Камлание Эдварда РадзинскогоПечальной памяти авторский вечер в ОмскеРусские не знают своей подлинной истории, потому что ее писали для нас, как правило, инородцы, и особый погром в этом отношении учинили большевики, давшие понять, что наша история началась только с 1917 года, когда они захватили власть, а до этого была тюрьма народов. Мрак начал рассеиваться после сочинений Константина Победоносцева, Льва Тихомирова, Ивана Ильина, Михаила Меньшикова, Сергея Нилуса, протоиерея Льва Лебедева и ряда других, ставшими доступными в два последние десятилетия. Оказалось, что тысячелетняя Россия к началу 20-го века развивалась самыми быстрыми темпами в мире. В 1917 г. она побеждала в Первой мировой войне, уже было подписано англо-франко русское соглашение о включении Константинополя (Стамбула) и черноморских проливов в состав Российской империи. Государь Николай II приказал десантным дивизиям в первых числах апреля 1917 г. занять проливы Босфор и Дарданеллы и вернуть православным храм Святой Софии. Международный сионизм не мог допустить подобного и взорвал Россию изнутри, организовав преступный февральский переворот.
Вот и сегодня появился в Омске не то с концертом, не то с лекцией по истории обласканный властью «советский и российский писатель, драматург, сценарист и телеведущий» с неопределенной национальность – «коренной одессит». Родился, следовательно, он на территории ныне соседнего государства, но ни с украинцами, ни с русскими себя не идентифицирует, а допускает лишь выражения типа «мы, которые родились в России». Родиться в России можно и негром. Он кавалер ордена «За заслуги перед Отечеством», но возникают вопросы: какому отечеству он служит и в чем его заслуги?
Достаточно сказать, что для него могучая Россия и наша любимая Родина, созданная за 300 лет династии Романовых, есть лишь «варварское беспощадное самодержавие», «истинная деспотия», «колос на глиняных ногах». Он с гневом обрушивается на русских царей, начиная с первого царя Ивана IV Грозного, в биографии которого много спорного, но от лектора мы узнаем только то, что он зверь во плоти: начал войну с собственным народом, уничтожал бояр, членов собственной семьи, целые города (Новгород), людей топил, варил в котле, рубил головы, а потом и сам сгнил заживо. Не сказал он о том, что Грозный присоединил Казанское и Астраханское ханства, сосватал Сибирь. Многие факты жестокости царя действительно имели место, но они преувеличены в десятки и даже сотни раз и, кроме того, русский человек говорил бы об этом с горечью и печалью: было, мол, братцы, было, а не с многовековой нутряной злобой. И еще, за что-то ведь обсуждается в православных кругах вопрос о причислении Иоанна Грозного к лику святых.
Главным выразительным средством Э. Радзинского является модуляция голосом. Он то гневно клеймит очередного Романова и голос его приобретает металлические нотки, то как бы рыдает с надрывом, когда рассказывает о казни врагов царя и Отечества, то доверительно нисходит до шёпота, осторожно намекая на «некоторую особенность сексуальной ориентации» одного из персонажей, к чему нет никаких свидетельств. Он жестикулирует одновременно двумя руками, пританцовывает, покачиваясь с пятки на носки и обратно, закатывает глаза в небо, приводя себя в состояние экстаза и напоминая тем самым камлание шамана. Привлекая внимание, он любит слова «страшное, ужасное событие», «удивительный заговор», «загадочные обстоятельства», «великая тайна», и не скрывает ненависти к девизу русского народа «Православие, Самодержавие, Народность» («За Веру, Царя и Отечество»).
Следующий царь, который его сильно беспокоит, первый из династии Романовых – Михаил Федорович. Ах, зачем согласился он в 16 лет надеть «великую шапку» в 1613 г., не по нему она оказалась, да не к лицу и ко всему роду Романовых, можно было подыскать кого-то из рода Рюриковичей. В то время как новый Царь, «излюбленный всею землею», стал залогом успокоения Церкви и государства, а при ближайших потомках Михаила укрепилось царство Русское и на престоле обширной и сильной Империи триста лет «сияют доблестями и славою державные отрасли дома Романовых».
Об императоре Павле I лектор сказал совсем кратко: «Тоже окаянно правил!»
