Матвей СлавкоОна понимает убийц?Что говорят о скандальном интервью нобелевского лауреата Светланы Алексиевич
Интервью нобелианта Алексиевич (ставшей, как точно подмечено, рупором псевдолиберальных антирусских слоев русскоязычной интеллигенции), опубликованное информационным агентством Regnum, вызвало новые мировоззренческие шумы и волны.В этой связи сетевые острословы даже заметили, что легко получить нобелевку по биологии, если написать работу «Русские генетически не относятся к виду homo».
Многое было сказано литератором Алексиевич предельно откровенно. Вот фрагмент:
— Вы говорите, что когда сто лет назад (по вашему мнению) насаждалась русская культура — это было плохо, а когда сегодня насаждается украинская культура — это хорошо.— Она не насаждается. Это государство хочет войти в Европу. Оно не хочет жить с вами.
— Для этого нужно отменить русский язык?— Нет. Но, может быть, на какое-то время и да, чтобы сцементировать нацию. Пожалуйста, говорите по-русски, но все учебные заведения будут, конечно, на украинском.
— То есть можно запрещать людям говорить на том языке, на котором они думают?— Да. Это всегда так. Это же вы этим занимались.
Публицист Олег Мономах, попытавшийся взглянуть на «пространство мозговых клеток русофобствующей интеллигенции», пишет: «Явление русофобии науке, конечно, известно — разобрано и описано И.Р. Шафаревичем 35 лет назад. Но казус Алексиевич в этих рядах — явление из редких, явление особенное. Оригинальность ее в том, что она, пишущая по-русски (правда, владеет лишь плоским газетным слогом) и считающая своей родиной русскую культуру, выступает против всего русского и, что в этом случае логично, одобряет запрет русского языка на территории корневой части Руси. Алексиевич с пониманием относится к убийцам своего коллеги, которого убили за полгода до вручения ей премии, писавшего в Киеве и говорившего не то, что нравилось национал-радикалам фашистского толка. Она самозабвенно твердит, что на Украине в 2014-м не было переворота: “Это был не государственный переворот. Это хорошо работает русское телевидение”. То есть “ТВ Киселев-Соловьев” внушило, что это был переворот. А на самом деле?.. На самом деле ответ находим в другом месте: “На Украине произошел не нацистский переворот, а народная революция. Справедливая…”
А вот нобелиантка отвечает на вопрос про Олеся Бузину: “Которого убили?.. … Что он говорил, тоже вызывало ожесточение. … Я понимаю мотивы людей, которые это сделали”.
Особой новизны в ответах г-жи Алексиевич нет. Но она отлила в концентрированную форму то, что прежде было более-менее размазано по псевдолиберальному медиа-пространству.
Собеседник вынудил ее на прямые ответы: о понимании мотивов убийц Олеся Бузины, о необходимости «на какое-то время отменить русский язык, чтобы сцементировать украинскую нацию».
«“Сцементировать нацию” — откуда это вообще, из каких глубин, из какого кино про Германию тридцатых? — спрашивает-восклицает Олег Кашин в статье “Таежный тупик нобелевского лауреата”, делая вывод, что вместо писателя-человеколюба мы увидели человека неумного и недоброго, «…мы увидели старомодного и примитивного человека, за людоедскими высказываниями которого никак не получается разглядеть тонкую провокацию или жестокую иронию».
Работающий в последнее время в ДНР журналист Андрей Бабицкий в своей статье «Простосердечный каннибализм Светланы Алексиевич» утверждает, что редкие ее единомышленники позволили бы себе столь неприкрыто заявить, что у русских нет никаких прав, даже на жизнь, как в случае с Бузиной, а у народов, «которые Россия угнетала веками», есть право на любое насилие в отношении русских.
«Нет, конечно, людей можно группировать по каким-то признакам, но отказывать жителям Донбасса в праве утверждать и обосновывать собственную правду о своей беде и ее причинах на том основании, что они являются одним из осколков зловещего, порочного, проклятого русского мира — а именно это писательница имела в виду, просто была не в состоянии точно выразить — это прямо говорить, что это не люди, а какое-то глухое, слепое, нелепое и мертвое сообщество человекообразных существ».
Поэт Виктор Куллэ в Фейбуке напоминает о советском периоде г-жи Алексиевич, когда она пела иные идеологизированные песни: «Касательно казуса Алексиевич дивиться нечему. Некогда вовремя переметнулась (как ей казалось) в “стан победителей”». И приводит цитату из ее публикации «Меч и пламя революции» в журнале «Неман» (№9/1977), «где будущая икона рукопожатности» руководила отделом публицистики с 1976 по 1984 гг.:
«И все вещи: письменный прибор из рабочего кабинета Феликса Эдмундовича, его телефон, книги, фотографии, письма — вдруг обрели для меня глубокий человеческий смысл. Появилось такое чувство, что тот, о чьей изумительной жизни они свидетельствуют, рядом, и слышно живое, теплое дыхание его...
Ловлю себя на мысли, что мне все время хочется цитировать самого Дзержинского. Его дневники. Его письма. И делаю я это не из желания каким-либо образом облегчить свою журналистскую задачу, а из-за влюбленности в его личность, в слово, им сказанное, в мысли, им прочувствованные.
Когда у меня вырастет сын, мы обязательно приедем на эту землю вместе, чтобы поклониться неумирающему духу того, чье имя — Феликс Дзержинский — “меч и пламя” пролетарской революции».
В самом деле: от большевизма до псевдолиберализма — рукой подать.
