Отношения России и Польши

[Александр Васильевич]

"Гиена Восточной Европы": о чем забыл польский президент, обвинивший СССР в союзе с Гитлером

"Польша — гиена Европы" Уинстон Черчилль

Президент Польши Анджей Дуда заявил, что Красная армия была главным союзником нацистской Германии в 1939 году. Он обвинил Россию в попытке замолчать факты сотрудничества с фашистами и совместный раздел Польши. Дмитрий Лекух — о том, что забыл упомянуть польский президент.

Когда историки говорят, что придумавший убийственную формулировку "Польша — гиена Европы" Уинстон Черчилль просто не любил поляков и Польшу, они говорят все-таки не совсем правду. Сэр Уинстон Леонард Спенсер-Черчилль, есть такое подозрение, не любил вообще никого и ничего, кроме своей страны, своей власти и своего долга. Просто поляков он не только не любил, но еще и совершенно искренне не уважал. Русских он, к примеру, тоже очень не любил, исторически. Но – уважал. Было за что.

Собственно, эта знаменитая реплика британского премьера имеет под собой вполне реальную историческую подоплеку. Польша, с легкостью позабывшая все свои союзнические обязательства, — не перед СССР, кстати, мы в те времена союзниками, к счастью, не были, а перед Англией и Францией – с огромным удовольствием "пилила" с Гитлером Чехословакию. Фюрер германского народа, кстати, вообще в те предвоенные годы был настоящим кумиром едва ли не всей польской элиты. К примеру, портрет Адольфа Гитлера украшал кабинет польского министра иностранных дел Юзефа Бека даже в день вторжения немцев на территорию Польши — это просто исторический факт. А еще этот министр славен тем, что именно он, в тогдашнем польском триумвирате "после Пилсудского" отвечавший за внешнюю политику, был еще в пресловутые "времена Пилсудского" творцом договора, почти аналогичного пакту Молотова-Риббентропа, только предусматривающего более глубокую "интеграцию" Польши с фашистской Германией. И подписанного "чуть пораньше" — в 1934 году.

Более того, были у этого документа и свои секретные протоколы — в общем, нормальная практика для тех непростых лет. Только вот реализовывались они, помимо всего прочего, еще и тем, что 30 сентября 1938 года Польша поспешила направить Праге очередной ультиматум и одновременно с немецкими войсками ввела свою армию в Тешинскую область, поучаствовав тем самым в разделе соседней Чехословакии. И даже такого прожженного циника, как сэр Уинстон Черчилль, это не могло не возмутить.

До начала сентября 1939 года, когда аналогичным образом Гитлер поступил с самой Польшей, оставалось всего одиннадцать месяцев. Но тогда, на "пике германо-польской дружбы и триумфальных совместных побед", об этом еще никто особо не знал.

И именно эти наследники тех польских властей, бросивших свой народ в германской оккупации и клянчащих в виде правительства в изгнании подачки в столицах Англии и Франции, будут нам, положившим за спасение польского народа более шестисот тысяч жизней наших, советских солдат, разъяснять, кто и чьим был союзником в годы Второй мировой войны?! Ну да.

Президент Польши Анджей Дуда официально заявил, что именно Красная армия была главным союзником нацистской Германии в 1939 году. Да еще и обвинил Россию в попытке замолчать факты сотрудничества с фашистами и совместный раздел Польши. И вообще, по мнению Дуды, для которого не существует, как я понимаю, никакого Нюрнбергского трибунала, для его страны Вторая мировая война завершилась только в 1989 году, когда рухнуло коммунистическое правительство. И воевала Польша при этом не с нацистской Германией. Ибо уже никакой нацисткой Германии не было. А Польша, оказывается, воевала с победившим Гитлера СССР.


_{Президенты ФРГ и Польши на мероприятиях по случаю 80-летия начала Второй мировой войны. Фото: globallookpress}

Собственно говоря, после этого остается только один вопрос: не перекочевал ли вместе с прочим "наследием Юзефа Бека" парадный портрет Адольфа Гитлера в кабинеты нынешней польской власти? Чему я и, думается, великий британский политик Уинстон Черчилль, так нетолерантно высказывавшийся про польскую власть, ничуть бы не удивились.

Польше традиционно не везло именно с "элитами". Причина тут предельно проста: не отличавшиеся со времен, пожалуй, описанных в романе великого польского писателя Генриха Сенкевича "Крестоносцы" особенным патриотизмом, который у них заменялся "шляхетским гонором", в новое время эти "элиты" вообще были просто тупо германизированы либо русифицированы, став частью иных (русских или германских) элит. При первой возможности их самозабвенно предав. Я здесь не буду анализировать причины многочисленных "разделов Польши" (в которых, как по мне, польские элиты виновны куда больше и России, и Германии, и даже Австро-Венгрии). Просто по факту отмечу, что уже ближе к концу XIX века эти польские элиты оказались настолько инкорпорированы в правящие сословия "поделивших Польшу" империй, что о каком-либо "элитном польском сознании" можно было уже просто даже не говорить.

Напомню, Пилсудский и Дзержинский (впоследствии ставшие врагами) учились, вы удивитесь, в одной виленской гимназии. И то, что они оба ушли "в революцию", просто характеризует контингент новых революционеров, как "классовых", так и "национальных".


_{Юзеф Пилсудский, Йозеф Геббельс и Юзеф Бек (справа) - встреча в Варшаве в июне 1934 года}

По сути, и сама диктатура Пилсудского, как к нему ни относись (я, к примеру, не очень), была единственно возможной попыткой создать в Польше новую нацию и новую элиту. И если с первым вопросом все более или менее получилось, то со вторым вышла какая-то совсем уже откровенная фигня. Особенно после смерти самого Пилсудского, когда прогерманская, точнее прогитлеровская партия в официальной националистической Польше стала особенно сильна. Хотя поговаривают, что перед смертью Пилсудский, самолично подписавший акт о ненападении с Гитлером, это свое действие, как и союз с Германией, хрипя проклинал, но было уже поздно, к власти пришли "наследники". Типа уже упомянутого националиста и "польского патриота" Юзефа Бека. Кстати, в 1991 году его останки были перевезены в "новую" Польшу и захоронены на мемориальном воинском кладбище Воинское Повонзки, где покоятся знаменитые поляки.

Интересно, был ли "парадный портрет" вместе с телом погибшего в 1944 году на территории союзной фюреру Румынии, куда Бек бежал из поверженной его кумиром Польши. По крайней мере совместные благостные фотографии с фюрером архив Бека для нас бережно сохранил. Вот именно в этом "традиции" соблюдаются в "новой Польше" в полном объеме и неукоснительно.


_{Встреча Гитлера и Бека, 1938 год}

Что же касается самих событий вокруг памятных мероприятий к 80-летию начала войны, то тут особенно важно даже не то, что нас, русских, не позвали. Не приехал в результате ни Макрон, ни Борис Джонсон, ни даже напугавшийся урагана Дональд Трамп. Польше просто указали на ее скромное место в "концерте западных держав". Чего, правда, польские "элиты" так и не поняли. Или старательно не захотели понимать. Впрочем, это не важно.

А важно сейчас исключительно то, что в польской политике, кажется, первую скрипку начинает играть не какой-то, хотя бы относительно здоровый, прагматизм и даже не вполне себе польское коварство. А банальный и бессмысленный знаменитый "шляхетский гонор", потому как никакими иными причинами вот эти вот телодвижения, неприятные не только для русских, но и для их союзников по Второй мировой войне, у которых тоже есть свое понимание истории, объяснить просто невозможно. Нигде и никаких дополнительных очков Польша в данном случае не приобретает, а вот проблем может схлопотать. Словом, в этой пошлой и оскорбительной антирусской риторике нет никакого стремления извлечь прагматическую выгоду — политическую или экономическую. Здесь гонор проявляется, так сказать, из чистой любви к искусству.

Одновременные (это также характерная вершина польского гонора, имеющая место быть и в настоящее время) "наезды" на власти России и Германии — все это в польской истории не просто бывало, но и заканчивалось всегда приблизительно одинаково. Сами догадаетесь как.

https://ruposters.ru/news/02-09-2019/giena-vostochnoi-evropi

[Александр Васильевич]

Максим Соколов

Польша хочет много: "гиена Европы" подтверждает свою репутацию


_{© РИА Новости / Следственный комитет РФ
Обломки самолета Ту-154М польского президента Леха Качиньского}

Польша не могла не внести свой вклад в чрезвычайное ухудшение отношений России с Европой. Варшавские правоохранители желают арестовать трех авиадиспетчеров, несших смену в аэропорту Смоленск-Северный 10 апреля 2010 года, когда при посадке разбился спецборт Ту-154 с президентом Польши Лехом Качиньским и 87 видными нотаблями Речи Посполитой — политиками, генералами, князьями церкви и общественниками.

Уникальность катастрофы — никогда до, и никогда после, и ни в какой стране разбившийся борт № 1 не уносил на тот свет практически всю политическую верхушку — сразу породила и до сих порождает большой мощи конспирологические теории. Порой весьма экзотические. Заложенная в самолет термобарическая бомба (простой было недостаточно), искусственный туман, созданный властями России, а также гелий, распыленный под Смоленском, который должен был уменьшить подъемную силу авиаборта. Или совсем просто: авиадиспетчеры в Смоленске загнали самолет в густой туман и там взорвали (зачем еще туман, непонятно, адская машина произведет свое действие даже и при безоблачном небе).

В разработке версий приняли участие два тяжелых параноика. Бывший советник президента России А. Н. Илларионов и бывший военный министр РП Антоний Мацеревич. Поскольку паранойя — страшная и неизлечимая болезнь, плоды их трудов были самыми впечатляющими.

Кроме всего прочего, сказался и польский гонор. Он и вообще-то весьма велик, а тут по нему был нанесен крайне болезненный удар.

Экипаж борта № 1 был недостаточно слетан и недостаточно тренирован. Он также был деморализован. Полтора года назад, в августе 2008 года, над Грузией Качиньский также требовал лететь, куда он скажет, рассудку вопреки, наперекор стихиям. Тогдашний командир президентского самолета, памятуя о том, что в воздухе он первый после Бога, отказался подвергать машину и пассажиров опасности, за что был отстранен от полетов. Его судьба была памятна капитану Протасюку, сидевшему за штурвалом 10 апреля 2010 года

В критический момент посадки ею решил поруководить командующий ВВС РП генерал Бласик. Черный ящик сохранил его энергический приказ: "Садись, курва!"

Это не считая того, что видимость при посадке была хуже некуда — сплошное молоко, а заштатный аэродром не имел приборов посадки в сложных метеоусловиях. Обо всем этом "земля" сообщила борту 101 и велела уходить на запасной аэродром, но очевидно, Качиньский решил действовать по Плутарху — "Смелей, ты везешь Цезаря и его счастье!" Кормчий повиновался — и привез.

Признать, что в абсолютно нелетную погоду в небе над Смоленском находился летучий кабак и спасти его могло только чудо, к несчастью, не случившееся, — это было бы слишком болезненно для гоноровых панов. Параноидальные версии больше грели и греют национальное самолюбие.

Поэтому и десять с лишним лет спустя панам пришла в голову идея, что варево надо разогревать и далее, для чего нужно арестовать диспетчеров.

О чем молчит Польша? Доклад о гибели Качиньского не обнародован

Мария Смирнова, обозреватель радио Sputnik:

Десять лет прошло с момента авиакатастрофы, в которой погиб президент Польши. Варшава неоднократно обвиняла в этом Россию и своего бывшего премьера Дональда Туска. Но выбрать одного виновного, видимо, пока не смогла.

Конечно, до прямого требования выдачи они еще не дошли. Очевидно, понимая, каков будет ответ Москвы. "Накося выкуси" — не слишком приятно для раскаленного гонора.

После авиакатастрофы, в которой погиб президент Польши Лех Качиньский, прошло уже десять лет. Но из-за эпидемии коронавируса в стране не будет ни многолюдных памятных мероприятий, ни особой мессы в соборах (у католиков Страстная пятница).

Как рассказали в СК РФ, российская сторона охотно сотрудничает с поляками в расследовании и помогает в осмотре обломков самолета. Они хранятся в России, чем Польша очень недовольна. Варшава направила ноту с призывом вернуть обломки, потому что это польская собственность.

