Юрий РУБЦОВЧтобы «перезагрузка» не стала перезарядкойВстречаясь с членами американской независимой комиссии по изучению политики США в отношении РФ, Дмитрий Медведев обозначил несколько позиций своей первой встречи с президентом США Бараком Обамой, которая должна состояться 1 апреля в Лондоне. Президент РФ отнёс к вопросам повестки будущей российско-американской встречи в верхах нераспространение основных видов вооружения, борьбу с терроризмом, развитие экономики. Д.Медведев выразил также надежду, что после его первой встречи с Б.Обамой «перезагрузка» в российско-американских отношениях начнёт осуществляться на практике.
В повестку дня встречи Д.Медведев – Б.Обама в Лондоне попадёт и проблема сокращения арсеналов стратегического ядерного оружия, поскольку предложение об этом было едва ли не первым, поступившим из Вашингтона от новой администрации.
При всей привлекательности и видимой простоте – договориться о взаимном снижении СЯС до 1 тыс. ядерных боеголовок у каждой стороны – предложение США многослойно и в случае реализации может создать немало проблем для безопасности России.
Для чего, собственно, нужны нашей стране дорогостоящие СЯС? Для решения одной, но жизненно важной задачи – обеспечения стратегического ядерного сдерживания, основу которого составляет способность в ответных действиях нанести агрессору неприемлемый ущерб, то есть такой, размеры которого поставили бы под сомнение достижение целей агрессии.
Каковы нынешние арсеналы ядерного оружия в обеих странах, и какие ограничения на них налагают действующие российско-американские соглашения?
Размеры имеющихся сегодня арсеналов определены следующими заключенными между Россией и США договорами:
– об ограничении стратегических наступательных вооружений (СНВ-1, 1991 г., срок действия истекает 5 декабря 2009 г.),
– о сокращении стратегических наступательных вооружений (СНВ-2, 1993 г., не ратифицирован и не вступил в силу, хотя стороны обязались придерживаться его положений. В ответ на выход США в 2002 г. из Договора по ПРО 1972 г. Россия вышла из СНВ-2),
– о сокращении стратегических наступательных потенциалов (СНП, 2002 г., срок действия истекает 31 декабря 2012 г.).
К моменту завершения действия последнего из них стороны должны довести количество находящихся на боевом дежурстве ядерных боезарядов межконтинентальных баллистических ракет (МБР), баллистических ракет подводных лодок (БРПЛ) и стратегических бомбардировщиков до 1700–2200 для каждой. При этом количество боеголовок в триаде СНВ каждая из сторон определяет по своему усмотрению.
На начало 2007 г. Россия обладала 4162 такими зарядами, а Соединённые Штаты – 5966. Не лишним будет напомнить, что с 1991 г., после заключения Договора СНВ-1, Российской Федерацией ликвидировано 4595 ядерных боезарядов, а также более 1320 пусковых установок МБР и ПУ БРПЛ, более 2650 МБР и БРПЛ, 45 атомных подводных лодок, 66 тяжёлых бомбардировщиков.
Пока российские СЯС способны обеспечить нанесение неприемлемого ущерба противостоящей стороне в случае развязывания агрессии против нашей страны. Хотя уже
в положения Договора о сокращении стратегических наступательных потенциалов (2002 г.) оказались заложены дискриминирующие Россию «узкие места». Так, невыверенность формулировок позволяют США считать, что ограничения до 2200 ядерных зарядов относятся только к ядерным боеприпасам (ЯБП), установленным на носителях. Иные же категории ЯБП они попросту складируют. В составе «активного арсенала» такое же (2200) количество ядерных зарядов планируется содержать в режиме «оперативного хранения», чтобы при необходимости тут же установить их на ракеты и крылатые ракеты на самолётах. Но помимо этого предусматривается «неактивный арсенал», к которому отнесены резервные ЯБП, выведенные в режим «длительного хранения»: они хранятся в собранном виде, но из них удалены узлы, содержащие тритий, и нейтронные генераторы.