Очень расстроен Э. Радзинский тем, что во время восстания 1825 г. декабристы не застрелили Николая I, который «побежал на Сенатскую площадь, а его отгоняли выстрелами». В том, что царь «бегал», не имея коня или кареты, лектор вообще опускается до уровня слабоуспевающего школьника. Ненависть его к нашим царям, как говорится, перехлестывает и он не успевает находить нужные слова. Николай I, кстати, построил первую, Николаевскую железную дорогу в России, «бегать» ему не приходилось. Вступив на престол, с возмущением сообщает лектор, Николай I укрепляет вертикаль власти, и это почему-то возмущает его, хотя царь просто обязан укреплять власть.
Бесконечное сожаление испытывает Э. Радзинский по поводу того, что декабристам не удалось установить республику вместо монархии и это в огромной-то России, на 90% крестьянской. Здесь лектор выходит вместе с декабристами уже за грань здравого смысла, к тому же значительная часть населения России и сейчас мечтает о монархии, как единственно приемлемой власти и поклоняется Святому императору Николаю II. Нет нужды объяснять, почему раздражает также любителя революций Э. Радзинского созданная Николаем I тайная полиция в лице Третьего отделения: она отлавливала таких бесов, какими восторгается сегодня лектор. Он возмущен тем, что Россия была в то время «самой не толерантной страной», т.е. не обнималась со своими врагами, а огнем и мечом отбивалась от них, защищая свою Веру и Отечество. Надо полагать, сейчас он доволен: Россия стала толерантной, это видно уже из того, что ему позволяется глумиться над её историей, а слово «русский» запрещено к употреблению.
На этом заканчивается первое отделение авторского вечера, а после перерыва автор прекращает рассказ о царях и с восторгом упоения прославляет только Петра Чаадаева (1794-1856). Тот из числа западников, учивших, что зря Россия приняла Православие из «устаревшей» Византии, оказалась отколотой от Европы и надо возвращаться к католичеству. Обидно Радзинскому, что Чаадаев был, заметим, по заслугам признан сумасшедшим, и вот теперь он реанимирует его враждебные Православию взгляды.
Пройдясь по Александру I Благословенному, Николаю I Незабвенному, Александру II Освободителю, Радзинский не успел поглумиться над такими царями, как Александр III Миротворец и Святой Николай II. Он делает это в своих книгах и видеофильмах, в которых неизменно прославляет всех разрушителей России (декабристы, петрашевцы, Герцен с его «Колоколом», Сергей Нечаев, Михаил Бакунин…) и изощренно клевещет на ее созидателей. Убийцы царей для него – «фантастические», «жертвенные идеалисты», «экзальтированные самоотверженные молодые люди», а вот Николай I, умирает, «сжав кулачок», как символ власти; у Александра II после реформ «головка-то стала поворачиваться назад – зачем я это сделал». Для него преступники красивы и внешне, а все цари в лучшем случае карикатурны, но ведь восхищение преступниками есть по существу пропаганда терроризма. Он весь там, в прошлом, с террористами и революционерами. Он запоздало жаждет крови царей, лично зная уже вкус убийства. Года три назад он совершил ДТП, убив 24-летнюю девушку. Надо ли говорить, что всё сошло ему с рук.
Подобная позиция прославления террористов стопроцентно вписывается в масонскую задачу разрушения всех государств и в первую очередь уничтожение православной России на пути установления нового мирового порядка в виде господства дьявола. В 1917 г. масоны одержали блестящую победу: Русское государство разрушено, православный Удерживающий Царь казнен вместе со святым Семейством, Россия залита кровью многих миллионов людей.
Эдвард Радзинский жует всё ту же масонскую жвачку, состряпанную еще к французской революции: «свобода, равенство, братство». На эту гнилую приманку клюнула вся так называемая мировая прогрессивная общественность. Большинство не отдает отчета и сегодня, что человек не может быть свободным в самых разных отношениях. Он не свободен от собственного желудка и других инстинктов, от необходимости работать, кормить и воспитывать детей, платить налоги на содержание полиции, чиновников, армии и самому служить в ней. Свобода в политическом плане есть химера, не более того.