Но когда речь идет о катастрофе, работают уже другие правила – сейчас это не просто чье-то имущество, а вещественное доказательство в уголовном деле, о чем российский МИД польской стороне уже сообщал.

К тому же, раз отчет уже готов, в немедленной передаче останков и не должно быть необходимости. А не публикуют его, вероятно, потому, что эпидемия просто создает неудачный фон и отвлекает внимание, в котором Польша так отчаянно нуждается.

Ведь даже без публикации всем примерно понятно, кого она хочет обвинить. Собственно, Варшава никогда и не скрывала, что пытается подверстать факты под вполне конкретных "обидчиков".

В промежуточных публикациях вину возлагали то на российских авиадиспетчеров, то на бывшего премьер-министра страны Дональда Туска. Была даже версия о взрыве на борту.

В общем, надо, чтобы виновной оказалась Россия. Или Дональд Туск. Или, в идеале, обе эти версии должны сплестись: сговор Туска с Кремлем – это, наверное, самый интересный вариант для польского руководства.

Но как все это провернуть, пока, видимо, не придумали. Поэтому и решили отложить публикацию до лучших времен – когда новостное пространство будет занято не коронавирусом, а антироссийскими бреднями.

Не будет и отчета о причинах катастрофы. В польской комиссии заявили, что он готов, но показывать его не будут. Официально – из-за Пасхи и коронавируса, хотя как они мешают публикации, не очень ясно.

См.: https://radiosputnik.ria.ru/20200410/1569860736.html?in=t

Поэтому речь идет об охоте на территории третьих стран. Как указали польские инстанции, страны, приверженные свободе и демократии, несомненно, передадут диспетчеров Польше, если те вдруг окажутся на территории свободолюбивых государств. Например, на отдыхе.

Здесь, правда, есть две проблемы. Во-первых, мы не знаем (и уж паны точно не знают), какие сейчас обстоятельства у диспетчеров. Здоровье (за десять лет все мы не молодеем), достаток, позволяющий — или не позволяющий — ездить по заграницам etc. Во-вторых, сейчас границы закрыты и не известно на сколько. Даже если диспетчеры рады поехать на курорт, а оттуда в дефензиву, у них нет (как и у всех нас) на то возможности. Разве что паны намерены играть в долгую. Через пять или десять лет границы, возможно, откроются — и тогда хитрый план сработает.

Поляки высмеяли требования Варшавы выдать российских диспетчеров


_{© РИА Новости / Олег Минеев}

Польские читатели прокомментировали статью Wirtualna Polska, посвященную решению Варшавы подать запрос на арест трех российских диспетчеров по делу о крушении польского Ту-154 в Смоленске, отметив абсурдность этой идеи.

Накануне пресс-секретарь Генеральной прокуратуры Польши Эва Бялик заявила о намерении начать процедуру ареста авиадиспетчеров, работавших на аэродроме Смоленска во время крушения самолета президента Леха Качиньского. Решение суда об аресте диспетчеров станет шагом к объявлению их в международный розыск с последующим требованием выдачи польским властям.

См.: https://ria.ru/20200918/polsha-1577419795.html?in=t

Пушков резко ответил на обвинения Польши в адрес российских диспетчеров


_@m.lenta.ru

Желание Варшавы арестовать российских диспетчеров и возложить на них вину за крушение самолета польского президента Леха Качиньского противоречит ранее озвученной версии польской стороны, заявил сенатор Алексей Пушков.

Сенатор отметил, что обвинения Польши в адрес диспетчеров из России опровергают версию теракта на борту самолета, которую продвигает экс-министр обороны Антони Мачеревич и ряд других польских политиков.

"Диспетчеры по определению не могут иметь никакого отношения к теракту. То есть, если Варшава обвиняет диспетчеров, значит, что версия взрыва окончательно признана ложной и отвергнута самой Варшавой", — написал Пушков в телеграме.

По его мнению, нынешнее правительство не хочет признавать очевидную вину польских пилотов.

"Российских диспетчеров обвинять нет оснований. И это было ранее признано самой Варшавой. И кто виноват в трагедии — известно польской верхушке, но публично сказать об этом сейчас никто в Польше не решается. Все остальное — от лукавого", — заключил сенатор.

Самолет Ту-154 Качиньского 10 апреля 2010 года потерпел крушение при заходе на посадку в аэропорту "Смоленск-Северный". На борту находились 96 человек: 88 пассажиров и восемь членов экипажа, летевших на траурные мероприятия в Катыни. Все они погибли. Польская комиссия по повторному расследованию авиакатастрофы выдвигает различные версии случившегося, одна из которых – умышленные действия российских диспетчеров.

См.: https://ria.ru/20200918/polsha-1577419220.html?in=t

Но скорее всего, дело даже не в диспетчерах, а в наблюдении У. Черчилля, назвавшего Польшу "гиеной Восточной Европы". Он имел в виду, что при возможности (действительной или только кажущейся) что-нибудь безнаказанно урвать или просто как-нибудь отплясаться (как рыцарственные поляки отплясывались в 1945 году при зверской депортации немецких женщин, детей и стариков), Польша не преминет это сделать.

Но сейчас именно такой момент — по крайней мере, для иллюзий. Евроструктуры настолько увлечены аферой Навального, что потеряли всякое чувство меры. Что стоит одна только рекомендация Европарламента разорять всякую коммерческую структуру в России, на которую укажет Навальный. Просто укажет, а мы знаем, как он указывал.

При том раже — "Разорю! Не потерплю!", — в котором сейчас находятся европейцы, немудрено, что в Варшаве решили: "Сейчас можно все. Время благоприятное".

https://ria.ru/20200921/polsha-1577509773.html

[Александр Васильевич]

ЛЖИВЫЕ МИФЫ «ГИЕНЫ ЕВРОПЫ»

Гиена – трусливое, но одновременно

наглое и злобное животное.

Стая гиен способна в считаные минуты

сожрать больного льва вместе с его шкурой и костями.

Новая версия от Европарламента

В новой версии истории Второй мировой войны, которую активно создают на Западе, Советский Союз называют страной, которая вместе с нацистской Германией развязала самую страшную войну в истории человечества. В этой новой мифологии два тоталитарных монстра, СССР и третий рейх, сговорившись между собой поделить мир, ввергли в кровопролитную войну мирную Европу.

В резолюции Европарламента сказано следующее. «Европейский парламент подчеркивает, что Вторая мировая война, самая разрушительная война в истории Европы, началась как непосредственный результат печально известного нацистско-советского договора о ненападении от 23 августа 1939 года, известного также как пакт Молотова – Риббентропа, и его секретных протоколов, в соответствии с которыми два тоталитарных режима, имеющих общую цель по завоеванию мира, разделили Европу на две зоны влияния».

Согласно этой новой версии истории, первой жертвой сговора и союза Гитлера и Сталина пала несчастная Польша.

По польской версии, с ХVIII века жадные и агрессивные соседи, Германия, Австрия и Россия, трижды лишали эту страну свободы и делили между собой ее земли. И только в ходе Первой мировой войны, когда Российская, Австро-Венгерская и Германская империи рухнули, Польша смогла восстановить свою государственность.

Но совсем недолго поляки наслаждались радостью мирного труда на родной земле. Извечные враги Польши – Германия и Россия – вероломно напали на миролюбивое демократическое польское государство. В 1939 году Сталин и Гитлер, заключив между собой союз, совершили четвертый раздел Польши. Именно это преступление, согласно мифологической истории, которую сегодня пишут в Евросоюзе, и стало началом Второй мировой войны.

Польша в этой «истории» ХХ века объявляется невинной жертвой, самой пострадавшей от двух тоталитарных режимов страной. И поэтому она имеет право призывать к ответственности Германию и Россию. И требовать репараций с двух государств-агрессоров, которые вторглись на польскую землю.

В этой версии истории Польшу Красная Армия не освобождала. Просто в 1945 году германскую оккупацию сменила оккупация советская, от которой «жертва тоталитарных режимов» страдала вплоть до крушения СССР.

Но Германия хотя бы признала свою вину перед цивилизованным миром и многострадальной Польшей. А Россия, правопреемница СССР, упорно не желает каяться и просить прощение за то, что в 1945 году «оккупировала» страны Восточной Европы. Задача всего «цивилизованного мирового сообщества» – заставить Россию признать свою вину и заплатить пострадавшим странам за грехи Советского Союза.

Да и вообще, как утверждают мифотворцы, СССР был хуже Германии, потому что в 1939-м вероломно ударил в спину Польше. Ударил в то время, когда она вот-вот могла переломить ход боевых действий, и польская армия через некоторое время вошла бы в Берлин.
 

Все польские ходы записаны

Казалось бы, все так стройно выстраивалось в этой версии начала Второй мировой войны: невинная миролюбивая Польша и два тоталитарных монстра. При Горбачеве и Ельцине Россия почти согласилась с историей ХХ века, написанной на Западе, и даже ввела такую трактовку в свои учебники истории, подготовленные на деньги «благодетеля» Сороса.

Но к ужасу авторов западного мифотворчества о Второй мировой войне очередной «русский диктатор» Путин, как они заявляют, решил «переписать историю», и Россия совсем неполиткорректно и невежливо начинает открывать архивы и публиковать очень неудобные документы.

В настоящей же истории Второй мировой войны по всем уже давно открытым и хорошо известным историкам всех стран неопровержимым документам Польша предстает страной, которая никоим образом не является невинной жертвой.

Именно сама Польша, надеясь поживиться за счет соседей, прежде всего – СССР, сделала все, чтобы война в Европе разгорелась. Невозможно отрицать и то, что в 1930-е годы не было у гитлеровской Германии более верного союзника, чем Польша Юзефа Пилсудского.

Наиболее точный образ второй Речи Посполитой, этого «уродливого детища Версаля» дал Уинстон Черчилль: «Гиена Европы».

Получив государственность в 1918 году, Польша немедленно принялась восстанавливать Речь Посполитую от моря до моря – от Балтийского до Черного. Все соседние земли, которые входили в польское государство в период его расцвета в ХVII веке, гордые польские паны немедленно решили «вернуть мечом».

Поляки захватили Вильнюс и около трети территории Литовской Республики, границы которой были определены в Версале, как и границы Польской Республики.

Но Польша утверждала, что такой страны, как Литва, никогда не было. Польская шляхта забыла о том, что в 1569 году по акту Люблинской унии добровольно объединились Польское королевство и Великое княжество Литовское. Общий сейм созывался в Польше, но при этом сохранялась отдельная администрация Великого княжества Литовского, а также собственные права и законы, отдельное войско и казна. Великое княжество Литовское состояло в то время наполовину из западнорусских княжеств. Государственным языком был русский.

В результате Люблинской унии Польше и достались в то время земли нынешней Украины и Белоруссии. Вильнюс, захваченный поляками, был столицей Великого княжества Литовско-Русского со времен Ольгерда и Гедимина.

Возможно, не погибло бы могущественное и обширное государство Европы Речь Посполитая, если бы польская шляхта не стремилась насильно окатоличить западнорусские земли и превратить население Малой Руси в бесправное крепостное «быдло».

Напомним, что борьба православного народа Западной и Южной Руси за свои права, многочисленные казацкие войны, как называли их в Польше, подорвали мощь Речи Посполитой.

А первый раздел Польши произошел после того, как заносчивые поляки отвергли требование Всероссийской Императрицы Екатерины II всего лишь предоставить православным подданным королевства равные права с католиками. Екатерина Великая как покровительница православия, увидев, что с поляками не договоришься добром, присоединила к Российской Империи земли Украины и Белоруссии, населенные православным русским народом.

В 1918 году польская шляхта вспомнила, что когда-то Киев входил в состав Русского воеводства Речи Посполитой. В середине ХVII века Московское царство отвоевало у Речи Посполитой древнюю столицу Руси Киев и древний русский город Смоленск – «свои отчины и дедины» – исконные русские земли.

В 1919 году поляки, воспользовавшись Гражданской войной в России, двинулись возвращать «Восточные Кресы». В том числе и Киев.

Из захваченных поляками Киева и Минска воинственную шляхту выбили и гнали до Варшавы. Но авантюризм двух фанатиков мировой революции – «демона революции» Троцкого и «красного Бонапарта» Тухачевского – позволил полякам с помощью стран Антанты сотворить «чудо на Висле».

