Не вышел из боя солдат неудачи
К портрету погибшего в Новороссии русского ополченца, воронежского журналиста и писателя Павла ЗябкинаНа одном из литературных сайтов он представился так: «ЗЯБКИН ПАВЕЛ ВЛАДИМИРОВИЧ, 10.01.1967 г. рождения уроженец и житель г. Воронежа. Образование высшее, в 1992 г. окончил юридический факультет Воронежского госуниверситета. С тех пор, кроме работы в течение почти 3-х лет следователем прокуратуры, сменил еще массу профессий. В том числе служил по контракту в Чечне в 1995-96 и 2000-2001 гг. С 2001 года стал писать. Видимо удачно, т.к. с 2002 года неоднократно публиковался в журналах: «Солдат удачи» (Москва), «Подъем», «Губернский стиль», «Олег» (Воронеж). Газетах: «Красная звезда» (Москва), «Молодой коммунар», «Берег», «Коммуна», «Русский формат», «За возрождение», «Наша команда» (Воронеж), «Преступление и наказание» (Газета УИН МЮ). С октября 2006 года являюсь членом Союза журналистов России. С января 2006 года постоянно сотрудничаю с газетой «Русский формат» где веду криминальную полосу».
Когда пришла весть о гибели Павла, я не мог не вспомнить его. В своё время, после увольнения с поста главного редактора городского еженедельника «Берег», мне довелось с нуля поднимать частный газетный проект «Русский формат». Формально главным редактором газеты числился один воронежский толстосум, который безуспешно пытался с помощью учреждаемых СМИ стать депутатом. Как водится после проигранных выборов он потерял интерес к изданию, но поначалу мне и моей небольшой команде был предоставлен карт-бланш. Павел Зябкин, пришедший к нам по совету известного критика, заместителя главного редактора журнала «Подъём» Вячеслава Лютого, быстро вписался в наш «формат» и вскоре стал постоянным автором. Правда, тематическую полосу в газете он стал вести уже при моём преемнике Игоре Козочкине. В целом же, если судить по списку опубликованного Павлом Зябкиным, размещённым на сайте «ArtOfWar. Творчество ветеранов последних войн», то «Русский формат» занимает едва ли не треть всего перечня.
Не буду врать. Я не помню, как Павел тогда выглядел, не вёл я с ним задушевных бесед, ни разу не выпивал. Знал только от моего друга Олега Скогорева, который тесно общался с Зябкиным, что Павел был подвержен известной русской болезни. И также как и Олег был холостяком. О его смерти блогеры сообщили коротко. О том что « погиб в боях за свободу Новороссии, Русский Доброволец Павел Зябкин». «Около двух месяцев назад собирали группу добровольцев в которую входил и Павел. Он уехал один из первых. За плечами Павла Чеченские компании. Он был Настоящий Русский Герой: Смелый и Бесстрашный. Вечная память Герою Новороссии!»
Никто из тех, кто близко знал Павла, сильно не удивился ни тому, что он оказался на юго-востоке Украины ни его смерти. И вот почему.
В 2008 году рассказывая о себе уже на другом литературном сайте Павел был более откровенен. «После срочной службы в ВВС под Москвой (85-87 г.г.) поступил и успешно окончил юридический факультет Воронежского госуниверситета. Успел поработать следователем прокуратуры с 1992 по конец 1994 года, пока меня не выгнали. А вот после безвременного окончания карьеры юриста пошел служить по контракту в Чечню, где пробыл с мая 1995 по май 1996 года в качестве огнеметчика мотострелковой бригады. По увольнению оттуда служил тоже солдатом-контрактником у себя в Воронеже в пограничном отряде особого назначения ЗГПВ до мая 1998 года. В июне 2000 года вновь пошел контрактником в Чечню, где пробыл до января 2001 года в мотострелковом полку. Писать начал в 2001 году, а публиковаться в местной и московской прессе с 2002 года. В 2006 году был принят в Союз журналистов России. Основной род занятий и добычи денег – случайные заработки в качестве охранника, грузчика, разнорабочего и т.п. Воинской звание – ст. сержант (военной кафедры не оканчивал, потому офицерского звания не имею). Награжден гос. наградами». На Северном Кавказе Павел дослужился до командира отделения огнеметчиков, получил две медали «За отвагу».
