Кровавый отсвет медалиПутевой дневник
Хмелел солдат, слеза катилась,
Слеза несбывшихся надежд.
И на груди его светилась
Медаль за город Будапешт.Михаил ИсаковскийВ знаменитом стихотворении Исаковского, ставшем пронзительной песней, не случайно – не ради звучной рифмы – упомянута скромная медаль «За взятие Будапешта». Дорогой ценой она досталась советскому солдату. И многие в победном году знали об этом. Недаром судьба стихотворения оказалась непростой. Написанное в 1945-м и опубликованное в 1946 году в журнале «Знамя» (№7) правдивое произведение подверглось критике в газете ЦК ВКП (б) «Культура и жизнь» – «за распространение пессимистических настроений». Повторяют ныне: текст реабилитировали только в период «оттепели», будто сам Сталин, поднявший тост за многострадальный русский народ, его запретил. Но ведь и потом, в годы перестройки, его снова запрещали в эфире за строчку «И пил солдат из медной кружки…» Борьба, мол, с пьянством. Просто мелкие политиканы борются всегда с Правдой.
То же относится и к будапештской эпопее. Долгой и кровопролитной была операция наших войск по освобождению Будапешта. Началась она 29 октября 1944 года, а завершилась утром 13 февраля 1945-го, когда над Крепостной горой и над Будайской резиденцией королей воспарило красное знамя. Этот победный аккорд грянул после того, как соединения и части Будапештской группы войск после городских боев штурмом овладели Крепостной горой, с ее кручами, бастионами и подземными лабиринтами, и пресекли отчаянную попытку противника вырваться из котла окружения. Немецкими войсками, насчитывавшими в общей сложности 188 тысяч человек, командовал оберстгруппенфюрер СС Карл Пфеффер-Вильденбрух. Командующий обороной вместе со штабом был взят в плен.
За 108 суток непрерывных боев войска 2-го и 3-го Украинских фронтов разгромили 56 дивизий и бригад врага, заплатив за победу 80 тысячами убитых (почти столько же пало в битве за Берлин!), а раненых было в три раза больше. Военные историки не исключают, что наступление 2-го Украинского фронта на Будапешт, которое первые четыре месяца велось только его силами, могло быть успешнее, если бы Сталин не отказал маршалу Малиновскому в просьбе прерывать наступательные действия для пополнения войск людьми и техникой, а также перегруппировки сил перед началом каждой операции. Верховный Главнокомандующий, видимо, недооценил противника, считая, что захват Будапешта не потребует так много сил и времени. А ведь это была предпоследняя ставка Гитлера. Падение венгерской столицы – важнейшего узла сопротивления на пути к так называемой «Альпийской крепости», за горной грядой которой жаждали отсидеться гитлеровцы, явилось прелюдией к взятию Берлина.
***
Будапешт – один из любимейших моих городов. Здесь учился сын по дружескому обмену студентами стран СЭВ, тут открывались мне страницы древней и недавней трагической истории, своеобразие венгерской литературы, когда я писал главу диссертации о молодой мадьярской поэзии. Здесь во все времена года захватывали дух неповторимые виды на Дунай, ансамбли европейской столицы и угнетали противоречивые приметы нового, порой подлого времени. Для меня Будапешт уже не просто туристский центр, а живой перекресток дорог и раздумий. Порой – тяжелых и мутных, как осенние воды Дуная… О некоторых я поведал на этих страницах к октябрьской годовщине венгерского мятежа 1956 года, однозначно празднуемой сегодня как день «освободительной революции». А позапрошлой осенью возле парламента и памятника павшим советским воинам (ни единого цветочка на граните!) была вдруг развернута странная выставка фотографий разрушенной столицы, как будто это сделали не фашисты, а советские воины. Словно они явились как агрессоры, а не освободители страны, ввергнутой в пучину войны собственными правителями.
