Николай ЛеоновКитайский укорПочему в российских СМИ эта огромная, быстро растущая страна окружена «Великой стеной молчания»?
Без малого 35 лет проработал я в системе советской внешней разведки, и, помнится, редкий день у нас обходился у нас без обсуждения «китайской проблемы». И не только у нас, но и в ЦК КПСС, и в МИДе. Наиболее активные участники споров делились на две стороны, условно называвшие себя «ястребами» и «голубями».Первые считали Китай весьма опасным соседом нашей страны, военное столкновение с которым исторически неотвратимо, а последствия конфликта непредсказуемы. Они ставили Китай в один ряд с таким противником Советского Союза, как США. Основные доказательства правоты своей позиции они находили в публиковавшихся тогда в Китае картах «территориальных претензий» к Советскому Союзу – кстати, официально Пекин нам никогда таких претензий не предъявлял. В 1969-м произошли кровавые события на острове Даманский, а вскоре, в 1972-м, в Пекине внезапно объявился шустрый государственный секретарь США Генри Киссинджер, и начался быстрый процесс нормализации американо-китайских отношений. «Ястребы» потирали руки: «Ага, мы оказались правы!». Они напористо атаковали наш тогдашний партийный Олимп, настаивая на резком увеличении советского военного присутствия на Дальнем Востоке, рекомендовали всячески препятствовать развитию Китая, укреплять отношения и связи со всеми его потенциальными противниками.
Но «голуби» не собирались сдаваться. Они упорно стояли на своем: дескать, Китай и наша страна - это два геополитических колосса, которые смотрят в разные стороны и прижаты друг к другу спинами.
Мы смотрим в сторону Европы, а Дальний Восток - наши национальные задворки. Пекин же, наоборот, повернут в сторону азиатско-тихоокеанского простора, где в окрестных странах проживают многомиллионные колонии китайцев, где нравы и обычаи населения ему близки и понятны. «Голуби» утверждали, что сами китайцы в далекие времена построили Великую стену в качестве своей северной государственной границы, за которой простирались дикие холодные степи, откуда время от времени приходили агрессивные орды кочевников. Жесткие словесные перепалки с Москвой «голуби» объясняли потребностями внутриполитической борьбы в китайском руководстве, а сближение с США - прагматическими соображениями.
За годы, прошедшие с тех пор, в мире произошли радикальные перемены, причем в первую очередь они коснулись наших двух стран. Тогдашний СССР рассыпался на пятнадцать независимых государств. Россия - один из его обломков – де-факто выпала из числа крупных промышленно развитых стран мира с ее скромной долей в 1,5 процента в мировом ВВП. Китай же, наоборот, стремительно ворвался в число лидеров мирового экономического развития. Его экономика уже сейчас дает более 10 процентов мирового ВВП и продолжает расти ошеломляющими мир темпами, в среднем на 7-8 процентов ежегодно.
Когда в 2009-м КНР отмечала свое 60-летие, мир испытал чувствительный шок от продемонстрированной на площади Тяньаньмынь организованной мощи азиатского колосса. Успехи в освоении космоса, высокие темпы модернизации страны, настойчивое завоевание мировых рынков и, наконец, феноменальные спортивные достижения китайцев говорят о том, что мы имеем дело с подлинным «социально-экономическим чудом». В период моего депутатского мандата, с 2003-го по 2007-й, мне довелось дважды посетить КНР в составе делегаций Государственной Думы, я имел возможность присутствовать при беседах Бориса Грызлова со всеми руководителями КНР. Удалось посетить некоторые внутренние районы страны. Накопившиеся впечатления только усилили чувства уважения к необычайному эксперименту, начатому Дэн Сяопином в 70-е и приведшему к столь впечатляющим результатам.
Отношение мира к Китаю незаметно, но очень быстро изменилось на 180 градусов. Всего лишь пару десятков лет назад, в 1989-м, чванливые европейцы, старающиеся обучать всех азам демократии и цивилизации, метали громы и молнии в адрес Китая, применившего силу и оружие на площади Тяньаньмынь.
Сейчас европейцы заглядывают в глаза Пекину, как бы умоляя его купить их обесценившиеся государственные бумаги, помочь им выбраться из финансовой ямы, размытой вольными рыночными селевыми потоками.