Советская Россия в то время вела упорную борьбу с Врангелем, Дальний Восток был оккупирован японскими и американскими войсками, по всей территории бывшей Российской Империи шла братоубийственная война. С Польшей пришлось заключить Рижский мир, по которому поляки получили Западную Украину и Западную Белоруссию.

Но Польша не удовлетворилась приращением территорий на востоке за счет Литвы и Советской России.

На Парижской мирной конференции представители Польши требовали отдать им часть Германии. Аргументы польской стороны были основаны на том, что когда-то в далекой древности польские короли владели этими землями. Например, немецкой Силезией.

Правители новой Речи Посполитой старательно вспоминали о том, какие земли и какие народы хоть недолгое время находились под властью польской короны. И были уверены, что все эти земли с непольским населением державы Антанты обязаны непременно вернуть Польше.

На Парижской конференции представитель Польши пан Дмовский призвал «для определения территории Польши обратиться к 1772 году, к периоду до первого раздела». Но затем уточнил: «Устанавливая границы Польши, никак нельзя исходить из включения в ее состав только тех территорий, где поляки имеют значительное большинство». Польша потребовала отдать ей и немецкие земли: «На западе Польша не удовлетворилась бы историческими границами 1772 года».

Германия согласилась отдать все области с польским населением. Польше передали провинцию Познань. Германия соглашалась «предоставить Польше на основе международных гарантий свободный и обеспеченный доступ к морю путем уступки вольных гаваней в Данциге, Кенигсберге и Мемеле».

Заметим, что немецкое население Данцига не желало жить под польской властью. К тому же, Германия в этом случае теряла возможность сухопутного сообщения с Восточной Пруссией. (Пройдет немного времени, и высокомерный отказ поляков в 1939 году предоставить Германии право на так называемый «Данцигский коридор» для сообщения с Восточной Пруссией станет той последней каплей, после которой Гитлер примет твердое решение напасть на Польшу).

Требовали поляки отдать им и часть Восточной Пруссии и Мемельский край, который был населен литовцами. Предъявляла Польша территориальные претензии и к Чехословакии.

Не было соседей, за счет которых не хотела бы поживиться «Гиена Европы». На Парижской конференции она решила присоединиться к мощным хищникам – Англии, Франции и США, победившим в Первой мировой войне, чтобы поживиться добычей за счет потерпевших поражение Германии и Австро-Венгрии.
 

«Требуем колоний для Польши!»

Поляки почему-то решили, что они, в отличие от чехов, словаков, литовцев и прочих, имеют полное право участвовать вместе со странами Антанты в переустройстве послевоенного мира.

Тем более, что к великой радости польской шляхты России не было среди стран-победительниц в Первой мировой войне. Российская Империя прекратила свое существование, русские ожесточенно сражались в братоубийственной войне на всем пространстве еще недавно великой державы. В то время многим казалось, что с исторической Россией покончено навсегда.

Польше же показалось тесно не только в границах 1772 года, но и вообще в Европе. Ведь у всех великих стран имелись колонии. В Польше была создана морская и колониальная лига.

В 1935 году было заявлено следующее. «Мы, поляки, как и итальянцы, стоим перед большой проблемой размещения и использования быстро увеличивающегося населения. Мы, поляки, как и итальянцы, имеем право требовать, чтобы для нас были открыты рынки экспорта и регионы для поселения, чтобы мы могли получать сырье, необходимое для национальной экономики на условиях, на которых это делают иные колониальные державы».

В сентябре 1936 года на заседании Лиги Наций министр иностранных дел Польши Юзеф Бек зачитал обращение относительно проекта по расширению членства в комиссии по вопросам отобранных у Германии и Оттоманской империи колоний, для того, чтобы все заинтересованные в них нации могли получить свою долю.

В 1937 году были изданы «Колониальные тезисы Польши». С этого времени Польша стала регулярно проводить «Неделю моря» под девизом «Нам нужны сильный флот и колонии». В 1938 году было решено проводить так называемые «Дни колоний» с массовыми демонстрациями и торжественными богослужениями в костелах. Морская и колониальная лига призывала: «Пусть никто не останется равнодушным, пусть голос каждого превратится в сильный крик: Требуем свободного доступа к ресурсам! Требуем колоний для Польши!».

Поляки массово закупали пробковые шлемы и прочие атрибуты «белого господина».

Колониальные притязания распространялись на Того, Камерун, Мадагаскар, Либерию, землю в Бразилии, Аргентине и даже на участок в Антарктиде.

Польша хотела отобрать у Португалии Анголу и Мозамбик, разместить поселенцев во французских колониях в Африке. Обсуждалась также Родезия. Была также предпринята попытка заявить свои претензии на Тринидад и Тобаго, Гамбию.

Польше достались лишь те земли, которые она успела отобрать у своих соседей. На запрос о предоставлении колоний представители Британии, Франции и США ответили презрительным молчанием.
 

Дружба с Германией против СССР

Обидевшись, Польша решила подружиться с Германией, проявив чувство вопиющей неблагодарности по отношению к Франции, которой поляки были обязаны не только восстановлением государственности, но и тем, что смогли остановить наступление Тухачевского на Варшаву в 1920 году.

В 1932 году Пилсудский выпроводил из Польши французскую военную миссию. В течение 1934 года Польша полностью прекратила военное сотрудничество с Францией.

Польский посол во Франции Липский заявлял: «Отныне Польша не нуждается во Франции. Она также сожалеет о том, что в свое время согласилась принять французскую помощь, ввиду цены, которую будет вынуждена платить за нее». То есть, помощь дали, а колониями поделиться не желаете!

Такая смена приоритетов объяснялась тем, что у Польши Юзефа Пилсудского оказалось очень много общего с Германией, в которой к власти привели Адольфа Гитлера. «Гиена Европы» почувствовала, что на месте исчезнувшей кайзеровской Германии растет и набирается сил новый молодой кровожадный хищник.

Не случайно Гитлер во время похорон Пилсудского в Кракове устроил символическое прощание со своим другом и единомышленником в столице Германии. Фюрер лично присутствовал на траурной церемонии в храме святой Ядвиги в Берлине, отдавая последние почести перед символическим гробом польского диктатора, покрытого флагом Речи Посполитой.

Фотография с этого мероприятия в газетах того времени так и подписана: «Скорбящий Гитлер у гроба маршала Пилсудского».

Геринг шел в Польше за телом почившего польского диктатора в первом ряду. Все самые большие немецкие газеты вышли с соболезнованиями на первых страницах. «Фёлькишер Беобахтер», например, писала: «Новая Германия склоняет свои флаги и штандарты перед гробом этого великого государственного деятеля, который впервые имел мужество открытого доверия и полного союза с национал-социалистическим рейхом».

Адольф Гитлер объявил в Германии всенародный траур. А после разгрома Польши в оккупированном Кракове поставил у гроба Пилсудского немецкий почетный караул.

Интересно, как после этого в Польше смеют упрекать Сталина в том, что СССР заключил с Германией в 1939 году договор о ненападении? Зная, что из всех европейских стран именно Польша первой заключила такой пакт с Германией еще в 1934 году.

Польша действительно была верным другом гитлеровской Германии. После того, как Германия, Италия и Япония вышли из Лиги Наций, Польша стала их адвокатом. Поляки в Лиге Наций представляли интересы гитлеровской Германии, оправдывали захват Италией Эфиопии, нападение Японии на Китай. Защищали право Германии на введение всеобщей воинской повинности, отмену военных ограничений, вступление гитлеровских войск в демилитаризованную Рейнскую зону в 1936 году, аншлюс Австрии.

Чем же была вызвана такая дружба второй Речи Посполитой с Германией, от которой они с такой жадностью совсем недавно в Версале старались оторвать побольше немецкой земли? Видимо, планами Гитлера, заявленными в его книге «Майн Кампф». Гитлер объявил, что немецкому народу необходимо «жизненное пространство» и завоевывать его он собирается на Востоке. Но ведь и Польша мечтала ровно о том же с 1920 года!

(Окончание следует)

[Александр Васильевич]

(Окончание)

Посланник Польши в Иране Каршо-Седлевский писал в Варшаву: «Политическая перспектива для Европейского Востока ясна. Через несколько лет Германия будет воевать с Советским Союзом, а Польша поддержит, добровольно или вынужденно, в этой войне Германию. Для Польши лучше до конфликта совершенно определенно стать на сторону Германии, так как территориальные интересы Польши на Западе и политические цели Польши на востоке, прежде всего на Украине, могут быть обеспечены лишь путем заранее достигнутого польско-германского соглашения».

Каршо-Седлевский обещал приложить все усилия, чтобы «убедить и побудить также персов и афганцев играть активную роль в будущей войне против Советов».

В декабре 1938 года в докладе 2-го отдела (разведывательный отдел) главного штаба Войска Польского ясно сказано: «Расчленение России лежит в основе польской политики на Востоке... Поэтому наша возможная позиция будет сводиться к следующей формуле: кто будет принимать участие в разделе. Польша не должна остаться пассивной в этот замечательный исторический момент. Задача состоит в том, чтобы заблаговременно хорошо подготовиться физически и духовно... Главная цель – ослабление и разгром России».

После Мюнхенского сговора, растерзав вместе с Германией Чехословакию, Польша наконец-то смогла заполучить Тешинскую область, на которую зарилась еще с 1918 года.

Именно об этом Черчилль скажет потом, что Польша «с жадностью гиены приняла участие в ограблении и уничтожении чехословацкого государства».

Поляки до последнего надеялись пойти вместе с войсками гитлеровской Германии на Москву.

Даже в январе 1939 года, когда оставалось всего несколько месяцев до нападения нацистской Германии на Польшу, министр иностранных дел Польши Юзеф Бек сообщит главе МИД Германии Иоахиму Риббентропу, что Польша будет претендовать на Советскую Украину и на выход в Черное море. А польское военное командование будет готовить план войны с СССР – «Восток» («Всхуд»).
 

Польша и Мюнхенский сговор

Вторая мировая война началась 1 сентября 1939 года, когда германские войска вторглись на территорию Польши. Но до этого был Мюнхенский сговор. После него третий рейх уничтожил независимость европейского государства, суверенитет которого гарантировали Великобритания, Франция и США на Парижской конференции.

Допустим, аншлюс Австрии можно было считать «воссоединением двух ветвей немецкого народа». Но как назвать присоединение к Германии сначала Судетской области, а затем оккупацию Чехии и превращение ее в германский «протекторат Богемия и Моравия»?

Есть все основания считать это первым шагом, который сделала Германия на пути к развязыванию мировой войны.

Следует отметить, что Япония, союзник нацистской Германии по антикоминтерновскому пакту, с июля 1937 года вела полномасштабные боевые действия в Китае. Для китайцев, потерявших в войне с японцами 35 миллионов человек, мировая война началась именно тогда. А ведь именно капитуляция милитаристской Японии считается официальным окончанием Второй мировой войны.

После того, как ведущие мировые державы, собравшись в Мюнхене, отдали Гитлеру на съедение Чехословакию, большая война в Европе стала неизбежна. Германию совершенно определенно направляли и даже подталкивали к походу на Восток.

Все попытки Москвы заключить соглашение с Великобританией и Францией, чтобы предотвратить агрессию Германии против Чехословакии, наталкивались на откровенный саботаж английской и французской делегаций. Было очевидно, что на самом деле ни Англия, ни Франция не собираются вместе с Советским Союзом защищать Чехословакию.

И это несмотря на то, что еще в 1924 году Чехословакия и Франция заключили договор о взаимопомощи. Париж обязался в случае нападения на Чехословакию выступить в ее защиту. В 1935 году Чехословакия подписала договор о взаимопомощи и с Советским Союзом. Но у СССР и Чехословакии не было общей границы. Поэтому все зависело от того, согласится ли Польша пропустить советские войска на помощь Чехословакии.

Советский Союз решительно осудил аншлюс Австрии. Нарком иностранных дел Максим Литвинов от имени советского правительства заявил о готовности СССР «участвовать в коллективных действиях, которые были бы решены совместно с ним и которые имели бы целью приостановить дальнейшее развитие агрессии и устранить усилившуюся опасность новой мировой бойни».

