни и их развитию на пути к правде и добру.
Счастлив был тот, кто был лично знаком с покойною графиней и мог её ценить не только как писательницу, но и как женщину в семейном кругу и в обществе. Добрая, правдивая, несмотря на многие потери и испытания в своей долгой жизни, она сумела сохранить до последних минут молодость и свежесть души, чуткое, нежное сердце, откликавшееся на всякое несчастие ближнего, и глубокий, отзывчивый ум. Достаточно было её знать, чтобы любить и беспредельно уважать.
Дай, Господи, ей царство небесное и сохрани ей вечную память не только в настоящем, но и в грядущих поколениях.
[Подпись]: N.»
«Новое Время», СПб., 18 (28) марта 1892 г., № 5764.
«Графиня Е.В. Салиас (Евгения Тур). [Некролог]
Сегодня ночью скончалась графиня Елисавета Васильевна Сальяс-де-Турнемир, в литературе известная под псевдонимом Евгении Тур, мать романиста графа Сальяса и родная сестра автора «Свадьба Кречинского», г. Сухово-Кобылина. Смерть застала её в Варшаве, где она гостила у дочери своей, супруги Варшавского генерал-губернатора И.В. Гурко. Она скончалась в преклонных летах и в своё время занимала в литературе одну из выдающихся ролей. В сороковых и пятидесятых годах около неё группировались такие люди, как Грановский и Кудрявцев. Уже первая её повесть «Ошибка» («Современник», 1849) обратила на себя внимание; следовавший за нею роман её «Племянница» (1850 г.) разом выдвинул её имя, как очень даровитой и умной писательницы и имел большой успех. За этим романом она написала ещё несколько повестей и драматических сцен из великосветской жизни роман «Три поры жизни» (1854). С основания «Русского Вестника» она принимала деятельное участие в редакции этого журнала, для которого написала несколько прекрасных этюдов на основании иностранных книг и критических статей, на ней лежал также просмотр беллетристических произведений, поступавших в журнал, и этот просмотр не ограничивался чтением только, но и тем, что называется «редакциею» повестей и романов, для чего требуется много литературного такта и вкуса. Достаточно упомянуть, что через её редакцию прошли первые повести Кохановской, обратившие на себя общее внимание. Вообще литературным вкусом она обладала в большой степени и могла руководить молодые дарования; об этом литературном вкусе говорят её рецензии и критические статьи, которых она написала довольно много. Высшая степень её развития относится к тому времени, когда в обществе господствовало два направления – гуманитарное, наследство сороковых годов, с английским оттенком, представителем которого был «Русский Вестник», и какое-то беспредельно-радикальное, не останавливавшееся даже перед коммунизмом и всякими переворотами, представителем которого был «Современник» с конца 50-х годов. В политическом отношении графиня Е.В. была на стороне «Русского Вестника», но, как женщина и притом крайне впечатлительная, быть может, высказывала свои мысли горячее, чем мужчины. Разойдясь по литературным, а не политическим причинам, с Катковым и Леонтьевым, обиженная некоторым их высокомерием, которого она не могла перенести равнодушно, она основала в 1861 году свой еженедельный журнал «Русская Речь», который просуществовал только один год. Самая форма еженедельного журнала была неудачна, ибо принуждала редакцию дробить статьи, да эта форма, очень популярная в Англии, у нас должна была завоевать внимание публики упорным трудом в течение нескольких лет. Для этого у графини Сальяс не было средств, да и к журналу своему она скоро охладела, отдав всё внимание домашним обстоятельствам, своим дочерям, которые выходили в это время замуж, и сыну, который выступал ещё впервые на литературное поприще. Со времени прекращения «Русской Речи», она мало принимала участия в журналистике, изредка помещая этюды по иностранным книгам, критики и рецензии, или переделывая, и всегда прекрасно, с женским тактом и литературным талантом, повести для детей. Одно время она стала было печатать свои «Воспоминания», но при жизни своей это всегда неудобно, хотя, без сомнения, у неё было много интересного и поучительного, что она могла бы рассказать. Её изустные рассказы всегда были полны содержанием и отличались верною характеристикою действующих лиц и времени. Вообще, как женская личность, образованная, талантливая, быстро воспринимавшая впечатления политические и общественные, чуткая к талантам, окружённая лучшими представителями западного направления Москвы, графиня Е.