Русская беседа
 
27 Ноября 2024, 23:44:13  
Добро пожаловать, Гость. Пожалуйста, войдите или зарегистрируйтесь.

Войти
 
Новости: ВНИМАНИЕ! Во избежание проблем с переадресацией на недостоверные ресурсы рекомендуем входить на форум "Русская беседа" по адресу  http://www.rusbeseda.org
 
   Начало   Помощь Правила Архивы Поиск Календарь Войти Регистрация  
Страниц: [1]
  Печать  
Автор Тема: Социализм и всадники Апокалипсиса.I  (Прочитано 959 раз)
0 Пользователей и 2 Гостей смотрят эту тему.
Александр Васильевич
Глобальный модератор
Ветеран
*****
Сообщений: 106510

Вероисповедание: православный христианин


Просмотр профиля WWW
Православный, Русская Православная Церковь Московского Патриархата
« : 01 Июня 2017, 11:00:08 »

Наталья Иртенина

Социализм и всадники Апокалипсиса.I



Православный писатель и публицист Наталья Иртенина рассказывает о псевдорелигии социализма, как о «прикровенной» форме бесовщины, пришедшей в Россию.

Суть революции 1917 года в России можно выразить эпизодом из биографии Л.Н. Толстого. Взявшись выдумывать собственную религию по мотивам Евангелия, граф создал фальшивку, «христианство» без Христа, вероучение без Бога, суррогат, сведенный к плоскостной идее «добро против зла».

Вдохновившись отчасти и толстовством, взбаламученная революционными радикальными мечтаниями Россия попыталась сотворить для себя иную религию вместо создавшего ее когда-то как державу, выковавшего ее стальную крепость Православия. К XX веку Пправославие было сочтено устаревшим, не удовлетворяющим высоким запросам общественности и не соответствующим «научной эпохе». Но, как сказал Л.Н. Гумилев о «бессмысленном резонерстве» Толстого, «глупость — такой же источник людских несчастий, как и злая воля». Как обычно бывает при подобных попытках создать новую религию, в итоге получается ересь, сектантство и идолопоклонство — зачастую на кровавом фоне.

Напрасны усмешки по поводу народа-богоносца, в одночасье ставшего богоборцем. Возжелав нового вероучения, хотя бы и заземленного, русское общество во всех своих сословиях не перестало быть глубоко религиозным. «Наш православный народ, в душе которого было запечатлено евангельское обещание «и последние будут первыми», уловил в учении о коммунизме что-то знакомое и дорогое, принял подделку за подлинник и пошел за большевиками» (В. Тростников, «Православная цивилизация»). «Советский проект (представление о благой жизни) вырабатывался, а Советский Союз строился людьми, которые находились в состоянии религиозного подъема. В разных формах многие мыслители Запада, современники русской революции, высказывали важное утверждение: Запад того времени был безрелигиозен, Советская Россия — глубоко религиозна» (С. Кара-Мурза, «Маркс против русской революции»).

В начале XX века только в России с ее жаждой богоискательства марксистский социализм мог быть принят как новейшая религия спасения от зла, сочтен более отвечающим запросам общественности, чаяниям всеобщей справедливости, чем традиционное христианство. Только в России ересь социализма, учение о грядущем земном рае, нашла настолько преданных апостолов, которые не пожалели собственную страну, отдав ее на заклание ради торжества новой веры.

Ни в каких других странах, входящих в букет христианских цивилизаций, претензии радикального социализма в то время не могли реализоваться. Сухие формы западного теплохладного христианства вполне удовлетворяли религиозные потребности среднего европейца и американца, особенно протестанта. Вера последнего, породившая весьма своеобразную протестантскую «бизнес-этику», вполне позволяет закрывать глаза на разлитие в мире зла, на уродливые стороны капитализма, и даже смотреть на беднейшие слои населения («отверженные» Богом) с чувством собственной богоизбранности.

Однако русские народные богоискатели, бросившись в социализм со странным желанием устроить жизнь на земле по-божески, но без Бога, не ощутили густую темень своей новой веры, не распознали ее духа и попались на дьявольскую обманку, подменившую Бога кровавым идолом.

