Владимир КрупинКарлы и Клары украли город
Когда вятский человек, живущий в городе Кирове, сообщает, что он собирается на Клару, а потом на Розу, в его словах нет ничего неприличного, ему надо побывать на улицах имени Клары Цеткин и Розы Люксембург. Конечно, это не улицы этих женщин, да женщин с такими именами и нет давно, это улицы, названные в их честь. Конечно, куда как более прилично и по-русски звучало бы: «Сегодня буду на Спасской, завтра на Никольской». Но вот пока Клара и Роза живут на вывесках в богоспасаемом граде Вятке, жителям приходится объясняться не совсем приличными фразами. Может, жители и привыкли, но ведь это дико звучит: «У меня квартира на Кларе». Или того чище: «Я живу в Кирове». Киров - это человек? Да. Так как же ты в нем живешь? В какой его части? В голове? А, может, гораздо ниже?
Но пока идут суды-пересуды по возвращению исторического имени столице области, обратимся к названиям улиц в ней. Причем, это очень даже не локально вятская проблема, а очень типичная для в с е х российских городов, и областных и районных. Вообще, немцы, приезжающие к нам, вполне могут думать, что они ходят по колониальным германским городам.
Итак, для начала обратимся к Розе и Кларе. Как они, заморские пташки, не бывавшие в Вятке, все-таки залетели в вятские пределы? В революционном угаре, от которого угорели все, кроме его организаторов, они прежде всего старались убить все русское. Особенно ненавидели названия улиц и селений, напоминающие о Боге. Называли своими именами. Это имена тех, кто убивал Россию. Мы живем на улицах имени убийц России. Уверен, что необходимо хотя бы кратко рассказать, кто они такие. Повторяю, их имена типичны вообще для всех городов и поселков России.
Роза ЛЮКСЕМБУРГ. Польская еврейка. Учится музыке, в университете изучает юриспруденцию, тянется к революционерам. Организатор польской социал-демократической партии. Неистово левая, одобряет террор. Тесно сходится с Карлом Либкнехтом. В 1901-м знакомство с Лениным, восхищение идеями красного террора. В революцию 1905-го года организатор уличных беспорядков в Варшаве. Тогда Варшава - часть России. От тюрьмы спасается фиктивным браком и принятием прусского гражданства. Преподает классовую политэкономию в партийной школе. Отстаивает идею использования военных трудностей для свержения правительств. Радикальна. Борьба для нее главное. Повторяет: «У меня нет личной жизни, только публичная». Хотя в личной жизни весьма активна. Проповедует феминизм. Роман с сыном Клары Цеткиной, который моложе ее на пятнадцать лет. Организует «революционное» движение немецких проституток, выводит их на демонстрации. В первую мировую войну лозунги: «Обрушить молот на голову господствующих классов! Сломать сопротивление железным кулаком, с беспощадной энергией!». Создает «Союз Спартака». Члены его бесчинствуют. Арестованная вместе с Карлом Либкнехтом, она не доживает до суда, толпа ее растерзала. Ее ненавидели за пролитую кровь, за то, что, угрожая пистолетом, заставляла бастовать. Труп ее бросили в канал.
Теперь о Кларе ЦЕТКИН. Нет, лучше вначале о Карле ЛИБКНЕХТЕ. Они и в скороговорку вошли, в ту, где у Клары Карл вчера украл кораллы. Хоть на это пригодились, на развитие речи.
