Саровская пустынь 1903Воспоминания Великой княгини Ольги Александровны о поездке в Серафимо-Дивеевскую пустынь
В годы царствования Николая II было канонизировано и причислено к лику святых восемь подвижников и святителей. В 1903 году в России появился новый святой, имя которого происходило от места, где он проводил свои дни в молитве. Люди в больших количествах стекались к нему. Его имя было глубоко почитаемо, еще при его жизни. Тысячи людей искали у него молитвенной помощи и утешения в Нижегородской губернии, где жил старец Серафим, получивший имя Саровского молитвенника. В июле 1903 года Святейшим Cинодом Русской Православной Церкви было решено канонизировать известного всей России Саровского подвижника. «17-го июля в Императорском поезде в 7 час. 15 мин вечера отбыли в Саровскую пустынь Их императорские величества Государь Император, Государыня императрица Александра Федоровна и Вдовствующая императрица Мария Федоровна, Великий князь Сергей Александрович и Великая княгиня Елизавета Федоровна, Великая княгиня Ольга Александровна с Августейшим супругом», - так освещали события «Прибавления к церковным ведомостям». От стации Арзамас до города Сарова гости были доставлены в придворных экипажах. Вдоль всего пути следования Царских особ, стояли тысячи людей, съехавшиеся со всей России разного возраста, звания и состояния. Старый и малый, женщины и дети, больные и здоровые, убогие и богатые, всех привела в Саров пламенная вера». Свои записи о пребывании в Саровской Пустыни оставили в дневниках Государь Николай II, императрица Александра Федоровна и другие члены императорской фамилии. Великая княгиня Ольга Александровна, описала свои впечатления в дневнике:
«Путешествие в Саровскую пустынь.
Мы прибыли на станцию Арзамас 17 июля 1903 г. Около 12 ч. Жара была ужасающая! Толпы людей были весьма многочисленны, и они выглядели очень нарядно, благодаря женщинам в старинных красивых костюмах. Дворянство встретило Ники [Николая II] хлебом-солью, а дамы вручили нам букеты. Затем Ники и Аликс [императрица Александра Федоровна] уехали, а после них Мама [Мария Федоровна] и я. Всего было около 50 карет (экипажей). 60 верст пролетели незаметно.
Местность, через которую мы проезжали, представляла собою
степь - и там и здесь – старые березы. На полпути мы остановились и пили чай в палатке. В 5 час мы прибыли в великолепный сосновый лес и остановились в нем примерно на полчаса. Все
тамбовское дворянство было нам представлено, а полукругом стояли все женщины в своих необычных костюмах. Некоторые
мордовки были больше похожи на индианок, хотя они и русские крестьянки. Когда мы приблизились к пустыни, мы услышали, как на расстоянии звонили колокола. По мере нашего приближения колокольный звон становился все слышнее. Наконец, выехав из густого леса, мы увидели высокие белые стены монастыря и купола соседних церквей на фоне голубого полуденного неба.
Вдоль всей дороги за деревянной оградой находилась толпа – почти все в красном и ярком. Это был чудесный вид! В больших воротах нас встретил митрополит, и мы все проследовали сквозь кричащую толпу в большой собор, где был
краткий молебен и оттуда мы пошли в маленькую церковь, где находилась
рака преподобного Серафима. Ее открыли в нашем присутствии и мы
прикладывались. У меня возникло чувство умиления, как у других. Затем мы должны были пройти через огромную толпу к дому Мама. Мама живет в одной комнате,
Петя и я в другой, а между нами находится гостиная для всей семьи. В 8 j мы все пообедали. И затем тетя Элла [Великая княгиня Елизавета Федоровна], дядя Серж[Великий князь Сергей Александрович], Петя и я пошли на прогулку.
Сперва мы пошли в одном направлении через большие ворота и вниз по большой дороге, где множество
богомольцев расположились тесно друг возле друга на сухом песке.
Это смотрелось очень мирно и мило. Затем мы вошли в маленькую церковь, полную крестьян, в ней не было службы, и мы отметили, что они все исповедовались, один за другим, склоняясь под епитрахиль. Женский голос читал все время, но почти ничего не было слышно.