Но разве можно было ожидать от Англии и Франции желания искренне сотрудничать с СССР в сдерживании Германии? Ведь Гитлера привели к власти и помогли в кратчайшие сроки создать военную машину третьего рейха именно для того, чтобы с его помощью сокрушить Советский Союз.

И судьбой Чехословакии они были озабочены меньше всего. Посол Великобритании в Берлине Невилл Гендерсон неофициально проинформировал германский МИД о том, что «Англия не станет рисковать ни единым моряком или летчиком из-за Чехословакии».

Да и сам премьер-министр Англии Чемберлен в интервью канадским и американским журналистам открыто говорил, что «в своем нынешнем виде Чехословакия нежизнеспособна… чехи должны согласиться с немецкими требованиями».

В то же время, требуя от чехов найти компромисс с судетскими немцами, Лондон навязал им свое посредничество.

Москва же заявила, что СССР готов выполнить свои обязательства перед Чехословакией. Советский Союз призвал французское правительство созвать совещание представителей трех генштабов и принять совместную декларацию Великобритании, Франции и СССР в защиту Чехословакии.

Но в Лондоне и Париже уже решили проявить «миротворчество», отдав Чехословакию Гитлеру.

Польша в это время радостно потирала руки. Ведь Гитлер обещал польскому послу Липскому, что в случае военного конфликта Польши с Чехословакией из-за Тешинской Силезии рейх встанет на сторону поляков.

Польша еще в 1918 году пыталась оторвать от Чехословакии Тешинскую область. Юзеф Пилсудский откровенно заявлял, что «искусственно и уродливо созданная Чехословацкая Республика не только не является основой европейского равновесия, но, наоборот, является его слабым звеном».

Когда Гитлер задумал отобрать у Праги Судеты, поляки тут же поддержали фюрера. 14 января 1938 года Гитлера посетил глава МИД Польши Юзеф Бек, начались германо-польские консультации по поводу Чехословакии. Берлин выступил с требованиями обеспечить права судетских немцев, Варшава с аналогичными требованиями – по поводу тешинских поляков.

Когда Советский Союз 12 мая выразил готовность оказать Чехословакии военную помощь в противостоянии с Германией, при условии пропуска Красной Армии по территории Румынии и Польши, эти государства заявили, что не допустят прохода советских войск. Варшава категорически отказалась поддерживать Прагу против Германии. Польша запретила и возможный пролет советских самолетов для помощи чехословацкой армии.

С Берлином же у Варшавы были самые теплые отношения. Польша подтвердила обещание не пропускать силы Красной Армии через свою территорию, 24 августа предложила Берлину и свой план раздела Чехословакии. По нему Тешинская Силезия отходила Польше, Словакия и Закарпатская Русь – Венгрии, остальные земли – Германии.

В конце концов Чемберлен и Даладье договорились с Гитлером. Президента Чехословакии Бенеша даже не пустили на переговоры, заставив ждать в коридоре. После этого выдвинули ему ультиматум с требованием принять требования Германии, пригрозив, что в случае отказа Лондон и Париж оставят Прагу один на один с Берлином. Чехословакия капитулировала.

Необходимо заметить, что вооруженные силы Чехословакии и Германии в то время были сравнимы, если даже не равны. А учитывая укрепленные районы в Судетских горах, чехи могли вполне рассчитывать на успех в борьбе с агрессором. Но мужества и решимости отстаивать свободу не хватило.

Когда на Нюрнбергском процессе генерал-фельдмаршалу Кейтелю задали вопрос: «Напала бы Германия на Чехословакию в 1938 году, если бы западные державы поддержали Прагу?», он ответил: «Конечно, нет. Мы не были достаточно сильны с военной точки зрения. Целью Мюнхена было вытеснить Россию из Европы, выиграть время и завершить вооружение Германии».

Позже посол Франции в Варшаве Леон Ноэль признал: «Мюнхенские соглашения и вытекавшее из них предательство Чехословакии представляют собой один из самых жалких, постыдных и унизительных эпизодов проводимой от имени Франции в период между двумя мировыми войнами политики, которая привела к наиболее губительной катастрофе в нашей истории».

Как видим, многие и в то время понимали, кто действительно подталкивал мир к войне. И, что бы ни писали мифотворцы из Евросоюза, это был не СССР.

В ночь с 29 на 30 сентября 1938 года было подписано знаменитое Мюнхенское соглашение. А уже 30 сентября Варшава предъявила чехословацкому правительству новый ультиматум, где требовала немедленного удовлетворения своих требований. Германские войска вошли в Судетскую область. Польские войска заняли Тешинскую область Чехословакии.

В Польше царила эйфория. Поляки были готовы вместе с Гитлером двинуться в долгожданный «крестовый поход» на Москву. Польский посол во Франции еще перед Мюнхенским сговором сообщил американскому послу следующее: «Начинается религиозная война между фашизмом и большевизмом, и в случае оказания Советским Союзом помощи Чехословакии Польша готова к войне с СССР плечом к плечу с Германией. Польское правительство уверено в том, что в течение трех месяцев русские войска будут полностью разгромлены, и Россия не будет более представлять собой даже подобия государства».

Поляки, постоянно жалуясь на пакт Молотова – Риббентропа, любят рассказывать о совместном параде частей Красной Армии и вермахта в Бресте в 1939 году. Но при этом не вспоминают о дружеских встречах германских и польских военных на земле оккупированной Чехословакии во время демаркации новых границ.

Однако главным приобретением стал промышленный потенциал захваченной территории. Расположенные там предприятия давали в конце 1938 года почти 41 процент выплавляемого в Польше чугуна и почти 47 процентов стали.

Как говорят, история не имеет сослагательного наклонения. Но любому непредвзятому историку ясно, что если бы в то время Англия и Франция согласились вместе с Советским Союзом создать систему коллективной безопасности в Европе, то все сложилось бы по-другому. Если бы ведущие мировые державы выполнили свои обязательства перед Чехословацкой Республикой, а Польша не пыталась этому препятствовать, то такой страшной Второй мировой войны, скорее всего, не было.

После Мюнхена третий рейх получил возможность стремительно нарастить военную мощь. Немцы получили вооружение и боевую технику чехословацкой армии, а также всю военную промышленность Чехии, которую тогда называли «военным заводом Европы».

Решимость фюрера развязать войну укрепилась. Как укрепилось и его презрение ко всей трусливой европейской демократии. Гитлер рассчитывал не только на союз с фашистской Италией Муссолини и милитаристской Японией; он привлек в качестве сателлитов диктаторские режимы Хорти в Венгрии и Антонеску в Румынии.

А Чемберлен и Даладье, возвратившись из Мюнхена соответственно в Лондон и Париж, торжественно заявили своим народам, что привезли мир. Они были уверены, что Гитлер двинется на Восток. Французы и англичане радовались и веселились. Ликовали и поляки. Но недолго.

***

Народная мудрость гласит «Не рой яму другому». Польша угодила именно в такую яму, из которой ее ценой 600 тысяч жизней своих воинов в 1945 году поднял Советский Союз.

Сегодня – вместо слов благодарности советскому солдату-освободителю и лично Иосифу Виссарионовичу Сталину за спасение поляков от истребления, восстановление государственности и приращение польских земель – в адрес нашей страны вновь звучат бессовестные претензии, основанные на лживых мифах. Но историческая правда непременно победит мифотворчество «цивилизованного мирового сообщества».

Виктор САУЛКИН,
руководитель информационно-аналитического центра общественной организации «Московские суворовцы»

https://voenkom.ric.mil.ru/Stati/item/252770/

https://ruskline.ru/opp/2020/02/20/lzhivye_mify_gieny_evropy

[Александр Васильевич]

Гиена восточной Европы. Довоенная Польша была свирепым государством



В мае 2015 года исполнилось 70 лет великой Победы над фашизмом и спасения Красной Армией народов Европы от уничтожения. Ещё пару десятков лет назад никто и подумать не мог, что государственные деятели Польши, за освобождение которой отдали свои жизни 600 тысяч советских солдат, начнут подвергать сомнению эти непреложные факты и поливать грязью нашу страну. Но после начала известных событий на юго-востоке Украины польских чиновников окончательно «сорвало с катушек», а Польша стала главным поджигателем антироссийских настроений в Европе.

Польский ГУЛАГ для россиян

Сначала в январе министр иностранных дел Польши Гжегож Схетина в прямом телевизионном эфире всерьез утверждал, что лагерь смерти Освенцим освободили вовсе не советские, а украинские войска, а в феврале уже глава бюро национальной безопасности генерал Станислав Козей начал запугивать своих соотечественников неминуемым «русским вторжением». Перечисленные эпизоды являются звеньями бесконечной цепи клеветы со стороны политических деятелей соседней страны в последние годы. И это несмотря на то, что именно благодаря Советскому Союзу сегодня существует польское государство.

Любимая тема польских властей и ангажированных историков – «Катынь». Во многих тамошних городах и местечках имеются улицы «жертв» или «героев» Катыни, а в польских СМИ на эту тему развернута самая настоящая гебельсовская пропаганда. Между тем, под Смоленском давно действует мемориальный комплекс, посвященный памяти жертв катынских расстрелов. И в тоже время польская сторона категорически отвергает факт целенаправленного и сознательного уничтожения в начале 1920-х режимом Юзефа Пилсудского около 83 тысяч пленных красноармейцев в своих концлагерях. Стшалково, Вадовицы, Домба, Брест-Литовск, Тухоли – вот далеко не полный перечень этих лагерей смерти в «ясновельможной» Польше.

«Польский архипелаг ГУЛАГ» – так смело можно назвать эту систему лагерей в восточно-европейском детище Версальского мира.

Особенно выделялся тухольский лагерь, где было уничтожено, только по официальным польским данным, от 1922 года 22 тысячи наших соотечественников. Могильник безвинно загубленных советских солдат, а по другому это место историки и назвать не могут, располагается неподалеку от Кракова между цементным заводом и стоком нечистот(!). По воспоминаниям чудом выживших там людей, через год около половины узников, среди которых были и женщины, заболело туберкулезом и другими тяжелыми болезнями, и большинство скончалось.

Неотапливаемые бараки, полуразрушенные землянки, страшная антисанитария, издевательства охранников, пытки и унижения…

- Арестованных ежедневно выгоняют на улицу и вместо прогулок обессиленных людей заставляют под команду бегать, приказывая падать в грязь и снова подниматься, - написал 6 января 1922 года полпред РСФСР в Польше Лев Карахан. – Если пленные отказываются ложиться в грязь, или если кто-нибудь из них, исполнив приказание, не может подняться, обессиленный тяжелыми условиями своего содержания, то их избивают прикладами.

На запросы о бесчеловечных условиях и издевательствах польский министр иностранных дел тех лет Евстафий Сапега отвечал, что «того требует честь и достоинство Польши».

В 1998 году Гепрокуратура России обратилась к властям Польши с просьбой о возбуждении уголовного удела по факту гибели в польском плену 83 500 пленных красноармейцев в период 1921-1922 годов. Но польские начальники ответили, что достоверно, мол, установлен факт смерти «всего лишь» 16-18 тысяч военнопленных по причине «общих послевоенных условий» и что никаких «лагерей смерти» и сознательном уничтожении там людей не может идти и речи. В качестве оправдания жестокости тогдашних польских властей сейчас приводится и довод о том, что до 1925 года Польша не была связана международными соглашениями, касающихся Красного Креста, Гаагской конвенции, и других защищающих права человека документов, и из-за этого, мол, и возникали подобные казусы.

Реальная причина была в другом. Созданное в 1918 году руками Антанты польское государство, мнило себя наследником Речи Посполитой, руководители которой мечтали создать великую Польшу «от моря до моря» и с самого начало предприняло агрессию против России. Но когда паны едва унесли ноги в советско-польской войне 1919-1920 годов, то её руководители «отыгрались» за свои страхи на попавших в польский плен красноармейцах. Их положение в польских лагерях смерти мало чем отличались от положений узников гитлеровских лагерей через 20 лет. Только, что в крематориях не жгли и в газовых камерах не травили.

