Селедка как последний аргументЧто могут позволить себе 320 тысяч человек, опоясанных границей?
Пожалуй, немногое. Особенно в свободном мире, где всем хорошо известно, кто в нем самый свободный.Государство народонаселением в Смоленск или Мурманск, в котором пятая часть народу рыбаки, а четверть – в торговле или на транспорте, Исландия пять лет назад была лучшей страной для проживания, подсчитали в 2007 году в ООН. Через год она же, Исландия, была в пух разорена, банковская система ее была доведена до банкротства, а уровень безработицы поднялся на фантастическую для островитян величину – почти 10 процентов.
Почему пять лет назад Исландия жила лучше всех? Крупнейший банк страны, Landbanki, в 2006-2008 годах привлек значительные депозиты в рамках программы, предлагавшей вкладчикам из Великобритании и Нидерландов открыть накопительные счета с волшебной для Европы годовой ставкой процента – 5,25. Миллиарды приплывали один за другим, их хватало и на инвестиции, и на социальную сферу. Но 15 сентября 2008 года лопнул от жадности американский банк Lehman Brothers. За ним – все американская ипотечная система кредитования. Котировки на фондовых рынках резко упали. Для компаний существенно сократились возможности получения капиталов при размещении ценных бумаг. И еще до конца года кризис приобрёл мировой характер: повсеместное снижение объёмов производства, снижении спроса и цен на сырьё, рост безработицы покатилсь через Атлантику и тут же накрыли Исландию.
Отрезвление было натолько сильным, что Landbanki был объявлен банкротом и перешел под государственный контроль. Более 400 тысяч вкладчиков в течение шести-восьми недель не могли добраться до своих счетов. А когда добрались, то, по оценкам экспертов, потеряли от 3,8 до 5 миллиардов евро.
Курс исландской кроны упал на 60 процентов, резко упал фондовый рынок. Вчерашний рай фактически оказался на грани банкротства. Потрясенные исландцы, надо им отдать должное, вышли на улицы, и кабинет министров приказал долго жить. По итогам парламентских выборов, прошедших в начале 2009 года, было сформировано новое коалиционное правительство под руководством члена Социал-демократической партии Йоханны Сигурдардоттир. Новый премьер занялась не интригами с МВФ, а спасением того, что осталось от экономики: защищать нацвалюту, создавать на обломках старой финансовой системы новые контролируемые государством банки, запрещать вывоз капитала, снижать бремя налогов тем, кто пострадал от кризиса.
Страна поняла, что игра с чужими деньгами лишила их благополучия, которого она достигла трудом – в море и на берегу, а не в офисах банков. Исландцы осознали, что то, как они жили последние несколько лет, было заблуждением, что многих из них, прежде крепко стоящих на земле людей, охватила жажда быстрой банковской наживы. Теперь экономика была далеко не в лучшем состоянии, но рыба-то в море все еще была. Национальная валюта похудела более чем вдвое, но это сделало исландскую селедку и мокрель дешевой, что тотчас оценили европейские покупатели.
Загнанный в угол исландский парламент принял закон о частичном погашении долга и условиях рассрочки: на выплату 3,5 миллиарда евро ушло бы 15 лет. В середине декабря 2010 года Исландия достигла соглашения с Великобританией и Нидерландами о компенсации, согласно которому выплаты должны были начаться в 2016 году и завершиться к 2046 году. «Исландии говорили, что если она не примет условия международного сообщества, то станет северной Кубой, а если бы мы согласились, то стали бы северным Гаити», – вспоминал позже президент Исландии Олафур Рагнар Гриммсон. Он не подписал закон о рабстве, предусматривавшем выплату государством компенсации британским и голландским вкладчикам исландских банков, потерявших свои средства в результате краха кредитных учреждений во время мирового экономического кризиса. Затем, в марте 2010 года, на всенародном референдуме против выплаты долгов иностранным кредиторам проголосовали 93 процента исландцев: их логика была проста – гоняющиеся по миру за прибылью, инвесторы сами должны оплачивать свои риски. Отказ от внешних обязательств, запрет на вывоз капитала и мобилизация внутренних ресурсов заставили исландскую крону работать на экономику страны. В результате инфляция упала с 20 до 6 процентов, ежегодный рост экономики достиг почти 3 процентов, а безработица сократилась до 5,8.
Кроме того, Европа, тоже прохудившая штаны на «бизнесе по-американски», перестала спешить на отдых в Грецию или Египет. По данным European Travel Commission (ЕТС), во втором квартале 2013 года Исландия приняла на 30 процентов туристов больше, чем год назад. Грандиозный всплеск интереса к крошечной стране дал ей новый стимул для роста экономики. И все вернулось бы на круги своя, если бы ни огромные долги Великобритании и Нидерландам.