Карл - сын Вильгельма Либкнехта, друга Маркса и Энгельса. И Бебеля. Был на Вятке пароход «Бебель», укравший имя у одного из пароходов Булычевской кампании. Какого, легко установить. С детства Карл успешно учился и в гимназии, и в университетах, Лейпцигском и Берлинском. Служил в саперах. После адвокатура. Защищает, в основном, красных. У него много детей, которыми он не занимается. Занимается созданием «Юнгштурма», молодежной террористической организации. Говорит, и справедливо: «У кого в руках молодежь, у того и армия». Завоевывает внимание молодежи, пьянствуя с нею ночи напролет. Бредит кровью Парижской коммуны. В первую мировую, как и Ленин, выступает за поражение своей страны. «Гражданская война вместо гражданского мира!» Спартаковцы захватывают власть в Германии на два месяца. Далее арест, конвой в тюрьму, но толпа вырывает Карла у конвойных и расправляется с ним сама. В России за Карла большевики расстреляли много заложников - обидно было, гасло пламя мирового пожара.
Клара ЦЕТКИН дожила до 1933 года. Из семьи учителей. Мать Жозефина учила дочку петь «Марсельезу». Дочка очень способная. Получила диплом учителя в женской семинарии, но вскоре бежит из дома с Осипом Цеткиным, беглецом из России. В записке пишет, что отряхивает с себя груз буржуазного прошлого, так как должна (кому? - В.К.) призвать рабочих к оружию. Муж умирает, Клара пропагандирует женское равноправие и «сексуальный феминизм». На Учредительном конгрессе Интернационала заявляет о разрушении семьи, ибо главное назначение женщины - революционная борьба. Устранение хозяйственной занятости поможет женщине обрести право менять сексуальных партнеров. По ходу борьбы вышла замуж за художника Цунделя, бывшего на 15 лет моложе. Она была обеспечена, и Цундель, обобрав ее, сбежал от революционной жены.
Именно Клара на конференции социалисток предложила отмечать день 8 марта. Из речи: «Над клокочущей, восстающей массой, подобно буревестникам, реют требования женщин: мира, хлеба, свободы, уравнения в правах». Устраивает праздники свободной любви для коммунистических боевиков. Мобилизует «сознательных» женщин, предлагающих свою любовь «сознательным рабочим, отказывающимся выполнять военные заказы». Регулярно вояжирует по России, затем по СССР. В Германии ее ненавидят. Спасая Клару, большевики привозят ее на жительство в правительственный санаторий «Архангельское». После смерти сожжена и похоронена у Кремлевской стены.
Моисей Соломонович УРИЦКИЙ, палач. Председатель Петербургской ЧК с марта 1918 года. Палач образованный, патологически ненавидевший Россию. Дзержинский, сам тоже палач, хвалил его, а комиссар по культуре Луначарский, называл Урицкого «железной рукой, которая реально держала горло контрреволюции в своих пальцах». Урицкий расстреливал демонстрации, топил баржи с арестованными офицерами в Финском заливе, имя его наводило ужас. Это он готовил разгон Учредительного собрания - Высшей выборной власти в России. А матрос Железняков, который, согласно народной песне «лежит под курганом, заросший бурьяном», анархист, просто от имени Урицкого объявил о прекращении заседаний «учредиловки». Доселе склоняется фраза Железнякова: «Караул устал». Не караул устал, а Урицкий старался убивать Россию. Урицкого казнил другой еврей, Канегиссер, эсер. Большевики похоронили палача на Марсовом поле в центре Петербурга и справили кровавые поминки, расстреляв многие сотни и тысячи заложников из «непролетарских классов».