Китай давным-давно принят во Всемирную торговую организацию, а Европейский Союз является основным торговым партнером Поднебесной в мире.
Какой грозный рык раздавался из Вашингтона в начале XXI века, когда китайские истребители силой посадили на своей территории зарвавшийся американский разведывательный самолет. Китайцы и ухом не повели. Они распотрошили всю шпионскую начинку, вернули хозяевам пустую скорлупу, продержали для острастки экипаж несколько месяцев в тюрьме. Сколько ни клялись в США, что будут продолжать практику полетов, но стали обходить Китай далеко стороной. Барак Обама впервые решил больше не принимать далай-ламу во время его приездов в США, чтобы не раздражать КНР. Высокомерные англичане спокойно, без истерики, отдали китайцам Гонконг. Так же спокойно в свое время воссоединится с Китаем и Тайвань. Торопиться ведь некуда, это не проблема завтрашних или послезавтрашних выборов, а национальный вопрос, решение которого требует последовательности, упорства и настойчивости.
Бросается в глаза одно обстоятельство: в России мало пишут и говорят о процессах, протекающих в Китае. Почему в российских средствах массовой информации эта огромная, быстро растущая страна окружена «Великой стеной молчания»? Так, проскочат короткие поверхностные материальчики по случаю годовщины или по поводу визитов на высшем уровне, и опять болотная ряска молчания затягивает открывшееся на короткое время окно. Знают россияне, что Китай хорошо развивается, потому что на наших базарах много товаров из Поднебесной, но мало кто представляет себе характер и масштабность китайского экономического чуда.
Совсем путаются люди, когда их спрашивают о характере китайского политического строя: то ли капитализм, то ли социализм, то ли какая-то особая мутация.
Зато все наслышаны, что китайцы правдами и неправдами проникают на наш Дальний Восток и Сибирь, захватывают там экономические позиции и вот-вот отхватят все Зауралье. Я слышал правдивые рассказы о том, как одна предприимчивая особа в Амурской области умудрилась за один только год 82 раза выйти замуж за китайцев и столько же раз развестись. Да, ей нужны деньги, а ее «мужьям» бумаги для оформления вида на жительство. Мы теперь знаем больше об амурных похождениях Сильвио Берлускони, о молодом отце Николя Саркози, чем о великом Китае...
Теперь я не слышу тех отголосков споров «голубей» и «ястребов», в ходе которых велись поиски ответа на вопрос: «А как нам себя вести в китайских делах?». Жизнь сама решила многие вопросы, волновавшие нас. Тогда наша государственная граница была вся, как говорится, «вилами на воде писана». Сегодня усилиями двух правительств она не только оформлена государственными договорами, но и демаркирована на местности. Постоянно растет наша торговля, улучшаются гуманитарные контакты. Мы вместе с китайцами входим в Шанхайскую организацию сотрудничества, которую кое-кто на Западе называют «азиатским НАТО». Все страхи прежних «ястребов» отпали. Когда на высоком уровне возникает вопрос о соседских мигрантах, то представители китайских властей обычно спокойно отвечают: «У нас нет государственной политики поощрения незаконной миграции наших граждан на территорию России, но мы не можем насильственно препятствовать свободе передвижения наших граждан. У вас имеется полное право регулировать миграционные потоки в Россию в соответствии с вашими национальными интересами. Мы с пониманием относимся и к высылке наших граждан из России, если они нарушили российские законы и нормы поведения. Так что этот вопрос целиком зависит от ваших властей!».
Весь политический бомонд России, ее так называемая «элита», на мой взгляд, сгорают от стыда и зависти при одном упоминании Китая.
Ведь обе наши страны были коммунистическими, примерно в одно и то же время начали искать пути выхода из четко обозначившегося тупика, столкнулись со сходными ситуациями, когда оппозиция вышла на улицы с открытыми претензиями на власть. М. Горбачев в дни трагических событий на площади Тяньаньмынь в 1989-м находился с официальным визитом в Китае и пытался давать советы, как им поступить в духе его учения о «новом мышлении». Но в Пекине на него смотрели, как на надоедливую муху и постарались как можно быстрее отправить его обратно в СССР. Еще раньше китайцы также брезгливо отнеслись к рискованной авантюре Никиты Хрущева, который, не думая о последствиях, развенчивал покойного И. Сталина, чтобы утопить своих живых политических противников в лице В. Молотова, Г. Маленкова и Л. Кагановича.