Мы искали дорогу к
источнику отца Серафима. Пока, наконец, молодой монах не показал нам путь. Было довольно темно. Путь шел вдоль реки через большой сосновый лес. Мы прошли около 2-х верст по дороге, встречая темные фигуры, - некоторые из них хромали и передвигались с трудом, с помощью палок и костылей.
Мы были очень счастливы и рады, что прошли весь этот путь. На повороте дороги вспыхнул яркий свет – из открытых дверей
часовни над
источником. Мы вошли, и старый монах дал нам испить воды. Потом он показал нам купальни.
Простая деревянная комната - несколько ступенек, ведущих вниз и туда из желобов течет вода . Он вставил 3 маленьких восковых свечи вокруг и потом оставил нас.
Я первая разделась и с чувством благоговения взволнованно спустилась по холодным мокрым ступенькам – я выждала немного, прежде чем ступить под холодный поток (t° только 4°). Но когда я в конце концов это сделала меня поразила приятная свежесть воды. Я ни чуточку не чувствовала холода. Я даже пошла во второй раз и, поворачиваясь, позволила воде как следует облить меня, и мое лицо, и шею, и т.д. Затем я вышла и оделась, во влажную. Я имею в виду, насколько я была влажная, - одежду.
Тетя Элла сделала то же. Когда мы обе были готовы, мы пошли опять по той же дороге домой, но перед тем, как разойтись, по своим комнатам, мы пошли в часовню, где
св. Серафим был похоронен и где он лежал и где он лежал все эти годы.
На следующее утро 18 июля я проснулась в j седьмого. Мама. Ники и Аликс были на ранней службе и причащались. Потом мы позавтракали, и пошли смотреть все церкви монастыря. Одна была особенно интересной, т.к. нам пришлось спуститься под землю в многочисленные пещеры, где было темно и очень холодно. Толпа была громадная и казаки и солдаты сопровождали нас. Мы опять поклонились
св. мощам Серафима и каждый получил маленький деревянный крест, которые он обычно делал и раздавал всем проходящим к нему. Я была очень рада.< > Потом мы поехали домой. Я увидела моего друга
Андрея Черемисина, дорогого маленького солдата, которого я не видела около года. Другие солдаты подвели его, и, когда дорогой мальчик увидел меня, он упал на колени и поцеловал мою руку! Мне было ужасно неловко перед другими солдатами –
Астаховым и другими.
У нас был долгий разговор и он рассказал мне, что он сейчас прошел 600 верст, чтобы увидеть и поклониться
св. мощам. Затем он рассказал мне, как он видел множество чудес: женщина из его деревни, слепая с рождения, стала зрящей после купания в источнике. В 6 мы все поли опять в церковь на длинную службу. Мы простояли 3 часа, а потом пошли в другую, маленькую церковь, оттуда
гроб отца Серафима понесли в большой собор и положили в центр храма. И мы все приложились, а затем был крестный ход вокруг церкви. Везде были (лежали и их несли) бедные калеки.< > Я очень хотела увидеть чудо – но чудес тогда при мне не произошло, и мне стало грустно. Я подумала, что недостойна видеть такие вещи.
Было уже после 11 когда мы вернулись в наши комнаты, и я скоро пошла спать. На следующее утро я встала около 7, и у меня был разговор в моих дверях с кексгольмским солдатом
Астаховым. Он рассказал мне о большом количестве чудес: маленький слепой мальчик прозрел в это утро недалеко от этого дома. О, это так замечательно!
Примерно в 9 мы все пошли в церковь. У раки стоял схимник и молился один. Когда я первая вошла в церковь, я заметила, маленькую девочку с ее мамой, стоявших впереди. Маленькая девочка выглядела бледной и больной, и мать и дитя обе были грустные. Мать молилась с огромной верой и слезами, стараясь и девочку заставить молиться. Но она только качала головой. Когда
св. мощи понесли вокруг церкви и пронесли мимо этих двух, женщина толкнула девочку на колени и сказала
«молись». Затем я услышала бурное рыдание, и, глядя на неё, я увидела такое счастливое благодарное выражение на лице матери - она поцеловала дитя и заставила ее повторить молитву «
Отче Серафиму». Никто не мог видеть, что что-то произошло, - затем люди поворачивались справа налево говоря восхищенным шепотом. Я не могла выяснить ничего больше до времени. Опять был крестный ход. И опять бедных больных людей протаскивали вперед, а кликуши вскрикивали. Но это было так ужасно трогательно!