Эти два шага в прошлое одной из самых незаметных стран Северной Европы мне потребовались для того, чтобы стало ясно, почему она сегодня не наденет удавку ЕС, хотя и подала туда заявку еще в 2010-ом, когда рухнули все крупные банки страны. Собственно, если отшелушить дифирамбы по поводу создания и деятельности ЕС, легко усматривается основное предназначение этой структуры. Бельгия, Германия, Нидерланды, Люксембург, Франция и Италия учредили в 1957 году Европейское экономическое сообщество для того, чтобы свой, уже тогда единый, рынок от конкурентов со стороны. И тогда, и теперь ЕС именно эту функцию и выполняет. И всех новоприбывших выстраивает в строгом соответствии с ней, получая возможность напрямую диктовать правительствам новобранцев не только объемы, цены и стандарты качества производимой там продукции, но и все крепче увязывать условия приема с требованиями «демократизации» и «политических реформ».
Нисколько не отличается этот подход и применительно к Исландии. Начнем с того, что споры с Великобританией и Нидерландами по поводу выплаты миллиардных компенсаций их вкладчикам в исландские банки, стали причиной отсрочки предоставления стране финансовой помощи со стороны Международного валютного фонда (МВФ). После референдума Еврокомиссия сразу заявила, что отказ от выплаты компенсаций будет иметь негативные последствия в отношении членства в Евросоюзе.
В прошлом году Исландия вчетверо увеличила объём добываемых промысловых рыб. В то же время в странах ЕС, имеющих выход к морю, имеются жесткие ограничения на вылов рыбы. В то же время рыба для Исландии – это не только основная статья экспорта, но и валообразующая часть ВВП. При этом ЕС остается основным потребителем исландской рыбы. И если Рейкьявик не пересмотрит свои квоты на вылов рыбы, ЕС может применить экономические санкции, которые больно ударят по экономике страны. Из-за потепления океана косяки рыбы стали смещаться все дальше на север. Рыбаки Исландии и Фарерских островов увеличили лов макрели и сельди, но тем самым обеспокоило Брюссель. Евросоюз уже полностью запретил ввоз на территорию ЕС сельди, выловленной моряками Фарер. И пригрозил ввести запрет и для Рейкьявика, если вылов макрели исландскими рыбаками не будет ограничен. Понятно, что думают в этой связи исландцы, для которых рыба составляет около половины экспорта, а рыболовство в народном хозяйстве главная отрасль.
Чтобы облегчить наброшенную на нее Евросоюзом еще до вступления в него удавку, Исландия активно диверсифицирует экономику на основе дешёвой возобновляемой энергии – геотермальных источников и гидроэнергетики. Правительство объявило о масштабной программе по строительству алюминиевых заводов. Активно развиваются биотехнологии, туризм, банковский бизнес, информационные технологии. Сегодня это промышленно развитая страна, где в сельском хозяйстве 7,8 процента населения, в промышленности 22,6, а в сфере услуг 69,6 процента. Разговаривать с ней языком приказов теперь, после народного референдума, еще сложнее. Вот почему обыкновенная селедка или макрель вполне могут послужить поводом к тому, чтобы страна повернулась спиной к ЕС, делающему со своей стороны для этого максимум возможного.
Вполне допускаю, что в Брюсселе, намаявшемся с Грецией и ее «последователями» в Европе, очень скептично смотрят на пытающуюся пока еще встать на ноги экономику Исландии. Но даже не это сегодня главное. Как пишет Icelandreview, сейчас в исландском правительстве спорят, нужно ли отзывать заявку на вступление в ЕС, поданную в 2010 году. Глава Партии независимости, министр финансов и экономики Бьярни Бенедиктссон заявил, что власти не могут решить, проводить ли референдум, на котором можно было бы уточнить настроения исландцев относительно членства в ЕС. В то же время премьер-министр Сигмундур Давид Гуннлаугссон, являющийся также председателем Прогрессивной партии, заявил, что референдум будет назначен в ближайшее время.
Тем временем в МИД страны сообщили, что, так как никакой работы по программе вступления в ЕС не ведется, специальный комитет, который должен ей заниматься, будет распущен.
Импульс отторжения, идущий из Брюсселя, подталкивает Рейкъявик к самостоятельности не только в экономики. Известно, что в споре за Арктику, куда включилась даже Великобритания, претендующая на богатую углеводородами территорию радиусом более 200 морских миль у скалы Рокалл, которую считают своей также Исландия и Дания, у Рейкъявика может появиться решительный тон в голосе, если Китай, как он собирается, приобретет 300 квадратных километров территории острова с целью создания там своего форпоста на пути из Поднебесной в Европу и обратно через Северный морской путь.
И «мокрелевая война», и перманентный кризис в Старом свете, и финансовый коллапс Кипра ставят большой вопрос на целесообразности вступления Рейкьявика в организацию, отнюдь не настроенную к нему дружественно и не стабильную экономически. Оставаться на задворках ее интересов будет гораздо болезненнее. И как ответит на вопрос «надо ли?» исландец – если такой вопрос будет поставлен на референдуме, мы уже догадываемся.
Елена Пустовойтоваhttp://www.voskres.ru/articles/pustovoytova4.htm