Дьявольскую суть социализма как никто описал И.Р. Шафаревич в своем труде «Социализм как явление мировой истории». Форма научной монографии драпирует религиозно-философские смыслы, зашифрованные в ней, но вытащить их наружу не составляет труда. Шафаревич пишет о социализме как о замаскированном культе смерти, вневременном проекте, реализующем тягу человечества к самоуничтожению. Размышляя о враждебности социализма к религии, он заключает: «В применении к людям, захваченным социалистическим мировоззрением… термин «атеизм» неудачен, он вводит в заблуждение, следовало бы говорить не об атеистах, а о богоненавистниках, не об атеизме, а о теофобии». Иными словами, речь идет о прикровенном сатанизме — религии богоборчества.

Служение злу при социализме происходит не только через уничтожение институтов традиционных религий и храмов, но, что важнее, через стирание личности, подавление индивидуальности, опустошение человеческой души. Поскольку только личность, а не безличный винтик государственной супермашины может быть образом и подобием Божьим, социализм стремится «уничтожить те силы, которые поддерживают, укрепляют человеческую личность: религию, культуру, семью, индивидуальную собственность».

Воплощенный в социализме «инстинкт смерти», иными словами сатанизм, надевает для маскировки различные одежды и личины идолов: социальной справедливости, государственности, науки — «научного марксизма», коллективизма и пр., только чтобы не открывать свое истинное лицо, говорит Шафаревич.

Та вера, которую князь мира сего подсовывает людям, вся соткана из подмен. Прообразом этих обманов было искушение первых людей в Эдеме: обожение человека, уподобление Богу, которое должно было совершаться через духовные усилия, змей предложил заменить съедением яблока, чтобы сразу стать «как Бог». В сатанизме правда перемешивается с ложью до неразличимости. Богоборчество объявляется безбожием (если Бога нет, зачем бороться с Ним с такой религиозной страстью?). Культ человеческих идолов провозглашается светской идеологией. Социалистические догматы о «светлом царстве справедливости» воплощаются в жизнь кровавым насилием. Культовым ритуалам придается характер гражданского праздника, публичного мероприятия либо вовсе будничной практики (как были будничны советские массовые репрессии — жертвоприношения социалистическому молоху).

Все это делается для того, чтобы масса адептов не догадалась, к какому культу они приобщены. Это Богу невозможно служить, не зная Его. Сатана принимает служение себе от всех, включая тех, кто знать не знает его и даже отрицает его существование.

В одно время с Шафаревичем создавал свою религиозно-философскую интерпретацию всемирной истории Л.Н. Гумилев. Точно так же его «Этногенез и биосфера земли» являет под оберткой научного труда зашифрованную христианскую историософию, нашпигованную богословскими смыслами. Если читать обе эти книги параллельно (у Гумилева последнюю, девятую часть, у Шафаревича — тоже последнюю, третью), возникает ощущение, что их авторы пишут об одном и том же, используя один и тот же «научно-эзопов» язык для описания прикровенно действующей в человеческой истории дьявольщины.

Гумилев, хотя не говорит прямо о социализме, подтекстом включает его в число антисистем, которые он определяет как «концепции-вампиры, обладающие свойствами оборотней и целеустремленностью поистине дьявольской». Антисистема — жизнеотрицающая система ценностей, негативное мироощущение и деструктивная идеология, захватывающие массы людей. Антисистема возникает там, где входят в контакт несоединимые мировоззренческие комплексы. Социалистическая антисистема была рождена сочетанием негативного переживания земной реальности как тотального зла («весь мир насилья мы разрушим до основанья…», как пелось в известной советской песне: неправильно устроенный мир подлежит уничтожению и полной переделке) и присущей человечеству тяги к правде и справедливости. Заметим, особенно эта тяга присуща русской части человечества.

В социализме парадоксально состыковались страсть человеконенавистничества, выражаемая в непримиримой и кровавой классовой борьбе, и идеи гуманизма. Обрусевшим плодом этого странного совокупления и был СССР. Иными словами, социалистическая антисистема — это синтез ложно понятого зла с ложно понимаемым добром. Все антисистемы и строятся на этом принципе: в них «истина и ложь не противопоставляются, а приравниваются друг к другу». Вот отчего идеология социализма по-прежнему так сладка для миллионов, в том числе в России. За утратой Бога естественным образом следует утрата способности различать тьму и свет, добро и зло.