Как неожиданно оказалось.
Обозреватель РИА «Новости» Виктор Мараховский верно подмечает, что г-жа Алексиевич «признана носителем и ретранслятором идей, которые приняты Европой — или, шире, обобщенным Западом. И шпарит о нас с вами строго в рамках того, что дозволено и приветствуется. То есть в ее исполнении мы наглядно и без закатывания в хитрые формулировочки ознакомились с тем, что о нас можно и положено думать носителям “европейского взгляда на вещи”». И предлагает задуматься над тем, что Алексиевич ретранслирует посыл: эти русские — не совсем люди, на этих русских не распространяются те нормы гуманизма и сострадания, к которым могут апеллировать «нации настоящие». «Нет тут никакого лицемерия, уважаемые читатели, — говорит журналист. — Просто мы за скобками, мы не числимся в списках рода людского на уровне нормального западного культурного официоза. Любые гонения на нас, притеснения нас, убийства нас — имеют оправдание и объяснение, потому что мы, по их мерке, лишены того, что делает людей настоящими. У нас нет Свободы, мы ее не хотим и мы ей сопротивляемся. Просто обычно этот мистический расизм упаковывается хитрыми западными интеллектуалами в формулировочки, сквозь которые не пробьешься».
Дмитрий Адамидов в своем материале «Почему нобелевский лауреат ненавидит нас и хочет убить» говорит об «антисистеме». Термин был введен Львом Гумилевым, понимавшим под антисистемой «целостность людей с негативным мироощущением, которое представляет собой специфическое отношение к материальному миру, выражающееся в стремлении к упрощению систем, то есть к уменьшению плотности системных связей. В пределе плотность системных связей сводится к нулю, что означает уничтожение системы, будь то государство, ландшафт или этнос». Ученый называл классическими примерами антисистем средневековые религиозные течения, исповедовавшие гностические учения дуалистического толка: манихейцев, павликиан, богомилов, исмаилитов и альбигойцев, а также русских революционеров.
Д. Адамидов пытается смотреть на проблему в мировом масштабе и утверждает, что современный либерализм вполне соответствует данному Гумилевым определению. Налицо и упрощение, и жесткое деление на «воинов Света» и «приспешников Мордора», и двойная мораль как очевидное следствие двоемыслия, и противопоставление «избранных» «биомассе», и обман этой самой «биомассы» и т.д., и т.п.
«Причем, судя по всему, мы имеем дело не с сугубо российским, а со вполне международным явлением. … В самом Госдепе, как показали последние события, происходит точно такая же ерунда: “воины Света” воюют с ужасным Трампом и вообще со всякими “реднеками” и деревенщиной, которая его выбрала. Это серьезное социальное явление, охватывающее действительно широкие общественные массы».
Как ныне принято говорить, у истории со скандальным интервью есть «вишенка на тортик»: из газеты «Деловой Петербург» был уволен его автор Сергей Гуркин — несмотря на то, что именно заместитель главного редактора газеты дал разрешение на публикацию материала в агентстве «Регнум».
Некоторые высказали согласие с такими действиями редакции, утверждая, что некорректно было «обнародовать текст интервью, которое интервьюируемый отказался визировать». Им возражает в Фэйсбуке харьковчанин Андрей Дмитриев: «Она своими хамскими ответами, оскорблениями (“вы набор пропагандистских штампов”), а потом и этим чудным окончанием беседы спровоцировала конфликт. Собственно, журналист выложил запись конфликтной ситуации, чтоб люди могли рассудить: кто кому хамил, кто кому выдал набор пропагандистских штампов».
А известные пранкеры Алексей Столяров и Владимир Кузнецов (Вован и Лексус), держащие руку на пульсе общественных острых проблем, после скандального интервью разыграли Светлану Алексиевич, поговорив с ней. Сначала — в качестве министра культуры Украины Евгения Нищука. Алексиевич пожелала Киеву освободиться от «засилья русского мира» и назвала россиян «голодной озлобленной массой, ослепленной пропагандой». В то время как на Украине, по словам нобелевского лауреата, такого не происходит. Писательница положительно отреагировала на предложение вручить ей орден Небесной Сотни. Потом пранкеры позвонили от имени «представителя Министерства культуры России», и в ходе этой беседы Алексиевич назвала себя «человеком русской культуры», добавив, что никогда не отрицала, что у нее три дома — Украина, Белоруссия и великая русская культура. Нобелиантка согласилась на предложение пранкера организовать встречу с В. Путиным и получить, например, «орден Дружбы». «Для меня всегда русский народ — это как бы близкий мне народ, я абсолютно не против этого», — ответила Алексиевич.
Итог неолиберальному выпаду нобелиантки подводит блогер Роман Носик: «Много было сказано такого, что нам нужно прочитать, понять, выучить и детям объяснить. Чтобы не было никаких иллюзий относительно того, что они будут делать, если получат власть».
В самом деле: г-жа Алексиевич ведь прямо говорит, что можно убивать, можно запрещать говорить на родном языке. Указывает — кто для нее нелюди. Тем, кто не понимает, следует объяснить: именно поэтому, и ни по какой иной причине она и стала Нобелевским лауреатом.
Запад продолжает «раскручивать идею, что русских можно убивать». Скоро он дойдет и до мысли, что русских убивать не только можно, но и нужно. И в этом смысле нобелиант Алексиевич выступает рупором нынешней атаки Запада на Россию.
http://www.stoletie.ru/vzglyad/ona_ponimajet_ubijc_789.htm
