Юрий РУБЦОВ Чтобы служить делу международной безопасности, Россия должна быть сильнойПодписание главой правительства России В.Путиным и внесение в Госдуму для рассмотрения проекта федерального бюджета на 2011-й и два последующих года закономерно привлекли внимание общества к главному финансовому документу страны в целом и к его наиболее весомым разделам.
По одному из них – «Национальная оборона» – осуществляется финансирование масштабных преобразований военной организации государства. С завершением этапа «оптимизации» структуры и численности армии и флота на первый план выходит задача их переоснащения новым вооружением и боевой техникой. На совещании с руководством Минобороны в мае текущего года президент РФ конкретизировал данную задачу, потребовав к 2015 году довести долю современного вооружения в армии минимум до 30%. Сейчас этот показатель – всего около 10%. К 2020 году современные образцы должны составить не менее 70%, для чего ежегодное обновление вооружения и военной техники нужно довести до 9−11%. По оценке Дмитрия Медведева, для более эффективного переоснащения ВС необходимо скорректировать соотношение между расходами на содержание техники и расходами на оснащение армии в пользу последнего.
По мере преодоления кризисных явлений в финансово-экономической сфере государство подводит под этот тезис солидную базу. По заявлению министра обороны Анатолия Сердюкова, в течение ближайших 10 лет Россия потратит на перевооружение 19 трлн. рублей. А с учетом потребностей в новых вооружениях и военной технике других российских силовых ведомств объем финансирования госпрограммы вооружений России на 2011–2020 годы составит, как заявил вице-премьер Сергей Иванов, 22–22,5 трлн. рублей. Заметим, что еще несколько месяцев назад программа перевооружения на 2011–2020 годы «стоила» 13 трлн. рублей. При этом, оглашая новую цифру, выросшую почти наполовину против первоначальной, министр обороны назвал ее минимумом.
Прежних 13 трлн. Рублей, по утверждениям руководителей военного ведомства, было достаточно лишь на развитие стратегических ядерных сил, противовоздушной обороны и ВВС. А Сухопутные войска остались бы на голодном пайке.
По данным, сообщённым первым заместителем министра обороны РФ Владимиром Поповкиным, обновленная программа вооружений предусматривает более полное удовлетворение потребностей в новом вооружении и технике. Так, к 2020 г. для ВВС планируется закупить 70 самолетов пятого поколения(ПАК-ФА), значительное (не названное чиновником) количество самолетов Ил-112, Ил-476, Ил-76М и Ан-70, а также возобновить производство военно-транспортных самолетов Ан-124 «Руслан». Планируется закупка около 1000 новых боевых и модернизированных транспортно-десантных вертолетов, включая Ми-28, Ка-52 и Ми-8.
Для Сухопутных войск планируется закупать модернизированные образцы военной техники. Правда, как отметил врио начальника вооружений Минобороны РФ Олег Фролов, выделенной даже в увеличенном размере суммы все равно не хватит. Чтобы обеспечить современным вооружением Сухопутные войска, лимит по госпрограмме должен составлять 28 трлн. рублей. А чтобы полностью профинансировать еще и программы переоснащения ВМФ и космической группировки, требуется 36 трлн. рублей.
Куда же пойдут названные «минимальные» средства?
Кто, получив их, обеспечит новый вооруженческо-технический облик российских армии и флота?
Российский оборонно-промышленный комплекс может не беспокоиться: министр Сердюков уже не первый год заявляет, что российские предприятия не в состоянии обеспечить собственные ВС необходимыми вооружениями и боевой техникой. Не только заявляет, но и развернул активную деятельность по их закупке за рубежом. Уже на протяжении нескольких лет во Франции и Израиле для бронетанковой и авиационной техники закупаются системы ночного видения. В Израиле закуплена партия беспилотных летательных аппаратов (БЛА).Сообщалось, что согласно заключенному ранее контракту, стоимость которого, по неофициальным данным, составляет 53 млн. долл., российская армия получила 12 БЛА.
Ныне закупки военной техники для российской армии за границей выходят на новый уровень. Планы получить из Германии броню для автомобилей разведки, бронетранспортеров, боевых машин пехоты и других транспортных средств – это мелочь. С Испанией, Голландией и Францией российское Минобороны ведет переговоры о закупке четырех кораблей-вертолетоносцев типа Mistral. Стоимость одного вертолетоносца может составлять 400−500 млн. евро. Как минимум один корабль будет полностью построен за границей, остальные же, если российские судостроители смогут, то с их участием. Глава федеральной службы по военно-техническому сотрудничеству Михаил Дмитриев сообщил, что политическое решение о закупке вертолетоносца во Франции принято. Поступила информация и об интересе российской стороны к возможной закупке вертолетоносца Kokdo в Южной Корее.И вот – новое сообщение. Оказывается, некоторые технологии и новейшие образцы вооружений МинобороныРФ рассчитывает закупить в США.«Мы заинтересованы во многих вещах, особенно в коммуникациях, во всем, что имеет отношение к информационным технологиям, – рассказал А. Сердюков. – Также мы заинтересованы в некоторых образцах высокоточного оружия».