Минувшей осенью я жил на острове Маргит и каждый день выходил в город через ремонтируемый мост, названный в честь принцессы Маргит. После его восстановления прошло много лет. Надо напоминать забывчивым туристам, да и молодым венграм, что во Второй мировой войне Венгрия принимала участие на стороне фашистского блока, ее войска участвовали в оккупации территории СССР, из венгров были сформированы три дивизии СС, которые зверствовали порой хуже немецких. Что же касается инициативы по вступлению Венгрии в войну против СССР, то она, как показывают все документальные данные, принадлежала именно клике Хорти. По предложению Бардоши 23 июня 1941 года Совет министров Венгрии принял решение о разрыве дипломатических отношений с СССР. Хортистское правительство пошло на этот шаг даже после того, как венгерскому посланнику Криштоффи в первый же день войны было официально заявлено в Москве, что СССР не имеет никаких претензий к Венгрии и желает видеть ее нейтральной. Какой там нейтралитет! В телеграмме от 22 июня 1941 года, отправленной в Берлин, сообщалось, что Хорти, прочитав письмо Гитлера, в восторге воскликнул: «Двадцать два года я ждал этого дня. Я счастлив». За «счастье» Хорти, за подаренные Гитлером территории Закарпатья и Чехии надо было потом расплачиваться. Или венгры, воевавшие веками, разуверились в праве победителей, в историческом возмездии? Не верю, но вот же они – плоды лживой пропаганды: выставки, статьи, даже путеводители представляют солдат-освободителей оккупантами!
Но я-то знаю, бродя по Будапешту, что именно немцы уготовили ему роль смертного опорного пункта и сопротивления до последнего дома. В результате тяжелых боев, которые продолжались несколько месяцев, город был почти полностью разрушен, а две трети исторических зданий превратились в руины. Для того чтобы восстановить прежний облик города, понадобилось целых 30 лет и много усилий не только Венгрии, но и СССР, конечно. Были взорваны все 7 мостов через Дунай, в том числе элегантный Маргит, построенный специалистами мастерской Эйфеля. Есть в мемуарах командующего группой армий «Юг» Фриснера раздел, так и названный «Мост Маргит взлетает на воздух». По его словам, все мосты через Дунай были «на самый крайний случай» подготовлены к разрушению, и один из них, с отходящей ветвью на остров Маргит, приводивший Фриснера в восхищение своим «элегантным видом», перестал существовать 4 ноября, когда «русские пытались прорвать наше кольцо обороны вокруг восточной части Будапешта». Право отдать распоряжение об уничтожении мостов Фриснер оставил за собой, но «психологическое воздействие» прорыва советских войск было таково, что начальник инженерной службы 6-й армии немедленно поспешил лично проверить приготовления к взрыву. «Поскольку шум боя в восточной части города усилился, он приказал на всякий случай вставить зажигательные трубки в подрывной заряд». Саперы выполнили приказ, и тотчас последовал сильный взрыв. «Это произошло в начале второй половины дня при оживленном транспортном сообщении. Все, что находилось на мосту, рухнуло в воды Дуная, в том числе и немецкие саперы». Ну а венгров-то вообще никто не считал. Лучшие из них – настоящие патриоты – к этому времени поняли, что Будапешт и Венгрию от полного разрушения может спасти только Красная Армия.
***
Рассуждая о ходе Будапештской операции, нельзя не вспомнить о зарождении боевого содружества наших народов. В конце декабря 1944-го созданное в Дебрецене Временное национальное правительство Венгрии объявило войну фашистской Германии. Еще раньше был принят Меморандум венгерского народного фронта. Он гласил:
1) Венгерская армия прекращает военные действия против вооруженных сил союзных держав и разоружает все немецкие части, находящиеся на территории Венгрии.
2) Венгрия объявляет войну Германии.
3) Одновременно с этим Венгрия направляет делегации в страны антигитлеровской коалиции для заключения перемирия и выработки условий совместной вооруженной борьбы с Германией.
4) Будет образовано коалиционное правительство из представителей политических партий, входящих в Венгерский фронт, а также армии.
