Осеннее обострение.
Священники о борьбе с унынием
… Беседа с иереем Павлом Гумеровым, настоятелем строящегося храма святых благоверных князей Петра и Февронии Муромских в Марьинском парке (Москва), и протоиереем Александром Лебедевым, настоятелем вологодского храма Покрова Пресвятой Богородицы (на Торгу), – о том, как бороться с унынием, как, несмотря на погоду, уметь видеть добрый и тихий свет христианства и как не дать себе ослепнуть до смерти.
Иерей Павел Гумеров: «Уныние – это неумение и нежелание смотреть в Небо»
Священник Павел Гумеров
– Отец Павел, за окнами – осень, причем самая противная ее часть – ноябрь месяц. Почти все поголовно в печали. Только ли ноябрь виноват? Почему мы настолько подвержены унынию? И даже самые что ни на есть благополучные люди? Казалось бы, тоска наступила – купи билет и лети туда, где море, солнце, крокодилы и прочее счастье. Так ведь и там бесятся: вешаются, наркоманят, развратничают и т.п. Не говорю уже о людях бедных: когда бедность давит, штукатурка осыпается, в кошельке ни гроша – хоть волком вой, а тут еще погодка такая замечательная. И так ведь и делают – воют. И так же, как и богатые, – вешаются, пьют… Откуда всё это в нас?– Ноябрь считается, действительно, самым «туманным» месяцем: сейчас меньше всего солнечных часов в дне. И психологи утверждают, что это один из самых депрессивных, если не самый депрессивный месяц. Причин много: в это время года обостряются и физические, и психосоматические болезни. Не только, кстати, психические. Конечно, это накладывает какой-то «особый» отпечаток на поведение человека. Но дело ведь в том, что суицидальное состояние развивается не сразу. Не бывает так, чтобы пришел ноябрь – и все начали страдать. Нет, конечно. Подобные состояния развиваются постепенно. А в основе их – одиночество (в том числе и психологическое), неустроенность, потеря смысла жизни. И как развод, развал брака оказывается закономерным итогом многих лет или месяцев всяких супружеских проблем, нестроений и трагедий, так же, собственно, и уныние, депрессия, которые могут привести и к страшному, непоправимому шагу, – следствие того, что в течение долгого времени человек развивал в себе это состояние. А такие факторы, как время года или какая-то затяжная проблема, оказываются просто своеобразным толчком, благоприятной средой, в которой всё доходит до, так сказать, логического и подчас страшного конца.
При этом надо разделять плохое настроение, которому многие, если не все люди подвержены – все страдают так или иначе перепадами настроения, особенно сейчас, в такое время года, – и депрессию, которая является на самом деле психическим расстройством. И это тяжелое психическое расстройство, если оно затяжное, с какими-то мыслями навязчивыми, необходимо лечить. Оно не пройдет просто так, если ты поедешь на Канары, допустим, потому что оно всегда будет с тобой – причем в любое время года.
Но основа и просто меланхолии, и депрессии – духовная. Это страсть печали и уныния. Просто формы и степени этих духовных зависимостей бывают разными.
Думаю, любой приходской священник засвидетельствует, что, вообще говоря, это состояние печали и уныния коренится не в ноябре, не в каких-то обстоятельствах жизни, ни в болезни, ни в бедности или еще в чем-то внешнем, а оно находится внутри нас. В нашей душе мы сами создаем определенный мир: либо райский, либо адский. Мы же знаем, что состояние муки душевной, тот ад, который начинается после смерти тела, создается самим человеком – здесь, на земле. И эти муки страшней физических.
– То есть уныние не зависит от имущественного и социального положения человека?– Да, не очень-то зависит. На исповедь ко мне, как и к любому священнику, приходят совершенно разные люди. Батюшкам исповедуются и бомжи, и бизнесмены, и банкиры, люди часто достаточно удачные в бизнесе и в семейной жизни, но которые, бывает, страдают очень тяжелыми формами уныния, тоски, депрессии. И я всё больше убеждаюсь, что внешние обстоятельства жизни вообще не очень сильно влияют на наше внутреннее состояние. А влияет именно то, насколько мы сами собой занимаемся, насколько мы боремся со своими страстями и боремся ли с ними вообще, насколько сами обращаемся к Богу.