Полотенца, носовые платки и деньги летели над нашими головами – и некоторые из них достигали своей цели – попасть на гроб, остальные же были растоптаны толпой. Кажется, что маленькая девочка в церкви стала немой 2 года назад от большого испуга, а сегодня в церкви заговорила опять! Еще несколько других чудес произошло сегодня: юная казачка, которая не могла двинуть ни рукой, ни ногой в течение 20 лет и которую принесли сюда 4 казака, после того, как она приложилась к
мощам, ее оставили за дверьми церкви, в то время, как остальные
казаки хотели пить, - и после их возвращения они увидели ее идущей навстречу им. Я слышала это от очевидцев. Тетя Элла, дядя Серж и я, после того, как мы немного поели, опять пошли в собор. Мы наблюдали, как люди подносят больных и
калек к
мощам, и никогда я не видала ничего более трогательного и страшного. Какие непредставимые ужасы человеческой природы были там! Один человек нес в своих руках, казалось, лишь одну голову таких огромных размеров, что я не могла поверить своим глазам. Тело принадлежала младенцу 2-х лет. Хотя возраст был не определяем.
Там было несколько ужасно выглядящих слабоумных идиотов. А также бедные калеки без ног, горбуны, слепые люди и т.д.
Один молодой человек на носилках выглядел ужасно и, казалось был мертв. Так что маленький
фаногорийский солдат, который стоял против меня, прошептал:
«Ваше Высочество, они живы». Мы ушли из церкви и пошли на ланч в трапезу. Во время ланча было очень жарко. Я сидела рядом с министром внутренних дел Плеве, который сперва начал разговор о существе чудес, говоря, что конечно некоторые люди верят в них, но когда кто-либо читает разнообразные книги, он может приписать их нервам или воображению.
Я быстро ответила ему, что я верю в них всегда и не желаю читать скучные книги.
После ланча у нас был час времени перед поездкой на чай, который давали
тамбовские дворяне. Этот час я провела с моим дорогим другом
Черемисиным. Он опять встал на колени, когда говорил доброе утро – и я сказала:
«Встань милый, - ведь это не по-солдатски». Но он поцеловал обе мои ноги и затем сказал:
«Я это знаю – а я теперь просто мужик!» Потом мы услышали крики и бегущих людей, так, что я отослала его, чтобы узнать, в чем причина. И в то же время стала разговаривать с другим солдатом, который рассказал мне, какое множество чудес произошло, и спросил, есть ли такая вера за границей? Я ответила ему, что нигде кроме как на нашей
православной Руси нет ничего – даже наполовину такого прекрасного, как вера наших людей – и, за исключением католиков, ни у кого нет, ни святых, ни чудес сегодня. И лицо солдата озарилось восторгом и патриотизмом. Он удовлетворенно кивал головой на мои слова.
Черемисин опять вошел сказать нам, что сила толпы столь велика, что она смела солдат в воротах и народ ринулся внутрь
приложиться.
Затем мы уселись в моей комнате поговорить – мы сидели около окна и наблюдали толпу. Там было одно бедное, несчастное человеческое существо – я сказала, что это была женщина, лежащая на земле с покалеченными ногами. Я послала его посмотреть, что мы могли сделать для нее. Он вернулся, говоря, что это молодая женщина – и она ничего не хочет, т.к. только что поела. Он рассказал мне, что совершенно незнакомые люди держат и переносят других несчастных на сотни верст к
святым мощам, и на мои возгласы восхищения он сказал:
«Они это делают, потому что – помогают другим – это и есть путь в Царствие Небесное».
Он так глубоко тронул меня, этот добрый маленький образец русского солдата и крестьянина.
Чай среди
дворян сильно отличался от хорошего
молитвенного настроения, в котором мы все пребывали.