Особое раздражение поляков вызывает факт, что в 1939-1940-х годах органы НКВД СССР довольно эффективно выявляли среди пленных польских военнослужащих и полицейских тех, кто был причастен к репрессиям в отношении советских военнопленных и к антисоветской подрывной деятельности. Теперь эти люди стали «невинными жертвами» сталинизма. И сейчас любые попытки российской и польской общественности восстановить историческую справедливость и установить памятные знаки жертвам пилсудчины встречают неизменное и категоричное противодействие. Так, например, мэр Кракова Яцек Майхровски заявил, что «мы не собираемся чтить память русских жертв, как мы чтим память немецких солдат, погибших на польских землях».

«Дорожка Сталина»

После закрытия лагерей для советских военнопленных польские изуверы и заплечных дел мастера не остались без работы. В 1920-е в польском государстве установился режим «санации», то есть «оздоровления» в главе с диктатором Юзефом Пилсудским. В тюремные застенки бросили тысячи политических противников и инакомыслящих, в том числе тех, кто боролся против принудительного ополячивания белорусского и украинского народов. Апофеозом этого было создание в 1934 году в белорусском городе Береза-Картузская одного из самых жутких концлагерей 20-го века. Об этом тоже очень не любят вспоминать современные польские историки и государственные деятели.

Для того, чтобы попасть в лагерь, не нужно было никакого судебного решения. Согласно распоряжению президента Польши Игнацы Мосцицкого, завизированного фактическим главой государства Пилсудским, решение об изоляции людей принимала общегражданская администрация. Даже подобия «особых троек НКВД» не существовало, и приговором польские власти себя не обременяли. «Железный нарком» Ежов с его формальностями отдыхает. Номинально установленный трехмесячный срок заключения, администрацией лагеря мог продлеваться сколь угодно долго.

Главной задачей «учреждения» было сломить морально и физически человека, максимально унизить и буквально растоптать его человеческое достоинство. Пытки голодом, грязью, нечистотами, избиение палками, ломами, заливание воды в пищевод через резиновые шланги, изнурительные и бессмысленные физические упражнения… Передвигаться по лагерю узники могли только бегом. Экзекуциям наравне с мужчинами подвергались женщины и подростки.

Особенно доставалось членам компартии западной Белоруссии и западнобелорусским комсомольцам. Для них специально придумали особенный вид пыток – «красная дорожка» или «дорожка Сталина», засыпанная острыми кирпичными обломками. Красной она была не столько от цвета кирпича, сколько от залитой их человеческой крови. По ней узников заставляли ползти на локтях и коленях.

О роли и значении этого лагеря в довоенной Польше говорит такой факт, что квалификацию того или иного польского воеводы власти оценивали исходя из того, сколько людей он отправил в Березу-Картузскую.

Режим политических репрессий в польском государстве непрерывно нарастал и березо-картузский лагерь стал не справляться с возросшими «объемами» узников. Поэтому польские власти запланировали открыть ещё одно подобное «заведение» в Келецком воеводстве, но не успели.

Березу-Картузкую освободили в сентябре 1939 сами узники, когда тюремщики, узнав о приближении частей Красной Армии, начали трусливо разбегаться. Также, как сбежали тогдашние правители польского государства, бросив на произвол 17 августа 1939 года свою страну и армию, укрывшись в Румынии.

Среди польских офицеров, полицейских и чиновников немного было «белых и пушистых» и большинство из них, оказавшись в плену у Красной Армии, вполне заслуженно понесло свое наказание. Судили этих нелюдей по соответствующим статьям уголовных кодексов Белорусской и Украинской ССР.

«Евреев в Освенцим!»

До войны в Польше проживало 3,3 миллиона евреев, которые были существенно ограничены в правах по сравнению с поляками и подвергались национальному и религиозному угнетению также, как белорусы с украинцами. После захвата Польши вермахтом часть польского населения начала активно сотрудничать с гитлеровцами для скорейшего «решения еврейского вопроса»: убивать, грабить, доносить «куда следует»… Одна резня в городке Едвабне в июле 1941 года чего стоит. Там были убиты по разным оценкам до 1600 лиц еврейской национальности.

Перед самым приходом советских войск в 1939 году в белорусский Гродно вице-президентом города Романом Савицким было устроено кровавое избиение жителей, в основном евреев, ожидавших прихода Красной Армии. Активное участие в этом приняли отступавшие солдаты и офицеры польской армии, жандармы и гражданское польское население.

Наши пограничники и военнослужащие, встретившие фашистское нападение 22 июня 1941 года, оставили многочисленные воспоминания, как с первыми выстрелами на границе часть поляков кинулась расправляться с евреями и коммунистами. Как и рекомендовалось позднее в гебельсовской листовке: «Бей жида – политрука...!».

Именно на территории Польши размещалось наибольшее число концлагерей, включая самый страшный из них – Освенцим. Однако польские официальные лица тоже не любят, когда им напоминают о «славном» прошлом и даже требуют называть Освенцим исключительно по-немецки - Аушвицом. После освобождения лагеря Красной Армией в январе 1945 года, командующий 1-м Украинским фронтом (и бывший комиссар в 1920-е) маршал Иван Конев приказал провести свои части через Освенцим. Лучшей наглядной агитации для наших бойцов, - с каким зверьем они сражаются, и придумать было нельзя.

Печально, но еврейские погромы происходили в Польской Народной Республике даже после войны.

Не так давно пани прокурор Моника Рутковска рассматривала иск об антисемитских песнопениях, лозунгах и кричалках, типа «Евреев в Освенцим!» и «Евреев в газ!» во время матча футбольных команд Лех (Познань) и Видзев (Лодзь). Дело в том, что до войны в Лодзи проживало много евреев. И прокурорша не нашла ничего криминального поскольку, мол, всё происходило на спортивном, а не социальном или политическом мероприятии.

По переписи 2011 года в Польше проживает всего 7,5 тысяч евреев, то есть 0,3% довоенного количества. Похоже «еврейский вопрос» в Польше теперь «решен окончательно»...

Пакт Гитлера-Пилсудского

Ещё одна тема, на которую в нынешней Польше негласно наложено табу – «пакт Гитлера-Пилсудского», заключенный 26 января 1934-го года, который «ясновельможная» подписала в надежде поучаствовать в будущем разделе Чехословакии и в других разбойничьих акциях. По нему Польша в 1938 году захватила чехословацкую Тешинскую область. «Безудержная наглость польских фашистов!», - так назвала тогда советская пресса этот разбой.

А захвата «ляхами» путем вооруженной агрессии литовского Вильно (Вильнюса) в 1919-1920 годах с переодеванием своих солдат в красноармейскую форму или оккупации польскими войсками в марте 1939 года литовской области Мемель (Клайпеда) тоже не было? В первом случае Польшу прямо поддержали Англия и Франция, а во втором – Гитлер.

Свою долю ответственности за мюнхенский сговор и развязывание второй мировой наши соседи несут в полной мере. «Гиена восточной Европы» - так называют сейчас некоторые исследователи довоенную Польшу. Правда, в сентябре 1939-го радость от территориальных приобретений закончилась полным крахом польского государства, а заветная мечта о совместном польско-немецком походе на Восток осталась несбыточной. Правители Польши не сторговались с Гитлером по дележу шкуры ещё не убитого русского медведя. «Жадность фраера сгубила» и танки Гудериана «раскатали» государство, в котором накануне этого храбро запели:

...одетые в сталь и броню,

  Ведомые Рыдзом-Смиглы,

  Мы маршем пойдём на Рейн...

Во время той короткой войны 8 сентября польская армия по приказу своего командования в районе города Радома применила запрещенный газ иприт, правда, совершенно бездарно. Тем ни менее, факт чрезвычайно примечательный: даже гитлеровцы не использовали во второй мировой войне боевые отравляющие вещества. Но с тех самых пор поляки холят и лелеют миф о том, как "миролюбивую Польшу разорвали на части Гитлер и Сталин", потрясая "секретными протоколами", оригиналы которых, почему-то, до сих пор не обнародованы.

Историки подсчитали, что за время оккупации только в Вермахт было призвано 450 тысяч граждан довоенной Польши. Осенью 1939 года была проведена так называемая полицейская перепись. Каждый должен был сам определиться, кем он является: поляком или немцем и многим полякам захотелось стать полноценными подданными «Великого рейха». Несколько месяцев спустя тех, кто назвался немцем, вызвали на призывную комиссию. Впрочем, и добровольцев тогда хватало с избытком.

Кстати, 197-я пехотная дивизия, «знаменитая» тем, что её военнослужащие в ноябре 1941 года зверски пытали, а потом казнили Зою Космодемьянскую, была сформирована в декабре 1939-го в провинции Вартеланд польского генерал-губернаторства.

Так что не полякам нам читать мораль и учить, как жить, а лучше на себя посмотреть! Россия, в отличие от европейских соседей, умеет признавать свои ошибки и выводы делать. А самое главное, имеет многовековой опыт дружного совместного проживания в одном государстве десятков национальностей. Другое дело, что на клевету и оскорбления нужно научиться отвечать жестко и бескомпромиссно. Чтоб впредь неповадно было!

Евгений КОСТИЦЫН

https://mkset.ru/news/society/25-02-2015/giena-vostochnoy-evropy-dovoennaya-polsha-byla-svirepym-gosudarstvom

[Александр Васильевич]

Дмитрий Бавырин

Как Польша превратилась в «гиену Европы»



Участие Сталина в последнем на сегодняшний день разделе Польши дает современной Варшаве повод уравнивать его с Гитлером и говорить о «равной» ответственности СССР и Рейха за начало войны. При этом намеренно забываются очень важные подробности, благо они выставляют Польшу в предельно черном свете и делают той самой «гиеной Европы», о которой писал Черчилль.

Ровно 80 лет советские войска перешли государственную границу Польши, чтобы присоединить к СССР земли Западной Украины и Западной Белоруссии. Это подразумевали секретные протоколы к пакту Молотова – Риббентропа, причины подписания которого газета ВЗГЛЯД подробно разбирала ранее. В то же время у СССР, по сути, не было выбора: немецкая армия не собиралась останавливаться на «своей половине» Польши и продвигалась вперед, так что альтернативой присоединению к СССР для этих регионов было превращение в марионеточные государственные образования, полностью подконтрольные Рейху.

Проще говоря, или СССР расширяется на польские земли, или получает гитлеровскую военную машину непосредственно у своих границ.
 
В этих обстоятельствах замешана политическая интрига – территориальный реванш на восточном направлении за проигранную войну 1920 года очевидно входил в планы Сталина. Существовала выраженная установка на возвращение СССР фактически к границам Российской империи, эдакий экспорт социализма не в целом по миру (как при Ленине), но хотя бы в рамках некогда своих территорий.

И все же неотменяемый факт заключается в том, что перед Москвой стояла именно та дилемма «или-или», которая описана выше. Третьего варианта просто не было, так что решение представляется очевидным.

С политической точки зрения обставлено оно было почти безупречно. Красная армия перешла границу только тогда, когда Польши как суверенного государства уже не существовало, когда пала ее столица, власти оказались в бегах, а война с немцами была уже полностью проиграна. В таких условиях Москва бралась защитить «братские народы» от Гитлера, поскольку сама Польша сделать этого не могла и, стоит подчеркнуть, включилась в навязанную ей игру, поскольку войну СССР, несмотря на аннексию территорий, так и не объявила.

Однако современное польское правительство описывает произошедшее исключительно как «нож в спину», возлагая на Берлин и Москву равную ответственность за «развязывание Второй мировой войны».

Это чрезвычайно лицемерная позиция, если знать, что Польша 1930-х годов не мыслила себя иначе, кроме как в противостоянии СССР. Просто война, с ее точки зрения, должна была начаться в другой конфигурации: Варшава и Берлин против Москвы. Так называемая ягеллонская идея, взятая на вооружение Юзефом Пилсудским, подразумевала строительство в Восточной Европе федеративной империи с Польшей во главе, для чего территории СССР необходимо было резать кусочками. Этой идее была фанатично подчинена польская элита, что в конце сгубило и ее коллективный разум, и ее саму как политическое явление.

Кстати, с Гитлером и нацистской элитой произошло нечто похожее и в той же последовательности.

От альтернативного варианта развития событий (войны с Германией) Польшу, как ей казалось, надежно страхуют гарантии от Британии и Франции. С Москвой же заключать какие-либо союзнические альянсы Варшава категорически отказывалась по идеологическим причинам.