То, что сделали китайцы за последние четверть века, выдвигает их в число выдающихся теоретиков и практиков социальной трансформации. Если бы не живучие стереотипы и антикоммунистические предрассудки, то Дэн Сяопину давно следовало бы присудить Нобелевскую премию по экономике за его вклад в реформу отсталой сельскохозяйственной страны и превращение ее в динамично развивающуюся державу. В 60-70-е годы прошлого века политологи на Западе долго и усердно разрабатывали теорию так называемой конвергенции, то есть формирования такого общества, в котором сочетались бы положительные черты как социализма, так и капитализма. Тогда оба этих уклада считались прочными и перспективными. Сейчас подавляющее большинство пишущей и вещающей братии стараются убедить читателей и слушателей в том, что социализм почил в бозе окончательно и бесповоротно. Им лень подумать, а не воплотил ли Китай на практике эту самую конвергенцию, почему, собственно, и поражает своими успехами в социальном и экономическом строительстве?
Китайцы совершили некое чудо - наподобие изобретения пороха. Кстати, они пользовались порохом в основном для мирных, увеселительных целей, составной частью орудия убийства порох стал только когда секрет его изготовления стал известен европейцам.
Они сумели соединить план и рынок воедино, опрокинув тем самым шаблоны, исповедовавшиеся как твердокаменными марксистами, так и столь же меднолобыми либералами.
На самом ответственном этапе своего исторического развития китайцы сумели найти оптимальный вариант гармонизации интересов личности с интересами всего общества, что позволило им избежать сколь-нибудь опасных социальных конфликтов на сложном пути экономических преобразований.
Китайские руководители ведут реформаторскую работу в стране с полуторамиллиардным населением, используя сильное государство и единую политическую партию в качестве интеллектуального и организационного центра. Государство и партия берут на себя всю ответственность за успех или неудачу своей политики. Китайцам удалось открыть секрет бесконфликтной смены поколений государственных и партийных руководителей всех уровней.
Поражает бережное, прямо-таки трепетное отношение китайцев к своей истории. Они не охаивают ни одного ее периода, находя в каждом из них полезные уроки.
Дэн Сяопин, дважды репрессированный в годы «культурной революции», никогда не использовал свой горький опыт в целях политической спекуляции.
Успех китайских реформ в огромной степени объясняется тем, что правительство сумело ясно и понятно донести до сознания людей основные цели и задачи преобразований, смысл которых с самого начала носил глубоко гуманистический характер. Первый этап был определен кратко и понятно: «Накормить и обогреть людей». Все силы были брошены на увеличение производства продуктов питания, одежды и обуви. После голода и разрухи, оставшихся в наследство от периода «Великого скачка», люди воспрянули духом, поверили своим руководителям и взялись за дело с истинно китайским трудолюбием. К началу 90-х годов прошлого столетия задачи первого этапа реформ были решены. Китай сейчас производит более 400 килограммов зерновых на душу населения, производство и вылов рыбы достигают почти 50 миллионов тонн. Страна обеспечивает себя овощами и фруктами.
Новый этап реформ ориентирован на построение «общества среднего достатка» для подавляющего большинства населения страны. Под этим выражением подразумевается способность китайской семьи покупать модную одежду, приобретать бытовую технику - стиральные машины, персональные компьютеры, телевизоры. Если сейчас средний уровень душевого дохода в КНР составляет порядка 1,3 тысячи долларов, то задача ставится довести этот показатель до 3 тысяч долларов. Этими индикаторами не исчерпывается социальная ориентированность китайских реформ. Социологи разработали целую таблицу из 36 показателей, характеризующих улучшение качества жизни рядового человека в КНР. В нее включается не только стоимость потребительской корзины, но и прирост жилой площади, увеличение потребления электроэнергии, улучшение экологических условий.
(Окончание следует)