Об этом вспоминают немногие историки, да и то не венгерские. Вот какую параллель с нынешними событиями на Украине, с ее фашизацией усилиями Виктора Ющенко и «оранжевых», проводит историк Дмитрий Табачник в газете «2000»: «На что способны самые бездарные марионетки, свидетельствует история Второй мировой войны. Можно вспомнить не менее карикатурного, чем трипольский мессия, диктатора Венгрии Салаши (носившего официальный титул «вождя нации»), переименовавшего государство в «Венгерский Союз Древних Земель» и озабоченного «стотысячелетней историей» венгров. Весной 1945-го, контролируя последний клочок территории, Салаши занимался изданием полного собрания своих сочинений об избранности венгерской нации. Поставленный у власти немцами в октябре 1944 г., он развернул такой массовый террор, который был бы невозможен при далеко не либеральном регенте Хорти. Салаши хватило того, что Берлин одобрил новый курс внутренней политики и сдерживал наступление советских войск. Рейху же понадобилась полная зачистка Венгрии – как стратегически важной для ведения боевых действий территории – от антигерманских элементов, и палаческая активность «вождя нации» пришлась как нельзя более кстати».
Да, осталось много свидетельств, подтверждающих постыдно-кровавую роль «чистопородного венгра» – палача истинных патриотов. Будапешт уже в полной осаде советскими войсками, а казни патриотов – в разгаре. Вот свидетельства священника Йожефа Немета: «8 декабря 1944 года я получил приказ от командира корпуса Ивана Хинди присутствовать при вынесении приговора по делу Эндре Байчи-Жилински, генерал-лейтенанта Яноша Киша, Вильмоша Тарчаи и их товарищей, после чего встретиться с ними, исповедать их и отпустить грехи.
Командир корпуса предоставил в мое распоряжение свой служебный автомобиль. Меня привезли из монастыря Сион на проспект Маргит, где в здании тюрьмы судья Доминич объявил приговор. После этого я обменялся несколькими словами с приговоренными к смерти, но более обстоятельно я разговаривал с ними в камерах смертников, где исповедал и причастил их.
За три часа общения с ними у меня была возможность по-настоящему познакомиться с их духовным обликом, с их политическими взглядами, хотя лично я давно был знаком с каждым из них. Я понял, что они испытывают глубокую и искреннюю тревогу за судьбу венгерской нации. Это были мужественные люди, сложившие головы за верность идее истинного патриотизма, любви к венгерскому народу. Первым к виселице во дворе тюрьмы я проводил Вильмоша Тарчаи; это произошло приблизительно в 14 часов 15 минут, потом – Ене Надя и, наконец, Яноша Киша, которому суждено было увидеть своих товарищей висящими на виселице.
Перед смертью Янош Киш попросил не говорить жене, что его казнили. Он сказал ей, что его переведут в тюрьму в Шопронкехид. Он не хотел подвергать супругу тяжелейшему потрясению. Это лишний раз показывает, каким чутким был этот человек, какого тонкого душевного склада…»
Писатель Андраш Шимонфи приводит в повести слова отца: «Помни, сынок, что в газетах и учебниках истории много лжи. Нет никаких теорий короля Иштвана! Есть конгломерат выдумок и «идей», которые пришлось сфабриковать для того, чтобы хоть в какой-то мере объяснить неблагоприятный для нас ход исторического процесса и оправдать наши территориальные притязания на весь район Карпат. Земли, которые посылал нам Господь, неизменно оказывались слишком велики для того, чтобы мы могли их удержать только своими силами. Для этого и потребовалось обоснование – «идеология» святого короля Иштвана… Я примкнул к движению Сопротивления, как только такая возможность мне представилась. Мы ставили перед собой следующую цель: акциями саботажа наносить немцам урон, а в решающий момент с помощью солдат и офицеров, примкнувших к нашему движению, сдать без кровопролития Будапешт частям Красной Армии, тем самым спасти город от разрушения и голода, спасти мосты между Будой и Пештом, подготовленные к взрыву, спасти банки и музеи от разграбления гитлеровцами…»
Мать писателя говорит ему, словно извиняясь: «Наша страна, где к власти пришел Салаши, стремительно катилась в пропасть, и мы думали: а вдруг нам удается что-то сделать для Венгрии, что-то спасти – ведь иначе салашисты все окончательно погубят...
– Ты это воспринимала как важнейшую задачу?
– Как важнейшую, так как речь шла о спасении родины.
– Но ведь дома у тебя оставалось двое маленьких детей...
