Протоиерей Федор Бородин Дети на богослуженииГде должен находиться маленький христианин во время богослужения? Может ли мама позволить своей дочке стоять на службе с куклой? А рисовать на бумажках для записок или лепить человечков из огарков свечей? Подобными вопросами нередко задаются родители. Настоятель храма св. бессребреников Космы и Дамиана протоиерей Федор БОРОДИН, отец пятерых детей, поделился своими мыслями на эту тему с корреспондентом "НС" Софьей ПУЧКОВОЙ.
Подвизаемся индивидуальноНекоторые четырнадцатилетние подростки не могут выстоять и десяти минут, а пятилетние дети порой стоят, как свечка, всю службу. Поэтому место, где должен ребенок быть во время богослужения – в притворе или впереди, зависит не столько от его возраста, сколько от навыка молитвы. Поскольку ребенку очень трудно сосредоточиться, если он не видит никаких священнодействий, то, мне кажется, его место впереди – там, где все видно. Родители ребенка и духовник должны понять, сколько он может выстоять на службе, и пускать его в храм именно на это время, чтобы ребенок видел богослужение. Если ребенок еще не готов молиться, потому что мал, или если он плачет или резвится, то, конечно, лучше стоять с ним в притворе или у западной стены храма, чтобы не мешать другим. Может быть, иногда лучше вообще не приводить ребенка на службу, а дать ему выспаться, ведь дети очень устают от школы. Но уж если семья приехала в храм, нужно быть на богослужении, а не просто гулять рядом. Погулять можно после.
Мы сами часто бываем виной тому, что дети не могут спокойно вести себя в храме: мы предлагаем им меру, которую они не могут вынести. Например, отец и мать приезжают до начала часов на литургию и привозят с собой пятилетнего ребенка. И малыш, вырастая, будет помнить только о больной спине и ногах, о непонятной службе, которая длится очень долго. Это никакая не радость и не праздник.
Дети не должны быть перегружены богослужением. Мои воспоминания подросткового периода, связанные с церковью, – это больная спина. Наша семья была не церковная, на службы возила меня моя крестная. Я ничего не понимал в службе, мне никто ничего не объяснял. Например, вот вынесли Чашу. "Ну, наконец-то", – думаю я. Потом унесли. Сейчас я знаю, что это был Великий вход, а тогда было обидно: "Надо было причащаться, а Чашу унесли, значит, еще ждем полчаса". Когда же выходили на улицу, крестная доставала бутерброды, термос, а я думал: "Все, на полгода от меня отстанут". Хотя сердце радовалось и, в общем-то, я с радостью ездил в церковь.
Иногда бывает так, что в семье несколько детей разного возраста, и желательно старшим приезжать к началу службы, средним – к середине, а младшим – к "Отче наш". В некоторых семьях эту проблему родители решают так: один из них приезжает со старшими детьми к началу литургии, а другой с младшими позже.
В одном московском храме есть детский сад, куда сдают детей на время службы. С детьми проводят занятия из предметов воскресной школы во время большей части литургии и только к Евхаристическому канону или даже позже, в зависимости от возрастной группы, их приводят в храм. Это интересный опыт – мамы имеют возможность спокойно помолиться в храме, а дети не переутомляются богослужением, но и времени даром не теряют.
Комната матери и ребенкаСейчас если в храм приезжает многодетная семья с несколькими детьми, то нередко бывает, что негде даже поставить коляску, не то что перепеленать младенцев или покормить грудью. Мне кажется, комната матери и ребенка должна быть в каждом храме. Уже доехать до церкви на метро с тремя-четырьмя детьми, а еще если мама беременна, – это большой подвиг. Мне кажется, что такая семья – первые, кого должны принимать в храме. В комнате матери и ребенка может быть звуконепроницаемое окно. Через него ребенок мог бы наблюдать за богослужением, а если бы в комнате еще были динамики, то малыш мог бы слушать службу, а его вопли не были бы слышны в храме. И когда духовник и родители решат, что ребенок уже может выйти в храм, он выходил бы, и ту часть богослужения, которую он может выстоять, он воспринимал бы как праздник. Мера должна быть такая: то время, сколько ребенку не в тягость стоять, и еще чуть-чуть прибавить, как в спорте. Таким образом происходит тренировка воли и не происходит отторжения.
Извините, ваш ребенок играет с ангелами!Совсем маленьким детям можно разрешить носить на службу игрушки, если это не громкие погремушки. Если есть какая-то не мешающая богослужению забава, наподобие рисования на бумажках для записок или лепка фигурок из огарков свечей, то ее можно позволить ребенку. Такое стремление детей поиграть, порисовать или полепить во время службы можно объяснить еще и тем, что сейчас многие дети вообще не могут воспринимать что-либо, если у них руки не заняты. Мне кажется, маленьким детям можно разрешить сидеть на солее. Они, цельные и чистые души, как у ног Христовых сидят. Мы не должны повторять ошибки апостолов, которые не пускали детей приходить к Господу. Но все-таки очень важно приучать детей благоговейно относиться к богослужению.