Как выясняется, по условиям набора ополченцев, выехать на войну в Новороссию Павел смог только в составе группы из семи человек, из разных российских регионов, где в обязательном порядке должны были опытные бойцы и медик. Зябкин был в своей группе самым опытным, ветераном. Он всех торопил, чтобы решали проблемы с работой, с переоформлением квартир на близких родственников. Павел первый решил все эти вопросы, связанные с бумажной волокитой. Позаботился и о своей кошке по кличке Пушинка.
Он спешил, он не мог сидеть дома. В своих записках о первой чеченской войне 1994 – 1996 гг. «Солдаты неудачи», где он описал войну, «так как видел ее сам», Зябкин, обращаясь к читателям, написал о себе и своих товарищах: «Может герои рассказов и плохие, но это Ваши защитники. Других у Вас нет, потому что "хорошие ребята" будут сидеть дома и рассуждать в компании девочек за стаканом вина, какие они крутые и бесстрашные. Герои повествования не крутые и не бесстрашные, они просто солдаты проигранной войны – солдаты неудачи». Заметим, что это сказано всё-таки о первой чеченской войне. Но и во второй войне, думаю, врядли он ощущал себя эдаким солдатом удачи. Как сугубо православный человек, (Павел по нескольку недель жил в монастыре трудником и, по-видимому, даже примерял монашеский клобук) всякую войну Зябкин скорее всего воспринимал как эпизод неутихающей битвы Добра и Зла. Где как раз на первый взгляд временная победа в контексте большого времени может обернуться поражением.
Правда, в другом месте Павел уже без всякого пафоса объяснил, почему, таким как он на войне… лучше. «Причины, приводящие гражданских людей на службу в "горячие точки" различны, – объяснил Зябкин. – Но можно назвать одну и главную из них – это полная неустроенность в жизни… Жизнь нормального мужчины можно разделить на две части: личную и социальную. Счастливым можно назвать человека занимающего свое место в жизни, соответствующее его способностям, характеру, интеллекту и навыкам … Подлинного идеала найти трудновато, поэтому большинство людей реализуется в одной из сторон жизни. Плохо у человека с работой, перебивается он случайными заработками, или место занимает явно не свое, но в личной жизни все компенсирует, либо в семье лад, либо женщины так и виснут, вот он и находит отдушину. У другого наоборот дома ад, зато придет к любимому делу, и все забыл. А вот если и там и там не клеится, то тут уж подлинно хоть в петлю лезь. Но неудачник неудачнику рознь. Люди разные, одни спиваются, другие садятся на наркотики и таким образом уходят от реальности... Но есть и другая категория неудачников. Перепробовав все доступные им способы найти свое место в жизни и отчаявшись в поисках, они не спились, не сели на иглу, хотя отведали первого, а кое-кто и второго, а поехали в "горячие" точки в надежде что-то изменить в своей непутевой жизни, да и просто получить адреналину. Кому как, но мне более приятен второй вариант».
Павел уверенно заявлял, что в горячие точки «едут не реализовавшиеся неудачники не нашедшие применения своим способностям в нынешнем мире одичавшего капитала». И вспоминал, как он попал в воюющую Чечню. «Дело было в далеком 1994 году, я сам напортачил и по статье был уволен из органов. Несмотря на наличие высшего юридического образования найти какую либо работу по специальности не удалось. Кто будет разговаривать с человеком с улицы? А нужных связей нет. Перспектива была пойти грузчиком, дворником или охранником. Рабочей профессии у меня не было, а интеллект мало кого из работодателей интересует, если конечно никто за тебя не попросит. Разные объявления типа "Требуются деловые люди" и пр. можно сразу отбросить. Кроме торговли Гербалайфом и прочей дребеденью ничего вам больше там не предложат. Служба занятости может только пособие платить, а работу никакой, кроме, конечно, вышеназванной не предложит. Найти приличную работу самому, человеку с высшим образованием очень трудно. А для частного бизнеса у меня не было никаких склонностей и способностей (хватки, хитрости, нахрапистости). И что же, с голоду помирать теперь или спиваться? Поэтому поехал на начавшуюся к моему счастью в Чечне войну. Впервые там после нескольких месяцев мытарств почувствовал спокойствие за завтрашний день. Но все хорошее кончается и через год пришлось вернуться в очень негостеприимную мирную жизнь».