То, что в итоге пошло не по плану (Советский Союз отказался быть жертвой и обернул ситуацию в свою пользу) – это, конечно, большое горе, но горе исключительно польское. Выставляя ту Польшу невинной жертвой Гитлера и Сталина, современная Польша пытается заболтать очевидную мысль о том, что государство Пилсудского и Ко нужно жалеть в предпоследнюю очередь, так как последнее место Гитлера не оспаривает никто.

Это был авторитарный, клерикальный, репрессивный режим с мечтами о колониях, концентрационными лагерями для оппозиции и специальными партами для евреев. Та Польша и политически, и, что особенно важно, идеологически мыслила себя естественным союзником нацистского проекта.

Пилсудский был первым в Европе, кто подписал с нацистами договор о ненападении. На его похоронах, последовавших вскоре после этого, присутствовал Геринг, а Гитлер посетил по такому случаю мессу в Берлине.

Режим, прозванный «режимом санаций» (то есть очищения от «пятой колонны», коммунистов, безбожников, грешников, евреев и т. д.), жил грабежом, провоцируя окружающих и регулярно воюя с соседями за их земли – с Чехословакией, Литвой, СССР и разного рода национальными образованиями, возникавшими в конце Первой мировой войны как грибы после дождя.

Земли, занятые Красной армией в 1939-м, – это были примерно те же самые земли, которые Пилсудский отвоевал у советской власти, воспользовавшись революционной неразберихой. Ответ большевиков закончился для них военным поражением, десятками тысяч пленных красноармейцев и десятками тысяч их смертей в польских «лагерях смерти» – провозвестниках немецких концлагерей.

Советская власть Польше за это, конечно же, мстила, но в то же время возвращала свое. А заодно (в свете скорого присоединения) вернула Литве Вильнюс, потерянный ею в рамках очередной польской интриги. Когда Лига наций отписала город литовцам, Пилсудский сымитировал мятеж в войсках, занял ими литовскую столицу, организовал там марионеточное государство Срединная Литва, а потом присоединил его к Польше.

Смириться с этим фокусом литовцев заставил ультиматум наследников Пилсудского, опорой для которого выступил тот самый естественный союзник – Гитлер. Для Варшавы и Берлина это было своего рода дипломатическим разменом: Литва отказывается от претензии на Вильнюс под давлением Германии, а Польша признает нацистский аншлюс Австрии.

Но главным символом польско-нацистского братства стал, разумеется, раздел демократической Чехословакии, по которому Польша прибрала к рукам ту часть Тешинской области, которую не сумела завоевать в 1919-м. Жадность была столь сильна, что поляков не напугала даже угроза Москвы разорвать договор о ненападении. Впрочем, примерно этого они как раз и добивались, а некоторые из них этого даже не отрицают.

«Мы могли бы найти место на стороне Рейха почти такое же, как Италия, и наверняка лучшее, нежели Венгрия или Румыния. В итоге мы были бы в Москве, где Адольф Гитлер вместе с Рыдз-Смиглы принимали бы парад победоносных польско-германских войск». Таково мнение польского профессора Павла Вечоркевича, высказанное им в интервью официальной газете Rzeczpospolita. Но эту газету такими воззрениями на мир давно уже не удивишь.

Роль Польши в уничтожении Чехословакии Уинстон Черчилль сравнил с поведением гиены. И, подчеркнув храбрость поляков в различные периоды истории, припечатал:

«Храбрейшими из храбрых слишком часто руководили гнуснейшие из гнусных! И все же всегда существовали две Польши: одна боролась за правду, а другая пресмыкалась в подлости».

Немаловажно, что это цитата из его книги «Вторая мировая война», написанной уже в годы холодной войны, когда британец дал своему антикоммунизму полную волю, а эмигрантское польское правительство, из тех самых «подлецов» состоящее, казалось очевидным союзником Лондона.

Но насколько очевидным, настолько же и бессмысленным.

В дни описываемых событий находящийся в жесткой оппозиции к линии «умиротворения Гитлера» Черчилль прокомментировал действия СССР против Польши так:

«Совершенно очевидно, что русские армии должны стоять на этой линии для того, чтобы обеспечить России безопасность от нацистской угрозы. Создан Восточный фронт, на котором нацистская Германия не осмелится наступать. Когда герр фон Риббентроп на прошлой неделе явился по специальному приглашению в Москву, ему пришлось столкнуться и примириться с тем фактом, что замыслам нацистов в Прибалтике и в Украине не суждено воплотиться в жизнь».

В долгосрочном плане он в своих прогнозах, конечно, ошибся, но польский вопрос, сиречь вопрос черной неблагодарности, не отпускал его вплоть до конца войны – по понятным причинам. Применительно к истории Варшавского восстания газета ВЗГЛЯД уже писала о мечте, которую наследники Пилсудского вынашивали до последнего: не дожидаясь падения Берлина, повернуть английские, французские, американские, польские, а может быть даже и немецкие штыки на Москву. Черчилль видел в СССР угрозу, но, как и Рузвельт, прекрасно осознавал утопичность таких планов, а поляков находил надоедливыми и вредными – силой, которая оторвалась от реальности и пытается вбить клин между союзниками.

Однако поляки упрямо действовали по принципу «наглость – второе счастье». Как и в случае с аннексией Западной Белоруссии и Западной Украины. Как и в случае со Срединной Литвой. Как и в случае раздела Чехословакии, когда для послов стран-союзников, Британии и Франции, вдруг оказались закрыты все польские двери. Как и в случае подготовки диверсий в тылу Красной армии в последний год войны.

Но эта же самая наглость в конце концов и сгубила «режим санаций», переживший политическое банкротство в два этапа – на событиях 1939-го и после неминуемого поражения Варшавского восстания. В июле 1945-го Великобритания и США перестали признавать польское правительство в изгнании, но современные польские власти, сформированные из национал-консервативной партии «Право и справедливость» Качиньского, видят себя политическими наследниками именно этих людей, некогда бросивших в топку своих неадекватных воззрений на политику миллионы сограждан.

В ходе Второй мировой Польша в процентном соотношении потеряла больше населения, чем кто-либо другой – почти 18%, или 6,2 миллиона человек. Но «героические черты характера польского народа не должны заставлять нас закрывать глаза на его безрассудство и неблагодарность, которые в течение ряда веков причиняли ему неизмеримые страдания», – писал по этому поводу все тот же Черчилль.

Если бы фанатики в Варшаве уняли свои непомерные имперские амбиции, если бы отказались от наполеоновских планов по противостоянию СССР, если бы не противились совместному союзу против Гитлера с Москвой, Парижем и Лондоном, многих из этих жертв удалось бы избежать.

Но Варшавой был сделан фантастически глупый выбор в пользу подлизывания к нацистскому шерхану, потому что только очень глупые люди не понимали неизбежности гитлеровского вторжения при наличии на карте Польского коридора и немецкого населения в польских границах. В итоге тигр гиену сожрал – реальность просто не подразумевала иного. Однако ее наследники по-прежнему винят в этом кого угодно, а прежде всего – все столь же ненавистную им Москву, но только не собственную «кровь» и национальный гонор, связывающий более чем столетний период польской независимости.

См.видео по нижеприведённой ссылке:

https://www.youtube.com/watch?v=omOI9ZOdFhc

https://vz.ru/politics/2019/9/17/998043.html

[Александр Васильевич]

Станислав Кучеренко

Нутро «гиены Европы»



Как в межвоенной Речи Посполитой работали с национальными меньшинствами.

См.видео по нижеприведённой ссылке:

https://www.youtube.com/watch?v=eM-YwMqb_gE

В современной Польше республика, существовавшая между двумя мировыми войнами, пользуется немалым почётом и уважением. В противовес ПНР Вторая Речь Посполитая считается некоей «настоящей Польшей», павшей под ударами вероломных и агрессивных соседей. С этой легендой уютно живётся и обывателям, и тамошней политической элите.

На постсоветском пространстве отношение иное. Так, немалой популярностью пользуется набор цитат: «Польша — гиена Европы», «Храбрейшими из храбрых слишком часто руководили гнуснейшие из гнусных!» и «Уродливое детище Версальского мира». Последнее высказывание принадлежит Вячеславу Молотову, а остальные — Уинстону Черчиллю.

Как это часто бывает, массовое сознание немного подкорректировало оригинал. Знаменитый английский политик в своей книге «Вторая мировая война» писал о Польше, которая «всего полгода назад с жадностью гиены приняла участие в ограблении и уничтожении чехословацкого государства». Ну а руководитель внешней политики СССР говорил следующее:

«Правящие круги Польши немало кичились "прочностью" своего государства и "мощью" своей армии. Однако оказалось достаточным короткого удара по Польше со стороны сперва германской армии, а затем — Красной армии, чтобы ничего не осталось от этого уродливого детища Версальского договора, жившего за счёт угнетения непольских национальностей».

Это отрывок из доклада Молотова, который был сделан 31 октября 1939 г. на внеочередной пятой сессии Верховного Совета СССР. Об отношениях поляков с национальными меньшинствами, а именно белорусами и украинцами, мы хотим поговорить более подробно. Но для начала нужно понять, что собой представляла Речь Посполитая в 1918–1939 гг., и здесь стоит вспомнить ещё одну известную фразу: «Польша стоит беспорядком».

Блуд возвращается

Эти слова, превратившиеся в поговорку, известны именно в таком переводе. Хотя есть и другой вариант: «Польша стоит блудом». Так называлось стихотворение Вацлава Потоцкого, известного поэта, жившего в XVII ст. Что, собственно, имел в виду Потоцкий? Речь шла о том, что тогдашняя Речь Посполитая была государством, раздираемым многочисленными противоречиями. Слабая королевская власть, магнаты, считающие себя хозяевами страны, многочисленная шляхта и неутихающая взаимная вражда. В любой момент шляхтич или магнат мог поднять рокош (бунт) против короля, более того, право на выступление против монарха было закреплено законодательно. Зачастую рокоши превращались в небольшую гражданскую войну. Например, в 1665 г. восстание поднял князь Ежи Себастьян Любомирский, дело дошло до сражений с королевской армией. Как раз к этим временам и относятся строки Потоцкого о Польше, стоящей блудом…

Ещё хуже стало в XVIII ст., оказавшемся последним веком старой Речи Посполитой. Элита дралась между собой, государство слабело, вдобавок это сопровождалось дискриминацией православных и протестантов. Ответом были кровавые восстания вроде Колиивщины, полыхавшей на землях Правобережной Украины. Кончилось всё разделом Польши между Австрией, Пруссией и Россией.
 

_{Первый президент Польши Габриэль Нарутович (в центре) провел на своём посту меньше недели. Источник фото: wiadomosci.onet.pl}

Вернуть Речь Посполитую из небытия пытались неоднократно, но возрождение Польши произошло только в ноябре 1918 г. Вместе с восстановлением государства из забвения возвратился старопольский блуд. Варшава сразу же вступила в вооружённый конфликт почти со всеми соседями. Пока шли пограничные войны, начальник государства Юзеф Пилсудский как-то ещё удерживал крышку котла, в котором бурлили политические страсти, но наступил мир, и началось: в декабре 1922-го был убит первый президент независимой Польши Габриэль Нарутович. Свою должность он занимал всего пять дней. Застрелил его фанатик правого толка, который считал Нарутовича слишком левым.

С 1921 по 1926 г. во Второй Речи Посполитой сменилось десять (!) правительств, а в конце этой чехарды был военный переворот, организованный маршалом Пилсудским.
 

_{Май 1926-го, на улицах Варшавы танки. Источник фото: fotopolska.eu}

Режим, установленный им, вошёл в историю под названием «санационного» (от латинского sanatio — «оздоровление»). Однако никакого оздоровления не получилось. Через четыре года после переворота Пилсудскому пришлось распустить парламент, арестовать лидеров оппозиции и отправить их в тюрьму. По сути, к середине 1930-х в Польше сложился режим военной диктатуры, слегка прикрытой демократическими декорациями. А для несогласных имелся концлагерь (в Польше его именовали «изоляционным») в Берёзе-Картузской. В 1935 г. Пилсудский умер, но преемники продолжили его политику. Крах наступил в сентябре 1939-го.