Когда ребенок балуется просто оттого, что не может уже устоять на одном месте, уместно будет вспомнить Серафима Саровского, к которому пришла посетительница, а ее малыш начал бегать и резвиться в келье. Женщина очень стыдилась за своего ребенка, а преподобный сказал ей, что ее дитя играет с ангелами.
Другое дело – циничная болтовня детей в храме. Это безобразное поведение. Я имею в виду не тот случай, когда ребенок отвлекся, а когда он, сознательно переступая страх Божий, играет или болтает со своими сверстниками на богослужении. У нас был случай, когда подросток нес послушание алтарника и во время литургии спускался в подвал, делая вид, что у него есть какая-то надобность, а на самом деле воровал деньги. Или однажды выяснилось, что во время службы два парня по четырнадцать-пятнадцать лет сидят в подвале, болтают и пьют чай.
Когда поведение детей превращается в наглость и попрание благоговейного отношения к храму, это нужно пресекать. Практика показывает, что многих достаточно устыдить, просто сделав замечание, ласково, с любовью, не принимая каких-то жестких репрессивных мер. Репрессии должны быть крайностью.
Популярная литургикаМы не можем заставить ребенка любить службу. Решение любить или не любить Христа таинственно вырастает в душе каждого человека, и мы не может решить за него этот вопрос. У пророка Самуила дети были негодные, а с ним Господь в голос говорил. Но мы можем заинтересовать наших чад богослужением. Поэтому среди предметов воскресной школы должно быть что-то напоминающее "популярную литургику": не в строгом смысле церковнославянский язык и не в семинарском понимании литургика. В моем детстве были книги Перельмана "Занимательная физика" и "Занимательная математика" – популярная литература, которая заставила тысячи людей заинтересоваться наукой. Мне кажется, что должно быть какое-то радостное, красивое введение в богослужение для детей. С ними, безусловно, надо прочитать и перевести основные песнопения: "Свете тихий", "Сподоби, Господи", "Ныне отпущаеши", тропари, часто поющиеся в храме, – чтобы дети их понимали.
Лучше обойтись без Карабаса-БарабасаОставлять без присмотра детей в храме категорически нельзя. Мы часто видим: мама пришла в храм, вознеслась горе на молитве, беседует с ангелами, а дети ее носятся по храму, толкают подсвечники, шумят, балуются, мешают всем остальным, и никто их успокоить не может. Родители должны сами следить за своими детьми. В нашем храме, правда, есть такое послушание – Карабас-Барабас, который ходит и присматривает за детьми, но в принципе этим должны заниматься родители. Например, можно стоять с ребенком вместе и следить по книге за богослужением.
Неизбежно, что когда родители оставляют своих детей без присмотра и те сталкиваются с другими детьми, то они начинают играть. Дети должны понять, что на службе нельзя играть. Одно дело – тихое рисование, другое дело – когда они начинают резвиться.
Мы, конечно, все братья-христиане, друг друга любим, но в первую очередь любим Господа, и поэтому во время богослужения нужно молиться, а не общаться.
Подросткам, вообще детям, чужим или своим, можно и даже нужно осторожно, с любовью делать замечания. Они должны чувствовать дух общины. Если бы я попробовал в своем детстве в московском метрополитене лузгать семечки, то меня бы укорил ближайший стоящий ко мне человек. Сейчас мы утратили возможность делать замечания чужим детям, а это означает, что общество в целом перестало воспитывать свою молодежь, что очень плохо. В храме это нужно восстанавливать. Нужен общий настрой, мы все должны дать понять нашим детям, что богослужение – это великая Святыня.
Часто бывает, что ребенок проталкивается вперед к причастию. Он привык, что раньше его подносили и он приступал одним из первых, но сейчас-то он уже подрос, а расталкивает малышей. Такому ребенку, мне кажется, стоит сказать, что он будет причащаться последним из детей. Пусть он постоит в стороне и посмотрит, а как причастится последний ребенок, встанет за ним. Возможно, в следующий раз он уже не будет толкаться.
Подросткам, юношам и девушкам, нужно предоставить место, где можно было бы пообщаться после службы. Мне кажется, что при каждой воскресной школе должен быть "Клуб выпускников" для того, чтобы те дружеские связи, которые подростки приобрели в храме, не разрушались. Ведь человек, поступая в институт или выходя на работу, часто сталкивается с совершенно неверующим миром, и чтобы устоять, ему нужно общение со своими бывшими одноклассниками в воскресной школе.
http://www.nsad.ru/index.php?issue=47§ion=10014&article=1001