Намерение обратиться к американцам привлекло внимание не только тем, что подобного рода закупки в последний раз производились во время Второй мировой войны. Привязывать свои Вооруженные силы к поставкам из страны-лидера НАТО, зависеть в вопросах вооружения от геополитического противника – такого в российской политической практике еще не бывало.
Тому, кто готов заподозрить автора в приверженности фантомам «холодной войны», нелишне заглянуть в действующую Военную доктрину Российской Федерации, где
в качестве одной из основных внешних военных опасностей для России названо «стремление наделить силовой потенциал Организации Североатлантического договора (НАТО) глобальными функциями, реализуемыми в нарушение норм международного права, приблизить военную инфраструктуру стран – членов НАТО к границам Российской Федерации, в том числе путем расширения блока». (дать ссылку на статью Рубцова от 8.02) Или министру обороны не обязательно сверять свои действия с доктринальными документами, определяющими стратегию России в обеспечении своей национальной безопасности?
Да и те же американцы не торопятся исключать РФ из числа потенциальных противников. В их Доктрине национальной разведки Россия – наряду с Ираном, Северной Кореей и Китаем – отнесена, к числу главных для США потенциальных «вызовов». Характерно, что недавно в конгресс США была представлена резолюция с призывом к Франции и другим членам НАТО и ЕС «отказаться от идеи продавать крупные системы вооружений или наступательную боевую технику Российской Федерации».
На таком фоне что-то не хочется разделять реформаторские усилия г-на Сердюкова и его надежды на то, что «заграница нам поможет» в создании Россией надежного оборонительного щита.
Есть у вопроса закупок вооружений от иностранного производителя и еще одна сторона. Хорошо известно, что военные расходы дают мультипликативный эффект для экономического роста, способствуют наращиванию потенциала ОПК, который выступает локомотивом для других отраслей в случае трансферта технологий из военной сферы применения в гражданскую. Но как этого ожидать, если МО РФ охотнее финансирует зарубежного производителя?
Да, сегодня российский ОПК переживает не лучшие времена. По целому ряду направлений он не способен отреагировать на увеличение заказов адекватным ростом выпуска высокотехнологической продукции, заявил Дмитрий Медведев 22 сентября на заседании Комиссии при Президенте РФ по модернизации и технологическому развитию экономики России. Если в части закупок вооружений гособоронзаказ вырос на 25%, то производство промышленной продукции увеличилось всего на 3,9%. В среднем темпы роста финансирования оборонного заказа в 2-2,5 раза превышают прирост производства.
Российский ОПК за двадцать лет доведен до такого состояния, что сегодня в лучшем случае – потребитель, но не генератор инноваций. Однако откуда последним и взяться, если основной потребитель продукции – Минобороны интересуется только закупкой вооружений и военной техники? ОПК и МО, работая над законом о гособоронзаказе на 2011 год, не могли согласовать позиции об источниках финансирования научно-исследовательских и опытно-конструкторских работ (НИОКР). «Министерство обороны заявляет, что им нужно сконцентрировать средства на закупки вооружений и военной техники. Кто при этом будет создавать научно-технический задел, непонятно», – заявил на недавних слушаниях в Госдуме первый заместитель председателя Военно-промышленной комиссии при Правительстве РФ Владислав Путилин. В результате НИОКР на создание, например, истребителя пятого поколения МО профинансировало лишь на 20%, а остальные 80% выделило Министерство промышленности и торговли.Таким образом, в важнейшем для национальной безопасности России вопросе соединяются, усиливая друг друга, две опасные тенденции: стагнация отечественного ВПК и крепнущее желание руководства Минобороны РФ решать задачи перевооружения армии за счет поставок из-за рубежа. Результат - ослабление способности России к производству современных систем вооружений, усиление её зависимости от поставок из стран (Израиль, США), политику которых трудно назвать дружественной (рассматривают Россию в качестве стратегического вызова, противодействуют поставкам российского вооружения в третьи страны, произвольно, в одностороннем порядке вводят санкции против российских предприятий и т.п.).
Как прикажете это называть?
Слабая в военном отношении Россия – это дополнительный фактор международной неустойчивости. В мире всегда находятся силы, которых слабость Москвы провоцирует на агрессию (достаточно вспомнить грузинскую авантюру 2008 г.). Делу международной безопасности может служить лишь сильная Россия.
http://www.fondsk.ru/news/2010/10/18/b-chtoby-sluzhit-delu-mezhdunarodnoj-bezopasnosti-rossija-dolzhna-byt-silnoj-b.html