В. должна занять среди наших женщин-писательниц одно из самых выдающихся мест. Обладая бесспорным беллетристическим талантом, она обладала, кроме того, политическими взглядами и тем талантом эссеиста, который вообще в нашей литературе мало распространён и, поэтому, мало ценится. Эта способность большое сочинение передать в сжатых очерках, крупными чертами, соединить их талантливым, популярным изложением, вдохнуть во всё это живую мысль и выразительность – подобные таланты у нас все наперечёт, ибо они требуют солидного общего образования и знания языков и иностранных литератур, но этот талант был у покойной и пересиливал в ней даже её беллетристическое дарование. Новое движение в литературе застало её в такие годы, что не могло подчинить себе уже сложившуюся манеру её письма и её убеждения, и она стала только случайною гостьей литературы. Свой долгий век она прожила не даром и оставила по себе хорошую память не только в близких, но и в родной литературе. При оценке литературных личностей, в особенности женских, необходимо было бы принимать во внимание не только то, что они сделали пером, своими писаниями, но и то, что они сделали своим влиянием, своею чуткостью, тем женским тактом и сердечною общительностью, которыми обладают только женщины, и которые благотворно действуют, незаметными путями, на окружающих их и литературу. Это влияние по большей части не видно, не бросается в глаза даже тем, которые его испытывают, но оно несомненно, и действует воспитательно. Эта сторона характера покойной Е.В., вероятно, долго останется невыясненной, да мужчины биографы и редко придают этому значение, но это влияние её было, и она и этим заслужила признательность и добрую и благотворную о себе память.
А. С[увори]н».
«Мир Божий», СПб., № 5, май 1892 г., Отдел третий., III. Смесь. С. 39 – 42.
«Евгения Тур. (Некролог).
15-го марта 1892 г., в Варшаве, у своей дочери, супруги Варшавского генерал-губернатора И.В. Гурко, скончалась семидесяти семи лет известная русская писательница, графиня Елизавета Васильевна Салиас-де-Турнемир, около 43 лет писавшая под псевдонимом Евгении Тур. Она была родная сестра автора одной из лучших русских комедий «Свадьба Кречинского», г. Сухово-Кобылина, и мать романиста гр. Е. Сальяса, известного особенно своим романом «Пугачёвцы». Дочь храброго и заслуженного генерала старинного дворянского рода, Сухово-Кобылина, она родилась 12-го августа 1815 ода, в Москве, где и протекла почти вся её жизнь, за исключением шести или семи лет, когда она по болезни жила за границей. Отец постарался дать дочери блестящее и серьёзное, очень редкое в то время для женщин, образование, пригласив к ней в учителя лучших московских преподавателей, в числе коих назовём преподавателя литературы, переводчика «Освобождённого Иерусалима», Тасса, и «Неистового Орланда», Ариосто, С.Е. Раича, русской истории – профессора Ф.Л. Морошкина и физики – профессора же Максимовича. Соединяя с широкою общею образованностью прекрасное знание чуть не всех европейских языков, живая и восприимчивая, остроумная и приветливая, покойная, ещё в ранней молодости, вращалась в кругу образованнейших и талантливейших людей, имевших на неё благотворное влияние. Грановский и Кудрявцев, вместе со многими лучшими людьми сороковых годов, поселили в ней симпатии к просвещённому Западу и благороднейшим идеям, относящимся к освобождению крестьян, женской самостоятельности и равноправности образования и серьёзным требованиям от искусства и литературы. К последней она всю жизнь относилась как к святыне, как к делу, требующему большой подготовки, уважения к убеждениям пишущего и сознания той просветительной роли, какую играет печать по отношению к обществу. Это была, едва ли, не первая у нас женская литературная личность, которая, благодаря природной своей талантливости и образованности, сумела, воспользовавшись своим положением и материальным достатком, соединить в своём аристократическом салоне самых талантливых и выдающихся людей, из коих многих она открыла и выдвинула. Это, по-видимому, незаметное, или, вернее, редко отмечаемое у нас влияние на сообщество образованной и живой женщины составляет, по словам знавших её лиц, её отличительное качество, и, помимо даже литературных заслуг, даёт ей право на память в истории русского просвещения, особенно просвещения русской женщины, и нужно пожелать, чтобы её «Воспоминания», которые она уже начала было печатать, появились в печати хоть теперь, после её смерти.
