Сентябрь 1854-го. Вторую неделю Севастополь на осадном положении. Непобедимый английский флот испугался артиллерии русских морских равелинов. Продефилировав по севастопольскому траверзу, армада западных (как бы сейчас сказали: натовских) войск высадилась в степи под Евпаторией и пешим маршем валит обратно на юг, к главной базе Черноморского флота - Севастополю. Это начало Крымской войны, горечь и слава России…
Шапкозакидательство
Ровно 155 лет назад адмирал Нахимов предложил поднять паруса российской эскадры и погибнуть в бою. Но главнокомандующий - князь Меньшиков приказал затопить корабли у входа в бухту. С моря Севастополь оказался неприступен. Зато на суше он совершенно не готов был вести бои.
Их было больше шестидесяти тысяч - солдат Британской империи и французов, страстно желавшие реванша за наполеоновский позор. Бородатые стрелки-зуавы носили африканские тюрбаны и метко стреляли из новеньких нарезных штуцеров. Они очень спешили, чтобы с ходу захватить Севастополь. Союзники знали, что численность русских бойцов едва достигает тридцати тысяч. К тому же, прицельная дальность западноевропейского штуцера была на триста шагов дальше, чем российского гладкоствольного ружья. Московитов можно было расстреливать легко и безнаказанно, как зверей на осеннем лугу.
20 сентября, накануне дня Рождества Богородицы. Севастопольские полки отслужили молебен и двинулись навстречу неприятелю, превосходившему их в два раза. В городских храмах остались матери, жены и дети.
Маленькая бахчисарайская речушка Альма. Место роковой Альминской битвы, первого сражения Крымской войны. Русские заняли низкие холмы. Ключевым левым флангом командовал генерал Кирьяков, редко бывавший трезвым. На приказ князя Меньшикова встретить атаку французов фронтальным огнем, он ответил фразой, ставшей впоследствии знаменитой:
- Не беспокойтесь, ваше сиятельство, шапками закидаем…
«Шапкозакидательская» философия слишком дорого обошлась нашему Отечеству и в этот раз и в последующие десятилетия.
Ополоумевший от коньяка генерал скомандовал необъяснимое отступление. Французские роты практически беспрепятственно взобрались на оставленную позицию и обрушили убийственный штуцерный огонь по центру российских войск.
Семь часов продолжался бой у моста через Альму. Наши держались штыком и картечью. Отступили, потеряв лишь три пушки и… портфель с бумагами главнокомандующего. Из поля битвы удалось вывести 81 орудие, а главное, были сохранены знамена.
Французы и англичане не решились нас преследовать – командование и без того потряс масштаб потерь личного состава: в первом же столкновении пали до пяти тысяч союзников. То есть каждый десятый солдат. Для европейцев - слишком много. Британцы говорили: «Еще один такой бой, и у королевы Англии не останется армии». Подсчитав убитых, они всерьез обсуждали уход из Крыма. Но в итоге было принято решение продолжать кампанию.
Никто не заметил, что русских на Альме погибло больше.
Поражение или победа?
Альминская битва остановила продвижение войск союзников к Севастополю надолго, и город успел подготовиться к 349 дням беспримерной обороны. Можно ли назвать это поражением? Россияне, увы, позволили убедить себя в том, что проиграли Крымскую войну. Из поколения в поколение буквально вталкивали в историческую память народа, что севастопольская страда - «тяжелейшее поражение России». Мол, царь - сатрап, дикость населения и - закономерный крах Империи. Но разве враг дошел до Волги или хотя бы до Москвы?
Очень скоро в Севастопольской бухте пришвартуются новые броненосцы Черноморского флота. Казаки Скобелева ворвутся в предместья Стамбула. А если считать пропорционально численности населения, то Франция, Англия и Турция вместе взятые потеряли в Крыму намного больше, чем Россия. Вражеская коалиция углубились лишь на 15 км русской территории, заняла несколько незначительных прибрежных городков и южную окраину Севастополя. Северная сторона города-крепости оставалась непокоренной, и в ходе войны сюда спокойно приезжал молодой император Александр II.
Его отец Николай I скончался через пять месяцев после начала Крымской кампании. Это был человек чести, не выдержавший позора нахождения чужих войск на территории Отечества.
оканчание следует