Такой была межвоенная Речь Посполитая. Теперь стоит поговорить о том, как строились отношения этого государства с восточными соседями. В принципе, после восстановления независимости мало кто из польских политиков сомневался в том, что должны быть восстановлены границы конца XVIII в. То есть под власть Варшавы должны были вернуться литовские, белорусские и значительная часть украинских земель.

Лагерь «эндеков» (представителей Национально-демократической партии, возглавляемой Романом Дмовским) считал, что территории должны быть присоединены напрямую и стать обычными территориально-административными единицами Польши. У Пилсудского был свой проект — «федералистский». Идея состояла в том, что на границах возрождённой Речи Посполитой должны быть созданы формально независимые, но накрепко привязанные к Польше государства.

Проект забуксовал сразу. Литовские политики решили строить свою республику и идти под власть Варшавы отказались. В 1920-м с помощью польских штыков «федералистские» планы Пилсудского попытались воплотить на Украине. Войско Польское дошло до Киева, формально оно лишь помогало петлюровской УНР, но фактически было хозяином города и захваченных территорий. Наступление Красной армии на Украине и в Белоруссии поставило крест на проекте Пилсудского, но не похоронило его окончательно.

После советско-польской войны «федералисты» продолжали строить планы по созданию «Великой Украины». Виделось им это так: после краха и развала СССР (в Польше многие считали его скорым и неизбежным) возникнет независимая Украина, которая вместе с Речью Посполитой составит федерацию. Существенная деталь: Галиция и Волынь в состав «Великой Украины» не включались и оставались польскими.

Одним из инструментов создания союзного полякам украинского государства стала политика прометеизма. Зародилась она ещё в начале XX в., когда Пилсудский в борьбе против России искал поддержки у Японии. Позднее идея трансформировалась и свелась к тому, что Польша, подобно Прометею, должна зажечь огонь свободы для «порабощённых» народов СССР — украинцев, грузин, армян, казаков и крымских татар. В практической плоскости эта политика заключалась в поддержке различных антисоветских эмигрантских центров, в первую очередь украинских. Поэтому спецслужбы Речи Посполитой опекали бывших офицеров армии УНР, а несколько десятков из них были приняты на службу в Войско Польское.

Эти «прометейские» замыслы практически никак не касались Белоруссии. Пока шла война с Советской Россией, обсуждались некие расплывчатые планы создания автономии, но в её состав должны были войти только Минск и земли к востоку от него. Все остальные территории рассматривались как исключительно польское владение.

Полонизаторы и палачи православия

«Федералистские» планы, помощь «порабощённым» народам СССР — всё это в большей мере относилось к внешней политике Второй Речи Посполитой, но белорусы и украинцы занимали важное место во внутренней политике Польши. Связано это было с тем, что по результатам войн с соседями в составе республики оказались Галиция, Волынь и значительная часть Белоруссии. Согласно статистическим данным 1921 г., в Польше в то время жили свыше пяти миллионов украинцев и немногим более одного миллиона белорусов.

Политика в отношении этих национальных меньшинств в период между двумя мировыми войнами прошла несколько этапов. В начале 1920-х во властных коридорах Варшавы преобладало мнение, что непольские народности нужно полностью ассимилировать. При этом вполне серьёзно обсуждалось, что меньшинства должны быть ограничены в своих правах — политических, экономических и культурных. Таким образом, украинцу и белорусу, чтобы стать полноправным гражданином Речи Посполитой, нужно было полностью полонизироваться.

Вполне очевидно, что такая глупая политика, повторяющая ошибки польской элиты XVIII ст., могла привести только к межнациональной конфронтации. Поэтому после переворота 1926 г. был взят курс на «государственную ассимиляцию». Новая политика предполагала, что белорус или украинец может сохранять свою идентичность и не обязан становиться поляком — от него требовалось только быть верным Речи Посполитой.

«Государственная ассимиляция» выглядела более перспективной, но и она не принесла умиротворения. Отчасти это произошло потому, что межнациональные противоречия были слишком глубоки. Кроме того, в подавляющем большинстве польский политический класс того времени был настроен крайне шовинистически, и любая уступка меньшинствам воспринималась как предательство национальных интересов. Стоит ли удивляться, что политика «государственной ассимиляции» также провалилась и к концу своего существования Вторая Речь Посполитая окончательно превратилась в очередную «тюрьму народов».


Кроме ассимиляции на своих восточных землях, Польша проводила активную переселенческую политику. В этих регионах и без того имелось значительное польское население, однако в Варшаве решили усилить своё влияние за счёт демобилизованных солдат и офицеров. Сняв военную форму, эти люди получили возможность переехать на Западную Украину или в Белоруссию и стать владельцем участка земли. Назывались они «осадниками» (от польского osadnik — поселенец). Наделы им выделялись бесплатно. В результате с 1921 по 1939 г. только в Белоруссию перебрались порядка 300 тысяч осадников. Стоит отметить, что периодически, когда в Варшаве возникал очередной политический кризис, переселение приостанавливалось, а потом возобновлялось вновь. Кроме того, не все осадники оказались эффективными собственниками и нередки были случаи, когда они продавали землю и возвращались домой.

К середине 30-х государство практически полностью свернуло поддержку осадников, и переселенческая политика сошла на нет. Тем не менее к 1939 г. в Западной Белоруссии и на Украине осадников оставалось много. Позднее они стали объектом пристального внимания советских органов госбезопасности, десятки тысяч из них были депортированы и отправлены на лесозаготовки вглубь СССР.

Особое место в политике Варшавы на восточных землях занимала борьба с православной церковью. Большинство её прихожан находилось в Западной Белоруссии и на Волыни, и на них распространялась юрисдикция Патриарха Московского и всея Руси.

Гонения на православие начались почти сразу же после восстановления независимости Польши. Уже в 1919 г. приходы стали преобразовывать в католические, храмы закрывать, а то и разрушать. В октябре того же года генеральный комиссар Восточных земель потребовал «вернуть» 497 церквей и часовен. При этом многие из них вообще никогда не были католическими, а значительное число храмов у православных отобрали несколькими столетиями ранее, когда в старой Речи Посполитой насильно насаждали унию.

Символом преследования православных в новой Польше стало уничтожение Александро-Невского собора в Варшаве. Он находился в самом центре города и был открыт в 1912 г. В 20-х гг. начались дебаты на тему, что делать с собором. Постепенно дело приобрело политическое значение. Решение о сносе принималось на уровне Сейма, также был выпущен специальный заём — каждый поляк мог купить облигацию и внести вклад в разрушение собора. Деньги потом возвращались за счёт продажи стройматериалов, оставшихся после уничтожения святыни. Расстарались и ученые: Виленский университет выдал заключение, что художественной ценности объект не имеет. В 1924–1926 гг. величественный Александро-Невский собор уничтожили, понадобилось произвести 15 тысяч взрывов, и только после этого храм превратился в руины.
 

_{Последний этап разрушения Александро-Невского собора, вскоре от него не останется ничего. Источник фото: fotopolska.eu}

Параллельно с конфискацией и разрушением церквей польские власти начали продавливать тему автокефалии. В 1922 г. православным в Польше Московская патриархия даровала автономию. Однако это не успокоило автокефалистов. Их лидером стал митрополит Варшавский Георгий (Ярошенко). Ранее он занимал кафедры в Минске, Харькове, потом эмигрировал, а в 1921-м его пригласили в Польшу. В следующем году Георгий созвал собор, который выступил за автокефалию.

Лично для митрополита Варшавского всё закончилось трагически. 8 февраля 1923 г. на приём к нему явился отставленный с должности ректора семинарии и запрещённый в служении архимандрит Смарагд (Латышенко) и застрелил Георгия. Бежать убийца даже не пытался и спокойно дождался полиции. Смарагда судили и приговорили к 12 годам заключения. В тюрьме бывший архимандрит болел, но от досрочного освобождения отказывался. Отсидев весь срок, он уехал в Чехословакию. Смарагд был решительным противником автокефалии. Согласно легенде, стреляя в митрополита, он кричал: «Вот тебе, палач православия!»

Однако, несмотря на гибель Георгия, польские власти политику не изменили, только делалась она теперь руками митрополита Дионисия (Валединского). В ноябре 1924-го Константинопольский патриарх Григорий VII даровал томос о признании автокефальной церкви в Польше. В церковных кругах упорно циркулировали слухи, что Константинополь получил от Варшавы крупную взятку в 3 миллиона злотых. Чтобы протянуть своё решение, патриарху в Стамбуле пришлось проделать трюк и объявить неканоничным переход Киевской митрополии под омофор патриарха Московского, который произошёл ещё в 1686 г.

Но даже появление автокефальной церкви в Польше не прекратило нападок на православие. Например, в 1938 г. в Белостокском и Люблинском воеводствах погромщики при попустительстве местной администрации уничтожили 112 церквей.

Диалог на языке висельниц

Рассмотрев в целом политику Варшавы на восточных землях, поговорим теперь о том, какой была жизнь в этих регионах — Западной Белоруссии и Западной Украине.

Сегодня антилукашенковски и антироссийски настроенная интеллигенция частенько вздыхает о временах межвоенной Польши. Из этих вздохов родился миф о прекрасной «западнобелорусской Атлантиде», ушедшей в прошлое после «советской оккупации». Возникает вопрос: что было в реальности?
 

_{Книга белорусского историка Игоря Мельникова — яркий пример ностальгии по утраченному «раю». Источник фото: mybrest.by}

Известный в 20-30-х гг. польский военный историк Марьян Кукель, рассуждая о конфликте с Советской Россией, писал, что в обществе это столкновение рассматривалось как колониальная война, происходящая на какой-то далёкой, далёкой окраине. Кукель знал, о чём писал. Можно вспомнить, как в 1920 г. польская артиллерия обстреливала Борисов химическими и зажигательными снарядами. Деяние было совершенно варварское и очень сильно походило на то, что творили в своих колониях великие державы.

Отношение к Белоруссии как к колонии во многом сохранилось и после советско-польской войны. Все двадцать лет, пока этот край находился в составе Второй Речи Посполитой, он представлял собой просто образец отсталости и бесправия. 80 % населения были заняты в сельском хозяйстве, но при этом более половины всех пахотных земель являлись собственностью польских помещиков. И надо сказать, что такое положение одобрялось и поддерживалось в Варшаве. Даже когда в середине 20-х в Речи Посполитой проводилась земельная реформа, то было сделано всё, чтобы удержать землю в руках польских панов.

(Окончание следует)

[Александр Васильевич]

(Окончание)

Результатом этой политики стало массовое обезземеливание белорусов. После десятилетия реформ только 5 % крестьян относились к категории зажиточных, 15 % составляли середняки, все остальные были бедняками. Эта ситуация порождала рост количества батраков, часть из них покидала родные места и уезжала на заработки. Кто-то искал счастья в соседних государствах Прибалтики, а кому-то приходилось отправляться ещё дальше — в страны Западной Европы и США. Тем же, кто оставался дома, приходилось нелегко: белорусская деревня часто голодала.

Помимо экономической дискриминации, происходило ущемление и по национальному признаку. В Сейме и Сенате несколько раз избирались политики, именовавшие себя белорусами, но сотни тысяч их соотечественников находились под мощным полонизаторским прессом. Долгое время национальности «белорус» для чиновников Речи Посполитой просто не существовало. Кроме того, строго следили за тем, чтобы православные имена в документах писались на польский лад. Шла борьба и с русской идентичностью местного населения.

Дискриминационная политика администрации находила вполне доброжелательный отклик в польском обществе. Известный в межвоенной Польше публицист Адольф Невчинский писал о том, что с белорусами нужно разговаривать языком «висельниц, и только висельниц».

Особенно энергично поляками уничтожалась белорусская школа. В первой половине 20-х всего за несколько лет их количество сократилось с нескольких сотен до 23, а в 1925-м школ осталось всего 7. Делалось это в рамках упомянутой выше политики «национальной ассимиляции». Когда установился режим «санации», пресс был ослаблен, и в 1928 г. насчитывалось уже 26 белорусских школ. Но длилось это недолго, и вскоре ликвидация образования на национальном языке продолжилась с новой силой. К 1939-му в крае не было ни одной белорусской школы.