Свою литературную деятельность начала покойная уже тридцатичетырёхлетней замужней женщиной, в 1849 году, в журнале «Современник», где появилась её первая повесть «Ошибка», затем в 1850 г. повесть «Долг», а в 1851 г., уже отдельным изданием, вышел большой её роман «Племянница». Если не считать г-жи Ган (Зенаида Р-ва), ударившейся в своих повестях в напыщенный тон повестей Марлинского, то Евгению Тур справедливо следует признать первою русскою писательницею, которая просто и сердечно, в живых, часто очень метких, правдивых образах, стала изображать действительную жизнь, освещая её критическим анализом. Рисуя близко знакомую ей аристократическую, светскую среду, которая воображала себя законодательницей вкуса и общественной жизни, она откровенно и прямо попыталась выставить всю её пустоту и ничтожество. По выражению одного из критиков, «в её произведениях ощущалось искреннее чувство, наболевшее этой самой пустотой»; «ни выезды, ни балы, ни книги не ускользнули от её вдумчивости: она вглядывалась в явления ежедневной жизни, как в дело важное для всякого, кто хочет жить; для неё каждая минута жизни должна быть действительно прожита, т.е. продумана, прочувствована, сознана». Всего полнее и справедливее оценил Евгению Тур, как беллетристку, И.С. Тургенев, посвятивший «Племяннице» целую прекрасную статью (см. т. I собр. его сочинений). Признавая в ней талант несомненный и симпатичный своею задушевностью, он особенно указывает мастерство в изображении женских характеров; эпизодический же рассказ Антонины во второй части романа считает произведением, которое, как образцовое, должно остаться в русской литературе навсегда.
Но не как беллетристка, в своё время очень нравившаяся повестями и драматическими этюдами, интересна Евгения Тур для современной публики, познакомившейся из «Войны и мира» и «Анны Карениной» гр. Л.Н. Толстого с великосветским кругом гораздо более полнее и обстоятельнее, - заслуга покойной несомненная и неотъемлемая, которая за ней останется долго, - это, во-первых, целый ряд прекраснейших историко-литературных очерков, в роде английских опытов (essays), и во-вторых – рассказы для юношества и народа, к которым обратилась покойная с шестидесятых годов, и которые, по интересу и талантливости, могут быть прочитаны с удовольствием и пользою и взрослой публикой.
Развившись, как мы упомянули, под влиянием передовых идей сороковых годов, радостно встретила покойная наступление эпохи реформ Императора Александра II и, поняв, что её беллетристические произведения, при сравнительно небольшом творческом таланте, не могут приносить большой пользы обществу, она совсем оставила беллетристику, и перешла к публицистике, приняв деятельное участие в основанном в 1856 году М.Н. Катковым московском журнале «Русский Вестник», который занял в нашей тогдашней журналистике вместе с петербургским «Современником» первенствующее место. Здесь-то, между прочим, помещены «Жизнь Жорж-Занда» (1856); «Нравоописательный роман во Франции» (1857); «Мисс Бронте, её жизнь и сочинения» (1858) и «Парижские письма» (1858). Но особенного внимания и в настоящее время заслуживает прекрасный этюд «Уильям Чаннинг» (1858), где очень ярко и тепло обрисована личность и деятельность этого благородного (американского) поборника за благосостояние и нравственный подъём народных масс. Не меньшего внимания заслуживает статья об известных книгах Мишле «Женщина» и «Любовь» (1859). Горячо восставая против легкомысленно сентиментального взгляда на женщину, к которой, по мнению французского писателя, следует относиться только как к нежному цветку и балованному ребёнку, Евгения Тур взывает к серьёзному отношению к женщине как к человеку, жене – другу мужа и матери, и настоятельно требует для неё серьёзного образования. Эта статья, по времени совпавшая с пробудившеюся потребностью у нас женского образования и открытием женских гимназий, произвела сильное впечатление на общество и не потеряла цены ещё и до сих пор.