Застолье с разговорами показалось таким неестественным и, когда мы наконец вернулись домой, я была очень рада! Я села и стала писать, а
штабс-капитан Ломан [Дмитрий Николаевич Ломан, полковник Ахтырского 12-гусарского Е.И.В. полка] принес мне много святых картинок на выбор. Мы поужинали, и затем Аликс, тетя Элла и я пошли пешком на
источник. Темнело. Толпа не узнавала нас – и даже те, кто узнал, были так добры, что не следовали за нами долго. Петя и Ники шли за нами на некотором расстоянии. Люди их тоже не узнавали. Один простолюдин спросил их:
«Вот прошли три рослые бабы – одна повыше – не будет ли та царица?»Затем их приняли за простых офицеров, и один монах спросил их:
«Вы из Москвы приехали?» Петя ответил да. Затем он сказал:
«Вас там не пропустят, там уже всех выгоняют». Нам тоже очень вежливо сказали, что бы мы не ходили дальше, т.к. затворяют
источник. Добравшись туда, мы прошли в часовню и зачерпнули немного воды. Затем
подоспели Мама и дядя Сергей. Мы пошли купаться. Это было снова замечательно и ужасно холодно. Мы опять оделись, чтобы идти назад.
На обратном пути мы увидели толпу офицеров, но они не узнавали нас. Они ушли крича и разговаривая и бранясь – что нас сильно позабавило. По нашему возвращению Дядя Сергий, Тетя Элла. Петя и я пошли в новый не освященный Собор и ждали
в келье Отца Серафима схимника Симеона, чтобы он пришел и исповедовал нас! Наконец он пришел – и, как мне показалось, при виде нас он был очень удивлен, так как не ожидал нас здесь увидеть.
После чтения
молитвы для всех нас тетя Элла пошла первой. Мы долго сидели на алтарных ступеньках в темноте и много думали о том, что мы увидели и почувствовали за эти несколько дней. Белая пустая церковь – очень пыльная, пахнущая сыростью и
штукатуркой, показалась мне очень уютной. От маленьких лампадок, висевших там и тут перед святыми образами в огромном здании, исходил спокойный, мягкий свет.
Схимник был хорошим духовником и дал мне прекрасные советы о гневе и о том, как себя останавливать, о которых я должна всегда помнить.
На следующий день в 6 мы пошли к причастию в маленькой церкви
Зосимы и Савватия. Было очень хорошо. В церкви было множество людей.
В 8 S был
молебен. В соборе мать маленькой нашей девочки, которая могла теперь говорить, подошла к нам, поцеловала нас и рассказала о чуде. Мы в последний раз приложились к мощам и покинули дорогой Саров.
Толпа и пыль от идущих в Дивеево были ужасающими. Когда мы прибыли, мы прямо пошли в церковь, где была обедня. Затем у нас был ланч и дорогая старая игуменья – мать Мария ела тоже.
Затем мы пошли увидеть
блаженную Прасковью Ивановну. Я никогда не видела такого человека и боялась того, что она назовет меня ужасной. Когда мы вошли, блаженная лежала на кушетке спиной к нам. Спустя некоторое время она встала, взяла в руки свои куклы, поцеловала и обняла их и затем перекрестила их всех, встала и пошла в гостиную.
Она бормотала себе под нос все время, но было трудно разобрать ее слова и понять их значение.
Она попросила меня и дядю Сергия поесть. Мы сели и съели каждый по картофелине, затем ушли. Но она не сказала нам ничего особенного! Затем мы пошли посмотреть монастырь и дом, в котором монахини рисуют и печатают, очень интересно. Мы также видели другую
келью отца Серафима, его лапти, топоры, рукавицы, книги и т.д.
В 2 S мы уехали. Я много почувствовала и увидела здесь. Через 4 часа мы прибыли в Арзамас!»
(Из дневников Великой княгини Ольги Александровны. Путешествие в Саровскую пустынь: перевод с англ. Е.И.Котовской, А.С. Зверевой. Преподобный Серафим Саровский. Агиография. Почитание. Иконография/Сост. Н.Н. Чугреева.- М. Индрик. 2004,- 480 с., ил., стр.194-200).Спустя год после посещения обители Преподобного Серафима Саровского, в 1904 году, в семье Государя Николая II у Государыни Александры Федоровны родился долгожданный сын, наследник, цесаревич Алексей Николаевич. В 1912 году, когда в Царском Селе будет построен Государев Феодоровский собор, Нижний храм собора будет освящен во имя Преподобного Серафима Саровского чудотворца.
Марина Удальцоваhttp://www.ruskline.ru/analitika/2011/07/2011-07-29/sarovskaya_pustyn_1903/