Возможно, кого-то покоробит выделенные мной пусть и ироничные фразы автора. Но, во-первых, и у Пушкина есть строки: «Есть упоение в бою// У бездны мрачной на краю…». А уж признаний фронтовиков о том, что на войне легче, потому что там всегда ясно, где свои, а где чужие, несть числа. И Павлу действительно было легче на войне. Потому что в мирной жизни он не находил себя. На страничке в соцсетях он оставил о себе следующую характеристику. Политические предпочтения – коммунистические, мировоззрение – православие, отношение к курению – положительное, отношение к алкоголю – положительное. Интересы – подводная охота, любимые книги – Библия, любимые игры – стрелялки. Членство в Воронежском Русском военно-историческом обществе Зябкин квалифицировал как деятельность. Но, оказывается, притом, что Зябкин, похоже, так и не справился со своим «хроническим алкоголизмом», он работал дворником и заочно учился в воронежском филиале Российского государственного социального университета (РГСУ), а также получал богословское образования в воронежской духовной семинарии!
При желании, можно, конечно, и Павла Зябкина отнести к той категории пассионариев, которых окрестили «псами войны». Собственно в этом духе известие о смерти Павла и подали украинские СМИ. Особенно красноречиво о смерти Павла говорится на специальном сайте «Некрополь», где после даты рождения и смерти Зябкина сказано: «Категории: жертва Украинской войны 2014, противник целостности Украины ...Уничтожен очередной русский террорист–ветеран Чечни, член союза журналистов РФ. Павел Зябкин (10.01.1967, Воронеж). …Уничтожен силами АТО 25 июня».
Но всё-таки Павел уехал в Новороссию не потому, что «на войне лучше». В соцсетях остался диалог, который Зябкин вёл с украинскими свидомитами. Думаю, ни для кого не секрет, что как раз трагедия в Одессе мобилизовала многих русских добровольцев. Павел не был исключением. Его собеседник с украинской стороны, некий Виталий Алексеев, комментируя одесскую Хатынь, пишет: «Участвовать в массовых выступлениях и не подозревать о том, что можно за это огрести? Это проявления ума? Умный человек в массовых выступлениях не участвует, а если поджарилось несколько даунов – это и есть естественный отбор». Зябкин ответил ему: «Виталий, вы просто мразь. Подождите… Ваши любимцы сожгут и вас также. Вы возомнили, что им такие либералы нужны? Или вы всерьёз, уверены, что можете контролировать ту нечисть, что жгла людей? Вы не просто мразь, вы ещё и глупая мразь?»
Это последняя запись Павла на его страничке в соцсетях. Она датирована датой его отъезда в Новороссию. Заметьте, что, обзывая человека мразью, Павел не переходит на «ты». Очень характерная деталь для понимания внутреннего мира Павла Владимировича Зябкина. Она красноречиво говорит о его внутреннем благородстве. Так русские офицеры вызывали на дуэль мерзавцев и хладнокровно убивали их. Заметим здесь, что Зябкин был не прочь служить в армии. Именно служить. Потому что как признался он солдатчина его «совершенно не привлекала», и мести плац лет пятнадцать его « ну никак не устраивало». Но, оказалось, наша армия не нуждается в таких как Зябкин, получить звание офицера или прапорщика, несмотря на высшее образование и боевой опыт ему оказалось практически невозможно…
Судьба распорядилась так, что Павел Зябкин, солдат неудачи, погиб в результате неудачной операции. Как сообщили СМИ, со ссылкой на донецкого ополченца, Павел Зябкин попал под обстрел в ночь с 26 на 27 мая во время штурма донецкого аэропорта, когда сопровождал раненых бойцов ополчения в тыл.