Я долго размышлял об этом и пришел к выводу, что есть некие закономерности, определяющие, какие категории людей меньше всего страдают депрессиями. Во-первых, это люди, имеющие крепкую веру. То есть по-настоящему верующие люди, которые, несмотря на самые разные обстоятельства жизни, имеют надежду на Бога, на Его помощь. Они знают, что всё в их жизни не случайно и имеет глубокий смысл, в том числе и страдания – и они для чего-то нужны. А еще верующий человек имеет цель жизни, знает, для чего живет.
Во-вторых, это люди, увлеченные каким-либо делом, очень серьезной работой. Ученые, стремящиеся к открытиям, например: они в своем особом мире живут, и у них просто нет времени на депрессии. Мы же знаем, что депрессия начинается в голове, и если человек эту навязчивую доминанту имеет, то ничего не может с ней сделать. Он ни на что не может отвлечься: ни на удовольствия, ни на телевизор, ни на что-то еще, ни уж тем более на молитву. Им это убийственная мысль просто владеет. А других людей захватывает какая-нибудь другая мысль, например, мысль о строительстве дома, о любимом деле, творчестве, научном открытии. Так вот, эта категория людей, такие вот трудоголики, как правило, не сильно страдают от депрессии.
И третья категория – это люди, которые находятся в экстремальной, напряженной ситуации. Я об этом говорю как священник, который по долгу службы принимает исповедь в тюрьме – в женском изоляторе № 6. Каждый раз там я исповедаю человек по 40, после службы крещу, и я не видел, чтобы люди там страдали сильно от депрессии. Притом что изолятор женский, а женщины, как известно, больше подвержены депрессии, чем мужчины. Удивительно: люди сидят в тюрьме, иногда по нескольку лет, ожидая своего приговора, – ужасное состояние. У многих на свободе дети. Их должна одолевать тоска, безнадега полнейшая. Но – нет: там люди страдают от депрессии очень мало. Во всяком случае, гораздо меньше, чем наши некоторые прихожане, жалующиеся на неурядицы в семейной жизни, на детей, на здоровье, на какие-то такие проблемы, которые людям, сидящим в тюрьме, кажутся просто мелочью! Вот там-то проблемы реальные: срок «светит» лет на десять! И понятно, почему так происходит: попав в тюрьму, человек, может быть, впервые задумывается о своей жизни, о ее смысле, его не волнуют мелкие бытовые неприятности, он думает, как выжить, и просит у Бога помощи, он нацелен на то, чтобы решились его настоящие, подлинные беды. Именно в тюрьме многие знакомые мне люди пришли к Богу. Это как на войне: там ведь человеку тоже многие проблемы, волновавшие его в мирное время, кажутся просто несерьезными. Там он нацелен на выживание – о здоровье или о чем-то еще он думает гораздо меньше, чем «на гражданке». Видимо, в таком состоянии у человека мобилизуются все телесные, душевные и духовные силы для того, чтобы преодолевать действительные трудности.
В СИЗО люди молятся и исповедуются по-настоящему, на совесть. Они не приходят просто так – побеседовать от нечего делать с батюшкой. Они очень долго ждут священника (иногда несколько месяцев) и проходят, действительно, для того, чтобы покаяться, попросить у Бога помощи. Человек, оказываясь вот в таких по-настоящему серьезных обстоятельствах, становится ближе к Богу.
Вспомним, как старец Иоанн (Крестьянкин) признавался: «Я нигде так не молился, как в тюрьме, – даже в монастыре». О чем это говорит? – О том, что не нужно, чтобы обстоятельства были сильнее нас. Нельзя, чтобы эти осенне-весенние обострения и так далее брали над нами власть. Апостол Петр сказал: «Кто кем побежден, тот тому и раб» (2 Пет. 2: 19). А мы – рабы Бога Всевышнего, и поэтому ни депрессия, ни гнев, ни другие какие-то страсти не должны быть сильнее нас.