Советский Союз, где замаскированный сатанизм наложился на русскую православную систему ценностей, был нестойким образованием — Гумилев называет такие химерами — и закономерно разрушился. Иное дело породивший его социализм, «инстинкт смерти», по Шафаревичу, на протяжении тысячелетий возвращающийся в человеческой истории снова и снова в виде то теорий, то практики. Эта антисистема обладает мощным псевдорелигиозным потенциалом, сильной темной энергетикой и большим запасом живучести. Возникнув однажды, она неуничтожима, как и всякая иная деструктивная идеология.

Шафаревич откровенно пишет, что социализм — этот дьявольский капкан для уловления душ не по одиночке, а гуртом, миллионами — есть попущение Божье ради назидания человечеству. Как и любая историческая катастрофа, он попускается Творцом для вразумления людей, впадающих в апостасию, когда совершается массовое отступничество об Бога ради идолопоклонства, в том числе материалистического идолопоклонства «научной эпохи». «…Нужный для человечества смысл социализма заключается в приобретении какого-то определенного опыта… Прежде всего это глубочайший опыт России... Поэтому в наше время встает вопрос: достаточно ли ЭТОГО опыта? Достаточно ли его для всего мира и особенно для Запада? Да достаточно ли его для России? Сможем ли мы понять его смысл? Или человечеству предстоит пережить его в несравненно большем масштабе?» Этот вопрос Шафаревич обращает в первую очередь к живущим в России (тогда СССР): сможем ли мы увидеть в постигшей нас «диктатуре пролетариата» волю Вседержителя, урок свыше, наказание за наше русское грехопадение и одновременно врачующий скальпель Господень, вскрывший гнойник безбожия?

Если не поймем этого, предупреждает Шафаревич, то «человечеству предстоит пережить его (социализм) в несравненно большем масштабе». Ответом Богу должен быть выбор: «человечество МОЖЕТ найти силы, чтобы вырваться на пути свободы, спасти образ и подобие Божье… заглянув в раскрывающуюся перед ним бездну… Ибо… свобода воли, данная и человеку и человечеству… включает и свободу в последнем вопросе — в выборе между жизнью и смертью».

Но будет ли достаточно этого опыта заглядывания в бездну даже всем миром, всей планетой? — делится Шафаревич своим сомнением, явно имея в виду слова Ницше: «если ты долго смотришь в бездну, то бездна тоже смотрит в тебя». Бездна гипнотизирует, лишая способности к сопротивлению.

«Но Сын Человеческий, придя, найдет ли веру на земле?» (Лк. 18:8 ) — эти слова тоже прочитываются в последнем вопрошании Шафаревича, которым он заканчивает свою книгу о социализме.

Приближение конца человеческой истории, эпохи антихриста, Шафаревич недвусмысленно связывает с наступлением на земле эры всеобщего социализма, когда человечество сознательно и окончательно выберет смерть вместо жизни, поклонение аду вместо послушания Богу.

И когда от иных адептов советской идеи, сторонников реставрации красного проекта слышишь, что за социализмом — будущее человечества, в словах этих слышится топот копыт всадников Апокалипсиса…

http://www.segodnia.ru/content/188116

http://rusorel.info/socializm-i-vsadniki-apokalipsisa-chast-pervaya/
Записан
Александр Васильевич
Глобальный модератор
Ветеран
*****
Сообщений: 106510

Вероисповедание: православный христианин


Просмотр профиля WWW
Православный, Русская Православная Церковь Московского Патриархата
« Ответ #1 : 01 Июня 2017, 11:03:54 »

Наталья Иртенина

Социализм и всадники Апокалипсиса. II



Как происходит культурный и цивилизационный выбор между смертью и жизнью, мы наблюдаем прямо сейчас, в режиме реального времени, глядя с изумлением и искренним недоумением на современный Запад. Постхристианский западный мир пожирает сам себя, растерзывая в клочья великую когда-то цивилизацию, уничтожая собственные фундаментальные ценности, на которых эта цивилизация была выстроена, превращая свою культуру в культ смерти. Запад возвращается в эпоху варварства — но не того витального, пышущего здоровьем и жизнью языческого варварства, которое похоронило западную Римскую империю, а варварства, которое словно заразилось от издыхающего Рима его смертельной болезнью пресыщенности бытием.

Стремительно погружаясь в мультикультурализм языческой Римской империи, западный мир роет себе могилу.

