Чтобы сердце жило в храмеИгумен Нектарий (Морозов)В день, когда мы воспоминаем Введение во храм Пресвятой Богородицы, как никогда, наверное, уместно будет вспомнить и о том, какое место занимает (точнее — должен занимать) храм в жизни каждого православного христианина. Место это — центральное.
Естественно, что обстоятельства жизни, загруженность на работе, домашние дела, житейские неурядицы, телесные немощи, наконец, оставляют человеку гораздо меньше времени для того, чтобы быть в храме, меньше, чем он бы того хотел. Но именно это и важно — чтобы хотел. Чтобы сердце его туда стремилось, как в истории про одну старенькую бабушку, которую мне как-то довелось слышать. Она, бабушка эта, неизменно приходила на службу раньше всех, задолго до ее начала и сидела на скамеечке, покоя свои изуродованные болезнью ноги и положив рядом костыли. И как-то священник, видевший это день за днем, не удержался и спросил ее:
— Как же ты приходишь сюда так часто и так рано, с такими-то ногами?!
— Что ноги... — ответила бабушка,— раньше них сюда приходит мое сердце.
Нет на земле другого такого места, как храм. «Господня земля и исполнение ея» (Пс. 23, 1), и везде Господь, и где бы ни находился человек, призывающий Его, Он его слышит. Потому что всегда «близ всех призывающих Его во истине» (Пс. 144, 18). Но храм — область особого Божественного присутствия. Место, куда мы собираемся на молитву, где совершаются Таинства, где мы ощущаем себя — таких разных — частицами, клеточками Единого Тела. Место, куда мы приносим тяжесть своих грехов и откуда уходим — с легкой душой и радостью на сердце. Где причащаемся Плоти и Крови Христа и чувствуем, что мы действительно Христовы.
Здесь встречаются дольний (в нашем лице) и горний миры. Здесь невидимо внимают службе и сами молятся о нас ангельские силы. Здесь святые, к которым обращаемся в молитвах мы, чья память совершается в этот день. Здесь — Царство Божие на земле. Его свет, его отблеск, его предчувствие...
И поэтому блажен тот, для кого храм, дом Божий, стал и его домом. Ему будет там хорошо.
Вот только как к этому на самом деле прийти? Ведь может быть и иначе. Есть, например, у нас близкие друзья, у которых мы любим гостить, чьи двери для нас всегда открыты, но их жилище не становится нашим. Мы просто сидим у них, наслаждаемся царящей там атмосферой, а потом возвращаемся восвояси, унося теплую, добрую память. И все.
Но так же происходит зачастую и с храмом! Человек идет в храм, когда «надо» быть на службе, когда хочет приступить к святым Христовым Тайнам, идет, когда ему плохо. А потом отбывает в свою «обычную», повседневную жизнь и ею живет, оставив храм «где-то там» — на задворках, в закоулках своей памяти.
И порой, придя на службу какое-то время спустя, он с удивлением замечает, что что-то изменилось: установлены леса, а на них иконописцы, расписывающие своды. Или леса на улице, потому что меняется кровля. Или настоятеля прежнего нет, а вместо него другой. И все это воспринимается как что-то такое, что «там», «у них». А если и говорит человек «у нас» или «наш храм», то, к сожалению, слова эти не всегда бывают наполнены реальным содержанием.
А мне кажется — обязательно должны быть наполнены, иначе что-то ходульное, неверное во всем этом есть. И вот в этом отношении несколько советов, простых, но на самом деле важных.
Начать, полагаю, надо с того, что храм свой обязательно нужно знать. Знать, когда и кем он построен, какова — хотя бы вкратце — история его. Какие в нем есть святыни, кто на какой иконе изображен. Знать расписание богослужений в нем и какие-то присущие ему уставные особенности, если они есть (скажем, регулярное пение акафиста или служение соборно молебна святому, которому храм посвящен, после воскресной службы).
Знать, сперва хотя бы поименно, а потом и просто, лично служащих в храме священников, диаконов. Знать продавцов за свечным ящиком, к которым раз за разом подходишь за свечами или со своими записками. Знать уборщиц, чей труд и чья забота — убирать грязь, которую мы приносим с улицы, чтобы она не наносила ущерба той красоте, что должна здесь царить.
Знать и людей, с которыми мы тут вместе молимся, чьи локти и плечи порой толкают нас, мешают нам, но так часто и помогают, поддерживают.
Если мы обогащаемся всеми вышеперечисленными знаниями, то можем быть уверены: мы не те, кого часто жалостливо-пренебрежительно именуют «захожанами», мы самые настоящие прихожане. Мы не просто «заходим», мы живем жизнью своего храма, своего прихода.
Хотя, для того, чтобы ощущение это было до конца верным, недостает, пожалуй, еще одного: участия в этой жизни не только молитвой, не только фактом своего присутствия, но и делами. Какими? Да самыми разными. Мы ведь видим порой, как свечи прогорают в подсвечниках до конца, а их потом так трудно выковыривать оттуда! Но можно не смотреть на это лишь, а попросить у настоятеля благословения за подсвечниками во время службы «следить», то есть вынимать уже практически сгоревшие свечи и опускать их аккуратно в специальный ящичек. Или, понимая, как трудно тем же уборщицам справляться со своей работой в слякоть, попроситься к ним в помощники/помощницы и оставаться хоть иногда помыть полы да поносить ведра с водой.
Еще можно принять участие в расчистке от строительного мусора храмового двора. Или в чистке картошки в трапезной. Или в стирке полотенец для алтаря. Или в шитье крестильных сорочек.
Можно быть чуть внимательней к другим прихожанам, ровно настолько, насколько необходимо, чтобы замечать, когда в помощи нуждаются они — словом, советом, делом, чем бы то ни было.
И много чего еще можно.
А главное, все это — то, что «можно», — крайне нужно. Конечно, что бы мы ни делали, чем бы ни жертвовали, получаем мы в храме куда больше, чем отдаем. Но ведь «блаженнее давать, нежели брать» (Деян. 20, 35), значит, надо давать хоть что-то, иначе блаженства нам сего не видать. Пусть времени, сил, ревности как таковой у нас и немного, пусть все это для нас буквально на вес золота, сокровищу равноценно. Но надо приносить это в храм и там оставлять, потому что помним же: «Где будет сокровище ваше...» (Мф. 6, 21). А это так важно — чтобы наше сердце было не где-то, а именно здесь. Тут оно сохранится от всего, что способно его погубить — остудить, заставить ожесточиться, сделать пустым и бесплодным. Тут оно будет по-настоящему жить. И никогда не умрет...
4 декабря 2013 годаhttp://www.pravoslavie.ru/put/66425.htm
