Боль за судьбу ОтечестваИстория, люди и книги 
С. А. Лыкошин
Наш друг и сотоварищ Сергей Артамонович Лыкошин вместе с друзьями в 2004 году побывал в Санаксарском монастыре, почтил память святого праведного воина Феодора Ушакова и участвовал в конференции по Федору Ушакову в Арзамасском педагогическом университете им. А. Гайдара. После выступлений студентов и преподавателей С.А. Лыкошин, растрогавшись, произнес свою речь, которую мы сегодня предлагаем читателям:
Уважаемые коллеги! Право, я так растрогался, слушая выступления замечательные преподавателей и студентов и самого Валерия Николаевича, что вся та литературоведческая и критическая заумь, которая пленяла меня с утра и все эти дни, она как-то из головы вылетела и совсем не хочется говорить в такой, может быть предвзято литературоведческой манере вообще…Мне хотелось бы поделиться соображениями, впечатлениями от того, что прозвучало сегодня.
Уважаемая драгоценная Валентина Ивановна! То, что вы сегодня очень точно, я бы сказал даже специально суховато точно, показали связь судьбы В. Н. Ганичева и адмирала Ф. Ушакова, свидетельствует о вашей преподавательской чуткости и огромном сердечном опыте. Потому что важнее всего в литературе не только полюбить книгу и ее содержание, но полюбить еще и автора через книгу, поняв, в каком контексте истории развивалась и судьба авторская, и как сама история понималась через судьбу человеческую.
Дорогие, милые студентки! Вы тоже так эмоционально и сердечно представили свое понимание того, что было сделано Ф. Ушаковым и точно определили некие историко - географические сюжеты в судьбе его дела, невероятно на фоне нынешнего разгула всевозможных антидуховного содержания бедствий почувствовали эмоциональные тона судьбы Ушакова и связали с сегодняшним днем то, что вы прочитали и тем самым сделали, конечно, самые лучшие из возможных комплиментов автору этой книги. Спасибо вам за это! Это самое, наверное, яркое впечатление от встречи в стенах этого института.
И что же все-таки такое совершил автор нескольких романов о замечательном полководце и вожде? Обратите внимание, как Валентина Ивановна точно расставила акценты по мере рассказа о книгах ушаковского цикла. Я намеренно говорю «ушаковского цикла», потому что Ганичев автор еще одной книги о жизни прекрасного русского энциклопедиста, практика русской жизни, Андрея Тимофеевича Болотова. Книга эта появилась в момент, когда в русской истории забрезжил небольшой маячок надежды, который мы в силу своей бездуховности использовать в тот момент не смогли. Когда показалось, что итогом нашей общей судьбы 80-х годов мирно вернется в Россию правда русской истории, когда мы с вами почувствуем себя полноценными гражданами Отечества, когда поймем, что суть нашей веры православной в обновленном состоянии будет дана нам во всей полноте, и вы, все мы вместе будем соответствовать этому православному миру, входящему снова в нашу жизнь. Нам так хотелось в это верить! Нам нужны были практики, земледельцы, ученые, люди, в масштабе своей деятельности равновеликие историческому имени Ломоносова.
И В. Н. Ганичев, будучи очень занятым издателем, активным общественным деятелем и политиком, принявшим, физически принявшим на себя действительно удары тех сил, которые никак не хотели пробуждения русского самосознания русской истории, он нашел время для того, чтобы изучить наследие самого, наверное, забытого русского энциклопедиста. И появилась книга о Болотове. После этого последовали издания и переиздания сочинений самого Болотова, но, как это бывает в истории, мы предполагали одно, а России понадобились снова воины духа, вновь понадобились политики, которые реально могли бы защитить ее интересы, вновь понадобился в сознании образ человека, который мог бы вести корабль русской истории не только в области морского дела победного.
И Ганичев начинает писать книгу для ЖЗЛ. Если говорить о серии ЖЗЛ, я не знаю, здесь люди, в основном, довольно молодые, то вы не представляете, наверное, какое значение эта серия, выходившая тиражами от 150 до 600 тыс. в 70-80-е г. в издательстве «Молодая гвардия», какое значения имела эта серия в формировании культуры и национального самосознания.
Ганичев скромно умалчивает о том, что опыт приобщения Ушакова к лику святых это не первый опыт этой серии. Ведь при его директорстве были написаны книги о Рублеве В. Сергеева, книга о Дм. Донском Ю. Лощица. И надо было иметь немалое мужество издателя, чтобы выпустить эти книги. И почти мгновенно параллельно канонизированы были и А. Рублев и Дм. Донской. И третий издательский подвиг и писательский самого В. Н. Ганичева состоял в том, что он вот в это трудное, переполненное страстями время написал первую книгу об Ушакове.
Наше представление о Ф. Ушакове, моего поколения, складывалось в 50-е годы. И складывалось, я бы сказал прекрасным и трагическим образом. Во-первых, в доме, где я рос, я 50-го года рождения, появилась такая книжонка некоего гробокопателя-антрополога, криминалиста-ученого Герасимова. По имени православному даже назвать его не хочу. Человека, который ворошил древние могилы и воссоздавал образ на кости, на древних черепах известных исторических деятелей. Вот впервые, будучи 4-х летним или 5-и летним я увидел портрет скульптурный Герасимова Ф. Ушакова, совершенно невыразительный, мертвый плоский портрет, как все портреты 18 века. Потом я посмотрел фильм «Корабли штурмуют бастионы». Фильм горячий, страстный, во многих отношениях несовершенный, но прекрасно показывавший доблесть русского оружия и чистоту наших побед морских. И там я запомнил другого Ушакова, может быть внешне и несходного с тем историческим героем, о котором мы сегодня говорим, в нем было меньше духовного света, но много практики полководческой. И такой Ушаков вошел в сердце современников в 50-60-е годы.