Правда, нужно сказать и об успехах Польши в сфере просвещения. В первые годы после вхождения в состав Речи Посполитой около 77 % населения Западной Белоруссии были неграмотными. За два десятилетия эта цифра сократилась до 44 %, хотя и это число колоссальное. И опять-таки напомним: люди получали образование не на родном языке.

Стоит отметить, что ассимиляционная политика давала достаточно посредственные результаты. В 1921 г. белорусов в Польше было больше миллиона. Через десять лет прошла следующая всеобщая перепись населения, и их численность составила чуть более 984 тысяч человек. То есть сокращение имело место, но было незначительным, а это, в свою очередь, позволяет нам сделать простой вывод: несмотря на полонизаторское давление, западные белорусы становиться поляками отказывались.

Между компромиссом и террором

Положение Западной Украины в составе Польши было во многом сходным с ситуацией в Западной Белоруссии. Галиция и Волынь являлись аграрными регионами, где землёй владели преимущественно польские помещики. В частности, в Галиции 76,5 % населения жили за счёт сельского и лесного хозяйства. При этом более половины земли находилось во владении 4330 крупных собственников, а более 260 тысяч мелких хозяйств не имели даже гектара земли. Правда, в отличие от Белоруссии, наличествовали более солидные лесные ресурсы. Кроме того, на Западной Украине работали предприятия нефтедобывающей и нефтеперерабатывающей промышленности.

Но в целом это положение не спасало, и десяткам тысяч местных жителей приходилось отправляться на заработки. На Волыни, к примеру, имелась целая категория населения, именовавшаяся «американцами». Так называли тех, кто несколько лет работал за океаном, а потом с деньгами вернулся домой. А география трудовой миграции из Западной Украины была очень широкой: Канада, США, Аргентина, Бразилия. Потомки этих людей живут там и сегодня.

Если в экономике между двумя восточными регионами Речи Посполитой было немало общего, то политическая ситуация имела серьёзные отличия. Галицию поляки отвоевали, одержав в 1919 г. победу над армией Западно-Украинской народной республики. До 1923-го статус территории был неопределённым, пока Высший совет послов Антанты не признал над ней суверенитет Польши.

Чтобы добиться этого решения, Варшаве пришлось взять обязательство предоставить краю автономию. Появился проект «Устава для Восточной Галиции», его даже одобрил Сейм, но дальше этого дело не пошло, автономия так и осталась обещанием. Край разделили на четыре воеводства, а в 1924 г. начали ликвидацию местного самоуправления. Управлять территорией предстояло правительственным комиссарам, назначенным из Варшавы. Усилилась и полонизация.

Естественно, что подобная политика встретила сопротивление со стороны украинского населения Галиции. К слову, сам термин «украинец» в межвоенной Польше ещё не был устоявшимся. Параллельно, как и во времена Австро-Венгрии, в ходу было определение «русин», и даже в 1939 г. в газетах можно было увидеть статьи с заголовком «Русины или украинцы?».

Противостояние с польской властью шло в двух направлениях. Одно — легальное — было представлено официальными политиками, состоящими преимущественно в Украинском национально-демократическом объединении (УНДО), члены которого неоднократно избирались в Сейм. Внутри УНДО постоянно обсуждался вопрос о компромиссе с официальной Варшавой. Борьба между сторонниками и противниками соглашения с поляками шла отчаянная.

Помимо УНДО, существовало и подпольное течение, которое выбрало путь вооружённой борьбы. Оно было представлено Украинской военной организацией (УВО), позднее слившейся с ОУН (запрещённая в РФ организация). УВО, как и её преемница, широко использовала метод террора. Осенью 1921-го была совершена неудачная попытка покушения на Пилсудского и львовского воеводу Грабовского. Власти ответили репрессиями, и главе УВО Коновальцу пришлось бежать из Польши. Но в 1924 г. его боевики пытались убить президента Речи Посполитой Станислава Войцеховского. А ещё были диверсии, ограбления почтовых контор и поджоги помещичьих усадеб. Летом 1930-го в Галиции провели кампанию «пацификации». Несколько месяцев военные, жандармерия и полиция отлавливали боевиков и сочувствующих им, попутно закрывались и громились украинские общественные организации.


_{Изба-читальня общества «Просвита», разгромленная во время «пацификации». Источник фото: territoryterror.org.ua}

«Пацификация» проводилась очень жёстко, и властям удалось сбить волну националистического террора. Успех, однако, был временным. В 1934 г. оуновцы убили министра внутренних дел Бронислава Перацкого. Одним из организаторов покушения был Степан Бандера. Резонансный теракт стал поводом для создания концлагеря в Берёзе-Картузской. Правда, его узниками были не только националисты, но и другие противники режима, в том числе и коммунисты.


_{Варшава, траурная процессия с гробом Бронислава Перацкого. Источник фото: audiovis.nac.gov.pl}

Пока боевики ОУН убивали чиновников, легальные политики из УНДО всё-таки смогли найти в себе силы для компромисса с Варшавой. Началась политика «нормализации». Хилый и нежизнеспособный компромисс продержался всего три года. После этого началось новое закручивание гаек и усиление полонизации. Её размеры становятся ясны при взгляде на статистику в сфере образования: в начале 20-х в Речи Посполитой работали порядка трёх тысяч украинских начальных школ, к 1939-му их оставалось всего 400. Закрыли и все украинские гимназии. Результаты полонизации особенно были заметны на Волыни, где действовали 1459 польских и всего 8 украинских школ.

Дискриминационная политика Речи Посполитой привела к тому, что конфронтация между поляками и украинским населением год от года становилась всё сильнее. Этим активно пользовались националисты. Накануне Второй мировой войны ОУН уже находилась под плотной опекой абвера, и по указанию Берлина боевики устраивали диверсии и другие акты саботажа. Обстановка была настолько накалена, что командование Войска Польского всерьёз опасалось восстания оуновцев в своём тылу. Вышло иначе: согласно договору между СССР и Германией Галиция и Волынь стали советскими.

История повторяется

Со времени описываемых событий прошло несколько десятилетий. Западная Украина и Западная Белоруссия давно перестали быть польскими. В нынешней Речи Посполитой существует определённая ностальгия по утраченным землям, хотя на официальном уровне Варшава демонстрирует отсутствие территориальных претензий к соседям и соблюдение принципа нерушимости границ. Правда, кое-что от прошлого осталось. Например, активная поддержка белорусской оппозиции очень напоминает «прометеизм» образца 20-30-х гг.

Однако у межвоенной Польши неожиданно нашёлся подражатель в лице современной Украины. С 2014-го Киев последовательно наступает на те же грабли, что и Варшава предвоенных времён.

Когда-то жителям Западной Белоруссии запрещали выписывать зарубежные газеты, издававшиеся на русском языке. «Майданная» Украина начала с отключения российских телеканалов, а затем перешла к блокированию «Вконтакте» и «Одноклассников».

Подобно тому как в Польше уничтожали образование на языке нацменьшинств, так в «незалежной» приняли варварский закон, направленный против русских школ. В довесок к этому в Верховной Раде обсуждается законопроект, который может привести практически к полной ликвидации русскоязычных СМИ. Кроме того, власти нескольких западных областей приняли решения, запрещающие использовать «язык страны-агрессора» (то есть России) в публичной сфере.

Не обошли вниманием украинизаторы и религиозную сферу. Сейчас, как и в довоенной Речи Посполитой, государство активно вмешивается в церковную жизнь, пытаясь добиться автокефалии. Методы всё те же: давление на иерархов, интриги и взятки. Так же, как и в 20-х гг., томос пытаются протащить через отмену решения 1686 г. Трагедия православия в Польше сегодня повторяется на Украине, которую по аналогии с предшественницей вполне можно назвать «уродливым детищем Беловежской пущи».


https://www.sonar2050.org/publications/giena-evropa-v-roli-tyurmy-narodov/

[Александр Васильевич]

США едва ли захотят держать свою армию в «авторитарной» Польше, — генерал



Опытные и прагматичные США не затаят обиду на Польшу за её недемократический закон Lex TVN, а просто заморозят сотрудничество до лучших времён, уверен польский генерал Мирослав Ружаньский.

В беседе с Wirtualna Polska он упрекнул власти страны в разжигании национализма среди поляков, которые уже успели рассориться со многими странами, потеряли политический вес в рядах НАТО, а теперь рискуют потерять американского союзника.

Журналист издания получил доступ к неофициальной информации из Капитолия, согласно которой принятие закона Lex TVN*, автором которого выступает правящая партия «Право и справедливость», может привести к тому, что США изменят свои военные планы по отношению к Польше.

Не исключено, что Вашингтон решится перебросить часть своих войск, базирующихся на территории Польши, в Румынию.

Однако, по мнению генерала Ружаньского, сегодня проблема американо-польских отношений куда сложнее, поэтому сама по себе такая информация не должна вызывать беспокойства.

«То, с чем нам ещё придётся иметь дело, намного сложнее. Как сказал Обама, Польша превращается в авторитарную страну.

Заявления американцев можно расценить как утрату доверия к нашей стране. Именно так и будет, если мы станем непрозрачной страной», — пояснил военный в беседе с порталом.

Он посоветовал не пренебрегать предупреждениями американских сенаторов и конгрессменов, потому что они могут быть чреваты серьёзными последствиями.

Генерал считает, что США будут ограничивать польским офицерам доступ к целому спектру более тайной информации и в их присутствии не будут приниматься серьёзные решения. Вашингтон также может сократить количество совместных предприятий и инициатив на территории Польши.

«Однако, по моему мнению, самая большая опасность кроется в том, что американцы смогут приостановить поставку техники по уже заключённым контрактам. Я имею в виду прославленные F-35 или систему Patriot», — добавил он.

Польский военный также не исключает того, что американцы поставят Польше ультиматум: если Польша вновь не станет демократической страной, никакой американской техники ей не видать. «Американцы не могут допустить, чтобы они инвестировали большие суммы денег на развитие своей экономической деятельности, а кто-то этим пренебрегал.

Давайте будем помнить о том, что общественное мнение в США очень трепетно относится к странам, которые она считает своими партнёрами, будь то демократическая страна или та, что пренебрегает верховенством закона и ограничивает свободу слова».

Генерал обратил внимание на прагматичную зрелость американского правительства, которой польским политикам ещё предстоит научится. По его мнению, США смотрят в будущее, забегая на 5-10 лет вперёд.

«Американцы не будут реагировать, как обиженный ребенок. Зато они могут заморозить определённые проекты, приостановить их реализацию и просто-напросто подождать лучших времён.

Если в Польше мы имеем такую нестабильную правовую и судебную систему, то какой здравомыслящий человек решится действовать в такой стране?»

Мирослав Ружаньский уверен, что польское правительство последовательно пренебрегает сигналами, поступающими из США. Более того, такой слабой позиции, которую сегодня имеет Польша в НАТО, сложно представить.

«Мы рассорились со всеми: обидели немцев и французов, порвали контакты с нашими партнёрами из Великобритании и Канады. Братских отношений у нас также нет ни с чехами, ни со словаками, ни с литовцами.

Наша позиция в НАТО уже давно маргинализована. Если вдобавок ко всему США отвернутся от нас и мы перестанем быть партнёрами, мы скатимся на периферию Североатлантического альянса», — предупредил он.

Причины такого развития событий он находит в глубоко укрепившемся в польском обществе национализме, который сегодняшняя власть Польши только разжигает.

Она убеждает, что Польша будет великой и что она будет в состоянии сделать практически всё собственными руками. «Однако в реальном мире дело обстоит совершенно иначе», — констатировал он.

В беседе с Wirtualna Polska военный упомянул книгу Збигнева Бжезинского «Великая шахматная доска». «Польша — не конь, слон или ферзь. Мы пешка. Но с другой стороны, нам не стоит забывать о том, что любая фигура имеет существенное значение для успешного завершения шахматной партии», — резюмировал он.

_______________________________

_{* Lex TVN — законопроект, согласно которому в Польше разрешение на вещание имеют только те СМИ, в которых доля иностранного капитала не превышает 49% (прим. ред.).}


https://rusvesna.su/news/1628936370

https://russian.rt.com/inotv/2021-08-14/Polskij-general-SSHA-edva-li