Николай ОплетинСлово о слове
С недавних пор видные люди Российского государства в своих публичных выступлениях считают вполне приемлемым употребление слов и выражений из тюремно-воровского жаргона.
24 мая — День славянской письменности и культуры Такая ситуация, с моей точки зрения, весьма убедительно демонстрирует стирание границ между культурными установками у людей государственных и уголовников. Михаил Грачёв, профессор Нижегородского лингвистического университета, доктор наук, защитивший диссертацию на тему воровского жаргона, изучал вместе со своими студентами выступления кремлёвских чиновников и депутатов Госдумы. И пришёл к выводу: отечественные государственные деятели часто употребляют в своей речи слова из языка преступников, так называемой воровской «фени».
Слушая выступления или дебаты парламентариев по телевидению, в этом мог убедиться каждый. И удивительное дело: многие из этих слов, которые активно используют в своей речи публичные люди нашей страны, уже перестали восприниматься нами как спутники преступного мiра! «Беспредел», «отморозок», «разборка», «понты», «мент», «кидалово», «лохотрон» и т. д. — к этим «перлам» блатной лексики, звучащим из уст представителей власти, российских политиков, бизнесменов, деятелей культуры и искусства, мы почти привыкли. Более того, некоторые из этих слов, например, «тусоваться», или «тусовка», когда-то означавшие сборище уголовников для определённых целей, приобрели черты литературности и даже светскости.
Почему православный народ России погряз в словесной неразборчивости и даже не замечает её очевидного безобразия? Рассуждая на эту тему в своей статье «Нравственность в современной России», напечатанной год назад в «Психологическом журнале», А.В.Юревич, член-корр.РАН, зам.директора Института психологии РАН, пишет: «..."Авторитетные бизнесмены" — по существу, легализовавшиеся бандиты — устраивают публичные презентации своих "литературных произведений", в которых наёмными литераторами красочно живописуются их криминальные похождения». И далее: «Реакцией значительной части нашей молодёжи на гибнущего рядом человека стал хохот. Всё это — не сцены из фильма ужасов, а наша жизнь, наше общество, сформировавшееся за последние 15—20 лет под красивыми лозунгами свободы и демократии. В этой ситуации поражают не только сами общественные явления, о которых идёт речь, но и толерантность по отношению к ним наших сограждан».
Осмыслив сказанное учёным, хотелось бы кое-что добавить. Вряд ли сегодня кого-то удивит утверждение о том, что против православного народа ведётся война на уничтожение, об этом теперь много и пишут, и говорят. Об этом знают все. Но понимаем ли мы с вами, что теперь против нас, русских, используют, пожалуй, самое эффективное оружие: осквернение нашего национального достояния — русского языка. Уничтожая, уродуя, искажая воровской «феней» русский язык — убивают наши с вами души.
Священник Александр Половинкин, настоятель храма Рождества Христова в Волгоградской епархии, профессор, доктор технических наук в своей статье «Смена языка для народа — это катастрофа», размещённой на интернет-сайте информационного агентства «Русская линия», пишет: «В последнее время наш родной прекрасный русский язык — основа нашей жизни — всё более загрязняется и искажается, опошляется, профанируется, уродуется. "Язык — мышление — дух" — эта связь есть основа развития любой нации, её культуры и традиций».
С приходом к власти «демократов» началось наступление на русский язык — самое, пожалуй, страшное из наступлений. Дремавшие в людях пороки стяжательства, формализма, жестокости вылезли наружу и расцвели пышным цветом. Какой там долг перед Родиной, когда вдруг подфартило «хапнуть»! И на авансцену российской истории нагло вылезли «его величество капитал» и «его величество криминал» — два близнеца-брата. И обиходный язык наш на это тут же отреагировал: стал чуть ли не воровской «феней», обильно насыщенной иностранщиной и матом. А ведь мат или нецензурная брань — признак духовного и нравственного разложения человека. Для сквернослова нет ничего святого. Он даже слово «мать» регулярно употребляет в грязных бранных выражениях.
Мат является тяжким грехом, поскольку всякое матерное слово — это вызов, брошенный Богу, хуление Его. Сквернословие наносит вред всем, кто его слышит, но больше всего самому матерщиннику.
В конце XX века за научное доказательство вреда сквернословия взялся сотрудник Института проблем управления Российской академии наук биолог П.Гаряев. Он создал аппарат, который «переводил» человеческие слова в электромагнитные колебания, а затем исследовал, как они влияют на молекулы наследственности — ДНК. В ходе экспериментов было доказано, что воздействие брани равносильно радиационному облучению в 10—40 тысяч (!) рентген.