– А в чем причина тоски и печали?– Уныние, тоска, печаль, то есть страсти, – это, вообще говоря, слабость человеческой воли. В этом состоянии человек поддался бесу, поддался диаволу и впал в зависимость от страсти – она взяла над ним верх. Понятно, что это состояние может быть спровоцировано каким-то горем: смертью близкого человека, болезнью, потерей работы и т. п. Но давайте помнить, что Господь не посылает испытаний не по силам.
– Как преодолеть уныние?– Я заметил, что в первую очередь преодолевать депрессию помогает крепкая вера. Если у человека есть вера, есть надежда, если он молится Богу, то он выкарабкается из печали. Кстати, даже если человеку назначили какое-то лечение антидепрессантами, то всё равно нужно обязательно вести духовную борьбу со страстью, часто исповедаться и причащаться (лучше раз в неделю).
Преодолеть уныние помогает обращение к Богу, молитва. И таинства. Когда человек искренне исповедуется и причащается, он решает очень многие свои духовные проблемы, от которых, кстати, уныние и происходит.
– У нас страна православная, почему же тогда наш народ так сильно унывает?– Дело в том, что действительно православных людей, то есть тех, кто регулярно исповедуется и причащается, – 1, максимум – 2 процента. И это очень прискорбно. В каком-нибудь районе Москвы живут 100 тысяч человек, в этом же районе – всего один храм; и я могу точно и с уверенностью сказать, что в этот храм ходит не больше 1 тысячи человек. То есть один процент от этих 100 тысяч. Остальные 99% просто не прибегают к этому источнику благодати Божией, которая нам помогает и просто спасает. Когда человек исповедуется, он ведет духовную работу: грех нельзя победить, если ты его не исповедал и не покаялся. Это касается любого греха, не только уныния, но и абортов, измены, предательства, лжи, воровства и всего прочего. Кстати, эти не исповеданные и нераскаянные грехи часто закономерно и оказываются причиной смертельного уныния.
Молитва должна быть не только просительная: «Господи, избавь меня от уныния», но и благодарственная. Потому что, как я заметил по себе, когда ты Бога благодаришь, ты начинаешь видеть благость Бога – неизмеримую и неописуемую. А уныние – это ведь неумение да и самоубийственное нежелание смотреть в Небо, видеть эту бездну благости и премудрости Христа. Когда видишь подлинную радость – настоящую христианскую радость – жить становится гораздо легче, и на испытания смотришь совершенно другими глазами.
Второе – это работа над собой. Потому что многие скажут: «Мы – православные, вроде бы молимся, а всё равно унываем, печалимся. Почему?» Потому что, к сожалению, у многих православных людей жизнь – обрядовая. Она подчас заменяет жизнь духовную. Они считают, что вполне достаточно выполнить какой-то обряд: помолиться утром, помолиться вечером, причаститься – и всё. Но за этим они, к сожалению, не видят глубокого смысла. Ведь это средства, а не цель сама по себе. Не цель – молиться, а цель – соединиться через молитву с Богом, вести духовную работу, духовную брань, становится лучше. И борьба со своими мыслями начинается в душе, в голове. Когда человек не может с ними справиться, когда у него начинают доминировать мысли не какие-то нормальные: как семью прокормить, как работу лучше выполнить, а мысли: «Всё плохо», «Всё ужасно», «Я самый плохой», «Я – неудачник»… – эти мысли, понятно, нам вселяет диавол, – так вот, когда такие мысли становятся доминирующими, то закономерный итог известен: потеря смысла жизни, суицидальные настроения. И когда человек не ведет работу на уровне помыслов, а наша задача – бороться с этими мыслями, тогда очень плохо. К сожалению, такой борьбой с помыслами даже не все православные занимаются. Когда люди ходят в Церковь, они должны становиться лучше – а мы ведем себя иногда хуже иных неверующих. Мы же знаем, что то, что нам оставил Господь, святые отцы, нам нужно постоянно в своей жизни применять. Библия – это учебник жизни: как нам относиться к людям, как вести себя, как бороться со своими грехами. А получается часто, что люди воспринимают это как какую-то красивую, но необязательную теорию. Так что нам нужна постоянная работа над мыслями, над страстями своими.