Этот процесс медленной — хотя  по историческим меркам все происходит с ужасающей быстротой — смерти классического Запада был запущен в 1960-х гг. Именно тогда в западную христианскую цивилизацию начали искусственно, почти насильственно внедрять культуру смерти — антикультуру, контркультуру. Точкой отсчета стала «революция культуры», она же — сексуальная, феминистская, постмодернистская и психоделическая революция.

А всего десяток лет спустя, в 1970-х гг., И. Р. Шафаревич, завершая свой трактат о социализме, задался вопросом относительно его, социализма, уроков: «…достаточно ли ЭТОГО опыта? Достаточно ли его для всего мира и особенно для Запада? Да достаточно ли его для России? Сможем ли мы понять его смысл? Или человечеству предстоит пережить его в несравненно большем масштабе?»

Вот это уточнение — «особенно для Запада» — примечательно.

Случайно ли, что инфицирование западной культуры вирусом, включившим механизм ее самоуничтожения, произошло именно в тот момент, когда советская система, размороженная хрущевской оттепелью, начала гнить (ибо без «поддерживающего» насилия, массовых репрессий она не могла существовать)? Очевидно, князь мира сего, управляющий многими процессами на земле, подстраховался.

Западный либерализм был заражен марксистским революционным радикализмом, так называемым культурным марксизмом, который решил до поры оставить в покое экономический «базис» и сосредоточиться на разрушении «надстройки» — либерально-буржуазной культуры, имевшей в основе своей христианские ценности.

«Новые марксисты рассчитывали добиться своего, не прибегая к насилию, через десятилетия кропотливого труда. Победа станет возможной, лишь когда в душе западного человека не останется и малой толики христианства» (П. Бьюкенен, «Смерть Запада»). В теплохладном западном мире социализм — замаскированный сатанизм — не нашел для себя в начале XX века нужного градуса религиозного горения. В отличие от России христианские формы, во многом выхолощенные, оказались там важнее горения души и живой веры. Поэтому на Западе, чтобы пробить дорогу социализму, понадобился предварительный этап — уничтожение христианских культурных форм.

Орудиями «захвата культуры» и ее ликвидации стали агрессивный феминизм, пропаганда половых извращений, мультикультурализм с его языческой мировоззренческой подкладкой и потоками мигрантов, политкорректность, убивающая не только христианство, но и все традиционные ценности, «терпимость», нетерпимая исключительно к правоконсервативным идеям и идеалам.

Этот культурный терроризм призван опустошить души западных обывателей, освободить их от остатков «идеи Бога», чтобы затем влить в освобожденные сосуды религию сатанизма.

Неважно, кто запустил и поначалу контролировал процесс перманентной мировой революции культуры, точнее войны с культурой, пока он не стал самовоспроизводящимся, — были ли это леваки-неомарксисты, как утверждает П. Бьюкенен, или масонская закулиса, «мировое правительство». Вероятно, усилия были объединены: неомарксисты выдавали теорию контркультуры, закулиса применяла «административный ресурс» для внедрения теорий в жизнь.

Происходящее ныне на Западе, хотя и именуется у нас привычно либерализмом, в действительности отношения к нему не имеет. Под воздействием вируса контркультуры либерализм мутировал в нечто, со временем все больше напоминающее советский идеологический тоталитаризм.

То, во что левацкий культурный терроризм превратил либеральную систему ценностей, и было после крушения СССР импортировано в Россию. Здесь «это» прошлось убийственным смерчем опохабливания всего и вся. Однако не иссякшее русское богоискательство, в том числе обмирщенное, в конце концов дало ему отпор. «Либерализм» (другое его название, более подходящее — «неотроцкизм»)  в России не прижился. Но и возвращение социализма в Россию вряд ли состоится, ибо Господь не наказывает дважды один народ одним и тем же способом. Хотя уже предпринимаются попытки реанимировать большевистскую экзальтацию в России, и усилия эти оплачиваются извне, они окажутся провальными.

В перспективе Россия, вероятно, станет зрительным залом, откуда можно будет с удобством наблюдать столкновение на мировой арене двух левацких глобалистских проектов — условно говоря, «западного» и «восточного».