Конечно, никто не помышлял в те времена о том, что Ушаков будет причислен к лику местно чтимых святых, и никто не предполагал в своем знании, какой духовный опыт собирания стоит за этим. Я помню как, когда пришел работать в серию ЖЗЛ, а многие из нас здесь присутствующих и по духу и по судьбе своей, как мы говорим «молодогвардейцы»: и С. И. Котькало, и покорный ваш слуга, и отсутствующий здесь С. Перевезенцев, и другие наши собратья по русскому движению и русскому делу, литературоведы, критики, писатели Ю. М. Лощиц, Юра Селезнев – это все люди того самого призыва 70-80-х годов, когда в литературу вошли В.Н. Ганичев, Ю. М. Лощиц, замечательный писатель В. Д. Иванов (историк был такой), поддерживающий это движение Л. М. Леонов, В. Солоухин и многие другие, кто укреплял национальное самосознание и поднимал, действительно, национальную культуру своим писательским делом.
Так вот, придя в серию ЖЗЛ, я с радостью обнаружил уже написанную, почти выходящую книгу В. Н. Ганичева, вскоре он мне ее и подарил. Писать книги художественные биографического жанра дело невероятно трудное, потому, что книгам в серии ЖЗЛ в 70-80-е годы удалось добиться, я считаю абсолютного соответствия требованиям этого жанра. Здесь потрудились немало и С. Н. Семанов и Ю. М. Лощиц, бывший редактором серии, и конечно, покойный Ю. И. Селезнев. Но именно художественные, именно критические достоинства ряда этих книг, историко-культурное наполнение и знание, точное использование исторических фактов, верность традициям написания таких книг в дореволюционное время, некий, я бы сказал житийно-духовный срез, который всегда в них присутствовал, все это было отложено в судьбе и биографии Ушакова, написанной Ганичевым.
Казалось бы, вопрос исчерпан. Книга о Болотове, книга об Ушакове. Все сложилось совершенно и достойно. Ну что дальше мучиться? Можно любому другому писателю сказать: голубчик, ты дело сделал, выбери себе другого героя и пиши дальше…. Но то, что произошло впоследствии - появление следующих книг, дополнение их новым материалом, переосмысление уже написанного, исправления и дополнения к образу Ушакова, сделанные Ганичевым - поразило меня по мере прочтения каждой новой выходящей биографии, то историческое повествование, ставшее основой романа, потому как за этим виделся продолжающийся духовный труд. Для писателя, поверьте мне, вот это качество духовного труда - это самое ценное, самое сокровенное, что может сблизить его с историей и с пониманием того, как жили наши православные соотечественники до времен нынешних.
На сей день, книга, отраженная в четырех, я бы сказал так «списках», является подлинным культурным достоянием мастерской. Говорю об этом спокойно, потому как то, что делается в жизни Союза писателей, то, что делается в наших таких повседневных трудах, оно в полной мере укрепляется и сознанием и буквой того дела, которое мы делали в 70-80-е годы.
Меня до слез, простите, тронуло выступление… Мне услышалась такая глубокая боль за судьбу Отечества, когда здесь присутствующим автором доклада, то, что Вам это удалось, это может быть самое главное, чем и должен быть отмечен здесь подвиг Ваших родителей и воспитателей. Я поздравляю и их и Вас. Но хотелось бы Вас немножко поддержать и укрепить в таких чуть-чуть формальных страданиях словесных. Понимаете, в литературе есть некая фигура умолчания, которая иной раз больше говорит в образе, нежели просто вот как сказанные напрямую фразы для себя, для некоего внутреннего эмоционального эффекта литературного. Вот то, что делал В. Н. Ганичев, преодолевая боль физическую, преодолевая нравственные унижения на всякого рода служебных лестницах, это очень сложно в 70-80-е г. было быть издателем, прикрывающим целое направление русской истории.
Все это путь серьезного жизненного гражданского и человеческого преодоления. Таких людей соборного подвига в России было и остается немного. Но уверенность каждого из этих людей в том, что непременно торжество Православия, торжество знания русской истории, торжество любви к Отечеству преодолеет всю мразь и гадость, которая нас окружает, какой ценой – неизвестно, но преодолеет – вот это то, что должно укреплять сейчас каждую православную душу.
Не нам с вами определять, что с нами случится. Не нам корить наших близких и предков за то, что мы не дополучили. Во всем мы виноваты сами. За каждый свой шаг отвечать перед Господом и каждым своим делом отвечать за судьбу Отечества. Я хотел этими последними, может быть прямыми словами поднять немного ваш дух и сказать, что ваш прекрасный русский язык, который здесь прозвучал, наш общий язык, ваши внимательные глаза, ваше сердечное отношение к предмету, о котором мы сегодня говорим, это свидетельство нашей неизбежной общей победы и утверждения России на всех рубежах. Если когда-нибудь, прости, Господи, кто-то из нас окажется у врат небесного града, я убежден, что абсолютное большинство людей, сопутствующих им, будут русские православные люди, без оскорбления кого-либо. Я еще раз Вас поздравляю, благодарю за Ваше внимание. Успехов и любви к слову, спаси Вас Господь.
Сергей Лыкошин
http://voskres.ru/literature/critics/likoshin.htm
