Страна молодильных яблок и ключевой водыМаленький очерк русской жизни
Свято-Троицкая Сергиева лавра
В начале августа моя подруга Маша из городка Хотьково Московской области пригласила меня погостить. А точнее — я сама напросилась в гости. Так получилось, что моя поездка в Подмосковье совпала не только с сорокаградусной жарой, но и с горением торфяников. В поезде, ещё ночью, я почувствовала запах гари. А когда утром глянула в окно, увидела задымлённые, словно туманные, леса и перелески, поля и города. Россия в дыму представляла собой жутковатое зрелище, пейзаж за окном создавал впечатление совершенной ирреальности происходящего. Будто бы — не со мной и не в этом мире.
Когда температура воздуха достигает плюс 40, трудно чувствовать себя человеком. Все время кажется, что продираешься через безвоздушное пространство.
Маша приехала из Хотькова за мной аж в Москву, аж на Курский вокзал. Мы хотели сходить в Спасо-Андронников монастырь, в котором монашествовали два великих русских иконописца — Андрей Рублев и Даниил Черный. Там же находится самое старое здание города из дошедших до наших дней — Храм Спаса Нерукотворного, который преподобные Андрей и Даниил когда-то расписали. Когда я приезжаю в Москву, а идти куда-то еще рано, я думаю про эту древнюю обитель, в которой теперь расположен Музей икон имени А. Рублева. Когда отец привез нас с братом первый раз в Москву, он сразу повел нас туда. Теперь у меня странный рефлекс. Кажется, что надо обязательно туда идти. А однажды я ехала зимой в Москву и, подъезжая, увидела заснеженные купола Спасо-Андроникова. И чуть не расплакалась.
Теперь, в августе 2010, продираясь сквозь дым и жару, мы с Машей шли по пренеприятнейшему привокзальному району, пересекали огромные, скучные, неудобоваримые бесконечные трассы без пешеходных переходов. Монастырь оказался закрытым. Мы немножко посмотрели внутрь, в монастырский дворик — сквозь резную деревянную решетку, и пошли обратно, на Курский вокзал. А с Курского поехали на Ярославский. А оттуда — в Хотьково.
* * *
В Хотькове я жила в просторном доме.
Для человека, прожившего всю жизнь в многоэтажке, в одном из спальных районов Харькова, такой быт показался сказочным — не в смысле запредельного комфорта, а в смысле непривычной атрибутики. Беседка, увитая виноградом, и цветы, и какие-то емкости, в которые собирается дождевая вода, деревянная лестница. И огурцы в банках солятся. И стол такой летний-летний, на нем цветы и фрукты. Все это было предоставлено в мое распоряжение и казалось не вполне реальным. А как человеку, закончившему консерваторию, мне сразу вспомнились Рахманинов в Ивановке и Чайковский в Клину. Примерно так я представляла себе их существование в этих летних поместьях.
Маша рассказывала, что теперь в научных работах (в частности — диссертациях) слово «русский» стали менять на «российский». Хотя это ведь в корне не верно, это ведь разные вещи. И тем не менее. Настаивают. Мол, говоря «русский», вы намекаете на этническую дискриминацию. Хотя непонятно. Ведь «российский» — это принадлежащий государству Россия. А если ты вдруг русский, но не российский, тогда как? Глупость какая-то, в общем.
* * *
У Маши пять котов. Безымянная серая кошка с марсианскими глазами, самая взрослая и самая мягкая, кот Илья, кошка Динь-Динь и её два котёнка: Ушкин (потому что ушастый) и Пушкин (потому, что пушистый). В таком обилии котов есть особая прелесть. Я чувствовала удовлетворение и спокойствие, когда мы заходили во двор, возвращаясь откуда-нибудь, и видели, как на траве лежат штуки три разных кота и занимаются своими делами. И смотрят нас нас, лёжа, смотрят, не особо интересуясь. Мол, пришли и пришли себе, молодцы, здравствуйте. Или вечером: сидишь себе, а они ходят. Заходят, выходят. Могут даже на тебя залезть и уснуть. В общем, много котов — это очень хорошо.
* * *
Первым же вечером мы отправились на прогулку по Хотькову. Город открылся мне сразу с лучшей стороны — по маленьким улочками с деревянными домами очень быстро мы добрались до Покровского Хотькова женского монастыря, история которого восходит к началу XIV в. Главная его святыня — святые мощи родителей преподобного Сергия Радонежского, преподобных Кирилла и Марии, покоящиеся в Никольском храме. В 1330-х гг. супруги приняли здесь монашеский постриг.
Прихожан на службе было немного. В основном нас окружали монашки и девочки из приюта-пансионата (который был открыт при монастыре в 2000 г .) Атмосфера в храме царила почти домашняя.
На следующий день мы решили пешком пойти в Абрамцево. Смог рассеялся — благодаря тихому мелкому дождику, прошедшему ночью, и день сложился солнечный и яркий. Я все время отмечала, что вокруг все не так, как «у нас», на Украине. Вроде бы и похоже, но все-таки иначе: другая природа, другой быт, другая тональность, что ли. Наверняка, это уже было не раз отмечено пристальными наблюдателями. Русские сдержанность и суровость — против украинской внезапности и нерегламентированности.
По пути в Абрамцево мы встречали пасущихся коров, умывались во всех колодцах и колонках, с восторгом прикасаясь к ледяной воде, разглядывали деревенские домики. На некоторых из них еще с советских времен остались таблички «дом образцового содержания». Маша рассказала мне (у нее родители — художники), что в этих краях живописец Михаил Нестеров нашел крестьянскую девочку, с которой он писал отрока Варфоломея для своей знаменитой картины.