Вкратце напомним, что операция по захвату Донецкого аэропорта 26 мая 2014 года, в результате которого погибло около 50 ополченцев (не считая потерь деблокирующих отрядов), уже вошла в историю как самая провальная из всех, проведенных ополченцами Юго-Востока, как по достигнутым результатам, так и по понесенным потерям.
Как пишут в блогах участники операции, общее количество сводного отряда, выдвинувшегося на штурм аэропорта, составило 120 человек. В его составе было много добровольцев из Ростовской области, из Крыма и Чечни. Командование отрядом осуществлял бывший офицер Борис Сысенко. В ночь с 24 на 25 мая на пяти КАМАЗ-ах сводный отряд выдвинулся в сторону Донецка. Отряд должен был присоединиться к батальону «Восток» и поступить под командование главы Службы безопасности ДНР Александра Ходаковского, руководившего в последнее время батальоном "Восток". 25 мая прибывший отряд ополченцев принял участие в импровизированном параде на митинге перед зданием Донецкой обладминистрации. А вечером группа разведчиков выдвинулась в район аэропорта Донецка. Ходаковский убедил всех, что главной задачей отряда будет «позировать перед камерами журналистов», поскольку он якобы договорился с украинским спецназом о неведении друг по другу огня. Около 3.00 отряд в количестве приблизительно 80 человек выдвинулся в аэропорт. Занятие здания терминала аэропорта прошло без боестолкновений. Около 7.00 в терминал выдвинулось подкрепление. Около 10.00 Ходаковский завершил переговоры с командованием украинского кировоградского спецназа и вместе с бойцами бывшей донецкой «Альфы» покинул аэропорт. Непосредственное командование далее осуществлял Борис Сысенко.
После отбытия Ходаковского с учётом прибывшего в 7.00 подкрепления количество ополченцев, занимавших аэропорт, составило около 120 человек. Дальнейшие действия кировоградского спецназа очень сильно отличались от «договорённостей. Около 11.00 противник открыл огонь по занявшим аэропорт ополченцам. Затем был нанесён удар с воздуха вертолетами Ми-24 и штурмовиками Су-25, применявшими НУРС-ы и автоматические пушки. Открыли огонь и украинские снайперы.
Отряд оказался в ловушке. В Донецке спешно готовилась операция по деблокированию занявшего аэропорт отряда. В ней приняло участие около 400-500 человек. Главной проблемой оставалось отсутствие координации и единого командования. Бои в окрестностях аэропорта 26 мая вели: 1) батальон «Восток» Ходаковского и отряд бывшей донецкой «Альфы», 2) бойцы Бородая, 3) отряд Здрилюка, 4) отряд Пушилина, 5) «Оплот».
Эти отряды также понесли значительные потери от огня снайперов, а также, возможно, от дружеского огня в условиях плохой координации действий. Ополченцы смогли погрузиться только в два КАМАЗ-а, доступ к двум другим был плотно перекрыт огнём снайперов. Поэтому и КАМАЗ-ы были загружены людьми доверху. В аэропорту осталась только группа прикрытия. Она отойдёт позже по зелёнке и не понесет потерь убитыми.
Около 18.30 два КАМАЗ-а пошли на прорыв из аэропорта. Располагая поступившей информацией о том, что находятся в окружении, КАМАЗ-ы шли на полной скорости, бойцы палили во всё, что движется. Возможно, при въезде в городскую черту это и сыграло свою трагическую роль.
На въёзде в Донецк со стороны аэропорта в это время находились в засаде бойцы батальона «Восток» в количестве около 80 человек. Они получили информацию, что на прорыв в Донецк со стороны аэропорта идут бойцы Национальной гвардии Украины. Был отдан приказ вести огонь на поражение.