ВОРОВСКИЙ Вацлав (партийные клички Адамович, Фавк, Шварц) родился в Москве, в польской, даже дворянской, семье. Семья - участник антирусского польского восстания, пользуется всеми российскими льготами. Вацлав учится в средней школе при лютеранской церкви, затем университет, Московское техническое училище (в скобках - будущее МВТУ им. Баумана. Но о Баумане сказать нечего, кроме того, что ненавидел и Россию и Православие. Совратил актрису Андрееву, которую любил Савва Морозов и через нее вынуждал фабриканта давать деньги на революци. Вацлав - ярый польский шовинист. Организовывал революционные кружки, распространял нелегальную литературу. Сослан для вразумления в Вятскую губернию. Вразумлялся тем, что изучал марксисм. С 1902 г. в Женеве, сотрудник ленинской «Искры», редактировал большевистские журналы «Вперед» и «Пролетарий». Агитировал за поражение России в 1-й мировой войне. Далее работа в Скандинавии членом Заграничного бюро ЦК партии большевиков. Возвращение в Москву. Вот уж кто ненавидел Православную церковь, так это Воровский. Похлеще иногда, чем Свердлов и Губельман. Разжигал внутрицерковные конфликты, обворовывал Церковь под предлогом помощи нуждающимся. Объявил Церковь «одним из инструментов страдания народа». Массовые репрессии против духовенства на его совести. Был полпредом в Риме. На конференции в Лозанне убит русским офицером М. Конради. Русские эмигранты (писатель Иван Шмелев, историк С.П. Мельгунов, другие) передали в суд такие материалы о красном терроре в России, что суд оправдал Конради.
Пепел, оставшийся от Воровского, очень помпезно похоронили на Красной площади.
У меня нет ни малейшего желания обидеть тех, кому дороги имена врагов моего Отечества. Бог всем судия. Но моё нравственное чувство оскорбляется тем, что в России живут, хотя бы в названиях, палачи и негодяи. Неужели еще неясно, что марксистско-энгельсовский «призрак коммунизма, бродивший по Европе», был прежде всего дьяволом, боровшимся с Богом и отлучавшим от Бога. А с обезбоженными людьми можно было делать что угодно. То есть и делать ничего не надо было. Они становились никому не нужны. «Что же нас Бог не защищает?» - вопили многие. А как Он будет защищать, если вы от Него отказались?
МАРКС и ЭНГЕЛЬС - враги России. И мозги Ленина, далеко не из последних мозги, были ими отворочены от русских интересов и заменены чем угодно: классовостью, ненавистью, социальностью, экономикой, философией, но только не пониманием присутствия Бога на земле. Одна старуха молилась за Ленина. Он ей явился и сказал, что это безполезно: он на дне ада. А как иначе? Прочитать одну его записку о расстреле священников, где он требует свершить казни с особой жестокостью, и уже понятно, что его душа и до Страшного Суда осуждена. А его идиотская фраза об «идиотизме деревенской жизни»? Вся Россия вышла из деревни, создана ею, держится ею.
«Революции, батенька, в белых перчатках не делаются», - говаривал вождь мирового пролетариата. Да уж. Не до белых перчаток, когда была в большевиках такая всеобъемлющая нечистоплотность, даже грязь, включая и личные качества, что омерзительно становится. Энгельс, главный спонсор коммунистического движения, тянул деньги с отца. Тот неохотно давал их. Энгельс пишет другу: «Мой старик должен будет мне дорого за это заплатить, и наличными». - «Старик твой - сволочь», - поддакивает друг Карл Маркс. Интернационал был создан в год, когда Энгельс стал полноправным совладельцем фабрики (1864г.). Слуга сатаны первейший. «Борьба с христианским миропорядком... является нашим единственным насущным делом». Ненавидел Россию, мечтал дождаться ее краха. А Маркс? Гонял жену за деньгами к родственникам, сам утешался в постели служанки, а когда у нее (Хелен Демут) появился от него сын, отказался его видеть. Славян Маркс, предваряя Гитлера, называл «недочеловеками». Сам еврей, он умудрился и единоплеменников ненавидеть: «... эмансипация евреев в ее конечном значении есть эмансипация человечества от еврейства». Хотя для большевиков - евреев был мессией, Моисеем (бородой похож).
И вот, ходим по улицам Ленина, Энгельса, Маркса. Привычка, вспомним Пушкина, «замена счастия». Замена. Не счастье. И какое счастье может быть на чужом несчастьи? Не Ленина улица, а Николаевская. И не Большевиков, а Казанская, не Карла Маркса, а Владимирская. Конечно, Крестные ходы идут и по ним, и ад содрогается, но и сатана все еще надеется на реванш.
(Окончание следует)