Абрамцево представляет собой весьма просторный парк, на территории которого находится усадьба и прочие памятники архитектуры. Сначала это поместье принадлежало писателю-славянофилу С. Т. Аксакову, известному широким массам как автор сказки «Аленький цветочек», а потом, с 1870 г ., была куплена промышленником и меценатом С. И. Мамонтовым. Усадьба знаменита тем, что в XIX — начале ХХ вв. здесь гостили выдающиеся деятели искусства — писатели И. С. Тургенев, Н. В. Гоголь, Ф. И. Тютчев, актёр М. С. Щепкин, художники И. Е. Репин, В. М. Васнецов, А. М. Васнецов, В. Д. Поленов, М. А. Врубель, М. В. Нестеров, В. А. Коровин, И. И. Левитан, певец Ф. И. Шаляпин. Удивительно, что такое количество выдающихся людей своего времени было собрано в одном месте. Это сообщество получило название «Абрамцевский художественный кружок».
Кроме собственно помещичьей усадьбы на территории музея находятся разнообразные приусадебные постройки (кухня, баня, мастерская), в том числе церковь Спаса Нерукотворного, построенная по проекту В. Поленова. О постройке этого храма в 1881 г . В. Васнецов вспоминал: «Все мы, художники, — Поленов, Репин, я — сам Савва Иванович и семья его принялись за работу дружно, воодушевленно. Наши художественные помощницы — Елизавета Григорьевна, Елена Дмитриевна Поленова, Наталья Васильевна Поленова (тогда еще Якунчикова), Вера Алексеевна Репина — от нас не отставали. Мы чертили фасады, орнаменты, составляли рисунки, писали образа, а дамы наши вышивали хоругви, пелены и даже на лесах около церкви высекали по камню орнаменты, как настоящие каменотесы. Савва Иванович, как скульптор, тоже высекал по камню... Подъем энергии и художественного творчества был необыкновенный: работали все без устали, с соревнованием, бескорыстно…»
В Абрамцеве были написаны «Крестный ход в Курской губернии» и «Не ждали» Репина, «Аленушка» и «Богатыри» Васнецова, «Девочка с персиками» Серова, «Видение отроку Варфоломею» Нестерова и другие шедевры русской живописи. При Мамонтове были организованы столярная и керамическая мастерские, а так же была собрана коллекция произведений народного искусства. Керамическая мастерская сейчас являет собой один из небольших музеев Абрамцева, там представлена удивительная керамика Михаила Врубеля.
После 1917 г . усадьба была превращена в музей. Собрание музея включает более 25 тысяч экспонатов. Экспозиции посвящены жизни и творчеству владельцев и знаменитых гостей Абрамцева.
Вход на территорию парка — платный, цены на посещение экспозиций нас несколько шокировали. Вроде бы понятно, что такой уникальный природно-культурный объект как Абрамцевский музей должен чем-то материально подпитываться, но и однако…
Мы взяли билеты на посещение только половины экспозиций, и это обошлось в 525 р.
М. В. Нестеров о своем первом посещении Абрамцева писал: «Тут русский дух, тут Русью пахнет. Все мрачно, седые ели наклонили свои ветви, как бы с почтением вслушиваясь в отрывистый жалобный визг сов, которые сидят и летают тут десятками».
Сов мы не встретили, но атмосфера заповедного леса с лешими и кикиморами, почти как на картинках Билибина, оказалась вполне доступна.
* * *
В очередной дымный жаркий день мы с Машей поехали в Троице-Сергиеву Лавру, которая является одним из главных духовных центров Русского Православия.
Помним, что эта обитель основана преподобным Сергием Радонежским около 1340 г . История ее славна, с ней связаны духовные писатели Епифаний Премудрый, Пахомий Логофет, Максим Грек, снова-таки иконописцы Даниил Черный и Андрей Рублев, написавший знаменитую икону «Троица», которая справедливо считается достоянием мировой духовно-культурной жизни.
Сам монастырь расположен так, что в какой-то момент становится виден, «как на ладони», красивый, стройный, с разноцветными куполами. Нам он открылся, словно мираж, плывущий в торфяном дыму. На подходе к монастырю обосновались продавцы разнообразных сувениров «как бы русской народной направленности». Как и в любом месте паломничества, в Лавре было людно. Во время службы в храм (Успенский собор) то и дело заходила очередная группа каких-нибудь иностранных туристов, они тихо глазели на происходящее и столь же тихо удалялись. Эта мельтешня не прекращалась. Когда служба закончилась, мы пошли поклониться мощам преподобного Сергия в Троицком соборе.
* * *
В последний день перед моим отъездом мы вышли прогуляться по хотьковским окрестностям. Через уставший от жары луг, через холмы и овраги мы подошли к маленькой быстрой и очень холодной речке, по поверхности которой бегали водомерки. Маша вошла в реку побродить, а потом окунулась полностью, прямо в платье. Водомерки даже не испугались. Вокруг — ни души, только два каких-то бодрых велосипедиста тоже соблазнились речкой и нырнули в неё где-то за поворотом.
До свидания, страна молодильных яблок, сонной травы и ключевой воды...
Странно было через несколько часов оказаться в технократичной и прагматичной Москве, где толпы людей неслись по переходам метро в респираторах.
Анна Минакова
http://voskres.ru/articles/minakova1.htm