Все эти статьи, равно как и многие другие, которые писала покойная до 1860 г. в «Русском Вестнике», затем в своём собственном журнале «Русская Речь», просуществовавшем только год (1861), и кроме того в разных других журналах, представляют совсем особый, в высшей степени интересный и полезный для самообразования, род очерков, которых у нас и до сих пор, за исключением статей А.В. Дружинина (см. его сочинения тт. IV и V) и М.И. Михайлова («Современник» 1856 – 1861 гг.), к сожалению, очень мало. Такие очерки требуют от автора вместе с широким образованием и начитанностью, уменья ярко и сжато передать в самых рельефных, существенных чертах содержание большого произведения, выдвинув и оттенив заслуживающее в том или другом отношении внимания, всё это осветив своей собственной руководящей мыслью, и притом, передать всё это занимательно и красиво, чтобы писатель, книга или явление жизни живо представились читателю. Всеми этими качествами покойная владела в совершенстве и, как первая эссеистка из русских женщин, открывает своим примером для нашего образованного позднейшего женского поколения новую отрасль производительного литературного труда, которым с успехом занимается уже много женщин на западе, особенно в Англии.
На склоне дней покойная опять вернулась к беллетристике, но уже к юношеской, и в этом отношении, с первой своей чудесной повести «Катакомбы», сразу заняла весьма видное место. В эти книги внесла она и своё образование, и талант, и сердечность, и эти-то качества делают её книги любимым чтением в семье, в школе и среди народа, - чтением, на которое, как на образцовое, указывают такие компетентные критические указатели, как известный «Обзор русской учебно-народной литературы», Петербургского Комитета Грамотности, и «Что читать народу», Х.Д. Алчевской. Из книг этого рода укажем также на следующие: «Последние дни Помпеи», «Мученики Колизея», «Семейство Шалонских», «Княжна Дубровина», сказки «Хрустальное сердце» и «Жемчужное ожерелье».
Таким образом, долгая жизнь покойной прошла не даром. Как беллетристка, она открывает собой ряд русских писательниц, начавших изображать реальную действительную жизнь; своими очерками политическими, общественными, литературными, она служит развитию литературного вкуса и общественного сознания; повестями и рассказами, уже на закате дней, приходит на помощь просвещению юношества вообще и народа, и всюду является сторонницей благородной гуманности и подъёма духа; как литератор – она носительница лучших литературных традиций (преданий) в смысле серьёзного отношения к содержанию и форме; как женщина образованная, общительная, чуткая сердцем, разносторонняя умом, прекрасная воспитательница своих детей, она – пример того доброго влияния, которое может распространять в обществе подобная ей женщина.
[Подпись]: В.О. [Острогорский Виктор Петрович]»
Публикацию подготовили библиографы М.А. Бирюкова и А.Н.Стрижев. Очерк жизни и полный перечень произведений писательницы Евгении Тур, а также литература, посвящённая её творчеству, опубликована нами: «Литературоведческий журнал» М.: ИНИОН РАН, 2015, № 36, с. 257 – 310.
Публикацию подготовили М.А. Бирюкова и А.Н. Стрижев
http://www.voskres.ru/literature/raritet/sp.htm