Когда КАМАЗ был изрешечен и разбит, а движение вокруг них прекратилось, бойцы «Востока» подползли ближе и увидели на трупах георгиевские ленточки. Водитель второго КАМАЗ-а получил многочисленные ранения и подорвал себя гранатой. Второй подрыв осуществил один из оставшихся в сознании раненых ополченцев (в прошлом воевал в Афганистане) Они думали, что огонь вёлся украинскими солдатами. Из 46 бойцов, перемещавшихся в двух КАМАЗ-ах выжили 35. Всего из участников операции погибло около 50 ополченцев. Через несколько дней после предательской операции добровольцы из Чечни покинули ДНР. Значительная часть батальона «Восток» от осознания последствий трагической операции дезертировали.
Многие полагают, что в этом деле не обошлось без предательства. Как сообщают, Александр Ходаковский, после входа в Донецк частей под командованием Игоря Стрелкова оставил расположение своего формирования и скрылся предположительно в направлении захваченного хунтой Мариуполя. В отношении Ходаковского имеется немало подозрений в тайном сотрудничестве с представителями киевского режима.
Итак , 21 мая 2014 Павел Зябкин вступил в ополчение Донецкой Народной Республики. А ночью 26 мая после боя в донецком аэропорту, сопровождая КамАЗ с ранеными, попал в засаду. Не исключено, что он погиб от пули выпущенной своими. Мы никогда не узнаем, что пережил он за эти пять дней, о чём думал, предчувствовал ли свою смерть солдата неудачи в неудачной операции.
Зато мы точно знаем, как относиться к его смерти. Свой рассказ (не будем забывать, что автор всегда старался «писать максимально реалистично, без "розовых очков") «Реквием лейтенанту Трушкину» Павел Зябкин заканчивает так : «Можно было бы здесь поставить точку, но кто-то из мудрых сказал, что мертвые кормят живых. Так случилось и с павшим смертью храбрых лейтенантом Трушкиным. Никому не нужный при жизни, едва сводивший концы с концами, посмертно он стал внезапно востребован. В провинциальном городишке, где он прожил большую часть жизни, разные ушлые деятели организовали сбор средств на увековечивание памяти погибшего земляка. На могиле Трушкина возник гранитный памятник, заработать на который при жизни он смог бы лет за пять. Не обидели себя и деятели занимавшиеся этим. А Трошкин лежит в земле, как и тысячи, таких как он тружеников войны».
На поледеней войне Павлу не пришлось долго потрудиться. Но, погибнув в свои 47 лет он сумел в полной мере реализоваться как мужчина. И это о нем поется в песне знаменитой группы «Алиса»:
Что собирали отцы,
Нас научили беречь
Вера родной стороны,
Песня, молитва да меч.
Так повелось от корней,
Ратную службу несут,
Всяк на своем рубеже,
Инок, воин и шут.
В той или иной мере Павел преуспел на всех трех рубежах. И по большому счёту его война это не война за Новороссию, а битва за Новую Россию. Битва за Правду на земле русской, без которой она перестанет быть Россией. Без правды Россия только кажется, громадной, могучей и неуязвимой.
Наш интерес к событиям на юго-востоке Украины как раз и продиктован тем, что все мы немного зябкины. Свою удачу мы неразрывно связываем с удачами государства и народа. Мы убеждены, что там решаются главные вопросы русской жизни. Просто одни ради этого приносят в жертву свои жизни. А другие бояться, что придётся жертвовать неправедно нажитым, придется встраиваться в новую пирамиду власти. В основании, которой будет и кровь Павла Зябкина. Собственно Россия и держится на крови праведников. И живет этим. И ощущаемый нами дефицит справедливости в государстве российском столь же опасен, как и украинские фашисты.
По совету Павла не будем спешить с памятниками. В первую очередь Павел Владимирович заслуживает нашей памяти, памяти его земляков. И в этом смысле лучшим памятником ему была бы книга его искренней и талантливой прозы. Как это сделать? Об этом стоит подумать нашим творческим союзам.
Святослав Иванов
http://www.voskres.ru/army/publicist/ivanov3.htm