Оценка ядерного арсенала США, каким он должен сохраниться к 31 декабря 2012 г., показывает, что равноправия в сокращении ядерного оружия между Россией и США нет и не предусматривается. То есть проблема паритета налицо уже сейчас. А при сокращении числа боезарядов до 1 тыс. единиц способность российских СЯС обеспечить стратегическое сдерживание вообще приобретает новые, негативные с точки зрения военной безопасности РФ характеристики. При таком сравнительно малом числе боезарядов первостепенное значение приобретает противоракетная оборона. Американцы это учитывают, не случайно в 2001 г. они вышли из Договора об ограничении ПРО 1972 г. Известный российский эксперт генерал-полковник В.В. Коробушин вообще полагает, что
США пошли на подписание и ратификацию Договора о сокращении СНП в основном потому, что он не затрагивает их интересы по ограничению ПРО. При резком сокращении СНВ роль системы ПРО значительно возрастёт, так как её боевая эффективность (в абсолютных величинах) обратно пропорциональна количеству атакующих боевых блоков. Такая ситуация в полной мере соответствует стратегии США, тем более, когда сняты все ограничения по развитию их перспективной системы ПРО, а по Договору о СНП не ограничено количество ядерных боеприпасов, которые могут находиться в режиме «оперативного хранения» и «неактивном арсенале».
Американцы ориентируют развитие своей многоэшелонированной системы ПРО на достижение уже в ближайшие годы способности уничтожать до 600 носителей ядерного оружия и до 300 прорвавшихся боевых блоков. А это и есть практически та самая 1 тысяча единиц. Кроме того, часть функций, которые выполняли носители с ядерными боезарядами, может взять на себя
современное высокоточное неядерное оружие. В первую очередь, речь идёт о крылатых ракетах морского базирования. Ни одним из ныне действующих договоров их развитие и количественное наращивание не ограничено. Между тем это – относительно дешёвое и эффективное оружие, обладающее очень высокой точностью, а вот обнаружить и сбить его весьма затруднительно.
У США здесь перед Россией подавляющее преимущество. Переоборудование только атомных подводных лодок типа «Огайо» с баллистическими ракетами под крылатые ракеты позволяет США, по подсчётам специалистов, иметь до 3,5 тысяч крылатых ракет морского базирования. А ведь их ещё и можно запускать с надводных кораблей.
Общее же число крылатых ракет, которые способен применить российский ВМФ, по самым скромным подсчетам, не превышает 100 единиц. При этом они, в отличие от американских, существуют только в ядерном снаряжении.
С понижением числа ядерных боезарядов до 1 тысячи единиц вступает в силу и еще один фактор, который при наличии у СССР (России) и США нескольких десятков тысяч боеголовок не принимался во внимание. А именно – СЯС третьих государств. Так, сопоставимым с российским становится в таком случае ядерный арсенал Китая. А ведь последний не ограничен договорами ни по СНВ, ни по ракетам средней и меньшей дальности (РСМД 1987 г.), которые, к слову, составляют основу ядерного арсенала КНР.
Общий вывод, как видим, неутешителен.
В условиях возрастающего технологического отставания России от США и других государств лишь значительные по размерам СЯС смогут выполнить функцию стратегического сдерживания. При существенном же снижении «ядерного порога» (что предлагает администрация Обамы) американцы смогут обезвредить российский ядерный потенциал с помощью высокоточного неядерного оружия, в первую очередь – КРМБ и национальной ПРО.
…Какой всё же «ястреб» автор этой статьи, скажет кто-нибудь из читателей. Американцы к нам с открытой душой, а ему всё мнится камень за пазухой. Укажем такому читателю
рассекреченный на днях доклад Пентагона «Вызовы и последствия для Объединённых вооруженных сил США будущего», в котором курс российского руководства сегодня определяется как смесь «национализма и разочарования в том, что Россия утратила статус сверхдержавы», а это, по утверждению авторов доклада, единит Российскую Федерацию с нацистской Германией. От такого вывода – прямой путь к необходимости «сдерживания» Москвы всеми возможными средствами.
Мне возразят: доклад – полугодичной давности и готовился ещё для администрации Дж. Буша. Однако, кто сказал, что команда Обамы полностью разорвала с наследием предшественников? Ведь кому-то же потребовалось и рассекретить, и опубликовать пентагоновский доклад именно сейчас, хотя при стремлении к «перезагрузке» отношений с Россией его можно было бы спокойно отправить в архив.
Поэтому призыв не допустить, чтобы «перезагрузка» стала перезарядкой боевых арсеналов наших партнёров по предстоящим переговорам в верхах, более чем актуален.
http://www.fondsk.ru/article.php?id=2012
