Игумен Даниил (Гридченко)Каким он был, таким он и остался…
Нас ненавидят, значит, – Церковь жива. Если мир вас ненавидит, знайте, что Меня прежде вас возненавидел (Ин. 15:18). Тот самый, который «лежит во зле» ещё по апостольскому определению (1Ин. 5:19). Быть с Богом, значит, – быть «не от мира сего», в той или иной степени. Причём в проекции обратнопропорциональной, – чем дальше от мира, тем ближе к Богу.
Фёдор Михайлович Достоевский заметил в своё время – всякий рассуждающий о вере безбожник, «всегда будет не о том говорить». Времена меняются, нравы не очень. И удивительным образом критика Православия, как раньше, так и сейчас, касается чего угодно, кроме смыслов, относящихся к содержательной его части непосредственно, – к ней лишь только ненависть. Мир упёрт. Так что, и реакция его на оптимистические миссионерские надежды двухгодичной давности – катехизировать его как бы между прочим, оказалась вполне предсказуемой – беснование. И что примечательно – особенно при упоминании вечной перспективы, места в которой ему явно не предусмотрено. С человеком мира сего можно говорить о чём угодно, судить кого и как угодно, но стоит намекнуть, что есть ещё и Божий суд, его начинает, выражаясь современно, колбасить не по-детски.
Увы, конструктивного диалога не получается. Да и какой диалог между Богом и дьяволом? Сердце человеческое – место их брани, а не диалога, по выражению литературного классика. И хотя богословски это не вполне верно – дьявол Богом давно побеждён; их противостояние – не иллюзия, а реальность, цена которой исключительно высока – спасение в вечности. Кому-то казалось недавно, – минимум исключительно умственных усилий, и толпа, шествующая, как сказано (Мф. 7:13), пространной погибельной дорогой, свернёт на узкий спасительный путь. Исключительно наивное предположение. Спасаться вообще трудно, и притом, что большинство наших современников не имеют даже приблизительного представления, – что это такое. Человек – существо ленивое и сластолюбивое, и склонен, скорее, расслабляться, служить страстям, нежели Богу. Это как-то всегда было, и бывает, к сожалению.
Спасаются же по Писанию «малым стадом» (Лк. 12:32), которое, впрочем, может быть и исключительно великим. Большим настолько, насколько большой может быть Церковь, собственно, и заключающая в себе всё, что потребно для спасения. И поэтому весьма симптоматично, что на место криков восьмидесятилетней давности – «Бога нет», заступил лозунг, более соответствующий духу времени – «Церкви нет». Есть, якобы, бюрократическая РПЦ с её несимпатичными лидерами и косным аппаратом, а вот Церкви, оказывается, нету. «Да и не надо нам такой Церкви», – взывает уже пропитанный современным духом православный либерал, который по какой-то злой логике всегда оказывается, во-первых, либералом, а потом уже православным.
Вспоминается в этой связи высказывание одного весьма «продвинутого» батюшки давности этак десятилетней, – «хорошо бы в Церкви раскольчик устроить», удивительным образом переплетающееся с главной мыслью главного российского атеиста господина Невзорова, обозначенной им в недавней программной статье в «МК». Есть, правда, и различие. Если первый ратует за избавление Церкви от мракобесов, то второй – от неё самой как таковой. Различие, казалось бы, принципиальное, но только на первый взгляд. Ибо «мракобесием» по мнению церковного либерала и оказывается как раз то, что составляет суть православной церковности – верность традиции, аскеза, дух, в конце концов. Но дело пока не в отдельных личностях. «Предатели в рясах» толка либерального пока не персонифицированы, равно как и не персонифицирован некто – волосатый «харизматик» по слову и чаянию вышеупомянутого «лошадолюбивого» персонажа, долженствующий учинить церковный раскол, но уже с другой противоположной стороны.
Однако, дьявол, его клевреты, хоть и хитры, чрезвычайно глупы, когда своим земным знанием вторгаются в Богом установленный порядок вещей. Парадоксальным образом, и так было всегда, – чем больше на Церковь давление, тем она сильнее. Иногда теряя в количестве, но никогда в качестве. И только бы не оказаться шелухой, отпадающей от неё при каждом болезненном прикосновении.
Но, а мир, каким был, таким же остался, – лежащим во зле. И царствуют в нём по-прежнему похоть плоти, похоть очей, гордость житейская (1Иоан. 2:16). И чем дальше, тем больше.
http://www.radonezh.ru/analytic/16229.html