В современной России глумление и издевательство над Божественной сутью русского языка приобрело шквальный, лавинообразный характер. Особенно усердствует в этом телевидение: «мочить», «хавать», «разборка», «бабки», «стрелка», «крыша», «достал» — только и слышно.
«Смена языка для народа — это катастрофа», — утверждает священник Александр Половинкин, и с этим просто невозможно не согласиться! Через терпимое отношение к воровской «фене» и сквернословию народу навязывают идеологию, систему ценностей преступного мiра, являющуюся антихристианской, сатанинской! Подтверждение своим мыслям нахожу у Дмитрия Сергеевича Лихачёва. Прославленный академик утверждал: «С воровскими словечками и словцами распространяется яд воровской идеологии, воровского мiровосприятия» («Черты первобытного примитивизма воровской речи» — научная публикация, посвящённая анализу тюремного жаргона).
А вот что писал о специфике воровской идеологии, ставшей, по моему мнению, в демократической России государственной, замечательный русский прозаик и поэт Варлаам Тихонович Шаламов (1907-1982). Сын православного священника, осуждённый за антисоветскую агитацию и прошедший сквозь адово пекло сталинских лагерей, в «Очерках преступного мира» писал: «"Уркаганы", "воры", "преступный мир", "блатари", "жулики" (всё это синонимы) — не считают всех прочих людей за людей. Блатные — это гнусный подземный орден. Блатари — "принцы жульнической крови", "голубая кровь" воровского мира. Все прочие, не входящие в воровской мир, — "фраера", "добыча","вещи" — боевой трофей блатных... Лживость блатарей не имеет границ, ибо в отношении фраеров нет другого закона, кроме закона обмана — любым способом: лестью, клеветой, обещанием».
Как тут не вспомнить об откровенной лжи первого президента РФ Ельцина народу России в начале 1992 года? Ельцин поклялся перед телекамерами «лечь на рельсы», если инициированные им либеральные экономические реформы и «шоковая терапия» приведут к повышению цен. Мы, «фраера», лжи Гайдара, Чубайса, Ельцина поверили. А цены в России внезапно для нас выросли в сотни раз, уровень жизни населения резко снизился... Но ведь дать честное слово вора «фраеру», существу, которое вор не считает за человека, обмануть его, а затем растоптать клятву, нарушить её — это воровская доблесть, как объяснил нам Шаламов. Отсюда вывод — Российское общество, построенное «демократами», мiр криминала живут по одним и тем же законам лжи и человеконенавистничества. О какой борьбе с коррупцией нам говорят?
Варлаам Шаламов завершает «Очерки...» призывом к читателю: «Блатной мир должен быть уничтожен!» (1959 год, — с тех пор прошло полвека!). Многое изменилось, но блатной мiр по-прежнему жив. Более того, «гнусный подземный орден» блатарей, о котором писал В. Шаламов, трансформировался, окреп, вышел на поверхность, вошёл в экономику и во власть вместе со свойственными ему представлениями о жизни, воровскими «понятиями» и «феней».
Захотим ли мы и дальше жить по правилам этого гнусного воровского мiра и криминала? Будем ли мы по-прежнему считать законной ту власть, представители которой открыто — своей деятельностью, словами — провозглашают главенство идеологии криминального мiра над жизнью по заповедям Божиим? Это зависит от нас. Ведь какие бы беды ни обрушивались на нашу любимую Родину, как бы настойчиво и убедительно ни предрекали нашей Православной державе участь поздней Византии, будем твёрдо верить: случись что, сумеем мы доказать врагам нашим, что мы не мёртвые, а живые, что на Руси никогда от меча да от тягот не бегали и мы бегать не собираемся. Наши предки разгромили хазарский каганат, монгольскую, турецкую империи, польское, шведское королевства, наполеоновское войско, гитлеровский третий рейх. Так страшна ли нам «феня»?
И вот что хотелось бы донести до тех людей, которые являют собой элиту «демократического» общества, с кем отождествляется ныне государственная власть. Новым российским господам, не стесняющимся в публичной речи заимствовать из «фени», уместно напомнить стихотворение Ярослава Смелякова «Русский язык»:
Владыки и те исчезали
мгновенно и наверняка,
когда невзначай посягали
на русскую суть языка.
Николай Петрович ОПЛЕТИНhttp://russdom.ru/node/2838