– Дорогой Андраш... как бы это тебе получше объяснить... У меня не было времени на размышление. Отец решил, и я тоже. Не сердись, но, может быть, сейчас тебе покажется наивным то, что я скажу, но тогда во всех нас было столько искреннего патриотизма...»
Салашисты жестоко расправились с этими патриотами, а сегодня о них говорят с неблагодарностью или непониманием. Однако факт: 20 января 1945 года в Москве было подписано Соглашение о перемирии. Временное национальное правительство Венгрии обязалось сформировать и передать под командование Красной Армии 8 пехотных дивизий. Оно рассчитывало на поддержку советского руководства и пленных-венгров в наших лагерях. Военнопленные откликнулись на призыв правительства. Ко дню подписания перемирия генштаб был готов передать венгерскому правительству 19 тысяч добровольцев из лагерей военнопленных. Правда, в последующем процесс этот затормозился. И не только потому, что не хватало трофейного оружия и боевой техники, которыми венгерское военное руководство собиралось оснастить армию. Москва тоже колебалась и не спешила с оказанием помощи в формировании армии временного национального правительства Венгрии с бывшими хортистскими генералами и офицерами. Можно понять осторожность советского руководства. Но к концу войны удалось сформировать и отправить в распоряжение командующего 3-м Украинским фронтом маршала Толбухина две дивизии венгров. Они что, не заслуживают сегодня почести и памяти?
Зимой 1945 года, 65 лет назад, строжайший приказ Гитлера гласил: оборону венгерской столицы вести «борьбой за каждый дом», не оставлять ее даже при неблагоприятном развитии обстановки на южном крыле советско-германского фронта. Но, видимо, не очень-то внимали жители Будапешта заклинаниям «национального» правительства Салаши и самого командующего Фриснера строить на улицах баррикады, набивать песком мешки, расчищать секторы обстрела в садах и парках, укреплять каждую подворотню, принимать участие в боях внутри города. Фриснер негодовал и возмущался: «Из 1862 человек, призванных в эти дни на военную службу, явились только 29; из 262 человек, мобилизованных на трудовой фронт, прибыли только девять человек! Это было красноречиво... Вести войну с такими союзниками и в таком трудном положении не было заманчивой задачей! Я чувствовал себя покинутым...»
За неделю до 13 февраля ушел из жизни на 88-м году легендарный летчик, дважды Герой Советского Союза Виталий Попков – прототип главного героя кинофильма «В бой идут одни старики». Он был почетным гражданином Москвы, Киева и… Будапешта. За что? Не за разрушение же города, а за то, что охранял столицу от страшных фашистских налетов в небесах над Дунаем.
Уже 18 января 1945 года, ведя уличные бои, советские войска освободили около 70 тысяч евреев из центрального будапештского гетто, где насильно держали людей в ожидании транспорта в концлагерь Освенцим. Около 600 тысяч венгерских евреев погибли во время холокоста в ходе Второй мировой войны, когда Венгрия была союзницей фашистской Германии. Гетто, обнесенное колючей проволокой и охраняемое полицейскими собаками, находилось в районе синагоги почти в центре Будапешта. Теперь здесь мемориальный сквер. Я помню, как венгерские евреи и представители правительств Венгрии и России отметили 60-летие освобождения советскими войсками будапештского гетто. Церемония прошла в крупнейшей в Восточной Европе синагоге на улице Дохань в Будапеште. Под золотыми куполами, покрытыми дождливо-снежными облаками, в синагоге собрались старые и молодые евреи, чтобы помолиться за тех, для кого советские солдаты прорвались слишком поздно…
Венгерский поэт Йожеф Фодор писал в те страшные и победные дни о павших освободителях:
Оттуда, где плещет Волга,
Оттуда, где катится Дон,
Ушли эти воины.
Спать им долго, –
Укрой их, Венгрия, синим пологом.
Да будет тихим их сон!
Сон их – не тихий! На этот синий полог нынешней Венгрии, которая вступила в НАТО, ложится тревожный и кровавый отсвет медали за взятие Будапешта. Будем помнить, какой ценой лучшие сыновья двух стран и безвинные жертвы фашизма заплатили за нее и Победу.
Будапешт – Москва.Александр Бобров http://voskres.ru/kolonka/bobrov2.htm