Человечество не может жить без религии. Отвергая и запрещая традиционные верования, социализм сам становится культом. Энергия людской тяги к религиозности, к служению сверхценности, к абсолюту, лежащему вне человеческой морали и разума, направляется им в новое и единое русло — служение князю мира сего. Либерализм, даже мутировавший в «либеральный тоталитаризм», такого потенциала не имеет. Он не запрещает, наоборот, стимулирует умножение верований. Энергия религиозности человеческой массы распыляется по многим руслам, вплоть до мельчайших. Поэтому в будущем «либерализм» на планете обречен — его подомнет под себя социализм.

В нынешнем своем постхристианском обличье «либерализм», в сущности, также есть служение сатане — хотя и не столь массовидное и не обязательное, как в социализме. И сам по себе он не менее самоубийствен для человечества, чем красный проект — настолько, что может стать завершающим этапом жизни западной цивилизации, «смертью Запада». Господство холодной и пустой, «политкорректной» и терпимой ко всякой дряни левацкой контркультуры означает вырождение и вымирание населения, т. к. в первую очередь она бьет по семейным ценностям. Население элементарно не желает воспроизводить себя.

Однако инстинкт самосохранения, заложеный в человека Творцом, может сработать перед лицом иной угрозы для западного мира — исходящей от мусульманской миграции. И сработать неожиданным образом.

Возвращение к христианской традиции на стерилизованном в культурном смысле Западе будет уже невозможно, вот тогда-то «либерализм» и окажется сметен радикальным социализмом. Запад увидит в социализме спасение от своей духовной пустоты и от гибели под ногами «новых варваров» из третьего мира. Ему понадобится новая религия, заряжающая народы силой, и социализм даст ее. Разумеется, это «спасение» будет всего лишь временной иллюзией, создаваемой религиозной энергетикой социализма.

Переход от либерального индивидуализма к социалистическому коллективизму совершится по тем же рельсам контркультуры. Давно доведенная до абсурда политкорректность провозгласит свою «последнюю правду»: личностные различия между людьми есть признак нетолерантности и фашизма — как было объявлено фашизмом акцентирование различий между нациями, расами, культурами, полами. Любое неравенство, читай различие, будет подлежать уничтожению: люди не должны отличаться друг от друга ни по достатку, ни по владению частной собственностью, ни по обремененности семьей, ни по одежде, ни по уровню образования, ни по интересам и т. п.

Переход к социалистической уравниловке произойдет безболезненно и даже незаметно для населения. Тогда же будет сделан последний шаг к всеобщей, единой и обязательной для всех религии — прикровенному (а может быть, и явному) поклонению сатане, поскольку никакие остаточные христианские представления уже не будут мешать этому.

Вероятно, схожие процессы внедрения контркультуры, а затем социализма будут запущены в исламском мире и в странах Азии.

Для втискивания будущего глобализированного общества в социалистический формат будет и иная причина. Социализм позволяет жестко контролировать и жестко, по минимуму, распределять ресурсы. Мировое социалистическое сверхгосударство даст возможность сузить круг избранных, которых это ограничение доступа к ресурсам не коснется, с «золотого миллиарда» до «платинового миллиона» (который оставит себе и право владения частной собственностью в виде ТНК и пр.). Либеральная же демократия лишена этого механизма тотального распределения сверху, поскольку ее принцип манипулирования массами основывается на бесконечном и бесконтрольном потреблении ресурсов оными массами (что конечно, не означает высокого материального уровня жизни, т. к. бесконечное потребление обеспечивается для масс за счет дешевых суррогатов и симулякров). Иными словами, из двух способов управления «человеческим стадом» — тотальный социалистический «недокорм» и тотальный либеральный «перекорм» — пастухи из мировой закулисы прагматично выберут первый.

Так что ко временам Апокалипсиса человечество, вполне вероятно, подойдет, размахивая красными флажками навстречу вождю, который займет место Христа. И только Россия будет смотреть на все это с колокольни своего былого опыта впадения в социализм. Ее второе и последнее грехопадение, можно надеяться, совершится в последнюю очередь.

Поговорка «демократия в аду, а на небе Царство» верна лишь наполовину. В аду нет демократии, взяться ей там неоткуда. Ад тоталитарен. Таким и будет ад на земле перед Вторым пришествием Христа.

http://www.segodnia.ru/content/188424

http://rusorel.info/socializm-i-vsadniki-apokalipsisa-chast-vtoraya/
Записан
Страниц: [1]
  Печать  
 
Перейти в:  

Powered by MySQL Powered by PHP Valid XHTML 1.0! Valid CSS!