Не может существовать и равенства ни между людьми, ни в природе. Попытки уравнивать людей приводит к плачевным результатам. О братстве и говорить не приходится, как только революционеры приходили к власти, шло массовое уничтожение людей. Троцкий, к примеру, имел цель уничтожения всех русских, Сталин помешал ему осуществить свой проект до конца ударом ледоруба по голове. Радзинский не может не знать обмана лозунга «свобода, равенство, братство» хотя бы из сионских протоколов и, воспевая его, он явно кривит душой.
Изображая из себя доброжелателя «этой страны», Э. Радзинский, тем не менее, часто проговаривается, показывая свою антирусскую сущность. Так, рассказывая про Николая I и восстание декабристов, он делает неожиданный вывод: царь вместо конституции дал народу игрушку о превосходстве русских. Вот те раз, он, оказывается, еще и против невинных «игрушек» русских, сплотивших вокруг себя многие десятки племен и народов, приютивших в том числе и «одесситов». Он против национальной гордости великороссов, «коренного одессита» это, видите ли, обижает. Тут он выдает себя с головой, за такие речи его наградили бы орденом за заслуги перед отечеством не только князья мира сегодняшнего дня, но и сам Ленин-Троцкий, отечества не имевшие.
Восхищаясь бесами революции, Э. Радзинский продолжает сугубо большевистскую тактику и стратегию, выраженную в гимне «Интернационал»:
«Весь мир насилья мы разрушим
До основанья, а затем
Мы наш, мы новый мир построим».
Перед началом вечера в разговоре с директором филармонии Василием Евстратенко я высказал сомнение в объективности трактовки истории Э. Радзинским. В ответ он заметил, что хорошо уже пробуждение интереса к истории. Я же уверен, что этого мало, интерес к истории и так велик, о чем свидетельствует хотя бы этот полный концертный зал, нужно показывать историю с позиции русского православного человека, а не человека без рода и неизвестного племени. Изложение истории в любом случае субъективно, но нельзя же опускаться до уровня клеветы и намеренного искажения фактов из истории страны, в которой живешь.
Радзинский с умением гипнотизера внушил слушателям сугубо масоно-большевистскую точку зрения на уровне подсознания, где информация остается наиболее прочно. Зал проглотил ее под овации. Я будто перенесся лет на пятьдесят назад, слушая пропагандистов из обкома КПСС. А ведь в зале находилась публика-то непростая, были представители руководства города и области: заместитель министра культуры области Иван Шеин, мэр Вячеслав Двораковский, начальник культуры города Владимир Шалак, а также множество профессоров, руководителей различных учреждений. Я сидел позади на высоком месте, хорошо видел всех терпеливо сидящих в ожидании начала зрителей, бросались в глаза лысые затылки ученых и такие же светлые головы блондинок, незаслуженно считающихся легкомысленными, и шутя отметил про себя, что в зале было больше первых, чем вторых. Словом, можно уверенно сказать, что в зале присутствовал омский истеблишмент,** который своими горячими аплодисментами засвидетельствовал приверженность ни к Кресту или Полумесяцу, а к пятиконечной и шестиконечной звездам, к совковой идеологии, приобретенной во времена пионерского детства, комсомольской юности или зрелости в рядах КПСС. Аплодисменты означали открытое и гласное голосование с результатом 99, 99 % в пользу позиции Э. Радзинского. Омский истеблишмент оказался самым заурядным обывателем, рожденным в СССР. Это без труда уловил мудрец на сцене, потому последние слова его, уже во время аплодисментов, были слова благодарности: «Я рад, что приехал, потому что вы меня поняли».
Увлекшись покорением аудитории, он не дал себе труда хоть как-то выстроить композицию своего выступления. Объявленная тема «Окаянный век» не состоялась, зато состоялось братание омского истеблишмента и посланца темных сил. Обидно.
*Камлание – действие, во время которого шаман, приходя в экстатическое состояние и общаясь с нечистыми духами, путешествует по мирам Вселенной.
**Истеблишмент – совокупность людей, занимающих ключевые позиции в социально-политической системе, являющихся опорой существующего общественного строя и формирующих общественное мнение.Священник Лев Степаненко (Омск)http://www.voskres.ru/literature/critics/stepanenko2.htm