Третье – это труд, помощь другим людям. Ведь что такое депрессия? Это расслабленность, саможаление. Человек начинает слишком жалеть себя любимого. А вообще-то такой жалости не должно быть, потому что она далеко уведет, причем в нехорошую сторону. Так что надо искать других людей – тех, кому наверняка еще хуже, чем тебе, – и помогать им. Или по-настоящему наконец увидеть своих ближних – детей, жену, родителей, которых обычно в упор не видишь, – и начинать заботиться о них.
Осенняя нива. Фото: архиепископ Вологодский и Великоустюжский Максимилиан Люди, занимающиеся любимым делом, чем-то серьезным, как правило, меньше всех страдают депрессиями: у них голова и руки постоянно заняты полезным делом. Есть же замечательная латинская пословица: «Ora et labora» – «Молись и трудись». Вот два главных условия, помогающих справиться и с унынием, и с депрессией, и со многими другими печальными явлениями нашей жизни.
Затяжная тоска, депрессия – это психическое расстройство. Когда это состояние продолжается уже две-три недели, месяц, когда человек не может отключиться от навязчивых мрачных мыслей – тогда нужна помощь врача. Но медикаменты, психотерапия, конечно, просто своеобразные «подпорки»; помимо их приема человек должен вести и духовную работу, приступать к таинствам. Депрессия сейчас успешно лечится, но страждущий должен настроиться на большую личную духовную работу, иначе так всю жизнь и будет «сидеть» на антидепрессантах.
– Священники подвержены печали, или ни ноябрю, ни унынию они не подвластны?– Священники, как и все люди, тоже подвержены и депрессиям, и унынию – не надо их идеализировать. Другое дело, что, по сравнению с другими, думаю, гораздо меньше. Объясню почему. Любой «среднестатистический» священник, не только московский, всегда очень сильно загружен. Нам легче в этом смысле: нам просто некогда унывать: дел по горло. Кроме того, у священников всегда очень много целительных средств. Во-первых, молитва – ведь священник постоянно у Престола Божия стоит и в меру своих сил молится. Во-вторых, даже если священник скуден на молитву, плохо молится, то волей-неволей сами люди ему помогают: столько людей через тебя ежедневно проходит, и ты постоянно видишь огромное количество человеческого горя (к священнику в 90 процентов случаев ведь люди приходят не с радостью и не с легкой проблемой какой-то, а именно с горем), так что понимаешь, насколько твои трудности на самом деле ничтожны по сравнению с теми страшными вещами, что испытывают многие люди.
Напоследок хочу еще раз призвать: давайте, видя свое несовершенство, всё-таки помнить о неизмеримой благости Бога, о том, что Господь любит нас и сотворил нас не для уныния, а для радости и счастья. Это памятование спасет нас от многих бед и глупостей.
***
Протоиерей Александр Лебедев: «Жизнь – дар, а не собственность»
Священник Александр Лебедев
– Отец Александр, сейчас практически недели не проходит без сообщений о попытках – удавшихся и не удавшихся – самоубийства. О чем такие попытки, на ваш взгляд, говорят?– Такие попытки говорят о разрушительной силе неверия, потому что глубинная причина самоубийства – это неверие или маловерие, малодушие. Это верно как по отношению к каждому конкретному случаю самоубийства, так и к суициду как общественному явлению.
– Говорят, что количество самоубийств в мире растет. Может быть, этот рост объясняется только лишь естественным приростом населения земли: мол, самоубийств стало больше, так как людей вообще стало больше?– Искать причину стоит совсем в другом. Сотню лет назад среди 1,5-миллиардного населения Земли лишь 5 миллионов заявляли о своем неверии; сейчас в мире более 6 миллиардов людей, и пятая часть из них считают себя нерелигиозными (то есть более 1200 миллионов человек). А религия, между прочим, «опиум для народа», только не в смысле одурманивающего вещества, как очень многие считают, а в смысле обезболивающего лекарства. Религиозный человек имеет мощную поддержку в перенесении скорбей, неизбежных в нашем мире, у него есть источник сил и терпения для перенесения боли – как душевной, так и телесной. Верующий человек знает, что все скорби и несчастья, во-первых, временны, а во-вторых, не бессмысленны, потому что человека по жизни ведет Промысл Божий, а он – благой, даже если совершается посредством скорбей и несчастий.
(Окончание следует)
